Отрывок из книги «Настоящий волшебник»

 

– Нет, я сказал! – прорычал Дан, прижимая меня к стене и покрывая шею поцелуями. Жгучими, горячими, страстными.

Силу я предсказуемо удержать не сумела, посыпались изумрудные, в цвет глаз моего любимого, искры. Но фейри привычно от них отмахнулся и, тяжело дыша, опустил голову на мое плечо, пытаясь прийти в себя и успокоиться.

Вообще-то, Дан всегда сдерживает эмоции, и сила воли у него такая – от зависти лопнешь. Но когда дело касается меня… Дан забывается. И ночами позволяет безудержной страсти и нескончаемой нежности брать над собой верх. Обычно утром, просыпаясь в его объятьях, я лежу, вспоминая и краснея о том, что недавно между нами творилось. Настоящее безумие? Или настоящее волшебство? Только любовь и даст ответ на такой вопрос. И вроде бы уже пора привыкнуть к таким проявлениям чувств и эмоций, но с Даном каждый раз так… будто я впервые открываю путь по радуге. Раньше и не представляла, сколько огня и тепла прячется в моем мужчине, который с виду – холодный и отстраненный. И часто на рассвете согреваясь от его ласк, покрываю лицо и плечи поцелуями, тянусь к желанным губам… И все равно нам этого бывает мало. То я на занятия опаздываю, то Дан – на очередной Совет Министров. Впрочем, Его Величество Ричард с подобным положением дел смирился, в отличие от моих преподавателей в Академии Клевера.

Сегодня, отработав вчерашнее опоздание, спорить о чем-то с мужем не хотелось, но выбора не оставалось.

– Да-ан… – протянула я, снова решив попытать удачу и его переубедить.

Он выпрямился, подхватил меня на руки, усадил на стол в своем кабинете, уперся руками с обеих сторон и спокойно так заявил:

– Скорее Мрачные Леса станут светлыми, и оттуда чудесным образом испариться вся нечисть, чем я отпущу тебя на Жемчужные Острова с Трисом на поиски Пещеры Линойи! Даже не думай!

– Да-ан…

– Кто покрасил Академию Клевера в розовый цвет с золотыми крапинками?

– Это случайно вышло! Трис крылом ненароком задел, когда я с радуги свесилась, стараясь аккуратненько…

– Инга! – рявкнул Дан, давая понять, что я точно сболтнула лишнее.

Только вот про что именно ему не надо было говорить, неясно. То ли про Тристана, его брата и моего напарника, то ли про «свесилась»…

 – Да не собиралась я выливать зелье на родную Академию!

Еще бы! Меня до сих пор там терпят, несмотря на неуемное любопытство. У горицветов, открывающих радугу, просто по-другому не получается! Правда, часть преподавателей предпочитает просто не связываться ни с Даниэлем, занимающим должность первого советника короля, ни с ректором Дероем, в чей клан я вхожу.

– Просто зелье выронила, – снова заныла я. – А ты сразу – не пущу!

Про то, что эликсир экспериментальный, и сделал его Трис, я благоразумно решила промолчать.

– Да Дерой так рвал и метал, драконы от зависти помрут! – ехидно ответил Дан, откидывая белоснежную прядь за плечо.

До чего же красив… зараза такая! Черты лица слишком правильные, утонченные. Впрочем, в Дане мне все с первого взгляда казалось «слишком». И волосы, словно серебро. Искрятся, переливаются, будто их посыпали снегом, который никогда не растает. Глаза изумрудные, манящие. И если бы не они, такие живые и сверкающие, он бы казался прекрасной статуей из... льда. Холодный, недосягаемый, как звезда, и не менее желанный. Фейри… И этим многое сказано.

– А нечего было меня в гномы принимать! – выпалила я. – Сами виноваты.

Ну а что? Напросился же, Золотая Рыбка!

– Кто-кто виноват? – уточнил Дан, впиваясь тяжелым сверкающим взглядом.

Я покраснела и постаралась сделать вид, что меня тут нет. Еще бы! После случившегося именно моему Дану пришлось разбирать последствия колдовства. Сознаться честно, тогда я просто сбежала и прихватила с собой Триса, боясь, что и ему достанется. Напарником жертвовать я не собиралась. Он у меня единственный. Да и кто еще согласен поддержать любую авантюру и не выдать одного горицвета никому на свете? Даже родному старшему брату, который, кажется, до сих пор злится. Только Трис!

– Не виновата, значит? – тихо переспросил Дан.

И голос уже звучал так, что хотелось спрятаться. Можно даже под стол, на котором все еще сижу, я не гордая. Но словно загипнотизированная смотрю в зеленые омуты глаз моего фейри, забываюсь…  Настоящая напасть!

А ведь через четыре дня – ровно столько потребовалось магам королевства времени, чтобы снять мои чары, когда я вернулась, и все поутихло, целую ночь доказывала Дану, как сильно раскаиваюсь. И даже ни разу не заикнулась, что Академия Клевера в розовом цвете с золотым выглядела не так уж и плохо… А все равно припоминает!

– Да если бы не Ария, случайно пораньше вернувшаяся из отпуска, Академия Клевера по-прежнему бы осталась заколдована!

Это верно. Крыть тут нечем. Моя наставница талантливая, опытная, мудрая… Не то что я! Как добавить искры горицвета в зелье сообразила, но над последствиями не задумалась. Впрочем, сам факт, что мои чары не сумел снять ни Дан, ни весь преподавательский состав Академии Клевера, говорил о многом. Расту… однако! Но в ту ли сторону?

– И я даже до сих пор не знаю, то ли ругать тебя, то ли восхищаться изобретательностью.

– Хочешь, чтобы я и наш дом в розовый цвет с золотыми крапинками раскрасила? – не удержалась я от ехидства, припоминая, остался ли рецепт злополучного зелья. Вроде бы Тристан хотел его доработать.

– Да хоть в оранжевый с зеленым! Только про эти проклятые острова не думай! Побереги мои нервы. Крылья скоро сломаются, пока я буду летать, успокаиваясь.

Дан наклонился, снова ошеломительно поцеловал, не давая думать ни о чем, кроме как о его губах, скользящих по шее и вырисовывающих невиданные узоры.

– Да-ан… Пожалуйста. Отпусти! Ты… обещал! Когда связывали судьбы, клятву давал!

Прием был запрещенный. И применяла я его в первый раз за четыре года, что мы женаты.

Дан уставился на меня, заставляя тонуть в зеленых омутах его глаз, лишая воли. И как у него это получается? Не понимаю!

Я же… просто могла не спрашивать, не просить, не напоминать… Уйти, открыв путь по радуге. И он это знал. Я тоже. Но никто из нас не хотел терять друг друга, возникшее доверие, бесконечную радость от тепла и света любимых глаз.

– После розово-золотой Академии Клевера на крышах Твируны за одну ночь выросли мухоморы. На всех крышах, – припечатал он. – Затем вы с Трисом превратили воду в фонтанах в шипучее вино. И даже Ария не в силах снять это колдовство. До сих пор. Что я еще забыл? Летающих над городом лягушек с кувшинками в зубах в День Влюбленных? Выращенное посреди площади конфетное дерево с ирисками «вырви зуб»?

– Ты пробовал? – поразилась я.

Дан не обратил внимания на мой вопрос, только припечатал:

– И это все меньше, чем за две недели!

– Я не просила тебя разгребать последствия! И не уговаривала на мне жениться! Сам выбрал! Сам захотел! Сам…

– Люблю так, что мир готов положить к твоим ногам, мотылек. И если с тобой случится беда…

Фейри поймал мой взгляд, взял руку, положил к себе на сердце.

– Оно живое, Инга. И так сильно бьется, только если ты рядом.

Дан отпустил меня, отошел к окну, за которым бушевала пурга. Ветер бился в стекла, швырял снег. И вдали пела метель, танцевала, забирая тепло из мира. В Твируне, где мы жили, и находилась Академия Клевера, всегда зима. Морозная, суровая, сказочная… Накидывающая невесомую снежную вуаль, как невиданное волшебство, на город. К ней привыкаешь, принимаешь во всей красе. И только то мне делать с мужчиной, не способным любить иначе, вполсилы, не знаю.

– Дан, я буду осторожна, – пообещала клятвенно.

Он вздохнул.

– Это с Тристаном-то? Да он даже баланс у крыльев почувствовать не может! Четвертый год с ним мучаюсь! Про экспериментальные зелья я лучше промолчу. Вот зачем тебе пещера Линойи? Любое сокровище ведь добуду, какое пожелаешь. Только скажи.

Если сознаюсь, что именно я хочу там найти, Дан меня из этой комнаты в ближайшие месяцы совсем не выпустит. Да и у Триса ситуация безвыходная, похоже. У них с Тариной, принцессой Малируны, явно что-то происходит, но напарник, чтоб ему Рыбка Золотая снилась, не сознается. И я изнываю от любопытства.

Дан выдохнул, развернулся и обжег взглядом, приковал к месту. По спине бежали мурашки, коленки слабели. Слишком хорошо я знала, что бывает, когда он так на меня смотрит. И еще понимала: согласится и отпустит, как бы больно ни было. И за это понимание и терпение, безграничное доверие и бесконечные уступки, я люблю его так, что забываю, как дышать. Даже все волшебство радуги, которую я создаю, не заменит мне одного-единственного взгляда Даниэля.

– Лети сюда, мотылек! И сними…

Дан запнулся, не зная, какое правильное слово подобрать. Одежда после занятия по боевой магии, которая все еще оказалась на мне, напоминала лохмотья. Слишком я торопилась, перемещаясь…

– Все сними!

Я покраснела. Он улыбнулся, предвкушая.

Раздевалась медленно, дразня, не сводя с него глаз. И как я могла раньше думать, будто Дан ледяной? В нем столько огня! Только делится он им лишь со мной.

– Волосы сам распущу, – прохрипел фейри, оказываясь рядом,

Он не касался меня, просто стоял за спиной, расплетая косу, позволяя лентам с драгоценными камнями падать к ногам. И я умудрялась плавиться даже от такого простого действия в его исполнении. Не утерпев, развернулась и прижалась к желанным губам. Дан просто еще не представляет, насколько сильно я по нему соскучилась.

 

 

– Тристана ты точно за компанию берешь? – с сомнением покосился Дан на походный мешок, в который я пыталась, помимо запасной одежды и всякой мелочевки, утрамбовать еще и подарок для Нисы, своей подруги и капитана летучего корабля.

Фейри расслабленно лежал на постели, смотрел, как я, одетая в одну его рубашку, ношусь по комнате, но помогать не спешил. Наслаждался зрелищем, так сказать. И, Рыбка Золотая, улыбался так счастливо, что хотелось бросить все на свете и снова забраться к нему под одеяло.

Наваждение. Не иначе. Или любовь? Я давно даже не пыталась разобраться в этом диком смешении чувств.

– Разумеется! – отозвалась я, впихивая штаны и рубашку еще и для Триса. У напарника они после наших приключений подозрительно недолговечные.

– Врешь ведь, мотылек. Что братец хочет найти для Тарины?

– Если бы я знала!

И тут же прикусила губу, поняв, как быстро проболталась.

Дан легко поднялся, мягким, плавным движением хищника подошел, запустил руку в мои взлохмаченные волосы и попросил:

– Просто вернись ко мне, ладно?

– Да куда я от тебя денусь! – возмутилась в ответ.

Дан стал еще серьезнее, глаза уже напоминали зеленый лед.

– Пообещай вернуться, мотылек!

Та-ак, а это уже интересно!

– Ты бывал в пещере Линойи? – неверяще уточнила я.

Иначе откуда Дан знает, что взять в ней можно лишь одну вещь или навсегда останешься пленником? И от жадности и алчности не спасет даже магия горицвета! Чары в пещере такие… Древние, наложенные богами. Если слишком корыстолюбив, то соблазн унести все сокровища еще более велик. Да и отыскать среди гор самоцветов и редкостей то, что нужно именно тебе… не так-то просто! Не каждый маг готов доверять интуиции.

– Да, наведывался...

– И? Что ты там взял?

Дан слегка прикоснулся к ожерелью на моей шее. Сделанное из неизвестных камней, сверкающее и переливающееся всеми цветами радуги, с уникальными защитными свойствами… Предмет зависти всех лиц женского пола, кто его видел. Такой вот подарок от любимого мужчины я однажды получила на рассвете в день годовщины нашей свадьбы. Дан так и не сознался, где такую красоту добыл. Никому. Даже мне.

– У тебя от удивления глаза огромные, мотылек. И ты так прекрасна…

Дан по-доброму улыбнулся. Я же открыла рот и… не нашлась, что сказать. Я понимала, почему рискую, отправляясь в пещеру Линойи. Но Дан… он…

– Я просто хотел тебя порадовать и защитить от любой напасти. Ты же горицвет, Инга. И пусть радуга создана, но… мое сердце тревожится.  Хрупкая, нежная, сладкая моя девочка…

Я нервно сглотнула, чувствуя, как жар приливает к щекам. Когда Дан так проникновенно шепчет, одаривая теплом и любовью даже голосом, я начинаю сходить с ума. Окончательно. По мужчине, на котором сошелся клином свет.

– И уж прости, не рассказал обо всех свойствах особого подарка.

– Есть что-то помимо защиты? – хрипло поинтересовалась я.

– Да. Когда тебе будет грозить смертельная опасность, я окажусь рядом, невзирая на все заклинания и чары. Даже если их накладывали боги.

 – Дан… я так…

– Любишь меня. Знаю, мотылек. Эти камни на ожерелье потому и сияют. Если угаснут, значит, чувства ушли.

Я глупо моргнула, уставилась на полыхающие самоцветы. Сердиться почему-то не получалось. Наоборот, переполняла какая-то невероятная нежность к мужчине, который из всех сокровищ мира, из всех даров магии выбрал подарок для меня.

Ненормальный. Невероятный. Потрясающий.

Мой.

– Позовешь перед тем, как отправиться в путь?

– Эм…

– Что, не все с Тристаном нашли в запрещенной секции? – удивился Дан.

– И вот все-то ты знаешь!

– А заклинания на упомянутый отдел библиотеки в Академии Клевера, кто, по-твоему, накладывал?

Понятно. Значит, еще и почувствовал, что именно мы, а не кто-то другой, туда забрались. То-то Трис удивлялся, как странно сработало его новое  зелье под названием «Гроза стражи». Защиту сняло, а никто даже не явился проверить запрещенную секцию.

– Заметь, я даже не ругаюсь, хотя стоило бы. Ладно, рассказываю, – сдался Дан. – Ты пока садись, займусь волосами, чтобы не терять время. Ниса окажется здесь через полчаса.

Я кивнула, усаживаясь на стул и, поймав в зеркале напротив улыбку Дана, приготовилась слушать.

– Сначала Ниса заглянет на Эльду. Ей необходимо сбросить груз, а потом закинет нас на Рандат, – сочла нужным напомнить я.

– Ты уже говорила… ммм… кажется, после третьей попытки меня переубедить.

Я вспыхнула вся, посыпались зеленые искры, но ничего на такой комментарий не ответила. Дан же, как ни в чем не бывало, продолжил:

– Остров небольшой. На него в основном отправляются зельевары за редкими травами и кореньями. Если сумеешь удержать Триса от покупок, я удивлюсь первый.

Хм… Кто бы меня удержал! Соблазн-то велик! Нас с напарником туда можно только со связанными глазами повезти, чтобы мы не стали рыться в необычных ингредиентах для зелий и камнях, добываемых во всех уголках мира. Кажется, я начинаю… предвкушать!

– На центральной площади Рандата находится храм. Там располагается чаша, из которой нужно вытащить карту. Ее волшебство особое, уникальное. Она сама вас перекинет куда необходимо.

– Это я знаю.

– Шагни на радугу ко мне, прежде чем кто-то из вас опустит руку в чашу. Когда начнется путешествие, магия не сработает.

– Совсем?

– Да. Путь к пещере сокровищ вы проделаете без нее. И каким он окажется… Обычно ищущих ждут испытания и опасности, но вы с Тристаном сработались настолько… Не раз прикрывали спину друг другу, выручали и помогали, не бросали в беде. Сдается, боги просто откроют для вас путь к пещере Линойи. Но если нет… вы справитесь, даже не сомневаюсь. Сила и у тебя, и у брата светлая, идет из сердца. Правильные решения всегда найдете. Главное, не сдавайтесь.

Он отпустил заплетенную косу, обошел стул, на котором я сидела, опустился на корточки.

– Дан…

Нежно взял мои руки, перецеловал пальцы, не сводя с меня глаз, и ответил:

– Я бы отдал все на свете, чтобы отправиться с вами. Но пещеру Линойи нельзя найти дважды. Магия не пустит. И поэтому…

– Будешь скучать?

– Считать мгновения до нашей встречи. Только… возвращайся, мотылек! – снова попросил Дан.

– Обещаю, – прошептала я, в очередной раз наслаждаясь сладостью  желанных губ.

 

 

Ниса бодро шагнула на землю, остановилась у трапа, посмотрела на Даниэля, целующего мои руки, и усмехнулась.

– Все как всегда. Предсказуемо. А я думала, Дан, ты счастлив избавиться от ненаглядной хотя бы на несколько дней. Или любопытство чьего-то мотылька не достигло своего расцвета?

– Полагаю всю прелесть чар горицвета твоя «Ласточка» вскоре на себе испытает, – отозвался он, притягивая меня и крепко обнимая.

Я вдыхала родной запах любимого мужчины и думала, что впервые готова отказаться от приключений, какими бы интересными они ни были, только бы остаться с ним. Но в этот раз все иначе. Я должна попасть в пещеру Линойи.

Оторвалась от Дана, оглядела знакомый летучий корабль, сделанный из темного дерева. Белоснежные паруса с золотистыми ласточками слегка колыхались от ветра, а Ниса – неизменный капитан летучки, смотрела весело и задорно. Светлые волосы собраны в узел на затылке, карие глаза сверкают, явно предвкушая мои истории.

– Ниса, камзол забыла! – раздался голос Шана.

И мужчина, бывший перевоспитавшийся злодей, уже четвертый год служивший на «Ласточке» матросом, появился на трапе с темно-синим камзолом.

Ниса покраснела, хотя подобное ей несвойственно, пробурчала что-то невразумительное, а потом все же накинула камзол, поправила тяжелые нитки жемчуга, свисающие до пояса, покосилась на Шана.