Отрывок из книги «Попаданка для звездного ректора»

Попаданка для звездного ректора

 

Однажды мы с семьей полетели в отпуск, а очнулась я в чужом мире. Тут звездолеты – как для нас самолеты, и правят всем кзарианцы. Мне повезло – один из самых влиятельных кзарианцев – мой покровитель. Я живу на его космической станции и работаю в его Звездной Академии. Между нами искрит так, что иной раз кажется – все вокруг вспыхнет, но… я не могу стать женщиной кзарианца, пока не найду своего мужа и сына…

 

Я спас ее из самолета, что вывалился сквозь портал прямо в космос. Один раз взглянул – и пропал. Мне никто не нужен, не интересен. Но между нами ее пропавший без вести муж и сын, которых я пытаюсь найти.

И вот однажды мне выпадает возможность спасти обоих и вернуть попаданке…

 

ПРОЛОГ

 

Тео (Теона)

 

Меня подкинуло вверх, когда гравитация опять изменилась. Я кувыркнулась, чтобы избежать атаки начальника, хотя он все равно достал по касательный. Огромный, мускулистый кзарианский военный и я – тренированная, ловкая, но все-таки женщина, да еще и землянка-попаданка. Естественно, у Аля в бою преимущество. Но меня учили – кстати, сам Аль и учил – что у любого хорошо обученного военного есть свои очевидные плюсы и минусы. Я была легче и гораздо более юркой. Ректор – намного сильнее и наступал, как скала. Зато я могла ускользнуть и внезапно атаковать.

В сильно ослабленной гравитации легкий толчок ректора привел к тому, что я крутанулась и даже почти кувыркнулась вокруг своей оси. Однако потерять ориентацию я себе не позволила. Выровнялась, как учили, за счет стабилизации центра масс и тотчас профукала новую атаку. Аль был, действительно, великолепен в бою: молниеносный, как кобра, юркий, как кот и мощный, как громадный матерый медведь. Мне до него пока, как от Земли до Луны. Я даже не сомневалась, что ректор куда быстрее сориентируется в пространстве и снова попытается преподать мне урок. Увернулась, опять слегка утратила равновесие и управление телом в ослабленной гравитации, отчего вновь совершила незапланированный кувырок.

Аль в это время ловко подскочил снизу, чтобы поднять и скрутить, но я дернулась, юркнула между его руками и буквально прошла, как цирковой лев сквозь кольцо. Только «кольцо» захвата ректора не успело сомкнуться.

Помогли способности нэнги – мой аурный дракон, о котором я еще так мало знала… Фантомные, словно призрачные паруса-крылья скорректировали направление, уравновесили и одновременно добавили мощи толчку. Я еще не особо умела ими рулить – учиться было не у кого, приходилось самой экспериментировать, ошибаться, гадать. Получится – не получится, обращусь – не обращусь.

В первые минуты боя я вообще не могла сориентироваться, сообразить, как действовать дальше. Аль подавлял, заставлял постоянно защищаться и не позволял даже опомниться. Однако сейчас я немного пришла в себя и решила попытаться использовать собственное преимущество.

Полет вышел каким-то рваным и дерганым – словно меня на тросах резко тянули туда-сюда. Зато направление движения и скорость я задала правильно. Ректор даже опомниться не успел, как я поднырнула, дернула его за ноги и заставила самого сделать несколько сальто. Собирались было уже применить болевой прием – половить Аля в момент, пока он стремился вновь овладеть ситуацией… Даже почти получилось – я ухватила ректора за щиколотки. Однако симулятор будто подыгрывал кзарианцу. Явно его душой была женщина и этот роскошный мужчина, опытный воин не мог не покорить ее нежную душу.

Хотела бы я, в принципе, взглянуть на ту женщину, что устояла перед Альзаиром тар Лахвером. Этой глыбой: брутальной, красивой, причем именно такой красотой, которая особенно привлекает в мужчинах: одновременно аристократичной и варварской. Квадратная челюсть, высокий упрямый лоб, рубленые, но гармоничные черты чуть вытянутого лица, снежно-белые волосы, черные брови с ресницами и губы… Ох уж эти его чертовы губы! Достаточно пухлые, чтобы притягивать взгляд и достаточно жестко очерченные, чтобы ни о какой женоподобности даже речи не шло… Плюс размеры: кзарианцы слегка крупнее потомков землян, которых тут именовали – эдемцы. Аль же даже среди мужчин своей расы казался ну просто выдающимся экземпляром. Два метра двадцать сантиметров чистых мускулов, благородства и тестостерона…

Разумеется, даже сердце женской сущности симулятора дрогнуло при виде такого мужчины...

…По итогу, нас резко толкнуло вниз, на маты, потому что гравитация усилилась и даже стала чуть выше земной.

Невзирая на то, что еще недавно благодаря крыльям нэнги и внезапной атаке на Аля я лучше управляла собственным телом, ректор полностью вернул себе преимущество. В момент падения лихо сгруппировался, кувыркнулся в воздухе и очутился аккуратно поверх меня. Ну прямо как акробат в цирке!

Аль зажал меня между своим телом и матами.

Я могла использовать когти и клыки нэнги. Но какой смысл? Ректор инстинктивно примет боевую форму – и чешуйки во многих местах защитят его тело от поползновений неумелой воительницы. Потом – до кучи – Аль включит силовое защитное поле и заблокирует меня болевым приемом.

Нет. Это был аут, полный разгром. Дергаться уже не имело ни малейшего смысла. Разве что повеселить Аля. Впрочем, мне это и так вполне себе удалось.

– Ну, что, моя маленькая бойкая Теона? – усмехнулся ректор, показывая идеальные белоснежные зубы с чуть заостренными клыками. – Сдаешься? Или еще поборемся в партере?

– Сдаюсь! Хотя это было нечестно! – фыркнула я.

Аль не отпустил, по-прежнему нависал, фиксировал и дышал все более рвано, хотя бой завершился, и мы практически не шевелились.

– Что именно нечестно? – притворно вскинул бровь ректор.

– То, что гравитация понизилась, когда вам было удобно!

– Я не управляю процессом, симулятор делает все рандомно.

– И тем не менее… Крайне для вас вовремя…

– Что ж… хотя бы симулятор меня оценил и попытался поддержать морально и физически! – скривил губы ректор и я отчетливо ощутила, что он возбужден. Очевидное свидетельство желания Аля уперлось в живот и весьма твердо.

Ректор выдохнул, слегка приподнялся, чтобы уж совсем не шпилить меня своим «штырем».

– Вообще зачем нам тренироваться в условиях переменной гравитации?! – возмутилась я. – Такого же не бывает на планетах! Притяжение либо низкое, либо высокое, либо привычное! Четвертого не дано!

– Планета – женского рода, а женщины все такие: то притягивают и манят, то отталкивают, держат дистанцию, сторонятся. И всегда это неожиданно, в самый неурочный момент… – ответил Аль с явной хрипотцой в голосе.

Я знала – этот камень в мой огород и отчасти, может быть, справедливый.

– Вы же в курсе всех моих обстоятельств! – выдохнула на сильных эмоциях. – И еще я совершенно не понимаю, зачем нам вообще нужны подобные тренировки! – словно защищаясь от привлекательности Аля, который даже и не думал от меня откатываться, проворчала я.

У меня аж сердце замирало от прямого взгляда его фиалковых глаз. Я слабела и хотела того же, чего и ректор. Вот только он может этого хотеть, а я – нет. У меня нет права так поступать даже в минуты слабости.

– А вдруг мне придется оставить тебя за себя? Ты ведь мой заместитель, как ни крути. Как ты будешь командовать деканами, преподавателями? – еще более хрипло, с длинными паузами между словами ответил ректор.

– Ну, наверное, уж точно, не давая им в глаз?

Аль промолчал, продолжая смотреть… Как будто решал что-то или на что-то решался. Я все прекрасно понимала и чувствовала. У самой по телу шли теплые волны, и кровь бурлила, закипая в сосудах. Но… Мне нельзя! Мне было нельзя!

Тогда почему же я сейчас не сопротивлялась? Я могла попытаться оттолкнуть ректора, и Аль однозначно откатился бы в сторону. Я знала, уже три года как изучила – он никогда не сделает ничего против моей воли.

Однако же замерла под его гипнотическим взглядом, чего-то ждала и почему-то все-таки медлила.

Аль нагнулся, помедлил и… поцеловал.

С таким пылом, что я просто опешила: впился в губы, терзал и ласкал.

Вжался в меня – каменный, возбужденный.

Я ощущала, как голова идет кругом – кажется, ректор перекрыл мне дыхание и вдруг наполнил своим, мощным, горячим…

Сил на сопротивление не оставалось совсем. Губы Аля были мягкие, нежные, поцелуй – страстный и необузданный.

Но я должна была и это не обсуждалось!

Иначе потом очень горько обо всем пожалею, начну корить себя, ругать и стыдить. Впрочем, мне уже было чего тушеваться… Но усугублять, продолжать – означало бы окончательно и бесповоротно предать веру в то, что мои близкие живы и могут найтись. Хотя и миновало уже около трех лет.

Я постаралась привести себя в чувство и слабо толкнула ладонями в грудь Аля.

Конечно, он едва заметил мои усилия, однако же откатился и ловко вскочил на ноги. Протянул руку. Я отмахнулась, и сама поднялась.

– Альзаир тар Лахвер, герцог Кзарианны, господин ректор, пожалуйста, не забывайте, что я все еще замужем! – вскрикнула возмущенно.

– Такое забудешь! – парировал Аль, крутанулся на пятках и двинулся к двери.

Минута – и я осталась одна в огромном спортзале-симуляторе, с матами, с искусственными горами, на которые мы взбирались на тренировках, болотами, густыми зарослями и прочее…

Наедине со всеми этими препятствиями и нерушимым препятствием между мной с Алем: моим мужем и сыном, которые не нашлись после попадания в эту Галактику. Мы угодили сюда на самолете, который почему-то провалился в пространстве. Аль спас меня прямо из космоса, а остальные пассажиры погибли… Но моих близких среди них не обнаружили. Куда и как они девались в роковую минуту, пока воздушное судно пересекало границу миров, никто не представлял и ответить не мог. Кроме них исчезли еще некоторые пассажиры – их спутники также подняли тревогу.

Аль лично, как близкий родственник тар Лахвов – бывших императоров кзарианцев – главной и лидирующей расы в Галактике – поддерживал непрерывные поиски. Все экстренные службы галактического союза были подняты «в ружье» и работали, однако результатов никто пока не добился.

Вопросы по-прежнему оставались без ответов…

И вот кто я теперь? Жена или вдова? А с сыном я все-таки обязательно встречусь! Найду своего мальчика, где угодно, хоть на краю Вселенной, хоть между мирами! Он жив! Я это отчетливо ощущала. Мать всегда чувствует подобные вещи…

А еще мне почему-то все время казалось, что с мужем повидаться уже не получится…

Или мне просто хотелось так думать? Потому что рядом был Аль?

Нет! Я – не меркантильная стерва и совершенно не влюбленная дурочка!

Пока мужа мне все еще не представили: живым или мертвым, никаких отношений в этом мире заводить я не стану! Чего бы мне ни стоила эта вынужденная отстраненность от Аля: моего спасителя и защитника.

И лишь я в курсе – чего она мне стоила, в действительности!

 

ГЛАВА 1

Тремя годами ранее

 

Альзаир

 

Совещание клана на Луне Справедливости затянулось, и Альзаир отбыл оттуда уже ночью. Огромная космическая станция Тар Лахвера существовала по времени Кзарианны, так что большинство подчиненных уже давно спали. Альзаир устало пристыковался и, оставив челнок в личном ангаре, первым делом двинулся в рубку управления. Чисто так, на ночь глядя проверить – все ли в порядке в окружающем космосе и выправлен ли курс так, как приказывал.

Он и предположить не мог, что обнаружит...

Вначале взбунтовались все датчики и сканеры. Затрубили тревогу и начали показывать черте что в самом ближайшем пространстве. То им чудились мириады объектов разного масштаба, то один, но размером с иную звезду. При этом в иллюминаторах ничего видно не было. Панорамные сканеры, что демонстрировали на виртуальных экранах план окружения, тоже ничего не видели в указанном секторе. Альзаир аж проснулся и вперился в иллюминаторы, увеличивая и приближая нужный участок при помощи наложенных сенсорных экранов.

Атрикский посох! Нет! Этого просто не могло быть!

Прямо в космос неподалеку от Луны Справедливости, вначале выплеснулись странные зеленоватые лучи. Они словно щупальца раздвигали пространство, давая протиснуться другому объекту. Выглядело одновременно ужасно и даже красиво…

Чудилось – еще немного, несколько минут – и перед станцией выплывет некое чудище.

Вроде великанского земного осьминога, что существует почему-то аж в невесомости.

Альзаир тряхнул головой, протер глаза, еще раз увеличил участок на сенсорных экранах иллюминаторов. Однако же ничего не поменялось.

Зеленые призрачные щупальца вытягивались и все сильнее расширяли непонятную дыру в космосе.

Наконец, наступила и кульминация.

Объектом… оказался человеческий самолет. Альзаир уже видел нечто подобное, когда на одну из старых колоний упал точно такой же металлический агрегат. Там находились несколько десятков попаданцев – людей из параллельной Вселенной, похожих на пращуров местных эдемцев.

Так что металлическую штуковину в космосе Альзаир узнал сразу. И понял – если ничего немедленно не предпримет, люди внутри самолета быстро погибнут. От аппарата начали отлетать части, выстреливать в космос, кружить, будто мушки. Он разрушался буквально на глазах кзарианца!

Альзаир соображал со скоростью света. Резко направил станцию прямо на самолет, открыл стыковочный люк и скомандовал дежурным выбросить щупы, захватить объект и втянуть. Все было выполнено быстро и в точности.

Кзарианин надеялся, что черный коридор, иными словами – портал, все еще действует и внутри него все-таки не невесомость, не такое пространство, как в самом космосе. Некоторые ученые хранили уверенность, что стихийные порталы непременно захватывают не только объекты, но и часть их окружения. Возможно, возле самолета еще есть немного атмосферы Земли…

Альзаир лично рванул в стыковочный отсек, срочно по миклону вызывав своих медиков. Те несли службу и днем, и ночью, дежурили сутками – день через двое. Ирмар сте Нальмир – глава врачебной службы – немедленно явился на место с помощниками. Несколько лериттов – гуманоидов-насекомых с лысыми головами, фасетчатыми глазами и маленькими телами засуетились у самолета, пока дежурные безопасники станции принялись вытаскивать пассажиров наружу.

Покореженный, словно кем-то пережеванный агрегат, мало походил на то, что Альзаир еще совсем недавно видел в иллюминаторе.

Вытащить пассажиров оказалось не просто. Кто-то застрял под обломками, между креслами, кого-то придавило, кого-то – насадило на металлические штыри и осколки. Самолет не желал выпускать свои жертвы. Словно мстил за то, что ему так досталось.

Безопасники работали плазмометами, силовыми расширителями и лазерными резаками.

Пилили, раздвигали, вытаскивали. Действовали четко и слаженно, хотя многих едва вытащили из постели еще тепленькими.

Тела складывали в портативные медицинские капсулы, и тут же проверяли их состояние. Альзаир порадовался, что в его арсенале припасено немало крови Тар Лахвов, да и сам кзарианин сдаст, сколько сможет. Кровь семьи последних императоров Кзарианны обладала удивительным, непостижимым эффектом. Там содержались какие-то особенные частицы, благодаря которым гуманоидные тела восстанавливались даже из абсолютно ужасного состояния.

Альзаир ждал, медики мельтешили. Безопасники трудились, не покладая рук.

Пока из самолета не вытащили ее… Определить возраст попаданцев всегда было сложно – некоторые, очутившись в новой Галактике молодели и становились как юные, другие оставались как были…

Девушка или женщина была без сознания, и Альзаир ощутил, как ускоряется пульс и как взгляд неотрывно к ней прилипает.

Она была одновременно фигуристой и стройной. Круглые бедра, аппетитные груди, до головокружительного длинные ноги с удивительным, высоким, танцевальным подъемом. Маленькие и такие невероятно красивые! Как и руки с тонкими, длинными пальцами.

Огромные закрытые «лисьи глаза», как иногда выражались эдемцы, и черные длинные густые ресницы. Скульптурное лицо – аристократически-изысканное и, в то же время, оглушающе-красивое. Высокие скулы, небольшие губы, причем, еще и удивительно чувственные, сладкие. Маленький, чуть вздернутый нос, умный лоб.

А еще волосы – каштаново-рыжие. Они будто потоком струились по воздуху.

Одета незнакомка была, как и многие попаданцы: в какие-то свободные брюки из натуральной материи и цветастую футболку. Видимо, этот самолет направлялся на какой-то курорт.

Альзаир подозвал озабоченного Ирмара.

– Как она? – кивнул в сторону девушки и, будто опомнившись, торопливо добавил: – И остальные? Все живы? У пострадавших есть шансы?

Медик обреченно покачал головой и посмотрел на командира с удивлением, с прищуром, даже брови слегка приподнял на эмоциях.

Ирмар был рыжий, как некоторые кзарианцы, с черными ресницами и такими же бровями, глубокими серо-синими глазами и чуть вытянутым, но благородным, вельможным лицом. Он странствовал с Альзаиром много столетий, и его реакция выглядела очень понятной. Командир еще никогда так не беспокоился о судьбе совершенно неведомой ему женщины.

– Большинство людей, к сожалению, уже не вернешь. Они погибли практически сутки назад. Этот самолет… как корабль-призрак, мой дла…

– А женщина? Женщина ведь еще жива?

Альзаир ощутил, как кровь застывает и ледяными осколками режет ему вены. Было так больно от мысли, что она… вдруг не очнется и уже не вернется к жизни. Она… Аль ведь не знал даже ее имени. Но почему-то он просто не мог допустить, чтобы прекрасная незнакомка погибла.

– Рыжая женщина на грани жизни и смерти. И мы непременно попробуем ее вытащить. Еще несколько эдемцев… эм-м-м… людей вроде тоже имеют шанс на выздоровление. Но с уверенностью сказать пока не могу…

– Всех срочно перенесите в реанимацию! Нужна моя кровь? Еще кровь тар Лахвов? Только скажи! Все мигом достану!

Ирмар посмотрел еще более пораженно, однако ответил спокойно и рассудительно:

– Крови тар Лахвов у нас сейчас предостаточно. Просто эти люди… уже практически не жильцы…

– Но ты же поборешься? Ты ведь ее вытащишь?!! – Альзаир указал на рыжую незнакомку.

– Капитан. Я сделаю все от меня зависящее… Но обещать пока ничего не могу. Повторяю вам это второй раз.

– В таком случае, делай переливание от меня прямо к ней. Оно эффективней – живая кровь лучше законсервированной.

– Никакой разницы, мой дла, – возразил Ирмар. – У нас свежая кровь. К тому же, есть даже кровь самого императора Фельриса…

– Я хочу наблюдать, как будет оказываться помощь, – твердо и решительно произнес Альзаир.

Ирмар аж потрясенно глаза округлил – командир еще никогда лично не отслеживал лечение травмированных и пострадавших, пусть даже из экипажа собственной станции. Справлялся ежечасно, если случай тяжелый, но не навещал – у него были другие, гораздо более важные дела и проекты. Как-никак – дла Альзаир Тар Лахвер – ректор огромной межпланетной воинской Академии, расположенной здесь же, на его станции. Та представляла собой фактически путешествующую по космосу небольшую планету с городами, лесами, полями, реками и морями. Мало того – кзарианин совмещал эту работу с должностью посла в правительстве Галактического Союза. И, разумеется, Альзаир был обязан участвовать в делах собственного клана на Луне Справедливости, где тар Лахвы правили единолично.

Так что дел у него всегда было навалом.

К тому же, за многие годы работы, Ирмар командира не подводил никогда, и Альзаир доверял ему практически как себе.

А тут «два в одном», как выражались эдемцы: внезапно капитан вздумал проверить, как трудится лучший медик Галактики и бросил дела ради подобного случая.

– Да. Я буду следить, как лечатся пострадавшие! – подтвердил Альзаир удивленному подчиненному.

Ирмар отмахнулся и двинулся вон из отсека. Его помощники везли пострадавших в портативных медкапсулах на силовых подушках. Те плавно, но быстро летели по воздуху.

Альзаир поспешил следом за медиками.

Он шел за медкапсулой рыжей эдемки, словно привязанный, не в силах выпустить незнакомку из поля зрения. Она казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной и такой сильной. Хотя кзарианин и понятия не имел – кто она и что вообще из себя представляет.

Помощник капитана на станции Альзаира – Сергей Титан – говорил «словно бычок на поводке». Кзариацу вспомнилась крылатая фраза и всю дорогу до медблока крутилась в голове. Вместе с совершенно непривычными, паническими мыслями: «Только бы она выжила… Только бы она выжила…»

Альзаир сам себе удивлялся, пожалуй, даже больше, нежели недавно Ирмар. Он никогда еще не был паникером, напротив – в самых патовых ситуациях умудрялся сохранять душевное равновесие. Спокойно и решительно шел к своей цели, даже если выглядело все безнадежным.

Да что там! В галактических войнах, да и в кзарианских планетарных заварушках, Альзаир никогда не терял хладнокровия. Дрался до последнего, в плен не сдавался, и даже если врагов оказывалось больше, все равно искал способы выкрутиться…

Сейчас же… сейчас… Атрикский посох! Да Альзаир был сейчас – сама паника!

В реанимационном отделении медицинского блока пострадавших прямо в портативных медкапсулах поместили в стационарные – большие и куда более мощные.

Альзаир медленно обходил помещение и смотрел на скрюченные в разных позах тела, бледные лица, синюшные губы... Через катетеры на шеях и руках пострадавших текла кровь Тар Лахвов по силовым невидимым трубкам, словно струилась ручейками по воздуху.

Незнакомку кзарианин обходил несколько раз. Она хотя бы уже прерывисто дышала, в отличие от остальных – те вообще не подавали признаков жизни.

Альзаир требовательно посмотрел на Ирмара.

– Я не знаю получится ли их вытащить. Попаданцы очень плохи, – ответил медик на невысказанный вопрос своего командира.

– А женщина? – с придыханием, внезапно охрипшим голосом, тихо уточнил у него Альзаир.

Атрикский посох! Он не знал – кто она и откуда, но отдал бы всю свою кровь, все, чем владел, лишь бы только незнакомка выжила и очнулась.

– Которая? – усмехнулся Ирмар. – Тут их четверо.

– Вон та! – терпеливо указал тар Лахвер.

– У нее шансы есть, но обнадеживать пока не хочу. Попаданцы сильно пострадали и сейчас едва живы. Многие, по-прежнему, на грани жизни и смерти.

– А она?! – вскрикнул Альзаир, не узнавая свой низкий, осипший голос.

– Я уже сказал вам, дла, у нее шансы есть. Но они небольшие. Поэтому будем ждать.

– Я не уйду, пока не решится вопрос – кто выживет, а кто нет – однозначно! – резко сообщил Альзаир врачу. Устроился на одном из кресел возле стены и вошел в свой миклон, который эдемцы часто называли миникомпьютером.

Пока Ирмар и его помощники суетились, работали с капсулами, продолжали переливание, кзарианин проверял доклады деканов Академии, прошения и жалобы преподавателей, студенческие документы и многое другое. Он просто не мог сейчас уйти из медблока, не убедившись, что рыжая незнакомка вне опасности и непременно окончательно поправится.

Одного за другим попаданцев выносили из реанимации, потому что вытащить их не получилось. Тех, у кого еще есть шансы, оставалось все меньше.

Альзаир нервно обходил капсулу с незнакомкой, замирал возле нее ненадолго, словно медитировал или молился, и с неохотой возвращался к делам.

…Наконец, рыжая женщина осталась последней. Прошло почти двенадцать часов с рокового момента, когда людей пытались спасти прямо из космоса. И только эта попаданка все еще боролась.

Альзаир вдруг подскакивал к ее капсуле, приседал на корточках и шептал:

– Ну же! Ты сможешь! Давай! Пожалуйста, не сдавайся!

Спустя сутки кзарианин неожиданно осознал, что так и не ел, не пил, продолжая работать, не выходя из реанимации ни на минуту. Медсестры Ирмара накрыли ему на стол и принесли терпкую травяную настойку. Кзарианин трапезничал, не ощущая ни вкуса, ни даже консистенции того, что кладет в рот. Просто набирал энергии для организма, силами запасался – только и всего. Кзарианцы могли не спать несколько дней, однако же есть и пить им все-таки требовалось.

Ирмар ни разу не спрашивал у командира почему тот сутками не выходит из реанимации. А вот Альзаир то и дело обращался к врачу с очередными вопросами, как две капли похожими на предыдущие. Едва тот снова появлялся в реанимации и проверял показатели незнакомки, кзарианин требовал:

– Говори! Как она? Какие у нас новости?

– Пока без изменений, – деловито и спокойно отвечал главный медик.

– Это плохо? – в сто первый раз уточнял взволнованный Альзаир.

– Это хорошо, учитывая ее состояние. Нет ухудшений, стало быть, есть надежда.

Ответы всегда выглядели одинаковыми, вопросы тоже повторяли друг друга.

День за днем, забросив дела и общаясь с подчиненными в академии лишь по миклону, Альзаир не отходил от медкапсулы незнакомки. Доставал еще и еще крови императора и свою регулярно давал для переливания. Подходил к ней, разговаривал, просил бороться и звал...

И вот, в один прекрасный день, Ирмар на его вопрос неожиданно сообщил:

– Кажется, ей лучше.

Внезапно незнакомка застонала, дернулась и открыла глаза.

Они округлились, взгляд испуганно заметался по просторному бежевому помещению, останавливаясь на лоттах и кзарианцах, что застыли возле медкапсулы.

Затем, на Альзаире и Ирмаре – по очереди, потому что они стояли ближе всех остальных.

– Не бойтесь. Понимаю, все выглядит дико и странно. Но вы провалились через щель в пространстве в нашу Вселенную. Я – Альзаир тар Лахвер, хозяин космической станции. Готов предоставить убежище, работу и любую помощь, если потребуется, – торопливо успокоил ее кзарианин, считая, что решил все проблемы и трудности. Однако незнакомка закашлялась и тихо спросила:

– А где мои муж и сын? Они живы?

Альзаир аж дернулся от вопроса. Ирмар многозначительно покосился на командира. Мол, если среди погибших были ее родственники, говорить ей об этом пока бы не стоило.

Первой эмоцией кзарианина стал дикий страх – вдруг, они, действительно, не выжили в катастрофе, и рыжая незнакомка сдастся, умрет, не желая существовать без своих близких? У него на руках, несмотря на усилия. Он ощутил, как резко скрипнули зубы и как неприятно запульсировало в висках.

И лишь после этого пришла новая мысль… Он уже считал незнакомку своей. Планировал как будет за ней ухаживать, как покажет ей новый мир и как постепенно подведет к мысли, что лучшего спутника ей не найти. За эти атриксовы дни Альзаир понял, что без нее просто не сможет. Никак… Почему-то совершенно никак. Не зная ее характера, не представляя ее темперамент, не имея ни малейшей информации о ее жизни, прошлом, семье и образовании. Один взгляд на нее решил судьбу кзарианца. Так нередко происходило с мужчинами его расы. Попаданцы с Земли, что тут поселились, говорили: мол, похоже на истинную пару из каких-то их фантастических книг.

Альзаир же знал одно – она так нужна, что неважно – чего стоят ее любовь и согласие.

Но вот чего он не мог даже предположить… что у нее уже есть и муж, и семья.

И, наверное, он очень хотел бы спасти их, потому что внезапно ее счастье и ее радость стали Альзаиру намного дороже своих…

– Мы пока не в курсе, что стало с вашей семьей, но я немедленно постараюсь обо всем разузнать, – сообщил кзарианин и торопливо покинул медблок.

Ирмар вышел спустя несколько минут – видимо, настраивал медкапсулу.

– Ты можешь выяснить – были ли среди попаданцев ее муж и сын? – спросил Альзаир.

– Сына не было точно – мы детей не находили ни среди погибших, ни среди еще живых.

– А муж?

– Вот на счет этого понятия не имею. У попаданцев отсутствовали документы.

– Но вы их сфотографировали до похорон в космосе?

– Да. Разумеется. Это стандартная процедура.

– Когда ей станет получше, покажешь, не сообщая, что все эти люди уже умерли. Может опознает.

– Хорошо, капитан…

Альзаир в тот день уходил из медблока весь на странных, смешанных, противоречивых эмоциях.

Он дал себе слово помочь попаданке. Держать ее на своей станции сколько потребуется, сделать все, чтобы она хорошо адаптировалась, дать ей все, что потребуется и даже больше. Захочет работать – пожалуйста, в его Академии и устроится. Захочет просто пока жить, исследовать новый мир – возможности одного из самых богатых кланов Галактики позволяют и такое времяпрепровождение. Альзаир взял рыжую женщину под свое крыло, и понимал – даже, если найдется семья незнакомки – решение не изменится, ничего не изменится… для него…

А вот что тогда ему дальше делать… Это кзарианин собирался решить позже…

Сейчас все в жизни дла Альзаира Тар Лахвела, одного из самых влиятельных мужчин в Галактике, прожившего около шести тысячелетий, зависело от этой рыжей попаданки.

Все. И будущее, и счастье… и дальнейшая жизнь…

Просто она ничего об этом не знала и не узнает, пока не придет время.

Если, конечно, оно все же наступит, и семья попаданки вдруг не отыщется…

 

ГЛАВА 2

 

Наше время

Тео

 

Корабль неожиданно напоролся на помеху во время, казалось бы, абсолютно штатного путешествия…

Ни я, ни Альзаир не поняли – что вообще происходит. Мы просто проходили атмосферу планеты, среагировав на сигнал СОС от студентов, что собирались в банальный тренировочно-спортивный полет. На старую заброшенную колонию кзарианцев, с ночевкой там, романтикой и всяким таким прочим, и возвращением на базу спустя пару-тройку суток. Сигнал шел примерно из этого места. Корабельный компьютер построил маршрут, и мы с ректором отправились на срочные поиски.

При этом ни сканеры, ни датчики не зафиксировали никакого препятствия на пути звездолета.

И вот… мы начали спускаться к планете, когда внезапно случился сильный удар.

Корабль отлетел так, словно им великаны играли в бадминтон или в настольный теннис, затем сразу же отразился от чего-то невидимого и стремительно рванул в противоположную сторону. Добрался быстрее, чем я успела испуганно ойкнуть, и опять отскочил на невиданной скорости…

А потом снова, снова и снова…

Звездолет будто стал качелями, и невидимые существа беспрерывно поддавали, раскачивали, подталкивали...

Туда-сюда, в одну сторону и сразу в другую...

Мы с Альзаиром катались по рубке управления и не могли добраться до нужного пульта. Слава богу, хоть мощные силовые магниты не позволяли кувыркаться от потолка к стенам, так что ездили мы исключительно по полу.

Э-эх! Если бы я освоила способности нэнги, может как-то полетела бы, смогла что-то предпринять… Но сейчас, в условиях, когда все вокруг плясало, верх и низ то и дело менялись местами, у меня вряд ли получилось бы, особенно учитывая, что я едва-едва осваивала планирование в воздухе.

Поскольку наш гибридный учебный верхост мотало и било, закручивало и толкало, пришлось импровизировать и фантазировать.

Нам одновременно пришла в голову мысль.

– Подключим миклоны к пульту управления на экстренной частоте!

Мы выпалили это хором и принялись действовать.

Когда тебя катает и швыряет по помещению, сложно сосредоточиться на настройках мини-компьютера, который был чем-то вроде смартфона. Однако же я упорно работала на браслете, старательно ловя подходящее мгновение, когда смогу правильно попасть на сенсорные кнопки. Не все было так просто – экстренная частота предполагала, как минимум, шесть проверок. И чтобы пройти их в подобных катастрофических условиях приходилось еще как вывернуться и расстараться. Датчик ДНК и силового поля у меня лично сработал с седьмого захода. В первые разы пальцы скользили, и умный прибор отказывался сканировать данные. Пароль я ввела с десятого раза. Уже практически отчаялась, думала сдаться… Хотела понадеяться на Альзаира. Но взяла себя в руки и снова попробовала…

Коды и ключи к секретному каналу мне удалось набрать гораздо быстрее, просто повезло – в эту минуту корабль летел от одного барьера к другому. Да и я уже навострилась, сконцентрировалась, подобралась…

Наконец, мы одновременно с Альзаиром перехватили управление злосчастным верхостом.

– Стопим! – рыкнул кзарианин. – И стабилизируем курс вниз!

Корабль задергался, как будто даже слегка заартачился, пока мы мешали ему лететь к невидимому барьеру. Как будто его что-то притягивало, подтаскивало.

– Продолжаем! Экстренно садимся! – скомандовал кзарианин.

Я помогала Альзаиру удерживать курс вниз, не позволяя верхосту метаться и рваться к ненужному столкновению с неведомыми преградами. Он же, как подросток в любовной весенней гонке, рвался взасос поцеловаться с препятствием.

Нас подергивало, но уже хотя бы не мотало по помещению.

Альзаир приблизился ко мне в позе лотоса, чтобы отслеживать – как работаю с миклоном. Я тоже следила за его манипуляциями, дабы не дублировать, а лишь помогать и поддерживать. От него будто исходили волны мужской силы, и это немного успокаивало нервы. Альзаир подмигнул и слабо улыбнулся, и это придало мне надежды, уверенности.

Я полностью сконцентрировалась на кнопках миклона, что заменяли нам сейчас пульт управления звездолетом.

Корабль трясся и без устали рвался к барьеру, совершал спиральные повороты и «сальто». И если бы не надежные силовые магниты, мы бы однозначно начали кувыркаться, как акробаты из-за очередных лихих выкрутасов верхоста.

Мы ни на минуту не отвлекались от «вождения» звездолетом. Разбираться в случившемся времени не было. Мы все превратились в инстинкты, в рефлексы. Кнопка – стабилизация курса и новое нажатие…

Раз, два, три. Еще раз. И новая кнопка.

Переживать, бояться разбиться, погибнуть – на это мы у нас тоже времени не оставалось. Одно неверное движение, один промах по кнопке – и мы устремляемся в неуправляемое путешествие с уже вполне предсказуемым, фатальным финалом.

Наконец, гибридный верхост вроде бы успокоился, принялся спускаться к планете, как ему и положено, и мы обнаружили загадочный объект. Он походил на естественный и искусственный одновременно.

Выглядело так, будто здание с полукруглой крышей на вершине хребта замаскировали под гору.

Ничто не предвещало новой беды.

Однако нас вдруг ка-ак потащило вперед. Я не успела среагировать, Альзаир нажал все возможные кнопки на пульте, успев подскочить к нему в самый последний момент.

Но почему-то, на сей раз, управление не сработало. Верхост должен был сразу притормозить и зависнуть, медленно планируя на воздушных потоках. Однако же он, напротив, внезапно набрал скорость и со всей дури врезался в купол, что виднелся из искусственной части загадочного хребта.

Корабль подскочил на крыше, как резиновый мячик – сработало силовое защитное поле. Громыхнула сирена, сообщая о неисправностях. Скорее всего, в двигателях и системах торможения – судя по тому, как звучало «предупреждение»: три коротких гудка, два длинных и четыре – один за другим.

Я завалилась на спину, покатилась по полу, и Альзаир прыгнул сверху, предупреждая мое столкновение с рычагом пульта управления, который торчал, как раз навстречу моему темечку. На униформе сработал механизм защиты, заключая мою голову в круглый шлем из укрепленного мощным силовым полем пластика. Мы «доехали» до пульта, слабо ударились, и тотчас заскользили в противоположную сторону, потому что корабль начал стремительно падать.

Альзаир резко дернул меня на себя, мы одновременно сели и снова заработали пальцами на миклонах: суматошно, заполошно, но слаженно. Включили, так называемые, «липкие» силовые поля и ускорили их действие специальными веществами. Они моментально пролились сквозь обшивку – переходя из состояния наночастиц в обычные молекулы – собрались, как конструкторы из лего-набора. Падение замедлилось сразу и ощутимо.

Мы словно неспешно скатывались по горке. Еще, еще и еще…

Притормаживали, останавливались…

Опять начинали катиться по склону…

Вновь стопорились, замирали и… опять стартовали…

Наконец, верхост застыл и надежно прилип к склону, словно гриб на высоком кряжистом дереве.

Я выдохнула и с усилием потерла виски. Меня все еще потряхивало и очень нехило, аж руки выписывали странные фигуры.

Сигнализация присвистнула напоследок и отключилась, давая понять, что опасности уже миновали.

Ага! Мне бы ее механическое спокойствие рубильника: вправо – опасность, а влево – все вполне хорошо…

Альзаир усмехнулся, покачал головой, легким движением поставил меня на ноги и чуть встряхнул:

– Все нормально. Мы целы. Тут происходит нечто весьма странное и неожиданное. Но мы во всем разберемся. Я тебе обещаю. Тео? Ты со мной?

– А? Что такое?

Я мысленно все еще продолжала кататься по мечущемуся кораблю. Падала, падала, падала…

Резко скатывалась с горы, ухала в пропасть…

И так до бесконечности: снова и снова.

Меня прямо заклинило на страшном моменте.

Я никогда не попадала в подобные передряги. Оно и понятно – я всего лишь преподаватель по управлению кораблями разного назначения. Но никак не военный и даже не испытатель. Хотя и работаю в специализированной Академии, которая выпускает боевых звездолетчиков.

Я покачивалась из стороны в сторону, как ненормальная, и продолжала себя накручивать, рефлексировать, нервничать…

– Тео! Да приди ты в себя! Уже все в порядке! – попытался одернуть меня кзарианин, буравя удивительными фиалковыми глазами. – Мы сели, мы надежно закрепились на склоне. Все худшее позади, мы справились с трудностями. Давай же, Тео! Перестань саму себя распсиховывать!

– Тео!

Я дернулась, встрепенулась, встряхнулась.

– А? Что такое? Что опять тут случилось?

Я смотрела на Аля и словно не видела, а вновь переживала наше жуткое приключение – на грани жизни и смерти, да просто на грани…

Ступор не отпускал, в голове проигрывались события, с возможными ужасными исходами, кошмарными продолжениями…

Как мы погибаем – снова, снова и снова.

Меня уже реально просто зациклило.

– Ну ладно! Сама виновата и напросилась по полной!

Кзарианин вдруг схватил меня, притянул и поцеловал…

Опять! Без разрешения, намека, согласия!

Он снова это сделал! И сделал нарочно!

И у меня опять, опять не было желания побить Аля, оттолкнуть, заставить его пожалеть. Этот поцелуй… Как бы ни хотела, как бы не уговаривала себя – все-таки был желанен для нас обоих. После пережитого, после ужасного космического футбола, где наш верхост выполнял роль резинового мяча, после внезапного падения и ужасной посадки, которая черт знает чем могла завершиться… Эмоции находились на каком-то пределе… Внутри все сжималось, расправлялось пружиной, было холодно и неуютно в глухом одиночестве… Мне страшно хотелось ласки и нежности, понимания, что я не одна, что обо мне есть кому позаботиться.

Где там мои близкие? Как они, что они? Вообще есть ли шанс встретиться после бесплотных поисков в течение трех лет: непрерывных и отчаянных? А Аль был всегда рядом: красивый, участливый! Ни разу не бросил в беде, не оставил с проблемами и возился со мной временами, как с маленькой! И все это, невзирая на постоянные напоминания, что я замужем и ничего у нас серьезного не получится…

Я хотела этого поцелуя, ждала и надеялась, и отрицать это было нечестно и непорядочно…

И все-таки я обязана была оттолкнуть кзарианца! Ради себя, ради мужа, сына и… Аля. Потому что с каждой минутой мы тянулись друг к другу гораздо сильнее, чем имели на это право в нынешней ситуации. С каждым мгновением неразрывности наших губ и объятий, которые невольно последовали с пугающей неизбежностью. Я положила руки на плечи ректора бездумно, он сразу же притянул и крепко прижал…

Кто, если не я, должен это все прекратить?

Аль не связан ни с кем серьезными обязательствами, у него нет жены или даже невесты. Кзарианин имеет право целовать кого пожелает и даже любовью заняться с понравившейся женщиной.

А вот я… я – абсолютное другое же дело.

Но как, как сейчас собрать себя в кучу и найти силу воли оторваться от ректора?

Это ведь не кнопкой: врубил – вырубил… Тут чувства, эмоции, страсти, желания…

Тем более, никто не знает – что ждет нас в ближайшем будущем, на этой странной планете, в непонятных пещерах… После фееричной посадки на гору, прогулка по ней явно не обещает быть безопасной.

Мы пока не уверены не только в завтрашнем дне, но и в следующем часе, даже в следующих минутах…

Уютные объятия Аля придавали уверенности, давали защиту, дарили тепло… И мне так не хотелось из них выбираться, отталкивать мужчину, что для меня сделал больше, чем кто-либо за всю мою странную жизнь…

Прижаться, забыться, отбросить сомнения… Вот что кричало во мне нутро женщины…

 

ГЛАВА 3

Альзаир

 

Годом ранее

 

Райдар рре Нальсис прибыл в точности, как и договаривались – ровно в восемь утра, вместе со своей женой – Леей. Эти двое бравых галактических рубежника выглядели ну просто, как два сапога пара. Спускались в ногу по трапу мини-верхоста, на котором высадились на станцию Альзаира, и даже, кажется, двигались очень похоже. Жестикулировали тоже практически одинаково и одновременно приветственно улыбнулись хозяину.

Крепкий рыжий кзарианский военный с черными бровями и ресницами и хрупкая женщина с локонами цвета огня, были словно созданы друг для друга. Рожденные в параллельных вселенных, они не встретились бы, если бы не случай… Но этот случай изменил жизнь обоих…

Аль никогда не думал в этом контексте. О том – какая гармоничная пара Райдар с Леей, насколько же они друг другу подходят, и как они счастливы после свадьбы друг с другом. Это читалось в каждом взгляде рубежников и чувствовалось в каждом движении обоих.

В том, как Райдар первым спустился на пол личного ангара тар Лахвера, и галантно подал руку жене. Как Лея оперлась на ладонь спутника и спрыгнула, очутившись в его крепких объятиях. Как улыбнулась мужу: светло, ласково и тепло. И как чуть дольше, чем того требовала ситуация, Райдар удерживал ее в кольце рук.

Чета рре Нальсис уже много раз посещала станцию Аля, где базировалась одна из главных Академий рубежников, спецназовцев и других силовиков содружества. Однако тар Лахвер впервые подумал – как же здорово вот так, вдвоем, путешествовать, летать в командировки, банально держаться за руки… О том, чего он был лишен изначально. Аль, также как и Райдар, однажды нашел погибающую земную женщину в космосе, вылечил своей кровью и… мечтал создать с ней семью. Но все оказалось гораздо сложнее…

Между Райдаром и Леей когда-то стояли законы громадного космического государства: он вынужденно пиратствовал, она – служила закону. Однако они все равно устраивали свидания. А вот невидимая стена между Альзаиром и Тео выглядела куда более прочной и нерушимой. Она находилась вне времени и пространства. Они могли каждый день видеться, вдосталь общаться, и никакой закон этому не препятствовал. Но быть вместе с Тео Аль уже не надеялся…

Тар Лахвер ежедневно буквально сходил с ума рядом с женщиной, которую жаждал каждой клеткой своего тела, всем своим существом, каждым своим нервом. Она стала его наваждением, одержимостью.

Он метался во сне, грезя о том, как они вместе… во всех смыслах слова и в плотской тоже, он – все-таки здоровый мужчина. По утрам делал себе кучу уколов для снижения либидо и возбуждения. И… мчался на рабочее место, где Тео, как его первая помощница, обычно хозяйствовала спозаранку – она была жаворонком и вставала чуть свет. Прибегал, чтобы с ней поздороваться, ощутить – как же здорово, что она тут, она рядом, опять убедиться, что уколы практически не помогают и, что ничего в его жизни не поменялось.

Изо дня в день, изо дня в день…

Но переступить через желание любимой Аль не посмел бы.

Два года! Все это длилось уже целых два года!

Аль мог бы уволить ее, отправить жить и работать в другой конец Галактики и больше не пересекаться. Но тогда он уже сходил бы с ума от другого: от необходимости видеть ее, слышать, хоть как-то касаться… Даже если это краденные, словно бы случайные прикосновения…

Это был какой-то замкнутый круг!

А вот у Райдара и Леи все разрешилось. И впервые терпение, воля тар Лахвера, прозванного среди эдемцев железным ректором, трещали по швам, расходились, как старая тряпка, натянутая руками сильного воина…

…Аль через силу улыбнулся, подавил вздох, и жестом пригласил гостей на собственную станцию.

На самом деле, их визиты были крайне полезны и имели очень важное значение для курсантов. Те видели реальных, заслуженных полицейских, могли пообщаться и понаблюдать, как те работают. Послушать лекции, побывать на практиках и семинарах… Разобрать вместе с четой сложные случаи, космические бои и планетарные заварушки.

…Спустя несколько минут вся честная компания пила травяную настойку в помещении для отдыха. Оно примыкало к рабочему кабинету тар Лахвера, но пройти туда могли только лишь избранные. Датчики и сканеры проверяли досконально не только кто пожаловал, но и в каком гость состоянии. Если владелец болен или эмоционально нестабилен, требовались дополнительные анализы и сканирования. Такая же система защиты была встроена и в разных технических помещениях станции. Как в банках, говорил император тар Лахв.

Тео Аль позвал для общения с Леей. Хотелось, чтобы неунывающая галактическая рубежница поддержала свою «коллегу» по попаданию. Показала на собственном положительном примере, что жизнь в новом мире вполне себе ничего.

Тео появилась в дверях кабинета, и гости поспешили ее поприветствовать. Райдар и Лея с подопечной тар Лахвера еще не встречались, поэтому и разглядывали ее с явным любопытством. Тео, в свою очередь, изучала «пришельцев» с не меньшим вниманием.

На минуту в помещении воцарилась тишина – чета рре Нальсис и попаданка заинтересованно переглядывались, Аль же почему-то слегка растерялся. Думал и крутил в голове – что бы сказать…

Выручил Райдар – широко улыбнулся и спросил:

– Так это та самая Теона Янтарная? Такая же попаданка, как и моя Лея? И новая помощница ректора Академии?

– А вы, видимо, командир базы рубежников? И, думаю, командир одного из подразделений? Райдар рре Нальсис и его жена Эллейна? Я читала про вас в галактической сети. Какие чудеса вы совершаете на заданиях и какая вы красивая супружеская чета. На счет первого могу только верить, со вторым же – согласна абсолютно.

Тео через силу вежливо улыбнулась, и Аль снова подавил непрошенный вздох. Явно о муже вспомнила и расстроилась. Не о том, что у Тео с тар Лахвелом что-то может сложиться не хуже, чем у гостей. Иначе так грустно и обреченно бы не смотрела. Ведь Аль всегда рядом, ему только дай повод. Тар Лахвер окружит попаданку заботой, любовью, всем, что имеет, поделится без вопросов…

– Да, мы многое пережили, пока удалось пожениться и начать служить вместе – бок о бок! – ответил Райдар, а Лея кивнула.

– А девушки не хотят пообщаться, пошептаться? У Тео совсем нет подружек попаданок… – сразу предложил Аль, как и задумывал. – Вы можете пока съездить на шестой ярус, там искусственное море и песчаные пляжи…

– Я бы не против, – отозвалась Лея.

– Покажешь нашей гостье лучшее побережье? – уточнил тар Лахвер у своей подопечной. – Проводишь на свое любимое место?

– Конечно! Идемте. Отдохнете с дороги, – кивнула Тео и опять вымученно улыбнулась.

– Закуски и чай я пришлю вам на место! – Аль произнес это уже в спины попаданок. Они как-то очень одинаково оглянулись, и Тео кивнула:

– Большое спасибо.

Девушки вышли, а мужчины остались.

– Ну, что? Это и есть твоя сердечная тайна? – без церемоний, напрямик спросил у Аля Райдар.

Тар Лахвер вздохнул, отпил травяной настойки и ответил откровенно со всеми подробностями. Надо было поделиться хоть с кем-то, иначе, реально, свихнешься от переживаний. А тут вполне себе благодарный, порядочный слушатель – мужчина, который добивался своей женщины, думал, что потерял ее, когда рубежница вышла замуж и все-таки обрел. Это внушало надежду на будущее и явно говорило, что Райдар рре Нальсис отнесется к проблемам Аля с пониманием.

Конечно, жаловаться и сетовать тар Лахвер не привык, впрочем, как и многие опытные военные. Но наболело так, что хуже уже просто некуда.

– У нее есть муж и сын… – выпалил на едином дыхании.

Райдар приподнял брови и тихо спросил:

– И где же они? Почему я ничего не слышал о них? О твоей подопечной знают рубежники, чьи дети учатся в Академии, на Кзарианне уже наслышаны о ее удивительных способностях нэнги и о том, что она – талантливый звездолетчик. Но никто не в курсе, что у нее есть семья… Хоть один секретный канал точно «свистнул» бы, что существует попаданка с мужем и сыном. Я просматриваю их все – служба, сам понимаешь…

– Они пропали без вести, когда Тео угодила в нашу Галактику через портал…

– Я слышал, в самолете, где ее обнаружили, были и другие пассажиры, а от некоторых нашли только лишь их личные вещи. Документы, багаж, смартфоны, компьютеры… Их обнаружили мертвыми в разных частях космоса спустя несколько месяцев, год или больше. Кто-то попал на Луны, метеориты, ближайшие колонии… Вроде там опознавали чуть ли не по ДНК, учитывая, что обгорели погибшие в хлам и фотографии, видео с их устройств не помогали… Снимали наночастицы: кожи и выходящие из существ при дыхании и сличали с данными найденных тел… Ты ведь понимаешь, что, если он среди этих… э-э-э… выпал также просто в пространство, столкнулся с летящим мимо метеоритом, кометой, его могут обнаружить спустя сотни лет! Это же космос! Мне ли тебе объяснять? Тело зависло в безвоздушном пространстве, в него врезалась комета, погибший прилип… и улетел с космическим объектом черте куда… Мы, рубежники – и то не способны прочесать каждый участок, где могут базироваться бандиты! Хотя это тебе не единичный метеорит или комета или еще что. Это громадные хорошо оборудованные базы, пусть даже и замаскированные, спрятанные возле короны звезды, в тени Луны. Но размеры-то у них крайне внушительные. Прибавь к этому еще и функциональность. Снующие туда-сюда звездолеты, челноки, транспортники и прочее… В конце концов – снабжение, связь со своими… А тут… если я правильно помню обрывочные данные из новостей и сводок, разброс был в масштабах многих звездных систем! Из портала людей выбросило сквозь самолет и некоторые тела потом обнаруживали в удаленных от места трагедии секторах. Тело ее мужа может быть за рубежами – там, куда наши спасатели не суются и где разыскивать его не станет никто…

– Все я знаю, – Аль глотнул еще травяной настойки. – Как и то, что ее муж мог выпасть из самолета еще до того, как человеческий транспорт затянуло в портал. Тео вспомнила, что несколько мужчин, в том числе и ее благоверный, в момент катастрофы пытались открыть аварийные выходы и выбросить женщин с детьми… Начали с детей…

– Если так, он может выпасть в любой точке пространства: в будущем, в прошлом, в соседней Галактике…

– Я снарядил на его поиски всех, кого мог мобилизовать, используя связи тар Лахвов и кзарианской аристократии. МЧС, силовиков разных структур. И они до сих пор продолжают работать.

– Даже понимая, что шансы невелики? Фактически – призрачны?

– Да. Даже так.

Райдар встал и неспешно прошелся по помещению. Комната для отдыха была просторной и светлой, меблированной мягкими пуфиками, диванами, креслами… Столиком, на котором и стояли закуски для кзарианцев.

– Аль, – рре Нальсис крутанулся лицом к тар Лахверу. – Ты отправил Лею с Тео в надежде, что она объяснит, как можно тут жить и без близких? Даже потеряв мужа и не сумев найти? Так ведь?

Аль только кивнул.

– Если считаешь, что я использовал твою жену втемную, можешь вызвать ее назад, – сказал тихо. – Это твоя женщина и тебе, безусловно, видней, что для нее лучше и как для нее правильней. Может ей вообще не стоит вспоминать о пережитом: о потере супруга и прочем… Это твое право вернуть Лею. Или можем вместе отправиться к женщинам и прервать их тет-а-тет у моря немедленно.

Аль замолчал, глядя на гостя в упор. Райдар усмехнулся и покачал головой.

– Лея смирилась с тем, что прошлого уже не вернешь. Если подобный разговор выведет ее из себя и заставит жалеть о жизни в другой Галактике, значит, мы не так близки, как я полагал.

– Так ее не звать?

– Нет. Но мой тебе совет, Альзаир. Скажи Тео все, что думаешь о ее муже, о шансах найти его и увидеть живым. Просто предупреждаю тебя чисто по-дружески. Женщина, с волевым и сильным характером, узнав, что ты скрывал от нее или обманывал, может отреагировать совершенно внезапно. Сам пожалеешь, что не сделал иначе и исправлять все будет гораздо сложнее…

– Опыт? – уточнил Аль.

– Еще какой, – выдохнул Райдар.

– Но я все равно пока не готов к разговору. Да и она, как мне кажется, тоже.

Аль заметил, что инстинктивно скрестил руки на груди и встал в стойку – будто защищался от неприятных событий. Гость тоже оценил позу хозяина, невесело усмехнулся и покачал головой. Мол, по лезвию ходишь, по лезвию отношений и доверия Тео. Аль это знал. Все понимал. Но не мог пока действовать. Не хватало решимости, смелости, что ли? И куча вопросов стопорили, останавливали.

А если она решит, что тар Лахвер нарочно? Специально хочет свернуть поиски семьи Тео, дабы завладеть ей, как своей женщиной? Она ведь в курсе, что он к ней неровно дышит. Не знает всего, не представляет – насколько. Но этого хватит, чтобы ему не поверить.

Тогда Тео может вообще отвернуться, и сама уехать куда подальше от Аля.

Нет! Этого он не мог допустить!

– А ее сын? Я читал, что детей вообще не обнаружили в самолете, хотя по документам и данным их было не меньше десятка.

– Все верно. Их вроде бы пытались эвакуировать. Но что-то пошло не так.

– Куда же они подевались?

– Я очень надеюсь, мы это узнаем. Ни одного погибшего ребенка мы не нашли ни в одной части космоса. Это дает надежду, что…

– Они остались в живых?

– Да.

– Но даже, если они не погибли, как выброшенные из самолета прямо в портал взрослые, а угодили, например, на планету, думаешь, там они смогли адаптироваться?

– Я понял, о чем ты, – тяжко вздохнул Аль. – Считаешь, что даже, выживи они в той катастрофе и упади на колонию или Луну, их шансы выкарабкаться все равно крайне малы.

– Да, – развел руками Райдар. – Хотел бы верить или дать надежду тебе. Но опыт и логика подсказывают другое.

– Не знаю… Тео говорит, что чувствует – ее сын жив.

– Она – мать и может просто не верить…

– Мужа она тоже очень хочет найти. Однако ни разу не говорила, что ощущает, будто тот выжил.

Райдар отмахнулся и опять прогулялся.

– Ты понимаешь разницу между ребенком и мужем? – уточнил, оглянувшись через плечо.

– Все понимаю. Но моя интуиция…

– Подсказывает тебе то же самое, что и Тео говорит ее материнский инстинкт?

– Да. А я привык доверять своей интуиции. Я воевал много раз, ты и сам знаешь. И еще ни разу шестое чувство не подводило. Даже в патовых ситуациях позволяло правильно оценить обстановку и обстоятельства. Не давало ложных надежд, но иной раз подсказывало такое, во что разум просто отказывался верить. А получалось так, как нашептывало шестое чувство…

– Понимаю тебя, – задумчиво кивнул Райдар. – Что ж, надеюсь, твоя интуиция не обманывает. Это было бы лучшим решением. Точнее – вариантом. Найти ее сына и объяснить, что мужа уже не вернуть.

– Объяснить… – настал черед Аля отмахиваться и качать головой. – Не знаю, как это вообще – «объяснить»… – Он усмехнулся, встал и приблизился к гостю. – Вся ирония, Рай, заключается в том, что будь ее муж жив, я еще мог бы бороться, вызвать его на поединок, соперничать! У меня был бы шанс! А сейчас… Сейчас у меня нет ничего…

– Трудно воевать с тем, кого только помнят. Потому что помнят обычно только хорошее, – удивил рре Нальсис, сел обратно за стол и отпил настойки. – Да, я все понимаю. Но ты не пробовал… ну не знаю, соблазнить ее? Да-да! Просто, по-мужски, соблазнить! Каждой женщине хочется любви, ласки, даже такой сильной, как моя Лея. Найди к ней подход, в конце концов – очаруй… Разве не тебя называют самым завидным женихом в космическом государстве? Разве женщины по тебе не сохнут?

Аль усмехнулся так, что гость приподнял брови.

– Да! Представь себе! Я пытался не раз! Целовал ее, обнимал. Она будто железная! Рай! Она просто железная!

– Иди ты! Даже малейшей реакции, ответа нет? Не поверю! Я же видел, как она на тебя смотрит. Так не смотрят на обычного коллегу, начальника, к которому ничего не испытывают.

– Мне тоже иной раз кажется, что она… ну как бы это сказать… заинтересована. Но стоит мне сделать первый шаг…

– Я понял, – Райдар вздохнул. Отпил еще настойки и задумчиво произнес: – В таком случае, у тебя один лишь стоящий вариант. Отправиться с ней в какую-нибудь экспедицию. Очутиться один на одни с неприятностями, с какой-то проблемой, в конце концов – притворно разбиться на какой-то захолустной планете…

– Ты себя слышишь? – Аль возмущенно рыкнул. – Обмануть ее, заманить куда-то, чтобы остаться с Тео один на один? Ты же сам недавно меня убеждал, как плохо замалчивать и обманывать попаданку! И что женщины, подобные Тео, не прощают такого и не спускают!

– Да! Если ничего другого не получается, если не работают иные методы и варианты! В конце концов! Аль! Ты ничего плохого не делаешь! Сто процентов – ее мужик мертв! Сто процентов – она уже с ним не встретится никогда! Ты всего лишь чуточку ускоряешь неизбежное и помогаешь ей сделать правильный выбор…

– Нет, Рай, это какая-то ерунда…

– Послушай, Аль! Неприятности, страхи, угроза для жизни очень сближают. Тебе нужно лишь найти повод, выбрать удачный момент и случай. Пропажа какой-нибудь студенческой экспедиции или нечто подобное, странный случай, некое происшествие на старой колонии кзарианцев. Вы полетите вместе, пройдете все испытания, трудности и проблемы в непростом путешествии. Расследуете дело и сблизитесь. Да! Это все крайне рискованно! Если она узнает и не поймет, не примет, между вами все будет кончено.

– Но дальше так продолжаться не может…

– Вот именно!

– Я подумаю, Рай…

– Думай и решай! Иначе ты так и продолжишь бродить тут, как тень и переживать. Смотреть на нее словно загнанный зверь, облизываться, пытаться ее соблазнить. А она останется один на один с несбывшимися надеждами на встречу со своим мужиком, и на отношения с тобой тоже. Ты должен заставить ее, в конце концов, выбрать! Либо продолжать гоняться за прошлым, за фантомами своих близких и любимых, либо выстроить свою судьбу заново. Если все, что я слышал о ней – правда, эта женщина способна подобное пережить и найти свое счастье в нашей Галактике.

– Обмануть ее или быть честным. Вот мой выбор и он просто ужасен…

– Еще неизвестно – что больше обман. То, что она рассчитывает на розыски мужа, хотя надежды уже нет, ты это сам знаешь или то, что ты резко отвлечешь ее от этого абсолютно бессмысленного предприятия и переключишь на новые отношения. Ее мужик однозначно уже погиб. И твои действия лишь помогут ей это принять.

– Я подумаю, но не уверен, что так правильно. Я привык к полной честности с Тео.

– Тогда придется привыкнуть и к одиночеству. И ее обречь на бесплотные ожидания. Не жалко себя, ты вон даже осунулся и выглядишь хуже, чем на войне, когда мы с тобой проигрывали схватки, хотя бы к Теоне прояви жалость…

– Ты прямо искуситель, Райдар. Гладко говоришь, мощно аргументируешь.

– Атрикский посох! Да неужели ты думаешь, что я пожелаю плохого тебе или твоей подопечной? Я хоть раз общался с тобой не искренне?

– Не думаю, не думаю… Не сомневайся. Я знаю, что ты – честный малый…

 

ГЛАВА 3

Наше время

Тео

 

Какое-то время у меня банально не хватало душевных сил оттолкнуть Аля. Но в конце концов, рассудительность перевесила желание почувствовать себя женщиной, наконец-то, избавиться от глухого, тяжелого чувства бесконечного одиночества.

Я дернулась и попыталась высвободиться из рук ректора. Он отпустил, как всегда поступал. Отступил, тяжело дыша, и хрипло уточнил:

– Ты как? Успокоилась? Привела себя в чувство?

Я кивнула. Аль еще некоторое время просто стоял, шумно вдыхал и смотрел. Словно хотел еще что-то сказать, но не мог решиться или не считал это правильным.

Я почему-то замерла и ждала, будто его слова многое значили: и для меня, и для самого кзарианина.

Между нами повисла напряженная тишина, наполненная эмоциями, надеждами, порывами так, что практически трещала по швам. Воздух будто резко стал горячее, а атмосфера буквально искрила.

Хотя ни один из нас не дергался с места…

Мы глаз не могли оторвать друг от друга…

Знаете эти страстные сцены, где они смотрят так, будто уже мысленно друг друга раздели и занимаются чем-то в постели.

Вроде бы объятия мы расцепили, наши губы больше не соприкасались, но я все еще чувствовала ректора так, словно мы обнимались и целовались. Кровь горячим быстрым потоком струилась по венам, ударяла в виски, спускалась в живот большим теплым шаром… Губы горели, колени слабели, сердце замирало и вдруг припускало…

Я могла бы сейчас возмутиться психотерапевтическими методами ректора, дать ему пощечину и напомнить, что еще недавно в спортзале Аль вот также впился губами в губы и я его в точности также одернула. Но мне не хотелось выяснять отношения. Почему-то не возникало ни малейшего желания даже сделать замечание кзарианину. Оно и неудивительно! С каждым днем, с каждым разом мне все труднее было удерживать этого мужчину на расстоянии вытянутой руки.

Мне хотелось иметь крепкое плечо рядом, я дико устала быть сильной и самодостаточной. Одной ложиться, одной вставать…

До попадания мы жили дружной семьей. Были проблемы, трудности, ссоры. Но я уже и забыла каково это – круглосуточно ощущать одиночество.

Да и, чего уж греха таить – Аль мне очень нравился, как мужчина. Я тянулась к нему с первой же встречи. Как бы ни корила себя за это, напоминая, что мой муж все еще жив. И по факту – это измена, а измены я всегда ненавидела и порицала.

Жив? Я не могла знать это наверняка.

Кто-то из коллег в Академии прозрачно намекал, что надежды уже нет. Мне порой прямо в лицо говорили: мол, ректор не прекратил поиски только, чтобы тебя не травмировать. Исключительно из симпатии к тебе.

Кто-то поддерживал надежду, что Герман еще вполне может найтись. Я много думала о том, что, вернув мужа, возможно, все равно захочу стать женщиной Аля. Но тогда мы хотя бы встретимся, выясним отношения и разойдемся честно, без обиняков.

А вот так… пока муж где-то там, возможно, отчаянно борется за свою жизнь… Нет, я так не могла, не получалось.

Аль усмехнулся с оттенком растерянности – так усмехаются, если хотят скрыть какие-то сильные эмоции и произнес по-прежнему хрипло:

– Ладно.  Надо выходить из верхоста и изучать – куда мы попали. Условия тут вполне себе подходящие. Атмосфера, гравитация, состав почвы, воды, все это проверяли кзарианцы еще когда населяли колонию. Так что можно двигаться в защитном костюме, не принимая специальные адаптанты. Корабль висит на склоне горы, поэтому придется все же использовать специальную обувь, перчатки и комбинезоны с присосками. Ты пойдешь или подождешь меня тут?

– Уж лучше пойду.

Мне совсем не хотелось оставаться одной невесть сколько времени, пока кзарианин исследует местность. Сидеть, волноваться, когда он вернется и не случится ли с ним какая-то беда… Все же студенты-то угодили в передрягу! Да и на подлете к планете с нами случилась масса странных событий. Не удивлюсь, если и после посадки нас ждут не менее сокрушительные сюрпризы.

Нет уж! Проще идти вдвоем.

Аль дал мне несколько минут передумать и, видя, что я по-прежнему упорствую, резюмировал:

– Хорошо. Тогда одевайся. А я пока настрою миклоны на прием сигналов о помощи. Может что-то да обнаружим.

Я без лишних просьб отдала Алю браслет-компьютер и отправилась в собственную каюту переодеваться.

Натянуть упомянутый начальником комбинезон было делом пары-тройки минут. Если воевать я так особо и не научилась, то быстро экипироваться и рулить звездолетом натренировалась так, что многие удивлялись. Некоторые считали, будто сработали какие-то скрытые способности нэнги. Пока я отлично рулила космическим транспортом и крайне плохо – собственным телом, если пыталась летать на крыльях…

…Не прошло и каких-то минут двадцати, как мы с Алем осторожно выходили из верхоста на склон по маршруту, который рассчитал ректор и записал мне на миклон.

Гора оказалась очень крутой, как выражаются иногда – с отрицательным уклоном. Я никогда не была альпинисткой, и, признаться не особенно понимала этих людей, которые рисковали жизнями, дабы покорять склоны и брать высоты. Разреженный воздух не доставлял неудобств – костюмы успешно компенсировали недостаток кислорода и изменение давления. Хотя никаких шлемов на нас не было – наночастицы поступали в кровь через кожу, принося кислород и забирая излишки углекислого газа.

Присоски на костюме помогали закрепиться на склоне как ящерица – во многих местах. Но мне все равно было страшно до ужаса, аж испарина выступила на висках.

Где-то вдалеке высилось дерево, отдаленно напоминающее сосну с расщепленными на кончиках иголками. Оно будто обнимало корнями обрыв. Местами я видела кустики травки непривычного изумрудного оттенка и голубые цветочки, похожие на зевы каких-то чудовищ. Верхние лепестки выглядели, как голова и глаза, из желтой внутренности выстреливал алый язык, а нижние, более плоские лепестки, напоминали массивную челюсть…

Бррр…

Небо выглядело очень красиво: ярко-лазурное, чистое, как слеза. Редкие облака стремительно проплывали мимо и деловито устремлялись к горизонту. Казалось, все вокруг было в движении.

Аль вывел нас на узкое плато, где особо было не развернуться, и я не могла отделаться от мысли, что если упаду, если вдруг что, могу промахнуться мимо этой площадки.

Смотреть вниз оказалось еще ужасней. Там раззявились глубокие ущелья, массивные глыбы на ледяных перевалах двигались буквально на наших глазах. Нет, рухнуть туда – все равно что погибнуть.

Наши костюмы демпировали удары и даже выстрелы из плазменных пистолетов. Но там ударами не обойдется. Наверняка тебя так перекрутит, что позвоночник повредится во многих местах. И еще не факт, что оттуда тебя вытащат, даже учитывая местные удивительные технологии…

Я в ужасе покосилась на Аля.

Тот в шаг подошел и осторожно, деликатно взял меня за плечи.

– Тео, ты веришь мне? Ты мне веришь?

– Дда…

Ему я верила беспрекословно. Аль спас меня когда-то из самолета, вылечил и нянчился много месяцев. Именно нянчился: помогал адаптироваться, объяснял, как и что тут устроено, дал работу и отлично всем обеспечил.

Да, если кому-то я и доверяла без вопросов, без малейших сомнений – так это моему начальнику-ректору.

– Тогда делай, как я, и не бойся. Мы пристегнуты друг к другу при помощи страховок, ничего не случится. Если что, просто приклейся к горе и без паники жди от меня помощи.

– Пприклейся? – я прямо опешила. – Это как? Я не понимаю.

– Тео! Перестань себя накручивать и нервничать! Иначе я снова тебя поцелую! – его слова слегка отдавали горечью, но больше в них было призыва перестать рефлексировать и успокоиться. Я посмотрела в фиалковые глаза кзарианца: ясные-ясные, как чистое небо и поделилась всеми своими сомнениями:

– А если страховочный трос оборвется? Если карабины, которые пристегивают меня к тебе, вдруг испортятся – неожиданно и полностью? Мы понятия не имеем что нас тут ждет! Я никогда не лазила по горам и боюсь этого до потери сознания…

– И это мне ты сейчас говоришь? – Аль хитро прищурился и усмехнулся. – Ты же нэнги! Ты можешь летать!

– Могу в теории. Но пока не умею.

– Ты уже летала в спортзале.

– Но тогда с ног не сбивал ветер, и воздушные потоки не были настолько непредсказуемыми. В моем мире в горах вертолет не мог приземлиться или взлететь. А я все-таки – очень сильно не вертолет.

– Но ты сейчас и не в своем мире. Хорошо. Положись на меня. Если ты мне доверяешь… Давай еще раз. Ты мне доверяешь?

– Дда…

– В таком случае, пошли…

Он начал неспешно карабкаться и выглядело это настолько легко, словно Аль банально прогуливался от скуки. Я попыталась за ним повторить. Присоски надежно прилепляли к скале, но ветер временами прямо-таки хлестал… Фразы «ветер ударил», «ветер столкнул», «ветер сбил» уже не казались настолько аллегоричными. Временами воздушное давление становилось таким, словно невидимый камень обрушивался с одной стороны. Оставалось лишь надеяться на костюмы…

Мы медленно продолжали карабкаться вверх.

На карте все выглядело довольно-таки просто: немного подняться по склону, слегка подтянуться и выбраться на вершину горы. По факту, мы двигались, двигались и двигались, а вершина как будто совершенно не приближалась…

Масштаб, что б его… чертов масштаб!

Я старалась смотреть только на Аля и это, как обычно, придавало уверенности. Кзарианин поднимался ловко, спокойно: хватался за камни, подтягивался, закреплял тело присосками и ни разу не ошибся в своих действиях. Я ползла за ним: шаг за шагом, стараясь в точности повторять каждый этап и концентрироваться не на страхе, не на панике, что можно сорваться, а на правильности и отточенности движений. Это помогало мне в свое время осваивать разные техники боя. Полностью сфокусироваться на действиях, не бояться проиграть или дать маху, показать себя слабой и беззащитной. Просто парировать нападения, блокировать удары и атаковать… Думать не о том, что может случиться, а о том, что сделаешь в следующую секунду.

Именно так мы сейчас и взбирались на гору.

Метр за метром карабкались вверх. Верхост напоминал трилобита, что окаменел на обрывистом склоне. Большой, эффектный и неподвижный. И мы все больше от него отдалялись.

Я знала, что Аль захватил и припасы, и воду, и даже высокотехнологичную палатку, сложив все в специальный рюкзак, где внутренности сжимались силовыми полями. В итоге, вещи занимали куда меньше места, были легче за счет пыли, влаги и воздуха, которые из них просто выдавливались. Фактически внутри рюкзака образовывался словно локальный космос.

Но все равно мне было дико страшно, что мы удаляемся от звездолета, где есть все для жизни с комфортом.

Я никогда не ходила в походы ни на Земле, ни в этой Галактике. Я вообще – домашняя женщина до мозга костей, до кончиков волос.

И тут сразу тебе – альпинизм и туризм во всех ярких и опасных их проявлениях. Я чувствовала себя очень не в своей тарелке. И снова присутствие Аля, его улыбка и легкие кивки давали хотя бы призрачную уверенность, что все закончится более-менее неплохо…

Внезапно наверху что-то громыхнуло. Мне это не понравилось сразу. Над вершиной резко сгустились тучи, и ветер начал уже даже не хлестать или бить, а прямо усиленно сталкивать вниз. Оставалось надеяться на присоски и Аля, который даже не дрогнул и продолжил спокойно карабкаться. По-моему, даже немного ускорился…

Однако нас ждало новое испытание – со склона начали градом срываться камушки. А потом… на нас двинулась лавина…

…Земным альпинистам пришлось бы несладко, вполне возможно они бы погибли, однако же наши специальные костюмы были ударопрочными, хоть и тонкими. Ткань демпировала мощные удары. Она же и грела, позволяя сохранять прежнюю температуру тела, даже если вокруг было сильно ниже нуля… Мало того! Униформа впрыскивала в кровь кислород, если вдруг дышать становилось совсем нечем, а при самых тяжелых условиях – добавляло к нему адаптанты. Этим занимались умные нанороботы, которые из материи мигрировали через поры в кровь и обратно. Получали информацию о состоянии хозяина, убирали все вредное из организма, добавляя полезное, и то, чего не хватает. Они могли даже яды из клеток вычистить полностью.

Мы сразу же сгруппировались и надели на головы шлемы, закрыв рты и носы надежными балаклавами. Следом мы нацепили перчатки и укрепленные силовым полем очки из сверхпрочного пластика. Последние сохраняли глаза, как при страшном морозе, так и в действующем вулкане при высоченной температуре, защищали их от любых ударов и жгучих лучей. Силовую защиту врубили на максимум. Специальные поля создавали вокруг нас небольшое, но все же пространство, также как и костюм нивелировали удары, воздействия очень низких и высоких температур.

Последним штрихом – включили мини-силовые пушки на максимум. Они пробивали металл и, конечно, любую толщу снега и льда, сохраняя отверстия для полноценного дыхания.

Ф-уф… Дело сделано…

Мы едва успели, потому что стихия ждать не хотела – так и жаждала нас покалечить, как минимум – захватить в плен.

…Небо и земля поменялись местами, я будто очутилась в сплошном потоке: сверху, снизу, с разных сторон било, мотало и накрывало, и накрывало…

Закручивало, словно меня и Аля ввинчивают в какое-то устройство безумные архитекторы этого каверзного места…

Следующие несколько минут чудилось, что я уже отсюда не выберусь.

Я абсолютно утратила ориентацию, очутилась в снежном плену и не понимала, что теперь делать… Паника накручивала пульс, в висках бились ошалелые аккорды сердца: быстрые, мощные и неровные… Пока меня не подтянул к себе Аль.

Опять же – высокотехнологичные тросы в новой Галактике снабжали специальными силовыми катушками, которые включались при особой необходимости. Меня медленно подтащило к ректору прямо внутри снежного кокона и тот закрыл меня своим телом.

Стихия продолжала бунтовать, будто возмущалась нашим присутствием, попыткой отобрать у нее то, что она считала своей по праву. Студентов, которые здесь пропали.

Сколько прошло времени, не представляю. Чудилось, это уже никогда не закончится. Я не понимала – где мы сейчас. То ли скатились в пропасть со снегом, то ли уже на ледяном перевале, то ли рухнули на крышу верхоста.

Вокруг была сплошняком темнота. Постоянно что-то двигалось, менялось местами. Нас то толкало, то закручивало, то наваливалось бетонными глыбами…

…Наконец, когда все вокруг стихло, Аль включил очередное чудо местных высоких технологий – силовую направленную пушку. Она словно ядром выстрелила вверх, и над нами распахнулось лазурное небо. Мы очутились довольно-таки глубоко, словно рухнули в колодец из снега. Однако и на этот случай у нас с Алем нашлись специальные здешние приблуды.

Силовые мини-пушки на сапогах и перчатках сработали быстро. Мы включили их практически одновременно. Хотя я и ощущала внутреннюю панику, аж все органы вибрировали в теле, но действовала в критических ситуациях я всегда неплохо, даже до попадания.

Нас выбросило из снежного плена. Мы сгруппировались, и Аль поддернул меня на силовом страховочном тросе. И… мы очутились в естественной выемке, какие земные альпинисты называли «балконами». Пришлось прокатиться, чуть покувыркаться, и я распласталась на ровной породе. Лежала, релаксировала, успокаивалась, пока ректор оглядывался и улыбался.

Верхост засыпало снегом так, что видно его фактически совсем не было. Аль дистанционно врубил силовые пушки на защитном куполе корабля – и он также показался неподалеку.

Оказывается, нас не особенно унесло, и скатились мы недалеко.

Я разглядывала странное место, куда мы с Алем спрятались от непогоды и заметила небольшое отверстие, которое явно вело в пещеру.

Приблизилась к нему и заглянула.

Ойкнула и проморгалась.

Пещера выглядела так, словно была внутренностью странного звездолета. Просторное полутемное помещение, с какими-то устройствами, рычагами, с пультами управления и креслами. Я подманила рукой Аля.

Он тоже заглянул в дырку.

– Это обманчивое, фантомное отверстие, – окончательно удивил меня кзарианин.

– В смысле? Мы можем забраться туда!

Вместо ответа Аль взял камушек и бросил в дыру. Тот отразился, как от препятствия.

– Силовое поле?

– Нет. Это такой невидимый иллюминатор. Мы смотрим в окно звездолета. Я с подобным уже как-то раз сталкивался.

– Но что это вообще за корабль? Я совершенно его не узнаю. Непохож ни на С-11 – полусферу с крыльями по бокам. Ни на гибрид С-11, где эти крылья выскакивают из любых мест. Ни на КП-18. У него тоже крыша словно большая тарелка, но края загибаются внутрь. И сверху он выглядит уплощенным, а это, наоборот – округлым.

Если, действительно, то, что мы видели на горе – некий корабль. Ты знаешь, что за раса на таких путешествует? Я просто не могу вспомнить в истории ваших космических звездолетов ничего даже отдаленно похожего.

– Это неизвестный корабль. Мы сталкивались с подобными штуками, еще когда осваивали некоторые колонии. Как и с невидимыми иллюминаторами.

– И не расследовали откуда они появились?

– Нет. Это секретная информация. Но пока мы не знаем ответов на такие вопросы. Подобные корабли созданы одной, древней расой, явно куда более высокоразвитой, нежели все наши в те времена. Однако мы не имеем о ней представления.

– А вы не рассматривали такой вариант, что это раса приходит из-за рубежей? Никто же не знает, что расположено за пределами изученного вашими космоса. Возможно, загадочные строители этих кораблей просто живут в сильно удаленной от нашей Галактике?

– И этот вариант тоже возможен. Как и то, что данные звездолеты провалились в портал, как ваш самолет.

– Или именно они – и есть причина создания стихийных черных труб, как вы их любите называть.

Аль удивленно на меня покосился.

– Ты о чем?

– Вспомни теорию, не особо популярную среди ваших ученых. Якобы некая неведомая раса сделала какие-то агрегаты, чтобы пробивать порталы в параллельные реальности.

– Да, слышал нечто подобное. Но зачем им это могло понадобиться?

– Может мы как раз это выясним? Ты знаешь, как пробраться внутрь звездолета?

– Попробуем воспользоваться портативной черной трубой.

– Точно! Только лучше ты сделай! У меня нет опыта их использования. В теории знаю, как надо действовать. Но по факту ни разу не пробовала…

– Я понял. Сейчас попытаюсь. Или может…

Аль посмотрел на меня очень странно – я такого взгляда еще не встречала, по крайней мере, не в свою сторону.

– Может «что»? – спросила с тревогой.

– Может тебе вернуться в верхост? Я помогу, если боишься. А я один тут все разведаю. Мы ведь не знаем, что это за корабль и почему неподалеку пропали студенты.

– Я не хочу оставаться одна в верхосте! – вскрикнула я слишком уж громко. Звук эхом вонзился в чистое небо и многократно отозвался с разных сторон.

– А я не хочу тобой рисковать! – довольно резко произнес Аль. – Одно дело банальное путешествие по заброшенной колонии кзарианцев и поиски незадачливых путешественников, которые, возможно, просто заплутали, потерпели крушение… И совершенно другое – вломиться в звездолет неведомой древней расы. Мы не знаем, что там внутри. Какая атмосфера, какие условия. И нет ли там неприятных ловушек, вроде того, что встретило нас на подлете. А то – и вовсе может там затаились враждебные для нас существа…

– Аль! Наши костюмы все контролируют. Давай, на всякий случай, выпьем адаптанты. У нас есть оружие, средства защиты. Как минимум – мощные силовые коконы. Если что – мы просто их включим, и пусть неведомые гады стараются, у них все равно ничего не получится…

– А если все это нам не поможет? Мы знать не знаем какие у них технологии!

– Ты хочешь один отправиться рисковать?

– Да! – ошарашил меня кзарианин. – Если со мной вдруг что-то случится, ты просто вернешься на станцию и станешь всем управлять самостоятельно, как хозяйка.

– Чем управлять? Твоей станцией? Академией?

Я потрясенно смаргивала и смотрела на Аля так, словно только, что его обнаружила.

– Именно так! Я два года назад подписал и активировал нужные документы. В случае моей безвременной гибели станция, мое состояние и Академия переходят к тебе.

Я бы сейчас упала, если бы могла. Но мы сидели на каменном полу. Поэтому я лишь откинулась назад и приклеилась костюмом к стенке «балкона».

– Ты шутишь? – выдохнула испуганно и удивленно.

– Нет, – спокойно произнес кзарианин.

– Зачем? У тебя ведь есть родственники! Клан тар Лахвов очень большой! И хотя твои родители погибли, есть сестры, братья, двоюродные, троюродные…

– Я думаю, ты сама знаешь зачем и почему я так поступил. Да и подобный разговор сейчас ни к чему. Нам надо действовать и желательно быстро. Я не предполагал, что все так серьезно. Сейчас вызову подкрепление и пойду исследовать чужой звездолет изнутри. Возможно, и студентов найду в процессе. Опыт захода в такие объекты у меня есть, пусть и небольшой. А ты отправляйся на базу… э-э-э… возвращайся в верхост и просто жди… Если вдруг станет страшно, пиши на миклон. Но не звони! Мало ли? Там все прослушивают! Лучше пока соблюдать тишину… Я отвечу, как только смогу. Если сразу же ничего не пишу – не переживай, не дергайся, просто жди…

Я только сидела и хлопала глазами.

Он… переписал на меня все имущество… А я об этом ни сном ни духом. Я опешила перед таким доказательством отношения Аля и того, что у меня тут есть роскошный мужчина, которому я не могу, а точнее – не имею права пока что ответить взаимностью.

И вот сейчас он отправляется, судя по всему, в опасное непредсказуемое приключение. Один! На заброшенной колонии! Куда не так быстро прилетит помощь.

Неизвестно что там его ждет…

Боже! Что делать? Как быть?

Я просто не могла сейчас отпустить Аля, позволить ему в одиночку исследовать чужой звездолет…

– Тео! Приходи в себя и к возвращайся к верхосту! – чуть встряхнул меня за плечи кзарианин. – Давай же! Не нервничай. Сможешь сама спуститься к нашему звездолету? Или мне все-таки тебя проводить?

– Нне надо, я сама справлюсь…

– Точно? – он заглянул мне в глаза, будто почувствовал, догадался о чем-то. – Я бы тебя подстраховал…

Я постаралась ответить взглядом так прямо, как только могла.

– Абсолютно! У меня есть присоски, верхост близко, и я уже навострилась. Ты иди, а я стану спускаться.

– Я лучше подожду, понаблюдаю. Мало ли, все-таки потребуется моя помощь в процессе скалолазанья.

– Аль! Ну что за тотальное недоверие? – постаралась я вырулить на его отношении. – Мне прямо обидно, что ты думаешь, будто я – маленькая девочка и сама не смогу сделать пару шагов! Я напишу тебе, как только зайду в верхост! Иди уже! Не гунди! Или я решу, что ты уверен – я обуза, неумеха и недотепа.

В подобных ситуациях мы почему-то всегда стихийно переходили на «ты» и общались уже совсем запросто. Да, нам сложнее было держаться на расстоянии, а вот сходиться получалось на раз. И меня это немного тревожило. Сколько еще я смогу заставлять себя не соглашаться ни на какие отношения с этим мужчиной? Как долго я продержусь на одной мысли, что муж, возможно, где-то там и отчаянно борется за жизнь?

А Аль? Он сумеет дождаться? Вдруг его императорский клан предложит кзарианину шикарную женщину: красивую, родовитую и, при этом свободную?

От одной мысли об этом хотелось расплакаться. Ну почему все так? Так безнадежно и так тупиково! Хоть вой! Я не могу отдать Аля другой! Не могу! Но как мне его удержать? Ведь мне пока нечего предложить кзарианину!

Проклятье!

Возможно, со стороны выглядит, что я как собака на сене… Но я не хочу рефлексировать на подобную тему. По крайней мере, точно уж не сейчас… Мысленно выпорю себя позже.

Аль выслушал мою тираду и возмутился:

– Я никогда не считал тебя недотепой, неумехой и – уж тем более – обузой! Ты совершенно зря во мне сомневаешься!

Да я не сомневалась ни капли. Просто манипулировала чисто по-женски.

Я покрутила рукой в воздухе, как бы намекая, что хочу видеть весь этот уровень доверия кзарианина. Аль отмахнулся и начал раскрывать пушку для портативной черной трубы…

 

ГЛАВА 4

 

Альзаир

 

Тремя месяцами ранее

 

Чуть скругленные стены с перламутровыми отливами замка Содружества, сотни родственников на совещании…

Все как обычно. Политика на Луне Справедливости, правила поединков и все остальное утверждались коллективно, а не лично самим императором.

Аль был крайне удивлен, когда младший брат нынешнего главы клана – Эльнир тар Лахв – после обсуждений, дебатов и голосований лично поймал его в дверях.

Аль вместе с Эльниром отошел в сторону, пропуская остальных членов клана – те потоком двигались по своим делам.

Наконец, в опустевшем помещении остались Эльнир, Аль и еще двое кзарианцев: мужчина и женщина. Их тар Лахвер не знал, хотя оба принадлежали к его роду – других на совещания не приглашали. Незнакомцы взяли лучшее от тар Лахвов: благородные осанки, особенный разрез глаз – миндалевидный, как выражались эдемцы – тонкие и гармоничные черты лица. Фигуры: тар Лахвы были одними из самых крупных среди своей расы. Всегда, даже в древние варварские времена. Именно так они и завоевали власть – в поединках между воинами разных семейств и безусловной победой в каждом бою.

Однако ответвлений фамилии, вроде тех же тар Лахверов, стер Растриев и многих других было сейчас очень много, к тому же регулярно рождались и вырастали новые поколения. Так что знать всех в лицо для таких возрастных кзарианцев, как Аль, разменявший не одну тысячу лет, выглядело почти невозможным. Да и никто особенно не старался. Далеко не все представители фамильного древа бывших императоров Кзарианы регулярно участвовали в общих делах. Кого-то не допускала семья, считая недостаточно порядочным, честным или разумным, кто-то еще только ждал своего часа – на подобных собраниях присутствовали лишь те, кто отпраздновал пятисотлетие.

Эльнир подвел Аля к паре.

При каждом движении женщины распахивался высокий разрез длинной юбки ее лилового платья, демонстрируя стройную ножку. Декольте выглядело таким, словно там, как на прилавке, демонстрировали лучшие товары.

Парень одевался обычно: в синие брюки, рубашку, жилетку и длинный кафтан, расшитый серебристыми нитями. Классика стиля тар Лахвов, которые неизменно предпочитали традиционные одежды новомодным.

Они сами были живыми традициями и старались выглядеть соответственно.

– Хочу представить тебе новое пополнение в наших рядах. Недавно получили право участвовать в большом совете Луны Справедливости. Манира сте Растрий и ее брат Кондран сте Растрий.

Аль поклонился, все еще недоумевая, зачем вообще понадобились подобные церемонии.

– Рад знакомству, – кивнул он.

– Манире шестьсот лет, и она все еще девственница! – неожиданно презентовал Эльнир. – Она из очень богатой семьи клина. Эта ветвь имеет большое влияние в колониях.

– Поздравляю, Манира, похоже, вы завидная невеста, – без задних мыслей произнес Аль.

– Ты попал в точку! – обрадовался Эльнир. – Я бы хотел предложить ее тебе в жены!

На какое-то время воцарилось молчание. Манира улыбалась, кокетничала, ее брат выглядел строго, как на реальном сватовстве. Эльнир выжидательно наблюдал за Алем, у которого просто слов не осталось.

Так вот оно что! Ему, главе одной из самых влиятельных ветвей, решили подсунуть жену из того же «помета», как не особо уважительно выражаются земляне.

Да еще и как подобрали, атриксовы дети!

Манира была высокой, довольно фигуристой для кзарианки и, одновременно статной. Прямо как Теона. Раскосые карие глаза ее меняли свой цвет с янтарного на темный, опять же – в точности, как и у попаданки! Рыжие длинные волосы, черные брови… Утонченные черты лица и маленькие, сладкие губы!

Манира, действительно, походила на Тео!

Ее брат – шатен с более светлыми бровями и ресницами выглядел, как бы это сказать – менее породисто для правящего клана. Манира же была воистину великолепна.

Аль усмехнулся. Вот же! Придумали!

И зачем ему эта жалкая копия? Пусть не жалкая, пусть не копия. Манира, наверняка, мнила себя оригиналом. Но зачем? Если у него дыхание перехватывает, становится жарко и холодно, тесно в одежде, в некоторых местах, по крайней мере, исключительно, когда рядом Тео?

Манира, конечно, могла вызвать желание, все-таки Аль – молодой, здоровый мужчина и женщины у него уже несколько лет не было. Но не более… Уж точно не чувства, не привязанность и не то странное, раздражающее и одновременно приятное ощущение, когда кого-то не хватает до дискомфорта. В теле, в мыслях, в эмоциях – во всем. Когда касаешься – и впечатление, словно впервые в жизни мчишься на звездолете. Хочется вопить от восторга, внутренности потряхивает от волнения, и ты дурной, лихой на кураже мчишься дальше. Когда лишь взглянул на нее, подошел – и ты пьян. Хочется делать глупости, говорить какую-то ерунду, но от сердца, искренней просто уже не бывает. О том что ее глаза – омуты, где ты тонешь, а губы… губы манят и заставляют желать… желать такого, о чем неприлично говорить в обществе аристократов с Кзарианны.

Когда возникает острая, болезненная потребность видеть, как можно чаще… Общаться, заботиться, в конце-то концов! И ты, удовлетворяя эту потребность, чувствуешь себя сильно лучше, чем удовлетворяя другую с такой, как Манира. То есть не с той, которую любишь…

С тем же успехом можно использовать биоботов для военных и испытателей, которые многие дни проводят в пути, в космосе, в чисто мужском обществе…

Совсем не на это рассчитывали родственники Маниры и, видимо, младший брат императора.

Аль поклонился девушке, кивнул ее брату, покосился на Эльнира и вежливо ответил:

– Я восхищен и польщен такой честью. Но, к сожалению, вынужден отказаться. Мое сердце занято другой женщиной.

– Попаданкой? – резко уточнил Кондран. – Ты отказываешься от моей сестры ради женщины без роду и племени? Ты серьезно? Да для любого честь стать ее мужем!

– Да, отказываюсь, – спокойно, но чеканно произнес Аль. – И, уж прости, но решать не тебе, какая женщина и чего стоит! Я бы на твоем месте не высказывался о Теоне Таврис в подобном тоне! Это может быть очень чревато! Теона – выдающаяся женщина! И, кстати, уникальная в своем роде! Она – нэнги, представительница расы, которой больше в нашей Галактике нет!

– Ты равняешь эту… эту попаданку с моей сестрой? Даже сомневаешься – кто из них лучше?!!

В голосе Кондрана звучала угроза. Аль сдержанно усмехнулся: вот же, петух, что бегает по двору, распугивая гостей! Тем временем, сте Растрий не успокаивался:

– В таком случае, я хочу поединок, если ты немедленно не извинишься и не возьмешь обратно свои слова!

Тар Лахвер устало вздохнул и уточнил:

– Когда?

– Немедленно! Не теряя времени!

– Да перестаньте! Это была моя идея! – вмешался Эльмир. – Я виноват! Ну мне казалось, Альзаир, что тебе нужно просто напомнить про других женщин. А то эта твоя попаданка… Нет, я не спорю, она уникальна. Она, действительно – оборотень нэнги, каких еще не было в нашей реальности. Но… вы же не вместе и по сей день. Она ищет мужа с сыном, ты где-то рядом…

– Насколько помню, давно миновали те времена, когда родственники могли поженить пару по собственной воле! – довольно резко произнес Аль.

– Ну я и говорю! Я виноват!

Эльмир просто хотел всех успокоить. Да, он явно пытался свести Аля с Манирой, в полной и безоговорочной убежденности, что тар Лахвер забудет о своей попаданке рядом с такой красивой и породистой женщиной.

Кажется, Кондран тоже не сомневался. А тут… такое… Их можно было понять.

– Я готов к поединку прямо сейчас, если того потребует вызвавший, – без особых эмоций произнес Аль.

И, кажется, только лишь подзадорил Кондрана – еще молодого, резкого и горячего, видимо, мыслящего черным и белым.

Тот сбросил кафтан и жилетку и оказался перед Алем в рубашке.

Тар Лахвер поступил также.

Они вышли на сцену, где еще недавно выступали разные члены семьи, а двое свидетелей остались внизу.

Кондран был так зол, что даже не поприветствовал соперника, как полагалось по статусу. Не поклонился и не выказал уважение, произнеся полностью все его титулы, звания и воинские награды.

Аль спокойно принял привычную стойку.

Кондран подскочил, попытался ударить. Аль уклонился и довольно легко парировал, перехватив руку и ногу соперника. Отпустил. Иначе бой уже сразу закончился бы.

Дал парню шанс хоть не продуть в ноль.

Тот с рычанием бросился снова.

Аль просто отпрыгнул, и Кондран проскочил, едва затормозив через несколько метров. Крутанулся вокруг своей оси, пока тар Лахвер ожидал его в прежней стойке. Атаковал,  напоролся на блок, попробовал остановить нападение. Но Алю надоел этот мальчишка с замашками воина и терпением подростка.

Он опять перехватил руку и ногу соперника, обездвижил болевыми приемами и завалил Кондрана на пол. Тот поартачился, немного порычал, выдал несколько ругательств и, наконец-то, хлопками по паркету сообщил, что сдается. Аль отпустил незадачливого малого и тот стремительно двинулся на выход. Следом семенила и притихшая Манира, растерянная и, кажется, немного расстроенная.

Аль спрыгнул с постамента к Эльниру.

Тот развел руками: мол, молодежь горяча, а драться совсем не умеет.

Аль кивнул и отправился восвояси.

Внезапно на миклон пришло сообщение. Тар Лахвер прочел и улыбнулся.

«Вы скоро вернетесь? Совещание затянулось?»

Она волновалась, ждала и надеялась.

Аль покачал головой и ускорился.

«Да, уже лечу обратно на станцию» – был ответ. Аль хорошо понимал, что Тео не встретит его, как жена и в постель с ним не ляжет, как его женщина.

Но радовался, как полный дурак лишь тому, что они вскоре увидятся. Мало того! Тео все-таки его ждет! Ждет! И это уже точно известно!

Сердце радостно прыгало в груди, дыхание стало рваным, взволнованным. Аль еще никогда так не спешил просто, чтобы вернуться в свою вотчину…

 

ГЛАВА 5

Тео

 

Наши дни

 

Аль еще так мало знал женщин! Невзирая на все свои тысячелетия, попался на мою уловку, словно ребенок. Впрочем, я очень старалась, актерствовала. К тому же, использовала те аргументы, которые всегда действовали на ректора. Да и на любого влюбленного мужика. Как ни удивительно, но у меня было куда больше опыта в отношениях, нежели у кзарианца, старше на тысячи лет…

Аль бросил черную трубу, активировал, прыгнул в корабль и… я врубила свое устройство «продолженного портала». Черная труба не схлопнулась, стабилизировалась, и я прыгнула следом за Алем.

Кзарианин посмотрел на меня с укором. Я же только мило развела руками и нарочито наивно хлопнула глазками. Ректор усмехнулся, мотнул головой и написал в миклон: «Ладно. Держись возле меня и никуда не ходи. Если скажу бежать – даже не спорь!»

«Хорошо. Как скажете, дла тар Лахвер!»

Я так выражалась, когда он командовал – «дла» для кзарианцев означало нечто вроде месье для французских дворян.

Аль покачал головой и добавил: «Не шути! Здесь очень опасно! Мы не знаем, что нас тут ждет! Поэтому, прошу тебя, будь серьезней и слушайся меня, как генерала!»

Я не стала возражать кзарианину. Он был прав: полностью, безусловно. Просто мне хотелось его чутка подзадорить.

«Не волнуйся. Все так и сделаю».

Был мой уже совершенно не шуточный ответ.

И мы начали осторожно осматриваться.

Помещение чем-то напоминало старые американские фильмы про путешествия космических кораблей, где команда стоит за эдакими вертикальными пультами, которых в рубке несколько, и работает. В местных все иначе: сенсорные экраны от пола до потолка десятками пересекают помещение рубки управления. Есть, собственно, и панель управления, похожая на пульт от компьютера и там заложены все необходимые функции. Есть удаленные пульты, которые можно взять и унести в другой конец комнаты. Но не вынести из нее – в этом случае пульты блокируются практически намертво.

Возле панели управления кресла – они способны фактически летать: подниматься и опускаться, как требуется, дабы работать с отдельными участками клавиатуры, которые редко используются и находятся очень высоко или где-то в углу.

Помещение, куда мы попали, оказалось не квадратным или прямоугольным, а именно овальным и, к тому же, со сводчатым потолком. Плоским тут был только пол.

На стенах мерцали разные датчики и было видно, что все они как-то работают. Они загорались, потухали, мерцали или вдруг вспыхивали настолько ярко, что у меня в глазах начинало рябить. Светились они разным цветом. Зеленые, желтые, лиловые, розоватые и синие. Вот и пойми – где тут стоп, где «уже можно ехать», а где «приготовиться стартовать».

«Это типа сканеров или вроде того» – прислал мне на миклон заботливый Аль. Заметил, на чем я так сконцентрировалась и поспешить объяснить ситуацию.

«Они нас сканируют или что?»

«Все подряд. Нас, воздух и окружение. Мы с подобными уже сталкивались».

«Зачем? Кому-то передают?»

«Хороший вопрос. Но не по адресу. Как я и сказал – пока что не знаем».

Из рубки управления мы двинулись дальше. Кнопками на стене Аль открывал люки между отсеками. Опять же вспомнились земные фильмы. Будто моя раса в нашей Галактике реально где-то сталкивалась с инопланетниками и даже рассмватривала их корабли. Вот и не верь после этого безумным уфологам.

Я старалась держаться возле начальника, он постоянно удостоверялся, что я рядом: не замешкалась и не отстала.

Так мы прошлись по просторному залу – тоже округлому, как и рубка управления. По стенам располагались какие-то двери. Но как их открыть, мы не знали.

За единственной прозрачной дверью располагалась странная установка. Выглядела она как аквариум, внутри которого живет огненный змей. Он бился и закручивался, струился… словно плазма, которую постоянно направляют при помощи магнитного поля.

Но я такой плазмы ни разу не видела. Да и в «аквариуме» была не вода, не газ, а какая-то загадочная субстанция – желтовато-зеленая жижа, которая при движении «змея», как желе раскалывалась, растекалась, давая немного места и воздуху.

Выглядело отчасти даже завораживающе, но при этом и как-то тревожно. Аль с минуту просто окаменел и смотрел на «аквариум» прямо, как я – с широко распахнутыми глазами.

«Ты такого еще ни разу не видел?» Догадалась я в сообщении.

Кзарианин кивнул. Не было смысла писать об этом долго и обстоятельно. Его выражение лица сказало мне больше, чем самые заковыристые пояснения.

Мы неспешно двигались по периметру, смотрели на двери, считали… Оглядывались на чудаковатый «аквариум».

Наконец, мы обошли зал. И ничего, кроме огненного змея в желе больше не обнаружили. Он казался пустым и каким-то… ну не знаю таящим в себе угрозу...

Когда мы чуть приостановились огненный змей вдруг ударился со всей силы в фронтальную часть аквариума и… я аж вскрикнула, отскочила, хотя мы находились далеко – возле противоположной стены. Так и чудилось – эта гадость сейчас вырвется, и начнет злобно за нами охотиться.

Фантазия казалась невероятной, сказочной страшилкой, но все равно крутилась в голове и нервировала.

Аль крепко взял меня за руку и пожал ее с каким-то особым чувством. Мне опять стало слегка поспокойней.

Я нашла в себе силы оглянуться на загадочный «аквариум» снова.

«Змей» словно рассыпался на искры, которые местами застыли в желе, и принялся неспешно собираться. Как будто его частицы находили друг друга и слипались.

Выглядело по максимуму странно. Так капли воды, стекаясь, образуют кружево из ручейков, а затем уже – целую лужицу.

Мы двинулись в глубь помещения.

В самом центре мерцал круг прямо в полу. Он выглядел так, словно лампочки просто вмонтировали для украшения, но при этом будто притягивал.

Аль двинулся туда, словно знал – что это и как оно действует. Это меня немного утешило. Если огненная «зверюга в аквариуме» представлялась спутнику непонятной, здесь он будто увидел нечто знакомое и, помимо того – безопасное.

Мы осторожно вошли в мерцающий круг…

Тут же в центре вдруг загорелось нечто вроде… обычной пентаграммы, только с девятью длинными лучиками. Мы добрались до центра фигуры.

Нас окутало туманное свечение – слабое, зеленоватое, ненавязчивое. Словно нечто осторожно сканировало.

Аль нажал ногой на пол несколько раз, будто подавал какой-то сигнал и точно знал, что за этим последует. Я крепче вцепилась в его руку, потому что сама уже ничего не понимала и могла надеяться только на спутника.

Каждая точка, куда жал носком Аль, загоралась то зеленым, то желтым. А то под нами вспыхивал синий рисунок, чем-то напоминающий восточный орнамент или египетские иероглифы.

Наконец, Аль закончил и нас опять окутало зеленоватое сияние.

И… я вскрикнула, когда нас будто перекинуло куда-то порталом.

Это было не как в черной трубе – где ты движешься словно по туннелю из непонятного липкого вещества: то белого, то черного, то фиолетового. То стационарного, то текущего, будто материя в этом месте не знает какую ей принять форму: двигаться, бурлить или застыть. Казалось, в черной трубе существовали все четыре фазы вещества. Твердая, газообразная, жидкая и может даже плазменная присутствовала…

Здесь же – раз – и мы уже где-то не тут.

Это будто моргнул – и неожиданно все вокруг изменилось до неузнаваемости.

Аль удивленным совершенно не выглядел – похоже, он предвкушал, что случится. И это опять же меня успокаивало. Хорошо, что кзарианин был прав и не ошибся в своих представлениях. Значит, с помощью его знаний мы выберемся из этого места без особых проблем.

Мы очутились в естественном гроте, который соприкасался с внутренностью корабля. Будто неведомые звездолетчики соединили судно с пещерой.

Арка – и ты уже в корабле, два шага за нее – ты внутри грота.

Внезапно нам в спину ударил свет: яркий, кипенно-белый и быстро рассеялся по пещере. Будто мелкие светящиеся частицы разлетелись по всему помещению, дабы имитировать нормальное освещение.

Я вскрикнула, отскочила, наткнулась на Аля, и он меня придержал.

В углу пещеры лежали студенты – ровно столько, сколько пропало. И судя по виду и запаху, они были уже совершенно мертвы.

Невзирая на то, что работала я в вузе, который выпускал полицейских, военных, силовиков, в общем тех, кому приходится сталкиваться с погибшими, зрелище меня буквально убило.

Казалось, студентов множество раз били о стену с разных сторон. Или притягивали к ней до тех пор, пока ребята не начинали врезаться. Они выглядели просто ужасно – словно сплошные смятые куски плоти.

И, думаю, погибали кошмарно: долго, тяжело и болезненно…

Наши адаптанты, костюмы поддерживали хозяев насколько могли. На полу я также заметила пустые упаковки из-под крови. Ребята, видимо, вкачивали себе кзарианскую кровь для лечения.

Но их продолжали дубасить о стены, и в какой-то момент студенты погибли…

Это было… настолько чудовищно, что я не знала куда себя деть. Сердце заколотилось, дыхание сбилось, удавка из мышц сдавила шею и грудь.

Я задрожала, попятилась, едва не опрокинулась на спину, и осталась на своих двоих исключительно благодаря Алю. Он обнял меня, притянул и прижал к себе, давая комфорт.

Да, рядом с ним мне стало полегче. Да, он всегда меня утешал. Да, я тянулась к нему…

Но когда отдышалась, слегка успокоилась, пришлось отодвигаться от кзарианца. Он опять шумно дышал и смотрел с таким горячечным блеском в глазах, словно попал на стриптиз. И очевидно раздевал меня взглядом. Это выражение глаз мужчины я очень хорошо изучила, еще задолго до встречи с кзарианином.

Я невольно отвела взгляд и услышала короткий смешок Аля.

Он прокашлялся и произнес:

– Та-ак… Путешествие принимает предельно неприятный оборот. Я думал – студенты потерялись, где-то здесь в пещерах блуждают. Но это… это уже совершенно другой коленкор. Давай вернемся к верхосту и вызовем специалистов: следователей, медиков и так далее… Самим лучше ничего тут не трогать.

Что было дальше, я помню смутно. Аль с миклона посмотрел – где мы находимся. Там есть такие микророботы, которые выскакивают наружу и просачиваются даже сквозь гору. Возвращаются и докладывают. Но только то, что каждый увидел. Затем миклон складывает картинку.

В каком-то угаре, в тумане, я ждала, пока прибор определится, стараясь не смотреть на тела. Хотя краешком глаза все равно цепляла их и холодела.

Наконец, миклон указал направление, куда надо бросить черную трубу, дабы выйти на плато над верхостом.

Аль взял меня за руку и потянул. Я шла за ним, словно привязанная, не ощущая твердой почвы под ногами, насколько впала в какой-то чувственный шок.

Но, наверное, именно это меня и спасло. Я двигалась практически по инерции. Аль сам пропихнул меня в черную трубу. Я выбралась из портала наружу и очутилась на естественном плато. Сразу стало ясно, что день уже начал заметно клониться к вечеру – небо потемнело, и звезды стали проступать желтыми пятнами.

Мы осторожно спустились к верхосту, причем Аль постоянно меня контролировал, придерживал и страховал.

Наконец, кзарианин с миклона открыл корабль, нас там просканировали, убедились, что мы – это мы, и впустили в спасительное убежище.

Я зашла в комнату для отдыха, и пока Аль слал всем сообщения: вызывал, пояснял и докладывал, так и уснула с чашкой чая в руке. Слава богу, с непроливайкой.

 

ГЛАВА 6

Двумя неделями ранее

Аль

 

Аль как раз проверял – все ли в порядке в рубке управления, когда с ним связался Райдар.

– Слушай, я нашел несколько маршрутов возле точки базирования твоей станции. Смотри! Они туристические, разной сложности и все в космосе, с остановками на планетах. В основном, это заброшенные колонии кзарианцев, поэтому неприятностей ждать не приходится…

– И? – удивился тар Лахвер, получив на миклон координаты, описания и карты.

– Ну я же говорил! Ты, что, забыл? Про то, что неплохо бы затащить твою Тео в путешествие с разными там приключениями, предсказуемыми опасностями и как там эмемцы выражаются? Квестом!

– И как ты это вообще себе представляешь? Полетели, посмотрим – не там ли приземлился из портала твой муж?

– Вот про мужа как раз лучше даже и не вспоминать. Просто скажи ей, что какая-то студенческая группа пропала на одном из маршрутов. Вы, как порядочные и ответственные руководители Академии, должны все проверить и отыскать бедных курсантов.

– Пропала? Это вообще как?

– Полетела в путешествие и затем отправила сигнал СОС.

– Рай? Ты сейчас это серьезно вообще? – пораженно уточнил у приятеля Аль. – Мне надо обмануть Тео трижды. Вначале, когда совру, что студенты пропали на некоем туристическом маршруте. Затем – что они прислали сигнал СОС. И, наконец, что мы отправляемся туда в качестве помощи и для розыска курсантов! И после этого ты говоришь о порядочности и ответственности в том же абзаце?

– Аль. Ты можешь плеваться, язвить, называть меня ненормальным, неадекватным… Но я не вижу другого пути, чтобы вы, наконец, перестали шарахаться от своего счастья. Видно же, что она тебя тоже любит. А в моменты, когда рядом опасность и всякие непредсказуемые приключения, чувства проявляются ярче некуда. Эмоции обостряются донельзя, препятствия кажутся незначительными. Поверь! Это самый рабочий вариант!

– Та-ак… Ты сейчас о какой опасности говоришь, Рай? Ты же предлагаешь нам полететь туристическим маршрутом, который можно доверить даже обычным студентам!

– Ну придумай какой-нибудь инопланетный, загадочный, не до конца изученный звездолет. Там внутри какие-то неожиданные штуковины, которые испугают Тео и ошарашат. Один попытайся разведать там обстановку, чтобы женщина сидела и переживала… И уверяю тебя, через день-два вы позовете нас на свою свадьбу.

– То есть я должен еще и напугать любимую женщину?

– Аль. Это все совершенно безопасно. И, по сути, вы ничем не рискуете.

– Но она-то будет думать иначе!

– Ты же рядом, ты ей поможешь, успокоишь и приголубишь, как иногда говорит моя Лея.

– Нет! Мне это все совершенно не нравится!

– Думай сам. Но если и дальше станешь ждать, пока отыщется муж Тео, который, скорее всего уже давно мертв, можешь так столетьями и страдать. Я подарю тебе на будущий день рождения биобота для удовлетворения естественных мужских потребностей. Чтобы ты не забыл, как это, в принципе, делается.

Аль понимал – Райдар просто заботится о нем, потому что когда-то и сам оказался на его месте. Когда любимая женщина рядом – лишь руку протяни, но недоступна. Как это сводит с ума, рре Нальсис представлял намного лучше других.

Но его вариант соблазнения казался Алю совершенно нелепым и – что самое главное – непорядочным по отношению к попаданке. Обмануть, как следует напугать… Ну что это на подход к женщине?

– Нет, это мне все-таки не по нутру, – откровенно высказался тар Лахвер.

– Повторюсь – решать только тебе. Ты знаешь, я сам терпеть не могу любые нечестности и недоговорки. Но иногда у тебя просто нет выхода. Держи все маршруты и варианты, как и где можно найти разбитые инопланетные корабли. Ты знаешь, их обнаруживали в нескольких местах, и существует весьма любопытная теория, будто это как раз нэнги, вроде твоей Тео, построили подобные звездолеты. Только путешествовали они на них не исключительно между Галактиками, планетами или еще как-то, а даже перескакивали из мира в мир через бреши в материи и времени. Таким образом, Тео угодила в реальность, где нэнги вообще не было и в помине. А после оказалась тут, где мы знаем о ее расе исключительно потому, что когда-то, в одной колонии кзарианцев, жил подобный же аурный оборотень. И куда он пропал мы не в курсе. Легенда гласит, будто этого нэнги забрали сородичи на корабле и увезли на их родную планету.

– Ты хочешь, чтобы я сказал Тео, будто планирую показать возможные корабли ее расы? Поэтому выбрал подобный маршрут? А непредсказуемые события и рискованные приключения вышли случайно? Мы просто отправились на экскурсию к звездолетам, которыми, возможно, управляли пращуры нэнги? Типа специально ради нее?

– Именно так. Так я и придумал. В некоторых звездолетах неведомой расы, кстати, есть всякие странные штуковины, которые наши ученые сошли безопасными, но объяснить их так и не получилось…

– Я в курсе. Но не хочу, чтобы Тео пугалась этих загадочных агрегатов.

– Опять же! Ты будешь ее защищать и успокаивать, как настоящий мужчина! Да и у нее появится повод стать к тебе ближе… Вроде бы в целях безопасности, но…

– Нет! Все это уже слишком. Теория теорией, но Тео не заслуживает подобного к себе отношения.

– Снова повторю – сам решай! Вся информация у тебя теперь есть! Про инопланетные корабли я также скинул тебе полные данные.

– Я участвовал в нескольких экспедициях, и изучал звездолеты неведомой расы. Так что знаю о них очень прилично…

– Но ты не можешь иметь данные обо всех. Думай. А я пока что откланиваюсь. Удачи тебе в любом случае. Держу кулачки за вас с Тео, как выражается моя Лея…

Райдар сбросил вызов, а Аль начал листать присланные сведения…

Хотя бы из банального интереса…

 

***

 

Тео

 

Наши дни

 

Сквозь сон я слышала разговор. Он явно шел по миклону, но я почему-то воспринимала  так, будто общение идет по громкой связи.

«…Рай. Тут происходит нечто непонятное. Поэтому хотелось бы, чтобы ты послал самых лучших ребят…»

«Самые лучшие – это мы с Леей и ее командой».

«Тебе виднее. Просто меня насторожила та штуковина с огненным потоком, который, как живой, извивался в непонятной желеобразной субстанции. На других кораблях я ничего похожего не наблюдал».

«А почему вы вообще полетели туда? Этого туристического маршрута не было в моих заготовках».

«Ра-ай! Какие еще заготовки?! У нас пропала группа студентов! Отправилась в экспедицию и неожиданно подала сигнал СОС. Курсантов мы нашли мертвыми, и по ним словно звездолеты проехались!»

«Погоди! То есть я предложил план, разработал несколько вариантов. Сослаться на пропажу студентов, полететь в туристическое путешествие… А ты воспользовался реальным случаем?»

«Да ничем я не пользовался!»

«Как это? Вы же там и вы вместе! Наверняка, уже были какие-то приключения или опасные ситуации. И ту штуковину, как ты говоришь, Тео здорово испугалась. Откуда ты вообще выяснил, что в этом месте есть инопланетный корабль? В моих данных этого не было!».

«Рай! Говорю тебе! Я ничего не планировал! Я знать не знал про этот корабль!»

«Да ла-адно! Мне-то хоть не рассказывай! Я нашел про этот непростой звездолет информацию в секретных базах содружества. Конечно, у тебя доступ выше, ты же посол как-никак! Там, реально, написано, что некоторые ученые связывали конкретно этот корабль с нэнги, что появился в нашей Галактике и потом куда-то пропал! Прямо сон в руку. Таких совпадений просто не существует! Аль! Я же тебе только недавно именно об этом говорил по миклону! Убеждал, уговаривал наконец-то заставить Тео перестать ждать своего мужа, который, наверняка, давно мертв! И все вокруг это осознают! Даже парни из разных спецслужб, которых ты направил на поиски».

«Послушай. Я не хочу с тобой спорить. Нам просто очень нужна помощь».

«Ладно. Сейчас это, правда, неважно. Кидай координаты, и мы прилетим. Повезло, что наша команда свободна. Заберем по пути с десяток исследователей, которые занимались вопросом. Я пока искал для тебя варианты как соблазнить Тео, уже выяснил – кто и когда работал с подобным. Медикам из экстренных служб и полиции я тоже все сообщил. Но готовься! Начнется нехилое разбирательство!»

«Кто б сомневался! Академия у нас непростая! Там учатся дети влиятельных кзарианцев и других богатых гуманоидов разных рас, тоже далеко не последних в содружестве. Но, Рай. Я не выдавал им этот маршрут. Я это очень хорошо помню. Они должны были лететь на другую колонию. У меня есть документальные подтверждения».

«Этот маршрут тоже числится среди туристических. Я сам видел».

«Но я не же составлял эти перечни и каталоги! Это вопрос к министерству туризма и международных связей, наверное!»

«Но ты ведь понимаешь, что родители разбираться особо не станут. Первым делом придут к тебе!»

«Понимаю. Но у меня есть, что им ответить».

«Ладно. Это все после. Мы уже стартовали. Будем завтра с утра по кзарианскому времени. До встречи».

«Пожалуйста, не забудь о проблемах при посадке на гору. Лучше обходить это место и  остановиться немного поодаль. Там, думаю, нет подобного».

«Разберемся. Если у вас получилось, поверь, мы тоже не лыком шиты».

«Ну просто зачем тебе эти проблемы?»

«Я все понял и записал. Скоро увидимся, Аль».

Я открыла глаза и обнаружила Аля – он мысленно разговаривал по миклону явно с Райдаром рре Нальсисом. Но как я могла все услышать? Способности нэнги? Мне говорили: мол, подобные оборотни тоже умели ментально общаться без всяких технологических прибамбасов. Но Аль ведь не оборотень и ни разу не нэнги.

Однако сейчас меня волновало другое.

Я потерла виски, и кзарианин поспешил подойти.

– Ты как? – спросил с искренним участием. – Ты вырубилась прямо в кресле. И я перенес тебя на диванчик для отдыха в рубке управления, а сам пока общался с разными службами. К нам вылетели уже, завтра прибудут…

– Я знаю…

Я села и чуть тряхнула чугунной головой.

– Откуда? – поразился Аль. – Мы разговаривали по телепатической связи, чтобы тебя не будить.

– Я поняла. Но почему-то слышала конец диалога…

Я внимательно посмотрела на кзарианца, с таким видом, что он сразу все понял.

Вздохнул, рубанул рукой воздух, прошелся возле меня туда-сюда и присел у моих ног прямо на пол. Эта поза делала почти невозможным резко высказывать претензии ректору. И он это прекрасно осознавал.

– Я так поняла – Райдар рре Нальсис нарочно предложил тебе отправиться в подобное путешествие со мной в паре. И чтобы там были опасности, приключения, инопланетный корабль…

– Он предлагал, но я отказался, – Аль не отвел взгляд и смотрел прямо, открыто. Это смущало, сбивало с толку. Так он нарочно или все-таки нет? Ведь даже Райдар не поверил, что все случившееся – попросту невероятное совпадение.

Я смотрела в фиалковые глаза кзарианца, и ничего не могла понять по их выражению. Как, впрочем, и по лицу Аля. Там было столько эмоций запертых за обычном фасадом показного мужского спокойствия. Но мелочи выдавали. Немного прикушенная губа, опущенные уголки рта, сведенные на переносице брови, резко очертившиеся скулы… Да еще и желваки ездили по ним словно заведенные. Туда-сюда, туда-сюда…

– Я хочу выяснить правду, – сказала твердо, с нажимом.

– Я сказал ее: и Райдару, и тебе! Больше добавить нечего!

– Аль! Ну мне-то хотя бы признайся, что ты все это нарочно подстроил! – выпалила я, потому что эмоции резко взвинтились после того, как я, еще сонная, все медленно оцифровывала. Меня как будто включили, вместе с переживаниями, метаниями и сомнениями.

– И ты туда же!

Начальник подорвался и фактически оббежал комнату, остановился возле стены, уперся в нее руками и отдышался. Затем все-таки саданул по ней кулаком и стремительно вернулся ко мне.

Я встала и подбоченилась.

– Я ничего не подстраивал! – с напряжением в голосе выпалил кзарианин. – Ситуация, действительно, до нелепости совпала с тем, что предлагал мне Райдар. Но я бы никогда в жизни… с тобой так не поступил. Я готов защищать тебя и всегда на твоей стороне! Ты это должна знать. Я всегда рядом и всегда… Атрикский посох! Я никогда тебя не обманывал! Почему же сейчас ты что-то выдумываешь и предъявляешь?!

Я непроизвольно скрестила руки на груди. Аль проследил за моим жестом и отмахнулся.

– А-а-а! В конце-то концов! Почему я должен сейчас что-то доказывать? Нравится тебе думать, что я – тот самый подонок, который заставил тебя испытать страх во время нашего ужасного приземления, когда ты несколько минут приходила в себя. Ну думай! Что еще я могу сделать? Поклясться на крови императоров?

– Аль…

Кзарианин опять резко и размашисто отмахнулся.

– Я тебе тысячи раз за эти годы доказывал, что честен с тобой. А ты…

– Если все правда, если все так… Давай уже выясним все до конца! Я уловила почти весь разговор между тобой и Райдаром. Не только о нынешнем путешествии…

Аль понял все еще до того, как я закончила фразу. Длинные продольные морщины на его переносице углубились, а губы сильно поджались. Но остановиться я уже не могла...

– Скажи мне, пожалуйста, следующее! Ты считаешь, мой муж жив? И что с моим сыном? Где они? Есть ли шансы их отыскать?

Аль посмотрел на меня так… словно я саданула ему под дых. Серьезно! Кзарианин замер – окаменевший, какой-то растерянный.

– Я давно хотела спросить, но не решалась. Сейчас ты клянешься, что никогда мне не лгал, и принципиально хочешь быть со мной честным, – начала я подливать масла в огонь. – Мне многие твердят, что Германа не вернуть. Что он явно погиб где-то в космосе и летает в безвоздушном пространстве. Найти его шансы невелики. Сына еще, возможно, и отыщу. Он ведь пропал с другими детьми, и ни одного пока что не обнаружили. А вот исчезнувшие из самолета взрослые практически все нашлись в разных частях Галактики. Скажи мне, Аль, что ты думаешь? Со всей честностью и откровенностью!

Чувственные губы кзарианца вытянулись в жесткую, горькую линию, кулаки сильно сжались.

С таким лицом неравнодушный врач, наверное, сообщает пациенту диагноз.

И я осознала, что тот неутешительный.

– Хочешь правду? – тихо шепнул Аль. – Что ж… Возможно, это даже и к лучшему. Я тоже думаю, что твой Герман погиб и где-то летает в космосе. Найти его сложно или вообще невозможно. Никто не способен сейчас прочесать каждый отдельный участок Галактики. Если его еще даже не выбросило за рубежами, случайным порталом.

Что же до детей… Их нигде нет. И это дает нам определенные надежды…

Я всплеснула руками и выдохнула:

– Тогда почему ты мне об этом ни разу не говорил? Почему не рассказывал о своих предположениях?

– Я не хотел делать тебе больно.

– А теперь мне не больно? Ты так думаешь, Аль?

– Что ты предлагаешь мне сейчас сделать? Хочешь, чтобы я лично отправился на поиски твоего пропавшего мужа? Хочешь? Я это сделаю, если так надо! Вот только закончу тут и сразу же стартану! Управляй станцией, рули Академией. Я не вернусь, пока не найду либо твоего Германа, либо его труп.

Я как представила, что он улетит невесть на сколько и непонятно куда, аж сердце вдруг пропустило удар.

– Нет! Не улетай! Я сама не понимаю, что делать и как мне теперь дальше жить! Я знаю, тебе все это в тягость, и ты, конечно, заслуживаешь большего…

– Теона! – нервно вскрикнул кзарианин, ломая все мои представления. За три года нашего плотного общения Аль ни разу голос не повышал. Всегда казался хладнокровным, спокойным, как скала, как нечто незыблемое. – Не надо мне рассказывать – чего я хочу и – уж тем более – чего я заслуживаю! Я делаю то, что считаю для себя лучшим! А то вас уж слишком много сейчас развелось! Одни думают, что мне пора бы жениться, другие – что я должен тебя соблазнить! Еще и женщин мне начали подбирать! Атрикский посох! Это какое-то безумие! Я ведь не мальчишка, я взрослый мужчина! Куда более взрослый, чем ты себе представляешь. И, видимо, чем считают другие. Теперь и ты начала за меня думать! Не надо! Слышите? Все! Не надо! И точка! Давай мы на этом закончим!

Я замолчала и плюхнулась на диван. Стала пить чай и наблюдать за начальником.

Тот работал с компьютером управления: явно получал какие-то сведения, что-то записывал, дополнял, уточнял. Кажется, занимался загадочным звездолетом, с которого мы вчера едва унесли ноги. И, видимо, вовремя – ведь студенты погибли.

Мне нечего было сказать Алю. Я просто не представляла, как дальше беседовать.

Однако, когда он повернулся, лицо кзарианца уже было спокойным и радушным, как я привыкла.

– Идем. Хоть нормально поедим, пока еще есть такая возможность. Скоро тут засуетятся разные специалисты, и нас привлекут для описаний увиденного. Про студентов обязательно будут опрашивать. Давай насладимся недолгой тишиной и перекусим в нормальной атмосфере.

Я только кивнула и двинулась за Алем.

Думала о том, что мы ведь еще ни разу не ссорились, не спорили и не выясняли отношения. Это потому, что каждый из нас ощутил, что общение неожиданно стало иным?

Я собиралась начать доставать контейнеры с законсеровированными силовым полем припасами. Но Аль сделал знак: мол, оставайся на месте и начал самолично хозяйничать на кухне.

Мне же оставалось лишь принять ухаживание: ненавязчивое и вроде бы ни к чему не обязывающее, но явно говорящее, что мы с кзарианцем отныне не просто мужчина и женщина, которые работают друг с другом в связке.

Устраивало ли меня? Возможно ли это? Я все еще никак не могла определиться…

В голове крутились откровения ректора, явно брошенные в запале, бездумно.

«Одни думают, что мне пора бы жениться, другие – что я должен тебя соблазнить! Еще и женщин мне начали подбирать!»

Я не хочу, чтобы Аля женили на другой. Но и требовать, чтобы оставался одиноким в ожидании чуда или изменения моих планов, выглядело тоже не очень-то честным…

Я вообще всегда считала себя однолюбкой. Мы с Германом жили, в целом, неплохо. Звезд с неба не хватали и поженились в юности по любви…

Но только, когда встретила Аля, я поняла, что любовь бывает такой… Самоотверженной, заботливой, пылкой и чуткой.

Когда тебя буквально берут под опеку, дают все, что нужно и значительно больше прежде, чем даже успеваешь озвучить, чего бы хотела и что тебе требуется.

Заботятся двадцать четыре часа в сутки – время на Кзарианне похоже на Земное.

И при этом ничего не требуют взамен.

Вначале я была дико благодарна, и Аль мне очень нравился, как мужчина. Ну он же роскошный – варвар с картинки! Потом, постепенно я так к нему привязалась… что Герман почему-то виделся прошлым. Но я также чувствовала ответственность за то, что была замужем и хотела отыскать Германа.

Боже! Как все запуталось, переплелось! Как же нам выбраться из этого клубка событий, чувств, надежд и сомнений?

 

ГЛАВА 7

Аль

 

Тео металась, дергалась, запиналась, когда общалась с Алем за трапезой, вдруг обрывала фразу на половине, словно решала, что ее не стоит произносить. Кзарианцу было дико дискомфортно от мысли, что именно он стал причиной такого мироощущения попаданки. Этот разговор, эмоции, откровения: вначале ее, а затем – и его – как-то обоих немного обескуражили.

Она ела и коротко поглядывала на Аля так, словно чего-то ждала. И он бы дал, все, что только попросит, последнюю рубашку снял, как говорится…

Но уже не понимал, что же ей нужно…

Боялся лишний раз намекнуть на отношения и сдать назад тоже страшился – вдруг Тео расстроится или обидится.

Этот хрупкий лед недоговоренности, повисших в воздухе вопросов, признаний дико нервировал и сбивал с толку.

Поэтому появление группы для расследования происшествия кзарианин воспринял как манну небесную.

Райдар не обманул – притащил лучших рубежников, спасателей и медиков с опытом в таких ситуациях.

Теперь уже вся честная компания вошла черной трубой в звездолет, засняла на видео огненную субстанцию, которая будто рвалась на свободу. Спасатели выбросили туда нанодатчики, которые должны были взять образцы – микроскопические частицы вещества в стеклянной емкости и того, что там бесновалось по неясной причине…

Однако… нанодатчики не вернулись…

Их посылали несколько раз.

Райдар и его специалисты переглядывались, ученые продолжали ходить вокруг емкости, делать замеры и проводить всякие тесты.

Тем временем, сам Аль, Тео и остальная команда отправились с медиками к погибшим студентам.

Их обследовала команда врачей: в основном, конечно лериттов. Но руководил всеми терхонец Эрлаа Корманир – очень высокий, кряжистый, серокожий – сразу было видно, что его раса, реально, произошла от рептилий. В последнее время терхонцы любили наращивать волосы из чешуи – эдакие синтетические зеленоватые на вид пряди. Эрлаа ничего такого не делал. Все медики были одеты в защитные синие комбинезоны, которые купировали радиацию, убирали яды из окружения, и создавали вокруг владельца надежный щит силового поля – практически непреодолимый для микробов. Остальных заставили облачиться в подобные.

Внимательно осмотрев все тела, Эрлаа отдал команду грузить их в специальные переносные медкапсулы, которые проводили детальные исследования. Даже без вскрытия сообщали – причину гибели и многое другое.

Выводы никого не утешили.

– Все погибли в результате полученных множественных травм. В телах найдены остатки крови тар Лахвов. Видимо, кто-то из студентов взял ее с собой, чтобы лечиться при разных ранениях и повреждениях, – бесстрастно констатировал Эрлаа.

– Давно они погибли? – спросил Аль.

– Точно вам пока не скажу. Кровь тар Лахвов как бы замораживает и останавливает многие процессы, которые происходят в телах после смерти. Но однозначно больше недели назад.

– Получается, практически сразу же по приземлению в это место?

– Зачем они сюда потащились? – поинтересовался Райдар у тар Лахвера.

– Понятия не имею. Я утвердил совершенно другой маршрут в Академии, – развел руками растерянный Аль. – Перед вашим прилетом нарочно проверил и проштудировал все документы, запросил карты и данные… Вы сели-то нормально? Или как мы? – поинтересовался у пораженного Райдара.

– Большая часть села нормально. Два гибридных верхоста проверили – что там за ерунда. И, да, это было непросто. Такое чувство, что нечто защищает место, где разбился инопланетный корабль или он сам возбуждает помехи.

– Вообще похоже, – кивнул Аль. – Удивительно, что мне это не пришло в голову.

– Ну ты был немножечко занят, – Райдар кивнул в сторону Тео, которая увлеченно беседовала с медиками.

– Прекрати! – шикнул на него тар Лахвер.

– Молчу, молчу! – усмехнулся Райдар. – Просто мне знакомо это чувство… Ну, когда кровь отливает от мозга и не всегда хорошо соображаешь рядом с женщиной, которую хочешь…

– Я же просил! – возмутился Аль.

– Все-все! – поднял руки Райдар. – Место, действительно, очень странное. Ты в курсе, что мы просканировали гору вдоль и поперек, и там еще множество сюрпризов.

– Дай угадаю… еще корабли?

– Что-то вроде. Какие-то устройства, отдаленно похожие на звездолеты.

– Там есть живые объекты?

– А вот этого я тебе, увы, не скажу. Эти корабли как-то гасят любые лучи от датчиков и сканеров, не позволяют считать даже банальные тепловые сигналы. Все сбивается, и начинает показывать откровенную белиберду.

– Ого! Так может в других звездолетах есть даже выжившие гуманоиды?

– Мы об этом тоже подумали. Но сейчас спускаться не вариант. Мы можем прыгнуть туда черной трубой. Но лучше сделать это, когда подготовимся. Хотя бы поймем – с чем столкнулись.

– Но, как мы это поймем, если аппаратура не работает и сбоит?

– Наши спецы говорили, что можно побороться с глушилками, которые не дают считывать, что там происходит внутри кораблей. Возможно, обрывочные данные или что-то еще мы получим. Надо только настроить приборы.

– Хотелось бы, – кивнул Аль и почему-то покосился на Тео. Что-то такое мелькнуло в мыслях кзарианина, что касалось непосредственного его попаданки.

Она будто ощутила – взглянула, и Аль постарался улыбнуться.

Тео кивнула: мол, поняла – пытаешься сгладить впечатление.

Аль развел руками, Райдар усмехнулся и покачал головой.

– Вы друг друга понимаете даже без слов, а все равно не можете договориться.

– Давай уже оставим подобные темы! – возмутился Аль, – Это сейчас ни к чему! Лучше расскажи – примерно когда спецы установят приборы, которые помогут просканировать гору, глуша помехи техники инопланетников.

– Говорят, через неделю или чуть больше.

– Не так долго, это уже хорошо. Что говорят родители пострадавших?

– Ну им сообщали обо всем мы. Я лично со многими побеседовал. В общем, кое-как убедил, что ты тут совсем не причем. Сбросил им твои данные о маршрутах, по которым студенты должны были лететь в путешествие. Они в таком же недоумении и не понимают – как их сюда занесло.

– Надеюсь, что все же получится выяснить. Я сам не успокоюсь, пока не узнаю, что стало с моими курсантами!

– Тем не менее, к вам на станцию и в Академию послана комиссия для разбирательств.

– Ну это уж к гадалке не ходи.

Райдар удивленно приподнял брови, быстро покосился на Тео и кивнул: мол, я понял – откуда у тебя такие метафоры.

– Я прибуду с комиссией тоже, – сообщил Алю чуть тише. – Чтобы проконтролировать и успокоить. Чтобы не лезли, куда не следует. Напросился в качестве свидетеля, который сегодня полетел, дабы посмотреть все воочию.

Медики унесли медкапсулы для более детального исследования, и пещера, где погибли студенты, стала выглядеть чуть менее зловеще.

Разве что бурые потеки и непонятные обрывки одежды напоминали о том, что тут было…

Внезапно прямо перед оставшимися появилось новое тело. Это был еще совсем мальчик, одетый так…

Тео вдруг вскрикнула, подорвалась и метнулась к ребенку. Приложила руку к его шее, поднесла к губам походное зеркальце.

У Аля просто в груди окаменело. Казалось, в легких больше нет воздуха – там нечто тяжелое и вязкое, и шевелиться не получается. Он смотрел на несчастную Тео и не знал, что сказать, как утешить. Ее буквально трясло мелкой дрожью, она вся как-то сжалась и съежилась. Словно маленькая испуганная птичка. От этого зрелища у Аля внутри словно что-то оборвалось: болезненно так, очень резко.

Кзарианин метнулся, сгреб попаданку в охапку, инстинктивно крепко прижал к груди. Тео затихла в объятиях Аля. И только тогда он вдруг понял, что попаданка даже не плачет, хотя моментами слегка всхлипывает.

Нет, это не может быть ее сын! Иначе попаданка бы разрыдалась. Зашлась бы слезами, как всякий раз, когда они обсуждали подобную тему. Аль прекрасно знал, как реагирует Тео на малейшее упоминание Клима. А тут… тут полуживой мальчик.

Нет! Это точно не ее сын!

Однако Аль боялся себя успокоить.

– Это ведь не твой мальчик? – рискнул шепнуть Тео на ушко.

– Нет, это не он… – шелестом ответила попаданка.

– Но ты его знаешь? Ведь так? – мелькнула искрой догадка.

– Да… Он летел с нами в самолете. Он был на два ряда раньше. Мой Клим с ним даже переговаривался и обменивался ссылками на мультфильмы.

– То есть… ты хочешь сказать…

– Да! Это первый ребенок, найденный после провала нашего самолета в вашу Галактику.

– И он жив! – вдруг произнес Эрлаа. Его, видимо, вызвал Райдар.

Слова медика прозвучали довольно-таки громко и намеренно очень отчетливо.

Тео встрепенулась и оглянулась. Расширившимися от удивления глазами посмотрела на деловитого терхонца, что уже руководил лериттами – те грузили мальчика в медкапсулу.

Аль еще никогда и ничего в этой жизни не ждал так, как информации о состоянии ребенка.

Кажется, они с Тео одновременно задерживали дыхание. И дело было не только в том, что случись с ее сыном плохое, попаданка не скоро захочет принять Аля, как собственного мужчину. Ей будет банально не до того. Кзарианин просто так за нее переживал... Каждый ее быстрый и рваный вздох, с каким-то очень тихим надсадным «ах» заставлял Аля попытаться сглотнуть колючий ком в горле. Он еще никогда в жизни так не нервничал из-за чего-то. Даже когда сам мог погибнуть… Даже когда проигрывал битвы, мог стать пленником, терпеть пытки…

Эмоции били уже через край. Она так смотрела на бедного мальчика, явно видела в нем своего сына, думала, что тот где-то рядом… И состояние парнишки равняла с состоянием своего Клима. Это было абсолютно бездоказательно. Ничего толком не означало. Детей вполне могло раскидать по Галактике, в точности, как и взрослых.

Но разве матери объяснишь?

Она то вдруг зябко жалась к Алю, то напрягалась и отстранялась, пытаясь разглядеть показания медицинской капсулы. Вряд ли попаданка в них разбиралась. По крайней мере, на хорошем уровне.

Леритты под руководством Эрлаа слишком долго возились с парнишкой. Тео совсем побледнела и выглядела, будто вот-вот упадет в обморок. Аль страховал ее и придерживал. Райдар и Лея тоже вдруг обнялись. Тар Лахвер понимал жену друга – она тоже угодила сюда с сыном и явно представила его на месте ребенка, пострадавшего невесть от чего.

Нет! Решительно, женщин все-таки следовало оставить в кораблях на сей раз.

Вот о чем подумал сейчас Аль, пока сжимал холодные ладошки Тео и пытался согреть их своим теплом. Она же будто вся обледенела, аж губы стали немного синюшными.

Эрлаа очень внимательно и детально исследовал показания медкапсулы с мальчиком. Наконец, Аль не выдержал:

– Ну что там? Скажите хоть что-нибудь!

– Пока могу лишь точно сказать, что у ребенка систематически выкачивали кровь. Сейчас он находится в коме. Серьезных травм или ран я не вижу. Но тело как будто обескровлено так, что дальше просто уже некуда. Хотя внешне кровотечения отсутствуют.

– Как это? – вырвалось у Аля.

– Это мы постараемся выяснить.

– Портальный забор крови? – потрясенно произнесла Тео.

– Нечто подобное точно. Но нужны дополнительные исследования, анализы и многое другое.

– Но ведь вы же его обязательно вылечите? – нервно вскрикнула Тео и опять натянулась струной. Аль ласково погладил ее по спине и опять растер холодные пальцы.

– Мы сделаем все возможное.

– У него есть шансы, не так ли? – теперь уже Лея паниковала, а Райдар нежно пожимал ее за руку.

– Мы сделаем все возможное.

Другого ответа не Эрлаа не дал.

Тео сжалась на груди Аля, словно маленькая испуганная птичка. Эта сильная, храбрая женщина была такой бесконечно-беспомощной и такой растерянно-перепуганной. Аль не знал, как ей помочь. Он просто крепко обнял свою попаданку и попытался без слов сказать все, что чувствовал, все что рвалось изнутри.

Как нечто теплое, словно мягкое одеяло окутывало кзарианина рядом с ней. Как ему нравилось с ней разговаривать: даже просто так, ни о чем. Просто отвечать, спрашивать, что-то рассказывать Тео о новом мире… И слушать истории попаданки…

Как ему ее всегда не хватало, словно воздух внезапно заканчивался. Как он бежал к ней, если задерживался на совещании клана, словно мальчишка спешил на свидание с первой любовью.

Как ему было хорошо просто потому, что она есть!

Как он пьяный, дурной, развеселый танцевал с ней на мероприятиях в Академии, абсолютно шальной и счастливый…

Тео, как будто почувствовала: затихла в объятиях Аля и временами только слегка всхлипывала. Лея вдруг негромко заплакала, и Тео тоже неожиданно разрыдалась: безутешно, горько, порывисто…

 

ГЛАВА 8

Тео

Тремя годами ранее

 

В самолете творилось невообразимое. Нас швыряло, мотало и дергало. Мы с Климом, что есть сил, вцепились в поручни, а затем сын просто прижался ко мне. И мне так хотелось его защитить. Господи! Да я все бы сделала, чтобы мой мальчик только остался в живых! Чтобы только с ним ничего не случилось!

Слышишь, смерть или кто ты там есть! Бери меня, если потребуется! Мужа, да кого хочешь! Пусть только мой Клим выкарабкается!

В тот момент я даже не думала, о том – кто же его тогда воспитает. Где мой сынишка отыщет родных, дом, заботу и хороший достаток. Я просто не могла даже представить, что он погибнет буквально сегодня.

Я ни о чем больше не думала. Лишь бы спасти своего Клима.

Самолетом словно играли, как мячиком, некие великаны, невидимые глазу и, кажется, умным приборам. Потому что объявление летчика казалось заполошным и нервным, каким-то отчаянно-грустным, хотя он и пытался держать марку.

«Уважаемые пассажиры! Наш самолет терпит крушение! Мы столкнулись с неизвестным явлением. Пожалуйста, оставайтесь на месте! Не давайте никому впадать в панику. Мы будем стараться совершить аварийную посадку на поле».

– Мама! – вскрикнул вдруг Клим. – Мамочка!

– Да, мой хороший?

Я постаралась говорить мягко, спокойно и очень ласково. Серые большие глазищи встретили мой взгляд с надеждой.

– Ничего плохого ведь не случится?

– Нет, мой хороший, не переживай.

А что еще я могла ответить ребенку? Мы не знаем, что происходит? Остается надеяться выжить?

Нет, я этого не хотела.

Клим обнял меня крепко-крепко, я погладила короткие волосы – Герман постриг сына перед поездкой.

Господи! Ну заче-ем?! Зачем мы вообще туда полетели? Зачем нам это море и солнце, если мой сын может погибнуть?

Какая мне теперь разница, что авиакатастрофы случаются в сотни раз реже, чем аварии на машинах? Мы ни разу серьезно не бились… А сейчас… только бы выжить!

Я постаралась не выдавать панику, чтобы Клим не перепугался заранее.

Господи! Только бы не заплакать! Только бы не разрыдаться сейчас в голос!

Я изо всех сил стиснула зубы, до боли в суставах, шмыгнула носом так тихо, что сама еле-еле услышала, и держалась, насколько могла…

Держалась, держалась, держалась…

Тем временем, несколько мужчин достали спасательные плоты – черт его знает откуда – и начали собирать в них детей. Я потрясла за плечо Клима.

– Малыш, давай, иди. Будем спасаться.

– А ты?

И опять эти глаза, глядя в которые так трудно врать! Эти теплые мальчишеские ладошки, вцепившиеся в мои руки!

Но нужно! Черт побери! Нужно! Я должна сейчас обмануть Клима!

– Мы прыгнем следом за вами…

– Точно? Мама? Мамочка? Честно?

– Да, – из последних сил выдохнула я и подтолкнула ребенка к спасительному плоту. Самолет начал снижаться. И вроде бы все шло неплохо. Мы приближались к речушке, видимо – именно туда и хотели сбросить детей в самом крайнем и безнадежном случае.

Клим сидел, вытянувшись по струнке и поминутно оглядывался на меня.

Он будто что-то предчувствовал на уровне интуиции… Я же подмигивала сыну и изо всех сил делала вид, что все хорошо.

Все нормально, как минимум.

– Мамочка! Я буду тебя ждать!

Эти его слова были как ножом по сердцу. «Я буду тебя ждать…» Еще долго гремело в моей голове.

Внезапно самолет ускорился, и как будто начал падать наверх. Это было очень странное, загадочное ощущение. Причем, мы продолжали сидеть, как сидели… Нас не выдергивало из кресел, никуда не тянуло.

Только страху в салоне изрядно прибавилось.

Кто-то плакал, кто-то закрыл голову руками, кто-то начал молиться пресвятой деве…

Те же, кто затих и смотрел в никуда выглядели еще более страшно, чем остальные. Словно они видели наш общий конец…

Изредка проскальзывали в напряженной тишине возгласы: прощания с близкими, причитания и неожиданные признания. Мужчина впереди меня сказал женщине рядом: «Тая, я всегда любил тебя и сейчас продолжаю любить. Знаю, ты замужем, у тебя семья. Но хочу, чтобы ты знала об этом перед… перед тем, что случится».

Тая всхлипнула и ничего ему не ответила.

Пилот молчал, не пытался хоть что-то нам объяснить. Видимо, дело было совсем плохо.

Мужчины сгруппировались возле плота с детьми. Герман косился на меня, но не пытался успокоить или хоть как-то поддерживать морально. Мне кажется, все его внимание было направлено на Клима. И я не могла винить в этом мужа.

Лишь думала, что осталась вдруг совершенно одна.

Одна-а-а… Зазвенело в голове тонкой струной. Такой неприятный предупреждающий звук, как перед атакой опасных кусачих насекомых.

Я вцепилась в поручни изо всех сил и…

Вдруг нас крутануло, как следует. Перед глазами поплыли синие и черные кляксы. Я думала – либо ударилась головой, либо теряю сознание. Но это было нечто совершенно другое. Самолет будто вонзился в какую-то густую субстанцию и застрял там, как ложка в смоле.

А затем начал тихо продвигаться. Я ничего не видела и не слышала.

В голове звучало: «Мамочка!»

Но я не видела Клима, не видела Германа, который обсуждал спасение с мужчинами и пересел к ним на передние кресла.

Я не видела даже своего носа…

Внезапно меня тряхануло и… воздух резко закончился.

Совсем. Абсолютно и полностью. Я не могла сделать вздох. Кислородные маски не выпали. Я не понимала, что вообще происходит. Дергалась, открывала рот, словно рыба, выброшенная на берег.

И… потеряла сознание.

***

Какое-то время я словно плавала в фантастическом мире. Вокруг появлялись силуэты. Люди, какие-то устройства, странные существа, словно вышедшие из новомодных фантастических фильмов. Их маленькие изящные тела не сочетались с большими головами и громадными глазами, как у насекомых. К тому же, у каждого из лысого лба торчали ровно по три усика.

Люди, похожие на рептилий, которых в фотошопе откорректировали. С серой и зеленоватой кожей, чуть уплощенными лицами, хотя вполне себе даже гуманоидными. У некоторых вместо волос словно приклеили пластиковые трубки.

И почему-то всегда я видела одного и того же мужчину, а еще Клима неподалеку. Мы общались втроем, но почему-то неизменно без Германа.

Снежно-белые волосы незнакомца контрастировали с черными бровями и ресницами такого же цвета. Лицо казалось слегка вытянутым, не совсем человеческим, но все же очень красивым и благородным. И я знала – он о нас позаботится – обо мне и о моем Климе.

Почему я не видела мужа? Почему в моих грезах беспамятства Герман ни разу не появлялся? Что все это могло значить? Предчувствие? Подсознание?

Об этом я даже не задумывалась.

Вот только, когда открыла глаза и мир вокруг обрел очертания гигантского светлого помещения с розоватыми стенами и потолками, похожими на соединенные своды, увидела я только его.

Мужчину из видений в беспамятстве.

Кзарианца Альзаира тар Лахвера.

Я почему-то хранила уверенность, что Клим рядом, его вот-вот приведут…

Так и ждала, что сын появится, бросится и обнимет.

В ушах звенело его: «Мама! Мамочка!»

О муже подумала лишь одно: хорошо бы и Герман остался в живых…

 

***

Тео

Наши дни

 

Крепкий белокурый эдемец, эдакий «заводила» потока, первым полез на симуляторы, где я наглядно объясняла – как следует управлять кораблем. Устройства имитировали разные ситуации в космосе, демонстрируя на карте: кто разбился, кто вырулил, кто попал, а кто мажет в бою. Причем, я сама училась на подобных штуковинах и было полное ощущение «погружения». Ты садился на нечто вроде велосипеда, перед огромным пультом, тебя накрывал силовой экран, в виртуальных иллюминаторах появлялась картинка, и тебя качало, дергало и крутило. Было реальное ощущение космического полета!

Карты появились на виртуальных экранах перед каждым курсантом, после включения симуляторов.

Я начала командовать упражнениями.

Кто куда летит, кто атакует, кто защищается и так далее...

По нашим правилам, не получившие распоряжений, взлетают и просто выполняют фигуры высшего пилотажа в соседнем с основными событиями секторе. Все движения курсантов записывались, и мы потом анализировали их в подробностях. На это отводились дополнительные часы.

Реальные космические полеты мы планировали практиковать несколько позже. Когда курсанты натренируются хотя бы эти выполнять без ошибок и угрозы для существования звездолетов.

Надо сказать – «заводила» Лексий Адамантов – был одним из лучших пилотов на данный момент. Он об этом знал и явно выпендривался. Всякий раз, когда я давала команду, припускал, стрелял на поражение и выполнял фигуру высшего пилотажа как бы в качестве хвастовства, едва система фиксировала победу.

Меня немного раздражали эти его «детка, давай» по отношению к кораблю. Просто слабо представлялось, как боевой офицер будет так выражаться в присутствии подчиненных. Выглядело не слишком-то адекватно. Да и инопланетные звездолетчики: те же терхонцы и кзарианцы не привыкли к подобной лексике.

Однако работал парень неплохо и не признать это было бы нечестным.

В какой-то момент я заметила, что он не использует в полной мере лазерные орудия, обходясь более мощными – плазменными. Тогда как лазерные пушки, считавшиеся сейчас устаревшими, но рабочими, тоже давали эффект. Причем, это позволяло сохранить заряды у плазменных. Во-первых, они более дорогие, а во-вторых, могут потребоваться в крайнем случае, если противник идет на таран или же появляется космическая станция, которую не поразишь из лазерных установок.

Я подошла к Лексию, с пульта сделала так, чтобы силовое поле его симулятора впустило меня внутрь «корабля», и указала на нужные кнопки.

– Боишься промазать? Тут же нужно точечное поражение важных отсеков звездолетов противника, – произнесла не без вызова.

Я преподавала у этого потока несколько месяцев, и уже примерно представляла – какой подход нужен к разным студентам. Лексия следовало слегка подзадоривать, брать на «слабо», но при этом не увлекаться. Оставлять границы «преподаватель-студент», иначе общение быстро скатится к «да ты че!», «а ты че!», «не нарывайся!»

Лексий посмотрел на меня с изрядной толикой скепсиса.

– Лазерные орудия, это же прошлый век! – скривил парень чувственные губы, и мне подумалось, что девушки, наверное, залипают на этого верзилу. Для меня он так – мальчик, а для них-то ровесник! Лексий – красавчик, что уж тут говорить. Длинные, загнутые вверх ресницы, идеальные черты лица, по моим меркам уж слишком миловидные для мужчины… Карие глаза – редкие для блондина.

А Лексий еще стрельнул глазками, явно пытаясь со мной флиртовать. Я сделала вид, что ничего не заметила.

– Ты не прав! На одних лазерных орудиях, сохраняя заряд плазменных, можно выиграть бой.

– Вы уверены?

Это был вызов, и я, естественно, его приняла. Иногда преподавателю военного вуза проще доказать студенту, что тот не прав, именно таким банально-топорным методом. Как говорил Аль: «методом силы для нехилых».

Лексий покосился на меня, усмехнулся и подвинулся, вызвав из симулятора место «инструктора по пилотажу».

Я села, ощущая, что парень нарочно касается меня бедром и рукой. Но все было в рамках приличий, и я решила не заостряться. Тем более, что на меня подобные «подкаты» не действовали… Я ведь уже не девочка, чтобы реагировать на «случайно-намеренные стыковки телами».

Да и группа застыла – аж корабли замерли на экранах россыпью кружочков на графике – все ждали, чем дело закончится.

– А чего все перепугались? Продолжаем! – скомандовала я.

Кружочки на экранах резко пришли в движение, появились линии и ломаные: они демонстрировали выстрелы. Концентрические окружности показывали, что некоторые задействовали силовые бомбы. Вот это зря – в таком плотном строю есть шанс заодно зацепить и своих.

Я подождала, пока случится нечто подобное – расходящиеся круги задели два «дружественных» корабля – и те вышли из боя. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Ну ты дебил!

– Идиот!

– Дуралей!

Товарищи высказались по поводу стрелявшего силовыми бомбами достаточно емко и четко, настал мой черед.

– Вот поэтому Теона Янтарная говорила, что не следует при перемешивании ваших кораблей с кораблями противника использовать такие орудия.

Я начала рулить, медленно выводя корабль Лексия в зону поражения. Парень затих, напряженно глядя на то, как нас «расстреливают» его товарищи. Лавировать во время неумелой пальбы курсантов было делом несложным. Они не пытались скорректировать выстрелы по траектории цели, хотя корабль всегда вполне ясно давал понять – куда станет двигаться или поворачиваться. Мне стоило лишь быстро менять направление хотя бы немного – и все атаки шли мимо. Лексий посматривал на меня все более восторженно, даже с каким-то затаенным ожиданием.

Мы врезались в гущу событий, я развернулась и несколькими выстрелами поразила сразу двигатели шести кораблей. А затем – вдогонку, одновременно увильнув от атак – срезала им еще и плазменные орудия.

Лексий присвистнул. Я дернула корабль на себя, мы сделали внезапный вираж, ощутив все прелести перегрузки, мастерски симитированные симулятором. В звездолетах происходило похоже, там пока аппаратура все скомпенсирует, у тебя уже кровь из ушей.

Фигурально выражаясь, конечно.

Лексий восхищенно уставился на меня.

Я частично передала управление автопилоту, выбрав максимальную скорость, лишь только резко корректируя траекторию в момент, когда начиналась пальба. В итоге, все выстрелы шли мимо. За несколько минут я подбила всех, кто находился сейчас в зоне боя. И вызвала остальных попробовать потягаться.

Они также потерпели фиаско.

Самое поразительное, что со временем я так увлеклась, что забыла – это всего лишь «показательное выступление». Не более чем урок для Лексия. Мне безумно понравилось снова ощущать себя на коне, быть хозяйкой своей судьбы и не ждать подвоха невесть откуда.

В такие минуты, в том числе, и во время настоящих полетов по космосу, я ощущала невероятный драйв, чувство полета и… полного, какого-то опустошающе-звонкого счастья. Недолгого, потому что затем снова наваливались проблемы каменными глыбами на плечах… Резко вспоминались все трудности, сомнения и метания…

Но этот миг, эти секунды незамутненного, ребяческого счастья переоценить было сложно.

Наверное, именно на подобных эмоциях футболисты отплясывали после удачного гола, как безумные гуси на дискотеке.

В последний момент один из курсантов решился-таки пойти на таран…

Я такие штуковины никогда не советовала. Таран – часто путь лишь в один конец. Погибнуть вместе с противником – не такая уж и победа. По сути, для боя получится: один-один, то есть ничья. В таране есть единственный смысл – если защищаешь свои санитарные верхосты, С-11 или же грузовые транспортники. Когда либо погибнешь сам, либо еще сотни других.

Ну и еще разве что когда все орудия вышли из строя, корабль горит и ты едва жив, таран может стать выходом…

Лексий хитро на меня посмотрел: мол, ну и что ты теперь сделаешь своими ниточками лазерных лучей? При таране включалась вся броня корабля – спереди у звездолетов не было заметных зон поражения. А тут еще и силовой щит, и всякие дополнительные устройства, которые берегли пушки… Двигатели, резервные силовые аккумуляторы – все пряталось в средних отсеках.

Я усмехнулась и не сдержалась – хитро подмигнула студенту.

Наверное, этого делать не стоило. Но меня так захватил кураж: полета, битвы в режиме «один против многих», что я не смогла удержаться. Резко развернула звездолет, услышав удивленный возглас студента. Лексий, наверное, решил, что мы планируем бегство: бессмысленное и ненужное. Ведь все равно нас догонят, и врежутся хотя бы уже как-то.

А при таране на такой скорости – оба звездолета выйдут из строя. Мы даже катапультироваться не успеем.

Но у меня был другой план.

Мне требовалось больше простора для намеченного крутого виража.

Мы чуть оторвались от таранщика, затем притормозили, под удивленный присвист Лексия – и я резко выстрелила из всех силовых пушек, расположенных по одну сторону звездолета. Параллельные движению преследователя взрывы затормозили его, а мы за счет отдачи отскочили слегка вправо. Воспользовавшись замешательством таранщика, я подстрелила его двигатель из лазерных установок. Теперь я их вполне себе доставала.

– Ну? Что я тебе говорила? – посмотрела на ошарашенного Лексия.

– Вообще-то вы не обошлись только лишь лазерными пушками. Вы использовали и силовые.

– А про силовые мы не договаривались! – рассмеялась я от души.

– Вы хитрая, но очень умелый пилот! А еще – невероятная женщина: красивая, хрупкая и сильная.

– Могу, умею, практикую, – я усмехнулась, и тут Лексий впился губами в мои губы.

Подобной атаки я не ожидала совсем, хотя должна была бы… Я ему явно нравилась. А тут разгоряченный и пьяный от виртуальной схватки, гонок и наших успехов… парень совершенно забыл, с кем имеет дело по факту.

Я оттолкнула Лексия и влепила ему сочную пощечину. Резко вышла из симулятора и думала – все, проблема решена.

Но некоторые мужчины не имеют принимать «нет».

Лексий соскочил с симулятора, как ковбой с лошади и подошел ко мне тоже словно ковбой, что нагло подкатывает к женщине.

Черт побери! Черт побери! Только этого мне сейчас не хватало!

Все две недели, пока исследовали гору, пытались найти людей или инопланетников в звездолетах, спрятанных внутри гротов, я буквально места себе не находила. Каждый день вставала в ожидании новостей с той злосчастной колонии и ложилась спать также. Каждую минуту занятий не могла не держать задних мыслей: а вдруг хоть сейчас что-то выяснится. Или прилетит весточка, как там тот, найденный мальчик! Если он начал поправляться, значит и у моего Клима в такой ситуации много шансов…

Я была вся на нервах, даже подумывала уже перейти с успокоительного чая на полноценные уколы. А почему бы и нет? Если я уже начала плохо себя контролировать, психовать. Не допускать же истерики! Тем более – при студентах! Это уже полный бардак! И абсолютный позор! Преподаватель не должен выпускать эмоции на занятиях!

Практики отвлекали. Я очень любила летать и учить этому тоже.

Но вот это поведение Лексия почему-то совершенно неожиданно вызывало нервирующие воспоминания. Потому что более неудачного времени для того, чтобы меня соблазнять, парень даже и представить не мог.

Я думала только о том, не найдутся ли еще дети. А тут чей-то ребенок – а для меня он был просто ребенком – начинает со мной заигрывать.

Ужас! Просто кошмар!

Конечно, Лексий ничего не подозревал. Но… вышло уж совсем неудачно.

Девушки потока – а их было не так много – с завистью наблюдали, как Лексий пригладил волосы и обратился ко мне, словно к равной:

– А может после занятий куда-нибудь сходим?

– Дурак! Она же попаданка! И ее мужа с ребенком еще ищут! – попытался образумить Лексия его извечный спутник и друг – тоже эдемец – Сельмий Матросов. Темноволосый приятный на вид парнишка, чуть выше ростом, чем Лексий, но немного более долговязый, он неизменно служил кнопкой «стоп» для слишком напористого и «борзого» друга.

– Так что думаете? – проигнорировал замечание Лексий.

«Откажет…»

«Это уж разумеется! Она ведь ждет мертвого мужа…»

«Да не ждет! Наверняка, уже завела с ректором шуры-муры».

Шепотки от беспардонных мажоров меня всегда раздражали. Среди наших курсантов был такой непростой контингент. Те, у кого тормоза – это только вменяемые и уважающие других товарищи и родственники. Своих при рождении не выдали, только деньги, родительские связи и самомнение до космоса.

Я покосилась на них.

– Не знала, что нынче сплетни – это главное достоинство офицеров. Лучшие силовики всегда славились уважением к старшим по званию, деликатностью и благородством.

– Например кто это? – не без вызова уточнил у меня Лексий.

– Например, дла Райдар рре Нальсис. Он из очень богатого и влиятельного клана кзарианцев, заслуженный военный и рубежник.

Я знала, что этот пример отлично сработает на мажорах. Эдемцы все же не дотягивали до кзарианцев – их в Галактике уважали немного поменьше. Лексий даже потупился.

– Вы лично знаете дла Райдара рре Нальсис? – спросил с некоторым недоверием.

– Да. Общались только позавчера.

– Вы ведь про ту экспедицию на Ниргаву 105? – не удержался, спросил Сельмий. – Правда, что студенты погибли? Вся группа Мара Колтрева?

– Правда, – выдохнула я, ощутив, как ком к горлу подступает.

– А мальчик, которого там нашли? Он реально из вашего самолета? – не унимался Сельмий.

Я медленно выдохнула, вдохнула и попыталась успокоиться.

Вспомнился этот ребенок – он летел на несколько рядов впереди. Я очень хорошо его помнила – Клим к нему обращался, и они время от времени переговаривались. Мальчику было лет двенадцать.

– Так что по поводу ребенка? – напомнила мне другая курсантка – терхонка с зелеными волосами и очень маленькой грудью, как и многие женщины ее расы. Черты лица у терхонок выглядели весьма экзотично. Чуть нависшие веки, небольшие курносые носы, удлиненная линия губ. Но девушка смотрелась неплохо, хотя успехом не пользовалась.

Я должна была что-то ответить, но язык прилип к небу и перед глазами стоял тот самый несчастный мальчик в беспамятстве.

Надо, надо собраться и сконцентрироваться, как минимум – взять себя в руки.

Самообладание трещало по швам, почему-то все время думалось: а что, если и мой Клим вот так же где-то лежит без сознания… Ведь он же был с этим мальчиком!

Но окончательно утратить самоконтроль в присутствии целой группы студентов – тот еще способ найти уважение.

Я сглотнула, еще раз медленно вдохнула и выдохнула.

Внезапно в аудитории для симуляторных полетов и сражений появился дла Альзаир тар Лахвер. Курсанты тотчас сосредоточились на нем. Во-первых, для них-то он – ректор, во-вторых, Аль – один из самых влиятельных существ в содружестве, а в третьих, он – кзарианин…

– А ну, все марш на занятия! Скоро следующая пара! – рыкнул на ребят Аль. – А ты, если еще раз, будешь приставать к преподавательнице, отчислю без возможности восстановления.

Это уже относилось к Лексию.

Курсанты немедленно отдали честь и поспешно ретировались. Лексий же покосился на меня с видом «мы встретимся еще, крошка» – как раз примерно так, как он общался с симулятором. Но один повторный взгляд Аля – и парень скрылся за дверью, правда, без особой поспешности – выпрямив спину, с видом не побежденного, но подчинившегося старшему по званию.

Я все еще не могла отдышаться.

– Они спрашивали про ребенка, – жалобно объяснила кзарианцу.

– Все хорошо, моя маленькая. Все хорошо, не волнуйся! Если, что, только зови! – он обнял меня и погладил.

Я прикрыла глаза и затихла на груди Аля, прекрасно понимая, что дальше так продолжаться не может. И не должно. Мы взрослые мужчина и женщина, и дружба между нами противоестественна, учитывая, как мы друг другу нравимся.

Но я была так благодарна Алю за его появление!

Обычно я без проблем справлялась даже с самыми мажористыми и выпендрежными курсантами. Но тут меня просто как подменили.

– Тео, может тебе взять несколько дней отдыха? – заботливо уточнил Аль.

– Нет, я не хочу. Обещаю, что больше такого не повторится.

– Хорошо, хорошо. Я тебе доверяю. Я, собственно, пришел вот с чем. Нас опять вызывают на Ниргаву 105. Но если ты хочешь…

– Я полечу! Обязательно!

Я чуть отстранилась от Аля и отошла на пару шагов, чтобы прекратить наше двусмысленное общение.

– Они, наконец, умудрились настроить аппаратуру, чтобы увидеть – что же там в других звездолетах?

– Да, все верно, Тео.

– И находки уже совсем неожиданные? – догадалась я без подсказок.

– Увы, – Аль кивнул.

– Только не говори, что там… погибшие дети…

– Смотри…

Аль на своем миклоне продемонстрировал мне пещеры, очень похожие на ту, где мы обнаружили студентов. Гроты, соединенные с кораблями. И там… там были дети. Многие – из нашего самолета. Я увидела даже оранжевую… драную тряпку и вдруг поняла, что это же спасательный плот!

– Тео, прости меня. Но ты должна опознать попаданцев-детишек. Из вашего самолета выжила только ты и больше просить нам некого. Поэтому обратились к тебе. Я пытался тебя оградить. Но…

– Нет, Аль! Я поеду!

Я выпрямилась и выдохнула. Чему быть того не миновать.

– Все дети погибли? – спросила совсем тихо, едва слышно.

– Не все. Некоторых уже увезли в медкапсулах в лабораторию и начали активно лечить.

– Их мне тоже дадут опознать?

– Да, разумеется, об этом и речь. Но сначала нужно идентифицировать… э-э-э тела.

– О-ох… – я ощутила, как колени слегка подгибаются, в голове становится пусто и гулко. Однако вынудила себя выпрямиться.

– Тео, пожалуйста, успокойся, – Аль опять попытался обнять, но я выставила вперед руки.

– Я должна справляться сама. Ты не сможешь меня постоянно оберегать и утешать, – сказала на удивленный взгляд кзарианца.

– Смогу! – выпалил он и даже чуть дернулся навстречу.

Я отступила на шаг.

– Аль, я тебе благодарна. Но я сама хочу успокоиться и выдержать все испытания. Не только рассчитывать на тебя. Хватит уже постоянно пользоваться твоей помощью.

Аль как-то странно посмотрел и уточнил:

– Не хочешь, чтобы я был с тобой ласков? Не желаешь больше принимать от меня участие и поддержку? Что ж, я могу это понять… Ты что-то решила, Теона?

Он очень редко в последнее время звал меня полным именем. Аль сам слегка отступил, скрестил руки на груди и скроил невозмутимую мину, как всегда поступал, когда ему становилось совсем плохо. Ему казалось – я не замечаю, но я все видела и осознавала. 

– Ты меня неправильно понял, – я поспешила разубедить кзарианца в том, что он себе только что напридумывал. А еще говорят, что женщины любят непонятно что нафантазировать и рефлексировать на тему. Вовсе нет! Мужики в этом – просто мастера спорта. – Я не отстраняюсь, не закрываюсь. Я просто хочу сама уметь обуздать сильные эмоции. Мне это важно, Аль. Это как, наконец-то, встать на ноги, стать собой.

– Как хочешь, – все еще настороженно негромко произнес кзарианин.

– Между нами ничего не меняется, – сказала я очень отчетливо. Он слегка приподнял брови и выдохнул:

– Хорошая новость. Ты в этом уверена? Может весть о том, что нашлись дети… Возможно, где-то там и твой сын, и он жив, просто еще не нашелся. Ведь некоторые ребята, хоть и в коме, но шансы выжить у них есть…

– Я уверена. Эти события между нами ничего не меняют. Я как раз хотела спросить – что там с ребенком, найденным раньше? И как дела у тех, кого лечат?

– Прогнозы, говорят, неплохие. Все дети сильно обескровлены, у некоторых – внутренние повреждения. Пока что их введут в кому и продержат так около месяца. Может два или чуть больше, постепенно вводя кровь тар Лахвов. Эрлаа мне сообщил, что надеется на выздоровление большинства маленьких пациентов. На терапию медкапсулой и кровь тар Лахвов они реагируют. Просто не так быстро, как взрослые.

– То есть, если моего Клима найдут… и он будет еще жив…

– Его тоже, скорее всего, вылечат.

– Аль… Скажи мне, пожалуйста, честно. Есть дети, по описанию похожие на моего сына? – выдавила я из себя – голос вздрагивал и срывался. В какой-то момент я вдруг перешла на всхлипывание. Слова осколками резали горло. Я просто не могла не спросить, но ответ было так страшно услышать...

Кзарианин мотнул головой.

– Вроде бы нет. Скажу больше, я дал им твое ДНК, и по анализам совпадений не найдено. Но тебе следует самой посмотреть, чтобы окончательно убедиться.

– Но, если ДНК не совпали… Разве это не однозначное «нет»? – с надеждой уточнила я, сразу почувствовав себя лучше. – Почему ты сразу этого не сказал? – удивленно уточнила у Аля. – Это же все меняет! Нет?

– К сожалению, не однозначно. Бывали случаи, когда ДНК частично менялось при попадании в нашу реальность. А ты – так вообще уникум. Ты ведь – нэнги. Кто его знает. Поэтому я и не стал сразу однозначно тебя обнадеживать. Пусть лучше ты убедишься, что все нормально и твой Клим либо жив, либо еще не найден, чем пойдешь туда в полной уверенности и… э-э-э… – кзарианин запнулся.

– Я поняла, – произнесла еле слышно – нормально выговорить сил не осталось. – Можешь дальше не договаривать. Итак, анализ ДНК дает гарантию…

– Процентов на девяноста, что найденные мальчики – не твои. Но не на все сто, к сожалению.

Я прикусила губу, и заставила себя перестать всхлипывать и пытаться окончательно разреветься.

Я должна! Я все выдержу ради Клима!

Я не верю, что мой мальчик погиб! Я чувствую, что мой сын жив! Я ощущаю это всем сердцем! И буду дальше верить, что Клим вернется, пока не увижу обратное…

Я отдышалась, чуть успокоилась и все еще слабым голосом уточнила:

– Хорошо. Когда вылетаем?

– Желательно через пару часов.

– Я соберусь. Чуть подожди.

– Хорошо. В моем личном верхосте. Садиться будем в другом месте – там все хорошо и без происшествий. Тео? – я оглянулась. Аль чуть подмигнул. – Если тебе еще только понадобится поддержка в любом ее виде…

– Я знаю… – я только кивнула и поторопилась переодеваться и собираться.

 

ГЛАВА 9

Аль

Наши дни

 

Долго ждать Тео мне не пришлось – она явилась в мой личный ангар для звездолетов в зеленой униформе для опасных путешествий, типа той, что мы использовали в прошлый раз, когда полетели за студентами на Ниргаву 105. Эти костюмы были тонкими, очень удобными, защищали от мороза и жара, смягчали удары, в том числе – от взрывов силовых гранат и обычных. Сквозь кожу при помощи наноботов исследовали состояние хозяина – забирали все вредное, ядовитое, если оно проникало в организм, и давали нужное, если его вдруг начинало не хватать гуманоиду. Например, кислород на планете, где его в воздухе очень мало. «Умные комбинезоны» также были снабжены устройствами для коррекции гравитации: добавляли ее или же компенсировали.

Кроме того, костюмы имели присоски для скалолазанья, всякие потайные карманы со сжатыми силовым полем припасами и водой, встроенные ножи и лазерные скорострелы. Лезвия выскакивали из перчаток и ботинок по команде хозяина или реагировали на адреналин в его теле, как на спусковой механизм. Скорострелы, как мы их называли, по одному нажатию пальца однократно выпускали лазерные лучи с мощностью «на поражение».

В общем, подобные «умные комбинезоны» могли работать и на дне холодного озера и почти в безвоздушной среде. Разве что для космоса не подходили.

Попаданка была собранной, отрешенной и уж слишком спокойной для нынешней ситуации.

Я придержал ее за руку в рубке управления.

– Ты в порядке? – спросил, заглядывая в глаза.

Тео только молча кивнула с абсолютно безразличным лицом, даже каким-то неестественно-расслабленным, будто все мышцы резко утратили тонус.

Атрикский посох! Да я бы лучше руку отдал, лишь бы она не казалась такой замороженно-равнодушной! Я-то отлично понимал – попаданка выпила сильное успокоительное. А это значит, ей совсем плохо.

Что я мог для нее сейчас сделать?

Я выполнил бы любую просьбу, любой каприз! Но проблема была в том, что она ничего не просила и ни о чем не разговаривала. Ушла в себя, как иногда выражаются.

Так дискомфортно в своем теле, на своем месте я себя не чувствовал даже в минуты, когда мой отряд проигрывал битву, что становилась решающей в большой и важной войне…

– Ты точно готова? – зачем-то спросил, хотя ответ уже хорошо представлял.

– Да-а… – на одной ноте ответила попаданка и демонстративно заняла свое место возле пульта управления, давая понять, что диалога пока у нас не получится.

Я не сдержался – вздохнул и сказал:

– Лучше бы ты ругалась или поносила меня за то, что не спас твоего сына вместе с тобой.

И она вдруг так на меня посмотрела… я сглотнул ком в горле и отвел взгляд.

– Полетели, – она скорее просила, и этого хватило, чтобы я заставил корабль рвануть что есть мочи, на предельной для мини-верхоста скорости.

На сей раз мы уже знали все опасности возле нужного места – Райдар детально разведал окрестности, в том числе, с воздуха и из космоса. Поэтому сели мы мягко, неподалеку от знакомой горы, а затем просто поехали вверх, по удобному склону.

Корабль цеплялся силовым полем и присосками, и поднимался.

Тут нам уже не страшны были ни лавины, ни камушки, ни сбивающие с ног ливни из воздуха – верхост надежно от всего защищал. Этот путь опять же разработали Райдар и его парни из полиции рубежей. Звездолет нашего класса не всегда мог бы взобраться на гору – некоторые вершины оказались бы слишком хрупкими для подобной махины. Однако за время исследований выяснилось, что минерал достаточно прочный и уже множество кораблей этим путем добирались до цели. Тем не менее, разные службы все-таки предприняли меры, чтобы ничего внезапного не случилось. Хватит нам внезапностей внутри склона! Кто его знает – что там таится, кроме уже найденного и исследованного.

Гору укрепили специальными аппаратами для сращивания минерала, так что на какое-то время она стала самой прочной в Галактике. В каждую трещину, в каждую точку скола или слабой породы при помощи наноустройств залили специальные «умные частицы». Они работали на силовом поле, пока еще могли его генерировать.

В теории «заряда» хватало где-то на пару месяцев или чуть больше.

Тео сидела на резервном управлении, контролировала и вблизи цели уже была натянутой как струна. Я понимал ее ощущения, эмоции, и самое худшее – совершенно ничего не мог предпринять.

Я еще никогда не испытывал подобного подавляющего чувства. Это было паническое, отчаянное бессилие. Когда у тебя на глазах рушится мир, а ты способен только смотреть.

Но Тео все равно ощущала себя хуже, так что я сидел и «не отсвечивал», как иногда она сама выражалась.

Благодаря разработанному Радаром маршруту мы довольно быстро добрались до нужного места.

Широкие ленты света очерчивали до боли знакомую вершину. Небо было каким-то предупреждающе-серым или мне только так показалось. Вдалеке, где-то над лесом, пунктиром шел дождь, и яркие молнии алыми росчерками сверкали меж облаков.

Лагерь ученых и силовиков был разбит при помощи новых технологий. Палатки представляли собой практически раскладные дома, со всеми удобствами и коммуникациями. Рядом выстроились разные звездолеты – будто выставка современных космических кораблей. Верхосты, С-11, гибридные суда, транспортники, истребители, челноки…

Похоже, тут готовились ко всему.

На выходе из звездолета нас встретил лично Райдар, как я его и просил, зная, что Тео так будет легче. Здесь же стояла и Лея, в качестве моральной поддержки. Следом нас окружила команда ученых и медиков.

Эрлаа, естественно, тоже присутствовал.

– Вы нашли детей на входах трех кораблей? – дрогнувшим голосом уточнила у него Тео.

Я видел, чего стоила ей эта фраза: успокоительное уже не помогало – скулы попаданки натянулись как ленты, шея выглядела не менее напряженной, взгляд метался от одного гуманоида к другому и словно не мог остановиться на ком-то. Она казалась бледной, дезориентированной, как будто вот-вот упадет в обморок. Я незаметно ее страховал и заметил, что Райдар тоже.

– Да, все верно, – ответил Эрлаа. – Но мы принесли погибших в одно место, чтобы не прыгать внутри склона туда-сюда. Каждый следующий самолет расположен как бы ниже предыдущего, и ближе к подножию. Поэтому мы начали поднимать пострадавших поэтапно, а затем оставили погибших в последней точке. Живых увезли в мой исследовательский центр. Идемте, мы создали проходы черными трубами. Сразу попадете на место.

Тео вдруг так на меня посмотрела… Столько было в ее взгляде: какой-то по-детски трогательной беспомощности, страха и ужаса перед грядущим… отчаянной, панической растерянности…

У меня аж в груди заболело. И хотя попаданка просила не опекать непрерывно, как я привык это делать с момента знакомства, я крепко взял Тео за руку. И получил одобрительный, благодарный взгляд. Хорошо. Значит, я не ошибся.

Мы вместе двинулись по черной трубе, которая шла не прямиком, а зигзагами и даже местами – завинчивалась. Пробираться было довольно непросто. Приходилось то ползти на четвереньках, то подтягиваться, а то карабкаться. В общем, физически неподготовленный гуманоид мог бы элементарно не сдюжить. Но Тео была в отличной форме, уж в этом я не раз убеждался, поэтому преодолевала препятствия с легкостью и какой-то нервной поспешностью…

В итоге, в конце нас просто потащило на выход и выплюнуло, словно ядра из пушки…

Мы синхронно сгруппировались, как часто тренировались в Академии.

Тео поднялась на ноги и прижалась ко мне. Остальные друг за другом выскакивали из портала и ждали, пока она успокоится.

Все погибшие дети были в медкапсулах. Тео подходила к каждому, разглядывала и называла имя, примерный возраст и где именно сидел этот ребенок в салоне злосчастного самолета.

Однако нескольких она изучала слишком уж долго и, в итоге, произнесла:

– Нет, мне кажется, они не из нашего самолета.

– Вы хотите сказать, тут есть дети, которые не летели с вами? – уточнил Эрлаа.

– Да. Я практически в этом уверена.

Тео продолжила медленно обходить медкапсулы: вглядывалась в лица, иногда даже опускалась на колени.

– В общем, я назвала всех, кого видела. Но абсолютно убеждена, что, как минимум, два десятка детей с нами не путешествовали. Да и элементарно посчитайте пассажиров. Если сложить тех, кого нашли раньше, добавить детей, которые тут, будет перебор на шестерых. Моего сына тут нет. А он точно летел с нами. Сколько детей лечатся в вашем исследовательском центре?

– Тринадцать.

– Ну во-от. Получается, часть этих детей не могли быть в нашем самолете хотя бы потому, что им не хватило бы мест.

– Откуда же они?

– Понятия не имею.

– Вы не видели их в аэропорту? Может они летели другим рейсом?

– Я не могу ответить на этот вопрос. Никогда не разглядывала соседей. Не представляла, что это может потребоваться. Я была сосредоточена на своем. Не пропустить посадку, проследить, чтобы нормально упаковали багаж… Убедиться, что ребенок готов и не потеряется в общей толпе…

– Кхм… – Эрлаа задумчиво нахмурил лысые брови. – Итак. Мы установили, что людей похищали не только из вашего самолета… Но все они либо из вашего мира, либо из альтернативного и похожего. Судя по одежде, прическам и ряду других важных признаков.

– В смысле похищали? – Тео выпрямилась, будто шест проглотила. – Нас не похищали… вроде бы…

– Это пока только предположение, – подала голос Лея и взяла Тео за руку, я осторожно пожал пальцы попаданки. Та благодарно посмотрела на меня и затем – на жену рре Нальсиса. – В общем, ты так не волнуйся, – мягко произнесла Лея. – Тут две недели велись масштабные работы по исследованию чужих звездолетов и всего, что в них притаилось. Выяснилось, что пришельцы при помощи той странной штуковины – стеклянного прямоугольника с силовым и плазменным наполнением – создавали черные туннели какого-то особенного вида. Они действуют не только внутри нашей реальности и Галактики, но и даже между измерениями. С их помощью притягивали самолеты вашей расы и некоторых подобных, а затем – забирали и выбрасывали существ уже в пределах этой горы.

Тео тряхнула головой.

– То есть мы попали сюда не случайно?

– Нет. Нам кажется, что нет. Мы нашли множество самолетов, довольно-таки похожих на ваши. Возможно, не все они созданы именно в твоей реальности, но конструкции явно одного типа.

– В смысле не все самолеты из нашей реальности? – ошарашенно произнесла Тео, и я еще раз пожал ее руку.

Вместо ответа Райдар развернул на своем миклоне огромный виртуальный экран и продемонстрировал… разные самолеты.

Тео только глядела и смаргивала.

– Вот эти же не совсем ваши? Мне кажется, что это именно так. Там обнаружили несколько деталей, из сплавов, которые отсутствуют в тех, которые точно прибыли из вашей реальности. Мы сравнивали с остатками самолета, который Райдар вытащил из космоса вместе с тобой и другими попаданцами…

– Дда… они очень похожи на наши, но как будто не совсем, как я привыкла… Словно знаете… Будто наши технологии шагнули чуть дальше или эти штуковины из будущего по отношению к моему времени. Да, возможно, они из альтернативной реальности, сходной с нашей.

– Пришельцы словно притягивали, похищали людей, похожих на вас, – продолжила Лея. – Как ты считаешь, зачем им это могло понадобиться?

– Даже предположить не могу, – ошарашенно выдохнула Тео. – Вообще нет никаких вариантов. Где мы и где эти пришельцы. Мы ведь даже в космос вывели только спутники и корабли, способные летать в пределах солнечной системы.

– А если предположить, что теория о нэнги – не ерунда и вовсе не миф? – обратился Эрлаа к одному из ученых – задумчивому леритту, с очень черными усиками. Тот кивнул:

– Вполне может быть. Если пришельцы, действительно, предки нэнги, возможно, они таким образом, пытались вытащить из других измерений своих потомков.

– Зачем? – удивлялась Тео все больше.

– Этого мы пока что не понимаем, – спокойно ответил ей Эрлаа.

– В глубине горы есть очень большой звездолет. И туда мы пока что не добрались, – добавил Райдар еще порцию откровений.

Тео аж глаза округлила:

– А вдруг там… мой сын и мой муж?

Последние слова меня резанули, но я постарался не подавать виду. Райдар взглянул так: мол, держись, мужик, и терпи.

А то я этого раньше не делал! По части «держись» и «терпи» я могу выиграть любое галактическое соревнование.

– Пока мы можем только сказать, что там однозначно есть живые существа. Но звездолет защищен от исследовательских лучей и приборов лучше, чем остальные. Больше того, судя по всему, у него есть защитное поле, проникнуть сквозь которое крайне сложно.

– Но как-то же туда можно пробраться?

– Да, есть варианты, – Райдар покосился на Аля и пояснил: – Мы думаем о том, чтобы кто-то из наших прикинулся человеком из самолета и, обманув, устройство для телепортации, прошел туда этим каналом.

– А почему один? Почему бы не несколько?

– Так безопасней. Для начала неплохо бы разведать вообще – что там и как. Вы не волнуйтесь, добровольцев мы подготовим, снабдим специальной униформой для мимикрии и против разных датчиков и сканеров. Они должны быть невидимыми и неслышными как для живых существ, так и для техники.

– Так может прямо сейчас и пойдем? Я сама готова! Я очень хочу! – Тео бросалась на амбразуру, и я отлично понимал почему. Все это здесь хорошо понимали, как и то, что попаданка не выдержит. Сейчас, на эмоциях, на адреналине Тео кажется, что она в силах даже перевернуть всю Вселенную, дали бы рычаг поудобней. Но, по факту, когда гормоны улягутся, и чувства изменятся, попаданка испытает ужасную отдачу и страх. А тут еще и личные мотивы.

Нет! Как бы она ни хотела, Тео – крайне неудачный разведчик.

Но она вряд ли осознает это прямо сейчас.

Я видел лихорадочный румянец, горячечный блеск в глазах попаданки – так выглядят те, кто готов ринуться на врага даже, когда у них оторвало часть тела…

Это камикадзе, и не больше…

Мне было страшно от мысли, что Тео сейчас так себя ощущает. Но я ничего не мог сделать, лишь сжимать ее маленькую ладошку – то горячую, то холодную, и посылать ей всю собственную уверенность, что все будет хорошо, все получится.

Райдар понимающе покачал головой, а Лея чуть погладила плечо Тео.

– Ты не пойдешь. Пойдет кто-то из нас. Хорошо обученный, сильный мужчина, один из лучших воинов кзарианцев.

– Когда? Прямо сейчас? – ее голос сорвался на хрип.

– Нет, это будет через пару недель. Надо подготовить костюм, приборы и самого добровольца.

Тео как-то вся сникла, и тут Эрлаа всем напомнил:

– Мы ведь еще не проверили выживших детей из самолета… э-э-э или из самолетов.

– Идемте! – попаданка встрепенулась, но было видно, что она почему-то шестым чувством ощущает – ее сын там точно не обнаружится.

– Не нужно идти.

Эрлаа развернул свой виртуальный экран и связался с исследовательской лабораторией. Одного за другим Тео показывали детишек в медкапсулах. Изображения были трехмерными, очень четкими и поворачивались, при необходимости меняли ракурс просмотра.

Нескольких детей Тео узнала. Но ее сына там все-таки не было.

Однако же она выглядела чуть лучше, чем перед полетом, когда боялась, что Клим может оказаться среди погибших.

Пока его не было ни среди выживших, ни среди умерших ребят.

– Инопланетники похищали именно детей? – деловито уточнила Тео у Райдара.

– И в этом мы совсем не уверены. Мы также нашли и тела взрослых. Просто их оставлять для тебя смысла не было. Живых среди них не обнаружилось.

– Да, – кивнула Тео растерянно.

– Твоего мужа среди них нет, – зачем-то отозвался уже я.

– Откуда вы это знаете? – спросила она слабым, слегка дрогнувшим голосом.

– Мы проверяли по ДНК и фотографиях на документах, а также в твоих личных устройствах. На твоих вещах оставались наночастицы твоего спутника. На одежде, даже на волосах. Мы на всякий случай сверили их с ДНК остальных пассажиров самолета, которых нашли. Это однозначно не они. Но, чтобы такое количество частиц оставалось даже у тебя на ушных раковинах и много еще где, нужно, чтобы человек или эдемец находился совсем близко.

– Ты уверен? – уточнила попаданка, глядя прямо в глаза Аля.

– Если хочешь удостовериться, это несложно.

Кзарианин кивнул Райдару и тот продемонстрировал Тео изображения всех погибших мужчин. Она только мотала головой. И почему-то Алю, который и до этого момента, был совершенно уверен, что там нет Германа, все равно стало полегче.

– Нужно срочно проникнуть в последний звездолет инопланетников! – воскликнула Тео, – Я уверена – там все ответы!

– Да, мы тоже так думаем, – спокойно ответил Райдар. – Но идти туда пока рано…

Тео оперлась на руку Аля и затихла, как неживая.

Кзарианин помог ей выбраться на гору из черной трубы, посадил в свой верхост и повел корабль обратно на станцию.

Все это время попаданка сидела так, словно ее выключили. Не проронила ни слова и не посмотрела ни разу.

Аль не знал, как ей помочь. Что стоит делать, а чего – нет.

Аль просто даже не представлял, как ему теперь следует действовать.

К оглушающе-отвратительному бессилию добавились новые сильные чувства.

Это ощущение, когда поминутно дергаешься в порыве что-то предпринять: немедленно и обязательно, и даже представить не можешь – что именно.

Страх, что Тео скоро найдет мужа и просто уйдет от него навсегда…

Страх, что ее муж погиб, и ребенок тоже не выжил… Аль даже не хотел представлять, как Тео тогда это воспримет и как ее придется вытаскивать из тех эмоций, что ее поглотят…

Фактически – откачивать эмоционально…

Страх, что ребенок не захочет принять Аля. А, учитывая, что он значит для Тео, шансы быть вместе устремятся к нулю.

И все это умножалось на страх, что Аль не сможет без нее… вообще…

Чувства смешивались в дикий коктейль, Аль совершенно не мог их контролировать и даже не представлял – что с ними делать.

И как они внутри него уживаются…

 

***

Тео

Годом ранее

 

– Какие у вас были отношения с мужем?

– Не знаю… Нормальные, вероятно.

– Звучит не очень-то романтично…

– Ну как тебе сказать… Мы поженились, когда оба были еще очень молодыми. Любили, видимо. Притирались.

– Ясно. Брак, первая семья, быт, ребенок и материальные трудности… Боже! Как мне все это знакомо!

Мы с Леей беседовали так, словно знали друг друга целых сто лет. И почему-то доверяли друг другу. Видимо, потому что сошлись на почве довольно похожего попадания. Лея тоже лишилась семьи, но все-таки сохранила ребенка. Я… я не знаю, возможно, лишилась всего. Об этом думать сейчас не хотелось. Но выглядело почему-то ужасно естественным поделиться с женой рре Нальсиса тем, что за два года на душе наболело. У меня здесь совершенно не было друзей. А с Алем я это обсуждать не могла.

Слишком темы затрагивали нас обоих.

– Неужели у вас с Райдаром также?

– Не-ет! – Лея аж просияла и даже чуть изменилась в лице: теперь она выглядела, как девчонка, чтобы бежит на свидание к своему мальчику. Еще не зная ни про быт, ни про материальные трудности, не думая ни о чем. Только в голове звенит: он меня жде-ет…

Это ощущение трудно забыть и не вспомнить я его не могла тоже.

– У нас с Раем все реально по-райски, – усмехнулась Лея. – Нет, правда. Он чудесный: заботливый, сильный. Он меня всем обеспечил, хотя и пытался гнуть свою линию. Мужчины… они и в другой Галактике мужчины.

– Райдар? Да ла-адно! Он же плюшевый мишка!

– Еще как! Требовал, чтобы бросила работу, сидела дома и наслаждалась.

– Ничего себе! Аль никогда о подобном даже не заикался. Хотя… у нас совсем другие с ним отношения…

– Другие? Так ли?

Лея заглянула мне в глаза, и я потупилась, словно маленькая девочка, застуканная мамой за тем, что лазила в подвал с мальчиками после категорического запрета родителей.

– Ну-у-у… Ты же понимаешь…

– Понимаю. Ты не знаешь, как сейчас быть и что делать. В этом смысле мне было немного попроще. У меня особо и выбора не было.

– Я уже не знаю – есть ли он у меня. Ждать мужа? А сколько? И нормально ли это? Ведь он, возможно, погиб два года назад. Но вдруг он жив и где-то там, на планете? Бррр… У меня голова разрывается от мыслей, как только об этом подумаю.

– Представляю. И очень сочувствую. Желаю, чтобы твой сын поскорее нашелся.

– Только сын?

Настал мой черед заглядывать в карие глаза Леи.

– Ну а чего ты от меня хочешь? В вашем случае я – за Альзаира. Он реально очень хороший мужчина.

– Мне об этом можешь и не рассказывать.

– Ну а гипотетически. Только представь. Вот нашелся неожиданно твой Герман. Вот он, прямо рядом с тобой. И сын тоже. Муж очень хочет сохранить вашу семью. Говорит, что любит, жить не может, и что ты нужна ему, как никто… Причем, во время вашей разлуки он это очень хорошо осознал. Ребенок может быть на его стороне. Все-таки отец, ничего не попишешь. Тем более, ты говоришь, что Герман был хорошим отцом?

– Неплохим. Всякие случались неприятности, разные ситуации бывали… Но он любил Клима и определенно они находили общий язык. Хотя и ругались порой до визгов одного и слез и воплей другого.

– Ну во-от! Значит, Клим будет счастлив вновь обрести полноценную семью. А твой Герман, допустим, тоже ужасно хочет ее сохранить. Клянется в любви и верности на долгие годы. И он такой тоже улучшенный в будущем. Омолодился, как ты, похорошел. В целом, стал гораздо красивей… И? Что ты станешь делать? Неужели откажешься от Альзаира? Я видела вас вместе всего минуту, но ощущение, что между вами не искры – а целый пожар, который не потушить. Так что? Какой ты сделаешь выбор? Что станешь делать и говорить сыну? Ты об этом думала?

– Ннет…

– Ну вот теперь стоит подумать.

Я замолчала и затихла на лежаке. Смотрела как волны искусственного моря ленивыми лапками почесывают берег. Как камушки то поблескивают в воде, а то становятся матовыми, блеклыми. И как лучи искусственного солнца снопами падают в синюю гладь, выбивая оттуда радужные блики…

Море и солнце были как настоящие. Вот только не успокаивали ни капли.

Я не могла дать ответа на вопрос Леи.

Потому что его у меня попросту не было…

 

ГЛАВА 10

Тео

Наши дни

 

Аль выделил мне одну из лучших квартир на станции – целый дом в несколько этажей, разве что без участка земли. Здесь были три ванные, спальня, рабочий кабинет, кухня, и куча других комнат для разных целей. Даже зал для приема гостей присутствовал. Пищу мы заказывали из механизированной кухни станции, которой управляли наноботы. Блюда доставляли все по тем же загадочным черным трубам.

И, тем не менее, я могла готовить сама. Для желающих это делать в жилищах устанавливали специальные плиты и духовки, которые регулировались как напрямую, так и дистанционно с миклона. Причем, высокотехнологичные агрегаты следили за приготовлением пищи ничуть не хуже самого кулинара. Если подгорало – убавляли газ, если недоваривалось – готовили дольше. Даже воду из специальных емкостей доливали.

Я ни разу тут еще не кулинарила. Но пожелай – ради бога, только продукты пришлось бы заказывать с кухни или из складов.

Конечно, располагался мой дом возле жилища Аля, и иногда мы вместе шли на работу. Просто меряли шагами дорогу, не садясь в личных драконов. Этот удивительный транспорт будущего меня завораживал и пленял.  

Длинный агрегат из нескольких частей с подпорками для стоянки, походящими на шасси, имел головную часть, издалека напоминающую голову чудища. Также как перед обычной земной машины с некоторых ракурсов смахивает на морду. Маневренность драконов поражала воображение даже у меня, звездолетчицы. Эти машины изгибались в разных местах, переворачивались вокруг своей оси, как кошки во время прыжка с балкона. Поэтому ездить в них полагалось исключительно на специальных воздушных трассах, где «полосы» ограничивали силовым полем, дабы, извиваясь, транспорт не сталкивался. Чтобы сменить одну полосу на другую водители пользовались «развилками», которые находились выше и ниже самих трасс.

Я обожала летать на драконе, иной раз ощущая себя всадницей реального мифического чудовища. Но больше мне нравилось идти с Алем в Академию по дорожке, по парку, разговаривая ни о чем. В такие минуты мы походили на настоящую влюбленную парочку.

Технические ярусы станции напоминали гигантские залы, коридоры, масштабы которых трудно себе даже представить, а вот жилые походили на филиалы настоящих планет и колоний. Там было все: искусственные парки с живыми растениями, имитация солнца: дня, ночи и вечера. Озера, реки, моря – как настоящие, с рыбками и водорослями.

Сегодня я как раз собиралась на работу и только ждала, что за мной снова зайдет Аль. Мы еще вчера договаривались, и утром кзарианин подтвердил обещание по миклону. Аль так делал всегда, потому что его могли вызвать на срочное совещание или даже в правительство содружества.

После полета на Ниргаву 105 и всего, что мы там узнали, наши отношения неуловимо изменились. С одной стороны – стали ближе. Аль провожал меня и встречал, мы вместе обедали и ужинали – в общем, виделись чаще прежнего. С другой, между нами выросла невидимая и нерушимая стена. Я полагала, что дело в моих мыслях, высказанных вслух, при всех: дескать, в том звездолете инопланетников, куда еще не смогли проникнуть, возможно, мои муж и сын. Я ведь не сказала тогда просто «сын», а упомянула и Германа.

И я хранила твердую уверенность, что именно это так подействовало на Аля. Он больше не пытался меня приобнять, вел себя более сдержанно. Но чуть что сразу бросался на помощь.

Я не пыталась что-то менять, считая поведение кзарианца разумным, адекватным и правильным. Вот выясним все и тогда…

Что тогда? Вспоминался наш разговор с Леей год назад, на пляже, после купания.

Если Герман захочет вернуть все: меня, семью, сына? Если будет класться в любви? Если Клим захочет быть именно с отцом…

Я не знала, как мне тогда быть и не хотела пока заморачиваться. Отложила решения на потом. Вот возникнет настоящая проблема – тогда и попытаюсь изобрести решение.

Не отталкивала Аля, но и не приближала. И, по-моему, он все понимал.

Я посмотрелась перед выходом в зеркало.

Красное платье с расклешенными рукавами и подолом очень мне шло. Шнуровка на спине подчеркивала талию и грудь.

Сегодня у меня не было практик именно в космосе, и поэтому я могла позволить себе принарядиться. Я поправила прическу – две косы, завитые на голове так, что было удобно и выглядело эффектно. Подкрасила губы и уже собиралась выйти из двери, когда в нее постучались. В полной убежденности, что пришел Аль, я распахнула дверь и… отступила, потому что в коридор вошел Лексий. Причем так внаглую – широким шагом, не дожидаясь моего приглашения.

Ого! Вот это борзый парнишка! Нет, я знала, что он несколько без тормозов. Но чтобы настолько, чтобы буквально ввалиться домой к преподавателю…

Тут он даже меня поставил в тупик.

Пока я ошарашенно моргала, Лексий протянул гигантский букет и там были свежие, настоящие, огромные земные нарциссы. С ярко-желтой серединкой и белыми аккуратными лепестками. Я как-то обмолвилась, что люблю их, но в новом мире такие почти не достать.

Цветы были просто загляденье. Чего не скажешь о ситуации с Лексием, которая представлялась неприглядной. Такой вот непростой каламбур.

– Курсант Адамантов, пожалуйста, потрудитесь объяснить мне свое поведение!

Надо сказать, что парню очень шла сине-белая форма курсанта. Он еще и волосы причесал так, чтобы лежали эффектно: боковые пряди назад, челку – вбок через лоб. Подобная нарочито-небрежная прическа придавала чересчур мелким чертам больше брутальности и жесткости.

В общем, расфуфырился по случаю.

– На занятиях вы не хотите общаться, как мужчина и женщина, пришлось зайти за вами домой. Вы ведь сейчас отправитесь в Академию? Я бы хотел вас подвезти. Мой дракон у самого входа в здание.

– Вы бы хотели, а я нет! – довольно резко произнесла я. – Лексий, пожалуйста, придерживайтесь общения между нами не как между мужчиной и женщиной, а как между преподавателем и студентом. Я – не ваша восхищенная сокурсница. И не одна из девушек на станции, которых вы легко покоряете улыбками и широкими жестами.

Лексий вдруг резко придвинулся и буквально зажал меня между стеной и собой. Однако вплотную все-таки не прижался.

– А если мне нравитесь вы? Если я не хочу ухаживать за этими девушками и курсантками? Что вы на это скажете?

– Значит, вам придется сменить направление своих симпатий, – ответила я.

– Да бро-осьте! Я докажу, что мои намерения очень серьезные! Послушайте, Тео…

– Теона! А еще лучше госпожа Янтарная!

– Тео… – упрямо повторил Лексий. – Возможно, для вас я еще мальчик, но я мужчина, и, уж поверьте, я за свои слова отвечаю! Я очень серьезно к вам отношусь! И ухаживаю за вами не ради того, чтобы соблазнить для постели и понта…

– Лексий! Ну какие серьезные ухаживания между курсантом и преподавательницей! Ну подумайте! Мне в моем мире впору было бы внуков нянчить!

– Вот именно! Тео! В том-то и дело! Вы все еще мыслите своим миром, хотя вы давно уже не там! А тут вы красивая молодая женщина! Я – привлекательный молодой мужчина. И вы, действительно, очень мне нравитесь! Я с первой встречи только о вас и думаю! Это не гормоны, поверьте. Для этого я себе давно нашел бы другую девушку, а может даже и не одну.

–Лексий. Услышьте меня! Пожалуйста! Ничего между нами не будет! Не может быть никогда!

– Подумайте! Я не отступлю. Дайте мне шанс, просто шанс!

– Я сейчас тебе просто дам!

Ни я, ни курсант не заметили, как в дверях появился Аль.

– А, ну, пошел отсюда немедленно! – резко скомандовал кзарианин.

Я ожидала, что парень немедленно ретируется, как в академии, но он даже и не шелохнулся.

– И не подумаю! Это в вузе вы для меня – ректор и руководитель. А тут мы оба – мужчины, которые борются за женщину! И я вам ее не уступлю!

Он бы с таким пылом и напором науками занимался!

Боже мой! Они за меня борются! Я словно вдруг очутилась в каком-то мелодраматическом сериале. Ну какие мужчины? Какие романы? Мне разобраться бы в своей жизни.

– Да что ты знаешь о ней, сосунок! – рыкнул Аль, и рванул Лексия за плечо, буквально отдирая его от меня. Парень отшатнулся, но внезапно встал в реальную боевую стойку.

– Вы о том, что при попадании Тео потеряла мужа и сына?

Слова Лексия словно кнутом хлестанули. Я отшатнулась, а точнее – сдвинулась по стенке и вдруг, неожиданно для себя, выкрикнула хриплым, не своим голосом:

– Мы не знаем – потеряла я их или же нет! Они могли не погибнуть! А, ну, пошел вон отсюда! Мои близкие могут быть живы! И не тебе об этом судить!

Лексий явно не ожидал от меня подобной экспрессивной реакции. Оно и понятно – в Академии я всегда вела себя строго, спокойно и весьма хладнокровно. А тут – такой бешеный поток эмоций, порывов и чувств.

И если, когда Аль его выгонял, парень даже не собирался слушаться, то вот теперь он попятился. Скрылся за дверью, а я почувствовала, что совсем не могу дышать. Просто воздух не проходил через горло, сдавленное тугой петлей спазма.

Я сползла на пол и повторила.

– Они могли не погибнуть… Мой Клим мог вполне выжить… мой… Клим… Он может вернуться…

Внезапно меня захлестнули воспоминания о сыне.

Будто все это время я их усиленно сдерживала, отодвигала куда-то…

И вот они хлынули рекой, потоком, безостановочно…

***

…Маленький, живой сверточек, рядом с моей постелью в частном хорошем роддоме. Мордашка еще отекшая, но поворачивается в мою сторону.

Всегда. Как бы ни положили.

И я смотрю, а на душе бабочки, стрекозы, птички порхают…

***

…Клима повели удалять молочный зубик – тот окончательно разрушился и даже десна начала слегка воспаляться.

Ребенок сел в кресло стоматологии, помолчал, держа меня за руку. А потом неожиданно поднялся и крепко прижался к груди.

– Ну что ты, все будет хорошо. Я рядом. Я всегда рядом…

Я обещала ему быть рядом… Я обещала… я ему обещала.

***

– Мама? Мамочка? Все же будет хорошо?

Эти большие глазищи, такие ясные и такие доверчивые в самолете, который вот-вот потерпит крушение…

***

– Тео… Моя девочка. Тео…

Издалека, словно из параллельной вселенной слышался голос Аля. Он слегка меня встряхивал. Я же плакала и причитала:

– Мой Клим не погиб! Не смейте так говорить!

– Тео! – чуть громче, четче и резче произнес Аль. – Никто и не говорит, что твой ребенок погиб!

Я сфокусировалась на звуке и следом – на кзарианце.

Аль уже присел рядом, вытащил из кармана своего рабочего комбинезона флагу с водой и протянул. Я не среагировала, и кзарианин приложил емкость к губам, заставив сделать полноценный глоток.

Я чуть закашлялась и выдохнула…

– Тео, не надо так… Прошу тебя, – произнес Аль тихо и очень встревоженно. – Даю тебе слово, что попытаюсь найти твоих близких и вернуть. Тебе вернуть…

Он запнулся, набрал в грудь побольше воздуха, словно теперь и Алю остро не хватало дыхания.

– Я вызвался добровольцем, чтобы попытаться проникнуть в тот самый инопланетный корабль. И я даю тебе слово. Я клянусь тебе, Тео! Если твои близкие живы, я спасу их и вытащу из плена!

Он будто вдруг захлебнулся и несколько минут просто смотрел, шумно дышал и молчал. Затем убрал с моего лица прядь и тихо сказал:

– Тео. Я отправлюсь недели через две. Надеюсь, ты меня там поддержишь? Если ты будешь рядом, я готов прыгнуть хоть в пекло.

Я только коротко кивнула. В голове все смешивалось и путалось.

Я видела лицо Аля – такое близкое и красивое, его удивительные глаза – фиалковые и сверкающие. И… мне так хотелось поцеловать его в чувственные, приоткрытые губы. Просто плюнуть на все и… поцеловать. Впервые по собственной инициативе…

Дать волю чувствам, желаниям, больше не оглядываясь ни на что…

Но я не должна была, не могла, пока не отвечу на вопросы, которые мне задала Лея.

На самом деле, она и запутала, и помогла тоже.

До этого я воображала, как найду сына, отыщу мужа и, видимо, уйду от него к Алю. Но правильные вопросы Леи дали мне четко понять, что я еще не готова к однозначному и взвешенному решению. Если Германа я уже мысленно отвергла, то просьбы Клима сохранить семью с его отцом… я не смогла бы отвергнуть столь же резко и безапелляционно.

Я глотнула еще воды из фляги Аля и тихо попросила:

– Давай пойдем на работу, и по пути ты расскажешь, что там планируется и как.

– Хорошо.

Кзарианин потупился, отвел глаза и ненадолго застыл – будто думал или на что-то решался. Затем выдохнул, прикусил губу, резко поднялся на ноги и протянул мне ладонь.

Я приняла его помощь...

 

***

Тео

Тремя месяцами ранее

 

…Аль приближается к высокой кзарианке. Ослепительно красивой, аристократичной и попросту восхитительной. На ней красное платье… Ах, нет, все-таки лиловое, она чуть выше меня и как будто во всем ярче. Ярко-рыжие волосы, как всполохи плазменных сгустков, огромные миндалевидные глаза свето-янтарного цвета. Раскосые, лисьи глазищи.

И ноги… ноги от ушей.

Рядом с подобными чувствуешь себя как бы и не совсем женщиной… Вот она – действительно, женщина. А ты – так, жалкое подобие…

Аль подходит к ней, разговаривает. А я словно наблюдаю в сторонке.

Наконец, какой-то кзарианин с каштановыми волосами и черными бровями с ресницами, чуть ниже Аля, но крепче, торжественно объявляет:

– Эту девушку я привел тебе в качестве невесты, будущей жены. Что скажешь, Альзаир тар Лахвер?

Аль молчит, смотрит на кзарианку и мне кажется – между нами все кончено. В эту минуту вдруг оглушает такая непроходящая тоска, словно у меня все отобрали: и желание жить, и будущее.

Я ведь даже не ожидала, что Аль настолько мне дорог. Но пути назад уже нет.

Да и я сама виновата. Я ведь его отталкивала, напоминала про мужа и сына. И… он нашел свободную женщину. Более красивую, интересную. Ровню себе, наконец-то! Ведь он – аристократ с Кзарианны, причем, из семьи императора. А я кто? Всего лишь землянка! Пусть даже и какая-то нэнги…

Мне хочется плакать, просить, чтобы Аль подумал еще раз. Но мне нечего ему предложить.

Поэтому я отступаю и выбегаю из помещения, несусь куда глаза глядят.

И плачу, плачу, плачу…

Шмыгаю, вытираю слезинки…

Проснулась я от ощущения, что сон будто был вещим. Слезы на глазах так и стояли. И первое, что я сделала – посмотрела сколько сейчас времени. Была уже глубокая ночь, по крайней мере, по времени Кзарианны.

Я быстро натянула комбинезон для обычных рабочих будней и высунулась в окно. Дом Аля выглядел темным, значит он еще не вернулся с собрания своих родственников. А ведь уже, по идее, давно должен был прилететь.

Сердце больно кольнуло. Пульс неожиданно зачастил.

Я спустилась на первый этаж, вбежала в гараж и села в дракона. Добралась до другого конца этого жилого яруса станции и, оставив машину на стоянке, бросилась к лифту для капитана и его доверенных лиц. Чудилось – сканеры и датчики часами меня проверяют, нарочно тянут время и издеваются в свое удовольствие. Когда набирала код, пальцы немного тряслись. Наконец, я поехала вниз.

В каком-то просто угаре эмоций и переживаний я добежала до рубки управления. Прошла кучу сканирований, ввела нужные коды и, наконец-то, ворвалась в помещение.

Пусто. Аль еще не приехал.

Обычно он первым делом после всяких собраний отправлялся именно сюда. Проверить – все ли в порядке, нет ли каких-то проблем и выдерживает ли станция курс. Мы летали небольшими кругами, оставаясь в пределах конкретного сектора. Но, иной раз, перемещались в другие концы Галактики и неизменно возвращались сюда.

Я немного подождала, выпила крепкого чаю и все-таки решилась послать сообщение Алю на личный миклон. Обычно я ничего такого не делала. Казалось – это уж слишком. Он – взрослый мужчина и воин, член галактического совета, член совета содружества и не последний гуманоид в правлении Луны Справедливости. У нас с ним ничего нет. Он ничего мне не должен. Но разве эмоциям объяснишь логику? Нет, нет, и еще раз нет!

Это же эмоции!

«Вы скоро вернетесь? Совещание затянулось?» – вот и все, что пришло мне в голову.

Я даже не ожидала, что ответ прилетит тут же – будто Аль только и ждал, чтобы я ему написала.

«Да, уже лечу обратно на станцию».

Я прямо выдохнула, расслабилась. А спустя около получаса Аль появился в рубке и подбежал ко мне.

– Ты в порядке? Что-то стряслось?

Я не знала, что бы ответить, как объясниться. Ведь ничего не случилось. Я просто ужасно испугалась, что родственники Аля женят его на другой.

Перепугалась собственного сна! О таком даже и рассказывать стремно. Мне ведь далеко не десять лет, чтобы плакать на плече у мамы из-за кошмара…

И вдруг кзарианин догадался – ну почти, но зато сам!

– Плохой сон приснился?

– Да, – выдохнула я и спрятала взгляд.

– Сейчас, – он засуетился, заказывая всякие сладости и успокоительный чай с травами. – Сейчас я тебя успокою и будешь спать, как младенец…

Я смотрела на Аля и чувствовала себя почему-то настоящей королевой, равной даже правителям Кзарианны. Я ощущала себя королевой рядом с этим мужчиной. А это очень и очень дорогого стоит…