Отрывок из книги «Настоящий волшебник»

— Нет, я сказал! — прорычал Дан, прижимая меня к стене и покрывая шею поцелуями. Жгучими, горячими, страстными.

Силу я предсказуемо удержать не сумела, посыпались изумрудные, в цвет глаз моего любимого, искры. Но фейри привычно от них отмахнулся и, тяжело дыша, опустил голову на мое плечо, пытаясь прийти в себя и успокоиться.

Вообще-то Дан всегда сдерживает эмоции, и сила воли у него такая — от зависти лопнешь. Но, когда дело касается меня… Дан забывается. И ночами позволяет безудержной страсти и нескончаемой нежности брать над собой верх. Обычно утром, просыпаясь в его объятьях, я лежу, вспоминая о том, что недавно между нами творилось, и краснея. Настоящее безумие? Или настоящее волшебство? Только любовь и даст ответ на такой вопрос.

И вроде бы уже пора привыкнуть к таким проявлениям чувств и эмоций, но с Даном каждый раз так… будто я впервые открываю путь по радуге. Раньше и не представляла, сколько огня и тепла прячется в моем мужчине, который с виду холодный и отстраненный. И часто на рассвете, согреваясь от его ласк, покрываю лицо и плечи поцелуями, тянусь к желанным губам… И все равно нам этого бывает мало. То я на занятия опаздываю, то Дан — на очередной Совет Министров. Впрочем, Его Величество Ричард с подобным положением дел смирился, в отличие от моих преподавателей в Академии Клевера.

Сегодня, отработав вчерашнее опоздание, спорить о чем-то с мужем я не хотела, но выбора не оставалось.

— Да-ан… — протянула я, снова решив попытать удачу и его переубедить.

Он выпрямился, подхватил меня на руки, усадил на стол в своем кабинете, уперся руками с обеих сторон и спокойно так заявил:

— Скорее Мрачные Леса станут светлыми и оттуда чудесным образом испарится вся нечисть, чем я отпущу тебя на Жемчужные Острова с Трисом на поиски Пещеры Линойи! Даже не думай!

— Да-ан…

— Кто покрасил Академию Клевера в розовый цвет с золотыми крапинками?

— Это случайно вышло! Трис крылом ненароком задел, когда я с радуги свесилась, стараясь аккуратненько…

— Инга! — рявкнул Дан, давая понять, что я точно сболтнула лишнее.

Только вот про что именно ему не надо было говорить — неясно. То ли про Тристана, его брата и моего напарника, то ли про «свесилась»…

 — Да не собиралась я выливать зелье на родную Академию!

Еще бы! Меня до сих пор там терпят, несмотря на неуемное любопытство. У горицветов, открывающих радугу, просто по-другому не получается! Правда, часть преподавателей предпочитает просто не связываться ни с Даниэлем, занимающим должность первого советника короля, ни с ректором Дероем, в чей клан я вхожу.

— Просто зелье выронила, — вновь заныла я. — А ты сразу: «Не пущу»!

О том, что эликсир экспериментальный и сделал его Трис, я благоразумно решила промолчать.

— Да Дерой так рвал и метал, драконы от зависти помрут! — ехидно ответил Дан, откидывая белоснежную прядь за плечо.

До чего же красив… зараза такая! Черты лица слишком правильные, утонченные. Впрочем, в Дане мне все с первого взгляда казалось «слишком». И волосы словно серебро. Искрятся, переливаются, будто их посыпали снегом, который никогда не растает. Глаза изумрудные, манящие. И, если бы не они, такие живые и сверкающие, он бы казался прекрасной статуей из... льда. Холодный, недосягаемый, как звезда, и не менее желанный. Фейри… И этим многое сказано.

— А нечего было меня в гномы принимать! — выпалила я. — Сами виноваты.

Ну а что? Напросился же, Золотая Рыбка!

— Кто-кто виноват? — уточнил Дан, впиваясь тяжелым, сверкающим взглядом.

Я покраснела и постаралась сделать вид, что меня тут нет. Еще бы! После случившегося именно моему Дану пришлось разбирать последствия колдовства. Сознаться честно, тогда я просто сбежала и прихватила с собой Триса, боясь, что и ему достанется. Напарником жертвовать я не собиралась. Он у меня единственный. Да и кто еще согласен поддержать любую авантюру и не выдать одного горицвета никому на свете? Даже родному старшему брату, который, кажется, до сих пор злится. Только Трис!

— Не виновата, значит? — тихо переспросил Дан.

И голос уже звучал так, что хотелось спрятаться. Можно даже под стол, на котором все еще сижу, я не гордая. Но, словно загипнотизированная, смотрю в зеленые омуты глаз моего фейри, забываюсь… Настоящая напасть!

А ведь через четыре дня (ровно столько потребовалось магам королевства времени, чтобы снять мои чары) когда я вернулась и все поутихло, целую ночь доказывала Дану, как сильно раскаиваюсь. И даже ни разу не заикнулась, что Академия Клевера в розовом цвете с золотым выглядела не так уж и плохо… А все равно припоминает!

— Да если бы не Ария, случайно пораньше вернувшаяся из отпуска, Академия Клевера по-прежнему бы осталась заколдована!

Это верно. Крыть тут нечем. Моя наставница талантливая, опытная, мудрая… Не то что я! Как добавить искры горицвета в зелье, сообразила, но над последствиями не задумалась. Впрочем, сам факт, что мои чары не сумел снять ни Дан, ни весь преподавательский состав Академии Клевера, говорил о многом. Расту… однако! Но в ту ли сторону?

— И я даже до сих пор не знаю: то ли ругать тебя, то ли восхищаться изобретательностью.

— Хочешь, чтобы я и наш дом в розовый цвет с золотыми крапинками раскрасила? — не удержалась я от ехидства, припоминая, остался ли рецепт злополучного зелья. Вроде бы Тристан хотел его доработать.

— Да хоть в оранжевый с зеленым! Только про эти проклятые острова не думай! Побереги мои нервы. Крылья скоро сломаются, пока я буду летать, успокаиваясь.

Дан наклонился, снова ошеломительно поцеловал, не давая думать ни о чем, кроме как о его губах, скользящих по шее и вырисовывающих невиданные узоры.

— Да-ан… Пожалуйста. Отпусти! Ты… обещал! Когда связывали судьбы, клятву давал!

Прием был запрещенный. И применяла я его в первый раз за четыре года, что мы женаты.

Дан уставился на меня, заставляя тонуть в зеленых омутах его глаз, лишая воли. И как у него это получается? Не понимаю!

Я же… просто могла не спрашивать, не просить, не напоминать… Уйти, открыв путь по радуге. И он это знал. Я тоже. Но никто из нас не хотел терять друг друга, возникшее доверие, бесконечную радость от тепла и света любимых глаз.

— После розово-золотой Академии Клевера на крышах Твируны за одну ночь выросли мухоморы. На всех крышах, — припечатал он. — Затем вы с Трисом превратили воду в фонтанах в шипучее вино. И даже Ария не в силах снять это колдовство. До сих пор. Что я еще забыл? Летающих над городом лягушек с кувшинками в зубах в День влюбленных? Выращенное посреди площади конфетное дерево с ирисками «вырви зуб»?

— Ты пробовал? — поразилась я.

Дан не обратил внимания на мой вопрос, только припечатал:

— И это все меньше, чем за две недели!

— Я не просила тебя разгребать последствия! И не уговаривала на мне жениться! Сам выбрал! Сам захотел! Сам…

— Люблю так, что мир готов положить к твоим ногам, мотылек. И если с тобой случится беда…

Фейри поймал мой взгляд, взял руку, положил к себе на сердце.

— Оно живое, Инга. И так сильно бьется, только если ты рядом.

Дан отпустил меня, отошел к окну, за которым бушевала пурга. Ветер бился в стекла, швырял снег. И вдали пела метель, танцевала, забирая тепло из мира. В Твируне, где мы жили и где находилась Академия Клевера, всегда зима. Морозная, суровая, сказочная… Накидывающая невесомую снежную вуаль, как невиданное волшебство, на город. К ней привыкаешь, принимаешь во всей красе. И только что мне делать с мужчиной, неспособным любить иначе, вполсилы, не знаю.

— Дан, я буду осторожна, — пообещала клятвенно.

Он вздохнул.

— Это с Тристаном-то? Да он даже баланс у крыльев почувствовать не может! Четвертый год с ним мучаюсь! Про экспериментальные зелья я лучше промолчу. Вот зачем тебе пещера Линойи? Любое сокровище ведь добуду, какое пожелаешь. Только скажи.

Если сознаюсь, что именно я хочу там найти, Дан меня из этой комнаты в ближайшие месяцы совсем не выпустит. Да и у Триса ситуация безвыходная, похоже. У них с Тариной, принцессой Малируны, явно что-то происходит, но напарник — чтоб ему Рыбка Золотая снилась! — не сознается. И я изнываю от любопытства.

Дан выдохнул, развернулся и обжег взглядом, приковал к месту. По спине бежали мурашки, коленки слабели. Слишком хорошо я знала, что бывает, когда он так на меня смотрит. И еще понимала: согласится и отпустит, как бы больно ни было. И за это понимание и терпение, безграничное доверие и бесконечные уступки я люблю его так, что забываю, как дышать. Даже все волшебство радуги, которую я создаю, не заменит мне одного-единственного взгляда Даниэля.

— Лети сюда, мотылек! И сними…

Дан запнулся, не зная, какое правильное слово подобрать. Одежда после занятия по боевой магии, которая все еще оказалась на мне, напоминала лохмотья. Слишком я торопилась, перемещаясь…

— Все сними!

Я покраснела. Он улыбнулся, явно предвкушая.

Раздевалась медленно, дразня, не сводя с него глаз. И как я могла раньше думать, будто Дан ледяной? В нем столько огня! Только делится он им лишь со мной.

— Волосы сам распущу, — прохрипел фейри, оказываясь рядом.

Он не касался меня, просто стоял за спиной, расплетая косу, позволяя лентам с драгоценными камнями падать к ногам. И я умудрялась плавиться даже от такого простого действия в его исполнении. Не утерпев, развернулась и прижалась к желанным губам. Дан просто еще не представляет, насколько сильно я по нему соскучилась.