Отрывок из книги «Смерть за левым плечом»

Пролог

Феи существа капризные, ветреные, но безусловно очаровательные! И, хотя порой нас обвиняют в злобности, это совсем не так!

Ну представьте себе: сидишь ты, беззаботно болтая ножками в огромном цветке розы, попиваешь ароматную росу с капелькой нектара и ждешь в гости лучшую подружку. Вокруг тишина, жаркое летнее утро смягчается восхитительным ветерком. Вдруг! Грохот, топот ног и огромный шумный мальчишка сует свой любопытный нос прямо в твою гостиную! Да этот нахал еще и нектар расплескал! Прямо на мое лучшее платье из лепестков маргаритки!

Как было не обидеться?

Вот я и обиделась! Влепила по нему заклятием! Потом конечно пожалела, да и подружка Сирна прилетела. Вместе поахали над испорченным платьем, вместе отыскали розу со свеженьким нектаром и набрались как жадные пчелы.

А поутру Сирна строго мне заявила:

- Льюнет, ты не права!

Голова у меня трещала от доброй порции нектара с росой и отыскать свежую каплю казалось куда важнее, чем потребовать объяснений. Так что вспомнила этот разговор я только к обеду, когда мысль о пыльце уже не вызывала головокружения:

- Сирна, в чем, по-твоему, я не права? – поинтересовалась я, рассматривая свое отражение в каменной чаше дождевой воды.

- Ты слишком сильно заколдовала этого мальчишку! – заявила эта предательница, болтая ножками и дергая остреньким ушком.

- Вот еще! – надула я губы. - Он нам едва вечеринку не сорвал!

- Но ведь не сорвал? – настаивала подружка, накручивая черную прядку на паутинку.

- Не хочу я его расколдовывать! Знаешь, сколько я эту розу искала! – но запал уже пропал и я признала, что погорячилась.

- Вот видишь, - Сирна полюбовалась своим отражением в капельке и предложила: - Если не хочешь расколдовывать, задай условие. Три дня ведь еще не прошло?

- Нет. – Совершенно бредовая идея пришла мне в голову и я восторженно захихикала: - Я знаю, каким будет условие! Пусть заклятие снимет тот, кто может нас видеть!

- Льюнет! Это жестоко! – Сирна поджала губы.

Она всегда была мягкосердечной и правильной, за что Старейшая ставила ее в пример прочим юным феечкам. Зато, когда Сирна сломала ноготь, ближайшую деревню пришлось перестраивать полностью!

- Если хочешь, - надулась я, признавая ее правоту, - ты можешь добавить условие сама! Только мое все равно будет главным!

- Хорошо! – подружка потеребила смоляную прядь и выдала: - для снятия заклятия им достаточно будет встретиться.

Потом она хлебнула еще и набормотала несколько слов.

Вот только в бокале Сирны была не роса… Ну перепутала я! Пе-ре-пу-та-ла! Забродивший нектар достала.

Может быть, Сирна сохранила свое благоразумие? Надеюсь! Больше я этого наглого человечка не видела, а сад скоро совсем опустел, как и дворец.

 

Глава 1

Тарис

Оглушающая слабость - день за днем. Во рту привычная горечь, а за левым плечом – столь же привычная тень . Тень, имеющая смуглые тонкие руки. Руки иногда милосердные, а иногда жестокие. Сильные пальцы с короткими чистыми ногтями, вырывающие мою хрупкую плоть из лап смерти и погружающие в туман слабости и боли.

Голова большую часть суток словно набита ватой. Боль затягивает и манит, а иногда играет со мной, давая передышку. Я был бы счастлив это прекратить, но смуглые руки начеку. В прошлый приступ я ухитрился упасть с кресла и ударится головой о подлокотник. Увы, неудачно. Кровь успели остановить, и теперь мою талию пересекает страховочный ремень, обтянутый синим бархатом.

Слуги редко появляются в моих покоях. Под предлогом «нельзя беспокоить больного» все живущие во дворце избегают меня. Здесь нет моих сверстников из знатных родов, желающих обрести благоволение наследника престола. Нет праздников и гостей – наследника нельзя волновать! Любое напряжение вредно! Порой мне хочется оборвать тонкую нить, еще привязывающую меня к жизни, а потом приезжает она.

Вчера она снова навестила меня. Королева. Мама. Вошла в комнаты, не сняв черной маски. Плащ с глухим капюшоном едва держался на ее плечах, когда она порывисто обняла меня.

Для двора это очередная поездка в монастырь Добрых сестер. Под этим предлогом ее величество заглядывает ко мне два раза в год. Всегда ночью, всегда одна. Лекарь делает вид, что оставляет нас наедине, а сам подслушивает под дверью. Смешно.

Еще в обед он дает успокоительное, даже не глядя на зрачки и не слушая пульс. Тогда я точно знаю, что приедет мама. У нее мягкие нежные руки и голос - хрупкий, как надколотый хрусталь. Она редко говорит, только плачет и перебирает мои волосы, гладит лицо.

Однажды, когда мне было тринадцать, она сказала, что я очень похож на отца. А потом в ужасе позвала лекаря и все два отпущенные нам часа смотрела, как я бился в истерике, пока очередная микстура не погрузила меня в черноту.

Снова ночь. Ночью легче, все спят. Даже мой мучитель спит на соседней койке. Вчера его не удалось обмануть, но будет новый день и я придумаю что-нибудь еще…

Познание начинается с удивления

-Аристотель-

О наследном принце в столице ходило множество слухов. Торговцы полагали, что он великий ученый, который день и ночь сидит в башне в надежде получить эликсир, превращающий медь в золото.

Ученые считали его святошей, день и ночь творящим молитвы в дворцовой часовне.

Священники почитали бездельником, тратящим время на книги и развлечения, а простой люд шептался, что Их Высочество Тарис – вампир, обходящий город по ночам.

На деле правду знали только во дворце и тщательно ее скрывали. Принц Тарис был болен. Так болен, что только постоянное присутствие лекаря до сих пор не позволило наследнику уйти в мир иной.

Зачем же правящий король всеми силами добивался выживания единственного сына? Разве не могли они с королевой родить других детей или передать корону одному из многочисленных родственников? Увы, невозможно было ни то ни другое.

Согласно бродящим в стенах дворца слухам, в час рождения принца малый дворец, навестили три неведомых существа. Сначала их никто не заметил. Королева мучилась от схваток, король волнуясь вытаптывал ковер в большой гостиной. По мановению руки незнакомцев, вся стража уснула, слуг также сморил сон, и даже любимые королевой птички в клетках затянули крохотные глазки полупрозрачной пленкой.

Войдя в зал, где король с придворными ожидали вестей, они приняли облик трех ветхих старцев в длинных мантиях и колпаках. Их тонкие морщинистые пальцы, испачканные чернилами, держали свитки из самого лучшего пергамента. Изящно раскланявшись, старцы поздравили короля с рождением сына, поименовав новорожденного «принцем Тарисом». Его величество вежливо встретил незнакомцев, хотя и был взволнован - из покоев королевы давно никто не выходил. Но настойчивые придворные стремились узнать, что за незваные гости явились во дворец.

Тогда величественные старцы отрастили лорду Цую ослиные уши, а леди Зейрон длинный язык и, поблагодарив короля за любезность, растворились в воздухе.

Перед тем как исчезнуть, духи оставили на столе свиток, который представлял собой лист «Истории королей» - огромной книги, хранящейся в королевской сокровищнице.

На листе в положенной для летописи форме была сделана запись о великом короле Тарисе. Текст обрывался на перечислении его деяний, но самым удивительным было то, что этот неизвестный Тарис родился в один год, день и час с наследником престола. Ибо из комнат королевы вышла старшая фрейлина и сообщила, что у короля и королевы родился сын.

Обсудив все произошедшее, царственная чета добавила к обычному списку родовых имен наследника «Тарис» и позабыли о странностях рождения принца.

Однако примерно в трехлетнем возрасте принца сразил странный недуг – резвый и подвижный ребенок вдруг начал падать, потом похудел, а следом ослабел настолько, что в некоторые дни с трудом держал голову.

На консилиум были призваны лучшие врачи королевства, которые общими усилиями поставили страшный диагноз – сердечная недостаточность. По их прогнозам наследнику не суждено было прожить более двадцати лет.

С той поры во дворце появилось высокое кресло на колесиках и смуглокожий лекарь, пропахший лекарствами и пряностями. Местные доктора браться за излечение или хотя бы поддержание жизни наследника отказались. На плаху в случае неудачи не хотел никто.

Поначалу король с королевой не теряли надежды на исцеление, обращались к лекарям всех соседних стран, платили огромные деньги за чудодейственные эликсиры и порошки, но улучшения не было. Принц по-прежнему еле сидел, а в иные дни от слабости не мог подняться с постели.

Кроме того они еще не раз пытались зачать ребенка, но все попытки оканчивались ничем. Устав встречать в коридорах дворца бледную немочь с синими губами, взбешенный король выслал наследника в летнюю резиденцию и попытался завести ребенка на стороне, соблазнив молоденькую и глупенькую графскую дочку, недавно представленную ко двору.

Окончилось все печально. Королева заперлась в своих покоях, переживая измену мужа, а глупышка, скинув плод, потеряла возможность иметь детей. Пытаясь все исправить, король устроил ее брак с вдовым бароном Пограничья и пообещал жене, что подобное не повторится. Однако и сына больше видеть не хотел.

Наследник был старательно забыт всем двором. С родителями он виделся редко. Впрочем, король лично подбирал для него лучших наставников по истории государства, тактике, стратегии и политике. Неясно было, что им двигало. Вероятно, он цеплялся за смутную надежду, дарованную листом летописи.

Бесконечные дневные часы наставники начитывали свои предметы неподвижному юноше в высоком кресле и боялись заглянуть в его полные страдания глаза.

Тарис

Опять тактика, бедный барон Бурго! Я бы с радостью показал на карте лучший вариант перемещения войск по пересеченной местности, но голова все еще кружится после обеда, и рука отказывается сжимать указку. Ничего, осталось полчаса и барона сменит господин Лассаль. Он интересно рассказывает о третьей династии и возможно принесет гравюры с портретами монархов. А следом, что у нас следом? Не помню, опять темнеет в глазах.

А время шло своим чередом, принц рос, учился и выживал день за днем, час за часом. И, несмотря на все сложности такого существования, наследнику короны вскоре должно было исполниться пятнадцать лет.

 

Тарис

Вчера был приступ. Надир успел - влил мне в глотку целый флакон вонючего зелья, а потом долго растирал мои ледяные руки и ноги. Ему не хватало сил и он кликнул горничных. Простыни пропитались запахом заморского масла, которое они щедро втирали.

Сегодня он решил, что мне полезно провести время на свежем воздухе и выкатил кресло в сад. На солнце нельзя - перегрев опасен! К воде тоже нельзя - могу простудиться! Осталась тенистая виноградная аллея, укрытая от ветра высокими деревьями. Резные решетки превращали виноградник в сказочное кружево из тяжелых кистей, причудливо переплетенных веток и похожих на детские ладошки листьев. Я любовался лиловыми тенями на желтом песке и молчал. Лекарь тоже не спешил начать беседу.

В тишине мы доехали почти до конца аллеи, когда Надира позвали – прибыли ингредиенты для его бесконечных микстур - и он ушел, предварительно с подозрением взглянув на меня своими черными глазами.

Я вздохнул, наслаждаясь минутами свободы.

И тут до меня донесся громкий плач. Плач? Здесь, во дворце? Здесь не было детей с моего рождения и мне стало любопытно. Жаль, что нет сил развернуть кресло.

Но разворачиваться и не понадобилось. В аллею вбежала девочка, самая настоящая девочка. Я не знал, сколько ей лет, но она едва переросла подлокотники моего кресла. Спутанные кудряшки и длинный подол платья - вот и все, что я заметил в первый момент. Кажется, она меня совсем не заметила. Перед собой она держала палец с несколькими капельками крови – поранилась? Наконец увидев меня, она перестала кричать и подошла ближе, изумленно меня разглядывая:

- Ты кто? – широко распахнутые детские глаза смотрели удивительно серьезно.

- Тарис, - коротко ответил я, стараясь не спугнуть необычную гостью.

- А почему ты такой худой? – на лице девочки мелькнула жалость.

- Я болен, - мне удалось выговорить это легко, словно это не имело большого значения, а потом я поспешил отвелчь малышку вопросом: - Почему ты плакала?

- Уколола палец. Там, - крошечная ручка указала за спину. - Хотела заглянуть в цветок.

- Заглянуть в цветок?- от изумления мои брови спрятались под длинной челкой, - Зачем?

- Чтобы найти спящую фею! - Малышка подняла на меня огромные голубые глаза и серьезно добавила: - Если поймать спящую фею, можно загадать любое желание.

- Любое?- в моем голосе прорвалась насмешка.

- Да! – искренняя детская вера не знала сомнений.

- А что бы загадала ты? – спросил я, чувствуя себя искушенным взрослым.

Девочка внимательно на меня посмотрела, и укоризненно покачало головой. Мне стало стыдно. Потом она рассеяно подула на палец.

- Уже не болит? - Я кивнул на пухлую ладошку.

- Болит, - маленькое личико скривилось. - Полечи мне его, как мама.

Я растерялся:

- Я не знаю, как лечит мама.

Малышка неожиданно подошла совсем близко и сунула мне пальчик в лицо:

- Облизни и подуй!

Это было странно, необычно, я слизнул алую капельку и подул на розовый пальчик.

- Уже прошло!

Девочка солнечно улыбнулась и продолжила меня рассматривать.

Вдруг в аллею вбежала молодая женщина в платье прислуги и, увидев меня, сделала реверанс. А за спиной – знак, отвращающий беду. Потом с приседаниями схватила малышку и утащила ее прочь. Стало грустно.

Вскоре пришел Надир и отвез меня в столовую, где был сервирован обед. Первым блюдом как обычно был куриный бульон с пряными корнями. Надир следил, чтобы его варили из молодых цыплят, и сам подбирал пряности, вызывающие аппетит.

Сегодня чашка показалась мне маленькой и я попросил добавки. Надир послушал пульс и кивнул лакею. После третьей чашки меня потянуло в сон и лекарь увез меня в спальню. Хорошо, что колеса почти не скрипят, не мешают видеть сны.

 

Глава 2

Если у вас много свободного времени – родите ребенка и будете о свободном времени только мечтать.

Эстель

Утром маму тошнило и она попросила тетю Лиису взять меня с собой. Тетя поворчала, но согласилась - ей нравилось идти со мной по улице. Прохожие оборачивались на нас и улыбались. У меня очень красивая тетя!

А во дворце она сразу отводила меня на кухню. Там румяный и кудрявый господин Скай давал нам по куску сладкого пирога с травяным чаем и мы завтракали. А потом шли работать. Тетя несла ведро с водой и тряпки, а я замечательную метелочку из куриных перьев! Ею так здорово можно было обметать резные шкафы и статуэтки!

До обеда мы вытирали везде пыль, расставляли по местам безделушки и книги в библиотеке. Закончив уборку, шли в сад.

Добрейший господин Скай укладывал в корзинку хлеб с сыром или мясной пирог и фляжку с морсом. Сад был такой красивый! Пока тетя расстилала на траве салфетку, я потихоньку заглядывала в самые крупные и красивые цветы – вдруг там прячется фея?

В тот день господин Скай пошел на пикник вместе с нами. Он был такой серьезный – в накрахмаленной белой рубашке, и клетчатом жилете. Наверное, господин повар волновался, потому что все время теребил малиновый шейный платок. Когда мы поели, он велел мне все собрать, а сам вместе с тетей пошел прогуляться в тисовую аллею.

Я быстро сложила салфетку и остатки пирога в корзинку и тоже пошла погулять. Идя по саду , я заглядывала в цветы, но фею не видела. Зато нашла кустик с красивыми красными ягодами и два кустика с синими.

И вдруг я уткнулась носом в скамейку. Это была высокая каменная скамья с завитушками, немножко заросшая зеленым мхом, но все равно очень красивая. Скамейка оказалась восьмиугольной, а в центре ее рос пышный розовый куст с крупными красивыми цветами.

Я полезла на скамейку, что бы заглянуть в самый большой цветок, но поскользнулась и схватилась рукой за ветку. В палец пребольно впился толстый кривой шип, с тонким острым кончиком.

Закричав от неожиданной боли, я побежала к тете, но свернула не туда и выбежала в другую аллею. Там стояло высокое кресло, а в кресле сидел человек. Странный - вроде бы не старый, а сидит в кресле - и очень-очень худой, как старая нищенка у стены храма. Листья винограда шелестели, словно шептали, а человек в кресле смотрел на меня черными, как мокрые виноградины, глазами.

Сначала я испугалась - думала, что он будет ругаться, но он сидел так же неподвижно, только ветер раздувал его длинные темные волосы. Я подошла ближе и мы немного поговорили. Совсем чуть-чуть. Наверное, он болен - голос тихий-тихий, как шелест ветра в листьях. Мне стало его очень жалко, я всем сердцем пожелала ему выздоровления.

А потом прибежала тетя Лииса и утащила меня на кухню. Там она усадила меня на стул и долго кричала, трясясь, как желе. Господин Скай брал ее за руку и что-то говорил, успокаивая. Потом тетя почему-то стала белая, а у меня сами собой закрылись глаза.

По дворцу слухи разносятся быстро: и дня не прошло, как горничная Лииса унесла домой заболевшую малышку-племянницу. Все слуги это обсудили.

И снова новости - принцу опять стало плохо. Он переел за обедом! Теперь спит второй день, никто не может его добудиться. Правда лекарь все равно велел варить укрепляющий бульон - собирается кормить его через серебряную трубку, как всегда после приступов.

И Лииса пришла сама не своя – племянница лежит в постели и тает на глазах. Доктора выписывают укрепляющие микстуры и бульон, а мать девочки ждет ребенка и не в состоянии долго стоять на кухне. Добрый повар отлил ей кувшинчик сваренного для принца бульона, а мажордом отпустил на недельку домой - все равно от расстроенной горничной толку мало, еще разобьет чего!

 

Тарис

Кхе-кхе, фу! Опять трубка не дает сжимать зубы и теплый бульон льется в горло! Фу, сейчас выплюну все на простыни, пускай меняют! Но как вкусно! Еще!

- Да уберите вы эту трубку!

Лекарь изумленно смотрел на принца, вытолкнувшего трубку и ухватившего чашку с бульоном руками.

- Ммм, Надир, прикажи подать еще! И мяса!

- Ваше высочество! Позвольте!

Лекарь поймал худую руку наследника престола и вслушался в ровный, чуть частящий пульс. Пульс сильный, наполненный, словно в истощенном теле билось здоровое сердце! Но этого не может быть!

- Надир, я сейчас умру с голоду!

- Слушаюсь, Ваше Высочество!

- И пирожков с медом пусть принесут и еще чего-нибудь вкусного, побольше!

Изумленный лекарь сбежал на кухню. Его переполняло желание поделиться новостями. Среди печей и столов он лично собрал поднос с легкими диетическими блюдами.

Повар, не скрывая удивления, ставил на поднос блюдца с вареными яйцами и отварной птицей. Пекарь же едва не упал от изумления, когда из покоев затребовали корзинку пирожков и молоко. Потом добрейший господин Скай столь же удивленно рассматривал пустые тарелки.

Сытый принц вновь уснул, а утром самостоятельно встал с кровати и посетил туалетную комнату. Потом потребовал обильный завтрак и ванну. А после еды, пошатываясь, выбрался в сад – своими ногами!

Пораженный лекарь отправил донесение королю. В загородном дворце вновь собрался консилиум из самых известных докторов. Посовещавшись три дня, достойные доктора признали принца абсолютно здоровым, только чрезмерно худощавым молодым человеком.

В заброшенную в течении четырнадцати лет летнюю резиденцию тотчас были присланы учителя по чистописанию и фехтованию, преподаватели музыки и танца. Да-да, не удивляйтесь! Принц, имевший в своей голове практически всю Королевскую энциклопедию, не умел писать, потому что до сих пор не мог удержать в пальцах перо.

И начались дни, заполненные учебой. С утра и до вечера принц танцевал, фехтовал, выписывал изящные завитушки и барабанил по клавишам старенького клавесина.

А между тем горничная Лииса вернулась на службу и с грустью в голосе рассказала, что доктора велели родителям крошки Эстель отвезти девочку к морю:

- Пришел тот старенький доктор, который живет у Королевской площади. Вы знаете, какой он добрый, даже денег не взял. Сирине капли выписал, чтобы не плакала. Да сказал, что малышке нужно хорошо кушать да дышать чистым воздухом. Тогда может и поправится. Дети, говорит, сильные и часто выживают там, где взрослые не могут.

Лииса всхлипнула и, утерев глаза фартуком, продолжила:

- Вот Калеб, муж сестренки моей и решил, что лучше уж всем сразу к морю уехать, пока Сирина не родила. Домик продали и поехали. А Эстель пришлось прямо в кроватке везти. Совсем она ослабла и кашляет, страшно так!

Слуги, собравшиеся на кухне, повздыхали и вернулись к своим делам. Поправившись, принц начал кушать много и разнообразно, да и гости в прежде позабытый малый дворец зачастили.