Отрывок из книги «Сон в эротическую ночь»

В одном из королевств северного материка Полуденного мира установилась аномально жаркая летняя погода. Простые жители изнывали от жары. Те, кто был побогаче, запрашивали помощи у магов, закупая у них амулеты создающие вокруг своего владельца щит с прохладным воздухом. Правда, хватало действия амулета всего лишь на четыре дня беспрерывной работы, после чего его нужно было перезаряжать. Сами же маги вполне комфортно чувствовали себя. А те, кто приторговывал амулетами, ещё и радовались такой прибыльной жаре. И только в древнем лесу, насквозь пропитанном магией, никто не обращал внимания на погоду. Под сенью высоких деревьев, всегда стояла комфортная температура, а в густых кронах весело шелестел листвой шаловливый ветерок. Всё здесь жило по своим законам, неподвластным окружающему миру. На огромной территории древнего леса расположилось множество уютных полянок, на которых так любили отдыхать лесные жители. И даже люди, попадающие сюда по своим делам, с удовольствием пользовались гостеприимством волшебного места. А когда уходили, то обязательно проверяли, чтобы ничего не забыть. Здешний леший строго следил за порядком, жёстко наказывая тех, кто загрязнял подвластные ему земли. Но история не о нём и его владениях. История о жильцах бревенчатого дома, что притаился у самой опушки, рядом с красивым озером. Вода в нём была чистой и прозрачной, словно горный хрусталь. Да и целебной, помогающей многие болезни отогнать, усталость снять и настроение улучшить. Видимо, поэтому именно около него и поселилась ворожея. Да не обычная, коих много по селам живёт, от бабок и мамок науку перенимая, а в самой столице королевства учёная! Тамошнюю школу ворожбы и знахарства с отличием окончившая. И пусть местный леший помнил эту самую ворожею бегающую по тропинкам лесным в одной рубашонке, но то времена давние. Те, кто вместе с ней рос, уже давно внуков нянчат, а она всё ещё юна и прекрасна. Люди с магией связанные все долгожителями были. Окрестный люд, что селился около древнего леса испокон веков, всё удивлялся, с чего бы учёной ворожее в глухомани такой селиться. Разных догадок было, вплоть до того, что беглянка она от королевской власти. Да прошло уж пять годков, а за ней никто не приходил и в кандалы антимагические не заковывал. Вот и попривыкли все, стали к ней на поклон ходить со своими бедами-хворями и благодарить умелицу от всей души. И для всех у неё снадобье да верное слово находилось. Любому угодить могла, вот и стали к ней даже из дальних сёл и городов приезжать. Да обращались не по имени, а уважительно «госпожа ворожея». Вот и сейчас старосты трёх ближайших деревень собирались идти к ней на поклон, чтобы наворожила она прохладу и дождичек. А то, что занимаются таким погодные маги никому и в голову не пришло. Привыкли уже, что ворожея у них на все руки мастерица. Ну а пока окрест её дома царили тишина и покой. Даже русалки, живущие в целебном озере, не выходили на берег. — Прокляну-у-у! — неожиданно раздался вой в исполнении женского голоса, вспугнувшего сидящих на ветвях птиц. — Ах ты кошак облезлый, что учудил, ирод! На прикроватный коврик пущу! Пшёл вон! Добротная дубовая дверь с грохотом распахнулась, на улицу вылетела чугунная сковородка и, упав в траву, взметнула фонтанчик земли, а вслед за ней спокойно, даже величественно вышел снежный барс. Да не обычный, а со снежно-белым мехом, без единого пятнышка! Задержавшись на крыльце, он повернул лохматую голову в сторону дома, посмотрела на колышущиеся занавески в окне, облизнулся и насмешливо фыркнул. Казалось, зверь совершенно не опасался гнева хозяйки. Наоборот, его забавляли её крики и ругань. Прошествовав к берегу, барс вальяжно развалился в тени высокой ивы и довольно прищурился. Тут же над водной гладью показалась бледнокожая голова с зелёными, как тина, волосами и такого же цвета глазами. Внимательно осмотрев пушистого красавца, голова спросила чарующим голоском: — Котофей, а, Котофей, ты зачем Дарёну разозлил? Что натворил на этот раз? Смотри, выщиплет тебе усы да наголо обреет и себе носки свяжет! Барс лениво посмотрел на говорившую и отвернулся. Он редко когда снисходил своим вниманием до русалок. Хотя уже год жил здесь, с тех пор, как ворожея нашла его всего израненного, а всё равно дичился этих зеленоволосых красоток. — Фу ты ну ты, какие мы гордые! — обиделась русалка, взбираясь на один из прибрежных валунов. — Ну и лежи себе один, больно ты мне нужен!