Отрывок из книги «Заверните коня, принц не нужен, или Джентельмены впридачу! »

Юлия Славачевская

Заверните коня, принц не нужен, или Джентельмены впридачу!

Как, вы не любите эльфов? Вы просто не умеете их готовить!

NN

 

Люби себя, чихай на всех! И в жизни ждёт тебя успех!

Цит. из мультфильма режиссёра Натана Лернера

 «Чертёнок номер 13».

Пролог

В отдаленном северном замке диэров, у ярко горящего камина двое мужчин вели неспешную беседу…

- Прости моих сорванцов, - сказал один, изящный и темноволосый, отставляя чашку с чаем.

- За что? – удивился второй, поднимая тонко очерченные брови.

- Эта девушка… хочешь, я верну ее назад, и она все забудет? - замялся первый.

- Нет, - усмехнулся второй, кривя красивые губы. – Пусть остается все так, как есть. Она такая… забавная. Мне сейчас впервые за долгие годы весело.

- Осторожней, - насмешливо фыркнул собеседник. – Смотри не довеселись до сердечной боли. Предупреждаю по-дружески: Игрушки иногда становятся Судьбой!

- Ты опоздал, - усмехнулся второй. – Мне уже не отпустить ее…

 

Часть первая

Кому в гареме жить хорошо…

Я шла по широкой открытой галерее первого этажа, цепляя острыми шпильками за высокий ворс шерстяной ковровой дорожки. Руки прижимали к груди сумку, а коленки тряслись от страха.

Зачем я ввязалась в эту авантюру со спасением чужой невесты? Чувства эльфов пожалела? А чего их жалеть?! Нормальные длинноухие эльфы, не убогие, не калеки. Сытые, богатые и уверенные в себе мужики с замками, землями и статусом в обществе. Один, правда, эпилированный слегка… но кому будет нужно, на этот недостаток и не посмотрит. 

Вот так, размышляя о вечном, я топала вперед, дальше. Мое появление в притененной галерее осталось пока незамеченным. Впереди бодро шевелил ногами  местный сводник, занимающийся отбором кандидаток для дома разврата… ой, гарема князя диэров. Я еле за ним поспевала. Одно хорошо: дяденька блистал драгоценностями что спереди, что сзади. Маячок, блин!

А можно я его стукну по голове своей торбочкой с барахлом, и он заиграет всеми красками радуги?! И не подумайте, что от счастья!

Вот до чего жизнь с эльфами доводит благовоспитанную девушку из хорошей семьи!

Чуть не сказала с «хорошей родословной». Р-р-р! Гав-гав!

Я на минутку отвлеклась.

В открытых проемах галереи справа виднелся большой квадратный двор. В арки заглядывали  вечнозеленые вьющиеся растения.  Услаждали эстетикой шпалеры необыкновенно красивых вьющихся роз.

Нижний ярус растительности прочно занимали клематисы багряные, розовые, фиолетовые и белые, попадались  участки с алыми грамофончиками камсисов. Кое-где встречались удивительные сиреневые соцветия еще каких-то древовидных лиан. У соцветий был тонкий аромат, имеющий легкий привкус ванили.

Точно такая же галерея  напротив зеленела, желтела и лиловела тяжелыми гроздьями винограда. Дамский пальчик, кишмиш, черный, белый и розовый виноград… Ум-м… даже слюна побежала!

Подул ветерок и повеяло сладкими цветочными запахами. И тут… цветы дрогнули и полетели! Я мазнула взглядом еще раз и невольно остановилась: а это что? А-а-а… понятно! Тут еще и заповедник насекомых. Великолепие флоры оттеняли бабочки всех цветов и расцветок. Махаоны размером с блюдце перепархивали с растения на растение как огромные летающие соцветия. Толстые мохнатые шмели и сверкающие металлом сине-зеленые неповоротливые жуки толклись в чашечках, укрытых лепестками, и неловко вываливались наружу, щедро испачканные желтой пыльцой. Потом – фырр! – и в небо!

Между галереями  виднелся большущий дворик с затененными беседками, в которых местные дамы под легкими накидками собирались небольшими стайками. Кое-где плакала гитара или цитра, звучали приглушенные пение и смех. Во дворе  в шахматном порядке разбрызгивали струи маленькие водопадики и фонтанчики. Вода дарила умеренную прохладу. Здесь даже в самую жару было влажно и приятно.

Чуть в сторонке несколько элегантных дам в прозрачных накидках-намордниках  весьма женственно играли в бадминтон, совершенно не смущаясь тем, что на них длинные, до пят, шелковые платья.

Еще дальше слышался плеск воды – под балдахином располагался бассейн, где купались опять-таки одетые барышни в легких чадрах. Замануха! Только вообразите себе девушку в мокром шелке! Это ж еще круче, нежели она бы предстала голой!

По территории прогуливались откормленные синие и белые павлины, на удивление молчаливые.  Между пышными кустами роз и фруктовыми деревьями белели мраморные статуи животных и неизвестных мне существ.

Мощеные блестящим черным и белым камнем дорожки, фонтанчики и прочие архитектурные излишества  просто кричали о богатстве хозяев. Вот уж точно гарем диэров, не ошибешься!

- Еще чуть-чуть - и придем, - соизволили мне сообщить, когда я все же запнулась за ворс и, как следствие, уткнулась носом евнуху между лопаток.

- Ок, - ответила я, не выходя из образа.

А что? Краткость – сестра таланта! А в моем случае - еще и прекрасная маскировка. Знаете, как четко выговаривается «ок» стучащими друг о друга зубами?

- Повезло тебе, дева, - поведал не оборачиваясь провожатый.

Да уж! Повезло, как в сказке! Чем дальше, тем страшнее!

Жила себе Леля Соколова спокойно. Ходила на работу, встречалась время от времени с подругой и мечтала об идеальном мужчине.

И на тебе! Получите! И не одного идеального, а целых трех: блондина, шатена и брюнета. Лелика, Болика и Маголика, жлоба и алкоголика. Ага. Ни одного из них и  даром не нужно! И за деньги не возьму!

Правда,  ушастые тоже не шибко рвались в кандидаты. У сладкоречивых «ельфов» были дела поважнее. Сестренка первых двух возжелала экзотики и сбежала от третьего. Рванула в гарем к диэрам, а поскольку у меня к их способности очаровывать оказался  иммунитет, то подписали романтичную Лелю работать чудо-спасателем и восстанавливать родовую честь!

Чтоб им всем пусто было! И чести, и эльфам, и проклятущей романтике!

Я, не жалея ногтей, поскребла по штукатурке на своей физиономии и ясно представила себе, как на моем милом личике отпечатался во-о-он тот орден, или как правильно назвать ту громадную звезду из золота и драгоценных камней во всю спину.

Интересное решение. Если, значит, спереди места нет, то давайте найдем его сзади? Оставить дома излишки - не судьба, видать. Или грабителей дядя боится? Я бы тоже опасалась. Это меня сейчас никто и даром не возьмет, только в гарем и попала, а вот если все это добро с него перенавесить на меня… Ух ты! Выставка драгоценностей «и где мой сейф?».

- Итак, дева, - повернулся ко мне переносчик драгметаллов, патетически скукожив пожелтевшую мордочку старой больной обезьяны, - я еще раз повторяю, что тебе крупно повезло!

Я напустила в очи восторга, выплеснула его на дядю не меньше ушата и захлопала километровыми ресницами, отягощенными тоннами туши:

- Вы так думаете?

Мужичок поперхнулся и невольно спросил:

- А вы?..

- А я думаю… - и снова прицельная стрельба глазами. Кусочек туши отлетел и попал собеседнику в глаз. А нечего тут очи широко раскрывать! Кто ж от блондинок умное ждет? Только блондины!

Решив считать дядю хитро замаскированным блондином, я продолжила свою сверхумную мысль:

- Я думаю, что повезло как раз ВАМ!

- Мне?!! – У евнуха в зобу дыханье сперло и он закаркал: - Кар… кх-х…Кар…

- Постучать? – подошла я поближе и, наклонившись, дружелюбно заглянула в сморщенное от досады личико.

- Нет!!! – у мужичка сразу прорезался дар речи. – Я не позволяю всяким… - Тут он замялся: – …По себе стучать!

- Бог с вами, почтеннейший, я и не претендую, - пожала я плечами и показала наманикюренным ноготком на фикакуса, крадущегося за нами по саду: - Стучать будет он!

- А с животными к нам вообще нельзя! – злорадно отозвался евнух, уверенно расправляя плечи и раздувая грудную клетку, как петух  на заборе перед соседским конкурентом. – Вот еще! Только зоопарка нам и не хватало!

Фикакус тут же замер, встал на задние лапки, растопырил передние и старательно прикинулся деревом.

- Он не животное, - хмыкнула я. – Он – растение!

- Не положено! – отбрил дядя.

- Кем? – тут же поинтересовалась я, готовясь брать на измор вредного злыдня. – И куда?

- Неважно!

- Важно! – заверила его я. – Если мне покажут официальный приказ, зарегистрированный в реестре, с порядковым номером и соответствующим образом  оформленный, где будет указано, что в гарем не допускаются к проживанию растения, то я, как законопослушная гражданка, обязательно послушаюсь и оставлю свое деревце…- (Фикакус вальяжно подмигнул  и состроил умную мину.) – …Снаружи, чтобы он всю местную флору окультивировал…

Фикакус изобразил невербально  «I like to move it…»[1]. И согласился на все. Оптом.

Кое-кого сильно покорежило. Меня крайне невежливо обрызгали слюной и желчно перебили:

-  Спаси боги от такой помощи! Следуй за мной, гхм… дева!

- Так с фикакусом или без? – уточнила я, начиная широко улыбаться и сверкая назубной пластиной.

Мой собеседник вздрогнул.

- С кем хочешь! – расстроенно махнул рукой дядя, позвенев десятком браслетов и погремев тремя дюжинами цепей ничуть не хуже узника замка Иф.

- О! Так я могу вернуться за троллем и эльфами? – умилилась гаремная полонянка в моем лице.

- Ням-ням, - почему-то сказал евнух, сводя глаза к носу и меняя цвет лица.

- Проголодались? – проявила я заботу, одной рукой подтягивая лиф, другой - одергивая юбку. Сумку пристроила под мышкой. Причем, от скромности я повернулась к дяденьке спиной.

- Ум-ням, - ответили мне. Дальше нечленораздельное мычание, переходящее в хрип, практически предсмертный.

- Какая прелесть! – заметила я, изящно разгибаясь и небрежно похлопывая свободной рукой по обшлагу ботфортов.– Я уже здесь сталкивалась с недостатком лексического запаса у разных рас. Сейчас же прихожу к выводу, что это общепринятое явление.

- Хр-р-р... За мной! – дядя не стал вступать со мной в заведомо проигрышный бой и рванул с места с ракетным ускорением, размахивая рукой, подобно матросу на  картине «Штурм Зимнего».

- Вы меня потеряли, - тонко намекнула я, покачиваясь на каблуках, словно подбитый торпедоносец, грозясь черпануть каким-нибудь из бортов.

- Мы опаздываем! – пыхтел мосластый евнух, явно сожалея о проваленном начале дискуссии. Правильно! Надо знать, с кем связываться, это ему не клуш гаремных клевать. Я на прежнем рабочем месте, в банке, от конкурентов столько гадостей наслушалась… У меня на ядовитые реплики иммунитет, как у слона! Нет, как у бронтозавра!

А дядечка неутомимо гнал вперед, и в каждом движении читалась лютая злоба. Или дедушка? Хм, все-таки дядечка. С его анатомией ему не дождаться внуков.

О, оглянулся! «Посмотрит – рублем подарит!»[2] - эт про него, однозначно. Может, и червонцем одарит. Посмертно. Нет, лучше отдайте мне мои пятьдесят восемь килограмм золота и отпустите с Мыром… Ой! С миром! Это уже диагноз.

По-моему, я завела себе нового врага. Мда-а-а, недальновидно. Как сказала одна девчушка, маленькая  дочка моей знакомой, - «недальновиднуто». Хорошее слово. Емкое.

- А что, у нас уже смотрины? – удивилась я. – Вот так сразу? А напоить, накормить, спать уло… нет, это уже лишнее.

- Нахлебница! – ядовито бросил мне через плечо дяденька. Уел, уел, крокозавр речистый. Вот только не поняла: ему хозяйского добра жалко? Или это просто из принципа, по вредности характера?  Гаремный эксплуататор! Жмот! Жадюга!

- Должна же я хоть здесь узнать, почему халява – это сладкое слово, - пожала я плечами и захотела поправить волосы. Чуть не укололась ирокезом. Тяжело вздохнула. И сколько мне теперь это мыть? И, главное, где? А теперь на «бис»  - чем?!

- Все, все скоро узнаешь! – зловеще пообещал провожатый и припустил еще быстрее. Пришлось рысить за ним. В меру сил и каблуков, конечно. Безусловно, в своем мире я на шпильках бегала гораздо быстрее, чем босиком, но не по коврам же! Какой му… очень мудрый человек сюда настелил ковровое покрытие с ворсом по щиколотку? Чтоб ему этот ковер вручную каждый день чистить! Зубной щеткой! Вместо завтрака и обеда!

Пока я мило высказывала пожелания трудолюбию местного дизайнера, мы свернули за угол галереи, прошли коридором -  и оказались в странном месте. Очень похоже на гостиный двор: когда много маленьких магазинчиков находятся под одной крышей.

Около первого строения начиналась очередь из замотанных по самые брови, радостно чирикающих друг с другом девушек в разноцветных шелках. Меня пристроили в конец хвоста (очередь испуганно отшатнулась) и мило пожелали, язвительно улыбаясь:

- Удачи, дева! Сейчас и напоят, и накормят, и… спать положат. А повезет - и не одну!..

- Хм, - сдвинула я брови. Это действие далось мне с заметным трудом: штукатурка на моем лице затрещала и пригрозила осыпаться. – Я вообще-то воспитана в других традициях. У нас принято пропускать старших вперед. Так что я вам уступаю своего гипотетического партнера. «Имейте много удовольствия!» (Это я уже перевела безобидную фразу с английского языка, которая в переводе звучала о-очень двусмысленно).

- У-у-у! – попрощался евнух и, метая по сторонам искры своего гнева и стреляя огнем досады, умелся с моими бумагами. Я же осталась скучать в очереди, привлекая пристальное внимание многочисленных претенденток на ливер и конечности князя диэров.

- Всем привет! – сверкнула я брекетами. – Как поживаете?

- Да еще не с кем, - ухмыльнулась стоящая передо мной орчанка. – В смысле - поживать…

- А хочется? – вырвалось у меня. И что бы мне не прикусить свой болтливый орган? У меня уже теория выстроилась: неприятности навлекает мой язык, а расхлебывает мягкое место. И не спрашивайте меня - как!

- Еще как! - закатила глаза девушка, прищелкивая языком. Наш человек!

Кстати, очень симпатичная.  С Мумой и Лумой вообще ничего общего. Тоненькая, как тростинка, орчанка тем не менее обладала весьма выдающимися достоинствами. Узкие раскосые глаза неожиданно зеленого цвета смотрели с легкой насмешкой. Слегка опушенная верхняя губа – приметная черта южных женщин, немного портила лицо, хотя точно такой же пушок на углах челюстей и на висках  ничуть не уродовали общее впечатление. Толстая, в руку, иссиня-черная коса, украшалась ярко-рыжими прядями, то ли вплетенными, то ли выкрашенными, и завершалась бисерным охвостьем. Массивные серьги по типу цыганских каскадами звенящих монист спускались до самых плечей, подчеркивая высокую гордую шею. Она одевалась, как индианка, – в хорошо выделанную светло-коричневую замшу с бахромой. Тонкая батистовая кофта, сверху замшевая жилетка и юбка.

Пожалуй, мы вдвоем с ней выглядели типичными  фриками на фоне восточных ворохов легких шелков и туфелек с загнутыми носами.

Девушки в шелках оглядели нас обеих в очередной раз и сдавленно захихикали, тихо перемывая нам косточки. Да я загнусь с тоски в этом курятнике! Теперь я понимаю диэров с их жаждой экзотики! Да рядом с этим бабьем взвоешь поневоле!

– А ты - нет? – переспросила туземка, улыбаясь искренне и открыто.

- А я не знаю, - призналась я. – С одной стороны - любопытно, а с другой страшно.

- Ничего страшного, - утешила меня девушка. – Они как своими глазищами посмотрят, так и страх и стыд потеряешь. Сама побежишь юбки задирать.

- Какой ужас! - ответила я.

Слава Богу, такое позорище мне не грозит! Я к ним иммунная. Могут своими фарами освещать и по сторонам блымать сколько душе угодно. Но пока этот маленький секрет останется со мной. Мало ли…

- Ужас – это то, что на тебе надето! - хмыкнула орчанка и протянула узкую ладошку. – Не обижайся. Я – Эсме, из племени кочевых орков. Всегда говорю, что думаю. Поэтому мои родные меня сюда и сплавили. Типа, пусть полюбуется князь на наших женщин и больше никого требовать к себе не будет.

- А он требует? – у меня глаза вылезли из орбит.

- Да нет, - засмеялась Эсме. – Им так хочется думать. Ну, как бы угнетенный народ. Воюем за свободу, поэтому кочуем. Не хотим дань платить, - и она показала какой-то замысловатый жест, крутанув хрупким запястьем.

- А-а-а, - догадалась жертва коварства эльфов. Сегодня я сама себе нравилась. Прям такая умная и догадливая. – Дань за двенадцать лет?

- Не-а, - тряхнула головными украшениями новая знакомая. – За восемнадцать.

- Тогда с процентами набежало, - улыбнулась я. И в свою очередь представилась: – Леля.

- Привет, Леля, - тепло улыбнулась девушка. – Давай держаться вместе. Собираюсь стребовать эти проценты, и очень нужна помощь.

- Согласна, - искренне обрадовалась я. Вдвоем все же лучше, чем одной. Тем паче, сами мы не местные…

- Ш-ш-шарфат!!! – раздалось в отдалении. – Убери свои немытые лапы от моего нежного хвос-с-ста!

Из-за угла показалась змеелюдка, сопровождаемая моим евнухом. Который почему-то держал девушку за хвост и тащил в обратную сторону.

- Что происходит? – поинтересовалась я. Окликнула хвостатую: – Привет, Шушу!

- И тебя так же, - пропыхтела товарка по лекции Кувырлы о том, как нужно обращаться с мужчинами. – Прилип, понимаеш-шь, к хвос-с-сту - не отдереш-шь. А у меня и так нас-с-троение с-с-с утра плохое!

- Вас тут не стояло! – завыл гаремный выкормыш. – У вас бумаги в другой гарем!

- Да какая раз-с-сница?! – эмоционально махнула хвостом змеелюдка. – Этот ближ-ш-ше!

После ее махания нижней частью тела дядя улетел в кусты роз и сильно обиделся. По крайней мере, его обширный и не всегда понятный лексикон откровенно свидетельствовал об этом факте. Мы проследили за красивой траекторией полета и, удостоверившись, что дяденька совершил мягкую посадку, вернулись к беседе.

- Шушу, это - Эсме, - познакомила я девушек.

- Очень приятно, - покачалась на хвосте змеелюдка. – А ты, Леля, чего так вырядилась? Я тебя только по запаху и узнала. И то с трудом. Смердишь сильно.

- Меня в гарем пускать не хотели, - повинилась я. – Сказали -  неэкзотичный экземпляр.  Мало перца. Пришлось соответствовать.

- Меня тоже, - хихикнула Шушу. – Дали направление куда-то в Змеиное Гнездо.

- К родственникам? – вырвалось у меня.

- Ага, - хмыкнула змеелюдка. – Тож-ш-ше мне, придумали…  чего я там не видела? Нет, ну окопался там какой-то вшивенький диэр. Заперся в своем замке и носа не каж-ш-шет. Сколько мы с сестрами пытались его выманить, кто бы знал  -  все без толку!

- А зачем выманивали? – поинтересовалась Эсме, широко улыбаясь.

- Да мы с девочками поспорили, - махнула рукой Шушу. – У кого гипноз сильнее - у нас или у диэров.

- И как? – влезла я.

- А никак, - заржала Шушу. – Две недели зря потратили и плюнули. Ядом на стену. Надоело. Слишком пугливый, гад, оказался.

- Какая у тебя насыщенная жизнь! - позавидовала Эсме, переминаясь с ноги на ногу. Вокруг нас незаметно выросла стайка подслушивающих девушек. – А у нас скучища страшная. Какие развлечения в степи? Загонишь шарфата - и вся развлекаловка.

- Это такая противная зверюга? - я попыталась описать встреченный мной экземпляр.

- Точно, - кивнула головой орчанка. – Только мой последний трофей был какой-то странный…

- Чего так? – заинтересовалась Шушу. Девушки заволновались и сдвинулись еще теснее, растопырив уши.

- Мне даже выслеживать его не пришлось, - рассказывала Эсме. – Сам себя выдал. Представляете, сижу я засаде… и вдруг мыльные пузыри! Красиво так. Кучкой. Я туда, думала – детишки балуются, хотела прогнать, чтоб зверье не отпугивали. А там стоит здоровенный шафрат и развлекается. Пузыри пускает.

Я вспомнила канувший в бездонный желудок зверюги горшочек с мылом и запечалилась.

-  Поначалу даже оцепенела от неожиданности, - продолжала Эсме. – А шафрат пустил струйку пузырей. Жалостливо так на меня посмотрел, лег и подставил мне горло.

- Убила? – ахнула Шушу.

- Что я, зверь?! – возмутилась орчанка, звеня сережками. – По башке дала и домой притащила. Теперь он у нас живет. Детишек развлекает.

Так за разговорами незаметно мы приблизились к заветной высокой двери. Сначала туда вошла Эсме. А через несколько минут позвали и меня:

- Следующая!

- Увидимся, - улыбнулась я Шушу. Дрожь под коленками усилилась.

- Непременно, - махнула из стороны в сторону кончиком хвоста змеелюдка. – Не грусти, я тебя там обязательно отыщу.

Внутри кабинета меня встретила уже приевшаяся до оскомины восточная роскошь, выражающаяся в обильной позолоте стен, багетов и (!) оконных решеток, мраморных полах редкого голубоватого окраса и опять же -  бархатных полукруглых диванах с кучей пылесобиралок перед ними, именуемых коврами. Хорошо, что я не аллергик.

Посреди помещения стоял массивный стол в стиле Чиппендейл. За ним восседала дама средних лет. Бледная, как вошь, сухопарая, будто селедка после нереста, с поджатыми гузкой тонкими губами. Жидкие рыжие волосенки стянуты шпильками на затылке в крохотную дульку. Костлявые телеса дамы прикрывал белый халат.

Я сплю! Это как?

- Как зовут? – строго вопросила дама, нацеливая ручку над листком бумаги.

- Леля, - сделала я к ней шаг поближе и, естественно, запуталась в ворсе.  - …Блин! – начала падать.

Хм-м, боюсь, страстными объятиями меня никто не встретит. Буду спасать себя сама!

И я, с трудом выровняв равновесие, аккуратно подползла к столу, где дама уже выводила каллиграфическим подчерком, повторяя вслух:

- Так и запишем - «Леля Блин».

Это меня возмутило до глубины панковской души. Я с силой притопнула ногой:

- Нет! – каблук немного согнулся, и я покачнулась. – Прекрасно!

- Хорошо! Я поняла! Следующая! – автоматной очередью скомандовала дама, тыкая пером в сторону двери на противоположной стене. Ровно через секунду моя особь перестала для нее существовать.

Пожав плечами, я вежливо попрощалась:

- Счастливой охоты, Каа! - и вышла из кабинета, прихрамывая.

Следующее помещение встретило меня суетой и неразберихой. Пятеро дам бегали от стола к столу, обмениваясь бумажками и мнениями:

- Безобразие, как только таких сюда пускают…

- Нет, эти уродливые стройные ноги…

- А вы видели эти волосы? До коленок? Ужас! Сплошная антисанитария!

- Согласна! А белоснежные зубы? Явно результат воздействия магии!

- Здравствуйте! – поздоровалась я  и стала объектом пристального внимания.

- Дамы, у нас еще один образец! – подошла ко мне пожилая женщина,  ненавидящая себя до отрицательной степени числа. Оказывается, и так бывает. Под эту ненависть почему-то попадала и я. Мне сильно не понравились  ни прием, ни отнесение меня в категорию образцов, ни сама дама.

Маленькие серые глазки, глубоко спрятавшиеся в заплечные мешки щек, которые плавно перетекали во второй подбородок и терялись на необъятной груди, затянутой в белый халат. Цвет волос я не определила по причине накрахмаленного головного убора, похожего на монашеский.

- Мне куда? – не стала я развивать конфликт.

- Сюда, дорогуша! – ответила дама.

Если я чего-то и не перевариваю в этой жизни, так это когда меня называют «дорогуша»! Сразу хочется открыть рот и…

- Конечно, милочка! – широко улыбнулась я.

Дама скуксилась и жестом пригласила меня на деревянную платформу в центре помещения. Сколоченный из грубых досок постамент напоминал подиум, только был невысоким - где-то полметра от силы. Но мне на своих ходулях и это препятствие далось с трудом.

Вообще-то я думала, что после принятия меня в гарем мою особу тут же проводят в отведенное для проживания помещение, где я могу с чистой совестью снять с души камень, а с ног каблуки. Вместо этого меня сунули в бюрократический котел, видимо, для прочувствования и осознания.

Как только я влезла на деревянную конструкцию и встала, слегка пошатываясь, ко мне подскочила дама, внешне напоминающая кузнечика, и, размахивая безменом, прострекотала:

- Пишем: вес девяносто пять килограмм!

Ух ты! Это меня гномы обманули? В два раза меньше золота выдали? Вот жлобы! Гм, но  при моем росте и таком весе, я как минимум должна смотреться колобком! А что? Прикольно. «Я от дедушки ушел…» (Это-то я как раз понимаю!) «…И от бабушки ушел…» (Чего не понимаю –  почему тут умудрились приплести намек на геронтофилию?!) «И от тебя, страшный дядя диэр…» Какие-то у меня нехорошие ассоциации. С неправильным уклоном. Это на меня так здешний колорит отвратительно влияет или магнитные бури?

- Вы не ошиблись? – спросила я для поддержания общего разговора и удостоилась нового неприязненного взгляда.

Ответить мне не пожелали, зато уступили место другой даме, вызвавшей у меня ассоциацию с Мухой-Цокотухой, которая денюжку нашла и по миру пошла. Слишком вульгарно дама была накрашена, да и общий вид глазастой большущей головы на короткой шее и непропорционально грушевидном  туловище с перетянутой тонюсенькой талией вызывал определенное сходство. Так вот, это гадкое жужжащее насекомое потрясло портновским метром и провозгласило:

- Рост - один метр двадцать пять сантиметров!

У меня отвисла челюсть и зашкалило в мозгах, когда я попыталась вычислить индекс массы тела. Наверное, за сорок пять… натуральное суперожирение!

Я думала – я красивая стройная девушка? О! У меня просто был обман зрения! А на самом деле  - маленький толстый клоп с ирокезом!

Дальше уже просто не слушала. Кажется, меня наградили сороковым размером ноги и нулевым размером бюста. А с другой стороны - хорошо, что не наоборот.

После проведения еще каких-то неведомых мне вычислений, мне было сказано:

- Слезай и марш туда! – и торжественно вручена бумага, в которой корявым подчерком и большими буквами значилось: «Не годна, но здорова!».

Какой миленький диагноз! Я теперь всем буду его показывать!

Ничего хорошего от следующего помещения я не предвкушала априори. Хотя там меня ждал сюрприз. В затемненной комнате стоял одинокий стол с хрустальный шаром и горело множество свечей. Рядом над курильницей медитировал мужчина странной наружности (или ориентации?!). Он был в чадре, из-под которой выпирала длинная белая борода, и разноцветном балахоне.

Честное слово, я уже перешла из стадии «кажется» в стадию «уверена» и убедила себя в собственной неполноценности и умственной отсталости. Не зря же Лариска называла меня дурой, возведенной в кубическую степень! Надо оправдывать ожидания окружающих.

- Имеешь ли ты, прекрасная дева, способности к неведомому? – зарокотал мужик и замельтешил руками над шаром. Шару, видимо, это не понравилось, и он потемнел, а потом загорелся красным.

- Простите? – не поняла я вопроса. – Что я имею?..

- Магией, говорю, владеешь? – растолковал мне узкоглазый кудесник и впервые поднял на меня свои черные, как провалы, очи. Из-под занавески на его лице я могла только догадываться - так ли это, но последующие действия мужчины меня полностью в этом уверили.

Во-первых, мужчина решительно стянул загадочную тряпочку и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Во-вторых, он эти зенки старательно потер кулачками. И даже подергал себя за бороду! Борода оказалась на резинке и оттянулась к пупку. Я с интересом наблюдала за столь интригующими действиями, понимая, что мой нынешний вид доведет до обалдения кого угодно.

Мужчина отмер и спросил:

- Вы кто?

- Леля, - скромно представилась я, шаркнув ножкой. Садиться в реверанс  посчитала излишним по причине короткой юбки и длинной лени.

- Ага, - кивнул новый знакомец и отпустил кончик бороды. - Я …Ой!!! – бородой его основательно шлепнуло по лицу.

- Так и обращаться, «Яой»? Это прилично? – на всякий случай поинтересовалась я. Вдруг они не слышали о новом веянии.

- Простите, - повинился мужчина и снял бороду. – Меня зовут Йорик.

- Привет Гамлету, - вырвалось у меня.

- Что? – уставился на меня он.

Кстати, без чадры и «мочалки» мужчина оказался молодым и симпатичным. C  живыми карими глазками, стреляющими по-восточному, с открытой подкупающей улыбкой и тонкими усиками по верхнему краю губы. В меру надушен какими-то местными благовониями,  причем, - благовония от слова «благо», а не то, что на язык само напрашивается. Будущий сердцеед. Почему будущий?  – а потому что молодой пока. Но возраст  - дело наживное. Успеется.

Вопрос повторили:

- Кто такой Гамлет?

- Это я о своем, о женском, - сообщила я и перевела тему: - Так о чем вы меня спрашивали?

- Это кто вас так? – кивнул Йорик на мой внешний вид.

- Жизнь, - не стала я вдаваться в подробности. Немного подумала и добавила: - И работа.

Будущий гроза гаремов и возмутитель спокойствия лукаво приподнял бровь.

Я головой указала на лежащие на столе аксессуары:

- А вас?

- А меня только работа, - признался мужчина.

- Несправедливо, - сокрушенно всплеснула руками будущая обитательница сераля. – Добавить?

Йорик подумал и отказался:

- Я уж как-нибудь так проживу.

- Как-нибудь - не надо!    - дружески посоветовала я. – Нужно с чувством, с толком, с расстановкой…

- Это вы по собственному опыту советуете? – ненавязчиво поинтересовался Йорик, присаживаясь на стол.

- Ну что вы! - отказалась я. – Из книг столь умные идеи почерпнула. Все стараюсь следовать.

- И как? – заинтересовался мужчина. – Получается?

- Как видите, - вздохнула я.

- Вижу, - хмыкнул он. – У меня так не получится…

- Давайте не будем о грустном, - снова перевела я тему разговора. – Почему вы… э-э-э… украшаетесь?

– Надо соответствовать занимаемой должности. Без этого, - он с отвращением покосился на бороду и чадру, - никто всерьез не воспринимает.

- Сочувствую, - совершенно искренне сказала я. – Наверное, очень мешает.

- Да я привык, - махнул рукой мужчина. – Присаживайтесь! – он подвинулся, освобождая место. Я решила не чваниться и взгромоздилась на стол.

Мы посидели рядышком, болтая ногами.

- Хорошо сидим… - глубокомысленно выдала я спустя какое-то время, чтобы хоть что-то сказать.

- Не совсем, - откликнулся Йорик. – Слишком сухо. Размочим?

- Это как? – не поняла я. От жары мысли слиплись в одни сплошной ком и не хотели разлепляться.

Мужчина спрыгнул со стола и канул в темноту. Там он чем-то позвенел (надеюсь, не цепями) и вернулся, вооруженный двумя гранеными стаканами и шкаликом.

- Будешь? – гостеприимно спросил он меня.

- Я больше не пью, - призналась я, с ужасом вспоминая вырытый окоп и скачку на осьминогопауке.

- А меньше?.. – тут же заинтересовался Йорик. – Стопочку тяпнешь за компанию?

- Нет, - твердо отказалась я, не нарушая своих принципов. – Я не пью! Мне еще нужно до гарема добраться. Без особых потерь…

- А что ты собралась терять? – полюбопытствовал собеседник, набулькивая в стакан коричневатую жидкость с характерным запахом крепкого алкоголя. – У тебя вроде и брать нечего.

- Честь тоже считается потерей, - проинформировала я его. – Если вы со мной закончили, то можно я пойду дальше? А то вдруг у вас тут обходной лист длиной  с километр…

Йорик на одном духу маханул стаканчик и, отдышавшись, разрешил:

- Валяй! Только ничего не бойся! А то там такие садюги собрались!.. - он ткнул пальцем в еле заметную в темноте дверь. Маг и кудесник выглядел донельзя довольным жизнью. Прямо завидно стало.

По пути на выход я оглянулась. Йорик уже напялил свой антураж и снова склонился над курильницей, в фате и всем белом, как невеста перед ЗАГСом.

Смотри-ка ты, у них здесь принято занюхивать. Крепкий народец!

За дверью меня встретила штандартенфюрер СС в черной чадре и, ткнув мне в солнечное сплетение чем-то очень напоминающим бейсбольную биту, быстро выпалила:

- Кто? Зачем? Какие цели? Кто послал? Явки, имена,  пароли…

- Вам на все вопросы сразу? – заволновалась я. – Или все же можно по отдельности?

- Молчать! – рыкнула тетка.

- Тогда я не смогу ответить, - резонно заметила я.

- Все равно молчать! – не унималась рьяная последовательница Мюллера. – Бистро-бистро! - Схватив меня за руку, потащила вовнутрь за занавеску. Там нас ждало еще три клона начальника гестапо женского полу со стеками за поясом, которые воззрились на меня с кровожадным исследовательским интересом.

 - Сейчас мы будем выясняйт правду! – заявила начальница, почему-то рассматривая мои ноги.

- В ногах правды нет! – уверила я ее, испытывая желание позаимствовать чадру и прикрыть свои конечности от греха подальше.

- Значит, будем искать ее дальше, - меня толкнули на кушетку. – Сейчас ты нам все расскажешь!

- Я – блондинка! – решила поставила их в известность. Так, на всякий случай…

- И что?! – меня не поняли.

Я пожала плечами. Совесть моя чиста и незамутненна – я предупредила.

Одна из гестаповок притащила ушат, в котором плескались милые зеленые бородавчатые лягушата. Чтоб французам всю жизнь икалось!

Я заерзала, отодвигаясь подальше от этих жутких чудовищ.

- У меня батрахофобия[3], - снова соизволила сообщить присутствующим. Но мой порыв не поняли.

- Какая молодежь нынче пошла развратная! - заметила одна тетка другой, полоскавшейся по локти в этом корыте.

- Каждый думает в меру собственной испорченности, - до смерти обиделась я за свою фобию.

- Поговори еще, - фыркнули на меня бабищи, тихо перешептываясь между собой и поглядывая в мою сторону.

- Так вы вроде бы этого и добивались?.. – растерялась я. – Вы бы сами определились, чего хотите. А то «молчать-говорить» - понятия взаимоисключающие.

- Умная, значит, да-а? – ласково спросили меня, засучивая рукава.

- Блондинка, - кивнула я.

- Приступим! – деловито возвестила одна из умотанных в черное теток и, сверкая бриллиантовыми перстнями и золотыми зубными коронками,  попыталась посадить мне на руку выловленного из таза лягушонка.

Ни ему, ни мне это не понравилось. В смысле, мы друг на друга посмотрели, поморгали и зашлись в крике:

- Ква-ква!

- А-а-а-а-а!

И неизвестно, кто выдавал децибелы выше! Я бы отдала пальму первенства лягушонку, но вряд ли он ее возьмет. Лягушки пальмами не питаются.

- Кто тебя послал? – вклинилась в наш крик начальница.

- Куда?! – отвлеклась я от переживаний.

- Сюда! – ответили мне.

- Зачем? – захлопала я ресницами.

- Для диверсии, - снизошла тетка до объяснений.

- Где? – мы с лягушонком озадачено переглянулись.

- Здесь! – тетя начала терять терпение.

- Зачем? – мне все же хотелось докопаться до сути.

- А-а-а-а! Больше не могу-у-у!!! Три неликвида подря-я-яд!!! – приз забрала мадам начальница. Отдышалась и рявкнула на подчиненных: – Принесите мышей!

- Извините, донна Роза, - развела руками одна из помощниц. – Тут до нее была змеелюдка…

- Тогда змей! – не сдавалась злобная тетка, сверкая из-под "конской" сетки подведенными очами.

- А до змеелюдки была орка, - ответила вторая и горестно продемонстрировала макраме из пресмыкающихся.

Эсме так художественно связала… или сплела… змей! Просто загляденье! Мечта краеведческого музея! Я обзавидовалась. Оказывается, у девушки художественный талант!

- То есть это пока наше последнее средство воздействия? – опешила начальница, указывая в сторону лягушачьего террариума.

- Так точно! – вытянулись во фрунт помощницы. – Новых мышей и змей доставят только завтра!

- Жа-алко, - вздохнула разочарованная тетка и, хекнув, подышала на штамп и шлепнула печать на мою справку. Бумажка украсилась красивым штампом «Использовать!».

Не поняла, это в каком смысле?

- Простите, - покрутила я бумажку. – Не могли бы вы специфицировать – кому?

- Самая умная? – снова окрысилась начальница. Потом махнула рукой: - Помню-помню  – блондинка! Иди к Демиургам!

- Я бы рада, - вздохнула я. – Но у них, видимо, неприемный день.

- Тогда - к диэрам! – посоветовала другая тетка, не чаявшая от меня избавиться. – Они ближе.

- Я в курсе, - я бережно передала садисткам притихшего лягушонка. – С вашего позволения, пойду…

Меня проигнорировали, поэтому выход я искала сама. Хоть и готовилась к очередному допросу, но ошиблась. За дверью меня ждала девчушка лет двенадцати:

- Разрешите, я провожу вас в отведенную комнату?

- Конечно, - сверкнула я брекетами и ввела ребенка в недоумение. Впрочем, дитё, видимо, и не такое тут видело. Каламбур! – Я готова!

Мы прошли через небольшой, но весьма живописный садик, миновали длинный коридор,  и вскоре передо мной распахнулись створки высоких остекленных дверей в отведенные мне покои.

В узком темноватом предбаннике ход разделялся на две части. Одну дверь  я открыла и заглянула – что сказать?.. Кухня-аппендикс, небольшая, но и не малая, перед ней  по коридорчику сдвоенные туалет и ванна.

Сунула туда нос – оч-чень даже пристойно! Без золотого унитаза, но в остальном весьма симпатишно. Ванна имела вид роскошного сосуда викторианских времен с ножками в виде львиных лап, у ванны есть закрывающаяся при желании непрозрачная стеклянная крышка на нижнюю часть тела и большие медные краны. Даже шланг с душевой насадкой! Ну, понятное дело – полы и стены отделаны розовым мрамором, ряды баночек со всевозможными банными снадобьями и полки с полотенцами… но это на любителя. А я любитель и есть! Понюхав пару-тройку штук, я отправилась на дальнейшую зачистку… ой,  обследование! -  территории.

Вторая дверь предбанника вела в основной зал. Так сказать, «комнату с балконом и окном». Надо сказать, жить диэры умели!  В моей комнате обставлено было скромно и со вкусом. Из четырех стен на трех – ковры от пола до потолка. Ковры интересные, с достоверными изображениями садов, цветников, дикой  природы,  оленей и ланей. На весь пол – опять-таки, огромный восточный ковер бежево-бордовой гаммы. Посреди комнаты поставлен низкий столик, уставленный многоярусными блюдами со сластями и фруктами. Какие-то другие блюда – похоже, плов или что-то подобное, прикрыли высокими фарфоровыми крышками.

На отдельной специальной подставке дымящийся чайник и заварочник соседствовали с небольшим сервизом, где чашки перемежались с почти прозрачными фарфоровыми пиалами и блюдцами. В сахарнице – кусковой желтоватый сахар. Рядом – сливки и мед.

Судя по тому, что стульев рядом со столиком  не было, кушать и пить чай  полагалось сидя по-турецки на полу.

Вдоль стен располагалась софа, напротив – роскошный диван черного дерева с гнутыми ножками. Дальше стояли несколько приземистых этажерок с книгами. Чуть в сторонке – бюро с трельяжем. Перед зеркалом громоздилось множество склянок с мазями, притираниями, саше и косметикой.

Я открыла: в ящичках бюро – шкатулки с бижутерией и с предметами рукоделия. Груды мулине, шелка, разноцветных лент,  мешочки с бусами и бисером, коробочки с иголками и вязальными принадлежностями.

С двух противоположных сторон необычные столы с закрепленной на них живой, выращенной во встроенных ящиках зеленью, так гармонически расположенной, что,  казалось -  это не рука человека растила  цветущие луковичные и ростки трав, а просто глаз захватил настоящий кусочек весеннего сада.

Посреди всего этого великолепия, у окна, полностью загромождая проход к нему, стоял… рояль. Сверкающий белым лаком элегантный инструмент вызывал недоумение. Но еще больше меня поразила броская надпись «Леля», выложенная бриллиантами на крышке.

- Кто-то решил, что очень остроумен? – прошептала я себе под нос, трогая клавиши.

И то сказать… моя учительница музыки, Изольда Тристановна, так и не научила меня играть на этом благородном инструменте. Хотя очень старалась. Лучшим стимулом для нее служили родительские деньги и мое упрямство. Бог дал мне музыкальный слух, но не дал желания и способностей к музыке. Мои папа с мамой пытались преодолеть это препятствие, но я была несокрушима, как скала. За целых полгода упорных мучений Изольды  - освоила нотную грамоту и научилась играть «Собачий Вальс» аж двумя пальцами. Чем страшно гордилась. Потому что моя подруга по музыкальной школе Нинон,  в просторечии - Нинка, умела играть только одним пальцем, по какому поводу сильно мне завидовала.

Оторвавшись от шикарного инструмента, я нервно походила по комнате, внимательно исследуя место заточения, и обнаружила отдельный гардероб за встроенной в стену дверцей.

А вот когда я туда вошла, то просто оторопела. Понимаю – чужой мир,  чадры, бурнусы, черные и цветастые местные наряды – это как раз совершенно объяснимо. Но как и откуда в моей комнатке-гардеробе взялись тряпки моего мира, да еще в таком количестве – загадка века!

А они были  - и джинсы известных лейблов, и майки с футболками, и боди, и висящие рядами наборы дорогущего белья, и босоножки от Фенди, и вечерние платья  от кутюр, и строгие деловые костюмы, и туфли-туфли-туфли! Всякие: с высоким каблуком, на танкетке и на низком ходу. Всех цветов радуги.

Душу грели ряды сапог, полусапог и босоножек, валенков, тапочек, унтов и галош. Всё моей полноты и размера, всё подобрано по ноге и на мой вкус.

Да-а… у кого-то точно бездна издевательского остроумия!

Я вышла в залу и углядела на столике листок бумаги в красивой резной рамочке. Витиеватыми буквами меня извещали:

«Сегодня – карантин и отдых.

Завтра – первый тур: лицезрение внешнего облика.

Послезавтра – второй тур: оценка способностей к развлечению.

На следующий день – третий и заключительный тур: оценка способности удивить.

После этого – бал и выбор фаворитки года.

Удачи!»

- Не дай-то Бог! – пробормотала я. – А если дай -  то не мне, и в малых дозах.

Собственно, у меня было время, чтобы спокойно все обдумать. Другое дело, что я понятия не имела -  где мне искать злосчастную эльфийку, из-за которой я приперлась в это змеиное… вспомнила славную Шушу, исправилась… паучье гнездо.

Логично было предположить, что искомый объект будет завтра на первом туре. Значит, сегодня у меня выходной и банный день, а завтра начнем играть в доктора Ватсона. Почему Ватсона? Ну, потому что я не обманывалась: до Шерлока Холмса я откровенно не дотягиваю. Дедукция у меня, может, и была… Если честно,  я ей еще не пользовалась…  а вот курить трубку и играть на скрипке я не умела точно. Только на нервах. Шучу!

Я со стоном наслаждения стянула сапоги и прошлась по мягкому ковру. Выудив из гардероба спортивный костюм, отправилась отковыривать штукатурку с  лица. Экзотика экзотикой, но прыщи под нее, думаю, не попадают. Да и разноцветный «ирокез» уже устал стоять и норовил подло завалиться на бок.

Отмокнув в душистой пене, я ловила редкие в последнее время моменты удовольствия, одновременно с расслаблением тела напрягая серое вещество. Оно, правда, не слишком-то и  напрягалось… все больше растекалось и скатывалось!

Кстати, мне же еще нужно фикакуса пристроить. А то знаю я этого террориста-осеменителя! В лучших чувствах обмичурит весь сад. А кому предъявят алименты? Мне, естественно. Эдак никакого гонорара с таким домашним любимцем не хватит.

Мысли вильнули в сторону. Интересно, как там устроились девочки? Не знаю почему, но я чувствовала в Эсме и Шушу родственные  души. Им у диэров тоже была не нужна должность фаворитки.

Эсме, мне кажется, пришла для того, чтобы родные отстали. Шушу – та вообще по натуре мне виделась авантюристкой. Тем более, с ее физиологией на роль «любимой жены» претендовать было крайне сложно.

- Леля?!! – раздалось поблизости. – Ты где?

- Здесь, в ванной комнате, - ответила я на вопрос Эсме. – А ты где?

- Вишу на твоем балконе, - радостно сообщила мне орчанка.

Сказать, что я вылетела из ванной пулей - не сказать ничего! Я подорвалась и взлетела, как шутиха на фейерверке.  Когда я ворвалась в спальню, смежную с ванной и вырулила на балкон, хотя меня яростно заносило на поворотах, ибо мыло смыть не успела, то обнаружила на балконе Шушу, спустившую вниз хвост, а по ее хвосту ловко карабкалась орка.

- Это что за спецназ на выезде? – выдохнула я. – Нельзя было предупредить, что никто не собирается падать вниз?

- Зачем? – удивились девушки в унисон. Они выглядели весьма довольными.

- Затем! – рыкнула я, поплотнее заматываясь в халат и отжимая с волос воду. – Нервы мои сохранить… например… - ноги на мраморном полу стали замерзать.

- А у тебя есть нервы? – заинтересовалась Шушу.

- Я, что, не человек? – обиделась я до глубины души.

- А с виду не скажешь!.. – влезла в разговор Эсме, показавшись за перилами балкона. Она внимательно посмотрела на меня и обвинила Шушу: - Ты сказала, что будет весело, и Леля посмеется!

- А она разве не смеется? – удивилась змеелюдка, рассматривая мою перекошенную физиономию и крючащиеся от злости  руки.

- Сейчас я тебе объясню аполитичность твоего утверждения, - обманчиво-спокойно ответила я. – И потом громко и вульгарно посмеюсь над твоим оторванным хвостом!

- Вредина! – показала мне язык Шушу и рванула в спальню.

- Сама такая! – не осталась я в долгу и дернула за ней.

- Я с вами! – Эсме наконец-то перелезла через перила и присоединилась к нашей шебутной компании.

Внутри все помирились и улеглись на громадную кровать.

- Знаете, девочки, - призналась орчанка, обводя руками необъятные просторы – у меня от таких размеров начинается агорафобия…

- Чего у тебя в гору? – приподнялась на хвосте змеелюдка.

- Агорафобия, неуч! – фыркнула Эсме. – Слишком много свободного пространства. Неуютно.

- Ага, - закивала головой Шушу. – Нужно срочно наставить юрт и запустить коз!

- Да хотя бы, - согласилась орчанка. – Но можно и без коз. Все же ковры жалко, хотя они и не мои…

- Смотрите, - показала я на прямоугольный сверток на прикроватном столике, перевязанный розовой лентой с пышным бантом. – По-моему, это подарок.

- Открывай скорее! – захлопала в ладошки Эсме. – Люблю сюрпризы!

Шушу подцепила хвостом сверток и протянула мне.

- Спасибо! – поблагодарила, разрывая роскошную бумагу. Внутри оказалась книга автора Феодоклы Перикопско-Суэмской с интригующем названием «Победить демона -  и сдаться в любовный плен!».

Я донесла эту информацию до подруг. Те переглянулись, хмыкнули и предложили:

- Лель, может почитаешь немного?

- Думаете, надо? – Читать ЭТО что-то не тянуло. Я пристально разглядывала устрашающую деву-воительницу на обложке рядом с худосочным мужичком с рогами, вылитым доном Альфонсо. Причем, мужик, призванный изображать демона, стоял рядом с мечтательно-романтичным видом и если и хотел кого-то взять в любовный плен, то явно не лошадеподобную героиню. Хм, судя по его смазливому личику, возможно, даже и не героиню вовсе…  – Это, судя по всему, обыкновенный любовный роман.

- Тебе что, жа-алко? – заныла Шушу, давя на мою исстрадавшуюся психику. – Я, может, просветиться хочу!  У меня, может, опыта никакого! Я, может, даже не знаю, каким местом нужно яйца откладывать!

- Достала со своим «может»!-  поморщилась орчанка. – Не переживай! Кому надо  - просветят и покажут -  куда и когда!

- Циничная ты, - попрекнула ее змеелюдка. – Никакой романтики!

- Вот только не надо про романтику! – попросила я, открывая книгу.  – Это мое больное место! Ладно,  девочки, слушайте!

Если опустить самое начало, повествующее о несчастной затурканной сверстниками и жизнью толстой прыщавой девочке с косоглазием и заячьей губой, волею судеб переместившейся в параллельный мир, где героиня немедленно обрела тонкую талию, персиковую гладкую кожу, небесные черты и кучу поклонников, то… Короче, если опустить введение в историю и взять за основу, что девушке непременно нужно было спасти мир от  терроризирующего всех  «наших» и «хороших» злобного демона, который в силу непонятных исключительных обстоятельств мог убояться  только нашу славную героиню, то мы подошли к самому интересному.

- «Героиня начала готовиться к решающей битве. Она критическим взглядом обозрела доспехи и решительно приступила к облачению. Первым необходимым предметом оказалась розовая короткая трикотажная маечка с дизайнерской надписью «Всем врагам назло!..» - читала я с выражением.

- Это сработает? – подняла в удивлении брови Эсме. – Я всегда думала, что нужны доспехи, а не кусочек ткани на сись… груди.

- Глупая! - махнула хвостом Шушу. – Смотря каких размеров этот кусочек ткани. От этого зависит - будет ли вообще сражение, а если будет, то где именно.

- Я думаю, - оторвалась я от книги, – это страшное оружие! Как только враг увидит надпись, а, главное - достанет разговорник и переведет, то сразу сдастся в плен!

- Слабонервный… -  презрительно хмыкнула Шушу, цепляя хвостом вазу с фруктами и подтаскивая поближе.

Я прихватила кусочек ананаса и расположилась поудобней.

-  «Маечку следовало надевать на голое тело, минуя необходимый интимный предмет туалета…»

- Это о каком предмете сейчас идет речь? – заинтересовалась змеелюдка.

Я показала. Теперь девушки заинтересовались вдвоем, долго обсуждая и прикладывая  к себе мой французский лифчик.

- Дура! - вынесла вердикт Эсме. – Надо было одеть только его. Тем размером, что там описан, получится смести врага с ног, не приближаясь!

- Садистка! – попеняла ей я. – Нельзя так травмировать хрупкую мужскую психику!

- То есть все остальное травмировать все-таки можно?.. – с долей определенной заинтересованности уточнила Шушу.

- Теоретически… - нейтрально ответила я, пускаясь в рассуждения. – Возможно, девушка права. Когда враг будет умирать в корчах, разбрызгивая фонтанчики крови, то вид облепившей тело маечки добьет его окончательно! Как пить дать.

- С такими-то размерами?! - змеелюдка вытянула вперед руки. – Можно и пить дать, и рот заткнуть, и еще останется!

Я хмыкнула. Ананас незаметно закончился, мне захотелось клубники со сливками. Утешая свою душу и желудок, я устремилась в книжные дебри.

- «Покрутившись перед старинным зеркалом, героиня удовлетворенно кивнула, наслаждаясь своим отражением. Ей особенно нравились розовые стринги со стразами…».

- Лель, а что это такое? – влезла Эсме. – Звучит неприлично!

Я показала. Девушки впали в шок. Первой отмерла Шушу:

- Слава Демиургам, мне это надевать некуда! – выдохнула девушка, на всякий случай прикрывая нижнюю часть хвоста руками.

- Такого оружия лишаешься! – лицемерно посетовала я.

- Я уж как-нибудь по старинке, хвостом обойдусь! – уверила меня подруга.

Орчанка все еще пребывала в ступоре. Потом отмерла. Удовлетворенно потерла руки:

- Вот в этом - и на лошадь! Надо своим рассказать о новых методах устрашения врагов! Да к нам ни один лазутчик не сунется после такого!

- Ничего вы не понимаете! – жестоко оскорбилась я. - У! Стразы - это наше все! Куда ж без них! Ослепить глаза противнику неожиданным лучиком, отразившимся от многочисленных камушков, - весьма неожиданный прием! Подумаешь, нечестный?! Кто врагу мешает приобрести такие же клевые трусики?

- Может, ему просто стыдно в таком воевать? – предположила змеелюдка.

- Скорее, неудобно, - поправила ее орчанка. – Что там дальше?

- «Чтобы не раскрывать тайное оружие раньше времени, девушка натянула кожаную мини-юбку, больше напоминающую пояс…», - прочитала я.

- Как твоя? – хмыкнула Шушу, невинно хлопая ресницами.

- Моя длиннее, - мстительно сказала я, хотя по совести была в том до конца не уверена.

- О-о-о! – закатила глаза Эсме. - О,  да! Именно эта часть одежды считается самой удобной в битве! Главное - не  делать резких движений, не наклоняться пониже, не приседать и не поднимать руки вверх. А так, в общем, нормально. Обыденно, можно сказать…

Комментировать я не стала и продолжила:

- «Доспехи дополнились высокими красными сапогами на сногсшибательной двенадцатисантиметровой шпильке…»

- Самоубийца! – сообщила всем змеелюдка. – Я видела, как ты на своих ковыляла. Сражаться в этом может только ненормальная!

Эсме покосилась на обложку и заявила:

- Возможно, для победы над  мужчиной-врагом, - она ткнула тоненьким пальчиком в обложку, - нужно именно такое оружие! Иначе просто не проймешь. Представляете, - она перевернулась на спину,  - Гарантирую! Наверняка собьет с ног злодея! Если он увидит, кто и, главное, - в чем против него вышел… успех девушке обеспечен!

Я запустила руку в чашку с клубникой. Пусто! Клубника была утащена соседками по гарему. Одни сливки трескать было как-то некомильфо. Может, для гарема быть толстой и хорошо, а для меня - очень плохо!

Впрочем, через минуту подкралась змеелюдка:

- Мош-ш-шно я воз-зьму?

- Можно.

Сливки испарились в неизвестном направлении. Вместе с целым блюдом сластей. Ну и ладно, зато мне осталась ваза с фруктами.

- «Героиня полюбовалась на острый носок сапожек, восхитилась мягкой выделкой кожи, подтянула отвороты, завернув их и как можно выгоднее подчеркивая стройные ножки. После этого, поглядевшись еще раз в зеркало, поправила шикарные длинные распушенные волосы, спускавшиеся до коленок…»

- Как зовут эту представительницу вашей расы? – поинтересовалась орчанка.

Я пролистала назад:

- В нашем мире была Татьяной, здесь для устрашения и солидности переименовали в Таньпакотцель Прекраснокосую. А что?

- Ничего, - пожала плечами Эсме. – Вижу, что прозвище отразило суть и заменила ей мозги под волосами, иначе бы девушка на битву лахудрой не поперлась.

- Много ты понимаешь! – влезла Шушу. – Может, она в волосы лезвия вплела или наконечники с ядом к кончикам прицепила!

- Н-нет, - я внимательно прочитала еще раз. – Кроме пенки для укладки волос - ничего не было.

- Ядовитой?.. – с надеждой спросила змеелюдка.

- Обычной, - пожала я плечами.

- Дура, - согласилась с подругой Шушу.

- Слушайте дальше, - перевела я тему. -  «…Протерла для придания дополнительного блеска замшевой тряпочкой кольцо, так сексуально и зазывно поблескивающее в пупке и ненавязчиво привлекающее внимание к впалому загорелому животу…»

Девушки хлопали на меня ресницами вдвоем -  видимо, соображали, зачем нужно туда что-то вставлять.

Я пробормотала под нос:

- Ух ты! Только почему у меня это ассоциируется с гранатой с выдернутой чекой?

- А что такое… - начала Эсме.

- ПОМОГИТЕ-Е-Е! – донеслось снаружи.

- Это мне показалось? – поинтересовалась Шушу, навострив уши… ну, или что  там у нее вместо них.

- Нет, вроде, - засомневалась я. – Зовут на помощь.

- Кто-нибудь! Помогите!!! – послышался новый отчаянный крик.

- Это из сада или коридора?.. – уточнила я, спрыгивая с кровати.

- Оттуда! – Шушу показала пальцем на наружную дверь.

- По-мо-ги-те! – уже как-то полузадушенно.

- Бежим! – я бросилась к выходу. Но с моей скоростью безнадежно опоздала. Мимо меня вихрем вымелись две представительницы других рас. Я понадеялась на лучшее и пошлепала за ними.

- Это что за диво такое? – послышалось, когда я достигла поворота. За ним скрывалась маленькая ниша. А вот в нише происходило самое интересное.

Во-первых, к пустующему крюку для люстры-бра на стене за руки была привязана молоденькая пепельноволосая эльфийка, практически полуодетая.

Во-вторых, обмотанный поперек туловища хвостом Шушу, рядом бесновался мужик в полосатом бурнусе и кремово-белой вуали. Кстати, мужик был далеко не маленький и отнюдь не хилый:  ростом под хороший метр восемьдесят восемь или выше, с широкими плечами и холеными пальцами, усеянными дорогими золотыми перстнями с камнями-булыжниками в оправе из мелких бриллиантов.

В-третьих, кроме нашей троицы на шум никто не притащился, и разбираться нам предстояло именно этим составом.

- Что случилось? – пропыхтела я.

Мужчина прекратил щупать хвост змееелюдки и выпрямился, оглядел нас с головы до ног и высокомерно спросил:

- Кто вы такие и по какому праву сюда заявились?

- Так стреляли… - фыркнула я. – Вернее - орали.

- Вам показалось, - снисходительным тоном сообщили нам. – Уходите.

- Мы, безусловно, сделаем вид, что нас тут не стояло,  - заверила его я, улыбаясь во все шестьдесят четыре зуба. - …Если девушка нас заверит, что она просто захотела немного экзотики. -  (Я скоро это слово выплевывать начну!).

- Она немедленно подтвердит, -  выдавил с глухой угрозой мужчина и начал поворачиваться в сторону пленницы и приподнимать вуаль.

Та зажмурилась и заорала:

- Не подтвержу! Это против правил! У вас нет права доступа!

Меня согнуло в пароксизме смеха. Пока я загибалась, Эсме взяла инициативу на себя:

- Многоуважаемый, нехорошо обманывать наивных юных девушек! Насколько мы понимаем, барышня отказывается иметь с вами любые отношения! – орчанка повернулась к эльфийке и спросила: - Я права?

- Да! – пискнула та, не открывая глаз.

- Неблагодарная! – пророкотал мужик и снова принялся выкручиваться из тесных объятий змеиного хвоста.

- Прыткий, - уважительно поведала нам Шушу, с ехидным интересом наблюдая за бесплодными попытками хулигана. Сложила губки бантиком и спросила, кокетливо изгибая  шею: – Как думаете, я могу с него на законном основании стребовать денег на полировку чешуи? – Огорченно пожаловалась: - А то он мне своими лапками весь хвост поцарапал...

- Да как вы смеете! – жестоко обиделся чадрушник. – Сейчас я вас всех…

- Шушу, как ты думаешь, его на нас всех хватит? - скептически процедила орчанка.  – Или - так, преувеличивает сгоряча?..

- Да как вы… - у мужика конкретно  снесло «башню», и он попытался воздействовать на нас силой разума. То есть - сорвал вуаль и вперился в лицо Шушу неестественно яркими изумрудно-зелеными глазищами.

Тонкокостное лицо с узенькими темными усиками над верхней губой почему-то вызывало впечатление южной изнеженности и некоторой испорченности владельца. Мужчина так напрягался, вонзая свой орлиный и надменный взор в змеелюдку, что на висках обильно выступила испарина. Лицо начало потихоньку синеть – не то от приложенных усилий, не от  смертоносного змеиного зажима…

Змеелюдка, в свою очередь, поглазела на него своими вертикальными зрачками, потом отвела взгляд и громко заявила нам:

- Симпатичный, конечно, но ничего особенного!

- Шушу, - удивленно начала я, - а ты не под гипнозом?

- Я с мужиком в хвосте! - фыркнула подруга. – Какой гипноз! Может, он у него и есть, но где-то глубоко внутри и пока наружу не выдавливается! Может, немножко постараться и сжать посильней?

- Нет в тебе почтения к высшей расе, - ласково попеняла ей Эсме, развязывая эльфийку.

- Да где ж его взять? – вытаращилась змеелюдка. Потом еще раз взглянула на обалдевшего мужика и пояснила: - Я ж с Гадючьих топей, до нас культура не дошла, где-то по дороге скопытилась.

- Это не культура, - подала голос пепельноволосая эльфийка, - а воспитание!

- Да ты что?!! – изумилась Шушу. – Как я глубоко заблуждалась. И научить меня некому…

- Сейчас научу, - самоуверенно пообещала эльфийка. – У меня папа  - церемониймейстер при дворе Владыки светлых эльфов. Только вуаль на поганца наденьте, пожалуйста.

- Пожалуйста!  Он у меня щас по самые брови замотается, - заверила ее змеелюдка и покрепче сжала кольца хвоста. – Слышь, зеленоглазенький, личико занавесь, пока весь наружу не вышел!

Змеелюдка чуть ослабила хватку. Мужчина с посиневшей ряхой не стал испытывать судьбу и закрыл лицо. После этого Шушу его отпустила, и мы отошли в сторону.

- Учи, - вздохнула змеелюдка. – Я вся внимание.

Эльфийка выдвинулась на передний план и мелодичным голоском пропела:

- Если вы будете не против, то я бы хотела попенять вам на недопустимость ваших поступков и сделать некоторое внушение, - с этими словами девушка с ноги очень метко показала, какое «внушение» она имела в виду. Последовал удар по неосторожно открытому кое-чьему «достоинству».

- О-о-у! – взвыл несчастный,  сгибаясь. – Ты мне всю честь отбила!

- А нечего ее хранить в легкодоступных местах! – парировала Эсме. Развернулась: - Пойдемте, девочки!

- Вот это я понимаю – воспитание! – восхитилась Шушу. – Я бы еще немного поучилась… на живых примерах…

- К вашим услугам, - легко поклонилась эльфийка.

- Тогда мы сейчас пойдем к Леле, - расцвела Шушу, - и вы нас научите правильно, согласно этикету  выражать свои мысли и прикладывать воспитание с нужным ускорением. Как вас, кстати, зовут?

- Нас, кстати,  - зовут Миримэ, - улыбнулась эльфийка.

- Эсме, - представилась орчанка.

- Леля, - протянула я руку.

- Шушу, - застеснялась змеелюдка, сворачивая замысловатую фигу из хвоста.

- А ну, девы, повернитесь ко мне! – раздался сзади голос очухавшегося диэра. Мелодично произнес, словно оперный певец. Или суггестер!

- Смотри, - широко улыбнулась Шушу, - оклемался. Можно я попробую повторить подвиг во имя культуры?

- Воспитания, - педантично поправила Миримэ, старательно зажмуриваясь.

- Ой, девочки, - пропела Эсме. – Хочу посмотреть на этого красавчика!

- Зачем? – поразилась я.

- Н-ну-у… - затруднилась с ответом орчанка. – На память. Меня никто фавориткой не выберет, и я, может быть, никогда в жизни не посмотрю на живого диэра…

- Ну, ты зверь! – восхитилась змеелюдка. – На живого не посмотришь, а на мертвого?..

- Ко мне вообще кто-нибудь повернется?! – повысил голос диэр.

- Какой нетерпеливый! – хихикнула Шушу и развернулась всем корпусом, свернув впереди себя хвост кольцами, словно Каа в ожидании бандерлогов.

- Зачем заставлять мужчину ждать? – поддержала ее орчанка и тоже повернулась.

Я лихорадочно соображала, как спасаются от гипноза, поэтому слегка  замешкалась. Да и купальный халат не слишком способствовал куртуазному знакомству. Или слишком?.. А если Эсме попадет под влияние этого суггестёра? Как быть в этом случае? Отпустить девушку или спасать?.. А что она сама хочет?

Я покрутила головой в поисках аптечки по избавлению  от гипноза и выбрала на роль первой помощи симпатичную старинную вазу, на вид достаточно увесистую.

- Эсме, - позвала я подругу, – скажи, а если он тебя…

- По голове не бить! – сразу перебила орчанка. Сообразительная! Пошевелив извилинами, Эсме тут же утешила уважаемое сообщество, закрывая вопрос с внушением диэров: – И, судя по всему, на меня его чары не действуют.

- Какая досада! – возмутился брюнет.

- Какое счастье! – выдохнула я.

- Что делать будем? – спросила Шушу, переплетая руки под грудью и покачиваясь на хвосте, словно маятник.

- Перестань крутиться перед самым носом, кобра недоделанная! – вышла из себя я.

- Уже голова от тебя кружится,  - буркнула Эсме.

- Может, пойдем отсюда? – влезла Миримэ, не открывая глаз и шаря руками по резной стенке.

- Тьфу на вас! – вызверился диэр, обманутый в лучших начинаниях. Мужчина притопнул ногой, взмахнул рукой и… исчез в поземке серебряных искорок.

- О-па! – выпалила я, первый раз наблюдая, как уходят по-английски в этом дурдо… мире.

- Я так не играю! – надулась Эсме.

- Он просто правильно оценил свои силы… - хмыкнула Шушу. Но изображать маятник перестала.

- А, может, мы уже куда-то пойдем?! – продолжила шариться по стене Миримэ.

- Глаза открой!!! – рявкнули мы все втроем одновременно.

- Простите, - порозовела эльфийка. – Но я не уверена, что на меня не подействуют его чары.

- Так он, что… пока тебя лап… э-э-э… похищал, их не применял? – удивилась Эсме.

- Нет, - смутилась Миримэ. – Сказал, у него и так все получится. И вообще -  это какой-то неправильный диэр!

- Поч-ш-шему неправильный? – изумилась Шушу, разглядывая повреждения хвостовых чешуек. – Ничего такой… симпатич-ш-шный…

- Вот-вот, и я о том же, - кивнула Миримэ и обвела нас взглядом. – Диэр, умный, симпатичный, с гипнозом… Так зачем ему применять ко мне такие меры?.. В смысле, связывать, пугать… Глазками посмотрел - я и сама бы побежала.

- А если он знает о том, что на некоторых их гипноз не действует? – предположила орчанка.

- Ага-ага, - скептически отозвалась я. – И мы все дружно собрались тут в одном месте…

- Да-а-а, - протянули девушки. – И впрямь очень странно…

- А что тут происходит? – из-за поворота рысью выскочил табун гаремных «фей», замотанных по самые насурьмленные брови в яркие шелка.

- Уже ничего, - сообщила им Шушу, увлеченно разглядывая новоявленных спасительниц.

- Тогда почему вы шумите и смущаете наш покой? – вылезла вперед местная активистка.

- Извините, - буркнула Эсме.

- Нет, так не пойдет! – уперла руки в бока гаремная пионерка, видимо, председатель пионерской дружины. – Объясните нам…

- Отвали! - вдруг открыла рот утонченная эльфийка.

– Закрой хавальник и сбрызни в бассейн! – поддержала ее Эсме.

- А?.. – то, что было видно из-за вуалей, стало очень удивленным. Кстати, не факт, что у меня сохранилось невозмутимое выражение лица. Согласитесь, весьма необычно услышать от дочки эльфийского церемониймейстера подобное выражение, да еще в таком тоне.

- Два! – фыркнула Миримэ. – А ну дай дорогу, гаремный сброд!

- На себя посмотри, отверженная! – завелись противницы. – Или на эту, - в меня ткнули пальчиком (у меня в руках начался зуд, и душу охватило пылкое желание эту указку нафиг сломать. Кажется, это уже было! Как легко слетает с нас флер цивилизации, когда наружу вылезают потребности!), – в купальном халате и вне своих покоев!

- Вам завидно? – округлила я глаза в притворном недоумении. – Или вам купальных халатов не перепало?

- Пошлите, девочки! – вождь гаремного стада решила, что отвечать ниже ее достоинства четвертого размера и, согнав в кучу своих овечек, гордо удалилась откуда пришла.

- Один ноль! – заявила Эсме, двигаясь в сторону моей комнаты.

Мы дошли до апартаментов и снова развалились на обширной кровати, на этот раз вчетвером. Эсме подтащила фрукты.

- Как вы думаете, - мне все же не давал покоя один вопрос, - почему мы все собрались в одном месте?

- Судьба? – поделилась догадкой Шушу.

- Возможно… - согласилась я. - Но слишком простое объяснение.

- Случай? – высказала предположение орчанка.

- Тоже вероятно, - не отрицала я. - Но, опять-таки, - слишком просто…

- Почему ты ищешь сложное в простом? – лениво поинтересовалась эльфийка.- Скорей всего, здесь сработал один из всемирных законов: «Подобное притягивается к подобному!». Мы все… э-э-э… как бы сказать… - Она на секунду запнулась: - …Выпадаем из образа милых послушных девушек…

- А ты почему выпадаешь? – полюбопытствовала Шушу. – Ты же вроде правильная зануд… э-эльфийка!

- Мне все равно, как я выгляжу, - скорбно созналась Миримэ и покраснела, словно маков цвет.

- Эльфийке все равно, как она выглядит?! С ума сойти! – вытаращились на нее змеелюдка и орчанка. – Такого не может быть! Вы же все модницы!

- Может! Видите – я без зеленого маникюра! И педикюра сиреневого у меня нет, и грудь не наращивали магически, и губы остались обычные, от рождения… – вздохнула Миримэ и нервно заломила пальцы. – А еще… - Покаялась: - Не хочу замуж выходить… Не тянет меня… - Протянула капризно: - Мужчины та-акие скучные…

Змеелюдка с оркой тихонечко  захихикали. Я тоскливо вздохнула. Бедная эльфа! Если судить по моей троице Лелик-Болик-Маголик – в эльфийском замужестве можно повеситься с тоски.

- Меня поэтому сюда и сплавили, - продолжала «колоться» эльфа. - Чтобы я прочувствовала конкуренцию и поневоле занялась своей внешностью.

- Прочувствовала?.. – широко раскрыла глаза Шушу и потянулась за остатками моих фруктов. Эсме выдрала у нее половину инжира и разделила между всеми.

- Угу, - ответила эльфийка, демонстративно оглядывая свою порванную рубашку и потирая запястья. – До такой степени, что, если бы не врожденная чистоплотность,  - то не мылась бы вообще! Из принципа! Чтобы запахом немытого тела всяких придурков от себя отпугивать.

-  И не говори… - вздохнула я, раздумывая, как мне попросить о помощи, не выкладывая свою историю целиком.

- Точно, - Миримэ перевернулась на живот и подперла щеку ладонью. – Хотя здесь еще ничего, а вот в другом гареме… Там вообще, говорят, такое в порядке вещей!

«Интересно, не тот ли это гарем, из которого меня так вовремя спас Мыр?» - подумалось мне.

- Какой ужас! – всплеснула я руками. – Кошмар! И что, вот всех так?

- Не-э, - Миримэ в расстроенных чувствах взлохматила кончик пепельной косички. У нее была типично эльфийская прическа в нашем традиционном понимании  - две тонкие косицы на висках, сплетенные на темени в одну. Правда, распущенные кудрявые волосы вздыбились и торчали из-под косичек, словно «Взрыв на макаронной фабрике» времен славных восьмидесятых.  Теперь нервничающая эльфийка планомерно доводила и косички до такого же состояния. – Говорят, тот жуткий диэр так только эльфиек любит…

- А что, орчанок он любит как-то по-другому? –  заинтересовалась невзначай Эсме, изредка посматривая на сбитые костяшки на кулаках.

- Не знаю, - пожала хрупкими плечиками Миримэ. – У меня, кроме тебя, знакомых орчанок нет.

- Ой, девчонки… - ловко приступила я к задуманному. – Вы меня та-ак напугали! Сюда тоже одна моя знакомая эльфийка попала -  романтики ей захотелось.

 Эсме и Шушу понимающе переглянулись, Миримэ скромно потупилась, продолжая требушить несчастную тоненькую косицу.

Я продолжала:

- Девочки, пожалуйста, помогите мне разыскать подругу, а то я сильно переживать начинаю, как бы ее не обидели здесь!

- Как зовут? – деловито спросила Миримэ, уничтожая жалкие остатки фруктовых залежей в виде бананов и винограда.

- Сириэль! – отрапортовала я.

Эльфийка немного подумала, повспоминала и покачала взъерошенной прической:

- Не знаю такую.

Я расстроилась. Мне, безусловно, безумно хотелось, чтобы искомая эльфийская дева нашлась сходу, и мне не пришлось бы участвовать в завтрашнем шоу. Но моя планида скривилась и выдала отрицательный результат: Эсме и Шушу прибыли вместе со мной и понятия не имели об остальных обитательницах гарема.

- А теоретически -  где она может быть? – попытала я счастья наугад.

- Везде! – заверила меня эльфийка, приближая «Взрыв на макаронной фабрике» к «Ядерному испытанию на военном полигоне».

- Мне бы ее найти поскорее, -  вздохнула я, косясь на крашеные ногти и мрачно размышляя, куда я сунула пилочку и смывку для лака. – Это меня та-ак успокоит…

- Чего проще, - махнула кончиком хвоста змеелюдка. – Завтра на  церемонии лицезрения внешнего облика и позыришь на всех кандидаток. Там и подружку найдешь. Встретитесь, обниметесь, утешите друг друга… - Шушу смахнула набежавшую слезу.

Я бы эту Сириэль так обняла и утешила! Изо всех сил! До синих губ и хрипа в груди! И в таком виде бы братьям с женихом передала, чтобы они ее тоже немножко пообнимали и утешили. Самую малость!

- Наверное, так и сделаю, - вздохнула я в надежде, что опознаю искомый объект с первого раза. Пристающая ко всем с вопросом «Это не вы моя лучшая подруга, Сириэль?» девушка будет выглядеть крайне подозрительно.

- У кого какие планы на завтра? – поинтересовалась Шушу, рыская по комнате в поисках съестного. То, как она металась на своем хвосте туда-сюда на каждый шорох, заставляло все волоски на моем теле вставать дыбом. Смотрится жутковато. Хорошо, что она не человекоядная.

- Найти подругу, - отрапортовала я, отслеживая взглядом ее перемещения.

- Посмотреть на диэров, - призналась Эсме, довольно похлопывая себя по животу.

- Пройти церемонию, чтоб родные отстали, - скривилась Миримэ, переплетая косицу вслепую заново.

- Следовательно, - змеелюдка плотоядно принюхивалась к растениям на столе, - никто из вас не стремится в фаворитки?

- И как ты догадалась? – язвительно фыркнула орчанка.

- Сама такая, - широко осклабилась Шушу, вытаскивая один из цветочков и начиная его активно лопать.

- Шушу, может мы попросим ужин? – попыталась я спасти местную флору.

- Думаешь, дадут? – у змеелюдки загорелись глаза.

- Думаю - да, - пожала я плечами. - Они же не хотят завтра получить кучу девушек-претенденток в голодном обмороке?

Я сползла с кровати и подергала за шнурок около двери. Раздался мелодичный звон. Не прошло и пяти минут, как в дверь заколотили. Не подозревая дурного, я открыла и… чуть не рухнула.

Э? На пороге стояла Кувырла, покачиваясь на каблуках и обмахиваясь «аксесюром». На ноги-ласты бабуля втиснула аналог моих ботфортов, единственно без переда. То есть обувь у нее была половинчатая и состояла только из задника с каблуком и голенища. Сама бабушка облачилась в гаремные многослойные шаровары с разрезами и бюстье, густо усыпанное бисером и жемчугом. Разноцветную копну волос на голове венчала расшитая тюбетейка с вуалькой.

- И вы тут? – у меня открылся рот от удивления.

- Кувырла! – бросилась навстречу бабуле Шушу.

- Без фамильярностев! – знойная бабушка выставила впереди себя гламурный топор в розовых ленточках. – А че, низзя? – это уже мне, входя в комнату.

- Да-а… нет… - попыталась я оправдаться.

- Так «да» или «нет»? – усмехнулась Кувырла. – Ваша бяда, девки, в том, что вы никак определиться не могете!

- В смысле? – к нам присоединилась Эсме.

- А без смысла! – покачала вуалькой Кувырла. – Все, девки, просто! Углядела мужука полутче - и цап его себе! Потома вместе будете смысл искать.

- Съедобного? – облизнулась Шушу.

- Кому че! – нахмурилась бабуля и, наставительно выставив палец вверх, заявила: - Вы бы не о хлебе насущном думали, а о завтрашнем испытании!

- Одно другому не помеха! – заверила ее Шушу. Остальные барышни морально поддержали правильную идею, дружно покивав головами и уставившись на Кувырлу с голодным блеском в глазах.

- Значицца, сэкономить не удастся! – посокрушалась бабуля и, подвинув тюбетейку на левый глаз, заорала в дверь: - Быстро обед на четверых! Лодыри!

- А что, кто-то отказался? – полюбопытствовала Миримэ, пока закутанные до бровей евнухи расставляли на столе блюда с дымящимися яствами.

- Да, почитай, почти што все! – гордо ответила Кувырла. Поймав одного из прислужников, бабушка подперла ему подбородок обухом топора и ласково попросила: - И мне тож притарань еды по высшему разряду! Можно прямо в кадушке.

Евнух испуганно кивнул и испарился.

- Вы с нами трапезничать будете? – проявила я вежливость, хотя и так было понятно.

- Не-а, - заявила Кувырла. – Мне вас жалко, еще отощаете. Я на балконе закушу маненько, а потом научу вас, девки, уму-разуму.

- Думаете, стоит? – прочавкала Шушу, отбирая у орчанки блюдо с маринованной полусырой бараниной.

- Поглядим, - оптимистично ответила бабуля, возвращая головной убор на макушку и проверяя ровность посадки по носу. Нос был выдающимся, тюбетейка маленькой, и согласовываться они не хотели. Бабуля, поняв бесполезность усилий, смачно плюнула в вазон с цветами и гордо прошествовала на балкон, куда трое евнухов вкатили средних размеров кадушку, а один протащил туда же скатерть.

Странно питаются бабули с «аксесюрами». Что у нее там?

Мы переглянулись с девочками и по-пластунски поползли к балкону. Я понимала, что, возможно, испорчу себе аппетит, но утешала себя сохраненной фигурой и тонкой талией во имя утоления любопытства.

Кувырла закусывала по высшему разряду… свежими раками. Ракам это варварское уничтожение не нравилось, и они яростно растопыривали клешни. На что Кувырла реагировала с выдумкой и непонятно как завязывала рачьи кусачки замысловатыми узлами, после чего удовлетворенно крякала и целиком заглатывала членистоногое. Завораживающее зрелище! Тут же к ней угодливо подскакивал один из евнухов и деликатно оттирал куском скатерти лягушачий рот. И все начиналось сначала.

- Смачно! – громко прошептала Шушу, сглатывая слюну.

- Тебе бы только пожрать! – шумнула на нее Эсме, но при этом сама от раков глаза отвела с трудом.

- А что такое? – обиделась змеелюдка и скользнула к столу. – Я организм молодой, растущий…

- В длину? – съехидничала странная эльфийка, подцепляя двумя палочками какой-то непонятный деликатес неизвестного происхождения. Выглядело на принесенном ей лаковом подносе все на редкость эстетично и даже аппетитно, но лично я травку, цветочки и мотылечки из тончайших прозрачных ломтиков неизвестно чего есть поостереглась. Как говорится, во избежание…Мало ли… может быть, это белая редька с лепестками морковки, а может – неправильно потрошеная рыба-фугу! Да и сама «травка» на блюде, постеленная под низ вместо листьев салата… зеленая и зубчатая, вызывала больше вопросов, чем ответов.

- А что, разве еще как-то можно расти? – искренне изумилась Шушу, одним рывком отламывая ногу у зажаренного целиком барашка. Я глазам своим не поверила: пару движений ножом и глотательных звуков – и нога осиротела, оставшись голой костью.      

- Му-гу… - несогласно промычала Эсме, набивая себе рот лепешкой, куда она в середину натолкала строганого мяса с овощами и острым соусом. Соус там был такой ядерный… я капнула его на палец, лизнула и отошла от греха подальше, потому что на глаза сразу навернулись слезы, а Эсме как ни чем ни бывало молотила местное варево  за обе щеки и  знай подливала на блюдце.

- Еще можно в ширину, - наставительно ответила я Шушу, проморгавшись и аккуратно накладывая себе риса с овощами.

- Это моя мечта! – мечтательно закатила глаза Шушу, не забывая накладывать себе в тарелку куски мяса с соусом. – Толстые - самые красивые, но не в змею корм!

- Мечта… розовая или голубая? – заинтересовалась Эсме.

- А между ними есть разница? – я прекратила терзать жаренные на гриле овощи.

- Конечно, - обрадовала нас орчанка. – Розовая – это когда может исполниться, а голубая – несбыточная. У мужчин, кстати, наоборот.

- Ага, - я ничего не поняла, но аналогии проводить побоялась.

- Это сиреневая мечта, - заявила, чуть подумав змеелюдка, стрескав практически все со своего края стола и протягивая загребущие ручки к моему краю. – Потому как может и сбыться, и не сбыться.

- Ор-ригинально, - пробормотала я, отнимая у нее блюдо с салатом.

- Все бы вам, девки, воздух сотрясать! – к нам вернулась сытая и довольная Кувырла. Цыкнув на вертящихся вокруг нее евнухов,  она развалилась в кресле, попытавшись положить лапку на лапку.  Окончательно в них (лапках) запутавшись, подтянула к себе давешний вазон и снова отметилась там своим ДНК.

- Приятного аппетита! – сделала ей внушение эльфийка, все еще кромсая на мелкие кусочки что-то опасно-неопознанное.

- Ась? – бабуля жалостливо прислонила топор к щеке и заявила нам: - Пропадете вы, девки, без мяне! Никогды вам призового места не занять.

- Да нам и не надо, - улыбнулась я, все еще перетягивая с Шушу последнее блюдо с едой и сигнализируя ей глазами на практически полный лаковый поднос и чашу Миримэ. Змеелюдка подползла к еде ближе, заглянула, втянула воздух и… с ужасом отшатнулась, отрицательно мотая головой.

Похоже, там было что-то, приготовленное из змей. А может, и чего похлеще (на этой мысли моя кулинарная фантазия скончалась в муках).

- Миримэ, что ты ешь? – проявила я любознательность.

- Это скорпена[4] с сырой кассавой[5], - улыбнулась эльфийка.

Я немедленно подавилась. Может, я плохо разбираюсь в деликатесах, но такое убийственное сочетание, по-моему, нужно выдавать самоубийцам. Два смертельно опасных продукта в одном флаконе.

- Тебе жить надоело? – откашлялась я.

- Не-ет, - ответила Миримэ. – В этом деле главное -  красиво нарезать, - она полюбовалась на творение рук своих. – И выбросить… - тарелка эффектно  отправилась на другой край стола. - А теперь можно и спокойно покушать, – эльфийка выудила со второго яруса переносного столика громадное блюдо, где заманчиво испускали восхитительные ароматы заныканные куриные ножки в сливочном соусе с грибами, и радостно вгрызлась в одну, загораживая остальные от змеелюдки.

- А ну цыц! – бабахнула по столу кулаком Кувырла. – Вы мне не чужие! Слушать меня!

- Да нам ваш князь и даром не нужен! – фыркнула орчанка.

- А за золото?.. – коварно спросила бабуля, накручивая фиолетовый локон на палец. – По весу? Да потом еще и приданое по окончании контракта…

Нет, эта бабка почище змея-искусителя! Шушу до нее расти и расти! У девушек от ее речей сразу загорелись глаза.

- Всем оно, канешно, не выиграть, но кого-то одну пропихнуть могем, - с намеком сообщила нам Баба-Ляга. – А она подмогнет остальным…

- Будем друг на друга рассчитывать? – азартно предложила Шушу.

- Зачем? – изумилась Кувырла. – Сразу выберем Лелю и сделаем на нее ставку. Поелику ходют слухи, - бабуля подняла указательный корявый палец и многозначительно ткнула в потолок, - тама она шибко кой-кого заинтересовала…

- Почему? – изумилась я, немного прибалдев от  неожиданного предложения.

- Кто ж их, мужуков, знаит, - пожала костлявыми плечиками бабушка. – Но есть мнение…

- И мы будем это мнение каждый раз учитывать? – скривилась я, в глубине души не желая становиться фавориткой.

- Будем! – твердо сказала Кувырла. – Мне тут донесли -  ты подругу ищешь?

- Кто донес? – широко раскрыла я глаза. Один из евнухов сделал безучастный вид и сильно заинтересовался видом из окна. – П-понятно…

- Так вот, - продолжила бабуля. – Ты ее могешь встренуть тока на последнем туре!

- Засада! – пробормотала я в раздражении.  – Может быть, попробуем Шушу?

- Угу, - кивнула змеелюдка. – Только если князь имеет хотя бы один глаз, то сразу увидит, что мне обязанности фаворитки выполнять нечем. А яйцекладкой он вряд ли заинтересуется. Ты мне лучше пару сотен золотых подкинешь, тепленькое местечко и поединок с нормальным диэром организуешь.

- Тогда Эсме? – повернулась я к орчанке.

-– Я вообще не котируюсь, к тому же -  не думаю, чтобы князю понравились суровые брачные игры орков… на выживание…  - Орчанка обвела нас лукавым взглядом: - Я вам потом подробности расскажу… Подмигнула: - И мне бы немного послабления моему племени и охранную грамоту…

- Понятно, - вздохнула я. – Миримэ?

- Беру самоотвод! – следом пискнула эльфийка. – У меня теперь на диэров жестокая аллергия! Но!.. – она задумалась. Потом выпалила: -  Если князь потом моему папе письмо напишет, какая я была тут ухоженная, дорогая и гламурная, то мне и золота не нужно!

- Остаешься только ты! – подвела черту Эсме. И все посмотрели на меня с надеждой.

- Не хочу! – попыталась возразить я, отказываясь от подобной чести. – Не буду! – Взревела: - НЕ НАДО!!!

- Надо, Леля, надо! – хихикнула Кувырла. – Значитцца так, все слухать сюда и следовать моему плану!

Заговорщицы сблизили головы и началось совещание, закончившееся глубоко заполночь. Удовлетворенные подруги поздравили меня с избранием и составленным планом, после чего отправились спать.

Я из чистого интереса смоталась к ним в номера – во-первых, чтобы поглядеть, куда их поселили, во-вторых, было интересно – есть ли различия в отношении кандидаток. Ну так вот, отличий не было! Девушек поселили в помещениях-близнецах относительно моего. Только у них было даже чуточку посвободнее, потому что у них не было роялей, или даже самого завалящего фортепиано или клавесина. Этой чести удостоили только меня.

С гудящими от усталости ногами и опухшей от мыслей головой, я приняла душ,  почистила зубы, в полусне распутала гриву и шмыгнула под одеяло. Тупая тяжесть в голове и лиловая дымка в глазах заставляли лечь спать, как бы мне ни хотелось побродить по гарему в поисках цели.

Ночью мне приснился сон. Я в алом платье, дорогих туфлях на высоких каблуках сидела в роскошном ресторане. Это было нечто усредненное ряда знакомых мне заведений такого рода, но не суть важно. Главное, напротив меня находился самый красивый мужчина изо всех, которых я видела. Он был так красив, так… от яркости его внешности резало глаза. Буквально!

Статный, с длинными стройными ногами, с львиной гривой и властными уверенным движениями - он безоговорочно царил в этом зале и ни один мужчина не смел бросить ему вызов.

Очарованные его обаянием, все окрестные женщины таращились на нас, будто мы в пустыне, а я сижу под единственным кондиционером в округе. Мой яркий мужчина протянул ко мне руку и пригласил на танец. Я, словно зачарованная голубка, прыгнула в его объятия.

Неожиданно танец прервался не начавшись, и мы очутились на округлой кровати с бордовым покрывалом. Сверху и по бокам  на нас бесстыдно пялились бесчисленные потолочные и настенные зеркала, словно нас ненароком занесло в дорогой отель для молодоженов.

Мой мужчина наклонился и стал медленно, необыкновенно чувственно снимать с меня туфли. От неожиданности я потеряла дар речи, а потом начала плавиться от сладкого предвкушения. Вслед за туфлями последовали чулки, и у меня начали закатываться глаза. Нет, не подумайте. Он не распускал руки. Внешне все было необыкновенно целомудренно, но делалось это та-ак!.. У меня остановилось дыхание.

- Ты мне снишься… - прошептала я пересохшими губами.

- Да-а? – он улыбался маняще и загадочно, проводя пальцами по моим обнаженным рукам. Они отозвались волнами ощущений, от которых мои волоски на теле поднялись дыбом.

Все так же медленно он провел рукой по плечам, поднимая меня, и мое платье соскользнуло вниз, открывая полупрозрачный сексуальный корсет от Chantelle кремового цвета, на который я точила зубы последний месяц работы. Во сне моя мечта осуществилась.

Мой мужчина плавно притянул меня к себе и провел губами по бретельке, отчего у меня подломились ноги.

- Это сон… - повторила я, не пытаясь отстраниться, но и чувствуя себя все более неуверенно. Слишком реальны были мои ощущения. Еще немного смущала странная дымка, которая закрывала лицо моего визави. Из-за нее я видела его, как солнце сквозь алмазные струи «слепого» дождя, когда слепит глаза и точно сфокусировать взгляд не удается.

- Леля… - сказал он таким знакомым, теплым и ласковым голосом, что мне захотелось растечься на нем и таять, словно мороженному.

- Это сон… - полузакрыв глаза шептала я, когда он прижал меня к себе, осторожно поглаживая спину вдоль позвоночника одной рукой и придерживая другой.

- Леля… - я тонула в тонком, необычном запахе, прикасаясь носом к его ключице. Его грудь была твердой, под моими руками бугрились мышцы. Я запустила руку под рубашку. Темный шелк невесомо скользнул, мелкие пуговички только добавили азарта. Я хотела увидеть его, осязать. Во сне он будил во мне что-то первобытное… какое-то исконное женское любопытство.

Мой мужчина был совсем не против женского любопытства, мне показалось  - он даже подстрекал его, лаская мою шею мягкими губами. Потом его рот переместился на ушко, прошелся невесомо по ушной раковине, ощутимо прикусывая мочку. Я чуть не взвыла от нетерпения, буквально сдирая с него осточертевшую рубашку и запуская руку под ремень брюк.

Он стал, опустив руки и позволяя мне делать с его телом то, что мне хочется. Тихонько урча, я вырвала полы рубашки из-под брюк и сняла с него рукава. Его тело просило моих пальцев – такое твердое и гладкое, такое… волшебное… Мышцы, напрягаясь, играли под пальцами, грудь мерно ходила от учащенного дыхания…

Он потянулся ко мне, прикасаясь осторожным поцелуем. Сначала робко, словно пробуя поочередно верхнюю и нижнюю губу, потом, мягко, но требовательно прижался ко мне жаждущим ртом, заставляя меня саму извиваться от неутолимой жажды. От огненного чувства, растекающегося лучиками от сердца в груди, я плавилась, умирая от страсти. Он пил мой рот, смаковал его, то нежно лаская изнутри языком, то чуточку прикусывая нижнюю губу. Это было, словно… я невольно застонала, усиливая нажим и продлевая поцелуй.

Мы стояли так долго-долго, наверное, целую вечность, не имея сил оторваться друг от друга. Наконец, отодвинулись, тяжело дыша.

Я случайно бросила взгляд в зеркало: незнакомец протянул руку, чтобы снять с меня серьги, те самые памятные сережки с радужными камешками, которые мне оставил через Маму Муму перед расставанием Мыр. Он старался снять их тихо, незаметно,  и во всем этом было что-то… неправильное… воровское…

- Нет! Не снимай их! – я резко отстранилась.

- Чем они тебе так дороги? – строго спросил красавец мужчина, подбираясь, словно для прыжка.

- Их подарил мне… близкий человек… - тихо ответила я.

- Тролль?.. – этой издевательской интонацией можно было убить все живое. Меня словно ударили.

Я еще раз попыталась взглянуть ему в глаза: даже во сне для меня самое важное в человеке – глаза. Недаром про них говорят «зеркало души».

И опять ничего толком не разглядела. Лицо закрывала непонятная полупрозрачная дымка, позволяя замечать тонкие черты лица лишь тогда, когда я смотрела вскользь, не фокусируясь. Я даже не смогла бы точно определить цвет его глаз или волос и уверенно сказать – он брюнет, блондин, рыжий?.. И это тоже было страшно неправильно.

У меня возникло чувство, будто меня нагло обманули. Знаете, когда берешь красивую шоколадную конфету в фирменной упаковке, разворачиваешь ее в предвкушении, а там… обсосанный кем-то леденец с осколками горелого арахиса. Я даже всхлипнула от разочарования.

- Ты что-то имеешь против троллей? – свистящим шепотом спросила, почему-то все больше сомневаясь в том, что это сон. В самом деле, зачем во сне так надежно маскироваться? И если он решил спрятаться, чтобы лечь со мной в постель, пусть не удивляется, если я сейчас выпинаю его вон, и неважно – оживший он кошмар или мечта! Если это мой сон - то что хочу, то и делаю, а если кошмар - то делаю, что хочу!

- Тролли – грязные животные! – начал говорить воплощенный конец моей романтики.

- Он моется! – обиделась я за Мыра.

- И чистит зубы? – фыркнул собеседник. – Он  - животное!

- Ты никогда не получал Ламбутеном в глаз? – невинно поинтересовалась я, крутя в руках изящную и безумно дорогую туфельку. Когда слова не работают -  нужно переходить к действиям.

- Нет, - ответили мне в недоумении.

- Все когда-то бывает в первый раз, - философски сказала я, мысленно прощаясь с обувью. И не только мысленно.

- Ты ненормальная! – заявили мне с негодованием, когда роскошная черно-алая туфля со свистом пронеслась мимо чьего-то (не будем тыкать пальцами!) виска и шумно врезалась в стену.

- По каким меркам? – хладнокровно поинтересовалась я, примеряясь ко второй туфельке, если уж первая не достигла цели.

- По всем! – меня схватили за руки и отобрали обувь.

- Отдай, пожалуйста, орудие мирового пролетариата! – выпалила я, выкручиваясь из сильных рук.

- И давно пролетариат пользуется таким оружием под тысячу условных единиц? – съехидничал  мужчина и продолжил свою подрывную деятельность, целуя мою шею за ухом. Но мое романтическое настроение улетучилось в никуда. Остались лишь обида за Мыра и легкое, с привкусом горечи сожаление о случившемся. Во рту стало кисло.

- С тех пор, как научился зарабатывать! – парировала я, отталкивая партнера. – Все, баста! Если у тебя и были какие-то планы на эту ночь, то я в них не укладываюсь!

- А куда ты укладываешься? – вкрадчиво спросили меня, вкрадчиво подбираясь к застежкам корсета. – Есть особые пожелания? Могу предложить кровать… или шкуру у камина.

- Свою? – фыркнула я. Извернулась из объятий и, стянув с ложа покрывало, спрятала свою неземную бежевую красоту. «Не про пса колбаса!»

- Зачем так грубо, Леля? – он по-кошачьи гибко подкрадывался ко мне, заставляя меня все плотнее прижимать к груди покрывало и раздумывать о вреде эротических снов и влиянии умных троллей на женскую потенцию. – Я же тебе всю душу открываю!

- Мне кажется, ты невзначай ошибся и не ту дверцу открыл, - я стояла как несокрушимая скала. – Пока что вижу лишь избыток либидо!

- Тяжело с тобой, любимая, - вздохнул мужчина. И я испытала сожаление, что ничего нельзя вернуть вспять и нельзя вычеркнуть из жизни Мыра, забыть Моня и уж в любом случае не выполнять условия договора.

- Кому сейчас легко? – задала риторический вопрос, пытаясь себя ущипнуть и проснуться. Честно, я уже не надеялась на свою стойкость. Мне все ближе и ближе становилась положительность. Та, которая произошла от глагола «ложить» с корнем «лож».

Фу! И о чем я только думаю!

- Солнышко, не дури! – пробовали меня ласково уговаривать бархатным голосом. Номер не прошел!

- Я не солнышко, я – тучка! – вредничала я, шаря глазами по помещению в поисках одежды.

- Хорошо, - согласился мужчина, внезапно останавливаясь. Сделал призывный жест кистью: – Тучка моя грозовая, прекрати капризничать и плыви ко мне.

- Нетушки! – категорично отказалась я.

- Да что с тобой?!! – взорвался мачо. – Почему?

- Потому! – сон мне перестал нравиться, потому что скандалить я не любила.

- Это из-за тролля?! – запоздало догадался он, не оставляя попыток изловить своевольную красавицу.

- Возможно… - задумалась я. Но живой в руки не давалась. В отличие от покрывала. Ну, мы люди не гордые, нам и простынь, если что, тоже вполне годится!

- Он же зеленый! – возмущался мой неудавшийся половой партнер. – С красными глазками!

- Это экзотично! – оборонялась я.

- Клыкастый! – пер напролом разъяренный «Парис». Почему именно Парис? – уж больно смазлив и загадочен. И дело откровенно идет к войне.

- Зато открывашки не нужно! – метко парировала его «Елена Троянская».

- Он же страшный! – уже не на шутку бухтел знойный мачо.

- На вкус и цвет!.. – я осаживала этого неугомонного как могла, с шумом и топотом гоняясь от него по номеру, как алкоголик от навязчивой «белочки». Наши возбужденные скачки отражали бесчисленные зеркала. Ну, хоть какую-то функцию во сне исполнили…

- Он – животное! – ревел красавец-мужчина.

-  И пусть! Ты не лучше!

- Дура! – в сердцах крикнул мужчина и рассыпался мириадами золотых искорок.

- Нет в мире совершенства! – вздохнула я. – Если женщина имеет свое мнение -  значит, сразу дура.

Сон прервался. Я открыла глаза. Все, как и было: я в гареме, за окном вовсю пиликают брачующиеся сверчки, а в остальном тишина и благоденствие.

- И что это было? – зевнула я. – Чего только не примерещится.

- Я НЕ НАДЕНУ ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ!!! – раздался вопль из коридора. Моя входная дверь стукнула и в спальню ворвалась Миримэ, потрясая шифоновой тряпкой.

- Ты видела?!! – бесновалась эльфийка.

- Еще нет, - дипломатично ответила я, выпутываясь из одеяла и наблюдая – не пойдет ли у нее изо рта пена, чтобы во время определить бешенство.

- Сейчас я тебе покажу! – обрадовала меня девушка и начала расправлять розово-серебристую ткань на кровати.

- Какой извращенец это придумал! – в дверях возник вихрь из черных косичек, и ко мне на кровать плюхнулась Эсме, сжимая в руках голубую тряпку с серебром.

- Девочки… - начала я, лихорадочно соображая, что мы вчера ели и может ли это быть заразным.

- Какая прэ-э-э-эсть! – тут же вползла и Шушу, размахивая чем-то зелено-золотым.

- Мне кто-то что-то объяснит? – вопросила я у троицы.

- Я! – на пороге нарисовалась Кувырла, рассерженно сдвигая тюбетейку на левый глаз. – Им нечего надеть на смотрины!

- И какие проблемы? – зевнула я. – Тут вещей целый гардероб…

- Ниче ты не пендришь в колбасных обрезках! – авторитетно заявила Кувырла и повергла меня в шок.

- Не… пендрю, - согласилась я. – А должна?

- Так! – обвела нас строгим взглядом баба-ляга. – Все завтракать! Там и перетрем!

- Вам не идет воровской жаргон,  - осторожно попыталась вернуть бабулю к литературной части великого и могучего.

- В натуре? – заинтересовалась бабушка, поправляя на шее пудовый кулон на массивной цепи.

- Зуб даю, - кивнула я и утомленно поползла в ванную комнату.

Когда я вернулась в надлежащем виде, то есть причесанная, подкрашенная и прилично одетая в футболку и джинсы, девочки прошлись по моему наряду взглядами и единодушно вынесли вердикт:

- Выглядишь изумительно, но на представление светлейшему князю в штанах для верховой езды не пойдешь!

- Это стильная вещь, - попыталась отбрыкаться я.

- Это ты лошади рассказывай, - хмыкнула Эсме, намазывая себе громадный ломоть хлеба золотистым душистым медом и ловя языком стекающие янтарные капельки.

- Если нас познакомят – расскажу! - буркнула я, присоединяясь к трапезе, и подвинула к себе тарелку с омлетом. – Так в чем дело?

- А дело в том, дева, - хмыкнула главенствующая во главе стола Кувырла, - что каждая должна явиться на смотрины в том, что было заявлено при поступлении!

- В смысле? – заковырялась я в тарелке, выбирая лакомые кусочки.

- В смысле - у тебя это набор номер восемь для гарема высшей категории! – ласково объяснила мне бабушка.

Омлет резко встал в горле, забыв направление. Потом испуганно заметался туда-сюда. Я мужественно продавила его вниз, откашлялась и со слезами на глазах прохрипела:

- Никогда!!! Только через мой труп!

- Князь не любит мертвых! – рассерженно стукнула кулаком по столу Кувырла. – Они не шевелятся!

- Я и живая не буду! – упрямо сказала я, пытаясь представить себя в этом наряде на презентации.

- Знаю я, чегось тебе подсунули, - недовольно хмыкнула Кувырла (так и подмывает в мыслях заменить на  «квакнула»), пока остальные молча следили за нашей пикировкой, - тока думала, што эти прикроют… А тапереча и их тряпки в негодность пришли. Так, девки?

- У меня весь подол на ленточки порезали, - кивнула эльфийка. – Все ноги наружу.

- И у меня, - поддержала ее орчанка.

- А мне вырез сделали поглубже, - Шушу аппетит не потеряла и закидывала в свой молодой растущий организм все, что стояло на столе, - до самого подола.

- Что делать будем? – вопросила бабуля, подпирая отвисшую морщинистую щеку рукой и становясь похожей на мутировавшего шарпея.

Я прокрутила в голове несколько вариантов дальнейших событий и поняла: либо пан, либо пропал.

- Шоу, - заявила я, расставаясь с омлетом и наливая себе чай. – Будем делать шоу!

- Эт как? – заинтересовалась бабуля. Остальные тоже смотрели в удивлении.

- Сейчас все расскажу, - вздохнула, придвигая себе блюдо с клубникой.

Спустя несколько часов и ценой титанических усилий я была готова к показу местной гаремной моды и обзавелась изумительным эскортом.

Пожелав друг другу удачи и сосредоточившись, мы вышли за дверь и направились в центральную залу дворца, где должно было состояться явление меня князю. Очень надеюсь на крепость его нервов…

 

Часть вторая

Гаремная рулетка: испытай женщину и останься в живых!

 

Кувырла поводила нас каким-то путаными переходами, один отрезок мы даже проследовали подземных ходом, и в конце-концов всей компанией отаборились  в небольшом предбаннике с высокой дверью.

С другими претендентками на входе мы не пересеклись. Как мне шепотом объяснили девчонки, запускать всех выступающих через одну дверь очередью здесь непринято. Считается признаком бедности и безвкусия. Дескать, в богатом доме в зале для выступлений должно быть не меньше двадцати дверей.

«Господи! Тогда зал для выступлений должен быть размером с футбольное поле!» - с ужасом представила себе я. И почти не ошиблась.

Где-то через полчасика нас позвали и мы по одной торжественно вступили в диэрскую обитель порока.

Я изо всех сил пыталась разглядеть ихнего князя. Очень уж заинтриговали. Но оказалось – ничего особого. Сидит себе такой истукан в накидке и золотой маске. Хотелось сказать - «Ни рожи, ни кожи!» И вот почему: наружу даже клочка кожи не пробивается. Умотался, замуровался и молчит, как партизан на допросе. К нему знай придворные служки подбегают, он на них посмотрел, рукой махнул – они погнали монаршью волю исполнять. Одним словом, фараон в отставке, который мумия!

Теперь вернусь в начало. Вошли мы туда вчетвером. И остановились перед малиновым пологом, отделяющим входную дверь от общего зала.

Первой за него скользнула Шушу:

- Ну, девчонки, пожелайте мне удасчи! Счас я им сбацаю «Танец маленьких змей»!

Мы остались подглядывать в щелку.

Итак, зал для представлений был таким огромным, что представился мне гладиаторской ареной. И совсем не случайно. Его выстроили амфитеатром. Ага. Ну вроде: «Ave, Caesar, morituri te salutant![6]»

Цезарь, то бишь князь, сидящий в первом ряду круглой арены, немедленно получил заряд бодрости от Шушу.

Для этого мира змеелюдка выглядела более чем необычно…Ее зеленое с золотом платье с вырезом до подола так смущало даже евнухов, что я полезла в гардеробную подбирать -  чем ей прикрыть то, чего выставлять было неприлично, но очень сексапильно (девчонки заявили, что «пильно» они только с будущими мужьями и никак иначе!). Шушу перемерила все кофточки и шали и вцепилась загребушими руками в  кожаную косуху. Представляете себе видок?

Мало того, меня еще и ограбили на фуражку, торжественно водруженную на множество косичек, заплетенных в африканском стиле.

- Лепота! – сделала вывод Кувырла и пошла потрошить стражников на предмет ремней. Из которых орчанка, немного подумав, сделала портупею. Правда, кинжалы у нас отняли, потому как с ними к князю не пропустят…  Хотя, когда стража увидела выползшую из гардеробной Шушу, то попыталась отдать оружие обратно - и свое,  и чужое! Но мы, как честные девушки, железный лом не взяли и выпроводили ошарашенных мужиков наружу.

Шушу проявила невиданную сердобольность и пошла их провожать. Отсутствовала она около часа, но вернулась жутко довольная и тихо хихикала, изредка поглаживая ножны.

- Что у тебя там? – не выдержала Эсме, сооружая эльфийке из волос два хвостика с пышными бантами.

- Сюрприз! – расплылась в широкой улыбке Шушу и вымелась помогать Кувырле.

  В общем, Шушу вломилась на арену змеиным солдатским шагом, изящно вильнув хвостом, подкатила к диэру…

Охрана настолько опупела, что проморгала почти весь ее «заплыв» и очухалась лишь тогда, когда наша змеелюдка приблизилась к помосту вплотную. Впрочем,  диэр сделал им знак и они не стали ее задерживать.

С песней, полной неизвестно откуда взявшихся шипящих: «Мы пришли к вам с девой и чаркой браги пенной! Выпей поскорее водки, драгоценный!» - Шушу всучила диэру стопарик водки с подноса (стопарик был размером с поллитровку).  Бедному диэру ничего не оставалось, как делать вид, будто он отпивает.

Задорная  змея на этом от него не отстала и звонко спросила:

- Стесняюсь спросить – вы будете занюхивать или закусывать? - (На этих словах мне показалось, что глаза золотой маски стали квадратными.)

Ошарашенный князь не нашел ничего лучшего, как кивнуть  - дескать, будет закусывать.

 Шоу продолжалось. Непосредственная Шушу продемонстрировала содержимое первых ножен:

- Предпочитаете вегетарианское меню… - жестом фокусника достала из ножен огурец. - …Или питательное? – из второй кобуры она выудила белую мышь.

- И-и-и! – завизжали многие из присутствующих дам. Это те, у кого еще остались нервы.

Плюх-плюх! Шлеп-шлеп! – отреагировали остальные.

- Фулюганка! – откуда сбоку появилась команда гестапо во главе со штандартенфюрером. – Отдай последнее орудие производства!

Замотанные в черное тетки с криками и гиканьем носились по всей арене за змеелюдкой, издевательски орущей во все горло:

- Ни за что! Это мой сувенир на память!

Дышать было трудно… от смеха. Если смех продлевает жизнь, то я не умру никогда!

Наконец очухалась стража и выставила заслон между Шушу и тетеньками. Самый главный стражник (судя по его большому и красивому головному убору из блестящего метала, постоянно сползающему на лоб) встал впереди.

Змеелюдка один раз пожалела дяденьку и ловко поправила ему шапочку кончиком хвоста. Стражник попытался изобразить кролика перед удавом, но, глянув на злобных теток, передумал. Вместо этого бочком подобрался к Шушу и, мило улыбаясь сведенным ртом, мягко и непреклонно отобрал несчастного замурзанного мыша и вернул его владельцам из гестапо. Тетки в черном приняли грызуна как родного и каждая по очереди поцеловала стражника в лоб. Дяденька чуть не умер то ли от ужаса, то ли от счастья и уполз с арены,  бережно поддерживаемый Шушу.

И начало ее выступления можно смело начинать словом «абзац». Бабуся-лягуся в ластах на каблуках, в шароварах и наморднике была просто экзотична, но если добавить туда еще и «аксесюр»… Ступор плавно двигался в кому.

- Продолжать будете? – безнадежно спросил распорядитель, уже отчетливо понимая, что просто так все это не закончится.

- А как же! – гордо возвестила змеелюдка уже практически у выхода. – Девочки, пошли!

И девочки пошли… с пипикастрами (слово ужасно неприличное, но, кажется, обозначает всего лишь пучок лент у группы спортивной поддержки).

Со слаженным криком:

- Даешь молодежь! – на арену выпали орчанка с эльфийкой. Девчата представляли собой изумительную пару. Шифоновые гаремные платья закачивались на уровне бедер, дальше шла бахрома из ленточек, сквозь которую мелькали стройные ножки в синих лосинах у Эсме и розовых  - у Миримэ.

Охрана сначала впала в ступор, следом -  попыталась пасть на колени, а кое-кто  - и ниц.

Знаем мы эти приемчики! Не на тех напали!

Девушки, потрясая пучками лент, исполнили зажигательный эльфийско-оркский танец и ввергли всю мужскую половину зрителей в экстаз, а женскую в зависть. Многие дамы драли свои носовые платки и вуали на маленькие клочки. Потом выкидывали кусочки ткани. Так что танец моей группы поддержки сопровождался конфетти из дорогих материалов.

Девчонки мастерски изобразили помесь вальса и кобылиных плясок с элементами канкана, показав всему миру, где раки зимуют. Раки, впрочем, были готовы провести там же круглый год!

Разноцветные ленты так и мелькали в тонких ручках, изредка попадая страже по лицу. Стража мужественно держалась и чихала через раз, поэтому носы у бравых вояк покраснели, и они своим красно-белым облачением напоминали Дедов Морозов.

С лентами отдельная история. Я на них упорно настаивала, и бедной старушке-квакушке пришлось бегать в швейные мастерские: заниматься с мастерицами бартером. Они нам - ленты, мы им - конфеты с коньяком из моего бара и шампанское. Теперь, скорей всего, обновок до-олго не будет…

Действо на арене набирало обороны. Танцующей походкой Миримэ порадовала публику номером с чир-лидерскими лентами, а Эсме усилила впечатление, устроив игрища на манер чего-то среднего между художественной гимнастикой и танца с кинжалами, потому что мы привязали ее две ленты к удлиненным палочкам и сами полоски шелка лишь присобрали, а не сшили… В общем, картина получилась разнородная, но по-своему захватывающая.

Князь уже никак не реагировал, пристроясь на троне и подперев золотую маску рукой. Слова у диэра, видимо, закончились, потому что рядом стоящий глашатай молчал в носовой платом, изредка вытирая слюни, когда подруги излишне высоко вскидывали ноги.

Когда наша группа поддержки совершила круг почета, уважаемая публика получила возможность лицезреть Кувырлу…

И начало ее выступления можно смело начинать словом «абзац». Бабуся-лягуся в ластах на каблуках, в шароварах и наморднике была бы просто экзотична, но если добавить туда еще и «аксесюр», висящий на шее, потому что руки у нее были заняты плакатом «ЛЕЛЯ ФОРЕВОР!», то…. Размахивая плакатом, бабушка трижды обнесла его вокруг арены и  как последний штрих - вручила князю, квакнув:

- НАШИ ДЕВКИ – ЛУЧШИЕ!!! – и повязала ему на шею пионерский галстук.

 Ступор плавно двигался в кому. Все уже были подготовлены к моему выступлению и я, не желая разочаровывать публику, ступила на сцену!

- Прекрасно Леля Блин! – объявил меня распорядитель и  был расчленен моим горящим взглядом. Потом, успокоившись и улыбнувшись, я выплыла из-за занавеса.

Аудитория просто умерла от восторга. И я в который раз убедилась, что красота – страшная сила! В струящемся красно-алом платье с малиновыми всполохами, которое крепилось на одном плече подобно сари, и открытым левым плечом, с длинной юбкой «годе», клинья которой размывали цвет от алого вверху до бело-розового у пола, и в длинных красных перчатках  я выглядела сногсшибательно. Мой наряд дополняли черно-красные туфельки от Ламбутена и элегантная золотисто-серебряная бижутерия  Тиффани на шее и руках. Волосы уложили в прическу из  нарочито небрежных локонов, местами перевитых кремово-алыми цветами и скрепленных сзади в сложную конструкцию у затылка, из которой на спину и шею с нарочитой небрежностью спускались каскадом волны локонов. Они создавали обманчивое впечатление летящей воздушности. В ушах я оставила радужные серьги - подарок Мыра. Они вполне подошли и смотрелись великолепно.