Механическое сердце
Алёна Василевская
Автор: Алёна Василевская
Исключительными правами на произведение «Механическое сердце» обладает автор — Алёна Василевская Copyright © Алёна Василевская
Планета Ретар,
через день после уничтожения планеты Кедар.
Рольф сидел обессиленный и опустошённый, склонившись над горсткой пепла, который остался от его матери. Слёзы уже не текли, сил пошевелиться не было. Он давно потерял счёт времени. Ему хотелось перестать существовать, исчезнуть, испариться, но и на это, казалось, сил у него уже не осталось.
Он очень изменился за шесть лет, проведённые на Ретаре. Некогда коротко стриженные тёмно-русые волнистые волосы сейчас доходили до плеч и разметались по его лицу. Щёки и подбородок мужчины украшала двухдневная щетина, потухшие зелёные глаза смотрели в никуда. Раньше он был довольно полным с рыхлой мускулатурой, сейчас же его черты заострились, а мышцы стали крепкими и упругими. Шесть лет выживания на безжизненной планете не прошли даром. За отворотами полурасстёгнутой рубашки был виден тонкий жёлтый металлический диск с небольшим круглым стеклом, прикреплённый в области сердца. Сквозь стекло проглядывали мелкие крутящиеся шестерёнки и лампочки, мигающие тусклым светом. Была бы его воля, он остановил хитрый механизм и тут же умер, но он не знал, как это сделать.
Ещё вчера всё было совсем по-другому. У него была цель, она вдохновляла его, придавала сил, зажигала ярким огнём его зелёные глаза и заставляла быстро биться механическое сердце. Но он ошибся! И ошибка была непоправима! То, что он сделал, не имело оправданий. Рольф просто хотел уничтожить мост, связывающий планеты, а заодно отомстить своей матери за то, что она его бросила. Он вовсе не желал, чтобы она погибла.
Он никак не ожидал, что его машина, которая должна была вывести из строя космический мост, запустит цепную реакцию и уничтожит планету Кедар со всеми её жителями! Мать пыталась его остановить, но случайно попала под луч…
***
Планета Ретар,
за 6 лет до уничтожения планеты Кедар
Профессор Леда де Хераган разбирала замысловатый прибор, оставленный древними людьми в заброшенном храме на планете Ретар. Вместе с ней на Ретаре находилась её исследовательская команда, которая, впрочем, уже покидала планету, а также два её сына – Херсен и Рольф. Они всегда сопровождали мать и помогали ей в работе. Оба, как и она, являлись учёными. Вот только старший сын – Херсен – был её гордостью, он унаследовал талант Леды, острый ум, изобретательские способности, а Рольф – младший сын – никакими особенными способностями не отличался. Но это, конечно, не мешало ей его любить. Младший был очень добрым, отзывчивым и искренним – и это, несомненно, его красило. Оба сына всегда относились к матери с нескрываемым восхищением. С ними обоими у выдающейся женщины-профессора с планеты Кедар сложились замечательные и очень тёплые отношения, их связывали не только семейные узы, но ещё и преданная любовь к своему делу – разгадыванию тайн загадочной планеты Ретар и изобретению новых механизмов, которые должны были улучшить и без того уже очень высокое качество жизни кедарцев.
На планете Ретар уже тысячу лет никто не жил. Люди покинули её и переселились на соседний Кедар, оставив на Ретаре пустые города, храмы и многочисленных безобидных роботов, которые продолжали своё самостоятельное существование, ремонтируя друг друга и выполняя какую-то свою бессмысленную деятельность.
Никто не знал, почему ретарцы оставили свой дом. Возможно, просто исчерпали все ресурсы. На Ретаре не водилось ничего живого, не росли растения, и даже вода встречалась крайне редко, но за четыреста лет исследований ученые не обнаружили никаких следов катаклизмов или войн, что могли бы привести к гибели всего живого. И это была одна из загадок, далеко не единственная, которую профессор Леда и её команда пытались разгадать.
Ещё одной тайной, не дающей покоя герцогине де Хераган, было то, что при переселении на Кедар ретарцы оставили на покинутой планете все технологии, ничего не забрав в новый дом. Всё выглядело так, словно жители Ретара переехав на Кедар сознательно захотели забыть всё, что знали, отказаться от того, чем владели и вести почти первобытный образ жизни. Какие-то отголоски былого величия нашли отражение лишь в небольшом количестве мифов, легенд и древних песен. Оттуда же было известно, что жители Ретара владели не только высокими технологиями, но и загадочной магией. Последняя безумно интриговала Леду, но к разгадке того, что это такое она не приблизилась ни на шаг.
На Кедаре была небольшая группа людей, называющих себя потомками ретарских магов. Держались они всегда обособлено и закрыто. Никакие чудес, если те действительно были им подвластны, никогда не демонстрировали и в жизни Кедара активного участия не принимали. Большинство кедарцев считали их просто чудаками, достойными лишь насмешек. Но профессор де Хераган, после того как двенадцать лет назад нашла на Ретаре весьма необычные механизмы, очевидно, не подчиняющиеся законам физики, уже не знала, что и думать на этот счёт. Таинственные кедарские маги упорно не желали идти с ней или с кем-то из её подчинённых на контакт, просто игнорировали все письма, запросы и просьбы о встрече, а попасть в их общины без разрешения было невозможно. Оставалось продолжать искать ответы на Ретаре.
Не менее загадочным оказалось то, что большинство ретарских механизмов находились в прекрасном состоянии и работали по сей день - спустя тысячу лет после того, как коренные жители покинули свою планету. И одним из таких механизмов был мост между планетами. Считалось, что именно благодаря ему ретарцы и переселись на Кедар.
Мост представлял собой довольно необычное сооружение. Одна его часть была построена на Ретаре, а другая на Кедаре. Раз в шесть лет на три месяца, когда планеты, идущие по соседним орбитам, оказывались в наиболее удобном положении, происходила стыковка моста и появлялась возможность перемещаться с одной планеты на другую с помощью специальных капсул, двигающихся от одной части моста к другой в каком-то энергетическом поле, природу которого до сих пор учёным Кедара не удалось разгадать. Капсул было сто, в каждой помещался только один человек. Перемещение с одной планеты на другую занимало полчаса. Капсулы без пассажиров двигались быстрее – всего пятнадцать минут. Их можно было отправить обратно на другую сторону моста, чтобы переместить следующую группу людей. Всё это давало возможность каждые шесть лет на протяжении трёх месяцев тысячам учёных интенсивно изучать загадочную соседку Кедара. И профессор де Хераган возглавляла Институт исследования Ретара уже более двенадцати лет.
Леда была одержима Ретаром, она проводила на этой планете всё доступное для исследований время - могла не есть, не пить, только копала, изучала, ставила эксперименты, разбирала то, что можно было разобрать, фотографировала, пробиралась в самые далёкие уголки планеты, куда можно было проникнуть и вернуться в течение трёх месяцев. А потом шесть лет анализировала собранный материал, и на основании него изобретала что-то своё или воссоздавала изобретения ретарцев. Благодаря таким учёным, как профессор де Хераган, за последние четыреста лет Кедар совершил значительный технологический скачок, что, несомненно, сильно улучшило качество жизни её обитателей. А после того, как герцогиня Леда возглавила исследования, научно-технический прогресс стал набирать обороты ещё интенсивнее.
И вот сейчас леди де Хераган, сидя на древнем каменном полу, упорно пыталась разобрать сложный прибор, почему-то не замеченный предыдущими экспедициями. Этот механизм оказался спрятан в тайнике в руинах древнего ретарского храма. Леда стала первой, кто нашёл его, но вытащить прибор не удалось – он был закреплён в глубокой нише. А времени оставалось очень мало!
Герцогиня обнаружила тайник совершенно случайно в последний день их пребывания на Ретаре. Они уже собирались возвращаться на Кедар, но Леде вдруг вновь захотелось зайти в когда-то роскошный храм, расположенный недалеко от моста. На протяжении четырёхсот лет его уже исследовали вдоль и поперёк, но профессор де Хераган зашла туда не для этого, а просто чтобы ещё раз соприкоснуться с утраченным величием Ретара, проникнуться его атмосферой перед тем, как снова покинет эту планету на долгих шесть лет.
Она смотрела на едва тронутые временем высокие колонны, на узорчатые стены, на почти не разрушенный взмывающий к небесам свод потолка, где ещё сохранились остатки росписей. Леда вгляделась в них. Как и сотни раз до этого, они поражали её вновь и вновь. На потолке были изображены люди в длинных цветных одеждах, в руках они держали странные предметы и загадочные светящиеся шары - ничего похожего ей не доводилось находить на Ретаре. Солнечные лучи проникали сквозь полуразрушенные узкие оконные проёмы, но несмотря на это, в помещении царил полумрак, а также невероятная тишина – по какой-то причине снующие повсюду маленькие юркие роботы в этот храм никогда не заходили.
Неожиданно внимание Леды привлёк узор на одной из стен. Подойдя поближе, она провела по нему рукой, и внезапно внизу, почти у самого пола, открылась ниша, внутри которой и обнаружился странный механизм. Герцогиня де Хераган не раздумывая тут же полезла его изучать.
Она уже почти сняла закрывавшую основную часть механизма чёрную пластину, сделанную из странного тонкого гибкого и, похоже, очень прочного материала, когда в храм забежал встревоженный Рольф. Всё-таки её младший сын был слишком эмоционален!
– Мама! – воскликнул он. – Вот ты где! Мы повсюду тебя ищем! Почему ты не отвечала по рации?!
Оторвавшись от своего занятия на несколько секунд, Леда провела рукой по своим коротко стриженным, уже почти полностью седым, волосам, и взглянула на рацию, пристёгнутую к поясу – она почему-то не работала, хотя должна была.
– Странно… – проговорила она, больше обращаясь к самой себе, чем к Рольфу. – Рация отключилась… Сломалась, что ли…
Недоумённо пощёлкав переключателями, Леда решила отложить решение этой загадки на потом, и снова вернулась к механизму в стене.
– Мама, ты вообще меня слышала?! – снова обратился к ней Рольф, в его голосе сквозила тревога, перемешанная с лёгким раздражением. – Мы с Херсеном искали тебя повсюду! Все члены экпедиции уже вернулись на Кедар! На Ретаре остались только мы втроём. До расстыковки моста чуть больше часа, но нам ещё необходимо до него добраться, занять капсулы, активировать их и полчаса лететь домой. И я боюсь даже представить, что будет, если расстыковка застанет нас в пути!
– Успокойся, Рольф! – безмятежно сказала ему Леда. – Ещё пару минут! Лучше помоги мне убрать эту чёрную пластину…
– Ах, мама!.. – выдохнул младший сын, но всё же кинулся ей помогать.
Под напором четырёх рук пластина поддалась, а за ней действительно обнаружился замысловатый механизм.
– Как интересно! – прошептала профессор и подалась вперёд, рассматривая детали.
– Мама! – вновь над ухом прозвучал голос Рольфа, сын взял мать за плечо и тихонько потянул. – Мы опоздаем! И тогда вообще всё будет бессмысленно! Выжить на Ретаре невозможно, ты же знаешь! Мы умрём, и Кедар лишится такого незаменимого учёного, как ты, а заодно и всего, что ты здесь узнала за этот сезон исследований! Делай фотографии и пошли! Продолжишь изучать этот механизм через шесть лет.
Твёрдая рука сына и его слова немного привели женщину в себя. Она разочарованно вздохнула, кивнула, достала фотоаппарат и сделала несколько снимков загадочного прибора.
– Да, мой милый мальчик, ты, как всегда, прав, - сказала она, вставая и нежно проводя ладонью по щеке Рольфа. – Но не волнуйся, мы успеем. У меня всегда всё под контролем, ты же знаешь.
Выйдя из храма, Рольф послал сообщение Херсену:
– Всё в порядке! Я нашёл маму. Встречаемся у капсул через десять минут. Если придёшь раньше, начинай их активацию.
Они втроём подошли к стартовой площадке почти одновременно, и замерли, объятые ужасом – одна из трёх оставшихся на Ретаре капсул была сильно повреждена! Маленький робот с победным писком выпрыгнул из неё, унося в своих тонких металлических ручках какие-то, ещё искрящиеся выдранными проводами, детали. Такого за всё время исследования Ретара не было НИКОГДА! Роботы не подходили к капсулам моста, НИ РАЗУ ещё не проявляли интереса к ним, и тем более НИКОГДА ещё не были замечены за мародёрством!
Немного придя в себя, Рольф бессильно осел, схватившись за голову, Херсен заметался вокруг капсулы, пытаясь собрать трясущимися руками какие-то вывалившиеся детали, и тихо приговаривая:
– Это ничего, сейчас мы всё починим! Сейчас! Сейчас! Мы всё успеем!..
– До расстыковки моста осталось сорок пять минут, - произнёс механический голос из колонны, расположенной посреди стартовой площадки.
Леде казалось, что её сердце сжалось и остановилось, а она сама словно бы превратилась в ледяное изваяние. Профессор в этот момент не ощущала вообще никаких эмоций, зато интенсивно начал работать её гениальный мозг. Медленно она подошла к развороченной капсуле.
«Нет! Починить не успеем, – спокойно заключил мозг, когда она заглянула внутрь. – Кому-то придётся остаться на Ретаре». Мысли чеканили в её голове стройный шаг, а сердце и душа словно бы отключились. В этот момент она сама ничуть не отличалась от робота. Выбор казался очевидным – выбор холодного разума, но не сердца! Оно продолжало молчать, поражённое шоком от сложившейся ситуации.
– Рольф, – медленно и спокойно произнесла она. – У основания главного модуля моста должен быть ящик с инструментами и некоторыми запасными деталями. Принеси его.
Младший сын вздрогнул от её холодного тона, но тут же вскочил и побежал туда, куда указала мать. Он безоговорочно верил ей и не сомневался в её гениальности – если она так сказала, значит, ещё был шанс. Они сейчас починят капсулу, и все вместе вернутся домой.
– Херсен, полезай в неповреждённую капсулу и отправляйся на Кедар, – голос звучал холодно и бескомпромиссно.
– Мама!.. – только и смог выговорить Херсен, сражённый её тоном.
– Это приказ командира научного отряда! – ещё более холодно и жёстко произнесла Леда, на её лице не дрогнул ни один мускул. – Ты обязан подчиниться!
Как заворожённый, Херсен полез в капсулу, и через минуту она взмыла в небо. Леда последовала его примеру. А Рольф всё пытался отыскать несуществующий ящик с инструментами и запасными деталями.
– До расстыковки моста осталось тридцать пять минут, – услышал он голос из колонны и поднял голову – две блестящие на солнце капсулы улетали всё выше и выше, удаляясь от поверхности Ретара.
Сначала Рольф просто смотрел на них, не понимая, что происходит, но осознание пришло довольно быстро. Оно окатило молодого мужчину неумолимым холодным потоком, врезающимся в каждую клеточку его тела словно миллионы крошечных безумно острых игл, тело скрутило от боли, и он заорал – в пустоту, в никуда, в бескрайние равнины безжизненной земли. Он кричал нечленораздельно, дико, словно смертельно раненный зверь и никак не мог остановиться…
Как только транспорт оторвался от земли, сердце Леды внезапно оттаяло и разорвалось на тысячи мелких кусочков. Она попыталась остановить капсулу, но это уже было невозможно. Гениальная женщина-профессор рыдала, стирая пальцы в кровь в попытке открыть проклятую капсулу. Как она могла так поступить?! Как она могла оставить на этой проклятой планете своего любимого мальчика?!
***
Планета Ретар,
через день после уничтожения планеты Кедар.
– Ах, Рольф! Я предупреждал тебя, что не стоит этого делать, – прозвучал за спиной до боли знакомый голос.
– Значит, ты знал?! – спросил мужчина, не оборачиваясь к собеседнику. – И не остановил меня?!
– Догадывался, что подобный исход возможен, - подтвердил мужской голос с мягким бархатистым тембром. – Не остановил, потому что не имею права вмешиваться. Я же всего лишь голограмма – призрак давно минувшего.
– Ненавижу тебя!!! – заскрежетал зубами Рольф. – Как ты мог это допустить?!!! Ты должен был остановить меня!!!
– Я говорил, что лучше не делать этого, – голос прозвучал спокойно. – На что, вообще-то, тоже не имел права.
– Что за глупость!.. – бессильно прошептал Рольф, закрыв лицо руками.
– Историю должны творить люди, которые живут здесь и сейчас, а не те, что жили когда-то очень давно, - поучительным тоном заметил собеседник.
– Ты уже вмешался, когда не дал мне умереть, Тор! Зачем ты это сделал?! – не отрывая рук от лица, Рольф немного повернул голову, и посмотрел сквозь пальцы на того, кого считал виновником случившегося. Небольшая металлическая платформа парила примерно в десяти сантиметрах над землёй, а над ней возвышалась полупрозрачная фигура мужчины средних лет с тёмными, почти чёрными, коротко стриженными волосами, правильными красивыми чертами лица и голубыми глазами. Он был одет в классическую ретарскую одежду – светлые прямые брюки, такую же светлую тунику, застёгнутую до воротника-стойки и подпоясанную широким ремнём. Бордовая, расшитая замысловатым ретарским орнаментом длинная мантияповерх основной одежды, завершала его наряд. Это был Тор Сатер - человек, живший тысячу лет назад, построивший мост между планетами и переселивший свой народ на соседнюю планету Кедар – вернее, его голограмма, полный оттиск личности, как он сам говорил. В истории родной планеты Рольфа это имя было стёрто и забыто, зато на Ретаре о Повелителе Сатере помнил каждый камень, и, конечно, многочисленные роботы, до сих пор населяющие безжизненную планету.
– Я верю в судьбу… – проговорила голограмма, отвечая на вопрос Рольфа, почему-то загадочно улыбаясь. – И в предсказания ретарских магов, живших здесь более тысячи лет назад… И именно это заставило меня тогда нарушить мною же установленную заповедь: «Никогда не вмешиваться в происходящие события».
Рольф повернулся к Тору и недоумённо уставился на него – наставник за шесть лет их знакомства никогда не говорил о магии и магах.
– Не кори себя, Рольф, – продолжал Тор Сатер своим мягким мелодичным голосом. Рольф знал – за этой мягкостью скрывалась огромная сила, невероятный ум, проницательность и какое-то безграничное понимание. По крайней мере, так он его воспринимал. Рольф относился к голограмме древнего правителя Ретара, как к живому человеку и ничего не мог с собой поделать.
– То, что ты сделал, несомненно, ужасно, но, видимо, ты не мог поступить иначе, - продолжала говорить голограмма, и опустошённый до глубины души Рольф внимал голосу Тора Сатера. – Всегда происходит то, что должно быть. Люди принимают какие-то решения, и они все правильные. Каким бы жестоким это тебе сейчас ни казалось, всё всегда происходит к лучшему. Нами руководят эмоции и наши внутренние порывы, а в них всегда правда…
– Я не понимаю тебя… – прошептал Рольф, вскочив на ноги, по его щекам опять потекли слёзы. – Я уничтожил свою планету!!! Миллионы людей!!!... Мою мать!!!.. Это всё сделал я!!!.. И это к лучшему?!!!
– Когда происходит что-то плохое, это, конечно, не может не расстраивать… – отвечал Тор Сатер. – Но иногда, по прошествии времени мы понимаем, что это был лучший исход из всех возможных… Ну а уж в масштабах Вселенной, к лучшему происходит всё и всегда…
– Лучший исход?! Это?!!! – бессильно спросил Рольф. – Ты просто железяка!!! Иногда я забываю об этом… Ты считаешь, что всё предопределено?
– Нет, – ответил Тор. – Я так не считаю. Существует множество вариантов развития событий, и они зависят от выбора, который мы делаем каждое мгновение. Но я верю, что, слушая своё сердце, мы всегда принимаем правильные решения… Даже если потом кажется иначе… Вот и я послушал своё, с позволения сказать, «сердце», когда спас тебя и когда не стал тебя останавливать… и когда отдал приказ роботу-инженеру сломать одну из капсул моста…
Было заметно, что последние слова дались полупрозрачному Тору Сатеру тяжело, проговорил он их тихо, и при этом отвернулся, устремив взгляд в сторону горизонта.
Рольфа же его слова сразили наповал, ноги отказались держать, и он бессильно рухнул на колени.
– Это ТЫ сломал капсулу?!.. – ошарашенно произнёс Рольф, но внутри него уже начинала закипать ненависть к полупрозрачному компьютерному призраку. – Значит, ТЫ виноват в том, что я остался здесь?!
– Да… Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – Тор Сатер снова мягко посмотрел на Рольфа. – Ты имеешь полное право меня ненавидеть. Да, это я несу ответственность за все твои злоключения. Но, прежде чем ты предпримешь попытку уничтожить мою платформу, а вместе с ней и меня, прошу, послушай!
Рольфа всего трясло, от осознания, что тот, кому он так беспрекословно доверял последние шесть лет после предательства родной матери, оказался как раз тем, из-за кого всё и произошло.
– В данном конкретном случае можно изменить события! – продолжал Тор Сатер. – Твою планету, а с ней и твою мать можно спасти!
– Как?! – Рольф уже вообще ничего не понимал. – Всё уничтожено! Все погибли!
– Ретарские маги обладали технологиями управления временем и пространством. Давным-давно, как я уже говорил, более тысячи лет назад, они явили миру пророчество: «Когда Кедар сойдёт с избранного пути, лишь активация амулета пространства и времени сможет его спасти». Амулет может активировать лишь тот человек, который страстно жаждет изменить обстоятельства и исправить совершённые им ошибки. Так уж он устроен… Рольф, твоя планета сошла с когда-то избранного нами пути, вы забыли опыт наших ошибок, забыли усвоенные нами, ретарцами, уроки. Я четыреста лет наблюдал за вашими учёными! Поверь, я полностью уверен в том, что я говорю. Я ждал, я надеялся, что может вы всё-таки одумаетесь. Но нет… В тот день я сломал капсулу, повинуясь какому-то внутреннему странному порыву – словно бы я должен был это сделать. Просто обязан. Я не знал, какие будут последствия от моего действия … И сейчас, спустя шесть лет, я ещё раз убедился, что всё сделал правильно… Рольф, ты должен активировать амулет. Пойдём со мной, я покажу, где он спрятан.
Рольф был полностью сломлен, обескуражен, и уже почти ничего не понимал. Однако главная мысль, высказанная Тором Сатером, всё-таки дошла до него - есть шанс всё исправить – магический невероятный шанс! И обессиленный мужчина послушно поплёлся за голограммой, цепляясь за лучик надежды.
Шли они достаточно долго и больше не разговаривали. Молодому кедарцу по большому счёту было уже всё равно, куда идти, а общаться с предателем Тором совсем не хотелось. Наконец, Сатер привёл Рольфа в какую-то просторную пещеру.
На одной из её стен были нарисованы ретарские символы. Голографический Повелитель указал, на какие из них нужно нажать. В открывшейся небольшой нише Рольф обнаружил маленький золотистый диск, с выгравированными песочными часами.
– И что мне с ним делать? – спросил он Тора.
– Просто раздели его на две части, остальное амулет сделает сам, – ответила голограмма. – Он обладает собственной волей и сознанием, он сам прочтёт в твоей душе желание исправить уже свершившиеся и выберет способ, как сделать это лучше всего.
Рольф вздохнул и разломил амулет на две части по разделительной линии. Половинки тут же ярко засветились и стали нагреваться. Но мужчина, несмотря на жгучий жар, крепко зажал их в ладонях, боясь отпустить. Казалось, что амулет вот-вот разъест его кожу… Но внезапно всё исчезло. Рольф раскрыл ладони. Половинок амулета в них больше не было…
Россия,
наши дни.
Кирилл Смирнов, или попросту Кир (он не любил, когда его называли полным именем) в одних плавках лежал на полотенце под большим пляжным зонтом. Вокруг валялись, ходили, визжали и прыгали сотни таких же, как и он, отдыхающих в Сочи. Но Кир, закрывшись в своём маленьком мирке, ограниченном большим бело-голубым зонтиком, старался ни на кого не обращать внимания. Всем своим сознанием парень был устремлён в лежащую перед ним книгу. Она казалась довольно объёмной и содержала множество отталкивающих, а иногда даже пугающих цветных картинок. Но Кира книга совершенно не смущала, да и может ли смущать учебник топографической анатомии студента-медика уже почти четвёртого курса.
Топографическую анатомию предстояло сдавать в ближайшую зимнюю сессию, времени на её изучение оставалось ещё очень много. И, конечно, летом на черноморском побережье вполне можно было позволить себе расслабиться и выкинуть из головы всё, что связано с изнурительной и часто довольно скучной учёбой, тем более что Кир учился хорошо и летнюю сессию закрыл всего с одной четвёркой. Но книга ему требовалась совсем для другого. Она придавала важности, подчёркивала его уникальность и даже заставляла ощущать некоторое превосходство перед другими праздно отдыхающими людьми.
Три года тому назад Кирилл поступил в медицинский университет вдохновившись сериалом «Доктор Хаус». Ему хотелось быть таким же умным и всезнающим как сериальный герой. Он представлял, как с лёгкостью будет узнавать редкие заболевания и проводить диагностику так, словно бы это детективное расследование, и при этом заниматься благородной миссией – спасением людей. Однако вскоре его постигло разочарование – в жизни оказалось не всё так красиво, как в сериале. Учёба была сложной и выматывающей, приходилось запоминать огромное количество, на первый взгляд, совершенно бессмысленных слов и названий, сдавать бесконечные зачёты и очень сложные экзамены. До спасения людей было ещё очень и очень далеко. К тому же он разочаровался в терапии.
Так называемые клинические предметы у них должны были начаться только на четвёртом курсе, но Кир уже успел побывать в поликлиниках и больницах и прекрасно знал, что из себя представляла работа врача – тяжёлый, порой весьма кропотливый и даже занудный труд. В реальности в терапевтических отделениях совсем не было такого «экшена», как в сериале про доктора Хауса. Отделения были специализированными и, по большому счёту врачи лечили одни и те же заболевания, многократно повторяя уже доведённый до автоматизма алгоритм действий и заполняя бессчётное количество медицинской документации.
Впору было совсем отчаяться и разочароваться в профессии, но летняя практика в отделении сосудистой хирургии дала Киру новый прилив вдохновения и воодушевления. В отличие от терапевтов хирурги спасали жизни здесь и сейчас, совместные операции сплачивали, и отношения между хирургами были такие словно бы они являлись боевыми товарищами. Хирурги ходили по отделению подобно богам, получая восхищённые улыбки медсестёр и благодарные взгляды спасённых ими пациентов и их родственников.
Вот и сейчас, лёжа с учебником на пляже, Кир пытался выработать в себе такой же слегка снисходительный взгляд на мир, какой он видел у хирургов, демонстрируя всем, что окружающее праздное веселье ничто перед истинно важными вещами, такими, как топографическая анатомия.
Размышления Кира прервала младшая сестрёнка – двенадцатилетняя Марина. Она вылезла из тёплых волн Чёрного моря, и бесцеремонно навалилась на брата любопытно заглядывая через его плечо в столь ценную для Кирилла книгу. Капли воды стекали с её волос и лица, и попадали прямо на рисунок с изображением мышц, сосудов и нервов шеи человека. Кир недовольно поморщился и повёл плечами, пытаясь стряхнуть с себя неугомонную сестру, но она и не думала слезать, наклонившись к книге ещё ближе.
– Если будешь так сильно напрягать свои musculus sternocleidomastoideus (грудинно-ключично-сосцевидные мышцы – перевод с латинского), то у тебя вскоре разовьётся шейный остеохондроз, - грозно заявил Кирилл. Конечно, он понимал, что с остеохондрозом не всё так просто, но надо же было как-то напугать сестрёнку.
Марина поморщилась и отпрянула от брата:
– Фу! – произнесла она. – Ты превратился в такого зануду!.. Когда вырасту, ни за что в медицинский поступать не буду! Кинозвездой стану! Или фотомоделью.
Кирилл тихонько усмехнулся – родители никогда не позволят Марине выбрать эти профессии и остаться без высшего образования. Однако промолчал, не желая разрушать мечты сестрёнки.
– Посмотри, лучше, какую красивую ракушку мы с папой нашли! – воскликнула Марина, захлопывая учебник Кирилла.
Парень недовольно перекатился на спину, и глянул на находку сестры.
– Ну ракушка… Самая обычная. И что? – ворчливо произнёс он.
– Как это обычная?! – возмутилась Марина. – Она красивая!
Кирилл хотел было сказать, что-то вроде того, что все ракушки одинаковые, но тут и родители вышли из моря. Проходя мимо, отец выдернул из-под руки сына учебник.
– Всё, Кир, хватит уже дурью маяться! – произнёс он, убирая книгу в пляжную сумку. – Иди искупайся, лучше. Море сегодня восхитительное!
– Действительно, сынок! – подхватила мама. – Иди купаться! Мы приехали сюда не для того, чтобы ты продолжал непрерывно учиться. Тебе надо отдохнуть!
Кир вздохнул. С родителями спорить было бесполезно. К тому же в чём-то они, конечно, правы - море восхитительно, а купаться очень приятно и полезно. Совсем скоро их семейный отдых закончится, они вернутся домой, вновь начнётся изнурительная учёба, серая осень, а за ней холодная зима, и, вполне возможно, что Кир будет потом не раз мечтать о каникулах, о тёплом солнышке и приятном море.
Подхватив маску для ныряний, будущий великий врач поднялся со своего полотенца, и, старательно обходя других отдыхающих, направился к морю.
Нацепив маску, Кир принялся нырять, расталкивая в стороны небольших полупрозрачных белесых медуз. К его большому сожалению песчаное дно Чёрного моря не радовало разнообразием, в отличие от Красного и Средиземного, на которых ему доводилось бывать раньше.
До этого года его семья регулярно выезжала летом за границу, но в последнее время небольшая фирма отца стала терпеть убытки, а мама была «бюджетником» и работала преподавателем английского языка в вузе. Её зарплата была стабильной, но всё же не очень высокой. Но, несмотря на немного пошатнувшееся материальное благополучие, и в этом году родители не захотели отказывать себе в уже ставшим традиционным пляжном отдыхе и повезли семью в Сочи.
Песок, песок, маленькие медузы, единичные ракушки, ещё песок – Кир уже хотел отказаться от ныряний по причине скучности этого занятия, но тут его внимание привлёк какой-то маленький блестящий предмет. Подцепив его рукой, юноша вытянул из песка отливающую золотом подвеску на цепочке. Вынырнув из воды, Кир снял маску, чтобы получше рассмотреть находку.
У него на ладони лежал небольшой плоский полукруг из жёлтого блестящего металла похожего на золото, но при этом как будто немного другого, пробы на подвеске Кир не нашёл. По ободку медальон оказалася украшен замысловатым узором, а в середине основания полукруга выступала небольшая чашечка, напоминающая половинку песочных часов. Вообще создавалось впечатление, что это только половина некогда круглой подвески. Но Кир определил, что основание полукруга было абсолютно ровным - никаких следов разлома не наблюдалось. Подвеска висела на толстой и грубой цепочке, сделанной из того же металла. Такую вряд ли стала бы носить женщина, а значит её, скорее всего, потерял какой-то мужчина.
Кир огляделся и не увидел никого, кто бы искал потерянную вещь. Люди плескались, смеялись, веселились, были заняты собой и своими друзьями или родственниками. Держа находку за цепочку молодой человек поднял её так, чтобы медальон оказался на уровне глаз.
– И что же мне с этим делать? – пробормотал Кир, рассматривая узор на ободке подвески. Он был необычный и приковывал взгляд, не давая никакой возможности отвернуться… И вдруг перед глазами у юноши стало темнеть… Всё, кроме этой необычной подвески.
Кир очень испугался, хотел выкинуть странную вещь, встряхнуть головой, закричать, но оказалось, что он совсем не может пошевелиться…
***
Тьма вокруг Кирилла рассеялась также быстро, как возникла, но обнаружил он себя вовсе не на сочинском пляже. Юноша всё ещё не мог двигаться и совершенно не видел своего тела. Ощущение было такое, что у него остались только сознание и зрение, но смотреть он мог только прямо перед собой. И то, что он видел - одновременно удивляло, восхищало и ужасало его.
Перед ним раскинулась бескрайняя равнина, лишённая какой-либо растительности. Небо казалось пронзительно синим, а солнце, приближающееся к горизонту, отливало красноватыми оттенками. Это совершенно точно было другое солнце. Оно не походило на светило Земли – в этом Кирилл совершенно не сомневался.
По всей равнине располагалось множество весьма неплохо сохранившихся заброшенных каменных строений, а между ними то здесь, то там размещались замысловатые механизмы. Но это было ещё не самое странное. Повсюду копошились небольшие роботы самых различных форм. Они попискивали, светились разноцветными лампочками, летали на небольшом расстоянии от поверхности земли, перемещались на замысловатых «лапках» и деловито таскали в разные стороны какие-то железяки и камешки. Если бы у Кира сейчас было тело, он бы сказал, что по высоте ни один из этих роботов не доходил ему даже до середины бедра.
Прямо перед глазами у студента располагалось невысокое белое странное куполообразное сооружение. Кир принялся его рассматривать, но неожиданно откуда-то сзади выбежал довольно высокий, полноватый мужчина с короткими тёмно-русыми волнистыми волосами. На вид ему было лет двадцать пять. Кирилла удивила странная светлая, почти белая одежда незнакомца. Она отдалённо напоминала мужскую европейскую одежду начала XIX века, только была сделана из каких-то других материалов – на вид, плотных и прочных.
Киру очень захотелось обернуться назад и посмотреть, что происходило за его спиной. Может быть, там были и другие люди? Но он не мог. Оставалось только наблюдать за мужчиной, который, казалось, Кирилла не замечал.
Незнакомец судорожно что-то искал у основания белого сооружения, но, очевидно, не мог найти.
– До расстыковки моста осталось тридцать пять минут, - прозвучал сзади «неживой» не то женский, не то мужской голос.
Молодой человек в странной одежде резко остановился и выпрямился в полный рост, а потом медленно развернулся лицом к Киру и посмотрел сквозь него на что-то в небе. Лицо мужчины в этот момент было таким же белым, как и его одежда, а на лбу внезапно заблестели капельки пота. Некоторое время он просто стоял и смотрел вверх. Затем вдруг рухнул на колени, схватился за голову и закричал - дико, безумно и очень страшно. Киру немедленно захотелось провалиться сквозь землю, но он по-прежнему не мог пошевелиться.
Человек кричал очень долго, казалось, целую вечность, но в какой-то момент вздрогнул, резко замолчал, схватился за сердце и повалился на землю лицом вниз, а затем, хватая ртом воздух, с трудом перекатился на спину. Кир видел – он умирал. От чего? От инфаркта? Или от тромбоэмболии? Этого парень не знал. Кир ещё не особо хорошо разбирался в клинической медицине, чтобы по внешнему виду больного поставить диагноз. Да и смысла сейчас в этом не было. Студент не имел никакой возможности помочь умирающему.
Внезапно рядом с упавшим человеком прямо из ниоткуда возник другой мужчина. Одет он был в длинную бордовую мантию, имел чёрные короткие волосы и правильные черты лица. Весь его вид выражал глубокую задумчивость и озабоченность. Он склонился над лежащим мужчиной и пощупал пульс у него на шее. Затем резко поднялся и взмахом руки подозвал двух роботов. Один забрался умирающему на грудь, распластался там и запульсировал красным cветом, а второй устроился прямо на его лице, закрыв рот и нос.
После этого человек в бордовой мантии подозвал шесть роботов, немного отличающихся по своему виду от первых двух. Они вытянули вперёд длинные «лапки», просунули их под тело умирающего и подняли его над землёй.
Мужчина в бордовой мантии пошёл вперёд, а роботы, держащие тело над землёй, полетели за ним.
К величайшему удивлению Кира, его бестелесное, способное только наблюдать сознание последовало за процессией.
Мужчина в бордовой мантии привёл всю компанию к одному из полуразрушенных зданий. Войдя внутрь, он совершил несколько странных движений руками над усыпанным землёй полом. Что-то громыхнуло, и часть поверхности, где стоял он сам, а также роботы со своей ношей, стала плавно опускаться. Сознание Кира помимо его воли последовало за ними.
Пол, словно платформа лифта, ехал вниз довольно долго и, в конце концов, приземлился в каком-то тёмном помещении. Сначала ничего не было видно, но стоило только человеку в бордовой мантии сделать шаг вперёд, как тут же стены помещения начали светиться. Сначала тускло, давая глазам прибывших привыкнуть, но затем всё ярче и ярче, и вскоре загорелись ярким белым светом. Кир увидел, что перед процессией располагался длинный коридор, стены которого были сделаны из странного белого искрящегося и сверкающего материала.
Пройдя по нему и повернув направо мужчина в бордовой мантии привёл роботов, держащих тело умирающего, а с ними и Кира, в просторное помещение с такими же белыми сияющими стенами. В центре комнаты располагался большой пустой стол. У одной из стен были стеллажи со множеством маленьких ящичков, а у другой – столик, заваленный какими-то необычными инструментами и механизмами.
Загадочный черноволосый мужчина подал знак роботам положить их ношу на большой стол, а сам взяв какие-то непонятные предметы из нескольких ящиков на стеллаже, последовал к столу поменьше, уселся в кресло и склонившись принялся что-то мастерить. Что именно он делал, Кир не видел, так как человек в бордовой мантии сидел к нему спиной. Наконец тот поднялся, и юноша разглядел в его руках небольшой плоский диск со множеством металлических шевелящихся щупальцев, свисающих с одной стороны.
– Уйди, – сказал мужчина роботу, сидящему на груди умирающего.
Киру показалось, или это действительно было слово «уйди», произнесённое на русском языке? А может, это было другое слово на непонятном ему языке, но звучащее похоже? Кирилла охватило странное ощущение, что это был всё-таки другой, незнакомый язык, но он каким-то образом его понимал.
Так или иначе, робот, издав лёгкий писк, соскочил, и юноша увидел, что рубашка лежащего молодого человека расстёгнута, а в области сердца у него большой слегка кровоточащий разрез.
«Странно, – подумал Кир. – При такой ране должно быть гораздо больше крови…»
Мужчина в бордовой мантии аккуратно поместил все щупальца своего устройства внутрь зияющей раны в груди лежащего на столе человека, после чего плотно прижал плоский диск к его грудной клетке. Тело умирающего вздрогнуло, а диск ритмично замерцал.
Немного подождав, черноволосый провёл рукой по второму роботу, всё ещё сидящему на лице «пациента» - тот соскочил. Человек в бордовой мантии отошёл чуть в сторону. И только сейчас Кир заметил, что он полупрозрачный и стоит на металлической платформе, парящей в нескольких сантиметрах от пола! Ещё минуту назад Кир готов был поклясться, что это обычный живой человек из плоти и крови. И как он мог не заметить такие особенности странного черноволосого мужчины?! Должно быть виной тому был шок от всего происходящего.
Молодой человек на столе судорожно вздохнул и открыл глаза, поморщился и медленно осмотрелся. А заметив «призрака», удивлённо на него уставился.
– Кто ты? – медленно произнёс он, обращаясь к полупрозрачному мужчине.
– Не пугайся, – ответил тот. – Я всего лишь голограмма.
«Голограмма! Вот оно что! – подумал Кир. – Но разве голограмма может брать в руки предметы?.. Хотя, что я знаю о голограммах…»
– Голограмма?.. Где это я? – спросил человек, всё ещё лежащий на столе.
Кир опять с удивлением заметил, что понимает каждое слово, хотя говорили они не на русском, а на каком-то ином, необычно звучащем языке.
– Ты на планете Ретар, – ответил «призрак». – В лаборатории Тора Сатера – последнего Повелителя этой планеты. А я – голограмма Тора Сатера – полный слепок его личности.
– Ничего себе! – выдохнул мужчина, с усилием поднимаясь со стола, и заметил металлический мигающий диск в области своего сердца. – Что это?
– Спокойно, Рольф, – ответил голографический Тор Сатер. – Только не пугайся!..
– Ты знаешь моё имя? – удивился тот, кого звали Рольф.
– Да, я наблюдал за вами. И всё видел. И как робот повредил капсулу, и как твои мать и брат оставили тебя… А также всё, что было после… Ты почти умер, Рольф. Твоё сердце не выдержало. Мне пришлось его частично заменить… Теперь у тебя механическое сердце. Извини, что так получилось… Ретарцы владели биоинженерией, выращивали органы, делали их пересадки, но… Тор Сатер не был ни биологом, ни врачом. Он был гениальным робототехником, инженером и м…
Казалось, что голографический человек хотел сказать что-то ещё, но вдруг передумал.
– Я не решился проводить операцию, потому что Тор Сатер никогда этого не делал, – продолжал полупрозрачный человек. – Но смею заверить, что это механическое сердце ничуть не хуже настоящего. Оно будет чутко реагировать на изменения физических нагрузок и твоего эмоционального состояния, ускоряясь и замедляясь по мере необходимости… И вода ему не страшна, не бойся. Оно будет исправно работать по меньшей мере лет сто… На твой век хватит.
Было заметно, что Рольф крайне удивлён и растерян.
– И зачем ты это сделал? – вдруг спросил он усмехнувшись.
– Что? – не понял голографический мужчина.
– Спас меня, - ответил Рольф. – Мне же всё равно здесь не выжить. На Ретаре нет ни воды, ни пищи.
– С чего ты это решил? – спросила в ответ голограмма Тора Сатера, загадочно улыбаясь. – Вы ещё и половину того, что есть на Ретаре не нашли! Да, настоящую еду я тебе не обещаю, но репродуцированная, поверь, ничуть не хуже… То есть, Тор Сатер пробовал её, и она его вполне устраивала… Пойдём со мной, Рольф, мне многое надо тебе рассказать и показать…
В «глазах» у Кира снова стало темнеть…
***
Когда тьма рассеялась, Кирилл вновь обнаружил себя стоящим в море. В руках он всё ещё держал необычную золотистую подвеску.
Зажав её в ладони, Кир зажмурился и потёр глаза.
Что это было?! Видение?! Может, просто голову на солнце напекло? Но разве это так бывает?
Озабоченно обдумывая произошедшее, Кир вылез из воды. Загадочную находку он решил никому не показывать, но и выкидывать её не стал.
Россия,
наши дни
Весь остаток дня Кир не мог найти себе места. Ему не давали покоя мысли о загадочной подвеске. Почему-то хотелось снова посмотреть на неё, терзало любопытство – что за этим последует? Будет ли опять ему показано видение иного мира, или же ничего на сей раз не произойдёт? Что это было – галлюцинация, наваждение, последствие солнечного удара? А может, кулон здесь вообще ни при чём?..
В любом случае экспериментировать с подвеской на глазах у своих родных ему совершенно не хотелось. А день, как назло, тянулся очень долго… Кир активно цеплялся за реальность и пытался вести обычный образ жизни отдыхающего – купался, загорал, гулял с родителями и сестрой по набережной, ел мороженое и горячую кукурузу, ужинал в кафе, но то и дело мысленно «улетал» в другой мир к Рольфу, у которого теперь было механическое сердце, к загадочной голограмме мужчины в бордовой мантии и к бесчисленным роботам, снующим туда-сюда по лишённой растительности земле. Он с нетерпением ждал наступления ночи – когда все члены его семьи уснут, и он сможет, наконец, внимательно рассмотреть странную подвеску. Возможно, она покажет ему что-то ещё…
К концу вечера даже невнимательная обычно сестрёнка Марина заметила, что Кир после дневного посещения пляжа стал очень задумчивым и рассеянным. Родители решили, что солнце напекло сыну голову, а он сам уже всерьёз стал задумываться о том, что, возможно, просто сходит с ума.
Семья Кира на период южного отдыха снимала двухкомнатный номер в небольшом частном отеле в Адлере. У Марины и Кирилла была своя комната с небольшим балконом.
Дождавшись, когда сестра уснёт, будущий медик достал из сумки полудиск подвески, крепко зажал его в ладони, взял свой смартфон намереваясь использовать его как фонарик и осторожно выбрался на балкон.
Отель стоял на тихой и плохо освещённой улице. Серп молодой луны на усыпанном звёздами тёмном южном небе не давал достаточно света и оказавшись на балконе Кир погрузился во тьму. Вдалеке, ближе к морю, всё ещё активно гуляли туристы, играла музыка, сияли фонари, слышались весёлые голоса, смех и довольные визги.
Вдохнув приятный запах эвкалиптов, Кир расположился в пластиковом кресле, включил в телефоне фонарик, и стал внимательно рассматривать подвеску. Он подносил её к глазам, всматривался в узор, щупал со всех сторон, мотал перед собственным носом, словно маятник гипнотизёра – но ничего не происходило. Парень уже почти поверил, что дневное видение было всего лишь результатом перегрева на солнце, плодом его собственной фантазии, а не воздействием загадочной подвески, но решил, чтобы окончательно в этом убедиться и выкинуть непрошенные мысли о таинственном мире из головы, попробовать надеть цепочку с подвеской на шею. И тут началось…
В глазах потемнело, закружилась голова, возникла лёгкая тошнота, всё тело словно скрутило невидимыми жгутами, заставляя Кирилла встать, выпрямляясь в полный рост и тихонько застонал от внезапной несильной, но довольно неприятной сжимающей боли. Примерно минуту он не видел совсем ничего, но затем все эти ощущения резко прекратились, и парень рухнул на плиточный пол балкона… Нет! Это оказался шершавый и холодный камень!
Кир, приподнявшись на руках, ошарашенно пытался рассмотреть поверхность, на которой очутился. Она, несомненно, была каменной. Сквозь непроглядную тьму вокруг парень совсем ничего не мог рассмотреть. Так темно на балконе в Сочи быть не могло. Воздух казался тяжёлым и влажным. Кир предположил, что находится в огромном зале, ему даже удалось различить неровные каменные стены. Поднявшись, Кирилл обернулся назад и увидел за своей спиной длинный изгнутый коридор. Похоже, что он вёл к выходу. Оттуда проникал тусклый свет и тянуло сухим тёплым воздухом с запахом гари. Кир пошёл по коридору. Ему не было страшно только потому, что не верил в реальность всего происходящего. Коридор действительно вёл наружу, Кир вышел и тело тут же обдало жаром, а открывшаяся взору картина повергла молодого человека в ужас. Всё вокруг было объято пламенем!
Пещера, где парень оказался, находилась на вершине невысокой горы, там огня ещё не было, лишь маленькие фонтанчики лавы пробивались из земли на некотором расстоянии от входа. А у подножия этой горы, очевидно, располагался некогда огромный город с каменными зданиями, украшенными многочисленными башенками. Сейчас по его улицам текли потоки лавы, здания горели и разваливались прямо на глазах. Всё было тихо, никаких звуков - ни криков, ни стонов не было слышно. Очевидно, жители либо успели покинуть город, либо… погибли.
Небо было затянуто плотными тёмными облаками и сквозь них пробивались зловещие красноватые солнечные лучи. Возле выхода из пещеры всё ещё росла трава, но одиноко стоящее дерево чуть поодаль уже полностью объяло пламя. Казалось, что какие-то невиданные силы оберегают вход в пещеру от огня.
Кир, не в силах оторвать глаз, заворожённо смотрел на открывшуюся перед ним картину. Он всё видел, всё чувствовал, свободно мог двигаться, и, в отличие от первого «контакта» с загадочной подвеской, он действительно находился здесь! И это осознание приводило его в замешательство.
Молодой человек не мог сказать, сколько времени он простоял у входа в пещеру, бестолково наблюдая за бушующей огненной стихией, но неожиданно услышал за спиной пронзительный и долгий женский визг. Он немедленно вывел Кира из оцепенения и заставил устремился обратно вглубь пещеры.
После яркого пламени снаружи глаза Кирилла с трудом снова привыкали к полумраку пещеры. Девушка увидела его первой и залепетала:
– Oh! Mister! Mister! Help me! (О! Мистер! Мистер! Помогите мне!) – говорила молодая особа на английском, Кирилл знал этот язык очень хорошо – изучал в школе, а потом ещё совершенствовал свои навыки на специальных курсах. Ему не составило труда понять её слова.
Девушка кинулась к нему и вцепилась мёртвой хваткой в предплечья парня, дрожа всем телом как осиновый лист. А Кир всё ещё мог различить только её силуэт.
– Тише! Тише! Не бойтесь! – произнёс он на английском, пытаясь её успокоить, хотя и у самого бешено начинало колотиться сердце от стремительно заполняющей его тревоги, вызванной полным непониманием того, что происходит.
– О! Мистер! Что случилось?! Где мы? Я ничего не понимаю!.. Что со мной случилось?!.. Почему так темно?! – сбивчиво продолжала лепетать напуганная девушка, хватаясь за Кира, словно бы он был спасительной соломинкой. – Я была в саду… Решила примерить кулон… И вот я здесь!.. Где мы?!.. Прошу вас! Скажите, где мы?.. Как я могла тут очутиться?
– Я не знаю, – только и смог ответить ей растерянный Кир. – Я сам оказался здесь неожиданно и совсем недавно… Пойдёмте, я вам кое-что покажу…
Кир потянул испуганную девушку за собой к выходу, и она послушно пошла за ним ни на секунду, не отпуская его руку. Когда света в коридоре стало достаточно, молодой человек украдкой взглянул на свою спутницу. Девушка оказалась ниже Кира на полголовы. У неё были светлые волосы, уложенные в аккуратную причёску, очень милое лицо с тонкими чертами и стройная фигура. Но больше всего на тот момент парня поразил её наряд – светло-синее атласное платье с длинными рукавами. Пышная юбка доходила до щиколоток. Лиф платья полностью закрывал грудь и основание шеи. Дополняло образ обилие лент и кружев. Такую одежду женщины носили в первой половине XIX века…
Внезапная мысль поразила Кира до глубины души: «Она из прошлого!». Но он быстро отогнал от себя это предположение, как невероятное…
Девушка тоже украдкой разглядывала спутника. А завершив осмотр смущённо покраснела и быстро разжала пальцы, всё ещё сжимавшие его предплечье. При этом она ничего не сказала и продолжала следовать за ним.
Одетый в удлинённые летние шорты, футболку и резиновые тапочки Кир рядом с этой девушкой внезапно почувствовал себя очень неловко. Ему захотелось объясниться и извиниться.
– Простите, – тихо проговорил он. – Перемещение сюда застало меня врасплох…
Девушка едва заметно кивнула, но глаза на него старалась не поднимать.
– Я не знаю, как вас зовут… – произнёс Кир, чтобы разрушить неловкую тишину.
– Мэри Смит, – робко произнесла девушка, по-прежнему не поднимая глаз.
– А меня зовут Кир… Вернее, Кирилл… – казалось, девушка ждала продолжения, – Смирнов…
Мэри кивнула и опять ничего не сказала. Наконец они вышли наружу. Увидев царство огня и лавы, юная особа вздрогнула и вскрикнула:
– Что это?.. – ошарашено проговорила она. – Это ведь не Лондон?!.. И не Бирмингем...
Кир посмотрел на неё с удивлением.
– Думаю, что нет, – задумчиво произнёс он. – Это какое-то совсем другое место…
Мэри, не отрывая глаз от потоков лавы, подошла ближе к обрыву и всмотрелась в горящие и разваливающиеся здания. Кир последовал за ней.
– Какой ужас! – произнесла она, медленно осела на ближайший камень и расплакалась, спрятав лицо в ладонях.
Кир растерялся ещё больше, но всё же решился приблизиться, присесть рядом и осторожно прикоснуться к её плечу – так, чтобы дать ей какую-то поддержку, но, ни в коем случае, не напугать ещё больше. Он ощущал, что Мэри дрожит словно осенний лист под порывами ветра, но не знал, чем ей помочь. По большому счёту, ему самому сейчас нужна была помощь.
Неожиданно его осенила одна мысль – подвеска всё ещё висела на его шее, может для того чтобы вернуться домой её нужно просто снять?!
Он хотел уже было сделать это, но вспомнил про Мэри, чьё плечо всё ещё аккуратно сжимал. Кир не мог оставить плачущую девушку, надо было сначала помочь ей. Парень вспомнил, что Мэри говорила про какой-то кулон и решил поговорить с ней об этом, но сначала девушку необходимо было успокоить. И Кир принялся тихо говорить на английском:
– Всё хорошо! Не бойся! Мы выберемся отсюда! И ты обязательно вернёшься домой!..
***
Тор Сатер прятался в тени крупной скалы, расположенной у входа в пещеру. Он наблюдал сначала за парнем, а потом и за присоединившейся к нему девушкой, и то и дело озадаченно покачивал головой. Сатер поражался странному выбору древнего Духа пространства и времени.
«Чем ты думал, когда выбрал их?! – мысленно обратился он к Духу. – Они же ещё совсем дети! Растерянные и напуганные! Не знай я, что ты бесконечно мудрое и непостижимое существо, всерьёз бы засомневался в твоей разумности…»
Тор Сатер не ждал, что Дух пространства и времени ему ответит. Конечно, он и не обязан был давать отчёт в своих действиях смертным людишкам, но таким образом последний Повелитель Ретара пытался унять тревогу, охватившую его, когда он увидел кого именно Дух послал им в помощь.
– С другой стороны, кто я такой, чтобы с тобою спорить, – пробормотал Сатер себе под нос, наблюдая за тем, как юноша пытался успокоить плачущую девушку.
Повелителя разрывали на части весомые доводы разума о том, что вмешиваться нельзя и страстное желание сердца помочь этим растерянным подросткам, всё объяснить им и наставить.
«Надо довериться миру, довериться Духу! Он знает, как правильно! Просто расслабиться и наблюдать!» – уговаривал себя Тор Сатер, но в спорах разума и сердца, у него всегда побеждало сердце, а черезмерное доверие миру и бездействие не были ему свойственны.
«А что, если Дух хотел, чтобы я вмешался?! – пришла вдруг в голову Сатера спасительная мысль наконец сместившая равновесие дилеммы в сторону доводов сердца. – Я ведь уже это сделал, вписал себя в материю данного временного пласта. Я уже здесь есть. Так что же плохого может случиться, если я ещё немного проявлю себя? Может быть, в этой истории Дух оставил роль и для меня?..»
Ухватившись за эту мысль, но поколебавшись ещё некоторое время, Тор Сатер всё-таки вышел из тени.
– Гхм... гхм... – прокряхтел Повелитель, привлекая к себе внимание молодых людей.
Оба сразу посмотрели на него.
– Ах, мистер! – быстро заговорила девушка. – Какое счастье, что мы не одни! Возможно, вы сможете рассказать нам, куда мы попали и что здесь произошло?
– Конечно, сейчас всё расскажу! – заверил её Тор Сатер.
– Я знаю вас! – проговорил юноша, перебивая Повелителя Ретара, и тот удивлённо на него посмотрел. – Вы голограмма! Вы были на планете роботов! Это она?.. Постойте, но сейчас вы…
***
Кир перевёл глаза на ноги странного человека в бордовой мантии – они действительно стояли на платформе, зависшей на небольшом расстоянии от земли, и были полупрозрачными, как и всё остальное тело. Юноша опять готов был поклясться, что ещё секунду назад это был обычный человек из плоти и крови, стоящий на земле! Он даже протёр глаза, чтобы убедиться в том, что платформа и полупрозрачность незнакомца в бордовой мантии ему сейчас не привиделись.
– Да, я голограмма, – тем временем отвечал призрачный человек на русском языке. – Полная копия личности бывшего правителя, как вы выразились «планеты роботов», жившего более тысячи лет назад. Но мы сейчас на другой планете. На Кедаре – это соседка «планеты роботов». Сутки назад тут произошла катастрофа – все живые существа погибли, все города уничтожены, а ещё через два дня планета Кедар разрушится и превратится в пояс астероидов.
– Другая планета?.. – растерянно проговорила Мэри. – О! Это, наверное, просто сон! Он скоро закончится!
Кир удивлённо на неё уставился. Похоже, девушка понимала речь человека в бордовой мантии, а ведь Кириллу казалось, что он говорил на его родном языке.
– Мэри, ты понимешь, что он говорит? – недоумённо спросил её Кирилл на русском.
– Конечно, – ответила девушка. – Ведь джентельмен разговаривает на английском! А вам, мистер Смирнов, я не позволяла называть меня по имени и проявлять фамильярность!
– Он говорит на русском, – упрямо заявил Кир, пропуская мимо ушей её гневное замечание в свой адрес. – И я сейчас говорю на русском…
Парень и девушка одновременно повернули головы к призрачному мужчине, а тот откровенно веселился.
– Я говорю на ретарском, – ухмыльнулся он. – На языке «планеты роботов». То, что вы меня понимаете – это одно из свойств амулета.
Кир нащупал у себя на груди странную подвеску. У Мэри оказалась такая же. Девушка тут же её сняла. Посмотрев на Мэри, Кир сделал то же самое – ничего не изменилось. А он то надеялся, что таким образом можно будет вернуться домой.
– Да, это амулет пространства и времени, – подтвердил голографический человек, наблюдая, как парень и девушка пытаются соединить свои подвески – они всё время отталкивались друг от друга. – Вернее, две его половинки. Сейчас вы не сможете их сложить. Это станет возможным только после того, как вы завершите задание амулета.
– Но… Подождите… – у Кира кружилась голова от множества одолевавших его вопросов. – Почему её речь я слышу на английском?.. И вообще, что происходит?.. Какое ещё задание?.. Как нам вернуться домой?!..
Голографический человек усмехался.
– Тише, тише! Не всё сразу! – воскликнул он. – Ответ на первый вопрос: рискну предположить, что ты просто знаешь её язык. С остальным по порядку… И для начала, как вас зовут?
– Кир, – буркнул парень.
– Мисс Мэри Смит, – несмотря на все странные и страшные обстоятельства, свалившиеся на неё, девушка пыталась сохранить самообладание. – А вы, мистер, не представились! И вообще, что такое голограмма?! Почему вы полупрозрачный? Вы что, привидение?
– Можете называть меня Тор Сатер, – спокойно ответил тот. – Так звали человека, чьей голограммой я являюсь. Голограмма не привидение, мисс Мэри Смит. Я компьютерная программа, робот. Техническое достижение людей.
– Робот? Компью… что? – удивлённо проговорила Мэри. – Мистер Сатер, я вас не понимаю!
– А я не знаю, как вам это объяснить, – мягко улыбнулся Тор Сатер. – У Кира слово голограмма удивления и вопросов не вызвало, а значит в его мире это всё есть. Но он знает ваш язык, мисс Мэри Смит, а значит вы с одной планеты, но, видимо, из разных временных пластов.
Тор Сатер повернулся к шокированному его словами Киру.
– Я думаю, тебе всё здесь будет гораздо понятнее, чем ей, – улыбнулся он. – А значит именно тебе, Кир, придётся объяснить мисс Мэри Смит все обстоятельства вашего пребывания здесь так, чтобы и ей всё стало понятно.
И снова возвращаясь к Мэри, Тор Сатер продолжил:
– Кир чуть позже разъяснит вам, что такое голограмма и роботы, а пока можете считать меня привидением, только совсем нестрашным и созданным людьми… Так вот, амулет – это древнее изобретение ретарских магов времени.
– Магов? – переспросил Кир.
– А что, магии в вашем мире нет? – разочарованно вздохнул Тор Сатер.
– Только в мифологии и сказках, – ответил Кир.
– Ну хотя бы так, – проговорил голографический человек. – Объяснять, что такое магия, я бы точно не взялся… Так, ладно, начнём сначала… Жила-была планета Ретар. Когда-то (очень-очень давно) она была полна растений и животных, на ней были океаны и моря, текли реки с чистой и прозрачной водой. А ещё, на ней были люди. И эта разновидность животных стала интенсивно развиваться. Люди постигали силы природы и осваивали планету. Некоторые из них обладали необычными способностями – видели энергетические потоки, пронизывающие всё сущее, и могли ими управлять – то есть обладали магией.
Были среди магов и те, кто видел временные потоки. Они и создали амулет, который сейчас находится в ваших руках. Сделали это потому, что могли видеть разные варианты развития событий и не все они им нравились. Маги призвали на помощь высшие силы – непостижимого Духа времени и пространства (не спрашивайте, кто это - я не смогу объяснить). Он позволил связать себя с этим амулетом, обещая оберегать ретарцев и, если им не понравится тот вариант реальности, который в итоге реализуется, помогать исправлять ошибки, вмешиваясь и изменяя случившееся… Всё на самом деле гораздо сложнее, ведь время не линейно, а прошлого и будущего вообще нет, есть только настоящее. Но если я начну объяснять все подробности этого процесса, вы совсем запутаетесь...
Проблема в том, что дух нематериален, он не может непосредственно влиять на реальность, ему нужны помощники – посредники. Дух всегда выбирает их сам - именно тех, существ, которые лучше кого бы то ни было смогут решить поставленную задачу. Считается, что Великий Дух никогда не ошибается. Для него нет границ ни во времени, ни в пространстве – вся Вселенная в его распоряжении. И вот сейчас он выбрал своими помощниками вас. Повезло, что вы тоже люди, и даже с одной планеты. Ну а то, что вы из разных временных пластов – так это несущественно… Интересно, кто вы? Наше прошлое? Или наше будущее?.. Ответы на эти вопросы, думаю, мы не узнаем. Но раз вы выглядите точно так же как и мы, значит, генетическая связь между нашими планетами, скорее всего, есть… Любопытно, правда?.. Но ладно, я отвлёкся…
Всё это время Кир внимательно слушал призрачного человека, а Мэри смотрела вдаль на потоки лавы, поглощающие город. Казалось, мысленно она была где-то не здесь.
- Так вот, - продолжал Тор Сатер. – Далеко не все ретарцы обладали способностями к магии, поэтому наша планета развивалась в двух направлениях – магическом и техническом. Но в какой-то момент маги и учёные поняли, что могут объединить свои знания и достижения. С тех пор научно-магический прогресс стал происходить стремительно. Ретар преображался на глазах – люди осваивали всё больше и больше пространства, их города разрастались. Но вот другие живые существа и растения из-за этого начали постепенно вымирать. Деятельность людей влияла и на саму планету – стали пересыхать реки и озёра, а за ними моря и океаны. Но на то время люди в этом уже не нуждались, они научились синтезировать абсолютно всё! Машины производили пищу с любым вкусом, кислород вырабатывали специальные техномагические установки, и до сих пор вырабатывают, к слову. А вода не исчезла окончательно – она ушла под землю, и скопилась в виде льда на полюсах. Оттуда её легко добывали роботы. Вообще роботы выполняли абсолютно всю работу. А люди… были либо гениальными учёными, изобретателями и магами, способными творить что-то сверх того, что уже было изобретено, либо деградировали, превращаясь в безмозглых увальней, которым и пальцем пошевелить лишний раз было лень. Но и тех и других объединяло одно общее свойство – полное отсутствие эмоций. У ретарцев было всё, и они совсем разучились радоваться. Жизнь была предельно предсказуема, заранее определена и максимально безопасна. У людей практически не возникало никаких желаний. Даже дети, от рождения очень эмоциональные, под влиянием взрослых и того что их окружало, быстро утрачивали способность удивляться и радоваться. И их, кстати, рождалось всё меньше и меньше, потому что даже к этому люди утратили интерес! Вы можете такое представить?!.. Жизнь на Ретаре казалась раем, но на самом деле была адом…
– А почему же вы не активировали этот ваш амулет? – спросил Кир.
– Так чувства сожаления тоже никто не испытывал, – усмехнулся Тор Сатер. – Всем казалось, что всё так, как должно быть… Ретарцы медленно и печально вымирали, и неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не я… То есть, если бы не Тор Сатер – человек, чьей голограммой я являюсь… Поскольку я обращаюсь к его воспоминаниям, позвольте говорить от первого лица… Так вот, я был принцем, наследником престола Ретара, точно таким же «потухшим» и безэмоциональным подростком, как все другие жители моей планеты.
– У вас там была монархия? – перебил его Кир усмехнувшись.
– У нас там стала монархия, – серьёзно ответил Тор Сатер. – Когда-то, когда люди ещё чего-то хотели, правители Ретара избирались. А потом, когда уже у всех было всё, власть людям тоже стала не нужна. На фоне всеобщей праздности, которая царила на Ретаре, быть Повелителем планеты, скорее считалось повинностью, чем честью. Моя семья несла этот крест примерно триста лет. И это, кстати, не давало нам совсем уж деградировать. Хотя совершенная машина под названием Ретар функционировала на редкость слаженно и исправно, за ней всё-таки периодически приходилось следить. Среди моих предков было множество очень талантливых учёных, изобретателей и магов. Мне и самому с раннего детства пришлось усваивать очень много разнообразных знаний. Многие мои соотечественники находили меня гениальным робототехником. На моём счету множество изобретений… Так вот, когда я был подростком, с образовательной целью меня повезли на Кедар – соседнюю дикую, богатую животным и растительным миром планету. Это была формальная поездка. Кедар по большому счёту ретарцев не интересовал…
– У вас были космические корабли? – снова перебил голограмму Кир. А Мэри всё смотрела на потоки лавы и, казалось, не слышала ничего.
– Да, – ответил призрачный Повелитель Ретара, нисколько не обидевшись на то, что его перебили, - но преодолевать пределы звёздной системы мы так и не научились… Итак, будучи подростком, я отправился на Кедар. Наш лайнер должен был пролететь над его поверхностью, а мне надлежало наблюдать за открывающимися внизу видами из смотрового окна, слушая разъяснения преподавателей. Признаться, я долго пытался отлынивать от этой поездки. Просто не видел в ней смысла – мне, как и миллионам моих сограждан, казалось тогда, что мир, созданный нами – мир камня и машин - совершенен и ничего лучше его быть не может, а уж дикая планета, на которой не было разумных существ, но были непролазные леса, моря, океаны и множество диких зверей - представлялась просто нелепой…
Но как же я заблуждался! Эта поездка полностью изменила мою жизнь! С самого начала всё пошло совсем не так, как планировалось. Как только мы спустились в нижние слои атмосферы, наш лайнер атаковала стая птиц. Некоторые из них попали в двигатели, и они вышли из строя. Нам пришлось совершить вынужденную незапланированную посадку на поверхность планеты, чтобы их отремонтировать. В те времена у ретарцев ничего не ломалось, никаких непредвиденных обстоятельств, вроде птиц, просто не было. Вы представляете, что я тогда почувствовал, когда узнал о произошедшем?! Эмоции! На тот момент я в последний раз испытывал их, наверное, когда мне было года четыре. Меня охватило любопытство, а вслед за этим последовала радость. Как только корабль приземлился на ярко-зелёном лугу, я выскочил из него, и меня никто уже не смог остановить. Аромат цветов, живописные горы вдали, густой лес, журчание родника с чистейшей водой - мне казалось, что я сошёл с ума – эмоции переполняли меня! Я лёг на землю и смотрел в глубину настоящего голубого неба, на облака, которые образовались сами по себе, а не благодаря техномагическим установкам. А потом я почувствовал, как что-то тычется в руку – это был маленький пушистый зверёк - хертар, как мне потом стало известно. Я ласкал его, а он игриво покусывал мои пальцы… В тот день я влюбился в Кедар, и осознал, что Ретар мёртв, и мы, живущие на нём, тоже мертвы… Я ожил и понял, что народ мой надо спасать, благо все ресурсы у меня для этого были. Вернувшись на Ретар, я стал активно распространять свои взгляды и идеи. Сторонники у меня быстро нашлись как, впрочем, и противники… А став Повелителем, я построил космический мост, который раз в шесть лет на три месяца связывал Ретар и Кедар, и мы начали переселение…
– Космический мост?! – переспросил Кир. – Это как?
– Это такой хитрый техномагический механизм, состоящий из двух модулей, энергетического поля и сотни капсул, в каждой из которых помещается один человек, – ответил Тор Сатер. – Благодаря мосту попасть с одной планеты на другую можно было всего за полчаса. Опережая твой следующий вопрос – при переселении мы использовали и космические корабли, но мост всё же был удобнее, так как полёт на звездолёте отнимал гораздо больше времени. Переселение длилось долго – не все хотели покидать Ретар, ведь условием переезда был отказ от технологий и комфорта, к которым мы привыкли. Многие ретарцы так и остались на родной планете до конца своих дней. Полностью Ретар опустел только спустя лет сто после того, как я затеял переселение. На Кедаре образовалась новая цивилизация. Она росла, развивалась естественным путём. Сначала люди помнили наши ошибки и не вмешивались в естественные природные процессы, но потом забыли! Кедарцы нашли мой космический мост, активировали его, стали регулярно ездить на Ретар и брать наши технологии, привнося их в свой мир!.. И для чего тогда, спрашивается, я всё затевал переселение?!
Казалось, что голограмма даже покраснела от возмущения.
– Вы говорите так, словно вы не компьютерная программа, а живой человек, – заметил Кир. – Словно вы и есть тот самый создатель космического моста.
– Нет. Просто я очень совершенная компьютерная программа, – казалось, голографический человек немного растерялся.
– Ну хорошо, – вздохнул Кир, – это всё интересно, но при чём здесь мы?
– Спустя тысячу лет после описанных мной событий, – продолжил Тор Сатер. – На Ретар прибыла знаменитая кедарская изобретательница Леда де Хераган со своей исследовательской командой и двумя сыновьями – Херсеном и Рольфом.
– Леда де Хераган? – вдруг подала голос Мэри. – Леда де Хераган? Я видела её, когда в первый раз прикоснулась к амулету… Это было словно во сне…
– А я видел Рольфа, – добавил Кир. – Вы сделали ему механическое сердце!
– Да! – подтвердил Тор Сатер. – Амулет показывал вам начальные точки задачи, которую перед вами поставил. Обязательно поделитесь друг с другом своими видениями… Так вот, благодаря некоторому стечению обстоятельств Рольф де Хераган остался на Ретаре, прожил там шесть лет (тесно общаясь со мной, кстати), а затем уничтожил ретарскую часть космического моста. Создавая мост, я запитал его от ядра планеты Кедар, поэтому действие Рольфа повлекло за собой ряд цепных реакций, которые и привели к тому, что вы сейчас наблюдаете. Всё живое здесь умерло за несколько часов от ядовитых испарений. Вас защищает амулет – он создал здесь безопасное пространство, чтобы показать, что предстоит исправить. Стоит вам только покинуть эту скалу, как вы тут же погибнете.
– Ооох, – простонал Кир. – И за что нам это?
– Вас выбрал амулет, – пожал плечами Тор Сатер. – Рольф активировал его после того, как осознал, к чему привели его действия.
– А почему вы не остановили его, если были рядом? – возмутился Кир. – Вы не знали, что будет такой результат?
– Я подозревал, иначе сам бы уничтожил мост! – проговорил Сатер. – А на вопрос почему не остановил, позволю себе не отвечать.
Кир удивлённо уставился на него – было довольно грубо сказано, в отличие от того, что голограмма говорила до этого.
– Послушайте меня внимательно, – вдруг мягко произнёс Тор Сатер, и даже Мэри повернула в его сторону голову. – Вы будете попадать в разные временные зоны. Здесь, среди огня вы больше не окажетесь. Время вернётся назад, и, если вы всё сделаете правильно, этого варианта развития событий просто больше не будет. Каждый раз вам нужно будет совершать какие-то поступки. Какие именно – сможете понять только вы. Для вашей жизни – там в вашем мире ничего не изменится. Засыпая здесь, вы будете просыпаться у себя, в тот же самый момент, когда покинули свой мир. Словно ничего и не было. А надевая амулет, вы снова будете попадать сюда. И вне зависимости от того, когда вы снова его наденете (можно это сделать хоть через десять лет), вы встретитесь здесь в одной и той же временной и пространственной точке – половинки амулета всегда друг друга найдут.
– То есть, мистер Сатер, – проговорила Мэри с надеждой глядя на голограмму, – мы можем отказаться от всего этого, просто не надевая амулет?
– Теоретически, да, – подтвердил голографический человек. – Но поверьте мне, мисс Мэри Смит, вам захочется его надеть снова. Так уж он устроен. Он станет неумолимо притягивать вас к себе, и манить. Я знаю, о чём говорю – однажды пришлось испытать его действие на себе… То есть, я хотел сказать Тор Сатер испытал его действие… Как только решите задачу, поставленную перед вами амулетом, его половинки соединятся. Вы вернётесь домой и больше никогда здесь не окажетесь. Так что, если хотите побыстрее избавиться от этого мира, советую не затягивать с выполнением задания. А пока ложитесь спать. Как заснёте, вернётесь к себе домой. Я сказал вам, пожалуй, даже слишком много – больше, чем собирался изначально, но раз так произошло, значит, это правильно… Ну что же, прощайте! Вполне возможно, мы встретимся с вами снова, но уже в другом времени… Ах да, постарайтесь не попадать здесь в неприятности. Амулет не сможет защитить вас от травм и смерти.
С этими словами голографический Тор Сатер исчез, а Кир и Мэри остались сидеть на камнях, торчащих небольшим островком посреди бушующего огненного моря, растерянно глядя в пустоту, которую ещё совсем недавно заполняла голограмма.
– И как же нам здесь уснуть? – с недоумением спросила Мэри. – Я всё-таки думаю, что это просто очень странный сон… Разве можно уснуть во сне?..
– Я бы сказал по-другому, – проговорил Кир. – Как же нам уснуть посреди огня, да ещё после того, что мы сейчас услышали?!.. Если я его правильно понял, планета скоро разрушится – не успеем вовремя уснуть – умрём… Придётся постараться…
Молодые люди устроились в проходе, ведущим к пещере, и легли прямо на каменный пол напротив друг друга – каждый у своей стенки. Там было не очень темно – снаружи через входной проём проникало достаточно света, расцвечивающего стены красноватыми всполохами.
Если бы Мэри была девушкой из его эпохи, Кир, несомненно, предложил бы ей облокотиться на его плечо, чтобы было удобнее лежать. Но весь облик, поведение и манеры мисс Смит говорили, что такое предложение в её отношении недопустимо, и вполне может быть расценено, как оскорбление. Рядом с этой девушкой обычно уверенный в себе, открытый и общительный Кир почему-то ощущал выраженное смущение и казался себе неуместным – начиная от пляжных тапочек и шорт, заканчивая неумением выражать свои мысли красивыми словами, особенно на английском языке.
Мэри устроилась спиной к Киру, лицом уткнувшись в стену, а Кирилл не мог оторвать взгляда от её стройной спины, плотно затянутой в ткань светло-голубого платья, и волос золотистого оттенка, аккуратно уложенных в причёску.
Лежать было неудобно, жёстко, но совсем не холодно. И это вызывало тревогу. Где-то под землёй что-то грохотало, клокотало и громыхало. С улицы веяло жаром. Каменный пол и стены прохода ещё не были горячими, но тепло исходящее от них уже явственно ощущалось. А сердца молодых людей с планеты Земля, охваченные удивлением и страхом, отчаянно колотились. Кир и Мэри усердно пытались уснуть, но тщетно.
Мэри не выдержала первой. Она повернулась к Киру и прошептала:
– Мистер Смирнов, кажется, я всё-таки не смогу уснуть. Что же делать?
– Да, я тоже не смогу, – ответил парень. – Давайте разговаривать, чтобы отвлечься от всего того хаоса, что творится снаружи. Расскажите о себе, и о том, как у вас оказался этот амулет.
– А потом вы расскажете о себе? – спросила Мэри поднимаясь и садясь, прислонившись спиной к стене.
– Конечно, – заверил Кир, устраиваясь напротив неё.
– Ну хорошо, слушайте.