Отрывок из книги «Мой влюбленный адмирал»

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ева Шторм

Я нажала на камень на лиаре, с надеждой ожидая ответа, но в очередной раз через пару минут гудки оборвались, и тревога тут же затопила сердце.

Тот момент, что родители не выходили на связь уже неделю, еще сутки назад меня ничем не тревожил. Оба они — геологи, влюбленные в свою работу по самое «не хочу», поэтому частенько забывают о времени, сне, еде и отдыхе. Я, собственно, к этому еще в детстве привыкла и в какой-то момент научилась заботиться и о них, и о себе. Куда мне было деваться-то?

А когда ситуация повернулась так, что я была вынуждена покинуть планету Энару, где расположена их научная станция, зная, насколько мои родители не приспособлены в быту, наняла для них домработницу. Вроде бы ничего сложного в том, чтобы запустить программы уборки и пусть не приготовить, но хотя бы заказать еду, нет, но мои родители либо просто забывали это делать, либо устраивали такой хаос, что хватайся за голову. Так что, вариант с домработницей показался мне тогда отличной идеей.

Правда, я не учла, что на станции постоянно меняются не только сотрудники, но и обслуживающий персонал, и найти подходящую домработницу будет нелегко. Первые полгода они увольнялись чисто по личным обстоятельствам с такой частотой, что я сбилась со счета, а родители вскоре просто перестали обращать внимание на новые лица. Сложностей добавлял и тот момент, что отправляться в командировки на другие планеты с моими родителями и жить в полевых условиях даже за двойную оплату, вообще, никто не хотел, а я не желала оставлять их там, забывающих порой о еде и сне, без заботы.

Лишь спустя год я нашла нару Лидию — ответственную и исполнительную женщину средних лет, которая оказалась идеальным решением проблемы, согласившись на необходимые для меня и моих отца и матери условия. И второй год она вполне успешно справлялась со своей работой.

И именно ее-то звонок меня сутки назад и заставил изрядно запаниковать. Нара Лидия два месяца назад улетела к своей приболевшей тетушке на далекую планету, оставив вместо себя помощницу, свою двоюродную сестру, которая, как недавно выяснилось, вышла замуж и покинула станцию уже как две недели, никого из нас почему-то не предупредив. И в свете ситуации, когда мои родители не отвечают на звонки, а их быт остался без присмотра, мне было из-за чего изрядно поволноваться. Взрыв, пожар, потоп, отсутствие электричества — могло произойти, что угодно, моя фантазия тут не имела границ.

Сама нара Лидия возвращалась только через десять дней, поэтому, с трудом уломав на работе своего не особо сговорчивого начальника, я полетела на Энару.

И вот, спустя сутки полета с двумя пересадками и семью гиперпрыжками, я, наконец-таки, добралась.

Пассажиров, как и обычно, было мало, и досмотр вместе с получением багажа не занял много времени.

Я вынырнула из здания космопорта, на мгновение замирая и вглядываясь в черное, с небывало красивыми россыпями звезд, небо, раскинувшееся за защитным, едва заметно мерцающим пологом. В отличие от планеты, практически целиком покрытой красновато-бурыми скалами, оно завораживало практически любого, кто его видел. И я не была исключением.

Но мысли о родителях снова напомнили о себе, и, сделав глубокий вдох, я быстрым шагом направилась к расположенной совсем неподалеку, буквально в пяти минутах ходьбы, стоянке флаеров.

По пути вновь щелкнула по одному из камней на лиаре, тонком серебряном браслете, выполняющем самые разные функции, пытаясь связаться с родителями. Мой звонок остался не отвеченным, и тревога внутри усилилась. Заработались или случилось что-то серьезное? Я по-прежнему разрывалась между этими двумя предположениями.

В транспортник я забралась за считанные секунды, запустила знакомый маршрут, закрепила ремни безопасности и несколько раз глубоко вдохнула, унимая колотящееся сердце. Двадцать минут — и буду на месте, в научной станции.

Пока летела, на всякий случай перепроверила полученный расширенный допуск, а следом и рабочую почту. Порадовалась, что хоть с моим экспериментом все идет как надо, можно не волноваться. И еще раз набрала так и не ответивших до сих пор родителей. Да что же там могло с ними произойти-то? Догадки все множились и не добавляли спокойствия.

Когда появились огромные белые купола научной станции, я придвинулась ближе к окну, рассматривая место, где провела большую часть своих лет. Это планеты одна за другой менялись, я и со счета сбилась, сколько их было. Жизнь моих родителей — сплошные экспедиции, они и на Ариате-то последний раз были, когда я родилась, даже там собственного жилья не имели за ненадобностью. И научная станция, родная и знакомая, в отличие от других мест, вызывала у меня теплые чувства. Когда-то она вполне успешно заменяла мне дом. И за последние пару лет, в отличие от моей жизни, ни капли не поменялась.

Я выбралась из флаера, краем глаз отмечая, что он тут же поднимается в воздух, приняв новый вызов, подхватила небольшую сумку с вещами и, осознав, что неизвестность с родителями гонит вперед, перешла на мгновенное перемещение.

У корпуса геологов я оказалась за считанные минуты, протянула на проходной для проверки лиар вылупившемуся на меня новенькому охраннику и старательно не заметила замерших в холле сотрудников, которые до моего появления спокойно шли по своим делам, а теперь вовсю пялились на меня и перешептывались.

Охранник слегка подрагивающими руками ввел нужный код, запуская программу, подтверждающую допуск в корпуса ученых.

— А где нар Ладин? — не удержавшись, уточнила я.

Прошлый охранник знал меня с самого детства, однажды научил парочке простых ударов самообороны и оказался одним из тех немногих, кто не дрожал от страха, когда во мне проснулась сила.

— Уволился он еще полгода назад, нара Ева, и улетел к своим родным, — ответил сотрудник, и я невольно взгрустнула, что нам не удастся повидаться.

Напряженный охранник все еще вчитывался в мои документы, по-прежнему держась от меня на самом приличном расстоянии, которое только было возможно, и старательно не бросая даже косого взгляда.

Это на Ариате, где разработаны и введены в действие уже обязательные с недавних пор адаптационные программы при работе и общении с одаренными с третьим уровнем способностей, и многие из нас, выполняя самые разные задания, то и дело мелькают в новостях, отношение существенно изменилось. Там ариаты и привыкли, и стали, наконец-таки, осознавать, сколько всего для своей планеты делают одаренные. Большинство уже не падают в обморок при встрече, не дрожат и не сползают по стеночке, хотя и относятся с опаской и по-прежнему стараются держаться подальше.

А здесь, на далекой исследовательской станции, окружающие реагируют на проявление способностей одаренных третьего уровня по-прежнему. Я уже отвыкла от такого за последние-то два года.

Все-таки, может, стоило перемещаться на гравитационной платформе, не устраивая переполох? Только разве это спасло бы меня от повышенного внимания? Особый статус одаренного высвечивается в документах сразу же при любой проверке, и о том, что я прибыла на станцию, в ближайшую четверть часа будет известно всей научной станции. Новости здесь распространяются моментально. Так что… я бы лишь время потеряла, да нервы еще больше потрепала, пытаясь вести себя, как совсем обычная девушка.

— Все в порядке, проходите, — наконец, выдал изрядно побледневший секьюрити.

Хоть бы в обморок не упал от страха!

Впрочем, еще неясно, как бы, будь ариаткой без способностей, отреагировала бы я, зная, что в трех шагах стоит с виду хрупкая, с собранными длинными русыми волосами в высокий хвост девушка, одетая в простой космический комбинезон, которая может своей силой разнести все вокруг. И пространная формулировка «изобретатель», поясняющая особенности моего дара, спокойствия тут не добавит.

— Скажите, геологи Лира и Раймус Шторм сейчас на работе? — откинув сомнения, все же поинтересовалась я, волнуясь за маму и папу.

Охранник вскинул на меня голову.

— Это мои родители, они на звонки уже больше недели не отвечают, — нашлась я.

Мужчина с минуту оторопело смотрел на меня, после все же вышел из состояния оцепенения и защелкал по сенсорному экрану.

— Последний раз отмечались двое суток назад, — сообщил он.

Все же, заработались? Они и раньше у меня по несколько дней, увлекшись, пропадали в лаборатории. Или тут что-то другое?

— Спасибо, — ответила я, решив поспешить.

Едва я шагнула в холл, как пространство вокруг меня расчистилось. Наверное, за эти два года я должна была уже принять такую вот реакцию окружающих в отдаленных местах на одаренных. Но одно дело, когда от тебя разбегаются незнакомые люди, а совсем другое — те, среди которых ты росла всю жизнь. Я даже поздороваться не успела, как никого вокруг не оказалось.

В горле возник ком горечи, и я, не удержавшись, тихо вздохнула, больше ничем не выдавая свои чувства, а после, встряхнув волосами, направилась к лаборатории родителей. Если где-то и стоило их искать или узнавать, где они, то именно там.

Коридоры, по которым я шла, оказались предсказуемо пусты. Наверное, можно было использовать мгновенное перемещение и здесь, не опасаясь в кого-то врезаться, зря я не стала.

Пару раз кто-то из сотрудников выглядывал из кабинетов, но, завидев меня, тут же исчезал за дверью. Я даже не успевала их спросить хоть что-то про родителей. Заглянула, постучав в несколько помещений, но там все жались к стенкам и о моем отце или маме ничего сообщить не могли. То ли от испуга, то ли, правда, ничего не знали, то ли дело серьезнее, чем я предполагала.

Из-за поворота вдруг появились археологи Даниэль, одетый в белый халат и обвешанный многочисленными крошечными датчиками, и Рэт, со специальным ящиком для находок, в котором что-то едва заметно позвякивало. Они увидели меня, и Даниэль на ходу споткнулся, а Рэт выронил ящик, который я моментально, привыкшая реагировать с ненормальной быстротой, свойственной одаренным, перехватила, не давая тому упасть и уничтожить лежащую внутри находку.

— Спасибо, — немного заикаясь, выдавил Рэт и попятился, не думая забирать свою ценность.

Я поставила ящик на пол, выпрямилась.

К тому моменту Рэт успел спрятаться за спиной Даниэля и теперь с опаской оттуда выглядывал. Словно перед ним не девушка, с которой вместе росли и вечно в детстве делили детальки конструктора, а мина замедленного действия!

В этот раз сердце кольнула не горечь, а легкая злость, и на кончиках пальцев теплом ощутилась сила. Уже привычно удержала ее, останавливая эмоции, как меня учили наставники на многочисленных тренировках. И по праву, и они, и я могли гордиться тем, что дар я контролировала. Сейчас эти навыки в очередной раз пригодились.

— Ева! Вот уж кого не ожидал у нас на станции увидеть! — отмирая и обретя, наконец, дар речи, выдохнул Даниэль, второй друг моего детства, но как раньше в дружеских объятьях не стиснул, так и остался стоять на месте, напряженный и немного встревоженный.

— Здравствуйте, Даниэль, Рэт, — слегка улыбаясь, отозвалась я. — Вы о моих родителях что-то знаете? Они со мной на связь не выходят уже несколько дней.

— Нет, я с ними не виделся неделю, если не больше, — ответил Даниэль.

— Не-ет, не знаю, — заикаясь, пролепетал второй археолог, и тревога снова заворошилась в сердце. — Это… нам пора, — нашелся Рэт, выныривая и подхватывая ящик, прижимая его к себе так, словно пытался сделать из него щит.

Так и хотелось сказать, что я вообще-то ни капли не кусаюсь, хоть и одаренная, и моя способность связана с наделением предметов самыми разными свойствами, что приносит пользу, а не уничтожает мир, но смысл? Страх и слухи об одаренных явно будут сильнее любых моих слов.

— Работа, сама понимаешь, — стараясь сохранить невозмутимость, согласился Даниэль.

И оба археолога, буквально вжавшись в стену, обошли меня по широкой дуге и, едва ли не бегом, скрылись из вида.

Другого, наверное, от них и ожидать не стоило. Иллюзий насчет отношений с уже бывшими друзьями у меня не осталось сразу же в тот день, когда проснулся дар, и они, зная о моем скором отбытии на Ариату, даже не пришли попрощаться. Я теперь и простого вопроса в духе «как дела» от них не ждала, но чтобы они вот так от меня сбегали… Кто бы знал, как интересно может заканчиваться крепкая, казалось бы, нерушимая дружба!

Жаль только, что про родителей они ничего рассказать не смогли и хоть как-то меня этим успокоить.

Покачав головой и откинув все невеселые мысли, я прибавила шагу, через десять минут, наконец-таки, оказываясь перед лабораторией родителей.

Не успев зайти внутрь, уже услышала голос отца, отдававшего распоряжения, а следом — и мамы, велевшей перетащить валун со сложно произносимым названием на седьмую платформу.

Живы и здоровы! И тревога, съедавшая меня уже несколько часов, моментально отпустила.

Приложив лиар к панели доступа, я зашла в лабораторию и тут же столкнулась с обоими встрепанными родителями.

— Ева! — удивленно выдохнул отец и моментально сграбастал меня в свои надежные объятия.

Папа у меня сильный и могучий, поэтому в его руках мне сразу стало трудно дышать, и я сдавленно пискнула.

— Дочка, как же ты здесь оказалась! — всполошилась мама, обнимая меня следом за отцом.

— Как-как… Сорвалась с работы, все бросила и прилетела к вам!

— Зачем? — потрясенно выдохнула мама.

Нет, ну просто восхитительно!

— Вы на звонки уже больше недели не отвечаете. Нара Лидия говорит, ваша помощница по дому полмесяца назад сбежала. Ну, вот, что я должна была подумать? Да я чуть с ума не сошла от беспокойства!

Несколько секунд родители ошарашенно смотрели на меня, а потом мама повернулась к отцу.

— Раймус, дорогой, ты что, не перезвонил Еве три дня назад, как обещал? — поинтересовалась она и немного растерянно потеребила выбившуюся из пучка волос прядку. — И наша домработница, она, что, действительно сбежала? А я-то думала, как это ей удается все это время не показываться нам на глаза.

М-да… Судя по тому, что я уже услышала, совсем запущенный случай. В жилой модуль, где мои родители живут самостоятельно полмесяца, теперь страшно и заглядывать.

— Эм… — только и смог на все это выдать мой отец, который, похоже, сейчас отчаянно пытался вспомнить, когда это он обещал маме мне перезвонить, а про исчезнувшую домработницу, вообще, похоже, был не в курсе.

Интересно, они хоть заметили, что вместо нары Лидии домом занималась другая женщина? Вот не удивлюсь уже, если нет.

— Ты что, так и не набрал Еву? — вновь вопросила мама, хотя ответ на этот вопрос, раз уж я тут, был уже известен всем.

Отец посмотрел на маму, задумчиво почесал макушку и в полной беспомощности уставился на меня, так и не сумев выдать никому из нас что-то в духе «ой, забыл». И кому ведь скажешь, что еще минуту назад я слышала, как именно мой отец командовал сотрудниками, отдавая четкие приказы, которым и генералы бы могли позавидовать, не поверят же ни за что на свете!

— Понимаешь, дочка, у нас тут новый пласт полезных ископаемых открыли дней так…

— Восемь назад, — несложно вычислила я промежуток времени.

— Ну и мы… увлеклись, закрутились… — скомкано закончила мама и виновато посмотрела на меня, ткнув в бок отца.

— Ты прости, что из-за нас сорвалась, — наконец, выдал папа. — Зато как здорово, что мы увиделись и проведем вместе хоть немного времени! А то нас скоро собираются перекидывать на другую планету, до нее почти полмесяца лететь.

— У меня даже слов нет! — не выдержала я, переводя красноречивый взгляд с одного родителя на другого и переваривая последнюю новость.

А потом, вздохнув, снова крепко их обняла, окончательно отпуская страхи и тревоги. Оба в порядке и, судя по метавшимся лаборантам, то и дело перемещающим какие-то валуны, погружены в работу. С остальным… с остальным я разберусь!

Мама немного неуклюже погладила меня по волосам, отец улыбнулся. В этот момент за их спинами послышалось странное шипение, снова забегали лаборанты, почему-то теперь с металлическими сачками в руках.

— Семнадцатая стадия проверки свойств неизвестных минералов, — догадалась я, знавшая об их работе намного больше, чем обычный человек, так как проводила здесь раньше приличное количество времени.

— Да, — закивали оба родителя и быстро переглянулись.

— Сейчас передам информацию помощникам и попробую оформить отгул, — внезапно решительно заявил отец. — Расскажешь, как там у тебя дела, какие новости, дочка. И ты, Лира, тоже давай, быстро все заканчивай и пойдем.

— Да, конечно, — всполошилась мама, и от этих ее слов повеяло невероятным теплом.

Да, родители у меня, увлеченные работой, неприспособленные к быту и чересчур рассеянные во всем, что не касается их исследований, но несмотря на это, искренне меня любящие и абсолютно замечательные. Они всегда, невзирая на обстоятельства, находили для меня время и постарались дать отличное образование.

И не беда, что мама не умела шить платья моим куклам, а папа не мог собрать простейшую модель звездолета из конструктора. Вместо этого оба предпочитали устраивать пикники с кривовато нарезанными собственноручно приготовленными бутербродами на веранде под звездным небом, рассказывали мне про минералы и планеты, учили разбираться в драгоценностях и быстро весьма точно набрасывать рисунки увиденного.

Я не чувствовала себя ни обделенной их вниманием, ни одинокой. В конце концов, когда ты ребенок, и тебе все интересно, любопытно и ново, занятие себе всегда найдешь, как и товарищей для игр, а вот провести время с родителями, причем так интересно и просто, ценится на вес золота.

Я покосилась на возникший из-под защитного колпака дым над приборами, на отца, начавшего щелкать по камням на видавшем виде лиаре и обнаружившим только сейчас бездну моих пропущенных звонков, на маму, которая свой лиар вечно где-то забывала, поэтому звонить ей было практически бесполезно, и только покачала на это головой.

— Я к вам на неделю, так что пообщаться успеем, и для этого не обязательно срываться с работы.

Про то, что не факт, что их еще и отпустят, я промолчала.

— Ты уверена, Ева? — переспросила мама.

— Вполне. Я пока что отдохну после перелета в вашем жилом модуле, а вечером вместе поужинаем.

— Отличная идея! Не будешь против, если мы пригласим в гости друзей? — уточнил отец.

— Думаешь, согласятся? — не удержалась я.

— А почему нет? — удивилась мама.

— Вы будто не помните, что у меня дар скакнул до третьего уровня, — заметила я, поражаясь их наивности.

— Но от этого ты же не перестала быть нашей любимой дочерью, а кому-то другом! — возмутилась мама, и от этих ее слов в душе стало так тепло, словно посреди зимы распустились цветы.

Несмотря на все обстоятельства, я вдруг почувствовала, что вновь оказалась среди тех, кто меня любит. Просто так. Без причин и поводов.

— Хорошо, мама, — не стала я ее расстраивать, уже заранее зная, что никто на ужин к нам не придет, пока у них буду гостить я.

— Тогда до вечера, Ева! — кивнул отец. — Лира, пойдем скорее, а то боюсь, эти экспериментаторы в порыве энтузиазма, нам весь ардоний сейчас разнесут!

— До вечера, дочка. Доступ к замку мы не меняли, он тот же! — напоследок сказала мама и направилась следом за начавшим уже командовать отцом.

Неисправимы! Я улыбнулась и отправилась в жилой модуль.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда щелкнул замок на двери, в первое мгновение я замерла. У входа меня встречали старые контейнеры, в которых зачастую хранили обувь, а вместо исчезнувшего шкафа на трех крючках громоздилось немыслимое количество верхней одежды.

Надо же, оказывается, я уже стала забывать, как весело порой жить на научной станции, которая расположена на Энаре, планете не развитой и не пригодной для проживания, где почти все корпуса старого типа.

На жилищных условиях для ученых здесь всегда экономят, ставят, что нашли. В итоге, большинство программ работают из ряда вон плохо, а техники, которые ими занимаются, выживают, как могут.

С финансированием исследований вопрос тоже непростой. Мои родители зачастую, вообще, работают на чистом энтузиазме, за небольшую зарплату. Не удивлюсь, что и сейчас у них тот же случай. И свою работу они спешат сделать до следующей командировки, чтобы проект ни в коем случае не закрыли.

Поставив у входа сумку и приобретенный по пути на всякий случай чемоданчик с инструментами, я щелкнула по сенсорной панели, забираясь в настройки и надеясь для начала вернуть в коридор белый шкаф с удобными полками и ящиками. Вспомнить бы, в какой из шести вариантов обстановки он только был.

Щелк, щелк… и я вновь подавила вздох. Все варианты современной и удобной обстановки, которую я с трудом выбила перед отлетом у техников за приличную доплату, пришли в негодность. Нет, ну этот сотворенный ужастик я еще хоть как-то, пусть и с натяжкой могу объяснить, мои родители эти две недели выживали как могли, но почему вместо того, чтобы починить сбившуюся непонятным образом нормальную программу, они установили какую-то допотопную? И откуда только ее взяли-то!

Чую, дальше будет еще веселее. Я поглубже вздохнула и отправилась на экскурсию по жилому боксу. Впечатлилась. Одно только зеркало в санузле, подвешенное на веревке, крепившейся к вентиляционной решетке, вводило в ступор, что уж тут говорить про напрочь перегоревшие платы и работающие на последнем издыхании светодиодные панели. Словно вторя моим мыслям, последняя погасла в прихожей.

М-да… Недолго думая, я использовала свою силу, приводя в порядок проводку, и зарядила разом все световые панели.

Постояла несколько минут, анализируя все увиденное и определяясь, что с этим делать. С одной стороны, родителям, конечно, через время уезжать в очередную экспедицию, и в жилой модуль явно заселят кого-то другого, а им уже, когда вернутся, выделят свободный на тот момент, но, с другой стороны, это же не повод оставлять жилье в таком состоянии? Да и точной даты, когда мои родители отсюда съедут, пока нет. Если что-то изменится, как это часто случалось и раньше, они по-прежнему будут здесь жить. Так что… Проблему с малопригодным для проживания модулем надо решать прямо сейчас.

Я прикинула еще раз фронт работы и вызвала роботов-ремонтников. С разбитым стеклом на дверце шкафа в спальне и с починкой поломанной мебели справятся и они, а вот перегоревшими платами займусь уже я. Это на своей работе я бы доверила подобное андроидам, они у нас самой последней разработки, а здесь… даже роботы вызывали у меня недоверие.

Через три часа жилой модуль моих родителей был приведен в порядок. Запуская починенную мной программу уборки, я даже жалела, что в отличие от исследовательского бокса, который собирался и перекидывался на разные планеты, этот нельзя перенести.

Еще через два часа, когда везде сияла чистота, а я успела и разложить заказанные продукты, и принять душ, начала накрывать на стол. К этому моменту появились родители, каким-то чудом, не иначе, не задержавшись на работе.

— Ты представляешь, по какому-то нелепому стечению обстоятельств, сегодня никто не может заглянуть к нам на ужин, — сказала мама, ставя сумку на комод. — Ой, а ты что, смогла починить сломанную программу? — уставившись на вернувшийся любимый шкаф, удивленно заметила она.

— Да, — ответила, не вдаваясь в подробности. — И я рада провести вечер с вами без посторонних, — добавила, переводя тему. — Мы, действительно, давно не виделись. Так что… мойте руки и проходите к столу.

Мама и отец переглянулись.

— Совсем стала взрослая, — немного устало улыбнулся папа, будто раньше этого и не замечал, и уже шепотом, чтобы явно не услышала мама: — Что, и потоп на кухне устранила?

— Все сделала в лучшем виде, — заверила я, подмигивая и улыбаясь в ответ.

О том, что ни он, ни мама ничего без специального кода доступа не смогут поменять в настройках жилого модуля, я сообщать не стала. Вот вернется нара Лидия, ей и скину всю необходимую информацию. Так остается шанс, что за десять дней, даже если мои родители и устроят беспорядок, то хотя бы ничего нового не внедрят.

— При помощи своей способности справилась? — уточнил отец, открывая дверку шкафа и отправляя туда свою куртку.

— Да, папа, — не моргнув и глазом, соврала я, старательно запихивая ногой чемоданчик с инструментами в небольшое пространство рядом с комодом, чтобы он его не разглядел.

Свой дар я, конечно, по мере сил и возможностей использовала, но и отвертки пару раз пригодились.

Надо бы только не забыть избавиться от чемоданчика перед отлетом.

А то, как бы папа не решил принять деятельное участие в изменениях в жилье и не начал что-то новое ремонтировать. У него бывает такое… изредка случается приступ энтузиазма, последствия которого потом приходится устранять несколько дней.

За стол мы сели через полчаса. Ровно столько понадобилось времени родителям, чтобы принять душ, переодеться и заглянуть во все полупустые сейчас ящички и шкафчики.

— А это что? — уточнил отец, когда вошел на кухню и обнаружил на холодильнике закрепленные магнитами листы.

— Инструкция, где что лежит и как чем пользоваться, — ставя запеченное мясо с овощами на стол и разливая по чашкам ароматный чай, ответила я.

— У нас не настолько все плохо! — возмутилась мама, выхватывая листы и прочитывая первые несколько пунктов.

Я промолчала, решив никак не комментировать ее слова. Я-то видела, сколько всего этого «не все так плохо» выкинули роботы в утилизатор.

— Ладно тебе, Лира, дочка о нас заботится, тут спасибо стоит сказать, а не возмущаться, — примирительно заметил папа, усаживаясь за стол.

Я тихонько хмыкнула. Насколько же они сейчас сосредоточены на работе, что так спокойно реагируют на все изменения в жилом модуле, особо о них не думая. Впрочем, мне это только на руку.

— Расскажи лучше, как у тебя дела, Ева. Новостями с нами мало в последнее время делишься.

— И как твой дар? — тотчас поинтересовалась мама, приступая к ужину.

— Дар еще развивается, но вполне послушен, тренировки по специальной программе этому весьма способствуют, — нашлась я, подцепляя вилкой запеченные под сыром овощи.

Какую-то другую информацию о работе над своими способностями я рассказывать не имела права практически никому, подписала документы о неразглашении, когда оформляла договор с правительством Ариаты.

— Это же замечательно! А то в тот момент, когда он проснулся, был таким мощным! — заметила мама, вздохнув и неожиданно подкладывая мне кусочек мяса с общего блюда.

Я даже немного растерялась от такой давно забытой заботы.

А дар… Дар был не просто мощным, но и страшным. С размытой реальностью, горячей, бегущий прямо по венам силой, которую я интуитивно начала преобразовывать, меняя свойства рушившегося в тот момент купола научной станции.

Но спорить с мамой не стала. Мои ощущения тогда и мой страх сильно отличались от ее.

— Зато именно дар нашей дочери спас почти тысячу жизней, когда на нашей станции случилась авария. Ева же тогда перестроила своей энергией купол, сделав его защитным и непроницаемым ни для огня, ни для дыма, ни для опасных веществ, ни для металлических и иных осколков, — добавил отец, и в его голосе, в отличие от всех, кого я слышала тогда на станции, не прозвучало ни капли страха, лишь гордость за единственного ребенка, способного на такое.

— И до сих пор не могу понять, как после такого можно было от тебя отвернуться? — возмутилась мама. — Ну да, ничего, придет тот же Даниэль ко мне за разрешением на раскопки в подведомственной мне территории, а ему…

— Мама! — воскликнула я. — Разве так можно? Это ведь личное, не стоит путать с работой. И к тому же… мне ни до него, ни до кого-то на станции уже и дела нет. У меня сейчас совсем другая жизнь!

Отец с наслаждением сделал глоток чая, потянулся за добавкой и поинтересовался:

— А что там у тебя на работе происходит? Расскажешь? Или совсем все данные секретные?

Про то, что я работаю на военных и правительство Ариаты в исследовательском корпусе, они знали. У одаренных, по сути, выбор не велик.

Если дар активный, то они отправляются в Ариатскую военную академию или кадетский корпус, зависит от возраста, тренировки там в разы жестче, как я слышала, но иначе силу не удержать.

Если же способность более созидательного характера, тогда можно учиться и в Ариатской Звездной Академии. Для одаренных там существует отделение как для менталистов, так и для стихийников.

Я относилась ко второму типу ариатов со способностями, была ученой и военного звания не имела. Полученное нужное образование, которое мне в свое время дали родители, отчасти, когда проснулся мой дар, упростило дело. Я прошла специальную программу подготовки для одаренных с третьим уровнем и после уже через восемь месяцев оказалась в исследовательском корпусе.

Работа мне по-прежнему нравилась. Изучать, узнавать новое, совершенствовать изобретения — это мое, однозначно. И это большая удача, что для меня все сложилось именно так, как сейчас!

— Ева, ты о чем задумалась? — коснулся моей ладони отец.

— О работе, — ответила я. — Там я изобретаю и экспериментирую, — улыбнулась, давая понять, что рассказывать действительно ничего не могу.

— Ну, а коллеги как? Приняли тебя? Отношения хорошие? — уже спросила мама.

— С коллегами отношения нормальные, ровные, — нашлась я.

Это действительно было так. Просто на моей работе все проходят курс адаптации, поэтому при общении с одаренными по стеночкам не сползают и в обмороки не падают, что существенно облегчает жизнь, хотя на дружбу надеяться, конечно, при таком раскладе не приходится.

— Может, есть кто интересный из мужчин-военных?

Я поперхнулась кусочком булочки, не ожидая от мамы подобного разговора. Покосилась на отца, в глазах которого плескалось едва скрываемое любопытство.

— Мам, пап, я же на работе все время пропадаю, не до отношений мне пока что, — отмахнулась я, подливая всем чай.

— Ты, главное, присматриваться не забывай, — нашлась мама. — Все-таки столько достойных горячих и сильных мужчин рядом, — мечтательно закончила она, и отец недобро покосился на нее.

— Я, между прочим, тоже на тренажерах каждый день занимаюсь, — немного обиженно заметил он, и я с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Вот совсем не ожидала от него такого — ревновать маму к мужчинам, которых она даже не знает и в глаза не видела.

— А кто сказал, что я этого не ценю? — стрельнула глазками в его сторону мама.

Похоже, мне пора перебираться в свою комнату, оставив их вдвоем. И я уже, было, собралась подняться со стула, как сработал лиар, и не ответить на вызов своего непосредственного начальника, я не могла.

Я быстро извинилась перед родителями, вышла в гостиную и щелкнула по камню, активируя закрытую связь.

— Нар Блэйквуд, добрый вечер, — уже по одной улыбке, больше напоминающей оскал, не ожидая ничего хорошего, поздоровалась я.

— Так, нара Ева, я вас отпустил с клятвенным заверением, что на работе с вашим проектом, который нам вот-вот сдавать, это никак не отразится, — не утруждая себя приветствием, заявил он, и я моментально насторожилась, чувствуя, как запахло неприятностями. — И что теперь?

— Что? — уточнила я, не понимая, к чему он клонит. — Я все ваши требования, нар Блэйквуд, выполнила. Установку проверила, части скрепила и своей энергией для настройки нужных свойств напитала, помощника, способного следить за показаниями приборов и при необходимости решить возникшие вопросы, оставила, — перечислила я.

— Помощника она оставила… Нара Ева, а вы в курсе, что два часа назад он вернулся с неудавшегося свидания с двумя переломанными ногами, сотрясением мозга и вывихнутой челюстью! — грозно сверкая очами, сообщил шеф.

— Какое, однако, убойное свидание вышло… — выдохнула я, не сумев удержаться от комментария.

— И теперь ваш проект требует явного внимания! Колбы трещат, пар валит, болты стреляют.

— Какие болты? — поразилась я, зная, что ничего подобного в установке и в помине не имелось.

— Это вы меня спрашиваете, какие? — поразился начальник. — Короче, нара Ева, ваш внеплановый отпуск закончился. Возвращайтесь немедленно, разбирайтесь и следите, чтобы ваш эксперимент был цел, ничего не разнес и… Иначе нам вышестоящее руководство головы поотрывает. Всем нам. И вам, и мне, в первую очередь, — счел нужным пояснить он. — Надеюсь, это вам понятно?

— Более чем, нар Блэйквуд. Вылетаю… — тут я прервалась, просмотрела во сколько уходит ближайший звездолет, — через два часа. Найдете на сутки, кто сможет присмотреть за образцом? К программе я сейчас подключусь, большую часть неполадок, думаю, устраню, но необходимо непосредственное наблюдение с соблюдением оставленных помощнику инструкций. Их могу продублировать вам на лиар, — предложила я.

Шеф хмуро уставился на меня, но предъявить еще какие-то претензии не смог, раз проблему я уже разгребаю, делая все, что в моих силах.

— Сотрудника для наблюдения найду, инструкции высылайте.

Я кивнула, отмечая, что рабочая программа на лиаре практически загрузилась.

— Доброй ночи, — попрощалась я, и нар Блэйквуд устало вздохнул и отключился.

— Ну, Роберт, доберусь я до тебя, поганец такой, — пробормотала я, вспоминая своего помощника. — Это надо же такое учудить в самый неподходящий момент!

— Что-то случилось? — поинтересовался отец, выглянув с кухни.

— Я возвращаюсь на Ариату. Вылет через два часа.

— Так быстро? — удивилась мама, появившаяся в дверях с чашкой чая.

— У меня непредвиденные обстоятельства на работе, — ответила, щелкая в программе с данными и сводками. — И вот даже не спрашивайте, в кого это я такая, живущая своими исследованиями и изобретениями.

Родители переглянулись и рассмеялись. Я вскинула голову, улыбнулась.

— Помогу собрать вещи, — нашлась мама.

— Спасибо. Там немного. Я сумку практически не разбирала, — крикнула вдогонку.

— Приготовлю перекус в дорогу и вызову флаер, — добавил отец, погладив меня по волосам.

Ответить я не успела, увидев последние данные, которые загрузились в программе. Сдается, Роберту на глаза мне лучше теперь пару месяцев точно не показываться. Ну, как, вот как можно было не заметить еще в обед таких явных изменений в показателях и оставить все, как есть?

Тихо ругнувшись, я принялась за работу.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рашхан Рейес

Я откинулся на спинку кресла, потер глаза и перевел взгляд на окно, за которым уже темнело. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, прикидывая, сколько срочной работы еще осталось на сегодня, а что может подождать хотя бы до завтра.

От бесконечного разгребания в последние пару недель бездны документов, донесений, отчетов и запросов, ожидавших моего подтверждения, как на лиаре, так и на бумаге, ныли виски. Секретаря бы хорошего найти, да все никак. Очередной кандидат на эту должность сбежал четыре дня назад, и его вакансия по-прежнему свободна, а вымотавшегося адъютанта я отпустил часа три как.

Норман, конечно, вынослив, хоть и не обладает никакими специфическими способностями ариатов, и может выдерживать меня из-за полученной травмы, которая блокирует большую часть его эмоций, дольше, чем кто-либо, но и у этого есть границы.

Я бросил взгляд на пролетавшие за окном флаеры, уютно светящиеся в темноте, вспомнил, что впереди еще тренировка, и решительно повернулся к раскинувшимся передо мной голограммам.

Спустя час, когда я утвердил последний приказ и отправил в финансовый отдел отчет с многочисленными вопросами, сработал доступ на двери, и в кабинет вошел правитель Наран.

Я закрыл большую часть раскрытых голограмм и откинулся на спинку кресла.

Наран, немного взъерошенный и явно за эти дни вымотавшийся не меньше меня, оглядел стопки бумаг с завершенными делами, которые я складывал на дальний край стола, и перевел взгляд на меня.

— Ну, как тут в целом поживает адмирал звездного флота Ариаты, герой, когда-то при помощи своей тьмы уничтоживший триста вражеских кораблей в тридцать седьмом звездном секторе, о котором складывают легенды и рассказывают на парах в Ариатской военной академии, я, похоже, уже понял.

— Если будешь перечислять мои заслуги и звания, мы тут до утра заночуем, — ответил я, убирая в стол неразобранные бумаги.

Наран расположился в кресле напротив меня, не удержался, заглянул в верхний лист с недавно положенным туда финансовым отчетом, поморщился.

— Смотрю, не одного меня бухгалтерия за последние дни допекла, да? — не удержался я.

— Уволить бы там всех к темной бездне, — выдохнул Наран, потирая виски. — Только боюсь, проблему это не решит. Кадур таких махинаций наворотил…

 По кабинету пробежал легкий ветерок, встревожил бумаги, но тут же исчез. Один из сильнейших правителей Ариаты практически моментально взял эмоции под контроль, не позволив своей силе одаренного третьего уровня проявить своеволие.

— Норман предложил мне сегодня навестить финансовый отдел лично, — заметил я.

Наран хмыкнул, взвесив перспективу.

— Склонен поддержать твоего адъютанта. Может, хоть так дело сдвинется с мертвой точки.

— Сам-то в это веришь? — поинтересовался я.

— Твой вопрос явно риторический.

— Большую часть документации, что выгребли у Кадура, я разобрал, — сообщил, возвращаясь к рабочим моментам. — Если коротко, то мои спецы обнаружили четыре тайника со взрывчаткой и поймали еще семерых последователей этого сумасшедшего, умудрившихся ускользнуть от менталистов. Отчет будет уже завтра, как и результаты допроса. Метеориты еще проверяют, там по-прежнему в связке работают чета Тарвал, чета Антар, Рик и Крис.

Я потянулся, бросил взгляд на потемневшее за окном небо, в котором кружили флаеры, и тихо вздохнул.

— Знаешь, Наран, я всегда хотел и стремился помогать родной планете, считая это своим прямым долгом, даже о цене не думал. Так в свое время поступали мои дед и бабушка, после — мои родители, и я, пойдя по их стопам, никогда не сомневался в выбранном пути. Но что в итоге получается? Одна ведь сплошная бюрократия, — я кивком показал на ровные кипы папок и бумаг.

Наран посмотрел на меня, постучал пальцами по столу.

— И ладно бы только это, справился бы! Найду я рано или поздно себе нормального секретаря, семнадцать неудавшихся попыток меня тут не остановят, — я махнул рукой, закрывая две вспыхнувшие голограммы с новыми отчетами без пометки «срочно». — Но к этому же еще прилагаются и заговоры в правительстве, и проблемы с одаренными ариатами, и непонятная творящаяся прямо сейчас история с метеоритами. Полный хаос же! Да на границе Ариаты несколько лет назад ситуация и то была понятнее и проще, а тут… А еще меня то хотят соблазнить какие-то сомнительные девицы, то шпионов под видом секретаря посылают, то пытаются подсунуть взятку.

Наран был единственным, кому можно было высказать свое негодование по этому поводу, и кто это спокойно воспримет, потому что сам наверняка не раз сталкивался с тем же.

— Ну а, как ты хотел? В твоих же руках судьба многих военных, именно от твоего решения, адмирал, зачастую зависит, повысишь ты их в звании и должности или нет, получат ли они привилегии… А порой и останутся ли, вообще, живы.

— Это зависит, в первую очередь, от их поступков, мое решение — следствие, — отрезал я.

— С этим бесполезно бороться, Рашхан. Ты же, прошедший через многое, и сам это понимаешь. И твоя репутация честного, неподкупного, благородного и правильного адмирала здесь не поможет. Так уж устроены люди.

Наран пожал плечами и устало вздохнул. Ему сейчас тоже невесело. Информацию о смерти Кадура, его сумасшествии и попытках уничтожить всех одаренных утаивать он не стал, и в обществе начались волнения, подогреваемые разными рода слухами. Если сейчас не разобраться с этим, дело может закончиться совсем скверно. Одаренным не останется места на Ариате, против них будут настроены абсолютно все. Никто в такие моменты почему-то не помнит, сколько они делают для планеты, спасая чужие жизни.

— А ты с какой целью-то ко мне зашел? — осознал я только сейчас, что так и не поинтересовался. — У нас что-то еще случилось?

— К счастью, нет. Нам и того, что есть хватит, — заметил Наран, поморщившись, как от головной боли. — Я, если честно, даже не по работе заглянул, а просто узнать, как у тебя дела. Слышал от своей жены, у тебя вроде как отношения с Крисом наладились.

Я посмотрел на лидера Ариаты, с которым мы не так часто, но делились личными моментами. И удивляться, что он уже частично знает об изменениях в моих отношениях с младшим братом, я не стал. Эльза, жена Нарана, эмпат высшего уровня и, когда я пару раз за последнюю неделю сталкивался с ней перед совещанием у Нарана, не могла не заметить мой изменившийся эмоциональный фон и не рассказать об этом мужу.

— Да, мы, наконец-таки, разобрались и поняли друг друга. Правда, способ, каким это сделали, я никому не порекомендую, — не удержался от легкой улыбки.

Наран немного удивленно приподнял брови.

— Оказаться на грани смерти и осознания, что хочешь любой ценой спасти того, кто тебе дорог, несмотря на все ваши разногласия и претензии друг к другу.

Я невольно уплыл в воспоминания. Одиннадцать лет назад, когда в тридцать седьмом космическом секторе, где тогда шла практически война, и погибли наши родители, я уже был взрослым, а Крису едва исполнилось четырнадцать. От эмоционального потрясения и страха потерять еще и меня, старшего брата, единственного, кто у него тогда остался из родных, в Крисе проснулся дар третьего уровня к управлению камнями.

И это был очень трудный период для нас обоих, растянувшийся на несколько лет. С редкими встречами, короткими разговорами урывками, где так мало было личного, отчетами о его учебе и успехах, которые мне регулярно присылали из Ариатской военной академии, моими постоянными отлучками по рабочим моментам, невозможностью найти точки соприкосновения…

Казалось уже, что наши отношения, какими они бывают у братьев, а не адмирала и капитана, уже не восстановить, но судьба подкинула шанс. Действия сумасшедшего Кадура, одного из бывших лидеров Ариаты, выкинули нас в аномальную зону. И в тот момент, когда я раненый и с заблокированной регенерацией, хотел только одного: любой ценой спасти Криса, он желал того же в отношении меня. И все эмоции и чувства тогда обострились до предела, вырвались из нас, превратились на краю гибели в невысказанные за долгие годы слова.

— Оно все равно того стоило, да? — спросил Наран, заставляя меня вынырнуть из мыслей.

— Однозначно. И для меня, у кого из родных остался только младший брат, очень значимо.

— Сдается, семья Миранды, жены Криса, очень скоро проберется и в твое сердце, и сам не заметишь, как количество родственников увеличится в разы.

— Да я вовсе не против, — хмыкнул, вспоминая, как был в первые минуты знакомства с родными тогда еще невесты Криса поражен и той теплотой, с которой они встретили меня, и той безграничной сердечностью, с которой отнеслись к Крису. Пожалуй, они действительно уже приняли нас обоих в семью, просто я этого до конца не осознал, банально не успел, заваленный работой.

— Еще бы тебе пару свою найти, женщину, которая всегда согреет твое сердце, — заметил Наран, даже не догадываясь о моих чувствах.

— В моем случае, миссия практически невыполнимая, — не удержался я от легкого ехидства.

— Ты преувеличиваешь.

— Наран, будто ты не знаешь, как они реагируют на одаренных. А уж на меня, чьи способности связаны не только с тем, чтобы управлять тьмой, но и имеют особенность вблизи усиливать чужие страхи… Истерики, обмороки, панические атаки… Это из основного набора. Да я даже из-за своего дара с такой-то особенностью не могу нормальных друзей завести. Меня разве что мой адъютант в силу своей эмоциональной невосприимчивости выдержит, да одаренные с третьим уровнем.

Я вздохнул, устало потерев глаза. Первое время, когда проснулся мой дар, я еще пытался поддерживать дружеские отношения с теми, с кем был знаком с детства, но очень быстро осознал, что это невозможно. Знать, что ты невольно будишь чужие страхи, заставлять тех, кто дорог, раз за разом проживать их, лишь бы было с кем пообщаться… На такое я не способен.

— Может, тогда стоит поискать среди тех, кто со способностями твоего же уровня? — внезапно предложил Наран.

— А может, ты меня просто в отпуск отправишь, а? — перевел я тему.

— Отправлю, как выдастся возможность, — невозмутимо заявил он, к счастью, не став продолжать разговор о паре для меня. — Тебе, кстати, завтра проверять защиту от пуль, которые ранят одаренных с третьим уровнем, блокируя их регенерацию.

— Разработку Кассандры Антар уже довели до ума в лаборатории? — уточнил я.

— Завтра это и выяснишь. Пока образец, который тебе предоставят, экспериментальный.

— Ближе к вечеру выберусь. Утром надо все же заглянуть в финансовый отдел, а это, чую, надолго, плюс у меня два совещания, которые никак уже нельзя переносить, и два занятия в военной академии у выпускников, — пояснил, прикидывая, все ли я вспомнил и ничего ли не забыл.

— Годится, — кивнул Наран, быстро что-то прикинув.

Тут у него сработал вызов по лиару, и на голограмме вспыхнула Эльза, покачивающая на руках сына.

Одетая в простое голубое платье, она стояла возле комода, на котором расположились абсолютно несовместные вещи: и ваза с какими-то белыми цветами, и практически пустая бутылочка с молоком, и стопка бумаги с непонятными схемами. Она, похоже, разрывается между работой и малышом, даже не думая оставить Нарана без поддержки в такой сложный и для него, и для всей Ариаты, момент. И внутри от этого осознания заворочалась легкая тоска по тому, чего у меня нет. Все-таки, пусть и не желая этого, разбередил Наран своими словами о подходящей женщине мою душу.

— Безумно соскучился, вылетаю к вам через пять минут, — сказал Наран.

— Рады это слышать. Да, Рамир? — улыбнулась Эльза разом и сыну, и мужу. — Ждем, — и глаза ее сверкнули ярче, выдавая нетерпение.

Выражение лица Нарана, обычно непроницаемое и строгое, это в моем обществе за закрытыми дверями кабинета он мог немного расслабиться, изменилось еще сильнее. Черты стали мягче, в уголках губ мелькнула улыбка, а глаза налились серебром.

Он отключил вызов на лиаре, через пару секунд повернулся ко мне.

— Ты домой? Или еще работа?

— На тренировку, — ответил я, поднимаясь и решительно направляясь вслед за правителем Ариаты к выходу.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

          Ева Шторм

Ну, вот как так-то? Как могли эти двое — мой помощник Роберт, которому мне на глаза теперь лучше вообще не показываться, и какой-то младший лаборант, приставленный моим начальником, буквально за сутки, что я летела с Энары, так изменить программы экспериментальной установки для маскировки на любой местности!

Я шумно выдохнула, в сотый раз за последние четыре часа прижала ладонь к выступающей панели, позволяя своей силе поменять свойства металлического корпуса, усилив его и сделав элементы, вышедшие из строя, светящиеся красным. Еще семь штук, но по сравнению с полсотней, с которой я уже разобралась, это уже мелочи.

Это же насколько Роберт был озабочен личной жизнью, что такого натворил? И на мои сообщения на лиаре предсказуемо не отвечает, как и на звонки, знает, что ничего хорошего о себе не услышит. И ведь в целом — нормальный же парень, ответственный, умный, внимательный, с которым у меня практически не возникает проблем, единственный недостаток — его влюбчивость. И все признаки этого я могла бы заметить и предотвратить эту рабочую катастрофу, если бы тогда полностью не была погружена в тревогу о родителях. Только что уж теперь... Все уже случилось и добавило мне немало работы.

— Ну, как там у вас дела, нара Ева? — поинтересовался нар Блэйквуд, и я перевела взгляд с установки на него, замершего в дверях моей лаборатории.

Шеф, увидев выражение моего лица, которое я скрыть даже и не пыталась, кашлянул.

Я же, не отвечая, закончила с одной из частей корпуса, встряхнула ладонью, ощущая, как дар затихает.

— Так понимаю, Роберта лучше после больничного сразу отправить в долгосрочный отпуск? — поинтересовался мой начальник, проигнорировав тот факт, что на первый свой вопрос ответа от меня так и не получил.

— Ну уж, нет! — возмутилась я, осознавая, что толкового помощника, готового работать с одаренной, я себе еще не скоро найду, а значит, разгребать все дела придется одной не просто пару недель до выписки Роберта, а бесконечно. — Пусть возвращается и отрабатывает все свои промахи.

Шеф едва заметно усмехнулся, явно догадываясь о моих мыслях.

В этот момент программа, завершив очередную проверку, подала звуковой сигнал, и я поспешила вернуться к установке.

— Вышестоящее начальство ждет от меня отчет к завтрашнему обеду.

— Помню, — откликнулась я, превращая энергию в нити, опоясывающие мое изобретение.

— И рабочую почту не забудьте проверить, там есть письма, которые требуют вашего внимания, нара Ева, — вновь обрадовал шеф, и я с трудом подавила вздох.

Почтой, оформлением всяких отчетов, донесений и прочей документацией обычно занимался мой помощник, а я предпочитала вникать лишь в основные моменты, где требовалось мое решение, а так… занималась своими изобретениями и исследованиями. Но сейчас отвертеться от этого не получится, придется взяться вечером за документы.

В очередной раз поминая недобрым словом Роберта, я залезла под установку, чтобы проверить чипы и заменить ряд испорченных деталей, снова уходя в работу.

— Нара Шторм, можно вас? — робко поинтересовался мужской бас, спустя минут двадцать, когда я как раз закончила очередной этап работы.

Я выбралась наружу, уставилась на Ардана Найта, оперативника, возвышающегося у входа в мою лабораторию и с любопытством посматривающего на установку для военных.

— Можно, — ответила шкафообразному мужчине, который по-прежнему мялся в дверях. — Что у вас случилось?

— Жорик не работает, — с явно ощутимой грустью в голосе выдавил он и вытащил из спортивной сумки разработанное мной с год назад экспериментальное оружие, которое неожиданно получило у оперативника собственное имя.

Арден огляделся, куда его можно положить, все же весило оно немало. Я кивком показала на стол, подходя ближе. Вскинула ладонь над оружием, позволяя силе считывать информацию.

— Арден, у меня даже фантазии не хватает, что вы там с Жориком делали, что умудрились оплавить вставки, которые до этого момента вообще были неубиваемыми, — вздохнула, качая головой.

— Так… получилось… — смущенно выпалил этот детина, немного виновато смотря на меня.

И ведь не расскажет, что произошло, запрещено ему.

— Вещество, которым разрушили часть оружия, хотя бы назвать сможете? — уточнила, прикидывая объем работы и какой сплав потребуется для новых деталей.

Он покачал головой и вздохнул.

— Это усложняет дело… Провожусь неделю, а то и больше…

Лицо Ардена вытянулось, и он с тоской посмотрел на свое любимое оружие.

— Может, вы сможете своей способностью… помочь быстрее? — почти шепотом уточнил он. — Нара Шторм, вы же самый классный специалист по изготовлению и применению разных предметов, способная и качество улучшить, и свойства изменить, — попытался мне польстить оперативник.

— То есть угробили вы не только Жорика, — правильно считала я информацию.

Арден стушевался, покосился на сумку и обреченно вытащил на стол еще и наручи. Покореженные, с прожженными желобками для энергетических капсул.

— М-да… — слов у меня уже не нашлось, а фантазия живо предложила вариант, где этот бравый вояка колошматил ими врагов налево и направо.

Судя по повреждениям наручей, каких-то неизвестных мутантов.

— Мне, правда, очень жаль и… оба оружия очень нужны.

Понятно, весьма скоро очередной рейд.

— Завтра после обеда займусь, — прикинув по времени и занятости, сообщила я.

Арден попытался составить жалостное выражение лица, намекающее, что оружием бы надо заняться прямо сейчас.

— Нет, пораньше, капитан Найт, никак. У меня работа, вон, срочная стоит, почта забита до отказа и требует внимания, не успею. К концу недели ждите, — все же сбавила срок я до минимального.

— Понял, нара Шторм. Спасибо! — просиял оперативник.

Затем он коротко поклонился и покинул мою лабораторию, а я глянула на часы на лиаре, поняла, что обеденный перерыв в самом разгаре, и решила взять передышку.

***

В комнате отдыха оказалось многолюдно и шумно, и я устроилась за дальним столом с разогретым обедом, удачно прикупив его в кафе исследовательского корпуса еще утром. С таким рабочим графиком, когда из космопорта я отправилась сразу в лабораторию, пожалуй, и ужин стоило прихватить, дел-то еще невпроворот, и ночевать я останусь сегодня, как и множество раз до этого, в прикрепленном к лабораторному отсеку жилом модуле.

— Ева, здравствуй! Ну, как родители, все в порядке? — поинтересовалась Алисия, старшая лаборантка из соседнего отдела, присаживаясь напротив меня с чашкой чая и пирожным.

— Здравствуй, — кивнула я в ответ. — К счастью, да. Папа и мама просто чересчур увлеклись работой.

Алисия с трудом скрыла смешок, стрельнула глазками в присевшего неподалеку помощника нашего шефа и на некоторое время отвлеклась от едва начавшегося разговора.

— Это ужас какой-то! — возмущенно воскликнула Кира из химического отдела, отодвигая стул рядом со мной.

— Что на этот раз натворили твои двое новичков? — спросила я, вспомнив, что коллега уже вторую неделю жалуется только на них, хотя раньше предпочитала ворчать на мужа и детей.

— Не уследили за кроликами. Звери сбежали, и мы их искали почти час! — выдохнула она, вгрызаясь в бутерброды с сыром и зеленью.

Мы с Алисией переглянулись, не зная, чем утешить коллегу. Парни старательные, с отличным образованием и навыками, но втягиваются в работу с трудом.

— Хоть нашли? Или тебе нужна помощь? — поинтересовалась я.

— Нашли. Бедные кролики теперь отходят от стресса в боксе.

Я невольно улыбнулась, радуясь, что ситуация разрешилась так просто. Помнится, неделю назад, когда парни перепутали витамины и таблетки для роста, Кире потребовался весь день, чтобы устранить случившееся.

 Лиар Алисии в этот момент пиликнул сообщением, и она открыла голограмму, вчитываясь в полученные новости.

— Что-то интересное? — спросила уже заметно успокоившаяся Кира, потянувшись к чаю.

В отличие от меня, постоянно погруженной в работу, и вечно занятой Киры, имеющей мужа и двух детей-подростков, Алисия обожала новости и сплетни, и в обеденный перерыв часто делилась ими с нами.

— Короткое интервью с адмиралом Рейесом. Аж на пять вопросов в этот раз ответил, — хмыкнула она. — Обычно от этого нелюдимого мужлана даже и «здравствуйте» с трудом можно дождаться.

— Скорее всего, у него просто нет времени и много работы, — заметила я, не раз слышавшая об адмирале Рашхане Рейесе от наставников на своих тренировках.

Они всегда отзывались о нем уважительно, но с огромной опаской. Я, конечно, понимала почему. Тьма этого мужчины может уничтожить не одну планету, если ее выпустить и не контролировать, но, казалось, в этом страхе ариатов перед адмиралом есть что-то еще, о чем наставники старательно умалчивают, при этом, прямо мне говоря, что в реальности с адмиралом Рейесом, лучше никогда не встречаться.

Алисия, не подозревая о моих мыслях, фыркнула.

— Ну, да… Что еще остается делать, когда ты такой жуткий тип с таким жутким даром, — заявила Алисия, так и не отлипая от голограммы, что невольно вызвало мой смешок, который я скрыла за неловким покашливанием.

От адмирала Рейеса, красавца-брюнета, мужественного, обладающего харизмой, которую невозможно не почувствовать, едва впервые его увидишь, пусть даже на голограмме, сложно было оторваться. Помнится, когда наставники загрузили для меня обучающее видео с простыми боевыми приемами для одаренных-новичков с третьим уровнем, которые демонстрировал адмирал Рашхан Рейес, я впервые сорвала тренировку, не в состоянии сосредоточиться и отвести от этого, заворожившего меня с первого мгновения мужчины, глаз. С какой уверенностью он двигался, как грациозно перемещался, как невероятно уворачивался от атак! А уж эти перекатывающиеся во время боя под формой мышцы…

Да я была под таким сильным впечатлением тогда, два года назад, что неделю спать не могла, а наставники еще потом пару месяцев беспокоились, что я неравнодушна к адмиралу Рейесу, и тревожились. Про эмоциональную привязку во время становления дара и ее последствия напоминали почти каждое занятие и проверяли мое состояние при помощи бездны приборов. Но я-то знала, привязки там и в помине не было, а вот ненормальное восхищение — вполне. Еще бы! Он легко и просто применял приемы, которые мне порой не удавались, крушил врагов и оставался спокойным и выдержанным в любой ситуации. Тут есть чему поразиться и чему поучиться.

— Ты чересчур категорична, — не выдержала Кира, добираясь до следующего бутерброда и возвращая меня этими словами в реальность.

— И стать одаренным третьего уровня, вовсе не значит, быть жутким, — добавила я.

— Вы в этом так уверены? — спросила Алисия, явно забыв в этот момент, что я тоже, собственно, с жутким даром третьего уровня, способная наделять и менять свойства предметов. — Смотрите, вот, на него, возвращающегося с какого-то задания! Ну, жуткий же настолько, что хочется от него спрятаться!

Алисия провела пальцами по лиару, высвечивая голограмму перед нами. На ней показался адмирал Рейес в черном боевом костюме с бластерами за поясом, окруженный легкой дымкой тьмы. На щеке прямо на глазах у зрителей зарастал порез, и пусть от него вскоре и следа не осталось, но кровь никуда не исчезла ни с его лица, ни с формы. Но больше всего поражали его глаза — черные настолько, что, казалось, пронизывают душу.

— Ты права, пугающий тип, — поежилась Кира, тут же поменяв свое мнение.

— Сильный, смелый, уверенный в себе… Невероятный мужчина! — с трудом отрывая взгляд от голограммы, где показывали, как адмирал забирается в черный бронированный флаер, мечтательно протянула я.

У кого-то рядом со мной разбилась чашка, и я обернулась на звук, только сейчас заметив, что пока смотрела видео, к нам присоединилось еще четверо коллег.

— Ты это серьезно, Ева? — неверяще, будто я ее разыгрывала, спросила Алисия, и в комнате отдыха, до этого наполненной шумом, в одно мгновение вдруг стало невозможно тихо.

— Вполне. Как можно не восхищаться мужчиной, который вот… такой, — кивком показала я на голограмму, где репортер коротко напоминал всем известную биографию адмирала звездного флота. — И мир спасает, и крепким плечом тебя защитит, если нужно, и силу он контролирует отменно.

Уж я-то точно знаю, как непросто справляться с эмоциями, а он их не показывает ни единым жестом, но говорить этого вслух не стала, чтобы лишний раз не напоминать о своем уровне дара. Лишь, с трудом унимая бешено колотящееся сердце при одном виде адмирала Рейеса, покосилась на замерших коллег.

Двое из них тем временем постарались незаметно отодвинуться подальше, остальные переглядывались с таким выражением лиц, будто хотели на мое заявление покрутить пальцем у виска.

— Это он так выглядит, благородным и крутым, а копнешь чуть глубже, столько неприятных секретов нароешь, — покачала головой Алисия.

— Ну, какие у этого мужчины могут быть секреты? Он же весь на виду, постоянно в работе. Даже семьи нет, один младший брат и остался. И что-то мне подсказывает, несмотря на всю свою власть и влияние, безумно одинок.

В комнате отдыха снова наступила тишина, и я ощутила себя под прицелом множества глаз.

— Знаешь, Ева, раньше я считала тебя странной и… эм… эксцентричной особой, а сейчас готова счесть тебя едва ли не сумасшедшей, — выдохнула Алисия. — Только ты и можешь увидеть в жутком адмирале практически идеального мужчину!

Я поднялась, бросила взгляд на замерших коллег, явно полностью согласных с тем, что решилась сказать мне Алисия, и снова невольно зацепилась на замершей голограмме с адмиралом Рейесом, все еще висевшей над столом, забыв обо все на свете.

В реальность меня вернул голос нара Блэйквуда, появившегося в комнате отдыха и напомнившего, что обеденный перерыв заканчивается. Коллеги засуетились, убирая посуду и еду, снова послышались разговоры, но уже связанные с рабочими моментами, а я тихо вздохнула и через пару минут следом за остальными отправилась в лабораторию.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я закрыла глаза, на несколько минут отвлекаясь и делая глубокие вдохи.

Отчет, который сегодня занял у меня четыре часа, и то проще было сделать, несмотря на бездну данных и цифр, чем разобрать рабочую почту. Уже два часа с ней копаюсь, и конца и края, похоже, ей нет. За это время, вон, еще семь писем упало.

Я быстро просмотрела их. Увидела, что отклонили мою заявку на патент из-за неправильно заполненного бланка, бухгалтерия прислала отчет с рядом пометок, требующих пояснений, а еще мы с Робертом забыли сдать заявку на детали для одного из экспериментальных приборов.

Похоже, я тут реально заночую, и без чашки кофе, черного, крепкого и без сахара, мне теперь не обойтись.

Я решительно поднялась, делая перерыв, и отправилась в комнату отдыха. Она оказалась абсолютно пустой. Большинство сотрудников, похоже, давно ушли с работы, час уже поздний, и в здании наверняка остались лишь те, кому необходимо следить за экспериментами.

Я включила кофе-автомат и через секунду уставилась на мигающую панель, сообщившую, что кофе закончился. В надежде, что на дне осталось хотя бы несколько зерен, приподнялась на цыпочки, открыла крышку и вздохнула, осознав, что да, попить кофе в тишине, мне точно не суждено. Придется спускаться в кафе, расположенное на нижнем этаже здания.

Бросив взгляд на часы на лиаре, я заторопилась, осознав, что до закрытия кафе осталось всего полчаса. Если не успею, добыть кофе можно разве что за пределами здания, а погода за окном — сильный ветер и ливень, как-то не воодушевляют на прогулку.

К счастью, мне улыбнулась удача, и кафе еще было открытым, и неожиданно, несмотря на поздний час, многолюдным. Еще больше меня обрадовало, что перед кофе-автоматом оказалась совсем небольшая очередь из трех человек. Двое из них ни с того ни с сего вдруг замерли, округлили глаза и сбежали. Наверное, узнали во мне одаренную, вот, по привычке, и решили держаться подальше. Я подавила вздох, пригладила волосы. На данный момент меня больше интересовали кофе и гора неразобранных дел, чем что-то еще.

— Хотите, пропущу вперед? — неожиданно бледнея, поинтересовался стоящий передо мной мужчина с едва заметно нарисовывающейся лысиной.

— Спасибо, не откажусь, — как можно доброжелательно ответила я.

Краем глаза смотря, как от меня слишком резво сбегает последний жаждущий кофе, невозмутимо подошла к кофе-автомату. Ну, до чего же мужчины-то трусливые пошли!

Я не спеша выбрала любимый сорт напитка, среднюю степень обжарки и решительно миновала меню с добавками, которых не любила, отмечая, что в кафе стало уж слишком подозрительно тихо.

Несколько сотрудников вообще смотрели на меня округлившимися глазами, забыв обо всем на свете. Алисия с помощником шефа замерли с открытыми ртами. Эти-то, что, так на меня реагируют?

Я взяла полный стакан с вожделенным напитком, решив обойтись без крышечки, обернулась и, столкнувшись с мерцающим обсидианом взглядом адмирала Рейеса, стоящего в паре шагов от меня, от неожиданности опрокинула на него кофе.

На мгновение, пока на белоснежном мундире адмирала расплывалось ужасное пятно, а сама я таращилась на свою ожившую мечту, мир потерял чувство реальности. Мелькнула мысль, что реагировали сотрудники в зале вовсе не на меня, и тут же исчезла, не оставив никаких других. А еще я внезапно очень ярко ощутила небывалую силу этого мужчины, опасную и спокойную, как и он сам.

— С вами все в порядке? — спокойно поинтересовался адмирал Рейес, и от этого сильного, немного ниже обычного, чем у обычных мужчин, голоса по спине побежали мурашки.

В следующий момент пришло осознание, что я натворила, я отмерла и судорожно потянулась за салфетками.

— Извините меня, адмирал Рейес. Я случайно, правда, — старательно вытирая становившееся все больше пятно и чувствуя, что ситуацию с его испорченной одеждой, похоже, уже не исправить.

Разве что парадную форму отдать в химчистку прямо сейчас, тогда есть шанс, но, сдается, ничего из этой затеи не выйдет.

— Ничего, бывает, — бесстрастным голосом ответил адмирал Рейес, и мои колени чуть не подкосились от одного только присутствия этого мужчины рядом.

Да что ж, это за напасть-то такая! Моя рука с салфетками замерла на его плече, и неожиданно я почувствовала, насколько это мужское плечо сильное и крепкое. Нервно сглотнула, зачем-то снова потерла пятно, еще больше его размазывая.

— Мне так жаль… Адмирал Рейес, а давайте я вам новую форму приобрету? — выпалила, даже не успев особо ужаснуться своему предложению.

Уж у такого-то мужчины явно в запасе имеется не один комплект одежды, да и покупку нового мундира он оплатить себе вполне в состоянии.

— Да вы меня до белья облили, — невозмутимо заметил он.

— И его тоже могу…

Ой, бездна, что я говорю и кому!

— Простите меня, в общем, адмирал, — выпалила снова и стремительным шагом направилась прочь из кафе все в той же непроницаемой тишине.

У входа, чуть наклонив голову, на меня смотрел мужчина в военной форме, в котором я узнала адъютанта адмирала Рейеса. В отличие от остальных оцепеневших сотрудников исследовательского корпуса, в его глазах не таилось ни капли страха, лишь едва заметное любопытство. Ну да, сдается, его начальство за всю жизнь еще никто кофе не обливал, пусть и по неосторожности.

Я выскочила за дверь, промчалась несколько поворотов в коридоре и нырнула в подвернувшуюся нишу, опускаясь прямо на пол. Ноги меня теперь просто не держали, и, счастье, что коленки хоть и дрожали, но я не рухнула прямо в кафе от переполнивших эмоций. Все-таки… такой мужчина! В реальности он еще круче, чем в новостях! И надо же… так все испортить, упустить свой единственный шанс для нормального знакомства!

Прошло почти полчаса, прежде чем я успокоилась, поднялась на ноги и вспомнила, что кофе-то я так и не попила. Кафе, разумеется, уже закрыто, но Алисия вскользь упоминала, что на пятом этаже должны установить новый кофе-автомат. Может, уже успели?

Добралась я туда за несколько минут, обрадовалась, что информация оказалась верна, и, поставив пустой стаканчик в выемку, решительно нажала на кнопку.

И тут кофе закончилось.

Мой вечер сегодня, однозначно, удался!

 

Рашхан Рейес

В оглушающей тишине, когда большая часть сотрудников исследовательского корпуса делала вид, что не смотрит на меня, а остальные даже и не пытались отвести любопытных взглядов, я выбрал тот же самый сорт кофе, что и незнакомка до меня, провел по сенсорному экрану и дождался готового напитка.

Сделал глоток, отметив, что вкус, и правда, отменный, и во все той же тишине, провожаемый самыми разными взглядами, пошел к выходу, решив больше не терять времени. Я и так прилетел позже, чем планировалось, задержался в военной академии, решая ряд организационных учебных моментов.

— Может, снимите мундир? — поинтересовался Норман, едва мы оказались в коридоре и направились к лифтам.

— А смысл? Рубашка же тоже мокрая, — отозвался я, с наслаждением попивая кофе. — Я еще легко отделался. Девушки — это как мины замедленного действия. Предсказать, что сотворят это впечатлительные особы в любой момент, просто невозможно. А уж как они на меня специфично реагируют... Тот факт, что обошлось без истерик и обмороков, небывалая удача. Время и нервы сэкономили точно.

— Адмирал, сдается, ваша прямолинейность порой отобьет желание знакомиться с вами у любой девушки, — заметил он, не удержавшись, и покосился на меня.

Я невесело усмехнулся. Проработав с Норманом уже десять лет, когда рядом не было посторонних, мы вполне могли общаться более непринужденно. И я ценил, когда он высказывал свое мнение. Большинство-то ариатов не рискнет, опасаясь меня.

— Если бы дело было только в этой моей черте характера, Норман. Есть же еще сила, которая будит у окружающих вблизи меня их страхи.

— Она вас не боялась. Та девушка, — неожиданно тихо сказал адъютант, нажимая на кнопку лифта, до которого мы дошли.

— Почему ты так решил? По мне так та незнакомка вела себя вполне стандартно. Нервничала, паниковала, боялась навлечь на себя неприятности в моем лице.

Мы зашли внутрь лифта, и я ввел необходимый код доступа в нужный отдел, кабина рванула вниз.

— Ну, еще бы! Облить самого известного адмирала звездного флота кофе и не нервничать! Я бы тоже, на ее месте, нервничал, — заметил Норман. — Только где здесь именно страх, который вы привыкли ощущать от остальных?

На миг я даже растерялся от такого заявления.

А ведь, и правда, этого чувства в отношении меня у нее не было. Оказывается, я настолько привык, что иначе на мой дар никто не реагирует, что не заметил этой странности. Может, незнакомка тоже с третьим уровнем дара? Это бы во многом объяснило ее эмоции. Или нет? Одаренная бы на меня совсем спокойно среагировала бы.

Я невольно вспомнил, как девушка, не задумываясь, прикасалась ко мне, когда пыталась спасти мой мундир, смотрела прямо в глаза так, словно душу вынимала, и бормотала что-то несуразное. Как иначе назвать ее предложение купить мне форму и белье?

Мне вдруг впервые за последние дни захотелось улыбнуться.

— А что еще ты думаешь про эту девушку, Норман? — поинтересовался я.

Мой адъютант порой замечал необычные детали, которые я пропускал, не считая их нужными.

— А вы, адмирал? — вопросом на вопрос ответил он.

— Красивая, — отозвался, даже не задумываясь.

У моей незнакомки была стройная фигура с приятными изгибами, которую даже лабораторный халат, не портил. Теплые, пусть и испуганные в тот момент, карие глаза и длинные каштановые волосы, собранные в немного растрепанный высокий хвост на затылке.

Норман чуть сощурился, будто ему в голову пришла какая-то просто гениальная идея.

— Адмирал, а нам все еще секретарь нужен… Может, переманим эту незнакомку к себе?

Я поперхнулся от неожиданности последним глотком кофе. Иногда мой адъютант предлагает совсем нестандартные решения проблемы.

— По-моему, ты совсем заработался, — покачал я головой, прикидывая, справлюсь ли без Нормана, если дать ему выходной прямо завтра, но там еще столько дел…

Я в финансовый отдел так сегодня и не выбрался, и в данные, присланные разведкой час назад, даже не заглянул.

— Не один я, — тихо ответил Норман, продолжая думать о чем-то своем.

От мыслей меня отвлек сигнал открывающегося лифта, и я сразу же переключился на работу, здороваясь с ожидающими меня сотрудниками.