Отрывок из книги « Последняя ошибка бога»

Часть 1. Путешествие к Кезеной-Ам.

Арсен остановил машину возле гостиницы «Городок» и высунулся из окна. На парковке в тени деревьев стояла девушка в джинсах и длиной оранжевой тунике. Маленькая, худенькая с копной каштановых кудряшек, покрытых тонкой оранжевой косынкой, с фотокамерой в руках. На вид ей чуть больше двадцати выглядит растерянной. Хочется спросить, где её мама.

— Вы Марина? — улыбаясь спросил Арсен, ища глазами её попутчиков.

На экскурсию не записываются поодиночке. Обычно туристов набивается полная машина, чтобы сэкономить. Настроение с утра было радостным и бодрым. Арсен любил свою работу. Любил радостный настрой туристов, открывающих для себя интересные места. Любил чувство отпуска, возникающее каждый раз, когда он ехал по красивейшим местам своей родной земли.

— А вы Арсен? Вы опоздали, — обличающим тоном сказала девушка.

Она подняла с земли коричневую сумку, уверенной походкой обошла машину, открыла дверь и села на переднее сидение. Похоже, попутчиков не будет. Её движения были быстрыми и резкими. Это никак не вязалось с первым впечатлением, когда она казалась нежной и беззащитной. Сейчас её брови были нахмурены, а губы поджаты. Арсен кожей чувствовал, как сильно недовольна клиентка. А ведь экскурсия ещё не началась.

— На пять минут всего, — зачем-то стал оправдываться Арсен.

 Он возил туристов на экскурсии уже три года, всякое повидал, а эта девчонка словно выбила из-под него стул в переполненном людьми зале. На мгновение он почувствовал себя первоклассником, а строгая учительница ругает его за плохой почерк перед всем классом. Это было неприятно.

— Поехали, надо нагнать время, — отозвалась Марина, поправляя оранжевую косынку. Девушка не смотрела на водителя. Тон её голоса был деловым и будничным.

Арсен развернул машину и выехал на дорогу. Кто с таким настроением заказывает экскурсию в горы?

Ранним июньским утром дороги в Грозном свободные, ехать одно удовольствие. Солнце ещё не обжигает, как адова сковорода и ветерок приятно дует в окно. Людей на улицах мало. Машина выехала на проспект Путина, а обмен приветствиями так и не состоялся. Девушка нервничала, Арсен не мог понять почему. Как будто они едут не на экскурсию к самому высокогорному озеру Кавказа, а опаздывают в аэропорт.

Хотелось рассказывать о любимом городе, делиться его историей и хвастаться удивительными постройками. Много вы видели круглых ресторанов? А в Грозном есть! Похож на большой голубой стеклянный мяч. А вы видели Дворец Торжеств с его роскошным фасадом? А удивительную мечеть рядом с небоскрёбами? А Парк Цветов? Признайтесь, вы ведь привыкли смотреть на цветы сверху вниз. А в Грозном цветы смотрят сверху на вас. Неужели вы ещё не посетили улицу Шашлыков? Что же вы? Такого нет больше нигде! Вас ждёт целая улица шашлычных с уютными комнатами для отдыха и тщательно оберегаемыми рецептами шашлыков. А ранним утром непременно поезжайте к Лестнице в небеса. Вам откроется панорама на утопающий в зелени город. Это особенно красиво в утренней тишине.

 

Арсен молчал. Неожиданное поведение клиентки сбило радостный настрой. Девушка бросила сумку на заднее сидение, надела солнцезащитные очки. За окном промелькнул Грозный-Сити, мечеть Сердце Чечни, река Суджа. Надо было начинать экскурсию, пока за окном не промелькнула граница города.

— Наш маршрут будет проходить через несколько населённых пунктов. Сначала мы сделаем остановку в Шали и посмотрим мечеть Гордость Мусульман. Это самая большая мечеть в Европе. Она может вместить до тридцати тысяч человек. Белый мрамор для её строительства завозили с греческого острова Тасос. Когда мы приедем на место, я расскажу подробнее. Затем проедем по живописной горной дороге к озеру Кезеной-Ам, посетим древнее поселение Хой… — начал Арсен налаживать контакт. У него был лёгкий, почти незаметный акцент.

— Нет, наш маршрут лежит сразу на озеро по живописной дороге. Остановки будем делать по моему требованию. Сначала смотрим древние развалины, потом озеро. Арендуем лодку, чтобы сделать снимки из воды. Потом троллей, чтобы снять озеро сверху. Ещё не плохо бы два национальных блюда… Жижиг-галнаш и каких-нибудь лепёшек. И хотелось бы получить информацию, о которой не знает Википедия. Что-нибудь местное, колоритное, — сказала Марина. Она достала из чехла фотокамеру и сняла крышку с объектива.

Девушка повернулась к Арсену, ожидая согласия. В её глазах не было вопроса: понял ли он распоряжение и согласен ли с ним. Она просто отдала команду спокойным голосом. Арсен кивнул. Кто платит, как говорится, тот и заказывает.

Обычно туристки делились на две группы: «трусишки» и «восторженные». «Трусишки» боялись своим незнанием причинить какой-нибудь ущерб местным традициям. Поэтому соблюдали эти традиции преувеличенно напоказ, что часто выглядело нелепо и забавно. Эти барышни, несмотря на жару и другое вероисповедание, упаковывали себя в закрытую одежду, надевали на голову платок, садились на заднее сидение, чтобы не оказаться с мужчиной слишком близко, боялись подать ему руку, когда он предлагал помощь при восхождении на горный склон.

А «восторженные» так показушно наслаждались путешествием, что впадали в противоположную крайность. Эти говорили много и громко, выражали свой восторг в таких словах, что, казалось, их впервые выпустили на свет божий из тёмного подвала. Было это примерно так: «О! Это самые величественные и потрясающие моё воображение горы! О, я ничего вкуснее в жизни не ела! О! Смотрите какие коровки!». Его хватали за руки, на него направляли озорные взгляды широко распахнутых глаз. Задавали множество вопросов, не ожидая ответов. А эта пассажирка вела себя так, словно она едет на такси к своему офису.

— Я блогер, — снизошла до объяснений Марина и сразу перешла на «ты». — Мы с тобой почти коллеги. Ты возишь на экскурсии по дороге, а я по интернету. Буду снимать видео про горное озеро Кезеной-Ам. Нужны хорошие снимки для статьи и много видеоматериала. Поэтому надо попасть в горы как можно раньше и у нас нет времени на остановки. По прогнозу после обеда там может быть дождь. Я ехала сюда пятьсот километров и у меня только один день для съёмки. Не хотелось бы, чтобы из-за погоды всё сорвалось.

— Какой прогноз? Где горы, а где прогноз? Там у дождя своё расписание, — буркнул Арсен.

— Тем более, — сказала девушка и отвернулась к окну.

Арсен выехал из Грозного. Дороги в Чечне хорошие. Ровные, достаточно широкие, с чёткой свежей разметкой. Впереди видны горы, цепляющее небо зелёными вершинами. Неужели ей совсем нерадостно от предстоящего путешествия?

Марина смотрела в окно на пролетающие мимо дома, минареты, магазинчики и портреты современных вождей. Хотелось лечь на диван, укрыться пледом, закрыть окно, выключить телефон и спать. Вчера после работы она вздремнула пару часов, а потом поехала в Грозный. Проведя шесть часов за рулём, она успела только заселиться в номер, принять душ и наскоро позавтракать. И тут выяснилось, что, по версии Яндекса, в месте предполагаемой видеосъёмки сегодня ожидается дождь. Настроение тут же скатилось в самую глубокую пропасть, в которой пребывало до сих пор. Можно было поехать к озеру самостоятельно, предварительно выспавшись. Но тогда её руки будут заняты рулём, а хотелось бы, чтобы фотокамерой. Экскурсовод, конечно, в этом не был виноват. Попал под дурное настроение.  Вот теперь он молчит и явно не знает, как с ней себя вести. Как неловко! Марина повернулась к водителю и стала его рассматривать. Обычный мужик, лет тридцати. Может, меньше. Или больше. Поймёшь тут, когда пол-лица закрыто бородой. Глаза светлые, волосы коротко подстрижены, чёрные джинсы, рубашка с длинным рукавом.

— Извини, я вела себя грубо, — сказала Марина.

Арсен улыбнулся и кивнул. Напряжение растаяло. У всех бывают плохие дни.

— Почему ты путешествуешь одна? — спросил он. — Обычно туристов набивается полная машина.

— Мне так удобно. Не зависишь ни от кого. Приехала, сделала съёмку и уехала. Посмотрела то, что хотела. По плану, без неожиданностей, — ответила девушка.

— Любишь планировать?

— Не люблю неожиданности.

— А где можно посмотреть твой блог? Дашь ссылку?

— Если оформишь подписку, — деловым тоном ответила Марина. 

Она больше не хмурилась, глаза её весело блестели и на щеках от улыбки образовались очаровательные ямочки.

Она хорошенькая, когда не выпускает колючки.

— И много зарабатывают блогеры? — поинтересовался Арсен.

— А экскурсоводы?

Всё-таки она язва, хоть и хорошенькая. Арсен сбавил скорость, чтобы объехать вышедшее на дорогу стадо. Коровы здесь бродят вольно и часто перегораживают проезжую часть.

«Объезжай корову сзади, а бабу спереди», — говорил Маринин муж во времена их совместных поездок к морю. А потом объяснял, что корова может продолжить движение, даже если перед носом машина. А женщина, вероятно, остановится. И в этом их принципиальное отличие. Марина шуточно била Игоря кулачком в плечо. От воспоминания стало грустно. Кошки, с утра скребущие на душе, стали делать это ещё старательнее.

— Блогер — это неосновная работа. Это хобби. Способ заполнить время. Поэтому ездить приходится, когда на работе есть свободные дни. Если ещё под это подстраивать попутчика, получается энергозатратно, — объяснила Марина.

Не рассказывать же первому встречному, что ей просто некого взять в попутчики.

— А кем работаешь? — проявлял интерес водитель.

— Ветеринаром, — Марина подняла руку, чтобы опустить солнцезащитный козырёк, звякнули тонкие жёлтые металлические браслеты, рукав туники скользнул к локтю и открыл глубокие царапины на коже.

 Позавчера чёрный матёрый кот отстаивал неприкосновенность нарыва на передней лапе своими острыми когтями. Этого разбойника приносили часто. Кот держал в страхе свою территорию и зорко следил за перемещениями чужаков, часто влезая в кровавые разборки. После чего попадал к Марине на стол. Это только с виду она хрупкая. Марина могла уверенно прижать острого со всех сторон зверя к столу и вскрыть нарыв без всяких «ой, мамочки». Она находила общий язык с животными. Звери чувствовали её внутреннюю уверенность и силу. Они доверяли ей. Признавали в ней вожака. А она доверяла им. Гораздо больше, чем людям.

Её оранжевая косынка всё время сползала и кудряшки настойчиво рвались на свободу. Марина терпеливо поправляла капризную ткань, затягивая кончики косынки на затылке.  

Она много работала. У изматывающего ритма жизни была самая обычная причина — разбитое сердце. Кто не переживал любовные неудачи? Рецептов борьбы с болью от «не сложившегося» множество. Можно было начать новые отношения, чтобы «клин клином». Можно было выплакать горе подружкам и заполнить вечера любовными романами, в которых у героев всё «сложилось». Можно было поедать тортики и демонстрировать независимость умудрённой опытом женщины. Марина решила сменить обстановку, наполнить жизнь впечатлениями и открытиями. Чтобы в мозгу не осталось места для гнусного изменника, за которым она была замужем целых два года.

Сразу после развода она собрала сумку и уехала в Элисту смотреть Храм Золотого Будды. Там её и постигло просветление: она возрождается в путешествии. Марина покрутила все барабаны, окружающие храм, что очистило её карму на несколько перерождений назад, вперёд и уж точно должно было сделать текущую жизнь светлее и проще. Мысленно поболтала она с золотой статуей Будды, улыбка которого показалась ей не менее таинственной, чем у Джоконды. Посмотрела, как монахи в красных одеждах собирают мандалу в храме из разноцветного песка. Прошлась по усыпанному золотыми листьями парку, прониклась покоем и осознала быстротечность бытия. Домой она увезла обожание осени, вкус облепихового чая и кучу фотографий, из которых родился её блог.

Она уже и не помнила, когда впечатления от поездок поблёкли и ведение блога превратилось в ещё одну работу, но остановиться не могла. Ответственность перед людьми, ждущими её отчёты о путешествиях, не давала проводить выходные на диване. Был Архыз, Санкт-Петербург, Эльбрус, водопады всех размеров, дикие тюльпаны в степи, полёты на воздушном шаре и параплане. Чего только не было. Теперь вот это озеро. Подписчики просили. Как будто мало о нём материалов в интернете.

Марина приехала в Грозный рано утром и сразу отправилась на экскурсию. Переночует ночь в гостинице и поедет домой. Послезавтра надо быть на работе. Ещё монтаж материала. А вы думали тревел-блогерам легко? Да ничего подобного! Это убеждение от недостатка фантазии.

Асфальтовое полотно нанизывало населённые пункты на улицу Кадырова, словно бусины на верёвочку. Остался позади Аргун, белоснежные минареты Шали и Сержень-Юрт. Дорога поднималась между покрытыми лесом предгорьями. Временами из окна было видно обмелевшую реку Хулхулау. Холодная прозрачная вода торопливо текла по белым камешкам, обнажая округлые участки обмелевшего русла. На поросшем лесом склоне Марина увидела родник, обложенный камнем. Две белые кружки стояли на каменной полке.  До жилья было далеко, значит, кто-то позаботился о проезжающих путниках. На душе стало тепло. Было в этом что-то настоящее, не напоказ. Наверное, вот это и есть истинное гостеприимство. Без шума и лишней суеты, без ломящихся столов. Кто-то просто подумал о том, что путешественник может захотеть пить и обложил родник камнем, оставил кружки.

На посту в Харачое остановились. Пока пограничники в бронежилетах проверяли документы, Марина вышла из машины и огляделась. На покрытые тёмной зеленью горы наползали серые облака. Неужели всё-таки дождь? Она стала фотографировать сторожевую башню на зелёном холме, возвышающуюся над дорогой.

 

— Это настоящая? Или реставрация? — спросила она подошедшего Арсена. Башня казалась старинной. Чернели под конусообразной крышей бойницы над маленькими балкончиками.

— Это раненая земля, — ответил он. — Тут прошло столько войн, что настоящего старинного почти не осталось. Мы восстанавливаем всё, что можно спасти.  Точно не известно, когда построили башню. Мои предки больше кинжалом пользовались, чем пером и бумагой. Поэтому мало точных сведений и дат. С годами башня сильно наклонилась. Конечно, это реставрация. Но хорошая реставрация, по всем правилам. Это одна из самых древних башен. Если верить исследователям, то строительство таких сооружений зародилось в этих местах.

— Это сторожевая башня, правильно? — спросила девушка, щёлкая фотоаппаратом. — Она для военных целей?

— Да. Такие башни строились у всех населённых пунктов. Ещё их называют родовыми. Внутри можно было спрятаться от нападавшего врага. С башни можно было подать сигнал огнём или дымом, что в поселении беда. У этой башни удивительная история, — улыбнулся Арсен и его взгляд стал мягким, как будто он говорил с ребёнком. — Много лет назад в этих местах жили гордые и смелые люди…

— Почему-то чем древнее история, тем смелее и горделивее в ней люди, — не удержалась Марина. — Куда они только подевались в наше время?

— Эту башню построили семь братьев, — продолжил рассказ Арсен, проигнорировав сарказм девушки. — Они достали где-то живой воды и спрятали в башне. Хотели напиться её, получить бессмертие и дожить до всеобщего воскресения из мёртвых. С братьями жила их мать Эрте-Эмиль. Это была самая красивая женщина в округе. Она не знала про живую воду. Братья решили взять с собой в бессмертие своих друзей. Они отправились за друзьями, ничего не сказав матери о живой воде. Когда братьев не было дома, мать нашла спрятанную воду и выпила немного. В остатках постирала свою одежду и выплеснула всё на улицу. Ну а там из лужицы напился барашек и петух. Узнали об этом братья и покинули мать. Ушли скитаться по свету. Однажды они повстречали огромного змея, пожирающего людей и скот. Тогда братья вступили с ним в бой. Испуганный змей пытался спастись бегством. Там, где он пробегал, в земле образовалось углубление. Сейчас по нему течёт река Сунжа…

— Змей убежал? Чем? — спросила Марина. — У него вдруг ножки выросли со страху? И он ими так шустренько перебирал, как сороконожка? Тот-топ-топ…

Марина показала пальцами, как змей перебирал лапками, и засмеялась, запрокинув голову. Кудряшки вокруг её головы ожили и запрыгали в такт заразительному смеху.

— Так гласит древняя легенда, — улыбнулся Арсен. — Может быть, у древних змеев были ножки, чтобы таскать такое большое тело, иначе на пузе можно мозоль натереть под таким-то весом.

— А что стало с матерью братьев? — спросила Марина.

— Пошла искать их по свету. А барашек и петух с нею. Говорят, её иногда и сейчас можно встретить.

— Мне показалось, что братья не хотели, чтобы мать получила бессмертие. Иначе не прятали бы живую воду. Не такие уж они были хорошие, как хотела показать легенда. Обиделись бедолаги, что мать живой воды напилась. Не надо было прятать.

Арсен улыбался. Марина смотрела на рассказчика и не понимала, почему так злилась на него с утра. У него такой мягкий голос, когда он говорит об ушедших временах. И глаза добрые. И улыбка.  

— Ищешь червоточину в любом яблоке? — поддразнил её Арсен.

— Мне кажется, в мире очень много неправильно понятых сказок. Нам навязывают мораль сказки вместе с повествованием. Но если прочесть сказку внимательно, то, оказывается, что всё не так, как казалось. Например… например, сказка про Золушку. Всем известная, понятная. Жила работящая и добрая девушка. Всем угождала, трудилась, всегда была приветлива и мила. И в результате за своё терпение и доброту получила принца в награду. Так?

— Так, — согласился Арсен.

— Не так! Между милотой и принцем есть маленькая прослойка текста, на которую мы не обращаем внимания. А ведь она очень важна. Пока Золушка была мила и добра никакого принца на её горизонте не было. Но как только она взбрыкнула и взяла ситуацию в свои руки — всё изменилась. Стоило только наплевать на указания мачехи, нарушить запреты, определиться со своими желаниями и приложить усилия ради себя — вот вам принц на блюдечке, извольте радоваться. Так что мораль сказки не в том, что надо быть милой со всеми в ущерб собственным желаниям. Мораль в том, что, если ты чего-то хочешь — иди на бал и бери своего принца, не жди, пока тебя оценят и принесут. Этого никогда не произойдёт. Останься Золушка дома выполнять мачехины указания — умерла бы старой девой. Так и в твоей легенде про братьев. Мы слышим, какие они были гордые и сильные, спасали людей от змеев на ножках. А ведь были они неблагодарными мерзавцами, бросили свою мать, не хотели для неё бессмертия. Так-то… На горах такие чёрные облака. Думаешь, на озере дождь? — обеспокоенно спросила Марина.

Она наконец признала право кудряшек на свободный выгул и повязала косынку как пионерский галстук на шее. Свежий ветер играл с её волосами, и девушка казалась совсем юной.

— Не переживай, мне всегда везёт с погодой, — успокоил её Арсен. — Поехали. Будет тебе Кезеной-Ам во всей красе.

Сели в машину. Теперь дорога пойдёт в гору. Арсен улыбался, думая, что редко ошибается в одном человеке два раза, да ещё за такой короткий срок. Никакая она не стерва, как показалось в самом начале. Обычная девчонка. Растаяла от старой сказки. Люди любят легенды. Слушая истории о старых временах, даже самые взрослые и серьёзные становятся детьми.

— Почему здесь проверяли документы? — спросила Марина, разглядывая через окно людей в форме.

— Часть дороги к озеру проходит по территории Дагестана. Сплелись два региона.

Дорога на Кезеной-Ам образцовая. Асфальтовое покрытие, разметка, столбики, в особо крутых местах бетонные отбойники. Смотровые площадки огорожены. Вездесущие коровы важно ходят по серпантину.

Марина высунула камеру в окно. Внизу остался Харачой, рассыпавшись маленькими цветными точками домов. Чем выше поднималась дорога, тем более величественный вид открывался из окна. Зелёные склоны с большими проплешинами осыпавшихся камней, рваные облака, застилающие вершины, невероятная высота, заставляющая сжиматься внутренности от страха и восторга. Водители редких машин не лихачили как в городе, и Марине казалось, что машины как бы раскланиваются друг с другом в вежливом приветствии. Она улыбнулась, представив, как встречная машина сняла шляпу и притормозила, уступая им дорогу.

— Эта дорога называется Царской, — рассказывал Арсен. — Царь Александр второй, будучи на Кавказе, решил посмотреть на чудесное Голубое озеро. Он слышал об этом озере много восторженных рассказов и решил убедиться в их правдивости. Но карабкаться по козьим тропам царю было не по статусу. Поэтому он приказал построить дорогу. На строительстве этой дороги работали больше пяти тысяч человек. По расчётам должны были строить пять лет, но царь ждать не захотел. И дорогу сделали за год. По ней можно было проехать на тогдашнем лошадино-колёсном транспорте. А теперь вот асфальтом все укатали. У нас заботятся о туристах. Таких дорог в соседнем Дагестане нет, — гордо добавил Арсен.

— Останови-ка, сделаю снимок, — попросила Марина, пропустив мимо ушей рекламный выпад экскурсовода.

— Сейчас, чуть выше поднимемся и будет смотровая площадка. Остановимся, — пообещал Арсен.

— Я слышала, у озера есть легенда. Расскажешь?

— А как же? Обязательно! Много лет назад был в этих горах аул Кезеной. Жили в нём богатые люди. Тут рядом проходил Великий Шелковый Путь. Множество купцов с самыми разными товарами шли с караванами по этим местам. Перевозили драгоценные специи и ткани, кофе и дорогую посуду… В те времена горы были неспокойным местом. На караван могли напасть разбойники и ограбить. Легко было затеряться и погибнуть в горах в плохую погоду. Видимо, жители аула знали секретную дорогу или ещё какой тайной обладали. Может быть, они давали купцам воинов-проводников. Сейчас уже никто не знает. Но жители аула быстро разбогатели. А когда люди богатеют, они становятся злыми и жадными.

— То есть ты думаешь, что деньги портят людей? — спросила Марина, не сводя с него глаз. Она уже готова была с ним спорить, утверждая, что деньги — всего лишь средство обмена.

— Я? Нет, я так не думаю. Деньги не могут никого испортить. Но они показывают какой человек на самом деле. Ведь у человека появляются возможности, которых раньше не было. Наверное, в том ауле жили не очень хорошие люди. От избыточного богатства они стали бояться, что их собственные дома ограбят. Поэтому запирали свои жилища и не пускали путников и купцов.

— Вот это, между прочим, вполне обоснованно, — заметила Марина. — Раз вокруг полно разбойников и грабителей, не стоит пускать в дом чужаков. Ведь это может быть плохой человек. И что было дальше?

Голос Арсена словно был создан, чтобы рассказывать сказки. Слушать его было уютно и интересно. Хотелось, чтобы дорога бесконечно тянулась, открывая все новые красоты, а сказки о минувших временах не заканчивались.

— У нас гостеприимство – один из главных обычаев, — продолжил Арсен. — Гостя надо обязательно пригласить в дом, посадить на лучшее место, накормить, дать ночлег. Хозяйка обязательно моет гостям обувь. Если гостю понравилась вещь в доме хозяина — её надо отдать.  Гость — это благодать божья. В горах нельзя оставлять человека без крова. Горы опасны. И дело не только в диких зверях или плохих людях. Здесь сама природа сурова и непредсказуема. Жители Кезеноя были так богаты, что улицы их аула были вымощены золотом. Они ели с золотой посуды. Их одежда была украшена драгоценными камнями. Вокруг домов они ставили высокие заборы, чтобы скрыть от посторонних глаз своё богатство. Стали сторониться даже своих соседей. Слух о богатом горном ауле стал распространяться по земле. Люди рассказывали о жителях Кезеноя своим детям, чтобы те никогда не поступали как кезенойцы. И однажды бог решил узнать правда ли люди в ауле такие плохие, как ему сверху показалось. Послал он в Кезеной путника. Путник стал проситься на ночлег к жителям аула, но никто его не пустил.

— Я б тоже не пустила. Нормальный человек полезет в такую высь, чтобы ночлег искать? В долине ему аулов не хватало? А может это разбойник? Плохой человек поднялся в горы и перерезал всё население, чтобы прибрать к рукам их богатства. Бог же всё и так знает, зачем ему нужен был путник?

— Ну, видимо, в ауле так и рассудили, — хмуро ответил Арсен недовольный, что его рассказ прерывают. Это сбивало с настроя. — Люди решили, что путник хочет их ограбить, а может, просто не хотели делиться едой. Как бы то ни было, а они нарушили закон о гостеприимстве. И это имело для них трагичные последствия.

— Значит, путника не приютили и бог, конечно, разгневался, — продолжила Марина.

Она знала эту легенду. Перед поездкой прочитала об объекте съёмок всё, что могла найти. Но из уст местных жителей легенды всегда звучат по-другому. Лёгкий акцент Арсена придавал истории объём и глубину. Это будоражило воображение, как сказка, рассказанная в детстве.

— Почему не приютили? Путник обошёл весь аул. Стучался в каждый дом. Но везде ему отвечали отказом. В конце аула жила бедная старуха с двумя внучками. Она и приютила путника.

— Ну правильно, раз бедная, значит, хорошая. Откуда взялась бедная старуха в очень богатом ауле? Все вокруг богатели, а она? Может быть, она была ленивой? — сыпала вопросами Марина.

Арсен пожал плечами и продолжил:

— Путник переночевал, поел, а когда уходил, сказал хозяйке, что если она увидит на земле воду, то надо уходить высоко в горы. И не оглядываться. Прошло много дней, в ауле уже забыли о путнике. Однажды женщина увидела, как в её доме из-под земли стала подниматься вода. Она взяла своих внучек и побежала в горы.

— А односельчан не предупредила? Вот тебе и добрая, — Марина покачала головой.

— Это старая легенда! Так по сюжету надо! – возмутился Арсен. – Как бы она предупредила, если из-под земли потоком пошла вода? Она бы не успела. Они с внучками тоже утонули бы. Поэтому они побежали в гору, как велел путник. Внучки успели выбраться из воды, а бабушка оглянулась на утонувший аул и превратилась в каменный столб.

— Что же Аллах такой жестокий? Утопил весь аул? И даже добрую бабушку в камень превратил? Единственную, кто приютил путника. Где справедливость? Где хотя бы благодарность?

У Марины даже румянец выступил от негодования.

— Нет, это не Аллах. Озеро появилось больше шестисот лет назад. Тогда в Чечне были старые боги, языческие. Они, наверное, были жестокими. Поэтому, наверное, в них перестали верить. Очевидцы утверждают, что раз в году на дне озера можно рассмотреть утонувший аул Кезеной. Он появляется как мираж, чтобы напомнить людям о судьбе аула. А потом снова исчезает, — закончил Арсен повествование.

На его памяти это был первый раз, когда слушатель так отчаянно спорил с древней легендой. Хотя нельзя не признать, в чём-то девушка была права.

— Как будто новые боги не жестокие. Один Всемирный Потоп чего стоит. Как звали древнего бога? — не унималась Марина.

— Дела. Это был бог солнца и создатель мира.

— Разве бог солнца может быть злым?

— Мне кажется, старые боги были больше похожи на людей. Людей ведь не бывает абсолютно злых или добрых. Мы все очень сложные, если так можно сказать. Дела не был злым, не был добрым. Он был разным. Мог наказать, мог одарить, мог ошибаться. Люди почитали его. Когда в эти места пришли христианские проповедники, они пытались заставить вайнахов забыть веру их предков, строили христианские храмы. Грузинская царица Тамара занималась распространением христианства, из Грузии шли миссионеры. Но христианство не прижилось. Вайнахи переделывали новые храмы для своих старых богов. Делу до сих пор ещё помнят, хотя мы давно мусульмане.

— Знаешь, я всегда думаю о том, что в этой войне богов и людей страдают животные. Звери ни в чём не виноваты. Они не совершали грехов. Но боги топят их потопами вместе с людьми. Сопутствующий ущерб, так сказать. Разве можно назвать добрым того, кто уничтожает жизнь? А того, кто не считает жизнь животных чем-то важным, раз даже не задумывается, убивая их? А ведь они тоже испытывают боль, у них есть дети, они просто были живыми… Все наши проблемы оттого, что мы считаем одну жизнь ценнее другой. И боги у нас такие же.

Арсен посмотрел на неё. Какая мудрость для такой юной особы. Интересно, есть ли у неё братья или муж? Такой взрывной характер хорошо бы сдерживать, пока она не оказалась на баррикадах, пропагандируя светлое будущее.

— А женские божества у вайнахов какие? — спросила Марина.

— Тушоли. Это дочь Делы. Богиня плодородия и весны. Помогает бездетным женщинам. Следит, чтобы скот был плодовитым, а земля урожайной. Вот она по-настоящему добрая, она Мать всего живого. Говорят, что рядом с Тушоли всегда летает птица удод. Если видишь удода после зимы, значит, весна наступила.

— А злые боги? Смерти, войны?

— Есть, конечно. Как у всех. Уна-Нана — богиня смерти. Носит в сумке болезни, чтобы насылать мор. Она никогда не улыбается. Злобная, сварливая и всем недовольная. Как ты!

Девушка засмеялась. Арсен свернул на смотровую площадку и остановил машину. Марина вышла, принялась щёлкать фотоаппаратом.

— Какая сочная здесь трава, — заметила она. — И цвет у растительности такой тёмный, яркий.

— Влажность большая.

Арсен показал на сползающее по склону облако.

— Сейчас поднимемся и поедем сквозь облако. Будет как осенью. Прохладно и влажно.

— А как на самом деле появилось озеро? — спросила Марина, усаживаясь в машину.

— Если верить науке — было землетрясение. Обрушился склон горы, и две реки образовали озеро. Ещё есть версия, что в этих местах упал метеорит. Говорят, вроде даже обугленные камни находили. И склон по линии падения скошен. Ну а от этого, вероятно, случилось землетрясение и образовалось озеро. В него впадает две речки. А из него вода уходит куда-то под землю. А ты знала, что километрах в тридцати от озера проводятся раскопки Ноева ковчега?

— Нет, не слышала. Разве он не на Арарате? — удивилась Марина.

— В горах обнаружили останки огромного окаменевшего корабля. По крайней мере, так утверждают сторонники гипотезы. Это бы подтвердило легенду, что Ной на самом деле высадился в этих горах. У нас его называют Нох. А нохчи, то есть чеченцы, по этой версии, переводится как «дети Ноха». Хотя у этого слова есть и другие варианты значения.

— Ты не веришь, что ковчег здесь? — спросила Марина, уловив нотки сомнения в его голосе. — По мне, так без разницы кому принадлежит ковчег. Его существование никем не доказано. Люди ищут подобные вещи, чтобы как-то оправдать свою веру в мистическое и примирить её с научными открытиями, это мистическое опровергающими. Купаться в озере можно?

— Оно холодное. Со стороны Дагестана особо храбрые купаются. У нас не принято обнажаться перед посторонними. Вода даже летом выше семнадцати градусов не прогревается.

Машина поднялась выше по склону и вошла в облако. Стало холодно. Как будто жаркий июнь сменился сырым ноябрём. Больше не видно было красот, всё заволокло серым плотным туманом. Марина высунула руку в окно. Холодные капельки оседали на коже.

— Перевал Харами. Высота больше 2000 метров над уровнем моря, — рассказывал Арсен. — У него тоже есть легенда. Чеченцы и андийцы многие годы воевали за этот перевал. Убедившись, что силы их равны и победителей не будет, они созвали Совет. Пытались решить, кому будет принадлежать перевал. Но договориться мирно тоже не получилось. Тогда постановили считать это место ничьим, поэтому так называется. В переводе будет «запретный».

— Кто такие андийцы?

— Дагестанцы.

Машина выехала из тумана. Асфальтовый серпантин сделал ещё пару витков и впереди мелькнула бирюзовая вода озера.

— Ааа! Вон оно! Я вижу! — вдруг, как девчонка закричала Марина и захлопала в ладоши.

 

 

Поворот дороги снова скрыл озеро.

— Это самое высокогорное озеро Кавказа. Расположено на высоте 1869 метров. Вода в нём целебная и чистая. На вкус как сосулька. Грызла сосульки в детстве? — спросил Арсен.

Он посмотрел на попутчицу. Ему казалось она сейчас повернётся к нему со строгим видом, распахнёт глаза и серьёзным голосом расскажет о вреде поедания сосулек. Но Марина согласно кивнула.

— Эта тонкая речка питает озеро. Сейчас она совсем обмелела. А вокруг знаменитые альпийские луга. Видишь какое разнотравье? Здесь много редких, занесённых в Красную книгу трав. Озеро меняет цвет в зависимости от погоды или настроения.

— У озера бывает настроение? — спросила Марина.

— Конечно. У всего бывает настроение. Вода бывает синей, голубой, зелёной и бирюзовой. В ней водится эйзенамская форель. Очень редкая рыба она водится только здесь. Старые люди говорят, что её мясо лечит мигрень. Ещё здесь обитает бабочка белый Аполлон. Тоже редкая. Она водится только в местах с чистым воздухом. Глубина озера, по версии Википедии, семьдесят два метра. Но ныряльщики опускались до ста метров. И есть такие места, где так и не смогли опуститься до дна. Возможно, где-то там покоится утопленный аул.

Марина только молча кивала. Зелёные склоны были покрыты цветами всех оттенков. Кристальный воздух наполнен лёгким ароматом разнотравья. Тишина. Совершенная, полная тишина. Краски вокруг такие яркие, словно на рисунке ребёнка. Волшебный, изумляющий мир! Наконец дорога перестала петлять, и озеро открылось во всей красе. Они остановились на смотровой площадке, и Марина перелезла через ограждение, чтобы сделать снимки поближе к воде. Бирюзовая вода неподвижно покоилась между зелёными горными склонами. Белели залысины берега у кромки воды.

— Я думала, что снимки в интернете отредактированы, — сказала Марина. — Никогда не видела воды такого цвета. Она не голубая и не зелёная. Настоящая бирюза. Удивительно! А знаешь, давай сразу на троллей! Я хочу увидеть это сверху.

Арсен усмехнулся в усы. От строгой, колючей клиентки не осталось и следа. Рядом с ним была обычная туристка, восторженная и счастливая.

— Увидишь. Только давай по твоему первому плану. Я тоже не люблю неожиданностей, — с улыбкой сказал Арсен. — Сначала едем смотреть Хой, мы уже движемся в том направлении. Вот увидишь, это очень интересно! И подписчикам твоим понравится. А потом вернёмся на озеро. Покушаем. Поплаваем на лодке. И на троллей. Последовательность получится правильная, не придётся петлять туда-сюда.

Марина неожиданно согласилась без всяких возражений.

Хо значит «стража». Поселение стражников расположено недалеко от озера Кезеной-Ам, километрах в четырёх по ровной асфальтированной дороге.  Путешественники оставили машину возле ворот в селение, рядом со старым кладбищем. За воротами, открывающими вход в ушедшую эпоху, Марина увидела сложенные из камня дома с плоскими крышами. Улицы восстановленного селения вымощены плоским камнем. Сторожевые башни несут дозор, как столетия назад. Ветер шевелит листья растений, проросших сквозь каменные стены. Марина вошла в маленький дворик, отворив плетёную калитку, наклонилась в дверях и прошла внутрь дома. Внутри дом оштукатурен и побелен. У стены старая потрескавшаяся печь. Напротив печи — стол и две лавки, на стене старый красный ковёр. На полу стоит прялка, рядом деревянная маслобойка. На столе простая глиняная посуда. В доме прохладно.

— Такие маленькие комнаты, — сказала Марина осматриваясь.

— Да, комнаты маленькие. А семьи были большие. Зато так легче отапливать помещение и сохранять тепло, — сказал Арсен.

Туристов в будний день в мёртвом поселении мало. Марина не спеша осматривала строения, фотографировала. Поднялись на сторожевую башню. Для этого пришлось взбираться по шаткой лесенке. С крыши башни открылся прекрасный вид на поросшие лесом горы. Петляют по склону дороги. Все окрестности видны как на ладони. Кем были люди, несущие дозор с башен? Кого они любили? Как проходила их жизнь в суровых условиях гор? Ведь это сейчас захватывает дух от красоты зелёных склонов. А как здесь зимой?

Марина переходила от дома к дому, прикасалась рукой к старым стенам. Молчала, представляя то время, когда эти улицы были полны жизни. Не должны умирать города. Не должны умирать селения и аулы. Ведь это означает чью-то разрушенную жизнь. Арсен шёл за девушкой следом и тоже молчал. Было в её глазах что-то такое, что не хотелось спугнуть разговорами. Она как будто смотрела в прошлое и что-то видела в нём.

Марина вошла в очередной дворик, вымощенный камнем. У дома была низкая деревянная дверь и два маленьких окошка. Возле дома стояла деревянная лавка. Рядом с лавкой большая плетёная корзина. В глубине дворика каменная арка, имитирующая выложенный камнем родник. Рядом медный кувшин с узким горлышком. Бока кувшина помяты, но простенький рисунок по пузатому боку сохранился. Марина взяла в руки старинный кувшин, повертела его, разглядывая рисунок. Потом установила его себе на голову и прошлась по дворику пританцовывая:

— Я купила два кувшина, вай-вай. С ушками да без ушками, вай-вай, — озорно запела она.

Правой рукой она придерживала кувшин, а левую подняла вверх и принялась крутить запястьем, растопырив пальцы.

— Так горянки не ходили, — возразил Арсен.

— Как так? — спросила Марина, кокетливо стреляя глазами. Образ юной горянки казался ей удачным и забавным.

— Ну… Ты при ходьбе сильно виляешь своей … этой… ну… — Арсен стал подыскивать нужное слово, жестикулируя при этом и показывая, чем именно неприлично виляет Марина.

— Жопопуа? — пришла на помощь Марина. Она сделала по дворику круг и остановилась с кувшином на голове.

— Ну да… Горянки ходили плавно, спину держали ровно…

— И как кто я «этой» виляю? — строго спросила Марина, снимая с головы кувшин.

— Как… как самка птеродактиля в брачный период, — нашёл что сказать Арсен. Он взял у девушки кувшин.

— Кто? — хохотала Марина. — Птеродактиля?

Арсен установил кувшин на предплечье, выпрямился и пошёл по двору маленькими шагами, демонстрируя безупречную осанку и прикрыв глаза. Марина тут же изобразила из себя джигита, прошлась вокруг Арсена, имитируя лезгинку, с поднятыми руками и нахмурив брови.

Арсен поставил кувшин на место.

— Горянка не совершала в танце резких и грубых движений. Она плыла по земле, аккуратно переставляя ноги, — Арсен поднял руки и прошёл по кругу, изображая движение женщины в танце.

— Научи меня, — попросила Марина и подняла руки.

— Надо встать ровно, не сутулься. Плечи расслабь. Не надо так растопыривать пальцы. Твои руки, это крылья волшебной птицы. Они … Слушай, женщина! Ты что себе позволяешь? — вдруг резко спросил Арсен, нахмурив брови.

— Что? — испуганно спросила Марина, застигнутая врасплох такой сменой настроения.

— Разве можно так таращиться на мужчину? Где твой стыд? Ты позор своего рода! Опусти немедленно глаза! Для чего тебе Всевышний придумал ресницы? — строго говорил Арсен.

Марина хмыкнула и тут же опустила ресницы. Арсен встал позади неё.

— Представь, что ты лебедь, ты плывёшь по воде, расправляешь крылья. Идёшь плавно.

 Теперь его голос был мягким и тихим. Марина раскинула руки в красивом движении и медленно пошла по дворику.

— А в это время молодой джигит как хищный коршун кружит вокруг прекрасного лебедя, — Арсен поднял руки и пошёл сзади Марины. Его движения были быстрыми и точными. Ноги выстукивали ритм. Вот он делает рукой движение, будто обнимает её за талию. Но рука его не касается Марины. Этот жест был таким неожиданно интимным, что девушка вдруг ощутила волнение, стало трудно дышать. Его близость волновала. Арсен обошёл вокруг неё и вот он уже нависает над ней. Его глаза так близко. Слишком близко! Марина задохнулась. Жар ударил в лицо. Она остановилась и схватила Арсена за руку, останавливая танец.

— Ты с ума сошла, женщина? Моей смерти хочешь? — улыбаясь, строгим голосом спросил он, оставаясь на расстоянии объятий.

—Что опять не так?

Марина отступила назад.

— Нельзя касаться женщины. Даже ткани на её одежде. Теперь я должен на тебе жениться, иначе твои братья зарежут меня! Горе мне, связался с такой бестолочью!

— Какие ещё братья? — не поняла Марина.

— Вот эти головорезы! — Арсен показал на пустую лавку.

— Прямо зарежут? — Марина с благодарностью приняла игру. Она повернулась к воображаемым братьям, пряча от Арсена румянец, так некстати разлившийся по её щекам. Приложила ладони к лицу.

— Ну сначала они по-хорошему набьют мне морду, а если я не соглашусь жениться после этого дружеского разговора, то зарежут. Честь сестры они будут соблюдать даже ценой моей жизни, — объяснил Арсен обречённым голосом.

Марина смотрела на лавку, на воображаемых братьев. Фантазия явила ей трёх джигитов в мохнатых папахах и чёрных бурках. Они сурово смотрят на Арсена и готовятся извлечь из ножен клинки. Ах, какой славный обычай защищать честь женщины! Разве кто-то посмеет обидеть хрупкую девушку, когда есть такие братья?

— Но ведь это я схватила тебя. При чём тут ты? — докапывалась Марина до истины. Всё должно быть по справедливости! Даже замуж!

— Какое это имеет значение? Мы соприкоснулись. Это видел весь аул. Теперь твои братья будут преследовать меня, пока мы не поженимся. А если свадьба не состоится, они меня убьют, чтобы кровью смыть твой позор. А потом мои братья будут мстить. И так пока один род не вырежет другой. Понимаешь масштабность своего недостойного поведения?

— А если бы виноват был ветер? Поднял бы край моей одежды, и ты, случайно, её коснулся? Тоже зарежут? — спросила Марина. Должен же быть бескровный выход! Кроме замужа, конечно.

— А как же? Конечно, зарежут! Надо было смотреть перед танцем прогноз погоды и делать поправку на ветер! — серьёзно ответил Арсен. Марина уже не понимала, шутит он или ему правда грозила бы расправа, если бы в танце он не сделал поправку на ветер.

— А если я не хочу за тебя замуж? Могу ведь я сказать, что ты мне не нравишься и тем самым спасти тебя от расправы, а себя от сомнительного брака? — искала варианты спасения Марина.

— Кто тебя спрашивает, женщина? Хочешь жить опозоренной всю жизнь? Кто тебя теперь замуж возьмёт? Как твоим братьям теперь смотреть людям в глаза? — нагнетал Арсен обстановку.

— Погоди, мои братья мою честь блюдут или свою? – уточнила Марина. Обычай перестал казаться таким уж замечательным. Если всё так, как говорит Арсен, то кто защитит хрупкую девушку от её братьев?

— Честь рода они блюдут…

— Оптом, значит… Постой-ка, а ты чего так взволновался? Ты не хочешь на мне жениться? Я тебя чем-то не устраиваю? А ну, режьте его братья! — воскликнула она. — Жениться он не хочет!

Она грозно наступала на Арсена, ожидая, что он отступит и начнёт оправдываться. Он молчал и смотрел на неё в упор. Марина остановилась почти вплотную, подняла голову и посмотрела на него широко открытыми глазами. Парень смотрел на неё серьёзно, без намёка на игру. Марина отступила. Что это с ней? Почему её так волнует взгляд этих светлых глаз? Она повернулась к пустой лавке.

— Мне будет жаль, если они тебя зарежут, — тихо сказала она.

— Когда они придут, чтобы убить меня, ты можешь бросить на землю свой платок. И тогда бой не состоится, — ответил он из-за её спины. Он поднял руку, чтобы коснуться её волос, но не решился.

— Я брошу, — пообещала она.

В искрящем от напряжения воздухе повисла неловкая пауза.

— Расскажи про селение, — попросила Марина, спасаясь от смущения.

 

— Люди в этих местах поселились очень давно, — охотно начал рассказывать Арсен. — Примерно две с половиной тысячи лет назад здесь были охотничьи стоянки. Но само поселение образовалось около тысячи лет назад. На кладбище над аулом есть плиты ещё домусульманских захоронений. На некоторых сохранились петроглифы. Вон, видишь камни там на возвышении? Некоторые плиты на кладбище такие старые, что порыжели и частично разрушились. Мы поднимемся туда, когда осмотрим Хой. Начиналось поселение с нескольких семей. Аулы не были большими. А этот постепенно рос. Это было стратегическое место. Стены зданий и сторожевых башен сливались с ландшафтом. Видишь, как плотно лежат камни на стенах? Их укладывали без цемента. Сохранились ещё древние арки, которые тоже выложены без цемента или глины. Здесь жили смелые воины, зорко охраняющие эти места. Горцы были лучшими воинами своего времени. Их клинки были самыми острыми. И законы чести самыми строгими. Здесь проходили торговые пути. Стражники оберегали эти места от нападений разбойников. Возможно, жители аула давали отпор самому Тамерлану.  Сейчас сложно сказать, как всё было на самом деле. Версий много. Одна другую опровергает.  Тамерлан пошёл на государство Симсим, неся свою правду и веру...

— Симсим? — переспросила Марина.

— Было такое средневековое царство. Захватывало часть современной Чечни, немножко Грузии и Дагестана. Завоёвывая земли, Тамерлан оставлял за собой подчинённые поселения и веру в Аллаха. Монголы завоёвывали равнинную часть, подчиняя себе жителей. У многих населённых пунктов сохранился слог «юрт» в названии. Это от монголов. В горах им было сложнее, они не умели подковывать лошадей, и лошади не могли подняться в горы. Давно это было. Но как бы ни было, а жители селения стражников были свидетелями образования озера Кезеной-Ам. Они бы могли рассказать его легенду в подробностях.

Марина вошла внутрь дома, наклонившись при входе. В помещении было прохладно и сыро. По потрескавшейся стене тонкой струйкой стекала вода.

— Откуда вода? — спросила она, рассматривая скудное убранство дома.

— Родники.

— А когда люди ушли из этих мест? — спросила Марина.

— Во время депортации в 1944 году. Чеченцев тогда объявили врагами народа и массово высылали в Казахстан. Людей поднимали среди ночи, зачитывали приказ об их выселении и сгоняли на площадь. Это был февраль, мороз. Полураздетых людей сажали в грузовики и везли в Грозный. А там пересаживали в товарные вагоны и отправляли в Казахстан.

— За что объявили врагами народа?

— Было бы за что — сразу расстреляли бы. Считали, что местное население симпатизирует нацистам. Но немцы в эти горы даже не пришли. Потом люди возвращались, когда народ реабилитировали. Зов крови тянул на землю предков. Жизнь здесь трудная, но для кого-то это были родные места. А потом снова началась война, уже в наше время. Тут почти всё было разрушено. Взорвали сторожевые башни, считали, что в них укрываются боевики. Может, так и было. Развалины остались. Теперь вот такой музей под открытым небом. А чуть выше есть несколько домов, в которых живут люди. Присматривают за порядком.

— Когда я попадаю в такие места, мне кажется, что в них нет времени. Оно как будто кончилось в последний день жизни селения. Это так странно… Как будто я попала между мирами, — тихо произнесла Марина.

Мимо прошли туристы. Дети весело перебегали от одного дома к другому. Жизнь врывалась в Хой с туристами, а потом снова покидала каменные улицы. Оставались только тишина, ветер и воспоминания.

— Почему ты возишь экскурсии? — вдруг спросила Марина.

— Мне нравится. Я вижу эту красоту и делюсь ею с людьми, — просто ответил Арсен.

Марина медленно пошла к выходу, снимая по пути древние улочки. Конечно, почти всё здесь восстановлено в наше время и можно было поспорить о древности строений. Но так ли важно, что это реставрация, склеившая старые камни с новыми? Ведь всё раньше было именно так.

Она покидала мёртвое поселение со смешанным чувством. Где-то на этих улочках витал дух неоконченных историй. Камни этих домов могли рассказать о людях, которых они укрывали от непогоды долгими зимами. Деревянные двери всё ещё ждали, когда их откроют знакомые руки, чтобы зажечь в очаге огонь и приготовить еду. Зелёные склоны видели Хромого Тимура, железной рукой покоряющего народы.

 За каждым поворотом узких улочек жили легенды. Здесь когда-то играли шумные свадьбы, провожали в последний путь дорогих людей, праздновали рождение детей. Здесь звучала зажигательная лезгинка и тихо лилась грустная песня горянки, ждущей с войны молодого джигита. Здесь пахло хлебом и может быть свежесваренным кофе. И когда-то давно жители аула проснулись от страшного грохота, в котором рождалось озеро Кезеной-Ам и сохранили для потомков легенду.

К озеру ехали молча. Марина просматривала снимки с преувеличенно заинтересованным видом. Арсен не мешал ей думать об увиденном. Ему и самому надо было помолчать и понять, что произошло, когда они танцевали в маленьком дворике. Откуда вдруг взялась эта искра, заставившая его сердце быстро забиться в груди? Он покосился на девушку. А может быть это не их искра? Что если это воспоминание мёртвого селения, на минуту решившего, что остановившаяся в нём жизнь продолжается? Нет, не мог Хой так ошибиться. Ну какая из Марины горянка? Это их искра и предстоит решить, хочет ли он, чтобы из неё разгорелось пламя.

На живописных берегах Кезеной-Ам расположен гостиничный комплекс. Туристы любят встречать здесь рассветы и любоваться звёздными ночами. Арсен поставил машину на просторной стоянке. Стали спускаться по ступенькам к берегу озера, мимо деревянной мечети, беседки, домиков для сытного перекуса. Медленно прогуливались туристы. Пахло шашлыком, звучала музыка. Марина окунулась во всеобщее праздничное настроение.

— Как красиво! — воскликнула она, рассматривая сверху бирюзовую гладь озера.

— В советское время тут тренировали гребцов. Была большая база, приезжали иностранцы. Есть планы возродить эту славную традицию, создав здесь спортивную базу мирового значения, — важным голосом сообщил Арсен. — А пока можно покататься на лодках или лошадях. Здесь обязательно надо переночевать. Тут ближе к небу, чем в долине. Много звёзд. Очень красивые рассветы. Неподвижная вода, чистый воздух. Любой стресс лечится за одни сутки. Видишь вон там выше гостиница? Можно снять номер. Зимой тут катаются на лыжах.

— Озеро замерзает зимой? — спросила Марина, рассматривая гостиницу.

— Да, промерзает примерно на полметра. В этих местах много археологических находок. Чтобы всё увидеть, надо несколько дней. Взять палатку и пройти по местам древних поселений. Например, посмотреть замок Алдам-Гези. Это древнейший замок на территории Чечни. Здесь много склепов и могильников, сторожевых и жилых башен, самая древняя мечеть. Когда у тебя на работе выдастся побольше свободных дней, приезжай, я проведу тебя по местам, где редко ходят туристы. Увидишь самую настоящую историю. Я покажу тебе такие места, что подписчики твои будут пищать от счастья, — пообещал он.

Марина благодарно улыбнулась. Ему хотелось, чтобы она согласилась. Тогда они снова сядут в машину и отправятся к новым открытиям на границу между прошлым и настоящим. Будут разговаривать, смеяться, делиться впечатлениями.

Марина подошла к самой воде, присела, намочила ладошку, лизнула пальцы. Под прозрачной холодной водой лежал белый песок. У самого берега крутилась мелкая рыбёшка. Дальше вода наполнялась цветом, отражала облака, зелёные склоны и голубое небо. Краски смешивались и к середине озеро становилось бирюзовым. По тихой глади скользили лодки.

— Какую лодку будем арендовать? — спросил Арсен. — Я умею на вёслах.

— Нет, возьмём вон тот катерок. Видишь, как плавно скользит по воде? Никаких рывков во время съёмки. А почему катают так медленно?

— Наверное, чтобы не спугнуть впечатление, — пожал плечами Арсен.

Дождались, когда катерок пристанет к берегу и высадит туристов. Марина уселась на носу лодки, включила видеозапись. Лодка заскользила вдоль берега, постепенно приближаясь к центру Кезеной-ам. Славный получится репортаж! И погода не подвела. Буйство красок, игра солнечного света на поверхности воды, ароматы зелени и тишина.

После катания по озеру пообедали. Марина с аппетитом ела дымящийся ароматный шашлык, выражая свои впечатления традиционным: «Ничего вкуснее не ела!» Оставалось сделать съёмку сверху и можно возвращаться. Как быстро пролетело время!

 

Чтобы прокатиться на троллее, надо подняться в гору.

— Зиплайн состоит из четырёх натянутых надо озером тросов, — рассказывал Арсен, подъезжая к месту экстремального катания. — Самая длинная дорожка по совместительству и самая длинная в Европе.

Арсен остановил машину, показал на натянутый над озером трос.

— Ну вот, это наш зиплайн, — сообщил он очевидное. — Лететь тебе предстоит чуть меньше километра. Со скоростью… Даже не знаю, какую скорость может развивать такой мелкий пассажир, — улыбаясь сказал Арсен.

Марина метнула на него шуточно-суровый взгляд.

— А высота какая? — спросила она.

— Сорок метров примерно.

— Годится, — согласилась Марина.

Они вышли из машины и пошли к месту посадки. Путешественников встретил инструктор. Это был молодой мужчина, очень загорелый с открытой широкой улыбкой.

— Оба полетите? — спросил он.

— Нет, только я, — ответила Марина. — Я посмотрю поближе транспорт?

Марина показала на висящую на тросе матерчатую сидушку. Инструктор кивнул. Если это нужно пассажирке, чтобы чувствовать себя уверенно, пусть смотрит.

Марина рассматривала матерчатую сидушку, ремни и крепежи очень внимательно. Пару раз подошла к обрыву, посмотрела вниз. Оценила протяжённость маршрута. Арсен видел, что девушка о чём-то напряжённо думает. Он сидел на траве и наблюдал, как инструктор готовит Марину к полёту. Девушка молча пощёлкала карабинами, потрогала трос. Инструктор решил, что Марина боится, и принялся успокаивать:

— Это совершенно новое оборудование. Раньше турист сидел с задранными к груди ногами и держался руками за трос. Сейчас лететь гораздо удобнее. Вы садитесь в сидушку, вот этот ремень с карабином будет страховать вас в полёте. Сидушка крепится двумя карабинами к тросу. Видите? Совершенно безопасно…

— Я не боюсь. Я уже летала на параплане, поднималась в корзине на воздушном шаре и прыгала с парашютом, — и добавила, в ответ на удивлённый взгляд инструктора, — с инструктором. Полёт над озером мне кажется простым и безопасным. Я хочу сделать съёмку сверху. Но если просто держать телефон, хорошего вида не будет. Я хочу просунуть селфи-палку вот в это кольцо под карабином. Тогда обзор у камеры будет правильный. Там не будут болтаться мои ноги. Будет видно озеро, — стала объяснять Марина.

— Нет, сюда ничего нельзя просовывать, — не терпящим возражений голосом, ответил инструктор.

— Она не будет мешать движению. Вот, смотрите, это кольцо просто для крепежа и никак не участвует в самом перемещении. Если тут укрепить палку, то она ни за что не будет цепляться. Нет, я не буду надевать каску. Я абсолютно уверена в безопасности полёта. Считайте, что у моей головы клаустрофобия. Я даже косынку не ношу. Видите? — спросила Марина, отодвинула руку инструктора с протянутой каской и потрепала за кончик оранжевую косынку.

Арсен улыбнулся. Вот упёртая! Интересно, кто кого? Арсен бы поставил на Марину.

— Не положено по технике безопасности, — возразил инструктор. — Здесь не должно быть никаких посторонних предметов. Держите телефон в руке, так все делают.

— Мне не надо как все! Я приехала отснять качественный материал, и я это сделаю. Мне не нужны в кадре болтающиеся ноги или моё лицо, перекошенное счастьем, с неудачного ракурса. Мне нужно озеро в момент моего движения. Арсен, снимешь мой полёт на фотокамеру. И обратный тоже. Посмотрим, может, можно будет куда-то вставить эти кадры. Кстати, это будет отличная реклама вашему зиплайну. Могу рассказать про цены и график работы, продемонстрировать исключительную безопасность полёта. У меня большая аудитория. И это совершенно бесплатно, я даже не попрошу скидку, — принялась торговаться Марина.

— Техника безопасности превыше всего! Не положено. Или вы летите, соблюдая правила, или не летите, — сказал инструктор.     

— Ладно. Не положено, так не положено. Тогда я полечу без каски, а за это не буду рассказывать моим подписчикам, что вы были со мной грубы, — медовым голосом заявила Марина.

— Но я и не был… — дал слабину инструктор и обернулся к Арсену, ища поддержки.

Арсен молча жевал травинку. Одну из редких и краснокнижных, в изобилии покрывавших здешние склоны.

Марина с самым смирённым видом, на который была способна, отдалась в руки инструктора, который с видимым облегчением принялся застёгивать карабины.

— В полёте приподнимайте ноги вверх. Если не долетите до конца, то вас встретят и помогут добраться до берега, — рассказывал он. От волнения, вызванного спором с упрямой клиенткой, он стал говорить с выраженным акцентом. Девушка победно улыбалась.

— Почему я могу не долететь? — беспечным голосом спросила Марина.

Что-то она слишком быстро сдалась. Наверняка задумала что-то. Арсен выплюнул травинку.

— Марина… — позвал он.

— Ты ещё не взял фотокамеру? Я же сейчас полечу. Давай скорее! — скомандовала она.

Арсен покорно отошёл к машине, достал камеру. Не дай бог такую жену! Всю жизнь будешь, как собачонка на задних лапках скакать.

— Вес маленький и ветер встречный, можете остановиться рано. В этом случае просто висите и ждите, когда вас подтянут, — объяснял инструктор. Ему очень хотелось отправить поскорее эту капризную пассажирку в полёт. Пусть с ней на том конце договариваются.

— Хорошо, мне всё понятно, — заверила Марина ласковым тоном и улыбнулась. Заиграли ямочки на щёчках. Инструктор тут же расслабился и улыбнулся в ответ.

Марина открыла карабин, закрывающий ей выпадение из матерчатой сидушки и снова защёлкнула его. Посмотрела вверх на вожделенное кольцо под карабинами.

— Я готов, — сказал Арсен, снимая с объектива крышку.

— Тогда полетели! — скомандовала Марина инструктору.

Марина легко заскользила по тросу. Внизу пролетел зелёный склон и дорога. Сейчас сидушка окажется над озером. Марина потянулась рукой вверх, чтобы просунуть селфи-палку в кольцо. Не достала. Тогда она решительно открыла карабин, и, чуть повернувшись в сидушке, привстала. Схватилась рукой за ремень и засунула в кольцо палку с телефоном. Палка легко прошла в кольцо. Теперь съёмка пойдёт с нужного ракурса. Чего было сопротивляться? Ничего ведь не случилось!

— Э! Э! — закричал инструктор с берега. — Сейчас же пристегнитесь!

Палка с телефоном наклонилась. Нет, так не пойдёт. Надо примотать её платком, чтобы сохраняла нужное направление. Марина снова привстала на сидушке, сняла с шеи платок и стала завязывать его двумя руками вокруг палки. С берега ей кричали, инструктор махал руками. Внизу проносилось озеро. Такое безмятежное и прекрасное. Разве можно упустить такой кадр? Сидушка выскользнула из-под ноги так быстро, что Марина не сразу поняла, что падает. Руки скользнули по ремням, потом по матерчатой сидушке и озеро стало приближаться с огромной скоростью. Сердце громко стукнуло, Марина на мгновение перестала дышать, внутренности сжались от страха. А потом она закричала пронзительно и громко. Плавающие внизу лодки стали останавливаться. Люди вставали в лодках, смотрели на её падение, показывали на падающую девушку руками. Вот у кого будут отличные кадры! Инструктор кричал с берега. Арсен сел в машину и помчался к берегу озера. Водная гладь казалась сверху твёрдой, словно металл. Падение было таким стремительным, что жизнь не успела пронестись перед глазами Марины, как того требовали традиции. Девушка погрузилась в воду, подняв столб брызг. Перед глазами мелькнул зелёный склон, отражающийся в воде на самой кромке озера. Она успела почувствовать, как ледяная вода охватила её со всех сторон, хлынула в нос и в рот.  Она хотела оттолкнуться и вынырнуть на поверхность, но удар о воду был очень сильным. Марина потеряла сознание.

Часть 2. Погружение в легенду.

— Малика! Малика! Открой глаза, Малика!

 Незнакомый женский голос обеспокоенно звенел возле лица Марины. Он резал слух и вызывал в голове пульсирующую боль. Чего этой женщине надо? Марина подняла руку, пытаясь отмахнуться от голоса, словно от назойливого насекомого. Тело болело, как от сильного удара. Свернуться клубочком и спать! Никого не видеть и не слышать!

— Малика, ну, пожалуйста! — умолял голос.

Кто-то потянул её за рукав. Марина открыла глаза и сразу зажмурилась от яркого солнечного света.

— О, Малика, ты жива! Слава Деле, он снова тебя спас, — радостно заговорил женский голос.