Отрывок из книги «Попалась, ведьма!»

ПОПАЛАСЬ, ВЕДЬМА!

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

КОЛДОВСКАЯ КНИГА

 

Глава первая

 

В котелке негромко побулькивало варево, которое я то и дело старательно помешивала деревянной ложкой, при этом постоянно поглядывая в книгу колдовских рецептов, стоявшую около плиты на удобной подставке.

— Так, — пробормотала, сосредоточенно наморщив лоб, и прочитала вслух следующую строчку сложного рецепта: — Когда цвет будущего зелья станет насыщенно-алым, добавьте в него щепотку сушеных паучьих лапок. Фу, гадость какая!

Я выразительно передернула плечами и взглядом, преисполненным сомнения, оценила содержимое котелка.

Внутри него пузырилось густое месиво болотного цвета с редкими вкраплениями подозрительных на вид хлопьев грязно-желтого цвета.

— Ну вот, — расстроенно пробормотала я себе под нос. — Крылья бабочек так и не растворились.

Нахмурилась еще сильнее, вновь перечитав выполненные пункты по созданию зелья для улучшения цвета лица.

Увы, там ничего не говорилось по этому поводу. На данном этапе отвар, если верить книге, должен был представлять собой прозрачную вязкую жидкость с приятным ненавязчивым ароматом роз.

— Ох ты ж! — вполголоса выругалась я, только сейчас осознав, что как раз настойку роз и забыла добавить. А ведь это шло в самом начале рецепта.

Стремглав ринулась к полке со всевозможными ингредиентами, выхватила толстую бутыль и, засопев от усилия, с трудом открутила плотно притертую пробку. Вернулась к плите и щедро ливанула настойку в зелье, стремясь как можно быстрее исправить допущенную оплошность.

Правда, тут же осознала ошибку. Густая зеленая жидкость угрожающе взбурлила — и стремительно пошла вверх, грозясь перелиться через край.

— Ай! — вскрикнула я, с удвоенной скоростью принявшись орудовать ложкой.

Увы, не помогало. Над котелком нависла шапка пены, застыла на мгновение — и выплеснулась на плиту.

Почему-то ужасно завоняло не цветами, а паленой шерстью. Магический огненный шар, скрытый в глубинах плиты, недовольно затрещал — а затем вдруг выплюнул в воздух целый сноп ярко-оранжевых искр.

— Ай-ай-ай! — еще громче и отчаяннее заорала я.

В одно мгновение плита оказалась объята пламенем. Я рванула к раковине, где загодя была приготовлена большая кастрюля воды. Не то, чтобы я предполагала подобный исход, но печальный опыт прошлых экспериментов по созданию зелий научил, что нужно быть готовой к любой неприятности.

Спустя пару секунд огонь был побежден, а кухня окуталась густым дурно пахнущим дымом. Я устало опустилась на табуретку и чуть дрожащей рукой смахнула выступившую испарину. Обвела взглядом помещение, оценивая масштаб трагедии, и застонала.

Вид воистину удручал. На стенах и потолке толстым слоем осела жирная черная сажа, занавески повисли неопрятными засаленными тряпками, да и пахло так, как будто я грязные носки в котелке кипятила, а не пыталась создать чудодейственное косметическое средство, способное удовлетворить самую требовательную красавицу.

Собственно, именно это и обещал рецепт.

Неужели проблема в том, что я не вовремя добавила настойку из роз? Или сама настойка оказалась испорченной? Помнится, я лично собирала нежные молодые лепестки, придирчиво выбирая самые красивые и вкусно пахнущие. Правда, их надлежало залить белым сухим вином не менее чем трехлетней выдержки. А я… В общем, выпила я это вино. Слишком жалко было тратить такой дорогой напиток. И я заменила его мутным и ужасно вонючим самогоном, который покупала у соседки. Естественно, не для того, чтобы пить. Боюсь, я бы умерла после первого же глотка. Поэтому дешевое пойло шло на создание всяких спиртовых притирок и прочего.

Эх, пожалуй, мне все-таки не стоило экономить на вине. Авось сейчас на кухне не стояла бы такая удушающая вонь.

Как назло в этот момент я с замиранием сердца услышала, как хлопнула входная дверь. Ой, неужели папа вернулся? Но почему так рано? Он говорил, что будет на работе допоздна. Как и обычно, впрочем, в последние месяцы.

Сдается, очередного конфликта между разными поколениями не избежать.

И я заранее скуксилась, прекрасно понимая, что следующий час меня будут распекать на все лады, убеждая раз и навсегда отказаться от мечты стать ведьмой.

— Криста, ты дома? — как и следовало ожидать, раздался громкий вопрос отца.

По вполне понятным причинам я не торопилась ответить, силясь хоть на пару минут, но отложить неприятное разбирательство по поводу учиненного беспорядка. И это еще мягко выражаясь.

Правда, все равно разборок не избежать. И, грустно вздохнув, я привстала, готовая предстать с повинной головой перед глазами разгневанного родителя.

— Ну вот, я же говорил, что ее нет, — вдруг сказал отец. — А ты мне не верила. Уверяю тебя, моя дочурка наверняка до позднего вечера будет сидеть в своей лачуге, которую гордо кличет ведьминской лавкой, и варить какую-нибудь очередную тошнотворную гадость.

Я так и замерла в нелепом полуприседе, не смея поверить собственным ушам.

С кем это беседует отец?

Вообще-то, я и впрямь сейчас должна была находиться не здесь, а в лавке. В свое время у нас с отцом состоялся серьезный разговор по поводу моего увлечения зельеварением. Что скрывать очевидное, сегодняшняя неудача в приготовлении колдовского снадобья была далеко не первой. И, к слову, даже не очень разрушительной для окружающей обстановки. Случались у меня промахи и масштабнее по размеру и последствиям. После одного из них мой ненаглядный и, увы, единственный родитель строго-настрого запретил мне заниматься какой-либо магической деятельностью в доме. Вот есть у меня лавка, полученная в наследство от умершей матери, — там и развлекайся, чем только душа пожелает.

Беда заключалась в том, что сейчас там было немного… э-э… неубранно. Мягко выражаясь. И не подумайте, что я какая-то неряха. Свое рабочее место я предпочитаю держать в полнейшем порядке и чистоте. Но накануне произошел непредвиденный и донельзя досадный несчастный случай. Отвар, которым в моей книге рекомендовали лечить застуженные суставы, самым преподлым образом взорвался. Благо еще, что в этот момент в лавке не было посетителей, поэтому никто не пострадал.

Отвар надлежало делать из ягод малины, засыпанных сахаром с добавлением дрожжей и залитых водой. Правда, в книге особенно подчеркивалось, что лучше выбрать какую-нибудь деревянную бадью для этого дела, потому что ягодам необходимо было долгое время сбраживаться. Но единственную кадушку в нашем доме отец использовал для засолки огурцов, и там как раз томилась очередная партия. Увы, выкинуть их у меня не поднялась рука. Что скрывать очевидное, люблю я соленые огурчики! Поэтому я смело заменила кадушку на симпатичную тонкостенную банку, на всякий случай добавила побольше ингредиентов и поменьше воды и покрепче закрутила крышку. Все равно получилось бы слишком много отвара. Куда мне столько?

Решение оказалось в корне неверным. Свою ошибку я поняла в тот момент, когда печально обозревала небольшую комнатенку, в которой как будто кого-то жестоко убили. На полу, потолке и стенах — ошметки багрово-красной густой жижи, очень похожей на кровь. Банку разорвало с такой силой, что некоторые осколки в клочья разорвали тонкую тюль на окнах. А запах! От одного вдоха густого винного аромата у меня сразу же закружилась голова.

Поскольку произошло это поздним вечером, то обнаружила это безобразие я только сегодня утром. Расстроилась, конечно, но на уборку решила не отвлекаться. Успеется еще. Мне не терпелось проверить новый рецепт из колдовской книги, которая, как и лавка, досталась мне в наследство от матери. В конце концов, какая же девушка откажется заполучить средство, гарантирующее после первого же применения исчезновение любых признаков старения и дарующее ровный здоровый цвет лица.

О признаках старения я не переживала особо. Глупо как-то размышлять о первых морщинах, когда тебе всего двадцать лет. А вот от ровного и здорового цвета лица бы не отказалась. Отец нередко ругался на меня из-за многочасовых сидений в домашней библиотеке, где я изучала всевозможные труды по магии и рабочие тетради матери. То и дело грозился выкинуть все на помойку, лишь бы я перестала гробить зрение. Правда, быстро остывал, стоило только жалобно проныть, что он не имеет права распоряжаться вещами, которые напоминают мне о матери. После чего отец поспешно уходил, не забывая добавить о полезности прогулок на свежем воздухе. А то, мол, вид у меня такой, что краше только в гроб кладут.

И, увы, своя правда в его словах имелась. Бледность моей кожи изысканно отдавала в синеву, а темные тени под глазами из-за вечного недостатка сна и вовсе заставляли задуматься о какой-то болезни.

А впрочем, я отвлеклась. Так или иначе, но новое зелье было решено готовить в доме. Я была уверена, что на этот раз все закончится благополучно. Получилось ведь у меня на прошлой неделе сделать согревающую мазь для лечения простуды. После долгих уговоров я даже впихнула ее соседке, которая как раз заглянула в гости и упорно шмыгала носом, жалуясь на то, как ее продуло накануне вечером. Та, правда, не проявила особого энтузиазма от столь неожиданного подарка. Долго придирчиво изучала склянку, в которой жирно блестело на свету густое коричневое месиво, сильно пахнущее нашатырем. Потом почему-то глянула на моего отца, как-то странно усмехнулась и поблагодарила меня за подарок.

Кстати, надо бы узнать у нее, помогла ей мазь или нет.

— Ты слишком балуешь дочь, — в этот момент раздался женский голос, и я широко распахнула глаза от удивления.

Ничего себе! Так отец как раз и разговаривает с нашей соседкой!

Наверное, стоит поздороваться. Да и сознаться в содеянном перед отцом лучше в присутствии посторонних. Тогда он точно не будет сильно ругаться, а долго злиться папа не умеет.

И я решительно выпрямилась. Шагнула было к порогу, но опять замерла, услышав следующую фразу соседки.

— По-моему, тебе давно пора прекратить все ее так называемые эксперименты, — продолжила она с нескрываемым скепсисом. — Ты сам прекрасно понимаешь, что девочка абсолютно лишена магического дара. Ведьмой ей никогда не стать.

— Наверное, ты права, — с тяжелым вздохом отозвался отец. — Но… Я не могу. Видит небо, Валенсия, я просто не могу лишить ее надежды на чудо. Ее мать умерла сразу после родов от горячки, не успев поставить Кристе ведьминскую метку. Но дочь верит, что рано или поздно сила проснется в ней. Ты бы знала, сколько ночей она провела в кабинете Аманды, разбирая ее бумаги, читая бесконечные талмуды. И как она рыдала, когда провалилась на вступительных экзаменах в грегской ведьминской школе. Так что пусть забавляется.

— Неужели ты не понимаешь, что когда-нибудь она рискует покалечиться сама или покалечить кого-нибудь другого? — раздраженно фыркнула Валенсия. — А то и отравит какого-нибудь беднягу, всунув ему свое очередное творение. Взять хотя бы ту гадость, которую она вручила мне как средство от простуды. О, ты и представить себе не можешь, какой убийственной эта штука оказалась! Правда, от тараканов. Сколько я с ними мучилась, вывести никак не могла. Но стоило намазать на кухне творением твоей дочери — как все насекомые тотчас же покинули мой дом.

Я обиженно засопела. Вообще-то, на месте Валенсии я бы о таком не рассказывала. Получается, как хозяйка она просто отвратительная, раз тараканов развела.

— Не переживай, — мягко отозвался отец. — Никому Криста не навредит. Вельмор пусть и небольшой город, но принадлежит к провинции Грег. Тут каждая вторая — ведьма. И уж точно вся округа знает, что из рук моей дочери лучше никаких колдовских отваров и прочего не брать.

— А вдруг она повстречает какого-нибудь приезжего? — не унималась Валенсия. — Или, чего хуже, найдет гримуар твоей усопшей жены?

Я мгновенно насторожилась. О каком таком гримуаре идет речь?

Моя мать, Аманда Петерсон, происходила из древнего ведьминского рода. Говорят, за голову ее бабушки, Ивы Петерсон, сам тогдашний глава магического надзора назначил крупную награду золотом, потому что бабуля увлекалась темным колдовством. А именно — вызовом демоном и поднятием мертвяков. Правда это или нет — уже не узнаешь. Однако бабушке пришлось бежать в Грег, спасая свою жизнь. По семейной легенде она упала в ноги верховной ведьме, умоляя не выдавать ее надзору. Поклялась силой, что навсегда оставит свои опыты с запретными чарами. И Катарина Клейбор поверила ей. Бабушке было разрешено остаться в Греге, но свой гримуар с заклинаниями она прилюдно сожгла, отрекаясь от прошлого. Благо еще, что в своих экспериментах до убийств невинных она не дошла, поэтому магическому надзору пришлось довольствоваться таким решением верховной ведьмы.

С тех пор в нашей семье не было гримуара. Нет, безусловно, какие-то тетради с рецептами зелий или рисунками простейших охранных амулетов имелись в великом множестве. Но вот настоящего гримуара, с мощными заклинаниями и колдовскими секретами, передаваемыми от поколения к поколению, ни Ива Петерсон, ни моя мать, ее единственная дочь, так и не создали более.

— Гримуар Ивы хорошо спрятан, — спокойно ответил отец.

Ивы?

Я прикрыла рот рукой, удерживая себя от изумленного восклицания.

Получается, речь идет о том самом гримуаре, якобы погибшем в огне? Но как такое возможно?

— И, Валенсия, вроде бы, я просил тебя не поднимать эту тему, — продолжал тем временем отец с явным неодобрением. — Я уже начинаю жалеть, что рассказал тебе о гримуаре.

— Прости, но это и впрямь интересно, — с легким смущением сказала Валенсия. — Многие в Греге отдали бы целое состояние, лишь бы заполучить такую книгу в свои руки.

— Тем не менее, гримуар никому не достанется, — твердо проговорил отец. — Уничтожить я его не в силах, потому что прикоснуться к нему может только ведьма. Так что пусть гниет там, где сейчас лежит. Рано или поздно, но время возьмет свое.

В прихожей воцарилось молчание. Раздался какой-то непонятный шорох, слабый женский смешок, и я с недоумением сдвинула брови.

Чем они там занимаются? Такое чувство, будто…

Я торопливо оборвала мысль, не позволив себе ее закончить. Нет, не может быть! Отец бы никогда…

— Кстати, насчет времени. — Кокетливый смешок повторился вновь, и Валенсия полюбопытствовала: — Когда ты расскажешь дочери о нас? Эдвард, мне уже надоело прятаться от Кристы.

Мое сердце мгновенно рухнуло в пятки, а в животе неприятно заныло. Разумом я уже понимала, о чем говорила Валенсия, но категорически отказывалась в это верить.

— Валенсия, обязательно расскажу, — пообещал отец. — И скоро. Просто… Как-то удобного момента выбрать не могу. Криста усердно готовится к поступлению в ведьминскую школу. Не хотелось бы ее тревожить и отвлекать от занятий.

— Ой, да о чем ты говоришь?! — возмущенно фыркнула Валенсия. — Как будто не понимаешь, что она опять, как и в прошлом году, провалится. У нее нет дара. Ни капли, ни намека на него. И никогда не будет. Ты зря тешишь ее надежды. Лучше бы поговорил с дочерью серьезно и объяснил, что она уже стала посмешищем для всей округи. Как будто сам не видишь, как над ней потешаются за спиной.

— Валенсия, пусть девочка попробует еще раз, — попросил отец. — Осталась всего неделя до начала экзаменов. А потом…

— А потом она будет лить слезы, как в прошлом году, и ты опять не решишься ей ничего рассказать, — перебила его Валенсия. — Эдвард, сколько можно? Мы уже столько времени встречаемся! В конце концов, твоя жена умерла не вчера, а двадцать лет назад! Криста уже не маленький ребенок и должна понимать, что ее отец имеет полное право на личное счастье!

— Ну не злись, — попросил отец. Послышался недвусмысленный звук поцелуя, и меня аж передернуло от отвращения. А отец сказал с нажимом: — Я поговорю с ней. Обязательно. Сегодня вечером. Обещаю!

— Смотри, Эдвард! — с плохо скрытой угрозой обронила Валенсия. — Если ты опять меня обманешь — то я сама расскажу обо всем Кристе. А заодно посоветую оставить свои дурацкие занятия магией и заняться чем-нибудь полезным. Например, подыскать себе жениха. — Хмыкнула и с нескрываемым пренебрежением добавила: — Хотя сомневаюсь, что она может кого-нибудь заинтересовать.

— Криста красивая девушка, — возразил отец. Правда, в его голосе при этом прозвучала такая неуверенность, что это стало для меня последней каплей.

Нет, больше не собираюсь прятаться и выслушивать про себя всяческие гадости!

Правда, мне хватило ума не выскакивать и не устраивать громогласного скандала. Обида так яростно клекотала у меня в горле, а слезы застилали глаза, что я боялась позорно разреветься подобно маленькой девочке.

Ладно, скандал я всегда успею устроить. Сначала мне надо успокоиться и прийти в себя.

Поэтому я кинулась к задней двери, которая вела из кухни во двор. И тихонечко улизнула прочь, устояв перед искушением напоследок оглушительно захлопнуть ее.

 

Глава вторая

 

— Криста, что-то случилось?

Роберта Дегстон, пожилая приветливая хозяйка небольшой гостиницы неподалеку от нашего дома, вытерла руки полотенцем и обеспокоенно присела рядом со мной.

К слову, я очень любила тут бывать. Кухарка Роберты готовила просто великолепно! Поэтому в общем обеденном зале при гостинице всегда было много народа: как постояльцев, так и просто завсегдатаев, заглядывающих сюда ради превосходных отбивных и не менее великолепного вина и домашних настоек.

Я мрачно вычерчивала пальцем непонятные круги на столе, подперев другой рукой голову.

— Ты что-то на себя сегодня не похожа, — продолжила она с нескрываемой тревогой. — Опять какое-нибудь зелье не получилось?

Я угрюмо взглянула на нее исподлобья. В заботливом голосе Роберты мне вдруг послышалась злая издевка. Сами собой вспомнились слова Валенсии о том, что я посмешище для всей округи.

— Кстати, я тут недавно Валенсию видела, — продолжила Роберта и ласково погладила меня по плечу, не заметив, как от ненавистного имени меня передернуло из-за отвращения. — Она очень хвалила твое средство от насморка. Я бы с удовольствием взяла у тебя пару пузырьков.

— Что, тоже тараканы замучили? — хмуро спросила я, вспомнив, как именно использовала вероломная соседка мою противопростудную мазь.

В ласковых карих глазах Роберты промелькнуло удивление, полностью подтвердив мою догадку. Женщина чуть порозовела от смущения.

— А откуда ты знае… — начала было она, но сразу же осеклась и встала. Пробормотала, стыдливо глядя куда-то в сторону: — Ох, прости… Надо посетителя обслужить.

— Еще мне вина принеси, — попросила я и одним махом допила плескавшиеся в бокале остатки.

— Криста, а тебе плохо не будет? — Роберта укоризненно покачала головой. — По-моему, тебе и без того уже хватит. Это уже второй бокал.

Наверное, она была права. Перед глазами уже все пьяно расплывалось, а в ушах шумело от выпитого. Но я не желала останавливаться. Хотелось впервые в жизни напиться — и забыть все, что я сегодня услышала.

— Принеси мне, пожалуйста, еще вина, — четко и твердо проговорила я, взглянув Роберте прямо в глаза. Добавила с кривой ухмылкой: — Не переживай. До дома как-нибудь доберусь.

Роберта неодобрительно поджала губы.

— И все-таки я думаю, что тебе достаточно, — сказала она с нажимом. — Криста, шла бы ты лучше домой. Понятия не имею, что тебя так расстроило, но утра вечера все равно мудреннее. Поверь, завтра твои проблемы уже не будут тебя так расстраивать.

Я раздраженно сжала кулаки. Так и хотелось взорваться криком, выплескивая всю боль, которая сжирала меня изнутри.

Роберта даже не представляет, какие у меня проблемы. Иначе не посмела бы говорить с такой обидной снисходительностью. Я должна была продолжить ведьминский род Петерсон, известный своей легендарной силой. Ради моего рождения мать отдала свою жизнь. А в итоге ее смерть была зря. Лучше бы я тогда умерла, а она осталась бы жить. Родила бы другую девочку, которую с полным правом назвала бы своей преемницей и наследницей дара. Потому что я — полный бездарь.

Наверное, Роберта почувствовала гнев, сжирающий меня изнутри. Потому что улыбка медленно сползла с ее губ, и она попятилась, не отводя от меня потрясенного взгляда.

Я довольно хмыкнула. Надо же. И я могу пугать людей.

Но в следующее мгновение на мое плечо опустилась чья-то рука, и приятный мужской голос произнес:

— Любезнейшая. Вас, если мне слух не изменяет, просили принести вина. Почему оно еще не на столе?

От последней фразы, произнесенной с нарочитой доброжелательностью и без всякого нажима, мне почему-то стало зябко, а Роберта так вообще переменилась в лице.

— П-простите, — запинаясь, проговорила она, круто развернулась на каблуках и поспешила прочь, не сделав ни малейшей попытки продолжить спор.

Хм-м… Сдается, чуть раньше испугалась она вовсе не меня.

Осененная столь глубокой мыслью, я задрала голову и с превеликим любопытством уставилась на моего невольного союзника. И замерла, восхищенно распахнув глаза.

Высокий светловолосый мужчина приветливо улыбнулся мне. В его ярких голубых глазах играли озорные искорки.

— Могу ли я составить вам компанию? — поинтересовался он.

Не дожидаясь, пока я приду в себя и дам ответ, обошел стол, придвинул стул и сел напротив меня.

Я с отчаянием ощутила, как мои щеки тотчас же запылали от робости и неловкости. Сразу же стало стыдно за потрепанное домашнее платье, в котором я обычно занималась зельеварением. Ох, даже страшно представить, сколько на нем пятен самых разных цветов и размеров! А на голове у меня вообще безобразие настоящее творится. Волосы наверняка дыбом стоят, потому что, забывшись в своих горестях и печалях, я несколько раз взлохмачивала их.

— Добрый вечер, прелестная незнакомка, — проговорил мужчина. Поставил на стол руки, переплел пальцы и удобно устроил на них подбородок, глядя на меня в упор.

Я покраснела еще сильнее. Сурово сдвинула брови, решив, будто он издевается надо мной.

Гад какой! Еще и по моей внешности прошелся. Как будто я не знаю, что красавицей меня назвать нельзя. Вон, и Валенсия сегодня позлорадствовала на этот счет.

На самом деле, уродиной я себя не считала, конечно. Если меня умыть, расчесать и принарядить, то, наверное, даже симпатичной кому-нибудь покажусь. Серо-голубые глаза, каштановые густые волосы, на солнце уходящие в явную рыжину. Да и лишним весом я не страдала.

Беда заключалась лишь в том, что обычно мне было абсолютно плевать на свой внешний вид. Все свои силы я бросила на достижение самой заветной цели в жизни — пробуждению магического дара. За чтением книг нередко просиживала всю ночь, платья выбирала такие, которые не жалко испачкать или вообще испортить, волосы зачесывала в тугую косу, чтобы не лезли в глаза, когда я в очередной раз исследую содержимое котелка.

Я прекрасно осознавала, как смешно выгляжу сейчас по сравнению с этим загадочным типом. Демоны, да одна его шелковая темная рубашка, наверное, стоит целое состояние! А тут я: взъерошенная, чумазая, в заношенном наряде. Поэтому его приветствие показалось мне настоящим оскорблением.

— Ну что же вы молчите? — поинтересовался мужчина и улыбнулся чуть шире. — Или я кажусь вам недостойным разговора?

— И вам не хворать, — невпопад буркнула я, пониже наклонив голову и гадая, почему он ко мне привязался.

Быть может, его отправил отец, встревожившись из-за моего слишком долгого отсутствия и увидев беспорядок, учиненный мною на кухне? Да нет, куда вероятнее он явился бы лично, пылая от законного негодования. К тому же всех его знакомых я знаю.

И вообще, сдается, что мой неожиданный собеседник неместный. По крайней мере, раньше я его у Роберты не видела, что очень и очень странно.

— Как я понимаю, вы увлекаетесь зельеварением? — Мужчина скользнул быстрым внимательным взглядом по моим рукам.

Я изумленно хмыкнула, тоже посмотрев на свои руки.

И как по ним он сделал такой вывод? Руки как руки. Помыть, правда, их не мешало бы. Хотя большая часть пятен вряд ли ототрется сразу — они остались от сока синельника, который въедается в кожу на очень долгое время.

— Увлекаюсь — слишком сильное слово, — уклончиво отозвалась я, не имея ни малейшего желания рассказывать про свои многочисленные провалы в этом занятии.

— Сегодня вы ведь тоже что-то пытались приготовить? — Не дожидаясь моего ответа, незнакомец внезапно шумно втянул в себя воздух, напомнив тем самым гончую, берущую след. Пробормотал себе под нос: — Крылья бабочек, крепкое спиртное, почему-то смешанное с лепестками роз, болотная вода… Странное сочетание.

Я сдавленно кашлянула, удивляясь все сильнее и сильнее. Как он на запах так ловко определил ингредиенты моего сегодняшнего несостоявшегося настоя?

— Наверное, нелегко вам приходится, — продолжал тем временем незнакомец. — Тяжело конкурировать в столь тонком и сложном деле с потомственными ведьмами.

Нет, он точно издевается надо мной!

Я сжала кулаки, понимая, что еще немного — и опять разрыдаюсь.

Что же сегодня за день такой неудачный? То подслушанный разговор между отцом и Валенсией, то этот непонятный мужчина. Такое чувство, будто весь мир решил мне сообщить о том, что я не ведьма.

— Я ведьма, — прошипела себе под нос. — И как раз самая что ни на есть потомственная. Просто…

Замялась, не желая признаваться в своей никчемности.

— Просто без метки, без гримуара и без фамильяра, — догадливо закончил за меня мужчина. Сделал паузу и добавил: — А главное — без силы.

Сказал он это без насмешки, очень серьезно и спокойно, просто констатируя факт. Но глаза тут же защипало от подступивших слез, и я еще ниже опустила голову, не желая показывать слабость.

— Твое вино, Криста.

Неслышно подошедшая со спины Роберта поставила передо мной бутылку. Ловким привычным движением раскупорила ее, щедро плеснула в бокал и добавила непривычно строгим голосом:

— Учти, я за тобой присматриваю. Сейчас Джесси придет — и я провожу тебя до дома.

В глубине души я почувствовала горячую благодарность к женщине. Видимо, ее встревожил непонятный интерес незнакомца ко мне, поэтому она решила оставить на время забегаловку, перепоручив ее заботам старшей дочери, и исполнить роль моей охраннице.

И огромное спасибо ей за это. Что скрывать очевидное, меня этот тип тоже начал нервировать. Странный он какой-то.

Роберта отошла, вернувшись к делам, а я все так же сидела и угрюмо рассматривала столешницу, опасаясь хоть на миг встретиться взглядами с таинственным блондином.

— О, простите меня, — первым нарушил затянувшуюся паузу незнакомец. — Наверное, я испугал вас таким вниманием и расспросами. Но я не так часто встречаю людей с настолько сильным магическим потенциалом, который заперт в их теле.

Что он сказал?

Не удержавшись, я все-таки посмотрела на него. И тут же осознала свою ошибку.

Светлые глаза блондина словно светились изнутри собственным пламенем. На этом фоне его зрачки казались особенно темными. Мрак в них словно пульсировал в такт моему пульсу. И от этого стремительного ритма начала кружиться голова.

— Про какой магический потенциал вы говорите? — словно со стороны услышала я свой голос — непривычно тонкий и срывающийся.

Губы мужчины тронула слабая усмешка.

— Не уверен, что должен вам это рассказывать. — Он с сомнением покачал головой и встал. — Простите, что потревожил вас покой.

После чего развернулся с явным желанием уйти.

— Подождите!

Я вскочила на ноги, осознав, что не отпущу его без объяснений.

Неужели я все-таки обладаю колдовским даром? Но почему он заперт? И как его возможно освободить?

Все эти вопросы я намеревалась задать блондину немедленно, сейчас же! Однако произошло нечто совершенно непонятное, не укладывающееся в моей голове. Я просто мигнула. На какой-то кратчайший миг отвлеклась. А когда вновь посмотрела перед собой — то никого не увидела.

— К-как? — От удивления я начала запинаться.

Хмель моментально выветрился из моей головы. Реальность, прежде немного смазанная из-за количества выпитого вина, стала опять отчетливой и понятной. Но, увы, это не помогло.

Просторный общий зал забегаловки прекрасно просматривался во всех направлениях. В этот предвечерний час посетителей было еще мало, поэтому затеряться в толпе блондин не мог. И уж тем более ему было не под силам пересечь за долю секунды расстояние до дверей.

Однако факт оставался фактом. Загадочный незнакомец словно растворился.

— Странный тип.

Я вздрогнула от неожиданности. Задумавшись, я не заметила, как к столику опять подошла Роберта, чье негромкое замечание и вывело меня из состояния ступора.

Женщина всем своим видом выражала крайнее неодобрение моему поведению. Ее губы были плотно сжаты, брови сурово сдвинуты. Так и кажется, что вот-вот она начнет меня строго отчитывать.

— Держись от него подальше, — сухо предупредила меня Роберта, опять зачем-то вытерев абсолютно чистые руки краем фартука. — Не нравится он мне.

— А кто он такой? — полюбопытствовала я.

— Понятия не имею. — Роберта пожала плечами. — Заселился в номер вчера утром. Оплатил проживание до завтрашнего вечера. — Сделала небольшую паузу и вдруг, интимно понизив голос, добавила: — Если честно, у меня от него почему-то мороз по коже. Вроде бы, симпатичный и очень вежливый. Но иногда как взглянет — так мороз по коже. Как будто он лишь ради потехи нацепил на себя маску человека.

Я неопределенно хмыкнула. В словах Роберты был свой резон. Мне тоже почудилось в этом загадочном блондине нечто… чуждое, так, наверное, будет вернее сказать. Рядом с ним мне было не по себе. Мягко говоря. А откровенно сказать — я как будто почуяла дыхание смерти за спиной, когда взглянула в его прохладные голубые глаза.

— Пойдем, я провожу тебя до дома, — с негромким вздохом предложила Роберта. — Или в самом деле собираешься напиться до непотребства?

Я покосилась на бокал, к которому пока не успела прикоснуться. Но от мысли про алкоголь на сей раз мне поплохело.

Ой, нет. Пожалуй, на сегодня мне хватит.

— Я так и думала. — Роберта понятливо улыбнулась одними краешками рта. Помолчала немного и вдруг спросила: — Ну так как насчет твоего средства от простуды? Точно не желаешь продать мне пару бутыльков? Я хорошо заплачу.

— Совсем тараканы одолели? — грустно переспросила я.

Роберта виновато всплеснула руками.

— Да я тебе и так отдам все, что есть. — Я устало вздохнула. Первой двинулась к выходу из гостиницы.

Остаток вечера прошел для меня как в тумане. Конечно, дома меня поджидал разгневанный отец. Естественно, к этому времени он уже успел побывать на кухне и сейчас пылал от законного гнева, увидев, что я там натворила.

Повезло, что Роберта не стала заходить со мной в дом. Видимо, понимала, что ее появление вызовет множество вопросов, поэтому она тепло простилась со мной около калитки. Более того, любезно предложила мне мятную конфетку напоследок.

— Съешь, — с нажимом проговорила она. — Иначе точно нагоняй получишь.

Я благодарно улыбнулась женщине и последовала ее мудрому совету.

— Спасибо, — поблагодарила, отправив леденец в рот.

— Да ладно! — Роберта понимающе хмыкнула. — Как будто я сама молодой не была. — Добавила чуть строже: — Но очень надеюсь, юная леди, что посиделки с вином не войдут у вас в дурную привычку. Иначе мне придется серьезно переговорить с твоим отцом.

У меня тут же отлегло от сердца. Значит, моему отцу она не будет ябедничать о моем сегодняшнем недостойном поведении. Иначе пришлось бы еще объяснять, почему я вдруг ударилась в пьянство. А у меня и без того проблем хватает.

— Спасибо, — еще раз сказала я.

Тяжело вздохнула и отправилась в дом на неминуемый скандал.

Я чувствовала спиной взгляд Роберты все то время, пока за мной не захлопнулась дверь. Женщина явно решила удостовериться, что я действительно вошла в дом, а не сбежала в последний момент.

— Кристабелла!

Громкий пронзительный голос отца раздался сразу же, как я пересекла порог. Я тут же виновато втянула голову в плечи.

О! Отец назвал меня полным именем. Это очень, очень дурной знак.

— Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не смела здесь варить свои гадкие зловонные зелья?

Голос отца гремел по всему дому, пока он торопился из гостиной в прихожую.

— Ты видела, во что превратилась кухня?

С этими словами отец предстал перед моими глазами.

Стоило признать, для своих пятидесяти лет Эдвард Петерсон, по ведьминской традиции взявший некогда фамилию жены, выглядел просто великолепно! Высокий, худощавый, темноволосый, с благородной сединой на висках. И я вдруг поняла, что Валенсия права.

Моя мать умерла очень давно. Отец сполна выполнил свой родительский долг. Он не отдал меня своей матери, он сам воспитал и вырастил меня с пеленок. Сидел около кровати при всех моих болезнях, обучал грамоте, счету, нанимал учителей, покупал наряды. Правда, обсуждение интимных проблем взросления оставил на откуп моей бабушки, которая терпеливо просветила меня по всем аспектам изменения тела и физиологии девушки при переходе от детства в юность. Но во всем другом мне его упрекнуть было нельзя.

Отец заслужил право на счастье. И я не должна его ревновать.

— Папа, я тебя очень люблю, — негромко проговорила я и смущенно улыбнулась.

— Криста, ты чего? — мгновенно растеряв свой воинственный пыл, спросил отец, видимо, настороженный выражением моего лица. — С тобой все в порядке? Ты что-то еще натворила?

— Нет. — Я покачала головой. — Знаешь, я тут подумала… Валенсия — очень хорошая женщина. Думаю, ты будешь с ней счастлив.

— Ты разговаривала с Валенсией? — В голосе отца вдруг проскользнули какие-то отчетливые истеричные нотки. — Что она тебе рассказала?

— Ничего. — Я мотнула головой, немного удивленная реакцией отца. Подошла ближе к нему и добавила, глядя прямо в глаза: — Папа, я все понимаю. Ты взрослый человек со своими потребностями и…

— Прости, Криста! — резко перебил меня отец. — Я… Я не хочу и не могу с тобой сейчас об этом беседовать.

После чего взял — и сбежал.

И я не шучу.

Он действительно поспешно выбежал из дома, хорошенько хлопнув дверью напоследок. Это произошло настолько стремительно, что мне оставалось лишь удивленно захлопать глазами.

Что это с ним? Такое чувство, будто отец крайне недоволен тем, что я дала ему разрешение на роман с Валенсией.

Немного помявшись на месте, я убедилась, что отец не торопится возвращаться. После чего пожала плечами и неторопливо отправилась на второй этаж нашего дома.

Нет, я пошла не в свою комнату, хотя, не скрою, была бы не против немного подремать после столь суматошного дня. К тому же выпитое вино вновь напомнило о себе, и в голове поселилась противная ноющая боль. Но мне никак не давали покоя загадочные слова не менее загадочного незнакомца.

«Я не так часто встречаю людей с настолько сильным магическим потенциалом, который заперт в их теле».

Эти слова словно выжгло в моей памяти.

Что это значит? Получается, я все-таки не настолько безнадежна в магическом плане, как думают окружающие? Да что там! Даже я в последнее время все чаще с тоскливым унынием осознавала, что не стать мне ведьмой.

Но слова незнакомца пробудили в моей душе горячую надежду. Он ведь увидел во мне скрытый колдовской талант. Неужели есть надежда?

Поэтому я отправилась в кабинет матери. Именно там хранились все книги по ведьминскому искусству. Именно там я проводила свои бессонные ночи, силясь хоть как-то разбудить свой дар.

В кабинете было тихо и спокойно. Удивительно! Наверное, это была именно та комната во всем доме, где я всегда чувствовала себя абсолютно защищенной. Это нельзя было объяснить словами. Но каждый раз, пересекая порог, я вдруг ощущала: все беды и горести позади. Здесь меня никто не тронет и не побеспокоит.

— Мама.

Тихий шепот сорвался с моих губ, когда я села в глубокое удобное кресло. На его спинку была накинула теплая пушистая шаль, некогда принадлежавшая моей матери.

Даже сейчас, двадцать лет спустя, я могла уловить тонкий аромат духов, пропитавших шаль. Очень слабый, свежий, напоенный запахами чего-то очень родного и до слез забытого.

— Мама, — чуть громче повторила я.

Откинулась на спинку, прижалась щекой к шали.

Запах травы и свежести окутал меня. Я крепко зажмурилась, пытаясь представить себе мать.

Какой она была? Строгой или ласковой? Нежной или требовательной? Я, конечно, видела ее на магиснимках, но там на меня смотрела какая-то совершенно непонятная девушка. Рыжеволосая, улыбчивая, зеленоглазая. Я никак не могла осознать, что она и есть моя мама.

А тут… Запах почти выветрившихся духов даровал мне какую-то нереальную надежду на счастье. Я почти чувствовала присутствие матери рядом. Почти ощущала ее руку на моей макушке. О, как бы много я отдала за ее поцелуй! Хотя бы один!

— Мама…

Я свернулась клубочком на кресле. Уткнулась лицом в мягкую шаль и заплакала.

Нет, я не хотела вызвать жалость. Да и у кого? В комнате я была совершенно одна. Но я вдруг остро ощутила свое одиночество.

— Я хочу быть ведьмой, — прошептала я, гладя пушистую шерсть. — Хочу быть равной тебе. Но…

Горло перехватило спазмом. Я тихо засопела, перебирая пальцами косички шали.

— Неужели нет никакого выхода? — чуть слышно, ни к кому не обращаясь, выдохнула я. — Ты ведь умерла за меня. Неужели мне никогда не стать… ведьмой?

Под потолком комнаты с тихим шелестом плавал магический шар, дающий свет и тепло. Его неяркие всполохи оранжевыми бликами ложились на стол передо мной с безупречной полировкой. На книжные шкафы со множеством талмудов. На дорогой ковер. Но ответа на мой вопрос не было.

— Прости, — шепнула я.

Еще раз потерлась щекой об шаль. Затем с явной неохотой встала и пошла к двери.

Брям!

На самом пороге я с удивлением обернулась, услышав непонятный звук. Увидела книгу, которая выпала из стройной шеренги в одном из шкафов.

Ой, как странно! А почему так случилось?

Я неверяще сделала шаг, другой. Ощущение полной защищенности почему-то не исчезало. Я свято верило в то, что здесь, в комнате, где моя мать провела больше всего времени, мне никто и никак не сумеет навредить.

Книга спокойно лежала на полу, почти утопая в пушистом ковре. Я очень медленно подошла ближе. Присела на корточки и осторожно провела рукой по кожаному переплету, готовая к тому, что в любой момент наваждение растает.

Быть может, я слишком много выпила, и мне уже чудится всякое? Но нет. Книга оставалась очень реальной, не торопясь растворяться в воздухе.

Я украдкой ущипнула себя за локоть. Тихонько ойкнула от боли и только после этого поверила, что все происходит на самом деле.

А вдруг, это тот самый гримуар, о котором говорил отец?

Но, увы, мои чаяния тут же растаяли, когда я прочитала полустертую от времени надпись.

«Сказания и легенды о ведьмах», — гласила она.

Я одернула руку и встала. Сказания и легенды! Тьфу ты! А я уж обрадовалась, что дух матери поторопился ко мне на помощь и указал на книгу, в которой подробно описан рецепт по пробуждению магического дара. Спрашивается, и чем мне может помочь этот сборник сказок?

Вздохнув, я отправилась прочь. Ладно, утро вечера мудреннее. К тому же после вина голова болит все сильнее и сильнее. Завтра пораньше опять приду сюда и переворошу всю библиотеку. Хотя вряд ли отец хранит гримуар тут.

«Даже если ты найдешь гримуар, то что собираешься с ним делать? — въедливо поинтересовался внутренний голос. — Ты не ведьма, Криста. А стало быть, просто не сумеешь его открыть».

Я мотнула головой, запретив себе думать на этот счет. Все обязательно получится! Сегодняшний разговор с незнакомцем зародил во мне безумную надежду. Недаром он сказал, что во мне дремлет огромная сила. Осталось найти способ, как ее пробудить.

Я прикоснулась к дверной ручке, готовая выйти в коридор. Но в этот момент магический шар, мирно плавающий под потолком, вдруг замерцал и заметался, будто под порывом ветра. Но я не чувствовала и намека на сквозняк.

— Что за дела? — пробормотала я себе под нос.

Обернулась — и тотчас же шар успокоился, опять заняв прежнее место.

Мой взгляд сам собою упал на книгу. Наверное, стоит ее все-таки поднять и поставить на полку. Отец взял с меня честное-пречестное слово, что в этой комнате никакого беспорядка я устраивать не буду. А он сейчас и без того слишком рассержен из-за происшествия на кухне. Не стоит лишний раз выводить его из себя.

Я неохотно сделала несколько шагов назад. Подобрала книгу и выпрямилась. Посмотрела на ближайший книжный шкаф.

Так, и откуда она вывалилась?

Взгляд скользнул по ровной шеренге всевозможных талмудов. Хм-м… Они были так плотно утрамбованы, что даже тоненький листик бумаги всунуть между ними казалось невозможным.

— Чудно, — прошептала я себе под нос.

И вдруг чуть не выронила книгу из рук.

Ее переплет внезапно нагрелся. Не сильно, но весьма ощутимо. Подушечки пальцев закололо от какой-то непонятной энергии, рвущейся наружу.

Ого! А сдается, книга не так проста.

Внизу раздался хлопок двери. Видимо, вернулся отец после своего непонятного бегства.

Я взмахнула рукой, торопливо погасив шар. Бесшумно выскользнула из комнаты, прижимая к груди загадочную книгу.

Лучше бы мне спрятать ее, пока не увидел отец. Иначе расспросов не оберешься. После сегодняшней провинности отец вообще может ее отобрать и запретить мне бывать в кабинете матери.

Мышкой пробравшись в свою спальню, я торопливо сунула книгу под подушку. И вовремя! Почти сразу после этого в коридоре послышались шаги.

— Криста? — Отец предусмотрительно постучал в дверь. — Можно зайти?

— Да, конечно. — Я поправила покрывало и выпрямилась, постаравшись придать лицу как можно более невинное выражение.

И вовремя! Отец заглянул в комнату и как-то неуверенно замялся на пороге.

— Слушай, — протянул он с нескрываемым смущением, глядя куда-то поверх моей головы. — Я поговорил с Валенсией. Она дала честное слово, что ничего тебе не рассказывала.

— Вообще-то, я тебе так и сказала, — резонно ответила я.

— А откуда ты тогда знаешь… — Отец поперхнулся, как будто какое-то слово встало ему поперек горла. Хрипло закончил после небольшой паузы: — Откуда ты знаешь, что мы встречаемся?

— Я случайно подслушала ваш разговор, — повинилась я. — Когда вы пришли сегодня домой. Я как раз была на кухне. — Вдохновенно солгала, осененная внезапной догадкой, как избежать наказания за едва не сгоревшую кухню: — Собственно, поэтому там случился такой бардак. Я отвлеклась от зелья — и оно выкипело, залив плиту. Прости, я не хотела.

Последнюю фразу я проговорила как можно более жалостливым тоном, даже руки сложила перед собой в умоляющем жесте для усиления эффекта.

— Да-да, понимаю, — рассеянно отозвался отец, погруженный в какие-то свои мысли. Не очень приятные, если судить по глубокой морщине, разломившей его переносицу.

— Папа, не переживай, — попробовала я его успокоить. — Я уже сказала, что не имею ничего против ваших отношений.

— Беда в том, что я, по всей видимости, против них, — вдруг признался отец.

Подошел ближе и тяжело опустился на стул около туалетного столика. Сгорбился, спрятав лицо в ладони.

Я изумленно хмыкнула.

Как это — против? А зачем он тогда встречается с Валенсией?

— Это сложно объяснить, — продолжил отец, без особых проблем поняв причины моего удивления. — Просто… Я уже привык жить так, как жил все эти годы после смерти твоей матери. И я не могу представить, что в этом доме будет распоряжаться другая женщина. Валенсия мне нравится, очень нравится. Но…

Он устало вздохнул, не завершив предложения. Посмотрел на меня и с принуждением улыбнулся.

— А впрочем, ты слишком маленькая, чтобы понять это, — произнес он с нарочитой веселостью. — Не забивай себе голову, Криста. У тебя скоро экзамены. Надо готовиться.

— Ты же знаешь, что я опять провалюсь. — Я грустно хмыкнула. — Папа, я ведь слышала весь ваш разговор. Если ты забыл, то напомню: помимо прочего вы обсуждали меня и мой дар. 

— О-о… — Отец смущенно вздохнул. — Прости.

— Да ничего страшного. — Настала моя пора фальшиво улыбаться. — По крайней мере, хоть средство от тараканов у меня получилось неплохим.

— Я думаю, тебе все равно надо попробовать еще раз, — с изрядной долей неуверенности предложил отец. — Вдруг…

— Вдруг случится чудо, я отыщу какой-нибудь легендарный гримуар и сумею пробудить в себе силу ведьмы? — перебила его я, внимательно наблюдая за его реакцией на эти слова.

— Про гримуар, получается, ты тоже слышала, — кисло протянул отец, опять легко догадавшись, куда я клоню.

— Да, и я подумала…

— Нет! — резко оборвал меня отец и встал. — Нет, Криста, нет и еще раз нет. Гримуар Ивы ты не получишь.

— Но почему? — возмущенно воскликнула я. — Папа, этот гримуар мой по праву!

— Даже не думай об этом! — Отец резко встал, порывистым движением едва не опрокинув стул. — Криста, к гримуару может прикоснуться только ведьма. А ты, как сама понимаешь, ею не являешься. Если ты притронешься к книге — то она убьет тебя.

— Но… — не унималась я.

— И разговор на этом закончен! — отрезал отец.

Отправился к двери, но на самом пороге затормозил. Глянул на меня через плечо и сухо добавил:

— Кстати, можешь не тратить время на поиски гримуара. Поверь, он надежно спрятан.

После чего выскочил прочь, словно ошпаренный.

Я зло насупилась.

Ну, это мы еще посмотрим! Клянусь, что весь дом перерою, но отыщу эту книгу! И вообще, какое право отец имеет не отдавать ее мне? Ведьминские гримуары всегда наследовались по женской линии. От бабушки к матери, от матери — к дочери. Стало быть, он мой по полному праву!

Пылая от законного негодования, я бухнулась на кровать и скрестила на груди руки.

Так и хотелось немедленно отправится на поиски, забыв обо сне и отдыхе. Лавка и кабинет матери сразу же отпадают. Это слишком очевидные места. Может быть, спальня отца? Но тогда надо выбрать такой момент, когда он надолго уйдет из дома.

Я раздраженно стукнула кулаком по подушке, раздосадованная необходимостью ждать. Непонимающе нахмурилась, почувствовав что-то твердое под ней, но тут же расслабилась.

Ах да. Сборник сказаний и легенд, который я забрала из комнаты матери.

Пожав плечами, я вытащила книгу и забралась на кровать с ногами. Ладно, спать все равно рано. Авось узнаю что-нибудь интересное.

И открыла первую страницу.

 

Глава третья

 

— Только не проси подать тебе вина, — сурово проговорила Роберта, остановившись около моего столика и привычным жестом вытерев руки о край фартука.

— Что? — вяло переспросила я, посмотрев на нее. Тут же мотнула головой, когда до меня дошел смысл ее слов, и проговорила: — Вообще-то, я пришла выпить чашечку кофе. Он у тебя получается самым крепким и вкусным!

Роберта тут же отправилась выполнять мой заказ. А я украдкой сцедила в кулак зевок.

Ой, глаза так и слипаются! В голове шумит от усталости. Наверное, не стоило мне засиживаться за книгой даже не до поздней ночи, а, скорее, до самого рассвета. В довершении бед отец разбудил в несусветную рань, заставив отмывать кухню от сажи, поэтому поспать мне удалось всего пару часов, не больше.

— Кажется, кто-то сегодня не выспался?

Я вздрогнула от неожиданного вопроса и подняла глаза.

Около моего столика стоял вчерашний блондин и сиял белозубой приветливой улыбкой.

Мне привычно стало стыдно за свой помятый вид. Было бы странно наряжаться ради уборки, поэтому на мне было удобное домашнее платье, хорошо хоть без пятен.

— Или похмелье одолело? — полюбопытствовал блондин, присев напротив меня.

— Нет, — хмуро ответила я, стараясь не покраснеть еще сильнее.

Вспоминать о вчерашней попытки впервые в жизни напиться сегодня было ну очень неловко.

— Твой кофе, Криста.

Около столика моментально материализовалась Роберта. Поставила передо мной фарфоровую чашку и блюдце с шоколадным печеньем. Покосилась на удобно расположившегося блондина и недовольно пожала губы. Благо, что удержалась от каких-либо замечаний.

— Я тоже не откажусь от кофе, — проговорил мужчина.

Роберта нахмурилась еще сильнее, всем своим видом демонстрируя явное нежелание оставлять меня наедине с этим типом.

Улыбка еще теплилась на губах блондина, когда он поднял голову и взглянул на Роберту в упор.

— Пожалуйста, — с нажимом добавил он.

Роберту после этого словно дракон языком слизнул. Она ринулась на кухню с такой скоростью, что чуть не сбила с ног помощницу, лениво протирающую столы.

— Обслуживание, конечно, в этой гостинице хромает, — пробурчал себе под нос блондин. — Ненавижу повторять по два раз свои просьбы.

Я промолчала, ложечкой тщательно размешивая сахар. В голове устало и сонно болтались мысли. В книге, так неожиданно обнаруженной вчера в кабинете матери, я прочитала про один очень интересный ритуал, призванный разбудить силу ведьмы. И сейчас гадала, стоит ли поверить легенде и рискнуть его осуществить. Уж очень сомнительным выглядело описание.

— Кстати, вчера я забыл с вами познакомиться, — между тем сказал блондин и чуть склонил голову набок. — Меня зовут Шейн.

— Очень приятно, — рассеянно отозвалась я. — А я Криста.

— Красивое имя. — Шейн не отводил от меня изучающего взгляда, и такое настойчивое внимание уже начало меня беспокоить.

Почему он на меня так смотрит? Неужели при уборке я умудрилась сажей замараться?

Я покосилась в зеркало, висящее над барной стойкой. Благо, мой столик был прямо напротив. Да нет, вроде бы, мое лицо абсолютно чистое. Бледноватое, правда. Правда, не расслабилась, а напряглась сильнее, увидев в отражении своего незванного собеседника. На какой-то миг почудилось, будто его окутывает загадочная дымка. Но стоило мне моргнуть — как наваждение растаяло без следа.

Да уж. С недосыпа уже мерещится всякое.

— Похоже, вы сегодня не в настроении? — полюбопытствовал Шейн. — Вид у вас донельзя усталый.

— Скажите, вы верите в демонов? — ляпнула я и тут же испуганно прикусила язык.

Тьфу ты! Криста, когда ты научишься сначала думать, а потом говорить? Сейчас этот тип точно решит, что я ненормальная какая-нибудь.

— В демонов? — с легкой ноткой удивления переспросил блондин, вскинув одну бровь.

Откинулся на спинку стула, и в глубине его прозрачных льдистых глаз замерцала непонятная усмешка.

— Простите, это так, случайно у меня вырвалось, — повинилась я, желая каким-либо образом замять неудобную тему. — Начиталась на ночь всякого…

Ох, лучше бы я вообще не оправдывалась. Теперь Шейн поднял и вторую бровь, а взгляд стал гораздо жестче.

Теперь я понимала, почему Роберта поторопилась исполнить его просьбу насчет кофе. Она права: этот блондин умеет смотреть так, что сердце в пятки уходит.

— В общем, не обращайте внимания, — с измученной улыбкой проговорила я и торопливо опустила голову, напряженно уставившись в чашку.

Все, буду теперь сидеть и молчать! Надеюсь, этот тип поймет, что я не настроена на разговор, и оставит меня в покое.

— Прошу извинить меня за любопытство. Буду крайне признателен, если вы поведаете, какую именно книгу читали.

Странно. Я вдруг отчетливо поняла, как сильно изменился тон Шейна. Его голос теперь лился подобно горячему меду, обволакивая мое сознание.

— Да ничего особенно, — пробурчала я, не смея поднять глаз на блондина. — Так, сборник сказок каких-то.

— Сказок?

Почему-то от нового вопроса Шейна, заданного все тем же чарующим тоном, мне как-то подурнело. Накатила тошнота, не сильная, но вполне ощутимая. Затылок налился тянущей болью, в висках начало остро простреливать жаром.

Было такое чувство, будто взгляд блондина давит на мою голову. Наверное, стоило встать, извиниться и уйти. Однако внезапно навалилась непонятная пугающая слабость. Но страшнее всего было то, что мир куда-то отодвинулся. Очень далеким и неразборчивым стал обычный шум обеденного зала гостиницы, заполненный желающими недорого и вкусно позавтракать. Как будто между мной и всеми окружающими вдруг материализовалась невидимая, но неприступная стена.

— О чем ты так напряженно размышляла, когда я увидел тебя утром?

От нового вопроса под ложечкой тревожно засосало. Низ живота болезненно сжался. Это было настолько неприятно, что я даже не подумала возмущаться тем, как легко и непринужденно блондин перешел на «ты».

— Я думала, где раздобыть серу для ритуала…

Признание упало с моих губ тише писка полузадушенной мыши. Но я не сомневалась, что Шейн услышал его. Мысленно ахнула, осознав, что именно сказала.

— Ваш кофе!

Никогда раньше я не была так рада видеть Роберту! Ее голос разогнал наваждение, выпустив меня из плена непонятного и волнующего оцепенения. Я с превеликой радостью ощутила, что вновь могу спокойно дышать, говорить и двигаться.

— Спасибо, — кисло протянул Шейн, явно не обрадованный столь скорым исполнением своего заказа.

— Спасибо! — с куда большим воодушевлением воскликнула я и вскочила на ноги. Затараторила, глядя исключительно на Роберту: — Я побегу! Дел много!

— Да ты и глотка не сделала, — удивилась та, прежде заглянув в мою чашку, которую я действительно ни разу не пригубила. — Ни одного печенья не съела.

— Мне некогда, — отмахнулась я. — Вспомнила, что забыла кое о чем очень важном!

После чего со всех ног ринулась к дверям, не дожидаясь, пока опешившая Роберта задаст еще какой-нибудь вопрос.

При этом я усердно втягивала голову в плечи. Так и казалось, будто вот-вот на мое плечо опустится чужая тяжелая рука, и Шейн остановит меня, после чего продолжит расспросы.

Хвала небесам, этого не произошло. Я выскочила на крыльцо и вздохнула полной грудью, осознав, что во время своего отчаянного рывка к свободе не дышала вовсе.

Ох, Криста! Бедовая и глупая твоя голова! Лучше тебе забыть дорогу сюда. Хотя бы до тех пор, пока этот тип не съедет. Вроде бы, Роберта говорила, что это произойдет уже сегодня вечером.

И тем лучше для меня.

Передернув плечами, я поторопилась обратно к себе.

Вообще-то, я рассказала Шейну чистую правду. Книга, которая вчера так неожиданно выпала из шкафа, целиком и полностью оказалась посвящена собранию всевозможных легенд о ведьмах, источниках их силы, помощниках и суевериям. По всей видимости, написана она была очень давно и каким-то ну очень предвзятым к ведьмам человеком. Поэтому какие-то разделы я пролистывала сразу же. Кое-где сдавленно хихикала, потешаясь над ерундой, которая описывалась в них. Особенно меня рассмешила глава, где рассказывалось об отличительных признаках ведьм. Такая откровенная белиберда в наше время могла испугать лишь младенца. Мы жили в провинции, которая во времена гонения на ведьм стала для них единственным убежищем и новой родиной. Наш городок Вельмор пусть и был небольшим по меркам Трибада, зато располагался неподалеку от Грега, так сказать, столицы всех ведьм, давшей название всему краю. Среди наших соседей было немало женщин из числа тех, на кого совсем недавно по историческим меркам инквизиция вела охоту. Промолчу уж про свою мать и бабушку, потому как видела их только на магиснимках. Так или иначе, но ни у одной нашей соседки не было ни крючковатых носов, ни мерзкого вида бородавок на лице, ни, тем более, желтых кошачьих глаз с вертикальными зрачками. Обычные женщины разной степени привлекательности. Кто-то моложе, кто-то старше. Многие вообще забыли про занятия магией, переключившись на домоводство и воспитание детей. Всех их объединяла только метка на плече, которую старшая дочь получает при рождении от матери, да диплом об окончании грегской ведьминской школы.

Но вот следующую главу я перечитала раза три, не меньше. Потому что говорилось там о способах пробуждения колдовской силы.

Как утверждал автор, иногда обвиняемая и сама не подозревала о том, что является ведьмой. Если отнять новорожденную сразу после родов от матери, то та не успеет осквернить душу девочки злом. С замиранием сердца и с нескрываемым возмущением я прочитала, что некоторое время инквизиция и впрямь использовала такой способ борьбы с ведьмами. Если под подозрение попадала беременная женщина, то церковные законы запрещали приговаривать ее к смерти путем сжигания на костре. Нерожденного ребенка, по мнению инквизиции, можно было спасти от тлетворного материнского влияния. Без метки сила ведьмы не сумеет пробудиться. Поэтому лучше дождаться родов и сразу же забрать младенца, отдав его в приемную семью. Ну а мать пусть потом судят по всей строгости закона.

Помнится, на этом месте я едва не выкинула книгу куда подальше. Отвратительное чтиво! В уме не укладывается, что такое мракобесие творилось в Трибаде всего несколько поколений назад!

Но я все-таки поборола законное негодование и продолжила чтение. Как оказалось — не зря. Далее рассказывалось, что подобный метод просуществовал относительно недолго. Оказалось, что у некоторых девочек все равно в определенном возрасте начинал проявляться дар к магии. Правда, у абсолютного большинства способности оставались в самом зародышевом состоянии. Настолько незначительные, что даже инквизиция смотрела на это сквозь пальцы. Однако некоторым все-таки удавалось разбудить в себе ведьминскую силу. К сожалению, при этом использовались ритуалы темного колдовства. А именно — призыв демона.

Я неуютно поежилась, невольно замедлив шаг.

Дальше шло подробное описание ритуала. Неизвестный автор не скрывал, откуда получил эти сведения. И мне до слез было жалко неизвестную девушку, которая под тщательно задокументированными пытками выдала эту информацию.

Вопрос только в том, говорила ли она правду. По-моему, любой в такой ситуации скажет все, что угодно, лишь бы прекратить боль и страдания.

Любопытно было и то, что в книге утверждалось, будто душу девушка за полученную силу не продала. Каким-то образом ей удалось подчинить демона. Поэтому процесс изъятия новорожденных детей у ведьм было решено прекратить. Если получилось у одной — то рано или поздно появится та, которая сумеет это повторить. И не факт, что на этот раз ее успеют остановить до того, как произойдет что-нибудь страшное. Было решено, что легче справиться с обычной ведьмой, чем с колдуньей, за спиной которой стоит вся мощь тьмы.

Говоря откровенно, я не особо верила прочитанному. Во-первых, как я говорила, бредней в книге хватало. Во-вторых, очень смущал источник информации. Ну а в-третьих, я никак не могла понять: если у бедной замученной в застенках инквизиции ведьмы в слугах был сам демон, то какого демона, уж простите за тавтологию, он не спас свою хозяйку от мучительной гибели?

Но не буду скрывать — определенное зерно сомнений этот сборник во мне все-таки зародил. Если есть хоть один шанс, что я могу стать ведьмой — то почему бы им не воспользоваться? А с другой стороны, платить за это душой я точно не собираюсь. В моей памяти слишком свеж был недавний судебный процесс над ведьмами-отступницами, которые приносили кровавые жертвы богине ночи. А особенно — суровый приговор, приведенный в исполнение тогдашней верховной ведьмой Грега, Терезой Гремгольд.

— Криста, ты что там у калитки застыла?

Услышав неожиданный громкий окрик, я вынырнула из тяжелых раздумий и увидела отца.

Тот стоял на крыльце рядом с Валенсией. При виде соседки я неосознанно поморщилась.

Не буду скрывать очевидное, не нравилась она мне. Не нравилась — и все тут! И дело даже не в том, что, как оказалось, Валенсия встречается с моим отцом. Она не понравилась мне с первого взгляда, когда чуть больше года назад поселилась в соседнем доме.

Понятия не имею, сколько лет ей было. На вид — не больше сорока, наверное, даже меньше. Высокая, худощавая, с длинными темными волосами без малейшего признака седины и ярко-синими глазами. Но с таким же успехом она могла быть даже старше моего отца. Жизнь в Греге научила меня прежде всего тому, что все ведьмы отлично умеют скрывать свой возраст.

Да, Валенсия была ведьмой. И, наверное, в этом заключался основной мотив моей неприязни к ней. Дело не в том, что она обладала силой, которая была недоступна мне. Дело в том, что, обладая этой силой, она по какой-то неведомой и необъяснимой мне причине не использовала ее. За все время нашего знакомства Валенсия ни разу не создала ни единого, самого простого заклинания, ни разу не попробовала приготовить какое-нибудь элементарное зелье, а покупала в ближайшей магической лавке уже готовые амулеты и снадобья. И для меня в этом заключалась величайшая несправедливость мира. Я просто никак не могла понять — почему так? Почему боги настолько жестоко обошлись со мной и так щедро одарили ту, которой это оказалось совершенно не нужным?

Поэтому при каждом взгляде на Валенсию я испытывала жгучую досаду. Увы, прекрасно понимала, что исправить это совершенно невозможно.

Но было и еще кое-что. Наверное, прозвучит странно, но где-то глубоко в моей душе жил страх перед Валенсией. Она всегда вела себя по отношению ко мне с безупречной вежливостью. Но я знала, что она не любит меня. И вчерашний подслушанный разговор послужил тому лишним доказательством. На самом дне зрачков этой холеной красивой женщины посверкивали искорки отвращения и непонятной брезгливости, когда она исподволь изучала меня, думая, что я не замечаю ее взгляда. В ее смехе и шутках я всегда чуяла некий подвох, неискренность чувств.

Правда, по всей видимости, этому есть простое объяснение. Как мне неприятна одна лишь мысль о том, что отец будет встречаться с какой-нибудь женщиной, так и Валенсии наверняка не нравится мое общество. Я для нее — постоянное свидетельство того, что некогда ее любимый мужчина был счастлив в объятиях кого-то еще.

Женская ревность, все-таки, вещь очень нелогичная, но от нее никуда не деться.

— Так и будешь там стоять? — нетерпеливо поинтересовался отец, и я опомнилась.

Неохотно подошла ближе, наконец-то отлепившись от калитки.

— Доброе утро, — буркнула, исподлобья глянув на Валенсию.

Та привычно воссияла самой приветливой из всех возможных улыбок. И я привычно поежилась от этого.

Неужели она сама не понимает, насколько фальшивы ее проявления поддельной радости при виде меня?

— Здравствуй, Кристабелла, — в ответ поздоровалась она.

Еще одно свидетельство того, что мое общество ее тяготит. Валенсия всегда называла меня полным именем, хотя прекрасно знала, насколько мне это не по нраву.

— Криста, мы с Валенсией решили, что раз уж ты в курсе наших отношений, то было бы неплохо организовать сегодня семейный ужин. — Отец как-то заискивающе посмотрел на Валенсию, которая продолжала удерживать на губах неискреннюю улыбку. Затем перевел взгляд на меня и спросил: — Надеюсь, ты не против?

Конечно, я была против. Нет, я не изменила вчерашнего мнения. Если отцу нравится Валенсия — то пусть встречается с ней. Я не имею ни малейшего права запрещать ему это. Но и лицезреть их обнимания и прочие нежности у меня не было ни малейшего желания. Пусть это проходит где-нибудь без моего участия.

— Думаю, что это прекрасная идея, — с трудом выдавила я из себя.

Улыбка Валенсии стала шире. Она посмотрела на меня в упор, и я внезапно осознала, что она знает о моем истинном отношении к ней. Знает — и по какой-то причине получает нескрываемое удовольствие от нашего скрытого противостояния.

— Отлично! — радостно воскликнул отец. — В таком случае сбегай к Роберте. Скажи, чтобы забронировала для нас столик. А то обычно у нее вечером не протолкнуться.

Я тяжело вздохнула. Возвращаться в гостиницу не было ни малейшего желания. А вдруг блондин все еще там? Не хотелось бы еще раз с ним встретиться. Боюсь, он с легкостью вытребует от меня все ответы на интересующие его вопросы.

Зуб даю, он применил ко мне какую-то магию. Жаль, что непонятно, какую именно.

— К Роберте? — вдруг голосом, преисполненным скепсисом, протянула Валенсия. — Эдвард, ты приглашаешь меня на ужин к Роберте?

— А почему бы и нет? — переспросил отец, правда, при этом как-то виновато втянул голову в плечи. Продолжил с отчетливыми извиняющимися интонациями: — Мне нравится, как там готовят. Да и местечко приятное.

— Я рассчитывала на неплохой ресторан, — фыркнула Валенсия. — А не на обычную забегаловку. К тому же, как ты сам правильно заметил, вечером там не протолкнуться. Нет, дорогой, так не пойдет.

От ее нарочито ласкового обращения к моему отцу меня аж передернуло. Но я торопливо взяла эмоции под контроль.

— Что ты тогда предлагаешь? — растерянным тоном поинтересовался отец.

— Полагаю, «Звезда Грега» подойдет для нас наилучшим образом, — надменно обронила Валенсия.

Отец аж крякнул от ее выбора, резко переменившись в лице. И я вполне разделяла его чувства.

«Звезда Грега» считался самым дорогим и пафосным рестораном в нашем городе. Он располагался на центральной площади, прямо напротив дома верховной ведьмы и ратуши. По слухам, цены там просто заоблачные! Замешательство отца было вполне понятным и обоснованным. Он не любил распространяться о трудностях, но я знала, что в последние месяцы он испытывает определенные финансовые трудности. У небольшой книжной лавки, которой он владел на пару со своей матерью, почти удалившейся к нынешнему моменту от дел, с каждым днем продаж становилось все меньше и меньше. Увы, неподалеку открылся более крупный магазин, без особых затруднений перетянувший к себе основной поток давнишних клиентов. До суровой экономии дело еще не дошло, но, образно выражаясь, ремни нашей семье пришлось затянуть. И визит в ресторан такого уровня, как «Звезда Грега», скорее всего, нанесет сокрушительный удар по нашему бюджету, пробив в нем огромную дыру.

— Дорогой, неужели ты против? — Валенсия кокетливо взмахнула длинными ресницами и неодобрительно поджала губы. Проговорила скорбным тоном: — Это же такой важный день для всех нас! Мы наконец-то станем одной большой семьей! Я хочу, чтобы этот момент запомнился на всю жизнь.

— Мне этот ужин точно запомнится на всю жизнь, — пробормотал себе под нос отец. Но почти сразу с усилием усмехнулся и махнул рукой: — А, ладно! Ты права! Повеселимся сегодня на славу.

Я невольно сжала кулаки. Валенсия еще не стала женой моего отца, а уже крутит им, как хочет. Теперь понятно, почему он был так недоволен вчера тем, что я подслушала их разговор и отпала необходимость скрывать отношения перед окружающими. Наверняка теперь Валенсия разойдется не на шутку, отыгрываясь за месяцы тайных встреч. Еще и подарки начнет требовать подороже в доказательство любви.

— Спасибо, мой зайчик! — прощебетала Валенсия и трогательно прижалась к моему отцу, восторженно глядя на него снизу вверх счастливым взором.

Это стало для меня последней каплей. Я осознала, что еще минута — и все-таки устрою некрасивый скандал, тем самым сильно обидев и разочаровав отца, который поверил в искренность моих намерений.

— Простите, я бы хотела немного побыть в лавке, — проговорила я.

— Да, кстати, это мы сегодня тоже обсудим, — предупредила меня Валенсия, и в ее голосе проскользнули стальные нотки. Она вздохнула и с притворным сочувствием добавила: — Кристабелла, милая. Мне кажется, тебе пора прекращать заниматься глупостями. Я видела, что ты устроила вчера на кухне. Знаешь, в конце концов, это становится слишком опасно. Рано или поздно ты спалишь весь дом дотла.

Я скрипнула зубами и посмотрела на отца, ожидая, что тот придет ко мне на выручку.

— Валенсия, я же просил — давай поговорим об этом чуть позже, — пробурчал тот. — Не будем омрачать такой прекрасный день столь тяжелым разговором.

— А я считаю, что надо сразу же расставить все точки над «ё», — возразила Валенсия. — Ты достаточно потворствовал своей дочери в бессмысленных забавах. По-моему, пора прекратить это безумие. Почему бы ей не устроиться на работу к той же Роберте? Ей всегда нужны шустрые девицы для уборки номеров и посудомойки на кухне. Хватит Кристабелле жить на всем готовом. Пора начать вносить свою лепту в семейный бюджет.

— Валенсия! — взмолился отец. — Ну хватит! В конце концов, до экзаменов в ведьминскую школу всего неделя, даже меньше. Пусть Криста попробует еще раз.

— И она опять выставит себя на посмешище, — огрызнулась Валенсия. — Эдвард, дорогой, как ты не понимаешь, что я пекусь о репутации твоей дочери! Ее и так вся округа считает уже помешанной.

Я со сдавленным полувсхлипом втянула в себя воздух, ставший вдруг очень плотным. Рыдания сами собой забились в горле. Но я не могла себе позволить, чтобы Валенсия увидела мои слезы. Обойдется и без такого развлечения!

— Простите, — тихо повторила я.

Шмыгнула носом и быстрым шагом рванула в лавку, стараясь держаться как можно дальше от крыльца с Валенсией и отцом. При этом голову я держала как можно ниже, пряча выражение лица в тени.

— Ну вот, Валенсия, — услышала я расстроенное замечание отца. — Ты обидела Кристу.

— Пусть привыкает, — отозвалась она, и в ее тоне мне почудился затаенный смех. — Эдвард, твоя дочь давно не маленькая девочка. Хватит ей потакать во всех капризах.

В этот момент я достигла лавки. В один прыжок влетела в нее и захлопнула дверь, лишь бы больше не слышать насмешливых замечаний Валенсии.

 

 

Глава четвертая

 

Я лениво листала страницы найденной книги, удобно расположившись в старом удобном кресле и укрывшись теплым пледом.

Хвала небесам, мне удалось отказаться от так называемого семейного ужина. Помогло, наверное, то, что и сам отец понял, насколько это сомнительная идея. Видимо, ему совершенно не хотелось целый вечер сидеть, как на иголках, в ожидании неминуемого скандала. Ну и наверняка он был не прочь сэкономить немного денег.

Как ни странно, но Валенсия не стала настаивать на моем непременном присутствии. Напротив, услышав мои робкие оправдания и лепет о внезапно разболевшейся голове, она расплылась в настолько довольной улыбке, что в висках действительно неприятно закололо.

Ох, чует моя селезенка, мачеха из нее получится как в страшных детских сказках.

Я уныло вздохнула, мучимая дурными предчувствиями. По вполне понятным причинам настроение у меня было преотвратным.

Конечно, самым верным с моей стороны было бы уехать из родного дома и начать самостоятельную жизнь. Но куда мне податься? Моя единственная бабушка жила вместе с младшей дочерью, моей тетей, неожиданно рано овдовевшей, и ее тремя детьми в такой тесноте, что нечего было думать о переезде к ней. Да и не хотелось садиться ей на шею. Им и без лишнего нахлебника непросто приходится.

Очевидно, что с Валенсией в одном доме я точно не уживусь. Значит, надо искать работу. Причем такую, на которой платят достаточно, чтобы была возможность снять какую-нибудь комнатенку.

Я опять вздохнула, на сей раз тяжелее и протяжнее.

Эх, если бы я все-таки поступила в ведьминскую школу! Тогда я бы перебралась в общежитие и начала получать неплохую стипендию. Да и у дипломированной ведьмы гораздо больше возможностей в плане поиска подходящего занятия. Как ни прискорбно признавать, но Валенсия права. С моими знаниями и умениями мне сейчас только к Роберте проситься. Но как же не хочется! Она добрая и славная женщина, однако с помощниц спрашивает строго и по существу. Придется мне день-деньской заниматься самой грязной работой, драить кастрюли и сковородки, принимать заказы… Крайне унылая перспектива.

Я раздраженно захлопнула книгу, осознав, что полчаса тупо пялюсь на одну и ту же страницу, не понимая ее смысл. Встала, откинув плед в сторону, и решительно огляделась.

Даже после ухода отца и Валенсии я осталась в лавке матери. Не хотелось идти в дом, где весь воздух пропах тяжелыми дурманящими духами моей будущей родственницы. Хотя, наверное, стоило бы заняться поисками загадочного гримуара, но отец обмолвился, что завтра его не будет весь день. Вроде бы, придет крупный заказ книг, которые надо рассортировать и разместить на полках. Стало быть, лучше потратить этот вечер на еще одну уборку. Повезло, что отец при напоминании о ресторане не стал вглядываться в полумрак лавки, поэтому не разглядел, какой ужас тут творится. А то ожидало бы меня еще одно серьезное разбирательство, а скорее всего — и полный запрет на эксперименты с зельеварением. Насколько я понимаю, Валенсия уже давно пытается склонить его именно к этому решению.

Если честно, опять возиться с тряпками и ведрами совершенно не хотелось. Вместо этого я осторожно прошлась по тесному темному помещению, чьи стены были сплошь увешаны полками со всевозможными ингредиентами для будущих снадобий.

Неужели мне и в самом деле придется отказаться от мечты? Неужели прославленному ведьминскому роду суждено оборваться на внучке пусть и печально, но известной Ивы Петерсон?

Вспомнился прочитанный ритуал по пробуждению силы. Быть может, все-таки стоит рискнуть?

Я растревоженно заметалась по комнатенке, раздираемая самыми противоречивыми эмоциями.

Описанный в книге ритуал не выглядел очень сложным. Собственно, мне требовалось лишь немного серы, которую после прочтения заклинания надлежало поджечь в защитном круге. Изображение круга тоже приводилось в заклинании, и я была уверена, что без проблем перечерчу его. В конце концов, рисование у меня всегда получалось лучше, чем высчитывание пропорций тех или иных ингредиентов при приготовлении зелий. Явившийся на зов демон не сумеет освободиться, пока не пойдет на сделку со мной.

Вопрос только в том, что именно он потребует за помощь. Мое-то желание очевидно: разбудить ведьминскую силу. Но что, если цена за это будет несоразмерно велика? Душу на кон я ставить точно не собираюсь. Да и убивать во славу богини ночи не хочу.

Правда, в книге упоминалось, что если озвученная плата не устроит вызывающую сторону, то ничего страшного, по сути, не произойдет. Когда сера отгорит, то дверь между нашим миром и миром теней просто захлопнется. Демон будет вынужден уйти, а следовательно, особой опасности для меня нет. Если мне предложат неприемлемое, то надо немного подождать — и ритуал завершится без малейшей опасности для меня.

Я остановилась около окна и невидящим взглядом уставилась в медленно густеющую вечернюю синь снаружи.

Не буду скрывать, искушение было слишком велико. По сути, чем я рискую? Запудрить себе мозги я не дам. И потом, в книге прямо говорилось, что некоторые девушки вполне успешно сотрудничали с так называемыми потусторонними силами.

Правда, потом все равно угодили на суд инквизиции.

Я в порыве чувств опять нервно промерила шагами лавку, не обращая внимания на неприятный хруст стекла под ногами.

Как же хотелось попробовать! Для меня этот ритуал был последним шансом. Если уж и он не сработает — то что же. Значит, мне прямая дорога в служанки у Роберты. И все мои мечты — просто ничто. Надо смириться с неизбежным.

Я невольно сжала кулаки. Нет, я не хочу так! Не хочу и не могу! Я ведьма, настоящая ведьма. Просто надо каким-то образом пробудить свой дар.

«У тебя все равно нет серы».

Тишайший голос рассудка мгновенно охладил мой запал. Я вполголоса выругалась и нервно потерла лоб. Да, все так. У меня нет основного компонента предполагаемого ритуала. А стало быть, не остается ничего другого, как просто выкинуть эту сумасбродную и слишком опасную идею из головы.

Решив так, я отправилась за веником и совком, которые хранились в самом дальнем и темном углу комнатенки. Займусь я все-таки уборкой. А то неровен час — порежусь о какой-нибудь осколок.

Спустя несколько минут я уже тщательно подметала пол, пытаясь не пропустить даже малейшего куска стекла. Встала на колени перед древним дубовым шкафом, чьи полки были уставлены банками и склянками со всевозможными ингредиентами, силясь достать до стены. И вдруг в темноте что-то сухо зашуршало, а спустя пару секунд я вымела на свободное пространство загадочный небольшой сверток, плотно перемотанный бечевой.

Это еще что такое?

Я едва не отправила неожиданную находку в совок. Наверняка это какой-то старый мусор, быть может, оставшийся даже после матери. Особой страстью к чистоте я никогда не пылала, поэтому досконально углы не вымывала. Главное, чтобы пол к ногам не лип, как говорится.

Немного помедлив, я все-таки подняла сверток. Ладно, проверю, что там.

Судя по выцветшей от времени хрупкой бумаге, сверток действительно пролежал под шкафом много лет. Я осторожно открыла его и нахмурилась.

Внутри находился какой-то порошок светло-желтого цвета. Вдруг сильно и неприятно пахнуло тухлыми яйцами, и я обмерла от неожиданной догадки.

Сера! Я держала в руках серу! Именно то, что мне так недоставало для проведения ритуала.

Первым моим порывом было откинуть сверток куда подальше, а затем тщательно вымыть руки. Но вместо этого я осторожно подошла к столу, положила на него находку и замерла, силясь понять, что же делать.

В груди как-то тревожно заныло. Такое количество совпадений выглядело слишком подозрительным. Сначала книга, словно самостоятельно выпавшая из книжного шкафа, теперь это.

— Мама, ты правда мне помогаешь? — чуть слышно выдохнула я.

Магический шар, до сего момента спокойно плавающий под потолком и дающий ровный неяркий свет, как и при обнаружении книги вдруг замерцал, заискрил всеми цветами радуги. Это длилось не больше секунды, быть может, двух, но стало для меня неоспоримым свидетельством моей правоты.

На душе после этого потеплело. Малейшие сомнения покинули меня. Да, уверена, мама продолжает за мной присматривать и из мира теней. Она бы очень хотела, чтобы я стала ведьмой. А значит, мне нечего опасаться ритуала.

Сердце, правда, при этой мысли как-то странно сжалось, но я улыбнулась шире.

Криста, ну ты и трусиха! Все складывается наилучшим образом для тебя, а ты чего-то опасаешься. Если ты упустишь такой шанс, то никогда в жизни себе этого не простишь.

А значит — за дело!

Про уборку я мгновенно забыла. Плевать на потеки засохшей браги! Осколки банки я успела смести, стало быть, не порежусь, когда буду рисовать круг.

Книга открылась сразу же на нужной странице. Мел и свечи лежали на самом виду. Словно кто-то заранее подготовил для меня все необходимое для ритуала.

Еще одно доказательство того, что я поступаю верно.

Спустя неполную минуту я уже кряхтела, ползая по полу и старательно вычерчивая круг и защитные символы. Это оказалось гораздо труднее, чем мне представлялось. От каждого взгляда на странные изломанные знаки голова начинала кружиться, а руку, в которой я сжимала мел, сводило от боли. Но, упрямо прикусив губу, я не давала себе ни малейшей передышки. Если честно, боялась, что вся моя решимость вот-вот улетучится. Все-таки разумом я осознавала, что совершаю, мягко говоря, незаконное деяние. За заигрывания с темными силами даже в наше время вполне можно угодить на костер.

Я старательно пыталась не думать на этот счет, целиком и полностью сосредоточившись на круге.

Наконец, он был готов.

На последнем символе мелок в моих пальцах сломался. Всю руку пронзила очередная мучительная судорога, но почти сразу неприятные ощущения полностью исчезли.

Я с трудом поднялась на ноги, отстраненно подивившись тому, как дрожат мои колени.

Столь простая задача выпила все мои силы. В суставах разливалась неприятная слабость, перед глазами то и дело темнело.

— Все будет хорошо, — пробормотала я себе под нос и вытерла вспотевшие от волнения ладони о подол платья.

Дело за малым. Расставить и зажечь свечи, погасить шар. А затем прочитать формулу призыва демона, на последнем слове вкинув в круг горящую серу.

Сердце опять тревожно ёкнуло от этой мысли. Мне было очень и очень страшно. Еще бы! Я собираюсь открыть дверь для самого страшного и кровожадного создания мира теней.

Быть может, все-таки отказаться от проведения ритуала? Еще не поздно хорошенько вымыть пол, уничтожив малейшие следы приготовления к нему, выкинуть серу, вернуть злополучную книгу в библиотеку.

«Твоя дочь — посмешище для всей округи, — внезапно громко и отчетливо прозвучали в памяти насмешливые слова Валенсии. — Эдвард, ей никогда не стать ведьмой. Прекрати потакать ее капризам».

Я зло скрипнула зубами. Мрачно взглянула на круг, пытаясь не обращать внимания на очередной приступ тошноты.

— Все будет хорошо, — чуть громче и с фальшивой уверенностью повторила я.

Еще пару минут подготовки. И с десяток тонких восковых свечей запылали, бережно установленные внутри круга. Я осторожно вышагнула из него, переступив меловую линию. Взяла со стола книгу и крепко прижала ее к себе.

А вот теперь начинается самая ответственная часть.

Повинуясь моему жесту, магический шар потух. Сразу же стало ощутимо темнее. В углах комнатенки сплелись тени, зашептали, затанцевали под моими ногами.

Серу я держала в правой руке, готовая кинуть ее в центр круга с последним словом. Надеюсь, все получится.

— Призываю…

Первое слово тяжело упало с моих губ. Тотчас же тьма за пределами освещенного пятачка пространства стала словно плотнее, осязаемее, сомкнулась над моей головой подобно темной воде.

— Я, Кристабелла Петерсон, — тоненьким срывающимся от испуга голосом начала я, — призываю…

Договорить фразу я не успела. В следующее мгновение под потолком вдруг ослепительно белым пламенем вспыхнул магический шар. Одновременно с этим дверь, ведущая наружу, распахнулась от сильнейшего порыва ветра. Он в один миг задул все свечи, без следа слизнул меловую крошку с пола.

Я вскрикнула от неожиданности. Повинуясь секундному наитию, бросила книгу на стол, как будто это могло спасти меня от неприятностей. Попятилась, не отрывая перепуганного взгляда от порога.

Там кто-то стоял. Сгустившийся за время подготовки к ритуалу вечерний сумрак скрывал очертания высокой фигуры. Почудилось, будто произошло невероятное! И демон вошел в наш мир, не дожидаясь, когда я закончу призыв.

— Ага, попалась, ведьма? — внезапно раздалось восклицание. — И что это мы тут делаем?

Голос показался мне смутно знакомым. А еще в нем прозвучали отчетливые веселые нотки, как будто незванный гость с трудом сдерживал смех. И лишь по этим причинам я не закричала в полный голос от ужаса.

— К-кто в-вы? — запинаясь от испуга, выдавила я.

Поздний визитер шагнул в лавку, чуть пригнув голову, чтобы не стукнуться о низкую притолоку. И я досадливо поморщилась.

Тот самый навязчивый блондин, который досаждал мне у Роберты! Как его зовут? Шейн, вроде бы.

— Что вы тут делаете? — кисло поинтересовалась я.

— Что я тут делаю? — искренне удивился он моему вопросу. — О, моя милая, по-моему, логичнее спросить, что ты тут делаешь. Явно что-то незаконное, не правда ли?

Я промолчала, спрятав за спину руку со свертком. Придирчивым взглядом осмотрела пол.

Ни следа от нарисованного круга! Просто потрясающе. Ветер разметал даже свечные огарки.

— Нечего сказать в свое оправдание? — задал новый вопрос Шейн.

Я зябко повела плечами. Мужчина продолжал говорить с широкой благодушной улыбкой. Но по спине пробежали знакомые мурашки. Как в гостинице утром, когда он расспрашивал меня про найденную книгу.

— Не понимаю, о чем вы, — пробурчала я, отчаянно пытаясь сообразить, как же выкрутиться из столь неприятной ситуации.

Одно очевидно: ни в коем случае нельзя признаваться в том, что готовила ритуал по вызову демона! Если в магическом надзоре об этом узнают, то крупных неприятностей мне точно не избежать. При занятиях запрещенным темным колдовством намерение зачастую осуждается так же сурово, как и выполнение задуманного.

Шейн насмешливо вздернул бровь. Чуть склонил голову набок, изучая меня с незамутненным любопытством прирожденного исследователя.

Мои щеки привычно потеплели от такого внимания. И что он так уставился, спрашивается?

— Девочка моя, ты ведь в курсе, что я только что спас тебе жизнь? — медово осведомился он.

— Спасли мне жизнь? — Я недоверчиво фыркнула. — С чего вдруг? Мне ничего не угрожало.

— Уверена? — Улыбка Шейна стала шире, и я опять поежилась.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — очень твердо, как мне казалось, произнесла я. Правда, мой голос при этом постыдно дрожал и срывался на фальцет. Кашлянула и продолжила еще тоньше и испуганнее: — И вообще, какого демона вы ко мне ворвались? Вы не имеете ни малейшего права…

— Я имею право на все, — едва заметно поморщившись, оборвал меня блондин. Добавил, рассеянно охлопывая себя по карманам: — Так, где же эта штука… Ах да, вот она.

Тускло сверкнул серебром вытащенный амулет. Этот знак — перечеркнутый молнией круг — был хорошо знаком любому жителю Трибада. А особенно — ведьмам Грега. Потому что Шейн держал в руках медальон магического надзора.

— Вы инквизитор? — выдохнула я неверяще.

Меня тут же бросило в холодный пот от осознания неприятности, в которую я по глупости угодила.

Это же надо так вляпаться! Меня поймали на подготовке к ритуалу вызова демона! Не повезло — слишком мягкое определение для случившегося.

— Ну, вообще-то, я не работаю в надзоре на постоянной основе, — вдруг проговорил Шейн, и ледяная когтистая лапа ужаса слегка расслабила хватку на моем многострадальном сердце. — Я просто оказываю некоторые услуги. По большому счету — консультативного характера.

Я ничего не поняла из его объяснения.

— А, неважно. — Шейн легкомысленно ухмыльнулся. — В общем, считай, моя дорогая, что у тебя есть все шансы выйти сухой из воды.

— Простите, я не понимаю… — завела я было старую песню, готовая стоять на своем до последнего.

— Так, хватит! — резко перебил меня блондин, и в его голубых прозрачных глазах полыхнуло раздражение. Он сделал шаг ко мне — и одновременно с этим я попятилась.

Точнее, хотела это сделать. Но на меня внезапно навалилось странное оцепенение. То самое, которое я уже испытала при предыдущем разговоре с ним.

— Надоело, — буркнул блондин. Легонько прикоснулся к моему подбородку, как будто опасаясь, что я отведу взгляд. Приказал отрывисто: — Рассказывай! В курсе, какой ритуал собиралась совершить?

— Я не…

Мои губы двигались тяжело и с неохотой, но все-таки двигались. В голове отчаянно билась лишь одна мысль: не говорить правду! Ни в коем случае не признаваться!

Очередное слово болезненным комом застряло в горле. Блондин с ленивым изумлением изогнул бровь, и на дне его зрачков зашевелились зловещие багровые тени.

— Девочка моя, не стоит лгать мне, — прошептал он. — Говори правду.

Некоторое время я молчала, завороженно наблюдая за танцем алых бликов в его глазах. Давление на виски все усиливалось и усиливалось, как будто вокруг них сжимались невидимые тиски. И я сдалась.

— Это ритуал вызова демона, — пролепетала я. Лицо Шейна исказила гримаса отвращения, и я тут же затараторила, силясь оправдаться: — Вы не так поняли! Я бы никогда не пошла на сделку с ним, если бы он попросил что-то неправильного.

— Деточка, демоны всегда просят что-то неправильное, — со скепсисом перебил меня Шейн.

— Мне надо было проверить…

Я запнулась, осознав, насколько глупо звучат мои слова.

Мне точно никто не поверит. А ведь у меня действительно не было дурных намерений.

— Что ты хотела попросить у демона? — задал новый вопрос Шейн. — Денег?

— Чтобы во мне пробудилась сила ведьмы, — прошептала я, силясь не расплакаться под его пристальным немигающим взглядом. — Моя мать не успела поставить на мне метку. Она умерла сразу после моего рождения. А я… Я ведь внучка Ивы Петерсон.

Зрачки блондина чуть расширились, доказывая, что он слышал это имя.

— А, решила повторить подвиги бабушки? — Шейн презрительно хмыкнул.

— Да нет, поймите вы, что я бы ни за что не согласилась, если бы демон потребовал мою душу, — выдохнула я. — В книге говорилось, что ритуал не несет в себе опасности. Когда сера отгорит — дверь между мирами захлопнется.

— И где эта книга?

Я не успела ответить. Взгляд Шейна мазнул по столу за моей спиной, и он резко перестал удерживать мой подбородок.

Одновременно с этим давление на виски ослабло, и ко мне вернулась некоторое подобие свободы действий. Правда, стоило мне только покачнуться в сторону, как Шейн, не глядя на меня, прищелкнул пальцами — и я вновь замерла, не в силах пошевелиться.

Блондин тем временем подошел к столу. Взял в руки книгу и принялся листать ее, морщась все сильнее и сильнее.

Наконец, он дошел до главы, в которой и описывался злополучный ритуал. Он замер, быстрым взглядом пробежав страницу. Затем нахмурился и перечитал ее более внимательно.

— Поразительно, — резюмировал, захлопнув книгу и вновь уставившись на меня пугающим взором.

— Вот видите, я говорю правду. — Я жалобно захлопала ресницами. — Честное слово, я бы никогда в жизни…

— Где ты взяла серу? — не дал мне договорить Шейн. — Утром ее у тебя не было. У кого купила?

— Нашла, — честно призналась я. — Прямо здесь, в лавке. Когда убиралась.

— Убиралась? — со скепсисом переспросил Шейн.

Красноречиво посмотрел на темно-багровые засохшие потеки, густо украшающие стены и пол.

— Это не кровь, — на всякий случай уточнила я.

— Да я в курсе, — с иронией отозвался Шейн. — Поверь, уж кровь бы я почувствовал сразу. Как понимаю, во время приготовления какого-то очередного зелья накануне тут произошла настоящая катастрофа, не так ли?

Я в ответ лишь вздохнула и нехотя кивнула.

— И катастрофы тебя преследуют с удручающей частотой. — Губы Шейна тронула едва заметная улыбка. — Я навел о тебе справки, Кристабелла Петерсон. Среди местных ты стала настоящей притчей во языцех.

Я обиженно насупилась, уловив в его слова ядовитый сарказм.

— Наверное, тебе и в самом деле нелегко приходится, — неожиданно с легкой ноткой сочувствия добавил блондин. — Быть потомком такой знаменитой ведьмы. И по злой иронии судьбы не иметь возможностью воспользоваться колдовской силой.

— Да, все так, — глухо подтвердила я, питая слабую надежду на то, что моя откровенность разжалобит сердце блондина, и он не доложит о моем проступке в магический надзор. — Я так хочу стать ведьмой! В прошлом году я пыталась поступить в грегскую школу, но провалилась. Очередные экзамены через неделю, точнее, уже меньше. А еще Валенсия со своим ехидством…

— Валенсия — это кто? — полюбопытствовал Шейн, который на редкость снисходительно слушал мои оправдания.

— Полагаю, будущая новая жена моего отца, — честно ответила я, поскольку не видела причин кривить душой.

— Как понимаю, общение между вами не задалось, — прозорливо заметил Шейн.

— Ну… да, — подтвердила я. — Валенсия… Наверное, она неплохая. Но ей меня не понять. Для нее странно то, что я не оставляю надежды пробудить в себе силу. А я не понимаю того, почему она, будучи ведьмой, не пользуется своей силой.

Шейн заинтересованно вскинул бровь.

— То есть? — спросил отрывисто. — Эта самая Валенсия — ведьма, но не колдует?

— Ага, — сказала я, радуясь тому, что разговор свернул на мои семейные проблемы.

Вообще-то, изливать душу перед почти что незнакомцем было не очень приятно. Но зато мы как-то незаметно прекратили обсуждать несостоявшийся ритуал.

— Занятно. — Шейн задумчиво потер подбородок и положил книгу на край стола.

— Вы же прочитали описание ритуала, — жалобно протянула я. — И видели, что там ничего совсем уж страшного не было сказано.

— А книгу ты тоже нашла? — спросил Шейн и почему-то улыбнулся, как будто его забавляли мои неловкие оправдания.

— Да. — Я с готовностью кивнула. Робко добавила: — Наверное, вы не поверите тому, как это произошло.

— Позволь угадаю. — Шейн поднял указательный палец, и я послушно замолчала. А он уже продолжал с непонятным едким сарказмом: — Посмею предположить, что книгу ты обнаружила совершенно случайно в семейной библиотеке. Даже, наверное, она как-то сама выпала к тебе под ноги. И ты решила, что покойная мать таким образом передает тебе своеобразный привет и одобрение на последующие действия.

— Откуда вы знаете? — Я широко распахнула глаза.

— Просто я очень хорошо умею делать выводы, — как-то совсем загадочно ответил Шейн. — Девочка моя, тебя никто не учил тому, что не всему, написанному в книгах, надлежит верить? К примеру, знаешь, что случилось бы на самом деле, если бы ты завершила ритуал? Демон бы и впрямь явился. Вот только дверь между мирами открылась бы не внутри круга, а рядом с тобой.

— К-как это? — От испуга я даже начала заикаться. — П-почему это?

— Потому что, моя дорогая, ритуал, описанный в этой книге, своеобразная ловушка для самоуверенных ведьмочек, желающих заполучить силу и заключить для этого сделку с тьмой, — пояснил блондин. — С демоном, конечно, можно договориться. Но лучше в момент разговора быть недосягаемым для него. Круг при призыве должен сдержать демона до той поры, пока не будет заключено взаимовыгодное соглашение. Это своего рода гарантия безопасности для вызывающей стороны. Беда только в том, что в этой книге круг нарисован неверный. — Сделал паузу, после чего добавил, зловеще понизив голос: — А теперь представь, что бы случилось, когда рядом с тобой оказался бы демон? Очень злой, потому что переход между мирами — не самая приятная вещь. И очень голодный.

Я гулко сглотнула и поежилась.

Ох, не хочу я этого представлять! Слишком у меня богатая фантазия. И без того ночные кошмары обеспечены.

— В общем, после этого стены и пол твоей так называемой лавки точно пришлось бы долго и тщательно отмывать от крови, — флегматично завершил Шейн. — Хотя могу тебя немного успокоить. Умерла бы ты очень быстро. Демоны обычно не церемонятся с теми глупцами, кто вызывает их без должной защиты. Один удар когтистой лапой — и все.

Я гулко сглотнула и на всякий случай откинула подальше сверток с серой. С нескрываемым отвращением вытерла ладони после этого.

— А вот этими вещами лучше не разбрасываться. — Шейн недовольно покачал головой. Подошел и подобрал сверток.

На какой-то миг его пальцы окутало призрачное голубоватое сияние каких-то чар. Но почти сразу блондин разочарованно хмыкнул. Неожиданно подбросил сверток в воздух, прищелкнул пальцами — и с приглушенным хлопком тот просто исчез. Лишь несколько крупных хлопьев сажи упали на пол.

Я немного приободрилась. Так, главная улика уничтожена. Теперь будет очень тяжело доказать, что я действительно планировала призвать демона.

— Я уже сказал, что у тебя есть все шансы выйти сухой из воды, — проговорил Шейн, как будто подслушав мои мысли. — У меня нет особого желания разбираться с таким пустяком. К тому же я надеюсь, что ты сделаешь верные выводы из этой ситуации. Учти, девочка, заигрывания с тьмой всегда заканчиваются очень и очень плохо.

— Я больше не буду! — с жаром выдохнула я. — Честное слово!

По губам блондина скользнула даже не улыбка, лишь тень ее, как будто его повеселило мое обещание, прозвучавшее настолько по-детски и наивно. Но почти сразу он посерьезнел.

— Но вообще, — протянул задумчиво, — ситуация крайне занимательная. Книга, сера… Любопытно, даже очень.

Замолчал, уставившись отсутствующим взглядом куда-то поверх моей головы.

Я тяжело вздохнула. И опять вздохнула, и опять.

— Откуда вообще взялась эта книга? — пробурчала себе под нос, рассуждая вслух. — Я уверена, что раньше в доме ее не видела. Неужели ее кто-то подкинул? Но зачем?

Шейн медленно моргнул и посмотрел на меня. В его прозрачных голубых глазах вдруг запрыгали озорные смешинки.

— Да, к слову, — сказал он. — Пожалуй, я с превеликим удовольствием приму твое приглашение на чашку чая.

— Что? — изумленно переспросила я, не поспевая за ходом его мысли. — Но я вас не приглашала!

— Заодно и кабинет покажешь, — продолжил Шейн, как будто не услышав меня. — Ознакомлюсь с библиотекой твоей матери.

— Но… — растерянно пролепетала я.

Что-то не нравится мне его идея. Не имею ни малейшего желания приглашать его в гости. Почти ночь на дворе, скоро вернется отец. Вряд ли он обрадуется, увидев какого-то незнакомого типа у нас дома.

— Люблю, знаешь ли, книги. — Шейн широко улыбнулся, явно наслаждаясь моим замешательством. — Прям хлебом не корми — дай почитать что-нибудь. А особенно меня интересуют книжные коллекции тех ведьм, чьи ближайшие родственники по тем или иным причинам попадали в поле зрения магического надзора.

Я угрюмо насупилась.

Стало быть, Шейн подозревает, что в наследство от матери мне могли достаться и какие-нибудь другие труды по изучению запрещенного колдовства.

Вообще-то, правильно подозревает, если вспомнить слова отца о том, что гримуар бабушки не был уничтожен много лет назад.

Я торопливо оборвала мысль, заметив, как глаза блондина после этого хищно блеснули.

Ох, Криста, будь очень осторожна с этим Шейном! Такое чувство, будто он твои мысли читает. Что, в принципе, вполне возможно, учитывая его тесную связь с магическим надзором.

Но тогда ему и впрямь нечего делать у меня дома. С него станется отыскать гримуар. Тогда моя надежда стать ведьмой окончательно рассыплется прахом. Вряд ли мне позволят владеть столь опасной книгой.

— Простите, но я не думаю, что уместно… — сбивчиво затараторила я, осознав, что пауза затянулась до неприличия.

— Веди меня в дом.

Шейн сказал это без малейшего нажима, продолжая улыбаться. Но меня почему-то до костей продрало страхом от его негромкого голоса.

— А-ага, — чуть слышно пискнула я.

И послушно шагнула к двери, ведущей на улицу.

Шейн любезно пропустил меня вперед. На самом пороге чуть помедлил, напоследок бросив быстрый внимательный взгляд через плечо на оставленный после ритуала беспорядок, как будто желая убедиться, что ничего не забыл. Глубокомысленно хмыкнул, небрежно сунул злополучную книгу под мышку и вышел следом за мной.