Отрывок из книги «В любой гадости ищи свои радости»

Эпиграф Если тебя назвали кобылой - присмотрись. Возможно, это не оскорбление, а чистая правда.   Глава 1   Девятнадцать сорок. До конца рабочего дня осталось двадцать минут. Я допила чай и удовлетворённо потянулась. Посетителей в салоне не было и, скорее всего, сегодня уже никто не придёт. Накинув на плечи шаль, я встала из-за стола и, прихватив ключи и зажигалку, направилась к запасному выходу. Не зря же говорят, что у всего есть свои положительные стороны. Благодаря тому, что наш магазин переехал в другую часть здания, теперь можно спокойно покурить, не оставляя при этом салон без присмотра. Открыв дверь, я шагнула прямо в ночь и щёлкнула зажигалкой. На мгновение дрожащий язычок пламени раздвинул черноту октябрьского вечера, осветив торцевую стену стоящего рядом дома. Как хорошо, что здание, в котором хозяева снимают помещение, стоит так удачно! Фасадом выходя на оживлённую улицу, торцом оно практически упирается в жилой дом, а вот сзади... Задумчиво улыбнувшись, я скользнула взглядом по чёрной зеркальной глади местного рукотворного пруда. Окна близлежащих домов отражались в воде, и она тускло светилась, будто кто-то зажёг в глубине лампу. Контраст между постоянным движением с одной стороны здания, и мрачной неподвижностью ночи с другой усиливал отслеживаемое мною краем глаза, залитое холодным светом, пустое сейчас помещение салона. Несколько десятков диванов и кресел, которыми мы, собственно, и торговали, словно предчувствуя близкое закрытие, излучали сонный покой. Я молча курила, разглядывая густые заросли камыша напротив. Вечер плыл над головой, нашёптывая что-то таинственно-радостное. Ветер шуршал чуть влажной после недавнего дождя травой, пробуждая в душе неопределённое предчувствие чего-то необычного, поджидающего меня в густом и терпком мраке. Вот сейчас соберу сумку, вымою чашку - и домой... Нужно только дождаться, когда запрут центральный вход, и можно будет не торопясь идти по улицам и любоваться на свет фонарей, тёплым мёдом растекающийся по влажному асфальту. Я буду довольно щуриться, улыбаясь, а встречные прохожие - удивлённо коситься на счастливую улыбку, не понимая, чему можно радоваться в октябре в девятом часу вечера. А просто на улице осень. И впереди два выходных, и дома ждёт новая толстая книга фентэзи, купленная ещё вчера, и тёплый плед, и любимое кресло, и умиротворяюще поющий чайник... Ну да, а завтра снова в бой. Нужно будет помирить Ирку с Костиком, пробежаться по магазинам, договориться насчёт шашлыков с Ленкой и компанией. Сколько мы не виделись? Недели две, кажется. Столько новостей накопилось…  Эх, когда-то выдастся денёк блаженной скуки? В позапрошлом году специально отпуск зимой взяла, чтоб вообще ничего не делать. Думала, буду валяться на диване и читать-читать-читать... Сейчас! Хоть бы день обошёлся без визитов, блин... То одна подруга, то другая в гости завалится, а то и вовсе дружной толпой нагрянут человек пять. А если сами не придут, так меня вызвонят и вытащат. И ведь не откажешься. Нет, друзей я люблю, но иногда так хочется просто поскучать. Да не судьба, видно. Сделав шаг в сторону, я сунула окурок в банку из-под кофе, стоявшую у стены, и развернулась, чтобы вернуться на рабочее место, но... Между мной и дверью стояла женщина. Интересно, откуда она взялась? Я же не выпускала из виду ни салон, ни пруд больше чем на секунду! И со стороны дороги мимо меня никак не проскользнуть... К тому же незнакомка выглядела очень странно. Светлые волосы были собраны в высокую сложную причёску.  Крупные тёмно-карие глаза так искусно подведены, что казались почти чёрными. Тонкая ровная кожа светилась здоровьем. Овал лица, изогнутые крутой дугой брови - просто идеал красоты. Даже тонкие бледные губы почти не портили картины. Но не это было странным. Мало ли красавиц в наш век пластической хирургии и косметологии?! Но вот тонкая, шёлковая бледно-лиловая тога смотрелась несколько неуместно. Особенно учитывая время года. - Добрый вечер! Могу я вам чем-нибудь помочь? - вежливо улыбаясь, на автомате выдала я привычную фразу. - Вы действительно хотите помочь мне? - скептически изогнув бровь, хмыкнула незнакомка. - Если это в моих силах - конечно. Продолжая улыбаться, я протиснулась в дверь и сделала приглашающий жест рукой. Как ни люблю я осень, а всё же без верхней одежды на улице несколько холодновато. Да и в помещении, где совсем рядом другие продавцы, как-то спокойнее разговаривать с этой явно не совсем адекватной женщиной. - Так чем я могу быть полезна? - запирая дверь, ещё раз спросила я. - К сожалению, через пять минут магазин закрывается, но, возможно, мы успеем разобраться с вашей проблемой. «Блин, чашку вымыть наверняка не успею...» - подумала я, искоса бросая взгляд на рабочий стол, где сиротливо отсвечивала немытая кружка с остатками заварки на дне. - Боюсь, пяти минут нам не хватит... - задумчиво протянула странная посетительница, пристально и как-то изучающе разглядывая меня. - Очень жаль. В таком случае вы можете подойти сюда завтра. Наш салон работает без выходных, с десяти утра до восьми вечера. Правда, завтра здесь будет другой продавец, но, я вас уверяю, она с радостью покажет и расскажет всё, что нужно. Не прекращая доброжелательно улыбаться, я бочком переместилась к столу и максимально непринуждённо запихнула чашку в самый дальний угол ящика. Авось, Вика просто не заметит её. Очень на это надеюсь, иначе она меня потом просто сожрёт за неаккуратность. - Влада, ты скоро? - позвала меня Танька из соседнего отдела. - Сашка уже спустился. Только тебя ждём. - Уже иду! - крикнула я, торопливо надевая куртку и, подхватив сумку, направилась к выходу. - Извините, но магазин уже закрывается. Я бы рада задержаться, но... Договорить я не успела, так как женщина, коротко размахнувшись, толкнула меня в грудь. Удар был не слишком сильным, но, видимо, от неожиданности я не удержала равновесие и упала, довольно ощутимо приложившись пятой точкой о кафельные плитки пола. - Что вы себе позволяете! - воскликнула я, поднимаясь, и возмущённо топнула копытом. Ч-чем?! Медленно опустив взгляд, я посмотрела на свои ноги. Мама! Да, что же это?! Изогнув шею, опустила голову чуть ниже и увидела... э-э-э... БРЮХО! СВОЁ!! Испуганно взвизгнув, я закружилась на месте, пытаясь осмотреть себя со всех сторон. Примечательно то, что вместо собственно визга, уши уловили нервное ржание. И вот стою я, вся такая из себя изумлённая донельзя, и понимаю, что я - ЛОШАДЬ. Вернее, кобыла. И причём не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле. Может, я, когда падала, не только копчиком, но и головой приложилась? Точно. Вот, блин! Выходные теперь насмарку, и перед девчонками придётся извиняться за то, что из-за меня домой вовремя не попали. Пока разберутся, что и как, пока «скорую» вызовут, пока та приедет... Кстати, а где та чокнутая, из-за которой я так попала? Я подняла голову и обалдела во второй раз. Я находилась почти в центре огороженной невысоким забором площадки, вокруг которой толклись странно одетые люди. Они громко переговаривались, о чём-то спорили, или просто глазели на... нас. «Нас» - это лошадей внутри загона. Кроме меня, здесь находилось ещё с три десятка кобыл. По крайней мере, я очень надеюсь, что жеребцов держат отдельно. Припомнив всё, что читала или видела по телевизору про их буйный нрав и поведение во время э-э-э... брачного периода - не знаю, как это у лошадей называется, я на всякий пожарный села. Надо сказать, далось мне это не без труда, но в итоге я, кое-как раскорячившись, сумела заставить свой, теперь уже копытный, организм принять нужное положение. Чёрт, как неудобно-то… Ну, да! Сидячая лошадь - это нонсенс, но лучше уж так, чем вступить в совсем нежелательный для меня половой контакт с каким-нибудь озабоченным жеребцом. Хотя, о чём это я? Не об этом сейчас нужно думать, а о том, как прийти в себя! Попытка ущипнуть себя не увенчалась успехом, потому как - копыта. Однако мне довольно легко удалось укусить себя за ногу. Больно, блин! Только эффекта никакого. «А родственникам о моём плачевном состоянии сообщить не выйдет» - мрачно подумала. Год назад родители уехали в Выксу к сестре. Она как раз родила близняшек и уломала мужа купить родителям домик поблизости, чтобы они могли ей помогать с малышами. Всё-таки, первые роды в тридцать четыре года - это сложно, тем более такие тяжёлые, как у Ленки. А так как замуж сестра вышла за какую-то местную шишку, деньги были. Родители с радостью согласились переехать, чтобы быть поближе к долгожданным внукам, а старую двушку в панельной девятиэтажке переписали на меня. Не могу сказать, чтобы я очень расстроилась. Отъезд родителей оказался весьма кстати. В двадцать четыре года хочется самостоятельности, а со сверхзаботливой мамой и постоянно контролирующим каждый мой шаг отцом - это было практически невозможно. Я даже на посиделки с однокурсниками никогда не ходила, потому что все собирались в основном вечером, а мне уже в десять нужно было быть дома. И ведь не поспоришь! Отец - гипертоник, а у мамы больное сердце. Волноваться им нельзя абсолютно. Вот я и не спорила, тихо скрипя зубами от такой «весёлой» жизни, компенсируя недополученный адреналин чтением приключенческих и фантастических книг. А если.... Да не может быть. Воплощение фантастических сюжетов в реальность... Не-е-ет. Это просто невозможно! В голове пронеслось воспоминание о десятках историй о том, как люди попадали в другие миры. Но это же просто увлекательные глупые сказки! Так не бывает! Я просто перечитала фэнтези, и всего-то! Но почему тогда... Пораскинув мозгами, пришла к выводу, что, как это ни парадоксально, фантастическая версия выглядит в данном случае довольно реалистично. В Во-первых, странная незнакомка появилась ДО того, как я упала. Во-вторых, ни алкоголем, ни наркотиками я отродясь не увлекалась. Сумасшедших в нашем роду не было пока, по крайней мере, в четырёх известных мне поколениях. Ну а в-третьих, если даже я свихнулась, вряд ли бы представила себя ЛОШАДЬЮ. Тем более, такой невзрачной. Вон какие красавицы по загону дефилируют! И огненно-рыжие, и вороные, и серые в яблоко, и даже две снежно-белые! А я? Насчёт фигуры - в смысле, строения организма, судить не могу, поскольку ни шиша в этом не смыслю, но масть?! Если это мой глюк, почему тогда я такого банального грязно-бурого окраса? Да и вообще, фея - да, эльфийка - да, ну, на худой конец, принцесса там какая-нибудь, но кобыла?! Устало вздохнув, я подытожила: раз существует N-ное количество доводов в пользу фантастической версии, стоит оглядеться как следует и попытаться хотя бы разобраться в сложившейся ситуации. Если же этот бред - плод моего больного воображения, всё разрешится само собой, когда меня приведут в чувство. Значит, сейчас нужн... - Эй, а ты уверен, что она не сдохнет? - раздался над ухом противный скрипучий голос. Около меня остановились два человека. Один - тот, что говорил - был невысоким, до безобразия тощим, и каким-то суетливо-вертлявым мужичком с отвратительным запахом изо рта, который доносился даже с расстояния полуметра. И это недоразумение с явным сомнением рассматривало меня в упор. Каков хам! Чмо болотное! Сам хоть сейчас на конкурс уродов, а всё туда же!! - Да ты чё! Кобыла молодая, здоровая. Я её собственноручно выкармливал отборным ячменём! С чего бы ей подыхать?! - несколько обиженно отозвался второй, лениво ковыряя в зубах. Ничего себе заявочки! Когда это он меня откармливал? Я здесь каких-то полчаса, а он уже успел стать мне "родной матерью"! Хотя... Вот, блин! Если моя догадка верна, он собирается ПРОДАВАТЬ меня! В смысле, кобылу. Я внимательно посмотрела на своего "кормильца". Что сказать? Лет двадцати пяти-тридцати. Классический деревенский Иванушка, времён русских былин и сказок. Ростом под два метра, в плечах - косая сажень, нечёсаная копна выгоревших на солнце светлых волос, румянец во всю щёку, круглые голубые глаза и нос картошкой. В общем, кровь с молоком. Одет этот «персонаж» был в невразумительного цвета рубаху типа косоворотки и широкие штаны, до того пыльные, что было непонятно, где кончалась грязь, и начиналась собственно ткань. Обуви никакой не было и в помине. Вряд ли он здесь главный. Скорее, помощник, ну или сын хозяина ярмарки. А Ванятка (так я, недолго думая, окрестила детинушку) заливался соловьём, окучивая корявого. Да так складно, что я и сама заслушалась. - Ты только посмотри, как шкура лоснится! Как глаза блестят! Какой подтянутый живот! И ганаши расставлены широко. Прекрасная кобыла. Мечта! - пел он, и любопытство моё постепенно сменилось жгучим интересом. - Ах-ах, какая длинная, мускулистая, высокая холка!!! - и я гордо вскидываю голову. - А поясница? Ровная, широкая! - я заинтересованно начинаю осматривать поясницу, изгибая шею. - Нет, ты посмотри, какие бабки! - закатывая глаза, продолжил блондин, и я смущённо опускаю взгляд, хотя о каких таких "бабках" идёт речь - представления не имею. - Ну а копыта, копыта - то! Тёмные, чистые, ни единой трещинки! Ты на запястье посмотри!.. Я поднимаю ногу к морде, дабы внимательно изучить вышеназванную часть тела, и боковым зрением замечаю, как падает челюсть у покупателя. Иванушка, однако, продолжает почти без паузы: - А какая гибкость! Да ты в своём зверинце благодаря ей за неделю озолотишься! Услышав про деньги, покупатель скоренько подобрал с земли челюсть и принял равнодушный вид, хотя я заметила заинтересованность, мелькнувшую в его глубоко посаженых, чуть прищуренных глазёнках. - Не говори ерунды, - буркнул он нарочито небрежно. - Мне кобыла нужна чтобы повозки тянуть, а не для выступлений. Моя недавно околела. И ведь не старая ещё была, и трёх лет не прошло с тех пор, когда я её в Нарроле купил. Видно, больную подсунули. - А ты скотину кормить не пробовал? - гулко хохотнул Ванятка, и лицо мелкого уродца моментально исказилось в злобной гримасе. - Не лезь не в своё дело! - зашипел он. - Да я и не лезу, - детинушка примирительно хмыкнул и поскрёб подмышкой. - Ну, чего? Брать будешь, или нет? - Сколько? - коротко спросил уродец, всем своим видом выражая сомнение в целесообразности сделки. - Десять талларов. - Да ты белены объелся! – Тощий хам возмущённо взвыл. - Да этой полудохлой твари красная цена - четверть таллара!! Мой "продавец", как ни странно, ничуть не расстроился, с деланным равнодушием пожав плечами, а вот я... Вопреки здравому смыслу, разомлевшая от потока комплиментов, и уже почти уверовавшая в свою уникальность и привлекательность, пусть и в лошадином обличье, я возмущённо всхрапнула, и немыслимым образом моментально взвилась из положения "сидя в раскоряку" в положение "нависая над хамом". Ярость туманила разум. Я почувствовала, что ещё чуть-чуть, и у меня из ноздрей пойдёт дым. - Что ты сказал, сморчок недотоптанный?! - угрожающе рявкнула, забыв о новом облике. Естественно, вместо слов раздалось ржание, но зато какое! Оглушительно громкое, но при этом низкое и какое-то утробное, напоминающее рык крупного хищника. Медленно-медленно повернув голову, корявый уродец посмотрел на меня в упор и вдруг, пронзительно завизжав, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал прочь, прикрывая плешивую голову руками. Невозмутимый прежде Ванятка, приоткрыв рот, попятился, не выпуская меня из поля зрения. На секунду я и сама ошалела, но, увидев произведённый эффект, воспряла духом и довольно улыбнулась во все свои сколько-то там зубов. Почему-то моя удовлетворённая улыбка ничуть не обрадовала блондина, и он, вытаращив глаза, стал бочком перемещаться к заборчику, бормоча что-то вроде: "Чур меня! Чур!". «Интересно, что бы это могло значить?» - подумала я, наблюдая за ним со всё нарастающим изумлением. Когда парень, наконец добравшись до забора, выдрал из него штакетину метра полтора длиной, не удержалась и покрутила пальцем у виска. Хотя, конечно, не пальцем - копытом. И тут до меня дошло, как это выглядит со стороны. Глаза у парня сделались совсем квадратные, и он, швырнув в мою сторону штакетину, сиганул через забор. Преодолев преграду, достигавшую в высоту метров двух-двух с половиной буквально за секунду, он побежал прочь, нервно оглядываясь через плечо. Почти сразу же к нему подлетел несостоявшийся покупатель и принялся что-то визгливо выкрикивать, вздрагивая всем телом и тыча в мою сторону руками. Только я собралась подойти поближе и послушать, что именно, как моё внимание привлёк шум, раздавшийся с другой стороны загона. Обернувшись, окаменела. Люди, до этого момента пристально наблюдавшие за незапланированным представлением, которое мы с Ваняткой и корявым уродцем разыграли в загоне, поспешно расступалась, пропуская вперёд конный отряд. К нам приближалось человек тридцать - сорок верховых, вооружённых мечами и копьями. Чуть впереди на сером в яблоко жеребце (почему-то на этот раз я ни на секунду не засомневалась в половой принадлежности скакуна) восседал мужчина-мечта. Этот всадник был окружён таким ореолом власти, силы и мужественности, что все остальные люди казались лишь его размытым фоном и не более. Кроме того, он был необыкновенно, завораживающе красив. Причём ничего общего со слащавой холёностью гламурных поп-звёзд и экранных секс-символов моего мира тут не было и в помине. Густая копна иссиня-чёрных волос подчёркивала яркую голубизну глаз, сверкавших из-под чуть изогнутых бровей. Высокий лоб, прямой нос и восхитительная линия губ дополняли картину, а если добавить ко всему этому широкие плечи, приличный рост и мускулистые длинные ноги... Нда... Этот представитель рода человеческого явно был природе любимым сыном, а не пасынком. Бывает же такое! Я подошла поближе, дабы ничто не мешало мне любоваться этим чудом природы, и вздрогнула от неожиданности, заметив, что одежда у большинства всадников была покрыта бурыми пятнами. С десяток коней с трудом держались на ногах, истекая кровью. Внезапно один из них зашатался и тяжело рухнул на землю, едва не придавив своего седока. Тот лишь в последний момент успел отскочить в сторону, и, грязно выругавшись, принялся стаскивать с коня седло и какие-то притороченные к нему тюки. С губ скакуна на утрамбованную до состояния асфальта землю падали кровавые клочья пены, когда его всадник, оттащив поклажу в сторону, вытащил из поясных ножен кинжал с локоть длиной, и без замаха, одним движением перерезал коню горло. От ужаса у меня перехватило дыхание. На мгновение показалось, что это из моего располосованного горла фонтаном хлынула кровь. Что это я бьюсь в предсмертной агонии на жёсткой сухой земле, закатив глаза и оскалив крупные жёлтые зубы. И дело было даже не в том, что смерть сама по себе страшная штука. Просто, когда тяжёлый острый запах крови заполнил ноздри, я вдруг окончательно и бесповоротно поверила в реальность всего происходящего, и к тому же со всей убийственной ясностью осознала уязвимость собственного положения. Каким-то совершенно диким образом я оказалась в теле лошади, а это значит... Значит, мне с лёгкостью точно так же могут перерезать горло небрежным движением руки, или заморить голодом, или забить до смерти, или вообще отдать на колбасу! И ведь не пожалуешься никому, и помощи ждать неоткуда... Как ни крути, скотина - она и есть скотина. Господи Боже! Что же мне делать теперь? Как вернуться домой? Я тупо пялилась на труп, не в силах отвести глаз. Как быть? У всех героев книг, которые мне довелось прочитать, оставался, по крайней мере, статус разумного существа и способность к более или менее связной речи. Угу... Полезную, и так необходимую мне сейчас информацию по поводу того, как вернуться домой, можно добыть двумя способами: прочитать или услышать. Только вот лошадей в библиотеки обычно не пускают, да и друзей и соратников в таком виде завести будет несколько сложновато... Почувствовав, что ещё чуть-чуть - и мозги просто вскипят, я потрясла головой в безуспешной попытке привести её содержимое хотя бы в слабое подобие порядка. Фокус не удался, и единственным результатом моих мучений стало понимание: если не постараюсь вести себя, как обычная лошадь, меня, скорее всего, сочтут бешеной. Последствия, думаю, не заставят себя долго ждать. Мысли, спутанные и неясные, бились о стенки черепной коробки, словно мошки в лобовое стекло летящего по трассе автомобиля. Внезапно коленки задрожали, и я почти наверняка упала бы, будь у меня только две ноги. Вот чёрт! Тогда мне точно несдобровать. Учитывая тот факт, что я довела чуть ли не до истерики Ванятку и корявого, выставив себя идиоткой перед кучей народа, мне просто необходимо произвести благоприятное впечатление на вновь прибывших. Не думаю, что везти на своём хребте вооружённого до зубов мужика - лёгкая задача. Однако, даже принимая во внимание гибель нескольких скакунов, оставаться здесь для меня куда опаснее. Вряд ли получится продать меня кому-либо из тех, кто видел позорное бегство блондина, а в этом случае конская колбаса - наиболее вероятный исход. Бежать же мне просто некуда. В лесу - волки, да и в городе одинокая лошадь вряд ли долго останется таковой. В последний раз тряхнув головой, я стиснула зубы и, старательно изображая святую невинность, подняла взгляд на людей, споро освобождающих раненых скакунов от поклажи.