Автор: Славачевская Юлия
Исключительными правами на произведение «Заверните коня, принц не нужен, или Джентельмены впридачу! » обладает автор — Славачевская Юлия Copyright © Славачевская Юлия
Юлия Славачевская
Заверните коня, принц не нужен, или Джентельмены впридачу!
Как, вы не любите эльфов? Вы просто не умеете их готовить!
NN
Люби себя, чихай на всех! И в жизни ждёт тебя успех!
Цит. из мультфильма режиссёра Натана Лернера
«Чертёнок номер 13».
Пролог
В отдаленном северном замке диэров, у ярко горящего камина двое мужчин вели неспешную беседу…
- Прости моих сорванцов, - сказал один, изящный и темноволосый, отставляя чашку с чаем.
- За что? – удивился второй, поднимая тонко очерченные брови.
- Эта девушка… хочешь, я верну ее назад, и она все забудет? - замялся первый.
- Нет, - усмехнулся второй, кривя красивые губы. – Пусть остается все так, как есть. Она такая… забавная. Мне сейчас впервые за долгие годы весело.
- Осторожней, - насмешливо фыркнул собеседник. – Смотри не довеселись до сердечной боли. Предупреждаю по-дружески: Игрушки иногда становятся Судьбой!
- Ты опоздал, - усмехнулся второй. – Мне уже не отпустить ее…
Часть первая
Кому в гареме жить хорошо…
Я шла по широкой открытой галерее первого этажа, цепляя острыми шпильками за высокий ворс шерстяной ковровой дорожки. Руки прижимали к груди сумку, а коленки тряслись от страха.
Зачем я ввязалась в эту авантюру со спасением чужой невесты? Чувства эльфов пожалела? А чего их жалеть?! Нормальные длинноухие эльфы, не убогие, не калеки. Сытые, богатые и уверенные в себе мужики с замками, землями и статусом в обществе. Один, правда, эпилированный слегка… но кому будет нужно, на этот недостаток и не посмотрит.
Вот так, размышляя о вечном, я топала вперед, дальше. Мое появление в притененной галерее осталось пока незамеченным. Впереди бодро шевелил ногами местный сводник, занимающийся отбором кандидаток для дома разврата… ой, гарема князя диэров. Я еле за ним поспевала. Одно хорошо: дяденька блистал драгоценностями что спереди, что сзади. Маячок, блин!
А можно я его стукну по голове своей торбочкой с барахлом, и он заиграет всеми красками радуги?! И не подумайте, что от счастья!
Вот до чего жизнь с эльфами доводит благовоспитанную девушку из хорошей семьи!
Чуть не сказала с «хорошей родословной». Р-р-р! Гав-гав!
Я на минутку отвлеклась.
В открытых проемах галереи справа виднелся большой квадратный двор. В арки заглядывали вечнозеленые вьющиеся растения. Услаждали эстетикой шпалеры необыкновенно красивых вьющихся роз.
Нижний ярус растительности прочно занимали клематисы багряные, розовые, фиолетовые и белые, попадались участки с алыми грамофончиками камсисов. Кое-где встречались удивительные сиреневые соцветия еще каких-то древовидных лиан. У соцветий был тонкий аромат, имеющий легкий привкус ванили.
Точно такая же галерея напротив зеленела, желтела и лиловела тяжелыми гроздьями винограда. Дамский пальчик, кишмиш, черный, белый и розовый виноград… Ум-м… даже слюна побежала!
Подул ветерок и повеяло сладкими цветочными запахами. И тут… цветы дрогнули и полетели! Я мазнула взглядом еще раз и невольно остановилась: а это что? А-а-а… понятно! Тут еще и заповедник насекомых. Великолепие флоры оттеняли бабочки всех цветов и расцветок. Махаоны размером с блюдце перепархивали с растения на растение как огромные летающие соцветия. Толстые мохнатые шмели и сверкающие металлом сине-зеленые неповоротливые жуки толклись в чашечках, укрытых лепестками, и неловко вываливались наружу, щедро испачканные желтой пыльцой. Потом – фырр! – и в небо!
Между галереями виднелся большущий дворик с затененными беседками, в которых местные дамы под легкими накидками собирались небольшими стайками. Кое-где плакала гитара или цитра, звучали приглушенные пение и смех. Во дворе в шахматном порядке разбрызгивали струи маленькие водопадики и фонтанчики. Вода дарила умеренную прохладу. Здесь даже в самую жару было влажно и приятно.
Чуть в сторонке несколько элегантных дам в прозрачных накидках-намордниках весьма женственно играли в бадминтон, совершенно не смущаясь тем, что на них длинные, до пят, шелковые платья.
Еще дальше слышался плеск воды – под балдахином располагался бассейн, где купались опять-таки одетые барышни в легких чадрах. Замануха! Только вообразите себе девушку в мокром шелке! Это ж еще круче, нежели она бы предстала голой!
По территории прогуливались откормленные синие и белые павлины, на удивление молчаливые. Между пышными кустами роз и фруктовыми деревьями белели мраморные статуи животных и неизвестных мне существ.
Мощеные блестящим черным и белым камнем дорожки, фонтанчики и прочие архитектурные излишества просто кричали о богатстве хозяев. Вот уж точно гарем диэров, не ошибешься!
- Еще чуть-чуть - и придем, - соизволили мне сообщить, когда я все же запнулась за ворс и, как следствие, уткнулась носом евнуху между лопаток.
- Ок, - ответила я, не выходя из образа.
А что? Краткость – сестра таланта! А в моем случае - еще и прекрасная маскировка. Знаете, как четко выговаривается «ок» стучащими друг о друга зубами?
- Повезло тебе, дева, - поведал не оборачиваясь провожатый.
Да уж! Повезло, как в сказке! Чем дальше, тем страшнее!
Жила себе Леля Соколова спокойно. Ходила на работу, встречалась время от времени с подругой и мечтала об идеальном мужчине.
И на тебе! Получите! И не одного идеального, а целых трех: блондина, шатена и брюнета. Лелика, Болика и Маголика, жлоба и алкоголика. Ага. Ни одного из них и даром не нужно! И за деньги не возьму!
Правда, ушастые тоже не шибко рвались в кандидаты. У сладкоречивых «ельфов» были дела поважнее. Сестренка первых двух возжелала экзотики и сбежала от третьего. Рванула в гарем к диэрам, а поскольку у меня к их способности очаровывать оказался иммунитет, то подписали романтичную Лелю работать чудо-спасателем и восстанавливать родовую честь!
Чтоб им всем пусто было! И чести, и эльфам, и проклятущей романтике!
Я, не жалея ногтей, поскребла по штукатурке на своей физиономии и ясно представила себе, как на моем милом личике отпечатался во-о-он тот орден, или как правильно назвать ту громадную звезду из золота и драгоценных камней во всю спину.
Интересное решение. Если, значит, спереди места нет, то давайте найдем его сзади? Оставить дома излишки - не судьба, видать. Или грабителей дядя боится? Я бы тоже опасалась. Это меня сейчас никто и даром не возьмет, только в гарем и попала, а вот если все это добро с него перенавесить на меня… Ух ты! Выставка драгоценностей «и где мой сейф?».
- Итак, дева, - повернулся ко мне переносчик драгметаллов, патетически скукожив пожелтевшую мордочку старой больной обезьяны, - я еще раз повторяю, что тебе крупно повезло!
Я напустила в очи восторга, выплеснула его на дядю не меньше ушата и захлопала километровыми ресницами, отягощенными тоннами туши:
- Вы так думаете?
Мужичок поперхнулся и невольно спросил:
- А вы?..
- А я думаю… - и снова прицельная стрельба глазами. Кусочек туши отлетел и попал собеседнику в глаз. А нечего тут очи широко раскрывать! Кто ж от блондинок умное ждет? Только блондины!
Решив считать дядю хитро замаскированным блондином, я продолжила свою сверхумную мысль:
- Я думаю, что повезло как раз ВАМ!
- Мне?!! – У евнуха в зобу дыханье сперло и он закаркал: - Кар… кх-х…Кар…
- Постучать? – подошла я поближе и, наклонившись, дружелюбно заглянула в сморщенное от досады личико.
- Нет!!! – у мужичка сразу прорезался дар речи. – Я не позволяю всяким… - Тут он замялся: – …По себе стучать!
- Бог с вами, почтеннейший, я и не претендую, - пожала я плечами и показала наманикюренным ноготком на фикакуса, крадущегося за нами по саду: - Стучать будет он!
- А с животными к нам вообще нельзя! – злорадно отозвался евнух, уверенно расправляя плечи и раздувая грудную клетку, как петух на заборе перед соседским конкурентом. – Вот еще! Только зоопарка нам и не хватало!
Фикакус тут же замер, встал на задние лапки, растопырил передние и старательно прикинулся деревом.
- Он не животное, - хмыкнула я. – Он – растение!
- Не положено! – отбрил дядя.
- Кем? – тут же поинтересовалась я, готовясь брать на измор вредного злыдня. – И куда?
- Неважно!
- Важно! – заверила его я. – Если мне покажут официальный приказ, зарегистрированный в реестре, с порядковым номером и соответствующим образом оформленный, где будет указано, что в гарем не допускаются к проживанию растения, то я, как законопослушная гражданка, обязательно послушаюсь и оставлю свое деревце…- (Фикакус вальяжно подмигнул и состроил умную мину.) – …Снаружи, чтобы он всю местную флору окультивировал…
Фикакус изобразил невербально «I like to move it…»[1]. И согласился на все. Оптом.
Кое-кого сильно покорежило. Меня крайне невежливо обрызгали слюной и желчно перебили:
- Спаси боги от такой помощи! Следуй за мной, гхм… дева!
- Так с фикакусом или без? – уточнила я, начиная широко улыбаться и сверкая назубной пластиной.
Мой собеседник вздрогнул.
- С кем хочешь! – расстроенно махнул рукой дядя, позвенев десятком браслетов и погремев тремя дюжинами цепей ничуть не хуже узника замка Иф.
- О! Так я могу вернуться за троллем и эльфами? – умилилась гаремная полонянка в моем лице.
- Ням-ням, - почему-то сказал евнух, сводя глаза к носу и меняя цвет лица.
- Проголодались? – проявила я заботу, одной рукой подтягивая лиф, другой - одергивая юбку. Сумку пристроила под мышкой. Причем, от скромности я повернулась к дяденьке спиной.
- Ум-ням, - ответили мне. Дальше нечленораздельное мычание, переходящее в хрип, практически предсмертный.
- Какая прелесть! – заметила я, изящно разгибаясь и небрежно похлопывая свободной рукой по обшлагу ботфортов.– Я уже здесь сталкивалась с недостатком лексического запаса у разных рас. Сейчас же прихожу к выводу, что это общепринятое явление.
- Хр-р-р... За мной! – дядя не стал вступать со мной в заведомо проигрышный бой и рванул с места с ракетным ускорением, размахивая рукой, подобно матросу на картине «Штурм Зимнего».
- Вы меня потеряли, - тонко намекнула я, покачиваясь на каблуках, словно подбитый торпедоносец, грозясь черпануть каким-нибудь из бортов.
- Мы опаздываем! – пыхтел мосластый евнух, явно сожалея о проваленном начале дискуссии. Правильно! Надо знать, с кем связываться, это ему не клуш гаремных клевать. Я на прежнем рабочем месте, в банке, от конкурентов столько гадостей наслушалась… У меня на ядовитые реплики иммунитет, как у слона! Нет, как у бронтозавра!
А дядечка неутомимо гнал вперед, и в каждом движении читалась лютая злоба. Или дедушка? Хм, все-таки дядечка. С его анатомией ему не дождаться внуков.
О, оглянулся! «Посмотрит – рублем подарит!»[2] - эт про него, однозначно. Может, и червонцем одарит. Посмертно. Нет, лучше отдайте мне мои пятьдесят восемь килограмм золота и отпустите с Мыром… Ой! С миром! Это уже диагноз.
По-моему, я завела себе нового врага. Мда-а-а, недальновидно. Как сказала одна девчушка, маленькая дочка моей знакомой, - «недальновиднуто». Хорошее слово. Емкое.
- А что, у нас уже смотрины? – удивилась я. – Вот так сразу? А напоить, накормить, спать уло… нет, это уже лишнее.
- Нахлебница! – ядовито бросил мне через плечо дяденька. Уел, уел, крокозавр речистый. Вот только не поняла: ему хозяйского добра жалко? Или это просто из принципа, по вредности характера? Гаремный эксплуататор! Жмот! Жадюга!
- Должна же я хоть здесь узнать, почему халява – это сладкое слово, - пожала я плечами и захотела поправить волосы. Чуть не укололась ирокезом. Тяжело вздохнула. И сколько мне теперь это мыть? И, главное, где? А теперь на «бис» - чем?!
- Все, все скоро узнаешь! – зловеще пообещал провожатый и припустил еще быстрее. Пришлось рысить за ним. В меру сил и каблуков, конечно. Безусловно, в своем мире я на шпильках бегала гораздо быстрее, чем босиком, но не по коврам же! Какой му… очень мудрый человек сюда настелил ковровое покрытие с ворсом по щиколотку? Чтоб ему этот ковер вручную каждый день чистить! Зубной щеткой! Вместо завтрака и обеда!
Пока я мило высказывала пожелания трудолюбию местного дизайнера, мы свернули за угол галереи, прошли коридором - и оказались в странном месте. Очень похоже на гостиный двор: когда много маленьких магазинчиков находятся под одной крышей.
Около первого строения начиналась очередь из замотанных по самые брови, радостно чирикающих друг с другом девушек в разноцветных шелках. Меня пристроили в конец хвоста (очередь испуганно отшатнулась) и мило пожелали, язвительно улыбаясь:
- Удачи, дева! Сейчас и напоят, и накормят, и… спать положат. А повезет - и не одну!..
- Хм, - сдвинула я брови. Это действие далось мне с заметным трудом: штукатурка на моем лице затрещала и пригрозила осыпаться. – Я вообще-то воспитана в других традициях. У нас принято пропускать старших вперед. Так что я вам уступаю своего гипотетического партнера. «Имейте много удовольствия!» (Это я уже перевела безобидную фразу с английского языка, которая в переводе звучала о-очень двусмысленно).
- У-у-у! – попрощался евнух и, метая по сторонам искры своего гнева и стреляя огнем досады, умелся с моими бумагами. Я же осталась скучать в очереди, привлекая пристальное внимание многочисленных претенденток на ливер и конечности князя диэров.
- Всем привет! – сверкнула я брекетами. – Как поживаете?
- Да еще не с кем, - ухмыльнулась стоящая передо мной орчанка. – В смысле - поживать…
- А хочется? – вырвалось у меня. И что бы мне не прикусить свой болтливый орган? У меня уже теория выстроилась: неприятности навлекает мой язык, а расхлебывает мягкое место. И не спрашивайте меня - как!
- Еще как! - закатила глаза девушка, прищелкивая языком. Наш человек!
Кстати, очень симпатичная. С Мумой и Лумой вообще ничего общего. Тоненькая, как тростинка, орчанка тем не менее обладала весьма выдающимися достоинствами. Узкие раскосые глаза неожиданно зеленого цвета смотрели с легкой насмешкой. Слегка опушенная верхняя губа – приметная черта южных женщин, немного портила лицо, хотя точно такой же пушок на углах челюстей и на висках ничуть не уродовали общее впечатление. Толстая, в руку, иссиня-черная коса, украшалась ярко-рыжими прядями, то ли вплетенными, то ли выкрашенными, и завершалась бисерным охвостьем. Массивные серьги по типу цыганских каскадами звенящих монист спускались до самых плечей, подчеркивая высокую гордую шею. Она одевалась, как индианка, – в хорошо выделанную светло-коричневую замшу с бахромой. Тонкая батистовая кофта, сверху замшевая жилетка и юбка.
Пожалуй, мы вдвоем с ней выглядели типичными фриками на фоне восточных ворохов легких шелков и туфелек с загнутыми носами.
Девушки в шелках оглядели нас обеих в очередной раз и сдавленно захихикали, тихо перемывая нам косточки. Да я загнусь с тоски в этом курятнике! Теперь я понимаю диэров с их жаждой экзотики! Да рядом с этим бабьем взвоешь поневоле!
– А ты - нет? – переспросила туземка, улыбаясь искренне и открыто.
- А я не знаю, - призналась я. – С одной стороны - любопытно, а с другой страшно.
- Ничего страшного, - утешила меня девушка. – Они как своими глазищами посмотрят, так и страх и стыд потеряешь. Сама побежишь юбки задирать.
- Какой ужас! - ответила я.
Слава Богу, такое позорище мне не грозит! Я к ним иммунная. Могут своими фарами освещать и по сторонам блымать сколько душе угодно. Но пока этот маленький секрет останется со мной. Мало ли…
- Ужас – это то, что на тебе надето! - хмыкнула орчанка и протянула узкую ладошку. – Не обижайся. Я – Эсме, из племени кочевых орков. Всегда говорю, что думаю. Поэтому мои родные меня сюда и сплавили. Типа, пусть полюбуется князь на наших женщин и больше никого требовать к себе не будет.
- А он требует? – у меня глаза вылезли из орбит.
- Да нет, - засмеялась Эсме. – Им так хочется думать. Ну, как бы угнетенный народ. Воюем за свободу, поэтому кочуем. Не хотим дань платить, - и она показала какой-то замысловатый жест, крутанув хрупким запястьем.
- А-а-а, - догадалась жертва коварства эльфов. Сегодня я сама себе нравилась. Прям такая умная и догадливая. – Дань за двенадцать лет?
- Не-а, - тряхнула головными украшениями новая знакомая. – За восемнадцать.
- Тогда с процентами набежало, - улыбнулась я. И в свою очередь представилась: – Леля.
- Привет, Леля, - тепло улыбнулась девушка. – Давай держаться вместе. Собираюсь стребовать эти проценты, и очень нужна помощь.
- Согласна, - искренне обрадовалась я. Вдвоем все же лучше, чем одной. Тем паче, сами мы не местные…
- Ш-ш-шарфат!!! – раздалось в отдалении. – Убери свои немытые лапы от моего нежного хвос-с-ста!
Из-за угла показалась змеелюдка, сопровождаемая моим евнухом. Который почему-то держал девушку за хвост и тащил в обратную сторону.
- Что происходит? – поинтересовалась я. Окликнула хвостатую: – Привет, Шушу!
- И тебя так же, - пропыхтела товарка по лекции Кувырлы о том, как нужно обращаться с мужчинами. – Прилип, понимаеш-шь, к хвос-с-сту - не отдереш-шь. А у меня и так нас-с-троение с-с-с утра плохое!
- Вас тут не стояло! – завыл гаремный выкормыш. – У вас бумаги в другой гарем!
- Да какая раз-с-сница?! – эмоционально махнула хвостом змеелюдка. – Этот ближ-ш-ше!
После ее махания нижней частью тела дядя улетел в кусты роз и сильно обиделся. По крайней мере, его обширный и не всегда понятный лексикон откровенно свидетельствовал об этом факте. Мы проследили за красивой траекторией полета и, удостоверившись, что дяденька совершил мягкую посадку, вернулись к беседе.
- Шушу, это - Эсме, - познакомила я девушек.
- Очень приятно, - покачалась на хвосте змеелюдка. – А ты, Леля, чего так вырядилась? Я тебя только по запаху и узнала. И то с трудом. Смердишь сильно.
- Меня в гарем пускать не хотели, - повинилась я. – Сказали - неэкзотичный экземпляр. Мало перца. Пришлось соответствовать.
- Меня тоже, - хихикнула Шушу. – Дали направление куда-то в Змеиное Гнездо.
- К родственникам? – вырвалось у меня.
- Ага, - хмыкнула змеелюдка. – Тож-ш-ше мне, придумали… чего я там не видела? Нет, ну окопался там какой-то вшивенький диэр. Заперся в своем замке и носа не каж-ш-шет. Сколько мы с сестрами пытались его выманить, кто бы знал - все без толку!
- А зачем выманивали? – поинтересовалась Эсме, широко улыбаясь.
- Да мы с девочками поспорили, - махнула рукой Шушу. – У кого гипноз сильнее - у нас или у диэров.
- И как? – влезла я.
- А никак, - заржала Шушу. – Две недели зря потратили и плюнули. Ядом на стену. Надоело. Слишком пугливый, гад, оказался.
- Какая у тебя насыщенная жизнь! - позавидовала Эсме, переминаясь с ноги на ногу. Вокруг нас незаметно выросла стайка подслушивающих девушек. – А у нас скучища страшная. Какие развлечения в степи? Загонишь шарфата - и вся развлекаловка.
- Это такая противная зверюга? - я попыталась описать встреченный мной экземпляр.
- Точно, - кивнула головой орчанка. – Только мой последний трофей был какой-то странный…
- Чего так? – заинтересовалась Шушу. Девушки заволновались и сдвинулись еще теснее, растопырив уши.
- Мне даже выслеживать его не пришлось, - рассказывала Эсме. – Сам себя выдал. Представляете, сижу я засаде… и вдруг мыльные пузыри! Красиво так. Кучкой. Я туда, думала – детишки балуются, хотела прогнать, чтоб зверье не отпугивали. А там стоит здоровенный шафрат и развлекается. Пузыри пускает.
Я вспомнила канувший в бездонный желудок зверюги горшочек с мылом и запечалилась.
- Поначалу даже оцепенела от неожиданности, - продолжала Эсме. – А шафрат пустил струйку пузырей. Жалостливо так на меня посмотрел, лег и подставил мне горло.
- Убила? – ахнула Шушу.
- Что я, зверь?! – возмутилась орчанка, звеня сережками. – По башке дала и домой притащила. Теперь он у нас живет. Детишек развлекает.
Так за разговорами незаметно мы приблизились к заветной высокой двери. Сначала туда вошла Эсме. А через несколько минут позвали и меня:
- Следующая!
- Увидимся, - улыбнулась я Шушу. Дрожь под коленками усилилась.
- Непременно, - махнула из стороны в сторону кончиком хвоста змеелюдка. – Не грусти, я тебя там обязательно отыщу.
Внутри кабинета меня встретила уже приевшаяся до оскомины восточная роскошь, выражающаяся в обильной позолоте стен, багетов и (!) оконных решеток, мраморных полах редкого голубоватого окраса и опять же - бархатных полукруглых диванах с кучей пылесобиралок перед ними, именуемых коврами. Хорошо, что я не аллергик.
Посреди помещения стоял массивный стол в стиле Чиппендейл. За ним восседала дама средних лет. Бледная, как вошь, сухопарая, будто селедка после нереста, с поджатыми гузкой тонкими губами. Жидкие рыжие волосенки стянуты шпильками на затылке в крохотную дульку. Костлявые телеса дамы прикрывал белый халат.
Я сплю! Это как?
- Как зовут? – строго вопросила дама, нацеливая ручку над листком бумаги.
- Леля, - сделала я к ней шаг поближе и, естественно, запуталась в ворсе. - …Блин! – начала падать.
Хм-м, боюсь, страстными объятиями меня никто не встретит. Буду спасать себя сама!
И я, с трудом выровняв равновесие, аккуратно подползла к столу, где дама уже выводила каллиграфическим подчерком, повторяя вслух:
- Так и запишем - «Леля Блин».
Это меня возмутило до глубины панковской души. Я с силой притопнула ногой:
- Нет! – каблук немного согнулся, и я покачнулась. – Прекрасно!
- Хорошо! Я поняла! Следующая! – автоматной очередью скомандовала дама, тыкая пером в сторону двери на противоположной стене. Ровно через секунду моя особь перестала для нее существовать.
Пожав плечами, я вежливо попрощалась:
- Счастливой охоты, Каа! - и вышла из кабинета, прихрамывая.
Следующее помещение встретило меня суетой и неразберихой. Пятеро дам бегали от стола к столу, обмениваясь бумажками и мнениями:
- Безобразие, как только таких сюда пускают…
- Нет, эти уродливые стройные ноги…
- А вы видели эти волосы? До коленок? Ужас! Сплошная антисанитария!
- Согласна! А белоснежные зубы? Явно результат воздействия магии!
- Здравствуйте! – поздоровалась я и стала объектом пристального внимания.
- Дамы, у нас еще один образец! – подошла ко мне пожилая женщина, ненавидящая себя до отрицательной степени числа. Оказывается, и так бывает. Под эту ненависть почему-то попадала и я. Мне сильно не понравились ни прием, ни отнесение меня в категорию образцов, ни сама дама.
Маленькие серые глазки, глубоко спрятавшиеся в заплечные мешки щек, которые плавно перетекали во второй подбородок и терялись на необъятной груди, затянутой в белый халат. Цвет волос я не определила по причине накрахмаленного головного убора, похожего на монашеский.
- Мне куда? – не стала я развивать конфликт.
- Сюда, дорогуша! – ответила дама.
Если я чего-то и не перевариваю в этой жизни, так это когда меня называют «дорогуша»! Сразу хочется открыть рот и…
- Конечно, милочка! – широко улыбнулась я.
Дама скуксилась и жестом пригласила меня на деревянную платформу в центре помещения. Сколоченный из грубых досок постамент напоминал подиум, только был невысоким - где-то полметра от силы. Но мне на своих ходулях и это препятствие далось с трудом.
Вообще-то я думала, что после принятия меня в гарем мою особу тут же проводят в отведенное для проживания помещение, где я могу с чистой совестью снять с души камень, а с ног каблуки. Вместо этого меня сунули в бюрократический котел, видимо, для прочувствования и осознания.
Как только я влезла на деревянную конструкцию и встала, слегка пошатываясь, ко мне подскочила дама, внешне напоминающая кузнечика, и, размахивая безменом, прострекотала:
- Пишем: вес девяносто пять килограмм!
Ух ты! Это меня гномы обманули? В два раза меньше золота выдали? Вот жлобы! Гм, но при моем росте и таком весе, я как минимум должна смотреться колобком! А что? Прикольно. «Я от дедушки ушел…» (Это-то я как раз понимаю!) «…И от бабушки ушел…» (Чего не понимаю – почему тут умудрились приплести намек на геронтофилию?!) «И от тебя, страшный дядя диэр…» Какие-то у меня нехорошие ассоциации. С неправильным уклоном. Это на меня так здешний колорит отвратительно влияет или магнитные бури?
- Вы не ошиблись? – спросила я для поддержания общего разговора и удостоилась нового неприязненного взгляда.
Ответить мне не пожелали, зато уступили место другой даме, вызвавшей у меня ассоциацию с Мухой-Цокотухой, которая денюжку нашла и по миру пошла. Слишком вульгарно дама была накрашена, да и общий вид глазастой большущей головы на короткой шее и непропорционально грушевидном туловище с перетянутой тонюсенькой талией вызывал определенное сходство. Так вот, это гадкое жужжащее насекомое потрясло портновским метром и провозгласило:
- Рост - один метр двадцать пять сантиметров!
У меня отвисла челюсть и зашкалило в мозгах, когда я попыталась вычислить индекс массы тела. Наверное, за сорок пять… натуральное суперожирение!
Я думала – я красивая стройная девушка? О! У меня просто был обман зрения! А на самом деле - маленький толстый клоп с ирокезом!
Дальше уже просто не слушала. Кажется, меня наградили сороковым размером ноги и нулевым размером бюста. А с другой стороны - хорошо, что не наоборот.
После проведения еще каких-то неведомых мне вычислений, мне было сказано:
- Слезай и марш туда! – и торжественно вручена бумага, в которой корявым подчерком и большими буквами значилось: «Не годна, но здорова!».
Какой миленький диагноз! Я теперь всем буду его показывать!
Ничего хорошего от следующего помещения я не предвкушала априори. Хотя там меня ждал сюрприз. В затемненной комнате стоял одинокий стол с хрустальный шаром и горело множество свечей. Рядом над курильницей медитировал мужчина странной наружности (или ориентации?!). Он был в чадре, из-под которой выпирала длинная белая борода, и разноцветном балахоне.
Честное слово, я уже перешла из стадии «кажется» в стадию «уверена» и убедила себя в собственной неполноценности и умственной отсталости. Не зря же Лариска называла меня дурой, возведенной в кубическую степень! Надо оправдывать ожидания окружающих.
- Имеешь ли ты, прекрасная дева, способности к неведомому? – зарокотал мужик и замельтешил руками над шаром. Шару, видимо, это не понравилось, и он потемнел, а потом загорелся красным.
- Простите? – не поняла я вопроса. – Что я имею?..
- Магией, говорю, владеешь? – растолковал мне узкоглазый кудесник и впервые поднял на меня свои черные, как провалы, очи. Из-под занавески на его лице я могла только догадываться - так ли это, но последующие действия мужчины меня полностью в этом уверили.
Во-первых, мужчина решительно стянул загадочную тряпочку и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Во-вторых, он эти зенки старательно потер кулачками. И даже подергал себя за бороду! Борода оказалась на резинке и оттянулась к пупку. Я с интересом наблюдала за столь интригующими действиями, понимая, что мой нынешний вид доведет до обалдения кого угодно.
Мужчина отмер и спросил:
- Вы кто?
- Леля, - скромно представилась я, шаркнув ножкой. Садиться в реверанс посчитала излишним по причине короткой юбки и длинной лени.
- Ага, - кивнул новый знакомец и отпустил кончик бороды. - Я …Ой!!! – бородой его основательно шлепнуло по лицу.
- Так и обращаться, «Яой»? Это прилично? – на всякий случай поинтересовалась я. Вдруг они не слышали о новом веянии.
- Простите, - повинился мужчина и снял бороду. – Меня зовут Йорик.
- Привет Гамлету, - вырвалось у меня.
- Что? – уставился на меня он.
Кстати, без чадры и «мочалки» мужчина оказался молодым и симпатичным. C живыми карими глазками, стреляющими по-восточному, с открытой подкупающей улыбкой и тонкими усиками по верхнему краю губы. В меру надушен какими-то местными благовониями, причем, - благовония от слова «благо», а не то, что на язык само напрашивается. Будущий сердцеед. Почему будущий? – а потому что молодой пока. Но возраст - дело наживное. Успеется.
Вопрос повторили:
- Кто такой Гамлет?
- Это я о своем, о женском, - сообщила я и перевела тему: - Так о чем вы меня спрашивали?
- Это кто вас так? – кивнул Йорик на мой внешний вид.
- Жизнь, - не стала я вдаваться в подробности. Немного подумала и добавила: - И работа.
Будущий гроза гаремов и возмутитель спокойствия лукаво приподнял бровь.
Я головой указала на лежащие на столе аксессуары:
- А вас?
- А меня только работа, - признался мужчина.
- Несправедливо, - сокрушенно всплеснула руками будущая обитательница сераля. – Добавить?
Йорик подумал и отказался:
- Я уж как-нибудь так проживу.
- Как-нибудь - не надо! - дружески посоветовала я. – Нужно с чувством, с толком, с расстановкой…
- Это вы по собственному опыту советуете? – ненавязчиво поинтересовался Йорик, присаживаясь на стол.
- Ну что вы! - отказалась я. – Из книг столь умные идеи почерпнула. Все стараюсь следовать.
- И как? – заинтересовался мужчина. – Получается?
- Как видите, - вздохнула я.
- Вижу, - хмыкнул он. – У меня так не получится…
- Давайте не будем о грустном, - снова перевела я тему разговора. – Почему вы… э-э-э… украшаетесь?
– Надо соответствовать занимаемой должности. Без этого, - он с отвращением покосился на бороду и чадру, - никто всерьез не воспринимает.
- Сочувствую, - совершенно искренне сказала я. – Наверное, очень мешает.
- Да я привык, - махнул рукой мужчина. – Присаживайтесь! – он подвинулся, освобождая место. Я решила не чваниться и взгромоздилась на стол.
Мы посидели рядышком, болтая ногами.
- Хорошо сидим… - глубокомысленно выдала я спустя какое-то время, чтобы хоть что-то сказать.
- Не совсем, - откликнулся Йорик. – Слишком сухо. Размочим?
- Это как? – не поняла я. От жары мысли слиплись в одни сплошной ком и не хотели разлепляться.
Мужчина спрыгнул со стола и канул в темноту. Там он чем-то позвенел (надеюсь, не цепями) и вернулся, вооруженный двумя гранеными стаканами и шкаликом.
- Будешь? – гостеприимно спросил он меня.
- Я больше не пью, - призналась я, с ужасом вспоминая вырытый окоп и скачку на осьминогопауке.
- А меньше?.. – тут же заинтересовался Йорик. – Стопочку тяпнешь за компанию?
- Нет, - твердо отказалась я, не нарушая своих принципов. – Я не пью! Мне еще нужно до гарема добраться. Без особых потерь…
- А что ты собралась терять? – полюбопытствовал собеседник, набулькивая в стакан коричневатую жидкость с характерным запахом крепкого алкоголя. – У тебя вроде и брать нечего.
- Честь тоже считается потерей, - проинформировала я его. – Если вы со мной закончили, то можно я пойду дальше? А то вдруг у вас тут обходной лист длиной с километр…
Йорик на одном духу маханул стаканчик и, отдышавшись, разрешил:
- Валяй! Только ничего не бойся! А то там такие садюги собрались!.. - он ткнул пальцем в еле заметную в темноте дверь. Маг и кудесник выглядел донельзя довольным жизнью. Прямо завидно стало.
По пути на выход я оглянулась. Йорик уже напялил свой антураж и снова склонился над курильницей, в фате и всем белом, как невеста перед ЗАГСом.
Смотри-ка ты, у них здесь принято занюхивать. Крепкий народец!
За дверью меня встретила штандартенфюрер СС в черной чадре и, ткнув мне в солнечное сплетение чем-то очень напоминающим бейсбольную биту, быстро выпалила:
- Кто? Зачем? Какие цели? Кто послал? Явки, имена, пароли…
- Вам на все вопросы сразу? – заволновалась я. – Или все же можно по отдельности?
- Молчать! – рыкнула тетка.
- Тогда я не смогу ответить, - резонно заметила я.
- Все равно молчать! – не унималась рьяная последовательница Мюллера. – Бистро-бистро! - Схватив меня за руку, потащила вовнутрь за занавеску. Там нас ждало еще три клона начальника гестапо женского полу со стеками за поясом, которые воззрились на меня с кровожадным исследовательским интересом.
- Сейчас мы будем выясняйт правду! – заявила начальница, почему-то рассматривая мои ноги.
- В ногах правды нет! – уверила я ее, испытывая желание позаимствовать чадру и прикрыть свои конечности от греха подальше.
- Значит, будем искать ее дальше, - меня толкнули на кушетку. – Сейчас ты нам все расскажешь!
- Я – блондинка! – решила поставила их в известность. Так, на всякий случай…
- И что?! – меня не поняли.
Я пожала плечами. Совесть моя чиста и незамутненна – я предупредила.
Одна из гестаповок притащила ушат, в котором плескались милые зеленые бородавчатые лягушата. Чтоб французам всю жизнь икалось!
Я заерзала, отодвигаясь подальше от этих жутких чудовищ.
- У меня батрахофобия[3], - снова соизволила сообщить присутствующим. Но мой порыв не поняли.
- Какая молодежь нынче пошла развратная! - заметила одна тетка другой, полоскавшейся по локти в этом корыте.
- Каждый думает в меру собственной испорченности, - до смерти обиделась я за свою фобию.
- Поговори еще, - фыркнули на меня бабищи, тихо перешептываясь между собой и поглядывая в мою сторону.
- Так вы вроде бы этого и добивались?.. – растерялась я. – Вы бы сами определились, чего хотите. А то «молчать-говорить» - понятия взаимоисключающие.
- Умная, значит, да-а? – ласково спросили меня, засучивая рукава.
- Блондинка, - кивнула я.
- Приступим! – деловито возвестила одна из умотанных в черное теток и, сверкая бриллиантовыми перстнями и золотыми зубными коронками, попыталась посадить мне на руку выловленного из таза лягушонка.
Ни ему, ни мне это не понравилось. В смысле, мы друг на друга посмотрели, поморгали и зашлись в крике:
- Ква-ква!
- А-а-а-а-а!
И неизвестно, кто выдавал децибелы выше! Я бы отдала пальму первенства лягушонку, но вряд ли он ее возьмет. Лягушки пальмами не питаются.
- Кто тебя послал? – вклинилась в наш крик начальница.
- Куда?! – отвлеклась я от переживаний.
- Сюда! – ответили мне.
- Зачем? – захлопала я ресницами.
- Для диверсии, - снизошла тетка до объяснений.
- Где? – мы с лягушонком озадачено переглянулись.
- Здесь! – тетя начала терять терпение.
- Зачем? – мне все же хотелось докопаться до сути.
- А-а-а-а! Больше не могу-у-у!!! Три неликвида подря-я-яд!!! – приз забрала мадам начальница. Отдышалась и рявкнула на подчиненных: – Принесите мышей!
- Извините, донна Роза, - развела руками одна из помощниц. – Тут до нее была змеелюдка…
- Тогда змей! – не сдавалась злобная тетка, сверкая из-под "конской" сетки подведенными очами.
- А до змеелюдки была орка, - ответила вторая и горестно продемонстрировала макраме из пресмыкающихся.
Эсме так художественно связала… или сплела… змей! Просто загляденье! Мечта краеведческого музея! Я обзавидовалась. Оказывается, у девушки художественный талант!
- То есть это пока наше последнее средство воздействия? – опешила начальница, указывая в сторону лягушачьего террариума.
- Так точно! – вытянулись во фрунт помощницы. – Новых мышей и змей доставят только завтра!
- Жа-алко, - вздохнула разочарованная тетка и, хекнув, подышала на штамп и шлепнула печать на мою справку. Бумажка украсилась красивым штампом «Использовать!».
Не поняла, это в каком смысле?
- Простите, - покрутила я бумажку. – Не могли бы вы специфицировать – кому?
- Самая умная? – снова окрысилась начальница. Потом махнула рукой: - Помню-помню – блондинка! Иди к Демиургам!
- Я бы рада, - вздохнула я. – Но у них, видимо, неприемный день.
- Тогда - к диэрам! – посоветовала другая тетка, не чаявшая от меня избавиться. – Они ближе.
- Я в курсе, - я бережно передала садисткам притихшего лягушонка. – С вашего позволения, пойду…
Меня проигнорировали, поэтому выход я искала сама. Хоть и готовилась к очередному допросу, но ошиблась. За дверью меня ждала девчушка лет двенадцати:
- Разрешите, я провожу вас в отведенную комнату?
- Конечно, - сверкнула я брекетами и ввела ребенка в недоумение. Впрочем, дитё, видимо, и не такое тут видело. Каламбур! – Я готова!
Мы прошли через небольшой, но весьма живописный садик, миновали длинный коридор, и вскоре передо мной распахнулись створки высоких остекленных дверей в отведенные мне покои.
В узком темноватом предбаннике ход разделялся на две части. Одну дверь я открыла и заглянула – что сказать?.. Кухня-аппендикс, небольшая, но и не малая, перед ней по коридорчику сдвоенные туалет и ванна.
Сунула туда нос – оч-чень даже пристойно! Без золотого унитаза, но в остальном весьма симпатишно. Ванна имела вид роскошного сосуда викторианских времен с ножками в виде львиных лап, у ванны есть закрывающаяся при желании непрозрачная стеклянная крышка на нижнюю часть тела и большие медные краны. Даже шланг с душевой насадкой! Ну, понятное дело – полы и стены отделаны розовым мрамором, ряды баночек со всевозможными банными снадобьями и полки с полотенцами… но это на любителя. А я любитель и есть! Понюхав пару-тройку штук, я отправилась на дальнейшую зачистку… ой, обследование! - территории.
Вторая дверь предбанника вела в основной зал. Так сказать, «комнату с балконом и окном». Надо сказать, жить диэры умели! В моей комнате обставлено было скромно и со вкусом. Из четырех стен на трех – ковры от пола до потолка. Ковры интересные, с достоверными изображениями садов, цветников, дикой природы, оленей и ланей. На весь пол – опять-таки, огромный восточный ковер бежево-бордовой гаммы. Посреди комнаты поставлен низкий столик, уставленный многоярусными блюдами со сластями и фруктами. Какие-то другие блюда – похоже, плов или что-то подобное, прикрыли высокими фарфоровыми крышками.
На отдельной специальной подставке дымящийся чайник и заварочник соседствовали с небольшим сервизом, где чашки перемежались с почти прозрачными фарфоровыми пиалами и блюдцами. В сахарнице – кусковой желтоватый сахар. Рядом – сливки и мед.
Судя по тому, что стульев рядом со столиком не было, кушать и пить чай полагалось сидя по-турецки на полу.
Вдоль стен располагалась софа, напротив – роскошный диван черного дерева с гнутыми ножками. Дальше стояли несколько приземистых этажерок с книгами. Чуть в сторонке – бюро с трельяжем. Перед зеркалом громоздилось множество склянок с мазями, притираниями, саше и косметикой.
Я открыла: в ящичках бюро – шкатулки с бижутерией и с предметами рукоделия. Груды мулине, шелка, разноцветных лент, мешочки с бусами и бисером, коробочки с иголками и вязальными принадлежностями.
С двух противоположных сторон необычные столы с закрепленной на них живой, выращенной во встроенных ящиках зеленью, так гармонически расположенной, что, казалось - это не рука человека растила цветущие луковичные и ростки трав, а просто глаз захватил настоящий кусочек весеннего сада.
Посреди всего этого великолепия, у окна, полностью загромождая проход к нему, стоял… рояль. Сверкающий белым лаком элегантный инструмент вызывал недоумение. Но еще больше меня поразила броская надпись «Леля», выложенная бриллиантами на крышке.
- Кто-то решил, что очень остроумен? – прошептала я себе под нос, трогая клавиши.
И то сказать… моя учительница музыки, Изольда Тристановна, так и не научила меня играть на этом благородном инструменте. Хотя очень старалась. Лучшим стимулом для нее служили родительские деньги и мое упрямство. Бог дал мне музыкальный слух, но не дал желания и способностей к музыке. Мои папа с мамой пытались преодолеть это препятствие, но я была несокрушима, как скала. За целых полгода упорных мучений Изольды - освоила нотную грамоту и научилась играть «Собачий Вальс» аж двумя пальцами. Чем страшно гордилась. Потому что моя подруга по музыкальной школе Нинон, в просторечии - Нинка, умела играть только одним пальцем, по какому поводу сильно мне завидовала.
Оторвавшись от шикарного инструмента, я нервно походила по комнате, внимательно исследуя место заточения, и обнаружила отдельный гардероб за встроенной в стену дверцей.
А вот когда я туда вошла, то просто оторопела. Понимаю – чужой мир, чадры, бурнусы, черные и цветастые местные наряды – это как раз совершенно объяснимо. Но как и откуда в моей комнатке-гардеробе взялись тряпки моего мира, да еще в таком количестве – загадка века!
А они были - и джинсы известных лейблов, и майки с футболками, и боди, и висящие рядами наборы дорогущего белья, и босоножки от Фенди, и вечерние платья от кутюр, и строгие деловые костюмы, и туфли-туфли-туфли! Всякие: с высоким каблуком, на танкетке и на низком ходу. Всех цветов радуги.
Душу грели ряды сапог, полусапог и босоножек, валенков, тапочек, унтов и галош. Всё моей полноты и размера, всё подобрано по ноге и на мой вкус.
Да-а… у кого-то точно бездна издевательского остроумия!
Я вышла в залу и углядела на столике листок бумаги в красивой резной рамочке. Витиеватыми буквами меня извещали:
«Сегодня – карантин и отдых.
Завтра – первый тур: лицезрение внешнего облика.
Послезавтра – второй тур: оценка способностей к развлечению.
На следующий день – третий и заключительный тур: оценка способности удивить.
После этого – бал и выбор фаворитки года.
Удачи!»
- Не дай-то Бог! – пробормотала я. – А если дай - то не мне, и в малых дозах.
Собственно, у меня было время, чтобы спокойно все обдумать. Другое дело, что я понятия не имела - где мне искать злосчастную эльфийку, из-за которой я приперлась в это змеиное… вспомнила славную Шушу, исправилась… паучье гнездо.
Логично было предположить, что искомый объект будет завтра на первом туре. Значит, сегодня у меня выходной и банный день, а завтра начнем играть в доктора Ватсона. Почему Ватсона? Ну, потому что я не обманывалась: до Шерлока Холмса я откровенно не дотягиваю. Дедукция у меня, может, и была… Если честно, я ей еще не пользовалась… а вот курить трубку и играть на скрипке я не умела точно. Только на нервах. Шучу!
Я со стоном наслаждения стянула сапоги и прошлась по мягкому ковру. Выудив из гардероба спортивный костюм, отправилась отковыривать штукатурку с лица. Экзотика экзотикой, но прыщи под нее, думаю, не попадают. Да и разноцветный «ирокез» уже устал стоять и норовил подло завалиться на бок.
Отмокнув в душистой пене, я ловила редкие в последнее время моменты удовольствия, одновременно с расслаблением тела напрягая серое вещество. Оно, правда, не слишком-то и напрягалось… все больше растекалось и скатывалось!
Кстати, мне же еще нужно фикакуса пристроить. А то знаю я этого террориста-осеменителя! В лучших чувствах обмичурит весь сад. А кому предъявят алименты? Мне, естественно. Эдак никакого гонорара с таким домашним любимцем не хватит.
Мысли вильнули в сторону. Интересно, как там устроились девочки? Не знаю почему, но я чувствовала в Эсме и Шушу родственные души. Им у диэров тоже была не нужна должность фаворитки.
Эсме, мне кажется, пришла для того, чтобы родные отстали. Шушу – та вообще по натуре мне виделась авантюристкой. Тем более, с ее физиологией на роль «любимой жены» претендовать было крайне сложно.
- Леля?!! – раздалось поблизости. – Ты где?
- Здесь, в ванной комнате, - ответила я на вопрос Эсме. – А ты где?
- Вишу на твоем балконе, - радостно сообщила мне орчанка.
Сказать, что я вылетела из ванной пулей - не сказать ничего! Я подорвалась и взлетела, как шутиха на фейерверке. Когда я ворвалась в спальню, смежную с ванной и вырулила на балкон, хотя меня яростно заносило на поворотах, ибо мыло смыть не успела, то обнаружила на балконе Шушу, спустившую вниз хвост, а по ее хвосту ловко карабкалась орка.
- Это что за спецназ на выезде? – выдохнула я. – Нельзя было предупредить, что никто не собирается падать вниз?
- Зачем? – удивились девушки в унисон. Они выглядели весьма довольными.
- Затем! – рыкнула я, поплотнее заматываясь в халат и отжимая с волос воду. – Нервы мои сохранить… например… - ноги на мраморном полу стали замерзать.
- А у тебя есть нервы? – заинтересовалась Шушу.
- Я, что, не человек? – обиделась я до глубины души.
- А с виду не скажешь!.. – влезла в разговор Эсме, показавшись за перилами балкона. Она внимательно посмотрела на меня и обвинила Шушу: - Ты сказала, что будет весело, и Леля посмеется!
- А она разве не смеется? – удивилась змеелюдка, рассматривая мою перекошенную физиономию и крючащиеся от злости руки.
- Сейчас я тебе объясню аполитичность твоего утверждения, - обманчиво-спокойно ответила я. – И потом громко и вульгарно посмеюсь над твоим оторванным хвостом!
- Вредина! – показала мне язык Шушу и рванула в спальню.
- Сама такая! – не осталась я в долгу и дернула за ней.
- Я с вами! – Эсме наконец-то перелезла через перила и присоединилась к нашей шебутной компании.
Внутри все помирились и улеглись на громадную кровать.
- Знаете, девочки, - призналась орчанка, обводя руками необъятные просторы – у меня от таких размеров начинается агорафобия…
- Чего у тебя в гору? – приподнялась на хвосте змеелюдка.
- Агорафобия, неуч! – фыркнула Эсме. – Слишком много свободного пространства. Неуютно.
- Ага, - закивала головой Шушу. – Нужно срочно наставить юрт и запустить коз!
- Да хотя бы, - согласилась орчанка. – Но можно и без коз. Все же ковры жалко, хотя они и не мои…
- Смотрите, - показала я на прямоугольный сверток на прикроватном столике, перевязанный розовой лентой с пышным бантом. – По-моему, это подарок.
- Открывай скорее! – захлопала в ладошки Эсме. – Люблю сюрпризы!
Шушу подцепила хвостом сверток и протянула мне.
- Спасибо! – поблагодарила, разрывая роскошную бумагу. Внутри оказалась книга автора Феодоклы Перикопско-Суэмской с интригующем названием «Победить демона - и сдаться в любовный плен!».
Я донесла эту информацию до подруг. Те переглянулись, хмыкнули и предложили:
- Лель, может почитаешь немного?
- Думаете, надо? – Читать ЭТО что-то не тянуло. Я пристально разглядывала устрашающую деву-воительницу на обложке рядом с худосочным мужичком с рогами, вылитым доном Альфонсо. Причем, мужик, призванный изображать демона, стоял рядом с мечтательно-романтичным видом и если и хотел кого-то взять в любовный плен, то явно не лошадеподобную героиню. Хм, судя по его смазливому личику, возможно, даже и не героиню вовсе… – Это, судя по всему, обыкновенный любовный роман.
- Тебе что, жа-алко? – заныла Шушу, давя на мою исстрадавшуюся психику. – Я, может, просветиться хочу! У меня, может, опыта никакого! Я, может, даже не знаю, каким местом нужно яйца откладывать!
- Достала со своим «может»!- поморщилась орчанка. – Не переживай! Кому надо - просветят и покажут - куда и когда!
- Циничная ты, - попрекнула ее змеелюдка. – Никакой романтики!
- Вот только не надо про романтику! – попросила я, открывая книгу. – Это мое больное место! Ладно, девочки, слушайте!
Если опустить самое начало, повествующее о несчастной затурканной сверстниками и жизнью толстой прыщавой девочке с косоглазием и заячьей губой, волею судеб переместившейся в параллельный мир, где героиня немедленно обрела тонкую талию, персиковую гладкую кожу, небесные черты и кучу поклонников, то… Короче, если опустить введение в историю и взять за основу, что девушке непременно нужно было спасти мир от терроризирующего всех «наших» и «хороших» злобного демона, который в силу непонятных исключительных обстоятельств мог убояться только нашу славную героиню, то мы подошли к самому интересному.
- «Героиня начала готовиться к решающей битве. Она критическим взглядом обозрела доспехи и решительно приступила к облачению. Первым необходимым предметом оказалась розовая короткая трикотажная маечка с дизайнерской надписью «Всем врагам назло!..» - читала я с выражением.
- Это сработает? – подняла в удивлении брови Эсме. – Я всегда думала, что нужны доспехи, а не кусочек ткани на сись… груди.
- Глупая! - махнула хвостом Шушу. – Смотря каких размеров этот кусочек ткани. От этого зависит - будет ли вообще сражение, а если будет, то где именно.
- Я думаю, - оторвалась я от книги, – это страшное оружие! Как только враг увидит надпись, а, главное - достанет разговорник и переведет, то сразу сдастся в плен!
- Слабонервный… - презрительно хмыкнула Шушу, цепляя хвостом вазу с фруктами и подтаскивая поближе.
Я прихватила кусочек ананаса и расположилась поудобней.
- «Маечку следовало надевать на голое тело, минуя необходимый интимный предмет туалета…»
- Это о каком предмете сейчас идет речь? – заинтересовалась змеелюдка.
Я показала. Теперь девушки заинтересовались вдвоем, долго обсуждая и прикладывая к себе мой французский лифчик.
- Дура! - вынесла вердикт Эсме. – Надо было одеть только его. Тем размером, что там описан, получится смести врага с ног, не приближаясь!
- Садистка! – попеняла ей я. – Нельзя так травмировать хрупкую мужскую психику!
- То есть все остальное травмировать все-таки можно?.. – с долей определенной заинтересованности уточнила Шушу.
- Теоретически… - нейтрально ответила я, пускаясь в рассуждения. – Возможно, девушка права. Когда враг будет умирать в корчах, разбрызгивая фонтанчики крови, то вид облепившей тело маечки добьет его окончательно! Как пить дать.
- С такими-то размерами?! - змеелюдка вытянула вперед руки. – Можно и пить дать, и рот заткнуть, и еще останется!
Я хмыкнула. Ананас незаметно закончился, мне захотелось клубники со сливками. Утешая свою душу и желудок, я устремилась в книжные дебри.
- «Покрутившись перед старинным зеркалом, героиня удовлетворенно кивнула, наслаждаясь своим отражением. Ей особенно нравились розовые стринги со стразами…».
- Лель, а что это такое? – влезла Эсме. – Звучит неприлично!
Я показала. Девушки впали в шок. Первой отмерла Шушу:
- Слава Демиургам, мне это надевать некуда! – выдохнула девушка, на всякий случай прикрывая нижнюю часть хвоста руками.
- Такого оружия лишаешься! – лицемерно посетовала я.
- Я уж как-нибудь по старинке, хвостом обойдусь! – уверила меня подруга.
Орчанка все еще пребывала в ступоре. Потом отмерла. Удовлетворенно потерла руки:
- Вот в этом - и на лошадь! Надо своим рассказать о новых методах устрашения врагов! Да к нам ни один лазутчик не сунется после такого!
- Ничего вы не понимаете! – жестоко оскорбилась я. - У! Стразы - это наше все! Куда ж без них! Ослепить глаза противнику неожиданным лучиком, отразившимся от многочисленных камушков, - весьма неожиданный прием! Подумаешь, нечестный?! Кто врагу мешает приобрести такие же клевые трусики?
- Может, ему просто стыдно в таком воевать? – предположила змеелюдка.
- Скорее, неудобно, - поправила ее орчанка. – Что там дальше?
- «Чтобы не раскрывать тайное оружие раньше времени, девушка натянула кожаную мини-юбку, больше напоминающую пояс…», - прочитала я.
- Как твоя? – хмыкнула Шушу, невинно хлопая ресницами.
- Моя длиннее, - мстительно сказала я, хотя по совести была в том до конца не уверена.
- О-о-о! – закатила глаза Эсме. - О, да! Именно эта часть одежды считается самой удобной в битве! Главное - не делать резких движений, не наклоняться пониже, не приседать и не поднимать руки вверх. А так, в общем, нормально. Обыденно, можно сказать…
Комментировать я не стала и продолжила:
- «Доспехи дополнились высокими красными сапогами на сногсшибательной двенадцатисантиметровой шпильке…»
- Самоубийца! – сообщила всем змеелюдка. – Я видела, как ты на своих ковыляла. Сражаться в этом может только ненормальная!
Эсме покосилась на обложку и заявила:
- Возможно, для победы над мужчиной-врагом, - она ткнула тоненьким пальчиком в обложку, - нужно именно такое оружие! Иначе просто не проймешь. Представляете, - она перевернулась на спину, - Гарантирую! Наверняка собьет с ног злодея! Если он увидит, кто и, главное, - в чем против него вышел… успех девушке обеспечен!
Я запустила руку в чашку с клубникой. Пусто! Клубника была утащена соседками по гарему. Одни сливки трескать было как-то некомильфо. Может, для гарема быть толстой и хорошо, а для меня - очень плохо!
Впрочем, через минуту подкралась змеелюдка:
- Мош-ш-шно я воз-зьму?
- Можно.
Сливки испарились в неизвестном направлении. Вместе с целым блюдом сластей. Ну и ладно, зато мне осталась ваза с фруктами.
- «Героиня полюбовалась на острый носок сапожек, восхитилась мягкой выделкой кожи, подтянула отвороты, завернув их и как можно выгоднее подчеркивая стройные ножки. После этого, поглядевшись еще раз в зеркало, поправила шикарные длинные распушенные волосы, спускавшиеся до коленок…»
- Как зовут эту представительницу вашей расы? – поинтересовалась орчанка.
Я пролистала назад:
- В нашем мире была Татьяной, здесь для устрашения и солидности переименовали в Таньпакотцель Прекраснокосую. А что?
- Ничего, - пожала плечами Эсме. – Вижу, что прозвище отразило суть и заменила ей мозги под волосами, иначе бы девушка на битву лахудрой не поперлась.
- Много ты понимаешь! – влезла Шушу. – Может, она в волосы лезвия вплела или наконечники с ядом к кончикам прицепила!
- Н-нет, - я внимательно прочитала еще раз. – Кроме пенки для укладки волос - ничего не было.
- Ядовитой?.. – с надеждой спросила змеелюдка.
- Обычной, - пожала я плечами.
- Дура, - согласилась с подругой Шушу.
- Слушайте дальше, - перевела я тему. - «…Протерла для придания дополнительного блеска замшевой тряпочкой кольцо, так сексуально и зазывно поблескивающее в пупке и ненавязчиво привлекающее внимание к впалому загорелому животу…»
Девушки хлопали на меня ресницами вдвоем - видимо, соображали, зачем нужно туда что-то вставлять.
Я пробормотала под нос:
- Ух ты! Только почему у меня это ассоциируется с гранатой с выдернутой чекой?
- А что такое… - начала Эсме.
- ПОМОГИТЕ-Е-Е! – донеслось снаружи.
- Это мне показалось? – поинтересовалась Шушу, навострив уши… ну, или что там у нее вместо них.
- Нет, вроде, - засомневалась я. – Зовут на помощь.
- Кто-нибудь! Помогите!!! – послышался новый отчаянный крик.
- Это из сада или коридора?.. – уточнила я, спрыгивая с кровати.
- Оттуда! – Шушу показала пальцем на наружную дверь.
- По-мо-ги-те! – уже как-то полузадушенно.
- Бежим! – я бросилась к выходу. Но с моей скоростью безнадежно опоздала. Мимо меня вихрем вымелись две представительницы других рас. Я понадеялась на лучшее и пошлепала за ними.
- Это что за диво такое? – послышалось, когда я достигла поворота. За ним скрывалась маленькая ниша. А вот в нише происходило самое интересное.
Во-первых, к пустующему крюку для люстры-бра на стене за руки была привязана молоденькая пепельноволосая эльфийка, практически полуодетая.
Во-вторых, обмотанный поперек туловища хвостом Шушу, рядом бесновался мужик в полосатом бурнусе и кремово-белой вуали. Кстати, мужик был далеко не маленький и отнюдь не хилый: ростом под хороший метр восемьдесят восемь или выше, с широкими плечами и холеными пальцами, усеянными дорогими золотыми перстнями с камнями-булыжниками в оправе из мелких бриллиантов.
В-третьих, кроме нашей троицы на шум никто не притащился, и разбираться нам предстояло именно этим составом.
- Что случилось? – пропыхтела я.
Мужчина прекратил щупать хвост змееелюдки и выпрямился, оглядел нас с головы до ног и высокомерно спросил:
- Кто вы такие и по какому праву сюда заявились?
- Так стреляли… - фыркнула я. – Вернее - орали.
- Вам показалось, - снисходительным тоном сообщили нам. – Уходите.
- Мы, безусловно, сделаем вид, что нас тут не стояло, - заверила его я, улыбаясь во все шестьдесят четыре зуба. - …Если девушка нас заверит, что она просто захотела немного экзотики. - (Я скоро это слово выплевывать начну!).
- Она немедленно подтвердит, - выдавил с глухой угрозой мужчина и начал поворачиваться в сторону пленницы и приподнимать вуаль.
Та зажмурилась и заорала:
- Не подтвержу! Это против правил! У вас нет права доступа!
Меня согнуло в пароксизме смеха. Пока я загибалась, Эсме взяла инициативу на себя:
- Многоуважаемый, нехорошо обманывать наивных юных девушек! Насколько мы понимаем, барышня отказывается иметь с вами любые отношения! – орчанка повернулась к эльфийке и спросила: - Я права?
- Да! – пискнула та, не открывая глаз.
- Неблагодарная! – пророкотал мужик и снова принялся выкручиваться из тесных объятий змеиного хвоста.
- Прыткий, - уважительно поведала нам Шушу, с ехидным интересом наблюдая за бесплодными попытками хулигана. Сложила губки бантиком и спросила, кокетливо изгибая шею: – Как думаете, я могу с него на законном основании стребовать денег на полировку чешуи? – Огорченно пожаловалась: - А то он мне своими лапками весь хвост поцарапал...
- Да как вы смеете! – жестоко обиделся чадрушник. – Сейчас я вас всех…
- Шушу, как ты думаешь, его на нас всех хватит? - скептически процедила орчанка. – Или - так, преувеличивает сгоряча?..
- Да как вы… - у мужика конкретно снесло «башню», и он попытался воздействовать на нас силой разума. То есть - сорвал вуаль и вперился в лицо Шушу неестественно яркими изумрудно-зелеными глазищами.
Тонкокостное лицо с узенькими темными усиками над верхней губой почему-то вызывало впечатление южной изнеженности и некоторой испорченности владельца. Мужчина так напрягался, вонзая свой орлиный и надменный взор в змеелюдку, что на висках обильно выступила испарина. Лицо начало потихоньку синеть – не то от приложенных усилий, не от смертоносного змеиного зажима…
Змеелюдка, в свою очередь, поглазела на него своими вертикальными зрачками, потом отвела взгляд и громко заявила нам:
- Симпатичный, конечно, но ничего особенного!
- Шушу, - удивленно начала я, - а ты не под гипнозом?
- Я с мужиком в хвосте! - фыркнула подруга. – Какой гипноз! Может, он у него и есть, но где-то глубоко внутри и пока наружу не выдавливается! Может, немножко постараться и сжать посильней?
- Нет в тебе почтения к высшей расе, - ласково попеняла ей Эсме, развязывая эльфийку.
- Да где ж его взять? – вытаращилась змеелюдка. Потом еще раз взглянула на обалдевшего мужика и пояснила: - Я ж с Гадючьих топей, до нас культура не дошла, где-то по дороге скопытилась.
- Это не культура, - подала голос пепельноволосая эльфийка, - а воспитание!
- Да ты что?!! – изумилась Шушу. – Как я глубоко заблуждалась. И научить меня некому…
- Сейчас научу, - самоуверенно пообещала эльфийка. – У меня папа - церемониймейстер при дворе Владыки светлых эльфов. Только вуаль на поганца наденьте, пожалуйста.
- Пожалуйста! Он у меня щас по самые брови замотается, - заверила ее змеелюдка и покрепче сжала кольца хвоста. – Слышь, зеленоглазенький, личико занавесь, пока весь наружу не вышел!
Змеелюдка чуть ослабила хватку. Мужчина с посиневшей ряхой не стал испытывать судьбу и закрыл лицо. После этого Шушу его отпустила, и мы отошли в сторону.
- Учи, - вздохнула змеелюдка. – Я вся внимание.
Эльфийка выдвинулась на передний план и мелодичным голоском пропела:
- Если вы будете не против, то я бы хотела попенять вам на недопустимость ваших поступков и сделать некоторое внушение, - с этими словами девушка с ноги очень метко показала, какое «внушение» она имела в виду. Последовал удар по неосторожно открытому кое-чьему «достоинству».
- О-о-у! – взвыл несчастный, сгибаясь. – Ты мне всю честь отбила!
- А нечего ее хранить в легкодоступных местах! – парировала Эсме. Развернулась: - Пойдемте, девочки!
- Вот это я понимаю – воспитание! – восхитилась Шушу. – Я бы еще немного поучилась… на живых примерах…
- К вашим услугам, - легко поклонилась эльфийка.
- Тогда мы сейчас пойдем к Леле, - расцвела Шушу, - и вы нас научите правильно, согласно этикету выражать свои мысли и прикладывать воспитание с нужным ускорением. Как вас, кстати, зовут?
- Нас, кстати, - зовут Миримэ, - улыбнулась эльфийка.
- Эсме, - представилась орчанка.
- Леля, - протянула я руку.
- Шушу, - застеснялась змеелюдка, сворачивая замысловатую фигу из хвоста.
- А ну, девы, повернитесь ко мне! – раздался сзади голос очухавшегося диэра. Мелодично произнес, словно оперный певец. Или суггестер!
- Смотри, - широко улыбнулась Шушу, - оклемался. Можно я попробую повторить подвиг во имя культуры?
- Воспитания, - педантично поправила Миримэ, старательно зажмуриваясь.
- Ой, девочки, - пропела Эсме. – Хочу посмотреть на этого красавчика!
- Зачем? – поразилась я.
- Н-ну-у… - затруднилась с ответом орчанка. – На память. Меня никто фавориткой не выберет, и я, может быть, никогда в жизни не посмотрю на живого диэра…
- Ну, ты зверь! – восхитилась змеелюдка. – На живого не посмотришь, а на мертвого?..
- Ко мне вообще кто-нибудь повернется?! – повысил голос диэр.
- Какой нетерпеливый! – хихикнула Шушу и развернулась всем корпусом, свернув впереди себя хвост кольцами, словно Каа в ожидании бандерлогов.
- Зачем заставлять мужчину ждать? – поддержала ее орчанка и тоже повернулась.
Я лихорадочно соображала, как спасаются от гипноза, поэтому слегка замешкалась. Да и купальный халат не слишком способствовал куртуазному знакомству. Или слишком?.. А если Эсме попадет под влияние этого суггестёра? Как быть в этом случае? Отпустить девушку или спасать?.. А что она сама хочет?
Я покрутила головой в поисках аптечки по избавлению от гипноза и выбрала на роль первой помощи симпатичную старинную вазу, на вид достаточно увесистую.
- Эсме, - позвала я подругу, – скажи, а если он тебя…
- По голове не бить! – сразу перебила орчанка. Сообразительная! Пошевелив извилинами, Эсме тут же утешила уважаемое сообщество, закрывая вопрос с внушением диэров: – И, судя по всему, на меня его чары не действуют.
- Какая досада! – возмутился брюнет.
- Какое счастье! – выдохнула я.
- Что делать будем? – спросила Шушу, переплетая руки под грудью и покачиваясь на хвосте, словно маятник.
- Перестань крутиться перед самым носом, кобра недоделанная! – вышла из себя я.
- Уже голова от тебя кружится, - буркнула Эсме.
- Может, пойдем отсюда? – влезла Миримэ, не открывая глаз и шаря руками по резной стенке.
- Тьфу на вас! – вызверился диэр, обманутый в лучших начинаниях. Мужчина притопнул ногой, взмахнул рукой и… исчез в поземке серебряных искорок.
- О-па! – выпалила я, первый раз наблюдая, как уходят по-английски в этом дурдо… мире.
- Я так не играю! – надулась Эсме.
- Он просто правильно оценил свои силы… - хмыкнула Шушу. Но изображать маятник перестала.
- А, может, мы уже куда-то пойдем?! – продолжила шариться по стене Миримэ.
- Глаза открой!!! – рявкнули мы все втроем одновременно.
- Простите, - порозовела эльфийка. – Но я не уверена, что на меня не подействуют его чары.
- Так он, что… пока тебя лап… э-э-э… похищал, их не применял? – удивилась Эсме.
- Нет, - смутилась Миримэ. – Сказал, у него и так все получится. И вообще - это какой-то неправильный диэр!
- Поч-ш-шему неправильный? – изумилась Шушу, разглядывая повреждения хвостовых чешуек. – Ничего такой… симпатич-ш-шный…
- Вот-вот, и я о том же, - кивнула Миримэ и обвела нас взглядом. – Диэр, умный, симпатичный, с гипнозом… Так зачем ему применять ко мне такие меры?.. В смысле, связывать, пугать… Глазками посмотрел - я и сама бы побежала.
- А если он знает о том, что на некоторых их гипноз не действует? – предположила орчанка.
- Ага-ага, - скептически отозвалась я. – И мы все дружно собрались тут в одном месте…
- Да-а-а, - протянули девушки. – И впрямь очень странно…
- А что тут происходит? – из-за поворота рысью выскочил табун гаремных «фей», замотанных по самые насурьмленные брови в яркие шелка.
- Уже ничего, - сообщила им Шушу, увлеченно разглядывая новоявленных спасительниц.
- Тогда почему вы шумите и смущаете наш покой? – вылезла вперед местная активистка.
- Извините, - буркнула Эсме.
- Нет, так не пойдет! – уперла руки в бока гаремная пионерка, видимо, председатель пионерской дружины. – Объясните нам…
- Отвали! - вдруг открыла рот утонченная эльфийка.
– Закрой хавальник и сбрызни в бассейн! – поддержала ее Эсме.
- А?.. – то, что было видно из-за вуалей, стало очень удивленным. Кстати, не факт, что у меня сохранилось невозмутимое выражение лица. Согласитесь, весьма необычно услышать от дочки эльфийского церемониймейстера подобное выражение, да еще в таком тоне.
- Два! – фыркнула Миримэ. – А ну дай дорогу, гаремный сброд!
- На себя посмотри, отверженная! – завелись противницы. – Или на эту, - в меня ткнули пальчиком (у меня в руках начался зуд, и душу охватило пылкое желание эту указку нафиг сломать. Кажется, это уже было! Как легко слетает с нас флер цивилизации, когда наружу вылезают потребности!), – в купальном халате и вне своих покоев!
- Вам завидно? – округлила я глаза в притворном недоумении. – Или вам купальных халатов не перепало?
- Пошлите, девочки! – вождь гаремного стада решила, что отвечать ниже ее достоинства четвертого размера и, согнав в кучу своих овечек, гордо удалилась откуда пришла.
- Один ноль! – заявила Эсме, двигаясь в сторону моей комнаты.
Мы дошли до апартаментов и снова развалились на обширной кровати, на этот раз вчетвером. Эсме подтащила фрукты.
- Как вы думаете, - мне все же не давал покоя один вопрос, - почему мы все собрались в одном месте?
- Судьба? – поделилась догадкой Шушу.
- Возможно… - согласилась я. - Но слишком простое объяснение.
- Случай? – высказала предположение орчанка.
- Тоже вероятно, - не отрицала я. - Но, опять-таки, - слишком просто…
- Почему ты ищешь сложное в простом? – лениво поинтересовалась эльфийка.- Скорей всего, здесь сработал один из всемирных законов: «Подобное притягивается к подобному!». Мы все… э-э-э… как бы сказать… - Она на секунду запнулась: - …Выпадаем из образа милых послушных девушек…
- А ты почему выпадаешь? – полюбопытствовала Шушу. – Ты же вроде правильная зануд… э-эльфийка!
- Мне все равно, как я выгляжу, - скорбно созналась Миримэ и покраснела, словно маков цвет.
- Эльфийке все равно, как она выглядит?! С ума сойти! – вытаращились на нее змеелюдка и орчанка. – Такого не может быть! Вы же все модницы!
- Может! Видите – я без зеленого маникюра! И педикюра сиреневого у меня нет, и грудь не наращивали магически, и губы остались обычные, от рождения… – вздохнула Миримэ и нервно заломила пальцы. – А еще… - Покаялась: - Не хочу замуж выходить… Не тянет меня… - Протянула капризно: - Мужчины та-акие скучные…
Змеелюдка с оркой тихонечко захихикали. Я тоскливо вздохнула. Бедная эльфа! Если судить по моей троице Лелик-Болик-Маголик – в эльфийском замужестве можно повеситься с тоски.
- Меня поэтому сюда и сплавили, - продолжала «колоться» эльфа. - Чтобы я прочувствовала конкуренцию и поневоле занялась своей внешностью.
- Прочувствовала?.. – широко раскрыла глаза Шушу и потянулась за остатками моих фруктов. Эсме выдрала у нее половину инжира и разделила между всеми.
- Угу, - ответила эльфийка, демонстративно оглядывая свою порванную рубашку и потирая запястья. – До такой степени, что, если бы не врожденная чистоплотность, - то не мылась бы вообще! Из принципа! Чтобы запахом немытого тела всяких придурков от себя отпугивать.
- И не говори… - вздохнула я, раздумывая, как мне попросить о помощи, не выкладывая свою историю целиком.
- Точно, - Миримэ перевернулась на живот и подперла щеку ладонью. – Хотя здесь еще ничего, а вот в другом гареме… Там вообще, говорят, такое в порядке вещей!
«Интересно, не тот ли это гарем, из которого меня так вовремя спас Мыр?» - подумалось мне.
- Какой ужас! – всплеснула я руками. – Кошмар! И что, вот всех так?
- Не-э, - Миримэ в расстроенных чувствах взлохматила кончик пепельной косички. У нее была типично эльфийская прическа в нашем традиционном понимании - две тонкие косицы на висках, сплетенные на темени в одну. Правда, распущенные кудрявые волосы вздыбились и торчали из-под косичек, словно «Взрыв на макаронной фабрике» времен славных восьмидесятых. Теперь нервничающая эльфийка планомерно доводила и косички до такого же состояния. – Говорят, тот жуткий диэр так только эльфиек любит…
- А что, орчанок он любит как-то по-другому? – заинтересовалась невзначай Эсме, изредка посматривая на сбитые костяшки на кулаках.
- Не знаю, - пожала хрупкими плечиками Миримэ. – У меня, кроме тебя, знакомых орчанок нет.
- Ой, девчонки… - ловко приступила я к задуманному. – Вы меня та-ак напугали! Сюда тоже одна моя знакомая эльфийка попала - романтики ей захотелось.
Эсме и Шушу понимающе переглянулись, Миримэ скромно потупилась, продолжая требушить несчастную тоненькую косицу.
Я продолжала:
- Девочки, пожалуйста, помогите мне разыскать подругу, а то я сильно переживать начинаю, как бы ее не обидели здесь!
- Как зовут? – деловито спросила Миримэ, уничтожая жалкие остатки фруктовых залежей в виде бананов и винограда.
- Сириэль! – отрапортовала я.
Эльфийка немного подумала, повспоминала и покачала взъерошенной прической:
- Не знаю такую.
Я расстроилась. Мне, безусловно, безумно хотелось, чтобы искомая эльфийская дева нашлась сходу, и мне не пришлось бы участвовать в завтрашнем шоу. Но моя планида скривилась и выдала отрицательный результат: Эсме и Шушу прибыли вместе со мной и понятия не имели об остальных обитательницах гарема.
- А теоретически - где она может быть? – попытала я счастья наугад.
- Везде! – заверила меня эльфийка, приближая «Взрыв на макаронной фабрике» к «Ядерному испытанию на военном полигоне».
- Мне бы ее найти поскорее, - вздохнула я, косясь на крашеные ногти и мрачно размышляя, куда я сунула пилочку и смывку для лака. – Это меня та-ак успокоит…
- Чего проще, - махнула кончиком хвоста змеелюдка. – Завтра на церемонии лицезрения внешнего облика и позыришь на всех кандидаток. Там и подружку найдешь. Встретитесь, обниметесь, утешите друг друга… - Шушу смахнула набежавшую слезу.
Я бы эту Сириэль так обняла и утешила! Изо всех сил! До синих губ и хрипа в груди! И в таком виде бы братьям с женихом передала, чтобы они ее тоже немножко пообнимали и утешили. Самую малость!
- Наверное, так и сделаю, - вздохнула я в надежде, что опознаю искомый объект с первого раза. Пристающая ко всем с вопросом «Это не вы моя лучшая подруга, Сириэль?» девушка будет выглядеть крайне подозрительно.
- У кого какие планы на завтра? – поинтересовалась Шушу, рыская по комнате в поисках съестного. То, как она металась на своем хвосте туда-сюда на каждый шорох, заставляло все волоски на моем теле вставать дыбом. Смотрится жутковато. Хорошо, что она не человекоядная.
- Найти подругу, - отрапортовала я, отслеживая взглядом ее перемещения.
- Посмотреть на диэров, - призналась Эсме, довольно похлопывая себя по животу.
- Пройти церемонию, чтоб родные отстали, - скривилась Миримэ, переплетая косицу вслепую заново.
- Следовательно, - змеелюдка плотоядно принюхивалась к растениям на столе, - никто из вас не стремится в фаворитки?
- И как ты догадалась? – язвительно фыркнула орчанка.
- Сама такая, - широко осклабилась Шушу, вытаскивая один из цветочков и начиная его активно лопать.
- Шушу, может мы попросим ужин? – попыталась я спасти местную флору.
- Думаешь, дадут? – у змеелюдки загорелись глаза.
- Думаю - да, - пожала я плечами. - Они же не хотят завтра получить кучу девушек-претенденток в голодном обмороке?
Я сползла с кровати и подергала за шнурок около двери. Раздался мелодичный звон. Не прошло и пяти минут, как в дверь заколотили. Не подозревая дурного, я открыла и… чуть не рухнула.
Э? На пороге стояла Кувырла, покачиваясь на каблуках и обмахиваясь «аксесюром». На ноги-ласты бабуля втиснула аналог моих ботфортов, единственно без переда. То есть обувь у нее была половинчатая и состояла только из задника с каблуком и голенища. Сама бабушка облачилась в гаремные многослойные шаровары с разрезами и бюстье, густо усыпанное бисером и жемчугом. Разноцветную копну волос на голове венчала расшитая тюбетейка с вуалькой.
- И вы тут? – у меня открылся рот от удивления.
- Кувырла! – бросилась навстречу бабуле Шушу.
- Без фамильярностев! – знойная бабушка выставила впереди себя гламурный топор в розовых ленточках. – А че, низзя? – это уже мне, входя в комнату.
- Да-а… нет… - попыталась я оправдаться.
- Так «да» или «нет»? – усмехнулась Кувырла. – Ваша бяда, девки, в том, что вы никак определиться не могете!
- В смысле? – к нам присоединилась Эсме.
- А без смысла! – покачала вуалькой Кувырла. – Все, девки, просто! Углядела мужука полутче - и цап его себе! Потома вместе будете смысл искать.
- Съедобного? – облизнулась Шушу.
- Кому че! – нахмурилась бабуля и, наставительно выставив палец вверх, заявила: - Вы бы не о хлебе насущном думали, а о завтрашнем испытании!
- Одно другому не помеха! – заверила ее Шушу. Остальные барышни морально поддержали правильную идею, дружно покивав головами и уставившись на Кувырлу с голодным блеском в глазах.
- Значицца, сэкономить не удастся! – посокрушалась бабуля и, подвинув тюбетейку на левый глаз, заорала в дверь: - Быстро обед на четверых! Лодыри!
- А что, кто-то отказался? – полюбопытствовала Миримэ, пока закутанные до бровей евнухи расставляли на столе блюда с дымящимися яствами.
- Да, почитай, почти што все! – гордо ответила Кувырла. Поймав одного из прислужников, бабушка подперла ему подбородок обухом топора и ласково попросила: - И мне тож притарань еды по высшему разряду! Можно прямо в кадушке.
Евнух испуганно кивнул и испарился.
- Вы с нами трапезничать будете? – проявила я вежливость, хотя и так было понятно.
- Не-а, - заявила Кувырла. – Мне вас жалко, еще отощаете. Я на балконе закушу маненько, а потом научу вас, девки, уму-разуму.
- Думаете, стоит? – прочавкала Шушу, отбирая у орчанки блюдо с маринованной полусырой бараниной.
- Поглядим, - оптимистично ответила бабуля, возвращая головной убор на макушку и проверяя ровность посадки по носу. Нос был выдающимся, тюбетейка маленькой, и согласовываться они не хотели. Бабуля, поняв бесполезность усилий, смачно плюнула в вазон с цветами и гордо прошествовала на балкон, куда трое евнухов вкатили средних размеров кадушку, а один протащил туда же скатерть.
Странно питаются бабули с «аксесюрами». Что у нее там?
Мы переглянулись с девочками и по-пластунски поползли к балкону. Я понимала, что, возможно, испорчу себе аппетит, но утешала себя сохраненной фигурой и тонкой талией во имя утоления любопытства.
Кувырла закусывала по высшему разряду… свежими раками. Ракам это варварское уничтожение не нравилось, и они яростно растопыривали клешни. На что Кувырла реагировала с выдумкой и непонятно как завязывала рачьи кусачки замысловатыми узлами, после чего удовлетворенно крякала и целиком заглатывала членистоногое. Завораживающее зрелище! Тут же к ней угодливо подскакивал один из евнухов и деликатно оттирал куском скатерти лягушачий рот. И все начиналось сначала.
- Смачно! – громко прошептала Шушу, сглатывая слюну.
- Тебе бы только пожрать! – шумнула на нее Эсме, но при этом сама от раков глаза отвела с трудом.
- А что такое? – обиделась змеелюдка и скользнула к столу. – Я организм молодой, растущий…
- В длину? – съехидничала странная эльфийка, подцепляя двумя палочками какой-то непонятный деликатес неизвестного происхождения. Выглядело на принесенном ей лаковом подносе все на редкость эстетично и даже аппетитно, но лично я травку, цветочки и мотылечки из тончайших прозрачных ломтиков неизвестно чего есть поостереглась. Как говорится, во избежание…Мало ли… может быть, это белая редька с лепестками морковки, а может – неправильно потрошеная рыба-фугу! Да и сама «травка» на блюде, постеленная под низ вместо листьев салата… зеленая и зубчатая, вызывала больше вопросов, чем ответов.
- А что, разве еще как-то можно расти? – искренне изумилась Шушу, одним рывком отламывая ногу у зажаренного целиком барашка. Я глазам своим не поверила: пару движений ножом и глотательных звуков – и нога осиротела, оставшись голой костью.
- Му-гу… - несогласно промычала Эсме, набивая себе рот лепешкой, куда она в середину натолкала строганого мяса с овощами и острым соусом. Соус там был такой ядерный… я капнула его на палец, лизнула и отошла от греха подальше, потому что на глаза сразу навернулись слезы, а Эсме как ни чем ни бывало молотила местное варево за обе щеки и знай подливала на блюдце.
- Еще можно в ширину, - наставительно ответила я Шушу, проморгавшись и аккуратно накладывая себе риса с овощами.
- Это моя мечта! – мечтательно закатила глаза Шушу, не забывая накладывать себе в тарелку куски мяса с соусом. – Толстые - самые красивые, но не в змею корм!
- Мечта… розовая или голубая? – заинтересовалась Эсме.
- А между ними есть разница? – я прекратила терзать жаренные на гриле овощи.
- Конечно, - обрадовала нас орчанка. – Розовая – это когда может исполниться, а голубая – несбыточная. У мужчин, кстати, наоборот.
- Ага, - я ничего не поняла, но аналогии проводить побоялась.
- Это сиреневая мечта, - заявила, чуть подумав змеелюдка, стрескав практически все со своего края стола и протягивая загребущие ручки к моему краю. – Потому как может и сбыться, и не сбыться.
- Ор-ригинально, - пробормотала я, отнимая у нее блюдо с салатом.
- Все бы вам, девки, воздух сотрясать! – к нам вернулась сытая и довольная Кувырла. Цыкнув на вертящихся вокруг нее евнухов, она развалилась в кресле, попытавшись положить лапку на лапку. Окончательно в них (лапках) запутавшись, подтянула к себе давешний вазон и снова отметилась там своим ДНК.
- Приятного аппетита! – сделала ей внушение эльфийка, все еще кромсая на мелкие кусочки что-то опасно-неопознанное.
- Ась? – бабуля жалостливо прислонила топор к щеке и заявила нам: - Пропадете вы, девки, без мяне! Никогды вам призового места не занять.
- Да нам и не надо, - улыбнулась я, все еще перетягивая с Шушу последнее блюдо с едой и сигнализируя ей глазами на практически полный лаковый поднос и чашу Миримэ. Змеелюдка подползла к еде ближе, заглянула, втянула воздух и… с ужасом отшатнулась, отрицательно мотая головой.
Похоже, там было что-то, приготовленное из змей. А может, и чего похлеще (на этой мысли моя кулинарная фантазия скончалась в муках).
- Миримэ, что ты ешь? – проявила я любознательность.
- Это скорпена[4] с сырой кассавой[5], - улыбнулась эльфийка.
Я немедленно подавилась. Может, я плохо разбираюсь в деликатесах, но такое убийственное сочетание, по-моему, нужно выдавать самоубийцам. Два смертельно опасных продукта в одном флаконе.
- Тебе жить надоело? – откашлялась я.
- Не-ет, - ответила Миримэ. – В этом деле главное - красиво нарезать, - она полюбовалась на творение рук своих. – И выбросить… - тарелка эффектно отправилась на другой край стола. - А теперь можно и спокойно покушать, – эльфийка выудила со второго яруса переносного столика громадное блюдо, где заманчиво испускали восхитительные ароматы заныканные куриные ножки в сливочном соусе с грибами, и радостно вгрызлась в одну, загораживая остальные от змеелюдки.
- А ну цыц! – бабахнула по столу кулаком Кувырла. – Вы мне не чужие! Слушать меня!
- Да нам ваш князь и даром не нужен! – фыркнула орчанка.
- А за золото?.. – коварно спросила бабуля, накручивая фиолетовый локон на палец. – По весу? Да потом еще и приданое по окончании контракта…
Нет, эта бабка почище змея-искусителя! Шушу до нее расти и расти! У девушек от ее речей сразу загорелись глаза.
- Всем оно, канешно, не выиграть, но кого-то одну пропихнуть могем, - с намеком сообщила нам Баба-Ляга. – А она подмогнет остальным…
- Будем друг на друга рассчитывать? – азартно предложила Шушу.
- Зачем? – изумилась Кувырла. – Сразу выберем Лелю и сделаем на нее ставку. Поелику ходют слухи, - бабуля подняла указательный корявый палец и многозначительно ткнула в потолок, - тама она шибко кой-кого заинтересовала…
- Почему? – изумилась я, немного прибалдев от неожиданного предложения.
- Кто ж их, мужуков, знаит, - пожала костлявыми плечиками бабушка. – Но есть мнение…
- И мы будем это мнение каждый раз учитывать? – скривилась я, в глубине души не желая становиться фавориткой.
- Будем! – твердо сказала Кувырла. – Мне тут донесли - ты подругу ищешь?
- Кто донес? – широко раскрыла я глаза. Один из евнухов сделал безучастный вид и сильно заинтересовался видом из окна. – П-понятно…
- Так вот, - продолжила бабуля. – Ты ее могешь встренуть тока на последнем туре!
- Засада! – пробормотала я в раздражении. – Может быть, попробуем Шушу?
- Угу, - кивнула змеелюдка. – Только если князь имеет хотя бы один глаз, то сразу увидит, что мне обязанности фаворитки выполнять нечем. А яйцекладкой он вряд ли заинтересуется. Ты мне лучше пару сотен золотых подкинешь, тепленькое местечко и поединок с нормальным диэром организуешь.
- Тогда Эсме? – повернулась я к орчанке.
-– Я вообще не котируюсь, к тому же - не думаю, чтобы князю понравились суровые брачные игры орков… на выживание… - Орчанка обвела нас лукавым взглядом: - Я вам потом подробности расскажу… Подмигнула: - И мне бы немного послабления моему племени и охранную грамоту…
- Понятно, - вздохнула я. – Миримэ?
- Беру самоотвод! – следом пискнула эльфийка. – У меня теперь на диэров жестокая аллергия! Но!.. – она задумалась. Потом выпалила: - Если князь потом моему папе письмо напишет, какая я была тут ухоженная, дорогая и гламурная, то мне и золота не нужно!
- Остаешься только ты! – подвела черту Эсме. И все посмотрели на меня с надеждой.
- Не хочу! – попыталась возразить я, отказываясь от подобной чести. – Не буду! – Взревела: - НЕ НАДО!!!
- Надо, Леля, надо! – хихикнула Кувырла. – Значитцца так, все слухать сюда и следовать моему плану!
Заговорщицы сблизили головы и началось совещание, закончившееся глубоко заполночь. Удовлетворенные подруги поздравили меня с избранием и составленным планом, после чего отправились спать.
Я из чистого интереса смоталась к ним в номера – во-первых, чтобы поглядеть, куда их поселили, во-вторых, было интересно – есть ли различия в отношении кандидаток. Ну так вот, отличий не было! Девушек поселили в помещениях-близнецах относительно моего. Только у них было даже чуточку посвободнее, потому что у них не было роялей, или даже самого завалящего фортепиано или клавесина. Этой чести удостоили только меня.
С гудящими от усталости ногами и опухшей от мыслей головой, я приняла душ, почистила зубы, в полусне распутала гриву и шмыгнула под одеяло. Тупая тяжесть в голове и лиловая дымка в глазах заставляли лечь спать, как бы мне ни хотелось побродить по гарему в поисках цели.
Ночью мне приснился сон. Я в алом платье, дорогих туфлях на высоких каблуках сидела в роскошном ресторане. Это было нечто усредненное ряда знакомых мне заведений такого рода, но не суть важно. Главное, напротив меня находился самый красивый мужчина изо всех, которых я видела. Он был так красив, так… от яркости его внешности резало глаза. Буквально!
Статный, с длинными стройными ногами, с львиной гривой и властными уверенным движениями - он безоговорочно царил в этом зале и ни один мужчина не смел бросить ему вызов.
Очарованные его обаянием, все окрестные женщины таращились на нас, будто мы в пустыне, а я сижу под единственным кондиционером в округе. Мой яркий мужчина протянул ко мне руку и пригласил на танец. Я, словно зачарованная голубка, прыгнула в его объятия.
Неожиданно танец прервался не начавшись, и мы очутились на округлой кровати с бордовым покрывалом. Сверху и по бокам на нас бесстыдно пялились бесчисленные потолочные и настенные зеркала, словно нас ненароком занесло в дорогой отель для молодоженов.
Мой мужчина наклонился и стал медленно, необыкновенно чувственно снимать с меня туфли. От неожиданности я потеряла дар речи, а потом начала плавиться от сладкого предвкушения. Вслед за туфлями последовали чулки, и у меня начали закатываться глаза. Нет, не подумайте. Он не распускал руки. Внешне все было необыкновенно целомудренно, но делалось это та-ак!.. У меня остановилось дыхание.
- Ты мне снишься… - прошептала я пересохшими губами.
- Да-а? – он улыбался маняще и загадочно, проводя пальцами по моим обнаженным рукам. Они отозвались волнами ощущений, от которых мои волоски на теле поднялись дыбом.
Все так же медленно он провел рукой по плечам, поднимая меня, и мое платье соскользнуло вниз, открывая полупрозрачный сексуальный корсет от Chantelle кремового цвета, на который я точила зубы последний месяц работы. Во сне моя мечта осуществилась.
Мой мужчина плавно притянул меня к себе и провел губами по бретельке, отчего у меня подломились ноги.
- Это сон… - повторила я, не пытаясь отстраниться, но и чувствуя себя все более неуверенно. Слишком реальны были мои ощущения. Еще немного смущала странная дымка, которая закрывала лицо моего визави. Из-за нее я видела его, как солнце сквозь алмазные струи «слепого» дождя, когда слепит глаза и точно сфокусировать взгляд не удается.
- Леля… - сказал он таким знакомым, теплым и ласковым голосом, что мне захотелось растечься на нем и таять, словно мороженному.
- Это сон… - полузакрыв глаза шептала я, когда он прижал меня к себе, осторожно поглаживая спину вдоль позвоночника одной рукой и придерживая другой.
- Леля… - я тонула в тонком, необычном запахе, прикасаясь носом к его ключице. Его грудь была твердой, под моими руками бугрились мышцы. Я запустила руку под рубашку. Темный шелк невесомо скользнул, мелкие пуговички только добавили азарта. Я хотела увидеть его, осязать. Во сне он будил во мне что-то первобытное… какое-то исконное женское любопытство.
Мой мужчина был совсем не против женского любопытства, мне показалось - он даже подстрекал его, лаская мою шею мягкими губами. Потом его рот переместился на ушко, прошелся невесомо по ушной раковине, ощутимо прикусывая мочку. Я чуть не взвыла от нетерпения, буквально сдирая с него осточертевшую рубашку и запуская руку под ремень брюк.
Он стал, опустив руки и позволяя мне делать с его телом то, что мне хочется. Тихонько урча, я вырвала полы рубашки из-под брюк и сняла с него рукава. Его тело просило моих пальцев – такое твердое и гладкое, такое… волшебное… Мышцы, напрягаясь, играли под пальцами, грудь мерно ходила от учащенного дыхания…
Он потянулся ко мне, прикасаясь осторожным поцелуем. Сначала робко, словно пробуя поочередно верхнюю и нижнюю губу, потом, мягко, но требовательно прижался ко мне жаждущим ртом, заставляя меня саму извиваться от неутолимой жажды. От огненного чувства, растекающегося лучиками от сердца в груди, я плавилась, умирая от страсти. Он пил мой рот, смаковал его, то нежно лаская изнутри языком, то чуточку прикусывая нижнюю губу. Это было, словно… я невольно застонала, усиливая нажим и продлевая поцелуй.
Мы стояли так долго-долго, наверное, целую вечность, не имея сил оторваться друг от друга. Наконец, отодвинулись, тяжело дыша.
Я случайно бросила взгляд в зеркало: незнакомец протянул руку, чтобы снять с меня серьги, те самые памятные сережки с радужными камешками, которые мне оставил через Маму Муму перед расставанием Мыр. Он старался снять их тихо, незаметно, и во всем этом было что-то… неправильное… воровское…
- Нет! Не снимай их! – я резко отстранилась.
- Чем они тебе так дороги? – строго спросил красавец мужчина, подбираясь, словно для прыжка.
- Их подарил мне… близкий человек… - тихо ответила я.
- Тролль?.. – этой издевательской интонацией можно было убить все живое. Меня словно ударили.
Я еще раз попыталась взглянуть ему в глаза: даже во сне для меня самое важное в человеке – глаза. Недаром про них говорят «зеркало души».
И опять ничего толком не разглядела. Лицо закрывала непонятная полупрозрачная дымка, позволяя замечать тонкие черты лица лишь тогда, когда я смотрела вскользь, не фокусируясь. Я даже не смогла бы точно определить цвет его глаз или волос и уверенно сказать – он брюнет, блондин, рыжий?.. И это тоже было страшно неправильно.
У меня возникло чувство, будто меня нагло обманули. Знаете, когда берешь красивую шоколадную конфету в фирменной упаковке, разворачиваешь ее в предвкушении, а там… обсосанный кем-то леденец с осколками горелого арахиса. Я даже всхлипнула от разочарования.
- Ты что-то имеешь против троллей? – свистящим шепотом спросила, почему-то все больше сомневаясь в том, что это сон. В самом деле, зачем во сне так надежно маскироваться? И если он решил спрятаться, чтобы лечь со мной в постель, пусть не удивляется, если я сейчас выпинаю его вон, и неважно – оживший он кошмар или мечта! Если это мой сон - то что хочу, то и делаю, а если кошмар - то делаю, что хочу!
- Тролли – грязные животные! – начал говорить воплощенный конец моей романтики.
- Он моется! – обиделась я за Мыра.
- И чистит зубы? – фыркнул собеседник. – Он - животное!
- Ты никогда не получал Ламбутеном в глаз? – невинно поинтересовалась я, крутя в руках изящную и безумно дорогую туфельку. Когда слова не работают - нужно переходить к действиям.
- Нет, - ответили мне в недоумении.
- Все когда-то бывает в первый раз, - философски сказала я, мысленно прощаясь с обувью. И не только мысленно.
- Ты ненормальная! – заявили мне с негодованием, когда роскошная черно-алая туфля со свистом пронеслась мимо чьего-то (не будем тыкать пальцами!) виска и шумно врезалась в стену.
- По каким меркам? – хладнокровно поинтересовалась я, примеряясь ко второй туфельке, если уж первая не достигла цели.
- По всем! – меня схватили за руки и отобрали обувь.
- Отдай, пожалуйста, орудие мирового пролетариата! – выпалила я, выкручиваясь из сильных рук.
- И давно пролетариат пользуется таким оружием под тысячу условных единиц? – съехидничал мужчина и продолжил свою подрывную деятельность, целуя мою шею за ухом. Но мое романтическое настроение улетучилось в никуда. Остались лишь обида за Мыра и легкое, с привкусом горечи сожаление о случившемся. Во рту стало кисло.
- С тех пор, как научился зарабатывать! – парировала я, отталкивая партнера. – Все, баста! Если у тебя и были какие-то планы на эту ночь, то я в них не укладываюсь!
- А куда ты укладываешься? – вкрадчиво спросили меня, вкрадчиво подбираясь к застежкам корсета. – Есть особые пожелания? Могу предложить кровать… или шкуру у камина.
- Свою? – фыркнула я. Извернулась из объятий и, стянув с ложа покрывало, спрятала свою неземную бежевую красоту. «Не про пса колбаса!»
- Зачем так грубо, Леля? – он по-кошачьи гибко подкрадывался ко мне, заставляя меня все плотнее прижимать к груди покрывало и раздумывать о вреде эротических снов и влиянии умных троллей на женскую потенцию. – Я же тебе всю душу открываю!
- Мне кажется, ты невзначай ошибся и не ту дверцу открыл, - я стояла как несокрушимая скала. – Пока что вижу лишь избыток либидо!
- Тяжело с тобой, любимая, - вздохнул мужчина. И я испытала сожаление, что ничего нельзя вернуть вспять и нельзя вычеркнуть из жизни Мыра, забыть Моня и уж в любом случае не выполнять условия договора.
- Кому сейчас легко? – задала риторический вопрос, пытаясь себя ущипнуть и проснуться. Честно, я уже не надеялась на свою стойкость. Мне все ближе и ближе становилась положительность. Та, которая произошла от глагола «ложить» с корнем «лож».
Фу! И о чем я только думаю!
- Солнышко, не дури! – пробовали меня ласково уговаривать бархатным голосом. Номер не прошел!
- Я не солнышко, я – тучка! – вредничала я, шаря глазами по помещению в поисках одежды.
- Хорошо, - согласился мужчина, внезапно останавливаясь. Сделал призывный жест кистью: – Тучка моя грозовая, прекрати капризничать и плыви ко мне.
- Нетушки! – категорично отказалась я.
- Да что с тобой?!! – взорвался мачо. – Почему?
- Потому! – сон мне перестал нравиться, потому что скандалить я не любила.
- Это из-за тролля?! – запоздало догадался он, не оставляя попыток изловить своевольную красавицу.
- Возможно… - задумалась я. Но живой в руки не давалась. В отличие от покрывала. Ну, мы люди не гордые, нам и простынь, если что, тоже вполне годится!
- Он же зеленый! – возмущался мой неудавшийся половой партнер. – С красными глазками!
- Это экзотично! – оборонялась я.
- Клыкастый! – пер напролом разъяренный «Парис». Почему именно Парис? – уж больно смазлив и загадочен. И дело откровенно идет к войне.
- Зато открывашки не нужно! – метко парировала его «Елена Троянская».
- Он же страшный! – уже не на шутку бухтел знойный мачо.
- На вкус и цвет!.. – я осаживала этого неугомонного как могла, с шумом и топотом гоняясь от него по номеру, как алкоголик от навязчивой «белочки». Наши возбужденные скачки отражали бесчисленные зеркала. Ну, хоть какую-то функцию во сне исполнили…
- Он – животное! – ревел красавец-мужчина.
- И пусть! Ты не лучше!
- Дура! – в сердцах крикнул мужчина и рассыпался мириадами золотых искорок.
- Нет в мире совершенства! – вздохнула я. – Если женщина имеет свое мнение - значит, сразу дура.
Сон прервался. Я открыла глаза. Все, как и было: я в гареме, за окном вовсю пиликают брачующиеся сверчки, а в остальном тишина и благоденствие.
- И что это было? – зевнула я. – Чего только не примерещится.
- Я НЕ НАДЕНУ ЭТО БЕЗОБРАЗИЕ!!! – раздался вопль из коридора. Моя входная дверь стукнула и в спальню ворвалась Миримэ, потрясая шифоновой тряпкой.
- Ты видела?!! – бесновалась эльфийка.
- Еще нет, - дипломатично ответила я, выпутываясь из одеяла и наблюдая – не пойдет ли у нее изо рта пена, чтобы во время определить бешенство.
- Сейчас я тебе покажу! – обрадовала меня девушка и начала расправлять розово-серебристую ткань на кровати.
- Какой извращенец это придумал! – в дверях возник вихрь из черных косичек, и ко мне на кровать плюхнулась Эсме, сжимая в руках голубую тряпку с серебром.
- Девочки… - начала я, лихорадочно соображая, что мы вчера ели и может ли это быть заразным.
- Какая прэ-э-э-эсть! – тут же вползла и Шушу, размахивая чем-то зелено-золотым.
- Мне кто-то что-то объяснит? – вопросила я у троицы.
- Я! – на пороге нарисовалась Кувырла, рассерженно сдвигая тюбетейку на левый глаз. – Им нечего надеть на смотрины!
- И какие проблемы? – зевнула я. – Тут вещей целый гардероб…
- Ниче ты не пендришь в колбасных обрезках! – авторитетно заявила Кувырла и повергла меня в шок.
- Не… пендрю, - согласилась я. – А должна?
- Так! – обвела нас строгим взглядом баба-ляга. – Все завтракать! Там и перетрем!
- Вам не идет воровской жаргон, - осторожно попыталась вернуть бабулю к литературной части великого и могучего.
- В натуре? – заинтересовалась бабушка, поправляя на шее пудовый кулон на массивной цепи.
- Зуб даю, - кивнула я и утомленно поползла в ванную комнату.
Когда я вернулась в надлежащем виде, то есть причесанная, подкрашенная и прилично одетая в футболку и джинсы, девочки прошлись по моему наряду взглядами и единодушно вынесли вердикт:
- Выглядишь изумительно, но на представление светлейшему князю в штанах для верховой езды не пойдешь!
- Это стильная вещь, - попыталась отбрыкаться я.
- Это ты лошади рассказывай, - хмыкнула Эсме, намазывая себе громадный ломоть хлеба золотистым душистым медом и ловя языком стекающие янтарные капельки.
- Если нас познакомят – расскажу! - буркнула я, присоединяясь к трапезе, и подвинула к себе тарелку с омлетом. – Так в чем дело?
- А дело в том, дева, - хмыкнула главенствующая во главе стола Кувырла, - что каждая должна явиться на смотрины в том, что было заявлено при поступлении!
- В смысле? – заковырялась я в тарелке, выбирая лакомые кусочки.
- В смысле - у тебя это набор номер восемь для гарема высшей категории! – ласково объяснила мне бабушка.
Омлет резко встал в горле, забыв направление. Потом испуганно заметался туда-сюда. Я мужественно продавила его вниз, откашлялась и со слезами на глазах прохрипела:
- Никогда!!! Только через мой труп!
- Князь не любит мертвых! – рассерженно стукнула кулаком по столу Кувырла. – Они не шевелятся!
- Я и живая не буду! – упрямо сказала я, пытаясь представить себя в этом наряде на презентации.
- Знаю я, чегось тебе подсунули, - недовольно хмыкнула Кувырла (так и подмывает в мыслях заменить на «квакнула»), пока остальные молча следили за нашей пикировкой, - тока думала, што эти прикроют… А тапереча и их тряпки в негодность пришли. Так, девки?
- У меня весь подол на ленточки порезали, - кивнула эльфийка. – Все ноги наружу.
- И у меня, - поддержала ее орчанка.
- А мне вырез сделали поглубже, - Шушу аппетит не потеряла и закидывала в свой молодой растущий организм все, что стояло на столе, - до самого подола.
- Что делать будем? – вопросила бабуля, подпирая отвисшую морщинистую щеку рукой и становясь похожей на мутировавшего шарпея.
Я прокрутила в голове несколько вариантов дальнейших событий и поняла: либо пан, либо пропал.
- Шоу, - заявила я, расставаясь с омлетом и наливая себе чай. – Будем делать шоу!
- Эт как? – заинтересовалась бабуля. Остальные тоже смотрели в удивлении.
- Сейчас все расскажу, - вздохнула, придвигая себе блюдо с клубникой.
Спустя несколько часов и ценой титанических усилий я была готова к показу местной гаремной моды и обзавелась изумительным эскортом.
Пожелав друг другу удачи и сосредоточившись, мы вышли за дверь и направились в центральную залу дворца, где должно было состояться явление меня князю. Очень надеюсь на крепость его нервов…
Часть вторая
Гаремная рулетка: испытай женщину и останься в живых!
Кувырла поводила нас каким-то путаными переходами, один отрезок мы даже проследовали подземных ходом, и в конце-концов всей компанией отаборились в небольшом предбаннике с высокой дверью.
С другими претендентками на входе мы не пересеклись. Как мне шепотом объяснили девчонки, запускать всех выступающих через одну дверь очередью здесь непринято. Считается признаком бедности и безвкусия. Дескать, в богатом доме в зале для выступлений должно быть не меньше двадцати дверей.
«Господи! Тогда зал для выступлений должен быть размером с футбольное поле!» - с ужасом представила себе я. И почти не ошиблась.
Где-то через полчасика нас позвали и мы по одной торжественно вступили в диэрскую обитель порока.
Я изо всех сил пыталась разглядеть ихнего князя. Очень уж заинтриговали. Но оказалось – ничего особого. Сидит себе такой истукан в накидке и золотой маске. Хотелось сказать - «Ни рожи, ни кожи!» И вот почему: наружу даже клочка кожи не пробивается. Умотался, замуровался и молчит, как партизан на допросе. К нему знай придворные служки подбегают, он на них посмотрел, рукой махнул – они погнали монаршью волю исполнять. Одним словом, фараон в отставке, который мумия!
Теперь вернусь в начало. Вошли мы туда вчетвером. И остановились перед малиновым пологом, отделяющим входную дверь от общего зала.
Первой за него скользнула Шушу:
- Ну, девчонки, пожелайте мне удасчи! Счас я им сбацаю «Танец маленьких змей»!
Мы остались подглядывать в щелку.
Итак, зал для представлений был таким огромным, что представился мне гладиаторской ареной. И совсем не случайно. Его выстроили амфитеатром. Ага. Ну вроде: «Ave, Caesar, morituri te salutant![6]»
Цезарь, то бишь князь, сидящий в первом ряду круглой арены, немедленно получил заряд бодрости от Шушу.
Для этого мира змеелюдка выглядела более чем необычно…Ее зеленое с золотом платье с вырезом до подола так смущало даже евнухов, что я полезла в гардеробную подбирать - чем ей прикрыть то, чего выставлять было неприлично, но очень сексапильно (девчонки заявили, что «пильно» они только с будущими мужьями и никак иначе!). Шушу перемерила все кофточки и шали и вцепилась загребушими руками в кожаную косуху. Представляете себе видок?
Мало того, меня еще и ограбили на фуражку, торжественно водруженную на множество косичек, заплетенных в африканском стиле.
- Лепота! – сделала вывод Кувырла и пошла потрошить стражников на предмет ремней. Из которых орчанка, немного подумав, сделала портупею. Правда, кинжалы у нас отняли, потому как с ними к князю не пропустят… Хотя, когда стража увидела выползшую из гардеробной Шушу, то попыталась отдать оружие обратно - и свое, и чужое! Но мы, как честные девушки, железный лом не взяли и выпроводили ошарашенных мужиков наружу.
Шушу проявила невиданную сердобольность и пошла их провожать. Отсутствовала она около часа, но вернулась жутко довольная и тихо хихикала, изредка поглаживая ножны.
- Что у тебя там? – не выдержала Эсме, сооружая эльфийке из волос два хвостика с пышными бантами.
- Сюрприз! – расплылась в широкой улыбке Шушу и вымелась помогать Кувырле.
В общем, Шушу вломилась на арену змеиным солдатским шагом, изящно вильнув хвостом, подкатила к диэру…
Охрана настолько опупела, что проморгала почти весь ее «заплыв» и очухалась лишь тогда, когда наша змеелюдка приблизилась к помосту вплотную. Впрочем, диэр сделал им знак и они не стали ее задерживать.
С песней, полной неизвестно откуда взявшихся шипящих: «Мы пришли к вам с девой и чаркой браги пенной! Выпей поскорее водки, драгоценный!» - Шушу всучила диэру стопарик водки с подноса (стопарик был размером с поллитровку). Бедному диэру ничего не оставалось, как делать вид, будто он отпивает.
Задорная змея на этом от него не отстала и звонко спросила:
- Стесняюсь спросить – вы будете занюхивать или закусывать? - (На этих словах мне показалось, что глаза золотой маски стали квадратными.)
Ошарашенный князь не нашел ничего лучшего, как кивнуть - дескать, будет закусывать.
Шоу продолжалось. Непосредственная Шушу продемонстрировала содержимое первых ножен:
- Предпочитаете вегетарианское меню… - жестом фокусника достала из ножен огурец. - …Или питательное? – из второй кобуры она выудила белую мышь.
- И-и-и! – завизжали многие из присутствующих дам. Это те, у кого еще остались нервы.
Плюх-плюх! Шлеп-шлеп! – отреагировали остальные.
- Фулюганка! – откуда сбоку появилась команда гестапо во главе со штандартенфюрером. – Отдай последнее орудие производства!
Замотанные в черное тетки с криками и гиканьем носились по всей арене за змеелюдкой, издевательски орущей во все горло:
- Ни за что! Это мой сувенир на память!
Дышать было трудно… от смеха. Если смех продлевает жизнь, то я не умру никогда!
Наконец очухалась стража и выставила заслон между Шушу и тетеньками. Самый главный стражник (судя по его большому и красивому головному убору из блестящего метала, постоянно сползающему на лоб) встал впереди.
Змеелюдка один раз пожалела дяденьку и ловко поправила ему шапочку кончиком хвоста. Стражник попытался изобразить кролика перед удавом, но, глянув на злобных теток, передумал. Вместо этого бочком подобрался к Шушу и, мило улыбаясь сведенным ртом, мягко и непреклонно отобрал несчастного замурзанного мыша и вернул его владельцам из гестапо. Тетки в черном приняли грызуна как родного и каждая по очереди поцеловала стражника в лоб. Дяденька чуть не умер то ли от ужаса, то ли от счастья и уполз с арены, бережно поддерживаемый Шушу.
И начало ее выступления можно смело начинать словом «абзац». Бабуся-лягуся в ластах на каблуках, в шароварах и наморднике была просто экзотична, но если добавить туда еще и «аксесюр»… Ступор плавно двигался в кому.
- Продолжать будете? – безнадежно спросил распорядитель, уже отчетливо понимая, что просто так все это не закончится.
- А как же! – гордо возвестила змеелюдка уже практически у выхода. – Девочки, пошли!
И девочки пошли… с пипикастрами (слово ужасно неприличное, но, кажется, обозначает всего лишь пучок лент у группы спортивной поддержки).
Со слаженным криком:
- Даешь молодежь! – на арену выпали орчанка с эльфийкой. Девчата представляли собой изумительную пару. Шифоновые гаремные платья закачивались на уровне бедер, дальше шла бахрома из ленточек, сквозь которую мелькали стройные ножки в синих лосинах у Эсме и розовых - у Миримэ.
Охрана сначала впала в ступор, следом - попыталась пасть на колени, а кое-кто - и ниц.
Знаем мы эти приемчики! Не на тех напали!
Девушки, потрясая пучками лент, исполнили зажигательный эльфийско-оркский танец и ввергли всю мужскую половину зрителей в экстаз, а женскую в зависть. Многие дамы драли свои носовые платки и вуали на маленькие клочки. Потом выкидывали кусочки ткани. Так что танец моей группы поддержки сопровождался конфетти из дорогих материалов.
Девчонки мастерски изобразили помесь вальса и кобылиных плясок с элементами канкана, показав всему миру, где раки зимуют. Раки, впрочем, были готовы провести там же круглый год!
Разноцветные ленты так и мелькали в тонких ручках, изредка попадая страже по лицу. Стража мужественно держалась и чихала через раз, поэтому носы у бравых вояк покраснели, и они своим красно-белым облачением напоминали Дедов Морозов.
С лентами отдельная история. Я на них упорно настаивала, и бедной старушке-квакушке пришлось бегать в швейные мастерские: заниматься с мастерицами бартером. Они нам - ленты, мы им - конфеты с коньяком из моего бара и шампанское. Теперь, скорей всего, обновок до-олго не будет…
Действо на арене набирало обороны. Танцующей походкой Миримэ порадовала публику номером с чир-лидерскими лентами, а Эсме усилила впечатление, устроив игрища на манер чего-то среднего между художественной гимнастикой и танца с кинжалами, потому что мы привязали ее две ленты к удлиненным палочкам и сами полоски шелка лишь присобрали, а не сшили… В общем, картина получилась разнородная, но по-своему захватывающая.
Князь уже никак не реагировал, пристроясь на троне и подперев золотую маску рукой. Слова у диэра, видимо, закончились, потому что рядом стоящий глашатай молчал в носовой платом, изредка вытирая слюни, когда подруги излишне высоко вскидывали ноги.
Когда наша группа поддержки совершила круг почета, уважаемая публика получила возможность лицезреть Кувырлу…
И начало ее выступления можно смело начинать словом «абзац». Бабуся-лягуся в ластах на каблуках, в шароварах и наморднике была бы просто экзотична, но если добавить туда еще и «аксесюр», висящий на шее, потому что руки у нее были заняты плакатом «ЛЕЛЯ ФОРЕВОР!», то…. Размахивая плакатом, бабушка трижды обнесла его вокруг арены и как последний штрих - вручила князю, квакнув:
- НАШИ ДЕВКИ – ЛУЧШИЕ!!! – и повязала ему на шею пионерский галстук.
Ступор плавно двигался в кому. Все уже были подготовлены к моему выступлению и я, не желая разочаровывать публику, ступила на сцену!
- Прекрасно Леля Блин! – объявил меня распорядитель и был расчленен моим горящим взглядом. Потом, успокоившись и улыбнувшись, я выплыла из-за занавеса.
Аудитория просто умерла от восторга. И я в который раз убедилась, что красота – страшная сила! В струящемся красно-алом платье с малиновыми всполохами, которое крепилось на одном плече подобно сари, и открытым левым плечом, с длинной юбкой «годе», клинья которой размывали цвет от алого вверху до бело-розового у пола, и в длинных красных перчатках я выглядела сногсшибательно. Мой наряд дополняли черно-красные туфельки от Ламбутена и элегантная золотисто-серебряная бижутерия Тиффани на шее и руках. Волосы уложили в прическу из нарочито небрежных локонов, местами перевитых кремово-алыми цветами и скрепленных сзади в сложную конструкцию у затылка, из которой на спину и шею с нарочитой небрежностью спускались каскадом волны локонов. Они создавали обманчивое впечатление летящей воздушности. В ушах я оставила радужные серьги - подарок Мыра. Они вполне подошли и смотрелись великолепно.
[1] Популярная песня
[2] Н. А. Некрасов.«Есть женщины в русских селеньях...»
[3] Боязнь лягушек.
[4] Скорпена – смертельно ядовитая рыба, из которой тем не менее готовят блюда для гурманов. На стол вместе с едой ставят антидот.
[5] Кассава, также известная как маниок и юкка – это растение, которое во многих странах Африки и Южной Америки обычно используют для приготовления традиционных блюд и муки. В сыром или неочищенном виде корнеплоды этого кустарника чрезвычайно ядовиты, т.к. содержат в себе цианид.
[6] Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!