24.09.19.

– Мама, я летала во сне!

– Все дети летают во сне, доченька.

Глава 1

– Прошёл слух, Рыжая Веда тоже участвует в сегодняшней гонке? А я так рассчитывал побороться за приз! – черноволосый красавчик по прозвищу Горячий Ветер, изображая отчаяние, несколько раз стукнулся лбом о каменную стену, у которой стоял, небрежно опершись спиной, выгодно обтянутой модной замшевой курткой.

– Рассчитывал он, – изящный высокий блондин едко усмехнулся. – Когда это ты, Ветер, брал приз в Больших Гонках?

– Ну, пока ни разу, но ведь даже у Рыжей когда-то был первый раз.

Услышав двусмысленную шутку, все находящиеся в кабачке папаши Кобо дружно заржали, включая женщин и самого кабатчика. Смеялись долго и со вкусом, так, как умеют смеяться необременённые заботами и лишним интеллектом люди.

– И это точно был не ты, Ветер! – незадачливого приятеля дружески хлопнул по плечу горообразный сосед справа, отчего тот даже прогнулся.

– Ну да, не я, – совсем не обидевшись, согласился брюнет, – но ведь и не ты, Вепрь? Да и никто из здесь сидящих Рыжую Веду «не делал». Ни в гонках, ни в постели.

– Говорят, когда она только начинала в мелких заездах, то были счастливчики, которые обходили её на дистанции, – включился в разговор ещё один завсегдатай кабачка.

– Говорят, – скептически отозвался всё тот же блондин, похоже, он имел привычку повторять слова собеседника, – да говорить можно всё, что угодно, а кто-нибудь из вас участвовал в тех заездах? Видел тех победителей вживую? То-то же.

И разговор ожидаемо перешёл на обсуждение неутихающей сенсации последних двух лет – бесшабашной гонщицы по прозвищу Рыжая Веда. Вообще-то, поначалу её пытались звать Рыжей Ведьмой, но как-то само собой получилось, что Ведьма не прижилось. Неуютно становилось тем, кто называл её так.

Никто не знал точно, когда Рыжая Веда появилась в Мергаре, как и не знали того, кто же привёл её сюда впервые, поручился за неё и внёс первый взнос. Просто однажды мелкая рыжая ведьмочка на смешной неказистой метле заявила своё право на участие в Больших Гонках и, пока фавориты снисходительно посмеивались, уступая ей дорогу, и боролись между собой за право быть победителями, изящно пришла первой.

Нет, дам, конечно, допускали к гонкам. У них даже были свои заезды. Но все понимали, что женские и мужские магические силы, от которых и зависит скорость на трассе, далеко не равны. Дамы тоже соревновались. Но между собой. Гонки проходили не менее, а иногда и более азартно, чем у мужчин. Громкие словесные баталии, визг, выдёргивание волос соперниц и прочие мелкие и не очень пакости прочно вошли в практику женских заездов, что и составляло их особую прелесть. А тут? Никакого смака. Появилась неизвестно откуда, взяла первый приз и, не проставившись, не побратавшись с участниками, исчезла.

Потом она, конечно, вернулась. Даже извинилась и, как положено, проставилась с выигрыша и посидела в компании, как и полагается. Но ближе и понятнее не стала. Рыжая Веда и по сей день была такой же загадочной и далёкой, как и при первом знакомстве с миром Больших Гонок. Она появлялась всегда неожиданно, опять цинично обставляла всех участников и, завоевав очередную победу и отсидев положенное время на {обмывоне}, как называли послезаездовую пьянку сами гонщики, тихо исчезала. Одна. А ведь многие из мужчин хотели бы познакомиться с ней поближе.

Ещё было доподлинно известно, что Рыжая никогда ни с кем не вступала в сговор, чтобы вырваться вперёд. Её победы всегда были чистыми. И это восхищало, заводило, а некоторых и злило. Не добившись согласия на сотрудничество, прочие участники пытались объединиться против неё, но ведьма не была бы ведьмой, если бы не обходила их всех. Вроде бы и стыдно сговариваться против слабой женщины, но слабой Веду перестали считать давно.

Те заезды Больших Гонок, в которых принимала участие единственная удачливая женщина, приобрели бешеную популярность не из-за своих призов, а именно из-за неё. Поговаривали, что Рыжая Веда падёт в руки того, кто сможет обойти её на дистанции. Но даже это было всего лишь очередным слухом. Впрочем, как и всё, что о ней было известно. Правды о загадочной гонщице не знал никто.

Попытать счастье на морском этапе Больших Гонок заявилось множество желающих, благо, их количество было не ограничено. Для этого и нужно-то было всего внести довольно внушительный взнос участника, получить данные о конечной точке маршрута и – на старт! Как гонщики будут преодолевать маршрут, никого не интересовало: хочешь – беги, хочешь – лети или плыви, а хочешь – ха-ха – телепортируйся, магия тебе в помощь. Только вот телепортация давно ушла в разряд мифов. Не было среди нынешних обитателей М{е}ргара достаточно сильных магов, чтобы освоить это заклинание. Впрочем, тогда и гонки стали бы неинтересными.

Как стал неинтересным и этот этап. Ведь, оправдывая свою ведьминскую суть, Рыжая Веда не появилась. А ведь многие отдали последние ракхи*, чтобы только участвовать в заезде с ней.

***

Появилась самая таинственная загадка Мергара только на пустынном этапе. Она шла по главной площади как маленькая белая яхта среди больших пропитанных солью и бременем странствий кораблей, почтительно расступавшихся перед возникшим чудом. Мужчины восторженно замирали, глядя ей вслед, женщины фыркали, но, зная ведьминский нрав и возможности Рыжей, сдерживали свои порывы и желания при себе.

Ожили все только после того, как возмутительница спокойствия зашла в самое помпезное здание на площади – контору по приёму заявок на участие в гонках. И большинство тут же кинулись за ней. А Рыжая Веда прямиком прошла к стойке регистрации и, небрежно поправив простенькое платье, заговорила с администратором гонок.

– Преувеличения сил тебе, уважаемый Изюбрь, – обратилась к нему с дежурным приветствием. – Прошёл слух, что приз в сегодняшних Гонках особенный?

– О, госпожа Веда! – глаза сидящего за стойкой мужчины радостно блеснули, ведь участие в гонках ведьмы-сенсации привлечёт к ним множество народа, а значит, и взносов. Жаль, что Рыжая никогда не предупреждает заранее о своём появлении. Не все успеют подтянуться. – Как же мы счастливы лицезреть вас вновь! Всё такая же прелестница! – рассыпался в любезностях он.

– Изюбрь, – ведьма укоризненно покачала головой, – не льсти так грубо. Вокруг полно женщин намного превосходящих меня красотой.

– Ах, госпожа Веда, – согласно пошёл на попятную собеседник, – прелестных телом дам много, не спорю, но вы такая одна!

– И ты туда же? Эх, Изюбрь, Изюбрь, а я-то считала тебя адекватным. Ну так что, регистрируешь меня?

– Кто же рядом с вами сможет остаться адекватным? – пожаловался названный Изюбрем и быстро застрочил что-то прямо на поверхности своей стойки.

Пока администратор гонок вносил в списки имя новой участницы, за ней собралась восторженно гудящая очередь желающих попытать счастья в гонках с самой Рыжей Ведой. Ну и вообще, постоять, послушать. Мало ли что.

– Эх, Рыжая, и когда ты уже определишься и перестанешь мучать нас, твоих преданных поклонников? – промурлыкал ей в ушко медноволосый красавец с тщательно-выверенной чёрной щетиной на щеках и подбородке, в кожаных брюках и кожаной же куртке с многочисленными серебряными заклёпками. Впрочем, несмотря на фривольность заявления, к девушке он даже не прикоснулся.

– Гепард, – осадила очередного воздыхателя Веда, – я уже много раз говорила, что прихожу сюда не помучить вас, а поучаствовать в гонках.

– Так-то оно так, но… – названный Гепардом показательно тяжело вздохнул и развёл руки. – Мы всё равно надеемся.

– Эт-точно, – подтвердил стоящий рядом плотный брюнет, разодетый в вышитый блёстками бархатный костюм.

К ним присоединился нестройный хор мужских голосов:

– Ей-ей, не пожалеешь!

– Веда, мы же все у твоих ног…

– Или за хвостом метлы!

Последний выкрик вызвал дружный хохот.

Сторонний наблюдатель, сумей он сюда попасть, немало удивился бы несоответствию внешнего вида большинства собравшихся и их речам и поведению. Мужчины, за редким исключением высокорослые и широкоплечие, с волевыми подбородками, прямыми или с лёгкой горбинкой носами, пронзительными глазами и обязательно мужественно очерченными губами. У некоторых, соответствуя их взглядам на каноны красоты, были усы, бородки или шрамы, удачно вписывающиеся в общий образ. Безвкусица в выборе одежд и украшений зачастую простодушно компенсировалась дороговизной материала и отделки.

Их спутницы, как и сказала Веда, были сплошь красавицы. О внешности каждой можно было бы складывать поэмы. Каждая была хороша. Все мыслимые и немыслимые оттенки волос, кроме чисто белого, нежная кожа. Редко у какой прелестницы грудь поместилась бы в мужской руке. Изящные ядрёные попы и бёдра либо были обтянуты тугими штанами, выставляя достоинства напоказ, либо намекающе-целомудренно прикрыты пышным ворохом юбок.

Да что говорить, некрасивых людей здесь, как и вообще в Призрачных мирах, было мало. Очень мало. За внешностью следили. Ей поклонялись все. Ну, или почти все. Как говорится, везде не без урода. Но это уже их, уродов, или не совсем уродов, а просто далеко не идеальных телом, личное дело. Не хотят выглядеть привлекательными, никто не заставляет. Уж в Призрачных-то мирах с этим проблем нет.

– Так что, Изюбрь, – переждав хохот и не обращая больше внимания на сальные реплики, продолжила Веда, – приз и правда достойный?

– Тут как посмотреть, госпожа Веда. Сегодняшний приз не деньги, это да. Сегодня, так сказать, будет приз-сюрприз.

– Значит, не скажешь?

– Так не знаю я, – администратор заискивающе улыбнулся. – На то он и сюрприз, что не знает никто. Слышал только, – Изюбрь привстал, потянулся губами к уху собеседницы и зашептал: – Нашёл кто-то из сталкеров в Туманном мире вещицу занятную. Ну, которые не из призрачных, а из {настоящих}. И выставил он ту вещицу на Гонки за процент от прибыли. Ох, чую, госпожа Веда, – он оглядел быстро увеличивающуюся очередь, – не прогадал этот человечек, нет, не прогадал! Трудно вам сегодня будет. Смотрю, не только болтуны хотят попытать удачу, будут и достойные соперники.

– Тем будет интереснее, – сделала вывод ведьма. – Ну так что, скоро ты там?

– Всё готово, всё уже готово, – засуетился мужчина и указал ей на плоский рубин, вделанный в стойку. – Вот, извольте приложить сюда свой маг-браслет, для вас, как обычно, скидка лидера, восемьдесят процентов на сегодня. Ох, чую, госпожа Веда, скоро вам будут приплачивать за участие в Гонках.

– И это будет правильно, Изюбрь. Вон сколько желающих попытать удачу собралось за мной.

– Так вы ж всё равно все призы берёте.

– Почему бы и не брать, если соперники позволяют? – резонно ответила Рыжая Веда и прошла к двери в телепортационный зал, отправляющий к стартовой площадке.

До заезда оставалось ещё достаточно времени, и можно было вернуться в город и побродить там. Но некоторые поклонники были излишне назойливы, и вежливого отказа не понимали. Нет, никаких грубых попыток завоевать благосклонность самой загадочной женщины Мергара никто не предпринимал, всё же не хотелось схлопотать проклятие, а проклятия Рыжей Веды снимались плохо. Да что плохо, они вообще не снимались!

Это проверил ещё два года назад Сальный Карась. Он посчитал, что новенькая куражится только для вида и, как всякая нормальная женщина, быстро растает от его горячих прикосновений. И что? Нет теперь Карасю хода в Мергар. Только похотливый кретин прикоснулся к недотроге, как у него тут же стали расти руки, особенно кисти, и росли до тех пор, пока не догадался отскочить от злющей ведьмы, да ещё и громко прокричать извинения. Да, большие лапищи выросли у Карася, больше лопат. На его ладонях теперь же и танцевать можно было. И пятки мог себе чесать, не сгибаясь. Но разве ж это достоинства? А самое обидное в этом то, что не смог бедолага избавиться от брошенного впопыхах проклятия, а уж чего только не пробовал. Пришлось ему по-тихому исчезнуть.

Рыжая Веда честно предупредила его приятелей, что так будет с каждым, кто посмеет протянуть к ней руки против её воли. Но нашёлся смельчак, который то ли не знал о предупреждении, то ли посчитал, что сможет его обойти… В общем, когда его провожали из Мергара, орущего от ужаса и без штанов, так как не вмещалось в штанах то, что разрослось намного больше желания и воли хозяина, хохотали все. Зато после этого казуса все попытки применять к опасной ведьме силу и нечестные приёмчики мгновенно сошли на нет.

Комната телепортации, как и все помещения и здания загадочного мира Мергар, была богато украшена. Богато и, как почти всё здесь, безвкусно. Розовый и голубой мрамор стен был щедро разбавлен золотыми и серебряными медальонами. Если глянуть на отполированный обсидиановый пол, то в его отражении можно было узреть то, что дамы желали показать под своими юбками. В общем, возможность приукрасить действительность иллюзией не давала гарантии того, что это будет проделано со вкусом. И касалось это всего: и города, и тех, кто в нём обитал.

– Госпожа Веда, преувеличения вам сил, – приветствовал её работник зала. – Почтили нас сегодня своим вниманием?

– Да, Лис, хочу сегодня размяться.

– Очень правильное решение, госпожа Веда, – Лис оглянулся, словно их кто-то мог подслушать в абсолютно пустом помещении, и зашептал: – И приз говорят, достойный.

– Да ну, – ведьма не показала вида, что это ей сколько-нибудь интересно. – Опять что-нибудь вроде персональной статуи из иллюзорного золота в центре Мергара? Было бы жаль. Я уже от одной отказалась.

– Нет, что вы, госпожа Веда! Сегодня это действительно приз! – для придания своим словам значительности он приподнял вверх указательный палец и смолк, выдерживая театральную паузу. Но похоже, желание поделиться информацией со столь знаменитой особой победило лояльность перед нанимателями. – Из самого Туманного мира сталкеры вынесли!

– И почему же не оставили себе?

Собеседник пожал плечами:

– Вы ж, госпожа Веда, знаете те вещицы. Действуют они только в Призрачных Мирах, как и всё это, – он обвёл рукой окружающее пространство, – а в жизни, той, настоящей жизни, нет от них проку. А ещё, – Лис ещё раз воровато огляделся, а потом зашептал: – Поговаривают, что никто не смог понять ни что это, ни, главное, как активировать его. А ведь пытались, и не только сталкеры. А что делать с тем, с чем не можешь совладать сам? Правильно, избавиться. И, если получится, то подороже за него запросить. Но вдруг, госпожа Веда, это То Самое?

Разговоры про То Самое велись ещё более интенсивно, чем про саму Рыжую Веду. Вроде как где-то, неизвестно где, можно найти вещицу, которая сделает её обладателя всемогущим сразу во всех мирах. То есть во всех-всех, и Призрачных, и реальных. Но, как и полагается в таких случаях, никто не знал ни как та вещица выглядит, ни где она ожидает своего обладателя. Вот и искали её охотники по всем мирам, зачастую неприветливым и опасным. Иногда возвращались с чем-нибудь стоящим, но чаще с бесполезной безделицей. Но бывали случаи, что и совсем не возвращались. Куда они исчезали, неизвестно.

– И, коли уж вещицу выставили, то на То Самое она мало похожа, так?

– Кто же его знает, как Оно должно выглядеть? То-то и оно, что никто, – развёл ладони Лис, отвечая на собственный вопрос. – Может, и как сиреневое яйцо, а может, и нет.

– Значит, сегодняшний приз – сиреневое яйцо?

– Я этого не говорил, госпожа Веда! – мужчина смешно прикрыл рот пальцами.

– Да и я не слышала, чтобы ты, Лис, говорил, что приз – это загадочное сиреневое яйцо, – заговорщицки улыбнулась ведьма. – Ну так что? Открывай проход? А то за мной ещё много желающих.

– Это как всегда в заездах с вашим участием, госпожа Веда, – засуетился проболтавшийся работник телепорта. – Проходите, круг подготовлен, – он услужливо показал на круглый плоский камень, окружённый разноцветными яркими лучами, бьющими прямо из пола вверх по всему периметру.

Веда смело шагнула в открывшийся телепорт, который и доставил её к месту старта.

Встречавший на том конце телепортационного тоннеля старичок классически благообразного вида ничуть не удивился её появлению. Слух о самой знаменитой гонщице мчался гораздо быстрее её самой.

– Веда, доченька, ты всё так же великолепна, – выверенным до последнего тона старческим голосом проскрипел он.

– А вы всё такой же старый и седой, господин Лунь?

– Кхе-кхе, ну да. Зато мои седины дают мне право общаться с тобой по-простому.

– А ещё то, что вы никогда не говорите мне гадости и пошлости, господин Лунь.

– Дык, и я про то же говорю: стар я и сед для пошлостей-то, – старик запоздало подпустил простоты в свою речь.

– Ну да, господин Лунь, ну да, – улыбнулась Веда и, кивнув ему на прощание, вышла из зала телепорта.

Странный был этот господин Лунь. Пожалуй, единственный из всех обитателей Мергара, да и всех Призрачных миров, который выставлял свою старость напоказ. И не прихлёстывал за красотками. И никогда не участвовал ни в каких состязаниях, даже в тотализатор не играл. И никогда не бравировал своей магической силой. А ведь в Призрачные миры путь был открыт только магам. Вопросов к нему было много. Но ведь и сама Веда не спешила делиться своими секретами. На то они и Призрачные, эти миры, что каждый в них выглядел так, как хотел. И был тем, кем хотел. Если, конечно, хватало магических сил.

***

Мир сегодняшней гонки встретил сухим ветром и зноем. Как и обещали организаторы заезда, кругом была пустыня, а это значит, что те гонщики, которые тяготеют к магии воды, либо многого здесь не добьются, либо, что разумнее всего, вообще не будут участвовать. Зато поклонникам трёх других распространённых стихий – огня, воздуха и земли, должно быть вольготно. Как же жарко-то!

Рыжая Веда зашла в здание, стилизованное под древнедекуронские пирамиды. Правда, от тех пирамид здесь присутствовала только форма. Никогда не украшали древние {даири}* свои культовые сооружения столь помпезно и безвкусно. В Декуроне каждая руна, нанесённая на стены, несла свой глубокий смысл. Здесь же, похоже, считали, что количество незнакомых старинных и даже вновь придуманных закорючек неизменно перейдёт в качество. Впрочем, глубокого внутреннего содержания от таких разовых построек, большей частью, как и всё в Мергаре, иллюзорных, и не требовалось. Главное – создать антураж.

В прохладном холле за стойкой администратора сидел смазливый молоденький паренёк. Смазливый настолько, что Веда даже порадовалась: уж он точно не будет говорить ей скабрезности и раздевать похотливым взглядом. Молодой человек полностью оправдал надежды. Его слова выражали только почтение к знаменитой гонщице:

– Госпожа Веда? Преувеличения вам сил и добро пожаловать на наш этап.

– И вам, преувеличения сил, простите, не знаю вашего псевдо*, – она замерла в ожидании, пока парень назовёт себя.

– Ах, простите, я не представился. Заяц. Синий Заяц, для близких и друзей Зайчик, – скромно опустив очи долу, добавил он.

– Значит, Заяц. Ну что ж, Заяц, надеюсь, мы подружимся. А теперь скажи мне, где находится женская гостиная?

Ещё совсем недавно такого понятия, как гостиная, да ещё и женская, на Больших Гонках не было, но, отдавая дань уважения единственной и неповторимой представительнице слабого пола, устроители ввели новую моду на гостиные – отдельно женскую и отдельно мужскую. Это были комнаты, где участники могли переждать время до начала гонок. Понятно, что общая мужская гостиная была огромной и одной для всех, но для тех, у кого имелись лишние звонкие ракхи, предлагались и отдельные помещения. Веда могла себе позволить оплатить подобное, но зачем? Её устраивала и общая женская гостиная, единственной обитательницей которой была она сама.

Устроители, изучив вкус неизменной фаворитки гонок, постарались избегать в оформлении комнаты переизбытка позолоты и кричащих цветов. По меркам Мергара женская гостиная была обставлена более чем скромно: небольшой мягкий диванчик, обтянутый светло-зелёным бархатом, пара кресел – вдруг обитательница решит пригласить кого-нибудь, стол, на нём графин с чистой водой – всем известно, что Рыжая Веда пила только воду, – и ваза с фруктами. Рядом с ним четыре стула и шкаф для одежды в углу. В стене справа была неприметная дверца в душевую и туалетную комнату. Имитация огромного, сейчас зашторенного, окна на противоположной от входа стене завершала обстановку. Этого было вполне достаточно. И вообще, главное, что было нужно, это уединение. Не все, ой, далеко не все свои секреты выдавала Рыжая Веда окружающим. И самостоятельная телепортация была одним из них.

Прикрыв за собой дверь, ведьма для надёжности набросила своё проверенное запирающее заклинание, и, ещё раз окинув взглядом комнату, замерла на ковре в самом её центре. Постояв так несколько мгновений, прошептала несколько слов, сделала шаг и исчезла. Исчезла, чтобы вскоре появиться вновь с аккуратной сумкой в руках.

На свет появился ворох одежды. Не той видимости, в которой щеголяли все обитатели Мергара – разнообразной, богатой и, что уж скрывать, не совсем настоящей, как и всё в Призрачных мирах, созданное не руками, а магией. Одежду для себя Веда принесла из самого Декурона. Крепкую, удобную, и реально способную защитить от жары и неприветливых песков пустыни, выбранной ареной для предстоящих гонок.

Лёгкое хлопковое бельё было надето заранее. Поверх него легла хлопковая же рубашка, затем длинные, до самых пяток, брюки из мягкой, но крепкой замши, такая же куртка с плотными широкими манжетами, туго обтягивающими запястья, высокие ботинки с тугой шнуровкой, исключающей попадание песка под одежду. Облегающие, как вторая кожа, перчатки на пуговицах и шлем, скрывающий не только волосы, но, если понадобится, и лицо, довершали сегодняшний наряд.

Никто не запрещал зрительно менять фигуру. Можно было добавить роста и расширить плечи. В таком случае, фаворитку гонок признали бы не сразу, что дало бы определённую фору. Но ведь и наслаждение от победы, полученной хитростью, было бы не полным. Хотя, нет, надеяться, что кто-то не узнает единственную гонщицу на метле, было наивно.

Раздался первый гонг.

Глава 2

Веда ещё раз осмотрела себя в зеркало, улыбнулась немного растерянному отражению и подбодрила сама себя:

– Выше нос, Ведьма! Подумаешь, предчувствие. Немного не выспалась, вот и мнится всякое. Даже если не возьмёшь первое место, а такого у нас с тобой никогда не было, ничего страшного не случится. У большинства гонщиков это происходит с обидной постоянностью.

Не дожидаясь сигнала второго гонга, ведьма вышла из комнаты и направилась к стартовой площадке. Стоило приглядеться к участникам и не только. Нехорошее предчувствие, которое появлялось редко, но что скрывать, никогда не подводило, скреблось где-то в груди и шептало, что сегодня стоит ожидать удар от близкого человека. Только вот от кого? Репортёра Горластого Гуся, с которым они были в довольно дружеских отношениях, и который уже махал гонщице из ложи для прессы? Сегодняшнего распорядителя гонок – Первого Глашатая Полосатого Гюрзу, и внешностью, и характером полностью оправдывающего свой псевдо? Или одного, а то и нескольких участников, затеявших очередную пакость, высокопарно называемую ими тактическим ходом?

Жаль, что все, находящиеся здесь, прекрасно владеют магией, да ещё и сам Мергар многократно усиливает их возможности. Значит, ментально прощупывать намерения окружающих не стоит. Могут догадаться. Догадаться и задуматься, а это простой гонщице, носящей псевдо Рыжая Веда, совсем ни к чему. Она и раньше никогда не использовала свои способности в полную силу и всегда справлялась. Справится и сейчас.

Стартовую площадку спешно расширили. К великой радости организаторов, желающих побороться за приз прибыло в несколько раз больше, чем планировалось поначалу. Чтобы избежать бестолкового столпотворения в самом начале, каждому участнику выделялось персональное место на старте, соответствующее параметрам и требованиям его гоночной ипостаси. Веда окинула взглядом своё: всё, как обычно – ровная каменная площадка со сторонами примерно в пару тэргов*.

Второй удар гонга означал, что в маг-браслеты участников загружены данные о конечной точке пути. Шутки и перекрикивания резко оборвались. Участники принялись изучать задание и прикидывать, как лучше пройти маршрут. Пустыня давала неплохой шанс для тех, чьей гоночной ипостасью были её исконные обитатели – различным змееобразным, ящерам и прочим бегунам. А вот горячий разряжённый воздух совсем не способствовал увеличению скорости летунов, что, впрочем, делало гонку только интереснее.

На изучение локации было дано несколько минут, после чего пронзительно-торжественно затрубили фанфары и над полем поднялась прозрачная платформа с тремя Глашатаями – устроителями и организаторами сегодняшнего действа.

– Дамы и господа! – картинно растягивая буквы, начал Первый Глашатай. Его усиленный магией голос разносился далеко за пределы арен для зрителей. – Сегодня мы собрались, чтобы провести очередной этап Больших Гонок! Мы рады, что наше мероприятие неизменно набирает популярность! Это подтверждает резко возросшее число участников! А всё потому, что администрация совершает для этого все мыслимые и немыслимые усилия! Вот и сегодня призом нашего этапа, смею даже сказать, Большим Призом, является этот волшебный артефакт, добытый нашими мужественными сталкерами в Туманном мире! – и Первый поднял высоко вверх огромную коробку, блестящую позолотой и красиво перевязанную серебряной лентой с неизменным огромным бантом.

Что говорилось дальше, Веда не слушала. Только увидев приз, даже не приз, а упаковку, в которой тот находился, она поняла, что ЭТО ей нужно. Что бы это ни было: волшебный артефакт, делающий обладателя всемогущим, сломанный хронометр или же обычная безделушка Призрачного мира.

Долго распространяться Первый Глашатай не стал, всё же люди пришли сюда и заплатили полновесной монетой не для того, чтобы его слушать, а участвовать в Гонках или посмотреть на них.

Опять зазвучали фанфары, одновременно с этим сигналом платформа с устроителями торжественно опустилась на землю, а гонщики стали готовиться к старту. Кто-то принимал гоночные ипостаси, кто-то, как Рыжая Веда, доставал из пространственных карманов свои средства передвижения. Трибуны разразились приветственным весёлым гулом:

– Варан, ещё бока нарастил? Скоро шевелиться не сможешь!

– Змей! ­– подбадривали зрители одного из потенциальных фаворитов. – Цепляйся зубами Рыжей за хвост, так хоть надежда глянуть на финиш появится!

– Куташ, а чего это у тебя платформа нынче кривая?!

– Скорпион! Отрежь своими клешнями метёлку ведьмы и будешь первым!

И, перекрывая все остроумные и не очень советы, в едином порыве скандировалось:

– Ве-да! Ве-да! Ве-да!

Хорошо, что гонг, как и всё в Мергаре, был магическим, иначе из-за поднявшегося шума многие его просто не расслышали бы.

Третий гонг. Сигнал к старту. Поднимая тучи пыли, соперники рванули вперёд и вверх. В лидеры ожидаемо вырвались крылатые. Но это преимущество кажущееся. Пустыня всё расставит на свои места.

Веда не рвалась в общую кучу гонщиков. Чего доброго, кто-нибудь по глупости воспользуется дурными советами болельщиков, а ей не хотелось бы обижать соперников и лишний раз выставлять их непорядочными мужланами. Провожая её неспешный полёт, крик на трибунах перешёл в залихватский свист. Возмущаются. Пусть. Ведь там сидят те, кто не имеет сил или смелости заявить о себе иначе. Пора заняться делом.

Девушка глянула вниз. По величественным жёлтым барханам, извиваясь змеевидными телами и поднимая тучи песчаной пыли, устремились вперёд наземные участники. Несколько разнообразных кошек и голенастый Страус уже скрылись за песчаными гребнями, оставив после себя ровные цепочки следов. От этих ждать гадостей не стоит, а потому нужно уделить внимание небесным участникам, в большинстве своём резво машущими крыльями на различной высоте. Все полны сил, все жаждут победы. Крылья – это хорошо. Крылья – это мощь, скорость и особенная грация. Веде нравились подобные зрелища. Как те, что разворачивались в небе, так и те, что открывались внизу. Каждый был по-своему красив, особенно в моменты, когда полностью отдавался скорости. Гораздо красивее, чем их человеческие ипостаси с нелепыми одеждами, придуманными лицами и перекаченными телами.

Впрочем, хватит любоваться, а то уже кажется, что свист с трибун доносится и досюда. И Рыжая увеличила скорость, немного забирая вправо. Лучше сделать небольшой крюк, чем нагнать кого-нибудь из соперников. Сегодня совсем не хотелось остроты ощущений близкого присутствия. Хотелось просто добраться до финиша и забрать приз. Без обычных пугающих тело и разжигающих азарт трюков.

Спросите, чем метла лучше крыльев? Знающая ведьма лишь усмехнётся и не ответит. Лишь про себя подумает, что всем. Ведь метла опирается не на переменчивый и неспокойный воздух. Тяга метлы другая. Движет ею сама магия. И здесь уж всё зависит от силы этой самой магии. А магическая сила у Веды была. И отважная гонщица активировала забрало шлема и ещё увеличила скорость. Как-нибудь потом можно выяснить у устроителей координаты этой локации и полюбоваться видом. А пока – вперёд.

Ничего нового. Шум воздушного боя далеко слева, жар от песка снизу и от светила сверху – вот и всё отличие от предыдущего этапа. Неужели гонки, которыми она бредила столь долгое время, тоже надоели? Нет, такого просто не может быть! Впереди её ждёт приз. Не просто ждёт, а зовёт. Как могли забраться в голову такие странные мысли? Не иначе, так действует усталость. Для хандры сейчас совсем не время. Может, приблизиться к основной группе и разнообразить полёт? А то всё так предсказуемо: старт, трасса, финиш. И Веда, забирая влево от намеченного ранее маршрута, стала приближаться к темнеющим точкам лидеров. Эти не ввязывались в драки, как делали те, кто, понимая, что никогда не будет первым, желали больше покрасоваться и устраивали целые представления с взлётами и эффективными падениями в куче разноцветных перьев. Машут крыльями. Иногда проваливаются в коварные воздушные ямы, образованные чуть более прохладным воздухом, идущим от тени гигантских барханов, но летят. Расслабляться и поддаваться так некстати нахлынувшему унынию нельзя. Пора их всех делать. Или она не вредная Рыжая Ведьма?

Веда опять увеличила скорость и, сделав обидный круг вокруг всех вырвавшихся вперёд участников, красиво вырвалась вперёд, напоследок помахав соперникам охвостьем своей метлы. Причём, Коварный Змей – дитя ветра, полностью оправдывая свой псевдо, пытался сбить её боковым воздушным потоком. Ах, так! На тебе песчаное облако в спутники! Ну вот, настроение восстановлено, и предчувствие не оправдалось. Как всегда, никто из участников ничего не смог ей противопоставить. Между финишем, призом и фавориткой нынешней гонки осталось всего несколько дитэргов* спокойного пути.

На скалистой финишной площадке, как обычно, ожидал только приз. Конечно, за такой важной точкой следили множество камер, передающих изображения на экраны стартового стадиона, но вмешиваться в борьбу до самого последнего момента не разрешалось никому. Бывали случаи, когда битва за вожделенное сокровище разгоралась уже тут. Зачем лишать зрителей, заплативших полновесными ракхами, подобного зрелища?

Сегодня драки за приз не получилось. Веда приблизилась к площадке, даже сделала круг почёта над ней, затем лихо подлетела к постаменту с золотистой коробкой, раскрыла её и, вытащив изнутри сиреневое яйцо, размером схожее с гусиным, обеими руками подняла его над головой.

Где-то далеко в очередной раз дружно взревели трибуны. Гонка закончилась. Сенсации не случилось.

Большинство соперников с шутками и хохотом принялись поздравлять победительницу. Ничего нового. Всё, как обычно. Рыжая Веда обставила их всех.

– Веда, и зачем тебе это яйцо? Любой из нас с радостью отдаст в пользование парочку самых настоящих!

– Веда, хозяйка сердец наших, неужто, надеешься завладеть ещё и всем миром?

– Веда, а вдруг там сама Тьма первозданная?

– Открывай!

– Открывай!

Рядом с финишной площадкой открылся телепорт, и оттуда вышли все три Глашатая. Они проникновенно, как это умеют только чиновники со стажем, поздравили победительницу, ещё раз заверили, что ей крупно повезло отхватить такой редкий приз и заверили, что её скидка на участие в следующей гонке увеличилась ещё на три процента.

***

Как ни хотелось Веде после гонки попасть сразу домой, пришлось отправляться вместе со всеми в лучшую ресторацию Мергара – Приют Призрака – и отмечать свою победу.

Стол победительницы располагался на возвышении в самом центре роскошного зала. Что радовало, роскошь в зале была достигнута не нагромождением аляповатых дорогих изысков, а изящной простотой. Обтянутые пепельным шёлком стены с едва заметным серебристым растительным рисунком. Светло-голубые колонны и полуколонны. Матовый мраморный пол, всеми оттенками синего повторяющий рисунок на стенах. Ультрамариновая с серебром обивка мягкой мебели органично вписывалась в общую картину. То, что нужно после изнуряющей пустынной жары. Немного нелепо в такой красоте смотрелись наряды гонщиков, даже не сменивших свои одежды после заезда. Но традиции есть традиции. И чем они нелепее, тем активнее все борются за их соблюдение.

Веда заняла единственное кресло, стоящее за центральным столом на возвышении, и, попросив у официанта глубокое блюдо, осторожно возложила на него свой приз. Затем отпила воды из графина, заранее приготовленного знающей обслугой, и поднялась. Все в зале – и участники гонки, и её устроители – ждали традиционной речи победителя. Воцарилась тишина.

– Спасибо! – слово в слово повторила все свои предыдущие подобные речи девушка, легко коснулась пальцами губ и сдула с ладони разноцветных светлячков, резво разлетевшихся по залу.

Сегодня это были светлячки, а раньше бывали бабочки, миниатюрные птички и даже такие же мелкие летающие котята.

Благородная, а, судя по поведению, всё же не очень, публика взревела и кинулась ловить чудесных посланников, ведь считалось, что поцелуй ведьмы, даже такой эфемерный, обязательно принесёт удачу. Если уж не в гонках, то в любви наверняка. Светлячки ловко уворачивались от охотников и, по своему усмотрению, касались избранных редких счастливчиков, осеняя их ведьминским благословением.

После содержательной речи триумфатора сегодняшнего этапа и исчезновения последних светлячков положено было поднять бокалы. Давно уже никого не удивляло, что Рыжая Веда никогда не пьёт ничего крепче воды. Мало ли какие табу могут быть у магов? К таким заморочкам в Призрачных мирах относились уважительно и с пониманием. Могло случиться и так, что не исполняя эти нелепые правила, обитатель запросто лишался сюда хода, а этого мало кто хотел.

Потом были ещё речи и тосты. Речи Глашатаев, речи участников и речи тех, кто считал себя друзьями участников. Все они подходили к столу победительницы важно цокали языками, осматривая выставленный на всеобщее обозрение приз, давали ценные советы, как его использовать, и проникновенно рассказывали, как уважают его обладательницу и верят в её силы. Правда, большинство речей заканчивались примерно одинаково: предложением в вечное пользование огромного горячего сердца и всех благ Мергара в придачу.

После каждого такого тоста полагалось закрепить пожелания хорошей дозой спиртного, что все с удовольствием и делали, так что вскоре речи стали несвязны, а зачастую и совсем уж раскрепощённы. Но о неприкосновенности ведьминского тела помнили даже самые расслабившиеся участники пира.

Наступил тот момент, когда большинство пирующих забыли, ради чего же они здесь собрались. Пьянка, если к ней подойти с должным размахом и пониманием, она и в роскошной ресторации пьянка.

– Ну и как тебе приз, дочка? – около Веды, одиноко сидящей за своим столом и загадочно улыбающейся всем сразу и никому в отдельности, появился старый Лунь – один из магов, обслуживающих телепорты.

– О, господин Лунь! Присаживайтесь, – заскучавшая было, победительница оживилась и указала на стул рядом. – А я и не заметила вас раньше, – словно извинилась она.

– Кхе-кхе, что же нас, стариков, замечать, когда вокруг вон сколько молодых, – и пожилой маг обвёл морщинистой рукой зал, обращая внимание на веселящуюся публику.

– Да ладно вам, господин Лунь, каждый обитатель Мергара может принять такой вид, какой пожелает. Сплошные красавцы и красавицы вокруг, – Веда, повторяя жест собеседника, обвела зал рукой.

– Ну да, дочка, ну да, – согласно кивнул головой он. – Вот и мы с тобой… выглядим так, как пожелаем, не правда ли?

– Мне нравится мой образ, – ведьма постаралась не показать, что её насторожили слова старика. – И потом, ну подумайте сами, если я увеличу все свои прелести, – и она схематично обрисовала те прелести, которые можно было бы увеличить, – то они же будут перевешивать! Как я тогда на метле держаться буду?

– Это да. Это аргумент, – согласился Лунь, а потом, словно поняв, что собеседница не рвётся продолжить тему, да и сам не проявляя к ней интереса, поинтересовался: – А что с призом будешь делать? Покажешь мне его?

– Вот же он, господин Лунь. Смотрите. Если честно, я пока сама не знаю, что с ним делать. Мне тут много чего предлагали: постучать по нему, опустить в воду, молоко или даже крепкое вино. А Горластый Гусь даже предложил высидеть его, как какой-нибудь гусыне или курице.

– Сам предложил сидеть? – деловито спросил маг.

– Да нет, только составить компанию и дать практические уроки по высиживанию яиц.

– … пусть высиживает! – первое слово старик произнёс неотчётливо, но Веда не стала переспрашивать.

– А может, вы дадите дельный совет?

– А то их тебе недостаточно, дочка. Что там тебе говорили? Высиживать, бить или утопить в вине? Ну да, ну да, каждый имеет свой подход. Тот, что ближе душе и сердцу. Я не птица, не драчун и не выпивоха какой-нибудь. Я маг. А потому и совет свой дам, исходя их магических соображений. Ты магию пробовала посылать его, – Лунь кивнул на яйцо, – обитателю? Магию и заверения в своей искренней любви?

– Магию и заверения в любви? Вы думаете, это именно то, что нужно?

– Я не думаю, а предлагаю, – заворчал старик. – Вслушайся в себя. Ты его любишь? Оно – то, что находится в этом яйце – нужно тебе?

Веда впилась глазами в свой загадочный приз. Странно, яйцо, совсем не имея ни глаз, ни даже каких-либо отверстий или точек на своей поверхности, как будто тоже наблюдало за ней. Наблюдало и ждало.

– Там, на дистанции, мне очень хотелось им завладеть. Не призом Гонок, а именно этим яйцом. Это может быть любовью?

– Желание владеть? Ну, если уж не любовью, то её началом. Ну так что, пробуешь?

– Как? Прямо сейчас?

– А что откладывать? Или ты надеешься сделать это дома?

– Дома? Скажете тоже, господин Лунь. Как будто можно пронести что-то из Призрачных миров домой.

– Можно-не можно, – поддерживая образ ворчуна, отмахнулся старик. – Начинай уже! Мне, может, тоже до жути интересно!

Веда подвинула ближе блюдо с загадочным призом, осторожно положила на него обе ладони и стала посылать ему крохи своей магии, а вместе с ней и уверения в любви. Последнее как уж умела. Удалось даже войти в некое подобие транса, и твёрдая ранее оболочка стала казаться мягкой и кожистой. Девушка не заметила, как на её плечо легла сухая старческая рука. Стало как будто легче и… понятнее, как же отдавать магию и любовь этому загадочному нечто.

Жизнь под ладонями пульсировала всё заметнее. Бух-бу-бух. В унисон с ударами сердца самой ведьмы. Как же волнительно. Бух-бу-бух. Неужели яйцо так нагрелось от рук? Или оно само греет руки? Бух-бу-бух. И вот уже под истончившейся оболочкой не просто ритмично бьётся что-то неизвестное, оно там шевелится и пытается выбраться наружу. Неожиданно изнутри острые зубки прокусили когда-то твёрдую скорлупу, а сейчас совсем мягкую и тонкую кожицу. Заодно пострадал и палец Веды. На нём выступила яркая рубиновая капля. А затем ещё одна, и ещё. Капли крови падали прямо на острую мордочку обитателя яйца. На глазах у замершей хозяйки и её советчика неизвестное чудо заворошилось, выбралось из своего обиталища и тщательно вылизало укушенный ранее палец.

– Сворк. Сиреневый сворк. Он меня укусил! – Веда растерянно глянула на глупо улыбающегося старика и показала тому укушенный палец.

– Какой красавец, – делая такое странное заявление, осторожный Лунь даже не попытался приблизить свою руку к появившемуся недоразумению.

Похоже, произошедшее за их столом заметили и окружающие. Шум в зале постепенно затихал. Закончил на фальшивой ноте свою серенаду очередной из поклонников Рыжей, прекратился звон бокалов и вилок, стал смолкать гомон пьяных бесед.

– Это что, сворк? А почему он сиреневый? – задал глубокомысленный вопрос тот самый певец, который в данный момент находился ближе всего к их столику.

Мелкие хищные грызуны с длинными голыми хвостами обычно обитали в подвалах и грязных подворотнях и, мимикрируя под окружающую среду, чаще всего были серого или грязно песочного цвета.

– Ну да, сворк, – Веде удалось сохранить невозмутимость, даже учитывая то, что странное создание поднялось по её руке и по-хозяйски устроилось на плече, деловито вылизывая влажную шёрстку. Хотя так хотелось отбросить страшное чудовище подальше и, завизжав на высокой ноте, убежать прочь из зала, где может водиться подобное. Но она умела держать лицо в любой ситуации, а потому спокойно продолжила: – Неужели ты никогда не видел сиреневых сворков?

– Я? Н-нет, – неуверенно ответил тот.

– Ну что ж, посмотри, пока мы с… – ведьма осторожно скосила глаза под хвост своего неожиданного приобретения, определила, что это мальчик и продолжила: – пока мы с Тером ещё здесь. А то, знаете ли, пора уже уходить. Дела.

До откровенных насмешек дело не дошло. Всё же, насмехаться над ведьмой выходило себе дороже. Поэтому, кто искренне, а кто и с плохо прикрытым сарказмом поздравили обладательницу столь ценного приза и продолжили то, зачем сюда пришли. Когда исчезла Веда, никто не заметил. Тем более, никто не обратил внимания на исчезновение старого Луня.

Глава 3

После вчерашнего бала дворец просыпался неохотно.

Вайолет сладко нежилась в постели. На сегодня – никаких дел, только отдыхать. И она нажала на звонок, вызывая горничную. Ни один из слуг не зайдёт в спальню хозяев без зова. Что-то Каринта не спешит. Впрочем, за дверью послышались шаги и позвякивание. Всё ясно, решила принести сразу завтрак. Или обед. Или, судя по положению светила за окном, ранний ужин. Неважно что, идти в общую столовую и правда, не хочется.

– Ви, родная моя, привет, – вместо горничной зашёл молодой мужчина. Он оставил тележку то ли с завтраком, то ли с ужином в центре спальни, подошёл к кровати и бухнулся поверх одеяла, полежал так немного, глубоко вздохнул и, словно опомнившись, поцеловал девушку в щёку.

Глендар. Идеальный беловолосый красавец, как и все даири. Как и Вайолет. На протяжении многих веков, если не тысячелетий, даири вступают в брак только с даири. Это и гарантирует им чистоту расы, их красоту и, что гораздо важнее, силу магии. Маги даири могут многое, почти всё. Потому и правят они Декуроном. Правят крепкой рукой, мудрым словом и, конечно же, силой магии. Холодные, спокойные, величественные.

Сегодня он выглядел взволнованным и немного виноватым.

– Гленд, у тебя опять что-то случилось? Говори. Не думаю, что ты пришёл только для того, чтобы принести мне завтрак, – Вайолет растрепала идеально уложенные волосы мужчины.

– Завтрак тоже хороший повод начать день. Но ты права, у меня есть кое-какие новости, и я хочу, чтобы ты узнала их от меня.

– Новости? Я что-то вчера пропустила?

– Да, – мужчина виновато отвёл глаза.

– Говори. С кем ещё ты можешь поделиться проблемами, как не со своей маленькой Ви? Кто ещё тебя всегда поймёт и поддержит. Впрочем, как и ты меня.

– Да, моя маленькая Ви, – Гленд сгрёб её в охапку и крепко прижал к себе. – Мы же с тобой одно целое.

– Говори, не тяни! А то мне становится тревожно.

– Да. Да, конечно, – он опять глубоко вздохнул.

– Гленд, ты убил кого-то? – Вайолет испытующе глянула в глаза мужчины.

– Я убил? Ну что ты, родная, всё не так страшно. Понимаешь… Настурция. На балу она выбрала меня. И совсем скоро войдёт в наш род и отдаст мне силу.

– Настурция выбрала тебя, – послушно повторила девушка. – И скоро войдёт в род. А я? Как же я, Гленд? Ведь мы клялись, что всегда будем вместе, и нам больше никто не нужен? Мы с тобой сильны друг другом!

– Да, Ви, я помню каждое слово наших детских клятв. Но Настурция послала Зов. Я не могу ему противиться! Я тебя по-прежнему люблю, но, понимаешь… а, да что там говорить! – Гленд махнул рукой.

– Понимаю, братик. Зов превыше всего. Понимаю, и рада за тебя. Настурция сильный маг, ты приобретёшь достойную жену и достойную тебя силу. А детские клятвы нужно оставить в детстве.

– Правда, понимаешь? – Глендар отпустил девушку, поднялся с её постели и, дождавшись уверенного утвердительного кивка, поставил поднос на её колени, заговорил: – Мы уже взрослые и понимаем: мне, как будущему главе рода, придётся принять жену и её силу. Да и ты, моя маленькая Ви, давно уже выросла и, скажу по секрету, многие достойные даири были бы рады принять твой Зов и силу, – он аккуратно разлил горячий ароматный напиток по двум прозрачным фарфоровым чашечкам, отпил из своей, зажмурился от удовольствия и, собравшись с мыслями, продолжил: – Похоже, пока я буду рядом с тобой, ты никого не выберешь. Это ненормально, Ви! Пройдёт время, и тебя просто заставят выбрать! А тебе ли не знать: всегда лучше начинать игру самой. И… бросать тоже лучше самой. Пока тебя не выкинули из неё.

– Ты совершенно прав. Всегда нужно начинать игру первой, – Вайолет словно не заметила последних слов брата. – Пока ты не связал себя обетами с Настурцией, поводишь меня по балам, театрам и прочим мероприятиям и расскажешь про потенциальных женихов?

– Обязательно, моя маленькая Ви! – Гленд подхватил свою близняшку из постели и закружил по комнате. – Если желаешь, начнём прямо сегодня!

– Сегодня? Нет, сегодня я напьюсь. Имею я право проводить детство?

– Я бы составил тебе компанию, – замялся мужчина, – но…

– Я понимаю, Зов.

– Ви, как же хорошо, что мы есть друг у друга! – брат поцеловал её в лоб и вышел из комнаты.

– Тиор* Глендар сегодня такой счастливый, – заметила вошедшая сразу после его исчезновения горничная.

– Да, Каринта, у него есть повод для счастья.

Нужно было начинать новый день. Тем более, не так много от него осталось. Уже завтра Вайолет начнёт поиск того, кому пошлёт Зов. Того, кто будет исполнять любые капризы, беречь и лелеять её до своего последнего вздоха. Того, кого она выберет себе в мужья. Того, кому придётся отдать магию.

***

Но это будет завтра. А сегодня можно немного похандрить в одиночестве. И пусть в загородном дворце князей Леграсса, как всегда, полно гостей, но уж отыскать укромный уголок для дочери хозяина не составит особого труда. Гленд мог бы её найти, ведь они всегда чувствовали друг друга. Но брат занят. Нужно привыкать жить без него. Вайолет не имеет права лишать самого любимого человека силы и могущества, приобретаемых после единения с чистокровной даири, пославшей Зов. Да и не сможет.

А сама она что-нибудь придумает. Раньше вдохновителем и источником большинства идей был брат. Сейчас… сейчас нужно думать самой.

– Милая Вайолет, вы тоже направляетесь в музыкальную гостиную? – из противоположного крыла вышли две девушки – безупречные хрупкие беловолосые красавицы с совершенными фигурами и идеальными чертами лица, впрочем, как и всё в даири. – Говорят, сегодня там играет сам маэстро Венг.

– Да, конечно. Кто же откажется послушать его волшебную игру, – изображать интерес в нужное время совсем не сложно, даже если хочется морщиться от досады. Это лишь дело многолетней практики и привычки.

А ведь в другое время и правда, Вайолет с удовольствием послушала бы игру маэстро. Говорят, его слинг* добыт в одном из Призрачных миров и изготовлен ещё Древними. Пришлось направляться вместе с гостьями. Они просто не поняли бы отказа.

Пока шли до музыкальной гостиной, пока ждали маэстро, имеющего право на свои капризы, завязался непринуждённый разговор. Все уже знали, что тиори Настурция Ленерра выбрала Глендара Леграсса себе в мужья и уже послала ему Зов. Ожидаемо радовались за наследника хозяина этого дворца и обширных прилегающих земель и желали им скорейшего и плодотворного воссоединения.

С появлением маэстро чинный разговор прервался. Знаменитый музыкант с достоинством поклонился слушателям, несколько раз провёл пальцами по струнам, словно лаская их, а потом прикрыл глаза и заиграл. Он и правда, выжимал из своего инструмента невозможное. Вместе с волшебными звуками слинга слушатели парили в облаках и низвергались в бездну, улыбались и плакали, умирали и оживали вновь.

Вопреки ожиданиям, музыка не принесла умиротворения, а только разбередила душу, и приумолкшее было, желание напиться и хотя бы ненадолго отключиться от действительности только усилилось. Слёзы в музыкальном зале простительны, ведь это слёзы понимания и очищения. Слушая маэстро Венга, плакали почти все, даже мужчины. Но композиция давно закончилась, а значит, пора вытирать глаза платочком, благодарить исполнителя и, проводив его, включаться в беседу.

Женщины даири никогда не занимались сплетнями о равных себе. И уж, тем более, их не интересовали те, кто находится ниже по социальной лестнице. Нет, таких ни в коем случае не презирали, как не презирают лошадей или комнатных кошек и собачек. К ним просто относились, как… к другим.

То, чем женщины-даири занимались в гостиных, называлось обсуждением новостей. Ведь должны как-то и высокородные тиори быть в курсе дел. Вот и делились информацией. Поначалу, конечно же, восхитились изумительной игрой. А потом, следуя традициям высоких домов Декурона, заговорили об императорской семье.

Речь зашла о том, что младший наследник Императора – принц Теддерин – отправился в один из Призрачных миров. То ли за острыми ощущениями, то ли за Артефактом Благоденствия. Артефакт он не нашёл. Впрочем, как и многие-многие до него. А вот острых ощущений хватил сполна и даже больше. Мало того, попал в такую переделку, что уже и не чаял выбраться живым, очень уж недружелюбной оказалась среда в том мире. Нет, с чудищами и с катаклизмами он бы справился, но вот с враждебным излучением, искажающим магию и быстро пожирающим тело, не смог. И остался бы несчастный принц там, как и многие неудачники до него, но откуда ни возьмись, появился простой сталкер, подставил ослабевшему искателю приключений своё плечо и довёл его, почти потерявшего сознание, до некого подобия телепорта, откуда они вместе и переправились в Декурон.

Самые лучшие целители обследовали и лечили его высочество. Сумели изгнать заразу из тела, но ни роскошные белоснежные волосы, которыми так гордились даири, ни половую функцию принцу вернуть не смогли. И если на голове можно поддерживать устойчивую иллюзию, то…

– Бедняга, а я уже хотела на императорском балу Единения послать ему Зов, – печально вздохнула тиори* Ис{э}мили.

Может, какая из находящихся в гостиной женщин и подумала о том, что принц Теддерин уже давно и успешно скрывается от данной особы и её Зова, но так как все они были чистокровными даири, то чинно удержали свои мысли при себе.

– А что же в таком случае сталось с тем сталкером, который спас его высочество? – задала вопрос Вайолет больше для того, чтобы прервать возникшее неловкое молчание.

– О, его достойно наградили. Мало того, принц Теддерин назвал спасителя предсмертным братом.

– Даже так?

– А как же ещё? Он ведь спас его высочество. И пусть раньше никогда не было такого, чтобы простой человек спасал даири, но долг чести и крови превыше всего. Так и получилось, что в императорской семье появился ещё один принц. Ненаследный, конечно, но всё же принц. И относиться к нему следует, как к сыну императора и урождённому даири, – закончила Исэмили.

***

Выждав положенное этикетом время, дочь хозяина дома чинно простилась с присутствующими и покинула музыкальную гостиную. Хватит на сегодня светской жизни. Тем более, Вайолет пообещала сегодняшний день посвятить только себе и своей хандре. Желание забыться никуда не делось, а потому, несмотря на поздний час, она направилась не к своим комнатам, а туда, куда шла до встречи с подругами – в один из кабинетов, где можно было, не вызывая недостойной тиори Леграсса жалости, остаться наедине с бокалом вина. Пожаловаться ему на жизнь. Побыть самой собой.

Да, не поняли бы дочь князя Леграсса ни даири, ни, тем более, люди. Ведь у женщин даири с самого рождения было всё: богатство, красота, поклонение и власть. Самая главная власть – над мужчинами, считавшими своим долгом и величайшим счастьем исполнить любое желание своей половинки. И плата за это была разумная: входя в род мужа, женщина отдавала ему свою магическую силу, укрепляя тем самым и сам род, и своего мужчину, преданного ей до своего последнего вздоха.

Никогда даири не брали своих женщин против воли. Покорно ждали, пока те пошлют им свой Зов. Только сами истинные тиори определяли, когда направят Зов и кому отдадут силу.

Так что у Гленда и правда, не было шансов. Он уже сейчас был искренне увлечён Настурцией, а после её вхождения в род Леграсса и единения, другие женщины для него просто перестанут существовать.

Маленькая глупышка Вайолет. Думала, удастся как-нибудь объединить магию с собственным братом. И оставить свою силу при себе. Ведь у них даже что-то получалось…

Что же всё вино сегодня такое невкусное! Красное – очень сладкое, белое – кислое. И, что самое обидное, совсем не помогает достичь желанной цели – забыться. Забыться хотя бы на время. Если уж не получается пока найти выход. А он есть! Просто нужно тщательнее искать. Похоже, вино сегодня не поможет, а потому попробуем содержимое вот этого графинчика. Ух! Крепко-то как! Кажется, взбодрились не только пищевод и желудок, но и мозги. Что там про отсутствие выхода? У его высочества Теддерина ситуация была ещё хуже… И тем не менее, он жив и здоров. Почти здоров. Так-так-так. Интересная мысль, стоит обдумать её подробнее. Если младший наследник императора, как намекнула тиори Исэмили, несостоятелен в постели, значит, и воссоединения не получится? Но Зов-то послать ему по-прежнему можно? И что, что он не сможет осуществить супружеский долг? Это уже не вина жены. Да, так даже будет лучше. Не просто лучше, а это и есть выход! Взять себе мужа, войти в его род и продолжить овеянные тысячелетиями традиции предков – высшее право и святая обязанность каждой женщины даири. Да и кто откажется от такой привилегии? Ведь замужним даири позволено всё. Единственное, что они не смогут сделать – это изменить своему супругу. Обряд единения связывает пару навсегда. Но Вайолет и не собирается изменять, даже если обряд и не будет совершён до конца.

Хороший напиток. Такие здравые мысли навевает. Нужно осторожно узнать, как он называется, и всегда иметь запас, на случай таких вот ситуаций, когда положение кажется безвыходным, а жизнь законченной. Стоило пригубить немного, как всё заиграло новыми красками.

– Ви? Ты что здесь делаешь?

Можно было бы соврать, но Глендар всегда чувствует состояние своей близняшки, как и она его. Да и зачем что-то скрывать, если решение принято.

– Я размышляла, Гленд.

– Размышляла? – брат открыл пробку графина с так понравившимся Вайолет напитком, плеснул в один из стаканов, затем, заметив тот, из которого недавно пила сестра, добавил и туда, правда, намного меньше.

– Гленд, знаешь, за что я тебя люблю? – девушка взяла протянутую ёмкость и стала греть содержимое ладонями.

– Знаю. За то, что я – это я, – самодовольно отозвался Глендар, затем отсалютовал стаканом и выпил. – Отличная тэкия*!

– Ох, ну и гадость же, – Вайолет даже потрясла головой, осушив свою порцию. – Но ты всё равно тайно принеси в мои комнаты несколько бутылок этого волшебного зелья, так хорошо прочищающего мозги. Так вот, о чём это я? – мысли стали немного путаться. Но это не потому, что мозг затуманился от выпитого, а потому, что их, этих мыслей, стало много, и все норовили прорваться на первый план.

– О любви и о том, к какому решению пришла, – услужливо подсказал Гленд.

– Да. О решении. На императорском балу Единения я пошлю Зов.

– И это правильно, сестрёнка. Я сразу почувствовал, когда тебе стало легче. Думал, из-за этого, – он кивнул на порядком опустевший графин. – Но нет, моя любимая сестрёнка не топит горести на дне бокала. Она ищет выход и находит его.

– Да, Гленд. Я нашла выход.