Отрывок из книги «Цена свободы»

Глава 1

Я сидела на жесткой, неудобной кровати, поджав под себя ноги, и старалась не думать о завтрашнем дне. Удавалось мне это с огромным трудом.

Следственный изолятор, в который меня поместили три месяца назад, стал для меня временным пристанищем. Где я окажусь уже завтра, я не знала. Хотя, если быть предельно откровенной, то догадывалась. И это совершенно не утешало.

После две тысячи двадцать пятого года правительство решило ужесточить ряд законов и отменить ранее действующий мораторий на смертную казнь. Не буду скрывать, тогда я была этому рада. Ведь скольких деградирующих и психически больных нелюдей, среди которых убийцы и серийные маньяки, содержит государство. Содержим мы, уплачивая налоги. Честно признаться, меня этот факт очень сильно раздражал. Раньше.

Сейчас все было совершенно иначе. Я оказалась по другую сторону баррикад. За колючей проволокой. Среди тех, кого считала отбросами общества. Теперь я одна из них. Биологический мусор, к которому все относятся с презрением.

Хотя, как выяснилось, среди людей, оказавшихся за решеткой, есть те, кто остался чист душой, несмотря на совершенные деяния. Но сейчас не об этом.

После того, как смертная казнь стала одним из видов наказаний, применять ее стали сплошь и рядом. Уж не знаю, чего хотело добиться этим государство. То ли чтоб другим неповадно было идти на преступление, то ли просто желало сократить число голодных ртов, которые необходимо было кормить по три раза в день. А если учесть то, что некоторые находились на пожизненном заключении, то казнь была вполне оптимальным решением. Так считала и я.

Вы спросите, как я оказалась здесь, со своим пренебрежительным отношением к нарушителям закона? Все просто. По ошибке. Да, так, как оказалось, тоже бывает.

В двадцать лет я выскочила замуж. Нет, не по залету, как большинство. По любви, по большой любви. Мы с Костей души не чаяли друг в друге. Всегда вместе. Две половины одного целого. Никогда бы не подумала, что бывают такие сильные чувства. После смерти моих родителей, он стал для меня самым близким и родным человеком на планете. Он был, не побоюсь этого слова, безупречным. Лучшее, на что я могла бы рассчитывать. Ключевое слово был. Теперь его нет. Его убила я. По крайней мере, так считают те, кто держит меня в этом следственном изоляторе. Порой, я начинаю им верить. Быть может это и правда моих рук дело?

Уже завтра состоится суд, где мне вынесут окончательный приговор. Смертный приговор. Иного я и не жду. Для них я убийца, одна из многих, от которых они так стремятся избавиться. Ничтожное существо, которому нет места в современном обществе.

Я молча повернула голову, осматривая то место, которое всем сердцем ненавидела. Небольшая комнатушка с выкрашенными в зеленый цвет стенами. В ней расставлены шесть двуярусных металлических кроватей, крошечное зарешеченное окно, три стареньких тумбочки — вот и все убранство.

По началу, было непривычно. Я много плакала. Это не помогало, и я взяла себя в руки. Твердила себе: «Не виновных не сажают, тебя оправдают. Это все временно. Как только они выяснят все обстоятельства дела, ты выйдешь на свободу и заживешь прежней жизнью». Хотя разве я смогла бы жить без Кости? Разве что существовать. Спать, есть, мыться, работать, но не чувствовать. Просто бесчувственная кукла. Не более того.

Интересно, что чувствуют те, кто идет в свой последний путь по длинному коридору, который ведет лишь в один конец? Вероятно, я это завтра узнаю, но рассказать уже никому не смогу. Завтра меня убьют. Безжалостно.

Думая о смерти, я облегчала свои страдания. С одной стороны, умирать было страшно, но с другой, я наконец-то стану свободной, обрету покой и увижу его — моего Костю. Мы снова будем вместе. Да, смерть для меня единственный существующий выход. Еще несколько месяцев назад я и подумать не могла, что буду так думать. Ведь я любила жизнь и умела ею наслаждаться. Хотела путешествовать и строить карьеру. Хотела создать полноценную семью, родить ребенка от любимого человека. Теперь этому не суждено будет сбыться. Никогда.

Мои тоскливые размышления прервал резкий, грубый мужской голос.

— Заключенная Ким, на выход, — пробасил он, обращаясь, судя по всему, именно ко мне.

Я покорно сползла с тюремной койки и направилась к выходу, не обращая внимания на других заключенных. Я слышала, что они о чем-то говорят, но слов разобрать не могла. В моей голове стоял оглушительный гул, словно огромный самолет совсем рядом шел на посадку.

Как только я вышла из камеры, на мне защелкнулись наручники. Металл неприятно холодил и сдавливал кожу.

Куда меня ведут?

Тот коридор, по которому я сейчас шла, в сопровождении двух коренастых мужчин с равнодушными лицами, всегда казался мне бесконечно длинным, хотя на самом деле он был протяженностью не более пятнадцати метров. Мне же они казались пятнадцатью километрами. Чем дальше я шла, тем сильнее становился в голове шум. Кровь прилила к лицу. Мне казалось, что мой измученный мозг не выдержит и вот-вот взорвется.

Первый раз я шла по узкому коридору, когда навсегда лишилась свободы. Пожалуй, эти два десятка шагов были самыми тяжелыми в моей жизни. И вот сейчас я снова шла, как покорная овечка в неизвестность. А разве у меня был выбор?

Меня сопроводили в небольшую квадратную комнату. Это помещение было разделено стеклянной перегородкой на две части.

«Комната для свиданий», — догадалась я.

За все те долгие месяцы никто так ни разу и не навестил меня. Семьи у меня теперь не было, а те немногие друзья и знакомые, что у меня были, сразу после случившегося вычеркнули меня из своей жизни.

Даже милая бабулька Агния Степановна... Мы жили с ней по соседству последние несколько лет. Она души во мне не чаяла. Постоянно угощала своей стряпней. Булочки с маком получались у нее поистине божественными, а пирог с черникой — просто пальчики оближешь.

Но в то утро, когда полиция вывела меня из моего собственного дома, все изменилось. Она окинула меня презрительным взглядом и, покачав головой, скрылась у себя в доме.

Никто не верил мне, как собственно не верит и сейчас. Доказать свою невиновность у меня не вышло, а может я просто не особо старалась. Мне было не до того. Я была убита горем и все это время пыталась собрать свое сердце воедино из сотни мелких осколков. Не вышло.

Один из мужчин остался за дверью, а второй усадил меня на стул у перегородки, расстегнул металлические браслеты, но снимать не стал. Мое тонкое запястье по-прежнему было охвачено одним концом наручников, второй конец он пристегнул к вертикальной трубе, которая была расположена слева от меня.

Проверив прочность металла, он вышел из помещения, оставив меня совершенно одну.

Странно, разве он не должен был остаться здесь, со мной?

Только сейчас я поняла, как соскучилась по минутам уединения. В камере я никогда не оставалась одна и это угнетало. Никакого свободного пространства. Пожалуй, это даже забавно. Человек, лишенный свободы, горюет об отсутствии свободного пространства. Глупость, не правда ли?

Через несколько минут дверь по ту сторону стекла отворилась, и я увидела того, кто желал встретиться со мной.

В помещение вошел один из охранников и высокий худощавый мужчина, которого я видела впервые. На вид ему было около пятидесяти лет. Одет он был в строгий серый костюм, который явно стоил целое состояние. Его седые волосы были зачесаны назад, открывая довольно крупный высокий лоб. Лицо незнакомца было холодным и не выражало никаких эмоций. Не знаю почему, но при взгляде на него по спине пробежал холодок.

Мужчина кивнул своему сопровождающему, и тот без лишних слов покинул помещение. Мы остались совершенно одни.

Интересно сколько ему пришлось заплатить, чтобы остаться со мной наедине? И главное для чего? Неужели разговор со мной стоил тех денег, что он отдал?

Незнакомец занял свое место напротив меня и приложил к уху красную телефонную трубку, предназначенную для разговора с заключенным, то есть со мной.

Странно, но прогресс почти не коснулся этого места. Здесь по-прежнему использовали стационарные телефоны, коммутаторы и прочие пережитки прошлого. Интересно, почему?

— Здравствуйте, Ева, — услышала я его уверенный голос.

— Кто вы? — сразу в лоб задала я интересующий меня вопрос, отбросив все нормы приличия. К чему они, если я ходячий труп?

— Яков Алексеевич, представитель корпорации...

— Что вам от меня нужно? — резко перебила я его.

— Давайте не будем забегать вперед, — его худощавое лицо растянулось в улыбке, от которой повеяло холодом.

Мне совершенно не нравился этот мужчина. Я всем своим нутром чувствовала опасность, которая исходила от него.

— У меня есть для вас взаимовыгодное предложение, Ева, — продолжил Яков Алексеевич.

— Боюсь, у вас вряд ли получится извлечь выгоду от общения со мной. Завтра мне вынесут смертный приговор, — равнодушно ответила я.

— А если я смогу помочь вам избежать смертной казни? — сверкнул серыми глазами мужчина, чуть подавшись вперед, так, что я смогла разглядеть мелкие морщинки, которые покрывали его лицо.

— Это невозможно, — покачала я головой.

— Для меня нет ничего невозможного, — ответил незнакомец.

Я настороженно обернулась, чтобы убедиться, что меня никто не подслушивает.

— И что вы хотите получить взамен? — наконец спросила я, на долю секунды обретя надежду на светлое будущее и избавление от неминуемой смерти.

— Вас.

Его ответ прозвучал довольно цинично.

— Что вы имеете в виду? — нахмурила я брови.

— Не переживайте, Ева. Ничего непристойного. Вы нужны мне в качестве сотрудника, — деловито ответил он, словно находился не здесь, а на очередных переговорах с партнерами.

Я пыталась понять мотивы этого человека. Почему именно я? Этот тип явно что-то недоговаривал. С другой стороны, мне терять было нечего. Жить мне оставалось считанные часы.

— Ева, у нас не так много времени, — поторопил он меня, поглядывая на дорогие часы на своем запястье.

— Я согласна, — решительно ответила я, но на последнем слоге мой голос предательски дрогнул.

— Отлично, завтра вы получите от меня дальнейшие указания, — снова улыбнулся мужчина. Его улыбка напомнила мне оскал хищника. — И еще. Не стоит афишировать подробности нашего разговора. Я думаю, вам не нужно объяснять, что все должно быть предельно конфиденциально.

— Да, но...

Я не успела договорить. Мужчина положил трубку и направился к выходу, а я так и осталась сидеть, пытаясь осмыслить все то, что только что со мной произошло.

Глава 2

— Прошу всех встать, суд идет, — услышала я голос молоденькой девушки секретаря, которая восседала за небольшим деревянным столом.

В зал вошла статная крупная женщина лет сорока, в длинном черном балахоне. Она заняла свое место и одарила меня взглядом, полным презрения.

Возможно, мне это только показалось, ведь судья должен быть беспристрастным. Не так ли?

Вчера, после ухода таинственного незнакомца, я провела все оставшееся время в ожидании. Чего стоило ждать я и сама толком не понимала. Никаких обещанных дальнейших инструкций так и не поступило. Сидя в зале заседания, я начинала изрядно нервничать. Я ведь поверила в чудо, поверила в возможность выйти отсюда и спасти свою жалкую, никчемную жизнь. А теперь все мои надежды рушились, словно карточный домик. Мне оставалось жить несколько часов.

Я сидела словно зверь в клетке с толстыми железными прутьями. Как будто я могла вот так просто взять и наброситься на кого-нибудь из присутствующих. Все они сверлили меня глазами, в которых я видела ненависть, отвращение, призрение и полное отсутствие жалости.

Я опустила свой взгляд в пол и принялась рассматривать деревянные половицы. Лишь бы не смотреть на тех, кто считал меня убийцей.

Выслушав свидетелей, обвинителя и моего адвоката, который защищал меня, как мне показалось в пол силы и без особого энтузиазма, женщина-судья удалилась для принятия решения.

Мои руки, скованные наручниками, непроизвольно задрожали, а лоб покрылся испариной в эти долгие минуты ожидания. Я закрыла глаза и сосчитала до десяти, пытаясь успокоиться. Не вышло. Мне казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

— Прошу всех встать, суд идет, — снова протараторила девушка.

Судья приготовилась зачитать свой вердикт.

Я скрестила пальцы на руках. Казалось, этот нелепый жест, который знает каждый ребенок, поможет мне, спасет. Только сейчас я осознала, что мне даже не дали сказать последнее слово. Хотя, чему я удивляюсь. Для всех я уже ходячий труп. С такими отбросами как я, общество не церемонятся.

Я попыталась вспомнить хоть одну молитву, но кроме как «спаси и сохрани», не могла припомнить ни единого слова. Да и есть ли вообще Бог? Если он и правда существует, то почему отвернулся от меня в столь трудную минуту? Разве я согрешила? Разве я заслужила такую смерть?

До меня эхом доносились обрывки фраз, зачитываемые женщиной, от которой зависела вся моя дальнейшая жизнь.

— ... признать виновной Еву Ким и назначить наказание в виде смертной казни, путем инъекции препарата...

Дальше я уже ничего не слышала.

Вот и все. Все кончено.

— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, — продолжала равнодушно произносить речь судья, словно читала детям на ночь рождественскую сказку.

Я отказывалась в это верить. Нет, уж лучше вернуться обратно в камеру, чем умереть от введенного препарата за то, чего я не совершала.

Я судорожно вцепилась холодными, липкими от пота, пальцами в решетку.

— Это не я, не я, — кричала я, пытаясь донести до них свою правду. — Я не убивала Костю.

Слезы градом полились из моих глаз. Я не хотела умирать. Я кричала в истерике, билась головой о железные прутья, моля отпустить меня на свободу. Я готова была сделать все что угодно, лишь бы избежать этой страшной кары.

Двое мужчин, крепкого телосложения, открыли мою клетку, чтобы утихомирить. Не раздумывая, я бросилась к выходу, но тут же налетела на одного из этих верзил. Я взвыла и стала отбиваться от него, крича, чтобы он отпустил меня. Все было тщетно. Их было двое, а я одна.

Словно маленькую собачонку меня выволокли из клетки и потащили к выходу из зала судебных заседаний. Теперь я готова была вернуться в эту клетку и просидеть в ней целую вечность, лишь бы не идти туда, где меня ждала смерть.

Как же жалко я выглядела в эти минуты в глазах собравшихся в зале суда зрителей. Мне было плевать.

Я пыталась упираться, вырываться. Мне казалось, что моя психика не выдержит этой пытки, и я вот-вот сойду с ума. Возможно, это принесло бы мне облегчение, но нет. Я была в здравом уме и, не смотря на истерику, осознавала все происходящее.

Длинный коридор, по которому меня вели, точнее, тащили двое здоровенных мужчин, был для меня дорогой на эшафот. Мои попытки вырваться не увенчались успехом, а только лишили сил. Я превратилась в безвольную плачущую куклу в их руках.

— Пожалуйста, помогите, — обратилась я к ним. — Я заплачу. Я сделаю все, умоляю, — слезы снова потекли по щекам.

Мужчины никак не отреагировали на мою мольбу. Они были словно машины, четко и слаженно выполняющие свою работу.

Меня завели в небольшую комнату с белыми стенами. На одной из них я увидела огромное стекло для наблюдения из другого помещения за тем, как я уйду в мир иной. Напротив него стояла кушетка, к которой меня незамедлительно подвели и уложили. Я могла только скулить и всхлипывать.

После того, как ремни на руках и ногах были крепко накрепко застегнуты, я оказалась полностью обездвижена. Я смотрела на белый потолок и молила о том, чтобы все поскорее закончилось. Или еще лучше не начиналось никогда. Кожа на лице горела от слез, но я не обращала на это внимания. Через несколько минут это тело уже не будет принадлежать мне. Его, безо всяких церемоний, закинут в катафалк, а после закопают в сырую землю.

Быть может это просто страшный сон? Может нужно ущипнуть себя посильнее? Тогда я смогу проснуться дома, в своей постели, в объятиях любимого мужа. Я буду долго плакать у него на плече, а он как обычно это делал, прижмет меня к себе покрепче, со словами: «Не бойся, я рядом». Нет, Костя... Теперь ты далеко.

Ко мне подошли мужчина и девушка в белых халатах. Девушка была совсем молоденькой. Она улыбнулась мне одними уголками губ. В ее глазах я заметила сочувствие. Впервые с момента моего заключения, я увидела человека, который смотрел на меня с жалостью. Очевидно, работала она недавно и еще не привыкла отправлять таких людей как я на тот свет. Хотя нас и людьми то редко называли.

Я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на эту молодую женщину, полную жизни, у которой еще все было впереди. На вид ей было не больше двадцати пяти лет. Как и мне...

Одними губами я читала слова молитвы, которую каким-то чудом смогла вспомнить.

— Все будет хорошо, — успокоила она меня, положив руку на плечо.

— Хватит, — оборвал ее мужчина. — Приступаем.

Я почувствовала укол иглы в руку и приготовилась к нестерпимой боли, но ничего не произошло. Наверняка препарат уже почти достиг своей цели.

Я приоткрыла глаза. Сердце учащенно билось в ожидании того, что сейчас со мной произойдет.

— Препарат введен, — услышала я голос девушки.

По моему телу разлилась приятная истома. Я почувствовала легкое головокружение. Сердце уже не стучало в бешеном ритме. Каждый его удар я отчетливо чувствовала. Еще вот-вот и оно навсегда остановится.

Странно, я думала это больно и мучительно.

Я с трудом приоткрыла отяжелевшие веки и взглянула на своих наблюдателей. Они пристально следили за мной, словно я была актрисой, которая исполняла главную роль в кинопремьере. Среди них, я разглядела мужчину, чей холодный взгляд показался мне знакомым. Глядя на меня, его губы расплылись в хищной улыбке, больше похожей на оскал, от которой я сквозь стекло почувствовала холод. Где я могла его видеть раньше?

Я моргнула. Мужчины там уже не было.

Интересно, этот препарат может вызывать галлюцинации?

Это было последнее, о чем я подумала. После этого меня навсегда поглотила тьма. Я умерла.

Вокруг меня была темнота. Интересно это рай или ад? Что я заслужила?

Я попыталась открыть глаза, и тут же мне в лицо ударил поток нестерпимо яркого света. Я зажмурилась. Наверное, все-таки рай, раз тут так светло.

— Она пришла в себя, — услышала я рядом с собой женский голос.

Ну, надо же, а я-то думала, что после смерти нет ничего, а я тут оказывается даже не одна.

Я снова приоткрыла глаза, но уже более осторожно. Постепенно привыкая к освещению, я разглядела склонившуюся надо мной девушку. Ее лицо мне показалось до боли знакомым.

Ну конечно, это ведь та самая медсестра, которая делала мне смертельную инъекцию.

— Что с вами случилось? Вы тоже погибли? — недолго думая, спросила я у нее. — Вас убили?

Девушка звонко рассмеялась.

— Ну что вы, я жива, так же, как и вы.

Я попыталась привстать, но голова закружилась, и я положила ее обратно на подушку.

— Но как это возможно? Я ведь все помню: укол, а потом темнота, — пробормотала я, широко раскрыв глаза.

— Все верно, — улыбнулась девушка. — Вот только тот препарат, который вам ввели, вводит человека в состояние похожее на летаргический сон, а не убивает.

— То есть я не умерла? — дошел до меня наконец-то смысл ее слов, от которого стала грустно. Встреча с Костей откладывается на неопределенный срок.

— Екатерина, дальше я сам, — услышала я приближающийся мужской голос.

Я повернула голову. На меня смотрели холодные льдинки глаз. Так вот кого я видела в свои последние минуты жизни. Это был он.

— Яков Алексеевич, — прошептала я, вспомнив его имя.

— Все верно, Ева. Я ведь говорил, что помогу вам, — он склонился надо мной так низко, что я почувствовала на себе его прерывистое дыхание. — Я выполнил свое обещание. Теперь ваш черед.

Глава 3

Я шла следом за Яковом Алексеевичем по широкому петляющему коридору. Тут и там сновали люди в белых халатах. Мне даже начало казаться, что я нахожусь в больнице. Смущал один единственный факт: нигде, за все время нахождения здесь, я не увидела ни одного окна. Вывод мог быть только один — мы находимся под землей. Возможно это бункер. Но для каких целей он построен? Чего хотят от меня?

У меня было слишком много вопросов, на которые мне не спешили отвечать.

— Как только мы окажемся на месте, вы сами все поймете, — единственная фраза, которую сказал этот странный мужчина за все то время, что мы шли по бесконечным коридорам.

Наконец мы остановились у одной из десятков одинаковых белых дверей. Яков Алексеевич вставил в разъем справа свой пропуск, и дверь бесшумно отворилась, пропуская нас внутрь.

Мы оказались в просторном ярко-освещенном помещении, где около двух десятков людей в белых халатах пристально следили за мониторами, на которых со скоростью света мелькали бесконечные цифры и символы.

Все экраны были установлены полукругом вокруг непонятного сооружения, напоминающего капсулу. Я разглядела рядом с ней еще несколько человек.

— Добро пожаловать на новое место работы, Ева, — обводя рукой помещение, сказал мой сопровождающий. — Начинайте осваиваться.

— Место работы? — я округлила глаза. — Боюсь, вы выбрали не того человека. Я ничего не смыслю в технике и в том, чем вообще все эти люди тут занимаются.

— Я думаю, вы справитесь, — ответил он, подводя меня к сооружению в центре, которое сразу привлекло мое внимание. — Это капсула виртуальной реальности. Наша корпорация уже около двух лет занимается разработкой игры с максимальным погружением в нее. Наш продукт, если все пройдет гладко, станет первым на рынке и принесет нам огромную прибыль и вам, Ева, соответственно тоже. Вы ведь понимаете, что для всех вы сейчас мертвы?

Я молча кивнула. Меня эта мысль пугала.

— Для того, чтобы начать новую жизнь, вам понадобятся деньги. Большие деньги, — продолжил говорить мужчина. — Я готов предоставить вам возможность их заработать.

— Но почему именно мне? — задала я вопрос, который не давал мне покоя. — Зачем вам такие сложности?

— По всем показателям здоровья, вы, Ева, наш идеальный тестировщик, — улыбнулся Яков Алексеевич. — Да, и к тому же, вам нечего терять.

О каких показателях он говорит, я не совсем понимала. Хотя какое это имеет значение, если у меня появился второй шанс. Терять мне и вправду уже нечего. Семьи нет, имущество конфисковано. Я могу начать жизнь с чистого листа. Новое имя, новая личность и огромные деньги — все это поможет мне найти тех, кто разрушил мою жизнь. Тех, кто на самом деле убил Костю.

— В чем заключается работа, и сколько я за нее получу? — задала я два вопроса, на мой взгляд, самых важных.

— Ничего сложного, — расплылся в улыбке мужчина. — Вам необходимо протестировать нашу игру. Что касается оплаты, то думаю, сумма с семью нулями вас вполне устроит, — сверкнул глазами Яков Алексеевич.

Я насторожилась.

— Так много за то, чтобы просто протестировать вашу игру?

— О, Ева, я думаю это не так просто, как вам кажется. Во-первых, на время тестирования, вы не имеете права покидать это место. Не переживайте. Вам выделят комнату, обеспечат всем необходимым, но на время работы это, — он обвел руками помещение, — ваш дом. Как только игра будет пройдена, вы получите свое вознаграждение. Во-вторых, погрузившись в игру, вы будите так же чувствовать боль. Игра имеет максимальный уровень погружения. То есть все, что будет с вами происходить там, вы будете чувствовать ровно так же, как и в реальной жизни.

— Даже запахи? — удивилась я.

— Именно, — кивнул мужчина. — С помощью этой капсулы, — он погладил стальной корпус неизвестного мне аппарата, — мы вас туда и отправим. Вы сможете покинуть игру в любой момент. Наши сотрудники будут постоянно следить за вашими показателями и в случае чего, оперативно вернут вас в реальность.

— Разве что-то может пойти не так? — запереживала я, поглядывая на замысловатый аппарат.

— Нет, ну что вы, Ева, — на лице Якова Алексеевича снова появилась хищная улыбка. — Это всего лишь мера предосторожности. Так сказать, для галочки.

Я немного успокоилась.

— Скажите, сколько примерно времени займет моя работа? — Мне не хотелось жить в четырех стенах всю свою жизнь, хоть за это и обещали огромные деньги.

— Как знать, — пожал плечами мужчина. — Может несколько дней, а может несколько недель. Все зависит только от вас. Но хочу вас предупредить, что крайний срок прохождения игры три месяца. Если вы не уложитесь, то соответственно, ни о каком вознаграждении не может быть и речи.

Я представила, что произойдет со мной, если спустя отведенное мне время я окажусь на улице без денег, и тут же отогнала эту мысль. Обратно в камеру, а затем на тот свет, мне больше не хотелось.

— Я справлюсь, — тут же выпалила я, хоть не совсем представляла каким образом, ведь компьютерными играми я никогда не увлекалась. — Что я должна подписать?

Яков Алексеевич рассмеялся.

— Милочка, на данный момент, по всем официальным документам, вы труп. Поэтому вам придется поверить мне на слово.

У меня не оставалось выбора, кроме как согласиться.

— Отлично, сейчас вас проводят в вашу комнату, а завтра с утра можете приступать, — сказал Яков Алексеевич, отдавая меня на попечение мужчине в белом халате. — До завтра, Ева, — добавил он, направляясь к выходу.

Комната, в которой мне предстояло провести ближайшие несколько месяцев, напомнила мне тюремную камеру, разве что одиночную. По правую руку от входа стояла кровать, застеленная стерильно белым покрывалом, рядом такая же белая тумба, над которой висела лампа, источавшая тусклый свет. Чуть левее небольшой шкаф, в котором я обнаружила чистые махровые полотенца, сменную одежду и несколько комплектов нижнего белья.

Кроме той двери, через которую я вошла в комнату, тут была еще одна. За ней скрывалась небольшая ванная комната. Раковина, душевая кабина и унитаз — вот и все. Больше в моем новом жилище смотреть было нечего.

Я еще раз огляделась по сторонам, с грустью подумав о том, что даже в следственном изоляторе помещения были более живым. Там под потолком было даже маленькое зарешеченное окошко, через которое пробивался солнечный свет. Здесь же возникало ощущение, что находишься либо в больничной палате, либо в психиатрической клинике.

Я взяла одно из полотенец и отправилась в душ. Теплые струи смывали с меня весь тот негатив, что накопился за долгие месяцы заключения. Они смывали боль, обиду, залечивали душевные раны. Забыв о времени, я просто расслабилась. О такой роскоши в следственном изоляторе я могла только мечтать.

Вытерев коротко подстриженные волосы, я бросила беглый взгляд на свое отражение. Там больше не было жизнерадостной молодой красивой девушки, которая любила жизнь. На меня смотрела потухшими голубыми глазами, полными печали, незнакомая мне особа, с тусклыми каштановыми волосами, которые едва доходили до плеч, исхудавшим телом и лицом, которое больше напоминало старушечье, с залегшими под глазами темно-синими кругами.

Я поспешно отвернулась. Мне не хотелось смотреть на себя, так как прежде. Раньше я могла любоваться собой, теперь нет. Теперь в отражении была не я. Того, кто там был, я знать не хотела.

Мой гардероб оказался довольно однообразным. Я натянула один из предоставленных мне комплектов. Это были облегающие белые лосины, майка того же цвета и куртка, сшитая из ткани, напоминающей искусственную кожу. Обуть мне пришлось белые кеды, которые, кстати, оказались очень удобными и пришлись мне по вкусу. Чего не скажешь об остальной одежде. В такой униформе я чувствовала себя совершенно не комфортно.

Собираясь пройтись и осмотреть место своей новой работы, я толкнула дверь. К моему удивлению она не поддалась. Я попробовала еще раз, но все было тщетно.

— Эй, — постучала я кулаком по твердой поверхности, — есть там кто-нибудь?

Тут же щелкнула задвижка, и на уровне моих глаз в двери образовалось окошечко размером с альбомный лист, через которое на меня смотрел коротко стриженый мужчина.

— Откройте дверь, пожалуйста. Она, почему-то заперта, — обратилась я к нему. — Яков Алексеевич наверняка забыл оставить мне ключ.

— Не положено, — коротко ответил он и уже собирался вернуть задвижку на место, но я, высунув руку, ухватила его за воротник такой же куртки, как и у меня, только черной.

— Постойте, — закричала я. — Я хочу выйти.

— Не положено, — равнодушно повторил мужчина, одним резким движением возвращая мою руку обратно в камеру.

Окошко захлопнулось, и я осталась одна.

«М-да, променяла одну камеру на другую», — пронеслось у меня в голове.

Я обреченно села на кровать и откинула голову назад. Я снова оказалась пленницей. Мне оставалось только ждать.

Глава 4

За все то время, что я провела в комнате, никто ко мне так и не пришел. Я сидела в четырех стенах, злилась на Якова Алексеевича и на весь белый свет. Через окошко мне передали ужин, через него же я получила завтрак. Единственный, кого я видела за минувшие часы, это тот самый коротко стриженый парень и все. Как не пыталась я разговорить его и узнать хоть что-то об этом месте, все было тщетно. Ответом на все мои бесполезные попытки было: «Не положено».

Я неохотно доедала овсянку, которую терпеть не могла, и запивала ее молоком. Кормили тут, как выяснилось, немногим лучше, чем в следственном изоляторе. Три месяца за решеткой научили меня быть менее привередливой в еде.

Когда я отправила очередную порцию каши в рот, дверь в мою комфортабельную одиночную камеру отворилась.

— На выход, Яков Алексеевич ждет, — прорычал охранник, который, как мне показалось, всю ночь провел у моей двери, отчего сейчас был злой и не выспавшийся.

И к чему такая осторожность? Что, я убегу что ли?

— Минутку, — ответила я, — только доем.

Мужчина не стал дожидаться, когда я наполню свой желудок, а резко дернул меня за руку, поднимая с кровати. Силы в нем было немерено.

— Доешь после, — сказал он, подталкивая меня к двери.

Мне пришлось ему подчиниться и выйти из комнаты, пока он не вытащил меня оттуда силой. Я сожалела о том, что работала ложкой медленно и не успела наполнить свой урчащий желудок. Ну, ничего, в обед я это наверстаю.

Яков Алексеевич уже ждал меня возле той самой виртуальной капсулы, нетерпеливо поглядывая на многочисленные мониторы. К слову сказать, народу в помещении сегодня было раза в два меньше.

— Доброе утро, Ева, — расплылся он в хищной улыбке. — Как вам спалось на новом месте?

— Если не считать того, что меня заперли в каморке, которую вы любезно назвали комнатой, то нормально, — злобно ответила я.

Мужчина не обратил на мой тон никакого внимания.

— Чем быстрее сделаете то, что от вас требуется, тем быстрее покинете эту, как вы говорите, каморку, — сказал он, продолжая улыбаться. — Хотя, если здешние условия не удовлетворяют вашим запросом, могу вернуть вас обратно.

Я вздрогнула, вспомнив тугие ремни на кушетке, где я чуть было, не испустила дух.

— Приступим, — сказал мужчина, не став дожидаться моего ответа.

Тут же двое молодых парней в белых халатах помогли мне устроиться в капсуле. Она представляла собой некое подобие металлического цилиндра, расположенного вертикально. Повсюду виднелись какие-то датчики, провода и кнопки.

После того как я заняла отведенное мне место в капсуле, ее перевели в горизонтальное положение. К моим вискам прикрепили сверхчувствительные датчики. Точно такие же крепились по всему моему телу.

— Не переживайте, — успокоил меня Яков Алексеевич, — в следующий раз они вам не понадобятся. Во время первого погружения в игру нам необходимо тщательно отслеживать состояние вашего организма и его реакцию на происходящее. Если все пройдет отлично, завтра попробуем без них.

По этому поводу я переживала меньше всего. Больше меня волновало то, что ждет меня по ту сторону реальности. Игра с логическими головоломками или по мотивам Второй мировой войны, где мне отведена роль одного из солдат?

— Вы готовы? — сухо спросил один из тех мужчин, что крепили к моему телу датчики.

— Да, — быстро ответила я, боясь передумать. Что меня ждало в этом случае, было даже страшно представить.

Он кивнул и тут же закрепил на моей голове тонкий металлический обруч, провода от которого уходили в заднюю стенку капсулы, механизм которой через несколько секунд пришел в движение. Теперь от окружающих меня людей и Якова Алексеевича меня отделяло тонкое прозрачное стекло. Я видела, как они шевелят губами, что-то обсуждая, но ничего не слышала.

«Словно рыба в аквариуме за стеклом», — подумала я, глядя на все происходящее.

Последнее, что я видела — это то, что все устремили свои головы к огромному монитору, изображение, транслируемое на котором, мне видно не было, а после наступила темнота.

Прямо перед глазами пробежала надпись: «Идет загрузка», а после раздался приятный женский голос.

— Добро пожаловать в игру. Назовите ваше имя, — прозвучало где-то совсем рядом.

Я знала от мужа, что в играх принято называть себя вымышленными именами, придумывая что-нибудь из разряда «славный воин» или «непобедимый мститель». Мне же совсем не хотелось заниматься чем-то подобным, но новая жизнь, которую я планировала начать в скором будущем, требовала новое имя. Я задумалась.

— Назовите ваше имя, — снова повторила система.

— Константа, — ответила я механическому женскому голосу, немного поразмыслив.

— Приветствую вас, Константа.

После приветствия темнота рассеялась, и я оказалась на ярко-зеленной поляне, вокруг которой рос непроходимый густой лес. Надо мной неспешно проплывали белые облака, а где-то вдалеке играла тихая мелодия. Ну, надо же, все, как и говорил Яков Алексеевич, словно я и правда в лесу. Я даже чувствовала запах сочной травы. Чтобы окончательно убедиться, я нагнулась и провела рукой по зеленному «ковру». Все было как настоящее. Моему удивлению не было предела.

— Выберите расу, Константа, — снова донесся до меня женский голос, отрывая от созерцания природы.

Тут же передо мной появилось огромное зеркало в золотистой винтажной оправе.

Я увидела отражение, с моей внешностью, в одном нижнем белье. Засмущавшись, я отвернулась.

Справа от зеркала появились пять блоков с надписями.

Я спешно коснулась рукой первого блока, и отражение в зеркале тут же поменяло свои очертания. На меня смотрела высокая девушка с длинными белоснежными волосами, заплетенными в замысловатые косы, и с оттопыренными ушками, заостренными на концах.

— Эльф, — тут же озвучил мой выбор механический женский голос. — Представитель древней расы, проживающей высоко в горах. Эльфы избегают общения с представителями расы людей. Очень высокомерны. Основные преимущества: скорость, ловкость, навык стрельбы из лука. Основные недостатки: навык маскировки.

Я прикоснулась ко второму блоку и изображение в зеркале тут же изменилось. Я уменьшилась в росте почти в три раза, а в руках у меня появилась небольшая кирка.

— Гном, — прозвучал голос системы. — Представитель расы, проживающей в подземных пещерах. Основные преимущества: навык торговли, выносливость. Основные недостатки: скорость.

После прикосновения к следующему блоку в зеркале появилась высокая и крупная женщина, с развитой мускулатурой, огромными клыками и зеленоватым оттенком кожи.

— Орк, — услышала я снова подсказку системы. — Представитель расы, ведущей затяжную войну с расой гномов. Основные преимущества: сила, выносливость, навык владения мечем. Основные недостатки: отсутствие навыка красноречия, медлительность.

После нажатия на четвертый блок ко мне вернулось привычное для меня человеческое отражение. Единственное что изменилось это мой наряд. Теперь на мне был темно-фиолетовый походный костюм.

— Человек, — отозвалась система. — Представитель расы людей. Основные преимущества: навык красноречия, торговли, маскировки. Основные недостатки: навык владения мечом, навык стрельбы из лука, сила.

Нет, смотреть на свое отражение с мешками под глазами, я не хотела.

Наконец я прикоснулась к последнему блоку. Отражение пошло рябью, а после превратилось в девушку с длинными темными волосами, собранными в высокий хвост и ушами, как у представителей расы эльфов, только чуть меньше. Девушка была ростом с обычного человека. На ней был кожаный походный костюм и черный плащ с капюшоном.

Я покрутилась перед зеркалом, накинула на голову капюшон. Он почти полностью скрывал мое лицо. За поясом я обнаружила кинжал. Еще один поменьше был спрятан на щиколотке так, что торчала лишь его рукоятка из ботинка.

— Безродень, — оторвал меня от самолюбования женский голос. — Не принадлежит ни к одной расе. Результат интимной связи эльфа и человека. Безродни живут преимущественно в лесу поодиночке. Основные преимущества: навык владения холодным оружием, знание ядов, ловкость, маскировка. Основные недостатки: навык красноречия, сила.

Я, не раздумывая, выбрала пятый вариант. Ловкость и знание ядов могли мне пригодиться. Выбирать персонажа, наделенного огромной физической силой, смысла не было, так как я была не уверенна, что смогла бы ей воспользоваться. Ни одного силового приема я не знала. Да и вроде это была единственная категория персонажей, которая ни с кем не конфликтовала. Воевать на стороне орков или гномов желания не возникало, ровно, так же, как и избегать встречи с людьми. Поэтому решение я приняла быстро.

— Поздравляю, Константа. Теперь вы — безродень, — прозвучал голос системы, и зеркало испарилось, словно его и не было.

Звучит не презентабельно…

Теперь вместо зеркала передо мной был список характеристик с передвижными золотистыми ползунками.

— Константа, у вас есть десять стартовых очков, которые вы можете распределить между вашими характеристиками, — подсказала система.

Я задумалась.

Изначально все параметры были равны нулю, за исключением навыка владения холодным оружием, знания ядов, ловкости и маскировки. Их значение было равно пяти.

Я добавила три очка к скорости, три к выносливости, два к навыку торговли и оставшиеся два очка к навыку красноречия, значение которого тут же увеличилось, но всего на одно очко.

— Точно, — вспомнила я описание системы. — Силой и красноречием я теперь обделена вдвое, как и все безродни.

Закончив с выбором характеристик, я подтвердила свой выбор.

— Отличный выбор, Константа. Приятной игры, — услышала я женский голос, и тут же меня окружила непроглядная тьма.

Глава 5

Когда темнота, ранее сгущавшаяся вокруг меня, исчезла, я с интересом закрутила головой во все стороны. Это же надо создать такой красивый и реалистичный мир, где все как настоящее!

Я находилась в лесу. От дуновения прохладного ветерка листва на деревьях и кустарниках шелестела. Если присмотреться, среди зеленой травы можно было рассмотреть грибы и ягоды. Я наклонилась, чтобы посмотреть поближе. Все и в правду было словно в реальности. Попади я сюда случайно, ни за что бы не догадалась о том, что нахожусь в виртуальном игровом мире.

На небе не было ни единого облачка, а солнце пекло так, что хотелось сбросить с себя черный плащ. Я расстегнула застежку на вороте и тут же бросила на траву ненужную мне вещь.

«Маскировка -3 очка», — тут же появилась перед глазами надпись красными буквами и взмыв вверх исчезла.

Я подняла плащ и снова накинула его на плечи, ожидая, что произойдет.

«Маскировка +3 очка», — не заставила себя долго ждать система.

— Что ж, придется попотеть, — обреченно вздохнула я, поправляя огромный, тяжелый капюшон.

Мучаясь с одеждой, я не сразу обратила внимание на доносящийся до меня звук воды. Видимо где-то рядом протекал ручей. Еще из школьных уроков ОБЖ я прекрасно знала, что если следовать вниз по течению, то наверняка наткнешься на населенный пункт. Ничего лучше на данный момент я придумать не смогла. Стоять на месте не имело смысла.

Пройдя метров двадцать, я вышла на небольшую поляну, местами поросшую зарослями папоротника, где и правда обнаружила ручей. Вот только идти по течению необходимость отпала. Рядом с журчащей водой стоял мужчина преклонных лет. Его длинные седые волосы были заплетены в аккуратную косу. Такие же длинные усы и борода обрамляли его подбородок и спускались вниз, теряясь в полах красной одежды. Сам старичок был невысокого роста и едва доходил мне до подбородка.

«Неужели гном?» — подумала я, но тут же отмела эту версию.

Над головой персонажа серебристыми буквами светились имя и класс персонажа: «Маг Морфус». С расой я тоже определилась быстро: «Человек».

Я тут же подняла голову вверх и заметила точно такую же надпись над собой, только золотистую: «Константа, безродень 1 уровня».

Я подошла к Морфусу и дружелюбно улыбнулась, показывая ему свои тридцать два.

— Приветствую тебя, путник, — услышала я голос старика, как только приблизилась к нему.

— Здравствуйте, — вежливо ответила я.

— Как зовут тебя? — поинтересовался Морфус, осмотрев меня с ног до головы.

— Ев ... Константа, — вовремя спохватилась я.

— Меня зовут Морфус, и я помогу тебе обрести себя в этом мире, Константа, — заговорил старик, а его усы в это время шевелились в такт словам. — У каждого есть свое предназначение, и ты не исключение.

Немного помолчав, старик продолжил.

— Судьба у тебя не простая. От тебя, Константа, слишком многое зависит, — добавил пожилой мужчина, слегка прищурившись.

— Что вы имеете в виду? — спросила я.

— На все вопросы ты получишь ответы, но позже, когда придет время, — дружелюбно улыбнувшись, ответил Морфус. — А сейчас я нуждаюсь в твоей помощи, Константа, — сказал старик с напускной серьезностью. — Нечисть украла мой посох. Без него я совсем как без рук. Вся моя сила в этом волшебном артефакте. Помоги мне вернуть его, взамен я вознагражу тебя, Константа.

«И зачем он только так часто повторяет мое имя? Это изрядно раздражает. Как только окажусь в реальном мире, нужно сказать об этом Якову Алексеевичу и его команде», — подумала я.

Как только старик закончил говорить, перед моими глазами всплыло окно с предложенным мне квестом.

«Вернуть магический посох Морфусу. Сложность: легко. Награда: 20 монет, часть карты Южных Земель, Зелье Сокрытости»

Ниже появилось две мерцающие кнопки: «Да/Нет»

Я, не задумываясь, выбрала «Да».

— Нечисть прячется по ту сторону ручья. Не теряй времени, Константа, — сказал старик, указав мне направление.

Я в два счета преодолела мелкий бурлящий ручей и спустилась с пологого склона. Притаившись за одним из деревьев с толстым стволом, я попыталась хоть что-нибудь рассмотреть впереди, но весь обзор мне закрывали густые заросли кустарника.

Прислушавшись, я не услышала ничего кроме пения птиц и звуков ручья, оставшегося позади.

Озираясь по сторонам, я направилась прямо к зеленным зарослям. Присев на корточки, я осторожно раздвинула ветки, чтобы взглянуть, нет ли там тех самых воришек, но внезапная тупая боль пронзила мой затылок.

Яков Алексеевич ни капли не преувеличил, когда сказал, что я буду все чувствовать. Боль была такой силы, что перед глазами забегали черные мушки, а после появилась красная надпись: «Здоровье -5 очков».

Когда я, наконец, обернулась, то увидела трех небольших существ, которые едва доставали мне до колен. Они напоминали мне маленьких чертят. Их тельце было все покрыто густой черной шерстью, а на голове виднелась пара небольших рожек, над которыми светились яркие рубиновые надписи: «Лесная нечисть, 1 уровень». Существа приплясывали и смеялись, ловко управляясь с посохом, передавая его друг другу. По-видимому, их очень повеселило то, что меня удалось огреть этой штуковиной по голове.

— Ну, держись, малышня, — разозлилась я, потирая ушибленную голову.

Я ринулась вперед и попыталась схватить одно из существ за хвост, но тот ловко увернулся, в то время как его товарищ, ударил меня волшебным посохом по спине.

«Здоровье -5 очков».

Я подняла голову вверх и только сейчас заметила шкалу над моей головой, значение которой было девяносто очков из ста возможных. Если так и дальше пойдет, то все закончится быстро и довольно плачевно.

Недолго думая, я достала из-за пояса кинжал и, издав громогласный крик, бросилась на рогатых обидчиков. Такого поворота чертята явно не ожидали, так как, запищав, тут же бросились в рассыпную, кинув посох на землю.

Пожав плечами, я подобрала артефакт. Если честно, то я полагала, что мне придется их убить. Разве не на этом основан сюжет большинства игр? В любом случае, если так и дальше пойдет, то эту виртуальную реальность я покорю очень быстро и смогу вернуться к более или менее нормальной жизни, не запачкав свои руки в крови, пускай и виртуальной.