Формула любви
Даниэль Зеа Рэй
Автор: Даниэль Зеа Рэй
Исключительными правами на произведение «Формула любви» обладает автор — Даниэль Зеа Рэй. Copyright © Даниэль Зеа Рэй
Даниэль Зеа Рэй
Формула любви
1.1 Рассказ «Биохимия»
День у Авдотьи задался с самого утра! Фен сгорел (прощай укладка), на колготках стрелка взмыла ввысь и приказала двадцати итальянским денам топать в мусорное ведро, по дороге на работу нежданная пробка (встретились два одиночества) и, как достойный финал, опоздание на работу.
«Что еще?» — думала она, получив нагоняй от начальника.
— Авдотья, до встречи вечером! — напомнила тетя Оля, заканчивая разговор по телефону.
Поздравление с днем рождения у Авдотьи вышло сумбурным, потому как именинница внезапно позвонила ей сама и деловито напомнила о мероприятии, запланированном на вечер.
Вспомнив о приказавшем долго жить фене, Авдотье захотелось одного: выйти из здания и исчезнуть. Тихо. Безмолвно. И желательно моментально.
Увы. После долгого рабочего дня она отогнала машину к дому, переоделась в самое приличное платье, что висело у нее в шкафу, натянула на ноги последнюю итальянскую «двадцатку» и всунула ноги в туфли, на коробке с которыми шариковой ручкой было написано «парадно-выходные».
У самой двери опомнилась, что хвост на затылке требует сносного макияжа на лице. И справилась с миссией за десять минут, после чего сменила платье на второе приличное из шкафа в виду того, что испачкала воротничок первого тональным кремом.
Из такси перед дорогим рестораном, где собрались родственники и их друзья, Авдотья выходила с гордо поднятой головой. Ну еще бы! На свою зарплату старшего научного сотрудника ей в таких местах можно было побывать только по особому поводу (то есть когда платила не она). День рождения тети Оли был одним из таких поводов (повезло тете с мужем — банкиром, хотя Авдотья знала, что брак был заключен по очень большой любви и дядя Слава добивался своего около двух лет).
Пока тетя Оля утопала в поздравлениях и букетах, которые тут же уносили помощники в красивой униформе, Авдотья издалека кивнула ей и, получив неопределенный жест в ответ, мол, проходи не стесняйся, начала искать взглядом свое имя в плане рассадки гостей. Нашла. Самый дальний столик, место у торца. «Чтобы муж с углом был», — хмыкнула себе под нос Авдотья.
Спустя минут двадцать она все-таки пробралась через толпу важных гостей, поздравила тетю с днем рождения, вручила розы и подарок (шкатулку ручной работы) и с чувством выполненного долга присела за стол.
Слева от нее и прямо напротив оказались какие-то незнакомые люди в дорогих нарядах, которые быстро представились и, кивнув, тут же сделали вид, что Авдотьи не существует. Вечер обещал быть «развеселым».
Она налегла на шампанское, которое услужливый официант постоянно подливал в бокал, и начала наслаждаться салатом от шеф-повара.
«Жизнь «удалась»!» — думала про себя Авдотья, вонзая вилку в хрустящий лист салата. Она, уважаемый (в определенных кругах) специалист, женщина, которая всего добилась сама, пьет шампанское на дне рождения тети в полном одиночестве (при условии, что вокруг нее люди). Хуже всего, что вечер закончится и подвыпившая Авдотья вернется домой, где ее тоже никто не ждет. Вот она — цена полного погружения в работу.
Под общий шум гостей в зал ресторана вошел мужчина в темно-синем костюме-тройке с огромным букетом цветов.
«А вот и опоздавшие на мероприятие подтягиваются», — подумала про себя Авдотья и оценила холеный внешний вид этого представителя противоположного пола.
Гормоны в организме атаковали давно спящие зоны ее головного мозга, и система оповещения о том, что внешне экземпляр для продолжения рода годится, заревела на полную катушку. Авдотья заткнула ее несколькими глотками шампанского и замерла, когда мужчина, проходя мимо, взглянул прямо на нее.
Незнакомец поздравил тетю Олю с днем рождения и подарил ей цветы. Спустя минуту он пересек весь зал и присел на свободный стул в торце дальнего столика рядом с Авдотьей.
Официант тут же убрал карточку с его именем (Авдотья прозевала момент и не успела ее прочесть!) и предложил мужчине напитки.
Она перестала дышать. Рецепторы обоняния и без того напряглись, уловив аромат его парфюма, и быстро оповестили мозг, что «по запаху» кандидат для продолжения рода очень даже подходит.
Сидящие рядом дамы тут же оживились и начали переговариваться с незнакомцем. Хотя, судя по всему, это только Авдотье персонаж с русыми волосами, серыми глазами, волевым подбородком и (о черт!) чувственными губами, был неизвестен.
Авдотья доела салат и делала вид, что ее вообще там нет. Точнее, все вокруг делали вид, что место Авдотьи пустует.
— Что будете на горячее? — вывел из раздумий голос официанта над ухом. — Мясо, рыба…
— Стейк из говядины без крови, — ответила она.
— Гарнир? — уточнил официант.
— Овощи на гриле.
Молодой человек в униформе быстро удалился, а к Авдотье повернулся незнакомец, сидящий в торце стола.
— Не любите сочное мясо? — произнес он, явно обращаясь к ней.
— Не люблю кровь в мясе, — она улыбнулась и отпила из бокала.
— Еремей, — произнес мужчина, салютуя ей стаканом с виски.
— Авдотья, — она махнула бокалом в его сторону.
— Редкое имя в современных реалиях, — заметил новый знакомый.
— О вас могу сказать тоже самое, — она вдохнула поглубже и едва глаза от наслаждения не закрыла.
Все-таки, парфюм у него был божественным. Да и сам он на бога походил. Жаль, что слишком богатый, судя по часам, одежде, обуви, стрижке, холености и умению держаться на публике. Нет, у Авдотьи не было предрассудков, тем более тех, что касались остатков средств на банковском счете. Просто от тети Оли она была наслышана о нравах состоятельных неженатых мужчин, которые меняли женщин, как официанты приборы на столах в фешенебельных ресторанах.
«А кто сказал, что он не женат?» — спросил внутренний голос. «А кто сказал, что не гей?» — вторила она этому голосу.
— Не гей, — очень четко произнес Еремей, и Авдотья подавилась шампанским.
Закашлялась и прижала салфетку к губам. И в зеркало смотреть не требовалось, чтобы понять, насколько ее лицо не отличалось от цвета красного вина в бокалах некоторых присутствующих.
— Все в порядке? — учтиво поинтересовался Еремей.
— В полном, — заморгала Авдотья и запила смущение полусладким с пузырьками.
— Чем планируете заняться после окончания этого замечательного мероприятия? — спросил Еремей.
Авдотья покосилась на него и заморгала. Прямолинейность в людях она ценила, конечно, но с подобного рода непосредственностью встречалась впервые.
— Вернуться домой и лечь спать, — ответила она, останавливая себя, чтобы не выдать встречное «а вы?»
— Скучный план, — он засмеялся, и его красивые глаза сощурились. — Сегодня ночь музеев. Лично я был в музее в последний раз, — он задумался, — лет пять назад, наверное. А вы, Авдотья, когда музей посещали в последний раз?
Она напрягла память.
— Давно, — подытожила не без сожаления.
— Приглашаю вас посетить музей сегодня ночью, — тут же нашелся предприимчивый Еремей.
— Какой именно? — Авдотья хищно улыбнулась, предвкушая, как сейчас отбреет красавчика-ловеласа.
— А в какой вы хотите?
— Я полагала, что вы точно знаете, в какой музей меня приглашаете, — она победоносно хмыкнула.
— С вами не забалуешь, — Еремей достал из кармана телефон и начал искать варианты.
— Не хочу вас расстраивать, но ночь музеев была вчера, — подсказала Авдотья и едва не рассмеялась.
Он понимающе закивал и спрятал телефон в карман.
— Умыли, — согласился разочарованно и выпил.
Авдотье принесли ее мясо, и она, вооружившись приборами, разрезала его. Красноватый сок вытек на тарелку. Еремей, заметив прокол с прожаркой, подозвал официанта.
Авдотья едва не закатила глаза. Сейчас этот щеголь устроит несчастному показательный разнос, дабы продемонстрировать высокий статус и умение решать все проблемы на ходу.
— Извините, — спокойно обратился Еремей к официанту, — не могли бы вы сделать новый стейк без крови?
— Конечно, просим прощения, — тут же стушевался официант и унес блюдо.
— На самом деле приготовить стейк из говядины без крови, не пересушив мясо, очень сложно, — вступился за повара Еремей. — Хотя это и не оправдывает косяка.
— Не вижу в этом ничего ужасного, — призналась Авдотья. — Я постоянно прошу дожарить мясо.
— Я тоже, — он улыбнулся.
— Не любите стейк с кровью?
— Терпеть не могу.
«Авдотья, не будь дурой, — зашептал внутренний голос. — С мужиком в последний раз ты была так же давно, как и в музее. А тут экземпляр по всем параметрам подходящий! Глаза и обоняние не лгут! Слух подвести может, ум тоже. А природа — она свое дело знает. Будет весело и жарко! Правда, только на одну ночь, но и музеи по ночам открыты всего один день в году. Так что не плошай! Еремей явно заинтересован в «продолжении банкета» у тебя дома. Бери и пользуй по назначению!»
— Вы так на меня смотрите, что я просто не могу не спросить, — тихо произнес Еремей, пожирая ее взглядом серых глаз. — Авдотья, может быть вы согласитесь посетить со мной музей сегодня ночью?
— Тот самый неизвестный музей, который будет закрыт? — она не сводила с него глаз.
— Да, и поскольку мы в него все равно не попадем, придется придумать более интересное занятие, чем посещение выставочной экспозиции.
— Никогда не жаловалась на отсутствие фантазии, — задумчиво произнесла она. — А вы?
Еремей, казалось, на мгновение выпал из реальности. По крайней мере именно в этот момент он пристально смотрел на ее губы.
— Авдотья, вы верите в притяжение с первого взгляда? — выпалил он невпопад.
— Конечно, — искренне ответила она. — Но это всего лишь набор биохимических реакций, которые протекают по собственным законам.
— Думаете, дело только в них? — он прищурился.
— Уверена.
— То есть я вошел в этот зал, бросил на вас мимолетный взгляд и, в итоге, занял место какого-то Эдуарда Петровича за этим столом только из-за того, что сработала химия в моем организме?
Авдотья наклонилась к нему.
— Простите, а где вы должны были сидеть? — уточнила она.
— Нигде, — ответил он. — Я владелец этого ресторана и просто зашел поздравить очень состоятельного клиента лично.
***
— О-ей… — стонала Авдотья, сгибаясь над раковиной в приступе утренней тошноты.
— Все будет хорошо, — успокаивал Еремей, убирая ее волосы с лица и поглаживая спине.
— О чем я думала, когда соглашалась с тобой в музей пойти? — она ополоснула лицо водой.
— О сексе, — он по-хозяйски ущипнул ее за мягкое место. — Хорошем, качественном, незабываемом сексе, благодаря которому ты из моей постели вообще никогда не вылезешь!
— Это угроза? — она покосилась на него.
— Обещание, — он поиграл бровями и показал обручальное кольцо на пальце.
— Еремей Владимирович, вам на работу, случаем, не пора? В одном из ваших ресторанов стейки без крови жарить не умеют, а вы тут… …прохлаждаетесь!
— Авдотья Семеновна, да вы, никак, не с той ноги встали? Опять своих биохимиков-аспирантов гонять будете?
— Мне по статусу положено, — она умыла лицо и разогнулась. — Я же ведущий научный сотрудник!
— Женщина, которая всего добилась сама, — он встал за ее спиной и опустил руки на ее пока плоский живот.
— Совершенно верно! — она вкинула подбородок.
— И сняла с будущего мужа штаны на первом же свидании.
— Он не сопротивлялся и даже активно помогал, — парировала она.
— О, да, — прошептал Еремей ей на ухо и запустил пальцы под резинку ее трусиков. — Как же хорошо, Авдотья Семеновна, что вы не стали противиться очевидной химии, которая возникла между нами, и сразу же приняли верное решение отдаться во власть эндорфина.
— Окситоцина, — уточнила Авдотья, и застонала, тая в его руках.
— Больше не мутит? — спросил Еремей, целуя ее ушком и мягко увлекая за собой.
— Нет, прошло.
— Тогда сегодня вы снова опоздаете на работу, — пообещал Еремей и, подхватив ее на руки, понес назад, в постель.
1.2 Рассказ «Может быть, кофе?»
— Ошибки в пунктуации? Да что б у тебя глаза вылезли, пунктуальный ты наш! — в сердцах ругалась Влада, изучая возвращенный на доработку отчет.
— Владислава Петровна? — голос начальника заставил ее вздрогнуть и обернуться.
Язык к небу прилип и по спине распространился предательский холодок. Он ее точно уволит. Сегодня. Сейчас же!
«Не дрейфь, Влада, — наставлял демон, представший в образе хозяйки. Он сидел на левом плече и любовался кроваво-красным маникюром. — Улыбнись и поглубже вдохни. Грудь приподнимется и этот ледяной истукан снова зависнет, изучая содержимое глубокого выреза в обтягивающем платье».
«Влада, так нельзя, — вторил ангел на правом плече, размахивая пушистыми белыми крыльями. — Ты выше этих грязных уловок. Ну, возвращает он твои отчеты на доработку. Ну, придирается к ошибкам. Но ты же допускаешь эти ошибки, так в чем его вина?»
— Владислав Львович? — Влада широко улыбнулась и глубоко вдохнула. — Вы меня напугали.
Начальник и тезка в одном лице не сразу ответил. Его взгляд уплыл в вырез черного платья, где можно было разглядеть край кружева лифчика.
«Смотри, сработало!» — захохотал демон.
«Влада, перестань!» — порицал ангел.
«Ой, помолчи, — махнул рукой демон и синхронно повилял хвостом. — Корпоратив был? Был! Влада перебрала? Перебрала! Львович ее увез на своей машине? Увез! Влада целоваться к нему полезла? Полезла! А он что? Он свой шанс профукал! Вот пусть теперь и дальше только смотрит!»
«Он, как истинный джентльмен, отстранился и пользоваться ее состоянием не стал, — мечтательно произнес ангел, поправляя нимб над головой. — Что же в этом плохого?».
«Ничего! — со злобой подумала Влада. — Только теперь пусть катится ко всем чертям! Я ему, можно сказать, себя предложила! А он! Он…»
«Он посчитал, что трезвой ты бы так не поступила», — подсказал ангел.
«Ой, ну помолчи! — скривился демон. — Сейчас нужно работу сохранить, а не о раненых нежных чувствах думать».
— Замечания по отчету уже видели? — невозмутимо произнес начальник, переводя взгляд на лицо Влады.
— Да, Владислав Львович, — Влада усердно сдерживала порывы вцепиться начальнику в ласканы пиджака и хорошенько потрясти, как грушу.
— Вы с чем-нибудь не согласны? — он пытливо прищурил карие глаза.
«С самодурством!» — уверенно произнес демон на левом плече.
«Смирись, Влада, — посоветовал ангел. — И прояви сдержанность».
— Нет, Владислав Львович, — она встала на светлую сторону своей личности. — Я доработаю отчет и отправлю вам сегодня же.
Он недовольно сжал губы и отвернулся.
— Что ж, главное, чтобы после этого его опять не пришлось «дорабатывать», — обронил сухо и пошел к себе.
— Ох, Влада, — мечтательно произнесла Тоня, сидящая за соседним столом в огромном офисе, набитом людьми до отказа. — Все только о тебе и говорят!
— Что говорят? — насторожилась Владислава.
— Что ты и Львович… — Тоня, как опытный руководитель местного клуба «Сплетни и слухи», пристально смотрела на нее, явно надеясь выудить подробности пятничного вечера.
— Он подвез меня, и на этом все, Тоня.
Влада тут же вспомнила гиблые попытки затащить начальника к себе «на кофе» и покраснела.
— Правда? — лукаво улыбнулась Тоня. — Тогда с чего бы он за день уже раз двадцать мимо нас с тобой прошел? Другого маршрута из его кабинета к выходу нет? — Тоня указала на два других прохода между рядами столов сотрудников.
— Где хочет, там и ходит.
— Угу, — кивнула Тоня. — Конечно.
— Тоня, прекрати, ладно? — попросила Влада. — И без того настроение паршивое.
— Да все знают, что ты к нему неровно дышишь!
— Тоня, ты документы по новому проекту подготовила? — громко произнесла Влада, теряя терпение.
Коллега мгновенно поникла и отъехала на стуле к своему столу.
— Работаю над этим, — пробурчала она.
— Львович завтра с меня голову снимет, если я перевод не сдам! А как я его сдам, если ты мне даже исходники пока не передала?
— Извини, я сейчас этим займусь, — вздохнула Тоня.
«Готовься, дорогая, — засмеялся демон. — Опять до полуночи в офисе будешь сидеть, чтобы все в срок успеть. А Тоня, как и остальные, останутся ни при чем!»
«Владислава, демон прав, — вздохнул ангел. — Многие сотрудники используют твою покладистость себе в угоду. Нельзя быть такой доброй, тем более, когда из-за них приходится вечерами в офисе сидеть».
«А я и не буду сидеть! — мысленно дала себе слово Владислава. — Пусть завтра увольняет! Достало всех прикрывать!»
«Угу», — синхронно кивнули ангел и демон.
Владислава погрузилась в работу и совершенно не заметила, как осталась в офисе одна. Тоня отдала ей документы по проекту иностранных инвесторов за пять минут до завершения рабочего дня, и Владислава, в очередной раз сдержав гнев, взялась их переводить.
— Уже десять вечера, — раздался голос начальника у нее за спиной.
Владислава от испуга аж подпрыгнула на месте.
— Вам давно пора домой, Владислава Петровна.
— Мне немного осталось, — она махнула рукой. — Доделаю и поеду.
Начальник остановился рядом и наклонился к ее монитору.
— Проект для французов? Завтра доделаете перевод. Я все равно дал Антонине Романовне два дня форы, — он взглянул сверху вниз на Владиславу и улыбнулся.
Она с облегчением выдохнула.
— Это не может не радовать, — призналась Влада, закрывая документы и выключая компьютер.
— Вас подвезти? — предложил Львович.
— Нет, я на метро. Благодарю.
— Это меня нисколько не затруднит, — тут же ответил он.
«Влада, не дури! — подсказал демон. — Не зря же он сегодня тоже задержался в офисе? Наверняка тебя стерег, чтобы вину за пятницу загладить».
«Вынуждена согласиться, — поддакнул ангел. — Он явно чувствует себя виноватым и хочет исправить неловкую ситуацию».
«Я с ним никуда не поеду», — мысленно вторила Влада.
«То есть наряжалась ты сегодня точно не для него», — напомнил демон.
«Она всегда хорошо выглядит», — ответил ангел.
— Благодарю, Владислав Львович, но я доберусь сама, — она встала, а он при этом не отстранился, застыв у ее стула.
Кровь к лицу прилила и все мысли из головы выветрились. Влада смотрела на начальника и молчала.
— Вы слишком часто позволяете своим коллегам ездить на вас, — произнес он, глядя в ее синие глаза. — Потому что хотите для всех быть хорошей. Научитесь требовать, Владислава Петровна, и отстаивать свои интересы. Иначе так и будете сидеть по вечерам в офисе и получать отчеты на доработку по идиотским причинам.
У Владиславы непроизвольно затерялись руки от подобного заявления.
«Он только что признал, что специально выискивает недостатки в отчетах и отправляет их на доработку?!» — воскликнул демон.
«Владислава, умоляю, держи себя в руках», — посоветовал ангел.
— Вы, — прохрипела Владислава и сжала кулачки, — вы специально придирались к моим отчетам?!
— А разве для вас это не было очевидным? — он прищурил карие глаза.
— Это самодурство! — воскликнула она.
— Я все ждал, когда же вы дойдете до ручки и хоть раз попытаетесь доказать мне, что я не прав.
— Вы мой начальник! — синие глаза Владиславы метали молнии. — Для меня вы всегда правы!
— В этом-то и проблема. Даже когда я не прав, вы не находите в себе смелости сказать об этом. Нет, вы предпочитаете действовать исподтишка и мстите мне, облачаясь вот в это! — он указал на ее «маленькое черное платье».
— Одеваюсь, как хочу! — воскликнула она.
— Вы нарушаете офисный дресс-код! — он тоже повысил голос.
«И субординацию, когда пьяна!» — захохотал демон на левом плече.
— Так увольте меня! — заявила Владислава.
— Не уволю! Вы — ценный сотрудник! И контракт у вас истекает только через два с половиной года!
— А я злостный нарушитель дисциплины! — ее голос срывался. — Не соблюдаю дресс-код и порчу имидж вашей фирмы!
— Тут уж мне судить, портите вы имидж фирмы или нет! — он наклонился к ее лицу.
— Я веду себя вызывающе и к начальнику пристаю!
— В нерабочее время не считается! — ответил он.
Владислава прищурилась.
— А в рабочее время мой начальник проявляет ко мне неподобающие знаки внимания! — она указала пальцем на декольте своего платья, намекая, что он слишком часто туда заглядывает.
— Ну так подайте на него жалобу в отдел кадров, — Львович понизил тон.
— Подам, — пообещала Владислава.
— Подавайте, — его голос осип. — Только не забудьте указать, что он влюблен в вас, а вы это игнорируете.
Владислава вздрогнула и непонимающе заморгала.
— Тогда почему в пятницу вы… — она осеклась, не в силах закончить фразу.
— А я должен был воспользоваться вашим состоянием и поступить иначе? — припечатал Львович.
Владиславе стало стыдно. Она понуро опустила плечи и поджала губы.
— Я понимала, что делаю, — пробурчала себе под нос.
— Рад это слышать, — произнес он и еще ближе наклонился к ее лицу. — Если с обидами закончили, тогда, может, все-таки выпьем с вами кофе, Владислава Петровна?
— И где мы будем его пить? — уточнила она, хотя все внимание уже уплыло к его губам и всем тем вещам, которые эти губы могли с ней сделать.
— Полагаю, что у вас. Или у меня, — прошептал он и поцеловал ее.
Хватило нескольких мгновений, чтобы Влада окончательно потерялась в эмоциях, захлестнувших с головой. Мужские ладони побрели по ее телу, изучая контуры и изгибы, к которым до этого момента им нельзя было прикасаться, а Влада от переизбытка чувств застонала и сильнее прильнула к широкой груди своего нанимателя.
«Надо же, какой… — ангел откашлялся, — страстный».
«Да, — закивал демон. — Боюсь, такими темпами кофе придется пить непосредственно в его кабинете!»
1.3 Повесть «Мой заклятый враг»
Глава 1
— Вашей клиентке придется согласиться на эти условия, — спокойно произнес адвокат истца — великий и ужасный Константин Соколов.
Он протянул Елизавете картонную папку через стол и многозначительно улыбнулся. Она открыла ее и сразу же оценила кубики на прессе инструктора по фитнесу своей клиентки. Эти кубики как раз «напряглись» вместе с мышцами рук, удерживающих в нужном положении нагую госпожу-изменницу за бедра. И вроде бы поза стара как мир, и в душевой спортклуба камер быть не должно, но проскальзывало в этой черно-белой фотографии с мелкой зернистостью нечто художественно тонкое, изящное… Или тонким и изящным оказался очередной ход Соколова?
Пролистав фото одно за другим, адвокат защиты Елизавета Орлова сделала для себя два вывода: первый — не стоит заниматься сексом в душевых элитных спортклубов, второе — если быстро перелистывать фотографии одну за другой, как страницы в блокноте, получится весьма неплохой фильм в своем жанре.
— Если быстро перелистывать страницы, сможете увидеть кино, — вставил Соколов, указывая на папку.
Елизавета подняла на него глаза и быстро закрыла компромат.
— Мировая, предложенная моим клиентом, — продолжал давить Константин, — весьма хорошее условие, учитывая вскрывшиеся обстоятельства.
— Ваш клиент изменял моей клиентке с ее подругой! — напомнила Елизавета.
— Доказательств нет, — вторил адвокат.
— Ее подруга беременна от него!
— Кто сказал, что от него? — улыбнулся голубоглазый блондин, изображая недоумение.
— Она проживает в доме супруга моей клиентки! — Елизавета теряла терпение.
— Мой клиент помог давней знакомой в трудную для нее минуту, — адвокат сделал непроницаемое лицо, — и приютил ее, обеспечив всем необходимым.
— Тест на отцовство…
— Тест на отцовство, — перебил Константин, — может быть проведен только с разрешения матери будущего ребенка. А она такого разрешения пока не дала и настаивает, что и после рождения ребенка его не даст.
«Как же, — шипела про себя Елизавета. — У папаши ребенка три месяца до родов любовницы, чтобы завершить этот бракоразводный процесс. Иначе после рождения малыша обиженная участью «неузаконенной супруги» подруга вполне может подать на папашу иск о присуждении элементов и поиметь гораздо больше денег, чем просит моя клиентка».
— Мы изучим предоставленные вами материалы, — Елизавета тяжело вздохнула и припечатала ладонью папку с компроматом. — Скорее всего, моя клиентка захочет привлечь эксперта, чтобы доказать фальсификацию. А экспертиза, как вы знаете, дело небыстрое.
Константин откинулся на спинку офисного стула и с понимаем дела уставился на Елизавету.
О да, они с Костей давно знакомы. Он был назначен ее наставником, когда она — молодой специалист — устроилась в фирму «Семейное право» на работу. Три года спустя Константин Соколов ушел из фирмы и открыл свое дело, став основным конкурентом «Семейного права» и уводя клиентов прямо из-под носа.
Никто не мог сравниться в Костей, когда дело касалось бракоразводных процессов. Получить его в соперники для многих означало неминуемый провал. Поговаривали, что олигархи, перед тем, как жениться, занимали очередь к Константину, чтобы в случае неудачи тот их быстро и без особых проблем развел.
— На деньги, — добавила тихо Елизавета.
— Простите? — оживилась помощница Константина — молодая и прекрасная, подающая надежды Жанна Ломакова.
Елизавета на мгновение представила, какие именно надежды могла подавать Жанна своему наставнику Константину, а заодно и в каких позах… Елизавета скривилась непроизвольно и непрофессионально, выдавая свое личное отношение к этому делу.
Два года назад ее собственный брак распался по причине того, что супруг — известный правозащитник — тоже раздал много обещаний подающему надежды специалисту. Он сдержал их все: и ребенка любовнице быстро сделал, и с Елизаветой развелся, и из дома ее выкинул, оставив ни с чем.
А кто его защищал? Да-да, за громкий развод взялся сам Константин Соколов, который в суде доказал главное: Елизавета была отвратной женой и, занимаясь исключительно карьерой, совсем позабыла о том, что у нее был муж. А брачный контракт, подписанный юной студенткой третьего курса юрфака, расставил все точки над i. «У тебя не было шансов, — сказал ей Константин, когда суд был окончен. — Не с этим соглашением».
Эту правду знала и сама Елизавета. Но когда жизнь рассыпается, вспоминать юную девушку, восхищенно глядящую на будущего супруга и не глядя подписывающую все документы, не очень-то и хотелось. А не вспоминая, и поругать нельзя…
— Ничего, — ответила Елизавета блондинке с точеными формами, сидящей рядом со своим начальником — холеным красавцем тридцати трех лет, пристально глядящим на Елизавету. — Предлагаю на этом закончить.
Не дожидаясь ответа, Елизавета встала, схватила со стола документы и вылетела из зала совещаний.
***
Лучшая подруга и коллега по работе схватила за руку несущуюся по коридору фурию и заставила ее остановиться.
— Да что опять случилось? — Дарья потащила Елизавету в сторону холла.
— Он принес компромат, — шипела Елизавета. — Моя клиентка…
— Да плевать мне на твою клиентку! — в укор произнесла Дарья. — С тобой что случилось?
— Ты о чем? — Елизавета непонимающе глядела на подругу.
— Я же просила передать это дело кому-нибудь другому. Но ты уперлась рогом. Проблема в нем? — Дарья кивнула в сторону коридора, из которого они вышли. — Не можешь простить ему, что с бывшим тебя развел?
Елизавета опустила глаза и крепче сжала пальцы на папке.
— Ты не понимаешь, — покачала головой она.
— Я все понимаю, — не унималась подруга. — Два года вы с ним не пересекались и тут тебе представился шанс взять реванш за собственный провал. Елизавета, ты прекрасно знаешь, что не тебе тягаться с Соколовым.
— А кому тогда? — она выдернула руку и злобно уставилась на подругу.
— Нельзя, чтобы личное отношение влияло на дело, — настаивала Дарья.
— Ничего личного между мной и этим холеным надменным заносчивым упырем не было, нет и никогда не будет! — гаркнула Елизавета чересчур громко.
Дарья медленно перевела взгляд за спину подруги и слегка побледнела. Елизавета, не будучи дурой, тут же предположила, что либо там стоит сам Соколов, либо директор фирмы, уважаемый Владимир Илларионович Щеглов.
Медленно обернувшись, Елизавета поняла, что крупно просчиталась. Соколов и Щеглов стояли плечом к плечу, а в сторонке, скромно переминаясь с ноги на ногу, ютилась красивая помощница Соколова, лицо которой приобрело пунцовый оттенок.
— Здравствуйте, Владимир Илларионович, — с достоинством произнесла Елизавета, намеренно выпрямляя спину, расправляя плечи и горделиво вздымая подбородок вверх.
Можно было бы сказать, что она «подобралась», но на самом деле с собранностью у Елизаветы вышел небольшой перебор.
— Надеюсь, это вы не обо мне? — Константин Соколов в упор смотрел на непроницаемое лицо Елизаветы.
— Не понимаю, о чем вы, Константин Прохорович, — она надменно улыбнулась.
— Да так, послышалось, наверное, — он прищурился, одаривая ее морозным взглядом голубых глаз.
— Наверное, — улыбка Елизаветы стала мягче.
— Елизавета Юрьевна, — обратился к ней директор, — не могли бы вы подождать меня в приемной?
— Конечно, Владимир Илларионович, — Елизавета произнесла это настолько томно, насколько смогла.
Со стороны могло показаться, что у нее роман с шефом, и он только что пригласил ее на рандеву. Дарья, что стояла рядом с подругой, прекрасно знала, какое именно «рандеву» ожидает Елизавету. Хорошо, если не уволит за неподобающее поведение в офисе. А если уволит?
— У меня встреча назначена, — брякнула Дарья и, кивнув всей делегации, тут же отвернулась, шикнув Елизавете: «Пойдем».
Глава 2
Константин молча провожал взглядом изящную фигуру Елизаветы Орловой в темно-синем брючном костюме. Сегодня бывшая ученица распустила каштановые волосы и уложила их красивыми волнами. А еще ярко накрасилась. Во время совещания он постоянно застревал взглядом то на зеленых кошачьих глазах, то на алых сочных губах.
За два года она сильно изменилась. Не внешне, нет, внутренне. Стала жестче, и, конечно же, еще яростнее, чем прежде. Ее образу надменной и властной красавицы эти изменения шли на пользу. Как будто вместе вечно завязанным хвостом и очками на пол-лица исчезли и глубоко спрятанная неуверенность в себе, и вредная для их профессии застенчивость.
— И что мне с ней делать? — голос Владимира вывел Константина из собственных размышлений.
— Уволить, — жестко ответил он. — Ни один сотрудник в офисе не должен позволять себе проявлять эмоции и устраивать публичные выступления.
— Ты шутишь, что ли? — хохотнул Владимир. — Еще пару лет — и она тебя за пояс заткнет!
— Не получилось, — пожал плечами Константин. — А так хотелось увести у тебя из подноса свою протеже, — он покосился на конкурента в лице друга и хмыкнул.
— Она не твоя протеже, — покачал головой тот.
— А кто ее всему научил? — возмутился Константин.
— А кто порекомендовал ее тебе в помощницы? — парировал Владимир.
— Да брось, — махнул рукой Константин. — Если бы не я — не было бы у тебя такого специалиста. Жаль только, что она этого не понимает.
— Все она понимает, Костя, — произнес Владимир и опустил руку другу на плечо. — Но с тем, что ты сделал два года назад, совладать не может.
— Давай сменим тему, — Константин невольно поморщился. — Во сколько этот «парад жмотов» начинается?
— «Бал холостяков», — исправил друг. — В восемь. Не опаздывай.
— Я не уверен, что приду, — честно ответил Константин.
Владимир смирил его осуждающим взглядом и задумчиво произнес:
— Бал холостяков — это уникальное в юриспруденции мероприятие, призванное…
— Собрать денег и помочь детям, — перебил его Константин. — Только зачем его устраивать в загородном клубе, куда на машине не меньше часа ехать?
— Там дешевле, — без обиняков ответил друг.
— Скупердяй, — махнул рукой Константин и позвал за собой приунывшую в стороне помощницу.
— Костя, я серьезно! Приезжай! — бросил в спину Владимир.
— Я подумаю, — повторил Константин и был таков.
***
— Ой мааать, — Дарья ходила перед Елизаветой взад и вперед. — Не уволит он тебя. Подумаешь, громко высказалась. С кем не бывает?! — она остановилась и развела руками.
— С тобой, — абсолютно уверенно ответила Елизавета. — Ладно, Дарья, ты иди. У тебя встреча назначена, а я одна подожду, — она покосилась на секретаря директора — серьезную даму в возрасте, от которой веяло суровостью и надежностью.
— Встреча через час, — махнула рукой подруга. — Я не спешу. А ты в беде. И если Щеглов вздумает тебя уволить, — она сложила руки на груди, — я буду представлять твои интересы!
— И тогда пойдешь по миру вместе со мной.
— Твоя правда, — закивала подруга. — Значит вечером будет двойной праздник, раз мы вдвоем потеряем работу!
Секретарь покосилась на Дарью и Елизавету, после чего опустила голову и, как будто, спрятала улыбку. В этот момент у Дарьи зазвонил телефон, и она была вынуждена отойти в сторону, чтобы ответить.
Спустя секунд десять Дарья перешла на повышенный тон, чем привлекла внимание и Елизаветы, и секретаря. Судя по краснеющему лицу подруги и периодическому фырканью, звонил бывший и требовал, чтобы Даша наконец-то вывезла из его квартиры все свои вещи.
— Как это вынес... — упавшим голосом произнесла она. — Куда ты их вынес? На какую улицу? Бомжам?! Я же сказала, что все заберу! Да, три месяца забираю. Потому что два их них ты со своей королевой красоты в командировки ездил. И ключей мне не оставил. Засужу! Ты не имел права распоряжаться моими вещами! Нет, не имел! Да катись ты ко всем чертям, сволочь! — проорала в трубку разъяренная Дарья и выключила телефон, после чего замахнулась, чтобы метнуть его в стену.
Застыла. Все застыли. Секретарь с удивленным выражением на морщинистом лице, Елизавета, бледная, как простыня, Владимир Илларионович Щеглов, вошедший в приемную и явно слышавший по крайней мере последнюю фразу Дарьи.
— Коридор затмений, — произнесла секретарь вполне серьезно, нарушая повисшую тишину. — Две недели длится. Штормить будет страшно! Эмоции, поступки… — она осеклась, покосившись на побагровевшего от злости директора.
— Совсем от рук отбились, — произнес он и грозно указал рукой на Дарью. — Сухотинская! В мой кабинет! Немедленно!
Дарья уронила руку с телефоном и по выражению ее лица уже точно поняла, что сегодня ее уволят. Следом за брендовыми вещами из летнего гардероба и туфлями из коллекции именитых дизайнеров к бомжам отправится и она.
— Владимир Илларионович, — открыла было рот Елизавета, как директор обернулся к ней и снова прошипел:
— Обе в мой кабинет!
***
— Если вы не соблюдаете правила — вы здесь не работаете! — в третий раз за последние пять минут повторил Владимир Илларионович.
Елизавета заметила, как Дарья, растеряв весь свой пыл, уже закатила глаза к потолку и готова была и вовсе закрыть их, чтобы вздремнуть.
Ее отношение к директору было отстраненно-нейтральным. Он со своими правилами, нормативами и уставом редко трепал ей нервы, а она со своей стальной хваткой и желанием менять мир к лучшему держалась от приемной и его кабинета подальше. Очень далеко. Максимально.
— В качестве наказания за нарушение субординации и внутреннего устава нашей фирмы, — тем временем продолжал говорить шеф, — вы обе должны внести посильный вклад в благотворительное дело, которое в этом году доверили организовать мне.
Дарья внезапно встрепенулась и как будто проснулась.
— Только не бал! — произнесла она.
— Сухотинская, за сегодняшнюю выходку я могу вас уволить, — надменно сообщил шеф и сел за дубовый рабочий стол напротив подчиненных.
— Скажите лучше, Владимир Илларионович, что незамужние дамы-юристы одна за другой отклонили ваше лестное предложение посетить этот «Бал холостяков» — Дарья показала кавычки — ибо кроме старых разведенных развратников там мало кто появляется. Всех приличных кавалеров уже разобрали!
— Не всех, — Владимир Илларионович вскинул подбородок, явно намекая на себя.
— Вы исключение, которое подтверждает правило, — сладким голосом произнесла Дарья и растянула губы в искусственную улыбку.
— Дарья Сергеевна, мне не нравится ни ваш тон, ни содержание ваших фраз, — предостерег он подчиненную.
На языке «Владимир — Дарья» это означало: «Еще одно подобное заявление — и уволю по статье с записью в личное дело!»
— Простите, Владимир Илларионович, больше не повторится, — сдержанно ответила она, что на языке «Дарья — Владимир» это означало: «Достал, зараза, со своей субординацией и правилами».
— У секретаря возьмите приглашения на мероприятие, — шеф сверлил взглядом недовольное лицо Дарьи. — Там будет указан адрес. Комнаты для желающих переночевать забронированы на сто персон, поэтому без отдельных апартаментов точно не останетесь.
— И где в этом году состоится бал, раз номера пришлось бронировать? — спросила Дарья.
— В приглашении увидите, — шеф встал, давая понять, что подчиненным пора на выход. — Вечерний наряд обязателен, — добавил перед тем, как распахнуть дверь. — Протоколы подобных встреч вы знаете. Разрешаю покинуть офис на час раньше, чтобы успеть подготовиться и добраться до места проведения бала.
— Будет вам «вечерний наряд», — прошипела Дарья, огибая шефа в дверях.
— Сухотинская…
Перевод с языка «Владимир — Дарья»: «Только попробуй номер отмочить… Тебе хана!».
— Владимир Илларионович? — она остановилась рядом с ним и пытливо вскинула бровь.
Перевод с языка «Дарья — Владимир»: «Думаешь, одолеешь?!»
Стрельба взглядами по традиции длилась не меньше десяти секунд. Первым глаза всегда отводил шеф, после чего Дарья отворачивалась и делала вид, что в тысячный раз не нарушила писанные на коленке правила внутреннего устава фирмы.
Одержимость этими нормами, распорядком и прочей дребеденью Дарья никогда не понимала. Красивый же мужик! Высокий, спортивно-подтянутый, каштановые волосы всегда аккуратно расчесаны и лежат ровными рядами модельной стрижки, глаза карие, добрые и бесхитростные. Когда-то давно он ей даже приглянулся. Правда, спустя пару месяцев бесплотных попыток заигрывать с ним она поняла одно: растапливать этот айсберг будет кто угодно, только не Даша. Бесила ее в нем эта избыточная аккуратность. Как будто показная. Будто он себя постоянно одергивал на полпути и включал заднюю передачу в самый последний момент. Скучный, в общем, тип. А яркая и целеустремленная Дарья таких мужчин не любила.
Глава 3
Елизавета общественные мероприятия посещала крайне редко. Виной всему — ее слишком низкий статус в иерархии правозащитников, точнее, в количестве денег на ее счете.
Любой благотворительный ужин, бал, банкет требовал предоплаты. Только после совершения платежа за «место в зале», гость получал приглашение на праздник. Стартовая цена такого «отдыха» была весьма значимой для кошелька Елизаветы, поэтому она попадала на балы-банкеты либо за счет фирмы, либо…
На первый банкет ее привез Костя. Будучи не совсем опытной в таких вопросах Елизавета даже не думала о том, что мероприятие вовсе не бесплатное. Ну кто в здравом уме будет брать деньги с делегатов конференции по семейному праву за праздничный ужин после заседаний? Желание поесть и выпить хороших напитков в шикарном ресторане в компании таких же юристов, как и она, манила. Елизавета была ослеплена перспективой оказаться рядом со светилами юриспруденции в непринужденной обстановке. Ничего личного в подобном приглашении она даже не усмотрела и, конечно же, доложила супругу по телефону, что после конференции вместе с Константином Прохоровичем посетит банкет.
— За чей счет ты туда пойдешь? — уточнил тогда Игорь.
— Спонсоры конференции оплатили, — наивно ответила Елизавета. — В отель вернусь, скорее всего, поздно, потому наберу тебя завтра. Договорились?
— Нет, набери сегодня, — попросил Игорь тем тоном, которым давал указания своим помощникам.
— Разбужу ведь, — осеклась Елизавета.
— Ничего страшного. Вернешься в отель — набери меня.
Елизавета тогда не поняла, что муж ее ревновал. Более того, она не уловила подвоха, что ревность его была обоснованной.
В лицо Игорь высказал ей все только два года спустя. Это было то время, когда Елизавета уже точно поняла, что у мужа кто-то есть и ее брак трещит по швам.
— Ты с ним спишь! — кричал Игорь ей в лицо. — И даже не скрываешь этого!
— Ты в своем уме? — опешила Елизавета, совершенно не ожидая услышать подобные обвинения в свой адрес.
— О вас все судачат. Великолепный Соколов и его помощница Орлова, которую он везде тягает вместе с собой.
— Ты тоже везде ездишь с помощницей! — парировала Елизавета. — Ты сам юрист и прекрасно знаешь, что такое обучать молодого специалиста!
— Да, но на банкеты после конференций я ее не вожу.
— Там свободный вход, — напомнила Елизавета, теряя терпение. — Кто хочет — тот и идет!
— Да что ты, — рассмеялся Игорь. — Это Соколов тебе сказал? Или ты просто ездишь с ним на всякие ваши сборища и неудобных вопросов не задаешь?!
Елизавета могла врать кому угодно, только не себе. Игорь был прав. Елизавета никогда не задавала неудобных вопросов Косте. Даже когда Константин Прохорович попросил называть его по имени.
— Слушай, заладила ты с этим Прохоровичем, — хмурился Костя. — Я чувствую себя старым. А ведь я не на много старше тебя! Завязывай с официозом. Просто Костя и все.
Не следовало ей преступать эту черту. Они с Соколовым превратились в Костю и Лизу, которые не только работали вместе, но и знали друг о друге все. «Почти все» — как потом поняла Лиза. Это она рассказывала Косте все о своей жизни. Она делилась с ним переживаниями и сомнениями, в то время как он терпеливо и внимательно слушал. Елизавета знала о Косте очень много, но ничего из этого «много» никогда не касалось его личной жизни.
А затем была очередная конференция и момент, когда Елизавета не позвонила мужу, чтобы сообщить, что идет с Костей на банкет. Она продолжала делать вид, что ничего не знает о деньгах, которые Костя платит из своего кармана за ее ужин. Елизавета улыбалась и общалась с коллегами, танцевала и улыбалась, пила и улыбалась. Она даже решилась сделать глупость. Очень большую. Неимоверную.
Вернувшись после банкета в отель, она привычно попрощалась с Костей, пожелав ему спокойной ночи, и ушла к себе. Приняла душ. Смыла с лица косметику и накинула на плечи махровый халат.
Долго собиралась с мыслями. А потом вышла из номера и направилась к двери у противоположного конца коридора.
Постучала. Никто не ответил. Постучала еще раз. «Наверное, уснул» — подумала Елизавета и побрела к себе. Проходя мимо лифта ей пришлось остановиться. Двери как раз открылись, а из этих дверей едва ли не вывалился пьяный Костя в обнимку с какой-то девицей.
— Ли-и-иза? — злобно спросил Костя, глядя, как та в ужасе пятится от них. — Ты же спа-а-ать пошла…
Она заставила себя отвести взгляд от красивой девушки в коротком блестящем платье и отвернулась.
— Да, конечно, — кивнула она и направилась в номер.
На следующий день Елизавета сделала вид, что ничего особенного не произошло. Костя тоже вел себя непринужденно, хотя напряжение между ними возросло.
— Перепил вчера, — признался он за завтраком. — Плохо помню, как мы в отель добрались.
— Нормально добрались, — ответила Елизавета. — Костя, скажи, пожалуйста, сколько я за ужин тебе должна?
Он тогда нахмурился и взял в руки чашку с кофе.
— Ты о чем вообще?
— Сколько стоило приглашение на вчерашний банкет? — уточнила Елизавета.
— Откуда мне знать? — удивился он и отпил кофе. — Мы же ездим от фирмы. Вот она и платит.
Елизавета смутилась и отвела взгляд.
— Ясно, — только и обронила она.
Через месяц после того случая Костя сообщил ей, что уходит из фирмы и начинает свое дело. Елизавета была так поражена этой новостью, что не сразу уловила суть фразы: «завтра прощальная вечеринка». Елизавета посетила это невеселое мероприятие и даже смогла произнести воодушевляющую речь о том, что с Константином Прохоровичем ей всегда было очень легко и интересно работать. Напоследок она пожелала ему удачи в его начинаниях и демонстративно пожала руку.
В следующий раз они с Костей встретились в зале совещаний в его офисе. Именно там ее муж Игорь молча сидел напротив, пока Константин Прохорович Соколов пытался доказать Елизавете, что при разводе она не получит ничего.
Выслушав его доводы, Елизавета подобралась и ответила:
— Я так просто не сдамся.
Сейчас, глядя на свое отражение в зеркалах холла престижного загородного клуба, который находился у черта на рогах, Елизавета думала о том, что хотела бы получить реванш. Два года назад Костя размазал ее в суде, вывернув наизнанку всю подноготную семейной жизни. Он задавал правильные вопросы о ее постоянных командировках, переработках и нежелании заводить детей, пока не сделает карьеру. Он знал, куда бить и о чем спрашивать. А Елизавета, находясь под присягой, была вынуждена отвечать честно. Когда фарс был окончен, а Игорь с самодовольной ухмылкой покинул зал суда, Елизавета поняла, что ее растоптали. И сделал это человек, которого она когда-то считала не просто своим наставником, а другом.
Красивая и стройная брюнетка в шикарном вечернем платье в пол насыщенно зеленого цвета повернулась боком и перекинула длинные волосы через плечо. Блеснули камни в серьгах и в ожерелье на декольте. Бутафория, конечно, стекляшки, но и Елизавета себя сейчас настоящей не считала.
По внешности никто не скажет, что она плохо видит, потому дома снимает линзы и носит очки, что у нее есть высшее образование и неудачный брак за плечами, что это платье она купила два года назад после суда, желая выгулять его на каком-нибудь банкете и подцепить там случайного ухажера для одноразовых отношений. Не вышло. Щеглов перестал отправлять ее на конференции, а без них повода выйти в свет у нее не было.
Когда личная жизнь исчезает, появляется дополнительное время для работы. Ей-то Елизавета всю себя и посвятила. Так что дама, смотрящая на Елизавету в отражении, может и была красива, но внутри нее жило одиночество и пустота.
— Шикарно выглядишь! — воскликнула Дарья, появившись у нее за спиной.
Елизавета перевела взгляд на подругу и невольно прикрыла рот ладонью. Обернулась. Моргнула несколько раз. Дарья не изменилась и не исчезла.
— Вижу, мой наряд тебе нравится, — подруга специально покрутилась перед ней, демонстрируя туалет.
— Он тебя убьет, — сообщила Елизавета и утвердительно кивнула.
— Кто? — Дарья наигранно развела руками.
— Ты знаешь, кто, — ответила Елизавета и засмеялась.