Отрывок из книги «Прядильщица»

В жалкой лачуге темно. Прижалась хижина к земле, словно боится, что ее сдует резким порывом ветра. От земляного пола веет холодом. Печь топится по-черному, и от едкого запаха дыма выедает глаза. Окна затянуты бычьими пузырями, которые почти не пропускают свет. Где-то там, за стенами, царит веселый весенний день. А здесь властвует вечный сумрак сырой поздней осени.

На колченогой лавке сидит старуха. Белые нечесаные космы падают ей на лоб, почти закрывая лицо. Но старухе это не мешает. Ее глаза давным-давно затянуты бельмами.

Скрюченной, искалеченной возрастом рукой, больше похожей на птичью лавку, она удивительно ловко и споро прядет пряжу. Неутомимо прядет уже много-много лет, не давая себе отдыха ни на сон, ни на еду. Ах, какая пряжа выходит у слепой старухи! В ярмарочный день идет нарасхват. Нить очень тонкая, ровная, без узелков, но крепкая. А что за платки получаются из этой пряжи! Мягкие, невесомые, а теплые, будто матушка тебя обнимает. Самые суровые зимние стужи ни по чем в таком платке.

Слепые глаза смотрят куда-то вдаль. Внимательно смотрят, не мигая. Что же видит старуха? Не свою жалкую лачугу и даже не село, на окраине которого поселилась вечность назад. Видит она души человеческие и поступки.

— Жернова судьбы мелют медленно, но верно, — шамкает беззубый рот. — Мелют. Верно.

Замедлила бег кудель. Пристально вглядывается во что-то старуха. Что-то, видимое и ведомое только ей.

***

— Твоя беременность — это только твои проблемы.

Жестокая фраза хлестанула наотмашь. Замерла Тея, не смея поверить словам.

И кто их произнес? Неужели любимый, который всего два дня назад нежно прижимал ее к себе, гладил уже округлившийся живот и вслух мечтал, что родится девочка. Такая же золотоволосая и голубоглазая, как сама Тея. И никакого другого золота ему не надо.

И Тея слушала его, не смея поверить собственному счастью. Ее родители и не догадывались о том, что вот-вот ненаглядная единственная дочка сама станет мамой. Ее любимый Ордмир просил пока никому не рассказывать о том, что боги свили их судьбы вместе. Мол, отец у Ордмира слишком суров. Власть и деньги не лучшим образом сказались на характере купца Ильмира. Но весть о скором пополнении в семье обязательно растопит его сердце. И он с радостью примет в свою семью Тею. Пусть у нее родители и не богаты, и не знатны. Зато Тея в свои семнадцать умеет доить коров, готовит самые сладкие пироги и в чистоте держит избу.

— Ты пошутил, должно быть?

А в голосе горячая надежда. Сейчас рассмеется Ордмир, подхватит ее на руки, скажет, что уже поговорил с отцом. И сегодня вечером купец явится к ней в дом с богатыми дарами сватать единственного сына. И пусть ребенок родится не через положенных девять месяцев после свадьбы, а раньше. Никто не обратит на это внимания. Пошепчутся злые языки — да успокоятся. Житейское дело ведь. Не зря ее мать только вчера пошутила, что что-то зачастила дочка на дальнее пастбище за земляникой. Вот только ягод приносит — на дне лукошка.

Но Ордмир ответил таким ледяным взглядом, что Тея сникла. Как будто перед ней стоял совершенно чужой человек.