Отрывок из книги «Злоключения ведьмочки. Ведьма по распределению (#1)»

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ДЕРЕВНЮ

Глава первая

 

— Диплом с отличием за блестящее окончание факультета иллюзий присуждается Оливии Ройс!

Я радостно встрепенулась, услышав свое имя. Неспешно поднялась со своего кресла, пытаясь скрыть восторженное нетерпение, от которого хотелось прыгать и хлопать в ладоши.

Наконец-то! Наконец-то позади долгие шесть лет обучения в Рочерской Академии Магических Наук! Позади нудные многочасовые лекции и долгие семинары, изматывающие коллоквиумы и сложные зачеты, экзамены и практика, курсовые и дипломная работа. Уже завтра у меня начнется новая взрослая жизнь, где я и только я буду отвечать за свою судьбу.

Будущее представлялось мне исключительно в светлых тонах. Да, родители не возражали против моего поступления в академию, но достаточно ясно выразились, что я должна рассчитывать только на себя. И я не была на них в обиде.

Отец, преуспевающий торговец тканями и владелец с десятка самых известных в столице ателье по пошиву нарядов, Лукас Ройс, добился всего сам. Мать воспитывала его без отца, поэтому жили они в полнейшей нищете, и с самого раннего детства отец брался за любую подработку. Восьмилетним мальчишкой ему повезло устроиться в крохотную портняжную лавку. Естественно, в столь раннем возрасте ему никто не доверил иголку и ножницы. Сначала он подметал, исполнял мелкие поручения, а сам жадно впитывал драгоценные крохи знаний. Смышленого паренька с острыми глазами и твердыми руками быстро заметили. Он принялся помогать в раскройке ткани, советовал подбор цветов. И уже к десяти годам дорос до самостоятельного исполнения заказов. Еще через пару лет перешел в лавку покрупнее. И свое совершеннолетие отметил как владелец собственной.

Женился отец поздно — только в сорок. К тому моменту его мать уже умерла, в последние годы жизни не зная отказа ни в каких своих прихотях. Кстати, жену отец выбрал себе тоже из бедной семьи, хотя к тому моменту породниться с ним были не прочь и представители аристократии. Уж больно приличное состояние сколотил он, а не секрет, что члены знатных родов частенько отличаются любовью к неумеренным тратам, поэтому чаще всего в долгах как в шелках. К тому моменту придворные дамы занимали очередь, лишь бы успеть пошить платье к очередному балу в каком-нибудь из его ателье.

Как бы то ни было, но отец был непреклонен в своем решении. Отверг немало выгодных партий и, к удивлению многих, выбрал себе избранницу из многодетной семьи одного из своих работников. Моей матери, Адрии Урс, было всего семнадцать, когда отец отвел ее к алтарю Верховной богини. Не прошло и года, как родился Деррен. А затем с минимальными перерывами появились на свет еще два сына и последней дочь, то бишь, я. Но после моего рождения дети в нашей семье больше не появлялись. Слишком тяжелыми оказались четвертые роды, когда матушка лишь каким-то чудом не погибла от обширного кровотечения.

Несмотря на то, что деньги в семье водились, и немалые, отец нас никогда не баловал сверх меры. Мои братья, Деррен, Патрик и Трей, пошли по стопам отца, вступив в семейный бизнес. В настоящий момент они жили в разных городах, где помогали отцу с закупками самых редких и ценных тканей, кружев и прочего, так необходимого для создания самых изысканных и роскошных нарядов. Но несколько раз в год обязательно приезжали домой, проводя все семейные праздники в тесном кругу.

Поскольку я была младшим ребенком, к тому же девочкой, то отец относился ко мне мягче, чем к моим братьям. Было очевидно, что помогать ему с развитием дела я не смогу. К тому же с раннего детства я демонстрировала определенные колдовские способности. Увы, мой дар нельзя было назвать выдающимся или смертельно опасным. Я не умела исцелять, стихийная магия была мне тоже неподвластна. Но я с легкостью создавала всевозможные обманки. Открылось это случайно. Когда мне было десять, отец отмечал пятидесятипятилетний юбилей. Естественно, вся семья была в сборе. За столом присутствовали и многочисленные компаньоны отца. Шумное застолье с длинными витиеватыми тостами за здравие виновника торжества быстро мне наскучило. Я принялась украдкой толкаться с Треем, сидевшим рядом. И, расшалившись, случайно спихнула со стола жутко дорогую вазу из старинного фарфора.

Меня тут же вывели из-за стола и отправили в спальню. Так сказать, посидеть в одиночестве и подумать о своем недостойном поведении. В комнате мне быстро наскучило, и я украдкой вернулась, при этом почему-то абсолютно уверенная, что меня никто не заметит.

Так все и получилось. Я вновь сидела на своем месте, правда, на сей раз не дергала Трея. И вообще старалась вести себя ниже травы, тише воды, не привлекая к себе ничьего внимания. Правда, меня немного смущало то, что один из гостей отца — высокий темноволосый и зеленоглазый мужчина лет тридцати — то и дело косился на меня с изумлением. Он и выдал меня. Когда в обеденный зал внесли огромный торт — настоящее произведение кулинарного искусства — и мысленно я взвыла от восторга, как он встал. Прокашлялся и с любезной улыбкой осведомился у отца, знает ли тот, что его дочь — маг иллюзий.

После этого мое присутствие было раскрыто. Меня вновь выдворили прочь, но на сей раз заперли в комнате. А поздно вечером, когда гости разошлись, отец пришел ко мне. Тяжело вздохнул и сказал, что господин Дэниель Горьен, а именно так звали того незнакомца с колючими цепкими глазами насыщенного изумрудного цвета, сказал, что у меня неплохие задатки, чтобы стать прекрасным специалистом в иллюзорных чарах, раз уже сейчас я демонстрирую такие умения. Более того, господин Дэниель является одним из основных кураторов Рочерской Академии Магических Наук. И он будет рад взять меня под свое покровительство, если вдруг я вздумаю продолжить развивать свой дар.

Мне было всего десять. Я забыла про этот разговор уже на следующий день, вернувшись к обычным детским проказам и шалостям. Правда, уже через год вновь встретилась с господином Дэниелем — на очередном дне рождения отца. Это торжество обошлось без неприятных происшествий, но все время праздника я то и дело чувствовала на себе изучающий взгляд темноволосого мага. И наши встречи так и продолжались раз в год до шестидесятилетнего юбилея отца.

Как несложно посчитать, мне тогда исполнилось пятнадцать. Домашнее обучение математике, истории, географии и прочим наукам подходило к концу. Мой отец был приверженцем старых традиций и считал, что главное для девушки — выгодное замужество, тогда как хорошее образование — пустая блажь. Я знала, что он уже подыскивает мне партию среди сыновей своих компаньонов и торговых партнеров. И даже не думала протестовать, свято веря в то, что отец дурного не посоветует.

На этом торжестве господин Дэниель не сводил с меня глаз. Не выдержав столь пристального внимания, которое опасно подобралось к грани неприличия, я украдкой сотворила обманку. Огромная серая крыса, видимая только привязчивому магу, неожиданно прыгнула ему на колени из-под белоснежной скатерти, и предвкушающе ощерила гигантские клыки.

Я ожидала, что Дэниель после этого возопит нечеловеческим голосом и с ногами прыгнет на стул. Словом, рассчитывала сбить с него спесь. А то что это такое — глазеет и глазеет. Как будто не понимает, что у меня кусок в горло не лезет от такого неприкрытого интереса.

Но господин Дэниель умудрился меня удивить. Он спокойно взглянул на мое творение, холодно усмехнулся — и щелкнул крысу по носу, заставив морок развеяться. А я в тот же миг едва не вскрикнула, ощутив легкий удар уже по своему носу.

В тот вечер маг ушел из нашего дома последним. Он долго беседовал о чем-то с моим отцом за закрытыми дверьми. И я изнывала от любопытства, понимая, что речь идет обо мне.

Уже перед сном отец по обыкновению заглянул ко мне. Однако пожеланием спокойной ночи он не ограничился. Вместо этого он присел на краешек кровати и завел со мной разговор. Наверное, первую беседу по душам, когда он обращался ко мне как к взрослой, а не как к ребенку.

Отец сказал, что уже подыскал мне жениха. Правда, вот беда, Джойсу Харперу исполнилось уже пятьдесят.

На этом месте я закашлялась. Пятьдесят? Нет, я знала, что мой предполагаемый муж будет старше меня. Недаром разница в возрасте между моим отцом и матерью составляла аж двадцать три года. Но даже не думала, что в моем случае это будет такой гигантский разрыв. Пятьдесят лет — и пятнадцать. Да я этому Джойсу не то, что в дочери — во внучки гожусь!

На фоне этого известие о том, что Джойс был вдовец и имел взрослых женатых сыновей, оставшихся после первого брака, уже не так поразило меня.

Затем отец положил передо мной магипластинку, и в воздух взмыло легкое облачко, быстро преобразовавшееся в объемное изображение Джойса.

Я немо вытаращила глаза в изумлении, которое граничило с испугом и отвращением. Мой отец был старше Джойса. Но я точно знала, что он до сих пор пользуется успехом у женского пола, поскольку оставался статным и моложавым мужчиной с благородной сединой на висках. Но Джойс… Он был лысым. Он был с лишним весом. И речь сейчас не о пяти-десяти килограммах, которые легко скинуть. О нет, в его случае скидывать надо было все сто, никак не меньше. Словом, в этот момент я почувствовала себя самой несчастной девушкой в мире.

А отец продолжал говорить. Да, он прекрасно понимал, что я не приду в восторг от его выбора. Каждая девушка мечтает о любви и о красивом избраннике, который будет с нее пылинки сдувать. Но Джойс очень приличный человек, много денег жертвующий на благотворительность. К тому же он сам попросил у отца моей руки и готов подождать пару лет, пока я достигну возраста совершеннолетия. С его стороны будет крайне невежливо отказать старому знакомому, поскольку это, скорее всего, приведет к прекращению дружбы между ними.

После чего отец сделал паузу, внимательно глядя на меня.

К тому моменту я готова была разрыдаться в полный голос, поскольку знала, что мне все равно придется согласиться с выбором отца. Он воспитывал нас в такой строгости, что я даже помыслить не смела о бунте.

А затем отец удивил меня еще раз. Он вкрадчиво сказал, что имел сегодня долгий разговор с Дэниелем Горьеном, который вновь упомянул о моем даре. По словам мага, мои способности стоило развивать. Специалисты в иллюзорных чарах редки, отбоя в клиентах у них нет. По его словам, после окончания столичной академии и получения диплома я буду нарасхват. Какая же придворная дама не мечтает затмить красотой всех соперниц. Пусть иллюзия и недолговечна, но и макияж приходится накладывать каждый вечер. Поэтому передо мной открывается блестящее будущее при королевском дворе.

Я слушала отца с откровенным недоверием. К чему он рассказывает мне это? Сам же не раз и не два говорил, что его дочь никогда не будет учиться сверх необходимого. Иначе это испортит мой характер, сделав слишком спесивой и заносчивой.

В окончании своей речи отец с нажимом сказал, что любит меня. Поэтому дарует мне право выбора. Я могу выйти замуж за Джойса — и тогда, вне всякого сомнения, никогда и ни в чем не буду знать нужды. Джойс наверняка с превеликим удовольствием станет баловать меня, выполняя малейший каприз. Или же я могу поступить в Рочерскую Академию Магических Наук. Тогда он посетует старинному другу, что молодежь совсем сейчас распоясалась. Плюет на мнение родителей и готова сбежать из дома, чуть что не по ней. Это сохранит их приятельские отношения и избавит меня от необходимости выходить замуж за нелюбимого. Но на денежную поддержку я могу не рассчитывать. Студентов обеспечивают общежитием и бесплатным питанием. Отличники получают неплохую стипендию. А он твердо уверен, что я стану лучшей на курсе.

Я была молода, но отнюдь не глупа. Впрочем, отец и не мог выразиться яснее.

Он сам был далеко не в восторге от моего предполагаемого брака. Будь Джойс немного моложе, то, наверное, моя участь была бы все-таки предрешена. Но отец прекрасно понимал, что счастливой я в таком союзе не стану. Однако и отказать старому приятелю опасался. Их дружба насчитывала не один десяток лет, многим деловым знакомствам и связям пришел бы конец, если бы они поссорились. И Дэниель Горьен предложил идеальный выход из столь сложной ситуации. Спихнуть всю ответственность на меня. Мятежная молодая девица сбежала из дома и без спроса поступила в академию. И отныне под венец меня отправить можно только силком, что невозможно в нашем современном обществе. Конечно, мои родители подвергнут всеобщему порицанию мой поступок, при любом удобном и неудобном случае будут сокрушаться о нравах нынешней молодежи. Как говорится, и драконы сыты, и девицы целы. Свадьба не состоится, но дружба Джойса и моего отца продолжится.

На следующее утро я отправилась в академию. Джойс бы наверняка удивился, увидев, что моим провожатым был сам отец. Он крепко расцеловал меня у ворот, после чего отстранился и сурово предупредил. Мол, он очень рассчитывает на мое благоразумие. Жить мне придется без присмотра родителей, поэтому соблазнов у меня будет превеликое множество. Двери родительского дома открыты для меня в любом случае, даже если я вернусь, несолоно хлебавши и нося под сердцем внебрачного ребенка. Но в таком случае он лично устроит мою дальнейшую судьбу. Чур потом не жаловаться на женихов.

Я знала отца и понимала, что он говорит чистую правду. Никто не будет гнать меня от порога отчего дома, если я сдамся и захочу вернуться к спокойной сытой жизни. Никто не поставит мне в укор, даже если я забеременею вне брака, поддавшись на сладкие речи какого-нибудь смазливого красавчика. Но после этого я утрачу право самостоятельно принимать решения и выйду замуж за того, на кого укажет отец. И без разницы, сколько лет будет моему мужу. Нет, я не сомневалась, что отец подберет мне достойного кандидата, который не станет меня бить и обижать. Но не больше. Все остальные его качества будут не так важны.

О да, я очень старалась хорошо учиться. Родители не отказали мне от дома, поэтому семейные праздники я так же проводила с ними. Поэтому была в курсе, что Джойс очень расстроился из-за моего выбора, но по-прежнему считался самым верным и надежным торговым компаньоном отца. Более того, частенько матушка совала мне украдкой пару монет на новое платье или туфли. Я не шиковала, конечно, зато была избавлена от необходимости искать подработку, как остальные мои сокурсники из бедных семей. Потому что стипендия имела обыкновение заканчиваться уже через неделю. Уж больно невкусно кормили в студенческой столовой.

Кстати, с Дэниелем Горьеном, благодаря совету которого я и попала в академию, я ни разу не встречалась с самого момента моего поступления. Он считался одним из кураторов нашего курса, но в его кабинет попадали лишь нарушители дисциплины и те, кто стоял на грани отчисления. А я, как уже сказала, была одной из лучших учениц.

Сейчас именно темноволосый маг вручал дипломы. При виде меня на его губах заиграла мягкая усмешка.

— Поздравляю, — сказал он, когда я вышла к кафедре. Протянул мне грамоту, перевитую красной ленточкой.

При этом его пальцы словно случайно задержались поверх моих на какой-то неуловимый миг. Я изумленно посмотрела на него, но Дэниель уже опустил руку.

— Скажите, Оливия, вы уже подыскали себе место? — спросил он, говоря так тихо, что я с трудом его слышала из-за жидких хлопков в зале, которыми встречали каждого выпускника.

— Пока еще не думала об этом, — коротко ответила я. — Подожду распределения.

Говоря откровенно, я не особенно переживала из-за предстоящих поисков работы. Каждый студент должен был отработать на благо Герстана два года, таким образом возмещая затраты, потраченные на его образование. Ну или же родители выпускника вносили необходимую сумму. Если, конечно, у них была такая возможность.

Я еще не беседовала с отцом по этому поводу, но не сомневалась, что он вряд ли станет так поступать. Раз уж вступила на тернистый путь самостоятельной жизни — то будь любезна пройти его до конца. Но подумаешь. Два года — это не столь уж и большой срок. К тому же маги иллюзий чаще всего оставались при столице. Именно здесь наши услуги были наиболее востребованными.

— В шесть вечера приходите в мой кабинет, — негромко, но с нажимом произнес Дэниель. — Обсудим это.

И отвернулся, мгновенно потеряв ко мне интерес.

Заинтригованная, я спустилась в зал, бережно прижимая к груди заветный диплом. Любопытно, о чем желает переговорить со мной Дэниель?

Но вскоре я выбросила это из головы, окунувшись в сладкую суматоху долгожданного праздника.

Мои родители не присутствовали на награждении. Я знала, что отец очень гордится мною. Накануне он прислал мне огромный букет роз и бриллиантовую подвеску. Однако для окружающих он вынужден был играть роль сурового родителя, еще не простившего дочь за самовольное поступление и побег из дома.

В букете я обнаружила записку с самыми теплыми словами поздравления в свой адрес. И адрес самого шикарного в Рочере ресторана, где на следующий день должно было состояться застолье в честь завершения академии.

Но сегодняшний день и вечер были целиком и полностью в моем распоряжении.

Дэниель Горьен не соврал моему отцу, когда говорил о том, что специалисты в иллюзорных чарах редки. Наш факультет был самым малочисленным в академии. Вместе со мной на первый курс поступало двадцать человек. Закончило десять. Увы, друзьями за шесть лет обучения я не обзавелась. Как-то это было… не принято у нас. Маги иллюзий — суть индивидуалисты. Мы не шумные боевые маги, которые задиры те еще, но стоит тронуть только одного — как за него встанет горой весь курс. Мы не сострадательные целители, частенько обменивающиеся энергией, если очередной сеанс лечения иссушил запас силы до дна. Мы не стихийники, чьи кланы то воюют друг с другом, то создают самые необычные союзы. Мы даже не артефактники, которые свято хранят секреты своего мастерства, но не прочь объединиться при создании особо мощного амулета. Мы — это мы. Одиночки по сути, которым не нужны ни друзья, ни соратники, ни помощники.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что шумного отмечания не предполагалось. Традиционный бокал вина после завершения церемонии награждения — и наша десятка отправилась в общежитие собирать вещи. Уже на следующий день нам надлежало освободить комнаты для новых студентов.

Наскоро покидав свой нехитрый скарб в сумки, я уселась на узкую кровать. Обвела печальным взглядом крохотную каморку, в которой ютилась эти шесть лет. Помню, в какой я пришла ужас, когда комендант при заселении привела меня сюда. Тесно, темно, пыльно. Никакого сравнения с моей детской спальней, просторной и солнечной. Вряд ли я буду скучать по этому месту, но сердце почему-то защемило от мысли, что уже завтра тут будет хозяйничать кто-то другой.

В этот момент в дверь негромко постучались.

— Войдите! — крикнула я, гадая, кому могла понадобиться. И высоко вздернула брови, когда увидела на пороге Бретти.

Нет, она не являлась моей подругой. Но среди прочих однокурсников была чуть ближе мне, чем остальные. Лишь по той простой причине, что была моей напарницей в тех работах, которые выполнялись совместно. Однако по душам мы никогда не болтали, знакомых и преподавателей не обсуждали. Словом, друг к другу в душу не лезли, что целиком и полностью меня устраивало.

— Пришла попрощаться, — сухо сказала Бретти, войдя в комнату. — Не против?

— Как-то мрачно это прозвучало, — сказала я, кивнув в знак разрешения. — Как будто ты к одру умирающего пришла. Жизнь продолжается. Наверняка мы еще не раз встретимся в городе.

— И пройдем мимо, сделав вид, будто не узнали друг друга, — проговорила Бретти.

Остановилась напротив зеркала и небрежно поправила светлые распущенные волосы, красивыми локонами падающие ей на плечи.

О да, Бретти была красива. Очень красива, о чем знала и умело пользовалась этим преимуществом. Даже ко всему привычные преподаватели иллюзий краснели, когда она являлась на экзамены в таких нарядах, которые не оставляли особого простора для фантазий. Благо, что фигура позволяла ей носить самые смелые платья. И я никак не могла понять, зачем ей это. Потому что магом Бретти была прекрасным. Свою единственную четверку в дипломе она получила как раз таки из-за привычки вызывающе одеваться. Заявилась на экзамен к госпоже Шарлотте Вонг в таком полупрозрачном одеянии, что та немедля выгнала ее с возмущенными криками. Мол, студентки совсем обнаглели. На учебу в ночных сорочках приходят. Ну и в итоге Бретти долго и нудно сдавала предмет, в котором разбиралась, пожалуй, лучше всех остальных вместе взятых.

— Ну почему же? — не согласилась я. — Я с удовольствием с тобой поздороваюсь.

Бретти придирчиво провела ногтем около губ, поправляя безупречно ровную линию красного кармина. Затем обернулась ко мне и сухо спросила:

— Что ты намерена делать дальше?

— Пока не знаю, — честно ответила я. — Дождусь распределения.

— Распределения? — Бретти презрительно фыркнула. — Оно-то тебе зачем? Разве отец не прикупил тебе на выпуск салон красоты, где ты будешь полноправной хозяйкой?

— Это не в характере моего отца, — осторожно сказала я, не понимая, к чему все эти расспросы.

Что за муха укусила Бретти? Раздражение так и плескалось в ее карих глазах, как будто она очень злилась на что-то.

— Ах, ну да, ну да. — Бретти язвительно усмехнулась. — Как я могла забыть? Знаменитый Лукас Ройс держит своих детей в черном теле.

— Вот именно, — произнесла я, недоумевая все сильнее и сильнее.

Бретти неторопливо прошлась по моей комнате. Впрочем, «прошлась» — слишком сильное определение для столь маленького расстояния. Пару шагов вперед, пару шагов обратно. После чего она вновь остановилась напротив меня и с непонятным вызовом вздернула подбородок.

— Одна птичка мне напела, что на завтрашнем распределении будет одно место при королевском дворце, — процедила она, тяжело глядя на меня сверху вниз.

О, сдается, теперь я понимаю, почему Бретти явилась ко мне.

Пожалуй, получить назначение в королевский дворец мечтали все выпускники факультета. Это считалось небывалой удачей! Работы там всегда было вдосталь. И платили за это более чем щедро.

— Откажись от распределения, — холодно даже не сказала — приказала Бретти.

— Почему это? — удивилась я.

— Потому что ты дочь Лукаса Ройса. — Бретти всплеснула руками, словно удивленная, что надо объяснять настолько очевидные вещи. — Твоя фамилия — уже достаточная рекомендация для работы при дворце. Да еще и диплом с отличием. Выбор очевиден. Но неужели не понимаешь, что это нечестно? Ты не оставляешь другим шансов. Но зачем тебе участвовать в распределении, если твой отец и так без всяких проблем устроит тебя туда, куда ты пожелаешь?

Все ясно. Если я исполню просьбу Бретти, то именно она станет наиболее вероятной претенденткой на столь теплое местечко. И, возможно, я бы даже так поступила. Если бы не одно очень весомое «но», которое я тут же озвучила.

— Ты ошибаешься насчет моего отца, — спокойно проговорила я. — Он не станет мне помогать получить место при дворце. Куда скорее помешает этому.

Бретти недоверчиво хмыкнула. Уставилась на меня, не мигая.

Воистину змеиный взгляд! Как бы не кинулась с кулаками.

Но почему ей так важно это распределение? Подумаешь, эка невидаль — устроиться во дворец. Что в этом такого особенного?

— Значит, ты отказываешься, — процедила Бретти.

— Я просто говорю, что ты требуешь невозможного, — сказала я, почему-то чувствуя какую-то смутную вину за себя. — Если я откажусь от распределения — то через день мне будет необходимо внести крупную сумму в казну академии. А у меня нет таких денег. И отец не заплатит за меня.

Глаза Бретти сухо и страшно блеснули, и я испуганно замолчала. Ох, как бы и впрямь в драку не полезла. Но в следующий момент она круто развернулась на каблуках и выскочила прочь из комнаты, с таким бешенством напоследок шарахнув дверью, что с потолка посыпалась какая-то труха.

Я задумчиво стряхнула с волос кусочки побелки. Да уж, по всей видимости, Бретти действительно очень нужно это место. Раньше такой нервной она не была.

 

Глава вторая

 

На улице расплескался теплый сиреневый вечер конца мая. Я неторопливо шла от здания общежития к факультету, всей грудью вдыхая ароматы цветущей сирени, яблонь и груш. Ох, как я любила это время года! Когда уже тепло по-летнему, но нет удушающей жары июля.

До назначенной встречи с Дэниелем Горьеном оставалось еще полчаса, поэтому я особо не торопилась. Любопытно, зачем он пригласил меня к себе? Впрочем, смысла нет гадать. Совсем скоро узнаю сама.

В этот час коридоры факультета утопали в полумраке. Магические шары, плавающие под потолками, были переведены на самый минимум. Занятия давно закончились, поэтому навстречу мне никто не попался. Мои шаги гулким эхом отдавались от стен здания.

В приемной Дэниеля секретарши уже не было. Почему-то в этот момент мне стало не по себе. Как-то странно все это. Почему господин Горьен выбрал такой поздний час для встречи? Как будто не хотел, чтобы о моем визите к нему стало известно.

Промелькнула было мысль развернуться и уйти, пока не поздно. Но почти сразу я с усилием улыбнулась. Бред какой-то. Дэниель — знакомый моего отца. Вхож в наш дом. Чего я боюсь? И я решительно постучалась в дверь.

— Войдите, — тут же раздалось приглашение.

Я осторожно повернула ручку и замерла на пороге, растерянно заморгав.

В кабинете было даже темнее, чем в приемной и в коридоре. Магические шары тут были вовсе потушены. Лишь на столе мерцало несколько свечей, безуспешно борющихся с мраком.

Живой огонь отражался в хрустальных бокалах, дробясь тысячами искр. И я изумленно вскинула брови, осознав, что стол Дэниеля накрыт словно для романтичного ужина для двоих. Бутылка вина, несколько тарелок с закусками, фруктами и сладостями.

— Извините, — проговорила я, готовая выскочить прочь. — Я, наверное…

— Вы как раз вовремя, Оливия, — оборвал меня Дэниель и поднялся с кресла. С легкой улыбкой поманил меня пальцем. — Заходите. И дверь не забудьте за собой закрыть.

Я повиновалась, недоумевая все сильнее и сильнее. Что это значит?

— Вы кого-то ждете? — спросила, сделав всего шаг от порога и настороженно замерев.

— Конечно. — Дэниель улыбнулся шире. — Я жду вас. Да подойдите ближе, Оливия! Я вас не укушу, честное слово.

Я неохотно сделала шаг, другой. И опять остановилась, исподлобья глядя на мага.

Только сейчас я оценила его внешний вид и с трудом удержалась от изумленного вздоха. Ого! Я привыкла видеть господина Горьена в строгом темном камзоле, застегнутом на все пуговицы. Но сейчас на нем была шелковая светлая рубашка, небрежно распахнутая на груди и заправленная в узкие штаны. Взгляд зацепился за какой-то амулет, висевший у него на шее на черном кожаном шнурке. На вид — обычная речная галька, но даже на расстоянии я почувствовала упругое биение силы в глубине камня.

Да уж, Дэниель словно к свиданию приготовился. Свечи. Вино. Шоколадные конфеты. Как-то все это непонятно.

— Оливия, — с мягкой укоризной проговорил Дэниель. — Ну почему вы ведете себя как перепуганный зверек? Присаживайтесь. Разговор будет долгим.

После чего взял в руки бутылку и разлил темно-алое содержимое по двум бокалам. Один фужер протянул мне, дождавшись, когда я все-таки займу предложенное место.

— Давайте выпьем за ваше успешное завершение академии, — произнес он и буквально насильно втиснул мне в руку бокал.

Я осторожно его пригубила и невольно скривилась.

Вино оказалось слишком крепким. Оно обожгло мне губы, и я потянулась поставить фужер на стол.

— До дна! — с нажимом произнес Дэниель, внимательно наблюдая за мной. Вкрадчиво добавил: — Ну же, Оливия! Неужели вы не желаете отпраздновать столь знаменательный день?

Я тяжело вздохнула и залпом осушила бокал, осознав, что иначе он от меня все равно не отвяжется. Сдавленно закашлялась, и Дэниель тут же подсунул мне вазочку с конфетами.

От выпитого в голове немедленно зашумело. Что скрывать очевидное, я не привыкла к алкоголю. Мне не нравился его вкус, а шумных вечеринок на нашем факультете не было принято устраивать.

— Еще? — Дэниель немедленно взял бутылку, желая подлить мне.

— Не надо, — твердо отказалась я. Однако маг пропустил мои слова мимо ушей, тут же наполнив бокал вновь.

Интересно. Уж не вздумал ли он напоить меня? Сам-то сделал лишь крохотный глоток.

И я решительно потянулась поставить бокал на край стола.

— Почему бы нам не выпить на брудершафт? — в этот миг предложил Дэниель, лукаво подмигнув мне.

От неожиданности я чуть не уронила бокал на пол. Да что он привязался-то ко мне? И что значит — на брудершафт? Как-то я не горю желание целоваться с ним.

Нет, не скрою, господин Дэниель Горьен был очень привлекательным мужчиной. Ему по-прежнему на вид можно было дать не больше тридцати. Если честно, я понятия не имела, сколько лет ему на самом деле. Маги стареют медленнее обычных людей и живут намного дольше. Вполне может статься, что он вообще ровесник моего отца. Темные волнистые волосы красиво спускались на плечи. В глубине изумрудных глаз горел непонятный огонек иронии. На щеках — мягкие привлекательные ямочки. Но при этом твердая линия подбородка намекала на то, что характер у Дэниеля вряд ли можно назвать покладистым и уступчивым. На это указывало и то, что студенты боялись его как огня. Пожалуй, даже визит в кабинет декана был меньшим наказанием, чем встреча один на один с куратором курса. Говорили, что Дэниель никогда не кричал на нерадивых прогульщиков, балансирующих на грани отчисления. Но не было в академии такого смельчака, кто бы рискнул вызвать его неудовольствие.

— Спасибо, что-то не хочется, — опасливо уведомила я, с тоской покосившись на дверь.

Ох, не нравится мне эта встреча! Как-то непохожа она на обычный разговор накануне распределения.

— Тогда просто перейдем на «ты», — любезно предложил Дэниель. — Не против?

Я была против. Даже очень против. Но не стала протестовать. А то кто этого типа знает. Вдруг и впрямь с поцелуями полезет.

Поэтому я просто кивнула и напряженно выпрямилась в кресле, ожидая, что будет дальше.

— Я не буду ходить вокруг да около, — негромко продолжил Дэниель, лениво баюкая в руке бокал. — Оливия, ты знаешь, что завтра будет распределение. В этом году выпускникам повезло.

— Да-да, я в курсе, — нетерпеливо проговорила я, когда маг сделал длинную паузу. — В королевском дворце требуется специалист по иллюзорным чарам.

В глубине зрачков мага промелькнул сполох изумления. Видимо, он не ожидал от меня такой осведомленности. Но почти сразу Дэниель усмехнулся.

— Воистину, слухи подобны лесному пожару, — проговорил он с легкой ноткой неудовольствия. — Распространяются моментально. Ну что же. Оливия, я полагаю, ты понимаешь, что подходишь для этого места лучше прочих.

Я промолчала, крепко сцепив перед собой руки. И что дальше?

— Лучшая ученица курса. — Дэниель не сводил с меня внимательного взгляда. — Твой отец — сам Лукас Ройс. О, блестящее будущее тебе обеспечено.

И опять я ничего не сказала. Все это я уже слышала из уст Бретти. Одно непонятно: зачем в таком случае Дэниель позвал меня в свой кабинет, раз выбор уже сделан.

— Оливия, я хочу тебя, — в этот момент сказал Дэниель так спокойно, как будто сообщал мне о скором дожде.

Я широко распахнула глаза, гадая, не ослышалась ли.

— Простите? — пролепетала, быстро захлопав ресницами.

— Я хочу тебя, Оливия, — повторил Дэниель, и улыбка затрепетала в уголках его рта.

— Наверное, я не совсем понимаю вас, — пробормотала я, чувствуя, как краска смущения медленно, но верно начинает заливать мое лицо и шею. Как-то сразу же стало жарко дышать.

— Место во дворце, о котором мы говорим, предоставлено по моему запросу, — продолжил Дэниель. — Знаешь, как я вижу завершение сегодняшнего вечера? Мы допьем вино, после чего отправимся ко мне. Там проведем прекрасную ночь вдвоем. А утром ты отправишься на распределение, где услышишь всем понятное решение. Естественно, наши встречи продолжатся. Я куплю тебе квартиру рядом с моим домом. Полагаю, так будет удобнее всего.

В этот момент я с силой щипнула себя за локоть, надеясь, что наваждение рассеется.

Наверное, я сплю. Задремала после церемонии награждения. И мне привиделся настоящий кошмар.

Я так отчаянно хотела в это верить, что вложила в щипок слишком много силы. Приглушенно ойкнула от боли. Опустила взгляд и с досадой увидела, как на коже наливается синевой будущего синяка.

Мимо внимательных глаз Дэниеля эта крошечная сценка не прошла. Он усмехнулся и укоризненно зацокал языком.

— Нет, ты не спишь, Оливия, — проговорил он. — Это все происходит наяву. Ты же маг иллюзий. Дипломированный к тому же. Неужели не можешь отличить реальность от обманки? Не разочаровывай меня.

— Это какая-то проверка? — спросила я, ахнув от неожиданной догадки. — Вас мой отец попросил?

— Мы вроде бы договорились перейти на «ты». — Дэниель продолжал улыбаться, но его глаза заледенели, и я невольно передернула плечами. Но он уже продолжал: — Нет, Оливия. Твой отец тут совершенно ни при чем. И, кстати, раз уж ты заговорила о нем, то рассчитываю на твое благоразумие. Твоей семье совершенно не нужно знать о нашей связи.

— Почему? — вопрос сам сорвался с губ, и я досадливо поморщилась. Тьфу ты, прозвучало так, как будто я уже готова согласиться с предложением мага.

— Потому что твой отец слишком старомоден в подобных вопросах. — Дэниель пожал плечами, словно удивленный, что надо объяснять настолько очевидные вещи. — Он наверняка устроит скандал. И не то, чтобы я опасался его гнева или каких-нибудь неприятностей… Но рубашки в ателье твоего отца шьют бесподобные. Придется искать нового мастера, а мне не хотелось бы тратить на это время.

Да уж. Нахальства этому Дэниелю не отнимать. Рубашки ему негде будет заказывать, видите ли. Лучше бы переживал о том, что мой отец ему всю морду лица разобьет.

— Ну так как? — Дэниель внезапно подался вперед, и в унисон этому я испуганно шарахнулась в сторону, чуть не рухнув со стула. А то и впрямь еще целоваться полезет.

Маг негромко рассмеялся от моей реакции. Выпрямился и произнес с легкой ноткой упрека:

— Оливия, почему ты так боишься? Честное слово, я не обижу тебя. Наша связь принесет лишь очевидные блага как тебе, так и мне.

— Да неужели? — Я скептически фыркнула. — Ну про ваши блага понятно. А мои-то какие? На веки вечные запятнать себя внебрачной связью?

— О небо! — Дэниель мученически закатил глаза. — Так я и знал. А впрочем, было бы странно ожидать от тебя другого, учитывая уклад жизни твоей семьи. Оливия, лапушка моя, никакого позора в моем предложении нет. Оглянись вокруг. Мы не в средние века живем. Сексом до свадьбы уже никого не удивишь. Люди встречаются, с удовольствием проводят друг с другом время, потом расходятся, если находят кого-нибудь лучше. Или думаешь, что твой отец будет самолично проверять простыни после твоей первой брачной ночи на предмет крови?

Я гулко сглотнула, ощутив, как от стыда мне стало жарко дышать. Щеки так ярко пламенели, что словно светились изнутри собственным светом.

Нет, я не была ханжой и прекрасно знала, откуда дети берутся. И все-таки меня поражала та потрясающая легкость, с которой Дэниель обсуждал подобные вещи. Как-то не готова я с почти незнакомым мужчиной говорить на такие интимные темы.

— И потом, я уже сказал тебе, что нашу связь лучше не афишировать, — вкрадчиво добавил он. — Так будет и лучше, и проще. Мы же маги иллюзий, Оливия! Я могу навещать тебя под любой личиной! Хоть под видом благообразной убеленной сединами старушки. И ты точно так же можешь приходить ко мне под чужим обликом.

— А вы не боитесь, что я нажалуюсь отцу на ваши домогательства? — резко спросила я, наконец-то полностью осознав, что он не шутит, а говорит всерьез.

— Мы же вроде бы договорились быть на «ты», — мягко напомнил мне Дэниель. — И нет, Оливия, не боюсь. Ты, безусловно, можешь это сделать. И, безусловно, твой отец немедля рванет ко мне для выяснения отношений. Но ты совершишь глупость и, прежде всего, навредишь ему же.

— Почему это? — Я нехорошо прищурилась, уловив в его тоне угрозу.

— Потому что. — Дэниель откинулся на спинку кресла и самодовольно усмехнулся. — Потому что твой отец пусть и преуспевающий, но обычный торговец и владелец портняжных ателье. А я — придворный маг. Да, в случае нашей ссоры мне придется искать новое место для заказа рубашек. Но… Оливия, а ты уверена, что твоему отцу в итоге не придется покинуть Герстан и искать новую страну для проживания? Друзей при дворе у меня много. Куда больше, чем у твоей семьи. Да и конкуренты Лукаса будут безмерны рады, если между нами пробежит черная кошка.

Я с такой силой сжала кулаки, что от напряжения побелели костяшки. Какой же он все-таки гад! Подумать только, а я искренне считала, что он друг моего отца.

— Оливия, подумай о том, какие преимущества тебе принесет мое покровительство. — Голос Дэниеля теперь лился убаюкивающе, подобно журчанию горной реки. — Ты будешь работать под моим прямым руководством. Я поведаю тебе такие секреты мастерства, о которых не рассказывали на лекциях в академии. За кратчайший срок ты станешь одной из самых известных специалистов в иллюзорной магии. Я помогу тебе обзавестись постоянным кругом клиентов. Буду помогать и направлять тебя. И, поверь мне, в моих объятиях ты познаешь настоящее наслаждение.

Дэниель говорил все тише и тише. Окончание своей тирады он буквально прошептал, вперившись в меня немигающим взором.

А я… Я кусала себе губы, изо всех сил стараясь не расхохотаться. Это он меня так соблазняет, что ли? Как-то не очень убедительно звучит. И вообще, не хочу я познавать никакого наслаждения в его объятиях. Пусть какой-нибудь другой наивной дурочке на уши лапшу вешает.

— Спасибо, конечно, за столь соблазнительное предложение, но я откажусь, пожалуй, — сухо сказала я и встала. — Всего вам наилучшего, господин Горьен.

— Но почему? — обиженно взвыл тот, явно не ожидая от меня такой реакции. — Что именно тебя не устраивает?

— Да меня ничего не устраивает, — фыркнула я. — И если начистоту, то вы мне вообще не нравитесь.

— Не нравлюсь? — с таким изумлением переспросил Дэниель, что мне стало его как-то жалко. — Как это?

Странный вопрос. Почему человек может привлекать или отталкивать? Да, он красив, но меня почему-то дрожь пробирает при мысли, что Дэниель захочет прикоснуться ко мне. А уж представить себя в его объятиях я вообще не в силах.

И вообще, если говорить откровенно, меня не привлекала данная сторона жизни. Не понимаю, что такого замечательного в поцелуях, к примеру? Это же жутко негигиенично! Мокро и вообще как-то противно. Про остальное и вовсе умолчу. Бр-р, гадость какая!

— Всего доброго, господин Горьен, — обронила я и развернулась, твердо намереваясь покинуть кабинет.

— Ты хорошо подумала? — холодно спросил Дэниель. — Оливия, на твоем месте я бы так не торопился с отказом

Он говорил спокойно и вроде даже без злости. Но мурашки радостной толпой помчались по моему позвоночнику сначала с головы до пят, а потом и в обратную сторону.

Сдается, теперь я начинаю понимать, почему студенты его как огня боятся.

Но я не стала ничего отвечать. Вместо этого сделала шаг по направлению к двери и вдруг взвизгнула от неожиданности.

Потому что пол передо мной разверзнулся черным зевом бездонной пропасти. Такой реальной, что я почувствовала, как из нее дохнуло смрадом гниющей плоти.

— Оливия, не стоит со мной ссориться, — прошелестел позади Дэниель. — Лишь из-за того, что ты мне действительно очень нравишься, я даю тебе второй шанс.

Второй шанс он мне дает. Как мило!

Я растянула губы в самой приветливой из всех возможных улыбок. Повернулась и кокетливо взглянула на мужчину, чуть склонив голову набок.

Дэниель при виде этого расслабился. На его губах заиграла самодовольная улыбка, и он ласково поманил меня указательным пальцем.

Я послушно подошла к нему, продолжая так старательно удерживать улыбку на устах, что у меня заныли щеки.

— Вот так бы сразу, — пробормотал Дэниель, положив руку мне на талию. Другой приподнял мой подбородок, и его изумрудные глаза потемнели от желания.

В следующее мгновение я влепила ему хлесткую звонкую пощечину. Да такую, что отбила ладонь. Маг отшатнулся, неверяще прижав к лицу руку, а я с превеликим удовольствием выплеснула на него вино.

— Ой, кажется, вам придется заказать новую рубашку в ателье моего отца, — невинно прощебетала я.

После чего подобрала подол платья и со всей возможной скоростью рванула к двери, не дожидаясь, пока опешивший Дэниель придет в себя.

Я ожидала услышать позади себя крик негодования, вопли с проклятьями. Боялась даже посмотреть под ноги — а то вдруг маг создал еще какую-нибудь иллюзию. Но к моему величайшему удивлению ничего не произошло. Я выскочила в темную приемную без всяких проблем. А затем так же поспешно рванула прочь из факультета.

Весь путь до общежития я преодолела бегом. Заскочив к себе, я первым делом задвинула засов. Да, он был хлипким, но все-таки какая-никакая защита. К тому же сильно сомневаюсь, что оскорбленный Дэниель пойдет на штурм моей комнаты. Слишком много свидетелей вокруг. Замучается на вопросы отвечать.

Затем я рухнула на стул, силясь отдышаться и хватая открытым ртом воздух. В левом подреберье что-то остро кололо. Да, не привыкла я к подобным физическим нагрузкам. И вдруг захихикала.

Наверное, это было нервное. Но я смеялась все громче и громче, вспоминая, как вытянулось от немого изумления лицо Дэниеля, как на белоснежном дорогом шелке его рубашки расплывались красные пятна и как сладко гудела моя рука после оплеухи.

Наконец, я с превеликим трудом успокоилась. Оттерла заслезившиеся от приступа веселья глаза и тут же закручинилась.

Я не сомневалась, что поступила верно. Дэниель точно заслужил оплеуху, и пусть радуется, что получил только одну. Но как бы мне не пожалеть о содеянном. У этого гада хватит связей, чтобы устроить мне «веселую» жизнь.

Но почти сразу я пожала плечами. А с другой стороны, как еще мне надлежало поступить? Покорно согласиться стать его любовницей? Ага, как же, пусть держит карман шире! И вообще, академия закончена. Диплом я получила. И Дэниель Горьен при всем своем горячем желании не сможет изменить этого факта.

Увы, сердце продолжало глодать дурное предчувствие. В глубине души я прекрасно осознавала, что Дэниель без особых проблем поквитается со мной.

 

Глава третья

 

— Какая-то ты сегодня бледная, Оливия.

Я хмуро посмотрела на Бретти, которая сегодня выглядела омерзительно счастливой.

Обычно неразговорчивая и хмурая девушка широко улыбалась, выглядя абсолютно счастливой. Странно. Как-то очень резко изменилось ее настроение. Вчера вечером она выглядела ну очень злой и раздраженной.

Для сегодняшнего распределения Бретти выбрала легкое светло-голубое шелковое платье, которое выгодно оттеняло ее синие глаза. Удивительно, но наряд девушки был не таким вызывающим, как обычно. Скромное приталенное платьишко без всяких вызывающих декольте. Даже более того, на шею Бретти красовался платок, завязанный кокетливым бантиком. Да и макияжа на ней сегодня почти нет, если не считать розовой помады на губах.

— Я плохо спала, — хмуро сказала я, заметив, что девушка ждет от меня ответа.

И сказала чистую правду.

После всего произошедшего вчера ночью мне так и не удалось сомкнуть глаз. Я яростно ворочалась с боку на бок, все вспоминая и вспоминая малейшие детали встречи с Дэниелем. Нет, я не сомневалась, что поступила верно. Но, возможно, все-таки не стоило давать ему пощечину и портить рубашку? Вряд ли бы он стал удерживать меня силой в своем кабинете. А так я разозлила его, и разозлила сильно. Пусть Дэниель и гад последний, но маг он хороший. И он не лукавил, когда говорил, что связей у него хватает. Такой неприятель с легкостью превратит мою жизнь в кошмар.

В общем, не было ничего удивительного в том, что утром из зеркала на меня посмотрело нечто с красными глазами, встрепанными волосами и сине-зеленое от бессонницы. Ледяное умывание и кружка крепкого кофе немного помогли, но выглядела я по-прежнему не очень. Особенно на контрасте с цветущей и радостной Бретти.

Бретти негромко рассмеялась, как будто ее чем-то позабавили мои слова. Наклонилась и доверительно шепнула:

— А я сегодня вообще не спала.

После чего с намеком оттянула платок, продемонстрировав мне багрово-синий след чьего-то страстного поцелуя.

— Ну и молодец, — буркнула я, недоумевая, с чего вдруг Бретти вдруг решила поделиться со мной деталями своих любовных похождений.

Если честно, плевать мне как-то, с кем и как она проводит ночи.

— Я-то молодец. — Бретти продолжала улыбаться, но ее взгляд внезапно стал убийственно холоден. — А вот ты — дурында.

После чего с непонятным вызовом вскинула подбородок и тут же отошла от меня, не дожидаясь, пока я приду в себя после внезапного оскорбления.

С какой стати она вдруг обзываться стала? Или еще злится, что я вчера отказалась от ее предложения? Ну так извините. У меня нет денег, чтобы оплатить за обучение, поэтому было бы глупостью отказываться от распределения.

Группа выпускников собралась в просторном лекционном зале. Поскольку нас было мало, то занятым оказался лишь первый ряд. В отличие от вручения дипломов, на процедуру получения распределения друзей и родных не было принято приглашать. Да и что в этом такого торжественного? Все займет-то не больше пяти-десяти минут.

В этот момент дверь скрипнула, и в зал неторопливо вошел господин Дэниель Горьен.

При виде темноволосого мага я смущенно заерзала на стуле. Ох, а что, распределение проводит куратор курса? Я думала, что это доверят какому-нибудь секретарю. Делов-то: каждому сообщить, где ему предстоит работать.

Дэниель сегодня, как и обычно, впрочем, был одет в строгий темный камзол, лацканы которого неярко серебрились изысканным шитьем. Он остановился около стола, обвел взглядом всех присутствующих и задержал его на мне.

Я постаралась с честью выдержать это испытание. Если Дэниель думал, что я засмущаюсь и первой отведу глаза — то ошибался. Впрочем, он и не собирался устраивать долгого поединка. На его губах заиграла ядовитая усмешка, и мне как-то мигом стало не по себе.

Он явно задумал какую-то гадость. Но какую?

— Дорогие мои выпускники, — проговорил Дэниель, перестав буравить меня взглядом. — Сегодня я в последний раз стою перед вами в качестве куратора курса. Ваше обучение завершено. Отныне вы признанные специалисты магического искусства иллюзий и перевоплощений. Осталось дело за малым: закрыть долг перед государством. Вы обучались бесплатно. Поэтому теперь вы должны два года отработать на благо страны. Конечно, если у вас или у ваших родителей есть возможность внести необходимую сумму в казну академии сразу — то работа по распределению не является для вас обязательной.

Дэниель сделал долгую паузу, как будто ожидая нашей реакции на его слова. Но в зале царила мертвая тишина. Никто из бывших студентов не рвался уйти. Впрочем, оно и неудивительно. Из нашего курса только у меня были богатые родители, способные оплатить обучение. Да и те так не станут поступать.

— Отлично. — Дэниель опять в упор посмотрел на меня, и на дне его зрачков замерцали ехидные искорки. — Тогда приступим. Полагаю, вы уже в курсе, что в этом году представители королевского дворца подали заявку на специалиста по иллюзорным чарам. Один из вас обязательно получит столь престижное место. Но самое сладкое оставим на потом. Пусть интрига сохранится до конца.

По залу пробежал легкий шепоток разговоров, который, однако, тут же стих, стоило только Дэниелю развернуть перед собой исписанный лист бумаги.

— Арвуд Гойл, — проговорил он, и со стула поспешно вскочил вихрастый рыжий парень.

Удивительно, что он вообще закончил академию. По-моему, отсутствовал на занятиях он гораздо чаще, чем присутствовал. Но при этом каким-то чудом умудрялся сдавать работы в самый последний момент, а экзамены пусть и с комиссией, но на законные тройки.

— Лавка мод господина Патрика Орсена, — проговорил Дэниель, и Арвуд воссиял улыбкой.

Лавка мод? Наверняка будет наводить красоту на манекенщиц перед показом. Работа хлопотная, шумная, но несложная.

И распределение потянулось своим чередом.

В основном, конечно, мои бывшие однокурсники получали места при салонах красоты, ателье готовых нарядов, где с легкостью и за небольшие деньги подгонят понравившееся платье по фигуре, и прочих заведениях, где так необходима магия иллюзий и обмана покупателей. Я сидела как на иголках, ожидая, когда же вызовут меня. Но Дэниель, видимо, решил оставить сладкое на потом.

— Осталось два места, — внезапно проговорил он и аккуратно сложил лист по сгибу.

Я посмотрела на безмятежно улыбающуюся Бретти. Да, господин Горьен прав. Он не назвал всего два имени. Мое — и Бретти Коул.

— Одно, как я уже сказал, связано с работой во дворце, — мягко продолжил Дэниель. — Второе… Кто-нибудь из вас слышал про Адвертаун?

По залу опять пробежал шепоток, на сей раз — удивления.

Я нахмурилась. Адвертаун… Судя по названию, это какой-то город.

— Это местечко милях в двухстах к югу от Рочера, — любезно пояснил Дэниель, и на его губах заиграла препротивная усмешка. — Славное и тихое, где живут очень добрые и приветливые люди. Но вот беда — городской маг, который до недавнего времени выполнял просьбы жителей, умер. Не подумайте дурного, ничего странного или пугающего в этом происшествии не было. Слишком преклонных лет была Етта Гольстен. И из Адвертауна пришел запрос на предоставление им нового мага. Этот запрос был переадресован в академию. Было бы странно отправлять на столь пустяковое задание опытного мага. Логичнее выделить для этих целей выпускника. Ничего сложного в этой работе нет. Напротив, это прекрасная возможность продемонстрировать умения, полученные при обучении. А что самое привлекательное и ценное — никаких проверяющих и начальников над головой. Правда, если одно «но».

Чем дольше Дэниель заливался соловьем, расписывая преимущества этого назначения, тем сильнее я хмурилась. Зуб даю, что этот Адвертаун — настоящая дыра, лишь по недоразумению носящая гордое название «города». Скорее всего, это обычная деревня.

И очень странно, что туда решили отправить мага с нашего факультета. Зачем? Сельским жителям не нужен специалист для создания вечернего стойкого макияжа. Им нужен целитель. Или же стихийник, способный бороться с засухой или лесными пожарами. Но иллюзорник? Что ему делать в этой глухомани? Обманки для волков создавать, отпугивая их от деревни? Или пугала совершенствовать, дабы не одна ворона на огород не смела сесть?

— Но я думаю, что вас это «но» не испугает, — продолжил Дэниель после долгой паузы, за время которой не сводил с меня глаз, до краев наполненных непонятных торжеством. — Как я уже сказал, маг, отправившийся в Адвертаун, будет работать самостоятельно. Увы, мы при всем желании не сможем проверить, добросовестно ли он трудится или нет. К сожалению, очень многие, вкусив свободы, начинают лениться и пренебрегать своими прямыми обязанностями. Поэтому одна жалоба со стороны местных жителей на его некомпетентность — и он вернется назад.

Я выпрямилась, почувствовав, как когтистая лапа дурного предчувствия до боли сжала сердце.

Что-то подсказывает мне, что у Дэниеля в рукаве есть еще один козырь. Подумаешь, нашел, чем напугать. Разве можно считать возвращение из деревни в столицу наказанием? Да многие специально будут саботировать свои обязанности, лишь бы поскорее выбраться из глухомани. Как говорится, стыд — не дым, глаза не выест.

— Сейчас не средние века, — с нажимом проговорил Дэниель, и смех в его глазах вспыхнул отчетливее. Я скрипнула зубами, вспомнив, что эту же фразу он произнес вчера. — Никто не может заставить вас возместить стоимость обучения. Не в рабство же вас отдавать, честное слово. Но у нас есть способ заставить нерадивых выпускников серьезно относиться к своим обязанностям. Если на вас поступит жалоба — то диплом будет аннулирован.

В зале царила мертвая тишина. Но я почувствовала, как на мне и Бретти, сидевшей рядом, мгновенно скрестились взгляды однокурсников.

Ну да, конечно. Все без проблем поняли, что это прочувственная речь обращена именно к нам. Потому что только мы вдвоем пока не получили распределения.

Дэниель не торопился продолжать. Он смотрел на меня со снисходительным превосходством, даже не пытаясь скрыть высокомерной усмешки. И я уже знала, чем все закончится для меня.

— Итак, во дворец отправляется… — Дэниель кашлянул и торжественно завершил: — Бретти Коул.

Девушка негромко рассмеялась. Наклонилась ко мне и злорадно прошептала:

— Я же сказала, что ты дурында. Будешь теперь хвосты коровам крутить.

— Ну а в Адвертаун поедет Оливия Ройс, — завершил Дэниель все в той же пугающей полной тишине. Добавил с иронией: — Возможно, многих удивит этот выбор. Но мы пришли к выводу, что именно Оливия лучше всего справится с этим заданием. Она окончила академию с отличием. И я очень надеюсь, что она не подведет нас и докажет, что выпускники академии являются первоклассными специалистами и способны к самостоятельной работе с первых же дней после получения диплома.

Красиво говорит. Только это не отменяет того факта, что гад он полный. И, сдается, я знаю, как именно Бретти получила место при дворце, о котором мечтала.

— Завтра Оливии Ройс в восемь утра необходимо прибыть с вещами к главному зданию факультета, — завершил Дэниель. — Вас будет ждать карета, которая отвезет вас в Адвертаун. — Сделал паузу и добавил с явным намеком: — Удачи вам на новом месте.

Да уж, она мне точно пригодится.

После чего Дэниель Горьен склонил голову, прощаясь, и вышел из аудитории.

Потянулись за ним и остальные. Только я не торопилась встать. Сидела и Бретти.

Наконец, мы остались вдвоем. Тяжело вдохнув, я поднялась на ноги. Ну что же, времени мало. Надо сообщить родителям о моем отъезде.

— Что, побежишь жаловаться папочке? — ядовито поинтересовалась Бретти. — Попросишь его оплатить твое обучение, лишь бы не ехать в Адвертаун?

— Нет, — сухо сказала я. — Даже не думала об этом.

— Ну-ну, верится с трудом. — Бретти издала сухой саркастический смешок. — Знаешь, я поспорила, что ты не продержишься в этой деревне и недели. Удиви меня.

— Слушай, почему ты такая злая? — с искренним недоумением спросила я. — Вроде бы, мы неплохо ладили на учебе. Гадостей я тебе точно не делала. Да и ты вроде бы ко мне нормально относилась.

— Ты даже представить себе не можешь, каких трудов мне стоило терпеть твое присутствие. — На редкость некрасивая гримаса исказила хорошенькое личико Бретти. Она отчеканила, глядя мне в глаза: — Потому что все эти годы я ненавидела тебя. Неужели ты не понимала, что преподаватели ставили тебе хорошие оценки лишь из-за твоей фамилии? Да я умнее тебя в стократ! Но я училась. Действительно училась. А ты… Все получала лишь за красивые глазки.

— Да неужели? — Я недоверчиво покачала головой. — И это место, стало быть, ты тоже получила лишь из-за своих знаний?

Вопрос попал не в бровь, а в глаз. Бретти внезапно смутилась и подняла руку к шее, поправив платок. Однако почти сразу с нарочитым вызовом пожала плечами.

— На пути к успеху стоит идти на определенные жертвы, — проговорила она. — А Дэниель… Знаешь, это была замечательная ночь.

— Я рада за вас, — прохладно сказала я. Наклонилась к девушке и с нажимом добавила: — Только помни, что вначале провести с ним ночь Дэниель предложил все-таки мне. Приятно осознавать себя запасным вариантом?

Бретти окаменела лицом. Ее голубые глаза полыхнули гневом, но я не стала дожидаться, когда она опомнится. Повернулась и вышла из аудитории, гордо задрав подбородок.

У меня сегодня будет очень насыщенный день. Не стоит тратить драгоценное время на глупые разборки. 

 

Глава четвертая

 

— А где находится этот Арвентаун? — растерянно спросила мама, услышав от меня последние новости.

— Адвертаун, — исправила ее я. — Где-то милях в двухстах от Рочера.

— Ясно, — протянула мама и как-то умоляюще посмотрела на отца.

Тот, мрачнее тучи, сидел рядом и без всякого аппетита разрезал ножом на мелкие кусочки отличный сочный бифштекс, лежащий на тарелке.

Наша семья, правда, в урезанном составе, потому что старшие мои братья Деррен и Патрик не сумели приехать, расположились в ресторане под громким названием «Вкусная столица».

Готовили тут действительно превосходно. По залу плыли волнующие ароматы жареного мяса, редких приправ и специй.

Правда, торжество по поводу моего выпуска получилось каким-то невеселым. Из нас только Трей искренне наслаждался трапезой, по всей видимости, не видя ничего страшного в моем распределении.

— Я думала, что все выпускники факультета иллюзий остаются в Рочере, — продолжила мама.

—  Я тоже так думал, — буркнул себе под нос отец. — Более того, Дэниель убеждал меня, что ты получишь место при дворце.

Я скрипнула зубами при упоминании о господине Горьене. Ведь именно по его милости я буду вынуждена отправиться в какую-то дыру.

Язык так и зачесался рассказать отцу о непристойном предложении, которое я получила накануне от Дэниеля. Пусть знает, какую змею пригрел на груди.

Но тут же вспомнила стылые глаза мага. Его вкрадчивые слова о том, что моему отцу не поздоровится, если тот вдруг вздумает разобраться с ним. И я верила Дэниелю. Если отец узнает о том, что Дэниель пытался соблазнить меня, то… Демоны, да я даже не знаю, что он сделает! Одно очевидно: неприятностей не избежать.

— А я думаю, что Оливии повезло, — прошамкал Трей с набитым ртом, уминая вторую порцию жаркого. — По-моему, о таком можно только мечтать! Никаких проверяльщиков и надзирателей.

— Одна жалоба от местных жителей — и я лишусь диплома, — буркнула я. — Так сказал господин Горьен.

— Ты же отличница. — Трей ободряюще улыбнулся мне. — Не переживай. Я уверен, что ты без проблем со всем справишься. Глупо давать изначально провальное распределение. Значит, Дэниель уверен, что у тебя все будет в порядке. Он ведь друг отца и не стал бы подставлять тебя.

Да уж, с такими друзьями никаких врагов не надо.

— Два года вдали от нас. — Матушка вдруг всхлипнула и опять покосилась на отца.

— Да что ты ревешь? — внезапно рявкнул тот и раздраженно отодвинул тарелку, так и не съев ни одного куска. — Она шесть лет жила в общежитии. И все было в порядке. По ночам не шлялась, под кустами пьяной не валялась.

— Но мы всегда были рядом, — тихо проговорила матушка. — В случае чего всегда могли прийти на помощь. А тут другой город. И так далеко! Неужели нет никакой возможности оставить Оливию здесь? Ты ведь можешь купить ей квартиру.

— Распределение уже прошло. — Отец скривился, как будто мучался от зубной боли. — Отказаться от него нельзя. То есть, можно, но тогда надо оплатить все годы учебы.

— А разве это проблема для тебя? — спросила мама.

Отец нервно забарабанил пальцами по столу. Затем устало потер лоб.

— Если я оплачу Оливии учебу, то у того же Джойса возникнут резонные вопросы, так ли сильно я был против ее поступления в академию. Это во-первых. А во-вторых…

Замялся, опять начав растирать себе лоб.

Я наблюдала за ним с опаской. Сдается, сейчас я услышу что-то весьма и весьма неприятное.

— А во-вторых, Джойс еще не оставил этой глупой идеи с женитьбой на Оливии, — наконец, глухо проговорил отец. — Он только недавно спрашивал, не нашла ли она себе жениха в академии. Так что, возможно, оно и к лучшему, что Оливия уедет из Рочера. Ни о какой свадьбе не может идти и речи, пока она работает по распределению. А там, глядишь, подвернется вариант получше.

— Мне никогда не нравился этот Джойс, — негромко пожаловалась матушка. — Как будто сам не понимает, насколько смешон в своем желании получить молодую жену.

— Ну… — Отец криво ухмыльнулся. — Я тоже женился далеко не на ровеснице, дорогая.

— Ты — совсем другое дело! — твердо заявила матушка. — Я любила, люблю и буду любить тебя всегда. А этот Джойс тебе и в подметки не годится.

За столом после этого воцарилась гнетущая тишина. Бесшумный и расторопный официант быстро убрал тарелки и поставил вазочки с мороженым. Трей вооружился ложкой и принялся уминать десерт, аж жмурясь от удовольствия.

— В общем, решай сама, Оливия, — проговорил отец. — Если ты хочешь, то я, конечно, оплачу твою учебу. И ты останешься в Рочере. — Кашлянул и чуть слышно добавил: — Возможно, у меня получится как-нибудь решить вопрос с Джойсом.

Ах, как я хотела попросить помощи у отца! Если он внесет необходимую сумму в казну академии, то я буду избавлена от необходимости играть по правилам Дэниеля. Пусть этот гад бесится, но я останусь в столице, найду себе достойную работу и буду преспокойно жить дальше.

Но я слышала неуверенность в голосе отца. И понимала, что с моей стороны будет малодушием просить его о подобном. Джойс помогал ему еще с тех времен, когда у отца была только одно ателье. За эти годы он стал ему не просто деловым партнером, а чуть ли не членом семьи. Понятно, почему отец не хочет идти с ним на конфликт. А без этого не обойдется.

— Ройсы не сдаются без боя. — Я криво ухмыльнулась. — Что такое два года? Да пустяк полный! Не успеете оглянуться, как я уже вернусь.

— Но, моя милая, ты будешь там без присмотра, — напомнила матушка и всхлипнула.

— Да кому сказал — не реви! — строго прикрикнул на нее отец. — Ну без присмотра — и что? Мы ее не на войну отправляем, в конце концов.

— А если на нее нажалуются? — чуть слышно спросила матушка. — Оливия сказала, что в таком случае диплом аннулируют.

— А с какой стати на нее будут жаловаться? — Отец скептически фыркнул. — Она была лучшей на своем курсе. Трей прав. Если кто и способен справиться с этим заданием — то только Оливия.

Матушка украдкой утерла подозрительно заблестевшие глаза, но продолжить спор не рискнула. Оно и верно. Последнее слово в нашей семье всегда остается за отцом.

— Я верю в тебя. — Отец поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза. — Оливия, ты обязательно справишься! В тебе ведь течет моя кровь. А значит, ты победительница по жизни.

Я растроганно улыбнулась. Правда, почти сразу нахмурилась вновь.

Эх, если бы дело касалось обычного распределения, то я была бы даже рада испробовать свои силы в столь необычном поручении. Но не оставляет меня уверенность, что Дэниель Горьен приготовил мне множество гадостей, желая поквитаться за мой отказ становиться его любовницей.

Ладно, что переживать заранее? Время покажет.

— Но помни, что мы всегда поддержим тебя, — торопливо добавила матушка. — Не бойся и не стесняйся рассказывать нам о всех твоих проблемах.

— Обязательно, — коротко сказала я.

И на этом наш семейный обед, получившийся далеко не таким радостным, как предполагался, закончился.

Остаток вечера я провела дома, перевезя вещи из общежития. Это был спокойный и тихий вечер в кругу семьи. С совместным чаепитием и долгими разговорами ни о чем.

Уже вечером, когда я собиралась идти спать, мать неожиданно привлекла меня к себе и крепко обняла.

— Оливия, у тебя точно все в порядке? — спросила она куда-то в мою макушку, не торопясь отпускать. — Ты сегодня какая-то грустная.

— Все хорошо, — солгала я. — Просто волнуюсь немного перед отъездом. Как меня встретят жители этого Адвертауна?

— Прекрасно они тебя встретят. — Матушка отстранилась и ласково поцеловала меня в лоб. — Ты же умничка у меня. Но если хочешь, я поговорю…

— Нет, не надо, — тут же оборвала ее я. — Мама, я не хочу неприятностей для отца. Все будет хорошо.

После чего ласково улыбнулась матери, стараясь не показать, какая тревога в этот момент на самом деле глодало мое несчастное сердце.

А уже поздно ночью, когда дом погрузился в сонную тишину, я внезапно разозлилась. Разозлилась так, как никогда и ни на кого еще не злилась.

Ну ладно, господин Дэниель Горьен. Вы хотели войны? Вы ее получите! Я из кожи вон выпрыгну, но не стану играть по вашим правилам!

Утром родители очень хотели проводить меня до здания факультета, но я отказалась. Пожалуй, им не стоит присутствовать при моем отъезде. Я не сомневалась, что Дэниель обязательно явится, чтобы позубоскалить напоследок. И не хотела отказывать себе в удовольствии сказать ему пару «ласковых» на прощание. А почему бы нет? Бояться мне его больше не стоит. Все, что он мог сделать для меня дурного, он уже сделал.

И я не ошиблась. Именно Дэниель неторопливо прогуливался около крыльца факультета, когда я подошла к нему, пыхтя под тяжестью сумки с моим барахлом. К слову, он не сделал ни малейшей попытки помочь мне. Лишь скрестил на груди руки, наблюдая за моим приближением с насмешливой ухмылкой.

Ух, так руки и чешутся вновь ему пощечину залепить!

— Доброе утро, Оливия, — вежливо поздоровался Дэниель, когда я поравнялась с ним и поставила сумку на землю. Окинул меня ироничным взглядом и почти пропел: — Как вижу, вы подготовились к долгому путешествию.

В конце фразы он фыркнул, как будто с трудом сдерживал смех. Спрашивается, и почему так веселится?

На мне было обычное серое платье и туфли на невысоком каблуке. Сверху я накинула теплый жакет на тот случай, если вечер выдастся прохладным. А в чем еще мне ехать? Не в роскошном же шелковом платье, которое в карете обязательно изомнется.

— Как вижу, у вас прекрасное настроение, — холодно проговорила я. — Сделал гадость — сердцу радость, не так ли?

— А ты считаешь, что у меня не было причин так поступить? — вопросом на вопрос ответил Дэниель. — Между прочим, та рубашка стоила приличных денег.

— Пришлите мне счет, — огрызнулась я.

— Боюсь, ближайшие два года твои заработки будут составить минимум. — Дэниель с лживым сочувствием покачал головой. — Как говорится, на жизнь бы хватило. Вряд ли твои умения создавать иллюзии заинтересуют жителей Адвертауна. Там живут прагматичные люди, которым плевать на подобные фокусы.

— И все-таки вы отправили меня к ним, — парировала я. — Очень мудрое решение!

— Очень, — подтвердил Дэниель. — Оливия, ты внимательно меня вчера слушала? Надеюсь, не пропустила мимо ушей то, что при первой же жалобе тебя отзовут обратно в Рочер. А твой диплом в момент окажется аннулированным.

Я скрипнула зубами, получив лишнее подтверждение подлости мага.

Значит, вот на что он рассчитывает! Желает перечеркнуть все мои старания. Пустить шесть лет моего обучения коту под хвост.

— Ах ты… — Я задохнулась от возмущения, как-то мигом забыв про вежливость. Зеленые глаза Дэниеля потемнели, и я в последний момент проглотила грязное ругательство. Выдохнула с бессильной злостью намного мягче, чем собиралась: — Сволочь ты последняя.

Дэниель негромко рассмеялся, позабавленный моей реакцией. А я угрюмо насупилась.

Интересно, если влепить ему еще одну пощечину прямо сейчас — то как он на это отреагирует? Поди, увернется. А жаль.

— Оливия, а я все-таки рад, что ты наконец-то стала обращаться ко мне на «ты», — внезапно проговорил Дэниель. Сделал шаг ко мне — и я невольно попятилась, не понимая, что ожидать от него. А маг продолжал: — Кстати. Еще не поздно все исправить в наших отношениях.

— То есть? — переспросила я, недоуменно сдвинув брови.

— Ты мне нравишься, — мягко сказал Дэниель. — Очень. Я вообще люблю девушек, которые искренне в своих эмоциях. И даже за пощечину я не в обиде. А рубашка — да демоны с ней! У меня таких с полсотни, чай, не обеднею. Поэтому предлагаю начать все заново и забыть все плохое, что произошло. Ты соглашаешься на то предложение, что я тебе озвучил ранее. И мы уезжаем вместе. Естественно, не в Адвертаун, а ко мне домой.

— К тебе домой? — переспросила я. — Как это? А распределение?

— Это уже мои проблемы. — Дэниель пожал плечами. — Не переживай, придумаю что-нибудь. Скажу, что произошла небольшая накладка. В Адвертаун отправится какой-нибудь стихийник-троечник. Там ему будет самое место. А ты… Станешь моей личной ассистенткой.

— О, как мило с твоей стороны! — ядовито протянула я. — Но, кажется, ты забыл про Бретти. Теплое местечко-то в твоей постели уже занято.

— Бретти… — Дэниель внезапно помрачнел, как будто ему было неприятно упоминание имени девушки. — Увы, Бретани не подходит мне так, как ты.

— Почему это? — изумилась я. — Она красива. Умна. И согласна на все твои условия. Словом, идеальная любовница.

— Но хочу я тебя, — с нажимом оборвал меня Дэниель.

Вот же заладил повторять! Хочу, хочу. Как маленький капризный ребенок, который требует у родителей новую игрушку.

— Ну и хоти дальше, — фыркнула я. — А ты мне вообще не нравишься.

Дэниель явно не ожидал от меня такого признания. Его губы сложились в немое «о», а в глазах заплескалась обида.

— Счастливо оставаться, — добавила я и подхватила с земли сумку.

Как раз в этот момент рядом остановилась карета, которая должна была увезти меня в Адвертаун.

Дэниель не сделал ни малейшей попытки помочь мне занести в нее багаж. Но и не уходил. Он вновь скрестил на груди руки, наблюдая за мной с совершенно непроницаемым выражением лица.

Поди, следит, чтобы я точно уехала.

Когда карета уже тронулась, увозя меня от факультета, я не выдержала и высунула голову в окно. Дэниель по-прежнему стоял около крыльца, провожая меня внимательным взглядом. И, не удержавшись, я показала ему язык. Тут же скрылась обратно в карете, не дожидаясь его реакции на эту поистине детскую шалость.

Ну-с, вперед в Адвертаун! Надеюсь, двести миль — это достаточное расстояние, чтобы Дэниель Горьен больше не делал мне пакостей.

 

Глава пятая

 

— Приехали! — раздался снаружи зычный крик кучера.

Я приглушенно застонала, растирая кулаком затекшую поясницу.

Ох, как же я устала! Кто бы мог подумать, что три дня тряски будут настолько утомительными.

Не могу сказать, чтобы кучер гнал карету. Но и лишних остановок он не делал. Поэтому сейчас в моей голове все плыло от усталости. Ноги ныли от долгого сидения.

— Вылезай! — хрипло скомандовал кучер. — Заснула, что ли?

Понятно. Не стоит ожидать, что этот громила с хриплым басом поможет мне вытащить сумку и спуститься с подножки.

Я открыла дверцу. Выбралась наружу и замерла, изумленно озираясь вокруг себя.

Я была готова к самому худшему. Например, к тому, что Адвертаун окажется крохотным городком с дощатыми тротуарами и маленькими двухэтажными домиками. Но даже не предполагала, что меня привезут в самую настоящую деревню.

Карета стояла напротив покосившейся избы, глубоко вросшей в землю. Деревянный забор слишком давно не ремонтировали, поскольку местами он завалился. А напротив калитки восторженно похрюкивала огромная свинья, катаясь в нагретом солнцем песке.

— Что это? — вмиг осипшим голосом спросила я.

— Адвертаун, — провозгласил кучер. — Куда сказали везти — туда и привез. Забирай свое барахло!

— Но это не может быть Адвертаун! — возмутилась я. — Я ехала в город, а это…

— Это и есть Адвертаун, милочка, — перебил меня женский голос.

Я обернулась и увидела полную степенную женщину в просторном хлопковом сарафане, которая неторопливо шла ко мне от соседней избы. Незнакомка шумно лузгала семечки, небрежно сплевывая шелуху на землю.

— Ты кто такая? — спросила она, остановившись рядом.

— Ваша новая ведьма из Рочера, — вместо меня ответил кучер.

— Я не ведьма! — возмутилась я. — Что за вульгарное название? Я дипломированный маг!

— Ведьма? — обрадовалась женщина. — Ну наконец-то! Мы уж думали, про нас забыли. Оно и понятно. Кому ж охота в нашу глухомань.

— Не ведьма я, — упрямо повторила я. — А…

— Сумку свою забери! — рявкнул кучер, которому явно хотелось побыстрее уехать.

Поди, уже предвкушает заслуженный отдых в каком-нибудь ближайшем кабаке. А кучер продолжал с нажимом:

— Убедилась, что доставил, куда надоть? Все, вопросов ко мне больше нет.

Я обиженно засопела, но полезла в карету за багажом. А то с этого грубияна еще станется уехать вместе с моей поклажей. Видать, слишком сильно нутро требует пенного пива.

Стоило мне только спуститься с подножки в очередной раз, как кучер залихватски присвистнул и огрел лошадь кнутом. Та от такой подлости тонко заржала и резво рванула вперед. Я невольно закашлялась от клубов пыли, поднятых отъезжающей каретой.

— Как звать-то тебя, не ведьма? — поинтересовалась женщина. — Али ты из этих городских снобливых, кто с обычным людом не разговаривает, а то вдруг язык отсохнет?

— Оливия Ройс, — хмуро проговорила я. Спросила в свою очередь: — А вас?

— Ты мне не «выкай». — Женщина улыбнулась, и я вдруг осознала, что улыбаюсь ей в ответ. Уж больно славно у нее это получалось. И даже мое дурное настроение немного улучшилось. А она добавила: — Не приняты у нас ваши политесы. Мы люди простые, этикетам не обучены. Верина я. Верина Ошн. Староста этой деревни.

Староста?

Я мысленно хмыкнула. Чудно. Я думала, старостами бывают только мужчины.

— Пойдем, дом твой покажу, — продолжила Верина. — Да поболтаем с тобой. Прям самой интересно, за какие грехи тебя к нам сослали. Небось, опять Дэниель в свои игры играет. От же гаденыш!

Я вздрогнула, услышав знакомое имя.

Получается, Верина знает Дэниеля Горьена? Очень интересно! Ну а с последней фразой женщины я была целиком и полностью согласна. Гаденыш он, это точно.

Верина с такой легкостью подхватила мою тяжело груженую сумку, словно та ничего не весила. И неторопливо отправилась к избе, выглядевшей так, словно здесь очень давно никто не жил.

— Да я сама… — запротестовала я.

— Ага, сама, — не оглядываясь, кинула мне Верина. — Успеешь еще натаскаться всяко разного. Тебе еще детей рожать.

Я аж икнула от простодушной доброты женщины. Надеюсь, пополнение населения этой деревушки не будет входить в круг моих служебных обязанностей?

— Давай, не отставай! — скомандовала женщина, бросив на меня взгляд через плечо. — И это… Гляди, в навоз не наступи. Туфельки у тебя красивые. Да только у нас галоши носить надоть.

После чего как следует пнула свинью, преграждавшую путь к калитке. Та душераздирающе завизжала и нехотя освободила дорогу. И я поспешила за Вериной, повыше подобрав подол платья.

Да уж, теперь я понимаю, почему так веселился Дэниель, когда увидел мою одежду. Мое городское платье выглядело слишком неуместным, а про обувь и говорить нечего. Надо было сапоги с собой захватить.

Спустя неполную минуту я стояла в тесных и темных сенях, пока Верина силилась открыть дверь. Нет, никаких замков тут и в помине не было. Просто ту перекосило от старости и влаги.

— Да что б тебя! — ругнулась женщина. Виновато посмотрела на меня и объяснила: — Тут это… Потолок чуть течет. Видать, разбухла, зараза, когда снег таял. Тут же крышу никто не чистил, как ты понимаешь.

Я лишь грустно поджала губы. Чем дальше — тем хуже. Поневоле задумаешься, а верно ли я поступила, решительно отказавшись от помощи отца? Реальность оказалась страшнее самых дурных моих предположений.

В этот момент Верина как следует двинула плечом по двери, и та со скрежетом давно несмазанных петель поддалась.

— Я тебе мужа своего вечером пришлю, — проговорила женщина, первой входя внутрь. — С топором.

Я приглушенно икнула от такой новости, потому что неуемное воображение мигом нарисовало мне несколько кровавых картин скорой и жестокой расправы надо мной. И никто не узнает, где могилка моя. Мало ли какие ненормальные в этой деревне обитают.

— Он снизу подчешет — нормально будет, — продолжила тем временем Верина, и я с немалым облегчением вздохнула, невольно устыдившись за свои мысли. — А пока дверь не закрывай. Уж больно ты хлипенькая на вид да худенькая. Сама точно открыть не сумеешь.

Я вслед за ней сделала шаг в дом. С мрачной обреченностью обвела взглядом небольшую комнатку, в центре которой высилась печь. Из обстановки — лишь грубо сколоченные полати, пара шатких табуретов да стол около окна. И все такое грязное и пыльное, как будто тут много лет никто не жил.

— Это… — Верина повернулась ко мне и как-то растерянно улыбнулась. — Пол помыть я тебе тоже помогу. Тряпку-то когда-нибудь в руках держала?

— Нет, — честно ответила я.

— Тяжко тебе придется. — Верина недовольно цокнула языком. — Небось, ухватом тоже не приучена обращаться?

— Ухватом? — переспросила я.

Женщина вместо ответа кивнула на печь, к которой была прислонена какая-то длинная палка с рогаткой на конце.

— А, и так вижу, что впервые видишь, — проговорила она, когда я с искренним недоумением воззрилась на столь чудное приспособление. — Ну рассказывай, горемычная. И как тебя угораздило к нам попасть?

Я смущенно переступила с ноги на ногу. Если честно, мне совершенно не хотелось выкладывать Верине свои проблемы. Да, по первому впечатлению она славная женщина, но я ее почти не знаю.

— Что, Дэниелю отказала? — полюбопытствовала та. — Ты как раз в его вкусе. Невысокая, ладненькая, симпатичная. Да характер, видать, строптивый. Вот и проучить решил.

— Откуда вы… — Я замялась, вспомнив слова женщины о том, что здесь подобное обращение не принято, и исправилась: — Откуда ты знаешь?

— Как будто ты первая. — Верина скептически хмыкнула и опустилась на табурет, который жалобно заскрипел под ее весом, но каким-то чудом не сломался. — И, полагаю, не последняя. Последний раз лет пять назад к нам очередная девица на перевоспитание приезжала. Как же ее звали? Дебора, вроде. Она мне и поведала, как Дэниелю отставку дала, а тот в отместку к нам отправил. Хорошая девчонка была.

— Почему — «была»? — с испугом переспросила я.

Ох, неужели Дэниель убил ее? Нет, он негодяй, конечно, каких поискать еще надо, но не до такой же степени!

— Да потому что даже недели тут не вытерпела, — спокойно объяснила Верина. — Первый день еще хорохорилась. На второй скисла как-то. Третий рыдала взахлеб. Ну, видать, и не выдержала. Оно и понятно. Молодая, красивая, к удобствам привычная. Что ей в нашей глухомани делать? Дэниель за ней лично приехал. Вот она и вернулась в Рочер. — Вздохнула и добавила: — Видала я этого Дэниеля. Видный, этого не отнять, но мерзавец. Впрочем, девушкам такие и нравятся.

— Мне он совершенно не нравится, — буркнула я. — И возвращаться я не намерена! Точнее, намерена, но через два года, когда распределение отработаю.

В карих глазах Верины заплескалась недоверчивая насмешка.

— Ну-ну, — пробормотала она. — Свежо преданье, да верится с трудом. — После чего с тоской выдохнула: — Эх, и что же нам так не везет-то? Ну да ладно, авось, после тебя хорошую ведьму пришлют. Вот как после Деборы. Просто не вовремя. Нам сейчас так нужна помощь!

— А что случилось с той ведьмой, которая была после Деборы? — опасливо поинтересовалась я.

— Умерла. — Верина пожала плечами. — Ей сто лет без малого было. Молодых-то к нам не заманишь. Но хороша Етта была, ой как хороша! Пять лет без малого мы с ней бед не знали.

— И со мной не будете знать! — упрямо заявила я, несколько покоробленная уверенностью Верины в том, что я не справлюсь.

Женщина скептически изогнула бровь, глядя на меня в упор.

— Я — дипломированный маг! — гордо напомнила я. — Между прочим, окончила академию с отличием…

— Ты исцелять умеешь? — перебила меня она — Дед Ульх намедни ногу занозил глубоко. Загнивать стала. Хотели на телеге в соседний Ворстон везти. Но раз сумеешь ему помочь…

— Э-э… — Я нахмурилась, с отчаянием пытаясь сообразить, что ответить.

На первом курсе нам преподавали основы первой магической помощи. Правда, не уверена, что я что-нибудь вспомню.

В принципе, любое заклятье — это направленный поток энергии. По-настоящему сильные маги способны трансформировать ее в зависимости от того, что им необходимо в данный момент. Да, существует разделение на различные ветви колдовства. Поэтому стихийнику, к примеру, проще всего полученную энергию направить на вызов дождя. Но это не значит, что он не сумеет вылечить какую-нибудь рану. Хотя вылечить, наверное, и не сумеет. Но облегчить состояние больного ему вполне под силу. Просто это не совсем рационально. Он потратит на простое действие, с которым прирожденный целитель справится одним щелчком, слишком много силы.

Вопрос только в том, смогу ли я это сделать. Магия иллюзий — это не стремительный поток энергии. Это невидимая и неосязаемая сила, которая изменяет наше восприятие мира, оставляя реальность неизменной. Поэтому, кстати, наш факультет всегда стоял особняком от других. Чванливые боевые маги, порывистые стихийники, да даже сострадательные целители не считали нас ровней. Многие так вообще в открытую называли шарлатанами, которым место лишь на базарных балаганах.

— Ясно. — Верина покачала головой, без слов угадав мой ответ. — Ну а с погодой как? Посевы сохнуть начинают. Без хорошего дождя не обойтись. Это-то сумеешь сделать?

— М-м-м… — Ради разнообразия я теперь замычала, почувствовав, как от ужаса волосы на голове дыбом встают.

И тут полный провал. Вот о стихийной магии у меня не было вообще никакого представления. Ну, кроме знания, что она существует.

Верина тяжело вздохнула и встала, намереваясь уйти.

— Не жалуйтесь на меня в Рочер! — взмолилась я, от отчаяния едва не расплакавшись. — Пожалуйста! Я что-нибудь придумаю!

Верина открыла было рот, желая что-то сказать, а я продолжала захлебываться в словах:

— Я очень вас… тебя прошу! Дэниель… Он сказал, что одна жалоба — и мой диплом аннулируют. Он просто возьмет — и перечеркнет все шесть лет моего обучения! А за что? За то, что я ему пощечину дала? Я… Я обязательно придумаю, что сделать!

После чего медленно опустилась на освободившийся табурет, сгорбилась и уткнулась лицом в ладони, все-таки разрыдавшись.

Слезы душили меня, мешая говорить. Какая несправедливость! Мать в детстве часто читала мне сказки, в которых добро всегда побеждало, а злодеи оказывались наказанными. И я выросла с какой-то твердой убежденностью, что в жизни так и происходит. Рано или поздно, но правда торжествует, а негодяи получают по заслугам. Неужели это не так? Неужели из-за прихоти какого-то похотливого мага я лишусь всего, чего добилась честным трудом? Я ведь могла отказаться от обучения в любой момент. Вернуться домой, выйти замуж за пусть нелюбимого, но богатого и достойного мужчину. Ну и пусть, что он годится мне в дедушки. Зато рядом с ним я была бы, как за каменной стеной. Но я имела наглость поверить, что способна на нечто большее. Что собственным умом добьюсь успеха в этой жизни.

— Ты это… — Я ощутила, как Верина мягко прикоснулась к моему плечу, но продолжала самозабвенно всхлипывать, не в силах успокоиться. Женщина помолчала, потом сделала еще одну попытку утешить меня: — Ты это… Не реви. Никуда я жаловаться не собираюсь. За кого меня принимаешь?

— Правда? — боязливо спросила я, растопырив пальцы и бросив на Верину взгляд.

Женщина ободряюще улыбнулась мне.

— Правда, — заверила она. — Даже и не думала. Живи, коли приехала. С драконом сама поговорю.

— С каким драконом? — недоверчиво переспросила я, полностью опустив руки.

— С самым настоящим. — Верина пожала плечами, словно удивленная, что надо объяснять настолько очевидные вещи. — В паре миль отсюда гора есть. На ней он и обитает. Эвоттом кличут. Старый, правда, и вредный. Лишний раз не пойдешь — корову за каждую помощь требует. Но это все равно меньше, чем магу Ворстона заплатить придется. Если дождя еще пару дней не будет, то отправлюсь на поклон. А что делать-то? Сама знаешь, что драконы лучше всех погодой приказывают.

О да, это верно. Драконы — прирожденные стихийники. Недаром в их жилах течет настоящий огонь. Кому, как не им, повелевать силами природы?

— Ну а Ульха на подводе все-таки в Ворстон отправлю, — добавила Верина. — Уж поди не разоримся.

Я понурилась, уловив в ее словах затаенный упрек.

Да уж, не повезло местным жителям со мной. Ожидали настоящую ведьму, а прибыла невесть кто. А еще дипломом с отличием хвасталась. Да кому тут иллюзорная магия может потребоваться? Им настоящий дождь нужен, а не видимость его.

— Ты вещи пока разбирай, — проговорила Верина, еще раз потрепав меня по плечу. — Я мужа пришлю. Пусть дверь посмотрит. Из дома тряпок для уборки да ведра притащу. А вечерком баньку истопим. После дороги, небось, все тело от грязи зудит. Дело говорю?

— Дело, — с робкой улыбкой подтвердила я.

— Я быстро. — Верина решительно отправилась в сени, на самом пороге добавив с нажимом: — И не реви больше!

Мгновение — и я осталась одна. Утерла кулаками заплаканные глаза, но вставать не спешила.

Черная тоска медленно вползала в мое сердце. Да уж. Стоило шесть лет прилежно учиться, стоило покинуть родной дом и терпеть тяготы жизни в общежитии, чтобы в итоге так попасть.

Я кулаком подперла щеку, с некоторой опаской поставив локоть на стол, чья поверхность была покрыта какими-то весьма подозрительными на вид потеками. Невидяще уставилась в окно, настолько пыльное, что солнечный свет лишь с трудом проходил через него.

В этот момент ожил амулет связи на моей шее. Отец лично повесил его мне на шею перед моим отъездом и наказал каждый день говорить с ним. Что-то сегодня он рановато. Обычно наши беседы проходили вечером, когда я устраивалась на ночлег. Как он понял, что я уже на месте?

Воздух посредине комнаты засеребрился, становясь плотнее. И вдруг передо мной появился сам Дэниель Горьен собственной персоной.

Маг вальяжно развалился в кресле, лениво баюкая в раскрытой ладони бокал с вином. При виде меня он ухмыльнулся — и у меня знакомо зачесалась ладонь от желания вновь врезать ему.

— Мои расчеты меня не обманули, — проговорил он. — Ты уже осваиваешься на новом месте. И как тебе, Оливия?

— Чудесно, — буркнула я, с ненавистью представляя в мечтах, как было бы славно располосовать его лицо в кровь.

— Хорохоришься. — Дэниель негромко рассмеялся. — А глаза-то заплаканные.

Я смущенно опустила голову. Правда, почти сразу вновь взглянула на Дэниеля с немым вызовом.

— Дорг, кучер, который тебя сюда привез, отъехал совсем недалеко от Адвертауна. — Дэниель вдруг резко подался вперед, и его ноздри затрепетали, словно у гончей, берущей след. Голос звучал мягко и вкрадчиво. — Я могу связаться с ним и попросить вернуться за тобой. Если ты, конечно, уже наигралась в оскорбленную добродетель…

— Иди ко всем демонам! — невежливо оборвала его я.

— Хорошо, я подожду. — Дэниель опять фыркнул от смеха, нисколько не оскорбившись. — Я терпелив, Оливия.

— Не трать время на пустые мечтания. — Я высокомерно фыркнула. — Я останусь в Адвертауне!

— Я не понимаю. — Дэниель с искренним изумлением пожал плечами. — Почему ты так упорствуешь? Неужели участь стать моей любовницей настолько страшит тебя? Поверь, я умею быть заботливым и щедрым. Ты всерьез собираешься отказаться от всех преимуществ моего предложения? Два года в этом захолустье и врагу не пожелаешь. Оливия, брось. Скажи, что ты шутишь.

— Я тоже не понимаю, что ты так привязался ко мне, — парировала я. — Чем тебе Бретти не устраивает? Ее-то упрашивать не пришлось.

— Вот именно, — с нажимом сказал Дэниель. — Я уже говорил тебе, но готов повторить еще раз: Бретани я не хочу так, как тебя.

— Твои проблемы, — отрезала я. — И вообще, оставь меня в покое!

— Как скажешь. — Дэниель улыбнулся, явно не обидевшись на мои слова. Неторопливо отхлебнул вина и добавил: — Если соскучишься — свяжись со мной. Я забрал амулет у твоего отца. Сказал, что ему не о чем переживать, и я присмотрю за тобой.

Я зло скрипнула зубами. Нет, вот ведь гад! По-прежнему играет роль друга семьи. Знал бы отец, какую гадюку пригрел на своей груди. Точнее сказать — искушающего змея.

Эх, вот бы открыть ему глаза на подлинную сущность наглой и подлой натуры Дэниеля Горьена! Да только как? Я не хочу проблем отцу. А еще мне страшно от мысли, что он просто не поверит мне. Этот Дэниель наверняка выкрутится, если я обвиню его в домогательствах. И в итоге я же останусь виноватой.

— Буду ждать весточки от тебя, — прохладно обронил Дэниель. Амулет на моей шее дернулся — и окно в пространстве мгновенно затянулось.

Бешенство так клекотало во мне, что я вскочила с табурета, неловким порывистым движением опрокинув его. Заметалась по тесной комнатенке, то сжимая, то разжимая кулаки. Затем резко остановилась напротив мутного грязного стекла и хмуро уставилась на свое отражение.

Что, ну что во мне могло так привлечь Дэниеля? Та же Бретти намного красивее меня. А я… Ну не уродина, конечно. Нос не картошкой, грудь пусть небольшая, но имеется. Однако роста ниже среднего, веса во мне вообще как в баране. Волосы русые, глаза серые. Пройдешь мимо в толпе — и не заметишь. Тогда как на Бретани все мужчины головы сворачивают.

— Ну что, приступим к уборке? — в этот момент раздалось радостное из сеней, и в комнатушку ввалилась Верина, которая в одной руке держала полное ведро воды, а в другой целый ворох разнообразных тряпок. Добавила с нажимом: — Муженек-то мой уже баню растапливает. Всю грусть из тебя сегодня веником вышибу!

Я с усилием улыбнулась приветливой женщине, постаравшись выкинуть из головы неприятный разговор с Дэниель.

Да ну его ко всем демонам! Стало быть, терпелив он. Ну и пусть ждет до посинения. Два года, в сущности, не столь уж и большой срок.