Отрывок из книги «Обречённость Вампира»

Влад вышел из машины и поморщился от солнца, которое хоть и скрывалось за тучами, всё же жгло ощутимо.

Однако выбора не было.

Переведя взгляд на старое полуразрушенное здание, он нахмурил брови. Городок давно заброшен, инфраструктура вся разрушена. Здесь давно уже никто не живёт, а здания медленно разрушаются.

Как здесь вообще кто-то мог жить. Тем более тот, кто должен питаться кровью живых существ?

Он достал телефон и набрал номер.

— Я на месте. Где, ты говоришь, она находится?.. Тут одни трущобы... Нет... Знаю... Я это делаю ради неё, а не тебя!

Положив трубку, Влад вздохнул и пошёл к более-менее уцелевшему зданию. Он надеялся найти Марию живой, хотя её «отец» утверждал, что она пока в порядке.

Впрочем, как оказалось, он зря переживал. Мария действительно была жива, хотя её состояние было ужасным.

Он обнаружил девушку в самой приличной комнате, забитой книгами. Она еле двигалась, а на её исхудавшее бледное тело было больно смотреть.

— Мария, — вздохнул он, проходя в комнату к ней ближе. Девушка скукожилась и свернулась калачиком на обветшалом кресле.

— Зачем пришёл? — спросила она тихим голосом.

— Что ты с собой сделала? — сочувственно спросил он. — Я пришёл, потому что беспокоюсь о тебе.

— Скажи правду. Тебя отец прислал.

— Он сказал мне, что с тобой творится что-то странное, но приехал я ради тебя, а не из-за него.

Влад подошёл и присел перед ней на корточки.

— Итак? Что случилось?

Мария посмотрела на него своими безжизненными глазами и тихо выдохнула. Но вместо того чтобы ответить, задала ответный вопрос:

— Как ты справляешься?

— Ты о чём?

— О жизни. Ты старше меня. Да что там, ты старше даже Милхарта. Мой «отец», конечно, отдельная тема, но всё же. Как ты находишь смысл во всём этом?

Влад, внимательно за ней наблюдая, медленно растянул улыбку на лице.

— Так вот в чём дело, — сказал он. — Ты наконец-то доросла до «этого» возраста.

— Какого ещё «такого» возраста? — нахмурилась Мария, слегка сжавшись.

— Давай-ка ты выпьешь то, что я принёс с собой, и мы поговорим.

— Не хочу я ничего пить, — отвернулась от него подальше Мария.

— Ты голодная, — сурово сказал он, поднимаясь. — А голодный вампир мало что способен осознавать. Как долго ты уже не ела, что довела себя до такого состояния?

— Не знаю... Пару недель... Может месяц, — пожала девушка плечами, всё ещё настороженно наблюдая за ним. Словно ожидая подвоха.

— Да уж, — вздохнул он. — Давай так. Я дам тебе пакет крови, и ты сделаешь один глоток. Если больше не захочешь, можешь выбросить.

— Не играй со мной в игры, Влад. Хоть меня и обратили в девятнадцать, это не значит, что разум у меня такой же, — нахмурилась она. — Я прекрасно понимаю, что в моём состоянии я не смогу остановиться после одного глотка.

— Тогда можешь выпить всё, — лучезарно улыбнулся он.

Мария ещё сильнее нахмурилась. Вот же харизматичный засранец. В конце концов, она всё же решила уступить. Влад был одним из старейших вампиров. Причём те, кто старше, либо относились к однокровным, то есть питающихся одной кровью и выглядящих как мумии, либо жили особняком и не особо любили общаться даже с собратьями. Ну или все поумирали давно. А тут Влад, которому много сотен лет и который до сих пор живёт полной жизнью.

Когда он достал пакет и протянул Марии, у неё уже от одного красного цвета заныли клыки. Стараясь не выглядеть как маньяк, она аккуратно открутила крышечку и начала медленно пить. Было довольно сложно при этом не проткнуть пакет острыми клыками.

— Тебе надо придумать другую упаковку, — сказала она, когда всё-таки продырявила его с одной стороны.

— Я подумаю над этим, — добродушно ответил он, почти с умилением за ней наблюдая.

Закончив еду, она отложила пустой пакет и облизала губы. Когда питательная кровь начала струиться по венам, она сразу же почувствовала себя лучше и бодрее. И тут ей в руки прилетело ещё и яблоко.

— Если не хочешь иссохнуть окончательно, — сказал он, кивнув на фрукт в её руках.

— Я бы предпочла булочку с маслом.

— Тут уж извини, — пожал он плечами.

— Ну так что там за возраст? — спросила Мария, откусывая яблоко.

— Это скорое не возраст, а период. Когда бессмертный вдруг осознаёт, что материальные блага и физические удовольствия уже не то, что может радовать. Здоровое бессмертие, деньги и развлечения однажды наскучивают, и ты начинаешь понимать, что не хватает чего-то ещё.

— Это типа секса и романтики?

— От секса тоже можно устать, если он не по любви. Но дело не только в романтике, дело в том, чтобы иметь возможность реализовать себя, как сказали бы люди. Быть причастным, ну или на худой конец нужным. Полезным, так сказать. Я говорю про эмоциональное питание.

Мария задумчиво опустила голову.

— Ты имеешь в виду помогать людям?

— Как вариант. Заниматься любимым делом и общаться с другими. Однокровные чахнут не только из-за того, что питаются одной кровью, но и из-за уединённого образа жизни. Мы хоть не люди, но произошли от них. И многое унаследовали, в том числе и потребность к общению.

— Так ты такой живчик, потому что с людишками дружишь?

— Эй! Я всё-таки старше тебя! Немного уважения, пожалуйста! — возмутился Влад, но Мария рассмеялась, прекрасно понимая, что он шутит.

— Я помню, как ты сам кис в своём замке, когда тебе очередной раз разбили сердце. Так что извини, не могу воспринимать тебя слишком серьёзно.

— Ну... было дело, — хмыкнул он. Мария внимательно на него посмотрела.

Влад был одним из немногих, если вообще не единственным, кого она уважала и по-своему даже любила. Когда Милхарт обратил её в конце восемнадцатого века, то, испугавшись, бросил её. Тогда именно Влад помог ей адаптироваться и выжить, хотя Милхарт считался её «отцом». Через некоторое время он всё же одумался и вернулся. Просил прощения и даже помогал всем, чем мог. И по сей день пытался хоть как-то участвовать в её жизни. Но Мария всё равно относилась к нему скорее как к дядюшке, а настоящим отцом считала именно Влада. Хотя они не являлись роднёй ни кровной, ни вампирской.

Именно поэтому она все его проблемы воспринимала так близко и именно поэтому позволяла ему вот так вот вмешиваться в свою жизнь.

Посмотрев на него сейчас, Мария отметила, что его глаза горят и искрятся.

— Ты опять её встретил, да? — спросила она мрачно. Это никогда не заканчивалось хорошо и каждый раз, когда после разрыва его взгляд тускнел, она боялась, что он больше не оправится.

— Встретил, — кивнул он и улыбнулся.

— Ну и как? Она уже пыталась тебя убить?

— Она ещё не знает обо мне. Точнее, мы встретились, когда она была ещё ребёнком. Сейчас она получает высшее образование.

— И снова ты наблюдаешь со стороны, — вздохнула Мария, усаживаясь поудобнее. Её тело, насытившись, начало оживать.

— Как всегда, — кивнул он. — Но речь сейчас не обо мне, а о тебе.

— Да что тут обсуждать? — вздохнула она. — Я не такая, как ты. Для тебя потеря дорогих людей лишь этап, а меня это убивает. Только ты привяжешься к человеку, как он дряхлеет и умирает. Я похоронила уже трёх близких друзей и потеряла одного возлюбленного. Ты помнишь Марка?

— Конечно помню, — грустно кивнул он.

— Вот и я помню! Глупый идеалист! — она обиженно отвернулась. — Эти потери оставляют глубокие шрамы. Я не могу, как ты, вот так взять и забыть, переключиться на что-то ещё.

— Я знаю, что это не просто.

Она опять внимательно на него посмотрела.

— А сам бы ты смог, если бы не было её? Если бы она не перерождалась каждый раз и если бы ты не узнавал её в каждой новой жизни? Смог бы ты жить так же, как сейчас?

Влад удивлённо на неё посмотрел, словно никогда такая мысль не возникала в его голове. Но минута шока прошла, и он ответил вполне серьёзно:

— Я точно был бы другим! Но, учитывая мой характер и волю к жизни, думаю, я всё равно нашёл бы ради чего продолжать радоваться каждому дню.

— Думаю, ты стал бы либо ловеласом, либо гангстером, — улыбнулась Мария, и Влад тихо рассмеялся.

— Почему ты так думаешь?

— А потому что ты соткан из любви и войны. Просто сейчас любви больше и война происходит на бумаге с твоими конкурентами.

Он продолжал улыбаться.

— А из чего соткана ты? — спросил он, и настала очередь Марии задуматься.

Воспоминания о её человеческой жизни всегда приносили ей грусть.

— Я соткана из сострадания и... музыки, — сказала она и лёгкая улыбка скользнула на её лице. — Ты же знаешь, я собиралась стать монахиней, до того как Милхарт меня укусил.

— Я помню, — кивнул он, терпеливо ожидая, когда она выговорится. Она делала это очень редко, и он не хотел ей мешать.

— Не то чтобы я прям уж хотела служить Богу... Но куда сиротке деваться? — она грустно улыбнулась ему. — И я любила петь.

— Я помню твой красивый голос, — сказал Влад, когда стало ясно, что она не собирается продолжать.

— Это уже не важно.

— Если тебе это всё так нравилось, почему ты больше не поёшь?

— А какой смысл?

— Смысл в том, чтобы заниматься тем, что тебе нравится.

— Когда на твоей памяти вампиру были рады в церкви?

— Когда на твоей памяти нам это запрещали? Или ты уже сама поверила в эти сказки про то, что святая вода для нас яд? Или какие кресты на себе таскает Милхарт?

— Дело не в этом. Ты сам знаешь, притворяться человеком очень сложно. И как выдержать все эти службы, когда храмы заливается солнечным светом?

— Неужели петь можно только в храмах? Ты давно смотрела на современную жизнь людей? Сейчас поют не только в церквях.

Мария вздохнула и раздражённо потёрла пятно крови, которое осталось на её одежде.

— Видела я... Не по мне такое. Оперное пение ещё куда не шло... А все эти популярные личности...

— Мария, — вдруг позвал её Влад и она опять посмотрела на него, — в мире гораздо больше интересного, чем ты думаешь. Это во-первых. А во-вторых, хочу тебе сказать, что мы всегда что-то теряем. Не нужно этого бояться. Люди, даже самые любимые и дорогие, однажды нас покинут. Когда-нибудь и я тоже уйду, несмотря на то что бессмертный вампир.

— Не говори так! — нахмурилась Мария, чувствуя, как на глаза начали наворачиваться слёзы.

— Но это правда. Ты сейчас заперлась тут, потому что боишься.

— Я заперлась, потому что устала от этой бессмысленности.

— Нет, Мария, ты боишься.

Она нахмурилась, явно не собираясь соглашаться, но Влад продолжал цепко держать зрительный контакт с ней.

— Ты боишься потерь, ты боишься неудач, ты боишься ошибок. Но Мария. Это не беда. Просто прими как факт. Потери будут, неудачи будут, ошибки ещё как будут.

— Тогда в чём смысл всего? Я устала от этого. Не одну сотню лет только и делаю, что теряю и ошибаюсь, ошибаюсь и теряю. Я устала, Влад. Я не хочу больше.

— Никто не хочет, Мария. Думаешь, я хочу? Нет. Но я продолжаю жить и стараться. Потому что именно в этом и суть жизни. И она состоит не только из неудач. Было ведь и много хорошего! И будет ещё больше! Мы теряем, но мы и приобретаем. Мы совершаем ошибки, только чтобы научиться их больше не совершать. Мы встречаем людей и любим их, несмотря на то что знаем, что однажды будет расставание.

— Это почти убило меня, Влад, — тихо сказала Мария, погружаясь во внутренний мрак. — Это было невыносимо.

— Несмотря на то, что он не захотел стать вампиром, Марк всё равно любил тебя.

— Много там осталось его любви, когда он понял, кто я? Он стал отдаляться, а когда я предложила стать как мы, он и вовсе ушёл. А потом...

Влад осторожно накрыл её руку своей.

— Я как никто знаю, что такое боль разлуки, Мария, я понимаю тебя.

— Да, только ты свою жену в каждой новой жизни узнаёшь, а я... я даже не знаю, хочу ли я встретить его новую жизнь или нет. Мне по-прежнему больно из-за его ухода.

— Прошла уже почти сотня лет. Давно пора о нём забыть.

— Его-то я почти забыла, но боль осталась. Боль потери и разочарования. Она копилась... копилась... И вот. Я думаю, что готова уйти, Влад. Я уже и так прожила гораздо больше, чем должна была.

Вопреки её ожиданиям, он не принялся тут же кидаться её отговаривать, как ещё минуту назад пытался убедить в смысле жизни. Он просто держал её за руку и смотрел прямо в глаза.

— Поэтому ты решила заморить себя голодом? И это место, где нет ни души, тоже из-за этого?

— Ты прав, — тихо сказала она и почувствовала, как внезапно из глаз потекли слёзы... И откуда только взялись? — Мне осточертел этот мир...

— Ох, какие слова из уст почти монашки, — улыбнулся Влад, но его рука лишь ещё крепче сжала её. — Только вот, Мария, ты же толком и не видела этот мир. И, к слову, умирать от голода непросто. На это потребуется несколько лет, а то и все десять, если вообще получится. Сначала ты потеряешь силы и иссохнешь, потом потеряешь ясность мысли и начнёшь сходить с ума, одичаешь, а потом, скорее всего, станешь мумией. С сознанием, запертым в иссушенном теле. Те истории, где пробуждали древних вампиров каплей крови, к сожалению, правда. Так что либо ищи охотников, либо забудь эту идею.

— Ох, нет, только не охотников, — поёжилась она. — Они пытают и мучают нас.

— У меня к тебе предложение, Мария.

Девушка глубоко вздохнула.

— От твоих предложений очень сложно отказаться, — сокрушённо сказала она, а Влад продемонстрировал ей очередную свою улыбку.

— Обменяй свои десять лет, которые провела бы в мучениях, на быструю смерть. Ты знаешь, я умею убивать вампиров.

Мария замерла, удивлённо глядя на него.

— Ты готов убить меня? — она не знала, чему больше удивляться: тому, что он готов на такое пойти, или тому, что сам предложил. Почему-то внутри стало холодно и больно...

— Только если ты подаришь мне десять лет, — серьёзно сказал он.

— Что я должна сделать? Стать твоей прислужницей? Или что?

— Нет. У меня только одно условие. Ты попытаешься полюбить жизнь.

— Влад, — устало вздохнула Мария, — я более двухсот лет старалась и никак, а тут за десять всё получится? Ты серьёзно?

— Серьёзней некуда. Но ты будешь жить не так, как раньше. Выйдешь к людям максимально, насколько это возможно для вампира. Есть много способов, я всё тебе расскажу. Обязательно опять начнёшь петь. И заведёшь как минимум одного друга. Если ты всё это сделаешь и по прошествии десяти лет ты по-прежнему будешь хотеть умереть, я выполню твою просьбу.

— А вот и подвох, — проворчала она, но неожиданно тепло улыбнулась. — Ты так уверен в том, что я откажусь умирать.

— Конечно! Ты чистая и невинная душа настолько, насколько вампир может быть. Я не хочу, чтобы ты уходила.

— Чистую и невинную легче запятнать, — упрямо ответила она. — На белом пятна отчётливей видны.

— Так смой свои пятна и начни новую жизнь.

— Легко сказать... — буркнула Мария.

— Хотя бы начни, а там, в процессе, всё поймёшь.

Мария откинулась на спинку кресла и глубоко вздохнула. Кровь, которую она выпила, уже восстановила её тело, и она начала гореть силой и энергией. Давно она не чувствовала себя такой живой. Такое уже забытое чувство.

— Как я и говорила, от твоих предложений сложно отказаться, — она тепло на него посмотрела.

Влад был для неё самым любимым человеком, хоть он и вампир. Ради него она была готова на многое. Дала бы ему и более десяти лет, если бы он попросил. И больше всего она ценила в нём то, что он прекрасно понимал её отношение, но не злоупотреблял им.

— Хорошо, — сказала она, и он просто кивнул, словно не сомневался в её согласии.

Это одновременно смешило и раздражало, но Мария выбрала улыбнуться.

— Но тебе придётся рассказать мне, как ты живёшь среди людей, — добавила она.

— Непременно, — улыбнулся он в ответ и, поднимаясь, протянул ей руку. — Пошли, птенчик, пока учиться летать.

Они хихикнула и подала руку. Может быть... ну а вдруг... из этого действительно что-то выйдет.

 

 

Мария стояла и смотрела на обычное с виду здание, но внутри всё трепетало. Это была академия искусств! И она поступила!

Влад предлагал использовать связи, чтобы попасть туда, но она настояла на том, чтобы самой сдавать экзамены. Правда пришлось изрядно попотеть, чтобы подготовиться к теоретической части, а её пение экзаменационная комиссия отметила как очень живое.

И вот, вооружившись кремами, очками и максимально закрытой одеждой, Мария переехала в небольшую квартиру неподалёку. Влад обещал организовать ей регулярные поставки крови, чтобы не пришлось охотиться и вызывать проблемы в своём районе.

Мария знала, что многие пользовались его услугами по предоставлению крови, но ещё больше отвергали такой вид пищи. Для большинства пить из источника сродни блаженству. Они получают дополнительное удовольствие, поглощая при этом и чужие эмоции. Некоторые становятся почти как наркоманы и не могут больше обходиться без этого.

Мария какое-то время тоже испытывала чудо и эйфорию, впитывая всё это при кормлении. Но потом поняла, что чужие эмоции — это словно суррогаты, которые поначалу кажутся интересными, но потом только отталкивают. В этом она с Владом была солидарна. Однако кормиться приходилось, но последние лет сто она прокусывала и сцеживала кровь, избавляя её от привкуса эмоций.

Но Влад в своей изобретательности перещеголял всех, когда появились банки крови.

И надо признать, это очень удобно.

— Ну... в люди я вышла. Допустим, галочка есть. Петь вроде как тоже начала. У меня пять лет учёбы впереди. Осталось завести друга... — она вздохнула. Жалко, питомец не подойдёт в качестве друга. С другой стороны, все животные боялись вампиров...

Вздохнув и поправив солнечные очки, она вышла из тени дерева и поспешила ко входу. Сегодня первый день учёбы и там полно студентов. Один друг наверняка найдётся.

Крем защищал от солнечного ожога, но всё же не полностью. За шесть с половиной минут, что ей потребовались, чтобы дойти до главного входа, кожу начинало уже ощутимо припекать. Но учитывая, что стоял жаркий солнечный день, это очень неплохой результат.

Оказавшись в здании, она начала искать свою аудиторию. Внутри уже находилось около десятка человек и с её появлением все их взгляды устремились на новенькую.

Так. Быть дружелюбной. Дружелюбной.

— Всем добрый день, — сказала она, слегка улыбнувшись.

— Привет, — махнула ей девушка с каштановыми волосами, — ты тоже вокалистка?

— Да, она с нами, — ответила за неё другая девушка с короткими светлыми волосами. — Я видела её на экзамене. Неплохо поёт.

— Спасибо, — ещё шире улыбнулась Мария. Возможно, с друзьями проблем вообще не будет.

Довольно быстро в аудитории набралось двадцать человек, и скоро пришёл и какой-то важным мужчина за пятьдесят и начал рассказывать им про обучение, план занятий и требования.

На многие пункты, что-либо запрещающие, большинство студентов недовольно ворчали. Например, о запрете пить алкоголь из-за вреда голосу. Марии было всё равно, так как на неё не действовали яды, и поэтому она не понимала пьянство как явления. Но несмотря на равнодушие к ограничениям, она вскоре, как и все, начинала недовольно охать, так как это было забавно.

На удивление её хорошо приняло большинство сокурсников. Многие были с ней приветливы и дружелюбны. А когда начались занятия, то все стали сближаться ещё сильнее.

Учёба Марии давалась довольно легко, хотя и не все предметы. С вокалом, несмотря на её врождённые способности, было сложнее всего. Так как оказалось, что красиво петь недостаточно. Нужно было петь ещё и правильно.

Через полгода Мария могла уже полностью подтвердить, что выполнила все требования Влада. Даже перевыполнила, учитывая, что друзей у неё появилось больше, чем один.

Она даже получала удовольствие от всего вокруг. Но кое-что внутри неё всё равно оставалось в тенях тоски и мрака. Она видела, как окружающие её люди пышут жизнью и радостью. Чего-то хотят, к чему-то стремятся. Как смеются и влюбляются. Как пробуют свои силы и паникуют перед сессией... Но видела это словно со стороны. Она не ощущала себя частью этой жизни. Ей было весело и приятно, что её считали частью этой компании, но сама она думала иначе.

В отличие от них, она навсегда так и останется просто студенткой Марией. Без будущего, без карьеры, лишь со своим пустым бессмертием.

Каждый раз, когда такие мысли проникали ей в сознание, она теряла тот самый вкус жизни, о котором говорил Влад. Осознание своего вампиризма, словно яд, отравлял всё вокруг.

— Пойдём на распевки, — позвала её Жанна. Та вместе с Лизой стали её самыми первыми и самыми близкими подругами.

— У меня сегодня нет желания, — тихо сказала Мария, пребывая как раз в этом своём угнетённом состоянии.

— У нас скоро отчётное выступление. Когда ещё? — возмутилась Жанна.

— Разве зал сейчас не танцоры оккупировали? — спросила Мария.

— Их время вот-вот закончится. Сейчас наши набегут, надо прийти раньше, чтобы не ждать очереди.

И, подхватив за руку подругу, Жанна повела её, не собираясь слушать протесты. Мария в некотором роде была и рада. Так как, если осталась бы одна, опять погрузилась бы в пессимизм и тоску. По пути они выхватили Лизу и уже втроём ввалились в актовый зал.

Танцоры действительно находились там. Они продолжали свои тренировки на сцене, и девушки решили дождаться, когда те закончат. А если ко времени не успеют, то у них будет полное право их выгнать.

— Вы уже определились с репертуаром? — спросила Жанна.

— Я буду исполнять что-нибудь классическое, — пожала плечами Лиза, делая упражнения для горла. — Преподы любят классику.

— Я вот раздумываю спеть что-нибудь из оперетты, — задумчиво ответила сама Жанна, и обе подруги удивлённо посмотрели на неё.

— Что? — пожала та плечами. — Сама сказала, преподы любят классику.

— Но я-то имела в виду что-нибудь из Селин Дион, Аббы ну или Бонни Тайлер.

— Ну... Поздно, — пожала плечами Жанна. — Я уже начала разучивать. Да и надо пробовать разное. Вон Машка и то перестала зацикливаться на церковных песнопениях.

— Ну ладно, а что именно выбрала?

— Ха-ха. Пока секрет.

— Ну а ты, Маш, что будет исполнять?

— Я решила взять репертуар Эдит Пиаф, — пожала плечами она. Ей по-прежнему не нравились современные исполнители, но всё же она была вынуждена признать, что не все они были безголосыми бездарностями.

Пока девушки обсуждали свой репертуар, танцоров становилось всё меньше и меньше, пока не остались два парня, которые репетировали последними некий синхронный танец.

— Не, ну сколько можно-то? — начала возмущаться Жанна, когда прошло время, но парни всё никак не заканчивали.

— Хорошо ж танцуют, — улыбнулась Лиза, она, в отличие от них, любовалась слаженной работой парней.

Мария, глядя на странные движения то ног, то рук, с трудом могла назвать это танцем. Для неё это было похоже на одержимость бесом. Два высоких парня в странной одежде и с капюшонами, закрывающими лицо. У неё танцы всегда ассоциировались с балом и красивой нарядной одеждой. Но ей приходилось сдерживать свои впечатления, чтобы не казаться странной.

— Эй, давайте заканчивайте уже! — крикнула Жанна, заметив, что уже начали подтягиваться и другие их однокурсники. — Наша очередь.

Парни остановилась и, о чём-то переговариваясь, начали собирать вещи.

Один из них стянул с головы капюшон, показав рыжие кучерявые волосы, и хмуро посмотрел на Жанну.

— Чего орать-то? Мы уже почти закончили.

— Почти закончить вы должны были ещё пять минут назад!

— Ну и голосина у тебя. Оглохнуть можно.

— По-другому умею. Голос поставленный.

И пока его напарник принялся собирать их вещи, рыжий парень спрыгнул со сцены и подошёл к ним.

— Какой симпатичный, — тихо проговорила Лиза, склонившись к Марии.

Жанна же воинственно приподнялась, словно готовая броситься в бой. Но танцор, подойдя ближе и рассмотрев девушку, только усмехнулся.

— Вы значит певицы? — сказал он, прислонившись к креслу и вытирая лоб. Он был слегка вспотевшим, видимо после танцев. — Вы могли бы и так попеть, вам для этого площадка не нужна.

— Выступать нам тоже придётся из зала? — продолжала хмуриться Жанна. — Время вышло, значит вышло.

— Ты чего такая злая? — нахмурился парень, и Лиза поспешила разрядить обстановку.

— У неё сегодня настроения нет, — сказала она, вставая и дёргая подругу, чтобы та присела обратно. — Я Лиза. Она Жанна, а вон там Мария. А тебя как зовут?

Быстро пробежавшись взглядам по всем трём девушкам, он обаятельно улыбнулся.

— Я Артуро.

— Очень приятно, — улыбнулась в ответ Лиза.

— Не могу сказать того же, — продолжала хмуриться Жанна.

— А ты попытайся, рот-то открывать ведь научилась, — не отставал Артуро.

Мария тоже поднялась со всеми, намереваясь уже идти и заняться делом. Тем более, наблюдая за этой сценой, она не знала, как ей следует реагировать. С одной стороны, это забавно, с другой, её беспокоила странная агрессия подруги.

И пока она стояла и пыталась решить, к ней подошёл второй парень из припозднившейся пары танцоров.

— Если я его не уведу, это надолго, — сказал подошедший к ней юноша. Он держал за спиной сумку и с улыбкой смотрел на друга, который пререкался с одной из девушек.

Мария, повернувшись к нему, заметила, что тот тоже снял капюшон и, в отличие от друга, его волосы были светло-пшеничными. А когда серые глаза повернулись к ней, парень тепло улыбнулся и, подняв руку, что-то ей протянул.

— Вот. Ключи от зала. Пост сдал, — сказал он, положив связку ей в руку.

Когда Мария растерянно перевела взгляд на ключи, а потом обратно на парня, тот широко улыбнулся и подмигнул ей.

— Меня Ян зовут, — сказал он и пошёл к другу. — Пошли уже.

Подхватив того за руку, он навесил сумку ему на плечо и потянул к выходу.

— Уверен, что ты проиграешь! — успел выкрикнуть Артуро, прежде чем друг вытащил его из зала.

— Вот чудак! — нахмурилась Жанна.

— А по-моему он классный, — улыбнулась Лиза. — И танцевали они здорово.

— Ладно, пошли уже, у нас тоже время ограничено.

Мария всё ещё растерянно смотрела на связку ключей в руках, но потом, пожав плечами, положила те на крайний стол. В чём смысл был передавать их? Пусть лежали бы себе спокойно...

Так или иначе, Жанна была права, нужно было сосредоточиться на пении. Когда Мария вышла на сцену и взглянула в зал, где хоть и сидело всего несколько человек, но всё же это были зрители. И это была сцена. Она вдруг почувствовала давно забытое ощущение. Когда-то она мечтала петь для людей. Правда представляла себя всё-таки в храме.

Тренировка перед отчётным концертом дала ей гораздо больше, чем она думала. Она напомнила ей о том, каково быть живой, каково чувствовать окружающий мир. Напомнила о том, чего она лишилась более двухсотлетия назад. Это было одновременно и воодушевляюще, и в то же время ввергало её в пучину ещё большего отчаяния.

Она, благодаря новым ощущениям, почти забыла, ради чего здесь... И всё-таки Влад ошибся. Он отправил её сюда, чтобы она вновь увидела красоту жизни и захотела остаться в этом мире. Но она лишний раз увидела то, чего лишилась и к чему никогда не сможет вернуться.

Пустота вновь заволокла её сердце.

Лишь в краткие мгновения она вновь чувствовала себя живой. Когда выступала и пела для людей.

Также ей нравилось слушать, как пели её сокурсники. Когда бил этот фонтан жизни, она забывала о своей участи.