Отрывок из книги «Бар Волчий клык»

Герои: 

Леда Брансуик — полукровка-оборотень без оборота.

 

Лорд Вердан, дракон, выбравший Леду в клубе

Кайл Леманн — оборотень боец, служивший в Черных горах. Получил травму, комиссован, работает инструктором в Академии магии.

Таундел — город в котором расположен бар “Волчий клык”

 

ПРОЛОГ

Не только драконы испытывают трудности с деторождением. Все магические расы судорожно пытаются остановить собственную гибель. Но только драконы осмелились создать структуру клубов, помогающих решить проблему. 

Девушки разных рас, способные выносить дракона, собираются отовсюду, проходят строгое обучение, отбор и… Кому-то везет, кому-то нет. Мне, Леде Брансуик, не повезло. Ночь с драконом прошла напрасно. Несмотря на поддержку магией и медициной, через две недели после ночи зачатия у меня пришли критические дни. 

Я знала, что это означает для меня, но некоторое время сидела в ванной, разглядывая розовые капли на нижнем белье. Не получилось. Леда, ты сбежала из стаи, испортила свой запах и отношения с отцом ради глупой мечты… 

Нет! Я утерла слезы, встала, привела себя в порядок и отправилась в лазарет. Добрейшая фанора всплеснула руками, налепила на живот обезболивающий пластырь, напоила успокоительными каплями и велела зайти к мистеру Джонсону — управляющему клуба “Огненный дракон”.

— Я уже отправила господину управляющему информацию, — сказала полуптица, — он вас ждет. Ничего не бойтесь, мисс Брансуик, подобные ситуации предусмотрены контрактом. 

Я молча вышла. Что тут можно сказать?

ГЛАВА 1

У людей парность не имеет никакого значения. Они могут рожать детей, даже ненавидя друг друга. У волков парность — это всё. Но иногда в лунную ночь одинокие самцы выходят на охоту. Не за пушистым зверем — за девушками. Они появляются в ночных клубах и в барах, слоняются по паркам развлечений, караулят одиноких путешественниц, не брезгуют курортами и тихими пансионатами. Их толкает инстинкт поиска своей пары. 

После загула, который может продолжаться от нескольких дней до нескольких лет, лохматые засранцы возвращаются в стаю и женятся на волчице. А в мире людей рождается парочка полукровок. Или больше. 

Дальше все зависит от обстоятельств и крови. От совести папаши-волка, от возможностей человеческой матери. Мне, наверное, повезло — мама была родом из дружной семьи. Она закончила первый курс университета, поехала на каникулы в знаменитый город любви Эрону, а вернулась со звездочками в глазах и с близнецами в утробе. 

Ее родители вздохнули, поднапряглись и не позволили дочери бросить учебу. Когда родились мы с братом, прямо в послеродовое отделение больницы явился наш отец. Обнюхал и ушел, забрав меня. Ему никто не возразил. Волки четко знают, в ком из полукровок сильнее зазвучит голос крови, а детишки-оборотни для людей — скорее проблема, чем счастье. Брат остался с матерью, дедушкой и бабушкой, а я росла в стае. 

Через пять лет мать вышла замуж за человека, и на фотографиях, которые я видела в магсетях, они оба выглядели счастливыми. Вскоре у них родилась дочь, потом еще один сын. Обо мне в человеческой семье не вспоминали никогда. 

А в клане я была полукровкой. Недостаточно сильной, быстрой, выносливой. Слишком наглой. Слишком… Я бесила мачеху, раздражала отца, мешала братьям. А когда мне стукнул двадцать один, и оборота не случилось, начались разговоры о моем замужестве. 

Нет, ни один приличный волк не взял бы за себя полукровку. Но были люди, сотрудничающие со стаей. Были полукровки, признанные отцами. Были… Я отвергала всех! У меня с малых лет была мечта — свой собственный бар. И не смейтесь. В семье меня не принимали, находиться в доме порой становилось невыносимо, да и на улице могли обидеть. И вот я, будучи трехлетней крохой, нашла для себя заступника и самое уютное место в мире — бар на одной из улиц кланового поселка. 

До сих пор вспоминаю тот день. Мачеха отлупила меня полотенцем, братья измазали вареньем, чтобы спихнуть на меня пропажу целой банки, и я, хлюпая носом от обиды, ушла из дома. Пошла куда глаза глядят и, когда уже совсем устала, заметила седого волка, разлегшегося на весеннем солнышке. 

Представляю, как хихикал Первоволк, когда кроха в резиновых сапогах на босу ногу, в трусишках и панамке подошла к волку и предложила её съесть! Даже в пасть залезть попыталась. А когда ошарашенный предложением зверь вскочил — шлепнулась на землю и разрыдалась. Еще бы! Даже волк не захотел есть такую бесполезную и противную девчонку! Пришлось старому бирюку Сэлу оборачиваться, брать меня на руки и утешать. 

Когда он меня, чумазую и голодную, внес в своей закрытый по случаю раннего утра бар, я была очарована всем! И тяжелыми темными балками, и связками чеснока и перца по углам. И чистым плиточным полом, щедро засыпанным опилками по старой традиции. 

Старик умыл меня за стойкой, насыпал в блюдце сушек, орешков, крекеров и прочих закусок, потом усадил в кресло у камина, завернув в плед, и задумался. Я весело хрустела едой, запивала ее молоком и была безмятежно счастлива. Мне еще никогда не было так тепло, сытно и спокойно. 

Щенки волков от рождения обладают горячей кровью, а самые сильные и перекидываются уже лет с двух-трех, так что с точки зрения стаи малышню просто невыгодно кутать и одевать. Но я-то была полукровкой и девочкой! Самки в принципе проще переносят холод и голод, но полукровки в детстве практически люди. В семье отца ко мне относились как к очередному мальчишке. Я, конечно, была привычной, закаленной и не жаловалась, но отчаянно скучала по безопасности и теплу. И бывший наемник Сэл дал мне все это. 

Не счесть часов, проведенных в его баре! Сначала я просто играла в углу у камина. Потом научилась протирать столы и стаканы, нарезать мясо, разносить кружки с пивом и делать уроки за стойкой в редкие часы тишины. 

Когда мне исполнилось шестнадцать, Сэл закатил вечеринку, ведь, по мнению волков, я из сеголетка стала девушкой. В мой бокал с имбирным элем кто-то плеснул самогон, и в разгар вечеринки я выскочила на сцену и лихо спела неприличную песенку. Утром, пока я стонала, прикладывая к голове мокрое полотенце, старый Сэл посоветовал мне учиться петь. 

— Голос у тебя красивый, Леда, с таким не пропадешь. 

И я его послушала. Поступила в вокальный класс и утром перед занятиями распевалась в баре, отмывая столы и расставляя бокалы. Отец с мачехой не мешали, знали, что Сэл никогда не тронет сеголетку и другим не позволит. 

Думаю, если бы Сэл был жив, он бы в итоге женился на мне, чтобы защитить от женихов, подсунутых мачехой, но, увы, старик умер, когда мне было двадцать с половиной, и его бар достался какому-то дальнему родственнику. 

Сэл успел оставить для меня письмо. В нем он хвалил меня, уверял, что я достойна большего, и… дал адрес клуба “Огненный дракон”. 

ГЛАВА 2

 

В клуб я сбежала ровно в день совершеннолетия. Проснулась на рассвете, схватила собранную с вечера сумку с мелочами и документами, спустилась вниз. На вопрос мачехи:

— Ты куда, Леда? — легко ответила:

— К Сэлу! 

Та поморщилась. Да, я ходила к старому другу — на кладбище. И действительно пошла туда. Старик не просто оставил мне письмо — он вложил в него чек на приличную сумму и немного наличных. А еще посоветовал спрятать все это в его фамильном склепе, где заранее сделал тайник. Волки смеялись над ним, когда он за год до смерти начал ремонт небольшой искусственной пещеры на клановом кладбище. А старик был на редкость проницательным и предусмотрительным. 

Я ведь знала, что на праздничный обед придут кандидаты в женихи, и отец устроит что-то типа аукциона. Отдаст меня тому, кто предложит больший выкуп. 

Да, в клане я не имела большой ценности, но среди людей… Полукровки славятся отменным здоровьем, выносливостью и силой. А еще нам несвойственны слабости волков. Мы можем жить без стаи, не сходим с ума в лунные ночи, не рвем соперников зубами. И дети рождаются крепкими. Часто — двойни или тройни. В общем, взять невесту из полукровок клана людям, связанным со стаей, выгодно, как ни крути. Только я не желала быть ни товаром, ни инкубатором. 

Мачеха спокойно отпустила меня на кладбище, потому что знала — бежать мне некуда. Да и не отпустят.

Машины у меня нет, единственный автобус виден из окна нашего дома. Да и знают все оборотни единственную полукровку в поселке. Быстро сдадут отцу. 

Сэл все это знал. Поэтому я, улыбаясь, пришла к его склепу, вытащила из кладки нужный камень, достала ключ и вошла внутрь. Вдоль стен располагались полки со свинцовыми гробами. На каждой полке крепилась табличка. Я подошла к ближайшей, провела пальцем по свежевырезанным буквам. 

— Пока, Сэл! Ты был прав. Меня хотят продать. Но я еще в силах выбрать покупателя! 

Простившись со старым другом, я прошла в глубину склепа. Там, за декоративной решеткой, украшенной искусственными цветами, прежде стояли урны с прахом, а на решетку вешали таблички. Но, делая ремонт, седой волк передвинул решетку и полки с урнами вперед, пряча за ними немного свободного пространства. Туда я и протиснулась, отогнув край решетки. 

Здесь стоял мотоцикл. На нем висела куртка, на полу стояли ботинки в плотном пакете — от насекомых. Штаны, плотная водолазка, смена белья, фляга. Бак был полон, шлем и краги лежали тут же. В небольшом кофре — пачка долгоиграющих снэков, конверт с деньгами, копии моих документов — на всякий случай, и чек от Сэла. 

Прислушавшись и принюхавшись, я выкатила мотоцикл через узкую потайную дверь, устроенную сзади. Она была обычной, металлической, просто удачно расписана под камень. Заперев ее, я положила ключ на место — кто знает, может, однажды я сюда вернусь, чтобы почтить память седого волка! 

Бесшумно прокатив байк через тихое кладбище, я миновала полуразрушенную ограду, спустилась вниз, к реке, и какое-то время тянула его по кромке воды, позволяя ей смыть запахи. Потом брод, который я коварно пересекла, а потом вернулась обратно. Еще немного берега, и вот наконец вешка — территория стаи тут заканчивалась, и начиналось человеческое шоссе. Теперь можно было повернуть ключ зажигания и, оседлав “железного коня”, рвануть вперед, пока никто не спохватился и не организовал погоню. 

В первый раз прочитав письмо Сэла, я на старика обиделась. Еще бы: он предложил мне продать себя, чтобы защититься от стаи! Но когда седого волка не стало, у меня открылись глаза. Все же оборотень от многого меня защищал. За полгода я поняла, что меня найдут, как бы я ни бежала. Притащат назад и отдадут, кому захотят. Если только кто-то сильнее, злее и зубастее не возьмет меня под свое покровительство. Тогда есть шанс не возвращаться в клан. 

Но оборотни сильны и свирепы. Люди с ними точно не справятся. Поэтому ехать к родной матери смысла нет. Остаются эльфы, ненавидящие волков, или… драконы. 

В общем, за полгода я привыкла к этой мысли и, выбравшись на трассу, не медлила — отправилась в Норберг. Ехать туда предстояло довольно долго, не менее трех дней. Но Сэл предусмотрел этот момент. Он купил для меня билет на паром с открытой датой и проложил четыре разных маршрута до Норберга, на разных видах транспорта. 

Первый день я ехала, не останавливаясь. Меня хватятся к обеду, когда мачеха начнет накрывать на стол. Сначала пошлет на кладбище одного из сыновей. Потом второго. Я обильно обработала склеп и свои следы перцовой настойкой, но старшие волки не дураки — они отправятся искать видимые следы. Для того я и шла по воде, и пересекала брод — чтобы запутать опытных следопытов, не полагающихся на нюх. 

Когда они найдут след от мотоцикла и принесут весть об этом, наступит вечер. Запахи станут сильнее и гуще под закатным солнцем. Поэтому на трассе меня сразу не найдут. Прелесть именно этой дороги в том, что за десять-пятнадцать километров от поселка стаи от нее начинают разбегаться проселки. Некоторые ведут к железнодорожным станциям, другие — к стоянкам автобусов. Есть паром, пересекающий реку, есть даже маленький аэродром. 

Обследовать все это за одну ночь невозможно. 

А я… На первой же заправке я заглянула в магазинчик, купила дешевый парик, кепку, платок, краску, несколько ярких футболок огромного размера и целую пачку листовых наклеек. Потом заглянула в аптеку, приобрела пузырек перекиси водорода, бинты, пластыри, йод и шейный воротник. Все это было мне необходимо для маскировки. 

К заправке подъехал черный мотоцикл с девушкой в черном, без особых примет, а отъезжал чокнутый псих в красной футболке с кислотной наклейкой на шлеме. Через пару часов я остановилась в кустах, сняла футболку, облила спиртом и чикрнула зажигалкой. В огонь улетела и снятая с помощью перекиси наклейка. 

Теперь я наклеила пластырь на лицо, а мотоцикл обмотала бинтами, выкрашенными быстросохнущей краской из баллончика. Розовой. На шлем нацепила розовые помпоны на липучках, под куртку натянула розовую футболку в стразиках. 

Еще два часа. Потом все снять, сжечь, и снова мотоциклист в черном. Оранжевая футболка и пластиковые рога на шлеме. Зеленая футболка и наклейки… Я заглядывала в магазинчики на заправках, скупала всякую фигню и ехала дальше, виляя по проселкам, сбивая запах вонью краски, жидкости для снятия лака и дешевых духов. Самой было непросто, но я держалась. Ела на ходу, спала на пароме или в кузове грузовика, подхватившего меня по дороге. Договаривалась даже с водителем автобуса — чтобы он подвез меня пару остановок вместе с байком. В общем, путала следы, как могла. 

И мне удалось. 

ГЛАВА 3

Уставшая до звездочек в глазах, я поставила мотоцикл на дорожке и, едва передвигая ноги, поднялась на крыльцо. 

Дверь отворилась навстречу:

— Клуб “Огненный дракон” приветствует вас, мисс. Что вы хотели? 

— Управляющего! Срочно! — я всей кожей ощущала близкую погоню. 

— Прошу. Ваш… транспорт… вероятно, нужно убрать? 

— Да, если можно! — остатки вежливости вынырнули откуда-то из глубины сознания. 

Швейцар-халфлинг проводил меня к двери, постучал и предельно тактично сказал:

— Мистер Джонсон, к вам юная мисс! — после чего испарился. 

Я шагнула в приоткрытую дверь и сразу выпалила:

— Мне нужна защита от стаи! Я совершеннолетняя, невинная и готова подписать контракт. 

Высокий для халфлинга, элегантно одетый мужчина всмотрелся во что-то на своем столе, потом перевел взгляд на меня и хладнокровно спросил:

— Те оборотни, которые пытаются преодолеть нашу защиту, имеют право преследовать вас? 

— Нет! — я решительно выдернула из поясной сумки документы. — Я полукровка без зверя. Мне уже исполнился двадцать один, и я не желаю возвращаться в клан! 

— Ваш паспорт? — крепкая мужская рука выхватила документ, несколько быстрых движений над планшетом, и из замаскированного под шкафчик принтера выползла тонкая стопка бумаг: — Подпишите, мисс Брансуик. Это предварительный договор на обучение. 

Я прислонила бумагу к краю стола, взяла предложенную роскошную ручку и черканула подпись. 

— Отлично! Присядьте на диванчик и прочтите наши правила, мисс Брансуик. А я… разберусь с хулиганами. 

Уходя, халфлинг развернул ко мне экран своего планшета и сделал звук погромче. Я уставилась туда, потому что увидела отца и пару следопытов клана, завязнувших в странных позах над узорной металлической решеткой, мимо которой я пронеслась на байке, не обратив на нее внимания. Магическая защита! Кажется, Сэл и тут не ошибся. Вытащить меня отсюда будет непросто даже отцу! 

— Господа, что вам угодно на территории клуба? — прежде внимательно-приветливый голос мистера Джонсона звучал теперь отстраненно и холодно. 

— Мы пришли за моей дочерью! — голос отца был хриплым. Мой маскарад обманывал людей, но оборотни шли по следу, как бы я ни маскировалась…

— Ваша дочь несовершеннолетняя? — тем же холодным тоном осведомился халфлинг. 

Отец открыл рот и… закрыл. По меркам людей, совершеннолетие наступало в восемнадцать. По меркам оборотней — в двадцать один. Я была взрослой по всем законам этого мира. 

— Леда сбежала из дома, нарушив условия брачного контракта! — зацепился он. 

— Девушка сама подписала контракт? — в голосе управляющего не появилось ни капли волнения или тепла. 

— Я подписал его, как отец и опекун! — волк начал проступать через человеческие черты, выдавая волнение родителя. 

— После совершеннолетия гражданина любые подписи, сделанные опекунами от его имени и не подтвержденные лично опекаемым, считаются недействительными! — занудным тоном процитировал мистер Джонсон. 

— Леда моя дочь! Она должна вернуться в клан и выйти замуж! — отец ощерился, с трудом удерживаясь от броска. 

— Мистер… Брансуик, полагаю? 

— Холлстон! — бросил отец, беря себя в руки. Полукровки в стае носили фамилии матерей. 

— Мистер Холлстон. Ваша совершеннолетняя дочь подписала контракт с клубом “Огненный дракон”. Полагаю, вы знаете, что драконы никогда не отдают свое? 

Оборотни словно очнулись. В азарте погони они даже не посмотрели на здание. Учуяли мой след и рванули, не останавливаясь. Теперь же разглядели драконьи морды, украшающие края крыши, скромную табличку, а главное — видимое отсутствие защиты, в которую они вляпались. Высший уровень магии. Доступный только эльфам и драконам! 

Волки могли кричать, подавать жалобы, бегать по инстанциям, но все было бы напрасно — контракт с драконом в государстве, управляемом драконом, был нерушим. 

И они ушли. Не сразу, конечно. Волки есть волки. Отец огрызался дольше всех. Он даже кричал в сторону здания, обращаясь ко мне, но все это были такие глупости. Требовал вернуться домой. Ха, да бар Сэла был для меня больше домом, чем тот, в котором я жила. Требовал разорвать контракт. В итоге он бешено орал, требуя компенсацию за все годы, проведенные под его крышей. Я вцепилась ногтями в ладони и молча наблюдала за представлением. 

Если бы отец оставил меня с матерью, я была бы более счастлива, и у меня было бы больше шансов обернуться. Сэл однажды проговорился, что ни одна волчица клана не взялась выкармливать полукровку. Мачехе пришлось возиться с детским питанием из магазина, и это существенно снизило мою возможность обернуться. Теперь было поздно. Я останусь человеком с крепким здоровьем и длинным сроком жизни, но с некоторого времени я стала считать это лучшим исходом. Полукровка, прошедшая оборот, стала бы разменной монетой в играх между кланами, и это было куда хуже замужества с полезным стае человеком. Волки безжалостны к тем, кого ненавидят. 

Пока я вспоминала свое детство, мистер Джонсон, все такой же безупречный и невозмутимый, возвратился в свой кабинет. 

— Что ж, мисс Брансуик, полагаю, на какое-то время эта проблема решена. А теперь прошу вас, заполните анкету, изучите правила и пройдите с мисс Вайс, вам необходимо будет сдать анализы для подтверждения ваших данных. 

Я молча последовала за сногсшибательной сильфидой, вошедшей через минуту после халфлинга. 

Первым делом меня отвели в душ, расположенный рядом с медицинским кабинетом. Мою одежду, заляпанную грязью, попросили оставить в корзине для белья, выдав взамен больничную рубашку до колен. Волки спокойно относятся к наготе. Живя в клане, я переняла этот обычай, поэтому без тревоги вышла из душа в одной рубашке и в ней же выдержала полный осмотр от добродушной и деликатной фаноры. 

На невинность меня не проверяли — мисс Вайс, скучающая в уголке, сказала, что это проверило защитное поле клуба. Будь я не невинной девой, просто не смогла бы подняться на крыльцо. 

— Недавняя разработка благодарного дракона, — сказала идеальная красавица, перелистывая страницу журнала. — Деликатно и незаметно отсеивает примерно треть желающих попасть на территорию клуба. 

— А мужчин? — заинтересовалась я.

— Мужчины сюда попадают только по пропускам. Даже новые члены могут войти, только получив разрешение. 

— Серьезная защита! — я схватила за хвост промелькнувшую мысль и медленно сказала: — Значит ли это, что на клуб случались нападения? 

— Случались, — поморщившись, подтвердила сильфида, — несколько лет назад грифоны напали на клуб в то время, когда здесь находились претендентки. Тогда защиту усовершенствовали настолько, что теперь сюда не сможет вломиться даже дракон. Во всяком случае, быстро и без последствий. 

Я поразилась такой честности и снова спросила:

— Вы не скрываете этого? 

— Вы подписали контракт с пунктом о неразглашении, — махнула изящной рукой мисс Вайс. — Магический контракт. 

Я только кивнула. Полуптица уже закончила с анализами и отпустила меня посидеть на кушетке, пока крутилась центрифуга. Я воспользовалась моментом и открыла папку с правилами и договором. Вчиталась. 

Да, от меня потребуются усилия, чтобы соответствовать, но в принципе ничего сложного. Училась я хорошо. Петь умела. Только вот местечковый говор, натруженные работой руки… Поглядывая на мисс Вайс, я поняла, что до ее утонченной красоты мне далеко. 

Сильфида перехватила мой взгляд и неожиданно улыбнулась:

— Мисс Леда, ваш козырь — молодость и невинность. Ухоженность и утонченность — это джокер возраста. 

Я осторожно улыбнулась в ответ и спросила:

— Мисс Вайс, а можно будет поставить на хранение мой мотоцикл? Это… память об одном важном для меня волке. 

— При клубе есть гараж, — кивнула потрясающая блондинка, — пользоваться своим транспортом во время обучения запрещено, но хранить что-либо вполне возможно. 

— Благодарю! 

Я углубилась в бумаги и тут же наткнулась на несоответствие. За окном пылал георгинами август, а в памятке было указано, что начало обучения в декабре! 

— Мисс Вайс, а как же?.. — я ткнула пальцем в нужную строчку. 

— У наших подопечных различные обстоятельства, мисс Брансуик, — спокойно ответила мне сильфида. — Кому-то приходится бежать. Кому-то даже скрываться от настырных родственников. До начала занятий вы можете оставаться в клубе либо попросить мистера Джонсона устроить вас на работу в одно из дополнительных подразделений клуба. Все выпускницы получают не только выходное пособие, но и поддержку в организации собственного дела.

Я задумалась и снова неловко пожала плечами:

— Я не смогу сидеть без дела три месяца, но я практически ничего не умею. Последние пять лет я пела в баре, стояла за стойкой и вела бухгалтерию обычного бара в поселении оборотней. 

— О, — сильфида взглянула на меня с интересом, — вы действительно полезное приобретение для клуба, мисс Леда. Здесь за углом есть бар. Он несколько специфичен и, возможно, слишком откровенен для юной девы, но летом в нем обычно не хватает работниц. Я сообщу мистеру Джонсону о том, что вы предпочитаете практику. 

Я вернулась к изучению бумаг. 

Вскоре аппаратура тихонько пикнула, извещая об окончании работы, и полуптица вытянула ленту с данными. Села за комм, и я залюбовалась тем, как порхали над клавиатурой ее пальцы. 

— Мисс Вайс, готово, — сказала фанора, и сильфида углубилась в свой планшет.

— Отлично, мисс Леда, у вас прекрасные показатели. Сейчас я передам вас дежурной домовушке, устроитесь пока в комнатах для персонала. Отдохните. Завтра мистер Джонсон поговорит с вами о работе. 

— Спасибо. И… мисс Вайс, у меня практически нет одежды. Можно сделать заказ по магонету? 

— Форму вам выдадут. На время обучения оденут полностью. Так что рекомендую заказывать только нижнее белье, одежду для сна и что-то непритязательное для общих трапез. 

— Благодарю! 

Меня отвели в маленькую комнату с кроватью, я бросила свой рюкзак на пол, легла на постель и уснула.