Отрывок из книги «Медвежья услуга»

Мария Шаронина

Медвежья услуга

Глава 1.

— Раз, два, три ёлочка — гори!

Аплодисменты, детский смех и восторженные крики — вот, что я слышу сейчас, а перед этим уже нескольких предновогодних дней, пока подрабатываю Снегурочкой на детских утренниках. И, если честно, меня уже слегка подташнивает от однообразия всей этой предновогодней кутерьмы, всасывающую из меня последние силы, которых с каждой ёлкой становилось всё меньше и меньше.

— На сегодня мы свободны? — напрасно держа улыбку, которую итак было не видно из-за бороды, пробасил мне на ухо мой одногруппник Илья Абрамов.

— Да, только костюмы нужно будет завести обратно в прокат, — кивнула я коллеге по заказам, одновременно с этим, успевая фотографироваться с подбегающими к нам детьми.

— Варь, будь другом, отвези одна, а? — умоляюще прошептал тот, не забывая про образ доброго волшебника, — мне вот вообще в другой части города нужно быть через два часа, я просто не успею!

— Куда это ты лыжи навострил?

— Родню из аэропорта встретить надо! — раздражённо выдохнул он, смешно раздувая седые усы, — вот что им у себя в Мухосранске не празднуется? Маман убьёт меня, если я тётю Тамару с мужем и их выводком сам лично не встречу!

— Если такси оплатишь, сама все отвезу, — "сочувствуя" его горю, согласилась я, — сам знаешь, какие цены сейчас перед праздниками кусачие.

— Заметано! Можешь сразу эту сумму из нашего гонорара вычесть, — предложил он, в сто пятый раз помахав на прощание розовощёкой детворе, — С наступающим, ребята, до новых встреч!

— Всего волшебного вам, мои хорошие! — подхватила я, почти вываливаясь из актового зала местного дошкольного учреждения.

— Фух... Похоже за эти праздники, я превратился в чайлдфри, — скидывая с себя тёплую шубу седобородого персонажа, со вздохом облегчения произнес Илья, — и кажется, я не по сценарию, а взаправду немножечко оглох.

— Нужно стойко принимать издержки профессии, если не хочешь остаться без денег на все новогодние праздники, — хмыкнула я, тоже переодеваясь в привычные джинсы и свитер.

— Если бы не мой залет в начале декабре перед родоками, хренушки я здесь хороводы бы водил, — мрачно изрек одногруппник, споро убирая недешёвый костюм в кофр, — отец карту заблочил, а мне позарез деньги на тюнинг тачки нужны.

— Я-то думала, чего тебя в активисты со страшной силой потянуло, — хмыкнула я, помогая влажными салфетками стирать грим Абрамову с лица, — а тут вон как всё банально оказалось.

— У мужчин должно быть две слабости: тачка и девушка, — важно произнес Илюха, нагло сцапав меня за талию, — со вторым беда, в последнее время, не поможешь?

— Ты правша или левша? На какую руку лучше гипс накладывать? — невозмутимо поинтересовалась я, выразительно скосив взгляд на его верхние конечности.

— Понял, не дурак, — усмехнулся он, сразу же убирая от меня загребущие ладони, — хотя я ведь от всей своей души тебе себя предложил, а ты...!

— Души? Сомневаюсь, — фыркнула я, перебрасывая длинные светлые волосы за спину, — в наши юные годы людьми руководит похоть, а не нечто эфемерное, так что побереги свои сказочки для более сговорчивых барышень.

— Вот злая ты! И это потому, что у тебя мужика нормального нет, — отзеркалил он, приглаживая свои вихры после парика, — с такой внешкой как у тебя, могла бы штабелями нашего брата укладывать, но...

— Но моральные принципы и разборчивость в людях все еще стоят на страже моей личной жизни, до которой у тебя, не должно быть никакого дела, — перебила его я, — вот кэш за сегодня с вычетом моего такси и езжай-ка ты уже за своими родственничками.

— Твою ж! — мельком глянув на наручные часы, выругался Абрамов, и, быстренько до собирав вещички, с прощальным воздушным поцелуем вылетел за дверь.

Балагур и клоун нашего потока, что с него взять?

Но...

Может быть всё же, в чем-то он и прав.

Природа действительно надо мной потрудилась, явив миру эдакую куколку с фарфоровым личиком, где большие голубые глазки, розовые губки бантиком и длинные платиновые волосы всегда привлекали ко мне пристальное внимание противоположного пола. Дополните к этому образу стройный силуэт с небольшими, но манящими округлостями и... Вуаля!

Я Барби на минималках, разве что ростом ниже, чем оригинал самой востребованной игрушки для девочек. Но самое главное, что отличает меня от всемирно известного брендированного товара, так это наличие мозгов, которые у людей никак не вяжутся с такой внешностью.

Тот же Абрамов, с которым я уже три года учусь на одном потоке, судит лишь по обёртке, не пытаясь узнать меня как человека.

А что говорить о других?

Может быть кто-то покрутит пальцем у виска и скажет, что я загоняюсь, но мне действительно важно, чтобы человек хотя бы попытался заглянуть за тот внешний контур, который и составляет большинство мнений обо мне у окружающих.

Стереотип о "глупой блондинке" — это не просто шутка или анекдот, а комплекс предвзятых мнений, уходящий корнями в массовую культуру с которым я борюсь день ото дня. Учусь на пятёрки, участвую во всевозможных учебных конкурсах и проектах, пытаюсь жить отдельно и за свой счёт, а не чьего-то кошелька!

А в итоге?

На меня все также давит негативный социальный аспект, где я, не отвечающая этому кукольному образу, продолжаю страдать от предвзятого к себе отношения в современном обществе!

Бесит!

Из-за такой внешности я три года назад лишилась семьи, где мать, поверив наговорам отчима, выставила меня с чемоданом за дверь без единой копейки.

А ведь я жертва!

Этот урод пытался зажать меня, пока в один из дней матери не было дома. Но я не растерялась и от души съездила ему по яйцам, а он оскорбился, и в тот же вечер, напел матери в уши такого, от чего мне теперь всю жизнь не отмыться. Якобы это я к нему полезла, а он весь такой ранимый и правильный, не может больше жить в одном доме с развратной потаскушкой!

Это я-то развратная потаскушка!?

Я с мальчиком поцеловалась впервые в своей жизни в восемнадцать лет, а более глубокой близости до сих пор не было!

Но кто ж меня тогда выслушал?

Никто.

Мама всегда относилась ко мне довольно прохладно, выполняя свою функцию родителя без лишних сантиментов и чувств. Я честно пыталась заслужить ее любовь, старалась быть из лучших, надеясь на то, что однажды, она увидит, как сильно я хочу быть любимой ею!

Но, видимо, не судьба, а тут ещё масло в огонь подлил отчим и... Всё.

Как там сказал один из наших известных политиков?

Чемодан, вокзал — нафиг!

Ладно хоть я бережливая особа и на первое время у меня были деньги, которые время от времени мне выдавала родительница на обеды и праздники. А то бы ночевать мне пришлось на вокзале вместе с бомжами, а не в гостинице, где я сняла самый дешёвый номер на одни сутки.

Потом, быстренько прошерстив инет, сняла комнату за символическую цену у Маргариты Карловны — старушки, что доживала свой век, пытаясь выжить на небольшую пенсию и хоть как-то её увеличить за счёт пустых квадратных метров.

Мы легко нашли с ней общий язык, частенько попивая чай с творожннными ватрушками после моих пар и подработок.

— Варюш, тебе бы отдыхать побольше, да работать поменьше, — сетовала Маргарита Карловна, заботливо наливая мне свой фирменный борщ, когда я без сил вываливалась на кухню ведомая божественным запахом еды.

— Вы же знаете мою ситуацию, мне помощи кроме как от вас, ждать не от кого, — пожимая плечами, каждый раз отвечала ей я.

И это правда.

Мать вычеркнула меня из своей жизни, не отвечая ни на сообщения, ни на звонки. Сначала я злилась, потом тосковала, но все больше и больше понимала, что именно в эту закрытую дверь мне никогда не попасть.

— Ей Бог судья, милая, жизнь все расставит по своим местам, — приговаривала мудрая Маргарита Карловна, видя мои грустные глаза.

— А у вас есть дети?

— Был сын, когда-то, но сгорел от онкологии уже много лет назад, — грустно улыбнулась старушка, — ты уж не обижайся на меня, девочка, что ворчу иногда на тебя, просто переживаю, что совсем себя загоняешь.

— Ворчите на здоровье, Маргарита Карловна, — не сдержалась, и обняла сухенькую старушку, что за эти несколько лет стала мне так дорога, — вы сейчас самый близкий для меня человек! Я всегда буду благодарна судьбе за то, что она свела меня с вами.

— И я, Варюш, и я.

Так и живём, тихо, скромно, но душа в душу.

Вот и сейчас, отвезу костюмы и домой, к борщу и пирожкам, с любовью приготовленные мозолистыми, но любящими руками.

— Да, Лиза, привет, — уже находясь в такси, ответила на входящий вызов нашей старосты и моей подруги в одном лице.

— Хелп ми, плиз! — без расшаркиваний выдала она, чем-то сильно взволнованная на том конце провода. — У меня отца госпитализировали с подозрением на аппендицит, ему срочно нужно привести личные вещи, а мне переговорить с врачом. Ты же знаешь, он у меня после инсульта, что большой ребёнок, мне нужно...

— Лиза, успокойся, я уже в такси и могу прямо сейчас поменять маршрут на тот, который ты мне укажешь, — перебила я, зная, что её словесный поток может продолжаться вечность, — ты на работе?

— Потаповский проспект 1, — сразу же переключилась она, — через сколько будешь?

— Извините, можно поменять маршрут? — зажав рукой динамик, спросила у таксиста.

— До Потаповского проспекта еще триста сверху наличными, — с акцентом ответил дядька под пятьдесят, — будем там через двадцать минут.

— Лиз, двадцать минут.

— Жду! — эмоционально выдала она, отключаясь.

"Надо бы предупредить Маргариту Карловну о том, что задержусь", — мысленно сказала сама себе, тут же набирая старушке смс. Переживает же за меня человек.

— Вот, спасибо, — протянув купюры водителю, с ловкостью кошки и грацией картошки кое-как вылезла вместе с кофрами из машины.

— Моя спасительница! — не успела я толком осмотреться, как меня почти сбила с ног подруга, сразу же делая несколько действий одновременно. — Это что? Давай сюда. На утреннике была? Костюм будет сейчас даже кстати. Пойдём! Осторожно, здесь скользко! — сграбастав из рук кофры, она, не переставая тараторить, уже тащила меня в необычное архитектурное строение с говорящим названием "Берлога". Оно и по форме действительно напоминало зимовочное укрытие медведя, довольно сильно выделяясь на фоне обычных домов типовой застройки.

Массивное деревянное здание, от которого веяло чем-то первобытным, непоколебимым и основательным.

— Заходи, заходи, — не давая сказать даже слова, она первой протолкнула меня через дубовые двери, сразу же заходя следом, — ты первый раз у меня здесь, я тебе сейчас быстренько всё расскажу и покажу.

— Ты особо-то не распространялась о том где работаешь, а я ненавязчива, — только и смогла выговорить я, предчувствуя новый словесный ураган. — А здесь, кстати, уютненько!

— Кто мне все уши прожужжал про то, что не стоит судить по обложке? — хмыкнула подруга, сгружая арендованные наряды на мягкий диванчик цвета гречишного мёда, — не распространялась, потому что такова политика партии при найме, я документы о неразглашении подписывала.

— И в чём, интересно, секретность? Да, красивое, просторное место, а, кстати...Что это? — задумавшись, обвела взглядом всё пространство, отмечая, напоминает оно нечто среднее между современным баром и исторической таверной.

— Буферная зона отдыха для не таких, как все, — развела руками Лизка, задорно дернув головой, от чего звонко покачнулся на ее макушке бубенец, а я наконец заметила, что подружка одета в новогодний костюм эльфа. С её рыжими кучеряшками, зелеными кошачьими глазами и хрупким телосложение образ смотрелся весьма органично.

— Каких не таких? — полюбопытствовала я, не до конца понимая, о чём идёт речь, — и что, мне тоже в костюм эльфа наряжаться придётся?

— Твоё амплуа Снегурочки никто не отменял, — покачала головой та, — так что переодевайся в костюм снежной красавицы и пошли, буду разъяснять твои обязанности на несколько часов.

— Ладно, каждый имеет право на свои странности, — пожала плечами я, вновь, влезая в богато расшитую пайетками шубку. Причесав волосы до шелковистой гладкости, поправила немного поплывшие блестки на глазах и, только после этого, закончила образ расписным кокошником.

— Смотри, Варюш, твоя задача желать мира и жизни всем, кто заходит к тебе через эту дверь, — махнула Саянова рукой в сторону закрытой двери с непонятными символами, — потом, кто-то сразу уходит по своим делам, а кто-то может заказать у тебя пару стаканчиков медовухи и немного передохнуть либо за барной стойкой, либо в лаундж зоне. Пока понятно?

— Там портал что ли? — в шутку задала вопрос я, но увидев совершенно серьёзный взгляд Лизы, улыбаться перестала. — Серьёзно!?

— Детка, ты перетрудилась, — фыркнула Саянова, но совсем как-то не убедительно, — там проход на другую улицу, просто не совсем обычный. Нет, тебе нельзя туда! — одёрнула она мою руку, когда я попыталась открыть дверь, — пожалуйста, сделай как я прошу без лишних вопросов. Иначе увольнение, а мне без денег никак нельзя, ведь тогда...

— Всё, всё, я поняла, — перебила её опять, — улыбаюсь, желаю мира и жизни, если что, даю промочить горло и не навязываюсь клиентам, пока те не уйдут. Все правильно сказала?

— Забыла сказать, что с улицы так же могут прийти, — согласно кивнула она, — принцип действия в обе стороны, короче.

— И много "всяких не таких" ходит туда-сюда? — поинтересовалась я, деловито пересчитывая за барной стойкой краники с медовухой, которых оказалось аж двенадцать! — Не знала, что бывает такое разнообразие вкусов столь древнего напитка.

— Под Новый Год достаточно, — ответила она на мой вопрос, успев быстренько переодеться в привычную современному миру одежду, — главное, ничему не удивляйся, делай всё, как я сказала, и будет тебе предновогодняя премия на те сапожки, которые уже месяц в твоей корзине лежат с пометкой "избранное".

— Иди уже, — по-доброму послала её я, — и вообще, я бескорыстно тебе сюда помогать примчалась, а ты про низменные ценности тут какие-то разговоры ведёшь.

— Ладно, филантроп ты мой недоделанный, я умчалась, — напоследок произнесла, чмокнув меня в щёку и вприпрыжку помчалась к выходу.

— Мира и жизни тебе, — уже в след прокричала я ей, тихо рассмеявшись.

Дурдом какой-то, честное слово!

Еще раз прошлась взглядом по всему помещению, отмечая добротную и вероятно дорогостоящую мебель, недешёвые начищенные люстры и не вычурный, а приятный глазу декор из медовых сот. Немного обследовав территорию за барной стойкой, поняла, что прям как в старых техасских фильмах в середине стены есть замаскированный проход, который ведет в небольшое подсобное помещение и служебный туалет.

А вот общественного тут не было, что для заведения с выпивкой было странно. Хотя, тут с самого начала странностей выше крыши, так что, просто не буду об этом думать и всё.

— Жизни и мира! — услышав дверной колокольчик, быстро среагировала я, увидев первого посетителя, входящего через дверь ведущую на Потаповский проспект.

Им оказалась внушительного роста женщина, с грубыми чертами лица и коренастого телосложения. Тяжелая челюсть, непробиваемый взгляд из-под насупленных бровей — такая запросто плевком перешибить может.

— Вообще-то наоборот, но, итак, сойдёт, — совсем не женский грубый голос, который очень подходил его обладательнице. — Новенькая?

— Извините, мира и жизни, — немного стушевалась я, исправляя приветствие, — да, новенькая. Что-то желаете?

— Попасть поскорее домой, — отозвалась та, и, потеряв ко мне всякий интерес, скрылась за дверью с узорами.

— До свидания, — в никуда произнесла я, чувствуя себя при этом очень глупо.

А чего ты ожидала?

Женщина, как женщина, просто очень массивная. Ни рогов тебе, ни хвоста, правда... Хвост если и был, я бы его все равно не разглядела, так как великанша почти с ног до головы была закутана в плащ. Если посмотреть сейчас на то, кто в чём ходит — не самая кринжовая вещь на свете.

Господи, да о чем я думаю?

Какое мне вообще дело есть до того, кто и во что одет?

Я сейчас сама стою в костюме, фольклорного персонажа которому сто восемьдесят четыре года!

— Мира и жизни! — дежурно улыбнулась я еще одному посетителю, выныривая из своих мыслей, — что-нибудь желаете?

— Ух ты! А где кучеряшка? — молодой и о-о-о-о-очень симпатичный парень, просканировал меня ясным голубым взглядом, томно взмахнув длиннющими ресницами.

— Я за неё, — ровно ответила я, не ведясь на открытое заигрывание, — какую медовуху вы предпочитаете?

— Выбери на свой вкус, — сверкнул белоснежной улыбкой этот доморощенный пикапер, не сдавая позиций, — как зовут тебя, моя синеокая красавица?

— Я не ваша и обращайтесь, пожалуйста, ко мне на вы, — отчеканила в ответ, мысленно скривившись от сладкой патоки в голосе парня.

Да, красив нереально, с тонкими, словно вылепленными искусным художником чертами лица, похож на идеально принца из сказки, где все жили дружно и счастливо!

Но вот манеры...

Самовлюбленные эгоисты не в моём вкусе, так что пусть идёт уже куда-нибудь с миром!

— С кучеряшкой не родственники случайно? Она тоже, та ещё колючка, — с притворной грустью выдал этот "прынц" и вместо бокала с напитком сграбастал меня за руку. — Кожа как бархат, а запах...

— Если вы сейчас же не перестанете меня трогать, я пожалуюсь на вас хозяину заведения, — дернув на себя конечность, выдала я, — и он закроет вам доступ.

— Нет, этого никак нельзя допустить, — изящно покачал головой Казанова, высвобождая мою ладонь из своих цепких рук, — хотя, положение дел скоро изменится... А пока, извини...те, милая барышня, я не хотел обидеть.

— Извинения приняты, — чопорно ответила я, мысленно погладив себя по головке. Попала не в бровь, а в глаз, угрожая нажаловаться неведомому хозяину.

Вон как визитёра с идеальной внешностью перекосило!

— Вот почему мне не везет, а? — задал, судя по всему, риторический вопрос красавчик, продолжая вслух размышлять: — Кучеряшка то понятно, на свою животную сторону опирается, но ты ведь человек! И тоже уже чья-то...

— Не переживайте, я своя собственная, — с дежурной улыбкой, вновь пододвинула ему бокал с клюквенной медовухой, совершенно не понимая, о чем, этот нарушитель личного пространства тут так грустно вздыхает.

— Была бы своя собственная, уже в коленях бы у меня ползала и свой очаровательный ротик не для задушевных бесед открывала, — цинично выдал этот моральный урод с внешностью ангела, залпом опрокинув в себя всё содержимое стакана.

— Знаете что! Пошли в жж... — кое-как проглотив ругательства, мысленно отпиннала смазливую скотину. — В жизнь! С миром!

— Да, пора, — совершенно спокойно выдал этот пренеприятный индивид, после чего, подмигнув голубым глазом, исчез со стороны Потаповского проспекта.

Трындец просто!

И этот самовлюблённый кобель "какой-то не такой?!"

Да у нас полстраны таких конченых "моралистов" найдётся!

— Подождите секундочку, я помогу, — не успела я как следует повозмущаться обмозговать произошедшее, а уже мчалась на помощь беременной девушке, что с многочисленными пакетами бочком пыталась протиснуться в дубовые двери бара. — Жизни и Мира вам!

— Взаимно, — шумно выдохнув, приветливо улыбнулась мне черноволосая красавица, — не видела тебя здесь раньше, новенькая?

— Подменная, — кивнула я, перехватывая половину пакетов у посетительницы, — отдохнуть желаете? Могу предложить вам охлаждённый ягодный морс, хоть дух переведёте.

— А давай, — вновь улыбнулась она, сгружая оставшиеся пакеты с фирменными логотипами на диванчик, — ноги после долгого хождения отекают и гудят, в такие моменты чувствую себя ещё больше и шире, чем есть на самом деле.

— Вы прекрасно выглядите, — сделала я комплимент девушке, ничуть при этом не солгав. Нежный овал лица, в обрамлении длинных волнистых волос, кофейного цвета теплый взгляд под идеальными дугами бровей и, несмотря на большой срок беременности, тонкий изящный стан — незнакомка была дивно хороша собой!

— Спасибо, — с благодарностью приняла она комплимент, — меня зовут Дана, а тебя?

— Очень приятно, Варвара, — представилась гостье в ответ, — к морсу подать пончик или печенье?

— Неси всё, — рассмеялась она, неосознанно поглаживая свой живот, — мне иногда кажется, что за сладости я готова душу сатане продать.

— Очень вас понимаю, — заговорщицки прошептала в ответ, — у меня тоже есть сахарная зависимость, эдакие приступы «гранулированного счастья».

— Надо запомнить твою формулировку и манипулировать ею мужем, — со всей серьезностью вещала она, пока я набирала поднос со съестным за барной стойкой, — буду строить обиженные глазки и жаловаться, что он лишает меня счастья.

— А что, прям лишает?

— Из сладкого он воспринимает только мёд, и то предпочитает его употреблять лишь в жидком виде, — по-доброму фыркнула Дана, взглядом, указав на краники с медовухой за моей спиной.

— У каждого своё гранулированное счастье, — вынесла вердикт я, приближаясь к девушке с полным подносом сладостей, — тут каждый сам решает, как и чем повышать уровень дофаминов и эндорфинов в своём организме.

— Я помогу, — потянулась мне навстречу Дана, скользнув руками по запястьям, от чего, произошло сразу несколько странных вещей.

Мы обе застыли напротив друг друга, замерев, словно каменные истуканы. Ни сказать, ни шевельнуться не смогла, только и оставалось широко раскрытыми глазами беспомощно смотреть, как в ответном взгляде ринувшейся мне на помощь Даны, меняется цветом радужка, из кофейного превращаясь в золотой, и словно затягивает за собой в непроглядную безду.

В груди клокотала буря противоречивых эмоций от которых трясло так, словно я наркоман, ооставшийся без ежедневной дозы.

Желание – неукротимое, животное, яростно требующее воссоединения.

Страх – леденящий, шепчущий о возможных опасностях и преградах. Надежда – хрупкая искорка, мерцающая в темном омуте отчаяния.

И тоска..!

Дикая неконтролируемая потребность в ком-то настолько сильная, что распирала и выворачивало наизнанку так, словно ещё чуть-чуть и меня разорвёт на тысячу маленьких кусочков!

Понятия не имею, сколько это продолжалось, но очнулись мы от того, что поднос, который обе пытались удержать, с грохотом приземлился мимо стола на пол, оставляя на мягком ворсе бурые разводы от морса и рассыпавшиеся сладости.

— Пойдем со мной! — я даже не успела спросить, что это за чертовщина творилась с нами здесь и сейчас, как с неумолимой силой была утянута посетительницей в сторону двери с узорами, — ты должна пойти, понимаешь?!

— Я... Дана, послушайте, что происходит? Куда вы тащите меня? Туда же нельзя! — радуясь возвращению функции речи, я одновременно пыталась мягко высвободиться из стальной хватки, не навредив при этом беременной девушке. — Что, в конце концов произошло?!

— Тебе можно всё, — отрицательно покачала головой она, оказываясь вместе со мной у двери, — готова?

— К чему?! — выпалила я, окончательно переставая понимать, о чём говорит Дана, которая уже открыла дверь и выжидательно на меня уставилась.

— Закрой глаза и вдохни поглубже, — то ли приказала, то ли посоветовала она, прежде чем толкнуть в чёрный дверной проём, встретивший меня горячей, осязаемой духотой, которая оглушающе била по моим чувствительным рецепторам, вынуждая задыхаться и корчится от обжигающей боли.

К счастью, эта пытка длилась недолго и вздохнуть полной грудью я смогла уже через несколько сумасшедших секунд, за которые успела попрощаться с жизнью.

— Ммм...— только и смогла промычать я, больно приземляясь на колени. Рефлекторно выставила руки, чтобы не упасть и, вот так, стоя на четвереньках, глотала раскалёнными легкими живительный прохладный воздух.

— Ты как? — с нескрываемой тревогой в голосе спросила оказавшееся рядом со мной Дана, легонько поглаживая по спине, — прости, пожалуйста, что вот так без подготовки всё получилось, но времени на расшаркивания у нас нет.

— Что... Ччто происходит? — сипло выдохнула я, кое-как поднимаясь в вертикальное положение, от чего тут же закружилась голова и меня повело в сторону.

— Тише, тише, — осторожно подхватила меня Дана, с поразительной лёгкостью удерживая одной рукой, — я всё объясню, когда ты восстановишься и отдохнёшь.

— Ты странная... всё... очень... странное, — обведя мутным взглядом окружающую меня действительность, еле ворочала во рту языком. Хотелось стряхнуть с себя эту внезапную слабость, но она опутала липкой паутиной не только тело, но и сознание.

Одним словом, я в полнейшем ауте.

— Дана! — если бы я могла сейчас нормально контролировать и чувствовать своё тело, я бы до небес подпрыгнула от низкого рычащего голоса громадного мужчины, что за какие-то мгновения оказался рядом с нами. — Ты смерти моей хочешь? Почему ушла в параллель без сопровождения?! Я чуть не поседел, пока пытался связаться с тобой по ментальной связи! А если бы с тобой или нашим малышом что-нибудь случилось?!

— Не рычи, Таш, я прекрасно себя чувствую, — ничуть не испугавшись, быстро проговорила Дана, — а вот Варю возьми, её нужно укрыть от завесы, она, итак, едва держится.

И это еще мягко сказано!

Често признаться, так хреново я себя давно не чувствовала.

— Высечь бы тебя по мягкому месту, да на недельку в супружеской спальне запереть, — легко перехватывая меня, видимо, у жены, продолжал отчитывать её мужчина, — что случилось?

— Я хочу... назад... домой, там...— сглотнув вязкую слюну, так и не смогла закончить мысль, окончательно потеряв себя в омуте бессилия.

— Спи, девочка, — пробасил мне гигант, — всё с тобой будет хорошо.

"Не уверена", — это была последняя моя мысль, прежде чем мои веки окончательно сомкнулись, а я провалилась в сон.

 

Дана и Айташ

— Ты хоть понимаешь, что так нельзя делать, м?

— А ты понимаешь, что я не могла её там оставить?! Она его по праву истинности! — Дана, подбоченившись, не собиралась каяться за свой поступок, — это чудо, благословение богов, что она случайно встретилась на моём пути!

— И все равно, надо было сделать по-другому! — рыкнул на свою пару Таш, в который раз проклиная своеволие любимой женщины, — она человек! Не знает ничего о нашем мире, его порядках и правилах! Было глупостью, вот так, без какой-либо подготовки выдернуть девочку за грань, где она просто-напросто может умереть!

— У нас нет времени ждать, — упрямо вздёрнув хорошенький носик, упрямо возразила Дана, — я, если ты забыл, тоже почти человек. И ничего, как-то ужилась здесь с тобой, адаптировалась и вполне себе счастлива! Ауч!

— Что случилось?! Где больно?! — в одно мгновение растеряв весь своей боевой настрой, Таш тут же оказался рядом с женой, в волнении сканируя её взглядом.

— Сын не доволен тем, что уже десять минут ты рычишь на его мать без повода, — ворчливо отозвалась Дана, ощущая как активничает их малыш внутри неё.

— На тебя бестолку рычать, ты все равно сделаешь по-своему, — фыркнул оборотень, крепко обнимая любимую со спины, — тебе нужно больше отдыхать, набираться сил перед родами, а ты ОДНА скачешь между мирами и ищешь приключений на свою пятую точку.

— Это дар меня вёл к ней... Знаешь, как нужда тянула? Поэтому и сорвалась, не предупредив, — расслабленно привалившись к мужу, парировала Дана, — обещаю, что в последний раз, вот так, без сопровождения туда-сюда бегала.

— Дар вёл... Пока девчонка спит, нужно как-то помягче обо все рассказать брату, он наверняка уже чувствует, что "Берлога" осталась без присмотра.

— Айташ!

— Вспомни лучик, вот и солнце, — весело хмыкнула Дана, прекрасно зная, что только не в духе князь обращается к своему брату по родовому имени.

— Пошли сдаваться, — Таш потянул жену к выходу из дома, — у него нервы в последнее время, итак, не к чёрту.

— Это он ещё кремень. Я бы давно свихнулась под тем гнётом эмоций, что каждодневно ему на плечи давит, — совершенно серьёзно ответила Дана, зная, какое бремя несёт их предводитель.

Но всё изменится.

И уже очень скоро!

Глава 2.

Вот знаете, есть такое шестое чувство, когда ты незримо, кожей чувствуешь, что на тебя кто-то пристально смотрит.

Одни называют это проявлением шизофрении, другие предчувствием, но в моём случае это суровая реальность.

Именно от этого пронзительного взгляда я и проснулась, всеми фибрами души ощущая как меня изучающе рассматривают.

— Где я? — мысли о событиях, произошедших со мной в недавнем времени, никак не хотели укладываться в голове, отзываясь тупой и давящей болью в висках.

Радовало лишь одно — я как была, так и осталась в костюме.

— Ты очень красивая.

Низкий тембр, словно бархат, обволакивал слух, проникая куда-то вглубь, вызывая странное и незнакомое ощущение. Голос вибрировал в воздухе, касаясь кожи, сердцебиение участилось, сбиваясь с привычного ритма. Взгляд невольно метнулся к источнику звука и... Мама дорогая!

Попавший в поле моего зрения мужчина, даже сидя казался огромным и непоколебимым словно скала!

Широкие плечи, крепкий торс и мускулистые жилистые руки — в нем даже на расстоянии ощущалась первобытная и неукротимая сила.

Волевой подбородок, резкие скулы, густые брови, нависшие над глубоко посаженными глазами – лицо, высеченное бурей и закаленное временем. В его ауре чувствовалось нечто древнее и темное, спящее под маской респектабельности. Взгляд тяжелый, хищный, как у дикого зверя, который уже выбрал свою жертву и готов расправиться с ней в любой момент!

И что жертва именно я сомневаться не приходилось.

— Кто вы? — чувствуя себя совершенно беспомощной, не стала прерывать зрительный контакт и показывать свою слабость.

Помирать так с честью!

— Меня зовут Айхан, — представился он, изучающе склонив голову на бок, — я здесь главный.

— Не сомневаюсь, — тихо выдохнула в ответ, даже на расстоянии чувствуя, окутывающий его флёр власти: абсолютной и неоспоримой. — Можно мне воды?

— Тебе можно всё, — мгновенно откликнулся он, тут же поднимаясь с кресла. Удивительно, но несмотря на габариты, он мастерски управлял своим телом, бесшумно передвигаясь по комнате.

— И домой можно? — зацепилась за его фразу и мысленно, скрестила пальцы в ожидании положительного ответа.

— А там тебя кто-то ждёт? — замерев ко мне спиной с наполненным бокалом воды, он опять не ответил на мой вопрос, чем неимоверно взбесил!

Неужели так сложно дать мне хоть немного определённости?!

— Любимый человек! — резко приподнимаясь на локтях, не сдержавшись, рявкнула я.

Специально не стала уточнять, что этому любимому человеку восемьдесят один год!

— Не врёшь. Я это чувствую, — тихо, с каким-то надрывом рыкнул Айхан, до характерного хруста сминая в ладони бокал, от чего тот, невыдержав натиска, осыпался мелкими осколками на паркет.

— Вы это...Не переживайте так, что ли, — попыталась разрядить гнетущую обстановку, непроизвольно от страха втянув от голову в плечи. Я не понимала, как себя сейчас вести и реагировать на аффективную реакцию мужчины.

— Напугал тебя, — все так же, не оборачиваясь, произнёс он, стряхивая с руки остатки стекла, — прошу...извинить за несдержанность. Не нужно бояться. Это...Больно.

— Я перестану бояться, когда вы уже объясните, что происходит!

— Тебе не понравится, — наполняя еще один бокал, Айхан за пару широких шагов оказался около моей кровати, — пей.

Стараясь не прикасаться к пальцам мужчины, приняла воду и за несколько секунд осушила полностью весь бокал.

— Спасибо, — поблагодарила я, прикипев взглядом к порезанной ладони, — нужно вытащить стекло и обработать.

— Через несколько секунд оно выйдет само и раны сразу же затянутся, — ответил Айхан, с необъяснимой почти осязаемой теплотой в голосе, — мне приятна твоя забота.

— Ничего личного, простая констатация фак... О, Боже!

Чудо самоисцеления происходящее на моих глазах, заставило меня замолкнуть на полуслове и ошарашенно уставиться на совершенно здоровую, без единой царапинки кожу.

Это вообще как?!

— Я сошла с ума? — вполне резонный вопрос, если брать во внимание творившуюся вокруг меня чертовщину.

— Нет. Из нас двоих это грозит только мне, — хмыкнул "главный", все также нависая надо мной, — готова слушать? Или уже передумала?

— Вся во внимании, — с обреченным выдохом, села на постели по-турецки, совершенно не заботясь о том, как это выглядит со стороны, — и, Айхан, сядьте, пожалуйста, тоже. Вы... давлеете на меня своими пропорциями.

— Не нравится мой внешний вид? — вроде бы спокойно, но в тоже время с какой-то напряжённостью в голосе спросил он, выполняя просьбу и вновь присаживаясь в стоящее напротив кровати кресло.

— Нет, вы весьма привлекательны чисто мужской брутальной красотой, — не стала врать я, принимая для себя тот факт, что мне самой нравится такой типаж мужчин, — но не это для главное.

— И что же для тебя, девочка, главное? — поддавшись вперед всем корпусом, Айхан внимательно меня слушал, прожигая янтарным взглядом и путая мысли.

Так не смотрят на посторонних.

Так смотрят лишь на тех, кто им принадлежит.

— Для меня настоящий мужчина — это не просто физическая сила или смазливая внешность, — отвернувшись, смутилась от столь пристального внимания, но тем не менее продолжила, — в первую очередь, это опора и уверенность в завтрашнем дне. Это тот, кто умеет слушать и слышать, кто проявляет эмпатию и понимание к моим чувствам и потребностям. Кто берет на себя ответственность за свои слова и поступки, но остаётся верен своим принципам и убеждениям. Он не боится трудностей, а наоборот, готов преодолевать их вместе, поддерживая и вдохновляя свою женщину. Это человек, который принимает меня со всеми достоинствами и недостатками, не опираясь на стереотипы и вымышленные убеждения, а просто любит — искренне и безусловно.

Фух!

Сказала — и сама вдруг поняла, что интуитивно, описала свой идеал!

— Даже так... А ты сама готова принимать мужчину со всеми его недостатками? — спросил Айхан, как только я закончила свой монолог, — или есть исключения?

— Если двое любят друг друга, то они не видят недостатков, — с небольшой заминкой произнесла я, непроизвольно оттягивая меховую горловину костюма, в котором становилось невыносимо жарко, — слушайте, я не понимаю, зачем мы об этом говорим? В нашей ситуации это не самое важное!

— Ты даже не представляешь, насколько ЭТО важное, — покачал головой мужчина, сразу же обратив внимание на мой дискомфорт, — слева от тебя находится ванная комната. Ты можешь там переодеться, я подожду и продолжим наше общение.

Он что, издевается?

— Извините, но переодеться мне не во что. Как-то не думала, что со мной произойдёт нечто подобное, — с долей сарказма произнесла я.

— Дана подготовила для тебя новую сменную одежду, так что это не проблема, — невозмутимо парировал он, — если судить по вашей комплекции, вы носите одинаковый размер.

— Какая предусмотрительность! Но я никуда не пойду!

— Пойдешь. Иначе мне самому придётся озаботиться твоим внешним видом, — выдал этот диктатор, — мне важно, чтобы ты чувствовала себя комфортно, находясь рядом со мной.

— Дома я чувствую себя комфортно! Ясно вам? А не непонятно, где и с кем! — психанула я, сжимая руки в кулаки до лёгкой боли.

Вот... Гад!

— В любом случае, мы не продолжим разговор, пока ты не сделаешь так, как я сказал.

— Вы...!

Еле сдержалась, чтобы не выдать пару заковыристых матерных оборотов в адрес этого доморощенного манипулятора, но инстинкт самосохранения меня вовремя притормозил, сигнализируя заткнуться и сделать так, как меня просят.

Пока просят.

Вихрем слетев с кровати, уже через пару секунд оказалась у заветной двери, которой от души хлопнула, хоть так показывая своё "фи"!

Да, по-детски!

Да, не от большого ума!

Но как же бесит!

Оглядевшись, мысленно присвистнула от размеров будуара, в котором, при желании, можно было уместить пару десятков человек. Пастельные тона, шикарная отделка и качественная дорогая сантехника — каждая настоящая женщина мечтает иметь в собственности вот такую роскошную ванную комнату, больше похожую на зарисовку из модного журнала.

Подойдя к идеальной чистой раковине, посмотрела на себя в зеркало, с ужасом отмечая свой весьма потрёпанный вид. Волосы спутались, торча в разные стороны как им вздумается. Макияж растёкся, кожа бледная, с лихорадочно горящими щеками. Над искусанной от волнения губой выступила испарина, а под глазами залегли глубокие тени — это не красавица, а какое-то чудовище из сказки!

Надо срочно исправлять!

Включила ледяную воду и с минуту просто умывалась, остужая щеки и смывая остатки блесток с лица.

После мыльно-рыльных процедур отражение в зеркале стало в разы лучше, и оставалось лишь переодеться и расчесаться.

Рядом с раковиной в стенном шкафу я обнаружила новенький комплект спортивного костюма из мягкого велюра, который, как и сказал Айхан, идеально подошёл мне по размеру. Приятная к телу ткань не сковывала движения, а нежный персиковый цвет хорошо гармонировал с моими голубыми глазами. Осталось лишь пригладить колтун на голове, и я вновь барби на минималках.

— Жду объяснений, — с мрачной решимостью выдала я, вновь возвращаясь в комнату, — где я?

— Ты находишься в противоположной вашей реальности миру, мы называем его иным, — совершенно серьёзно ответил на мой первый вопрос Айхан, — здесь живут те, кому в вашем не магическом мире места нет и не будет.

— Это вы про упырей, чертей, гномов и прочей сказочной нечисти?

— Гномы, орки, инкубы, суккубы, вампиры, ведьмы, маги и.… оборотни, — спокойно пояснил он, отслеживая мою реакцию, — ваши легенды, народные поверья и прочие предания о нас не просто людской вымысел, а реальный факт. Уже очень давно вы живёте с нами за стеной межмирья, проникнуть через которую можно лишь по переходу, через который тебя несколько часов назад и протащила Дана.

— И часто, вы, вот так мирных граждан воруете? — неосознанно передёрнула плечами, вспоминая те очень неприятные ощущения после того, как я оказалась за этой незримой стенкой.

— Нет, — покачал головой Айхан, —твой случай не первый, конечно, но Дана, поддавшись эмоциям и своему дару поспешила, из-за чего теперь мне придётся объясняться на совете старейшин.

— Вас сильно накажут? — мне отчего-то не нравилась мысль, что сидящий передо мной мужчина может пострадать.

— А это зависит от того, как себя поведёшь ты, Варя, — выделяя рычащую согласную, честно ответил он.

— Жалоб не будет, только домой меня верните, — сразу же выпалила я, — пожалуйста!

— Если бы было все так просто...

— А я, знаете ли, трудностей не боюсь! Что нужно сделать?

— Пройти со мной обряд объединения, — сверкнув нечеловеческими глазами, Айхан встал и медленно подошёл ко мне на расстояние вытянутой руки, — только после этого ты сможешь оказаться по ту сторону мира.

— А по-человечески можно объяснить, что это за обряд объединения? — напряглась я, чувствуя, как мощная мужская аура плотным кольцом берёт меня в плен, связывая волю незримыми путами. У меня были дикие предположения на счёт его формулировки, но верить в них... Это уже слишком!

— Ты умненькая девочка и уже знаешь ответ, — обласкав меня взглядом, Айхан сделал еще один шаг ко мне, оказываясь так близко, что я отчётливо ощутила его запах: сочетание можжевельника, пряного липового мёда и нагретой солнцем древесины — вкусный аромат, сотканный из контрастов, словно утренний туман над сосновым бором, хранит в себе мужественную строгость и обволакивающую сладость.

— Обряд — это свадьба?!

— Всё так, — пророкотал мужчина, снисходительно смотря на меня сверху и даже не пытаясь перевести все это как-то в шутку!

Божечки мои, куда я вляпалась?!

— Айхан, кхм... Но...Вы же понимаете, что это... Это ненормально! — от безумно разворачивающихся событий я начала страдать косноязычием, с трудом подбирая приличные слова и разумные доводы к диалогу, — я даже не знаю кто вы!

— Это поправимо, — невозмутимо пожал широченными плечами мой кандидат в мужья, — после обряда ты будешь знать кто я, и что из себя представляю.

— Да не хочу я замуж, понимаете?!

— Тогда и домой ты тоже не хочешь.

— Интересно, как это у вас взаимосвязано? — ехидно поинтересовалась я, решительно встречая его пронзительный взгляд, — почему без статуса вашей женщины я не смогу вернуться обратно?

— Без статуса МОЕЙ женщины, — он интонационно выделил притяжательное местоимение, — ты даже из этого дома выйти не сможешь. Плохо тебе было после перехода? Очень. Так вот сунешься за порог — будет в разы хуже. Наш мир не воспринимает тебя как иную, ты для него потенциальная угроза раскрытия. Твою незащищённую ничем энергию жизни, стена межмирья высосет до дна, не оставив и крупицы. А если пройдёшь обряд, станешь моей парой и получишь метку избранной этой участи сможешь избежать.

— Откуда мне знать, что это все правда?! — хрипло выдохнула я, отчаянно цепляясь за ускользающую от меня надежду на спасение, — и конкретно вам, это вообще зачем?!

— Если хочешь жить — из дома не выходи, — он вдруг резко отступил назад, разворачиваясь ко мне спиной, — любая комната, как и всё в ней в твоём полном распоряжении. Отдыхай.

— Ну вот, опять! Почему вы не отвечаете на мои вопросы? Почему сбегаете, игнорируя?! — я совсем перестала понимать, что происходит, сознание пульсировало, как раненная птица в клетке черепа. Обрывки фраз, обрывки мыслей, обрывки ощущений — все смешалось в невразумительную кашу. Раздражение росло, как снежный ком, катящийся с горы. Хотелось кричать, выть, крушить все вокруг, лишь бы заглушить этот хаос внутри. Но вместо этого оставалось лишь бессильно сжимать кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

— Сбегаю? Возможно, со стороны выглядит так, — жёстко, с какой-то ярой обреченностью произнёс Айхан, — но нет. Я тебя сейчас защищаю и стараюсь поступить по совести!

— Склоняя к насильственному браку?!

— Я оборотень, девочка, — полуобернувшись ко мне, опасно сверкнул внушительными клыками Айхан, — зверь во мне учуял в тебе пару и готов хоть сейчас заявить на тебя свои права. Тут даже обряд не нужен: лишь ты и я, обнажённые и жаждущие дикой сцепки вот на этой самой кровати! И когда это случится, выбора у тебя уже не будет. Как тебе такая перспектива? Еще хочешь, чтобы я остался?

— Нет! — отшатнулась я к двери ванной комнаты, с прискорбием понимая, что, даже если, я и успею за ней спрятаться, то такую гору тестостерона она не выдержит!

— А говорила не боишься трудностей, — видя мою реакцию, безрадостно хмыкнул Айхан, — будь умницей и не перечь, иначе сама лишишь себя права выбора. Он, в отличии от меня, у тебя есть.

"А почему у вас то нет?" — мысленно спросила я, но вслух так и не успела произнести.

В комнате я осталась совсем одна.

Трындец какой-то...

Вот где я так нагрешила? М?

В дикой растерянности подошла к широкому окну и отдёрнула тяжелые занавески в стороны. Пейзаж за стеклом был незнакомым, чужим. Густой лес подступал к самому дому, словно желая поглотить его в свои объятия.

Дом, в котором я оказалась не по своей воле.

Дом, который, если верить Айхану, защищал меня от опасности какой-то там волшебной призмы, сосущей чужеродную энергию!

Бред...

Это даже звучит нелепо!

В голову пришла шальная мысль высунуться в окно и проверить правдивость слов оборотня, что я тут же и сделала. В пару движений раскрыла настежь окно и за несколько секунд...

Чуть не умерла от удушья!

Трясущимися от испуга руками кое-как захлопнула его обратно, откашливаясь и стекая от внезапной слабости на пол.

Не соврал!

Боже мой...

Я...

В глубокой заднице!

 

 

Айхан

Вот... Бестолочь неугомонная!

Он видел, как Варя попыталась сунуть свой любопытный нос в окно, за что тут же и поплатилась! Лишь неимоверным усилием воли он сдержал себя и зверя, чтобы не вернуться обратно и не наказать девчонку за своеволие! Да так, чтобы потом и думать забыла про возвращение домой к какому-то там "любимому человеку"!

"Наша!" — зверь неистово рвался к своей избранной, до дикой боли разрывая в клочья грудину, заставляя покориться животной воле, сделать так, как хочет он! Сердце билось в бешеном ритме, вторя медвежьему нутру, рвущемуся наружу.

Он чувствовал её.

Нежный запах нагретых солнцем цветов, едва уловимый на ветру, сводил с ума, разжигал первобытное желание быть рядом, защищать, обладать. Сжимая кулаки, чувствовал, как кости частично меняют форму, кожа натягивается, а клыки удлиняются и ранят до крови губы. На протяжении всего разговора со своей парой, Айхан мысленно уговаривал собственное "я" не поддаваться инстинкту, боролся сам с собой, отчаянно цепляясь за остатки своей человечности и... Не уступил.

Большую часть своей жизни, он нёс бремя предводителя их клана, был хозяином "Логова", отвечая перед старейшинами за переход иных в мир людей. Это бремя, сотканное из ожиданий, долга и постоянной необходимости принимать решения, от которых зависят жизни.

И в данной ситуации на чаше весов — его жизнь.

"Не отпускай! Ты нас погубишь!" — бесновался внутри него медведь, не уступая человеческой сущности в упрямстве, постоянно проверяя его силу воли и выдержку.

Погубишь...

Я почти уже мертв.

— Таш.

— Пришли Дану, пусть объяснит ей что к чему, — всё также гипнотизируя взглядом фасад собственного дома, не оборачиваясь, ответил брату.

— По совести поступить хочешь? Жертвуешь собственной жизнью и будущим клана... Ради чего?!

— У клана будешь ты, а я... Хочу, чтобы у нее был выбор, — оскаливаясь, тихо рыкнул в ответ, — она человек!

— Дана тоже почти человек, но она приняла мою суть! — появляясь в поле моего зрения, рыкнул в ответ брат, — почему же ты решил, что Варя так не сможет?

— Я хочу, чтобы она стала для меня любимой женщиной, а не средством спасения от безумия, — устало выдохнул я, — и ты знаешь правила не хуже меня. У неё есть право вернуться домой, к родным и близким ей людям! К любимому, мать его, человеку!

Сама мысль о потенциальном сопернике за право владеть МОЕЙ женщиной сводила с ума похлеще звериной лихорадки.

— Вот как даже? И когда это ты пасовал перед соперником?

— Ты младше меня почти на триста лет, а проблемы со слухом уже дают о себе знать, — хмыкнул Айхан, повторяя: — у неё будет выбор, брат. Я не хочу ее жалости, я хочу ее любви. Нет у меня столько времени, сколько было у вас с Даной на поэтапное узнавание и привыкание друг к другу. Я чувствую, что после обряда, мне останется лишь жалкая горстка дней перед тем, как лихорадка полностью поглотит человеческое сознание, навсегда уступив место зверю.

— Ну так и не трать время попусту! Почему ты думаешь, что после сцепки, она тебя возненавидит? — Айташ был зол, я понимал его, он не хотел терять брата, но...

— Ты предлагаешь мне изнасиловать собственную пару?

— Ты перегибаешь, я не это имел...

— Именно так и будет выглядеть сцепка для Вари! — несдержанно рыкнул я, выпуская когти, — хрупкая, маленькая, неподготовленная девочка! Девочка, понимаешь, брат?! Я не смогу быть сейчас с ней терпеливым и нежным, все мои силы уходят на сдерживание своей животной половины, которая чувствует приближение моего конца! Я буду грубым, сделаю ей больно и по итогу сломаю свою девочку, которая никогда мне этого не простит! Я чувствую это так явственно, что готов поклясться! Неужели ты бы поступил так с Даной?!

— Нет! — рвано выдохнул Таш, только сейчас осознав, о чём я ему тут толкую, — никогда!

— Вот поэтому, у неё будет выбор, — Айхан интонационно поставил в разговоре точку. Больше обсуждать своё решение он ни с кем не собирался. Брат это отлично понял, бесшумно растворяясь в сумерках леса за его спиной.

Как же всё... Просто и мучительно сложно одновременно!