Глава 1

Резкая боль заставила выгнуть дугой все тело. Я застонала, нервно стискивая мокрыми от пота пальцами белые накрахмаленные простыни.

— Теренс, — шумно выдохнула в лицо мужчине, что склонился надо мной и рассматривал столь пристально, что впору было усомниться — действительно ли перед ним я. — Как же я рада тебя видеть.

Грубые мужские пальцы коснулись моей щеки, очертили подбородок. Я поморщилась. Прикосновения Теренса были мне неприятны. Кажется, он это почувствовал и спешно отдернул свою руку.

— Вы поймали его? — В моем голосе сквозила неприкрытая надежда. — Теренс? — От меня не укрылось замешательство мужчины.

— Хель, — тихо заговорил Теренс, тщательно подбирая слова, — понимаешь, тут такое дело...

— Вы его упустили, — догадалась я, беспомощно откидывая голову на жесткую подушку. Боль тут же вновь дала о себе знать.

— Мы найдем этого безликого. Обещаю, — добавил Теренс, касаясь сухими горячими губами моего лба.

Я невольно зажмурилась.

— Да, дорогой, — прошептала одними губами, морща лоб от неприязни.

Теренс — мой законный муж. Вот только я все никак не могу привыкнуть к статусу супруги и добропорядочной жены, души не чаявшей в своем избраннике. Для меня Теренс Хоукинс так и остался закрытой книгой с привлекательной обложкой, содержимое которой мне не известно. Впрочем, не буду лукавить, оно меня абсолютно не интересует.

— Тебе нужен отпуск, Хель, — сказал он, отстраняясь. Его пальцы ловко заправили за ухо непослушную прядь волос, очертили ушную раковину будто невзначай. — Мы могли бы отдохнуть на побережье. Ты ведь так этого хотела.

Я отрицательно качнула головой.

— Сейчас не время, Теренс, — возразила я.

— Не время, — передразнил он. — Кажется, оно у тебя есть только на работу. Ты одержима, Хель, — добавил он и, поправив одеяло, вышел из больничной палаты.

Я шумно выдохнула. Присутствие Теренса тяготило меня. Его прикосновения были мне чужды, его слова будили чувство вины, от которого я, как ни силилась, не могла избавиться. Но, надо отдать должное, мистер Хоукинс все эти пять лет любил за двоих. Я же покорно принимала эти чувства, как должное.

«Одержима», — повторила я мысленно.

Наверное, Теренс прав. С тех пор, как на улицах города появился Жнец, я пыталась его поймать. Проклятый аспид был неуловим. Городской отдел сыска был окончательно сбит с толку, когда жертвой преступника стала я. Еще больше всех поразило то, что Жнец сохранил мне жизнь.

Я — первая, кто выжил после встречи с ним. Но вот досада: в голове будто все стерли ластиком. Все воспоминания о той злополучной встрече исчезли. Остались только стерильная чистота и пустота.

Морщась от боли, я соскочила с жесткой кровати. Мое нижнее платье покачивалось на спинке стула у распахнутого настежь окна. Там же обнаружилась черная юбка в пол и белая блуза. Чтобы затянуть корсет пришлось постараться. Пальца дрожали и едва слушались, путаясь в многочисленных крючках и замысловатой шнуровке, которую сейчас я ненавидела всем сердцем. Последний штрих — миниатюрная шляпка с сеткой вуали, что скроет от глаз прохожих уставший взгляд и темные волосы, скрученные в небрежный пучок на затылке.

— Миссис Хоукинс, — настиг меня уже в коридоре голос юной медицинской сестры в накрахмаленном белоснежном халате. Волосы ее были собраны под чепцом, отчего тот нелепо топорщился, — вам нужно вернуться в палату! — Голос ее был полон тревоги. — Ваш организм еще не окреп! Рекомендация доктора — постельный режим! — строго добавила она, стараясь произносить слова как можно более убедительно. Получалось у девушки из рук вон плохо.

— Простите, мисс, — бросила я через плечо, направляясь прямо по коридору к лестнице. Ориентировалась я в лазарете плохо, поэтому приходилось выбирать направление, полностью полагаясь на собственную интуицию. — У меня неотложные дела. И, да, — я замерла на мгновение, обернулась, натянула самую милую улыбку, на какую только была способна, — большое спасибо.

— Это возмутительно! Я позову доктора! — не унималась сестра, но я едва ли ее уже слышала. Под моими ногами поскрипывали ступени, ведущие на первый этаж.

Воздух на улице был влажным. Назойливый запах лекарств, микстур и антисептических средств исчез, позволив вдохнуть полной грудью. Прохладный ветерок ласково коснулся моей щеки, будто приветствуя. Небо было затянуто тяжелыми свинцовыми тучами. За высоким серым забором был слышен звонкий лай собак и глухой стук колес о брусчатку, проезжающих мимо экипажей. Пахло приближающимся дождем.

Нужно срочно добраться до сыскного отдела. Вот только Теренсу это вряд ли понравится…

Впрочем, Теренсу Хоукинсу не нравилось практически все. Особенно то, насколько сильно я изменилась после смерти родной сестры. Она стала первой жертвой Жнеца. Оставила замысловатое послание, которое едва ли могло пролить свет на произошедшее.

Говорят, близнецы — это две половины единого целого. Что ж, за пять лет я научилась существовать без той части, что у меня отнял проклятый аспид. Существовать, но не жить. Да и как можно помыслить себе жизнь без половины сердца? Лишь жалкое ее подобие. Оборвется в любой момент — даже жаль не будет.

Городской отдел сыска находился в самом центре города, на пересечении двух улиц. Панорамные окна были поддернуты сиреневой искрящейся дымкой — завесой от любопытных глаз прохожих. Она тщательно скрывала все тайны отдела за перламутровым свечением, которым прямо сейчас любовалась пара симпатичных девчушек с белокурыми хвостиками. Я приветливо им улыбнулась, о чем тут же пожалела. Детишки оскалились, демонстрируя молочные клыки. Вампиры… Немудрено, что они стоят в тени здания. Даже в пасмурный день, клыкастые стараются держаться ближе к строениям. Их мать, вышедшая из соседнего магазина, извиняясь за поведение отпрысков, молча улыбнулась и, ухватив малышек за руки, поспешила прочь.

— Хель! — радостно воскликнул Джон — бессменный дежурный. После неудачного эксперимента одного из некромантов, он больше не нуждался ни во сне, ни в еде, ни в отдыхе. К слову сказать, первого вычислили довольно быстро. Им оказался неопытный юнец, который пытался облегчить собственный быт, прибегая для этого к темным наукам. За то, что вновь вдохнул жизнь в того, кто уже должен был гнить под землей, парнишка предстал перед судом. Пять лет в Непроглядье — жестокая мера наказания. Увы, закон суров. Суд не делает поблажек никому. — Рад тебя видеть!

— Здравствуй, Джон! — поприветствовала я мужчину. Его темно-серая кожа отливала серебром в свете многочисленных ламп. На пухлом лице растянулась дружелюбная улыбка, демонстрирующая на редкость хорошо сохранившееся белые зубы. — Как твои дела?

— Страсть, как хочу пончиков! — вздохнул он, откидываясь на спинку стула. Та в ответ жалобно скрипнула.

— Плохо дело, — покачала в ответ головой.

— Глупости, — лишь отмахнулся Джон. — Проблема, которая не требует решения, и вовсе не проблема, — сказал он, широко улыбаясь. Если бы не серый оттенок кожи, я никогда бы в жизни не подумала, что передо мной труп. — Кстати, Хельга, — добавил он, перебирая бумаги на своем рабочем столе, — раз уж ты здесь, — он замялся, будто думая о том, стоит ли говорить.

— Джон, что стряслось? — Я подалась вперед, пристально глядя на дежурного.

— Теренс просил ничего тебе не говорить, — ответил он извиняющимся тоном.

Ох, Теренс Хоукинс, ты за это ответишь!

Я почувствовала, что начинаю закипать. Чрезмерная опека супруга злила и раздражала. Словно заноза, она причиняла боль при каждом неловком движение. Увы, вытащить ее я никак не могла.

— Пятая комната для допросов, — сдался Джон, протягивая мне пухлую кипу бумаг. — И да, Хель, выглядел он совсем неважно.

Я схватили бумаги и устремилась вниз. В отделе сыска допросы проходили в холодном подвальном помещении, которое я не любила всей душой. Стерильно-белые стены, магические лампы, разбрасывающие по ним голубые блики, и минимум мебели — все это нагоняло невыносимую тоску и… воспоминания.

Пять лет назад

Городской отдел сыска

Соленые слезы душили. Я отчаянно пыталась не расплакаться вновь. Держала проклятый бескрайний океан внутри. Плакать нельзя. Только не здесь. Не сейчас.

— Выглядите так, будто вас экипаж переехал, — констатировал темноволосый мужчина, что сидел за столом, напротив.

Я опустила взгляд на испещренный буквами и цифрами лист бумаги.

«Стив Мэйтон» — значилось в заголовке.

— Мистер Мэйтон, — подняла опухшие глаза на собеседника.

— Просто Стив. Мы ведь с вами в одной лодке, не так ли? — усмехнулся он.

Я нахмурила тонкие брови. Кажется, он довольно проницателен.

— Это вряд ли, — ответила Стиву, небрежно тряхнув головой. Этот незамысловатый жест обычно помогал прогнать гнетущие мысли. Увы, не сейчас. Словно пятна масляной краски они въелись так глубоко, что уже и не вывести.

— Вы вольны думать что угодно, мисс, но у чертовки судьбы другое мнение, — сказал мужчина, вальяжно откидываясь на металлическую спинку стула. Цепи, сковывающие его запястья зазвенели, нарушая гробовую тишину подвальных помещений городского отдела сыска.

Я вгляделась в его лицо. Острые скулы, волевой подбородок, лукавая улыбка и блеск зеленых глаз — все это делало его чертовски привлекательным и… опасным. Несмотря на свое незавидное положение, мужчина оставался предельно спокоен, будто в сотый раз оказался в сыскном отделе.

На всякий случай еще раз заглянула в документы. Пробежала по тексту глазами. Нет, все верно. Он здесь в первый раз.

— Итак, — заговорила я, стараясь избегать зрительного контакта со Стивом, — вы задержаны по подозрению в хищении ценностей миссис Бейш, на дне рождения которой выступали в качестве приглашенного иллюзиониста. Каким образом, мистер Мэйтон, вам удалось стащить с шеи заказчицы колье, стоимостью в несколько тысяч золотых? — поинтересовалась я.

Стив осуждающе покачал головой. Каждое его движение отдавалось звоном цепей и от этого звука по моей спине снова и снова бежал липкий холодок.

Нет, я никогда не привыкну к этой работе. Ни-ко-гда…

— Это совершенно никуда не годится, — сказал он. — Ладно я, — театрально вздохнул мужчина, — но любой завсегдатай этих подвалов вычислит вас, мисс…

— Миссис, — поправила его, — миссис Хоукинс.

Стив брезгливо поморщился, словно слова, сорвавшиеся с моего языка, были ему неприятны.

— Что вы хотите сказать, Стив? — Сердце в груди забилось столь быстро, что казалось вот-вот сломает ребра изнутри. Мне захотелось вдохнуть полной грудью, наполнить легкие кислородом, которого отчего-то вдруг перестало хватать. Я поправила ворот блузы дрожащими пальцами и нервно сглотнула.

Неужели догадался? Быть того не может! Стив Мэйтон ранее не был ни разу задержан отделом сыска, значит…

— Вы «пустая», миссис Хоукинс, — заявил он. — Я прав?

Снова шумно сглотнула, пытаясь вернуть себе способность мыслить здраво. В голове будто прошел разбушевавшийся торнадо, уничтоживший все на своем пути. Смел остатки здравого смысла, оставив меня среди обломков и руин.

«Пустая», — повторила про себя, мысленно выдыхая.

Да, так и есть. И эта тайна меньшая из тех, что я бережно храню на задворках своей памяти, безустанно возвращающей меня в прошлое.

Глава 2

— Теренс, — воскликнула я, словно ураган врываясь в пятую комнату для допросов, — ты не работаешь на этаже дознания, — скрестила руки на груди. — У тебя нет допуска, — строго напомнила я ему.

Теренс Хоукинс, кажется, и вовсе был не рад меня здесь увидеть. Неужели и правда думал, что буду прохлаждаться на больничной койке, пока по улицам города в поисках новой жертвы рыскает Жнец?

— Хельга, — устало выдохнул он и тут же умолк. — Миссис Хоукинс, — поправил сам себя, чем жутко меня разозлил. Правильный до скрежета зубов Теренс едва ли мог себе позволить называть меня по имени при посторонних, — у вас сегодня выходной. Ваше здоровье…

— Мое здоровье в норме, — перебила мужа, выхватывая из его рук кипу документов, перетянутую бечевкой. — Я допрошу Стива Мэйтона самостоятельно. ВЫ, — выделила намеренно, перенимая его манеру общения, — можете быть свободны.

Стив, до этого молча наблюдавший за нашей перепалкой, вдруг произнес:

— Кажется, сегодня не ваш день, — усмехнулся он, глядя на Теренса. — Эта миссис предпочитает брюнетов.

Теренс Хоукинс нахмурился. Кажется, его лицо зачерствело. Он непроизвольно запустил пальцы в светлую шевелюру, взъерошил идеально уложенные по последней моде волосы и, наградив Стива удушающим взором, направился к двери.

— Имей в виду, Мэйтон, — бросил он через плечо, прежде чем переступить порог комнаты допросов, — в этот раз тебе не удастся избежать контакта с Оком.

— Кажется, он имеет на тебя виды, Хель, — непринужденно произнес Стив, стоило только Теренсу скрыться в узких коридорах этажа.

Я театрально закатила глаза. Кто только тянул его за язык? Стив Мэйтон просто невыносим!

— О, еще какие, — ответила я, чувствуя, как злоба невидимой рукой сжимает мое горло, заставляет дышать чаще. — Теренс — мой муж.

Во взгляде Стива мелькнуло удивление... и разочарование. Или мне это просто показалось?

— Итак, что на этот раз? — осведомилась я, желая, как можно скорее, прекратить обсуждение мой семейной жизни. Эта тема — табу.

Стив Мэйтон тут же помрачнел.

— Боюсь, в этот раз без Ока не обойтись, — вздохнул парень, скручивая цепь, сковывающую его тощие руки. Только сейчас я заметила, насколько сильно похудел Стив с момента нашей последней встречи. Под его глазами залегли темные круги — результат бессонной ночи. А то и нескольких.

Сердце в груди забилось быстрее, и я почувствовала, как мои внутренности скручиваются в тугой узел от страха.

— Так что, миссис Хоукинс, у вас два варианта, — натянуто улыбнулся Стив. — Бежать из города как можно скорее или… — парень умолк, размышляя над чем-то, — сделать невозможное.

Ладони вспотели от волнения, и я провела ими по мягкой ткани моей юбки. Око — машина дьявола. Оно пробирается в глубины сознания, постепенно вытаскивая из памяти самые скверные мысли, секреты и тайны. Оно высасывает все то, что человек пытается утаить, причиняя ему при этом нестерпимую боль.

— Мне некуда бежать, — заметила холодно. Голос непроизвольно дрогнул.

Стив подался вперед, но уже через пару секунд откинулся на спинку стула, потупив взор.

— Я не хотел втягивать тебя в эту заварушку, Хель, — сказал он, потирая тыльной стороной запястья лоб. Цепи противно зазвенели, напоминая о том, почему мы оба здесь. — Если бы пять лет назад я не сказал глупость, ты бы уже давно с чистой совестью отправила меня к Оку, а после и в само Непроглядье, — усмехнулся Стив.

Непроглядье… От одной мысли об этом месте по спине шел холодок. Стоя на пороге, я всегда ощущала животный страх и едва сдерживала соленые слезы. Оттуда еще никто не возвращался прежним. Немудрено. В Непроглядье царит тьма. Невозможно и пальцы на руке разглядеть. Все звуки тонут во мраке, едва сорвавшись с губ. Преступники блуждают там, лишенные зрения, слуха и голоса. Медленно сходят с ума в тишине, темноте и одиночестве. В Непроглядье нет усталости, голода, жажды. И я не знаю, хорошо это или плохо.

— Хель, — пальцы Стива едва коснулись моего локтя, вырывая из мрачных дум, — ты меня слышишь?

Я кивнула.

— Сделаем перерыв, — отрешенно произнесла я, поднимаясь со стула. — Продолжим после обеда, Стив.

— Надеюсь, Хельга, ты сделаешь правильный выбор. Меня спасать не нужно. Спасай себя, — произнес парень. Его слова ударили в спину, словно кнут. Рассекли кожу, безжалостно вспороли плоть.

Разве можно спасти того, кто уже мертв?

Работа в отделе кипела. Сотрудники сновали по коридорам, вежливо приветствуя меня скупыми улыбками. Кажется, после исчезновения сестры они боялись говорить со мной. Старались как можно скорее ускользнуть, не терпели моего общества. Даже пять долгих лет ничего не исправили. Время лишь все усугубило. Или всему вина — я? Сестру все уже давно похоронили и лишь я по сей день собираю крупицы, чтобы восстановить картину того рокового дня, когда видела ее в последний раз…

Пять лет назад

Квартира на Блэк-стрит

— Дорогая, ты в порядке? — Мой голос звенит в тишине пустой квартиры.

Я заглядываю на просторную кухню, где в полумраке поблескивают за стеклом огни ночного города. Обхожу по периметру гостиную с панорамными окнами. В камине все еще трещит огонь, после того как мы с сестрой накануне вечером распаковали порошок из магазина «Бытовая помощь». Кто бы мог подумать, что даже в имитации камина с помощью пригоршни магии можно развести огонь? «К черту дымоход», — гласил слоган на серебристой упаковке, которая теперь смятая валялась на журнальном столике. Там же стояла пара пустых бокалов. Один из них перепачкан алой помадой. Я же, в отличие от сестры, предпочитаю нюдовые оттенки.

Голова нестерпимо болела, а в глазах до сих пор плясали разноцветные проворные мушки. Мы должны были вернуться из городского паба до полуночи, но задержались до трех часов ночи. И теперь мое тело твердило мне одно злополучное слово: «зря».

— Эй, дорогая?

Я заглянула в гостевую спальню. Кажется, сестра отправилась спать туда. Я же улеглась на диване, прикрыв босые ноги мягким пушистым пледом.

Никого.

Проклятье, да куда же она подевалась? Уж не отправилась ли к жениху? Вчера они сильно повздорили. Впрочем, именно это и стало причиной нашей вечерней вылазки, о которой я теперь крупно жалела. Еще бы!

— Дорогая, ты там? — спросила, прижав лицо к двери, ведущей в ванную.

Мерное тиканье настенных часов жутко раздражало. В тишине пустой квартиры, окутанной полумраком, оно нагоняло жуть. Разрезало время на равные промежутки. Я невольно взглянула на круглый циферблат с крупными золотистыми цифрами, поблескивающими на стене в свете огней ночного города, бесстыдно заглядывающих в окна квартиры.

— Тебе стоит поторопиться, дорогая, иначе я за себя не ручаюсь, — шутя произнесла я. Вышло плохо. В голосе сквозили паника и беспокойство. — Эй, это уже не смешно! Открывай!

Я дернула ручку и дверь, к моему удивлению, распахнулась. Порыв холодного ветра ворвался через разбитое окно, растрепав мои длинные, спутанные ото сна, волосы.

— Проклятье, — прошептала я, переступая через осколки, разбросанные на ярко-зеленом пушистом коврике. Кроме них на нем было что-то еще. Что-то липкое, омерзительное, темное…

Пытаясь унять дрожь, я нагнулась. Колени подогнулись. Ноги едва ли держали меня, сердце в груди отбивало неровный ритм, вот-вот норовя остановиться.

Я провела пальцами по длинному ворсу ковра.

Неужели кровь? Откуда ей здесь взяться?

К горлу подступила тошнота. С самого детства я едва не теряла сознание при виде крови. И вот сейчас, в мои двадцать два года голова снова пошла кругом. Точно также, как и в тот летний день, когда восьмилетним ребенком я распорола себе пятку об ухмыляющееся кривой безжизненной улыбкой дно темно-синей бутылки, брошенное среди песка и высокой травы на берегу озера. В тот день крови я повидала столько, что хватило бы, пожалуй, на всю жизнь. Увы, судьба злодейка посчитала иначе. И вот я вижу багряные капли снова.

Чья же она?

Вязкие мысли неспешной чередой протекали мимо, пока я не ухватилась за одну из них. Важную, ценную и… до дрожи пугающую.

Нет, нет, нет…

Я бросилась к окну, с трудом взобралась на высокую тумбу, обхватила руками деревянную раму. Осколок стекла, торчащий из нее, безжалостно разрезал мою ладонь. По запястью потекла кровь. В отличие от той, что была на ковре, она была теплой. Алела, контрастируя с бледной кожей. Вилась тоненькими змейками вокруг руки, а после, едва коснувшись локтя, с тихим характерным звуком ударялась о поверхность тумбы.

Зашипела от боли и тут же принялась баюкать руку. Из глаз брызнули соленые слезы. Не от боли, от отчаяния. На темной улице никого видно не было. Впрочем, будь там хоть кто-то, разглядеть с четвертого этажа его все равно не представлялось возможным.

Громко выругалась, намереваясь спуститься с тумбы. Не вышло. Нога соскользнула, и я упала на пол, больно ударив плечо. Из глаз едва не посыпались искры. Я заскулила. Теперь уже действительно от физической боли. С трудом поднялась на ноги и подошла к зеркалу. Из него на меня смотрела перепуганная, перепачканная собственной кровью, совершенно обезумевшая молодая женщина. Ее взгляд напугал бы меня, встреться я с ней в темном переулке ночного города.

«Мою сестру похитили», — молнией пронеслось в голове.

Я бросилась в гостиную, туда, где стоял телефон, и принялась ожесточенно стучать по кнопкам. Палец наотрез отказывался попадать по нужным. Набрать телефонный номер удалось лишь с третьего раза.

— Ну же, ну же… Давай… Ответь же… Давай же…

— Городской отдел сыска. Дежурный Хоукинс. Слушаю, — пробасил мужской голос.

— Теренс! — воскликнула я, и из моих глаз снова брызнули соленые слезы.

Глава 3

Окна городского отдела сыска как обычно были подернуты мутной сиреневой дымкой. Бессменный дежурный Джон вращался на стуле, у основания которого было прикручено три колеса внушительного размера, позволяющие удержать вес его вовсе не миниатюрного тела. Он едва ли обращал внимание на входную дверь, но я знала, что стоит только переступить порог здания и мое присутствие не останется незамеченным.

Потоптавшись еще немного у входа, я накинула на голову алый капюшон и направилась вдоль стен здания, стараясь избегать скользящих взглядов вращающихся орлиных голов, высеченных из серого камня. Эти неживые надсмотрщики вселяли в сердца прохожих страх и тревогу. Мое же заставляли биться чаще. Если попадусь — беды не миновать.

Ржавая металлическая лестница, прикрученная у черного входа, который предсказуемо оказался заперт, скрипела в ночной тишине. Металл лязгал, будто вторил заунывной песне холодного ветра, блуждающего по темным переулкам города.

Я дернула пару раз нижнюю ступеньку, осторожно поставила на нее левую ногу, проверяя на прочность. Держит. Но мешкать не стоит. Если эта проклятая железяка упадет вместе со мной, Теренс точно прикует меня к больничной койке до тех пор, пока не сойдут все синяки и ссадины.

Внутри было темно. Лишь в коридоре мерцали лампы. Ночью здание пустовало. Кроме дежурного здесь не было никого. В случае чрезвычайной ситуации Джон звонил Эшли, Чарли или Мейди — в зависимости от того, чья была смена — и диктовал адрес. Обычно им хватало и пары минут, чтобы через портал шагнуть туда, где кому-то требовалась помощь. Сделать это они могли прямо из собственной квартиры. Мне же — служащей этажа допросов — привилегия быстрой телепортации была не положена. А жаль! Сейчас портал в подвальное помещение пришелся бы как нельзя кстати.

— Стив, — шепотом позвала я, сняв блокировку с двери с помощью магического ключа, заведомо вытащенного из кармана идеально выглаженных брюк Теренса. Увы, привилегий у него было куда больше, чем у меня, впрочем, как и связей. Мне приходилось довольствоваться меньшим. — Стив Мэйтон! — позвала громче, пытаясь рассмотреть в полумраке тесной камеры его силуэт.

— Хельга? — удивился он. Голос его был заспанным, с хрипотцой. Он завибрировал в помещении, отражаясь от голых стен.

— У нас мало времени, — поторопила я парня, шире отворяя дверь. Мерцающий свет ламп тут же заискрился на впалых щеках заключенного.

— Белобрысый красавчик с тебя три шкуры спустит, — усмехнулся Стив, медленно ковыляя к двери.

Я пренебрежительно фыркнула:

— Это вряд ли. Он — мой муж.

До квартиры на Блэк-стрит мы добрались почти без происшествий. Искореженная лестница, которая теперь валялась у серых стен здания отдела сыска бесполезной грудой металла — не в счет. Ее давно пора было заменить.

Поднявшись на четвертый этаж, я замерла у двери. Решимости у меня поубавилось.

— Что стряслось, Хель? — осведомился Стив, который все это время вместо того, чтобы радоваться свободе, был чернее грозовой тучи, что медленно ползла над нашими головами по ночному небу, накрывая сонный город, словно одеялом.

Я вздохнула, с трудом вставляя ключ в замочную скважину. Давно забытое движение…

— Я не была здесь уже пять лет, — ответила я, робко отворяя дверь.

В нос тут же ударил запах плесени. Теренс не единожды предлагал выставить квартиру на торги, но я отказалась. Хотелось сохранить ее. Как память…

Стив переступил порог и нащупал выключатель. Тот щелкнул, но ничего не произошло.

— Я не платила по счетам, — честно призналась я, раздосадованная такой оплошностью. — Наверное, квартиру обесточили за неуплату.

Пересекла просторную гостиную и, не решившись заглянуть в ванную, прошла на кухню. Повернув кран, удивилась. Вода в квартире была. Правда только холодная. Лучше, чем ничего.

— Первое время поживешь здесь, — сказала я, закручивая вентиль крана. — А потом…

— Что потом, Хель? — Стив неожиданно оказался слишком близко ко мне. Нас разделяло не больше одного шага. В его взгляде я невольно заметила осуждение. — Меня завтра же начнут искать. Глупая затея, — покачал он головой, отступая назад.

Дышать тут же стало легче. И чего я так разволновалась в присутствии этого парня? Впрочем, мои действия шли вразрез с устоявшимися законами и нормами. Это ли не повод для волнения?

— Другой ты не предложил, — съязвила я, разводя руками.

Во взгляде Мэйтона что-то переменилось.

— Скажи честно, Хельга, чью шкуру ты спасала? — спросил он, прищурившись, словно хищный зверь, разглядывающий робкого зверька, которому уготована одна судьба — стать вкусным ужином. В его глазах заплясало дьявольское пламя. Даже в темноте квартиры я его отчетливо видела. Оно опаляло мою израненную душу, обжигало, выворачивало наизнанку, причиняя нестерпимую боль.

Я хотела было ответить, но вовремя сомкнула губы. Стиснула до зубного скрежета. Каким бы не был ответ на этот вопрос, ему бы он точно не понравился.

— Я мог бы постараться не думать о том, что мне известно, — чуть тише добавил он, ведя пальцами по пыльной столешнице и вырисовывая на ней замысловатые фигуры и символы. Я отвернулась.

Здесь не мешало бы убраться. Интересно, коврик из ванной изъяли или он так и лежит там с запекшимися багровыми пятнами? От мыслей об этом к горлу подступила тошнота.

— Ты ведь знаешь, Стив, — вздохнула я, отворачиваясь к навесным шкафчикам, в которых раньше хранились свечи, — это невозможно. Око проникает слишком глубоко в сознание. Оно способно вытащить оттуда даже то, о чем ты и не подозреваешь.

Вытащив пузатые белые свечи, я расставила их по квартире. Вскоре десяток миниатюрных озорных огоньков заплясал в причудливом танце, освещая нежилое пространство. Распахнула настежь окно в гостиной, впуская ночную прохладу и свежий воздух. Несколько капель дождя упало на мою ладонь, и я тут же одернула вытянутую вперед руку, будто испуганный ребенок. Наверное, им я и была. Все эти пять лет я боялась. Боялась, что мой обман раскроется…

— Раз уж мы здесь, — протянул Стив, устраиваясь поудобнее на темно-синем диване, — расскажи мне, как так получилось, что ты, Хель, будучи «пустой» устроилась в отдел городского сыска? Как тебе удалось провернуть это дельце?

Дельце…

Я брезгливо поморщилась, стирая с губ бумажной салфеткой красную помаду.

— Это долгая история, — уклончиво ответила я и, не дожидаясь допроса со стороны Мэйтона, устремилась в ванную. Кажется, сегодня мы поменялись ролями…

Закрыв за собой дверь, я опустилась на холодный пол и, закрыв глаза руками, разрыдалась. Тихо, почти бесшумно, я выплескивала скопившуюся боль через соленую влагу, стекающую ручейками по моим щекам. В одиночестве. Плакать перед Теренсом мне никогда не хватило бы духу. Мне хотелось, чтобы он считал меня сильной, не опекал, как несмышленое дитя. Со Стивом же было по-другому. На миг мне показалось, что я готова поделиться с ним своей тайной. Вот же глупая! Едва не выдала себя…

Пять лет назад

Городской отдел сыска

Мэйтон сверлил меня глазами. На его лице плясала улыбка победителя.

— Значит, я прав, — сказал он, вальяжно откинувшись на спинку стула.

Я готова была разрыдаться прямо в комнате для допроса. Меня раскусил преступник. Иллюзионист-мошенник, который сидел за столом, позвякивая кандалами. Какой позор! Если бы я отправила его в Непроглядье, то могла бы избежать огласки…

— Даже не думайте. — Стив Мэйтон будто прочитал мои мысли. — Чтобы засунуть меня в бочку с дегтем, придется прежде отправить на контакт с Оком. Боюсь, для вас это закончится плачевно.

Нервно закусила губу, размышляя над сложившейся ситуацией.

Стив прав. Око вытащит из его головы эту информацию и тогда контакта с ним не избежать уже мне. «Пустой» сотрудник в отделе сыска — это скандал! Нас проверяют ежегодно еще во время учебы. После ее окончания раз в полгода нужно проходить тестирование, которое подтверждает нашу «наполненность». Да, с годами магический ресурс расходуется. Но чтобы он был на отметке «0» в двадцать семь лет — просто немыслимо!

Я могу старательно избегать просьб коллег о подзарядке магической завесы на окнах, благо работа на этаже дознания мне зачастую это позволяет. Но избежать тестирования попросту невозможно! Я пропала!

— Впрочем, — голос Стива вырвал меня из собственных мыслей, — я мог бы оказать вам услугу.

Мое лицо помрачнело. Нет ничего хуже сговора с преступником. Но разве у меня есть выбор?

— Вижу вы согласны, мисс.

— Миссис, — раздраженно поправила парня.

Стив лишь отмахнулся. Настал его черед диктовать свои правила. Теперь мои руки сковывали невидимые кандалы, а ключ от них был в ловких пальцах мошенника.

— Я помогу вам пройти тестирование, а взамен… — Пауза. Я напряглась, опасаясь услышать условия иллюзиониста. Отчего-то вспомнился рассказ Теренса о том, как ловко они вскрывают замки и избавляются от тесных оков. На миг стало не по себе. — Взамен вы пообещаете, что все последующие мои допросы будут проходить только в вашем присутствии.

Я выдохнула. Неужели все? Пожалуй, это я могу устроить. Не столь большая плата за услугу.

— И еще кое-что. — Кажется, я рано обрадовалась. Мое лицо вновь помрачнело. — Вы вернете мне колье, миссис Хоукинс, за неимением улик, подтверждающих кражу.

— Но вы украли это колье, мистер Мэйтон! — воскликнула я. — Оно принадлежит миссис Бейш.

Стив скривился, словно я сунула ему в рот лимон.

— На самом деле нет, — сухо ответил он.

Да что себе позволяет этот парень?!

— За неимением улик мне не только придется вернуть вам колье, Мэйтон, но и выпустить на свободу, — змеей прошипела я, чувствуя себя девчонкой, которую пытаются обвести вокруг пальца.

— Верно, — кивнул Стив. — Тем самым я смогу избежать контакта с Оком и, как следствие, не выдам вас.

— Это никак не решит проблемы с тестированием, — ответила я.

Голос мой, вопреки собственному желанию, сейчас звучал по-детски рассерженным. Лицо же, кажется, стало красным от гнева и напоминало переспелый томат, готовый лопнуть от натуги.

— О, миссис Хоукинс, положитесь на меня. О последнем я позабочусь, — сказал Стив Мэйтон и его губы расплылись в хитрой улыбке.

Глава 4

Выйдя из ванной комнаты, я опешила. Стив стоял посреди гостиной, повернувшись ко мне спиной. На нем не было рубашки, и я почувствовала, как мои щеки густо покраснели. Под загорелой кожей бугрились мышцы. Несмотря на то, что Мэйтон значительно похудел за последнее время, он все еще был в прекрасной физической форме. Поймав себя на мысли, что любуюсь рельефом его тела, я поспешно отвернулась. Этого еще не хватало.

— Хель? — Кажется этот парень и вовсе забыл о том, что он здесь не один. Отчего-то меня это вовсе не раздражало, а скорее немного забавляло. — Прости, просто подумал, что раз уж я здесь, то было бы неплохо принять душ. У тебя не найдется полотенца? — поинтересовался он.

Я бросилась к шкафу, в котором по-прежнему лежали женские вещи, постельное белье и полотенца. Принялась отчаянно перебирать тряпье в поисках чего-то сносного. Увы, время и человеческое безразличие вкупе беспощадны. Они превращают в ветошь даже самые дорогие ткани. Благо прошло всего пять лет и ситуация была еще не столь плачевна. Во время поиска я старательно гнала из головы образ Стива со взъерошенными влажными волосами и капельками холодной воды, медленно стекающими по его груди вниз…

О чем я только думаю! У меня есть муж! Теренс Хоукинс — мой законный супруг! Пора бы уже это запомнить!

— Вот, — не глядя протянула ему мохнатое полотенце с аляпистым рисунком.

Стив рассмеялся, чем вынудил меня обернуться к нему.

— Что? — строго спросила, скрестив на груди руки в защитном жесте.

— Серьезно? Сотрудник этажа дознания использует полотенце с танцующими пузатыми лягушатами? Никогда бы не подумал, — улыбнулся он. — Ты мне казалась какой-то… чопорной, а теперь…

— Теперь ровным счетом ничего не поменялось, — холодно ответила я. — Это квартира и это полотенце принадлежали Крис. — К глазам подступили непрошенные слезы, но я спрятала их за маской напускного равнодушия. — Это все, что от нее осталось, — добавила я, огибая Стива и прячась от его сочувственного взгляда в кухне.

Мне удалось отыскать пару пакетиков растворимого кофе, которое я рассыпала по чашкам. Лишь после я спохватилась, что вскипятить воду не получится. Проклятье!

Я прошла в гостиную. На столе валялась смятая упаковка от порошка с логотипом магазина «Бытовая помощь». Осторожно подняла его и заглянула внутрь. Пусто.

В памяти вновь стали просыпаться воспоминания. Они копошились в моей голове словно назойливые насекомые, не давая покоя.

Подойдя к камину, я опустилась на колени и отогнула угол пушистого ковра. В воздух тут же поднялось облако пыли. Нащупав руками небольшое углубление на одной из половиц, с силой надавила. Щелчок прозвучал неожиданно. Я обернулась, дабы убедиться, что Стив еще не вернулся. Прислушалась: вода в ванной все еще лилась нескончаемым холодным потоком… Я тряхнула головой, стараясь не думать о том, что происходит за закрытой дверью.

Вытащив половицу, я сунула руку в углубление и извлекла оттуда кислотно-зеленую папку. Затем поставила половицу на место и расправила ковер. Сидя на полу, я принялась изучать содержимое папки. Кажется, я не заглядывала в нее уже несколько лет. Немудрено. Переступить порог этой квартиры было не просто, как и окунуться в воспоминания, которые словно волны неспокойного океана больно хлестали по лицу, рассекая кожу до крови, словно цунами сбивали с ног, выбивая весь воздух из легких…

— Что это у тебя? — Стив опустился на пол рядом со мной. От него пахло солью и мускусом. Странное, но отчего-то волнующее сочетание.

Я перевела взгляд на парня. На нем была немного влажная белая рубашка, ворот которой был небрежно распахнут, и темно-синие брюки. Он запустил пальцы в темные волосы и несколько капель воды упали на мою ладонь. Я резко одернула руку, убрала за спину. Кажется, холодные брызги, словно раскаленная лава, прожгли мою кожу насквозь, оставив кровоточащие раны.

— Ты знаешь что-нибудь о Жнеце? — спросила я, сжимая пальцами другой руки пожелтевший от времени лист бумаги.

Во взгляде Стива Мэйтона мелькнуло беспокойство. Он пристально смотрел на меня из-под опущенных ресниц, но я никак не реагировала.

— О нем судачит весь город, — наконец ответил парень, опираясь спиной о журнальный столик. На мгновение мне показалось, что на нем все еще стоят два пустых стакана. Нет. Я выбросила их в окно в тот же день. До сих пор помню звон хрупкого стекла и моей разбившейся вдребезги жизни.

Я кивнула:

— Шесть лет назад случилось первое похищение. Девушку звали Кларисса. Как утверждает ее муж, девушка исчезла прямо из постели. По крайней мере, когда он проснулся, Клариссы в их квартире на Уайт-стрит уже не было. Окно в кухне было разбито, на полу пятна запекшейся крови… — Я поежилась, вспоминая осунувшееся лицо супруга девушки, который был одним из подозреваемых в ее исчезновении. Его фотографию даже публиковали в городской газете. — Через неделю он получил посылку.

Умолкла, пытаясь не думать о сестре. Историю Клариссы, как и других девушек, похищенных Жнецом, я пропускала через себя. Каждая задевала струны моей души, принося с собой невыносимую боль.

— Что было в посылке? — осведомился Стив.

Я уставилась на него, словно на сумасшедшего. Кажется, не было в городе того, кто не знал бы жутких подробностей. Ан нет, был… И это казалось мне странным.

— Там… — Я нервно сглотнула, собираясь с силами. — Там была кисть…

— Кисть? — Стив удивленно приподнял бровь. — Не понимаю… Просто кисть?

Я подскочила с пола и закружила по комнате.

— О боже, Стив! Ты не понимаешь! Муж Клариссы получил кисть, а Теренс… — Я на мгновение умолкла. Закусила губу, стараясь не расплакаться. — Через неделю, после исчезновения сестры, мы тоже получили посылку. Там было… — я всхлипнула, вспоминая миниатюрную коробку, обитую красным бархатом. — Ушко. Ее ушко! С серебряной сережкой-гвоздиком, украшенной миниатюрным изумрудом. Вот таким, — я убрала за ухо волосы, демонстрируя Мэйтону вторую сережку. Точно такую же. Еще в детстве мы с сестрой разделили этот комплект, в знак нашей крепкой дружбы и искренней сестринской любви.

Пальцы невольно коснулись свежего шрама, который едва затянулся. Я одернула руку и прикрыла темными волосами рубец.

— Ох, Хель, мне так жаль, — вздохнул Стив, протягивая ко мне руки. Но я отпрянула.

— Она была третьей жертвой Жнеца. Между похищением Клариссы и моей сестры была еще одна девушка. Кажется, ее звали Клара. Она исчезла в день собственной свадьбы во время празднования в ресторане «Магический вепрь».

— В том, что находится в центре города? Под самой крышей? На пятом этаже? — изумился Стив.

— Да, — кивнула я. — Тоже разбитое окно, пятна крови на полу, а спустя несколько дней — посылка. За последние пять лет было еще несколько похищений, — задумчиво произнесла я. — В общей сложности — девять.

Стив Мэйтон подошел к окну и окинул взглядом ночной город. Дождь хлестал по подоконнику, но мы не спешили закрывать окно.

— Кларисса, Крис, Клара… У Жнеца фетиш на букву «К»? — поинтересовался парень.

Я обхватила озябшими пальцами подоконник и выглянула в окно. Капли дождя падали на мой лоб, скатывались по щекам, мешаясь со слезами, и ныряли за ворот моей блузы. Сейчас мне было все равно.

— Сначала я подумала точно так же, но вчера… — Я набрала полную грудь воздуха. — Вчера Жнец напал на меня.

Днем ранее

Грин-стрит

Я шла из городского отдела сыска. Невысокие каблуки стучали по пустой мостовой. Темнота уже опустилась на город, укутала его мрачным покрывалом. Мнимая забота, которая ведет в могилу одиноких путников. Наверное, поэтому редкие прохожие держались исключительно парами. Они прятали шеи в шарфах, кутались в плащи, ежась от промозглого холода.

Домой я не торопилась. Теренс уже ждал меня. Сегодня он был не на дежурстве и почему-то вдруг решил привнести в наши уже давно изжившие себя отношения толику романтики. Свечи, лепестки роз, вкусный ужин, заказанный в дорогом ресторанчике на углу. При мысли о том, как он будет касаться меня, осыпать нежными поцелуями, становилось нестерпимо тошно.

Наверное, я должна была предвкушать этот ужин, но я старалась гнать о нем мысли из головы. В них был другой мужчина.

Господи, как это ужасно! Жить той жизнью, которую тебе подсунула злодейка судьба. А ведь все могло быть иначе…

Стив Мэйтон. Он не появлялся в отделе сыска уже полгода, и я начинала о нем не на шутку беспокоиться. Или я переживала о себе?

Шли годы, и он по-прежнему был тем единственным человеком, кому было известно о моей «пустоте». Стив сдержал слово и помог мне пройти тестирование. Уже несколько раз. Близился следующий, а Мэйтон как в воду канул. Без того «порошка», название которого он держал в секрете, мне ни за что не обмануть городской отдел сыска. Правда вскроется и мне придется пожинать последствия собственной лжи.

— Проклятье! — выругалась я, когда каблук застрял между двух плит тротуара.

Я попыталась его вытащить. Тщетно. Придется снять туфли.

Надеюсь, этот парень не покидал город. Если в местном городском отделе я могу помочь ему избежать контакта с Оком, то в других — вряд ли. Он ставит под угрозу не только свою жизнь, но и мою карьеру!

Я злилась на Стива. Молча сыпала ругательствами в его адрес. Проклинала на чем свет стоит.

Быть может, я просто соскучилась?

Глупости!

Скучать по мошеннику-иллюзионисту чуждо работнику городского отдела сыска. В конце концов, это просто противоестественно! Он преступник, а я исполняю волю закона. Мы по разные стороны баррикад.

Ах, еще и этот чертов каблук! Будь он неладен! И ремешок на щиколотке не расстегивается…

За спиной послышались чьи-то шаги.

Я обернулась и тут же заметила в тени серых стен зданий силуэт, кутающийся в алый плащ. Лицо незнакомца скрывал объемный капюшон. Человек (я отчаянно надеялось на то, что это не голодный новообращенный вампир или оборотень, переживающий период взросления) остановился в нескольких метрах от меня. Я не видела, но прекрасно чувствовала, как он сверлит меня пристальным немигающим взором. По спине пробежал липкий холодок. Так страх дал знать о себе. Сердце забилось быстрее, когда фигура двинулась по направлению ко мне.

— Стойте на месте! — прикрикнула я, все еще пытаясь высвободить ногу из тисков узкой туфли. — Я — сотрудник городского отдела сыска!

Неужели я и правда думала, что незнакомца это спугнет? Кажется, он беззвучно рассмеялся. Развеселила мерзавца от души!

— Я закричу! — предупредила я. — У меня лихорадка! — добавила на тот случай, если передо мной вампир. Всем известно, что клыкастых мутит несколько дней после нездоровой крови. Именно поэтому они редко ошиваются возле лазаретов.

Не помогло. Фигуру в плаще не остановили мои предостережения.

— Да чтоб тебя! —Притопнула, обращаясь уже к злополучной обуви.

Дернула ногу сильней. Каблук наконец-то выскочил, и я от неожиданности упала на холодную брусчатку, больно ударившись плечом. Поморщилась от давно забытой боли. Старая травма дала о себе знать. Кажется, и губу рассекла.

Перевернулась на спину, силясь подняться. Вместо черного неба надо мной раскинулась алая завеса. Словно глаза кровью залило. В воздухе что-то сверкнуло, разрезая красную ткань плаща, развивающегося словно знамя на ветру.

Я вскрикнула, предчувствуя беду. Неужели это конец?

Стальное лезвие мелькнуло у самого лица, а после удар в грудь вышиб из легких весь воздух, и я потеряла сознание.