Отрывок из книги «Лед твоих объятий»

Пролог

Темнота. За долгие годы она стала привычной. Как и медленный стук сердца. Сердца, не желающего сдаваться, не поддающегося тлению, не терпящего назойливого голоса разума. Как и настойчивое, животное желание — жить. Жить, несмотря ни на что.

Он давно уже не вел счет дням. Сколько их минуло? И сколько еще пройдет, прежде чем проклятие потеряет силу, и смерть приобретет над ним окончательную власть? Он не знал. Как не знал и того, чего хочет больше — раствориться в небытии, или отряхнуть со своего неподвижного тела невидимые путы и вернуться. Вернуться в прошлое, которое не отпускало. Исправить то зло, что причинил любимым людям. Вырвать из груди упрямое сердце и бросить его на алтарь, принеся ту жертву, которую и должен был принести. И успеть увидеть счастье в родных глазах. Услышать свое имя, произнесенное не с ненавистью, а с любовью. И найти покой. Вечный покой.

Он снова попытался вздохнуть, но скованная льдом грудь осталась неподвижна. Жестокая действительность смерти при жизни. Или жизни при смерти? Он не знал, как правильно. Как не знал и того, чего ждать от жестокой судьбы, приговорившей его к вечному мучению. Не предполагал, как долго еще выдержит пытку ледяной тьмой. И не мог сказать, что лучше — это жалкое подобие существования, или свобода небытия.

Бух. Бух.

Медленные удары сердца отмеряли бесконечное течение времени.

Бух. Бух.

Глухие звуки въедались в мозг, не позволяя забыться ни на минуту.

Бух. Бух.

Бух. Бух.

Время, исчезни! Жизнь, завершись, наконец!

Единый, ты жесток!

Но он заслужил. Заслужил.

Глава 1

Ребекка Гринделл

— Бекки! Смотри, что я нашла!

Тайра с радостным воплем плюхнула на стол огромный альбом с древними магическими картинками и уставилась на меня с таким видом, словно ожидала одобрения.

— Тэй, тут этого добра полным-полно. Ты теперь каждым старым фолиантом восторгаться будешь?

Я обвела огромный кабинет скептическим взглядом. Да-а, отец выбрал весьма действенное наказание.

"Ты должна научиться ценить прошлое, Ребекка, — сказал он, отправляя меня в этот заброшенный замок. — Тогда ты поймешь, что имя — не пустой звук, и перестанешь позорить нашу фамилию, прославленную сотнями знаменитых предков".

И надо же было Мартину проболтаться о моем полете! Сейчас сидела бы в клубе, попивала бы огненный шасс и флиртовала с очередным пилотом. А теперь вот торчи в этой дыре до самого Праздника Двух Лун!

— Ну, Бекки! Неужели тебе не интересно? Взгляни, какой красавчик.

Подруга подвинула книгу ближе и настойчиво ткнула пальцем в портрет светловолосого мужчины.

Какая надменная физиономия. Хотя, ничего не скажешь, хорош. Редкий типаж. И глаза такие пронзительные, тревожные. Кажется, прямо в душу смотрят. Как живые. И эта тонкая усмешка на красиво очерченных губах. Интересно, вживую он был так же прекрасен, или это просто мастерство художника?

— Подумаешь! Да его уже лет триста, как нет в живых, — небрежно заметила я, не желая поддаваться непонятному томлению, возникшему в груди. Вот еще. Была нужда любоваться каким-то незнакомцем.

— Себастиан Рональд Кимли, канцлер Великой Сартаны, — разобрала полустертую надпись Тайра. — Ничего себе! Бекки, а это не тот Кимли, про которого рассказывал твой дядюшка?

— Не знаю, Тэй.

Я пожала плечами и отвернулась. Какая разница, тот или нет? Никогда не любила семейную историю. В отличие от дядюшки Сэмюэла. Вот уж кто обожал рассказывать бесконечные истории о прошлом Севера и о стародавних временах, когда в Сартане можно было встретить древних богов и прочих персонажей народных легенд.

— Ладно, Тайра, пошли отсюда, — я захлопнула фолиант и чихнула от поднявшейся пыли. — Надо вызвать бытовиков, пусть наведут здесь порядок.

— А может, мы сами?

— Тэй, ты в своем уме?! Тут работы на целую седмицу.

— Но ведь рэй Александр велел...

— Меня мало волнуют распоряжения папеньки, — прервала я подругу. — Генрих сказал, что в деревне есть неплохой бар, пошли, проверим качество местной выпивки.

— Ох, Бекки, если твой отец узнает, что ты снова пила, боюсь, одной ссылкой ты не отделаешься, — неодобрительно заметила Тайра.

Трусиха! Ненавижу, когда она включает благоразумную леди! И ноет, и ноет, как добропорядочная старая рэйя!

— Тэй, не трусь! Жизнь у нас одна, и надо успеть насладиться ею по полной.

Я решительно закинула альбом на полку и потянула Тайру из комнаты.

***

— Танцуй, детка! Та-а-анцуй! Сегодня мы сорвали ку-у-уш! — распевала я, пытаясь удержаться на скользкой дороге. — Та-а-анцуй! И позабудь про все пробле-е-емы!

Проклятая брусчатка так и норовила взбугриться под ногами. Магия, шарг ее подери! Или это шасс был слишком крепким? А-а, какая разница?

— Та-а-анцуй...

Мы с Тэй шли к замку и горланили модную песенку. Вернее, Тэй шла, а я горланила. А еще я боролась с собственными ногами, которые никак не желали слушаться.

— Ла-ла-ла-ла... Та-а-анцуй...

Я попыталась повторить па джанга. Ступня поехала в сторону. Ах ты ж! Мне пришлось ухватиться за Тайру. Подруга остановилась и пробормотала крепкое ругательство. Тэй сквернословит? Это что-то новенькое.

— Бекки, похоже, я — все! — простонала она.

— Что?

— Бекки, я больше не могу, — повторила Тайра, и неожиданно села прямо на дорогу.

— Эй! Ты чего? Вставай! Тут всего пару рье осталось!

Я потянула подругу за руку. В ответ раздалось нечто невразумительное. То ли храп, то ли сопение.

— О нет! Тэй! Не вздумай спать!

Мое предупреждение запоздало — Тайра только поморщилась и плотнее сомкнула веки. Единый! Это трагедия. Если Тэй уснет, ее даже шарг не разбудит.

Вот и потанцевали... Дорг меня дернул поспорить с тем блондином! Две кружки шенского, бокал ламри и три огненных шасса. И все это, не выходя из круга рилды. Нет, разумеется, я выиграла пари, но количество выпитого явно превысило мою норму.

— Говорил папенька, нужно меньше пить, — пробормотала я. — А папеньке надо верить... Он знает в жизни толк!

Я невесело хмыкнула. Вообще-то, пью я крайне редко и не очень много. Правда, окружающие почему-то убеждены в обратном, но это уже проблемы самих окружающих. А сегодня что-то накатило. Это все из-за белобрысого. Он напомнил мне того, о ком я безуспешно пыталась не думать вот уже несколько лет. И ведь получалось, пока меня не потянуло в этот проклятый бар.

— Тайра! Не спи! — встряхнула я подругу, стараясь не вспоминать до последней черточки знакомое красивое лицо и насмешливую улыбку.

— Не могу, – пробормотала Тэй, растягиваясь прямо на земле и подкладывая под щеку ладонь.

— Ох, Тэй, пожалуйста! Ты не можешь так со мной поступить. Мало того, что проклятая дорога норовит выскользнуть из-под ног, а тут еще и ты чудишь.

Я потянула на себя подругу, прошептала заклинание, кое-как взвалила Тэй на спину и побрела к виднеющемуся впереди замку. Ругден. Древнее наследие предков, чтоб им в гробу перевернуться. Это по их милости мне приходится постоянно выслушивать нравоучения отца.

Сколько раз я мечтала, чтобы длинная родословная внезапно исчезла, подарив мне свободу.

"Ребекка, немедленно переоденься, не позорь наш род!"

"Ребекка, тебя снова видели в ангаре! О чем ты только думала?! Как можно общаться с грязными механиками?"

"Ребекка, вспомни о своем высоком происхождении!"

Ненавижу. Ненавижу этих напыщенных почивших родственничков. Одним своим существованием они испортили мне жизнь. Лучше бы я родилась в обычной семье, не отягощенной тенью короны.

А еще эти вездесущие журналисты!

"Леди Ребекка Гринделл снова была замечена в "Гроссно", одном из самых неоднозначных ночных клубов столицы!"

"Леди Ребекка проспорила пари и разделась до нижнего белья на вечеринке в Ирбруке!"

"Откровенные фото леди Гринделл. Позор Императорской семьи!"

Ага. Позор. Пусть так и считают, мне не жалко.

Я сдула со лба мешающую прядь и усмехнулась. Ничего. Плевать мне на мнение дворцовых сплетников и журналюг. Пусть подавятся!

Тэй мирно посапывала мне в ухо, а я едва переставляла ноги. О, а вот, наконец, и ворота! Я ввалилась во двор, двинулась к парадному входу, но потом передумала. Помнится, Мартин говорил, что где-то в цокольном этаже есть небольшая дверь, ведущая к хозяйским комнатам. Поищу-ка лучше ее. Не хочется, чтобы слуги видели меня в таком виде. В отличие от остальных, они не заслуживают подобного зрелища.

Я перехватила Тайру поудобнее и поплелась вдоль стены. Шаг, еще один. И вовсе мне не тяжело. И глаза совсем не слипаются. И голова почти не кружится.

Так, а это что? Дверь. Я нашла вход! Обрадовавшись, пробормотала заклинание, и крепкая дубовая преграда медленно отворилась. Надо же, семейная магия сработала. Хоть какая-то польза от принадлежности к роду Греллинов!

Ступеньки-ступеньки-ступеньки... Как же вас много! И потолки какие низкие. А пыли сколько! Такое ощущение, что здесь уже лет двести никто не бывал.

Я отправила перед собой огненный сгусток и двинулась за ним, почти не глядя по сторонам.

Шарг! Какой идиот проектировал этот замок? Пол резко пошел под уклон, голова у меня закружилась, и я споткнулась. А потом упала, уронив и подругу. Острая боль прошила висок, и что-то теплое потекло по щеке. В глазах потемнело. Перед тем, как отправиться в забытье, я успела подумать, что снова проведу ночь не в своей постели. Воистину, плохой день не мог закончиться ни чем хорошим.

***

Пробуждение вышло странным. Все тело ломило, голова раскалывалась, во рту было сухо, как в пустыне. Шарг!

Я с трудом поднялась, осмотрелась по сторонам и присвистнула от удивления. Ничего себе! Всяко бывало, но вот в склепе ночевать мне не доводилось.

— Тэй!

Я попыталась растормошить беззаботно посапывающую подругу.

— Тэ-э-эй!

— Да, мамочка, я уже встаю, — не просыпаясь, пробормотала та и повернулась на бок, уткнувшись носом в ноги мраморной статуи.

Я задумчиво уставилась на Тайру. Мамочкой меня еще никогда не называли. Да и не назовут, судя по всему, ведь замуж я точно не выйду.

В душе шевельнулась боль, но я только вскинула голову и улыбнулась. Правда, сразу же пожалела об этом, потому что меня тут же замутило.

— Тэй, просыпайся.

Я потрясла подругу за плечо, стараясь не обращать внимания на тошноту.

— А? — Тайра подняла голову и уставилась на меня непонимающим взглядом. — Бекки? Что происходит? Мы где?

— Похоже, в усыпальнице предков.

— Ничего себе!

Тайра удивленно огляделась по сторонам и поспешно поднялась с мраморного надгробия. Она принялась суетливо поправлять помятое платье, но тут же опустила руки и испуганно спросила:

— Ой, Бекки, а что у тебя с лицом?

— А что с ним?

— У тебя вся щека в крови.

Тэй подошла ближе, пристально разглядывая мою физиономию. Я коснулась виска и скривилась от боли.

— Похоже, вчера ударилась обо что-то.

М-да. Не хватало только синяка! Как будто похмелья мне мало.

— Я даже знаю, обо что, — задумчиво заметила Тэй и приблизилась к выточенной из ранского камня гробнице.

На пыльной поверхности виднелись засохшие ржаво-красные пятна. Кровь. Надо же, как много. Похоже, вчера я неслабо приложилась к последнему пристанищу кого-то из "обожаемых" родственничков!

— Здесь покоится Себастиан Рональд Кимли, Император Сартаны и всего Севера, — прочитала полустертую надпись Тайра. — Бекки, представляешь, это снова он. Мы нашли могилу того самого Кимли. О, смотри, тут что-то еще написано!

Она склонилась ниже, пытаясь разобрать нечеткую древнесартскую вязь, и тихо прочитала вслух:

— Пусть твоя мятущаяся душа найдет в Вечных чертогах мир и покой. И обретет прощение.

— Видно, тот еще был засранец, — хмыкнула я, рассматривая статую ледяного духа, сурово взирающего на нас с двухдирновой высоты. — Обычно на надгробиях пишут о вечной любви и скорби безутешных родственников, а этому прощения пожелали. Наверное, много бед натворил при жизни.

— Этого мы уже никогда не узнаем, — философски заметила Тэй, задумчиво обводя пальцем позолоченные буквы.

— Ладно, хватит тут торчать. Пора выбираться.

Я одернула юбку. Сейчас она показалась мне излишне короткой, и я пожалела, что вчера поддалась игривому настрою. Надо же было выбрать этот "пояс с рюшечками", едва прикрывающий филейную часть! А-а, ладно. Мне не привыкать к осуждающим взглядам.

— Идем, Тэй.

Я решительно повернулась и направилась к выходу. Прощайте, предки! Вряд ли мы с вами еще когда-нибудь увидимся! Уверена, ноги моей больше в этом склепе не будет.

***

Замок давил своей громадой. Серый, унылый, мрачный, он нависал над площадью и, казалось, заражал все вокруг вязкой тоской. Не хотелось признаваться, но Ругден меня угнетал, пробуждая в душе отголоски каких-то странных эмоций.

Я невесело усмехнулась. Что ж, стоило признать — отец угадал с наказанием. Лучшего места для ссылки трудно было и придумать.

День мы с Тайрой провели в Руридейне, небольшом приграничном городке, расположенном неподалеку от Ругдена, а вот к вечеру пришлось вернуться под негостеприимный отчий кров.

— Леди Ребекка, ужин подавать?

Старый, подслеповатый Томас был и дворецким, и сторожем, и смотрителем Ругдена. Он да его жена Присцилла — вот и все обитатели приграничной крепости. Ну, не считая нас с Тэй. Отец нанял Тома еще несколько лет назад, когда получил замок в наследство, но здесь до сих пор царило полное запустение. Видно, супружеской чете не хватало сил и желания поддерживать надлежащий порядок.

— Подавайте, — кивнула я слуге.

Нет, все-таки придется вызывать бытовиков. Не могу смотреть на этот бардак! Пусть все здесь как следует отчистят и отмоют. А пока...

— Сан эреус гоби!

Я тихо прошептала заклинание, щелкнула пальцами и обвела столовую рукой. Пыль, лежащая на украшенных резными рамами пейзажах, мгновенно растворилась, с бронзовых канделябров исчезли восковые подтеки, хрусталь огромной люстры вновь засиял первозданным блеском, а скатерть приобрела ослепительную белизну.

— Ничего себе! — Тайра посмотрела на меня с удивлением. — Не знала, что ты умеешь пользоваться бытовой магией.

— Не обращай внимания, — отмахнулась я от подруги. — Запомнила пару заклинаний. Так, от нечего делать.

Я небрежно передернула плечами и развернула салфетку, давая понять, что тема мне неинтересна. Еще бы! Не признаваться же, что в детстве я часто помогала своей служанке Мойре. К старости та стала плохо видеть, и отец грозился отстранить ее от работы. Разве могла я допустить, чтобы Мойра, которая проработала у нас много лет, оказалась на улице? Нет. Вот и пришлось освоить бытовушку, хотя в нашей среде это и считалось неприличным.

— Бекки, как думаешь, рэй Александр еще долго будет злиться?

Тайра выжидающе уставилась на меня своими яркими голубыми глазами.

— Ну, учитывая, как Мартин все преподнес... Думаю, еще дней пять-шесть.

— Может, изобразишь раскаяние? Поплачешься, попросишь прощения?

— Нет, Тэй. Даже не уговаривай. Я не собираюсь просить прощения за то, что летала на двигоре.

— Ох, Бекки, какая же ты упрямая! А у Грегори завтра вечеринка. Могли бы пойти.

— Тэй, я тебя не держу, езжай.

— Куда я одна?

— Но там будет Бобби Энском. Правда, Тэй, поезжай. Я тут как-нибудь сама.

Роберт был давней любовью Тэй, и я понимала, как подруге хочется в Сарту.

— Да ладно, проживем и без вечеринок, — Тайра чуть нахмурилась, а потом посмотрела на меня непривычно серьезно. — Знаешь, Бекки, я, наверное, больше не буду встречаться с Бобби, — заявила она.

— Но почему, Тэй?

Я удивленно взглянула на Тайру.

— Он ведь меня не любит, — ответила Тэй, и в ее голосе прозвучала горечь. — Просто пользуется.

— Тэй...

— Не надо, Бекки, ничего не говори. Я надеялась, что он сделает мне предложение, но потом поняла, что совсем ему не нужна. Он встречается со мной, а попутно спит еще с кучей самых разных девиц. Надоело.

Она закрыла лицо руками и расплакалась.

— Тайра, послушай меня, — я поднялась из-за стола и подошла к подруге. — Наплюй ты на этого Бобби, он не стоит твоих слез. Мы найдем тебе настоящего мужчину! Знаешь, такого, как из рассказов тети Гвендолин — чтобы умел и любить, и беречь, и защищать. Ну же, улыбнись, Тэй.

— Бекки, ты действительно веришь, что такие существуют? Тетушка Гвен слишком идеализирует времена своей молодости, — Тайра подняла на меня заплаканные глаза. — Нет, может, тогда подобные уникумы и встречались, но в наше время таких мужчин точно не найти.

— Ничего, найдем, — я постаралась говорить как можно убедительнее, хотя сама не особо верила своим словам. Но ведь Тэй об этом знать не обязательно? — Ты что, сомневаешься в моем умении добиваться желаемого?

— Ох, Бекки! — Тайра улыбнулась сквозь слезы. — Конечно, нет. Если уж ты чего-то хочешь... — подруга не договорила, обняв меня в ответ. — Хорошо, что ты всегда рядом, — тихо прошептала она.

— Ладно, давай ужинать.

Я села на свое место и кивнула Томасу. Тот водрузил на стол блюдо с отварным картофелем, мясом и спаржей, и мгновенно исчез. Даже не ожидала от него такой прыти. Видно, зрелище зареванных девиц пришлось старому слуге не по вкусу.

Мы с Тэй долго сидели за столом, болтали о друзьях и знакомых и делали вид, что все в порядке.

По комнатам разошлись довольно поздно, но среди ночи Тайра пришла ко мне и забралась в постель.

— Ты чего, Тэй?

— Бекки, я боюсь, — придвинувшись ближе, прошептала она. — Этот старый замок навевает на меня необъяснимый страх.

— Ну что ты, глупышка? — сквозь сон, пробормотала я. — Спи. Я рядом.

— Ох, Бекки, с тобой мне ничего не страшно, — повозившись немного и устроившись удобнее, заметила она. — Я люблю тебя. Ты самая лучшая.

— Угу, я такая, — не стала спорить с очевидным. — Спи.

Себастиан Кимли

Время тянулось томительно медленно. Он завяз в бесконечной череде воспоминаний, в тысячный раз возвращаясь в тот проклятый день, когда оступился впервые. Унылая слякоть, разбитая дорога, грязь постоялых дворов... И девушка. Чистая, прекрасная, невинная и чувственная одновременно. И ее необъяснимые иллюзии — неожиданные, выворачивающие душу, заражающие своей темной силой, пробуждающие неведомые прежде фантазии и желания.

Да, он поддался им. Не устоял. Позволил тьме порочных видений овладеть своим разумом и сердцем. Совершил непоправимое.

Перед глазами возникло прекрасное одухотворенное лицо, на котором ярким блеском сияли серые с золотистыми крапинками глаза. Он помнил, что этих крапинок было ровно десять, по пять в каждом. И губы помнил, и ровные дуги бровей, и упрямый подбородок.

— Анна, — теплым ветром прозвучало внутри имя той, кого он так и не смог забыть. — Где ты сейчас? Кому даришь свои улыбки?

Сердце... С ним что-то случилось в последнее время. Оно стало биться сильнее и чаще. Так, как при жизни. Неужели проклятие ослабело? Нет. Ему кажется. Иллюзия. Всего лишь иллюзия.

Ребекка Гринделл

Утро выдалось ненастным. Я смотрела на стекающие по стеклу капли и размышляла, чем заняться. Отправиться в деревню? Прошлый поход оставил не самые лучшие воспоминания. Съездить в Руридейн? Можно, конечно, только Томас тут же доложит об этом отцу, а тот опять будет долго и нудно объяснять мне, что наказание в том и заключается, чтобы паинькой сидеть в каменном наследии предков и приводить в порядок семейные летописи.

— Бекки, а давай устроим экскурсию по замку? — предложила Тайра. — Может, найдем что-нибудь интересное.

Подруга обернулась ко мне, и в ее глазах сверкнул знакомый мне интерес. В отличие от меня, Тайра любила историю. Ей нравились старинные вещи и красивые легенды, она с удовольствием слушала рассказы дядюшки Сэмюэла и тети Гвендолин. Правда, Тэй всячески скрывала свои симпатии, боясь прослыть несовременной.

— Экскурсию? — переспросила я.

— Ну да. Мы же дальше гостиной и спален не заходили. А тут целых четыре этажа неисследованной территории!

— И тебе охота бродить по пыльным комнатам и копаться в старье?

— Да брось, Бекки! Неужели тебе самой не интересно посмотреть, как жили твои "пра"?

Посмотреть? Хм, интересная идея. Я задумалась, пытаясь поймать ускользающую мысль. А что, если...

— Нет, Тэй, мы поступим иначе, — я решительно поднялась с дивана. — Экскурсия, это, конечно, хорошо, но нам нужно нечто другое. Более грандиозное.

— И что именно?

— Вечеринка.

— Вечеринка?

— Да.

— Бекки, но мы не можем надолго покинуть Ругден! — удивленно воскликнула Тэй. — Ты же помнишь, что обязана проводить ночи в замке.

— А я и не собираюсь его покидать.

— Подожди, ты хочешь сказать...

— Именно, Тэй! Мы устроим вечеринку в Ругдене.

— Бекки, ты уверена, что это хорошая идея?

Тайра посмотрела на меня настороженно.

— А почему нет?

— Ну, не знаю, — протянула Тэй. — Мрачновато здесь как-то. Да и, вообще, мне кажется, Ругден не предназначен для подобных увеселений. И потом, как ты себе все это представляешь? Вспомни наших друзей, Бекс! Они же совсем не вписываются в эти древние интерьеры! Я прямо вижу Терри Гутмен с ее неизменной сигаретой и бутылкой монского, разгуливающей по темным коридорам замка в узких шортах и в сползающей с плеч прозрачной майке! А Генри Корро?! Он же и часа не выдержит без кирдинга! А Сарра Витскайн? Ты только подумай, что ей здесь делать? Да она тут с тоски помрет — ни выпивки, ни музыки, ни развлечений.

— Не подходят, говоришь? А мы устроим тематическую вечеринку, Тэй. Карнавал. Возвращение в эпоху Императора Артура. Длинные пышные платья и высокие прически, камзолы и трости. Я уже предвкушаю, как бесподобно буду выглядеть в наряде той благословенной эпохи!

— Ох, Бекки!

Тайра покосилась на меня с сомнением, а я буквально загорелась этой идеей. А что? Если все получится, моя вечеринка станет главным событием сезона!

— Итак, решено. Я договариваюсь насчет еды и выпивки, заказываю музыкантов и слуг-бытовиков. До завтрашнего дня замок должен быть приведен в надлежащий вид и полностью готов к приему гостей. А ты оповещаешь всех наших.

— Бекки, а как же рэй Александр?

Тайра все никак не могла проникнуться грандиозностью моего замысла.

— Ох, Тэй, не занудствуй! Отцу вовсе не обязательно знать, чем мы тут занимаемся. И потом, он хотел, чтобы я не покидала Ругден? Так я его и не покидаю.

Идея устроить сногсшибательную вечеринку захватила меня полностью, и опасения Тайры казались смешными. Подумаешь, папенька! Ну что он может сделать? Запрет меня дома? Так ведь сам первый и не выдержит, знает же, что это глупая идея. Я и покой — вещи несовместимые, а в Родрике, в нашем прекрасном и комфортабельном Родрике, слишком много ценных, хрупких вещей, которые так легко превращаются в осколки. "Ах-ах, как неловко! И ведь я ни в чем не виновата, просто, я такая неуклюжая!". Ага. И попробуйте, докажите обратное.

— Бекки, когда ты так улыбаешься, мне становится не по себе, — с опаской посмотрела на меня Тайра.

— Не трусь, Тэй! Все будет отлично!

— Надеюсь, — не разделила моего оптимизма Тайра.

Перестраховщица! Вечно боится всего и вся. И как мы только умудрились подружиться? Такие разные.

Себастиан Кимли

Темнота давила. Мысли причиняли боль.

Ему хотелось изгнать их из своей головы, забыть, вернее, забыться, но упрямая память вновь и вновь подкидывала яркие картины прошлого. Они расцвечивали тьму своим теплом и светом, заставляя душу вырываться из оков ледяного сна, а сердце биться чаще.

Он видел нежное, одухотворенное лицо, слышал высокий мелодичный голос, ощущал тонкий аромат виринуса. Энни. Как он мог причинить ей боль? Ей — единственной женщине, которую любил. Той, кого должен был оберегать и о ком обязан был заботиться. Той, что была смыслом его пустой жизни.

Сам все испортил. И, что самое обидное, именно тогда, когда почти всего добился.

Шум, донесшийся откуда-то снаружи, заставил его насторожиться. Что происходит? Внешний мир, который виделся далеким и нереальным, вдруг оказался слишком близко. Музыка. Он слышал музыку! Но как? Как это возможно? По телу прошлась теплая волна. Стоп. Он правда чувствует свое тело?! Единый!

Не веря себе, он попытался пошевелить рукой, и едва не скривился от боли. Кисть свело судорогой, но он не обратил внимания на неприятные ощущения. О нет! Он готов был благодарить небеса за то, что чувствует. Тело, его тело снова было живым!

Выбирался из склепа долго. Трудно было заставить одеревеневшие члены двигаться. Трудно было переставлять негнущиеся ноги. И еще труднее было осознать, что он снова ощущает себя цельным. Ум, душа и тело наконец-то стали едины.

Он был жив. Жив!

Осознание этого наполнило душу смятением. Он, проклятый и забытый, жив! Проклятие спало. Судьба дала ему еще один шанс.

Шаг, второй... Он открыл дверь и медленно побрел на звуки музыки.

Глава 2

Ребекка Гринделл

— Леди Ребекка, позвольте выразить вам свое восхищение!

Какой высокий слог! Я смотрела на Грега и не верила своим глазам. Передо мной стоял утонченный щеголь времен Императора Артура. Грегори Симмонс, самый заядлый двигорщик Сарты, вечно взъерошенный и не видящий ничего вокруг, кроме своих обожаемых моторов, тот, кто не признавал никаких ограничений и рамок, отвесил мне изящный поклон и галантно поцеловал руку. Не иначе, мир сошел с ума!

— Лорд Симмонс, я польщена, — не выходя из образа, мило улыбнулась приятелю.

— Нет, Бекки, правда, ты выглядишь просто... Крев Сатари! Да у меня слов нет, как нереально ты выглядишь!

Грегори глядел на меня с восхищением. И это Грег! Что уж говорить об остальных?

Вспомнив, как долго мучилась с выбором облика, усмехнулась. Да, сегодня днем мне пришлось попотеть! Тайра определилась сразу, раскрыв наугад один из старых альбомов и ткнув пальцем в портрет миловидной брюнетки. "Вот, Бекки! Я нашла свой идеал!", — решительно выдала Тэй и принялась перевоплощаться. А я долго листала журналы, потом так же долго бродила по замку в поисках подходящей идеи, но та все никак не приходила, пока я не наткнулась в галерее на один портрет. На нем была изображена молоденькая девушка — нежная, почти воздушная, с таинственным взглядом красивых темно-серых глаз и загадочной улыбкой. Настоящая Светлая леди из прошлого! Яркие каштановые волосы уложены в низкий узел, голова высоко поднята, платье наглухо застегнуто, корсет подчеркивает идеальную осанку.

Она была совсем на меня не похожа, и, наверное, именно это и стало решающим! "Анна Мария Кервуд" — прочитала я витиеватую надпись в нижнем правом углу. Скорее всего, одна из многочисленных тетушек отца. Жаль, что я никогда особо не интересовалась семейной историей, иначе сейчас точно знала бы, кто эта леди. Впрочем, неважно. Какое мне дело до давно почивших родственников? Настоящее — вот что интересно! Мне нужен был необычный образ, и я его нашла.

— Леди Гринделл, прошу вас, всего один танец!

Грегори протянул руку, приглашая на сарантеллу.

— Ах, милорд, разве могу я вам отказать?

Я томно вздохнула, вложила пальчики в ладонь Симмонса и сделала крошечный шаг ему навстречу. Ни дать ни взять благовоспитанная Светлая леди!

Музыканты заиграли знойную мелодию, и мир закружился в страстных па старинного танца. Потом были еще арнет и брилс, зажигательная ронда и веселая парка. Мимо мелькали знакомо-незнакомые лица, и я с трудом понимала, кто есть кто. Старинная одежда и непривычные образы изменили моих друзей до неузнаваемости! Мне казалось, что я вижу оживших леди и лордов Старой эпохи.

Гарри Рэнском, с которым я танцевала ринс, отвесил учтивый поклон и подвел меня к сверкающим ледяным выступам с напитками. Да-да! Я воспользовалась услугами "Прэскотт-дом", и те полностью воспроизвели обстановку бального вечера четырехсотлетней давности: вдоль стен стояли ледяные стулья с высокими спинками, в одном из углов расположились снежные сугробы с прохладительными напитками, по краям залы кружила метель, а на небольшом балкончике обосновался настоящий живой оркестр. Кстати, последний вызвал подлинный фурор. Еще бы! В нашем обществе живая музыка — слишком большая редкость. Все-таки век техномагии с ее бесчисленными достижениями, которыми так гордятся современные маги-техники.

Я взяла запотевший бокал монского и сделала большой глоток. Терпкий напиток прокатился по горлу холодной волной, вызывая ответный отклик моего внутреннего льда.

— Бекс, ты — гений! — восхищенно заметил Рэнском. — Только тебе в голову могла прийти подобная идея. Вечеринка в стиле Императора Артура Благословенного. Просто восторг!

— Угу, — кивнула, отвлекшись на проносящуюся в танце с Диланом Тайру и повернулась к Гарри.

Я собиралась поделиться с ним мыслями о будущих арсконских гонках, но отвлеклась на шум, возникший у входа в залу, и застыла. В дверях стоял высокий светловолосый мужчина и смотрел на меня так... Я не могла передать выражение его ледяных синих глаз. Неверие, изумление, смятение, радость, страх — чего там только не было! Шарг! Что за бред мне мерещится? И почему так гулко забилось сердце?

Я встряхнулась и постаралась избавиться от непонятного ощущения, возникшего внутри.

— Бекс, ты чего? — заметил мое состояние Рэнском.

— Все нормально, — я отвела взгляд, но не выдержала и снова уставилась на незнакомца. — Гарри, ты не знаешь, что это за тип? — тихо спросила друга.

— Кто? — завертел головой Рэнском.

— Вон, в дверях застыл.

— Странно, — Гарри пристально вгляделся в незнакомца. — Не могу понять. Может, Бил Нордей? Он хвастался Уиллу, что на сегодняшней вечеринке его никто не узнает.

— Да нет. Билли ниже. И глаза у него светлее.

— А, я понял! — Гарри стукнул себя по лбу и широко улыбнулся. — Это Оллар Ситлтон!

— Это вряд ли, — с сомнением протянула я. — Ситлтон никогда не смог бы изобразить такой взгляд. Даже в личине.

— Тогда, может, Карл Кавендиш? Да нет, — Гарри тут же опроверг собственную версию. — Не похож.

— Но кто же это?!

— А вот сейчас и узнаем, — хмыкнул друг. — Кто бы это ни был, он направляется сюда.

Точно. Незнакомец как-то устало провел по лбу рукой и двинулся в нашу сторону. Походка его была медленной, чуть прихрамывающей, дерганой. Глаза, не отрываясь, смотрели прямо на меня.

— Что-то он странный какой-то, — озадаченно произнес Гарри.

Я кивнула, соглашаясь с другом. Да, неизвестный выглядел... необычно. И чем ближе он подходил, тем большее вызывал недоумение. Выцветшая, запыленная одежда, длинные спутанные волосы, рваные движения.

— Энни, — оказавшись рядом, тихо произнес мужчина. — Энни, неужели это ты?

— Простите?

— Энн...

Мужчина смотрел на меня с непередаваемым выражением. Мне даже не по себе стало. И лицо — красивое, породистое лицо — откуда-то я его знала. Эти чувственные губы, ровный нос, четкие линии бровей, едва заметный шрам, тянущийся от виска к уголку рта — все это было мне знакомо. Я смотрела на неизвестного, лихорадочно перебирая в уме варианты. Кто? Ну кто это мог быть? Он не походил ни на одного из моих друзей. Совершенно чужеродный элемент вечера. И, тем не менее, я его знала. Дорг побери, да это же тот самый тип, из альбома! Как там его? Себастиан Кимли? Точно! Интересно, кто из моих друзей догадался примерить на себя образ аристократа прошлого? Шутники...

— Ну? И кто это тут у нас?

Я с облегчением улыбнулась, подошла к мужчине, обхватила ладонями его лицо и повернула к свету.

— Билл? Или Оллар? А, нет, я догадалась! — хмыкнув, хищно прищурилась. — Томас Гарди! Точно! Том, можешь снимать морок, я тебя рассекретила!

Я рассмеялась и обняла своего лучшего друга.

— Ну же, Томас! Хватит сверлить меня этим странным взглядом! Да-да, признаю, ты прекрасно притворяешься, но я тебя узнала.

— Энни? — в голосе друга прозвучало неподдельное удивление и озадаченность.

— Ох, Том, только без этих твоих штучек! Хватит, милый, не прикидывайся! — я чмокнула друга в щеку, развернулась к танцующим и, сделав знак музыкантам, громко скомандовала: — Уважаемые рэйи и рэи, на счет три снимаем личины. Раз! Два-а! Три!

Я подняла руку и щелкнула пальцами, возвращая себе привычный облик. Зал преобразился. Толпа чопорных аристократов прошлого исчезла, уступив место обычным современным людям, а учтивые речи тут же сменились привычным сленгом и смешками.

— Бекс, кревная вечерина! Ты лучше всех, детка! — хлопнул меня по плечу Рэнском.

— Да, Ребекка, шикарное развлечение! — подтвердил подошедший Ивэн Толкон. — Только тебе могла прийти в голову такая сумасшедшая идея.

— Ты сомневался в моих способностях?

Я от души улыбнулась другу. Настроение просто зашкаливало. Правда, я молодец!

— Ну что ты, детка! Ты — лучшая!

Ивэн подхватил меня на руки и закружил.

— Ивэн! Сумасшедший, ты что творишь?!

Я расхохоталась и принялась шутливо колотить кулачками по широким плечам друга.

— Обожаю тебе, детка! — дурашливо прокричал Толкон и поцеловал меня в щеку, а я попыталась одернуть узкое короткое платье. Ну да, что скрывать? Люблю я экстремальную длину!

Под смешки Гарри, Ивэн отпустил меня и отвесил шутовской поклон. В укороченных штанах и модной растянутой майке он выглядел так комично, что я не удержалась от улыбки. Правда, спустя пару секунд, та сползла с моих губ.

— Эй, Том, ты чего?

Я с тревогой посмотрела на забытого нами Томаса.

Мужчина, стоящий напротив, так и не снял личину. Бледный, растрепанный, с горящими холодным льдом глазами он просто прожигал меня негодующим взглядом.

— Что? — возмущенно спросила я.

— Энни, что происходит? Как ты можешь так себя вести? И почему на тебе эта ужасная иллюзия?

— Иллюзия?

Я непонимающе уставилась на Томаса. Или это не Томас? В стоящем напротив мужчине было столько неподдельного изумления и непонимания происходящего, что мне стало не по себе.

— Слушай, кто ты такой?

Внутри поднялось странное чувство. На миг мне показалось, что передо мной действительно представитель старой аристократии Севера. Уж больно гордым и высокомерным он выглядел.

— Мне, в свою очередь, тоже хотелось бы узнать, кто вы такая, и как посмели присвоить себе внешность леди Анны?

Незнакомец смотрел на меня так холодно и надменно, что, не будь я Ребеккой Гринделл, непременно дрогнула бы.

— Слушай, красавчик, ты бы попустился малость, — усмехнулась в ответ. — Тоже мне, герцог Сартанский нашелся! Давай, будь проще, и не задирай свой длинный нос!

— Простите?

В голосе незнакомца прозвучал лед, а на лице появилась морозная изморозь.

— Ой, да ладно! — рассмеялась я. — Напугал!

— Леди, — отчеканил неизвестный. — Хотя, нет, о чем я? Вы не леди, это очевидно. Итак, милочка, я повторяю вопрос — по какому праву вы используете личину герцогини Сартской и почему в Ругдене собралась эта толпа простолюдинов?

— Простолюдинов?

В наш разговор вмешался Ивэн. Сын графа Олкотта и известной сартанской актрисы всегда довольно болезненно относился к вопросам происхождения.

— Ты кого простолюдинами назвал, оборванец? — набычился Толкон. — Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь?

— Не имею такой чести, — на губах незнакомца появилась холодная усмешка. — Впрочем, не сомневаюсь, вы обязательно меня просветите.

— Ивэн Толкон, — высокомерно процедил Ив. — Виконт Брасс.

Он выпрямился, невольно копируя идеальную осанку своего противника, и задрал подбородок.

Ох, как же я не любила Ива таким! Толкон был отличным парнем, но почему-то слишком носился со своей родословной. Мартин как-то сказал, что у Ивэна обостренное чувство собственного достоинства именно из-за нечистокровного происхождения. Истинному аристократу нет нужды постоянно доказывать свой статус. Да и какой в этом смысл? Никто ведь в нем не сомневается. А вот остальным... Хотя, чушь все это! Какое, дорг побери, происхождение? Какие привилегии? Одни обязанности и ограничения, и больше ничего! Я бы с радостью отдала свой титул за возможность жить, как все, а не мучиться от постоянного осуждения родственников и от того, что не оправдала ожиданий отца. Еще бы! Лорд Александр Гринделл спит и видит, чтобы я образумилась, забыла о своих нездоровых, как он считает, пристрастиях и вышла замуж за одного из отпрысков его друзей. А, ну еще и нарожала кучу наследников. Удивительно нелепые мечты!

— Себастиан Рональд Кимли, — ворвался в мои размышления ледяной голос незнакомца. — Герцог Эшерский.

Он отвесил короткий поклон и одарил Ивэна высокомерным взглядом.

Я присмотрелась к незваному гостю внимательнее. Что он сказал? Герцог Эшерский? М-да. Эшерское герцогство вот уже четыреста лет входит в личные владения Императора. Надо же, как глупо! Замахнуться на Эшер! Соврал бы скромнее, может, мы бы и поверили. Видимо, к этой же мысли пришли и мои друзья. В зале, то тут, то там, стали раздаваться короткие смешки, переросшие в громкий хохот. Смеялись все — и парни, и девушки. И даже нанятые слуги.

— Ну ты и враль! — не выдержал Ивэн. — Надо же! Герцог Эшерский! А чего так скромно? Сказал бы сразу — Император Сартаны и всего Севера!

Он продолжал смеяться, а я, глядя на самозванца, неожиданно вздрогнула. Лицо Кимли вмиг заледенело, глаза стремительно заволокло магической пеленой, а губы искривила тонкая усмешка. Шарг! Только Истинного Ледяного нам в замке не хватало!

— Ты назвал меня лжецом? — тихо произнес маг, и по полу закружила поземка.

Она собиралась по углам зала, стягивалась к центру, туда, где стоял самозванец, ласкалась к его ногам, и мне показалось, что я вижу в ней лица снежных духов.

— Ты, мальчишка, не достигший даже первого уровня силы? — продолжил гость.

Он из ничего создал ледяной сгусток и перекатывал его в ладонях, угрожающе глядя на Толкона. Крев Сатари! Если этот сумасшедший ударит...

— Стойте! — загородив собой продолжающего смеяться Ива, выкрикнула я. — Не нужно. Вас никто не хотел обидеть. Давайте мы с вами спокойно пройдем в кабинет и все обсудим — и ваше неожиданное появление в моем замке, и вашу родословную, и все остальное.

Я позволила морозному узору проступить на щеках. Пусть этот Кимли понимает, что перед ним не простые ребятишки с улицы.

Ага. Понял. Оценил. Убрал ледяной шар, опустил руки и сцепил их за спиной.

— Я согласен поговорить. Самому не терпится узнать, что происходит и где истинные хозяева этого замка, — холодно произнес он, но я успела заметить, как в его глазах, всего на миг, промелькнула неприкрытая боль.

— Вот и отлично!

Я повернулась к друзьям.

— Никому не расходиться! Напитков еще много, еды — тоже, веселитесь! Эй, музыканты! Сыграйте что-нибудь зажигательное!

Дирижер сориентировался мгновенно. Оркестр тут же грянул бобс-трот, и гости задергались под звуки модной техно-музыки. Отлично. Пока все танцуют, нужно срочно уводить этого сумасшедшего.

— Бекс, помощь нужна?

Гарри. Мой умничка Гарри. Надо же, не бросил одну!

— Нет, дорогой, — отказалась я. — Все нормально. Мы просто поговорим. Идем? — повернулась к Кимли. Если он Кимли, конечно, в чем я сильно сомневалась.

Мужчина молча посторонился, пропуская меня вперед. Какая галантность!

Мы вышли из зала, и Себастиан сразу двинулся к лестнице. Интересно, а откуда он знает, куда идти?

Решив понаблюдать за незваным гостем, я пошла за ним.

Кимли спустился на первый этаж, свернул направо и вскоре остановился перед высокими дубовыми дверями.

— Прошу, — коротко произнес он, открыв тяжелую створку.

Я только хмыкнула в ответ. Надо же, распоряжается так, будто имеет на это право!

В кабинете было сумрачно и уныло. Темные бархатные портьеры закрывали окна, громоздкие книжные шкафы мрачно высились вдоль стен, огромный письменный стол, напоминающий эшафот, занимал почти половину помещения. Ужасная комната! Впору страшные вигросы снимать!

— Итак, — по-хозяйски усевшись за стол, произнес Кимли. — Я жду объяснений.

— Объяснений?

Я едва не поперхнулась от подобной наглости. Нет, ну каков! Не успел оказаться в кабинете, как тут же занял лучшее место, оставив мне колченогий стул для посетителей!

— Именно, — как ни в чем не бывало, кивнул этот тип.

— Так, подождите, я все правильно поняла? Вы явились в мой дом, испортили вечеринку, угрожали моим друзьям и теперь требуете объяснений?!

Я уставилась на незваного гостя, поражаясь его нахальству.

— Не стоит так возмущаться, юная леди, — усмехнулся тот. — Итак, давайте по порядку.

Кимли закинул ногу на ногу и вольготно откинулся на спинку кресла.

— Во-первых, я явился в свой, — он голосом выделил это слово, — дом. Во-вторых, то сборище, что вы называете друзьями, вряд ли достойно чести гостить в Ругдене, а в-третьих, — он предупреждающе поднял руку, не позволяя возмутиться несправедливыми словами, — если бы я действительно угрожал этим соплякам, то от них не осталось бы и мокрого места. Уж можете мне поверить.

И я поверила. Было что-то в выражении его лица, что придавало вес сказанным словам.

— Вижу, вы все поняли правильно, — проницательно заметил мой собеседник. Он едва заметно усмехнулся и продолжил: — Что ж, тогда давайте считать произошедшее недоразумением и попробуем начать все сначала. Итак. Как вас зовут?

Он посмотрел на меня властным, не позволяющим ослушаться взглядом. Знал бы он, сколько я за свою жизнь подобных взглядов насмотрелась!

— Вы предлагаете леди представиться первой?

— А вы утверждаете, что вы леди? — иронично приподнял бровь Кимли. — Впрочем, неважно. Если вы помните, я уже называл свое имя, но вашего до сих пор не знаю.

— Леди Ребекка Гринделл, дочь герцога Гивейского.

Я прохладно улыбнулась собеседнику.

— Герцога Гивейского? Джона? — уточнил Кимли.

— Джон Эскотт Гринделл — мой дед.

— Странно. А ваш отец...

— Александр Лавенар Гринделл.

— Не слышал о таком, — задумчиво протянул мужчина. — Значит, дочь герцога.

Он посмотрел на меня с сомнением и взял со стола старый альманах. Перелистнув пару страниц, Кимли застыл. Выражение его лица изменилось, по щекам зазмеился морозный узор.

Интересно, что вызвало такую реакцию?

Я чуть вытянула шею, пытаясь рассмотреть изображение, взволновавшее Кимли, но тот захлопнул альманах и отложил его в сторону.

— Ладно, допустим, вы говорите правду, — ровно произнес мужчина. — Но каким образом Ругден оказался вашим домом? Насколько я помню, Гивейские никогда не приходились родственниками владельцам этого замка.

— Ваши сведения давно устарели, — я пожала плечами. — Моя двоюродная тетка была дальней родственницей Императора, Ругден достался моему отцу после ее смерти. А вы действительно Себастиан Кимли?

— Что?

Мужчина перевел на меня рассеянный взгляд.

— Вы правда считаете, что вас зовут Кимли?

— Да, — коротко ответил мой визави, но я видела, что мыслями он был очень далеко.

— А как вы объясните тот факт, что Себастиан Рональд Кимли вот уже четыреста лет как покоится в усыпальнице Ругдена?

— Покоился, — машинально поправил меня собеседник, продолжая напряженно смотреть на портрет Императора Артура.

— Что значит, покоился? — переспросила я.

— А то и значит, — хмуро посмотрев на меня, произнес мужчина. — Сколько, вы говорите, я там пролежал?

— Это вы говорите, что пролежали, — уточнила я.

— Неважно. Сколько?

В его голосе послышалось едва сдерживаемое нетерпение.

— Судя по дате смерти, указанной на надгробии, почти четыреста лет.

Я с насмешкой посмотрела на своего визави. Правда, чуть позже насмешка исчезла, уступив место жалости. Похоже, этот несчастный просто болен. Разве может человек в здравом уме утверждать, что восстал из мертвых?!

— Четыреста лет, — задумчиво повторил за мной Кимли.

Ладно, чего уж там, пусть будет Кимли. Надо же мне как-то его называть?

— Кто у власти? — неожиданно спросил Кимли. — Император?

— Да.

— Как его зовут?

— Ричард.

— Ричард? А как же...

Он не договорил и потер лоб.

— А кто был до него?

— Император Артур. Кстати, у вас в руках его портрет.

— Но это же не Артур, а Эдвин! — удивился Кимли, развернув ко мне альманах и ткнув пальцем в изображение высокого среброволосого мужчины. — Первый король Севера. Почему вы называете его Артуром?

— А, там такая запутанная история! — я махнула рукой.— Это Старые времена, до эпохи техномагии. Тогда еще верили в богов и прочую подобную муть...

Договорить я не успела.

— Муть? — перебил Кимли. — Вы не верите в богов? — он посмотрел на меня с укором, как на глупого ребенка. — Не боитесь их наказания?

— Фью!

Я присвистнула и беспечно улыбнулась.

— Была нужда! Сейчас никто и не помнит об этих древних сартских сказках.

— Сказках? — растерянно переспросил мужчина. Все превосходство мигом слетело с его надменной физиономии. Он снова потер лоб и нахмурился. — Ничего не понимаю. Как вы сказали? Старые времена?

— Ну да, эпоха Артура Благословенного — чистая магия, ледяные поля вокруг Сартаны, непроходимое кольцо силы, тайны Севера и все такое.

Я закинула ногу на ногу. Платье задралось почти до бедер, но я не стала его одергивать. Зачем? Мне стесняться нечего.

— Подождите, то, что вы перечислили, — Кимли нахмурился и уставился на мои ноги. — Разве сейчас что-то изменилось?

— Конечно! Сартана больше не отгорожена неприступными льдами, миром правит прогресс, а Император играет чисто номинальную роль. Я бы даже сказала, декоративную — ну, церемонии там разные, награждения, парадные выходы и прочая показуха.

Я качнула туфелькой, с удовольствием наблюдая, как блеснули глаза мужчины.

— Какие интересные перемены, — тихо пробормотал Кимли, так и не отводя взгляда от моих ног. — Еще бы разобраться с путаницей имен...

— А вот с этим помочь не могу, — я беспечно пожала плечами. — Я не верю в глупые легенды.

— Легенды? А я бы не прочь их услышать.

Кимли поднял глаза, пристально взглянул на меня и едва заметно усмехнулся. Шарг! Я почувствовала, как по спине прокатился предательский холодок, и невольно поежилась. Странный он какой-то, этот незваный гость. И магия у него странная. Как будто насыщенная первозданным Льдом. Хотя, что это я? Неужели испугалась?

— Да? — переборов непонятную скованность, скептически посмотрела на Кимли. — Я, конечно, не самый подходящий рассказчик, но раз вы настаиваете...

— Настаиваю.

Кимли кивнул и отложил в сторону альманах.

— И постарайтесь ничего не упустить, — властным тоном приказал мужчина.

— А вы постарайтесь мне не указывать, — надменно процедила я. — Не забывайте, что находитесь в моем доме.

Когда возникала необходимость, я умела поставить на место любого наглеца. А этот так и напрашивался на хорошую трепку.

Кимли уставился на меня заледеневшим взглядом. Ой, подумаешь! Нашел чем испугать.

— И не нужно так смотреть, — хмыкнула я. — Не впечатляет. Кстати, вы собираетесь слушать, или можем прямо сейчас распрощаться?

Мужчина помрачнел и глухо произнес:

— Рассказывайте. Пожалуйста, — добавил он неохотно.

— Ладно, — мне надоело препираться. — В общем, если верить легендам, после смерти Императора Теодора, когда на Севере наступили смутные времена, окаменевший король Эдвин очнулся от своего многовекового сна и спас Сартану от гибели. А потом выяснилось, что это и не Эдвин вовсе, а бывший наместник Сарты, герцог Сартанский Артур. Тот самый, что остановил прорыв, угрожавший полностью разрушить столицу. Якобы его душа возродилась в теле короля Эдвина. Там еще было явление богини и прочие, полагающиеся в таких случаях атрибуты. Вообще, с именем Императора Артура связано столько мистического и чудесного, что трудно понять, как все было на самом деле. Современные историки, конечно, пытаются отделить реальные события прошлого от вымышленных, но это довольно сложно. Пока среди ученых нет единого мнения о Старой эпохе.

— Вы уже второй раз употребили выражение "Старая эпоха", — Кимли впился в меня ледяным взглядом. Я почувствовала, как внутри шевельнулся холодок. Что за бред? С каких это пор я стала реагировать на чей-то лед? — Что именно оно означает? — продолжил мужчина.

— Если верить официальной версии — времена наибольшего расцвета и благоденствия Сартаны. Так называемая эпоха Артура Благословенного.

Я принялась рассматривать собственный маникюр. За три дня, проведенные в ссылке, лак чуть поблек и смотрелся слишком скромно. Надо бы обновить.

— А где сейчас Император Артур? Умер? Хотя, о чем я? — в голосе Кимли послышалось напряжение. — Ледяные не умирают.

— Вы верите в эту чушь?

Я удивленно посмотрела на собеседника.

— Почему — чушь? — переспросил тот. — Ледяные могут жить очень долго, пока сами не решат уйти из жизни, это общеизвестный факт.

— М-да. И откуда только вы взялись? Хотя, да, вы ведь восстали из мертвых, — покачав головой, с усмешкой посмотрела на мужчину. — Ну это если верить вашим словам.

— Вы в них сомневаетесь? — резко спросил он. — Считаете меня лжецом?

— Ну...

Я замялась. Не хотелось обижать убогого человека.

— Нет, вы, вероятно, верите в то, что были мертвы, но...

— Идемте, — резко поднявшись из-за стола, приказал Кимли. — Я докажу вам, что говорю правду.

Он протянул мне руку, почти сдернул со стула и повел за собой.

— Эй, поосторожнее!

Я попыталась вырвать ладонь из крепкого захвата сумасшедшего, но Кимли не обратил внимания на мои жалкие попытки. Он стремительно шел вперед, легко находя дорогу в запутанном лабиринте темных коридоров, и мне оставалось только следовать за ним, тихо бормоча проклятия. Нет, я не боялась, что он причинит мне вред. Все-таки маг я или кто? Но и останавливать его не хотела. Во мне проснулся привычный авантюризм и любовь к приключениям. Крев сатари! Уверена, этот парень вполне способен мне их обеспечить!

Тем временем, мы миновали первый этаж, спустились в подвал, долго петляли в полутемных ответвлениях коридора и наконец пришли в старую усыпальницу. Ха! А ведь не так давно я была уверена, что ноги моей здесь не будет! Ну что ж, не все обещания оказываются выполнимыми.

— Вот, — подойдя к одной из гробниц, заявил мой спутник. — Видите?

Он посмотрел на меня с превосходством.

— И что я должна увидеть? — равнодушно поинтересовалась я, разглядывая старинное захоронение. М-да. Ощущение, что здесь изрядно поработали вандалы — каменная крышка разбита на несколько частей, огромная статуя, подозрительно похожая на моего собеседника, валяется в углу склепа, а сама гробница абсолютно пуста.

— Как что? Тот факт, что здесь нет тела, вам ни о чем не говорит? — возмутился мужчина.

— Не-а.

Я беспечно улыбнулась.

— То есть? — не понял Кимли.

— А то и есть. Нет тела — нет проблем.

Мужчина посмотрел на меня, как на сумасшедшую

— Как вас там зовут? — задумчиво спросил он. — Ребекка? Так вот, Ребекка, вы меня пугаете. Как можно быть такой... — Кимли на миг замолчал, пытаясь овладеть собой, а потом, договорил: — такой... беспечной?

Я поняла, что ему хотелось употребить совсем другое слово, и это заставило меня усмехнуться.

— Жизнь слишком коротка, чтобы относиться к ней серьезно.

— Коротка?

— Ну да. Сто лет — не тот срок, который стоит тратить впустую. Нужно успеть насладиться им по полной! Хотя, говорят, раньше Ледяные жили по триста, а некоторые и по пятьсот лет.

Я вздохнула. Если верить легендам, Белая Дева сократила время жизни сартов, чтобы те больше его ценили.

— Ледяные могут прожить и тысячу лет, — пренебрежительно заметил Кимли, и на лице его появилось странное выражение. То ли тоскливое раздумье, то ли легкая грусть. Трудно было понять, что именно, но мне отчего-то стало не по себе. Терпеть не могу подобное состояние. И грустить не люблю. Непродуктивное это занятие.

— Ладно, так вы утверждаете, что пролежали в этой могиле четыреста лет?

Я усмехнулась и провела ладонью по холодному камню гробницы. На внутренней стороне отчетливо виднелись следы засохшей крови. Надо же! А ведь как неслабо я приложилась о последнее пристанище предка!

— По-вашему, я лгу? А тело? Как вы объясните его отсутствие?

— Подумаешь! Скорее всего, это просто чей-то розыгрыш.

Кимли посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— И кому могло понадобиться столь сомнительное развлечение? — насмешливо уточнил он.

— О чем вы? В замке полно народа, это мог сделать кто угодно. Наверное, мальчики развлекались.

Я небрежно пожала плечами.

— То есть, для вас и ваших друзей подобные развлечения — норма?

Он ждал ответа, напряженно сцепив за спиной руки.

— Не то, чтобы норма, но особого пиетета перед усопшими мы не испытываем.

Я легкомысленно улыбнулась и, достав из портсигара тонкую "Альскри", закурила.

На лице Кимли промелькнуло удивление.

— Вы курите?

— Да, а что?

— Но вы ведь... леди!

И столько неподдельного возмущения было в его голосе, что я рассмеялась.

— И что?

— Нет, не понимаю, — покачал головой мужчина. — Отсутствие приличной одежды, курение... Может, вы еще и пьете?

Он посмотрел на меня с осуждением.

— Жаль вас огорчать, но — да, пью.

— Унаши сатар! И это — дочь герцога! Что же тогда говорить о простолюдинах?! Боюсь представить, как изменился мир.

Кимли на секунду задумался, а потом резко спросил:

— Император Ричард... Кем он приходится Артуру?

— Это его сын.

— Сын?

Мужчина на миг задумался, а потом решительно вскинул голову и обвел склеп мрачным взглядом, перевел его на меня и приказал:

— Собирайтесь, мы едем в Сарту.

— Мы?

Я посмотрела на него с насмешкой. Тоже мне, командир нашелся!

— Парень, ты извини, конечно, но лимит моего терпения исчерпан. Пойдем, я велю тебя накормить, дам немного денег и покажу дорогу в деревню. А дальше — сам. Хочешь — иди к Императору, хочешь — в Оргсдаг, хочешь — во владения Белой Девы. Но — без меня.

— Так, значит?

Мужчина хищно прищурился.

— Ладно. Мне не нужны подачки. Прощайте, юная леди, надеюсь, мы с вами больше не увидимся.

Он усмехнулся, коротко поклонился и направился к выходу.

— Эй, давай хоть денег дам. До столицы путь неблизкий.

Я затушила сигарету и двинулась следом за сумасшедшим гостем.

— Милостыню не принимаю, — резко ответил тот, переступая высокий каменный порог.

На душе стало тревожно. Все-таки нехорошо получается. Человек явно не в себе, а я выпроваживаю его на улицу. Мало ли, что с ним случится?

— Стой! — не выдержала я. — Да подожди ты!

Я догнала стремительно шагающего мужчину и схватила его за руку.

— Ладно, извини. Пошли, выделю тебе комнату, переночуешь, а я пока свяжусь с отцом и объясню ему ситуацию. Думаю, он сможет тебе помочь. "А ты — мне", — добавила про себя. Похоже, у меня появился шанс досрочно покинуть Ругден. Нужно только обдумать, как преподнести отцу сногсшибательную новость о "возвращении" Кимли. А что? Так и скажу — восстал из мертвых ваш дражайший родственник. А там, пока разберутся, что к чему, я уже успею уехать на побережье. Поживу у тети Гвен, думаю, она не откажется на пару недель приютить "проклятье Гринделлов", отдохну от столичной суеты, расслаблюсь.

— А почему мы не можем прямо сейчас отправиться в Сарту? — недовольно поинтересовался Кимли.

— Потому что я не имею права покидать Ругден, — неохотно пояснила я.

Кимли окинул меня насмешливым взглядом.

— Что? — возмущенно уставилась в ответ. — Да, у меня проблемы, но тебя это никак не касается. Иди давай. Или ты собрался в этом подвале всю ночь проторчать?

— А когда это мы успели перейти на ты? — насмешливо покосился на меня несносный наглец.

— Ах, простите, Ваша светлость! — не менее насмешливо улыбнулась в ответ. — Не хотела вас шокировать неподобающим обращением. Не соблаговолите ли вы проследовать за мной, глубокоуважаемый рэй?

— Ведите, — на полном серьезе ответил Кимли.

Нет, каков, а?! За душой ни гроша, а строит из себя невесть что! Фыркнув, обошла неподвижно застывшего гостя и направилась к выходу.

— И как вы не падаете с такой высоты? — задумчиво вопросил мужчина. Я почувствовала, как мою спину прожег ледяной взгляд. Вернее, не саму спину, а то, что пониже.

— Вы имеете в виду мои туфельки?

Улыбнувшись, посмотрела на творение Гиго Моцци.

— А это туфли? — скептически хмыкнул Кимли. — Они больше похожи на пыточные устройства времен короля Рауля.

— Фью! — насмешливо присвистнула я. — Только не вздумайте сказать об этом сартским модницам! Они вас проклянут!

Мы выбрались из подвала, поднялись на третий этаж, и я повела Кимли вдоль длинного ряда дверей.

— Вот, — распахнув одну из них, обернулась к мужчине. — Располагайтесь, здесь вы найдете все необходимое. Чуть позже прислуга принесет вам ужин. Если что-то понадобится... Эй, вы чего?

Я растерянно уставилась на гостя. Тот выглядел ужасно — лицо побледнело, на щеках отчетливо проступил морозный узор, в глазах плескалось отчаяние.

— Закройте! — резко выдохнул он.

— Что?

— Закройте эту доргову дверь! — прохрипел мужчина, пытаясь ослабить узел ветхого шейного платка.

— Да что случилось-то?

Я не могла понять, что происходит. С чего это вдруг Кимли так разволновался?

— Я не буду ночевать в этой комнате! — воскликнул гость, а потом резко развернулся и рванул в сторону лестницы.

— Эй, вы куда?

Я с трудом поспевала за ненормальным.

Странно. И чем ему не понравились гостевые покои? Просторные, светлые, с огромной кроватью и красивыми портретами на стенах. Раньше на этом этаже были хозяйские спальни, но тетушка переделала их под гостевые. Правда, за то время, что отец владел Ругденом, постояльцы здесь бывали редко. Точнее, никогда. Так что, Кимли мог бы быть первым, кому выпала честь ночевать в этом крыле.

Тем временем, мой странный спутник спустился на второй этаж, свернул направо, миновал пару покоев и остановился напротив моей комнаты. Рывком открыв дверь, он вошел внутрь и объявил:

— Я остаюсь здесь.

Я покачала головой.

— Не выйдет. Это моя спальня.

Кимли окинул меня высокомерным взглядом и заявил:

— Переночуете в другой комнате.

— С чего это вдруг?

— Потому что, до того, как стать вашей, эта спальня всегда была моей, — спокойно заявил он и, отодвинув шторы, распахнул окно.

В комнату тут же ворвался прохладный ветер. Он взметнул занавески, подхватил легкую бахрому балдахина, закружил кисти подвесок.

— Это ваш единственный аргумент?

Я пристально посмотрела на гостя, но тот выглядел таким уверенным в своей правоте, что мне только и оставалось уступить. Больной человек, что тут поделаешь? Надо же, он действительно верит, что это его замок и его комната. А, ну и еще в то, что восстал из мертвых.

— Леди, вам не кажется, что вы задаете слишком много вопросов?

Кимли удостоил меня высокомерного взгляда и подошел к старинному бюро времен Артура Благословенного. Пожалуй, этот элемент интерьера был единственным, что не вызывал у меня отторжения, — вся остальная обстановка комнаты казалась слишком мрачной.

Гость уверенно нажал на маленькую резную завитушку на боковой стенке, и из-под столешницы вылез маленький ящичек. Ничего себе! Я и не знала, что бюро, оказывается, с секретом! Кимли, тем временем, достал из тайника небольшой кожаный мешочек и высыпал на ладонь блестящие камни.

— Агранион еще в ходу? — сухо уточнил он.

— Да, но...

— Вот и отлично. Возьмите, — Кимли протянул мне несколько ограненных камешков. — Надеюсь, этого хватит, чтобы оплатить ваше гостеприимство.

— В этом нет нужды, — резко сказала я.

Сказала и задумалась. Подобным образом я разговаривала только с фрейлинами императрицы. И то, один единственный раз, когда меня официально представляли ко двору. В остальное время они терпели от меня исключительно современную речь, изрядно разбавленную сленгом. Хм. Пожалуй, еще пару часов общения с этим странным гостем, и я превращусь в благородную даму Старой эпохи.

— Я не нуждаюсь в деньгах, а вот вам они еще пригодятся, так что не раскидывайтесь понапрасну, — внимательно посмотрела на мужчину. — И, кстати, откуда вы узнали, что здесь есть тайник?

— Я уже говорил вам — это моя комната, — недовольно произнес Кимли, оглядываясь по сторонам. — И я знаю в ней каждую мелочь.

— Так уж и каждую?

— Да.

Кимли взглянул на меня с превосходством.

— Тогда, может, вы расскажете мне и обо всех остальных особенностях этой спальни?

— Пожалуйста.

Мужчина чуть пожал плечами и принялся бесстрастно перечислять:

— За шкафом есть запасной выход, ведущий на первый этаж; в столбиках кровати хранятся несколько мешочков с камнями, а в дымоходе камина находится еще один тайник. Там лежат старинные драгоценности Торнов. Под третьей половицей, если считать от окна, есть небольшой схрон. В детстве я спрятал там фамильный перстень матери.

— Так, подождите!

Я не выдержала и бросилась к окну. Отсчитав от него третью половицу, наклонилась и попыталась обнаружить признаки тайника.

— Орвиус септи, — небрежно произнес Кимли, и доска со скрипом сдвинулась со своего места, обнаружив в полу темное углубление.

— Ну-ка!

Я прошептала короткое защитное заклинание, просунула руку и нащупала небольшой твердый футлярчик. Достав его, открыла и залюбовалась изящным старинным кольцом, сверкающим на синем бархате подкладки.

Ничего себе! Откуда этот сумасшедший знал про тайник?! Неужели... Да нет! Бред! Он же не может быть тем самым Кимли? Или может?

С сомнением посмотрела на невозмутимого мужчину. Хорош, конечно, дорг его побери! Высокий, отлично сложенный. А уж глаза... Настоящий красавчик. Еще бы убрать это невыносимо высокомерное выражение, которое портит его лицо, и можно было бы на конкурс отправлять.

— Интересный перстень, — желая заполнить неловкую паузу, заметила я. — Говорите, вашей матушки? И как ее звали?

— Леди Иветта Эрнестина Торн, герцогиня Сартская, — без запинки ответил мужчина и спросил: — Вы позволите?

Он протянул руку, желая забрать кольцо.

Внутри шевельнулось непонятное недовольство — отдавать украшение не хотелось. Странно. Никогда не любила побрякушки, но этот перстень казался каким-то особенным. Он был удивительным, теплым, живым. Крупный камень играл на свету яркими бликами, и тонкий золотой ободок словно растворялся в этом алом сиянии.

— Да, конечно, — сбросив непонятное наваждение, поспешно протянула Кимли кольцо.

Тот взял его и подошел к окну.

— Хорошо сохранилось, — тихо произнес мужчина, рассматривая перстень. — Несмотря на прошедшие столетия.

Я уловила в его голосе едва слышную тоску. Сердце на секунду замерло.

— Так, ладно, — отогнав непонятную жалость, решительно взглянула на гостя. — Если вам хочется, оставайтесь в этой комнате. Ужин сейчас принесут, а я пока переговорю с отцом. Будьте готовы к тому, что он захочет вас увидеть.

— Не переживайте, — хмыкнул Кимли. — Мне самому не терпится встретиться с новым владельцем Ругдена.

"Ну-ну! Посмотрим, что ты скажешь, когда пообщаешься с моим досточтимым папенькой", — злорадно подумала я, выходя из комнаты.

К сожалению, знаменательная встреча не состоялась. Стоило мне активировать виг-тон, как отец тут же обрушился с обвинениями. Оказывается, Томас уже успел наябедничать, что я устроила в замке вечеринку, и разгневанный родитель целых полчаса перечислял долгий перечень моих прошлых прегрешений, закончив категоричным: — "Еще одна выходка, и можешь сразу собирать свои вещи и переезжать в приют для бездомных!"

М-да. Серьезная угроза. Похоже, терпение папеньки лопнуло. Никогда до этого он не пытался лишить меня содержания. Шарг! Как же долго ждать тридцатилетия. Когда уже наступит эта вожделенная дата, и я, наконец, обрету самостоятельность?

— Отец, имя Себастиан Рональд Кимли тебе о чем-нибудь говорит?

Я попыталась перевести разговор на нужную мне тему.

— Не знаю я никаких Кимли и знать не хочу! — рявкнул папенька, раздраженно меряя шагами кабинет. От всплесков силы в виг-тоне периодически шли помехи.

— А он утверждает, что является хозяином Ругдена, — не обращая внимания на плохое настроение родителя, заявила я.

— Ребекка, меня не интересуют пьяные бредни твоих друзей, — запальчиво выкрикнул отец, а потом замолчал на секунду и уже совсем другим тоном переспросил: — Как ты сказала? Кимли?

— Да, и он говорит, что пролежал в склепе почти четыреста лет, — поторопилась ответить вроде бы сменившему гнев на милость папеньке. Но, похоже, поспешила с выводами.

— Чушь! — отрезал отец. — Ну и молодежь пошла! Это надо же, изгаляются над именем Себастиана Кимли. Ничего святого, — в сердцах выдал он и отключился.

А мне оставалось только пожать плечами и отправиться в библиотеку, разыскивать сведения о неожиданно возникшем возмутителе общего спокойствия.

Глава 3

— Бекки, ты что, всерьез относишься к словам этого сумасшедшего?

Тэй, раздраженно перелистывающая старый фолиант, с силой захлопнула его и с тоской посмотрела на кипы альбомов и журналов, громоздящиеся на столе.

— Не ной, Тэй! — фыркнула я. — Хотела устроить историческую экскурсию? Вперед! Перед тобой — богатый и необъятный мир прошлого.

— В гробу я его видела, — буркнула подруга и подтянула к себе следующую книгу. — Ты можешь сказать, что именно мы ищем?

Она уставилась на меня с плохо скрытым недовольством.

— Не знаю. Любое упоминание о Кимли, о его жизни и смерти. О родственниках, в конце концов.

— А в твои гениальные мозги не пришла мысль хоть немного облегчить нам участь? Спросила бы у своего полумертвого красавчика, есть ли у него жена, дети? О чем вы только трепались до полуночи?

Тэй брюзжала, а мне было смешно. Подруга, если лишить ее полноценного сна, всегда так комично ругается!

— Нет, Бекки, правда, — продолжала возмущаться Тайра. — К чему такая спешка? Неужели это не могло подождать до завтра?

Она зевнула и прикрыла глаза, а спустя пару секунд опустила голову на скрещенные руки и довольно вздохнула.

— Тэй, не спи!

Я потрясла подругу за плечо.

— Отстань, Бекки! — пробормотала она. — Меня уже тошнит от одного вида твоих именитых предков. Такие надменные рожи, просто жуть...

Я посмотрела на засыпающую Тэй, на гору журналов, на беспечно тикающие на стене часы, и громко рявкнула:

— Тайра Анимаиса Бредшот, если ты сейчас же не проснешься, считай, что ты мне больше не подруга!

— А? — испуганно подскочила Тэй. — Бекки, ты чего?!

— Того! До утра осталось всего пару часов, а мы с тобой не нашли ничего путного!

— Ну и что?

Тэй снова зевнула и потерла покрасневшие глаза.

— Подумаешь? — беспечно заявила она. — Завтра найдем.

— Тэй, ты что, не понимаешь? Руку даю на отсечение, что завтра, чуть свет, здесь уже будет папенька со всем своим кабинетом министров!

— С чего это?

— С того! Я слишком хорошо знаю своего родителя. Ты бы видела, какую стойку он сделал при одном только имени Кимли! У него, как у охотничьего пса, разве что слюна не капала! А это значит, что я обязательно должна выяснить, кем был этот самый Кимли, и почему о нем не упоминается ни в родовых книгах, ни в прессе того времени.

Тайра внимательно посмотрела на меня, обреченно вздохнула и придвинула к себе очередной толстый фолиант.

— Знаешь, Бекки, — серьезно заявила она. — Как только мы разделаемся с этим твоим Кимли, я возьму паузу. Слишком уж утомительными выходят наши авантюры.

— И что собираешься делать?

Я перелистывала красочные страницы модного альманаха, вглядываясь в лица аристократов давно ушедшей эпохи.

— Поеду в Эленстоун, — подперев голову руками, отозвалась Тэй. — К бабушке.

— Уверена, что это хорошая идея?

— А что? Тихое побережье Терея, свежий воздух, здоровый образ жизни, — перечислила Тэй.

— Программа престарелой рэйи, страдающей от ревматизма, — фыркнула я.

— Ничего подобного! — возмутилась подруга. — Я просто хочу отдохнуть.

— Ну-ну.

Я насмешливо покосилась на Тайру, а та сердито насупилась и шумно перелистнула сразу несколько листов альманаха.

— Бекки! — неожиданно воскликнула подруга. — Смотри, что я нашла!

Она придвинула старый журнал, со страниц которого на меня смотрел недавний знакомец.

"Как долго записной холостяк и главный сердцеед Сарты будет искать себе невесту?" — гласил заголовок одной из статей.

— Ну-ка, — я подтянула альманах поближе и всмотрелась в красивое надменное лицо. — Ничего себе! Потрясающее сходство!

Кимли, изображенный на портрете, и Кимли, которого приютила я, были похожи, как две капли воды.

— Так, и что тут у нас?

Я бегло просматривала статью, пытаясь отыскать в ней то, что меня интересовало.

— Бывший канцлер. Брат наместника Сарты. Племянник Императора... Слышишь, Тэй, а наш красавчик, оказывается, был не промах! — обратилась к подруге. — Считай, один из самых завидных женихов Сартаны — и богат, и красив, и одарен огромной магической силой! Прямо мечта одиноких девиц!

Я снова покосилась на портрет и усмехнулась.

— Бекки, но он действительно похож на нашего гостя, — задумчиво заметила Тайра, изучая красочное изображение Кимли. — Интересно, если он был так знаменит, почему о нем нет никаких упоминаний ни в родословной императорской семьи, ни в воспоминаниях современников?

— Не знаю, Тэй. И это как раз и настораживает. А то, что отцу явно знакомо имя Кимли, наводит на некоторые мысли.

— Ты о чем?

— Ну, подумай сама, Тэй. Член императорской семьи, сильный маг, богатый и известный в свое время, вдруг неожиданно исчезает со страниц истории, а его имя предается забвению. Тебе это ни о чем не говорит?

— Ой, Бекки, хватит загадки городить, скажи прямо!

— Тэй, я больше чем уверена, что этот Кимли совершил что-то ужасное, и его самого наказали, а имя предали забвению.

Тайра подняла на меня глаза, и в них мелькнуло понимание.

— Слушай, а ведь это все объясняет!

— А я про что? Сколько мы с тобой этого старья перерыли? Нигде никаких упоминаний о нашем герое. Только портрет в альманахе, да эта статья в журнале. Да и те, скорее, просто по недосмотру затерялись среди остальных журналов.

Я собиралась продолжить свои рассуждения, но резкий писк виг-тона сбил меня с мысли.

— Ну вот! Что я тебе говорила? — посмотрев на экран, перевела взгляд на подругу. — Лорд Гринделл собственной персоной.

— Где он? — шепотом спросила Тэй.

— Да не шепчи ты, поздно уже, — усмехнулась я. — Судя по картинке, отец в Ругдене.

— Шарг! — придушенно выругалась Тэй.

— Ага. То-то нашим друзьям весело будет!

— А я тебе говорила, надо было отправлять их по домам! — пискнула Тэй.

— Пьяных ледяных магов— и в ночь? Тэй, ты в своем уме? Чтобы они всю округу уничтожили?

Я посмотрела на Тэй с укором. Нет, все-таки толпа веселящихся волшебников — не лучшая компания для глухой провинции.

— Зато теперь рэй Александр уничтожит нас, — вздохнула подруга и принялась суетливо одергивать юбку.

Себастиан Кимли

Он отошел от окна и настороженно прислушался. Похоже, в замке появился еще один Ледяной. Разумеется, весь этот молодняк не в счет, от них он не чувствовал угрозы, как и от взбалмошной девчонки, утверждающей, что она является хозяйкой Ругдена. Унаши сатар! Хозяйка. Одеть бы ее поприличнее, да стереть с губ эту вульгарную краску! Полная безвкусица и верх неприличия! А сколько самомнения! Так и тянет проучить! Ладно. Это сейчас не важно. С другим бы разобраться.

Он подошел к зеркалу, прошептал заклинание и внимательно вгляделся в собственное отражение. Неплохо. Вполне привычный вид — темно-серый камзол плотно обтягивает плечи, чуть зауженные штаны идеально сидят на бедрах, белоснежный шейный платок подчеркивает блеск темного атласного жилета. Гораздо лучше, чем та парадная форма, в которой его похоронили.

Одним коротким пассом приведя в порядок волосы, он посмотрел в глаза своему двойнику и холодно усмехнулся. Что ж, теперь он готов к встрече с приехавшим магом.

Он открыл дверь, решительно вышел из комнаты и направился к кабинету — яркие всплески силы явно свидетельствовали о месте пребывания нового гостя.

Интересно, что представляет из себя этот Ледяной? А еще интереснее, как все-таки изменился мир за время его отсутствия? Судя по тому, что он успел увидеть, перемены произошли нешуточные.

Он приблизился к кабинету, взялся за ручку, собираясь войти, но неожиданно замер, вслушиваясь в звуки громкого мужского голоса.

— Ребекка Фредерика Гринделл, если это очередная шутка, то она совершенно неудачная! — громыхал неизвестный. — Мне надоела твоя безалаберность и полное игнорирование своего статуса! Сколько можно? Ты позоришь меня, ты позоришь мать, ты позоришь всю Императорскую фамилию! Я уже не говорю о Мартине, которому приходится постоянно страдать от твоих выходок!

— Ага, страдает он! — раздался насмешливый ответ той, которую звали Ребеккой. — Бедный, примерный Марти! Как тяжело жить на свете, имея такую ужасную сестру!

— Не ерничай! — оборвал ее мужчина.

— Даже не думала, — фыркнула девушка.

В кабинете ненадолго воцарилась тишина.

— Что за дурацкая история с Кимли? — уже более спокойно спросил мужчина.

— Ничего и не дурацкая, — возмутилась его собеседница. — Непонятная, но совершенно правдивая, между прочим.

— Правдивая, говоришь? Ну что ж, рассказывай, — приказал неизвестный.

— В общем, так, — начала девушка. — Вчера у нас была костюмированная вечеринка. Да-да, знаю, ты возмущен и все такое, — торопливо заметила она. — Давай, мы отложим разбор полетов на потом, ладно? Так вот, в самый разгар вечера в дверях появился незнакомый мужчина в костюме Старой эпохи. Выглядел он довольно странно — бледный, всклокоченный, глаза горят. И взгляд такой... Мрачный. Почти потусторонний. А когда все сняли личины, он так и остался в прежнем облике и принялся всех уверять, что является Себастианом Рональдом Кимли, герцогом Эшерским.

— Что ты сказала? — в голосе мужчины прозвучало напряжение.

— Отец, ты же слышал — Себастиан Рональд Кимли, — повторила девушка.

В том, как она произнесла его имя, послышалось столько предвкушения и любопытства, что он не стал больше ждать. Коротко постучав, вошел в кабинет и остановился напротив высокого худощавого мужчины с красивым породистым лицом и ледяным взглядом ярко-синих глаз.

— Поскольку я стал невольным свидетелем вашего разговора, то не счел возможным и дальше оставаться в стороне. Позвольте представиться, Себастиан Рональд Кимли, герцог Эшерский.

Он небрежно склонил голову.

— Что? — резко вскинулся неизвестный. — Молодой человек, это розыгрыш?

— Отнюдь, — холодно ответил он. — Не имею склонности к столь глупому времяпрепровождению. Кстати, не знаю вашего имени, рэй.

— Александр Лавенар Гринделл, герцог Гивейский, — высокомерно процедил отец Ребекки.

— Третий? — небрежно поинтересовался я.

— Что, простите?

— Уровень силы. Третий?

— Откуда вы...

Лорд Гринделл не договорил. Герцог неожиданно повернулся к дочери и коротко приказал:

— Выйди.

— Даже не подумаю, — фыркнула та. — Это я его нашла, а потому просто обязана присутствовать при вашем разговоре. Мало ли, может, ему помощь понадобится! Кто тебя знает?

— Ребекка!

В голосе лорда послышалась угроза.

— Что? — безмятежно улыбнулась девушка, но в глазах ее тут же мелькнул отблеск льда, и она решительно заявила: — Я никуда не пойду. Мне тоже интересно послушать, откуда взялся этот рэй, и почему имя Себастиана Кимли, Великого Канцлера Сартаны и племянника Императора Теодора, оказалось предано забвению.

Забвение. Все-таки забвение... Он почувствовал, как больно сжалось сердце. Проклятое сердце, которое все еще на что-то надеялось.

— Ребекка Фредерика! — громыхнул герцог, взглядом давая понять, что шутить не намерен.

— Что, лорд Александр? — вызывающе вскинула подбородок его дочь.

— Немедленно выйди из комнаты!

— Нет.

Леди Ребекка задрала подбородок еще выше и упрямо застыла напротив отца. Боги, как же эти двое были похожи! И, главное, стоили друг друга.

Он наблюдал за безмолвным противостоянием и невольно проникался уважением к смелости девушки. Не каждый способен выдержать ледяную магию герцога. Все-таки третий уровень. Девочка имеет хорошие задатки.

— Бекки, хватит меня позорить, — не добившись желаемого, со злостью прошипел лорд Гринделл. — Хоть раз сделай, как я говорю.

— Извини, отец, но не могу.

Леди Ребекка небрежно усмехнулась и принялась рассматривать ногти, покрытые слоем какой-то непонятной ярко-алой краски.

— Не уйдешь? — устало и безнадежно спросил Гивейский.

— Не-а, — помотала головой леди Гринделл. Она по-прежнему не отрывала глаз от своих ноготков.

Ему надоело наблюдать за семейными разбирательствами.

— Если вы закончили обмен мнениями, может быть, перейдем к делу? — спросил он.

— Что? — нахмурившись, переспросил лорд Гринделл. — А, да, простите. Итак, вы утверждаете, что вы — лорд Кимли. Что ж, отлично. Тогда, быть может, вы поведаете нам некоторые подробности своей биографии?

— О чем вы хотите узнать?

— Сарите веринас ва артерино имперо лосс?

Вопрос на древнесартском прозвучал неожиданно. Так-так. Значит, герцога интересует дата его рождения? Видимо, лорд Гринделл решил перехитрить свою упрямую дочурку. Что ж, он не будет путать ему карты. Сейчас это невыгодно.

— Варасави имон теринас ауте дробинос санетти ван.

Он хмыкнул, вспомнив рассказ матери о своем появлении на свет. Та зима выдалась самой суровой за последнюю тысячу лет. И самой богатой на прорывы. "Санетти ван" — снежное проклятье, назвали ее сарты.

— Катери нараби?

— Амон нараби.

Он усмехнулся. Что ж, если Гивейский хоть что-то смыслит в родовой магии, этот ответ скажет ему о многом.

— А тон, — коротко заметил лорд Гринделл.

Вот как? Похвально. Пожалуй, с этим Ледяным можно будет договориться.

Он молча кивнул собеседнику, не желая впустую тратить время.

— Эй, так нечестно! — послышался сердитый голос.

Леди Ребекка гневно посмотрела на отца, а потом перевела взгляд на меня и возмутилась:

— Нет, я не понимаю, вы что, тоже считаете, что мне не следует знать подробностей?

— Именно так, юная леди, — учтиво ответил он, с удовольствием заметив, как в ярко-синих глазах красотки полыхнуло недовольство.

— Неблагодарный, — тихо буркнуло несносное создание и демонстративно медленно направилось на выход.

Он с интересом наблюдал за движениями стройных, неприлично обнаженных ножек, пока неожиданно не осознал, что его тело подозрительно реагирует на их кажущуюся доступность. Унаши сатар! Только этого и не хватало!

И все-таки, какие красивые ноги...

Дверь с грохотом захлопнулась за недовольной девицей, и он перевел взгляд на Гивейского. Лорд Гринделл едва заметно усмехался в пышные усы.

— Упрямая девчонка, — тихо прошептал герцог и тут же посерьезнел.

— Так о чем мы говорили? Ах да. Герцог Эшерский. Вы утверждаете, что вы — это он. Хорошо, допустим, я готов вам поверить. Но вы же понимаете, мне понадобятся доказательства. Прежде чем докладывать Его величеству о вашем... восстании из мертвых, я должен доподлинно убедиться в том, что вы и есть тот самый Проклятый Император, о котором говорят семейные легенды.

— Не беспокойтесь, я готов предоставить вам доказательства.

Он холодно улыбнулся, стараясь не поддаваться тоскливому чувству, разъедающему душу.

Одиночество. Беспросветное, ледяное одиночество. Оно снова навалилось на него, раздавливая своей тяжестью, лишая надежды и убивая ту толику тепла, которую он чувствовал еще совсем недавно.

Ребекка Гринделл

Шарг! Отец, конечно, молодец. Древнесартский. И почему я никогда не увлекалась стариной? И, главное, полог тишины навесить не забыл. Вот же... политик!

Ничего! Мы тоже кое-что умеем!

Я запустила шпиона-следилку — недавнее изобретение Фила, — настроилась, приготовилась, тихо застыла рядом с кабинетом...

Только вот слушать оказалось нечего. Похоже, эти двое поняли друг друга без слов. Пара невразумительных фраз — и все. Отец поверил в то, что незваный пришелец действительно Кимли. Интересно, почему?

— Предлагаю вам поехать со мной во дворец. Там мы решим все оставшиеся вопросы.

Я едва успела отскочить от двери, как она открылась, и мужчины вышли в коридор.

— О, Ребекка, ты здесь? — деланно удивился мой родитель. Можно подумать, он не ожидал, что я попытаюсь подслушать.— Замечательно. Разгоняй своих друзей и собирайся. Мы едем в столицу.

— Ну, не знаю, — протянула я, делая вид, что не горю желанием покидать Ругден. — Мы с Тэй сегодня собирались изучить окрестности.

— Ребекка! — предупреждающе повысил голос папенька.

— Ладно, — неохотно буркнула в ответ. — Так и быть, поеду.

Я гордо вскинула голову и легкой походкой направилась к лестнице, ощущая на себе пристальные мужские взгляды. Ледяные взгляды. Ох, уж эти маги! Силу им девать некуда, что ли?

Спустя полчаса мы с Тэй поднялись на летную башню. К тому времени все наши друзья уже покинули Ругден, и нам только и оставалось, что собрать вещи и направиться к двигору.

— Ничего себе! — присвистнула Тэй, оказавшись на крыше. — Эр-сат! Бекки, мы полетим на эрочке!

Она восхищенно рассматривала огромный аппарат, принадлежащий министерству. Темные металлические бока сыто блестели на солнце, хищная морда с заостренным клювом сверкала изумрудной чешуей, длинные когти чуть заметно подрагивали, выдавая нетерпение машины.

— Кревный двиг! — благоговейно прошептала Тэй, любовно оглядывая двигор.

— Да ну, — хмыкнула я. — Неповоротливая громадина. Вот эс-тор — это да! Юркий, живой, маневренный. А на таком гиганте только министерские задницы возить.

— Ты не понимаешь, Бекки! Это же эксклюзив! Шедевр рэйя Куорна! Самый дорогой и бесшумный из всех двигов. А твоя эска — всего лишь маленькая жестянка, в которую и сесть-то страшно, — фыркнула Тэй.

— Зато управлять ею — одно удовольствие, — не согласилась я. — Под любым мостом пролетит! И мозги у нее, не в пример эрке, высокоразвитые!

— Ерунда! — стояла на своем Тэй. — Помню я, как ты эти самые мозги проклинала, когда они на твоей любимой эсочке заклинили! И как мы чуть не разбились - тоже помню.

— Да там не в мозгах дело было! И вообще...

— Так, что за спор? — хмуро поинтересовался отец, появляясь из телепорта. — Занимайте свои места, у нас мало времени. — Лорд Кимли, прошу, — обратился он к появившемуся следом Ледяному. — Проходите в салон.

Кимли внимательно огляделся, но медлить не стал. Он невозмутимо поднялся по лестнице и шагнул в открывшийся зев.

— Леди.

Отец окинул нас с Тэй строгим взглядом.

Тэй тут же юркнула в двигор, а я помедлила, оглянувшись назад, на оставшийся далеко внизу двор. В душе шевельнулось непонятное сожаление. Казалось, я забыла что-то очень важное.

— Ребекка, ты идешь? — не выдержал отец. — В двенадцать у меня заседание парламента, и я не собираюсь опаздывать.

Я мотнула головой, прогоняя странное чувство, и вошла в отделанный серебряным деревом салон.

Спустя секунду раздался ровный гул двигателя, машина чуть вздрогнула и плавно взлетела, с каждой секундой набирая высоту.

Прощай, Ругден... Надеюсь, больше не увидимся!

***

Столица встретила нас дождем. Хмурые тучи низко нависли над Сартой, от души поливая безлюдные улицы беспощадными ледяными струями. Высокие шпили домов мрачно чернели на фоне неприветливого неба, редкие двигоры шустро бороздили пространство над городом, уклоняясь от многочисленных электрических разрядов. Осень. Серая, промозглая, неприветливая. Бр-р... Ненавижу сырость!

— Сайтер, давай сначала к южной двиг-ро, — обращаясь к пилоту, распорядился отец.

— Слушаюсь, лорд Гринделл, — невозмутимо ответил Сай и резко развернул эрочку.

Огромная махина громко вздохнула, неторопливо взмахнула крыльями и стала снижаться.

Внизу замелькали огни посадочных башен нашего особняка. Сверху дом напомнил мне Ругден. То ли своей основательностью, то ли блестящей металлической черепицей. Пара секунд — и когти механической птицы коснулись ровных камней площадки. Эр-сат бесшумно приземлился, оправдывая звание самого тихого двига Сарты.

Я отстегнула ремни и поднялась со своего кресла.

— Ну что ж, всем спасибо за компанию. Похоже, пора прощаться, — пробормотала, пробираясь к выходу. Мне не терпелось оказаться в своей комнате, подальше от Ругдена, отцовских нравоучений и восставшего из мертвых Кимли. Если он восставший, конечно, в чем я сильно сомневалась.

— Ребекка, не вздумай уходить из дома, — напутствовал меня родитель. — Вечером я вернусь, и мы обязательно договорим.

— Да, папа, — покорно ответила я, примеряя роль пай-девочки.

Отец подозрительно покосился в мою сторону, но промолчал, оставляя вразумления беспутного чада до более удобного случая.

— До свидания, лорд Александр, — пискнула Тэй, протискиваясь к люку.

— Да-да, всего доброго, юная леди, — рассеянно отозвался мой родитель. — Передавайте привет лорду Кристиану.

— Обязательно, — кивнула Тэй и быстро выскользнула в открывшийся проем.

— Прощайте, лорд Кимли, — обернувшись, пристально посмотрела на своего найденыша. Тот сидел в кресле с совершенно заледеневшим лицом, и лишь глаза — яркие, выразительные, полные тоски и злости, — жили на этом неподвижном лице.

— Еще увидимся, леди Гринделл, — небрежно бросил он.

Я ничего не ответила на это самонадеянное обещание. В голове уже крутились планы на предстоящий день.

Спустившись по лестнице, погладила теплый бок двигора и, получив в ответ едва слышное урчание, улыбнулась. Что бы я ни говорила Тайре, эр-сат был хорошим двигом. Мощным, спокойным, рассудительным. И сердце в нем билось верное и преданное хозяину. Мало кто из простых людей знал о том, что в каждом двигоре оставалась частичка существа, послужившего прототипом машины. Да-да, эта внушительная груда металла была живой и разумной. Правда, не каждый мог слышать душу двига. Только прирожденные двигорщики. Или пилоты, если использовать официальное название немногочисленных счастливчиков.

Я — слышала. И в этом-то и заключалась проблема. Женщин в двигорщики не брали. Вернее, не так. Правильнее было бы сказать, что чувствовали и ощущали душу двигора только мужчины. Рэйи считались неспособными на взаимодействие с механической птицей. Истина, не подлежащая сомнению. А я... А мне никто не верил. Ни родители, ни экзаменаторы в летной школе, ни лорд Куорн — легендарный изобретатель и первый конструктор двигов. Только Мартин знал правду, но старательно делал вид, что она ему неизвестна. Впрочем, брат всегда относился ко мне, как к досадной помехе. Стоит ли удивляться тому, что он не встал на мою сторону?

— Бекки, как думаешь, Бобби согласится поехать со мной на побережье?

Вопрос Тэй отвлек меня от размышлений.

— Тэй, ты же говорила, что с Бобби покончено?

— Не могу я так, Бекки.

Тайра грустно вздохнула.

— Знаю, дура. Но что уж теперь? Мне без него еще хуже, чем с ним. Каждую минуту думаю, где он и с кем. И порываюсь активировать вигтон, чтобы узнать...

— Тэй, а Роберт тоже рвется узнать, что с тобой и где ты? За эти три дня он хоть раз с тобой связался?

— Бекки, ты же знаешь, что ему на меня плевать.

Подруга горько усмехнулась.

— Вот что, Тайра, — я решительно посмотрела на Тэй. — Хватит страдать по этому доргову Энскому! Поезжай к бабушке, отдохни, развейся, пофлиртуй с симпатичными парнями. А Роберт пусть сам тебя ищет, если ты ему нужна.

Я не стала говорить подруге, что Бобби и мизинца ее не стоит. Не стала убеждать, чтобы она разорвала с ним отношения. Не стала доказывать, что ей не нужен такой бабник, как Энском. Нет. Тэй должна была сама принять это решение.

— Думаешь?

— Уверена.

На этом разговор и закончился. Мы спустились вниз, поздоровались с матушкой, и Тэй ушла порталом к себе. А мне пришлось выслушать еще одну нотацию, на сей раз — от Мартина, узнать, что я под домашним арестом, и отправиться в свои покои, дожидаться вечернего разговора с отцом.

Себастиан Кимли

— Ваше величество, я к вам с поразительными новостями.

Гивейский почтительно склонил голову перед Императором.

— Я только что вернулся из Ругдена...

Лорд Гринделл говорил что-то еще, но я не слышал ни слова. Напряженно вглядывался в до боли знакомое лицо и не мог сдержать бушующие эмоции. Артур. Передо мной стоял Артур! Те же серые глаза, тот же проницательный взгляд, та же серьезность и слегка усталый вид. Его брат. Любимый, но преданный им брат. Живой и невредимый.

Он непроизвольно сделал несколько шагов вперед и приблизился к сидящему за столом мужчине.

— Арт! — слетело с пересохших от волнения губ.

— Герцог?

Император вопросительно посмотрел на Гивейского.

— Кто этот человек? И что он делает в моем кабинете?

— Вот об этом я и хотел вам рассказать, Ваше величество, — спокойно произнес лорд Гринделл. — Это Себастиан Рональд Кимли. Бывший Император и брат вашего...

Договорить Гивейский не успел.

— Я помню семейную историю, Алекс, — резко перебил его Император и оторвался, наконец, от документов, которые до этого внимательно изучал. — Непонятно только, с чего ты решил, что этот рэй является моим дядей.

Император поднялся.

— Удивительное сходство, — после недолгого молчаливого осмотра, заметил Император. — Совсем как на портретах. Значит, вы утверждаете, что вы — Кимли?

Серые глаза блеснули холодным льдом.

У него оборвалось сердце. Этот осмотр... В какой-то момент ему показалось, что сейчас Артур выскажет о нем все, что думает, назовет убийцей и предателем, и выгонит вон. Больная совесть шептала, что так и будет. И он не заслужил ничего иного. И не вправе требовать другого отношения.

— Что скажете?

Он не стал ничего объяснять. Просто отпустил Ледяную сущность, позволяя ей коснуться сердца стоящего напротив мужчины. Секунда, другая. Родовая магия Греллинов нашла отклик, и лед Императора принял ее, признавая за свою. А он... Он почувствовал, что это не Арт. Нет, умом он все понимал, но потрясающее сходство Ричарда со своим отцом ошеломляло и заставляло забыть о прошедших веках и эпохах.

— Значит, легенды не лгут, — задумчиво заметил Ричард, и морозный узор сошел с его щек. — Проклятый Император искупил свою вину годами ледяного одиночества и забвения.

Он вздрогнул. Слишком явственными были воспоминания о недавнем прошлом. Холод, тоска, отчаяние. И невозможность что-либо изменить. И безнадежность, разъедающая мозг почище кислоты. И слова, прозвучавшие однажды в темноте его склепа.

Он до сих пор боялся закрыть глаза, опасаясь снова очнуться в неподвижно застывшем теле. И до сих пор чувствовал отчаяние неумирающей души. Проклятие. Оно настигло его. Единый не простил того, что он натворил, и наказал сполна.

— Что ж, могу сказать только одно — не мне спорить с волей богов, — после небольшого размышления произнес Ричард. — Если они сочли нужным вернуть вам жизнь, то... — Император неожиданно запнулся. — Кстати, а как именно это произошло? — повернувшись к Гивейскому, резко спросил он. — И как с этим связана твоя поездка в Ругден?

— Дело в том, что в Ругден меня вызвала Ребекка, — ответил лорд Гринделл. — Она... Я отправил ее туда в наказание за небольшую провинность, — пояснил герцог. — Так что, первой лорда Кимли увидела именно моя дочь. Если исключить несколько десятков ее друзей.

— Значит, Ребекка, — задумчиво повторил Император. — И почему я не удивлен?

Ричард усмехнулся и добавил:

— Если в Сартане что-то происходит, в этом обязательно будет замешана леди Гринделл, так ведь, Александр?

— Увы, Ваше величество, — вздохнул Гивейский.

На лице лорда Гринделла застыло сожаление.

— Готов поспорить, Ребекка уверяет, что непричастна к пробуждению лорда Кимли, — задумчиво произнес Император. — Я прав, Алекс?

— И снова увы, Ваше величество, — развел руками Гивейский. — Именно так она мне и сказала. Слово в слово.

— Зная Бекки, трудно поверить подобному заявлению.

Ричард потер лоб, повторяя до боли знакомый жест, и посмотрел на него.

— А вы, лорд Кимли? Что скажете вы?

— Мне трудно судить объективно, но, думаю, юная леди не лжет. Она действительно не при чем.

Он вспомнил живое девичье лицо, широкую улыбку, непокорные кудри. Нет, он не доставит девчонке лишних неприятностей. Хватит с нее и тех, что она сама умудряется находить.

Император и лорд Гринделл переглянулись.

— Что ж, оставим лорду Кимли его благодушное заблуждение, — скептически протянул Ричард, — и перейдем к более важным вопросам. Могу я узнать, каким вы видите свое будущее?

— Если вы переживаете о том, буду ли я пытаться вернуть власть, можете не беспокоиться.

Он криво усмехнулся. Господство над миром его больше не прельщало. То глупое, но роковое желание доказать всем, что он не хуже брата, принесло слишком много горя и боли. Нет. Ни власть, ни могущество, ни сила ему больше не нужны. Правда, он и сам пока не знал, что ему нужно, но посторонним этого лучше не говорить.

— Чего же вы хотите?

Император посмотрел пристально, цепко, недоверчиво.

— Покоя, — тихо произнес он. — Только покоя.

"И прощения" — добавил про себя, понимая, что так и есть.

— Что ж, — кивнул Ричард. — Если дела обстоят именно так, я предлагаю вам пока побыть нашим гостем и расположиться во дворце. Но в ближайшие же дни вопрос вашего проживания и приличествующего содержания будет решен. Лорд Гринделл, займитесь этим.

Император вернулся к столу, сел, подвинул бумаги и негромко договорил:

— Лорд Кимли, думаю, для всех будет лучше, если мы не станем обнародовать вашу историю. Не стоит будоражить северян. К тому же, сейчас сарты не склонны верить старым легендам, и мне не хотелось бы вызывать смуту и недоверие. Вы согласны со мной?

— Разумеется, — ответил он, все еще не в силах понять, насколько изменился мир.

Вот этот мужчина, как две заледеневшие капли похожий на Артура, выглядит, тем не менее, совершенно иначе. Первый шок прошел, и сейчас он удивлялся, как мог принять Ричарда за брата. Необычная одежда, к которой он пока не привык, очень короткие волосы, отсутствие фамильного перстня и оружия... Странно было видеть копию Арта в таком непонятном виде.

— Что ж, думаю, у нас еще будет время познакомиться поближе, — сухо произнес Император, снова погружаясь в изучение бумаг. — Всего доброго, господа.

— Всего доброго, Ваше величество, — склонил голову лорд Гринделл и направился к выходу.

— Сартен касари, — тихо попрощался он, не в силах оторвать взгляд от копии брата.

— Да-да, и вам удачного дня, лорд Кимли, — не отрываясь от документов, рассеянно отозвался Император.

Глава 4

— Бекки, оденься поприличнее, тебя вызывает Император.

— Что, прямо сейчас?

Я удивленно посмотрела на отца. Вот это поворот! Нет, я, конечно, ожидала вечернего разговора, но никак не с Императором.

— Да, — последовал короткий ответ. — Прямо сейчас.

Папенька нервно расхаживал по кабинету, и это было очень плохим знаком. Десять шагов от стола до окна, десять — обратно. Туда — обратно. Туда — обратно.

— Отец, ты можешь объяснить, что случилось? — устав наблюдать за этими метаниями, спросила я.

— Ричард в ярости, — выдохнул родитель и остановился напротив меня. Щеки его покрывал морозный узор, в глазах плескалась тревога.

— Бекки, постарайся вести себя благоразумно и отвечай на все вопросы предельно честно, — серьезно попросил он. — Ты же знаешь, Ричард прекрасно чувствует ложь, и если ты попытаешься утаить от него правду...

Папенька снова принялся мерить шагами комнату.

— Это из-за Кимли? — нахмурившись, вопросительно посмотрела на отца.

— Да, — коротко ответил тот. — Ох, Бекки, ну как тебя угораздило?!

— А я-то тут при чем?

— Вот только не надо так удивляться! Там, где ты, вечно что-то происходит! И я больше чем уверен, что пробуждение Проклятого — твоих рук дело.

— Ничего подобного! — искренне возмутилась подобному поклепу. — Да я к нему даже близко не подходила! В гробу я его видела, этого вашего...

Я резко замолчала. Вспомнилось пробуждение в склепе, капли крови на каменной крышке... Да нет. Бред!

— Ребекка! — в голосе отца прозвучало предупреждение.

— Да что сразу я?! — попыталась сыграть в дурочку, но папу было не провести.

— Рассказывай, — коротко приказал он.

И я рассказала. И про ночевку в фамильном склепе, и про рану, шрам от которой я до сих пор прикрывала волосами, и про следы крови, обнаруженные мной в гробнице.

— Бекки, Бекки, — покачал головой отец, когда я, наконец, замолчала. — С тобой никакого стихийного бедствия не нужно! Ну чего тебя потянуло в этот склеп? Нет, это невозможно! Все, иди, собирайся. Пусть Император решает, что делать дальше. И с тобой, и с Проклятым, и со всем остальным!

Он отвернулся к окну, но я успела увидеть, как нервно дернулась его щека.

М-да. Похоже, папенька встревожен не на шутку! И с чего бы? Можно подумать, первый раз с Ричардом общаюсь!

— Поторопись, Ребекка, — голос отца звучал глухо.

— Да-да, — отозвалась я, направляясь к двери, но, не доходя до нее, вернулась и обняла родителя. — Пап, не переживай ты так! Все будет хорошо, вот увидишь.

— Иди уже, — устало сказал тот.

— Ладно.

Я поцеловала прохладную щеку и вышла из комнаты.

***

Пожалуй, на этот раз, я ошиблась. Император был не просто зол. Он был в ярости, как и предупреждал меня отец. Нет, тем, кто плохо знал монарха, могло бы показаться, что он совершенно спокоен, но я-то понимала, что это всего лишь маска. Когда Ричард выглядел таким холодным и невозмутимым, это сулило огромные неприятности. В данный момент, мне.

— Ребекка Фредерика Гринделл, — очень тихо произнес Ричард, едва я вошла в Круглый кабинет. Глаза Императора мрачно блеснули.

— Ваше величество.

Мне пришлось изобразить подобие поклона.

Вскинув взгляд на Ричарда, невольно поежилась. Император и в обычное-то время не отличался особым благодушием, а уж когда гневался...

— Подойди ко мне, — негромко сказал он.

Я впервые за много лет почувствовала неуверенность. Вроде бы, знаю дядюшку Дика с самого рождения, но еще никогда не видела его таким, замороженным, что ли.

Сделав несколько шагов, вскинула голову и улыбнулась, глядя на Ледяного. Бр-р. Ну и зрелище! Лицо переливается морозными узорами, губы напряженно сжаты, лоб пересекает глубокая морщина.

— А теперь скажи-ка мне, Бекки, каким образом тебе удалось разбудить того, кто должен был спать еще многие годы?

— Не понимаю, о чем вы, Ваше величество.

Я невинно посмотрела на Императора.

— Все ты понимаешь, Бекки, — устало заметил он, и я впервые задумалась о том, сколько же ему лет.

Подсчитать не получалось. Мой отец, мои тетки, оба дедушки — все они служили Ричарду. Получается, что ему гораздо больше ста. Но как же...

— Ребекка, я жду, — прервал мои размышления Император. — Правду, Бекки, — предупредил он. — Исключительно правду.

Что ж, пришлось говорить правду. Ричард обладал особенным даром. Император распознавал даже малейшую ложь, и врать ему было бесполезно.

Рассказ вышел коротким. Да, перебрала на вечеринке, да, заночевала в склепе, еще ударилась в темноте о крышку гробницы, но ведь ничего противозаконного я не совершила? Про то, что со мной была Тайра, говорить не стала. Ричард же не спрашивал, верно? А подставлять подругу не хотелось.

Император слушал мою историю молча. Он не предложил мне сесть, и мы так и стояли друг против друга в полутьме Круглого кабинета. Ричард возвышался надо мной, подавляя своим ростом и силой, но я старалась не придавать значения недовольству монарха. Что он может мне сделать? Ничего. Нет, понятно, сейчас прочтет очередную нотацию, поставит на вид и отошлет к отцу. Впрочем, как всегда. А то, что он злится... Да ладно. Не так уж это и страшно.

— Вот так все и было, — перечислив немудреные события, закончила свой рассказ.

— Крови много? — после небольшой паузы, бесстрастно уточнил Император.

— Что?

— Крови много потеряла?

— Порядочно. У меня до сих пор еще рана не зажила.

Я откинула с виска волосы, показывая свежий шрам, прикрытый простенькой иллюзией.

Ричард внимательно осмотрел его, а потом взглянул мне в глаза и твердо сказал:

— Что ж, Ребекка. Вот и пришел конец твоему ребячеству. Ты сама, собственными руками, сотворила свою судьбу.

Я уловила в его голосе непонятное сочувствие и насторожилась.

— О чем вы, Ваше величество?

— Твоя свободная жизнь закончилась, Бекки, — тихо произнес Ричард. — Ты должна будешь выйти замуж за лорда Кимли.

— Что?! За этого ненормального? Ни за что!

Я возмущенно уставилась на Императора.

— И потом, я вообще не собираюсь выходить замуж! Зачем мне это надо?

— Знаю, Бекки, знаю, — спокойно проговорил Ричард, и в его глазах я увидела все то же доргово сочувствие. — Только помочь ничем не могу. Ты стала причиной пробуждения Проклятого, и тебе придется стать его женой.

— Но почему?

— Ты никогда не увлекалась семейной историей, Бекки, но сейчас знание наших преданий тебе бы очень пригодилось.

Ричард невесело усмехнулся, и у меня по спине холодок пробежал от его улыбки.

— И что такого в этих легендах? Что-то ужасное, да?

Я все еще пыталась бодриться, хотя интуиция настойчиво вопила о том, что у меня большие проблемы. Очень большие проблемы.

— Нет, Ребекка. В них нет ничего ужасного, — глухо ответил Ричард и устало потер лоб. — Просто жизнь.

При посторонних он не позволял себе подобного. Всегда собранный, спокойный, невозмутимый, Император никогда не показывал своих слабостей. Правда, у него их и не было, если не считать привычки касаться лба весьма характерным жестом.

— Тогда с чего вы решили, что я должна выйти замуж?

Я сознательно не упоминала имени Кимли, чтобы не раздражать Ричарда. Интуиция подсказывала, что мой найденыш вызывает у монарха не самые лучшие чувства.

— Ты знаешь, кто такой Себастиан Кимли? — вопросом на вопрос ответил Император.

— Кроме того, что он был канцлером Сартаны, братом Императора Артура и владельцем Ругдена — ничего.

— Ты меня не разочаровала, Бекки. Успела раскопать основные сведения, — усмехнулся Ричард. — А еще он был тем, кто убил Императора Теодора и занял его место, получив в придачу мощное проклятие. И именно это проклятие и свело его в могилу. И лежал бы он там еще очень долго, если бы одна не в меру безалаберная девица не умудрилась окропить своей кровью его ледяное ложе и провести ночь на именном надгробии.

— И что? Разве это преступление?

— Нет, не преступление. Но у любого проклятия существует условие его снятия. И ты исхитрилась выполнить все условия обряда, снимающего проклятие. Брачного обряда, Бекки.

— Чего?

Я удивленно уставилась на Императора.

— Да-да, и не смотри на меня так. По древним законам Севера вы с Кимли считаетесь мужем и женой.

— Крев сатари! — в полный голос выругалась я, и запоздало извинилась: — Простите, Ваше величество.

Император только головой покачал.

— Подождите, но ведь он был мертв, — принялась рассуждать, пытаясь разобраться. — А брак с мертвым не может считаться действительным!

— Истинные Ледяные не умирают, Ребекка.

Ричард посмотрел на меня, как на малое дитя.

— Совсем? — голос мой дрогнул.

— Совсем, — кивнул монарх.

— Но как же тогда...

Я не договорила, не в силах осознать масштаб трагедии.

— Нет, постойте, но ведь вы сами только что сказали, что Император Теодор был убит. Кстати, а почему об этом никому не известно?

— Ледяные не афишируют этот факт.

— Но ведь Теодор мертв, да?

— Мертв, Ребекка, — подтвердил Ричард. — Кимли сумел использовать единственную возможность убить Истинного.

— И что он сделал?

Я затаила дыхание.

— Ребекка, умерь свое любопытство, — поморщился Император. — Рано тебе еще такие вещи знать.

— Но тогда получается, все вокруг лгут?

— Нет, Бекки. Не лгут. Не говорят всю правду, но и не лгут. Истинных осталось слишком мало, и они скрываются от обычных людей. Поэтому все, что связано с Ледяными, окутано покровом тайны, а подробности их жизни постепенно превратились в легенды.

Я недоверчиво покосилась на Императора.

— Может, еще и боги существуют?

— Существуют, Бекки. Еще как существуют.

Ричард был абсолютно серьезен.

— А можно я выругаюсь, Ваше величество? Уж больно хочется.

— Что ж, если это поможет, не сдерживай себя, Бекки.

Император усмехнулся, а я несколько минут пересказывала все известные мне идиомы.

— И это герцогиня, — дождавшись, пока я выговорюсь, хмыкнул Ричард. — Богатый запас. И какое виртуозное применение.

Ну да. В ангарах механиков, где я проводила все свободное время, еще и не такого наслушаешься.

— Спасибо, Ваше величество. Я старалась.

Я скромно потупила глаза.

— Ладно, если ты успокоилась, давай обсудим детали брачного договора.

Ричард снова потер лоб, и в глазах монарха ярко сверкнул лед.

Плохой признак. Лед просыпается, когда Истинный испытывает эмоции, а я не помню, чтобы Император когда-либо их проявлял. Всегда закрытый, застегнутый на все пуговицы, не имеющий слабостей, Ричард не позволял себе и намека на обычные человеческие чувства, и никто не смел его ослушаться.

Тем не менее я не собиралась сдаваться.

— При всем моем уважении к вам, Ваше величество, я не выйду замуж за лорда Кимли, — заявила я, твердо посмотрев в лицо монарха.

— Поздно, Ребекка. Ты уже это сделала. Бумаги — всего лишь формальность. Любой жрец подтвердит, что на тебе — брачный знак, и ты больше не можешь считаться леди Гринделл. С этого дня, ты — герцогиня Эшерская. И запомни, Бекки, только от тебя теперь зависит, как сложится в дальнейшем твоя жизнь. Я верну Проклятому принадлежащие ему ранее имущество и титул, а также несколько замков и дворец в Сарте. Так что, как видишь, герцог — весьма завидный муж. Надеюсь, у тебя хватит благоразумия с ним поладить.

— В гробу я видела этого доргова Кимли, — пробормотала я.

— К сожалению, там ты его уже видела, — совершенно серьезно заметил Ричард.

— Вот и оставался бы в своем склепе!

Я не могла сдержать эмоции.

— Смирись, Бекки. За свои поступки, вольные или невольные, всегда приходится нести ответственность, — задумчиво произнес Ричард. В его красивых серых глазах мелькнула печаль.

— И что, никак нельзя избежать этого брака?

У меня в голове не укладывалось то, что говорил монарх.

— Нет, Ребекка.

— А развод?

— Кровный обряд связывает пару навсегда.

— Неужели совсем ничего?

— Нет.

Император одарил меня пристальным взглядом.

— И, зная тебя, предупреждаю сразу — даже не пытайся, Бекки. Иначе я не посмотрю на наше родство и буду разговаривать с тобой совсем по-другому. Все, иди, готовься к свадьбе. Для всех вы — жених и невеста. Можешь придумать какую-нибудь историю, чтобы объяснить неожиданно вспыхнувшие чувства. И еще, Ребекка...

На миг его лицо заледенело, а в глазах мелькнула снежная метель. Упс. Похоже, правитель очень зол!

— Думаю, ты понимаешь, что о нашем разговоре никто не должен знать?

— Да, Ваше величество.

— Что ж, доброй ночи, Бекки.

— Доброй ночи, Ваше величество.

***

Шарг! Шарг-шарг-шарг!

У меня не хватало слов! Как можно было так вляпаться?! У-у, проклятый Кимли! Чего ему не лежалось спокойно?! И я тоже хороша! Поперлась в этот дурацкий склеп! Ударилась! Уснула на старой гробнице! Крев сатари!

Я выскочила из телепорта и помчалась к лестнице.

В голове гулким набатом звучали слова Ричарда: — Кровный обряд связывает пару навсегда.

Шарг! И ведь, самое обидное, что некого винить в произошедшем, кроме себя самой. Бушующие эмоции требовали выхода, и я рванула наверх, к двигорной башне. Пользоваться а-стором не хотелось — пока он доплетется, я буду уже на площадке.

Дождавшись, когда раздвижные двери плавно разъедутся, открывая вид на пустынную двиг-ро, выбежала в промозглую туманную серость и огляделась. Темные двигоры мирно спали под навесом. Мои ж вы хорошие. Я залюбовались четкими силуэтами. Посадочные огни отражались в чешуйчатых боках, мерцали бликами, переливались в ярком шейном оперении, подсвечивали острые блестящие клювы.

Ладно. Нужно выплеснуть негатив. Может, хоть тогда смогу найти какой-нибудь выход?

Недолго думая, забралась в кабину своей любимой эсочки, погладила приборную панель и улыбнулась, почувствовав волну тепла и сочувствия.

— Спасибо, мой хороший, — прошептала в ответ. — Я тоже тебя люблю.

Эс-тор окатил такими яркими эмоциями, что я потерялась.

— Да, мы с тобой едины, ты прав, — оправившись от сбивающих с ног ощущений, пробормотала в ответ. — А теперь давай полетаем, и пусть все неприятности останутся за бортом!

Двиг довольно заурчал, чуть вздрогнул, сорвался с места и взлетел, направляясь в сторону Альпик. Серая мгла расступалась перед хищной мордой, влажный воздух обтекал ладное металлическое тело, холодные капли блестели на темной чешуе.

— Хэй! — резко выкрикнула, избавляясь от неприятных воспоминаний.

Двиг принял мой возглас за призыв к действию. Он резко спикировал вниз и пролетел под Висячими мостами.

— Хэ-хэй!

Эс-тор резко взмыл вверх.

— О да!

Дорг! Как же я любила это ощущение полета! Мои руки лежали на пульте, а душа парила вместе с любимой эсочкой. Острое чувство высоты и бескрайности неба захватывало целиком, оставляя все проблемы далеко внизу.

— Давай, детка! Лети! — кричала я, и двиг подхватывал этот крик своими крыльями, легко планируя на воздушных потоках. — Мы с тобой сильные, и справимся с чем угодно! Даже с такой невыносимой занозой, как Кимли!

Двиг согласно урчал. В его низком голосе мне слышалась безоговорочная поддержка, и это грело душу. Никто и никогда не понимал и не принимал меня так, как двиги. Эти железные создания оказались более чуткими, чем люди, их не обманывала внешняя мишура, они видели душу и принимали тебя целиком, со всеми твоими достоинствами и недостатками.

Далеко внизу мелькали огни вечно бодрствующей столицы, острые шпили императорского дворца, яркие вспышки Главного Телепорта, широкая лента Нойны. Когда-то эта река отделяла Сартану от всего остального мира, и никто не мог проникнуть за построенный магами магический контур. Теперь все иначе.

Эс-тор неспешно пролетел над рекой и стал приближаться к Альпикам. Огромная территория древних садов слабо освещалась редкими магическими аерами. Здесь все сохранялось в неизменном виде еще со времен Артура Благословенного, и побочные продукты цивилизации отсутствовали напрочь — в садах не было ни огромных вигросных экранов, ни назойливой рекламы, ни грохота музыки.

Двиг миновал Центральный вход, заложил крутой вираж и стал снижаться. Аллеи, лабиринты, арки, фонтаны — все это многовековое великолепие оставалось позади, но я не торопилась приземляться. Мне хотелось найти тот уголок сада, где точно никого не будет, и я смогу побыть в одиночестве.

Это представлялось довольно сложной задачей. В Сарте почти не осталось уединенных мест. Люди-люди-люди. Они были везде. Если только...

— К озеру! — коротко приказала я, выворачивая рычаг.

Эс-тор послушно нырнул под ветви высоких сантаров, проскользнул сквозь магическую преграду и остановился у самой кромки воды.

— Спасибо, мой хороший.

Я легонько погладила приборную панель, вышла из двигора и скинула туфли. Ступни утонули в мягкой траве.

Альпики. Остров загадочного прошлого в огромном мире прагматичного настоящего. Раньше я не любила бывать в этом пристанище древних преданий, но сейчас незыблемый оплот старины оказался тем единственным местом, где я могла спокойно подумать.

Усевшись на берегу, опустила ноги в прохладную воду и прикрыла глаза. Холод привычно скользнул внутрь, вызывая отклик моего льда и затапливая душу умиротворением. Хорошо... Мысли вернулись к произошедшему. Кимли. Истинный Ледяной. Гордый, сильный, мрачный, упрямый. Несовременный и зацикленный на глупых условностях. С ним будет непросто, это очевидно. Свела же судьба! Интересно, кому из нас не повезло больше? Сомневаюсь, что Кимли обрадуется, узнав, что мы женаты. Не похож он на человека, нуждающегося в семейных узах.

Я представила найденыша отцом семейства и едва не рассмеялась. Нет. Это уж слишком.

Как и любой Истинный, Кимли просто создан для одиночества. Ледяные редко отваживаются разделить с кем-либо судьбу, разве что по великой необходимости. Вот как Ричард, например. Или как мой отец.

Так. И что это нам дает?

Я открыла глаза и уставилась на отражение одинокого аера, тускло мерцающего на островке в центре озера.

Хм. Пришедшая идея была простой, как все гениальное. Точно! Прекрасный выход!

Я порывисто поднялась, улыбнулась и запрыгнула в кабину эсочки. Ничего! Если судьба преподносит неожиданные сюрпризы, нужно извлекать из них максимальную пользу.

Поднимая двиг над тихими водами озера, я обдумывала детали пришедшей в голову идеи. Все складывалось как нельзя лучше! Осталось только уломать Кимли, чтобы он принял мои условия. А я уломаю. В конце концов, он мне жизнью обязан.

Себастиан Кимли

Нет, определенно, все не может быть так плохо!

Он раздраженно скинул камзол и подошел к окну. Внизу лежала сияющая огнями Сарта. Яркая, шумная, прорезающая небо высоченными домами и огромными посадочными башнями для двигоров. Чужая.

Вид изменившийся столицы отозвался в душе болью и острым чувством одиночества. Один. Снова один.

Он прислонился лбом к холодному стеклу и прикрыл глаза. Как много всего произошло, пока он гнил в своем склепе! Артур возродился в теле Первого короля и правил Сартаной двести пятьдесят лет. И Анна... Верная, преданная Анна. Энни была с ним рядом, родила ему детей, поддерживала во всем и любила. Любила так, как умела только она. Всей своей чистой, незапятнанной душой и горячим, пламенным сердцем.

Энни. Нежная, трепетная Энни. Как же он перед ней виноват! И перед Артом виноват, но ничего уже не в силах исправить.

Он чуть слышно вздохнул. Прекрасный, но недосягаемый образ любимой вновь возник перед внутренним взором, маня своей нежной улыбкой, ясным взглядом прекрасных глаз, движением изящных рук.

Сатари катав! Каким же он был идиотом, что не сумел удержать выпавшее ему на долю счастье! Сам все испортил и разрушил. Не оставил камня на камне. Предал и растоптал.

Брат, любимая. Сейчас он готов был отдать свою никчемную жизнь, только бы увидеть их хоть на минуту и успеть попросить прощения, но, увы. Арт и Энн ушли во владения Белой Девы. Как там сказал Гивейский? Артур решил не препятствовать прогрессу и завершил эпоху Древней Магии. С восшествием на престол его сына — их с Анной сына, — наступила эра Техномагии. Ледяные постепенно отошли в тень, магия превратилась в прикладную науку, а на первый план вышли достижения человеческого разума.

Он скривился. Достижения... Что хорошего в этих бесчисленных уродливых железках, заменивших привычные и понятные вещи? Ничего. Абсолютно. Что заставило Арта уйти? Неужели устал от бремени власти? Вряд ли. Брат всегда был слишком ответственным, чтобы просто все бросить и зажить собственной жизнью. Тогда почему? Ответа не было.

Он взял со стола очередную книгу и раздраженно перелистнул страницы. Почти ничего. Вылизанная, стилизованная, сказочная версия царствования Императора Артура. Легенда.

Он смотрел на яркие магические иллюстрации, но видел не их, а своего брата — живого, настоящего, с мудрым взглядом светло-серых глаз и скупой, едва заметной улыбкой. Похоже, кто-то сознательно превратил прошлое в сборник милых устаревших легенд. Интересно, кто? И, самое главное, почему?

Этот вопрос тревожил его, но ответа он пока не видел. Крутилось что-то в уме, какая-то мысль, которую он никак не мог уловить. Усталость брала свое.

Бросив взгляд на кровать, он невольно скривился. Сон... Нет, увольте! Спать он не мог. Боялся. Да, вот так. Он, Истинный Ледяной, боялся! Ему страшно было закрыть глаза и снова очнуться в проклятой тьме собственного склепа. Да, глупо. Но он ничего не мог с собой поделать. Гнилая сырость гробницы въелась в его плоть, текла по венам вместе с кровью, омрачала смрадом сбивающееся дыхание. И он до сих пор не верил, что избавился от проклятия. Вот, кстати, вопрос — как? Каким образом?

В памяти смутно всплывало нечеткое воспоминание. Темнота, мертвенная тишина гробницы, раздающийся в ней медленный, чуть слышный стук сердца. И неожиданно прозвучавшие слова: — "Ледяная кровь и общая ночь!". Голос был негромким, мелодичным, девичьим.

Он так и не понял тогда, что это значит, но сейчас внутри забрезжила смутная догадка. Если он не ошибается, то... Унаши сатар! Что там еще?

Легкий шум в коридоре заставил его отвлечься от размышлений. Отложив книгу, он подошел к двери, прислушался. Ну конечно! Снова эта сумасбродная девчонка! Преследует она его, что ли?

Он распахнул створку и молча воззрился на застывшую с поднятой рукой девушку. Та широко улыбнулась и бесшабашно сдула со лба светлую прядь.

— Не спите? — невозмутимо поинтересовалось несносное создание. — Замечательно!

Ребекка Гринделл

— Нужно поговорить! — решительно заявила я сверлящему меня мрачным взглядом найденышу.

— Для вас нормально вламываться в спальню одинокого мужчины глубокой ночью? — насмешливо спросил Кимли.

Он замер в проеме, небрежно прислонившись к стене. Рубашка расстегнута на груди, влажные длинные волосы падают на плечи небрежной волной, в синих глазах застыл холод. Красив, ничего не скажешь. Вот только мне его красота и даром не нужна.

— Если этот мужчина — мой обожаемый супруг, то да, — хмыкнула я. — Нормально.

— Снова пили? — нахмурился несносный моралист.

Он уставился на меня с плохо скрытым осуждением.

Фью! Еще не хватало перед этим Проклятым оправдываться! Хотя...

— Ни капли, — решив не нарываться на ссору, усмехнулась и подошла ближе. — Проверять будете? Выдохнуть?

Изобразив на лице готовность исполнить задуманное, подняла глаза на Кимли и уставилась на него невинным взглядом. А что? С папенькой навострилась. Тот вечно подозревает меня во всех тяжких. Хотя пью я редко и не очень много, но народную молву и моего родителя не переубедить, и все уверены, что я едва ли не запойная пьяница.

— Прекратите паясничать, — нахмурился найденыш. — Что вам от меня нужно? И что вы там лепетали про мужа?

— Может, пригласите войти?

Я с намеком заглянула за широкое плечо, преграждающее вход в комнату.

Кимли окинул меня подозрительным взглядом.

— Что? — насмешливо переспросила я, и он неохотно отодвинулся, позволяя пройти внутрь.

Ну как, позволяя? Пришлось протискиваться, почти касаясь его затянутой в старомодную шелковую рубашку груди. Весьма широкой и мускулистой, между прочим.

Я невольно поймала себя на этой одобрительной мысли и скривилась. Дорг бы побрал несносного Кимли!

Ледяной невозмутимо дождался, пока я войду, толкнул дверь, но закрывать ее до конца не стал. Надо же, какое старомодное благородство. Можно подумать, кому-то есть дело до моей нравственности.

В комнате вспыхнул яркий свет, и я невольно скривилась.

Ричард выделил незваному гостю исторические, как их называли во дворце, покои. Старинные предметы обстановки, небольшая библиотека, составленная из древних фолиантов, отсутствие привычной техники — настоящее погружение в мир прошлого. Бр-р. Неуютно. Вот Тэй здесь бы точно понравилось, а на меня вся эта позолота навевает тоску.

Кимли прошел к столу, закрыл лежащую на нем книгу и повернулся ко мне.

— Итак, — не предложив сесть, хмуро произнес он. — Чем обязан?

— Не боитесь, что нас услышат?

Я пристально посмотрела на него и кивнула на дверь, невольно отмечая, какими ледяными стали глаза стоящего напротив мужчины.

— Полог тишины вас устроит?

Кимли легонько щелкнул пальцами, и комнату на секунду окутала едва заметная дымка.

— Прошу, — указав на кресло, он отошел к окну.

— Для начала, хочу задать вам вопрос.

Я села и небрежно поправила юбку.

— Да?

— Вы знали условие снятия проклятия?

— Нет, — после некоторого раздумья, ответил Кимли.

Я уловила в его голосе сомнение.

— Уверены?

— А почему я должен обсуждать это с вами, да еще и среди ночи?

— Хотя бы потому, что именно я, пусть и невольно, разрушила ваше проклятие.

— Постойте, — Кимли нахмурился.

Он окинул меня медленным взглядом и заметно помрачнел.

— Кровь и ночь, — тихо пробормотал Ледяной. — Унаши Сатар...

В его глазах что-то вспыхнуло.

— Вижу, вы осознали всю глубину проблемы, — усмехнувшись, развела руками.

— Мы...

Он не договорил, мрачно уставившись на меня.

— Мы с вами женаты, — кивнула я.

В комнате повисла тишина. Кимли молча сверлил меня взглядом, и в его синих глазах я видела зарождающуюся метель. Красиво, конечно, но очень непрактично.

— Так, ладно, пока вы не заморозили весь дворец, предлагаю успокоиться и постараться извлечь пользу из нашего безвыходного положения.

— Объяснитесь, — коротко приказал Ледяной.

Шарг! Ненавижу подобный тон. Ну да ладно. Чего не вытерпишь ради грядущей свободы?

— Вот скажите мне, вы планировали жениться?

— Вообще или в ближайшее время?

Кимли криво усмехнулся, и лед ушел из его взгляда.

— Вообще.

Я внимательно наблюдала за лицом стоящего напротив мужчины.

— Нет. Не планировал.

Он ответил быстро, без раздумий, но я успела заметить какую-то странную тень, промелькнувшую в глубине ярко-синих глаз.

— В этом мы с вами схожи. Я тоже никогда не хотела выходить замуж.

Я легкомысленно улыбнулась и закинула ногу на ногу.

— Почему? — в голосе Кимли прозвучало недоумение. — Разве замужество — не мечта любой девушки? Белое платье, звон колоколов и прочие милые женскому сердцу атрибуты?

— Фью! Нашли чем удивить! Да кому это сейчас надо? Любым, как вы выразились, атрибутам, я предпочту свободу и самостоятельность.

— А как же любовь?

Ледяной чуть прищурился.

— Любовь? Атавизм. Отживший и никому не нужный, — пожав плечами, ответила мужчине и, не позволив ему возразить, продолжила: — Но давайте вернемся к нашей проблеме. Если ни вам, ни мне не нужен брак, значит, мы можем его попросту не афишировать и оставаться свободными людьми. Кстати, это очень удобно, особенно учитывая долг рода и все такое. Согласны?

Кимли подошел ко мне и, бесцеремонно задрав рукав моей блузки, оголил предплечье.

— Эй, вы чего?

Я попыталась вырваться из крепкой хватки.

— Не мешайте, — послышалось в ответ.

Ледяной провел пальцами по коже и тихо спросил:

— А с брачным знаком что будете делать?

Он легко поглаживал морозный узор, а я во все глаза смотрела на проступившую под его движениями серебристую татуировку и спешно соображала, как ее вывести. А тело удивительно остро реагировало на невесомые касания, вызывая отклик моего льда. Еще не хватало! Нет, надо избавляться от брачной татуировки, это она виновата. Ну не могу же я всерьез реагировать на какого-то древнего Ледяного?

— Даже не думайте, — словно прочитав мои мысли, усмехнулся мужчина. — Та-ор обычно незаметен, но до конца никогда не исчезает.

— А почему я его не видела? Сколько времени прошло, а он только сейчас появился!

— Видимо, ваш ночной приход ко мне не прошел бесследно, — усмехнулся Кимли. — Последняя капля, знаете ли.

— В смысле?

— В прямом. Чем чаще мы видимся, тем ярче он становится.

Вот это новость!

— А у вас тоже такое украшение имеется?

Я потянулась проверить, но Кимли напряженно отстранился.

Подумаешь! Не больно-то и надо.

— Ладно. Не важно. Прикрою эту гадость какой-нибудь иллюзией. Или браслетом. А что? Возможно, верну моду на широкие обручи.

Я усмехнулась. Создавать тренды — это мое.

Кимли смотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Ладно, это все мелочи, — списав его взгляд на старомодную зашоренность, вернулась к главному. — Как вам мое предложение? Ричард настаивает на пышной свадьбе, но я думаю, вдвоем мы сумеем его уломать не афишировать наш брак. И будем абсолютно свободны от любых обязательств.

— Вы так уверены, что я поддержу вашу идею? — хмыкнул Кимли.

— Конечно. Зачем вам жена? Тем более, такая, как я?

— А чем вы плохи?

— Шутите? Да мы с вами и часа вместе находиться не можем, а тут — целая жизнь!

Я удивленно уставилась на найденыша. Он что, правда не торопится от меня избавиться?! Поразительная недальновидность!

— И вы готовы нарушить волю богов?

В голосе Кимли послышалось странное напряжение.

— Ой, какая воля? Всего лишь несчастное стечение обстоятельств, — отмахнулась я, но осеклась, заметив, как потемнел взгляд стоящего рядом мужчины. Идеальное лицо заледенело, в ярких глазах взметнулась метель, выдающая силу магии.

— На вашем месте я бы поостерегся раскидываться такими заявлениями, — посерьезнел Кимли.

— А то что?

— Лучше вам не знать, на что способны боги, если их разозлить.

Голос Ледяного звучал глухо.

— Нет. Я не поддержу ваше желание не афишировать наш брак.

— Чего?

Я в изумлении уставилась на Кимли.

— Вы хотите сказать, что... Но зачем вам это нужно?!

— Это уж мое дело.

Он был абсолютно серьезен. Доргов Кимли был абсолютно серьезен!

Я смотрела на него и пыталась понять, чего он добивается.

— Ладно. Давайте по-другому. Что вы хотите взамен?

— Взамен чего?

Насмешливый взгляд застыл на моих губах.

— Мне нужна свобода!

Я твердо посмотрела на Кимли.

Он молчал, все так же глядя на меня с непонятным выражением. Вроде бы, в его глазах светилась ирония, но где-то в самой глубине затаилась горечь.

Хм, странно. А когда это я таким тонким наблюдателем душ заделалась? Чушь какая!

— Вы так уверены, что можете добиться своего? — заговорил, наконец, Кимли.

— А почему нет? Я всегда добиваюсь того, чего хочу.

— Не в этом случае, Ребекка.

Голос Кимли прозвучал непреклонно.

— Я не собираюсь идти против воли богов. Если они благословили наш брак, так тому и быть.

— Благословили?!

У меня слов не было! Этот... Этот! Этот доргов Кимли!

— Да я... Да вы... Вы хоть знаете, почему я оказалась в вашем проклятом склепе?!

— И почему же?

— Потому что напилась! Да-да! Я пью. А еще — курю! И веду себя абсолютно неприлично!

Я вскочила с кресла и уставилась на непрошибаемого Кимли.

— Напилась настолько, что даже не заметила, как споткнулась и поранилась о вашу гробницу. И уснула там же. Вот и весь обряд. А вы, небось, нафантазировали себе что-то вроде того, что нежная трепетная дева напоила своей кровью магические руны, украшающие ваше последнее пристанище, и оросила его своими слезами. Ах да! И провела ночь, молясь богам о воскрешении своего возлюбленного!

— Замолчите!

Кимли произнес это настолько властно, что я невольно запнулась. У-у... Такое даже папеньке не удавалось.

— Хватит, — тихо добавил найденыш, — не нужно подробностей. Я уже понял, что вы не из тех, кто способен на романтические чувства. Но это ничего не меняет. Вы — моя жена. И этого уже не исправить.

— Вы ненормальный?

Я растерялась. Впервые в жизни, я, Ребекка Гринделл, растерялась! Смотрела на абсолютно серьезного, даже мрачного Кимли и не могла поверить, что он собирается принять наш доргов брак. Что? Что заставляет его это делать? Мотив. У него должен быть мотив. Неужели ему нужны мои деньги? Но ведь у него самого... Стоп. А ведь он не знает, что Ричард собирается вернуть ему все имущество!

— А, я поняла! — вздохнула с облегчением. — Вам просто нужны деньги! Ну конечно! Польстились на мое приданое!

— Поверьте, меня мало интересуют деньги, — пренебрежительно хмыкнул Кимли.

И почему-то я ему поверила. Было в его глазах нечто, что заставило поверить.

— Тогда почему?

— Я принимаю волю богов, — снова повторил Кимли.

— А я — нет! — с вызовом посмотрела на мужчину.

— Что ж, это ваше дело.

Он пожал плечами.

— Ладно. Вы еще пожалеете о своей глупости.

— Поживем — увидим, — философски заметил Кимли, вновь возвращаясь к книге, которую, видимо, читал до моего прихода.

— Увидим!

***

Громко захлопнув за собой дверь, я остановилась и перевела дыхание. Проклятый Кимли! Как же он меня раздражает! "Я принимаю волю богов!". Тьфу!

Я достала виг-тон и посмотрела на сверкающий синим экран. Одно движение пальца — и он ожил.

— Ребекка, где тебя носит?! — послышался гневный голос отца. Картинка подернулась рябью, а потом прояснилась, и я увидела заваленный бумагами письменный стол и сидящего за ним родителя. — Почему ты...

— Папа, послушай меня, — перебила я. — Нам нужно поговорить, это срочно.

— Ты где? — коротко спросил отец.

О, я знала этот тон! Деловой, сухой, бесстрастный. Папенька всегда говорил так, когда нужно было решить какую-либо проблему. Увы, часто этой проблемой оказывалась именно я.

— В императорском дворце.

— Буду через минуту, — кратко ответил родитель и отключился.

Ха! Лорд Гринделл в действии!

Я редко просила отца о помощи, предпочитая выкручиваться из всех передряг сама, но сейчас был не тот случай. Против Императора и Кимли мне одной не выстоять. Пора подключать тяжелую артиллерию в лице собственного родителя. И тогда посмотрим, что запоет новоявленный женишок!

Я поправила волосы, решительно вскинула голову и направилась к портальной. Привычный путь. Сколько раз я здесь бывала! Сколько играла в детстве, прячась от зануды Мартина в хитрых переплетениях ледяных коридоров!

Выйдя к знакомым белоснежным дверям, остановилась. Спустя пару секунд они открылись, и оттуда вышел отец.

— Пошли, — кинув на меня хмурый взгляд, произнес он.

Я безмолвно подчинилась. Редкий случай, конечно. Где я — и где послушание?

В полном молчании мы дошли до небольшой комнаты, в которой отец иногда оставался работать, и так же молча в нее вошли.

— Рассказывай, — без долгих предисловий велел отец.

Он сел за стол, привычно сложил пальцы домиком и посмотрел на меня долгим внимательным взглядом.

— Ричард собирается выдать меня замуж. За Кимли, — коротко отчиталась я.

Мне хотелось увидеть первую, непроизвольную реакцию папы на эту новость, и я ее увидела. Отец едва заметно вздрогнул.

— Подробности, — мгновенно справившись с собой, сухо произнес он.

Пока я рассказывала, родитель, почти не моргая, смотрел прямо перед собой. С каждым моим словом его лицо все больше леденело, покрываясь морозным узором.

Когда я закончила свою речь, в комнате воцарилась тишина.

В ней отчетливо слышался шум двигоров, бороздящих небо Сарты, крики варнов, летающих над Нойной, шорох мас-тонов, убирающих улицы. Судя по звукам, ночь подходила к концу, уступая свое место зарождающемуся дню.

— Бекки, Бекки.

Отец поднял на меня глаза, и я вздрогнула.

— Только не говори, что ничего нельзя сделать! — с мольбой посмотрела на родителя.

— Увы, — голос его звучал хрипло. — На сей раз ты доигралась, Бекки. Я ничем не смогу тебе помочь.

— Па, но ведь безвыходных ситуаций не существует!

Мне не хотелось верить в происходящее.

— Ты ведь сам учил меня, что любую проблему можно решить.

Я с надеждой уставилась в уставшее, но такое родное лицо. Отец отвел взгляд.

— Проклятый — не проблема, Бекки. Это фатум. Судьба. А с судьбой не спорят.

— Да что вы все заладили — судьба, фатум, боги! Глупости все это!

Я почувствовала, как внутри поднимается знакомая ледяная волна. Дорг!

— Прости, дочь, но тебе придется смириться, — глухо сказал отец.

Плечи его сгорбились, словно под тяжелой ношей.

— Видит Единый, не такой судьбы я для тебя хотел, но с богами не спорят, — тихо добавил он.

Я открыла рот, собираясь возмутиться, но потом закрыла его и, прищурившись, посмотрела на родителя.

— Ладно. Спасибо, что выслушал.

— Бекки!

Он поднял на меня глаза, в которых явственно читалась вина.

— Ничего, па. Я справлюсь. Кимли сам от меня откажется.

— Что ты задумала? Бекки, нельзя противиться судьбе. Она может отомстить!

В голосе отца послышалось напряжение.

— Обещай, что не будешь делать глупостей.

Папенька поднялся из-за стола и подошел ко мне.

— Па, ты что, какие глупости? Я просто хочу быть свободной. И буду, вот увидишь.

Я улыбнулась, стараясь не обращать внимания на скребущую душу тоску. Все. Пора заканчивать разговор. Здесь мне больше делать нечего.

— Ребекка, ты не должна...

— Я тоже люблю тебя, пап!

Я быстро чмокнула отца в щеку и шагнула в сверкающее марево. Не так давно Гарри подарил мне портативный телепортатор на пять зарядов. Четыре из них я уже использовала, остался последний. Как раз пригодился! Вообще, подобные устройства — вещь недешевая, мне они не по карману. Хорошо, когда есть верные друзья, не ограниченные в средствах.

— Ребекка!

Поздно. Портал схлопнулся, отрезая от меня встревоженный крик.

Глава 5

Прием был в разгаре. Кимли, в честь которого и устроили эту показуху, смотрелся в Овальном зале удивительно к месту. Нет, я вовсе не разглядывала найденыша, но взгляд нет-нет да и останавливался на красивом, холодном лице «муженька». Надо же, стоит, общается с послами Авереи, как будто и не проспал четыреста лет в своем склепе! Невозмутимый, утонченный, невозможно аристократичный. А эта шлюха Бренда так и вьется вокруг. Еще бы! Узнала, что "герцог Эшерский возвратился из дальнего, многолетнего путешествия" и Ричард вернул ему сохраняемые короной земли и имущество, и сразу же сделала стойку.

— Бекки, а он красавчик! — шепнула Тэй.

— Кто?

— Кимли. А как ему идет костюм! Намного больше, чем то старомодное тряпье, в которое он был одет раньше.

Да, Тэй права. Кимли выглядел... кревно. Как бы ни хотелось мне придраться, но ему правда очень шли и светло-серый костюм, и черная рубашка, и легкая небрежность распущенных светлых волос. И крупное кольцо, появившееся на среднем пальце левой руки.

— Бекки, а ты выяснила, как он попал в ваш замок?

Тэй смотрела на меня с любопытством.

— Случайно. Использовал какой-то устаревший портал.

Ненавижу лгать. Проклятый Кимли! Из-за него мне приходится врать Тэй.

— Странно как-то, — задумчиво заметила Тэй. — Мне показалось... О, привет, Гарри, — отвлеклась она на подошедшего Рэнскома.

— Что, красавицы, тоже отбываете эту глупую повинность?

Веселый возглас приятеля спас меня от лишних вопросов Тэй.

— Гарри!

Я повернулась к другу и радостно улыбнулась.

— Что, малышка? — усмехнулся тот.

— Ты что здесь делаешь?

— То же, что и все, — скривился Рэнском. — Знакомлюсь с герцогом Эшерским, дорг его побери.

Недовольство Гарри было мне понятно. Если бы не этот прием, Рэнском участвовал бы сейчас в Главных гонках сезона, на которых считался одним из фаворитов.

— Неужели не мог не прийти? — спросила Тэй.

— Отец уперся. Сказал, что этот тип очень влиятельный, и я просто обязан ему представиться.

— И что? Представился?

Я усмехнулась.

— Да ну его! Глыба льда, а не человек, — отмахнулся Гарри. — Он на меня даже внимания не обратил. Посмотрел, будто я пустое место, и продолжил трепаться с аверейцами.

— Пустое место, говоришь?

Я задумчиво покосилась на Кимли, потом перевела взгляд на друга, и у меня появилась идея.

Остаток вчерашней ночи я провела за чтением старинных книг, пытаясь найти способ избавиться от кровного обряда, но ничего не нашла. Видно, прав был Ричард, когда говорил о неразрывности таких союзов. Выход был один — выставить себя в настолько плохом свете, чтобы Кимли сам не торопился афишировать наш брак.

"Папа, прости!", — про себя шепнула я и, схватив Рэнскома за руку, направилась в центр залы.

— Бекки, ты что задумала? — напрягся друг.

— Хочешь повеселиться?

Я посмотрела Гарри в глаза.

— О, узнаю этот взгляд! — рассмеялся Рэнском. — Что на сей раз придумала?

— Да так. Мелкую диверсию. Потанцевать хочешь?

— И нарушить протокол приема? А что? — взбодрился Рэнском. — Не откажусь! Давай, детка, расшевелим это благопристойное болото.

Он усмехнулся, и на лице его застыло хорошо знакомое мне выражение. Именно с ним он всегда шел на самый крутой вираж.

— Ваше величество, а танцы сегодня будут? — громко спросила я, останавливаясь неподалеку от Ричарда. Император разговаривал с леди Кран-Вишем, матерью покойной Императрицы, и взглянул на меня с плохо скрытым недовольством. Еще бы! Прервать беседу монарха, как невежливо!

— Леди Ребекка, вы хотите что-то предложить?

Надо же, дядюшка Дик решил не заострять внимание на моем неприличном поведении.

— Да, Ваше величество, — улыбнулась я. — Мне кажется, гости немного заскучали, и небольшая пауза никому не помешает.

Я почувствовала на себе сразу несколько ледяных взглядов. Отец, Император и... Кимли. А муженьку-то что не понравилось? Чего это он меня глазами прожигает?

Я плотнее прильнула к Гарри и невинно посмотрела на найденыша.

Аверейские послы зашевелились.

— Если позволите, Ваше величество, нам было бы интересно посмотреть на то, как танцуют северяне, — тщательно выговаривая раскатистое "р", произнес глава дипмиссии. — Мой отец был очень впечатлен одним танцем. Не помню, как он называется, но отец говорил, что исполняют его только в Сартане. Кажется, что-то старинное.

— Наверное, крэстибон? — невинно уточнила я.

А что? Страстный и бесстыдный крэст, по сути, всего лишь реплика своего старинного собрата, крэстона.

Услышав мой вопрос, папенька побагровел, Император закашлялся, а Кимли окинул нас с Гарри странно задумчивым взглядом.

— Да-да! — радостно закивал посол. — Кажется, так он и назывался! Точно!

— О, мы с радостью покажем вам крэст!

Я улыбнулась аверейцу и повернулась к Гарри.

— Правда, же, лорд Рэнском?

— Почту за честь!

Только близкие друзья смогли бы расслышать в голосе Гарри иронию.

— Леди Ребекка, вы уверены, что хорошо знаете фигуры этого сложного танца? — с намеком спросил Император.

— Не сомневайтесь, Ваше величество. Все, кто видел крэст в моем исполнении, оставались довольны.

Шарг! Кураж бродил в крови, помогая беззаботно улыбаться и не поддаваться подступающему отчаянию, а в голове набатом звучало одно — все, что угодно, только не замуж! Не хочу. Не хочу становиться унылой тенью мужа, сидеть дома и рожать детей! Не для меня это!

Я настроила виг-тон на передачу звука, и по залу поплыли первые аккорды крэста.

Так. Теперь, главное, не смотреть на отца. Прости, папа, но у меня нет другого выхода!

Длинная, летящая юбка вечернего платья взметнулась, обнажая ноги. Короткий перебор, дробный стук каблуков, глаза закрыты.

Да, крэст — непростой танец. В нем нет места ложной скромности.

Легкое стаккато, на которое отзываются лишь кисти рук, и резкий эмоциональный выкрик певца.

Все. Прочь сомнения! Время вышло. Крэстибон начинается, и его уже не остановить.

Шаг, шаг, шаг...

Не глядя, не отвлекаясь на внешнее, погружаясь в себя.

Шаг, шаг, шаг...

Вслепую, полагаясь лишь на собственные чувства да на чуть слышное дыхание партнера.

Шаг, шаг, шаг...

Бедра живут собственной жизнью, соблазняя, увлекая, или, скорее, завлекая стоящего напротив мужчину.

Шаг, шаг, шаг...

Где же ты? Посмотри, ради твоей любви я готова на все!

Шаг, шаг, шаг...

Я — женщина. Сильная и слабая одновременно. Ты видишь? Подойди... Коснись моей груди, почувствуй стук моего сердца!

Шаг, шаг, шаг...

Прогиб и поворот.

Крепкая рука властно ложится на талию, и я, все так же, не открывая глаз, делаю последний шаг навстречу мужчине.

Мелодия крэста убыстряется, азарт кружит голову, душа раскрывается навстречу жаркому напору.

Шаг, шаг, шаг...

Звонко гремят ретрубы, томно выводит мелодию эбой, и тело поддается, подчиняясь этому страстному зову.

Шаг. Назад. Вперед. В сторону. Низкий прогиб. Кажется, еще секунда — и я упаду. Но нет. Руки на талии держат крепко. Уверенно. Горячо. Такой не отпустит. Не даст сорваться в пропасть. Не предаст.

Шаг. Остановка. Резкий выпад.

Надо же, никогда не думала, что Гарри может так вести! И почему мы с ним никогда не танцевали крэстибон? Настоящий мужчина — уверенный, властный и в то же время чуткий, легко улавливающий мое настроение и тут же подчиняющий его себе.

Мысли не задерживаются, сметенные вихрем стремительных поворотов.

Шарг! Как же хорошо!

Внутри поднимается знакомое чувство. Невесомость. Парение. Полет!

Партнер кружит все сильнее, увлекая в бездну, душа звенит от невероятного восторга, и музыка подхватывает этот восторг, усиливая его и заставляя забыть обо всем.

Крэстибон. Танец смелых. Сумасшествие, помноженное на страсть.

Тело больше мне не принадлежит. Оно полностью подчинилось партнеру. И тот, осознав свою победу, неуловимо изменился. Объятия стали нежнее, властный напор сменился чуткой поддержкой, грозная мощь — мягкой силой. Мой умничка Гарри! Идеальный партнер. Моя щека — на его груди. Руки почти бессильно цепляются за плечи. Бедра плотно прижаты к крепкому мужскому телу.

Музыка стихает, как стихают и обуревающие нас чувства. Последние аккорды — и я открываю глаза.

— Спасибо, милый, это было...

Я медленно поднимаю затуманенный взгляд. Серый пиджак, черная рубашка, гладко выбритый подбородок... О, нет! Только не это! Резко вскидываю глаза и... натыкаюсь на знакомую ледяную синь. Шарг!

— Вы... Что вы... А где Гарри?!

— Господа, небольшое объявление, — не обращая внимания на мое растерянное возмущение, обратился к присутствующим Кимли. — Я только что сделал предложение, и леди Ребекка Гринделл ответила на него согласием.

Со всех сторон послышались удивленные возгласы, поздравления, охи и ахи, но остановить все это я не сумела — несносный Кимли наклонился ко мне и накрыл губы поцелуем.

Шарг! Поначалу я пыталась сопротивляться, но Кимли держал крепко. И я сдалась. Возбуждение, зажженное в крови крэстом, требовало выхода, а целоваться Проклятый умел. Минута, другая. М-мм... Это даже приятно. И вовсе он не такой ледяной, как хочет казаться...

— Запомните, я не потерплю никаких идиотских выходок, — вырвал меня из благостного дурмана властный голос. Вот же... Кимли! Только он мог так все испортить!

— Что вы за человек такой?

— А вы думали, я позволю какой-то девчонке выставить себя идиотом?

Синие глаза смотрели на меня холодно и чуть презрительно.

— Да пошел ты!

Я попробовала вырваться, но Кимли держал крепко.

— Никаких глупостей, Ребекка. Иначе я за себя не отвечаю.

Он... Он! Да я...

Но тут я увидела умоляющий взгляд стоящего неподалеку отца и замолчала. Нет. Не смогу. Не смогу я причинить родителю эту боль. Как бы ни изменили меня последние годы, но переступить черту я все же не рискну.

— Что ж, вы выиграли, — с ненавистью посмотрела на удерживающего меня мужчину. — Но не обольщайтесь. Эта победа вам дорого обойдется.

***

— Леди Ребекка Фредерика Гринделл, согласны ли вы взять в мужья лорда Себастиана Рональда Кимли, герцога Эшерского?

Я мрачно смотрела на пожилого чиновника Семейного Бюро. Невысокий, сутулый, в слегка потертом на локтях костюме он производил не самое приятное впечатление. Как и его вопросы. Согласна ли я? Да в гробу я видела этого проклятого Кимли! Впрочем, там я его уже видела. Ха-ха.

— Леди Ребекка, — поторопил меня служитель закона.

— Согласна, — сдержав готовое сорваться с языка ругательство, спокойно ответила я.

— Лорд Себастиан Рональд Кимли, согласны ли вы взять в жены леди Ребекку Фредерику Гринделл? — обратился чиновник к неподвижно застывшему Кимли.

Проклятый слегка наклонил голову и молча уставился на меня оценивающим взглядом. Пауза затягивалась. Вот же... злопамятный! Не смог не отыграться. И долго он собирается думать? А может, вообще от меня откажется? Я с надеждой взглянула на Кимли, но тот, словно подслушав мои мысли, громко и внятно произнес:

— Согласен.

Его голос даже не дрогнул.

— Коснитесь Камня Истины ладонями, — распорядился чиновник. — Одновременно.

Я неохотно положила руку на прозрачную сферу. Кимли накрыл ее своей.

По пальцам пробежалась ледяная волна.

— Замечательно, — увидев вспыхнувшее в центре шара пламя, скупо улыбнулся служащий. — Ваш союз признан действительным. Осталось только поставить свои подписи здесь и здесь.

Чиновник открыл перед нами старинную метрическую книгу.

— Это обязательно?

Я с недоумением посмотрела на древний фолиант.

— Записи о браках высшей аристократии всегда дублируются в родовых книгах, — сухо ответил служащий.

— Сплошная бюрократия, — чуть слышно пробормотала я, в то время как Кимли ставил в свободной графе витиеватую подпись.

— Теперь вы, леди Ребекка, — сделав вид, что не расслышал моих слов, произнес чиновник.

Я черканула первую букву своей фамилии. Старой фамилии, если уж быть точной.

— Законом Сартаны вы признаетесь супругами, — буднично подвел черту под моей свободной жизнью чиновник. — Поздравляю и желаю вам счастья.

Да-а, более короткой церемонии я еще не видела. Хоть в этом мы с Кимли оказались солидарны — ни ему, ни мне не хотелось устраивать пышные торжества, на которых настаивали и Император, и мой отец.

— Благодарю, — небрежно кивнул служащему Кимли.

Работник Бюро убрал в шкаф подписанные бумаги и дежурно улыбнулся. Чувствовалось, что ему не терпится побыстрее с нами распрощаться и закрыть контору. Еще бы! Последние клиенты, пришедшие почти под конец рабочего дня.

— Всего доброго, миледи, милорд, — торопливо произнес служащий.

В этот момент я почувствовала, как моя рука оказалась в плотном захвате Кимли, а сам он с решительным видом потащил меня на выход.

Оказавшись на улице, законный, отныне, супруг остановился и посмотрел на меня напряженным взглядом.

— Через час в моем дворце начнется небольшой прием в честь нашего бракосочетания, — донес он до моего сведения.

— Вы же говорили, что шумихи не будет. Или вам не свойственно держать слово?

Я холодно посмотрела на Проклятого.

— А никакой шумихи и не будет, — невозмутимо ответил тот. — Близкий круг ваших родственников и Император. Ну и еще парочка журналистов. Предпочитаю знать заранее, что напишут о нашей свадьбе в газетах.

— Какая продуманность! — мой голос сочился ядом. — Не ожидала, что вы так предусмотрительны.

Шарг! Как же меня бесил этот самоуверенный мужчина! Так и хотелось стереть с его лица надменное ледяное выражение и мерзкую ухмылку!

— Рад, что вы сумели оценить мои достоинства, — серьезно ответил Кимли, но в глубине его возмутительно-синих глаз мелькнула насмешка. — Приятно осознавать, что хоть что-то во мне вам нравится.

Он так и не выпустил мою руку из своего захвата.

— Не обольщайтесь! — выдергивая ладонь, хмыкнула я. — Вряд ли ваши достоинства могут меня заинтересовать.

Я нарочито медленно осмотрела его с ног до головы и демонстративно усмехнулась.

— Вы разбили мне сердце, миледи, — небрежно бросил Кимли.

Равнодушие, с которым были сказаны эти слова, меня задело.

— А оно у вас есть? — насмешливо спросила я, пристально глядя в холодную синь.

Ответа не последовало. Кимли замер напротив, во взгляде его мелькнула боль, а по щекам зазмеился морозный узор.

— Поехали, — хрипло произнес найденыш. — У нас очень мало времени.

Не успела я ответить, как рядом с нами приземлился небольшой серебристый двиг.

— Прошу.

Кимли протянул мне руку, собираясь помочь.

— Спасибо, но я сама.

Высоко задрав подбородок, ступила на трап и легко запрыгнула в кабину.

Сзади послышался усталый вздох.

— Что?

Я заняла одно из сидений и посмотрела на вошедшего следом Кимли.

— Похоже, современные женщины настолько не уверены в себе, что боятся довериться мужчине даже в малом, — усаживаясь напротив, задумчиво произнес тот.

— С чего вы взяли?

— А вы готовы доказать мне, что это не так?

— Разумеется, это не так, но ничего доказывать я не буду.

— Типично женский способ уйти от разговора.

Кимли посмотрел на меня с насмешкой.

— Не старайтесь, у вас все равно не получится, — улыбнулась я.

— Что именно?

— Я не собираюсь вестись на ваши подначки.

— Может быть, потому, что у вас нет аргументов?

— Почему же? Есть.

— Но вы не хотите ими делиться?

— Слушайте, чего вы добиваетесь?

Я с неприязнью уставилась на свежеиспеченного муженька.

— Хотите, чтобы я признала, что мужчина — пуп земли? Что ему позволено то, что не позволено женщине? Что он сильнее, умнее и способнее? Так я вам скажу, что это полная чушь. Женщины ни в чем не уступают вам, мужчинам. Ну разве что в первородном гоноре, с которым лично я не собираюсь считаться.

Выпалив эту тираду, я отвернулась к окну.

— Кто он? — неожиданно спросил Кимли.

— В смысле?

— Кто тот мужчина, что вас обидел?

В голосе Проклятого послышалось сочувствие. Доргово, мать его, сочувствие!

— Да пошел ты! — я с ненавистью посмотрела на Кимли. — Чего ты ко мне в душу лезешь? Думаешь, если нас расписали, так ты теперь получил на меня все права? Даже не надейся. Ты мне никто! А свои права засунь куда подальше!

— Нет, я, конечно, догадывался, что вы питаете ко мне пылкие чувства, но даже не предполагал, насколько они сильны!

Мерзавец холодно усмехнулся и добавил:

— Успокойтесь, Ребекка. Не нужна мне ни ваша душа, ни ваше прошлое, ни ваши секреты. Меня интересует исключительно настоящее, в котором, я надеюсь, вы сумеете взять себя в руки и изобразить перед гостями счастливую новобрачную. Думаю, в вас все же достаточно благоразумия, чтобы не причинять боль своим родным.

— Посмотрим, — буркнула в ответ.

Кимли серьезно посмотрел на меня и каким-то странным тоном добавил:

— Нам осталась еще одна формальность.

Ответить я не успела. Найденыш легко щелкнул пальцами, и перед глазами у меня заклубился белый туман, а уже в следующую секунду салон двига исчез, и мы с Кимли оказались в какой-то просторной пещере. Вокруг высились огромные снежные сугробы, с потолка свисали длинные сосульки.

Я растерянно огляделась. Душу окатило холодом. Как такое возможно? И что за странное место? Почему-то вспомнился тот случай, когда моя эска упала в ущелье, и я едва не задохнулась под толщей снега.

— Где мы?

Я посмотрела на «мужа».

— В святилище древних богов, — бесстрастно ответил тот.

Лицо Кимли неуловимо изменилось. Сейчас он был совсем не похож на того, каким я его видела раньше. Мужчина стал выглядеть старше, в нем будто проступили все прожитые века, губы сжались в тонкую линию, под глазами залегли глубокие тени. Мне стало не по себе. Появившийся на месте привычного уже Кимли незнакомец пугал. Это какая же у него магия, если он так запросто телепортировался из летящего двига? Даже мой отец, давно вошедший в силу Ледяной, не имел таких способностей.

Кимли прошел к одной из стен пещеры, на которой застыли странные блестящие подтеки, и провел рукой по голубоватой поверхности. Лед под его пальцами дрогнул, и я услышала тихий звук капели. С каждой минутой он становился все громче, и вскоре из белого мрамора оттаявшей стены зажурчал быстрый ручей. Серебристые струи прокладывали себе дорогу сквозь прозрачную толщу, и там, куда попадали их брызги, все мгновенно менялось. Пещера преображалась, превращаясь в самый настоящий храм – с жертвенником, статуями богов и белым каменным алтарем.

— Асваршан квадлор! — голос Кимли зазвучал иначе, в нем послышались властные ноты и холод льда.

Пространство засверкало разноцветными искрами, подернулось какой-то необычной, слегка потусторонней дымкой, и из стены вышел полупрозрачный старик. Странное голубое одеяние, напоминающее древнюю хламиду, длинные, собранные в косу белые волосы, бесстрастное лицо, худые кисти рук, торчащие из укороченных рукавов. Жрец? Помнится, дядя Сэмюэл рассказывал, что жрецов хоронили прямо в стенах святилищ.

— Ваше величество, вы звали меня?

Призрак склонился перед Кимли в глубоком поклоне. Ничего себе! Это что, старик до сих пор считает Проклятого Императором? Неужели он тоже из Старой эпохи?

— Я больше не Император, фра Собиус, — поправил жреца Кимли.

— В Вечности вы остаетесь одним из череды Императоров, — не согласился тот. – Зачем вы потревожили мой загробный покой, Ваше величество?

— Хочу провести обряд единения, — ответил Кимли.

Я смотрела на новоиспеченного мужа и не узнавала его. Лицо Проклятого заледенело, в нем явственно проступило что-то жестокое, древнее, какая-то неведомая и непривычная сила, от которой мой лед цепенел и сердце билось чаще. В удивительных синих глазах медленно кружила метель. Ее движение завораживало. Такой Кимли пугал и все же невольно притягивал. Хотелось смотреть на него, не отрываясь, и ждать, что он скажет.

Я невольно поежилась. Странное ощущение.

— С кем, Ваше величество? – тихо прошелестел жрец.

— С Ребеккой Гринделл, — Кимли взял меня за руку.

Этот жест вышел таким властным и одновременно нежным, что у меня внутри что-то дрогнуло. И захотелось… Дорг! Ничего мне не захотелось! Глупости все это.

— Подойдите к жертвеннику, миледи, — глядя на меня, еле слышно произнес старик.

Его полупрозрачная фигура слегка поблескивала в голубоватом свете пещеры.

Я сделала шаг вперед и остановилась у большой ледяной чаши.

— Преклоните колени, — произнес жрец, и его голос разнесся под низкими сводами невнятным эхом.

Служитель взял в руки появившуюся из ниоткуда серебряную чашу и высоко поднял ее над головой.

— Сартиней ураисан, горидэ люита шанас, — зазвучала древнесартская речь. — Аиш римас? — жрец посмотрел на Кимли.

— Аиш, — ответил тот.

— Аиш римас тон? — обратился ко мне старик.

— Аиш тон, — ответила я непонятными словами и изумленно уставилась на Кимли.

Это еще что за шуточки?

Ледяной посмотрел на меня, и я поняла, что это его магия подсказала мне нужные слова.

— Сагидэ браинас тон корсаван, — чуть слышно прошептал жрец и подставил чашу под наши скрещенные над жертвенником руки.

Короткое движение острого кинжала, и кровь из наших запястий потекла по ее серебристым стенкам. Я дернулась, но Кимли держал крепко. Вот же Проклятый!

— Сартиней. Угадэ сартиней. Иридэ сартиней, — трижды повторил старик и взболтал содержимое сосуда.

— Пей, мужчина, — приказал он Кимли, поднося к его губам наполненную кровью чашу.

Кимли сделал глоток.

— Пей, женщина.

Жрец поднес кубок к моим губам.

Я отпила терпкий, как вино, напиток. А где же кровь?

— Допивай до дна, — распорядился жрец.

Мне пришлось сделать еще несколько глотков.

В голове зашумело. Все происходящее показалось каким-то ненастоящим. Иллюзией. Туманом.

— Поздравляю, Ваше величество. Вы сделали хороший выбор. Ваша жена — сильная женщина, она способна выдержать ледяную силу Истинных.

— Благодарю, фра Собиус, — серьезно ответил Кимли и плавно поднял руку, очерчивая в воздухе круг.

Я отвлеклась, и в этот момент рядом с нами стали появляться прозрачные фигуры. Огромные, одетые в старинные ледяные кольчуги воины заполняли пространство пещеры, незаметно оттесняя меня от Кимли и окружая того со всех сторон. Их становилось все больше. Лица призраков были бесстрастны. В мертвых глазах царил холод.

— Ты звал нас, сын Севера? — прошелестел бестелесный голос одного из призрачных воинов.

— Да, — резко ответил Кимли.

По его щекам зазмеился ледяной узор.

— Желаешь испытать свои силы?

— Имаи сертеви, — кивнул Проклятый.

— Прими свою судьбу, смертный, — бесстрастно произнес воин, на голове которого сверкал золотой венец, и поднял меч.

Звон вынимаемого из прозрачных ножен оружия раздался одновременно со звуком ледяного горна, протрубившего боевой сигнал.

Мне снова вспомнились рассказы дядюшки. Вроде бы, он говорил что-то о Ледяных воинах Исгарила. Неужели это они и есть? Древняя стража Сартаны, снежные духи, охраняющие Север от вторжения врагов, бесплотные хранители страны. Если верить преданиям, в призрачное воинство попадали те, кто пожертвовал собой ради Сартаны.

Я что, правда их вижу? Старые легенды оживали на глазах, заставляя меня усомниться в привычной картине мира. Я всмотрелась в полупрозрачных воинов. Суровые, сильные, безжалостные. Совсем не похожие на моих изнеженных соплеменников.

И что? Кимли будет сражаться? Мне стало не по себе. А если его убьют?

Призраки слаженно двинулись вперед, Кимли, выставив неизвестно откуда взявшийся ледяной меч, сделал шаг им навстречу, и бой начался.

Я наблюдала за происходящим, не до конца понимая его смысл.

Мечи звенели, воины наступали, Кимли оборонялся. Он легко, словно играючи, взмахивал оружием, уклоняясь от призраков. Его лицо дышало жестокой ледяной силой, в нем отчетливо проступили родовые черты Греллинов. Сейчас я легко могла представить Кимли на троне Сартаны. Было в нем что-то, что заставляло поверить и склонить голову перед Проклятым Императором. Мне даже показалось, что я вижу на светлых волосах сверкающую корону.

Кимли резко сделал несколько выпадов и пошел вперед, тесня кружащих вокруг призраков. Он двигался вглубь пещеры, и воины неохотно расступались. Ледяные мечи звенели, прозрачные щиты гремели, и Кимли оказывался все ближе к предводителю призрачного воинства.

— Ашверон! — бесстрастно произнес тот, скрещивая оружие с Проклятым. — Сайвон.

Мне показалось, что в лице воина мелькнула какая-то эмоция. Неужели призраки умеют чувствовать? Странно.

Мечи мелькали все быстрее, Кимли посерьезнел, глаза его напряженно блестели, он наступал, заставляя противника уйти в глухую оборону. В какой-то момент мне показалось, что победа Кимли — дело нескольких минут, но предводитель сделал неуловимый выпад, и на груди Проклятого выступила кровь. Красное пятно расползалось по серой ткани пиджака некрасивым ржавым пятном — все больше, все ярче.

Я впилась ногтями в ладони. Сердце испуганно дернулось и застучало быстро-быстро, так, как ни стучало еще никогда.

— Давай, Кимли, это же просто мертвецы! — не выдержав, крикнула найденышу.

Губы Проклятого растянулись в холодной усмешке, и меч замелькал еще быстрее. Под его ударами призрачный воин дрогнул и отступил.

— Саравос, — негромко произнес он, и Ледяные стали бледнеть и исчезать, превращаясь в белый туман.

— Вы завершили обряд, Ваше величество.

Жрец незаметно отделился от стены и поклонился Кимли. Мертвые глаза на секунду наполнились жизнью.

— Позвольте и мне уйти, — почтительно произнес он.

— Иди, мой друг, — ответил Кимли. В голосе его сквозила печаль. – Артаимос швакрон.

Старик еще раз поклонился и исчез. Проклятый повелительно поднял руку, и святилище снова скрылось под коркой льда.

— Нам пора, — не глядя на меня, сказал Кимли.

Он чуть встряхнул рукой, и ледяной меч мгновенно исчез.

— Может, объяснишь, что это было?

Я смотрела на мужа, сама не зная, что чувствую.

— Ты же слышала, обряд единения.

Кимли провел по груди ладонью, и ржавое пятно исчезло.

— И что теперь?

Я глядела на целую ткань пиджака.

— Теперь ты сумеешь находиться рядом со мной и не ощущать всплесков моей силы, — равнодушно сказал Кимли.

— Неужели ты думаешь, что я взаправду собираюсь быть твоей женой?

— Ты способна не спорить хотя бы сегодня? Один вечер, Ребекка, — серьезно взглянул на меня Себастиан. — А завтра мы решим, как жить дальше.

Он крепко ухватил меня за руку, пол под ногами дрогнул, и мы снова оказались в кабине двигора, словно и не было никакого обряда. А может, его и не было, и мне попросту все приснилось?

***

Дворец Проклятого впечатлял. Высоченный, огромный, с изящными мраморными колоннами и обширными угодьями, он занимал едва ли не треть северо-западного района столицы.

Двиг сделал круг над владениями Кимли и стал снижаться.

Сарстайн. Место обитания старой знати. Убежище замшелых традиций и не менее замшелых аристократов. Я никогда не любила этот чванливый паноптикум, предпочитая веселый Ридвинстайн или богемный Одстайн.

Внизу замелькали пышные кроны вековых дубов, старинные особняки, сверкающие витрины магазинов, вигосы с красочной рекламой, бегущие строки объявлений.

Двиг легко спланировал и сел в центре площади.

Кимли вышел первым. Он больше не пытался предложить мне руку, нарочито спрятав сжатые кулаки в карманы брюк.

— Так я могу рассчитывать на ваше благоразумие?

Проклятый посмотрел на меня с задумчивой серьезностью.

— Попробуйте.

Я пожала плечами.

Нет, разумеется, портить настроение семье я не собиралась, но ведь Кимли знать об этом необязательно?

Муженек ничего не ответил. Он, не оглядываясь, направился к парадному входу.

— Милорд, миледи.

Дворецкий встретил нас поклоном.

Я оглядела длинный ряд выстроившихся по обе стороны от него бытовиков и кивнула. Да, Кимли времени зря не терял! Не успел вступить во владение замком, как уже набрал полный штат прислуги и ведет себя так, словно и не отсутствовал четыреста лет. До ужаса самоуверенный тип!

— К приему все готово? — отрывисто уточнил у дворецкого Кимли.

— Да, милорд.

— Платье миледи?

— Его доставили в покои миледи.

— Отлично.

Супруг повернулся ко мне и коротко скомандовал:

— Идемте. У нас мало времени.

Я не стала спорить.

Комната, в которую привел меня Кимли, не представляла из себя ничего особенного. Обычная современная обстановка, большой, во всю стену, вигос, низкая кровать. И парящий в воздухе манекен с изящным белоснежным платьем.

Шарг! Я замерла, не в силах пошевелиться. Сердце больно сжалось. В душе снова ожила прежняя, нежная и ранимая Ребекка, и мне стало страшно.

— Я это не надену, — с трудом вытолкнула застревающие в горле слова.

— Ребекка, будьте благоразумны, — спокойно произнес Кимли. — Это творение вашего знаменитого мэтра Саросси. Лучшее, что нашлось в столице.

— Но оно белое!

— Я вижу.

— Я не люблю белый цвет!

Кимли задумчиво посмотрел на меня, а потом, не говоря ни слова, сделал короткий пасс, и платье мгновенно изменилось.

— Надеюсь, против голубого возражений не будет?

Я не ответила. Молча подошла к манекену и сняла невесомый наряд. Хватит глупостей. Я уже не та юная девочка, что была когда-то.

— Вам нужна помощь? — уточнил невозмутимый Кимли.

— Нет. Справлюсь сама.

— Прием начнется через полчаса. Не опаздывайте.

Кимли развернулся и вышел из комнаты, оставив меня наедине с проклятым платьем и собственной паранойей.

Перед глазами снова промелькнули картины прошлого. Красивое мужское лицо, жестокие слова, вылетающие из идеально очерченных губ, насмешливый взгляд светлых глаз…

Выругавшись сквозь зубы, сняла шелковый комбинезон и натянула шедевр Гиго Саросси. Зеркало привычно польстило. Попробовало бы оно не польстить!

Я поправила волосы, мазнула по губам усилителем цвета и усмехнулась.

Выше голову, Бекки! Небо любит бесстрашных!

Слова любимой присказки двигорщиков придали сил, и в парадный зал я вошла с безмятежной улыбкой на ярко-алых губах.

Себастиан Кимли

Он наблюдал за людьми, заполняющими Серебряную залу, и пытался отделаться от стойкого чувства неправильности происходящего. Не то. Все не то и не так.

Неискренние улыбки скрывали жадное любопытство, за безупречной вежливостью пряталась глухая неприязнь, превосходство маскировалось за непринужденностью и общими фразами. Он чувствовал все. Понимал, что пришелся не ко двору, что его возвращение создало проблемы и Ричарду, и герцогу Гивейскому, и многочисленным родственникам последнего, но не собирался извиняться. Не его вина, что все так вышло. Правда, Гринделлам не было до этого никакого дела. Они были не рады и его возвращению, и браку с Ребеккой. И то, что он тоже не в восторге от этого брака, ничего не могло исправить. Клан Гивейского сплотился против него единым фронтом, ненавязчиво давая понять, что обижать Ребекку не стоит.

Он невесело хмыкнул.

Ребекка. Жена. С женами опыт у него не очень. Не создан он для семьи и брака, это любому ясно. Только вот боги отчего-то решили иначе. Вручили ему эту... это недоразумение и даже не потрудились объяснить, зачем. Может, зря он провел обряд? Что, если это было ошибкой? Для чего ему эта девчонка? Его никогда не привлекали подобные самоуверенные красотки.

Взгляд невольно задержался на длинноногой блондинке. Яркая, взбалмошная, привыкшая всегда быть в центре внимания. Прямолинейная и порывистая.

Нет. Ничего общего с Энн. Он до сих пор так и не понял, зачем решился на ритуал единения судеб. Может, в отместку богам? Или втайне надеялся, что все случившееся — ошибка, и те не одобрят его новый брак?

Он вспомнил лица призрачных воинов и передернул плечами. Пришли. Все-таки пришли. Боги Севера приняли Ребекку, как его супругу.

Он задумчиво нахмурился, наблюдая за тем, как Бекки разговаривает со своим братом. Вот уж кто был образцовым аристократом — надменный, невозмутимый Мартин смотрел на сестру с холодным превосходством. Рядом с ним Ребекка выглядела настоящим ураганом — что-то громко доказывала, отчаянно жестикулировала, а эмоции на ее лице сменяли одна другую с поразительной скоростью. И не скажешь, что в ней есть первозданный лед. Пусть небольшая часть, но все же...

— Лорд Кимли, где мы можем поговорить? — Император отвлек его от наблюдений за супругой.

— Прошу, — он приглашающе указал на выход из залы.

По коридору шли молча.

В кабинете он предложил Ричарду кресло, сам оставшись стоять. Что-то подсказывало, что разговор будет не из приятных.

— Отец много рассказывал мне о вас, — начал Ричард. — Отец часто вспоминал ваше детство, юность, совместные путешествия и поездки. Говорил о том, как вы помогали в поддержании магического контура над Сартой, как улаживали конфликты с Хроносом, как много лет были послом в Араносе, а потом Великим Канцлером Сартаны. Единственное, о чем отец никогда не говорил, так это о тех событиях, что привели к поразившему вас проклятию. Но это было и неважно. Я сумел восстановить целостную картину и по молчанию отца, и по обрывкам матушкиных фраз, и по оговоркам друзей нашей семьи. И по тому, как тщательно ваше имя было вычищено из истории Севера.

Император замолчал, а он смотрел и подмечал то, что ускользало от внимания раньше — золотистые крапинки в серых глазах, более темные, чем у Арта волосы, привычку чуть растягивать гласные – так, как это делали южане. За всем этим стояла Энн. Именно ее черты проглядывали в лице императора.

— Я знаю, что ваше прошлое хранит не самые достойные поступки, — продолжил Ричард, — но надеюсь, что они не повлияют на ваше будущее.

Это было то ли утверждение, то ли вопрос, он не сумел разобрать.

— Прошлое всегда влияет на будущее, — медленно ответил он. Перед глазами снова возникли картины того последнего дня. Невозможного, проклятого дня, когда он подписал себе приговор, убив Теодора. — Но вы можете не беспокоиться. Прежних ошибок я не повторю.

— Это радует, — сухо заметил Ричард. — В таком случае, у меня есть к вам предложение. Я давно собирался сменить нашего посла в Хроносе. Готовы занять эту должность?

— Хронос?

Он удивленно посмотрел на племянника.

— Именно.

— Не боитесь? — вырвалось, помимо воли.

— Я привык доверять своей интуиции, — ответил Ричард.

Голос его был ровным и бесстрастным. Истинный Ледяной, скрывающий свое могущество и реальную власть за простотой и непритязательной скромностью.

— Вам передался дар Анны?

Он впился взглядом в невозмутимое лицо Императора.

— Да, — неохотно ответил тот. — Правда, в силе дара с матушкой мне не сравниться. Так вы согласны?

— Я должен подумать.

— Что ж, у вас есть несколько дней.

Ричард поднялся, показывая, что разговор окончен, и направился к выходу, а он смотрел и мучился от желания задать давно приберегаемый вопрос.

— Почему они ушли? — не выдержав, бросил вслед.

Император замер.

— Что произошло? Почему ваш отец оставил власть?

Ричард чуть повел плечами, словно на них лежала тяжелая ноша, и обернулся.

— Мир изменился, — неохотно ответил и потер лоб очень знакомым жестом. — Отец очень хорошо это чувствовал и не захотел мешать прогрессу, не стал удерживать Сартану в оковах прошлого.

— А Энн? Она...

Он не смог договорить. Горло сдавило.

— Мама поддержала отца.

— Вы видитесь?

Ричард посмотрел на него с непонятным выражением и открыл дверь, намереваясь выйти.

— Постарайтесь поладить со своей женой, лорд Кимли, — обернувшись, произнес Император. — Ребекка неплохая девушка, просто, она еще очень молода.

Он понимающе усмехнулся. Император ушел от ответа. Показал, что не считает нужным говорить о своей семье. Что ж, пусть. Однажды он все равно выяснит правду.

Дверь закрылась, а он так и продолжал стоять на месте, раздумывая над услышанным.

Хронос. Его ошибка и его позор. Когда-то он уже оступился, связавшись с темными магами Хроноса. И потерял все — брата, жену, любовь, честь. И вот судьба снова сталкивает его с прошлым. Что это? Проверка? Или шанс реабилитироваться?

Надо подумать и все решить. Но это потом, а пока пора разобраться с оставшимися формальностями.

Ребекка Гринделл

— Уверен, что тебе здесь рады?

Я вызывающе посмотрела на развалившегося в кресле Кимли. Спальня тонула в полумраке, освещаемая лишь небольшим настенным бра, и лицо мужчины оставалось в тени.

— Вы имеете что-то против? — лениво обронил он.

— Все.

— Слишком расплывчато, — пожал плечами Кимли.

Он пристально посмотрел на меня, и на его губах появилась холодная усмешка. Судя по всему, ждал, пока я поясню свой ответ.

— Хочешь конкретики?

Внутри зарождалась ледяная волна. Шарг! Как же хотелось высказать этому Ледяному все, что я думаю и о нем, и том фарсе, что он устроил перед моими родными. "Это было чувство с первого взгляда, — снова вспомнила я лживые слова. — Стоило мне увидеть Ребекку, как сердце забилось быстрее". Проклятый Кимли! Врал тетушке Джейн и даже не запнулся.

— Обязательно было лгать моим родным?

— Я не лгал.

— Да? А та фраза про чувства?

— В ней нет ни слова неправды.

— Неужели?

Я взглянула на Кимли с иронией.

— Заметьте, я говорил о чувстве, но не уточнил, о каком, — хмыкнул муженек.

— Ах, простите! И какое же чувство заставило ваше сердце биться быстрее?

Внутри все бурлило от сдерживаемой ярости.

— Удивление.

— Удивление?

— При первой встрече вы напомнили мне одну... одного человека, которого я знал в молодости.

— Вот только не надо тут рассказывать, что...

Договорить я не успела. Кимли неожиданно поднялся с кресла и оказался рядом со мной.

— Не будьте ребенком, Ребекка.

Горячий шепот коснулся моей щеки, а мужские руки властно легли на талию. Шарг! Ярость в один момент обернулась возбуждением. По телу прошлась дрожь предвкушения. Проклятье! Откуда такая реакция?

— И не пытайтесь избежать того, что мы обязаны сделать.

Дыхание стало прерывистым. Казалось, воздух куда-то исчез, а вместо него в легкие поступают горячие выхлопы двигора.

— Мы никому и ничего не обязаны! — с трудом выговорила я и попыталась выбраться из объятий.

Но Кимли держал крепко. Его руки уверенно обхватывали меня за талию, пресекая любое сопротивление. Вот же... Проклятый! А потом эти самые руки спустились ниже, огладили бедра и удобно устроились на ягодицах, будто там им самое место.

— Отпусти! — рассерженно прошипела я. — Немедленно. Я все равно не собираюсь с тобой спать!

— Нет? — тихо спросил Кимли, заставляя дрожать от предвкушения, звучащего в его хрипловатом голосе.

— Нет!

Я снова попробовала освободиться, но этот наглец даже не заметил моих усилий.

— Брак должен быть подтвержден, Ребекка, — тихо сказал он и накрыл мои губы своими.

А я... Я... Ну что я?

Мне это понравилось, и я решила отпустить ситуацию. Почему бы и не переспать с собственным мужем? Тем более что у меня давно никого не было. Очень давно. И я уже успела забыть, как приятно, когда тебя целуют... Да, именно сюда, за ушком. А потом спускаются ниже, едва касаясь шеи. А потом ласкают грудь, прямо через шелк платья. И... Да, ладони легли туда, куда нужно. М-мм... Не останавливайся! О-о, да!

Зубы прикусывают сосок, и меня словно током пронзает. Шарг! Бедра дернулись и зажили собственной жизнью. Мужская рука, протиснувшаяся в развилку между ними, резко отодвинула в сторону узкую кружевную полоску.

Это я стонала? А, какая разница?!

Поцелуй стал глубже, жестче, яростнее. Он клеймил, уничтожал малейшее сопротивление, присваивал. А когда добился полной капитуляции, перерос в нежный, чувственный, ласкающий. Ноги подогнулись, и я отчаянно вцепилась в широкие мужские плечи. В тот же момент Кимли подхватил меня на руки.

— Не бойся, — чуть слышно, шепнул он.

Ха! Было бы чего!

Я запустила руки в волосы мужа, невольно поражаясь их шелковистой мягкости.

Секунда — и кровать мягко прогнулась под весом наших тел. Одно движение — и платье полетело на пол, а вслед за ним и одежда Кимли. А муженек не промах! Сразу видно, за четыреста лет не растерял былой хватки. Да-да, я не забыла, что в свое время он считался записным ловеласом.

А-а... Да-а...

Пальцы, неожиданно оказавшиеся внутри, заставили застонать, а новый поцелуй лишил способности мыслить здраво. Дорг подери! Мне давно не было так хорошо! Кимли... Только не останавливайся...

Дыхание сбивалось, внутри скручивалась знакомая сладкая воронка, сердце билось все быстрее.

— Потерпи, сейчас будет немного больно, но я постараюсь быть аккуратным, — сквозь пелену наслаждения услышала я низкий, хрипловатый голос.

Что? О чем он?

Кимли остановился, заглянул мне в глаза, но я не желала прерываться.

— Больно не будет, я давно уже не девочка, — усмехнулась в ответ и потянулась к его губам. Внутри все горело, требуя продолжения. Я обхватила ладонью напряженный член, чуть сжала, пробежалась пальчиками по всей длине... И тут произошло что-то непонятное.

Кимли резко отстранил мою руку и посмотрел на меня с каким-то странным выражением.

— Ты чего? — спросила я, глядя, как он поднимается и принимается молча надевать брюки.

Муж не ответил, продолжая одеваться. Лицо его застыло, на щеках проступил морозный узор.

— Между прочим, это не смешно, — протянула я, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. — Тебе не говорили, что нельзя оставлять женщину неудовлетворенной?

Он снова промолчал.

— Эй! Я с тобой разговариваю! Ты что? Так и уйдешь?

Кимли повернулся, синие глаза холодно сверкнули.

— Теперь я понимаю, чему так радовались ваши родственники.

— О чем ты?

— Ну конечно! Еще бы им не радоваться — сбыли с рук порченый товар.

— Что ты несешь?

Я удивленно посмотрела на мужа, а тот презрительно усмехнулся и добавил:

— Да, как знакомо! Девушка, лишившаяся невинности задолго до свадьбы.

— И что в этом плохого?

— А вы полагаете, ничего?

— Я полагаю, что сейчас на подобные мелочи никто не обращает внимания. И мужчинам абсолютно все равно, был ли кто-то у их избранницы до свадьбы, или нет.

— Да? Какое наивное заблуждение! Не знаю, кто как, а я хочу быть твердо уверен в том, что мне не подсунут чужого ребенка, выдавая его за моего.

— Что?!

— Не нужно столько наигранного возмущения, миледи.

— Ты что, думаешь, что я все подстроила?!

— Не исключаю такой возможности, — абсолютно серьезно произнес Кимли.

— Да пошел ты!

Я вскочила с постели и схватила злосчастное платье, пытаясь прикрыться. Абсурдность происходящего не укладывалась в голове.

— Больно ты мне нужен! Если бы я хотела выйти замуж, уж поверь, мне не пришлось бы прикладывать столько усилий!

— Неужели? — иронично спросил Кимли. — Ладно, все это уже не имеет значения, — нахмурился он. — Что сделано, то сделано. От вас я требую только одного — не позорить мое имя. Гулящая жена — не лучшее, что может случиться в жизни.

— А я тебе не жена! Брачной ночи не было, так что...

Я не договорила. Горло сжал спазм. Шарг!

— Хорошая попытка, — издевательски протянул Проклятый. — Только в нашем с вами случае, дорогая, это не работает. Кровный союз нерасторжим, правда, если вы так хотите, мы можем его подтвердить, но не раньше, чем я пойму, что вы не беременны.

— Не нужно мне никакое подтверждение. Тем более что то, что было, не впечатляет. Видно, слухи врут, или ты за четыреста лет растерял все навыки обращения с женщиной?

Я не смогла удержаться от язвительной улыбки, скрывая за ней обиду и разочарование. Не дождется он моих слез!

Кимли ничего не ответил, только посмотрел с иронией и спокойно вышел из комнаты.

Вот же Проклятый!

Я со злостью зашвырнула в кресло ни в чем не повинное платье и уставилась на дверь, за которой скрылся муженек. Неудовлетворение, сжигающее внутренности, никуда не делось. Доргов Кимли! И чего он так разошелся? Нам же было хорошо! Шарг!

Уязвленная гордость подталкивала на необдуманные шаги, но я решила успокоиться и не вестись на эмоции. Я найду возможность отомстить этому подлецу. Он еще узнает, на что способна разгневанная женщина. Но это все потом. А сейчас — холодный душ. И как можно скорее, пока магия не вырвалась из-под контроля.