Отрывок из книги «Пара для альфы медведей»

Пара для альфы медведей

 

Весь мир перевернулся в считанные дни. Я узнала, что муж мне изменял, познакомилась с загадочным мужчиной, который оказался… оборотнем. Оказывается, они существуют! Кроме того, как выяснилось, я тоже не совсем человек, да к тому же пара для медведя и аурного дракона…

Да прекратите уже драться из-за меня, животные! Я сама сделаю выбор! Главное спастись…

 

ГЛАВА 1

 

Феликс

 

– Поселение верберов? Посреди города? Ты уверен, что это хорошая идея? – Феликс уставился на старинного друга, скрестив руки на груди.

Герман усмехнулся.

– Это хорошее место. В центре, да не в центре.

– Это еще как?

Герман прошелся по своему рабочему кабинету. Типичному для начальника оборотня. Большой дубовый стол, стеллажи с книгами и банками с флешками. Компьютер великанских размеров и кресло, в самый раз для медведя.

– Слушай. Нам давно пора объединить племя в одном месте. Живем разрозненно. Кучками в поселках вокруг города. Если нужен общий сбор – два дня ждем, пока все найдут время. А тут – свистнул – и все на месте.

– Под носом у людей? – вскинул бровь Феликс.

– Ничего не под носом! Эта часть поселка обособленная, огорожена и уже охрана выставлена. Рядом большой лес. Причем, часть его обнесена бетонной стеной.

– Зачем?

– А-а-а! – отмахнулся Герман. – Собирались возле поселка строить многоэтажки. Огородили местность, пригнали строительную технику. А потом выяснилось, что места заповедные и ничего вырубать там нельзя. Техника уехала, стена осталась. Гуляй не хочу. Все лучше, чем в лесу, где грибники и деревенские бродят. Большей частью алкаши, которые потом рассказывают, что им волколаки и прочая нечисть мерещится… А еще всякие дачники из садов захаживают.

– Стена так и стоит?

– Да. И уже снабжена камерами, устройствами для оповещения. Если кто чужой заглянет на территорию, вы узнаете сразу же и будете настороже. Лес заповедный. Животных там для охоты полно.

– Вот только охота там, небось, запрещена!

– Дак ты не стреляй. С каких пор тебе нужно оружие для охоты, Фел?

Феликс покачал головой. Не нравилась ему идея отгрохать поселок для оборотней прямо на виду у людей. В центре города. Рядом с коттеджным поселком, популярном у человеческих чиновников.

Техника техникой. Тут все на высоте, Феликс не сомневался. Но дурные люди все равно могут зайти. Впрочем… Сейчас это уже не редкость. Придется пользоваться прибором для стирания памяти. Деваться некуда.

– Ладно. Поеду посмотрю, – согласился Феликс. – Но ты не думаешь, что два альфы на один поселок многовато?

– Нет. Тимур сказал, что готов стать твоим бетой. Так что ты – главный.

Герман улыбнулся.

Новый глава ВАО – всемирной ассоциации оборотней – знал свое дело. И пока его решения только радовали. Феликс помнил друга детства еще совсем смешным медвежонком, которого любил повалять в снегу. Что в человеческом обличье, что в зверином. А вот теперь Герман контролирует почти все племена двусущих на Земле. Волков, верберов, лис, пантер.

– Ладно. Сейчас и поеду.

Феликс не любил откладывать. Сразу запрыгнул в свой внедорожник и поехал по адресу.

…Человеческий поселок выглядел непривычно для оборотня. До этого он жил на окраинах, где поселки больше походили на деревеньки. Здесь же все делалось с размахом и одновременно с какой-то почти жадной аскетичностью.

Маленькие участки, где едва развернешься. Даже пару кроссоверов на некоторых не поставить. Зато большие и дорогие дома. Бассейны во дворах, качели, столы и беседки. И почти никаких нормальных садовых участков.

Ни тебе качественных грядок, ни ухоженных плодовых деревьев. Про малинники или посадки смородины, крыжовника и прочего вообще речи нет. Так, редкие кустики вдоль забора. Курам на смех!

Город. Что б его!

Феликс ехал, оглядывая местность, когда краем глаза заметил стройную спортивную фигурку женщины на краю дороги. Или девушки?

Она выглядела как женщина без возраста. Гибкая, с красивым чеканным профилем, огромными глазами цвета темного янтаря и аккуратными, но одновременно сочными губами.

В горле резко пересохло, тело напряглось, словно вербер планировал погоню.

Стало одновременно горячо и холодно.

Феликс понял, что едва дышит, а бой сердца в ушах заглушает какую-то старую песню по радио.

Моя… почему-то пронеслось в голове.

Кто и что она оборотень не думал. Только стучало в висках «Моя». И зверь внутри довольно рычал, просясь на волю…

Феликс поздно сообразил, что не справился с поворотом, машину занесло и он ударил по тормозам.

 

***

 

Алена

 

Визг тормозов раздался справа, зашипели на асфальте колеса…

Я отскочила от дороги, словно ошпаренная, стараясь не увязнуть во влажной газонной траве.

Джип окатил меня облаком пыли. Вот спасибо! А то я душ-то давно не принимала…

Все в нашем поселке было хорошо.

Ни тебе соседей, которые включают под полом музыку и отмечают сто пятую свадьбу, которая «ведь только раз в жизни». Ни тебе пенсионеров с перфоратором за стеной, которые, по старой советской привычке, встают в пять утра и идут «к станку»… То бишь сверлить, дубасить молотком ваши общие стены.

Ни тебе ЖЭУ, которое собирает на квартплату вдвое больше, чем стоят коммунальные услуги…

Ни даже веселых компаний подростков, которые ночью пьют и обжимаются под окнами.

Про наркоманов и алкашей вообще молчу. Ты за забором, от всех подальше. И сама себе хозяйка.

Платишь по факту потраченной электроэнергии, воды, газа…

Вот только вместо пешеходных тротуаров умники развели газоны возле своих заборов. Ненавязчиво так оттяпав еще кучу ничейной земли…

В результате пешеходам ходить ну просто негде. Либо по грязи как трактор – газоны заботливо поливают и не один раз в день, либо по краю дороги, как камикадзе.

Большинство выбирают этот непростой путь. Однако далеко не все водилы такие как этот… придурок. Понимают, что деваться мне некуда, а песочный цвет волос от придорожной пыли мне не идет. Ну не к лицу он мне. Не мой цвет.

Машина притормозила, едва не врезалась в дерево на одном из газонов и замерла, оставив внушительную борозду смятой травы.

Дверца открылась и из внедорожника вышел мужчина. Огромный, будто медведь. Косая сажень в плечах, при этом поджарый и одновременно мощный. Тонкая серая рубашка разве что по швам на нем не трещала. А черные брюки при этом сидели свободно.

Верзила окатил меня внимательным взглядом темно-голубых глаз, я таких еще не видела. И двинулся навстречу.

Я аж остановилась от неожиданности.

Надо признать, образчик мужественности мне достался шикарный. И на лицо тоже. Красивые, крупные черты. Резкие, хищные и одновременно гармоничные. Слишком уж чувственные для мужчины губы. Черные волосы острижены коротко, иначе, вероятно, стояли бы дыбом. Настолько густыми они выглядели. Незнакомец неспешно приблизился, не сводя с меня пытливого, немигающего взгляда. Я почему-то даже застыла, почти не двигалась под прицелом этих странных, удивительного цвета глаз.

Мужчина притормозил совсем близко, прямо до наглости близко. Его мощная грудь оказалась практически возле моего лица, а затем и лицо верзилы – он наклонился.

– Как мне проехать на улицу Прилесную? – от низкого, бархатистого баса незнакомца, казалось, даже воздух завибрировал.

– Эм… Проедете на Центральную улицу, свернете на Еловую. Потом у магазина «24 часа» повернете на Зеленую. Оттуда двинетесь напрямик по Кленовой и сразу увидите Прилесную. Правда, придется проехать почти всю Кленовую. То есть – через весь поселок.

– Спасибо, – незнакомец и не думал уходить. Стоял и смотрел. Прищурился. Я переминалась с ноги на ногу и, наконец, не выдержала:

– Что-то еще?

Внезапно большая ладонь коснулась распущенных волос. Начала аккуратно стряхивать с длинных прядей придорожную пыль.

– Я не хотел. Извините.

– Ничего, – я отошла подальше. От касаний незнакомца почему-то становилось неловко и одновременно жарко. А его взгляд продолжал буравить мое лицо.

– Давайте подвезу вас в качестве извинений? – предложил верзила.

– Нет. Спасибо. Я сама. Люблю гулять пешком.

Я сделала еще шаг назад, а верзила, напротив, двинулся на меня. Мы словно исполняли какой-то танец на придорожной полосе травы. Крайне неудобной для подобных упражнений. Мягкая земля подминалась под ногами, чавкала грязь, в которой утопали мои кроссовки. Незнакомец продолжал двигаться прямо на меня, и я инстинктивно пятилась. В какой-то момент я перестала думать, куда ступаю. Потому что верзила прибавил ходу и почему-то показался мне еще больше. Словно за несколько секунд резко увеличился в размерах. Выпрямил плечи и шел полными шагами, в полтора моих шага длиной.

Я почему-то запаниковала. Даже не знаю – что нашло на меня. Мы были на улице, на виду у всех, средь бела дня. Что он мне сделает прямо посреди поселка? Да и лицо верзилы не выглядело злым. Скорее сосредоточенным. Будто он и сам еще не понимал, зачем преследует меня и пытался разобраться.

Я споткнулась о корень и чуть не полетела назад, но верзила поймал одной рукой и легко зафиксировал в стоячем положении.

– Вы уверены? – уточнил он, слегка прочистив горло. – Я подвезу вас куда скажете. Даже если живете не в поселке. Похоже, тут не слишком удобное место для пеших прогулок.

Он многозначительно кивнул в сторону отсутствующего асфальта на кромке дороги.

– Мне надо идти! – выпалила я. Развернулась спиной к незнакомцу и торопливо зашагала прочь.

Еще какое-то время я чувствовала взгляд верзилы. Немигающий, какой-то почти гипнотический. А может мне только это почудилось?

Брр… Какой же странный тип.

Поневоле вспомнишь фэнтези про всяких там оборотней и колдунов в нашем мире, скрытых от людей и живущих обособленно. Кстати, и место, куда ехал верзила, соответствовало.

Улица Прилесная находилась в новой, закрытой части поселка, с выставленным пунктом охраны. Туда попадали лишь избранные. Ходили слухи, что там селились шишки из органов. Даже может из ФСБ. Но на шпиона незнакомец не тянул совершенно. Такого враз запомнишь и уже не забудешь. Слишком приметный.

А вот на оборотня… Я усмехнулась собственным мыслям.

Но, действительно. Мощный, поджарый. Такие крупные мужчины, как правило, гораздо более грузные. Высоченный. Голос – мелодичный грудной бас. Волосы гуще некуда. В расстегнутом на две пуговицы вороте рубашки виднелась волосатая грудь. Ну не то, чтобы, как у горячих восточных мужчин. Но небольшая черная поросль курчавилась на могучих грудных мышцах…

Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение и устремилась в магазин.

 

***

 

 

Феликс

 

Феликс сел в машину и газанул. А потом вдруг понял, что едет не туда, куда объясняла женщина, а прямо за ней. Да что за…

Незнакомка упоительно пахла. Свежестью и чем-то чуть сладковатым. И она точно не была простым человеком. Феликс остановился на обочине и прикрыл глаза. Призвал магию племени и увидел едва различимый золотистый силуэт вокруг женщины.

Ну да… Как же он сразу-то не распочухал!

Нэнги очень часто не знают кто они. Обращаться – и то разучились. Только живут дольше людей, рожают детей в пятьдесят и думают, что им повезло…

Она – из аурных драконов.

Когда-то это племя оборотней властвовало на Земле. Но вдруг начало вырождаться. Нэнги теряли способности и переставали летать. А затем – и вовсе смешались с людьми и уже не помнили себя.

Считали себя обычными, как остальные человечки.

Не все, конечно же. Оставались еще нэнги, которые все помнили. И то, как их раса повелевала остальными, и то, какие же они избранные. Летали, аурно обращались и способности использовали на полную катушку…

Однако кого больше – тех нэнги, что считали себя людьми, или же знавших, кто они оборотни, точно практически не знал никто… Кроме вездесущей ОПО. Организации по контролю за оборотнями…

Феликс едва сдержался, чтобы не выйти из машины и не пойти вслед за женщиной. Она притягивала как магнитом. И пока уходила, из вербера словно жилы тянули.

Впрочем… Он выдохнул, сделал несколько быстрых вдохов. Она здесь живет. Видно же – местная. Одета явно не для выхода в город. Лосины, спортивная куртка, потертые и видавшие виды кроссовки.

Феликс устроится, проверит все ли в порядке в поселке и навестит свою… пару.

В тот момент Феликс, которого все считали одним из самых дальновидных, разумных верберов страны, а может – и мира, даже не подумал о, казалось бы, простейших вещах.

С кем она живет? Имеет ли детей, мужа? Нэнги могли и в пятьдесят выглядеть на тридцать.

От женщины слабо пахло дегтярным мылом. Значит, перед прогулкой она приняла душ и посторонние запахи смылись. Феликс совершенно не думал ни о чем подобном.

Нутро зверя вопило «Моя» и ничего ему больше не было нужно.

Найти, познакомиться… А потом… потом… Дальше Феликс пока не заглядывал.

В свои триста с лишним лет он так и не встретил свою единственную и считал себя оборотнем-одиночкой. Такое положение вещей вполне устраивало могучего вербера. Он жил один, с домохозяйкой – Надеждой. Она служила у вербера сколько тот себя помнил, еще с отцовских времен. Была и спутницей в одинокие вечера, когда хотелось выть на Луну подобно волку, и матерью, если требовался хороший совет, и женой. Не в плане близости, конечно – в плане ухода за домом и участком.

Надежда привлекала приходящих слуг, командовала в хозяйстве Феликса и просто проявляла дружеское участие, если требовалось.

И все остальное в жизни одиночки Феликса удовлетворяло. Более чем.

Веселые мужские компании верберов: на выгуле зверя, посиделках или в баре для оборотней. Свой бизнес по строительству коттеджных домов. Очень удобно для альфы, которому требовалось иной раз поселить нового члена племени неподалеку от остальных. Феликса все в его жизни устраивало.

И вот на же тебе! Попал!

Впрочем, это щекочущее нервы ощущение, когда он стоял рядом с нэнги, касался ее, чувствуя, как ток пробегает по всем нервам, будоражит и возбуждает… Его сложно было переоценить.

Вот только оно заставило вербера вспомнить про одну свою особенность… Некоторых женщин она пугала, других же, напротив, возбуждала… Поэтому в любовницах Феликс недостатков не знал… Но здесь выбора не было. Ее мнение решало все.

Тут либо пан, либо пропал. Либо испугается, либо обрадуется. Как повезет. От этой мысли стало не по себе. Феликс не привык зависеть от прихоти женщины. Да вообще ни от чьей прихоти…

И это нервировало.

Феликс с трудом притормозил возле магазина, куда зашла нэнги. Немного постоял, звериным зрением наблюдая, как она мелькает за оконными стеклами… Не в силах уехать. Не в силах от нее отдалиться…

Вербер отлично понимал, что нэнги может испугаться, решить, что ее преследуют. Принять незнакомца, что приставал к ней на дороге за сталкера… И это плохо, очень плохо. Совсем не такое впечатление хотел бы оставить у своей пары Феликс.

Но сил уехать попросту не хватало.

Весь его мир сосредоточился на этой женщине. Каждое ее движение казалось верхом пластики, каждый взгляд рождал сотни мыслей и чувств. Он словно разом ослеп и видел только ее… Чувствовал ее даже на расстоянии. Всем существом и каждой своей клеткой.

Жадно ловил малейший жест драконицы, малейший поворот головы, взгляд…

Она встрепенулась, что-то увидела и… Феликс тоже принялся разглядывать это нечто в конце магазина. Хотя обзора ему уже не хватало.

Вот она насупила брови, изучая этикетку какого-то товара и вербер инстинктивно сосредоточился, будто тоже читал состав, срок годности, условия хранения…

Наконец, нэнги двинулась к кассе. И вербер понял, что пора исчезать…

С огромным трудом заставил себя стартануть и прибавить скорости.

Колеса прошуршали по дороге из-за резкого поворота… Чуть присвистнули, словно удивлялись лихачеству хозяина.

Прежде он никогда так не ездил…

Феликс напомнил себе, что сейчас его цель – поселок верберов.

И заставил железного зверя устремиться туда. Хотя все нутро альфы тянулось в другую сторону, он буквально разрывался на части… Между долгом вожака своего племени и неистребимым инстинктом пары, который взводил весь организм как курок, подчинял его одной цели и одному желанию. Заставляя в буквальном смысле слова забыть обо всем и на все забить…

Лишая воли и, видимо, разума…

 

***

На месте все выглядело неплохо.

Добротные кирпичные дома на большие семьи, с высокими потолками и внушительными дверями, рассчитанными на медвежьи габариты.

Слабое ночное освещение. Человеку тут делать нечего, а оборотни и ночью хорошо ориентируются.

Дом альфы в самом центре поселка – большой, в окружении приличного участка земли с нетронутыми соснами и елями. Хорошо. Почти как в лесу и место для садовых клумб тоже оставалось. Только траву скосить да перекопать землю.

– Ну как тебе? – спросил Тимур, который с несколькими членами племени уже поселился тут, неподалеку от предполагаемого дома альфы.

– Ничего, – не мог не признать Феликс. – А лес?

Тимур проводил альфу к бетонной стене – действительно, внушительной. Вкопанной в землю и высотой не меньше шести метров. Альфы разбежались, быстро вскарабкались по стене и в сальто перемахнули ее.

Феликс расправил плечи. Неплохо.

Смешанный лес встретил верберов приятными запахами: разнотравья, земляники и прогретой на солнце хвои. Откуда-то тянуло белыми грибами. Феликс с удовольствием вобрал носом ароматы природы, избавляясь от навязчивой вони цивилизации.

Даже в человеческом поселке ее было навалом.

Едкие запахи удобрений, неприятные, навязчивые всяческой химии. Вонь алкогольных напитков и тех, кто их употребляет не в меру. Запахи духов и дезодорантов. Люди их практически не ощущали, а вот оборотни – очень даже.

И все-таки сейчас Феликс предпочел бы оказаться там, в удушливой пыли дороги, окутанный вонью кисломолочных продуктов из магазина... Рядом с нэнги.

– Ты чего задумался? – толкнул Феликса в плечо Тимур. – Ты в порядке?

Альфа усмехнулся.

– Я тебя таким еще не видел. Что произошло?

Феликс отмахнулся.

Да. Он сам себя таким не видел. Но не время и не место признаваться Тимуру, что встретил пару. Пошлет своих разыскивать ненги. Небось их тут не слишком много в поселке. А Феликс хотел отыскать аурную драконицу сам! Сам! Чтобы никто и пальцем ее не коснулся.

Да и вряд ли верберы смогут все ей объяснить. Нэнги считает себя обычной женщиной. А тут сказки про оборотней. В лучшем случае, сочтет ненормальными, вызовет бригаду скорой помощи, в худшем – испугается до смерти.

А Феликсу совсем ничего подобного не хотелось бы.

Обратись ребята Тимура в доказательство – женщина и вовсе может дойти до паники.

Нет. Тут нужен какой-то другой подход. Правда, у самого Феликса идей пока не нашлось. Только желание. Отыскать, забрать, присвоить… И это слово «моя», которое в его мыслях прилипло к нэнги. Моя… И этим все сказано.

– Феликс? – позвал Тимур. – Ты какой-то не такой…

Такой… не такой. Да, не такой! Он влюбленный дебил! Именно так себя Феликс и чувствовал. Но тут уже ничего не поделаешь. Инстинкт пары…

Сладкое томление во всем теле и все мысли в одном направлении… в том, куда ушла нэнги…

– Нормально все. Успокойся, – рыкнул на товарища альфа. Тимур прищурился, вгляделся в лицо Феликса и рубанул со свойственной ему прямотой и проницательностью:

– Ясно. Пару встретил. И теперь сам не свой.

– Ерунду не мели! – откровенно огрызнулся Феликс. Что у него все на лице написано? На лбу, крупными буквами?

– Да ла-адно! Захочешь скажешь! – отмахнулся Тимур и двинулся вдоль кромки леса.

Здесь сильнее пахло грибами, солнцем и уходящим уже в сторону осени летом.

– Слушай… А, что делают оборотни, если их пара не знает про двусущих? – в спину товарищу спросил Феликс.

Тимур обернулся, притормозил и дождался пока альфа с ним поравняется.

– Если пара – человек, что ли?

– Нэнги, – нехотя, глядя в сторону, признался Феликс.

– Ого! Они еще в наших краях водятся? – вскинул брови Тимур. – И, наверняка, ни способностями не владеют, ни информацией о нас. Так?

– А я знаю? Думаю, нет.

Феликс не мог смотреть в лицо Тимура – сочувствующее, заинтересованное. Так не хотелось раскрывать собственные слабости. Да и вообще… Разговор злил альфу.

Он никогда не показывал в племени слабости. Никогда. Ни разу. Даже когда менты по ошибке заграбастали Феликса по ориентировке на машину. Номер совпал частично.

Помесили его тогда изрядно, пытаясь выбить признание. Хорошо, Герман тут же подсуетился. Подключился и все выяснил. Вытащил вербера и добился, чтобы тех мясников не просто выгнали из органов – примерно наказали за самоуправство.

И даже тогда, когда Феликса полуживого после ежедневной полировки его шкуры полицейскими дубинками и ударов электрошокером, доставили домой, он выглядел так, словно ничего не случилось. Из кожи вон лез, а даже не споткнулся.

И вот теперь… Теперь он растерян и уязвим…

Неприятно.

–  Красивая? – спросил Тимур. Феликс промолчал.

Еще бы! От воспоминаний аж сердце заходится. И замирает одновременно. Дыхалки сразу же не хватает. И зверь рвется наружу. Возбужденный, довольный самец.

– Говорят, нэнги очень экзотичны. Рыжие, или шатенки с красноватым отливом волос. Сильные телом и стройные. Их возраст почти не определить по внешности. А еще у них глаза удивительные. Большие, миндалевидные… Твоя такая же?

Феликс зарычал, отвернулся и выдержал недолгую паузу. Тимур тяжело дышал за его спиной. Но тоже не проронил ни слова.

Альфа отчаянно боролся с собой. С желанием вот прямо сейчас броситься за нэнги. Слишком уж яркие воспоминания всплыли от слов Тимура. Золотистый взгляд, высокая грудь, красивая круглая попа… Аж в паху потяжелело. Вербер рвался на волю, чтобы догнать свою самку и присвоить. Нет… Феликс еще не привык к такому наплыву эмоций. Они буквально лишали его способности нормально мыслить, хваленого самоконтроля…

Тело нагревалось до предела, почти как при обороте, а инстинкты вставали на дыбы.

Так вот оно как это? Встретить пару!

Да уж… И хорошо и плохо.

Хорошо, когда вот она, прямо под боком, в племени. Ходит по одним с тобой улицам, улыбается одним новостям про оборотней и знает про твою особенность. Чтоб ее! Нэнги может и напугаться. Она маленькая, хрупкая…

– Я спросил, что делать, если пара не знает о существовании оборотней! – рыкнул Феликс спустя некоторое время.

Тимур свел брови на переносице и двинулся вперед… Шаг за шагом…

Феликс пошел тоже.

– Не знаю. Надо подумать, – наконец, произнес бета. – Я еще с подобным не сталкивался. Слышать – слышал. Но подробностей не знаю. Обратиться у нее на глазах, что ли? Чтобы наверняка и за идиота не сочла?

– Чтобы унеслась с воплями и больше на километр к себе не подпускала?

– Ну да, ну да… А вы познакомились?

Феликс провел ребром ладони по горлу, давая понять, что на подобные вопросы ответов не будет.

– Понял, – кивнул Тимур. – Слушай, я даже не знаю. Может познакомиться, начать встречаться. А потом как-нибудь…

– Как-нибудь?! – зарычал альфа, показывая клыки. – Как-нибудь?! Чтобы контролировать рядом с ней оборот нужна привычка! А так… возбудился – и на тебе… Разозлился на ее безразличие – и уже зверь…

– Это так, – кивнул Тимур. – А какой у тебя выбор? Походить рядом с ней, привыкнуть?

– Может…

Феликсу идея показалась стоящей. Вот только он и понятия не имел на что решается. Что увидит и чем это все обернется в итоге.

 

 

ГЛАВА 2

 

Алена

 

Я собрала мужу чемодан и проводила до двери. Сынишка пока остался у няни. Сам захотел. Все-таки каникулы. В школу пока не надо, можно немного пожить в гостях.

Так что я осталась в доме совершенно одна…

Не могу сказать, что не люблю одиночество. Иной раз так хочется засесть за компьютер в полнейшей тишине и дня три писать статью. Полностью погрузиться в материал, ни о чем не думать. При необходимости связываться с ньюсмейкерами по громкой связи.

«Ты к своей рекламе относишься так, как будто делаешь разоблачения века» – однажды едко заметил муж. Было обидно…

Я, и правда, пишу на заказ рекламные материалы, и даже целые очерки. И? Чем эта работа хуже его обслуживания компьютерных сетей на фирме? Она, что, меньше заслуживает уважения?

Я делаю все на совесть.

Демонстрирую лучшие стороны товара, услуги или материала, и описываю недостатки так, чтобы те не выглядели ужасными, когда потребитель с ними столкнется. У всего есть хорошая и плохая стороны. Нет абсолютно идеальных машин. Спортивные авто способны обгонять ветер. Но на колдобинах русской глубинки от них толку меньше чем от несмазанной телеги без лошади.

Матерые внедорожники могут проехать почти везде. Даже там, где после трактора дорога больше напоминает морские барханы волн, чем асфальт. Зато на скоростной трассе уступят спортивным авто.

Наш двухэтажный домик прекрасно экономит пространство вокруг, но в одноэтажном температура везде одинаковая. А вот у нас в солнечную погоду теплее на втором этаже, а в пасмурную – на первом.

Сад, огород – это свои ягоды и овощи каждую осень. Зато ходить можно только по тропинкам, осторожно огибая грядки. А у меня газон. Ходи где хочешь, но «витамины» покупаю на рынке.

И я уверена, что идеальных продуктов нет, как и идеальных вещей. Просто нужно грамотно показывать плюсы и минусы. Дабы потребитель лучше ориентировался. Что ему важно, а на что плевать с большой колокольни.

Чем я и занимаюсь.

Поначалу некоторые заказчики артачатся, требуют классическую «лобовую» рекламу: только похвала и никакой критики. Но потом признают мою методику самой передовой и выгодной.

Меньше претензий и больше именно их покупателей. Тех, кому подходит именно этот товар с его достоинствами и недостатками.

Не знаю почему, но сегодня, оставшись дома одна, я вдруг остро ощутила одиночество. Захотелось пойти к няне Клима и вернуть сынишку обратно.

Дарина Харламовна очень любила моего сорванца и сегодня он просто остался у нее, в гостях, ночевать. А я…

Я осталась совершенно одна.

Не знаю, что такое на меня нашло. Обычно я вечерами сижу дома. Да и вообще я ужасная домоседка. Однако я накинула куртку и вышла прогуляться в пожарный проезд. Ночной поселок был тихим, спокойным. Фонари светили достаточно ярко, но, естественно, не как на городских улицах.

Я шагала по земляной дороге и думала о своем. О Луне, которая зависла круглым медальоном –желтая и пухлощекая. О том, что по мужу почему-то почти не скучаю. Нет, когда-то я очень любила своего Владислава. Но со временем что-то сломалось в нашем сложном механизме под названием «семья». Что-то надтреснуло.

Я по-прежнему опиралась на Владислава. Но больше не чувствовала к нему той страсти, той любви, что была раньше.

Впрочем, сотни семей так живут. И ничего…

Зато Влад подарил мне моего Клима…

Сынишку я просто обожала, до какой-то одержимости. Иной раз просто прижимала к себе и замирала… С ощущением «мое… родное»…

Луна подмигнула с неба, и я вырулила из пожарного проезда в поле. Трава вымахала выше моего роста. Я свернула по дороге, намереваясь сделать петлю и выйти к дому с другой стороны, когда справа почувствовала движение… Резкое, внезапное и какое-то странное.

Я быстро огляделась. Никого.

Плотные кусты вокруг нескольких берез словно чуть покачивались в окружающем мраке. Мне почудился мощный мужской силуэт… Я вгляделась в темноту. Да нет, ерунда все это. Глюки.

Я торопливо двинулась дальше и увидела двух алкашей, которые нагло мочились в проулке между заборами.

– Эй! Здесь не общественный туалет! Имейте совесть! Заправьте-ка свои шланги в штаны!

Мужики с красными рожами, пошатываясь, двинулись в мою сторону. Я прибавила шагу.

– Ну ты, шалава! Давай-ка, мы покажем тебе свои шланги! – окликнули сзади хриплым и неприятным голосом.

Я двинулась быстрее. Но у алкашей, оказалось, еще были силы преследовать. Я побежала, но один из мужиков обогнал, и я почти врезалась в него. Притормозила и сзади пахнуло едреным запахом перегара.

– Ну что, красотка! Посмотришь на наши шланги? – оскалился мне в лицо краснорожий в мятой рубашке и грязных на коленах брюках. Меня обдало тошнотворным запахом перегара.

Я принялась суматошно оглядываться и вдруг услышала рычание. Нет, правда, самое настоящее рычание… Так медведь рычал в зоопарке.

Алкаши испуганно огляделись… А затем случилось нечто невероятное.

Быстрая тень раскидала мужиков по земле, и те понеслись куда подальше… Я вгляделась в темноту. Тень едва просматривалась, но казалась удивительно знакомой.

– Ты кто? – дрожащим голосом спросила я.

Ответа не последовало. Я рванула что есть мочи к дому, не глядя под ноги. Больше того! Оборачиваясь, чтобы убедиться, что меня никто не преследует.

И по закону подлости споткнулась. Полетела лицом вниз… Смачно так, со всей скорости… А затем оказалась поймана… гигантской лапой… Мохнатой гигантской лапой с когтями больше похожими на кинжалы?

Я аж вздрогнула, и меня выпустили.

Я мягко приземлилась на руки и развернулась… Медведь? Нет, правда. Медведь!!!

Этого просто не могло быть! Но надо мной навис гигантский бурый медведь и пялился так, словно что-то замышлял.

Я медленно поползла назад, затем быстрее, а затем еще быстрее. Уже вообще ничего не соображая. Откуда тут медведи? Из ближайшего леса? Да они там отродясь не водились! Мы же не в тайге! Мы в центре города! И лес у нас городской.

Лисы – пожалуйста, местами, может, даже и зайцы… А волки и медведи – бред же…

Даже не знаю почему я не заорала. Крик так и рвался из горла, но не выходил. Словно связки парализовало. Я открывала и закрывала рот и продолжала ползти, не сводя глаз с гигантского монстра.

Нет, я видела медведей в зоопарке. Но там они были не такие огромные, не такие клыкастые и не такие… свободные.

Зверь принюхался встал на четыре лапы и рванул за мной. Я замерла, сложилась в позе зародыша и уже не дышала. Почти завидовала тем алкашам, что умудрились так вовремя унести ноги.

Все тело била мелкая дрожь. Мышцы свело судорогой. Больно, черти полосатые!

Я услышала рядом рваное дыхание зверя. Горячий воздух вырывался из его пасти и оседал на моем лице. Испарина покрыла лоб. Странно, но обычно у зверей в зоопарке из пасти пахло весьма даже неприятно. А у этого… совсем нет.

Почудилось даже, что из клыкастой пасти монстра пахнет… хвойной зубной пастой?

Боже! И о чем я только думаю?!

Вот сожрет меня и будет пахнуть моим мясом. Прямо из пасти. Зверюга!

В лобок уткнулся влажный нос. Я вскрикнула и затихла, боясь пошевелиться. Послышалось низкое утробное рычание, а затем я ощутила движение. Задрожала, вжала голову в плечи ожидая чего угодно… но внезапно запах зверя пропал. Изменился, причем сильно.

Я вдруг поняла, что хорошо различаю эту разницу запахов.

Больше того, вокруг появилось множество других.

Откуда-то издалека и спереди тянуло костром. Наверное, топили баню. Примятая трава пахла свежестью и мятным соком, с соседнего газона сильно несло мальвами. Хотя прежде я думала, что эти цветы практически вообще не пахнут…

Как ни удивительно, но сосредоточенность на новых ощущениях, немного сбавила градус моего ужаса… Я перестала дрожать и даже нашла в себе силы посмотреть, что же творится вокруг.

Приоткрыла один глаз, другой и увидела нависшего над собой мужчину. Огромного незнакомца с дороги с ярко-голубыми глазами… Абсолютно голого, так сказать, со шпагой наголо и в полной боевой готовности.

Я не видела этого в полутьме, но очень хорошо чувствовала, потому что нас разделяло слишком маленькое расстояние…

Ладони, размером с садовую лопату каждая, уперлись в землю возле моих висков.

Почти синие в темноте глаза буравили, чувственные, резко очерченные губы слегка припухли.

Чего он хочет? Убить меня? Изнасиловать? Может, у него, это самое… Гон?

Я в ужасе пялилась на незнакомца, понимая, что он… нечеловек… оборотень, зверь в обличии мужчины. И сделать он может все что угодно…

Человеку-то не всегда можно доверять ночью, на пустынной и безлюдной дороге. Вот как здесь. А медведю в облике человека…

Мужчина надсадно втянул воздух возле моего лица и задышал еще тяжелее. Словно ему на спину лошадь свалилась.

Даже в темноте я видела, как бугрятся мышцы синеглазого и заострились скулы. Шарики желваков катались по ним туда-сюда, как заведенные.

Он злился? Нервничал? Собирался убить меня за то, что узнала его секрет?

Боже! Я не хочу умирать! Уж точно не так… На сырой земле, даже не повидав сына.

Я шмыгнула, и незнакомец наклонился чуть ближе, всматриваясь в мое лицо. Я очень хорошо чувствовала, что он заведен. Ну прямо как будто мы собираемся… здесь, на земле заняться чем-то непристойным.

Я настолько опешила, что заорала в голос. Мужчина подскочил, как ошпаренный, а я бросилась дальше, к дому. Оставалось совсем немного. Я перепрыгнула через порог калитки, заперла ее и едва дыша, заскочила за толстую металлическую дверь коттеджа.

Прислонилась к ней спиной и сползла вниз.

Боже! Я не сплю?

Они, что, существуют?

От ужаса у меня в горле пересохло. Сдавленные рыдания рвались наружу, словно я боялась, что более громкие привлекут зверя.

Читая книги фэнтези, я вечно недоумевала – почему героини не считают себя ненормальными, не идут к психиатру и не пьют успокоительные горстями после встречи с городской нечистью. Например, с оборотнями. Уж слишком спокойно они реагировали.

И вот я какое-то время буквально металась по дому от страха. То убеждала себя, что спятила и пора бы ехать в психушку, то щипала за бедра, то хватала сотовый, чтобы позвонить мужу и убедиться, что не сплю…

А затем, вдруг резко наступило какое-то просветление. Или окончательное безумие? Я еще не решила.

Да… Они существуют. Это правда.

Я будто всегда это знала.

Включилась какая-то генетическая память. И я поняла, что не сплю, не сбрендила и никаких галлюцинаций у меня не было.

Вербер. Он вербер!

А поселок, который примыкал к нашему – наверное, поселок для таких же как этот верзила?

Боже! Надеюсь, мы больше не встретимся?

Что он вообще тут делал? На нашей улице?

Зачем следил за мной? Почему не напал? Почему он выглядел таким… эм… неудовлетворенным?

Вопросы множились, роились в голове и совершенно сбивали с толку.

Я сходила на кухню, выпила чаю с пустырником, а потом еще с валерьянкой. Затем выглянула в панорамное окно, дабы удостовериться, что мохнатое чудовище не бродит возле дома.

Что ему наш забор? Так, лист картона.

Одним ударом – свалит, одним росчерком когтей – разрежет надвое.

Паника потихоньку улеглась.

Ладно. Оборотни живут в нашем мире. Как в фильмах фэнтези. Рядом с людьми. Они поселились в примыкающем к нашему поселке.

Что ж… судьба такой… Как говорится в известной цитате. Будем надеяться и верить, что я больше не встречу ни этого верзилу, ни его медвежью версию.

Бррр…

А мужик-то, и правда, шикарный!

Нет, ну тело у вербера было что надо. Если забыть о том, что он совершено ничем не прикрылся, даже когда я на него посмотрела… И даже не пытался спрятать свое приподнятое настроение…

Плечи широченные, при этом узкий таз и талия, кубики пресса. А бицепсы… И он выглядел поджарым. Не так, как я воображала верберов из фэнтези. Грузных, с небольшим, но животом.

Не-ет! У этого на теле ни капли жира!

Реальный брутал! Вернее, нереальный брутал!

Боже! О чем я только думаю!

Мне бы переживать, что раскрыла тайну оборотней. А это значит, что я в опасности. Вряд ли они счастливы, что обычная женщина про них узнала. И вряд ли позволят мне спокойно ходить по городу.

Хотя… Может мне удастся убедить их, что я никому ничего не скажу?

Да-да! Надо просто их убедить! Да и кто мне поверит? Кроме Наполеона и Петра первого в психушке? Ну правда же, бред!

Надеюсь, они и это смогут понять.

Если и попытаюсь кому рассказать: близким, прессе, соседям, в лучшем случае решат, что– прикалываюсь. В худшем – вызовут медбратьев, пока я сама не начала кусаться и воображать себя оборотнем.

Если они так долго скрывались, уж, наверное, и это знают! Не дураки же!

И все-таки будем надеяться, что наши дорожки больше не пересекутся. Боюсь, мне не хватит успокоительных на новое рандеву.

Может, оборотень подумает также, как я. Что мне нет смысла кому-то что-то рассказывать. Провести оставшуюся жизнь в дурке – не самая приятная перспектива.

Я еще немного послонялась по дому, и, наконец-то, легла спать.

Хорошо, что Клим у няни. Мелькнула последняя мысль, перед тем как я уплыла в царство Морфея. А то перепугался бы до смерти. Сынишка от собак-то шарахался. Не то чтобы боялся – но опасался, не доверял.

А тут медведь!

Причем самый большой из всех, что я видела в сравнении с человеком! Даже если считать фильмы про живую природу и зоопарки.

 

***

Феликс

 

Она была близко, совсем близко. Пахла свежестью и немного чем-то сладким. От ее волос тянуло каким-то шампунем. Слишком синтетическим. Но даже этот запах показался верберу приятным. Он вдыхал ее аромат, и не мог отпустить.

Все внутри вопило «Моя». Забери и неси к себе в дом! Вот же она – пара! Та, рядом с которой сердце заходится, и дышать становится трудно. А тело… тело враз готовится к занятию любовью…

Когда он еще так возбуждался? Быстро, резко и вдруг?

Феликс знал ответ. Никогда. Ни разу в своей длинной жизни.

А еще она видела его медведя…

Феликс не знал, что делать, когда оказался сверху, прямо над ней, и желание захлестнуло. Вербер боролся с собой, стараясь отступиться. Иначе чем он лучше тех алкашей? От которых бросился спасать нэнги и… сам попался в плен ее чар…

Они ведь тоже ее хотели. И тоже не спрашивали согласия.

От желания боль разливалась внизу живота и в паху ныло.

Хотелось избавиться от этой боли, от этого невыносимого ощущения. Соединиться с ней, наконец! Дать волю инстинктам, которые вопили: «Делай! Делай! Делай! Она – твое продолжение! Она – твоя пара! Она – твоя женщина!»

Что его остановило?

Наверное, ее расширившиеся от ужаса глаза и крик… Словно Феликс еще хуже тех мразей.

Оборотня аж передернуло. Он отскочил и нэнги рванула прочь.

Феликс пригнулся к земле и наблюдал – куда она побежала. Зверь внутри недовольно рычал. Охотничьи инстинкты встали на дыбы и дополнили все остальные. В крови бродил жуткий коктейль из желания, жажды погони и еще не развеявшегося адреналина, после того, как увидел, как алкаши обступили его пару.

Оборотня аж потряхивало.

В голове гудело, сердце колотилось как сумасшедшее. Пару раз он почти сорвался с места…

Потому что догнать ее, схватить и забрать – вот что стало сейчас смыслом его существования. И вербер отчаянно боролся с собой. Так, как еще никогда в жизни.

Нэнги припустила, и вербер следил, чтобы она снова не споткнулась.

Но женщина теперь бежала так, словно за ней черти из ада гнались. Неужели он настолько ее напугал?

От этой мысли стало не по себе. Во рту разлилась горечь, в голове помутилось от внезапного приступа ярости.

Да что он ей такого сделал-то?

Спас от тех мразей. И разве хоть пальцем тронул?

Тронул… Поймал, когда она падала. Но ведь больше ничего не предпринял.

Зачем она так?

Какая-то обида разливалась внутри, и тело оборотня вновь напряглось. Желание не отступало, не остывало. А вид убегающей нэнги пробуждал охотничьи инстинкты вербера. Да еще ко всему этому теперь примешивались досада и злость. Он ведь ничего плохого ей не сделал! Не хотел! И не собирался.

Он бы никогда… Ни за что… Легче себе самому навредить… чем ей, своей паре…

А она несется прочь так, словно ничего ужасней в жизни не видела!

Причем даже не от медведя, от человека-вербера!

Значит… Это может означать только одно.

Феликс сглотнул. После встречи с оборотнем, с равным себе, в нэнги вполне могли пробудиться обостренные чувства двусущего.

Она могла разглядеть его. Всего. И испугаться. Как пугались другие женщины, которых особенность Феликса приводила в смятение. Тем более, что именно сейчас, когда он так возбужден, что дальше просто уже невозможно, она очень хорошо бросалась в глаза.

Вербер зарычал: утробно и зло, и вперился взглядом в удалившуюся фигурку нэнги. Она перепрыгнула через порог калитки и с гулким звуком захлопнула ее. Звякнул замок. Феликс зарычал вновь.

Сорвался, бросился следом, в два прыжка очутился возле забора. Мог перемахнуть его или просто смять металлическую гармошку, как лист бумаги…

Щелк… Нэнги открыла замок в двери дома.

Вербер прыгнул, перемахнул забор, ни о чем не думая, забыв, что он уже человек и совершенно голый… Приземлился на руки и ноги, в привычном положении… Не зря же служил в спецназе.

Дверь закрылась перед носом Феликса и за ней послышались сдавленные рыдания, полные ужаса и паники.

Перепугалась, значит?! Так ужасно, что бежит сломя голову. Хотя он… он не хочет ничего плохого. Наоборот, пошел охранять эту дурочку, которая вышла из дома в такое время и в такую темень. Да еще зачем-то полезла к пьяным вдрызг мужикам, что справляли нужду у забора.

Замечание им сделала! Праведница! Вербер едва не порвал гадов в клочья, когда те предлагали показать свои «шланги» нэнги. Вырвал бы с корнем, к чертям собачьим. Еле сдержался.

Алкаши, наверняка, и не вспомнят, что с ними случилось. Слишком они были уже «хорошие». По этому поводу вербер не сомневался. Хотя сам не понял, в каком виде кинулся защищать нэнги – в человеческом или в зверином. Все смешалось в момент, когда рванул защищать свою пару. Все перепуталось.

Все перевернулось внутри и снаружи. Он не помнил, в какой момент обратился. Но в том, что пьяные мужики решат, что им померещилось – даже не сомневался. В таком состоянии и дракона и демона увидеть можно. Не то, что медведя.

Но она… она… она…

Феликс до последней минуты надеялся, что в нэнги проснется память предков… Она поймет, что оборотни также реальны, как машины, компьютеры и строительные краны. Такое случалось, Феликсу рассказывали. Вроде бы один из верберов другого племени встретил нэнги. И та узнала его даже в виде человека. Включилась генная память или вроде того.

Теперь она – часть племени. Вышла там за кого-то замуж…

А эта… увидела его зверя и давай шмыгать носом и трястись. Она боялась! До панического стука сердца – он до сих пор гремел в ушах Феликса. И до нечеловеческого крика.

Не вспомнила. Не поняла…

Не включила генную память.

И что теперь делать?

Феликс огляделся.

Небольшой участок, стол для шашлыков, от которого еще несло уже кислым маринадом… Стулья, с чужими запахами. Не-ет! Тут пахло не только нэнги. Острый нюх оборотня хорошо улавливал и другие запахи.

Слабый, детский, немного сладковатый. Видимо, тот еще сладкоежка… Феликс улыбнулся, представляя себе маленького нэнги и даже не думая, от кого его женщина родила ребенка. Но в эту минуту уловил и другой запах… Тяжелый, насыщенный, мужской.

Неприятный… Будь Феликс в зверином обличье уже вся шерсть встала бы дыбом… Он почти ощущал, как загривок поднялся.

Человек? Да ладно! Нэнги могла найти равного себе, а выбрала человека? Или не совсем?

Вербер приблизился к большому столу, рядом с двумя елями. Пушистые лапы деревьев склонялись над столом полочками.

Принюхался…

Нэнги – она и есть нэнги…

Все у нее не как у других оборотней. Все как-то… нелогично, неправильно.

Мужчина должен отдавать женщине часть своей ауры. Потому, что мужчина должен быть в семье альфой. У двусущих иначе никак!

Это выходит инстинктивно, сама природа так предусмотрела…

Но это же, твою мать, нэнги!

Она давала ему часть своей ауры, чтобы делать сильнее, не давать быстро стариться… А это значит… она его любит?

Феликс зарычал, обратился и едва не заревел на луну, которая как раз показала из-за облаков свое круглое лицо.

Зверь снова рвался убивать. Ворваться в дом, растерзать, разорвать на части соперника. Не думая, лишь подчиняясь инстинкту. Он должен забрать свою пару, отвоевать ее! О том, что решит или скажет нэнги, Феликс сейчас думал в последнюю очередь. И быстро это осознал. Человеческие мысли прорезались сквозь звериные инстинкты. Феликс обратился вновь и успел спрятаться за елями, когда нэнги, будто учуяв его, выглянула в панорамное окно.

Ее бледное лицо выглядело таким… испуганным, ошарашенным и… напряженным…

А где этот ее человечишка? Зассал?

Феликс прищурился, изучая комнату за нэнги. Вернее, холл, с дверями в разные комнаты.

Нет, он не видел никого кроме своей женщины. Но с ней точно жил мужчина. К сожалению.

Нэнги ушла от окна, а Феликс нашел место на ее участке, которое из окон совсем не просматривалось. Притаился и ждал…

Чего? Он и сам еще не осознавал.

Но уйти от своей пары, теперь, когда выяснил, что у него есть соперник… Было выше сил вербера. Хотя благоразумие, всегда свойственное Феликсу, вопило, что вламываться в чужой дом, тем более, ночью – далеко не самая лучшая идея.

Он даже забыл о том, что совершенно голый. И то самое, что так напугало нэнги, теперь тоже прекрасно видно…

Почему это он должен уходить от своей пары? Из-за человечишки, который ему в подметки не годится? Ну уж не-ет!

Никакой смертный не заберет у Феликса пару!

Зверь рычал внутри, требуя своего и мужское нутро вербера говорило о том же.

Он не может отступиться от своей женщины из-за какого-то человечишки! Да ни за что!

Вначале пусть покажет какой он мужик! Докажет, что мужик, в принципе!

А там… там еще подумаем…

 

***

 

Алена

 

Небо окружало меня, как море во время купания. Голубое и какое-то приветливое. Мое… небо… Родное…

Белые облачка призрачными каравеллами уплывали вдаль.

Легкие пальцы ветра расчесывали волосы, гладили лицо, массировали тело…

Я… летела? Лечу?

Я ощутила за спиной крылья и оглянулась. Огромные, призрачные, словно сотканные из света и тени, они рассекали воздух, оставляя за собой золотистый след…

Я чувствовала себя как рыба в воде. Вот именно так и никак иначе.

Небо манило, простиралось от горизонта к горизонту, и словно бы предлагало путешествие. Туда, вперед, в неведомое.

Я расслабилась и летела… Не думая ни о чем. Упивалась свободой, полной и безбрежной…

Вот только что-то справа привлекло внимание. Я оглянулась.

Светлые с рыжиной вихры, вздернутый курносый носик и не по годам крепкое мальчишеское тело. Такие же, как и у меня, крылья за спиной, только отливающие красным…

Боже! Как хорошо! Клим улыбался своей гагаринской улыбкой. Я такой больше ни у кого не видела. Только на снимках первого космонавта. Мой маленький звездолетчик!

Мы прибавили скорости, пронеслись над лесом, окружающим родной поселок, рассекли несколько облачных замков, и… вдруг пошли на снижение. Зачем? Почему? Я не думала.

Но внизу мельницей размахивал руками муж.

Влад словно звал нас на посадку, и мы послушались.

Я огляделась, ища удобное место, чтобы приземлиться.

В поселке не хотелось бы. День, солнце. Увидят еще. Я почему-то понимала, что это плохо. Хотя это ведь мой сон! Мой собственный! И все тут должно происходить по моим правилам. Но нет, нет и нет.

Правила и законы задавал тут кто-то другой.

Я остановилась на прилеске, за большой бетонной стеной. Там никто не увидит. А как затем перелезать через стену, мне даже и в голову не пришло. Я кивнула Климу.

Мы спикировали, и начали резко снижаться. Влад побежал навстречу. Я сосредоточилась на ногах. Нужно мягко приземлиться, как после прыжка с парашютом и не пытаться выпрямить ноги. Наоборот, спружинить коленями. И если поведет, повалиться на мягкую землю.

Я внимательно смотрю, чтобы под стопу не попал камушек. Раз, – и я стою на земле, два – и слегка заваливаюсь в бок. Не падаю, удерживаясь на руке. Выпрямляюсь, ища глазами мужа и сына…

Клим весело хохочет неподалеку, а вместо Влада рядом с ним… синеглазый вербер.

В тонкой футболке, под которой бугрятся мощные мышцы и спортивных брюках.

Он приобнимает моего мальчика за плечи и улыбается.

Я ошарашенно озираюсь и ничего не могу понять…

Вербер подходит и целует меня в губы. Я чувствую его вкус, его настойчивость и его напор…

Горячий воздух врывается в губы вместе с медвежьим дыханием…

Становится одновременно странно, жарко и даже… приятно?

Губы словно иголочки покалывают…

Я дергаюсь и просыпаюсь…

В полутьме комнаты словно какое-то движение…

Я ошарашенно всмотрелась вперед, и почудилось – возле окна плечистая фигура… знакомая… похожая на…

Бред? Или явь? Я все еще сплю?

Я опять ущипнула себя. Ойкнула – на бедре уже появились синяки.

Я откинула одеяло и посмотрела. Да уж… Красота! Четыре больших синих гематомы.

Нет, я не сплю и не брежу.

Я ощутила рядом движение. Вся поежилась и приготовилась к худшему. Резко вскинула взгляд и посмотрела туда, где, как мне показалось, мелькнула мужская фигура…

 

***

Феликс

 

Феликс убеждал себя, что нужно уйти. Причем, как можно скорее. Потому, что соблазн слишком велик… Нэнги рядом, совсем близко…

Однако вербер не смог удержаться… Впервые в жизни железная воля и нерушимый самоконтроль отказали… Осталось лишь стремление… Заглянуть к нэнги, хотя бы одним глазком.

Убедиться, что она в порядке. Не впала в истерику, не плачет от ужаса, не забилась в угол от паники.

Сердце заходилось от мысли, что это он всему виной. Напугал, заставил спасаться бегством…

Защитник, чтоб его!

Надо удостовериться, что с нэнги все хорошо… Без этого он не сможет уйти…

Феликс легко вошел в дом. Дверь была не заперта на замок. На эмоциях, нэнги совсем забыла об этом.

Внутри дома запах другого мужчины чувствовался еще сильнее. Мускусный, неприятный, насыщенный. Все инстинкты Феликса вопили о жажде крови. Даже перед глазами темнело от ярости.

Он ее… Уж точно они не в шашки по ночам играли, раз родился ребенок.

В их паре, она – альфа, раз сын тоже нэнги. Так зачем же ей этот слабак?

Не может она не понять, не почувствовать, что Феликс… А что он? А он ради нее убьет или умрет!

Ни один человечишка не способен на то, что может сделать оборотень ради своей пары. Ни один! Никогда! Ни за что!

Феликс осторожно поднялся по лестнице, вошел в спальню, готовый к любой реакции мужа нэнги, если тот все-таки дома.

Набросится – вербер продемонстрирует, кто тут мужчина. Потребует уйти – он попросит ее решить, кто лучше. И покажет, докажет, убедит…

Из кожи вон вылезет, чтобы она его выбрала.

Феликс даже не думал, сколько лет нэнги в браке, какие у них с мужем отношения. Не думал о том, что он с этой женщиной даже не знаком… по-человечески…

Снова все внутри вербера переворачивалось, закипало, бурлило, как зелье в ведьмовском котле. Желание, от мысли что она голая, теплая, сонная… Такое что все мышцы сводило и в паху тянуло и дергало болью. Ярость, что рядом с ней этот недомерок. И ядовитая желчь во рту от мысли, что она опять его испугается.

Испугается того, что многие верберши считали лучшей стороной Феликса…

И не только верберши, но и человеческие женщины тоже.

Феликс бесшумно вошел в спальню, жадно глотая запах нэнги и почему-то не чувствуя, чтобы мужской запах усилился. Он присутствовал, но оставался слабым, поверхностным.

Может Феликс просто так остро воспринимает аромат пары? Его тело уже было готово ко всему в постели и вне ее. Может это из-за возбуждения?

Жар лился по венам Феликса, как раскаленная лава, каждый миллиметр кожи покалывало, губы и горло враз пересохли.

Оборотень тяжело втягивал густой, вязкий воздух.

Дверь, порог… спальня, кровать…

Вот она… Одна…

Он выдохнул, потому что убийства – это не то что приветствовал Феликс.

А если бы мужик нэнги напал, атаковал, да просто агрессировал – вербер мог не сдержаться. Гремучий коктейль эмоций, чувств и желаний был слишком силен.

В обычном разговоре Феликс сдержался бы. Оскорбления, возмущения, ор – это все мелочи. Но если человек хотя бы замахнется…

Он не был уверен, что остановится… пока этот смертный еще жив…

Где-то на границе сознания, Феликс осознавал, что это – худшее, что может случиться. Что он сам толкал себя на этот эшафот, и даже уже веревочку приготовил… намылил…

Нэнги еще мыслила, как человек, не могла переключиться. Не сработала встреча с себе подобным, как вполне могла бы сработать…

А люди… Люди могут долго не прощать расправу над близкими. Даже тем, кого очень любят. Даже если все случилось на инстинктах, без умысла и плана. А полюбит ли она Феликса?

Вербер тряхнул головой. Да что вообще за дикости лезут ему в голову? Это в древности оборотни дрались до смерти за свою пару. С любым, кто посмеет на нее покуситься. Смертный, другой оборотень – неважно. Либо уходи с дороги, либо дерись, как мужчина…

Но сейчас, сейчас-то другие времена… Вот только дремучие инстинкты двусущих все равно толкали на безумства…

Хуже всего, что у нэнги нет пары. Вернее, есть, но лишь у самцов. Природа поглумилась над этими оборотнями. Мужики страдали, желали, сходили с ума. А женщины… выбирали, как человечки. Возможно, поэтому этот вид так легко ассимилировал и смешался со смертными…

В чем-то они были похожи.

И может именно поэтому мужчины нэнги так часто заводили семьи с женщинами других видов оборотней и человечками. Если, конечно, эти драконы знали кто они и владели второй ипостасью. Попробуй найди себе пару собственной расы, если их остались считанные единицы и далеко не все они предпочитают двусущих!

Феликс принюхался. От запаха спящей нэнги голова тотчас пошла кругом. Он словно враз опьянел. Совершенно. И уже ничего не соображал. Застыл, жадно вдыхая ее аромат, не в силах сдвинуться с места. Даже шага не в силах сделать.

В тот момент он не думал, что нэнги может проснуться и снова перепугаться до смерти. Вызывать полицию, наконец. Естественно, он сбежит. Но зачем, зачем так пугать ее второй раз за одну ночь?

Да уж какие там разумные мысли, когда у Феликса оставались только инстинкты! Он не обернулся каким-то чудом. Наверное, лишь потому, что хотел быть в спальне нэнги именно в образе человека.

Он сам не понял, как приблизился к изголовью кровати, словно зачарованный, любуясь своей парой. Инстинктивно подался вперед, ближе к ней. И, опомнившись, схватился за первое, что подвернулось под руку. Словно пытался очухаться, остановить себя, урезонить.

Скрипнула спинка кровати, так сильно сжал ее вербер. И сама кровать чуть подвинулась. Раздался скрип и… нэнги открыла глаза.

 

***

 

Алена

 

Я протерла глаза и снова вгляделась во тьму…

Встала и рывком свернула жалюзи, впуская в спальню белесый свет луны и фонарей. Воздух в комнате посерел. Ярким оранжевым глазом мигнул с неба Марс.

Я чувствовала рядом движение, но обернуться боялась. Ужас стянул горло удавкой спазма, ледяная волна прошлась вдоль позвоночника.

Тишина окутывала. Я почти слышала чье-то рваное дыхание, но не могла заставить себя повернуть голову.

Казалось, воздух вокруг завибрировал. Послышалось слабое рычание: утробное и ужасно знакомое. Едва различимое в звенящей тишине ночи.

Взз… Муха пролетела над левым ухом.

Может мне только почудилось?

Тяжелый вздох разорвал тишину. Я пошатнулась, и повернулась.

Почудилось – тень мелькнула прямо рядом со мной.

Буквально в шаге, а то и еще ближе…

Тень юркнула в полумрак коридора…

Я крутанулась и двинулась к выходу из спальни, последовательно включая свет во всем доме. Пальцы дрожали, в голове билась одна мысль: «Он пришел убить меня, чтобы не раскрыла тайну оборотней». Все разумные доводы куда-то испарились.

Если пришел убить, то почему не убил? Ведь я была сонная, полностью в его власти?

Зачем сейчас прячется в тень? Почему не набросится и не покончит со мной?

Нет, мыслить разумно, рационально и адекватно я оказалась попросту не способна.

Я вприпрыжку спустилась по лестнице, перемахивая через две ступеньки. И как только в сонном теле нашлось столько силы. Казалось, движение в доме не прекратилось. Я рванула к дверям, будто охотничьи инстинкты резко обострились и работала интуиция. Хотя какие охотничьи инстинкты у человека? Уж я-то однозначно не зверюга!

Дом резко наполнился запахами. Я аж захлебнулась от их обилия. Из кухни пахло плесенью и кислым молоком. Мерзко так, что хотелось чихнуть. И еще вареньем. Вишневым, из маленькой плотно закрытой баночки.

Из ванной жутко несло старым грязным бельем. Я бросилась туда и запихала все в стиральную машинку. Захлопнула крышку, налила порошка и запустила…

Едкий запах стирального порошка вытеснил ужасную вонь застоялого пота…

Уф-ф… А то меня уже чуть не вырвало.

Даже ком подкатился к горлу и начался слабый кашель.

Фу-уф…

Из спортивной комнаты жутко несло ржавчиной и металлом. Ах, да. Гири Влада.

Почему я так остро все это ощущаю?

Я огляделась и вдруг осознала, что движения в доме больше не чувствуется. Прислушалась. Тишина окутывала мое одинокое жилище. Полная. Звенящая. Но спокойная.

Не такая напряженная как в спальне.

Я поднялась к панорамному окну.

Вгляделась во двор и тихо ахнула.

Зрение так обострилось, что я различала дальние ветки малины за сеткой-забором, что разделяла наш участок с соседским. Очень далеко, в самом конце пожарного проезда стояли две красные спортивные машины. У одной на водительском сидении лежал чей-то забытый смартфон и время от времени мигал. На одном из самых крайних участков сиротливо жался к забору велосипед. С сине-желтым гудком и немного потертым коричневым кожаным сиденьем.

Еще дальше – там, где кряжистые коттеджи сменялись прямоугольниками высоток, тянулся к небу подъемный кран. И я отчетливо различала, что в кабине крановщика лежит красная куртка. Даже клепки на ней – и те видела…

В одной из высоток за полупрозрачной занавеской и тюлем с ажурным затейливым рисунком, похожим на морозные узоры на окне, располагалось большое кресло. В нем, спиной к окну и лицом к телевизору сидел лысый мужчина…

А в небе… в небе… где-то над центром города… летел вертолет?

Да-да! Он самый!

Новенький такой, красивый, словно игрушечный!

Боже! Почему я все это вижу?

Или я все еще сплю и это продолжение странного сна про полет и прочее?

Может и присутствие в доме кого-то третьего, возможно, вербера, мне тоже пригрезилось?

Я собиралась снова себя ущипнуть и уже дотронувшись до бедра, дернулась от боли. Мда… Только травмы, а толку, увы, никакого.

Внезапно краем глаза я уловила движение. Резко обернулась и увидела большую тень в другом конце пожарного проезда. Она рванула куда-то, уперлась в тупик, вдруг мелькнула в небе и… пропала за чужим забором из желтого камня.

Вербер? Да не может этого быть! Он ведь не газель, чтобы перемахнуть через подобный забор. Или все-таки…

Да нет… Это все глюки. Я перенервничала, перетрухнула, перепила успокоительных. А кто бы не перенервничал и не перетрухнул, столкнувшись воочию с медведем-оборотнем? Тут и не алкоголики обмочились бы…

Вот и мерещится всякое.

Брр…

Я спустилась вниз, выпила крепкого чаю. И несмотря на это, вернувшись в постель, вырубилась, едва голова коснулась подушки.

 

 

ГЛАВА 3

 

Феликс

 

Он несся сломя голову. Пожарный проезд, по которому Феликс пытался скрыться от взгляда нэнги закончился тупиком. Да чтоб тебя!

Люди! Человеки! Построить в пожарном поезде курятник! Это ж надо только додуматься!

Птицы проснулись и ворчливо закудахтали, но затем резко затихли. Ощутили, поняли… Догадались…

Откуда-то справа предупредительно тявкнула собака… Принюхалась, обдала Феликса с ног до головы запахом псины и тут же спряталась в конуру.

Вербер легко перемахнул забор и специально свернул вправо, чтобы обзор из дома нэнги закрыли высокие трехэтажные особняки глав каких-то районов города.

Отгрохали на деньги налогоплательщиков, к гадалке не ходи. Но это уже не проблемы вербера. У оборотней свои законы, свои правила и свои чиновники.

Свежий ночной воздух в человеческом поселке все равно отдавал чужеродными запахами. Железа, ржавчины, удушливыми ароматами клумбовых цветов…

А как воняли дворовые псы… Хоть отплевывайся!

Только сосновые нотки прочищали нос и помогали верберу нормально дышать.

Проклятье! А если его кто-то увидит?

Звук колес на проезжей дороге дал понять, что опасения Феликса не напрасны. Вербер прыгнул в ближайший закоулок и притаился в темноте ночи.

И… его с ног до головы обдало запахом. Тяжелым, сырым и гнилым.

Кто-то вез испорченные овощи.

Феликс тряхнул головой, прочистил горло и рванул дальше.

Еще немного и еще.

Пулей пронесся мимо пункта охраны.

Альфу все знали, и никто не посмел бы притормозить его хотя бы на секунду.

Еще рывок – и он уже в своем доме.

Свежий запах дерева и аромат пирогов с мясом... Вот он, кайф для нюха вербера!

Зверь внутри Феликса довольно зарычал.

Надежда. Тимур позаботился. Знал, что в погоне за парой Феликс забудет обо всем. Хороший из Тимура бета, отличный. Да и альфа был неплохой.

Может, немного слишком уж мягкий…

Феликс отправился на кухню. На большом квадратном столе из дуба уже дымились пироги. Горячие, пахнущие фаршем и луком. Ммм…

Надежда обернулась и пораженно сморгнула.

Феликс только сейчас сообразил, что совершенно голый. Абсолютно. Обернулся – и сразу за кухню.

Не то, чтобы он мог чем-то удивить Надежду. Она видела его во всех ракурсах. Но Феликс еще никогда не прибегал есть голым…

Верберша с широким, квадратным лицом и мужиковатой, как и положено женщинам ее вида фигурой, вскинула брови:

– Ты в порядке. Феликс? Выглядишь словно сам не свой.

Не свой… Это правда. Он весь ее! Ее! Нэнги.

Вербер тряхнул головой.

– Заблудился. Выбежал на дорогу к людям… А там пара большегрузов… Как там говорят люди: пара минут страха – и вы дома, – попытался отшутиться Феликс.

Надежда принюхалась и мотнула головой с ершиком коротко остриженных черных волос.

– Ой ли? Ну прямо машины испугался наш бравый альфа?

Феликс сглотнул. Да уж. Скоро все оборотни будут знать, что он встретил пару. Ничего не поделаешь. Инстинкты, природа…

Запах желания, возбуждения ни с чем не спутаешь.

Феликс и сам ощущал его возле оборотней, что встретили пару. Такой сильный, что порой морщился.

Надежда усмехнулась.

– Пахнешь возбуждением и женщиной. Нэнги? Они, что еще сохранились?

– Да! – прорычал Феликс и весь напрягся.

– Да успокойся ты, самец! – усмехнулась Надежда. – Если я учуяла, и другие поймут. Да и это же хорошо встретить пару! Нет разве? Я думала ты до скончания века одиноким останешься. А так… деток твоих понянчу…

Феликс утробно зарычал.

– Что?

Альфа крутанулся на пятках и рванул в душ. Пока холодная вода стекала по телу, массировала, гладила, Феликс немного успокоился. Вернее, не так. Стало слегка полегче. Но ни возбуждение, ни жажда крови соперника никуда не исчезли. Просто слегка притупились.

Альфа забежал в спальню, уже зная, что Тимур и здесь подсуетился.

В большом шкафу обнаружились вещи Феликса. Надежда, видимо, собрала все необходимое, ребята Тимура привезли, а домохозяйка развесила и разложила по полочкам.

Феликс натянул боксеры, все еще ощущая дискомфорт от неудовлетворенности, спортивные брюки и футболку. Спустился вниз, к Надежде.

Та уже заварила крепкий чай, положила на тарелку два пирога: курник и с фаршем.

– Ну и чего? – спросила, устраиваясь напротив и вгрызаясь в курник. – Расскажешь? Или будешь все в себе держать?

Феликс повел плечом:

– Чего хочешь?

Все равно ведь она не отвяжется. Да и кому раскрывать душу, как не ей? Надежда его с малолетства знает. Еще медвежонком нянчила.

– Она – нэнги. Но себя не помнит и даже при встрече со мной генная память не включилась. Вот так!

– Ты при ней обращался? – сделала вывод Надежда.

– Да.

– Зачем? Если она себя еще не помнит?

– Случайно. На нее напали… Ну и я на инстинктах. А потом она бежала, я поймал ее и…

– Ясно. Самцы, – усмехнулась Надежда. –  Как встретят пару – все, мозги набекрень. Инстинкты совсем голову сносят. Ну и как она отреагировала?

– На что? На мою особенность? На моего зверя? На мое появление?

– На все.

– Плохо.

Он принялся жевать пирог и запивать чаем. С остервенением, со злостью. Надежда немного выждала и спросила:

– А поподробней? Ну не могла нэнги испугаться твоей особенности. Да и не особенность это вовсе. Это ты так считаешь.

– И половина женщин, что меня видели голым.

– Да бро-ось! Женщинам такое нравится! Много ты понимаешь!

Феликс отмахнулся.

– Женщинам может и нравится. А вот нэнги нет.

– А что случилось-то?

– Кричала как потерпевшая! А потом убежала в ужасе.

– Она видела тебя при свете? Голым?

– Нет.

– В темноте? Во весь рост?

– Нет.

– Хм… А как?

– Эм… я на нее свалился…

– И ты думаешь она все разглядела?

– Думаешь нет? – он даже жевать перестал. Да ладно!

Неужели сказались его, личные страхи! Ну да, кое-что в нэнги упиралось, когда Феликс навис над ней на руках… Но могла ли драконица разглядеть то, что находилось в районе ее живота?

– Ну знаешь! Она – нэнги. И вторая ипостась закрыта. Значит, зрения ночного практически нет. Обычное, еле-еле работающее. Как у человека. Она тебя видела, как темный силуэт, в лучшем случае.

– И поэтому убежала? – оскалился Феликс. – Конечно! Каждая женщина от голого мужика, которого едва видит, бежит как от чумного!

– Да ты голову включи, самец! – Надежда картинно постучала по своей голове кулаком. – Она увидела медведя! В городе! В своем поселке! Потом он оказался оборотнем и навис над ней… В возбужденном состоянии. Думаешь, она заметила какие-то особенности? Да она после первых открытий сошла с ума от страха! Она же – человек! Вернее, нэнги, которая считает себя человеком и мыслит, как человек! Неужели не понимаешь?

Феликс отложил пирог и задумался.

Она – нэнги и мыслит, как человек. Могла ли она в темноте так хорошо все разглядеть? Все-все-все? Нет. Вряд ли.

Люди при таком освещении, вернее при его полном отсутствии, на расстоянии вытянутой руки собственные пальцы – и те не сосчитают.

Он выдохнул.

– Полегчало? – усмехнулась Надежда. – Ну и что делать будешь? Пойдешь знакомиться? Представляться?

– А тебя не волнует, что она узнала про оборотней?

– Слушай, кто-кто, а драконицы точно не дуры! Никому она ничего не расскажет. Зачем ей проблемы с психиатрами?

– Это верно.

– Ну так когда знакомиться пойдешь? Нормально, без этих самцовых замашек?

Феликс усмехнулся. Самцовых… замашек.

Вспомнил, как вломился к ней в спальню и мечтал только об одном… Поцеловать… взасос до одури… А потом… потом сделать своей. И еще несколько раз, чтобы освободиться от гнета желания. И чтобы она получила такое удовольствие, что любой другой мужчина вообще позабылся бы…

Да уж. Совсем башка съехала набекрень.

– Она замужем. И есть сын.

Надежда нахмурилась, прожевала пирог и быстро спросила:

– Муж нэнги?

– Нет. Человек.

– Ну тогда есть смысл потягаться, – серьезно произнесла Надежда. – Человек – не чета оборотню. Ты быстрее, сильнее и гораздо красивей. Женщины любят таких… Бруталов. Поджарых и больших. Вряд ли у ее мужчины такая фигура. Ну и тебе нужно надеяться…

– На что?! – не удержался от вопроса Феликс.

Надежда развела руками.

– На то! – передразнила его вопрос, с надрывом. – На то, что она пробудится, как оборотень. Вам надо общаться побольше, почаще. Близость двусущего должна подействовать на нэнги.

– И что?

– Вот заладил! Что да что! Когда в ней проснется драконица, захочет она нормального самца. Сильного, мощного оборотня. А на своего человечка больше даже и не посмотрит!

– Ты думаешь? – с надеждой спросил Феликс.

– Думаю. Но не уверена.

Альфа зарычал, глотнул чаю и принялся остервенело жевать пирог…

 

***

Алена

 

Как ни поразительно, но я прекрасно выспалась. Вчерашнюю нервозность будто рукой сняло. Если вчера вербер и был на моем участке, даже в моем доме, в чем я уже почти не сомневалась, значит убить меня он не планирует. Иначе я давно бы уже прохлаждалась на столике в МОРГе. Во всех смыслах слова прохлаждалась, между прочим, с диагнозом «загрызена диким зверем».

Но поскольку я жива и целехонька, следовательно, со мной собираются договариваться.

Что ж. Я не против. Лишь бы забыть все это как страшный сон…

Вот только сон про вербера был вовсе не страшным. Скорее будоражащим и даже немного возбуждающим. Нет, ну правда – шикарный же мужик! И чтобы он там вчера ни задумал, во всяком случае, отогнал тех алконавтов.

Вот они, я уверена, церемониться бы не стали и не выпустили бы меня из своих грязных лап. Гораздо более грязных, чем у вербера.

На этом я немного успокоилась.

Даже не стала думать, что означает сон про призрачные крылья и золотистый след в небе за моей спиной. Или это был призрачный хвост? Я внезапно вспомнила, что на нем даже чешуйки просматривались. Как у ящерицы.

Я выпила чаю и набрала Дарину Харламовну:

– Да, Аленушка?

– Как там мой разбойник?

– Приве-ет, мама! – послышалось в трубке и на душе разом потеплело. Все страхи и сомнения выветрились как небывало. Я улыбнулась.

– Ну как тебе у няни в гостях?

– Хорошо, мама.

– Я его вечером приведу, не волнуйся. Я знаю, что Влад в командировке, а ты, как всегда головы от компьютера не поднимаешь. Так что пусть пока тут бегает. В огороде у нас поиграет. Если разжарит, в бассейне искупается. Все нормально, в общем.

– Поцелуйте его от меня в носик, – не в силах перестать улыбаться попросила я и сбросила вызов.

…Весь день я провела за компьютером. Так и сяк крутила новую рекламную статью и вроде бы все неплохо получалось.

Ближе к вечеру я неожиданно вспомнила, что обещала Климу мороженное и забыла купить. Накинула кофту и отправилась в магазин.

В поселке общались и одевались запросто. Не для выхода в город я особо не наряжалась. Хлопковые домашние лосины выглядели вполне прилично, длинная желтая футболка тоже. Серая кофточка с капюшоном закрывала тело от ветра.

Я, как всегда, промаршировала по краю дороги, пропуская машины и мотоциклы. Дошла до угла улицы, вошла в магазин двадцать четыре часа и обомлела…

Сглотнула, да так и замерла возле двери, под веселый перезвон колокольчика, который всегда задорно позвякивал, когда кто-то входил в магазин.

Возле полки с мясом стоял и что-то разглядывал… мой вчерашний синеглазый вербер. В тонкой серой рубашке и брюках он выглядел очень странно. Словно варвара из степей нарядили в камзол французского графа.

Рубашка, казалось, вот-вот разойдется на плечах, а на талии она висела свободно, подчеркивая, что сложен мужчина более чем отлично. Я замерла, раздумывая над ситуацией. Наверное, нам пока не стоит встречаться. Во всяком случае, я точно к такому повороту дел еще не готова. Не сейчас, только не сейчас.

Я осторожно попятилась. Странно, прежде на нервах я действовала неуклюже. Муж вечно ворчал. Мол, никогда не заваривай чай, если на взводе – рассыплешь половину заварки. Никогда не накладывай еду, если психуешь – половина окажется на полу.

Однако сейчас я действовала удивительно ловко и бесшумно. Я помнила, что, если открывать дверь медленно и плавно, и при этом, не на полную ширину, колокольчик может и не зазвонить. Я бесшумно просунула руку в дверную ручку. Надавила: медленно, осторожно, неспешно. Миллиметр за миллиметром открывая зазор.

Колокольчик молчал. Я радовалась, что вербер не отреагировал, когда тот звякнул первый раз. Увлекся мясом. Хорошо, очень хорошо.

Я сейчас тихонечко уйду. А потом, может, завтра, а может и позже обсудим все наши разногласия. Да и какие у нас разногласия? Я никому ничего не скажу. Если потребуется подпишу любые документы. Хоть кровью!

Только не сейчас… Я еще не готова… Я еще не до конца успокоилась…

Не знаю почему, но у меня не было душевных сил общаться сейчас с синеглазым вербером. Он вызывал во мне такую бурю эмоций, что хотелось и бежать сломя голову, и кричать, и подойти, чтобы пощупать каменные мускулы этого верзилы.

Я осторожно просунула ногу в дверную щелку и двинулась дальше. Так плавно и осторожно я еще никогда не действовала. Сама от себя подобного не ожидала. Будто проснулись скрытые способности…

Еще дальше… Чуть-чуть. Колокольчик чуть подвинулся, но не зазвенел. Я надавала на ручку с большим усилием.

Сердце заколотилось у горла, влажная ладонь скользнула по ручке… Я чуть дернулась, но удержала дверь – и колокольчик меня пока не выдал.

Дверь поддалась, я проскользнула в нее почти наполовину. Придержала ее второй рукой. Так, еще один малюсенький рывок.

Главное не спешить. Что там делает вербер?

Он скрылся за высоким прилавком, явно продолжая копаться в мясе. Не нравилось ему, видите ли, наше мясо. Наверное, ждал тушу кабана или целого забитого буйвола.

Он меня не видел, надо осторожней. Не спеша. Без суеты и спешки. Еще немного – и я спасена.

Почему это слово пришло на ум, понятия не имею, не сообразила.

Я выскользнула в дверь и придержала ее снова. Теперь осталось только осторожно закрыть.

– Вы меня не пропустите?

Я только ойкнула, и все случилось в мгновение ока. Мужчина, который дернул на себя рывком дверь, вошел в магазин, а возле меня очутился вербер. Мгновенно. Словно прыгнул, как на охоте. В руке – тушка курицы, в глазах – удивление.

Колокольчик зашелся над нашими головами. Будто потешался над ситуацией. А вот мне было совсем не до смеха. Я замерла, в ужасе глядя на вербера.

От него пахло очень приятно. Легкой мужской туалетной водой и какой-то упоительной свежестью.

Даже не думала, что такой верзила, брутал может приятно пахнуть. А не вонять потом, как все мужики.

От оборотня словно исходило тепло – волнами просачивалось под кожу, согревало и волновало.

И он сам дышал часто-часто, прерывисто глотая воздух.

– Ввы… – я аж подавилась вдохом.

Даже не знаю, чего я сейчас испытывала больше: страха или же интереса. Вербер смотрел на меня из-под густых темных бровей, впрочем, вполне себе аккуратных, вовсе не брежневских и загадочно молчал.

Пшш… Вакуумная упаковка курицы в руке оборотня треснула и впускала внутрь воздух… Вот это у него силища!

Я собиралась воспользоваться замешательством вербера и уйти, даже двинулась по лестнице. Но сильная рука остановила.

– Эй! Мужик, за курицу заплати! – завопила кассирша. Наконец-то, проснулась. Пока я пыталась бесшумно покинуть магазин, она читала какой-то журнал и вообще ни на что не обращала внимания.

– Я потом куплю! – вербер взмахнул рукой – и словно по мановению волшебной палочки курица приземлилась прямо на полку, откуда он ее и достал.

Хватка у него, надо сказать, была ну просто стальная. Боли я не чувствовала совершенно, но и высвободить руку никак не могла.

Так мы с вербером спустились на несколько ступенек и остановились возле магазина.

Я молчала, вопросительно глядя на него, а синеглазый прикусил губу и тоже не произносил ни слова.

Мда… Может эти оборотни как-то иначе общаются?

Телепатически? Звериным рычанием? И почти забыли нормальный язык?

Хотя, нет. Вчера он меня спрашивал по-русски. Там, на дороге! Так чего теперь молча таращится?

Вербер сглотнул и облизал губы. Надеюсь, он не хочет меня съесть. Живьем, практически не жуя… Может, наглядевшись местных магазинных кур, оборотень понял, что людоедство – единственный шанс найти приличное мясо?

Мне было и страшно, и волнительно, и как-то даже приятно, что вербер меня не забыл. Такого коктейля эмоций я еще не испытывала.

Казалось, мир вокруг нас остановился, буквально перестал существовать. Все замерло, даже торопливое время.

Тук-тук-тук. Сердце забилось быстрее. Я перестала дергать руку из лапы вербера, и тот сразу отреагировал – усмехнулся. Только как-то не особо весело.

– Эм… Может что-нибудь скажете? – проронила я без особой надежды.

– Рад вас видеть, – прочистив горло, немного хрипло произнес вербер. – Чего решили сбежать? Я напугал?

– Да, – выдохнула я.

Оборотень нахмурился, насупил нос и произнес:

– Я хотел бы все обсудить в другом месте.

Ну слава богу! Я-то уже думала, не доживу до того счастливого момента, когда его посетит эта замечательная идея.

– Прогуляемся по лесу?

Я вскинула глаза в сереющее небо.

– Вечером?

– Со мной можете не бояться…

Ну да, с ним можно бояться только его самого. Меня неожиданно разобрал смех. Истерический и какой-то неестественный. Вербер резко выпрямился и замер, глядя на меня, как на ненормальную или как на редкое, крайне странное явление природы. Вроде дождя из лягушек.

– Успокойтесь, – сказал он вдруг тихо и проникновенно. Отпустил мою руку и взял за кисть. Медленно погладил тыльную сторону ладони большим пальцем. И по моему телу аж ток пробежал. Вербер выдохнул и задышал чаще.

– Все хорошо, – добавил уже с заметным придыханием.

– Мне нужно домой. Сына скоро привезут, – опомнилась я, потому что еще немного – и я согласилась бы на предложение оборотня. Почему? Да черт его знает! Однако я была в шаге от «да».

– Понял, – снова нахмурился вербер. – Тогда я за вами зайду завтра. В обед. Вы же дома работаете?

Я кивнула. Как он узнал – спрошу завтра.

Сейчас суть не в этом и не до этого.

– Вы что-то хотели купить в магазине? – заботливо уточнил оборотень.

– Мороженое сыну, – как завороженная ответила я.

Вербер лихо взбежал по ступенькам и кивнул мне в сторону двери.

– Идем. Я все равно вас уже заметил.

Ну да. Хуже точно не будет.

Я поднялась за вербером, вошла в магазин, и послушно приблизилась к холодильнику с мороженым. Выбрала любимый сорт Клима: шоколадное, в шоколаде и орехах.

– Так и знал! – сообщил довольный вербер.

– Что? – удивилась я его энтузиазму.

– Он у вас жуткий сладкоежка.

– Как и все дети, – развела я руками и набрала еще несколько мороженых.

Внезапно я поняла, что все вчерашние приключения не идут ни в какое сравнение с сегодняшним. Почему-то общаться с вербером вот так, запросто, в самом обычном магазине продуктов, казалось гораздо более удивительным, чем убегать от него ночью, в спящем поселке.

Синеглазый забрал у меня пакет с мороженым, словно невзначай накрыв мою ладонь своей. Огромной, немного шершавой и очень горячей.

Казалось, он нарочно ищет контакт. Но придраться мне было совершенно не к чему. Я послушно отдала верберу мороженое. Он добавил в красную корзинку еще печенья с шоколадной начинкой, фруктовый мармелад – мой любимый!!! – и двинулся к кассе.

Здесь я догнала оборотня и возмутилась:

– Я сама за себя заплачу!

– Я же должен возместить вам вчерашнюю нервотрепку, – невозмутимо сообщил вербер и приложил карточку к аппарату для платежа.

Я только рот открыла и закрыла. Ну, а что теперь? Деньги уже уплачены.

Мы вышли из магазина и вербер предложил:

– Давайте я вас все-таки подвезу? Чего идти по дороге, шарахаясь от машин? А я доставлю вас прямо до дома…

Я задумчиво посмотрела на оборотня, а тот улыбнулся и мягко добавил:

– Все равно я уже знаю где вы живете.

Мда… Крыть было совсем нечем.

Я послушно двинулась за вербером. Тот положил мой пакет на заднее сиденье машины и галантно открыл мне переднюю дверцу. Я забралась в кроссовер и, прежде чем тронуться с места, оборотень представился:

– Меня зовут Феликс.

– Алена, – ответила я тем же.

– Ну вот и познакомились.

Он газанул, и машина рванула по дороге. Да еще с такой скоростью, словно у нас тут трасса.

Мы пулей пронеслись по улице, лихо крутанулись на переулке и промчались вдоль знакомых домов.

Вербер притормозил возле нужного мне забора.

Я вышла из машины, едва не столкнувшись с оборотнем у дверцы. Феликс опять галантно пытался ее открыть.

– Не успел. Медвежьи манеры, – усмехнулся он. – Сильно вчера напугал? — и вперился так, что мне стало не по себе. Я отвела взгляд, торопливо забрала сумку с заднего сиденья и уже у калитки буркнула:

– Вначале да. А потом, почему-то, я сразу успокоилась. Будто всегда про вас знала…

Вербер вскинул брови, а затем кивнул так, словно осознал нечто недоступное моему пониманию.

– Это хорошо, –  сказал, не сводя с меня горящего взгляда. – Значит все же сработало.

– Что? – удивилась я.

– А вот об этом мы поговорим завтра. Я заеду за тобой в час. Прогуляемся по нашему лесу.

– А-а-а… Там не будет медведей? Ну, кроме вас, разумеется? – спросила я с некоторой опаской.

– Я альфа племени. Тебя никто пальцем не тронет, – громыхнул он, разведя плечи. В таком виде Феликс казался еще более громоздким и одновременно более подтянутым.

– Хорошо, – на выдохе произнесла я и поторопилась прошмыгнуть в калитку.

Я успела выложить мороженное в морозилку, перекусить вареными яйцами со сметаной, немного поработать, а машина Феликса все еще стояла за забором. Я начала опасаться, что он пересечется с Дариной Харламовной, когда та приведет назад Клима.

Когда раздался телефонный звонок от няни моего сынишки, я приняла вызов и тут же направилась к панорамному окну. Выдохнула, потому что машины Феликса там уже не было.

– Идем с Климом к тебе! – сообщила няня.

И я вдруг совершенно отчетливо увидела сынишку и няню в дальнем конце пожарного проезда. Настолько четко, что даже разглядела, что Клим где-то умудрился поцарапать ухо.

«Это хорошо. Значит все же сработало».

Пронеслись в голове слова Феликса. Даже не знаю почему.

 

ГЛАВА 4

 

Феликс

Находиться вдали от нее было сущей пыткой для вербера. Он не мог нормально спать и ел так, словно вгрызался в тело врага. Почти не чувствуя вкуса.

Но находиться рядом с парой оказалось не меньшим испытанием.

Все нутро Феликса вопило «Моя… заберри». Зверь внутри рычал и рвался на волю, потому что его инстинкт пары был нагло и безобразно попран.

Феликс касался ее – и буквально сгорал изнутри. Но и не дотронуться до Алены он просто не мог. Она манила, приклеивала к себе.

А как ему удалось уехать от ее дома, Феликс так до конца и не понял.

Он какое-то время слонялся по проезду. Гулял, всматривался в женский силуэт, что мелькал за окнами, и просто не мог никуда уехать.

Несколько раз он порывался войти в дом к Алене. Даже брался за ручку калитки. Нэнги не заперла ее. Видимо, чтобы сын с няней вошли на территорию, не задерживаясь на возню с ключами.

Феликс сжимал ручку калитки изо всех сил, борясь с желанием и с потребностью близости пары…

Но затем опускал руку и отходил от забора.

В этих бессмысленных метаниях Феликс провел несколько часов. Пока сумерки не накрыли поселок синей вуалью. Звериным зрением вербер увидел сына Алены. Узнал его, хотя никогда прежде не встречал. У парнишки были мамины глаза и улыбка. А еще… он тоже родился нэнги.

Феликс быстро сел в машину и уехал куда глаза глядят.

Возвращаться в поселок верберов он не хотел.

Там вовсю занимались переездами. Одна семья за другой размещались в домах, привозя свой нехитрый скарб. Верберы не любили копить много вещей. И больше ценили свободу передвижений, чем брендовые шмотки, дорогую технику или утварь.

Альфу ощутимо потряхивало. От близости Алены, от их касаний, когда все тело словно вспыхивало в одно мгновение и от желания хотелось содрать с себя кожу или содрать шкуру, неважно…

Феликс проехал вокруг поселка верберов, до самой шестиметровой бетонной стены. Снял одежду и оставил ее в машине. Обратился и перемахнул через стену тем же способом что и раньше. Быстро вскарабкался – и кувыркнулся.

Приземлился на лапы и понесся вперед. Не разбирая дороги, не глядя под ноги. Пока дыхалки хватало не останавливаться. Вперед, не оглядываясь и не притормаживая.

Движение, только движение. Больше ничего не могло облегчить его состояние. Да и нужно было подготовиться к завтрашней встрече с Аленой. Не обернуться, не наброситься и не попытаться ее взять…

Да уж… Легче сказать, чем сделать.

Мощное медвежье тело разрывало ветки, перемахивало овраги, оставляло позади многие метры.

Ветер свистел в ушах, а горячая кровь не хотела остывать.

Алена… ррр… моя… Вот, что струилось по венам вербера. Вот что вспышками мелькало в мозгу. Вот что заполнило его до предела.

Феликсу стоило немалых усилий не свернуть в такую нужную сторону. А потом… потом…

Вернулся в поселок Феликс уже под утро. Бодрым, злым и немного растерянным.

Тимур встретил его внутри коттеджа альфы. Феликс сразу почуял бету, еще с порога. Надежда оставила ему мясо, запеченное на решетке и запеченные клубни картофеля. Феликс любил хорошую, сытную и простую еду.

Завидев альфу в дверях кухни, Тимур встал.

– Припекло? – спросил с искренним участием.

– А ты как все это пережил? – уже без оговорок и раздражения спросил Феликс, приглашая бету к столу.

Тот оторвал себе кусок мяса.

– Да также… – пожал он плечами. – Моя жена – человек. Знаешь сам. Это еще хуже. Она не проживет также долго, как я. Так что мне предстоит когда-нибудь стать одиночкой.

– Даешь ей свою кровь и ауру? – спросил Феликс.

Нет, скорее констатировал. Такие меры давно были под запретом. Но какие уж тут запреты, когда речь идет о единственной и любимой женщине? Плевать на них! С большой колокольни!

Ходишь по лезвию ножа, рискуя быть пойманным ОПО и посаженным в клетку. Ну и пусть.

Ради нее хоть в пекло…

– Да, – выдохнул Тимур. – Даю. Когда Нина увидела меня в животном обличье, орала просто, как ненормальная. Несколько часов орала, не переставая. Потом орала на меня, как человека. И еще к гипнотизеру ходила. Думала, что сходит с ума. Твоя тоже дойдет до врачей. Уверен.

– В ней начала пробуждаться кровь нэнги, – довольно произнес Феликс. – Сказала, что вчера вдруг успокоилась и поняла, что мы существуем.

– А может это тихая истерика? – усмехнулся Тимур и Феликс зарычал так, что бета аж на стуле подпрыгнул.

– Полегче, вожак! – произнес он после недолгой паузы. – Я тебе не враг. Чем смогу помогу.

– Как за ней нужно ухаживать? – спросил Феликс напрямую. – Что делать?

– Как обычно. Цветы, конфеты, комплименты… Приглашения в кино и погулять. Начни с чего-нибудь… Узнаешь ее вкусы, станет легче и сможешь сам ориентироваться…

– Она замужем. За человеком, – каждым словом Феликс словно в себя гвозди вбивал. Заживо. Глубоко.

– Я уже понял, –  тихо и глухо отозвался Тимур, проглотив большой кусок мяса. – А какой у тебя есть выбор? Убить его в честном поединке, вспомнив наши старые порядки? Она не поймет. Даже если полюбит тебя, не простит. И ничего у вас уже не получится.

– Предлагаешь мне терпеть как он… – Феликс зарычал, ударил кулаком-кувалдой по столу и увесистый предмет мебели подпрыгнул, вместе с тарелками и едой.

– У тебя нет выхода, брат, – почти шепотом ответил Тимур. – Только терпеть и действовать по обстоятельствам…

– Учую на ней его запах… Ррр… Поррву! – зарычал Феликс.

– Успокойся. Где он сейчас?

– Не знаю. Не видел.

– Хочешь узнаю? Может уехал отдыхать или в командировку? Тогда у тебя отличный шанс подружиться с нэнги без ее благоверного, что вечно болтается под ногами.

– Выясни, – глухо отозвался Феликс.

– Добро. Проверишь с утра поселение? Или мне?

– Сам! – выдохнул альфа. – Моя работа.

– Ну тебе явно сложно сосредоточиться, – осторожно возразил Тимур.

– Не боись! Разберусь!

– Уверен? – приподнял бровь Тимур.

– Нет, мать твою! Но разберусь! – Феликс сам не знал на кого больше злится. На ситуацию, на мужа Алены, которого безумно хотел убить или на Тимура, которому обязательно ковырнуть в живое. Прямо так со знанием, и еще провернуть, чтобы уже наверняка все прочувствовал.

Тимур сходил, налил им обоим крепкого цикория с медом и молоком. Поставил перед альфой.

Феликс хлебнул терпкого напитка.

– Я с ней днем сегодня встречаюсь, – прокашлявшись произнес он. – Посоветуешь что-нибудь?

Объяснять было излишним. Скажи, как сдержаться. Как не выпустить на волю ни зверя, ни инстинкты. Как вести себя, если она начнет говорить о муже. Никого вокруг не убив и не отпугнув нэнги окончательно.

Тимур усмехнулся:

– Могу лишь порекомендовать держать себя в руках, – некоторое время внимательно изучал Феликса и осторожно спросил: – Совсем хреново?

Альфа мотнул головой.

– Вообще… Часа три стоял у ее дома. Рвался войти без разрешения и дальше… ну ты понимаешь… Не мог себя обуздать.

– Это ты после этого набегался?

– Да.

– Помогло?

– Да не особо.

– Мне тоже не очень-то помогало.

– А это всегда… так?

– Да нет! Это мы с тобой такие везунчики, – усмехнулся Тимур. – Обычные оборотни не церемонятся, если встретили пару. Схватил, закинул на плечо, как варвар, – и к себе в дом. Если брыкается или против, поговорил. Минуты две… До интима. Ну ты понимаешь.

– Понимаю, – выдохнул Феликс.

Еще как он все это понимал. Сам был в шаге от подобных действий. И они казались более естественными, чем есть, пить или же спать.

– Дорвался до своей женщины… Можно сказать, присвоил… Взял в жены. Просто все обычно. Когда женщина – оборотень. Еще лучше – если она еще и из твоего племени. Но и в чужом мало кто станет противоречить… Это закон природы. А вот так… Феликс… я сочувствую. Но обещай, что не сорвешься. Это так просто… По себе знаю. Тоже все это пережил…

– Как будто у меня выбор есть, – вербер отмахнулся, залпом проглотил напиток и дожевал мясо. – Иди уже спать, дружище! Через час наведу шмон в поселке. Не сомневайся. Ничего не спущу.

– Да в этом я как раз и не сомневаюсь…

…Спустя несколько часов поселок гудел как растревоженный улей. От Феликса начали шарахаться. При одном его появлении, верберы метались, как заполошные.

Альфа был в ударе. Как и предполагал Тимур. Впрочем, медвежьему поселку жесткая рука время от времени не повредит.

Жизнь в самом центре города – это вам не жизнь где-нибудь в деревеньке за его пределами или еще где подальше. Тут надо держать ухо востро. Четко помнить все правила.

Феликс муштровал и проверял соплеменников несколько часов.

Конечно, проехать в поселок без особого на то разрешения и проверки на пункте охраны невозможно, в принципе. Но случайных посетителей никто ведь не исключал. Например, скорую помощь или наряд полиции.

Все эти городские службы не должны увидеть ничего, чего они не могли бы обнаружить в любом самом обычном человеческом поселении.

Ни спецаппаратуры, ни медвежат, которые играют на крыльце и время от времени перекидываются в голую малышню, ни рев дикого зверя…

Ни-че-го.

Для этого и существовали правила безопасности. Для этого их годами прорабатывали, дополняли и проверяли строгое соблюдение.

Феликс вламывался в дома, проверял – нет ли кого в зверином обличье. Объяснял особо недогадливым, что даже дома перекидываться категорически нельзя! Только в лесу! Только за бетонной стеной!

За детьми должен быть пригляд. Совсем маленьких, еще не способных до конца контролировать оборот нужно держать отдельно и перед тем, как впускать чужаков, проверять.

Сверхсовременная аппаратура для слежения, связи с другими членами племени почти как по телепатическому каналу, и прочее, никому также не должна попадаться на глаза. Все это нужно хорошо маскировать.

Феликс навел такой шмон, что верберы почти дышать перестали.

И выдохнули только, когда альфа уехал к Алене.

Феликс почти чувствовал, как ему вслед смотрят счастливые глаза соплеменников, в надежде что вернется альфа в чуть более добром расположении духа.

Зря… Ой, зря. До понимания с нэнги еще далеко. Феликс это чувствовал. А еще есть этот ее мужик! Который очень кстати уехал в командировку или куда-то еще, но вернется!

И вот тогда Феликсу придется бороться не только с желанием присвоить пару, сделать своей во всех смыслах слова, но еще и с жаждой крови соперника. А ревность хищника – один из самых сильных инстинктов.

Тут надо железную волю подключать. Возможно, аутотренинги. И то не факт, что поможет…

Зато сына нэнги Феликс любил заочно.

Так любят чужих щенков собаки, готовые защищать и кормить их в своей стае, волки и другие животные. У зверей нет чужих детей и нет детей, которые никому не нужны.

Ребенок – это дар природы или богов, тут уж кто во что верит. А от подарков нельзя отказываться.

 

 

***

Алена

 

Мы с Климом поиграли в магнитные буквы, составляя сложные слова. А затем также порешали примеры, при помощи магнитных цифр. Поели, побегали по дому в догонялки-щекоталки и отправились спать.

Я уложила сынишку в постель и сидела с ним в кресле-качалке, пока непоседа не уснул. Потом осторожно погладила светлые вихры, коснулась носика-курносика на симпатичном мальчишеском лице, поправила одеяло.

Клим спал с неплотно сомкнутыми веками и раньше я всегда сомневалась, а не притворяется ли малыш.

Сынишка очень подрос за весну и начало лета. Возмужал. В нем уже чувствовался сильный мужчина. В широких плечах, сильных руках. Я старалась, чтобы он не объедался. При такой конституции ты либо становишься богатырем, либо сумоистом. Я была уверена, что мой Клим станет Алешей Поповичем.

До момента, когда я прикрыла глаза, времени на обдумывание встречи с Феликсом не оставалось. Но потом… Уснула я далеко не сразу, не так как вчера.

В голове прокручивались детали нашего общения с вербером.

Его взгляды, касания, от которых по телу словно ток пробегал. Я сто лет ничего похожего не испытывала.

И еще чудилось, что в месте нашего соприкосновения кожа Феликса резко нагревалась.

Почему я не испугалась, когда вербер лихачил на дороге? Почему даже не подумала, что он не вырулит? Я словно верила в его силы, способности и скорость реакции.

Немного полежав в постели, я встала и подошла к панорамному окну. Взглянула на пожарный проезд, будто опять надеялась увидеть там Феликса. Но его не было. Ни единой тени, ничего подозрительного.

От этого стало до странности грустно. Я вздохнула и вернулась в постель.

Немного поворочалась и отключилась.

Утром Дарина Харламовна увела Клима к себе в сад-огород. Гулять, есть шашлыки, развлекаться. А я засела за работу.

Но уже в двенадцать начала готовиться к встрече с Феликсом.

Обычно я красилась и наряжалась в нечто более выходное, нежели спортивный костюм или лосины с футболкой, только для выхода в свет. Похода с подружками в магазины, кафе или рестораны, посещение каких-нибудь парадных мероприятий. Например, дней рождения детишек приятельниц или их собственных именин.

Но сейчас почему-то захотелось удивить оборотня.

Зачем? Наша встреча ведь сугубо деловая. Он объяснит мне «правила игры». Я каким-то образом дам зарок, что не стану болтать лишнего – и все. Но меня было не остановить.

Я надела любимые кожаные лосины и приталенную белую блузку с пышными рукавами: полупрозрачную, отделанную кружевом. Расчесала волосы и оставила свободно падать на плечи.

Немного подумала – и все-таки накрасилась. Припудрилась, подвела глаза.

Брови я давно только выщипывала, потому что подчеркнула их форму слабым татуажем. А красить губы просто терпеть не могла.

Повертевшись перед зеркалом, я выбрала к наряду кожаные кроссовки. И удобно, и практично и по лесу погулять можно.

Машина Феликса появилась возле забора без пятнадцати час. Я думала, вербер постучится, как-то  даст о себе знать. Но он ждал, пока выйду. Не торопил и не старался форсировать события.

Позвонить Феликс мне не мог. Я не давала номера. Да и вербер не спрашивал. Я немного помедлила и вышла к оборотню.

Сердце почему-то застучало быстрее, я с трудом выровняла дыхание. Не знаю, что меня больше взволновало: какой-то взбудораженный, возбужденный вид Феликса, что мерил шагами проулок возле машины или будущий разговор. Медведь выглядел если и не угрожающе, то вполне внушительно.

Я опасливо остановилась на месте.

Феликс заметил, притормозил и открыл мне дверцу своего внедорожника.

– Добрый день, – произнес, немного помедлив. Я еще находилась в некоторой растерянности, поэтому оборотень усмехнулся и помотал косматой головой – его короткие волосы, кажется, вздыбились больше прежнего. – Я сегодня страшен? – спросил он.

– Эм… Немного, – честно призналась я.

Феликс стиснул челюсти, сжал кулаки, еще помолчал и добавил:

– Тебе ничего не угрожает. Даю слово. Слово альфы.

Не знаю почему, но я поверила. Без увещеваний, клятв и договоров. Просто потому, что он так сказал… Чудилось – вербер не солжет мне. Почему? Я и понятия не имела.

Села в машину и Феликс опустился на соседнее сиденье.

Мы рванули с такой скоростью, что у меня аж дух захватило. Железный зверь с ревом полетел по дороге. Кажется, я даже не успела толком испугаться. Мы пулей пронеслись через весь поселок и остановились возле бетонной стены. Колеса взвизгнули, земля недовольно зашипела – настолько резкой и внезапной была остановка. Феликс лихо крутанул руль, и мы припарковались в единственном удобном месте. На забетонированной площадке, куда помещался ровно один внедорожник.

– Вы всегда так водите? – не удержалась я от вопроса. Второй раз я ехала с вербером, и оба раза мы словно тренировались для Формулы один.

А по нашим родным дорогам это – тот еще аттракцион. Правда Феликс рулил, как бог, тут не поспоришь. Мы ни разу не были даже близко к другой машине, обочине или чему-то еще опасному… Но все-таки… Честно скажу, такие гонки были приличной нагрузкой для моих нервов.

Спутник остановил на мне внимательный взгляд синих глаз.

– Снова пугаю? – спросил немного виновато и одновременно сердито. Но я опять почему-то точно знала – вербер злится не на меня.

– Немного, – повторила я, заметив, что пальцы Феликса так сжали руль, что аж побелели.

Оборотень заметил мой взгляд, убрал руки с руля и произнес:

– Это гормоны. Извини. Ничего не могу поделать. Есть вещи гораздо сильнее и мощнее даже альфа-оборотня… Но я постараюсь исправиться…

И все. Больше ни слова. Какие еще гормоны? Адреналин? Он, что, адреналиновый наркоман? Как эти безумцы, которые прыгают с крыши на крышу, несутся сломя голову по узким металлическим балкам на стройках, перепрыгивают через машины?

А что? Вполне может быть. Мужик явно незаурядных сил и способностей. Скорость реакции у него, во всяком случае, фантастическая. Хотя это слово в применении к оборотню, который сам по себе фантастическое существо звучит странновато.

Я это в оба наших полета по дороге заметила. Поездками это уже никак не назовешь.

Феликс недолго помолчал: напряженный и немного хмурый, затем вылез из машины и открыл мне дверцу.

Я вышла и окинула взглядом высоченную стену.

– Эм… И как мы через нее переберемся? Я даже не понимаю, как вы туда попадаете…

Феликс вдруг преобразился. Подмигнул, чуть отошел от стены. Разбежался… и… также бегом вскарабкался на стену. Быстро и легко, словно почти ничего не весил!

Я только рот приоткрыла и хлопала ресницами…

Стоя на верхатуре так, словно удержать равновесие на узком бетонном блоке для него раз плюнуть, оборотень помахал мне рукой. Затем ловко сел и поддернул что-то с другой стороны.

Мне навстречу спустилось нечто вроде строительной люльки на металлическом канате.

Я с сомнением посмотрела на Феликса.

– Садись. Я двух тебя подниму. Не сомневайся.

Я потрогала люльку. Залезла, в надежде, что еще есть время подумать. Ахнуть не успела, как взмыла на стену. Затем Феликс спокойно перекинул меня и спустил вниз. Теперь я снова взирала на него снизу вверх, только уже с другой стороны стены.

– А сам как?

Он подмигнул еще раз, словно хвастался или рисовался. По-мужски так. Будто пытался со мной флиртовать. Демонстрировал – какой он крутой.

Встал на ноги и… спрыгнул.

Я в ужасе закрыла лицо руками.

Боже! Стена, наверное, метров пять в высоту. Он же разобьется!

Пока я стояла, боясь посмотреть, что случилось, на ладони легли горячие пальцы. Я послушно убрала руки от лица. Феликс улыбался и даже посмеивался, не выпуская моих рук из своих. Поглаживая тыльные стороны моих ладоней большими пальцами.

– Испугалась? – спросил он и в глазах вербера заплясали чертята. Вот же… Как мальчишка. Я усмехнулась.

– Очень.

– Не бойся. Эта стена для вербера – ерунда. И для тебя тоже, в принципе, будет. Когда… придет время…

Я мотнула головой. Видимо, он плохо знает человеческую физиологию. Если я с этой стены прыгну, меня уже ни в какой больнице не соберут.

Останется от Алены суповой наборчик.

А Феликс все еще держал меня за руки и молчал. Гладил ладони большими пальцами, чуть поджал губы и не двигался.

И еще он здорово запыхался.

Так, что нечего хвастаться! Все же дыхание-то еще не выровнял.

Я немного растерялась и почему-то не хотела прерывать наш контакт. Горячие руки оборотня согревали, а его близость… одновременно будоражила и окутывала ореолом защищенности. Словно рядом с Феликсом я могу совсем ничего не бояться. Прямо вообще.

От него веяло такой надежностью… Прямо не знаю. Я впервые с таким сталкивалась.

Феликс сглотнул пару раз и прочистил горло:

– Пойдем? Прогуляемся? Поговорим?

Я кивнула. Оборотень не двинулся с места и не выпустил моих рук из пальцев. Я забрала их сама. На лице Феликса мелькнуло недовольное выражение, но сразу же стерлось.

Я двинулась вперед, по широкой земляной дороге и оборотень мгновенно пристроился. Так близко, что временами его нога задевала мою.

– Так это правда? – спросила я, потому что Феликс явно не собирался начинать разговор. Шел, глубоко и неровно дышал и молчал… Косился и снова не произносил ни слова.

– Что? – спросил он так, словно не понял – о чем речь.

– Эм… Оборотни, вампиры, фейри…

Феликс запрокинул голову и расхохотался.

– Вампиры? Никогда не слышал!

– Да ладно! И Сумерки не смотрел? С Патисоном?

– Даже с кабачком не видел. В смысле читал в детстве про вампиров. Но неужели ты веришь в подобные сказки?

– Значит в вампиров тебе не верится, а в верберов – да?

Феликс расхохотался громче.

– Не верить в самого себя для мужчины – плохая жизненная позиция.

Я невольно хихикнула.

– И вы живете прямо рядом с людьми, а никто ни о чем не догадывается?

– Кто именно не догадывается? – уточнил Феликс, приподняв густые брови.

Он глядел на меня, как родитель на ребенка-почемучку. Нет, правда. С удовольствием, с некоторым интересом – что еще спросит этот непоседа. И, что самое приятное, с полной готовностью все пояснить и разжевать.

– Эм… люди…

– Ты не могла бы конкретизировать.

– Ну-у-у… Президенты, министры… простые граждане…

– Нет, нет и нет. Есть такая организация Союз оборотней мира. СОМ. Вот она всем рулит. А еще ВАО – всемирная ассоциация оборотней. У нас технологии гораздо выше человеческих. Поэтому засечь нас никто не может. А если что СОМ стирает память очевидцам.

– Как в «Людях Икс»?

Феликс приподнял брови еще выше.

– Ты только американскую фантастику и смотришь?

– Не будем обсуждать мои дурные пристрастия. Мы еще не так хорошо знакомы, – пошутила я. А вербер внезапно посерьезнел, прищурился и спросил:

– А мы продолжим знакомство?

– Я не хочу, чтобы мне стирали память! – твердо заявила я.

Феликс криво усмехнулся.

– Тебе не нужно этого бояться.

– Это почему же?

– Потому что… в общем не нужно…

– Это не ответ! – возмутилась я. –  Мы же договаривались все обсудить. Если честно, я думала все будет иначе. Более официально и более угрожающе.

Феликс даже притормозил, вгляделся в мое лицо и уточнил:

– Я произвожу настолько пугающее впечатление?

– Да нет, просто… ну я ж узнала вашу тайну. После такого либо стирают память – это в плохих американских фильмах. Либо убивают… Это тоже в плохих. Но для аудитории 18+.

Феликс оскалился, но тут же натянул на лицо улыбку. Выглядело как-то неестественно. Вербер немного помолчал и ответил:

– Тебе точно не стоит ничего такого бояться.

– Именно мне? – уточнила я, ощущая, что нащупала еще какую-то тайну.

– Да!

– И подписку о неразглашении тайны с меня не возьмешь?

– Нет.

– Поверишь просто так?

– Да!

– Ответственно… – усмехнулась я.

– Но есть одно «но», – добавил Феликс, не сводя с меня сверкающего взгляда.

– Так и знала!

– Ты будешь встречаться со мной… по-дружески…

– Эм… зачем?

Феликс замолчал, и чуть прибавил шагу.

Я не стала его догонять – шагал вербер, соответственно росту и комплекции. А бегать за мужчинами – явно не моя роль. Никогда этого не делала, ни в прямом, ни в переносном смысле слова.

Я отстала. Феликс заметил это лишь спустя некоторое время, когда оторвался от меня метров на десять. Остановился и решительно двинулся навстречу.

– Извини, Алена. Твой вопрос переваривал, – признался вдруг вербер. – Искал что бы ответить…

Я замерла, глядя в его глаза. Феликс поравнялся со мной и остановился почти вплотную. Огромный, горячий, взволнованный. Грудь ходит мехами, глаза сверкают, словно в горячке. Несколько раз он порывался что-то сказать, но замолкал и вдруг выдал:

– Хочу с тобой подружиться.

Я аж подняла брови от неожиданности.

– Со мной? Зачем?

Феликс опять замолчал. Просто сверлил меня взглядом и поджимал губы. И я вдруг обратила внимание на то, какие же они чувственные. Пухлые, пожалуй, даже слишком пухлые для мужчины.

Вербер молчал, не двигался и стоял прямо передо мной, преградив дорогу своей мощной фигурой. Я тоже не знала, что делать. Ответа на вопрос я не получила. Повторять ли его, не понимала. Как отреагирует на мою настойчивость мало знакомый нечеловек тоже не представляла.

А еще… что-то такое между нами происходило… Необычное… но настолько естественное, что я не хотела, чтобы оно прекращалось… Будто именно это мне и требовалось… Сейчас, а может всегда?

Мне даже стало немного теплее. Казалось, жар тела вербера проникал под кожу, все глубже и глубже. Как и его синий взгляд.

У меня прямо мурашки по коже пробегали. Вдруг охватило волнение: приятное и будоражащее…

Феликс переступил с ноги на ногу, чуть подался вперед, словно собирался что-то предпринять…

Я замерла, не в силах сдвинуться с места…

Казалось одно неловкое движение, жест, поворот головы – и исчезнет это невероятное волшебство, что случилось между нами…

– Слушай, – Феликс прокашлялся и вернул телу прежнее положение. – Племя верберов впервые селится в самом центре города. Обычно мы живем на окраинах. Так что неплохо бы увидеть себя и других оборотней со стороны. Глазами, так сказать, того, кто о нас только что узнал.

Я слушала и пока не особо понимала ход его мыслей. Все время чудилось, что Феликс придумывает на ходу, а, на самом деле, его мотивы совершенно другие. Однако я почему-то все равно верила в его добрые намерения.

– То есть мы будем встречаться в вашем поселке? – подтолкнула я разговор, потому что Феликс опять замолчал. Он поморщился и усмехнулся.

– А ты дотошная, Алена. Не только в поселке. Вообще я планировал вас с сыном куда-нибудь пригласить. Например, в аквапарк… или в акванариум или в кино или на шашлыки… Мне эм… нужно тренироваться в общении с людьми…

Я снова удивилась.

– Хочешь сказать, ты мало общался с людьми? Сколько тебе лет?

– Триста сорок два.

Я даже опешила.

– Да ладно? – вцепилась взглядом в лицо Феликса. Неужели не врет?

– Правда. Но мы чаще общаемся с себе подобными. Оборотнями разных видов. С людьми обычно контактируют оборотни из ВАО или СОМ. Я имею в виду близко, по-дружески, вот как мы с тобой. А не по случаю, как при покупках в магазинах или еще где…

– Э-э-э… А зачем оборотням практика общения с людьми?

Феликс выпрямился, прищурился и спросил:

– Тебе не нравится мое общество?

Шарики желваков прокатились по его скулам, подбородок выпятился. Мне даже послышалось тихое рычание… Может, почудилось?

– Да нет. Мне даже интересно, – призналась я. – Откуда такой вопрос?

Феликс выдохнул с облегчением.

– Ну просто ты так уточняешь, словно ищешь лазейку… чтобы от меня отделаться.

– Да нет. Мне любопытно. Разве оборотни с людьми не общаются также, как со своими? То есть интересно – в чем разница?

Феликс усмехнулся и повернулся ко мне спиной. Быстро расстегнул рубашку и сбросил ее. Затем также стремительно избавился от брюк и перекинулся. Я застыла, как вкопанная перед громадным медведем, которого уже видела. Правда, в потемках. Теперь зверь казался еще больше. Однако даже не двинулся с места. Резко обернулся человеком, и я отвернулась, ожидая пока он наденет хотя бы брюки.

– Например в этом, – послышался из-за спины голос Феликса. Я повернулась к нему. Вербер уже застегивал рубашку.

– Ну вы же можете просто не оборачиваться? Разве не так?

– Не всегда. Иногда инстинкты могут взять верх. Нужна огромная практика и выдержка, чтобы всегда контролировать их рядом с человеком. Не забывать о том, что ты не в обществе оборотня.

– То есть я – твой тренажер для контроля инстинктов? – усмехнулась я.

Феликс вдруг расхохотался, а потом резко посерьезнел.

– Еще какой! – произнес каким-то загадочным, непонятным для меня тоном. А потом быстро добавил: – Ну так ты согласна?

– Почему нет… Только у меня есть условия. Во-первых, в виде медведя ты ко мне не подходишь пока ближе чем метра на два.

– Идет.

– Во-вторых, ты ездишь со мной и, особенно, с моим сыном спокойно и осторожно. Без лихачества.

– Я научусь.

– В-третьих, тебе придется познакомиться с моим мужем. У нас с Владом нет секретов. Вернее, я ничего не скажу про оборотней. Но хотя бы знать, что я провожу время не с любовником, а приятелем из ближайшего поселка, он должен. Это честно.

Феликс издал нечто вроде рычания. Громкого, утробного и пугающего. Я инстинктивно попятилась, холодок пробежался вдоль позвоночника. И прежде, чем вербер ответил, я добавила:

– И последнее. Не рычи так в моем присутствии. Правда, ну очень страшно!

Феликс виновато улыбнулся.

– Это как раз из области инстинктов. На счет мужа… Давай повременим. Можешь ему сказать… эм… что проводишь время с другом. А познакомимся мы чуть позже. Я натренируюсь общаться с людьми…с тобой… Хорошо?

Я изучала лицо Феликса. Почему мне опять чудилось, будто он не совсем честен? Точнее совсем не честен?

Почему мне чудилось, будто вербер пытается выдумать повод, чтобы не видеться с Владом как можно дольше? Ведь он без сомнений предложил мне встречаться по-дружески. И даже сына с собой брать иногда. Я чувствовала, всем существом ощущала, что Феликс не причинит вред Климу… и мне тоже…

Вот поэтому в его отговорки совсем плохо верилось.

 

 

ГЛАВА 5

 

Феликс

 

Когда Алена спросила зачем ей с ним видеться, на Феликса словно небо обрушилось.

Вербер усиленно придумывал какие-то предлоги, пытался изобрести правдоподобные причины, на ходу фабриковал веские аргументы.

Давненько он так ни для кого не старался.

И еще постоянно всплывал вопрос. Она, что, тяготится его обществом?

Феликс усиленно гнал от себя эти мысли. Потому что, когда они снова всплывали, ему уже не хотелось гулять в лесу… Ему вообще ничего не хотелось.

Словно – все, ничего в жизни не стало…

В душе разливалось глухое уныние… От дискомфорта хотелось содрать с себя кожу, броситься зверем и начать убивать… Вгрызаться в плоть, полосовать ее звериными когтями… Пока и самому не придется испытать клыки и когти на собственной шкуре…

Феликс лишь однажды испытывал нечто подобное. Когда узнал о гибели родителей…

И вербер хранил твердую уверенность, что ничего хуже услышать не может…

Но не-ет! Нет и тысячу раз нет!

Он жестоко ошибся.

Алена собиралась познакомить его с мужем!

Вот ведь блаженная! Ну правда, же – дурочка!

Феликс едва увидит этот слюнтяя, едва учует на нем ее запах… Уже инстинкты встанут на дыбы…

А если муж вдруг приобнимет нэнги, если он ее слегка поцелует…

Феликс больше не сможет себя сдерживать.

Порвет на лоскуты – и сам не заметит! Какой уж тут контроль над оборотом! Какая сила воли! Какое терпение!

Соперник, от которого пахнет истинной парой. Который с ней… был в постели и не раз, судя по ребенку! Да она сумасшедшая, эта нэнги! Или хочет смерти собственному мужу!

Феликс еле отбился от приглашения к знакомству, чтобы хоть немного подготовиться к встрече.

Вербер еще не знал, что хитрая жизнь решила преподносить ему один убийственный сюрприз за другим. Чтобы не заскучал альфа, не расслаблялся.

Чтобы понял – какой спокойной, скучной и пресной была его жизнь совсем еще недавно.

Вначале поселок верберов в самом центре города. Правда, под полную ответственность Германа. Но ведь и под ответственность Феликса! Он альфа! И он за всех отвечает!

Затем истинная, которая знать не знает, что она тоже оборотень, драконица! И ведь не скажешь ей! Не поверит! Нэнги сама должна все вспомнить, сама все почувствовать.

Потом ее муж… Аррр…

Зверь внутри Феликса скалился, рычал и осатанело рвался на свободу. Найти, убить, растерзать соперника. Чтобы никаких препятствий между ним и истинной уже не оставалось.

Феликс боролся. С собой, с близостью Алены, которая все инстинкты поднимала на дыбы. Каждую минуту до зуда во всем теле хотелось перекинуться, а затем снова… И затем… Затем сделать то, чего требовала мужское естество. Настойчиво требовало, даже слишком.

Проснись в нэнги оборотень – сразу почуяла бы. От Феликса за версту несло тестостероном и прочим, что сопровождает желание в теле. Он сам почти задыхался от этого запаха. А еще потел, потел рядом с ней и ужасно хотел прикоснуться к Алене. Взять ее за руку, сжать тонкие белые пальцы в ладони…

Погладить мягкую, нежную кожу…

Вот только Феликс прекрасно понимал. Сделает эту малость и остановиться, сдержаться будет еще сложнее. В тысячу раз сложнее, чем сейчас.

Феликс надеялся, что общение с ним пробудит в нэнги ее истинную сущность, вернее ее вторую сущность. И Алена посмотрит на мир иначе.

Зачем ей человечишка, смертный? Ну, реально – зачем? А Феликс мог бы ввести ее в жизнь оборотней. Помочь научиться летать, перекидываться… Охранять, пока она осваивает крылья. Да все что угодно он для нее мог. Лишь бы осталась рядом, не уходила.

Он уже даже мысленно смирился с положением друга. Правда, тело Феликса с этим мириться совсем не желало. Настолько, что подавлять зверя становилось все сложнее и сложнее, а собственные порывы – и того хуже. Но лиха беда начала…

Он уже держался, достаточно стойко и почти спокойно. С трудом. Но ведь это лишь первые шаги… Первые минуты и часы их общения…

У-ух как непросто будет соплеменником, когда альфа вернется в поселок. Проверять выполнили ли его рекомендации, учли ли его замечания и требования.

Феликс понимал, что дикий коктейль из желания, страсти и ревности, что кипел в его венах, делает его более жестким, бескомпромиссным руководителем. Но сейчас он видел в этом лишь плюсы.

Не время соплеменникам расслабляться. Они слишком близко поселились к людям. Слишком. Не дай бог что…

Верберы еще никогда не пробовали жить практически бок о бок со смертными…

Волки и лисы – да. И нередко. Тем немного легче, что правда, то правда.

Даже если и обратился – вполне можешь спрятаться, сочтут за собаку. А лисы вообще в пригороде – не редкость. На трассах кучами гибнут, перебегая дорогу.

А вот медведь посреди крупного города… вот это да… это уже проблема.

Особенно если нет поблизости ни Цирка, ни цыганского табора…

Так мысленно шутил Феликс.

Алена выглядела задумчивой, недоверчивой. Она слишком хорошо чувствовала Феликса: малейшую его фальшь, малейшую недомолвку… С одной стороны, это давало оборотню надежду. Сердце бухало в груди, как оголтелое и хотелось бежать в зверином обличье, радостно приветствуя солнце, день, лето…

Но с другой… Ему все сложнее было ей врать…

Как солгать, глядя в ее глаза, когда все о себе готов выложить. Все, без утайки ей рассказать… Не приукрашивая и не замалчивая.

– Но ты все-таки придешь познакомиться с моим мужем? – после нескольких минут молчаливой прогулки настойчиво повторила свой вопрос Алена. Феликс закашлялся.

Бьет под дых.

Ведь загрызет этого недомерка! Не удержится. Как тут удержаться?

– Приду. Только не сразу, – не слишком уверенно произнес оборотень.

– Почему ты так этого опасаешься? Общения с моим Владом? – Алена прищурилась и вгляделась в лицо Феликса. Заворожила, пленила своим взглядом. Он даже дышать почти перестал. Ну и как теперь врать?

И он не смог. Сглотнул, выдохнул и сказал:

– Я могу порвать его… по-настоящему…

Она аж дернулась. Остановилась и внимательно изучала лицо Феликса. Ну что она хочет еще узнать? Что ему без нее… все равно что без воздуха? Что сейчас единственное его желание схватить, забрать и не отпускать? Она к этому готова? Ведь нет!

Тогда чего смотрит так, что соврать он уже не в состоянии. Жилы тянет. Нервы дергает…

Всего наизнанку выворачивает.

– Порвать? – прошептала она в ужасе.

Ну да. Он ужасен! Он страшен! Он зверь! А она? Она нормальная вообще? Да он за один ее взгляд в сторону другого убить готов… Тут же! На месте!

Федикс сжал кулаки до боли. Рычание так и рвалось из горла. Даже глотку немного саднило. Оборотень сдерживался. Из последних сил. Испытывал собственную волю…

Алена приблизилась, вдруг положила руку ему на грудь, и вербер вспыхнул, как лесной пожар – в мгновение ока. Стало жарко, душно и захотелось сбросить одежду. Сбросить и… А дальше она сбежит от него с воплями ужаса. Эти мысли немного охладили.

Вербер с трудом сосредоточился на словах Алены.

– Но ведь ты не злой. Я это чувствую. Ты… большой и добрый…

Я к тебе добрый, дурочка! Хоть за усы дергай, хоть в пасть залезай. Тебе можно все…

– Я разный…

– А разве ты не можешь быть таким же с моим мужем?

Да ты думаешь, о чем вообще просишь? Милосердие уже в том, что Феликс до сих пор не снес Владу башку когтями…

– Не могу. Не сейчас.

– Почему?

Феликс молчал. Смотрел ей в глаза и молчал. Не знал, как ответить и врать почему-то не мог. Хоть шкуру сдирай! Одно дело обманывать ее просто так, а другое – глядя прямо в глаза.

Вербер сглотнул. Ну что ж… Она сама спросила. Шокировать так шокировать. Молчать дальше у него не выходит. Она клещами правду вытягивает. Все равно продолжает допытываться.

А лгать Алене не выходит. Совсем. Легче самого себя укусить за спину…

Значит, выход один…

– Я поняла! – не успел вербер ответить, улыбнулась Алена.

Феликс весь напрягся, сжал челюсти…

Но уж слишком довольной она выглядела для той, что поняла все, действительно, правильно. Не вопила от ужаса, не убегала. Не говорила даже, как он пугает ее…  Что же такое она там придумала? Верберу даже стало немного интересно… Как она для себя все объяснила?

– Я ведь женщина, а Клим – ребенок. А мужа ты, как альфа и самец, воспринимаешь как возможного соперника. Как другого самца на своей территории… Так?

Ох, она даже не представляет насколько права!

Феликс радостно закивал. Пояснять, что дело не в территории, и не в мужском соперничестве, уже не требовалось. Она не требовала. А, значит, можно выдохнуть и перевести беседу в более спокойное русло. Пока Алена не убежала от Феликса с криками о помощи и ужасом в глазах.

 

***

 

Алена

 

Мы прогулялись с вербером по лесу и меня неожиданно отпустило. Оказывается, я еще боялась, что меня поймают, сотрут память или вообще убьют где-нибудь на природе.  И там же закопают, без лишних глаз и ушей. Видимо, Феликс не зря подтрунивал над моей любовью к разным сериалам.

Насмотрелась криминальных триллеров. Вот и начало всякое мерещиться…

Я еще не до конца верила Феликсу. Но он почему-то ужасно располагал к себе. Не знаю даже… Рядом с этим громилой я ощущала себя в полной безопасности. Словно одно только его присутствие гарантировало мне лучшую жизнь и защиту…

И все равно я чувствовала, что Феликс не всегда откровенен. Некоторые его ответы так и отдавали неумелой, неловко сфабрикованной ложью. Даже странно, что альфа оборотней, тайно живущих среди людей, да еще и разменявший два века, не умеет достаточно хорошо лгать.

Казалось бы, за свою длинную жизнь он должен был наработать немалый опыт…

Через некоторое время я поняла, что пора бы и честь знать. Если убивать меня не планируют, сажать под замок тоже, память стирать мне тоже не станут, значит надо идти работать. Я же не вербер и не могу поймать лису или зайца на завтрак.

– Мне надо домой, – прямо сообщила я.

Феликс тотчас притормозил. Вгляделся в мое лицо внимательно, даже чуть прищурился и скулы его заострились. Я остановилась тоже. Оборотень некоторое время смотрел и молчал, сглатывал и словно проглатывал слова. А затем уточнил:

– Тебе не нравится со мной?

Хм… Внезапный вопрос. Прямо-таки сногсшибательный… Как подсечка посреди обычной прогулки.

Начнем с того, почему мне вообще должно с ним нравиться или нет? Мы же не влюбленная парочка… И почему это сравнение пришло на ум? Я глаз не могла отвести от вербера, который выглядел сурово, собранно, будто ожидал удара под дых и готовился к нему морально, физически.

Рубаха парень, спокойный и надежный великан теперь напоминал воина перед битвой. Но опять почему-то не напугал меня.

– Ответь, Алена. Что я не так сделал? Я должен знать, чтобы исправиться…

Вот теперь он совсем ввел меня в замешательство. Он, что, рассчитывал, что мы тут будем до самого следующего утра прогуливаться? А мои обязанности? Работа? Сын, наконец?

– Кхм… Феликс. Мы вроде договорились, что будут другие дружеские встречи. Но у меня есть дела. Работа.

Вербер улыбнулся с таким облегчением, словно я его рублем одарила.

– Хочешь я тебя буду обеспечивать?

После этого его вопроса я чуть не упала. И видимо, на моем лице отразилось все, что сейчас вертелось в мыслях. Потому, что Феликс усмехнулся, мотнул головой и быстро добавил:

– То есть… Кхм… Я имел в виду, что возьму тебя на работу!

И снова я ощущала, что вербер лукавит. Не совсем честен. Придумывает на ходу.

Я пытливо вгляделась в лицо вербера. Тот немедленно широко улыбнулся. Хотя и не следовало бы. Улыбка Феликса сейчас больше походила на оскал. Потому что выглядела какой-то вымученной, натянутой, напряженной. Так что очарованием от нее и не пахло. Не познакомься я с оборотнем поближе, уже здорово насторожилась бы.

Ибо сейчас на лице Феликса застыло примерно такое выражение, какое бывает у гимнасток при выполнении сложнейшего элемента, если те пытаются еще и улыбаться…

Жуткое зрелище…

– Я вообще журналист-рекламщик. Пишу о разных предприятиях, товарах и прочем. За деньги. Ты, что же, закажешь серию статей о том, как хорошо быть оборотнем?

Феликс шутку оценил, хохотнул и вдруг посерьезнел.

– Ну почему же? Мы с тобой договорились о встречах, чтобы я привыкал к близости людей. Человека… Ну и вообще людей. Мы же пойдем в общественные места. Чем тебе не работа?

Я вскинула брови. Он это серьезно? Или это такой неподражаемый юмор оборотней? Мол, обернись. Да нет же, не за спину, а в зверя!

– Ну что-о? – развел руками Феликс.

– Это скорее дружеская услуга.

– А почему я не могу за нее платить?

А он настырный, этот громила.

– Да потому что я делаю это не из-за денег. А просто потому, что мне интересно с тобой общаться.

Вот теперь улыбка Феликса резко преобразилась. Стала ясной, лучистой, почти мальчишеской. И совсем не походила на прежний оскал.

– Ты серьезно? – он хотел что-то сделать, но торопливо спрятал руки в карманы.

– Вполне.

Нас окутала тишина…

Феликс ничего не говорил. Только смотрел своими синими глазами, чуть придвигался и то вытаскивал руки из карманов, а то снова прятал их. А я растерялась. И почему-то совсем не хотела бежать. Смотрела на Феликса и чувствовала, что ноги будто вросли в землю. Странное ощущение окутало меня. Тепла, уюта… Какой-то затаенной радости, которая зреет в груди, а потом вдруг вырывается наружу восторгом. Вдруг стало жарче, сложнее дышать. Словно воздух вокруг нас резко раскалился. Я уже и забыла это ощущение.

Феликс снова сглотнул, облизал губы и вдруг решительно взял меня за руки. Сжал их вздрагивающими пальцами. Горячими, как натопленная печка.

– Кхм… Я очень рад, что тебе со мной интересно… – произнес с песком в голосе. Тихо и как-то проникновенно. У меня аж мурашки по спине побежали. Да-да! Они существуют! Эти гадкие мурашки, от которых становится одновременно не по себе и приятно-приятно… Словно получил лучший в жизни подарок. Или просто неожиданно спасся.

Только, что твоя жизнь или здоровье висели на волоске, ты находился в шоке, в ауте, на краю бездны. И вдруг все стало безусловно прекрасно. Это облегчение, эту радость, которая сначала нарастает, а затем выплескивается, охватывает теплой волной и беззаботностью, почти детским восторгом, сложно переоценить.

Феликс чуть наклонился, потом еще… а затем резко выпрямился и прокашлялся.

А я все еще неотрывно смотрела на вербера и – клянусь – между нами словно ток пробегал.

Феликс неожиданно выпрямился, расправил плечи и произнес так, словно клялся.

– Даю слово, я тебя не разочарую.

Это звучало так странно… Мы ведь едва знакомы. Мы почти ничего друг о друге не знаем. Мы совершенно не знаем друг друга!

Но фраза звучала настолько естественно, настолько правильно, что я даже не удивилась. Словно именно этого я и ждала. Кивнула, пожав горячую ладонь вербера. Он надсадно втянул воздух, даже как будто со свистом, и еще немного ко мне придвинулся. Теперь наши тела почти соприкасались, и я чувствовала жар оборотня. Он окутывал невидимым, чарующим коконом, впитывался в кожу и глубже, глубже, еще глубже.

Меня бросило в жар. Лицо Феликса пылало, на щеках горел лихорадочный румянец, а губы стали словно ярче и пухлее.

Чувственные… такие… мужские…

Жестко очерченные и при этом пухлые…

Я аж засмотрелась. Феликс тут же перехватил мой взгляд и произнес со сдавленным рычанием:

– Если хочешь что-то сделать, давай…

Я встрепенулась, наваждение медленно уходило. Я хотела закончить работу!

– Мне очень нужно завершить работу. Поехали назад, а?

Феликс развел руками и жестом пригласил меня обратно, по тропке. А уже когда я первая заспешила назад, за спиной послышался вздох…

Мы быстро добрались до стены и перелезли через нее прежним способом. Я не могла не любоваться на оборотня. Не восхищаться тем, какой же он ловкий. И это при такой-то массе тела!

Ехали мы теперь довольно странно.

Феликс то газовал, и мы летели по дороге так, что только пыль взвивалась столбом, то притормаживал и словно старался вести поспокойней. Как будто пытался выполнить мою просьбу и одновременно что-то его сбивало.

А когда мы остановились возле забора, я увидела знакомые следы машины…

Неспешно вышла наружу, уже без раздумий опершись о горячую, широкую ладонь оборотня.

Словно нет ничего на свете естественней, правильней, нежели принять поддержку и помощь Феликса…

Хм… Неужели… Не успела юркнуть в калитку, как из нее навстречу мне вышел Влад…

За спиной раздалось рычание Феликса. Настоящее, почти медвежье.

Муж смотрел на меня прищуренными серыми глазами, расправил крепкие плечи и выпрямился. Вообще-то я всегда любила крупных мужчин. И Влад поддерживал себя в форме, хотя в последние годы у него и появился заметный животик. Однако он, по-прежнему, был сильным и выносливым.

Не чета большинству мужчин его возраста.

Я собиралась радостно поприветствовать мужа, игнорируя утробное рычание Феликса, которое не прекращалось и словно бы даже становилось все громче. Но вместо этого Влад выпалил:

– Работа у тебя, значит? Отправила меня в командировку, а сама шляешься по му…

Договорить он не успел. А я даже дернуться не успела. Феликс уже прижал Влада к забору, надавив рукой на горло моего мужа.

– Еще слово… И я за себя не ручаюсь…

В голосе оборотня слышалось рычание. Так отчетливо, словно разговаривал с Владом уже почти зверь, только владеющий человеческой речью.

Муж задохнулся, принялся судорожно втягивать воздух. А Феликс надавил сильнее, глаза его полыхнули незнакомым огнем. Он оскалился и словно почти не осознавал, что творит в эту минуту. Лицо оборотня преобразилось. И я поняла – с кого рисовали берсерков. Ничего человеческого в чертах Феликса не осталось. Только звериная жажда терзать, убивать, уничтожать.

Влад покраснел как рак, забился, пытаясь достать вербера руками и ногами. Даже садануть в пах. Но все его жалкие попытки оборотень отрезал на раз. Рубящим ударом руки. Я видела, что Владу больно, и не знала, что предпринять.

Вид у Феликса был такой, словно все – мужу конец. Я до ужаса, до стука сердца в ушах, боялась, что так оно и случится. И не меньше страшилась что-то предпринять, подтолкнув вербера к яростным действиям.

Я металась. Переживала за Влада – он уже хрипел, бил ногами и закатывал глаза. Но страшилась даже коснуться оборотня. Вдруг рассвирепеет еще больше?

Так вот о чем он говорил на счет тренировки общения с людьми?

Видимо, на мужчин – самцов оборотни вот так и реагируют.

Я выдохнула и решилась, потому что не могла позволить Феликсу причинить непоправимый вред Владу. И одновременно не хотела, чтобы у оборотня случились из-за нас неприятности. Уж, наверняка, подобное преступление у них в сообществе не приветствуется. Иначе оборотней давно бы уже всех перестреляли.

Я сделала над собой усилие и положила руку на плечо вербера: горячее и каменное, словно русская печка.

– Феликс… пожалуйста…

Я не знала, что бы такое сказать. Фраза получилась вымученной, жалкой… Но оборотень вдруг перестал рычать, оглянулся и посмотрел на меня.

Осмысленно и почти виновато.

– Феликс, пожалуйста, – взмолилась я. – Отпусти его… Прошу тебя…

И… вербер послушался. Отошел от мужа, презрительно отряхнув руки.

Влад закашлялся, потирая горло. Феликс гневно зыркнул в его сторону и затем произнес очень громко, уже в мою:

– Я буду ждать следующей встречи! Я тебе позвоню!

Замер, словно ожидал, что я начну спорить, отпираться, отказываться.

С минуту мы смотрели друг на друга. И я почти забыла о том, что здесь Влад и о том, что он еще кашляет и суматошно глотает ртом воздух.

– Ххорошо, – ответила я. Потому, что вдруг поняла – не услышав мое согласие Феликс с места не сдвинется.

Я чувствовала его. На каком-то невероятном, интуитивном уровне. Почти также, как чувствовала сына, маму… И как никогда не чувствовала мужа… Как бы дико это ни прозвучало…

Вербер посмотрел на меня так… Не знаю, я замерла на месте и даже, кажется, дышать перестала. С минуту он медлил, словно давал понять, что готов снова урезонить Влада. Муж возмущенно дышал за моей спиной. Я помахала Феликсу рукой. Как дурочка. Но он кивнул и сел в машину.

Когда громадина на колесах уехала, я повернулась к мужу. Тот молча вошел в калитку, а затем и в дом. Я догнала Влада уже на кухне, за столом. Он сидел как прокурор, скрестив пальцы и смотрел исподлобья.

И у меня ярость бушевала в душе!

Проклятье! Я ничего такого не сделала! Я ни с кем не изменяла Владу! Никогда! Ни разу!

Я не заслужила подобного обращения!

А еще почему-то наклевывались шальные мысли.

Если он так реагирует на мое появление в обществе с другим мужчиной… Может все не просто так. Я ведь тоже несколько раз видела Влада с разными женщинами.

Возле его работы, когда случайно проходила мимо, на вокзале, когда провожала мужа в командировку. Он сказал тогда, что это по работе, по делу, из-за каких-то документов. А сейчас мне внезапно подумалось…

Если Владу и в голову не приходит иной сценарий, кроме, как моя измена… Может у самого рыльце в пушку?

Отчасти я понимала Влада. Между нами с Феликсом, действительно, была какая-то химия… Я не могла этого отрицать и не обманывала себя.

Но! Я никогда не изменила бы мужу! Это мне даже в голову не приходило. Максимум – дружеские встречи. И я сразу обозначила верберу границы.

Некоторое время Влад играл в молчанку. Смотрел в стиле «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Нет, реально. Словно я подсудимый, а он – судья и прокурор в одном лице.

Я спокойно налила себе чаю и села напротив мужа в ожидании, когда же он закончит играть в психологическую атаку.

– Я вижу, ты времени даром не теряешь, – наконец-то, разродился Влад.

Я повела плечом.

– Чего молчишь? – выпалил муж. – Нечего сказать в свое оправдание?

Я отпила чай и спокойно спросила:

– Прости. А в чем мне нужно оправдываться?

Влад вспылил, вскочил, едва не перевернув стул. Швырнул тарелку в раковину, так что та разлетелась на несколько частей.

– Сам уберешь! – среагировала я.

– Да ты! Да ты! – муж подскочил, снова уселся напротив и закончил: – Я же вас сам застукал! Тепленькими! Прямо горяченькими!

Я аж рассмеялась на его подозрения. Влад посмотрел так, словно я умалишенная.

– Ты, дура, что ли? Я застукал вас!

– Я это уже слышала, – спокойно произнесла я. – Ты встретил меня с новым знакомым. Точнее – с новым главой поселка, который выстроили тут рядом. Мы общались. И?

Влад захлебнулся воздухом, покраснел так, будто его снова душил Феликс.

– И? Ты ходила на свидание с другим? И хрен его знает, чем вы там занимались?

– Чей?

– Чего???

– Чей хрен знает?

Влад сглотнул и немного охладился. Видимо, моя нейтральная реакция и даже черный юмор слегка остудили его пыл. Наверное, он ожидал, что я начну просить прощения, умолять… Оправдываться, наконец. Я прямо слышала, как со свистом сорвало шаблон мужа.

– Ты, что же, хочешь сказать, что между вами ничего не было? – усмехнулся Влад.

– А ты, что, видел иное? Как ты говоришь: ты застукал нас? Мы целовались, обнимались? Или вообще занимались интимом?

– Ты с ним гуляла!

– А ты гулял со своей Настей из отдела продаж? И? Не припомню, чтобы я устроила вам скандал на эту тему!

Влад сорвался со стула и со всей силы ударил тот об пол. Предмет мебели скрипнул, но не сломался.

Затем муж прошелся, а вернее даже – пробежался по комнате. Наконец, он остановил свой забег и выпалил:

– Так это было в отместку? Ты решила мне отомстить?

И хотя он ничего больше не сказал, на лице Влада было все и так слишком уж красноречиво написано.

Все!

С точками, запятыми, восклицательными знаками!

Даже со схемами из Камасутры!

И чем они занимались с Настей. И почему он сразу же подумал про нас с Феликсом то же самое.

Я выдохнула. Сердце ухнуло куда-то вниз. Окаменело и перестало биться. В груди заныло. Он… мне… изменил…

Вначале это просто в голове не укладывалось.

Ну да, мы немного охладели друг к другу в последнее время. Да, мы мало общались и почти все время в горизонтальном положении. Да, каждый из нас проводил свободное время за компьютером. Я работала – рабочий день фрилансера не ограничен восемью обычными часами. А Влад смотрел то сериалы, то мультики.

Но мне и в голову не приходило, что муж способен мне изменить!

Да и сейчас наступил момент отрицания. Так смертельно больные вначале не верят в диагноз. Кричат в лицо врачам: «Да вы ошибаетесь!»

Цепляются за соломинку, надеясь на лучшее.

Я пережила отчаянную надежду быстро. В рекордные сроки, можно сказать.

Потому, что Влад вернулся на свое место и вдруг произнес:

– Давай все забудем? А? Я расстался с Настей, а ты расстанься с этим… верзилой…

И вот тут моя надежда умерла: в страшных муках и ужасающих судорогах.

Недавно я еще могла по-разному интерпретировать претензию Влада: мол, ты мне мстишь. Например, муж вполне мог иметь в виду, что я вызывала у него ревность, как он вызывал ревность во мне. Если бы вызывал… Или вроде того…

Но теперь все встало на свои места.

Четко, как детали пазла.

И на этом пазле изображалась смерть нашего с Владом брака.

– Уходи, – процедила я.

Влад сморгнул, встал, налил себе стакан воды, осушил его и подбоченился:

– Слушай. Не руби так сразу. Да, я виноват. Но я же мужик! Я сорвался. Но я никогда раньше тебе не изменял! Клянусь.

Я сглотнула ругательства, подавила желание ударить его чем-то потяжелее и отчеканила:

– Одного раза более чем достаточно!

– Да ты! Да ты!

Влад еще раз пробежался по комнате, выпил еще стакан воды, остановился и выпалил:

– Ты уверена?

– Да, – выдохнула я.

Он схватил чемодан, который дежурил у двери после командировки. Еще не успел разобрать, видимо, вернулся вот только что.

– Переночую у мамы! Передумаешь, ты знаешь где меня искать!

Я закрыла лицо руками. Послышался хлопок входной двери, а затем и следующий – уличной. Тишина накрыла дом невесомым куполом.

Зазвенела в ушах натянутой до предела струной, которая вот-вот оборвется. И… оборвалась… Я зарыдала в голос.

Не помню сколько времени я заливалась слезами. Рыдания душили, вырывались наружу болезненными спазмами, глаза саднило.

Он изменял мне! С этой дурындой! Белобрысой крашеной шваброй с увеличенными губами! А я, идиотка, даже не подозревала! Даже не думала! Ведь это же мой Влад! Верный и честный! С которым мы женаты… боже, столько даже не живут! Отец моего любимого Клима!

Я заметалась по кухне, натыкаясь на стены, хватая вещи и не зная, что с ними делать. А затем взяла кружку, которую мне привез из командировки Влад.

Большую белую, с тонким золотистым узором. Я очень много пью, а большие кружки, как правило, довольно тяжелые. Таскать их с кухни на первом этаже в рабочую комнату на втором было не так уж и весело. И вот Влад привез мне эту! Легкую, удобную, большую…

Кружку взамен измены…

Я бросила кружку в мусорное ведро и закричала. Так, что у самой уши заложило.

Вззз… Вззз… Я не сразу поняла, что звонит сотовый. И почему-то, не глядя на номер, решила, что это звонит Влад. Решил либо в очередной раз «начать все с чистого листа», либо обвинить. Впрочем, уже неважно.

– Отстань от меня! Я тебя ненавижу! – крикнула я в трубку и услышала тяжелое, надсадное дыхание. Почему-то ужасно знакомое. – Феликс? –  спросила я наугад.

В трубке раздалось еще более явственное тяжелое, со свистом дыхание. Мне ответило молчание. Кажется, оборотень решил, что я ополчилась на него. Потому что так волноваться из-за обычного звонка он стал бы вряд ли. Я понимала, что надо что-то сказать. Может, извиниться, а может, – и вовсе – все объяснить. Но не могла. Просто не могла сейчас начать разговор. Да и объяснения в голову не лезли. Что я могла сказать?

Тишина затягивалась. В какой-то момент показалось, что Феликс уже бросил трубку. Но гудков не на том конце связи не было. Я судорожно искала нужные слова и мне никак не удавалось их выдумать.

– Мне показалось, что тебе плохо, – глухо и растерянно произнес вербер. – Я сильно не вовремя? Надеюсь, ты это не всерьез?

– Что? – не поняла я.

Мысли метались в голове стаей встревоженных птиц, путались и перемешивались.

– Отстань… ненавижу… – я прямо слышала, как меняется его голос, пока вербер меня цитировал. Звучит словно из глубокого колодца.

– Это я не тебе. Извини…

– А кому? – он точно выдохнул с облегчением. Я была абсолютно в этом уверена.

– Неважно, – я постаралась ответить ровно и нейтрально.

Ну мало ли на кого я могу злиться? На квартиранта, который не платит квартплату. На заказчика, который просит все переделать, хотя уже давно утвердил макет материала. На соседа, который выпустил свою собаку на мой участок и мне ту никак не выгнать… Да на кого угодно, на самом деле.

Феликс молчал, тяжело дышал и не прерывал связь. Я не сдержалась, шмыгнула и, кажется, всхлипнула и оборотень тотчас среагировал.

– Алена? Он тебя обидел? Я убью его!

Рычание пронеслось по связи. Такое же как в момент, когда Феликс держал Влада за горло. Я всхлипнула снова, потому что сдерживаться уже не было смысла. Но постаралась утихомирить альфа-самца на том «конце провода».

– Феликс. Это наши семейные дела. Они вообще никого не касаются. И тебя, тем более. Все нормально. Это все между нами.

Рычание не прекратилось, а, наоборот, стало сильнее.

Я почти физически ощущала желание Феликса наброситься на Влада, порвать его на части… Не как человек, а как дикий зверь, что защищает… а что он защищал? Кто я ему? Зачем я ему сдалась?

Боже, как надоело пытаться понимать мужиков! Как достало стараться залезть им в голову, разобраться в их странных реакциях и поступках! Ужас просто!

Достали! Одним словом! Дос-та-ли!

На меня навалилась буквально вселенская усталость. Такая, что хочется лечь и не двигаться. Именно моральная, не физическая. Когда даже уже все равно, что произойдет дальше. Лишь бы тебя не трогали и ни в каком виде не втягивали в очередную драму…

– Я вас прошу, – устало попросила я. – У меня нет сил вас уговаривать. Феликс. Будьте мужчиной. Оставьте все, как есть. Наш уговор останется в силе. Дайте мне пару дней выдохнуть, и я буду готова помогать вам адаптироваться…

Рычание стало чуть тише. А затем послышалось шумное дыхание.

Некоторое время по связи транслировалось только оно. И ничего больше.

– Значит, по-вашему, быть мужчиной означает позволить обидеть женщину, которая… – Феликс осекся и задышал чаще.

– Феликс. Вы не вправе вмешиваться в мои семейные дела! – выпалила я, начиная раздражаться.

Да что сегодня с этими мужиками? ПМС? Причем, какой-то общегородской, видимо. Говоришь не вмешивайся, а он продолжает. Говоришь – пошел вон, а он предлагает смириться с изменой. У них что, в один день мозги отключились?

– Я… не вправе, – эхом повторил Феликс сквозь рычание. – Но хочу…

– Я тоже много чего хочу! – возмутилась я, уже не сдерживаясь. – Хочу, чтобы меня оставили в покое на два дня! Всего-то! Не спрашивали, что не так! Не предлагали помощь. Просто дали мне время успокоиться!

Последние слова я кричала, а шумное дыхание Феликса в трубке стало более неровным.

Он опять замолчал. Я слушала надсадные вдохи и резкие выдохи. И больше ничего. Минуту, две, три, четыре…

– Феликс? – позвала я.

 

ГЛАВА 6

 

Феликс

 

Феликс отчаянно боролся с собой.

Чего стоит ему, альфе, лучшему из лучших, к тому имеющему за плечами опыт службы в органах, выследить по запаху смертного мужика и прибить? А потом замять дело с помощью Германа? Конечно, старый друг вряд ли будет в восторге от этого. Но поможет наверняка. Феликс – один из самых перспективных вожаков. И заменить его в нынешней ситуации некому. Вон даже Тимур слегка растерян. А он не какой-то щенок, что едва вырвался в лидеры! Он вожак с опытом и с головой на плечах!

Феликс сам себе удивлялся. Молчал в трубку и пытался привести мысли в порядок. А все нутро вопило. Найди! Догони! Поррви!

Так вот оно каково! Когда встретил пару и ни с кем не можешь ее делить! Безумие… Ревность… Собственничество…

Феликс вспомнил, как разнимал двух матерых самцов, не молодняк с гормонами до самых ушей. Нашли одну пару на двоих – верпантеру из соседнего племени.

Бились, как бешеные. До крови, до лоскутов!

Их потом месяца три откачивали. А лечили и того дольше. И едва оклемавшись, эти двое снова рвались в схватку. Хорошо, что женщина все узнала и вовремя расставила все точки над «и».

Эльдар, отвергнутый вербер, отправился в Тундру, в старое поселение верберов. Не мог оставаться поблизости от пары и от счастливого соперника в придачу. Убил бы все равно. Потому что инстинкт. Потому, что нет у оборотня другого шанса завести семью и детей. Нет.

Вот и сейчас все инстинкты Феликса требовали того же. Тем более, что этот человечишка еще и обидел Алену! Она из-за него плачет! Рыдает и всхлипывает!

Его женщина плачет из-за какого-то недомерка! Таракана, которого для вербера раздавить – раз плюнуть! Даже не запыхаться!

Феликс почти не слышал уговоров нэнги в трубке. Едва-едва, мимолетным шорохом и лишь потому, что она – его, только его… Говори с ним любой другой – вообще не заметил бы. Не понял ни слова. В таком состоянии находился сейчас вербер.

И тут Алена вспылила. Накричала на грани истерики.

Феликс стиснул челюсти, сжал кулаки так, что острые ногти пропороли ладони.

Вот теперь не тот недомерок, а именно он, он сам довел ее…

Так и хотелось броситься к ней. Прижать, забрать и не отпускать. Феликс едва сдерживался.

Тишина транслировалась по связи. Алена молчала. А вербер ничего не мог ей ответить.

Слушал ее взволнованное дыхание и просто не находил слов. Только не в этой ситуации…

Вина жгучей кислотой разъедала внутренности оборотня. Больно… Как же больно…

– Феликс? – позвала Алена. Вербер тряхнул головой. Надо что-то сказать, видимо…

Но что? Что он за нее… Да что угодно он за нее, в принципе. Что он прибежит как пес в любую минуту, если ей нужен или если она позовет? Что ему без нее теперь… ну никак… совсем никак… Потому что ни оборачиваться не хочется, ни зверем бегать, ни руководить племенем… Ничего не хочется… Только бы увидеть ее…

Заглянуть в глаза, потеряться. Забыть где небо, а где земля. Где право, а где лево. И сдерживать восторг, от которого хочется прыгать и валяться на траве, как медвежонок.

Что от звука ее имени внутри все переворачивается, вибрирует, отзывается… Что попроси она – убьет, не задумываясь… Умрет, не страшась…

Потому, что прижало Феликса нехило… Прижало… Окончательно и бесповоротно.

Так, что дальше уже просто некуда…

– Да, Алена?

– Ты меня слушаешь?

– Да, Алена.

– Ты меня хорошо слышишь?

– Да, Алена.

Твою мать! Как генералу докладывался. Не мог иначе. С языка фразы слетали сами. Феликс больше не владел собой.

Она владела им безвозвратно. Его разумом, его телом. Всеми его желаниями и стремлениями.

Она стала центром его Вселенной…

Алена чуть помолчала, переходя к более важному и сложному вопросу. Вербер понял еще до того, как в трубке послышалось:

– Ты успокоишься и оставишь Влада в покое?

– Нет и да.

– Я не поняла.

Она нервно выдохнула. Ну да. Не поняла.

Феликс покрутил в голове возможные ответы. Придумал даже отговорку. Мол, я сегодня вообще нервный. День такой, неудачный. А тут еще встреча с твоим благоверным. Неадекватом каких поискать. Нормальный мужик не станет рычать на того, кто втрое сильнее. Феликс его ведь едва не убил. Еще немного… И если бы не Алена… Не пожалел бы даже. Вот ни минуты не пожалел.

– Феликс? Ты не ответил…

А она настойчивая. Маленькая, сладкая нэнги. Упрямая и не дающая ни секунды передышки. Дурочка. Сама не знает, о чем спрашивает…

Ложь прокрутилась в голове Феликса, почти сформировалась, но с языка внезапно слетела правда:

– Я не могу успокоиться. Потому что ты нервничаешь…

Сейчас он не мог лукавить. Только не с ней.

Такой расстроенной, растерянной, сбитой с толку. Все еще шмыгающей носом… Как маленький обиженный ребенок. Трогательной до того, что сердце Феликса заходилось и так хотелось ее обнять, что вербер стиснул подушку… А потом и зубы стиснул посильнее…

Алена молчала. Он знал, что сказал лишнего. Не время, не тот случай и совершенно не к месту. Но она словно ведьма тянула из Феликса правду. Спросит – и все! Он готов душу вывернуть. А потом еще столько раз, сколько ей этого захочется.

– Какое тебе дело до моих нервов… Феликс? – она спросила тихо, словно что-то заподозрила. Феликс скрипнул зубами. Еще секунда – и правда вылетит изо рта сама. И все… Она испугается и сбежит. А как смолчать?

Он сжал кулаки сильнее, ощущая характерный запах собственный крови. Густой, насыщенный сейчас гормонами. Всеми подряд. Тестостероном, адреналином, и еще множеством биологически активных веществ. Крови, которая лучше всяких слов говорила о том, что творилось с оборотнем.

– Феликс… я не понимаю, – протянула она.

Не понимает! Всю душу в клочья! Все сердце! Все инстинкты на дыбы!

И каждый вдох для нее, из-за нее… ради нее…

А она не понимает.

Вербер не мог солгать на такой вопрос. Язык немел. Смолчать хотелось бы. Но Алена снова потребовала:

– Феликс! Ну чего ты замолчал? Я ведь задала вопрос. Почему у меня сегодня все вот так вот…

Она всхлипнула, заплакала и вербер сдался.

Да гори оно!..

Какая разница, что с ним будет после признания, если сейчас ей настолько плохо?

К чертям собачьим все! Пусть убегает от него, пусть шарахается, пусть возмущается… или что там еще может сделать нэнги, считающая себя человеком, когда ей в лоб говорят, что она – чья-то пара. Единственная и незаменимая. До самой смерти.

Что бы ни делала, куда бы ни шла, какие бы вещи ужасные не сотворила, он ее не покинет. Защитит, заслонит, убережет…

Даже от законов своего мира…

Даже от себя самого…

Ну что ж… Вот и лопнули все твои замки Феликс. К сердцу, к разуму, к душе и к воле… Нет больше у тебя воли. Нет и все.

Феликс прокашлялся и произнес:

– Алена…

– Да?

– Ты…

– Ма-ам? Ты, что плачешь? Из-за папы и той гадкой дамочки?

Сын Алены спас ситуацию. Феликс выдохнул, словно минут на двадцать задерживал дыхание. В голове все еще витал туман. Связные мысли не складывались. Алена отложила трубку, забыв сбросить вызов, и чуткий слух оборотня улавливал каждое слово.

– Малыш… что за дамочка?

– Да с папкой в школу один раз приходила. В прошлом году, перед Новым годом… Гладила меня, приставала. Дура! Вот она кто! Про тебя плохо говорила. А моя мама самая лучшая!

Феликс не мог не согласиться со словами парнишки. Любил его уже заочно. Хотя бы за эту фразу о матери. Алена всхлипнула, горько заплакала.

Феликсу дико захотелось бросить все. Обернуться, домчаться до ее дома за минуту, войти и утешить…

Аж сам себе усмехнулся. Ну да, голый мужик, у которого от одного ее вида готовность номер один в ту же минуту – самое то, что нужно Алене… Для того, чтобы совсем с катушек съехать. То-то она будет счастлива… До криков и возмущений.

А еще там ее сын. Который про оборотней вообще пока не знает…

Хрр… Трк…

Феликс удивленно посмотрел на свои руки… В ладонях остались доски от стола. Оторвал и даже не заметил. Оборотни часто использовали силу зверя в человеческой ипостаси. Это было несложно. Тем более, что и сами по себе они были намного сильнее обычных смертных. А сейчас все вышло само собой. Неконтролируемо. Внезапно.

Феликс усмехнулся. Так и до полной потери контроля недолго. Надо что-то предпринимать.

– Мамочка, ты у меня самая лучшая… Ты найдешь себе хорошего мужа, а мне папу. Только не плачь…

Ух, хороший пацан! Так и потрепал бы его по макушке!

Феликс мысленно погладил мальчишку по вихрам.

Алена еще всхлипывала, но уже гораздо тише. Наверное, Клим ее успокаивал. Феликс еще раз мысленно приласкал паренька. Молодец, они наверняка сойдутся. Хороший пацан растет! Правильный! Маму надо беречь и защищать!

Даже от папы, если потребуется. Мама – она самое главное в жизни! Об этом нельзя забывать ни в каком возрасте.

Плачь Алены затих. Слышалось шуршание, тихие шепотки. Они, похоже обнимались.

Феликс хотел в этом убедиться. Потому что сейчас переживал за нэнги, как еще ни за кого в своей жизни. Но… Алена опомнилась и взяла трубку. Голос ее звучал гораздо бодрее.

– Феликс. Вы тут?

– Да!

Опять он отвечал, как генералу.

– Простите за эту сцену…

– Не извиняйтесь. Все нормально.

Куда уж нормальней! Когда она там, а он тут! Она плачет, а он даже утешить не может!

– Я не истеричка.

– Конечно нет!

Нашла в чем оправдываться. То же нашлась истеричка! Да она самая лучшая. Просто не знает об этом!

– Давайте все забудем. Наберите меня через пару дней. Мне нужно успокоиться.

А как ему успокоиться, если два дня пару не увидит? Убить кого-то? Загрызть или самому с бетонной стены у леса камнем башкой вниз сброситься?

– Конечно, я позвоню.

– Спасибо. Хорошего вечера.

Да не то слово! Лучше некуда! Она далеко, требует передышки в общении. Отличный вечер! Нечего сказать!

Самое время навести шорох в поселке! Ну держитесь, ребята… Не дай вам бог до сих пор не навести порядок… Терпения у Феликса сейчас как воды в пустыне, а ярости и злости как воды в океане!

 

***

Алена

 

Клим успокаивал меня и обнимал как взрослый. Мой восьмилетний мальчуган. Мой мальчик…

Я прижимала сынишку и беды уходили. А сегодняшний скандал с Владом виделся совсем в ином свете.

Мы с мужем давно не жили душа в душу. Уже много лет и в постели-то не особо получали кайф. Может это и правильно? Чего тянуть лямку? Может так и должно было произойти?

Зато Влад подарил мне моего Клима. И этого мужчину никто у меня не отнимет.

Когда я немного успокоилась, то обнаружила, что так и не сбросила звонок Феликса…

Ой… Неужели Феликс мог что-то услышать? Как слышат оборотни? Как пишут в книгах – намного лучше людей или нет?

Спросить у меня не хватило духу.

Я взяла трубку и попрощалась с вербером. Вроде бы он вел себя вполне адекватно. И если и думал, что я психованная истеричка, то виду не показал. Ну и ладушки.

Почему меня вообще должно волновать мнение какого-то медведя-оборотня? Он же мне никто! Ну помогаю я ему адаптироваться с людьми, ну и что?

И все же меня почему-то волновало, что подумает Феликс о моей истерике и нервозности.

Впрочем, я решила больше на тему мужиков не заморачиваться. И отодвинула эти мысли на потом.

Клим по-хозяйски заварил нам чай с сушеной клубникой и листьями смородины. Мы с удовольствием выпили его. Поели пельмени с тонким тестом и сытным мясом, макая их в нежную жирную сметану… И отправились спать.

***

Небо такое ясное, словно я в сказке. Ни облачка, ни единого намека на тучки. Голубое-голубое, как нарисованное. И я плыву в нем, размеренно размахивая огромными призрачными крыльями.

Словно так и надо.

Солнце манит впереди желтым диском, похожим на гигантскую золотую монету.

Внизу, где-то далеко остались проблемы. Все эти люди, которые мне не нужны.

Влад… с его матерью, которая меня возненавидела с первой же минуты, как только увидела.

«Ты моего сына не любишь, потому что зовешь по фамилии…»

«Ты своего ребенка не любишь, потому что кормила то сцеженным молоком, а то грудью…»

«Мой сын для тебя делает все, а ты его только попрекаешь…»

«Ты нас не уважаешь, потому что не пашешь в нашем саду…»

Господи! Кто бы знал! Как же она мне надоела!

Неужели я больше не увижу этой фальшивой насквозь улыбки свекрови, которая за глаза говорила про меня гадости, а в глаза ласково приветствовала?

Боже! Я не сразу поняла свои новые преимущества!

Да пусть катятся всей своей дурацкой семейкой!

Меня вдруг охватила свобода. Ветер насвистывал какую-то веселенькую песенку, небо принимало в свои объятия.

«Как хорошо мама!» –  прозвучал в голове голос Клима. – «Мне нравится быть нэнги!»

Я почему-то знала, что мой сын тоже нэнги и даже понимала значение этого слова.

Нэнги – аурный дракон на древнем языке оборотней. Человек с аурой дракона и человека. Своего рода тоже оборотень. Может менять форму своей энергии. То она обычная для человека, а то в форме крылатого ящера.

Я словно всю жизнь это знала. Только почему-то забыла надолго…

«Ихи-и-и!» – Клим вырывается вперед… Мы перелетаем через стену поселка верберов и приземляемся к… Феликсу.

Он хватает меня на руки и… целует. Так страстно и нежно, что я забываю обо всем. О предателе Владе, о том, что Феликс – зверь: опасный, дикий, непредсказуемый. Отчасти…

Становится так хорошо, так приятно… Хочется упиваться ласками вербера, зарываться руками в его волосы, наслаждаться его поцелуями. Жадными, жаркими и тягучими. Ненасытными, безостановочными и пылкими.

Я забываю, что рядом Клим…

А куда он делся?

Я оглядываюсь…

Мы в доме. Большом, каменном. С просторными комнатами, скупо обставленными мебелью.

Феликс закидывает Клима на плечо, а сынишка хохочет, сползает вниз. Вербер поднимает его и на вытянутых руках подбрасывает.

Сынишка хохочет. А мне так… здорово.

Я хохочу вместе с ними.

Феликс подскакивает ко мне и закидывает на другое плечо.

– Надорвешься, медведь! – смеюсь я.

– Своя ноша не тянет! – отвечает он.

И… бежит. У меня дух захватывает. Рядом хохочет Клим.

И… мы снова возле стены…

Клим прыгает с нее и взмывает ввысь, а Феликс обнимает меня и целует так, что у меня дыхание перехватывает.

Становится сразу жарко и томно. И хочется еще и еще пить горячий воздух из губ вербера…

Внезапно я оказываюсь тоже на стене.

«Прыгай, мама! Это легко!» – зовет Клим.

А я боюсь. Высота же неимоверная! А вдруг не получится! Вдруг не полечу? Вдруг все-таки сорвусь?

«Прыгай, если что я тебя поймаю!» – басит Феликс, улыбаясь во все клыки.

Я еще переживаю, теряюсь, нервничаю. Стою на узком парапете шестиметровой стены и мнусь.

«Трусишка!» – подзуживает снизу Феликс.

«Мама! Ты же такая смелая!» – машет рукой Клим. – «Это же так просто! Смотри!»

Взмывает в воздух, встает на стену, закрывает глаза и раскинув руки в стороны, прыгает…

Падает, падает, падает… И расправляет крылья.

Я зажмуриваюсь и прыгаю следом…

 

***

– Аленочка? Ты там как? В порядке? – голос Дарины Харламовны с первого этажа вырывает меня из сна. Привидится же такое! Жуть в полоску!

Я протерла глаза, потянулась и встала.

– Я Клима покормила уже, кашей. Сама что-нибудь хочешь?

Дарина Харламовна помогала мне по хозяйству за вполне адекватные деньги. И ей удобно – работа в шаговой доступности и мне в отсутствии старших родственников большое подспорье.

Я спустилась вниз.

– Мамочка проснулась!

Клим не разочаровал. Подбежал, обнял и прижался.

Я улыбнулась.

– Ты как? – заботливо спросила Дарина Харламовна. Дородная женщина с короткой стрижкой и аккуратными мелкими чертами лица.

Клим явно успел ей многое рассказать. Что ж… он уже почти взрослый.

– Нормально. К этому все и шло, – вздохнула я.

– Ну и не думай! – улыбнулась Дарина Харламовна. – Найдешь себе мужика и получше. Ты вон какая красивая, стройная, умная… Сама зарабатываешь. Найдешь себе мужика, даже не сомневайся!

– Да не нужен мне никто! – возмутилась я и тут «ненужные» дали о себе знать. Словно услышали и воспротивились.

Запиликал вотсап. Посыпались сообщения от мужа и Феликса.

Они прямо синхронизировались! Будто нарочно!

Я забрала телефон и попросила Дарину Харламовну:

– Можно мне пару яиц? Вареных?

– Да. Сейчас сделаем. А что на обед и ужин готовить? Суп? Или макароны с курицей?

– Давайте суп с брокколи.

– Да! Я обожаю брокколи! – подал голос Клим.

А я налила себе цикория и заспешила наверх. Прочту за компьютером, что там мне пишут эти «ненужные». Чтобы никто не видел ни их посланий, ни моей реакции на сообщения.

Начала с Влада.

«Слушай, я тут подумал. У нас семья, сын. Давай начнем все с начала» – гласило первое сообщение, отправленное еще в семь утра. Обычно я так и вставала, около семи. Влад об этом прекрасно знал. Столько времени вместе прожили! Но вчерашняя нервотрепка дала о себе знать. Я проснулась только в пол десятого. И за это время мой блудный муж успел настрочить по вотсапу целую историю. Роман о своих переживаниях на тему нашего разрыва и моего аморального поведения.

«Слушай. Ну может ты и не изменяла мне с тем… громилой…»

«Может»… Ага. Начинается… Ты мне, я тебе. Значит, мы квиты и можем преспокойненько вместе жить дальше… Идиот! Вот реально – дебил!

«… но он на тебя так смотрел… Он же раздевал тебя взглядом! Почти имел взглядом, если быть честным! Общение с ним – это уже практически измена… Неужели ты этого не понимаешь?»

Нет! Не понимаю! Совсем не понимаю!

Одно дело безобидный флирт и совсем другое спать с коллегой за моей спиной! Не надо равнять эти две вещи! Я может и ощутила бы укол совести, если бы Влад с Настей поцеловались, встретились в кафе, да хотя бы переспали только один раз, по пьяни… Но они встречались за моей спиной несколько месяцев! Минимум с Нового года, когда приперлись к моему Климу в школу как сладкая парочка!

«Давай все забудем и начнем все с начала…»

Опять с начала. Мне бы конец наших отношений пережить! Какое уж тут начало!

«Значит, не отвечаешь? Молчишь? Со своим громилой, наверное?» – от предложения мира перешел к атаке Влад.

И дальше в течение двух часов следовало одно гневное сообщение за другим.

«Да ты совсем сдурела! У нас сын! А ты?»

«Как ты смеешь меня игнорить?»

«Слушай, ты не слишком много о себе возомнила?»

«Я пока еще твой муж! Не смей делать вид, что я – пустое место!»

«Да я уверен, вы с громилой только и ждали, когда же я проколюсь. А теперь, наверное, просто счастливы!»

Я пролистала большую часть обвинений, требований, возмущений… Предположений о наших с Феликсом интимных утехах…

Последнее сообщение гласило:

«Если немедленно не ответишь – нашим отношениям конец!»

И я ответила.

«Я подаю на развод!»

А затем заблокировала мужа.

Выдохнула, немного пришла в себя и открыла переписку с Феликом.

Этот начал чуть раньше Влада, около шести. И тоже по нарастающей.

«Алена, ты как там? Я знаю, что ты рано встаешь… Считай, наводил справки. Ты в порядке?»

«Алена, ты почему не отвечаешь? Скажи на что обиделась? Я разберусь.»

«Алена, ты же не собираешься меня игнорировать?»

«Алена. Я прошу тебя ответь хотя бы что-то!»

Сообщения вербера удивили.

От вопросов они переходили к просьбам и последнее гласило:

«Алена! Я буду ждать твоего ответа! Очень! Пожалуйста, напиши, как сможешь. Обещаю больше не беспокоить. Только напиши, что все в порядке и наш уговор по-прежнему в силе!»

Обилие восклицательных знаков на квадратный сантиметр сообщения поражало мое воображение.

Я ответила.

«Я же просила тебя, дать мне два дня отдыха! Больше отвечать не буду. Через два дня напиши! Удачи».

Подумала и добавила:

«Если не перестанешь постоянно писать, заблокирую. Как Влада».

Ответом было молчание.

Я выдохнула и решила немедленно заняться разводом, а потом – и работой.

Однако меня еще основательно потряхивало, а вчера, на эмоциях и нервах я выпила все остатки успокоительного. Собственно, я много и не держала. Кто же мог подумать, что так выйдет?

– Дарина Харламовна? – крикнула я на первый этаж. – Я в аптеку схожу. Которая рядом. Скоро вернусь.

– Хорошо, Аленочка! – прилетело с первого этажа.

Я накинула спортивные лосины, футболку и тонкую тунику.

Утро. Хоть и лето, но довольно свежо.

Большую часть дороги я думала о своем загадочном сне, стараясь забыть о сообщениях Влада и странной нервозности Феликса.

Кстати, его роль в моем сне выглядела крайне необычной. Я ни разу с этим мужчиной не целовалась и встречаться, вроде бы, не планировала.

Да ведь?

Я тряхнула головой.

Глупости! Мало ли что привидится?!

Влад повел себя, как настоящий козел. Похотливый, лживый ублюдок. А Феликс меня поддерживал. Ну как мог, во всяком случае… Вот подсознание и подсказало адекватный выход из положения. А все остальное – просто фантазии сонного человека.

Нэнги? Что это за слово? Откуда я его вообще знаю?

Я усмехнулась.

Тоже, наверное, игра подсознания. Прочла про этих аурных драконов в какой-нибудь книге фэнтези и вообразила себя оборотнем. Захотелось! Позавидовала мощи и ловкости Феликса. Не медведицей же мне себя воображать!

Да и присутствие Клима в виде «нэнги» в моем сне тоже легко объяснить.

Он ведь вчера меня утешал, и я признала малыша единственным мужчиной в своей жизни…

Мы вместе. Вот и привиделось…

Даже это ощущение свободы, легкости – и оно объяснимо. Я же развожусь! Видимо, подсознательно я давно хотела расстаться с Владом… Только не до конца это понимала…

Я внимательно поглядывала по сторонам, чтобы машины не появились внезапно. Все же идти приходилось по дороге. Газоны только что щедро полили, а рассекать в любимых кроссовках по грязи мне не очень-то улыбалось.

Внезапно на сотовый пришло смс с незнакомого номера.

«Сука! Сука ты, вот ты кто, Ленка! Наверное, зажигаешь со своим громилой и ржешь над идиотом мужем, который еще и извинялся за измену!»

Я аж остолбенела. Дрожащими руками заблокировала номер и ощутила движение. Свист колес, визг… Трехэтажный мат низким мужским голосом…

Я обернулась… Машина неслась в сантиметрах от меня. Еще немного… и…

Водитель как мог вырулил, но он все равно не мог меня не задеть.

Внезапно откуда-то со стороны словно темная молния бросилась наперерез. Будто могла врезаться в машину и снести ее к чертовой матери.

Резко стало спокойно и легко. Тело словно потеряло вес. Я оглянулась и обнаружила себя на чужом газоне. Метрах в четырех от предполагаемого места катастрофы.

Господи! Это я на адреналине так бегаю? Все, больше никаких чтений смс!

Пошли вы все! К черту всех мужиков!

И Влада моего в первую очередь!

Вот уж из-за него я точно не собираюсь лишаться жизни!

Он мизинца моего недостоин! Не то, что всей жизни!

Я прибавила шагу и заскочила в аптеку. Затарилась валерьянкой, пустырником, афобазолом, нео-пасситом и двинулась домой.