Наследие. Трон крови
Овчинникова Светлана
Автор: Овчинникова Светлана
Исключительными правами на произведение «Наследие. Трон крови» обладает автор — Овчинникова Светлана. Copyright © Овчинникова Светлана
Светлана Овчинникова
Они вошли в мои покои как в собственные. Аран-эй – великая Матерь Жизни, правящая самым скрытным и бездушным народом, и Орсари – навязанный муж, не знающий жалости.
Сразу оба? Сколько милосердия.
Внутренне подобравшись, вынужденно поклонилась.
- Приветствую, Аран-эй, - произнесла в сдержанной учтивости, заглушая эмоции и нарочно игнорируя мужа. – Что привело вас ко мне?
Причина едва ли предполагала большой выбор, но я не могла позволить заговорить им первыми и отобрать крошечное, едва не единственное превосходство в положении. Пусть даже это значило приближение расплаты.
Как она поступит со мной за сделанное? Во что превратит мою жизнь теперь?
- Поздравляю, - холодно проронила Аран-эй в обход объяснений, и я натянула маску благодарности вместо неверия. Глухо отбивающее в груди сердце поддавалось контролю, и великая Матерь Жизни не могла достать из глубин тела затаившийся страх.
- Это честь для меня, - поклонилась вновь.
Или проклятие.
Подняв голову, мы встретились взглядами. Её непроницаемые белые глаза без зрачков точно глядели в саму душу и сканировали каждое движение. Я запретила себе проявлять эмоции, загоняя их в дальний угол сознания.
Она не должна увидеть ни сомнений, ни слабости.
Как посоветовал Алейрон. Он стоял за спиной по левую сторону, умело подражая самому преданному бай-си и безмолвно заставляя держать себя в руках.
- Ты понимаешь, что сотворила? – спросила правитель всех эльфов равнодушным тоном, однако тело покрылось мурашками. Взгляд невольно зацепился за стоящего позади неё Орсари.
Его серые глаза упирались в меня пристально и цепко, точно ожидая промашки. Малейшей ошибки, повода для назидания и наказания.
Всё теплит надежды отомстить за удар в затылок?
Я опустила взгляд, не желая ворошить воспоминания ужасающей ночи. Гнев и затаённый страх ещё будоражили душу.
- Я не планировала использовать священный дар на вас, Аран-эй, - предельно учтиво, но без покаяния объяснилась, вспоминая, с каким бездушием она приказала лишить жизни отца и невиновного. – И если бы вы не…
Щека вспыхнула от резкой боли. Я дёрнулась и едва не упала, схватившись за лицо. Алейрон оказался позади, поддержав. Я уставилась на Элкари широко распахнутыми глазами.
Она ударила меня?!
- Желаешь обвинить меня, кай-ар? – спросила Матерь Жизни, и я не решилась облечь слова упрёка. – Впрочем, ты уже аран-ар.
Она шагнула ближе, останавливаясь в шаге и почти заставляя отступить. Казалось, она ждала этого, но сдвинуться с места значило тоже, что рухнуть ей под ноги и обречь себя на подчинение без толики сопротивления.
- Твой статус выше моего, - проговорила она, нависая надо мной хрупкой фигурой, но подавляя. – Точнее – будет. Когда я приму тебя официально. Но знаешь ли на что согласилась, проявив силу при всех и претендуя на трон так дерзко?
Дурное предчувствие не оставляло меня с тех пор, как весь зал, заполненный благородными представителями эльфийского народа, рухнул передо мной на колени. Но…
Я о нём не просила. Я его не желала. Меня вынудили ваши действия, не ведающие жалости!
Сжала зубы, удерживая злость.
- Ты едва переступила порог нашего Дома, но тут же потребовала права. Ты не знаешь обычаев народа, но намерена управлять им. Ты только освоила азы священной силы, но уже применила их на мне.
Угроза чувствовалась в каждом брошенном слове. Инстинкт кричал об опасности, тело требовало действий, но я всё продолжала стоять под зоркими очами эльфийских тиранов. Женщина без сочувствия и мужчина с интересом к жестокости.
- Может ты считаешь, что готова отвечать за последствия, аран-ар?
Если нет, что тогда?
Непроизвольно сглотнула от безумий разыгравшегося воображения.
- Я приложу все усилия, чтобы стать таковой, - уверила спокойно, с трудом усмиряя бушующий поток мыслей.
Но если она провернёт ещё нечто подобное, как реагировать? И отец… он теперь в её владениях. Также, как был Надин, свобода которого обернулась для меня ещё одним нежеланным браком. Что принесёт заключение близкого на этот раз? Какие методы решит использовать на нём для моего контроля?
- Запомни свои слова. Отныне ты – аран-ар. И ты обязана соответствовать возложенным обязательствам и ожиданиям. Если же твои старания покажутся мне недостаточными…
Она подцепила пальцами мой подбородок, заставляя поднять голову и смотреть в жуткие белёсые глазницы.
- Ответишь за каждый промах. Лично или через других.
Элкари чуть повернула голову сторону, и меня обдало холодом. Злость закипела в крови мгновенно.
Снова хочет использовать его?!
Матерь Жизни пренебрежительно убрала пальцы и отвернулась, равнодушно бросив:
- Священный дар стоит любых жертв. Хорошо запомни это, Корнелия.
На миг опустила взор, сжимая пальцы в кулаки.
Всё это – нелепо. Неправильно. Дико!
Подняв глаза, столкнулась взглядом с Орсари, так и не сдвинувшегося с места и будто ожидающего ухода Аран-эй. Матерь Жизни не стала даже оглядываться и ожидать, будто на то и был расчёт.
Ещё один круг намёков и угроз?
Муж решительно шагнул ко мне, и я непроизвольно напряглась.
- Сегодня ты показала себя, моя си-сайя, - произнёс он, не то угрожая, не то хваля. – Я впечатлён.
Он остановился почти вплотную, заставляя поднять голову. Не желая близости, отступила.
С ним я не обязана соблюдать столько приличий.
- Что значит: «си-сайя»?
Улыбка на его узком лице благородного эльфа показалась хищной.
- Это значит: «дорогая жена». Самая лучшая, - поделился он с издевательским откровением. – Единственная, можно сказать.
От оказанной «чести» захотелось скривиться.
Единственная?! Это проклятие или угроза?
- Отчего же раньше ты не звал меня так, Орсари?
Эльф хмыкнул и прошелся по мне взглядом, вновь останавливаясь на глазах.
- Потому, что раньше была недостойна, - изрёк высокомерно. – Но теперь у тебя есть немного больше шансов заслужить моё одобрение, аран-ар. Постарайся как следует и, быть может, я буду ласков с тобой.
Провокационная улыбка расползлась на его губах, взметая бурю едва сдерживаемой ярости.
- Сколько трепетного внимания, дорогой муж. Неужели я стала так хороша, обретя статус повыше?
Перекошенное в миг лицо и он схватил мой подбородок стальным хватом.
- Следи за словами, - яростно сверкнул муж глазами, но тут же выдохнул и нацепил маску благодушия обратно. Разжал сомкнутые на челюсти пальцы и дотронулся до следов, точно жалея о порыве и заглаживая вину.
Дернув головой, избавилась от нежеланных касаний. Он недобро прищурил взгляд.
– Си-сайя, тебе стоит обращаться ко мне с большей нежностью. Я порой бываю несколько резок, ты знаешь, так что…, - многозначно протянул он, заскользив взглядом вниз по телу. – Добавь немного любезности, когда говоришь со мной. – Он вернул взгляд на лицо, и от предупреждающего холода серых глаз стиснула зубы. Заметив, Орсари улыбнулся шире. – Не будь такой неприступной, жена, - любезно бросил он очередной совет. – Добром это не кончится, понимаешь?
Муж ненавязчиво коснулся пальцами моего плеча, проведя вверх. Я тут же уместила ладонь выше его.
- Добром для кого?
Дрогнувший угол его губ всколыхнул импульс силы, и между пальцев образовались тонкие стебельки. Орсари убрал руку, но столь пристально глянул на меня, что сердце пропустило удар.
- Тебе следует звать меня «си-сай», когда в следующий раз решишь побыть дерзкой, - проговорил со значением. – И я буду благодушен. Возможно, даже как сейчас.
Мгновенно на языке завертелись едкие замечания, но я лишь уставилась на Орсари, не произнеся ни слова.
Эльф вновь натянул улыбку и склонил голову.
- Рад был повидаться. Хорошего вечера, аран-ар, - пожелал он, отворачиваясь. Однако, не пройдя и пары шагов, обернулся. – Да, завтра ты возвращаешься к другому мужу, - будто только вспомнил он, и выражение его лица отчего-то особенно отчётливо напомнило первую брачную ночь. – Ты ведь помнишь условия, так?
Разве подобное возможно забыть?
Пронзила его разгневанным взглядом.
– Вот и прекрасно, - похвалил Орсари. – Однако, си-сайя, в этот раз тебе не удастся избежать супружеского долга. И я стребую его сполна. – Предвкушающая ухмылка исказила благородные черты лица. – Готовься как следует.
Сердце ухнуло вниз. Орсари хмыкнул и шагом непреклонного господина покинул гостиную моего дворца. Я задрожала от бушующей злости.
Стребует? Готовиться?!
- Ты слышал это?! – резко обернулась к Алейрону. – Он угрожает мне даже с таким положением! Я для него бесправная рабыня что ли?!
Бай-си одарил меня бесстрастным взглядом.
- Ты для него – жена. И да, соблюдение кое-каких условий он может спросить с тебя.
Прищурилась, старательно сдерживая ревущий внутри гнев.
- В самом деле? И ты вот так просто говоришь смириться, когда ранее упрекал в слабоволии?
Серебристые глаза сверкнули охлаждающим укором.
- Разве не расслышала? Я сказал: «может спросить» - не «стребовать», - с безразличной любезностью разъяснил эльф. – Ты снова забываешь, какой обладаешь властью. Ты должна давать позволение – не он.
Прожгла невольного защитника яростным взглядом.
И опять его любимая манера поучения!
- Разве похоже, чтобы он спрашивал? – отозвалась ему в тон. – Он и слова против не намерен слышать.
Алейрон приподнял краешек губ в вызывающей усмешке.
- Может потому, что сама поддалась страху заявить о правах?
Стиснула пальцы в кулаки, ощущая, как внутри всё дрожит от раздирающих чувств.
- Чтобы он на месте доказал у кого сил больше? – напомнила о связке артефактов на шее Орсари, не позволяющие воздействовать на него священным даром. И о каплях горячей крови бесстрашного мужа на собственной сорочке от раздирающих его кожу растений. – Или хочешь снова испробовать его затылок углом шкатулки? – Требовательно уставилась на эльфа. – Есть догадки, чем мне придётся заплатить за подобное на этот раз?
Серые глаза Алейрона стали похожи на ледяную гладь озера.
- Тогда плати собой, раз нет воли.
Он отвернулся и направился в соседние покои. Глядя в удаляющуюся спину, зажала лёгкие эльфийские одеяния в ладонях. Слова обвинений и оправданий метались в голове, но не срывались с губ.
Почему он снова так ведёт себя? Неужели я действительно… слишком мягка? Непозволительно уступчива? Но…
Бай-си раздвинул двери в свою комнату, я опустила глаза.
Как теперь мне стоит вести себя с Аран-эй? Насколько жесткой нужно стать, чтобы Орсари считался со мной?
- В твоей власти управлять целой страной. Каждым её жителем, - заговорил Алейрон, стоя у раскрытой двери и не поворачиваясь ко мне лицом. – Твоя кровь сильнее каждого из нас. – Алейрон обернулся. – Ты подавила волю даже Аран-эй. Тебе ли бояться посягательств?
- Но…
- Завтра мы возвращаемся в Империю. Подумай, чего хочешь добиться перед следующей встречей с ненаглядным мужем.
Он скрылся за дверью. Я малодушно спрятала лицо в ладонях.
Что я могу сделать? Как мне добиться признания, не изменяя принципам? Возможно ли подобное?
Наглая ухмылка Орсари всплыла в памяти, утягивая в ночь его прихода к моим покоям. Глубоко вдохнув, медленно выдохнула и отпустила подрагивающие руки.
Повторений быть не должно. Дражайший муж не должен овладеть мной. Но как противостоять безудержной напористости, если дар крови против него бессилен, а на вред от растений тот почти не обращает внимания? Как заставить его убрать от собственной жены руки прочь? Возможно ли подобное?
Вновь посмотрела на закрытую за Алейроном дверь.
Откуда в нём столько уверенности? Как может с такой непоколебимой верой заявлять, что могу вытворять что вздумается, стоит только принять статус? И как, Всемогущий одари, принять его? Не будет ли это значить отказ от прежних взглядов на жизнь?
Однако стоило вспомнить, как Алейрон указывал на излишек жалости и мягкости, как становилось ясно: если намерена избежать участи безвольной марионетки – я должна измениться. Должна отказаться от провокационных слабостей.
Я тяжело вздохнула, отправляясь в постель. Солнце ещё не полностью скрылось, бросая тени хвоистого дерева через круглое окно, но я уже не могла дождаться завтра.
- Всё становится только хуже, - изрекла после приветствия с Сентьоном Кельном. – Меня признали аран-ар. Статус, что выше Элкари! После официальной церемонии, но…
С досады прикусила губу, а вампир чуть улыбнулся, вглядываясь в меня янтарными глазами, точно оголодавший.
- Вы удивительная женщина, Корнелия, - довольно признался Сентьон, и одарила его хмурым взором. – Стоит только вспомнить первую встречу с вами. Вы были так отважны. Право слово, я не мог отвести от вас глаз.
Едва не ухмыльнулась.
Это когда не сумела вырвать дрожащей ладони при надевании кольца, из последних сил сдерживаясь от побега? Или того, как в последней надежде предложила вместо себя невесту получше?
- Может тогда, дорогой муж, мне стоит поторопиться добраться до самого высшего звания и остаться в закрытых землях навсегда? – провокационно уточнила, на что Сентьон тут же отреагировал вопросом.
- Иметь в женах Матерь Жизни – большая честь. Думаете, я легкомысленно откажусь от неё?
Хмыкнула.
Вот что вряд ли привлекает жителя другой Империи, для которого моя священная сила закрыта клятвой.
- А вы со мной ради статуса, уважаемый супруг? – не могла не спросить, отвлекаясь от ужасов жизни у скрытного народа.
- Вашему приданному я порадовался, - упомянул он банки крови, что передал мне отец от угроз будущего мужа и главного следователя Империи. – Отчего бы не оценить ваше положение теперь? Такая способная женщина – и моя жена…
Сентьон Кельн улыбнулся, а его глаза приобрели светлые вкрапления. Несмотря на его слова, едва ли можно было сказать, что влиятельного мужчину действительно так интересует статус жены. Особенно, если моё нахождение в землях эльфов его не радовало.
- Но я только прочнее увязаю там, - проговорила, опуская взгляд. – И… Орсари сказал, что по возвращению он…, - неловко замялась, - стребует супружеский долг.
Мгновения тишины показались мучением, и я подняла взгляд. Сентьон взял мои пальцы в свои.
- Корнелия, - мягко начал он. – Вы очень способная молодая женщина. Вы были совершенно правы, заговорив о статусе, он для них имеет очень большое значение. И стоит вам отказать…
- Но он мой муж! – воскликнула пылко, вспоминая слова Алейрона. – Орсари имеет право.
- А вы – его правитель. Матерь всего Живого, самая почитаемая женщина народа. Держатель власти и обладатель священного дара. И к тому же, - протянул Сентьон, спуская взгляд на мою шею, - использовали ли вы на нём контроль через кровь, которому мы с вами обучались? Не забывайте о капельке вампирской крови, что течёт в вас.
Возразить было нечего. Способность, не должную быть у чистокровной Дочери Жизни, я опасалась раскрыть раньше времени, но, кажется, это тот самый случай, когда следует заявить о ней.
Но назидания Алейрона тотчас же вспыхнули в памяти.
Или, возможно, стоит научиться пользоваться властью, не прибегая к дополнительным возможностям?
Тяжесть выбора вновь свалилась на плечи. Безысходность, словно неотступная тьма, забрезжила в уголках сознания.
Конечно, я обладаю некой властью. Конечно, могу справиться при определённых условиях, но…
- Однако, господин Кельн, - добавила, не утаивая толики отчаяния, что плескалась в моих чувствах ещё с первой нежеланной помолвки. – Я не вижу выхода. – Прямо заглянула в тёмные янтари. – Я скована клятвами с чужим народом. Моя верность принадлежит им до конца жизни. У меня два брака, грозящие перерасти в статус эльфийской прислужницы, если вдруг я нарушу его с вашей стороны. И я боюсь, что однажды так и случится. Даже если мою невинность заберёте не вы, однажды я ошибусь, и останусь в закрытых землях навсегда.
Глаза против воли наполнились непролитыми слезами. В горле образовался ком.
Есть ли на самом деле смысл так отчаянно сражаться, если итог практически неизменен?
Но вампир слушал, не прерывая, и я рискнула выплеснуть опасения, не зная где отыскать помощи.
- Я боюсь, господин Кельн, - прошептала сдавленно. – Потому что не верю, что смогу жить на две страны сразу. Потому что не вижу, как могу избавиться от оков принесённых клятв. Как бы не думала, в итоге всё равно прихожу к одному: я связана с эльфами навсегда. Есть ли вообще повод держаться здесь? Держаться за вас? – вопросила, выглядывая в глазах вампира ответ. – Прошу вас, скажите, что у вас есть что-то большее, чем предложение делить жизнь на половины. Потому что я больше не хочу разрываться. Если уж мне суждено остаться там, то…
Горячие дорожки побежали по лицу. Сентьон Кельн ладонями коснулся щёк и пальцами стёр слёзы.
- Есть кое-что ещё, о чём я не сказал вам, Корнелия.
Непроизвольно шмыгнула носом и недоверчиво замерла.
- О чём? – уточнила севшим голосом. Сентьон отнял пальцы от лица и взял мои ладони в свои.
- Прежде чем продолжить, я хочу сказать, что допускал самые разные варианты вашего столкновения с эльфами. Некоторые из них могут прийтись вам не по душе, но, - Сентьон мягко сжал мои похолодевшие пальцы, внимательно заглядывая в глаза, - они могут дать вам свободу.
В голове плохо укладывались вероятности с подобным исходом, и вопросов становилось лишь больше. Однако от вспыхнувшей надежды во рту пересохло, и я облизнула губы.
- Такое возможно?
- Возможно, - кивнул вампир.
Сердце застучало в торопливом беге, судорожный вдох наполнил лёгкие.
Я могу избежать статуса аран-эй? Могу навсегда покинуть закрытые земли?!
- Как?
Сентьон улыбнулся краешком губ и провёл пальцами по щеке к уху. После убрал руку и отстранился.
– Позовите Алейрона. Этот разговор касается нас всех.
Невольно нахмурилась. Присутствие непримиримого бай-си тревожило слишком много дурных чувств.
- Он в самом деле здесь нужен? – уточнила неохотно, на что вампир негромко хмыкнул и приподнял бровь. Угрюмо добавила: – Тогда не проще ли отправить слугу на его поиски?
Несколько минут молчания и слабый намёк на складку у бровей вызвали смутные подозрения.
- Си-бай, насколько мне известно, могут мысленно призывать своих бай-си, - поделился муж знанием, взглянув на руки, где под тканью платья скрывалось чёрное плетение привязки. – Одна из сторон вашей связи.
Я поджала губы.
Значит, Алейрон не посчитал важным сообщить мне об этом? Чего ещё об этом сковывающем плетении я не знаю?
Захотелось немедленно устроить допрос, но поймала мелькнувшую мысль, и отказалась от мимолётного желания.
Так ли я хочу знать всё о связи, связавшей Алейрона со мной против воли? Хочу ли знать, на что обрекла нас обоих под вспышкой чувств и приказам Элкари?
Ответ подавлял.
- Попробуйте позвать его.
Без энтузиазма закрыла глаза и сосредоточенно нахмурилась.
Всего лишь позвать по имени?
Внутри всё сопротивлялось. Отрицание выметало из головы простейшие намёки на приказ, одно единственное слово – его имя. Мне не хотелось находить ещё одно подтверждение, что тот, кто был благородной крови, отныне – всего лишь слуга или даже ниже. Из-за меня. Мой слуга. Набрала побольше воздуха в грудь и мыслях, самым тихим образом, позвала.
Алейрон…
И мгновенно испугалась, распахнув глаза.
Я ведь не могу так управлять им и…?
Он стоял в шаге от меня и пронзал серебристыми глазами, что казались даже холоднее обычного. Губы дрогнули в непроизвольном желании оправдаться, но ком в горле и пристальный взгляд не позволили проронить ни слова.
- Пришло время обсудить дальнейшие планы, - произнёс Сентьон Кельн, вдруг оказываясь сбоку от меня. Ближе, чем стоял до этого.
Я моргнула и оторвала взгляд от эльфа.
- А Корнелия готова? – спросил он не у меня, и я тут же устремила на него взор вновь.
Он же будто и не отрывал от меня глаз, безмолвно ожидая ответа, выглядывая его в моей реакции. Определилась ли я, как встречу Орсари в следующий раз? Решилась ли действовать? Приняла ли власть, которой обладаю?
С губ не сорвалось ни звука.
- Иначе ничего бы не было, - прервал сомнения Сентьон. – Сейчас – лучшее время узнать обо всём и принять окончательное решение.
Муж посмотрел на меня, и я непроизвольно ощутила разницу между его уверенностью и собственной нерешительностью. На плечи будто вновь навалилась едва ли посильная ноша.
А смогу ли принять любое из решений столь же твёрдо?
Алейрон отвернулся и отошел, сев в одно из кресел в рабочем кабинете вампира.
Можно принимать это за согласие? Проверка пройдена?
- Действительно, лучше сделать это сейчас, - проговорил Алейрон сухо, добавив через короткую паузу: – Полагаю, Корнелии стоит присесть. А то, чего доброго, от шансов перехватит дух.
Под пристальным взором эльфа опустилась в кресло. Сентьон сел на софу напротив. Мгновения образовавшейся после тишины заставили нервничать более прежнего.
Что такого мне хотят сказать? И почему Сентьон и Алейрон действуют заодно так, будто давно всё обговорили?
Мне не по душе был их союз. Он казался неким заговором, скрытым от меня преднамеренно.
- Итак? – решилась разбить паузу, не в силах вынести пристальных взглядов мужчин.
Сердце от волнения колотилось неугомонным зверем в клетке, но обещанный шанс приковывал тело к месту.
- Что вам известно о наследовании статуса Аран-эй? – уточнил Сентьон в первую очередь, вызывая смятение.
- Что он передаётся одарённой девушке по мере возрастания её способностей?
Вампир кивнул, мельком глянув на Алейрона.
- Верно. И эта способность передаётся по линии крови, за которой следят особенно тщательно. Одарённая девушка, по преданиям, появляется в нужным момент в нужном месте. Считается, что, когда приходит срок смены власти, рождается Дочь, - пояснил муж, точно сам был рождён в закрытых землях. – Единственная. И всегда понятно, что это именно она.
Потому и нет конкуренток. Неудивительно, что приняли в тесный круг чистокровных всего лишь человечку. Потому что не было выбора.
- Однако, - подхватил разговор Алейрон, внимательно всматриваясь в меня, – кто захочет ждать неясно чего и пребывать в неизвестности? – спросил он с неопределённой ухмылкой. – Уже несколько поколений действующие Аран-эй ищут способ сами контролировать процесс.
У меня закрались подозрения.
О каком именно контроле речь?
- Они ставят опыты, - произнёс Сентьон с некой осторожностью, словно боясь ранить сказанным. – Как ваш отец над вами.
Непроизвольно сжала пальцы, оставаясь спокойной внешне.
Так это с их участием?! Робен Вернет работал с эльфами напрямую? Знала ли об этом мама? Была согласна? Но даже если так…
- Однако, - не могла не заметить, - если отец действовал под их руководством, отчего меня не обнаружили сразу? За таким опытом с иноземцем разве не должны были следить весьма пристально?
Как тогда вышло, что мой дар остался без их внимания?
Алейрон чуть сузил холодные глаза.
- Полагаю потому, что донор твоего дара не успел поделиться информацией, - вставил эльф. – В своё время о нём ходило множество слухов. Кто-то связывал его с пропавшими девушками, кто-то с неразборчивыми связями. Теперь же думаю – всё из-за экспериментов. Однако ясно одно: после того, как он подарил Аран-эй единственного ребёнка – сына, он был сослан в Империю.
Изумлённо вскинула бровь.
- У Элкари есть сын?
Алейрон хмыкнул.
- Есть. Единственный ребёнок, дорожный быть девочкой. Такого не случалось ни в одном поколении правящих Аран-эй. Только представь силу её гнева! – не без злорадства добавил он. – Естественно, данный факт не всеизвестен, но многие в высших кругах знают.
- И кто её сын?
Улыбка на лице защитника отдавала мрачной таинственностью.
- Ты состоишь с ним в близких связях.
На миг нахмурилась в недоумении и после пораженно воскликнула:
- Орсари?! Он – сын Аран-эй?!
- Чему так удивляешься? – хмыкнул эльф. – Считаешь, его высокомерием обладает каждый приближенный? А белый цвет волос, редкий среди нас, не дал поводов для раздумий?
Сдвинула брови.
Стоило бы подумать раньше, откуда в нём столько убеждённости в неприкосновенности. Впрочем, могла ли удивляться его непогрешимой решимости, когда вокруг даже эльфийская прислуга поражает жестокостью?
И тут мысли обернулись в другую сторону.
- Подожди… раз он сын того, кто был мне донором, выходит – он мне как брат?!
От осознания неожиданной связи стало как-то не по себе.
Брат… Орсари! Хуже только положение мужа.
Алейрон качнул головой.
- Едва ли можно так сказать. Заклинание задействуется на способностях в крови, а не на ней самой. Но нечто общее в вас вполне может быть, - согласился он, однако тут же добавил: - Не то, из-за чего брак мог бы считаться недействительным.
Крохи надежды, успевшие поселиться в душе, сдуло под пронзительным ветром.
- Но сейчас не об этом. Когда твой донор находился в Империи, ходили слухи, что он тайно проводил опыты на людях, создавая полукровок, ненавистных в нашем обществе. А также, что стало всему причиной, он был влюблен в императорского лекаря чужой земли, подарившей ему дочь.
У меня упала челюсть.
Муж Аран-эй изменил ей? С человеком?! И та родила от него дочь, когда Элкари осталась с бесполезным сыном? Всемогущий! Какова же была сила её ярости?
- Разумеется, дочь и его жена исчезли без следа, а он потерял голову, - как само собой разумеющее объявил Алейрон. – Нужно думать, именно по этой причине обо всех экспериментах он не успел рассказать. Нарочно или нет, но ты осталась скрыта от эльфийского надзора.
Мне хотелось порадоваться, но я не была уверена, что это такое уж счастье, когда являешься экспериментом и несмотря ни на что всё равно оказываешься там, где должна была появиться.
- Это всё к тому, что ты не единственная, - подвёл итог Алейрон, и я воспряла духом.
Всё же я не одна с такими возможностями? Где-то прячутся ещё?
- И где другие девушки? Кто-то из них заменит меня?
- Если бы это было возможно, так бы и стало, - не дал обрадоваться Алейрон. – Во многих сила слишком слаба. Но... я знаю, что их пытаются пробуждать и усиливать. Есть также заклинания, способные объединять способности, забирая у одного и передавая другому.
Уставилась на невольного защитника с подозрением.
Да кто он такой?!
- Откуда ты столько знаешь?
- Я тоже из влиятельной семьи, - ухмыльнулся Алейрон, но уголки губ почти тут же опали, а взгляд серебристых глаз вновь обернулся сталью. – Был. – Краткая пауза отозвалась болезненностью в груди. – Что важнее, я также знаю, что многие девушки после соединения гибли от переизбытка сил. Выживали единицы, но и те в сравнении с тобой – жалкие пародия.
Непроизвольно фыркнула.
Сколько лестных слов во славу Дочери народа...
- И многих ты знаешь?
- Одна из них – несостоявшаяся невеста, - улыбнулся он мрачновато. – Еалай. Непревзойдённый наставник Дочери Жизни.
Губы дёрнулись в сторону.
Издевается? Напоминает о её своеволии в обращении со мной и моим бай-си?
Поймала внимательный взгляд янтарных глаз, и придержала недовольство.
- И ты предлагаешь соединиться нам? Передать дар по крови той, что уже прошла через объединение и выжила? Так?
Алейрон хмыкнул, точно услышал изречения глупой девчонки.
- Если бы она могла выдержать больше, думаешь её оставили бы в покое? Хватает и других у кого можно забрать силу, но дело в сосуде. У всех них он слишком слаб, чтобы сравниться с тобой. Даже если бы они хотели переместить твой дар насильно.
Невольно порадовалась, что о подобном насилии не заходило и речи. Но если все так слабы, где здесь моя возможность?
- Какой тогда выход? К чему всё это было сказано, если никто на роль замены не подходит?
Алейрон переглянулся с Сентьоном. Я нахмурилась.
- Есть один сосуд, - неспешно произнёс защитник. – В него едва ли пытались вложить много, но... есть шанс, что он крепче кого бы то ни было из них.
Мгновенно подобралась.
- И кто это? Почему тогда её не использовали раньше?
- Потому, что это мужчина, - весомо и будто с неким смыслом оповестил Алейрон. – Единственный родной сын могущественной Аран-эй. Мальчик, не должный родиться. Не рассматриваемый вариант из-за традиций. Но, - пристально уставился на меня бай-си, - именно он – твой шанс.
Я уставилась в неверии. В горле пересохло.
Единственный шанс – и это…
- То есть, - начала осторожно, - вы предлагаете мне объединиться и передать дар крови мужчине, которого до этого даже не рассматривали в правители из-за традиций в протяжённость более тысячи нет? – уточнила как можно спокойнее, разглядывая собранных мужчин. – И вы предлагаете сделать именно такого кандидата держателем дара?
Молчаливое наблюдение оголяло нервы. Они точно определялись, поверю я или посчитаю прелюдиям к чему-то иному? Доверюсь им в подобном или пойду на попятную?
Осознание, что именно таков и был их план, заставляло сердце биться глухо. Сдерживая закипающее негодование, спросила:
- На что вы, в таком случае, рассчитываете? – рассудительно начала, но всё же вспыхнула: – Он же чистокровный эльф! Благородный член высшего общества, которое и зиждется на соблюдении правил и традиций поколений. Да он сам снесёт нам головы, стоит заикнуться о подобном предложении!
- Не судите поспешно, дорогая, - мягко вставил Сентьон Кельн, обратив на себя внимание.
Однако продолжил не он.
- Орсари – сын Аран-эй. Если бы он был рождён девушкой, его шансы были бы выше всех прочих. Можно сказать, место Дочери Жизни было бы его по праву. У многих Аран-эй не рождается детей, а потому их ищут по другим линиям сильной крови. Но он был рождён. Рождён Аран-эй, понимаешь? – особо выделил Алейрон, точно втыкая клинки по обе стороны от меня. Точно загоняя в тщательно подобранный угол. – И его амбиции высоки, как бы он не пытался скрыть их.
Сглотнула, выпрямляясь в кресле, вдруг ставшим раскалёнными углями.
- Высоки настолько, что примет трон вопреки вековым традициям? Вопреки народу? Несмотря ни на что?
- Разумеется, это не встретят с энтузиазмом, - легко подтвердил Алейрон. – Но если выбора не останется, а ты уже откажешься ото всех прав...
Внутренняя дрожь прокатилась по телу.
Предложить Орсари… не оставить выбора ни ему, ни народу… Боже, разве подобное осуществимо?
- Им придётся принять его, - безапелляционно изрёк Алейрон. – Иначе дар может не появиться ещё сотни лет. Никто не захочет остаться без него так долго.
Глухо хмыкнула.
- Отчего бы тогда Элкари не править как можно дольше? Она выглядит вполне здоровой. Может даже дотянет до рождения новой Дочери.
Вопрос повис в тяжелой тишине. Взгляд янтарных глаз будто таил в себе секреты мироздания, а глаза цвета стали точно превратились в смертоносное оружие.
- Именно поэтому она не должна помешать.
Недоумённо нахмурилась, а под пристальными взглядами и молчанием мужчин пришла догадка. У меня пропал дар речи на долгий миг.
- Вы же не имеете ввиду…? – выдохнула пораженно, боясь понять неправильно. Алейрон и Сентьон смотрели на меня, говоря без слов. Я ахнула. – Нет, не может быть…
Бай-си хмыкнул, точно такой реакции и ожидал, когда спрашивал о готовности. Я не обратила на него внимания, шокированная предложением. Но не могла не уточнить.
- Вы…, - начала вдруг сорвавшимся голосом, прочистила горло и несмело продолжила: - Вы предлагаете убить Аран-эй? Сильнейшую из всех? Моими руками?
- Лишь в этом случае всё может сработать, - успокаивающим тоном подтвердил муж, и уставилась на него в изумлении.
Только в этом?!
Сердце ухнуло вниз.
И в этом их план?!
- Кто «Сильнейший из всех»? – холодно прервал внутренний вопль Алейрон, будто забавляясь над шуткой, давно осточертевшей ему. – Разве забыла, кто заставил Аран-эй преклонить колени? – от взгляда, которым он пронзил меня, стыли чувства. – Ты – аран-ар. Превзошедшая Матерь. Дочь, чья воля – закон для каждого. Ты – Голос самой Жизни. Да кто посмеет пойти против?
Слова бай-си отзывались внутри грохочущим клокотом. Я не могла оторвать от него взгляд, точно зачарованная.
Превзошедшая… закон для каждого… разве это про меня? Разве сильнейшая – действительно я?
- Рождённый для почестей, но не получивший их, чувствителен к положению особенно, - заговорил Сентьон, обволакивая смыслом беспокойный разум. – Предложение возвыситься заинтересует его.
Перевела на него взгляд.
Так ли это?
Опустила глаза в пол и медленно выдохнула.
У меня не находилось слов.
Шанс… Да у этого плана ни единого шанса! Убить правителя эльфов! Предложить Орсари власть, от которой ему стоило бы держаться подальше! Предложить нечто столь существенное, не зная наверняка!
Становилось нехорошо только от одной мысли, как могу сказать ему подобное.
А что, если он откажет?
У меня замирало сердце, стоило представить, к чему может привести попытка подорвать тысячелетние устои бескомпромиссной страны. Как воспримет подобное тот, кто требует исполнения долга независимо от желания другого? Что предпримет Орсари, если вдруг дар Жизни не интересен ему, а я раскрою свой замысел предательства?
От страха тряслись поджилки.
Что сделают со мной, если избавиться от Элкари не выйдет? Как она решит расплатиться со мной за покушение?
Я почувствовала, как кровь отлила от лица.
Если хоть что-то пойдёт не так…
- Если действительно желаешь избавиться от внимания эльфов, это – твой единственный вариант, - объявил Алейрон, точно представляя, как глубоки мои сомнения. – Ты должна передать трон другому, если жизнь без священного статуса всё ещё привлекает тебя.
Я подняла на него отрешенный взгляд.
- Или стань выше всех.
Я моргнула, не в силах понять, что скрывает за собой бездушие серебристых глаз.
К чему он хочет привести меня? Что за мысли и желания управляют его поступками и извечными угрозами на грани уговора? Почему он так жаждет заставить сделать выбор? Какой ему прок с того?
- Но ты, - вырвалось из меня бездумно, - бай-си навечно. Что тебе с моего статуса?
Его лицо застыло в маске. Я понимала, что говорить об этом следует не так и не в таких условиях, но не могла сдержать неясной горечи и злости, что появлялась всякий раз под его настойчивыми указаниями. От слов, принуждающих к действию, в результате которых положение его самого всё равно затеряется в низших.
Чего ради он так озабочен моим статусом, пренебрегая собственным? Зачем это напористое участие, когда сам не переносит меня на дух?
Я нарочно не позволяла отвести глаз от его.
Чего он хочет добиться, помогая? Получить остатки роскоши от моего статуса, если вдруг решу остаться аран-ар в эльфийских землях? Ему не избавиться от статуса раба – он сам признал это. Так какой смысл прикладывать столько усилий? Разве не оскорбительно для него пытаться урвать крохи влияния от посторонней, когда по происхождению он наверняка выше моего?
- Думаю, этот вопрос можно решить позже, - деликатно отозвался Сентьон, поднимаясь. – Мы все изрядно измотаны, предлагаю отдохнуть и поговорить позже.
Я не сдвинулась с места и не отвела взгляда от серебристых глаз.
- Что станешь делать ты, когда вернусь сюда без драгоценного статуса? – рвались из меня давно засевшие вопросы, и я не могла остановить их, глядя на его решимость. – Без прежнего влияния, с положением низшего из статусов и идущий против собственной страны, что ты будешь делать? Станешь вечность таскаться за ненавистной си-бай?
Я захлопнула рот, едва последние слова сорвались с губ.
Что на меня нашло, о Всемогущий?!
Алейрон медленно поднялся, и я непроизвольно сглотнула.
Мне не стоило… я не то хотела сказать… не так!
Бездушный, словно скалы, бай-си обратился ко мне:
- Действительно хочешь знать?