Отрывок из книги «Академия магических близнецов. Пять камней силы (#3)»

ГЛАВА ПЕРВАЯ   Настенные часы, купленные сразу после новоселья, отчитывали время моего пребывания на Земле. Скажи мне полгода назад, что я вернусь, прыгала бы от счастья, сейчас же ощущала себя самым несчастным существом во всех мирах. Торгон. Как много смысла в одном названии. Академия близнецов, куда меня призвали во время ритуала. Магия – огненная сила, наполнявшая тело теплом и желанием жить. Друзья, опекавшие с самого начала и не бросившие в беде. Приключения и опасности, которые лишь сблизили всех нас. Солнышко – родная моя зубастая частичка, чье незримое присутствие вселяло уверенность. Шторм и Альдамир… Живы ли они?   День давно прошел, уступив темноте, а я так и сидела на полу, прижавшись спиной к стене, и глядела в одну точку. Не видя, не понимая. Мысли кончились. Сознанием овладела апатия. Нежелание шевелиться, даже просто сменить позу преобладало над всем остальным. Голод притупился, жажды я не ощущала, спать не хотела. По правде говоря, я хотела только одного. Неосуществимого. Вернуться на Торгон. – Жить я, – раздалось вдруг в голове. Тихо, едва слышно, так, что я вначале подумала – показалось. –… жить, – еще тише. Будто далекое эхо. Если бы я не прислушивалась, не услышала точно. – Солнце?! – заорала во все горло, боясь поверить услышанному. – Солнце!!! Ты?! Тишина. Боги, неужели я просто сбрендила? Неужели принимаю желаемое за действительное? Неужели рычание виверны мне показалось?! – Солнышко, родная, – заскулила в темноту. – Если ты слышишь, дай знать. Прошу ответь… Подай знак! Зубастая частичка не отвечала, вгоняя меня в отчаяние. – Солнце! Глаза защипало, грудь стало раздирать от невыносимой боли, я всхлипнула и разревелась. – Родная, ну же, отзовись! – стонала, размазывая слезы по щекам. – Я не вынесу одиночества!!! Я умру тут одна! Молчание в ответ. – Одна… ты неизвестно где…, друзья на Торгоне…, они… муж, Шторм ранены… Что там с ними? Невнятное бормотание становилось все тише, произошедшее утром и слезы слишком вымотали меня, чтобы можно было сопротивляться. Завалившись набок, я обняла колени руками, закрыла воспаленные глаза и провалилась в темноту. Но и в царстве сновидений не нашла покоя. Торжествующая улыбка Филиппа; стража с занесенными надо мной смертельными заклинаниями; удивленные друзья. Картины прошлого не оставляли. – Груша… Груша… жить… Солнце жить… Я захныкала, ведь это только выверт сознания, виверны нет. И снова видения. Ужас в глазах гостей, а после и выкрикнутое слово «малум». Бледная до синевы Катарина. Альфред, пытавшийся защитить мачеху. А потом срывавшийся голос Шторма, и его ужасные раны на спине. Эти сцены преследовали и не отпускали. Но больше всего мучили глаза Альдамира... мужа. Он с невероятной нежностью смотрел на меня и улыбался. – Прости… прости, – шептали мои губы сами собой. – Я так скучаю… Но вдруг образ близнеца стал таять. На его месте появилась зубастая морда, которая вдруг злобно оскалилась и зарычала. – Глухая тетерь! – в голосе виверны звучало раздражение. – Я звать — звать, а она реветь! И не слышать! Ууу!!! Ууу!!! Будто только из яйцо вылупится. И эта чешуйчатая, зеленая вредная и самая любимая крылатая ящерица принялась меня изображать. – Ууу! Ууу! Ууу!!! – Солнышко, – пролепетала я, все еще не веря, что видела именно ее. – Это и правда, ты? Не глюк? Не кошмарный сон? Виверна перестала кривляться. Сделала шаг вперед и обняла крыльями мое мысленно «я». – Груша, – нежно курлыкала она. – Груша… моя часть. А потом на меня вдруг закапала вода. Я высвободилась из объятий и подняла голову. И едва не заплакала снова – по морде Солнышко бежали слезы. – Родная! – всплеснула я руками. – Не плачь, девочка. Ну, же, все страшное позади. Мы вместе и что-нибудь обязательно придумаем! Не выдержав, прижалась к ее горячему телу. – Все будет хорошо. Все будет хорошо! Мы справимся! – Любить тебя, – курлыкнула виверна. – И знать, как вернуться. – Что?! – я застыла. – Ты знаешь, как вернуться?! А потом отступила и опять подняла голову, находя взглядом ее глаза. – Знать! – во всю пасть улыбнулась Солнышко. – Помнить! Знает! Помнит!!! Слава всем богам!!! Я рухнула на колени и опять в который раз за день разрыдалась, но на этот раз от радости. Не одна!!! И скоро вернусь… домой. Да, домой! За столь короткое время, приютивший меня мир стал родным. Здесь же, в месте рождения я не чувствовала себя комфортно. Будто бы Земля, обидевшись на предательство, сама выталкивала прочь. Утерев слезы, требовательно посмотрела на виверну, которая искоса «из-под бровей» тоже глядела на меня. Устав наклонять голову, она по-кошачьи подвернула лапы и улеглась, а затем, и вовсе, положила тяжеленный подбородок мне на колени. Вот интересность, вроде бы мы беседовали, так сказать, в виртуальном мире, а чувства и ощущения, словно в реальном. – Ну, же, милая, рассказывай! – А, может, еще гостить? – хитро поинтересовалась эта интриганка. – Гулять на родина. Чуть не треснула безобразницу по лбу, вовремя остановилась. Она-то и не заметила бы, а я руку расшибла. – Шутить! – поняв красочную пантомиму, Солнышко потерлась мордой о мой живот. – Солнце хорошая. – Хорошая-хорошая, – я опустила ладонь на лоб, чтобы погладить. – Но хитрая и вредная. За это и люблю. Нежное рычание в ответ заставило улыбнуться. – Говори, родная, не тяни. Я очень сильно переживаю за них, – попросила вполголоса. – И за Шторма, и за Альдамира. Как они там? Виверна совсем по-человечески вздохнула, выпустив из носа облачко пара. И ответила совсем не то, что я рассчитывала услышать. – Обитель древних. Стражи. Ключ. Меня будто током ударило. Точно! Обитель древних! Хранилище порталов, и мы с близнецом, как новые стражи, могли переместиться туда, когда заблагорассудится. А оттуда – куда угодно! Как же я могла об этом забыть?! Но… у меня лишь часть ключа, хватит ли ободка, чтобы вернуться или нет? В волнении прикусила губу и убрала руки от греха подальше за спину. Пальцы так и норовили сжать со всей силы роговые пластины на шее виверны. – А если…, – начала, было. – Пробовать, – категорично заявила Солнышко перебив. – Прямо сейчас. – Не знаю как!!! – взревела я, будто раненая буйволица. – Прошлые стражи не сказали! Виверна закатила глаза и даже морду крылом прикрыла, показывая свое отношение к пустоголовой мне. – Представить, подумать, захотеть, – донеслось из-под кожаной простыни. – И все. Неужели так просто?! Я тут же зажмурилась, выискивая в памяти очертания обители: сводчатый потолок с изображенной на нем батальной сценой, узорные окна, арки – переходы, стеллажи, лестницы и миллиарды порталов. Нужная картинка вырисовалась моментально. Протянув руку, сделала мысленный шаг по направлению к главному залу, потом еще один. Осмелев, понеслась сломя голову и тут же была наказана на самонадеянность. Неведомая сила отбросила назад. – Вот брон! – потирая ушибленный зад, я поднялась с вымышленного пола. – Не получается. – Эх! – протянула виверна. – Дела делать, потом прыгать. – Какие дела? – не поняла я. – Те, который тянуть и держать на Земля. Недоделанный дела. Вот слезы Непроизносимой, что еще за дела недоделанные?! Видимо, вопрос крупным планом вырисовался у меня на лице, потому как виверна многозначительно покачала головой, а затем вновь поднялась на ноги. – Кушать красный ягод, дышать воздух земной, смотреть облака, звонить дядька Федор. Вспомнить? Я судорожно закивала, поняв, что имела в виду Солнышко. – Понять, тогда идти делать, – подытожила виверна и бесцеремонно выпихнула обратно в мир. Проморгавшись, заметалась по комнате, не в силах выбрать первое дело. С трудом остановилась и заставила себя глубоко вздохнуть, медленно выдохнуть, некоторое время постоять без движения, а потом начала все по порядку. Перво-наперво включила телевизор, нашла новости и узнала, в какой день меня перенесло. Ведь неизвестно, одинаково ли шло время в разных мирах. Получив ответ, зависла и надолго. Путем скрупулезных вычислений, пришла к выводу, что время на Земле «отставало» примерно в три раза. То есть на Торгоне прошло больше полугода, здесь же около двух месяцев. С одной стороны – хорошо. С другой просто ужасно. Ведь те часы, которые я провела в ничегонеделании, там обернулись днями. Надо торопиться! Так, о чем там я мечтала в хранилище порталов, стоя возле картины? Вдохнуть грудью родной воздух. Как была в измененном свадебном наряде, рванула на улицу. Выбежала во двор, задрала голову, одновременно вдыхая и смотря на небо. Мельком отметила – сегодня и вправду нет облаков. Земное солнышко решило улыбнуться мне на прощание. Вернула улыбку и понеслась выполнять следующий пункт плана. Съесть малину. Слава Предопределению, за то время, пока я отсутствовала, малина родила ягоды. Пусть и зеленые, невкусные, но они были. Иначе пришлось бы ждать сезона непонятно сколько времени. Так, следующий! Позвонить дядьке Федору. Метнулась обратно в дом. Некоторое время потратила на то, чтобы вспомнить, куда дела телефон. Вспомнила. Аппарат обнаружился в тумбе, там же нашлась зарядка, очень кстати, надо сказать. Дождавшись, когда батарея заполниться хоть на десять процентов, набрала нужный номер. Трубку подняли буквально сразу же, не дав мне издергаться от ожидания. – Груша!!! – закричали голосом дедова приятеля. – Идрить твою ж… Дальше я слушала нескончаемую ругань, в которой упоминались мой почивший дед, мои умственные способности, полиция и скорая, а также морги и всяческие животные странных наклонностей. Пока, наконец, дядька Федор не поинтересовался уже нормальным тоном: – Ты где пропадала егоза? – Некогда пока рассказывать, дядь, – ответила я. – Просто знай, у меня все в порядке. Переехала… за границу. Учусь, в академии, друзей завела, замуж вышла. Сообщить сразу не могла, не спрашивай почему. Вот. – Быстра, – после длительного молчания, протянул он. – Лезть в душу не буду. Раз говоришь все хорошо, поверю на слово. Но помни, если понадобится, мы тебе поможем. За домом твоим присмотрим до твоего возвращения. – Хорошо, дядь, – смахнула я слезы. – Если случится свидеться, свидимся. Я все тебе расскажу. Обещаю. – Как скажешь, Агриппина, – вздохнул дядька. – Как скажешь… – Спасибо, миленький, – едва сдерживая рыдания, прошептала в трубку. – Прощ… до свидания. А потом быстро нажала сброс, чтобы старый дедов приятель, не дай Предопределение, не услышал всхлипываний. Что ж, дела выполнила. Можно попробовать переместиться снова. Надеюсь, на этот раз у меня все получится. Я вновь зажмурилась и представила перед внутренним взором библиотеку порталов. Для этого потребовалось еще меньше усилий, чем в прошлый. Ровные ряды стеллажей с картинами манили подойти, прикоснуться к каждой и выбрать ту, которая мне нужна. Больше не сдерживаясь, шагнула вперед, ведомая странными, но приятными чувствами. Да только опять была вынуждена вернуться в обычный мир – преграда никуда не делась. Что же это такое?! Я беспомощно рухнула на кровать и попыталась собрать мысли в кучу. Получалось не очень. В списке желаемых дел все пункты были выполнены. Почему же тогда меня не пускает? – Солнце, как ты думаешь? – протянула неуверенно. – Неужели я что-то забыла? Виверна некоторое время не отвечала, видно, тоже размышляла. Наконец, выдала неуверенное: – Надо вспоминание. Надо думание. Надо немного время. Время. Его-то как раз у нас мало. Вот брон! – Я попала на Землю, – стала размышлять вслух. – Что хотела, сделала: дядьку предупредила, насладилась земными радостями. Или не хватило? Не прочувствовала, так сказать, всю прелесть? Может, повторить? Солнышко «пожала плечами». – Пробовать. – Ладно, попытаюсь снова. Но прежде чем проверять догадку, первым делом стянула с себя платье. Красивое, не спорю, но уж больно неудобное, да и грязное. В шкафу нашлись любимые джинсы, майка и толстовка, которые я тут же с удовольствием надела. Не забыла также о белье, носках и кедах. Последним обрадовалась, как родным. Затем повторила манипуляции, которые проделала совсем недавно, но уже с толком и расстановкой, стараясь наслаждаться процессом. Повторила попытку вернуться на Торгон и чуть не взвыла от разочарования – не получилось. – Да что ж это такое! – паниковала я, наматывая круги по спальне. – Неужели мы никогда не выберемся?! – Мог кто-то тебя ждать? – задала вопрос виверна. – Печалиться? – Меня мог ждать только дядька Федор, да Мурз, кот мой. Больше и некому, если честно. Но первого предупредили, второй, скорей всего, и забыл давно, обласканный вниманием дядькиной невестки. Да и вряд ли его ожидание могло меня удержать. – Тогда ты жаждать видеть кого-то. – Я? – удивленно подняла бровь. – Ты знаешь, кого я жажду увидеть. Но эти существа находятся на Торгоне, не здесь. – Вспоминать, размышлять, – делая вид, что не замечала моей нервозности, повторила Солнышко. – Нет паника. Я кивнула, но вместо того, чтобы успокоиться, еще больше занервничала. Каждая минута, проведенная на Земле, там, на Торгоне равнялась трем. А значит, в три раза меньше возможности успеть спасти их. – Так, когда покинула деревню, то со всеми попрощалась, никого обиженного не оставила. Ехала в город на автобусе, ни с кем особо не разговаривала. По приезде сразу же отправилась в агентство недвижимости, повстречала там Злату Сергеевну, которая… Так и не сумев закончить предложение, я замолчала. Одна мыслишка отчетливо забилась в мозгу, ей подпевали и здравый смысл вместе с интуицией. Ухватив мыслю за хвост, так и сяк ее повертела и была вынуждена признать: возможно, так оно и есть. Солнышко заинтересованно взглянула на меня, ожидая продолжения фразы. Не став ее мучить неведением, я договорила предложение: – Которая обманом продала мне старый дом, на чердаке которого и была обнаружена картина-портал на Торгон. Вот. Виверна присвистнула, задумалась, а потом растянула пасть в подобие улыбки. – Да! Обида держать тебя на Земля. Нужно убрать обида, тогда перемещение на Торгон доступна. – Легко сказать, убрать, – проворчала я. – А как это сделать? Прислушавшись к себе, и вправду, ощутила злость. Уязвленное самолюбие требовало если не наказать обманщицу, то хотя бы сделать так, чтобы справедливость восторжествовала. И пусть благодаря ее махинациям я попала в другой мир, влюбилась и вышла замуж, ведь другая деревенская дуреха могла попасть по-крупному. Будто читая мои мысли, хотя скорей всего и бессовестно это делая, Солнышко хитро прищурила один глаз. – Ты есть права. Злата получить наказание. Тогда обида уходить, остаться на Земля, а мы возвращаться домой. На миг величайшая радость затопила мое сознание, но волна быстро схлынула. Зато появились вопросы. – И что мы сможем сделать? – спросила я у виверны. – Как выведем негодяйку на чистую воду? – Я иметь идея! – коварно зарычала Солнышко. – Мы обмануть обманщица. Но вначале ты должен измениться. – Измениться? – неуверенно переспросила я. – Как? – Солнце помогать. Удивленная без меры, вопросительно воззрилась на виверну. – Я ощущать Шторма, – начала она. – Плохо, но ощущать. Чуть не задохнувшись от чувств, раскрыла рот для того, чтобы высказать все, что думаю об этой «даме». Скрывать такое! Но была дамой же и остановлена. – Живы. Не перебивать. Делать. Пришлось захлопнуть рот. Аж губу прикусила от стараний. – Я тянуть магия иллюзий из Шторма. Шторм забирать у Альдамир. Все еще, не понимая, к чему она ведет, почесала затылок. – Я наложить на тебя личина другой существо, – видя выражение моего лица, снисходительно улыбнулась виверна и стала объяснять: – Ты под личина идти к обманщице покупать новый квартира. И звать стражи, когда она тебя обманывать. – И-и-и? А деньги, а документы? – покачала я головой. – Без этого она и разговаривать со мной не будет. У нас без бумажки ты никто. – Пф! – фыркнула Солнышко, выпустив из ноздрей струйку пара. – На бумажки иллюзия сделать еще проще, чем на существо. – О! – начала соображать я. – Теперь понимаю. И знаю, как лучше все провернуть. Спасибо, родная!!! Вновь нырнув в наше общее мысленное пространство, подлетела к виверне и от души чмокнула ту в нос. – Ты умница!!! Давай начнем!   ГЛАВА ВТОРАЯ   Первым делом нами была выбрана внешность будущей жертвы. Остановились на бабушке божьем одуванчике: маленькая, худенькая, с пушистыми седыми волосами, уложенными в подобающую случаю прическу. Одели старушку бедненько, но опрятно: видавшее виды платье, поношенные туфли. В руки дали большую продуктовую сумку, на голову нахлобучили соломенную шляпку. На нос посадили очки, слепленные виверной из солнцезащитных. Смотря на себя в зеркало, я только диву давалась. Вот это да! Капелька силы и вместо девицы помятого вида передо мной стояла благообразная бабуля. Если не брать во внимание позу, жесты и выражение лица последней, меня бы сейчас даже дедушка не узнал. Кстати, да, пока есть время, нужно прорепетировать движения. Ну не может бабушка вести себя как восемнадцатилетняя пацанка. Не может! Роль паспорта пенсионерки сыграл мой собственный. Солнышко лишь дунула на него, как вместо моей фотографии появилась «бабушкина», поменялись и другие данные. С деньгами поступили еще проще – я нарезала тетрадные листы. Потом с трудом нашла свою старую сумку, в которой хранился кошелек, и вытащила тысячную купюру. Ее-то и скопировала виверна, придав листочкам нужный вид. Деньги я завернула в газету и положила на самое дно «бабушкиной» сумочки. Когда надо будет, достану и потрясу перед Златой. Уверена, ушлая тетка сразу же сделает стойку.   Когда с образом «мстительницы» и подручными средствами мы разобрались, пришло время идти в бой, но перед этим неплохо было бы перекусить, а заодно проверить в деле наш с Солнце маскарадный костюм. Кроме того, требовалось заглянуть в одно местечко, чтобы план наверняка удался.  Помимо «нарисованных» денег, я взяла и настоящие купюры. Обманывать людей не хотелось, они же не виноваты, что из-за моей мстительной натуры я не могу вернуться на Торгон. Так что в ближайшем кафе расплачиваться пришлось настоящими рублями, как и отдавать за проезд в автобусе. Благо деньги у меня остались после покупки жилья. Тысяч тридцать-тридцать пять, рассованные по всяческим потайным местам дома, большая сумма лежала на счете в банке. Я хотела ее снять и отправить деньги дядьке Федору, мне-то они больше нужны не будут, а ему пригодятся. Вот только карта оказалась заблокирована. Видимо, из-за того, что дедов приятель успел подать заявление о моей пропаже. Жаль, конечно, но времени идти разбираться нет. Надеюсь, наличности хватит, чтобы провернуть авантюру. В салоне компьютерной техники и электроники меня встретили приветливо, несмотря на личину. Вежливо поздоровались и поинтересовались, чем бы могли помочь. Я, естественно, расплылась в ответной улыбке и поведала молоденькому консультанту «страшную историю». Охая, ахая, периодически закатывая глаза, рассказала, что, будучи сельской жительницей, любительницей огорода и собственных насаждений, вынуждена ежедневно страдать. Ведь некто, мной неопознанный, повадился шариться по грядкам, ломая нежные стебли бегоний, воруя помидоры и огурцы из теплиц, выкапывая молодую картошку. На корректное предложение консультанта подать заявление в полицию, лишь развела руками. Ходила, подавала, но все тщетно, потому как я не знаю личности похитителя. Собственно, поэтому я сюда и явилась. Мне необходимо оборудование для слежки. Желательно недорогое. Маленькую камеру, которая имела выход в интернет и запись в облачный сервис, куда я без проблем могла бы войти, например, с ноутбука или планшета. Пока парень хлопала глазами, слушая пожелания пенсионерки, та уже вовсю разглядывала разложенный по стойкам товар и недовольно цокала губами, не находя того, что ее удовлетворило. Откуда я знаю о камерах, спросите вы? Дедушка до самой болезни увлекался шпионскими фильмами, заодно и меня подсадил. Вот в нужный момент и вспомнила. В итоге часового нахождения в магазине, была выбрана камера, планшет, настроен выход в интернет, а также проведена регистрация в том самом облачном сервисе. Так что из салона я выходила во всеоружии под восхищенные аплодисменты сотрудников и их пожелания поймать хулигана и сдать его «лицо» в правоохранительные органы. Пришлось пообещать, что справедливость восторжествует. Однако, подходя к зданию агентства недвижимости, я вдруг засомневалась, а получится ли? А работает ли коварная Злата все еще на том же месте? Или уже умотала в неизвестном направлении, и мне ни за что ее не найти. Так что, открывая дверь ее кабинета, я подрагивала от страха. Но, слава всем богам, обманщица никуда не делась. Видимо, на сто процентов была уверена в своей безнаказанности. Ну и пусть, мне это только на руку. Едва скрипнула дверь, агентша подняла глаза. Цепким взглядом осмотрела вошедшую старушку и недовольно сжала губы. Еще бы, бабуля не производила впечатления человека с большими деньгами. – Вы, верно, ошиблись? – пропела эта золотая женщина. – Продуктовый магазин в следующем доме. – Что вы, милочка, – заулыбалась я. – К вам, дорогуша, к вам. Надобно мне квартиру купить. Устала в деревеньке своей жить, хочется поближе к людям. – Уважаемая… ммм… – Кларисса Бонифатьевна, – милостиво «подсказала» я. – Картошина Кларисса Бонифатьевна. – Эээ… Кларисса Бонифатьевна, – Злата оторвала зад от стула. – Квартиры в городе стоят очень дорого, боюсь, вам не хватит денег. – Что вы, милочка, – взмахнула я рукой. – Денег у меня много. Дом продала, всю жизнь копила. И тут же, дабы продемонстрировать накопления, полезла в сумку. Вытащила сверток, положила на стол к агентше и развернула газету. Завидев пачки тысячных купюр, та алчно сверкнула глазами и тут же заулыбалась. – Вы уверены? – спросила у «бабули». – А как же дети, внуки, муж, другие родственники? Они в курсе того, что вы решили приобрести у нас недвижимость? – Ох, милочка, одна одинешенька я на белом свете. Муж давно умер, а детей нам Бог не дал, не сложилось. – Ох, Клариссочка Бонифатьевна! – всплеснула руками Злата. – Так что же вы стоите, родная. Присаживайтесь в креслице, сейчас мы с вами попьем чайку и все-все обсудим. Не волнуйтесь. Обязательно подберем вам замечательную квартиру. «Бабушка», естественно, с царственным видом уселась на кресло, предварительно смахнув купюры в сумку.   Пили чай недолго. Пусть у меня и имелось огромное желание привередничать, помучить агентшу, но время, как говорится, нерезиновое. Близнец со Штормом загибались, не до выкрутасов. Так что я быстренько выбрала две квартиры и позволила уговорить себя, их посетить. Как только «клиентка» купилась на яркие рекламные картинки, Злата тут же потащила ее на улицу. Посадила в автомобиль и повезла осматривать. Бабушке, естественно, понравилась самая первая из предложенного, и она велела поскорее ехать заключать договор. Нечистой на руку агентше, только это и было нужно. Мышка попалась, пора захлопывать ловушку. Едва мы вошли в ее кабинет, как из секретера была выужена приснопамятная папка с благодарностями. Я чудом сумела удержать восхищенное выражение лица, увидев письмецо с собственным настоящим именем на конверте. Руки так и потянулись схватить подделку и порвать ее на мелкие кусочки. С трудом уговорила себя умерить жажду разрушения, но письмо все-таки прочла. И на некоторое время выпала из реальности. А после желание проучить гадину еще больше увеличилось. Не знаю, что уж там увидела дамочка в глазах пенсионерки, но она шустро накрыла на стол, вытащив из того же секретера лакомства. Заварила кофе и принялась потчевать бабулю, одновременно расписывая прелести выбранной квартирки. Затем в ход пошли вздохи, закатывания глаз. Агентша сетовала на правительство, высказывала опасения в завтрашнем дне, в общем, всячески намекала на то, как страшно сейчас жить. Кларисса, конечно же, поддакивала, наигранно возмущалась творимому беспределу, успевая пережевывать кушанья. Ну а что, когда я еще сумею поесть, а энергия для дел требовалась постоянно, как и для оборота. В тот момент, когда Злата предложила «махинацию», бабушка была на все готова и, разумеется, согласилась. А потом не по-старчески шустро, соскочила с кресла и заключила опешившую от неожиданности агентшу, в объятья. Еще и по волосам погладила, тем самым «приклеивая» укрытую иллюзией незаметности камеру к голове. Еще немного силы ушло на то, чтобы дамочка не смахнула «глаз» случайно или же решив причесаться. Эх, хорошая все-таки штука магия. Без нее я бы такую операцию не провернула.  Когда камера прочно угнездилась в прическе Златы, я против воли громко выдохнула. Слава всем богам, Копейкина посчитала такое проявление эмоций реакцией старушки на свое покровительство, потому лишь заулыбалась и торжественно усадила меня обратно в кресло. Честно говоря, я едва сохраняла нужное выражение лица, потому, как трехглазая агентша смотрелась уморительно. Два настоящих смотрели с теплотой, обещая исполнение любых желаний. Третий механический подмигивал красным, запечатлевая процесс одурачивания клиентки. Все что бы она ни говорила, ни записывала, ни обещала, передавалось на облачный сервис.  Наконец, когда все нужные бумаги были подписаны, бабушкины «миллионы» переданы на хранение милейшей Златушке, Кларисса Бонифатьевна решила покинуть агентство, на сто и один процент уверенная в том, что спустя неделю, станет обладательницей шикарной квартиры в центре, да еще по возмутительно низкой цене. Выйдя из здания, я стала озираться, ища удобное местечко, чтобы подглядывать за Копейкиной. Путем спора с Солнышко, были выбраны скамейки по пути к вокзалу. И разместиться есть где, и особого внимания не привлекаем. Ну, подумаешь, бабушка с планшетом, некоторые вон с пирсингом в носу ходят. Устроившись на лавке, достала «агрегат», подключилась к мировой сети и вошла в облачный сервис. С некоторым трепетом нажала «следить». И тут же едва не закричала от радости – дамочка попалась! – Николай Петрович, день добрый! – проворковала агентша. – У меня к вам есть одна просьба. На том конце трубки ответили, видимо, что-то очень веселое, потому как Копейкина приглушенно захихикала. – Вы правы, Коленька, очередная птичка попалась в сети. Проверьте, будьте добры, так ли одинока госпожа Картошина Кларисса Бонифатьевна… да-да вы правильно расслышали Картошина Кларисса Бонифатьевна, паспортные данные… Проговорив необходимые цифры, Злата опустила голову, позволяя мне увидеть разложенные по столу купюры. – Липовый договор она подписала, не волнуйтесь, – оглаживая тысячные бумажки, проговорила она. – Павлуша без труда подделает ее подпись. Теперь дело за вами, Коленька. Невидимый Николай Петрович ответил. Но его ответ Злате не понравился, потому, как ее голос зазвенел от скрываемой злобы. – Коленька, вы просто убиваете меня! – возмутилась агентша. – Двадцать пять процентов – это очень и очень много… хорошо, но это последняя моя уступка. Завершив разговор, Копейкина со злобой бросила трубку и, уже не скрывая чувств, проговорила: – Мне проще найти другого идиота, чем терпеть твои выкрутасы Пиминов. А потом тяжело вздохнула и снова прикоснулась к деньгам. – Мои хорошие, – проворковала она. – Не волнуйтесь, мамочка рядом. Я же, брезгливо сморщившись, отключила картинку.    Так, доказательства преступного заговора у меня имелись. Подожду еще некоторое время, вдруг агентша свяжется с «Павлушей», тогда все подельники будут запечатлены камерой. А пока снова подкреплюсь. И что это меня на еду потянуло, никак Солнце решила подкопить побольше энергии? Обратившись к виверне, услышала ответ: – Возвращаться на Торгон, возможная опасность. Согласна, непонятно, что там нас ждет. Эх! Перекусывала здесь же на вокзале, в небольшом кафе напротив агентства. Следующим пунктом плана был поход в полицию. Следовало написать заявление, но я волновалась, что дело могли не открыть или же «положить в долгий ящик». Кроме того, неизвестно, кем работал господин Пиминов. Не хотелось, чтобы именно ему на стол положили мою флешку. Как обезопаситься? В голову, как назло, путных мыслей не приходило. Откинувшись на спинку стула, я бездумно глядела по сторонам, но вдруг взгляд выхватил кое-что интересное. На широкоэкранном телевизоре надрывался смутно знакомый комментатор. Глядя прямо в глаза возможным зрителям, он душевно рассказывал о творившемся безобразии в органах правопорядка. Кандидат в депутаты местной думы уверял народ, что заняв кресло, обязательно наведет порядок крепкой рукой. Дабы подтвердить слова, прямо сегодня был открыт специальный кабинет, чтобы все желающие могли обратиться туда со своими проблемами. Особо интересные случаи будет освещать местный телевизионный канал. Супер! Как раз то, что мне нужно! Уверена, махинации с квартирами – это очень интересный случай. Черканув адрес «кабинета» и имя кандидата прямо на салфетке, быстренько расплатилась, скинула на флешку видеоматериалы и понеслась к стоянке такси. Операция «Бабуля» продолжалась. Как уж я попала на прием, отстояв многокилометровую очередь, отдельная история. Пришлось изображать из себя смертельно больную на последнем издыхании, чтобы проползти пораньше. Итак, попав в кабинет, я нашла нужного человечка и прямиком направилась к нему. – Глеб Назарович, доброго дня, – пролепетала бабуся, старательно протирая сухие глаза платочком. – Только вы, родимый, и сможете мне помочь! Кандидат явственно сглотнул, представив величину бабушкиной проблемы. Я, конечно же, не подвела, загрузила его по самое не могу.  – Понимаете, дорогой Глеб Назарович, – затянула уныло. – Вот решила на старости лет в город перебраться. Подкопила денег, продала дом в деревне, чтобы квартиру купить. Отправилась в это, самое… ну, которое покупать помогает. – Агентство недвижимости, – подсказал «кандидат». – Точненько, в агентство «Городовой», – заулыбалась бабуля. – Познакомилась там с милейшей женщиной, назвавшейся Златой Сергеевной Копейкиной. Она-то и пообещала все в лучшем виде сделать. – В чем же проблема? – устало поинтересовался Глеб Назарович. – Дык в том-то и проблема, что не по себе мне, душа волнуется. Кандидат мученически возвел глаза к небу, но все-таки был вынужден дослушать старушку, ибо активизировались журналисты, почуяв скандал. Молоденькая девица с хищным взглядом пожившей тетки и меланхоличного вида оператор. Они бочком-бочком пробрались поближе к столу и навострили ушки. – Знаете, я очень уважаю наши отечественные сериалы про сыщиков, – воодушевленно «призналась» я. – Потому-то и решилась на маленькую хитрость. Прицепила к одежде Златы Сергеевны камеру. – Так нельзя! – возмущенно воскликнул Глеб Назарович. Бабуля лишь рукой махнула, а потом наклонилась чуть ниже, вынуждая журналистов подвинуться еще ближе, и зашептала: – Как оказалось, не зря я это провернула. Злата – обманщица. – А поподробнее, пожалуйста, – воодушевилась девица. – Будьте добры… – Кларисса Бонифатьевна, – не стала скрывать имя бабушка. – Да-да, Кларисса Бонифатьевна, расскажите, как все произошло. – С удовольствием, – покровительственно улыбнулась старушка. – И не только расскажу, но и покажу. Вот. И положила на стол заветную флешку. Под красноречивыми взглядами представителей прессы, Глеб Назарович был вынужден устроить показ. Видео понравилось всем, особенно девице. Как уж она не вцепилась во флешку обеими руками, непонятно. Проникся и кандидат. Похмурел, сдвинул брови в одну линию и обещал разобраться. Вот прямо сейчас. Затем он связался с кем-то по телефону и только после этого попросил написать заявление. Что я с удовольствием и сделала. А дальше, разрешив себя не провожать, уважаемая Кларисса Бонифатьевна помахала всем ручкой и удалилась за дверь. Вышла на улицу, села в такси и отправилась домой. А дома скинула личину бабушки, подхватила заранее собранный рюкзак и мысленно представила библиотеку порталов. Зашумел ветер, прогремел раскат грома, и ее, то есть меня, подхватил вихрь и понес в нужном направлении. Значит, все сделала правильно, а обманщицу Злату ждут большие неприятности. – Прощай, Земля! – исчезая, успела крикнуть я. А потом, спустя мгновение, уже намного тише, но не менее восторженно: – Здравствуй, Торгон. Я вернулась!!!  Глава третья Едва кроссовки коснулись пола, пришла расплата за возвращение. Чудовищная боль пронзила спину. Казалось, с меня живьем сдирали кожу, вдобавок посыпая раны солью. Я рухнула на колени и завыла. – Слезы Непроизносимой!!! Что за брон?! – мысленно спрашивала у Солнышко. – Альдамир и Шторм страдать! – рычала виверна, срываясь на рев. – Испытывать сильный боль. Боль по связь прорываться к нам!!! Ой, бедные наши!!! – Что делать?! Дедулечка, помоги!!! – я каталась на полу, пытаясь хоть немного приглушить ощущения. Но все тщетно. В таком состоянии не то, что им помочь не смогу, даже встать на ноги не сумею. – Закрываться! – проревела виверна. – Я помочь! Меняться. – Давай!!! Отдав управление телом Солнышко, я вдохнула полной грудью, перестав ощущать хоть что-либо. Но лишь на мгновение. Боль с утроенной силой вгрызлась в воображаемую спину, доказывая, что Шторму досталось намного больше. От непередаваемых ощущений я уже почти ничего не соображала. Сознание медленно, но верно, меня покидало. Но вот боль начала уменьшаться, а потом и вовсе потухла, оставив после себя слабость. Некоторое время мы, словно мертвые, валялись на полу, учась заново дышать. Затем Солнышко открыла глаза, пошевелила пальцами на руках, согнула – разогнула ноги, потом села, а после начала подниматься. Как оказалось, она не стала менять тело, оставшись в моем. И из-за того, что, в общем-то, ни разу им не управляла, чувствовала себя неуверенно и действовала осторожно. Ноги переставляла аккуратно и медленно. – Фух!!! – выдохнула я. – Вроде справились. – Справились, – подтвердила виверна. – Пока не меняться, иначе боль вернуться. Теперь мы искать портал в безопасный место, вытаскивать Шторм с Альдамир. Можно и в Обитель, но нет лекарство. В безопасный место лечить. Иначе никак. Там могло быть опасность. Я была вынуждена согласиться. Хоть и больше всего на свете хотела рвануть к мужу. Нельзя. Вполне возможно, там нас ждала засада. Так, нужно сосредоточиться. Где на Торгоне сейчас может быть безопасно? Однозначно, не у мономорфов. Непонятно, куда сумел дотянуться своими лапами безумный поганец Филипп, вполне возможно, все пути-дороги перекрыты его существами. К гаргулам я тоже не ходок. Все еще в памяти свежи воспоминания Дайаны. Туда соваться с раненными – это самоубийство. Остаются гномы, валькирии и элементали. Кого же выбрать? Вот ведь незадача. – Обратиться к Обитель, – подала голос виверна. – Обитель подсказать, где безопасный место. Точно! И как я раньше не догадалось! Послав воздушный поцелуй Солнышко, сосредоточилась на вопросе и мысленно обратилась к библиотеке порталов. – Пожалуйста, подскажи! Вначале ничего не происходило, потом вдруг пришла мысль. Я четко понимала, она не принадлежала ни мне, ни виверне. – Гномы, – прошелестело в голове. – Гномы… – Спасибо, – ощущая благоговейный трепет, я поблагодарила сущность Обители. А затем зажмурилась и попросила показать нужную картину. Как и в прошлый раз, порыв ветра перенес в другой зал, поставил возле одного из стеллажей. В тот момент, когда я увидела ряды деревянных рам, уже точно знала, какая нам требовалась. Солнышко протянула мою руку и схватила портал. Поставила на специальную подставку, чтобы сразу же его использовать. – Готовы? – спросила я. – Попробуем к ним переместиться? – Попробуем, – вздохнула Солнышко. – Ты звать Альдамира, я представлять связь. В третий раз портал к близнецу построился практически сразу. Спустя секунд десять, в воздухе появилась разноцветная арка, куда мы и ступили. И чуть не рухнули носом в землю, потому как в полу имелась дыра. Весьма вонючая дыра, я бы сказала. Отползя подальше, Солнышко поднялась на ноги. Едва глаза привыкли к темноте, мы начали осматриваться. Темное помещение, решетчатое окошечко вверху, запах сырости и плесени – явно темница. Но где же Альдамир? Близнец обнаружился на нарах у стены. Вернее, лишь услышав прерывистое дыхание, я поняла, что куча тряпья – это мой муж. Подбежав, едва не заплакала. Он лежал на животе, безжизненно свесив руку. На голой спине не было живого места – сплошная обожженная, покрытая воспалившимися волдырями, а в некоторых местах почерневшая кожа. – Предопределение, помоги!!! – шептала я, в это время виверна доставала из рюкзака чистую ткань. – Какой ужас!!! – Молчать! – рыкнула Солнышко. – Не мочь смотреть, закрыть глаза, но не мешать. Я судорожно закрыла рот рукой, чтобы даже не пищать. Тем временем мое тело, под руководством виверны, осторожно накрыло спину Альдамира чистой тряпкой и, подхватив его под живот, подняло. Уже начав мысленно представлять библиотеку порталов, пока кто-нибудь не вошел и не испортил всю малину, была остановлена тихим стоном.  – Ты слышала? – спросила у Солнышко. – Слышать, – ответила она и повернула голову на звук. Оказалось, помимо близнеца в темнице еще кто-то был. Возле противоположной стены виднелись еще одни нары. – Смотреть? Помогать? – поинтересовалась виверна, в ее голосе слышалась неуверенность. – Давай. Нельзя оставлять несчастного в этой дыре. Я была уверенна – нужно обязательно подойти ближе. Кивнув, Солнышко покрепче прижала к себе Альдамира и потопала к другой стене. Наклонилась, взглянула в лицо и едва не выронила драгоценную ношу. Сокамерником принца оказался его отец. Владыка. – Твою ж, Непроизносимую! – выругалась я. – Что б на этого гада Филиппа наступил брон! Он точно сбрендил. Отца-то за что сюда определил? Жизнь в Сошелиаре едва теплилась. Уже не бледный, а прозрачный, он выглядел хуже трехдневного покойника. Но все равно зубами держался за этот свет. – Не знать, – протянула виверна. – Странно. Не просто странно, уму непостижимо. – Ладно, думать о тараканах наследника некогда. Как потащим? Я не могу позволить никому из них остаться в этой отхожей яме. – У Груша две рука, – пожала плечами Солнышко. – На одна плечо положить близнец, на другой Владыка. И идти к гномы. Просто! Что-то мне не казалось это простым, но да ладно. Виверне виднее. – Мне не тяжесть, но, правда, Груша потом болеть тело, – все-таки призналась та. – Сильно болеть от перенапряжение. Я мысленно сглотнула, а потом махнула рукой. Болью меньше, болью больше, уже неважно. Кажется, свыкаюсь потихоньку. Главное, чтобы, когда меня загнуло, рядом оказалось знающее существо и помогло. – Ваш Величество, – тихонько прорычала виверна, дотрагиваясь до руки Владыки. – Вы слышать? Ваш Величество! Сошелиар открыл глаза. Вначале его взгляд мало походил на осмысленный, но потом отцу близнеца все же удалось сфокусироваться на моем лице. – Агриппина, – выдохнул он. – Аль...дамир? – Мы его держать, – ответила Солнышко. – И забирать вас. – Ката...рина? Альф...ред? – Мы с Грушей не знать. Узнать потом, вначале уходить отсюда и лечить вас с Альдамир. Владыка хотел было спросить еще что-то, но, видимо, достиг предела прочности. Он спазматически дернулся, закатил глаза и, кажется, потерял сознание. – Вот брон!!! – выругалась я. – Хватай его и побежали! Держа одной рукой близнеца, второй Солнышко взгромоздила на плечо Сошелиара. Тот, похоже, не заметил перемещения. Затем я вновь представила Обитель, куда она преспокойно вошла. Попали мы сразу же в зал с порталом к гномам, который виверна моментально активизировала. Первым, что бросилось в глаза после выхода из арки, стала огромная табличка с надписью: «Грымская община. Добро пожаловать!» А рядом с ней следующая, гораздо меньшая по размеру, показывавшая направление к ближайшей таверне. Пока я соображала, откуда мне известно название, появились первые аборигены. Не знаю, что они подумали, заметив худосочную девицу, без видимых усилий, державшую двух здоровенных мужиков, но остановились, пораскрывали рты и даже котомки свои от удивления выронили. – Здравствуй, досточтимые, – пророкотала виверна. Досточтимые сбледнули с лица и попятились.  – Подсказать, как нам найти господин Гром, – не дожидаясь, пока юные гномы дадут стрекача, вновь обратилась к ним Солнышко. А я вспомнила, от кого слышала название общины. Точно, Сонор отсюда родом. – Мы быть друзья Сонор Гром и нуждаться в помощь, – продолжала окучивать местное население виверна. – Эти мономорфы сильно болеть и мочь умирать. Вьюноши перевели взгляды с моей мордашки на бледные лица представителей соседнего государства и, вроде, прониклись.  – Мы проводим, вас, уважаемая, – пролепетал самый смелый из четверки. – Следуйте за нами. И, постоянно озираясь, молодежь повела нас вглубь поселения. Шли недолго, что радовало, потому, как я сильно переживала за жизнь своих ношей. Дыхание, что у того, что у другого было едва слышно, да и сердца бились через раз. Как бы донести. Особо осматриваться не получалось, не до того, виверна глядела строго на спины провожатых и ступала следом. Молодые гномы, меж тем, остановились возле крепкого домины, этакого расписного деревянного терема с резными наличниками и петухом на коньке. Один из вьюношей, тот, что посмелее взобрался на крыльцо и ударил кольцом-колотушкой. Дверь распахнулась практически сразу, едва не сбив крепыша, тот вовремя успел отскочить. – Ах, ты ж щучачья отрыжка!!! – гневно забасили из проема. Не успели мы с виверной ступить на первую лестницу, как из терема выбежал широченный бородач и схватил нашего провожатого за ухо. – Ни мать, ни отца, значится, не слушаем! Подвигов захотелось, жмынова семя! А лопату тебе в руки, а не подвиги. Что бы, значится, пока борода — вот досюда не дорастет, даже не заикался! И чиркнул широкой ладонью себе по животу, показывая докуда. Бедный вьюноша лишь жалобно скулил и держался обеими руками за лапищу воспитателя, чтобы хоть как-то облегчить свою участь. Впрочем, без особой надежды, заранее готовый лишиться органа слуха. – Где друганы твои, немочь?! – грозно вопросил бородач. Трясущаяся рука «немощи» ткнула в нашу сторону. Гном развернулся, так и не отпуская ноши и, грозно сведя брови, посмотрел вниз. – Так, – протянул, разглядев, кого принесла Непроизносимая. – Вот кому спасибо за ваше возвращение говорить надобно. Ну, здравствуй, молодая госпожа. – Здравствовать, – ответила Солнышко. Сердитый бородач выпустил-таки жертву, велев той вместе с «друганами» нестись по домам и не сворачивать, иначе худо будет, а потом спустился к нам. Оглядел полутрупы мономорфов и крякнул. – Не тяжело ли тебе, госпожа? – Свой ноша не тянуть, – отозвалась виверна. – Не подсказать ли нам, уважаемый, где найти господин Гром? – Как не подсказать, подскажу, – огладил бороду гном. – Я Мирон Гром. Зачем искали? Кажется, выдохнула облегченно не я одна. – Просить помощь. Сонор говорить, его отец не отказать. При упоминании имени сына, Мирон насторожился. – А откуда ты, госпожа, сына-то моего знаешь? – подозрительно поинтересовался он. – Мой сестра Груша учиться с ним в академий магический близнец. Мы друзья Сонор, – отрапортовала виверна. – Груша, говоришь, а ты, небось, Солнце огнедышащее, крылатое и зубастое чудо-юдо? – прищурил и так небольшие глазки господин Гром. – Я, – растянула та губы в улыбке. – А это кто такие? – кивнул Мирон на мономорфов. – Уж больно на мертвецов похожи. – Муж и свекор Груша. – Ясненько. А потом развернулся и, что было силы, закричал: – Миренушка!!! Мирена!!! Одно из окошек второго этажа открылось, оттуда высунулась румяная женщина. – Что звал, Миронушка? – Девок своих зови, да побыстрей, Мирена. Работа для вас есть. Гнома перевела взгляд на нас. Внимательно всмотрелась, а потом ахнула и всплеснула руками. – Что ж, ты старый грын, девочку-то на пороге держишь?! Живо ее в дом! И не успела я ничего сказать, как она вновь исчезла в оконном проеме. Тут же из двери выбежали два бородатых молодца и, не спрашивая позволения, забрали у меня мономорфов. Затем со всеми предосторожностями втащили их в дом. После, откуда ни возьмись, казалось, со всех сторон прибежали молодые гномы, да каждая в руках корзину немаленькую тащила. Не обращая на нас внимания, они тоже вбежали в терем господина Грома. – Ну что, госпожи, – по-доброму улыбнулся Мирон. – Не волнуйтесь, моя Мирена кого хочешь у Непроизносимой заберет. Пойдем в дом, пока поедите, отдохнете, сил наберетесь. Потом уж и вас осмотрят. Потерпите немного? – Потерпеть, – кивнула виверна. Потерпим. А что еще остается. Главное, чтобы им помогли.   – Мням, пирожки, земляника, жаренный мясо! – протянула Солнышко. Видимо, в доме у Сонора пахло пирогами с земляничной начинкой, а еще жаренным мясом. Подтверждая ее слова, живот разразился громкой бранью. Мдя, с этими перемещениями я никогда сытой не буду. Постоянно кушать хочется. Прям неудобно. Господин Гром восторженные слова виверны, да и взывание желудка услышал, усмехнулся в бороду и повел кратчайшим путем на кухню. Там нас накормили до отвала. Пусть вкуса предложенных блюд я не ощутила, зато вдоволь насладилась их видом. Отварная картошечка, посыпанная зеленью, огромные куски мяса, сочащегося жиром, пупырчатые огурчики, сочные помидорчики. Кроме этого, еще теплый хлеб, янтарный напиток, названный Мироном ржанкой, и желтые яблоки. Ммм, прям воображаемые слюнки выступили. Когда Солнышко отвалилась от стола, Мирон предложил отдохнуть после обеда. Мы, конечно же, согласились. Тогда он повел нас на второй этаж, где, открыв одну из дверей, предложил войти. Комнатка была маленькая, но очень уютная, особо привлекала резная кровать, накрытая цветастым покрывалом. – Отдыхайте, дамы, – пророкотал хозяин. – Чуть позже вас позовут. А потом сверкнул черными, как у Сонора глазами, и прикрыл поплотнее дверь. Волнения последних дней и полная уверенность, что здесь с новоявленными родственниками ничего не случится дали о себе знать. Солнышко душераздирающе зевнула и потопала к кровати, куда, не раздеваясь, рухнула. Сон пришел мгновенно.   Проснулась я от жажды. Во рту, будто пустыня раскинулась. Горестно вздохнула и потянулась, чувствуя, как ныли мышцы, словно от интенсивной тренировки. И только тогда поняла, что управление телом перешло ко мне. Интересно! Со скрежетом сев, осмотрелась. Я все еще находилась в той комнате, куда определил нас Мирон. Правда, за окном вместо яркого солнца светила луна. Вот это да! И сколько это мы проспали? Но прежде чем пойти выяснять, неплохо бы было попить. Я поискала глазами стакан и, к большой радости, увидела не только его, но и полный графин со ржанкой. Ясное дело, долетела до стола, не чуя ног. Дрожащими руками налила напиток и в один присест проглотила. Уф!!! Язык проглотишь!!! Как есть квас! И освежает, и жажду унимает. – Вкуснота!!! – отозвалась виверна, разминая крылья. – Солнце любить вкуснота. Послав ей воздушный поцелуй, налила себе добавки и, уже не спеша, наслаждаясь вкусом, выпила. Так, потребность удовлетворили, теперь пора проведать наших больных. Я открыла дверь и выглянула в коридор. Никого видно не было, только снизу раздавались голоса. Помимо рокочущего баса Мирона, грудного бархатистого голоса его жены, слышался еще один мужской и… Голос Катарины! Я мячиком проскакала по лестнице, побежала на голоса и свет. Все еще не веря услышанному, ворвалась в комнату и замерла от радости. В гостях у отца Сонора и вправду находилась леди ду Милау. – Катарина!!! Женщина развернулась, увидела меня и всплеснула руками. – Грушенька!!! Дорогая, вы живы!!! Какая радость!!! А потом подбежала ко мне и сжала в объятьях. – Я никогда не верила, что вы малум, Грушенька! Знала, что произошедшее – чудовищная ошибка. – Спасибо за веру, – всхлипнула я, чувствуя, как глаза заволакивало слезами. – Спасибо! – Ну же, милая, не плачьте, – погладила она меня по спине. – Все будет хорошо. Я быстро-быстро закивала, одновременно стирая влагу со щек, потом отстранилась и спросила: – Как они? Леди ду Милау тут же помрачнела. Развернулась, словно ища поддержки, на кого-то посмотрела. Я проследила за ее взглядом и увидела еще двоих гостей четы Гром: герцога и герцогиню Дэр ду Милош. Отец Лиопольдины был сгорблен и сер лицом, мать выглядела уставшей и заплаканной. – Плохо, Агриппина, – вздохнул Дэр ду Милош. – Силой я с Владыкой поделился, подпитал, да только мало этого. Спасибо госпоже Гром, она замедлила ухудшение. – А Альдамир? – Жив, – коротко ответил герцог. – Боль я у него убрала, – вступила в разговор госпожа Мирена. – Да только заживить раны не смогла. Слишком долго он без помощи провел, да и заклинания уж больно сильные использовались. Как только выжил, непонятно. – И что же делать? – прошептала я. – Кто сможет ему помочь? – Вы, Агриппина, – серьезно проговорила мама Сонора. – Вот только помощь эта вам может дорого обойтись.