Отрывок из книги «Безумный рейс»

Я в кои-то веки дежурила при животных, не отвлекаясь на всевозможные ЧП большего и меньшего масштаба, когда увидела приближающегося по коридору Уолкса. Непосредственно перед этой встречей мы с Тимом совместными усилиями подпилили рога арензийскому капросу. Помощник отправился в одно из подсобных помещений, где хранились инструменты, дабы унести опасный предмет подальше от животных. А я осталась успокаивать разволновавшегося зверя, до которого никак не удавалось донести ту нехитрую мысль, что все предшествовавшие манипуляции проводились ради его собственного блага.

Тут-то в зоопарке и появился Уолкс. Причём не просто Уолкс, а с цветами.

- Не знаю, любите ли вы морские розы, - объявил он, вручая мне букет. – Но подумал, что раз ваше имя означает «морская», стоит попробовать.

В руках я теперь держала более десяти цветков с синими бутонами и зелёными стеблями. В природе они росли в заводях одного из миенжских морей, отчасти наподобие кувшинок, украшающих поверхность пруда.

Признаться, я немного смешалась и не представляла, что сказать. В первую очередь потому, что не понимала до конца мотивов врача. Что означал этот подарок? Благодарность? Флирт? А что, если со мной всего лишь захотели поделиться целебными свойствами экзотического растения?

Мимо пробежали Хоббит с лингуаном, и я автоматически проводила их взглядом. В последнее время два зверька нередко появлялись вместе и, похоже, нашли друг с другом общий язык. По меньшей мере в переносном смысле, но были надежды и на буквальный. Иолетрия говорила, что работа над расшифровкой системы коммуникации длинноклювов идёт полным ходом. Линги уже знал многие «слова» и разбирался теперь с построением предложений.

Вновь подняв глаза на Уолкса, я сразу же поняла: что-то не так. Почти сразу почувствовала, что мою руку, ту, в которой я держала цветы, словно утягивает в клетку. Обернувшись, вдохнула так резко, будто мои лёгкие могли вместить небывалое количество воздуха. Зрелище, представшее моим очам, и вправду производило неизгладимое впечатление. Капрос с флегматичным видом дожёвывал приблизительно треть букета. Ещё несколько стеблей сломались и повисли бутонами вниз, подчиняясь законам гравитации. Несколько лепестков упало на пол.

Я закусила губу, вжала голову в плечи и лишь после этого посмотрела на доктора. Что ни говори, а получилось крайне неловко.

Уолкс горестно кивнул.

- В следующий раз я собирался принести конфеты, - сообщил он. – Будьте любезны, спросите у вашего козла, какой шоколад он предпочитает – горький или молочный.

Я чувствовала себя крайне некомфортно и хорошо понимала, что надо хоть как-то объясниться, отыскать способ исправить ситуацию. Всё происходило не так, как надо! Но, увы, подходящий слов я не находила, и в результате это чувство внутреннего протеста оформилось лишь в одно короткое высказывание:

- Он не козёл.

- Да не тревожьтесь, я уже понял, кто здесь старый козёл, - заверил доктор и с этими словами зашагал прочь.

Я прижала к груди остатки букета, испытывая всепоглощающее желание провалиться сквозь землю. Капрос попытался, вытянув шею, добраться до незаслуженно отнятого лакомства, но я объяснила ему не вполне культурными словами, что без продолжения банкета придётся обойтись. Сколь ни удивительно, но он понял.

Впрочем, на этом инцидент исчерпан не был. На следующий день я вышла подышать свежим воздухом и подставить лицо лучам мягкого миенжского солнца. Спускаться по трапу не стала, просто остановилась у проёма и с удовольствием щурилась, поскольку глаза успели привыкнуть к искусственному освещению. Окидывая взглядом довольно-таки крупный космопорт, внезапно обнаружила внизу Уолкса, как раз принимавшего какой-то пакет у посыльного. Док задрал голову, заметил меня, и я уже собиралась сделать вид, будто смотрю в другую сторону, но он призывно помахал мне рукой. И устремился вверх по ступенькам, попутно извлекая полученную вещь из упаковки.

- Это вам! – бодро объявил он, вручая мне свой трофей.

Ко мне в руки перекочевала стопка пластиковых карточек с пропечатанными на них формулами. Хмурясь, я принялась просматривать их одну за другой. Везде было написано одно и то же:

*Ч₅Л₅Т_∞П_∞

- Что это? – хмуро осведомилась я.

- Букет! – тожественно сообщил врач.

- Букет?

Я недоверчиво повертела в руках листы пластика.

- Ну да! – подтвердил Уолкс таким тоном, словно говорил нечто само собой разумеющееся. – Вы ведь биолог? Это формула цветка розы. Вот: цветок с пятью чашелистиками, пятью лепестками, тычинок больше двенадцати, пестиков тоже. Формула повторяется девять раз, стало быть, цветов тоже девять. Цвет вы можете выбрать свой любимый, - щедро добавил он, снабдив это заявление широким жестом. – Я подумал, что такой вариант не заинтересует вашего козла. К тому же и в воду ставить не надо, и хранится долго. С какой стороны ни посмотри – сплошная выгода!

- Ну что ж. Если эти цветы настолько неприхотливые, полагаю, даже мужчине не составит труда за ними ухаживать.

Возвратив доктору выгодный букет, я шагнула в темноту проёма и отправилась на своё рабочее место.