Отрывок из книги «Попробуй укротить меня»

Глава 1

 

Голова раскалывалась.

В горле пересохло, и язык еле ворочался. Руки-ноги затекли, слушались с опозданием, словно не желая реагировать своевременно на команды мозга. Да и мозгу будто стало тесно в черепной коробке.

И ещё, кажется, подташнивало.

Похоже, гулянка удалась на славу.

Я шевельнула рукой, вяло мотнула тяжёлой головой. Руке почему-то неудобно, что-то стягивало запястье, не позволяя передвинуть конечность. Смутные ощущения подсказывали, что со второй рукой и обеими ногами дела обстояли не лучше.

Я что, привязана? И лежу на чём-то мягком, гладком. И, надо признать, несколько сквозит… во всех местах.

Насилу разлепила один глаз. Подумала и закрыла – уж больно света яркого вокруг много.

– Проснулась, – прозвучал рядом мужской голос.

Незнакомый мужской голос. А мальчиков мы на наш девичник не приглашали!

– Долго что-то, – произнёс другой голос, тоже мужской, незнакомый и даже капельку обеспокоенный.

– Какая разница? – равнодушно добавил… третий?

А это уже настораживает.

Кто-то легонько похлопал по моей щеке. Я снова мотнула головой и протестующе замычала.

– Заканчивайте с разговорами, мы не за ожидание с болтовнёй на пару платим, – продолжил третий и добавил совсем другим тоном, ласковым и воркующим: – Сейчас нам будет хорошо-о…

Кто и за что тут платит? Вся выпивка была за счёт Урсулы как главной виновницы торжества!

И кому должно стать хорошо? Мне вот пока что-то не очень…

На моё колено легла ладонь. Провела этак неспешно до бедра, где – в теории, по крайней мере, – должен был сбиться подол короткого платья, да только оный там явно не обнаружился, потому как наглая длань беспрепятственно огладила бедро и подобралась к сокровенному. Прикоснулась через тонкую ткань – трусики, во всяком случае, на мне остались, и на том, как говорится, спасибо, – попыталась что-то там обвести и нажать. Предположительного возбуждения от стимуляции сей я не испытала, то ли из-за похмелья, то ли просто потому, что сунуть руку женщине между ног и маленько там пошурудить ещё не означает по умолчанию вспышки удовольствия. Тем более рука незнакомая, возможно, немытая и неизвестно где побывавшая перед этим…

Скривившись, глаза я всё-таки открыла, поморгала, силясь сфокусировать взгляд. И заорала!

Не каждый день обнаруживаешь себя по пробуждению на широкой кровати и в окружении сразу трёх мужиков! Причём мужиков в стёганых тёмно-синих халатах и предусмотрительно надетых чёрных полумасках. Двое полулежали по обеим сторонам от меня, а третий, отличавшийся от собратьев по койке брутальной щетиной и полными губами, стоял на коленях между моими разведёнными ногами, привязанными к резным столбикам по углам кровати. Руки оплетены кожаными ремнями и притянуты к завиткам на высокой фигурной спинке.

Длань номер Третий догадливо отдёрнул и во избежание дальнейших трепыханий прижал обеими руками мои ноги к простыне.

– Если не успокоишься сама – успокоим насильно, – лениво пообещал второй, даже не поморщившись от моих воплей. – Как тебе больше нравится: по-хорошему или по-плохому? Что предпочитаешь: зелье с афродизиаком или немного боли? А кричать бесполезно, здесь тебя всё равно никто не услышит.

Я умолкла. Шикарный какой выбор – наркотик или избиение! И где я вообще нахожусь?

Комната без окон, с тёмно-синими, не иначе как в тон халатам, стенами и яркими светильниками. Кровать посередине, занимала большую часть помещения, справа камин с уютно потрескивающим огнём, массивное кресло рядом, на полу светло-серый ковёр с длинным ворсом, похожий на шкуру неведомого зверя. Две двери по разным сторонам, невысокий шкаф со стеклянными дверцами и бутылками внутри, пара пустых столиков. И я сама дивным завершающим штрихом, растянутая на кожаной привязи, растрёпанная, в одном нижнем белье.

Я судорожно сглотнула, облизала пересохшие губы.

– Н-не надо… б-боли, – пролепетала я жалко.

– Вот и умница, – номер Второй изобразил некое подобие улыбки и покровительственным жестом убрал с моего лица рыжую прядку. – Будешь и дальше вести себя хорошо – и вечер закончится приятно не только для нас.

О-о! То есть буду тихой покорной рабыней-наложницей и, так и быть, «мальчики» даже о моём удовольствии подумают? И как тут отказаться от предложения щедрости столь невиданной да неслыханной?

Тем временем слегка позабытый номер Первый стянул бретельку короткого лифа, составлявшего верхнюю часть моего белья, запустил не менее наглые, чем у товарища, пальцы под тонкое кружево, погладил круговыми движениями сосок. И откуда эти субъекты наивные берутся, свято верящие в повышенную чувствительность женской груди? Кажется, сейчас все мои нервные окончания собрались совсем в других местах, далёких от общеизвестных эрогенных зон.

Я сглотнула снова, ощущая, как желудок скрутил спазм.

– А-а… – начала я. – У вас чего-нибудь антипохмельного нет? Или простой воды хотя бы… А ещё… меня тошнит…

Мужик мгновенно оставил мою грудь в покое и все трое недоверчиво, с глубоким подозрением уставились на меня.

– Нет, правда… – фразу я не закончила.

Потому что меня действительно стошнило.

На номера Первого.

Лучше бы на Третьего, конечно, – а нечего незнакомую девушку сразу за интимные места хватать! – но ремни не позволяли даже сесть ровно, не то что дотянуться до находящегося в ногах обидчика.

Пострадавший слетел с кровати, сыпля цветастыми пожеланиями в адрес мой, моих родственников и какого-то Берта, подсунувшего вместо обещанной горячей штучки… э-э, пьяное рыжее недоразумение. Третий с поразительной прытью соскочил следом, хотя ему-то как раз ничего не угрожало, а Второй, выругавшись – правда, вполголоса и не переходя на личности, – встал и начал отвязывать мою правую руку. Покосившись на него, Третий принялся за освобождение ног. Перегнувшись через меня, Второй снял ремни с левого запястья, внимательно оглядел жертву несостоявшейся групповухи, убеждаясь, что в ближайшие пять минут я вряд ли дойду куда-либо самостоятельно, и с мученическим вздохом поднял меня на руки. Отнёс к одной из дверей, кивком велел Третьему открыть.

Ванная комната. Просторная, оборудована по последнему слову техники. Меня поставили на пол перед раковиной, и я на всякий случай сразу вцепилась в её край, не особо доверяя затёкшим ногам.

– Ещё бле… – мужчина умолк и поправился: – Тебя ещё тошнит?

– Н-не знаю, – честно ответила я и склонилась над раковиной.

Второй отвернулся. Я слышала, как он ходил за моей спиной, бормоча что-то себе под нос. Кое-как откашлявшись после приступа, я дрожащей рукой включила тёплую воду, прополоскала горло, попила прямо из-под крана и умылась.

– Такого эффекта быть не должно, – выдал мужчина наконец. – Ты много выпила?

– Ну-у… – я выключила воду, взяла одно из висящих рядом полотенец, вытерла лицо. – Прилично так… наверное. Одна моя подруга обручилась недавно, вот мы и решили отметить. Девичник устроили в ночном клубе…

– Где тебя, полагаю, и прихватили.

Похоже. Помню, как направилась в дамскую комнату, удивляясь неровности пола и буйному танцу стен. И не помню, дошла ли я до туалета вообще?

– Это не совсем законно, – заметила я робко. – Прямо посередь бела дня… то есть вечера… или уже ночи… похищать честных горожанок Эмирады…

– Ты не в Эмираде, – устало возразил Второй.

– А где? – и что-то подсказывало, что ответ мне вряд ли понравится.

– В Лилате.

Чтоб мне на этом месте провалиться! Город воров, убийц и работорговцев?! Прибежище преступников, опальных аристократов и изгнанников из Сумеречной долины?!

– И как я сюда попала? – просипела я резко севшим голосом.

– Как и прочие честные горожанки Эмирады – искатели, портал, торговец, клиент. То есть здесь делают заказ, там ищут подходящую кандидатуру, добавляют в еду или питьё снотворное либо вкалывают напрямую, дальше через портал сюда и после оплаты поставляют клиенту.

– Зашибись, – выдала я и поймала в зеркале сочувственную улыбку собеседника. – Вы рыжую, что ли, заказали?

– Да, – не смутился Второй.

– Я ненатуральная рыжая. Недавно перекрасилась.

– Не суть важно.

– И девственницу, поди, затребовали? – или мне очень сильно не повезло, или искали именно рыжеволосую невинную деву.

– Да.

– И кто из вас троих собирался меня девственности лишать? – представилось отчего-то, как «мальчики» жребий тянут, решая, кому ж выпадет сия миссия почётная?

– Как пойдёт.

Вот повезло-то! Не буду тогда разочаровывать заранее и сообщать, что на данном пути тернистом ждало бы героев препятствие великое. Недаром у многих рас лишение невинности приравнивалось к инициации и завершению одного жизненного периода и началу другого. Не как у людей – сунул, вынул, боль, кровь на простыне и всё, девушка стала женщиной.

Другое дело, что до пресловутого «сунул-вынул» ещё много чего успеть можно, а я не относила себя к категории дамочек повышенной чувствительности, заводящихся с пол-оборота от прикосновений незнакомцев. Тем более незнакомцев, которых я справедливо опасалась.

Попробуй-ка расслабиться, когда страшно и похмелье властвует.

– Но вас трое, а я одна! – осторожно возмутилась я. – Это мой, на минуточку, первый раз, и я… я плохо разбираюсь в ласках… оральных.

– Ну, как бы никто таких подвигов от неопытной девицы и не ждёт. Научилась бы… в процессе.

Так мне ускоренный курс по удовлетворению мужчин преподали бы? Чем дальше, тем заманчивее предложение!

Я повесила полотенце на крючок, медленно обернулась к собеседнику.

– Я готова. Почти, – заверила нерешительно. – Особенно если всё-таки найдётся антипохмельное. И афродизиак в комплекте с непристойными картинками не помешают. Или сразу демонстрация порнушки, знаете, есть такие ролики в сети. Чтобы я возбудилась побыстрее. Или вы меня в любом состоянии намерены… поиметь?

В синих глазах в прорезях маски отразились удивление и скепсис.

– Думаешь, после, хм-м, произошедшего у кого-то осталось желание… иметь тебя? Мы голодны, конечно, но не до такой степени, и тут на другой стороне улицы бордель высокого класса, а девушки там, уж извини, поцивильнее будут.

Стесняюсь спросить, зачем, в таком случае, им рыжая девственница потребовалась. Подозреваю, цивильная девушка из борделя высокого класса – читай, дорогого – наверняка обойдётся всё же дешевле, чем по индивидуальному заказу. Правда, у некоторых рас пунктик на невинность и это упоминание о голоде…

И на последнее замечание следует оскорбиться или как?

– Пойдём, – Второй обнял меня за плечи, повёл к двери. Открыл и сразу посторонился.

Номер Первый, продолжая красочно, разнообразно поминать мою родню, ураганом ворвался в ванную. Мы вышли, дверь за нашими спинами захлопнулась с оглушительным стуком, зашумела включённая вода. Я поморщилась. Зачем же так громыхать-то?

Третий стоял возле шкафа с распахнутыми дверцами и уже пил прямо из горла бутылки алкогольное содержимое явно высокого градуса. Меня смерил хмурым, раздражённым взглядом, подтверждавшем слова Второго о полном отсутствии желания принуждать бедную трепетную девственницу к групповухе. А я и не против. Голова болела по-прежнему, хотелось если не умереть, то хотя бы полежать спокойно в тишине, и чтобы никакая собака не трогала. И к интиму меня сейчас не склонил бы даже самый искусный любовник и два часа просмотра жёсткого порно.

– Где искатели это сокровище откопали? – с мрачным и совершенно искренним недоумением поинтересовался Третий.

– В клубе в Эмираде, – ответил Второй. Проводил меня до кровати, поперёк которой я рухнула с отнюдь не эротичным стоном.

– Странно, – не унимался Третий. – И куда Берт смотрел? Он или нюх теряет, или страх. Мы ему за что заплатили – за испорченный вечер и вот это? – широкий взмах руки и указующий на меня перст.

Теперь точно можно оскорбиться, но нет ни сил, ни желания.

– Если вы подождёте пару минут… или лучше полчаса… или час, то я буду вполне готова, – вяло пообещала я. – Вы пока без меня начинайте, разогрейтесь, или как оно там правильно называется. Хотя если вам моя готовность без надобности, то можете прямо сейчас приступать, только убедительная просьба не сопеть и не хрипеть в ухо – бесит. И кусать сами уши тоже не надо, всё равно удовольствия никакого. И синяков не наставьте – я же не сопротивляюсь и вообще, на всё согласная.

Всё-таки желание во взгляде Третьего появилось. Настойчивое желание придушить заказ собственными руками, а труп выбросить в ближайшую канаву. Мужчина снова приложился к горлышку бутылки, закрутил крышку и вместе с тарой направился ко второй двери.

– Лично я в «Нектар страсти», а вы как хотите, господа, – и вышел, хлопнув дверью не менее оглушительно.

Нарочно, что ли?

Через несколько минут шум воды в ванной стих и створка распахнулась, являя Первого в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, с мокрыми волосами и капельками влаги на не слишком могучей, зато волосатой груди, поблескивающими в сиянии светильников. Перед приёмом душа маску он, скорее всего, снял и теперь просто прижимал её рукой к лицу, не утруждаясь повторным завязыванием ленточек.

– Где… – начал Первый и умолк, посмотрев вопросительно на Второго.

– Видимо, променял меня на работниц борделя на другой стороне улицы, – пояснила я.

Первый целенаправленно двинулся по следам Третьего.

– Эй, а ты куда? – возмутился Второй, сообразив, что товарищ по оргии собирается дезертировать с поля боя, то есть разврата.

– В «Нектар страсти». Возьму одну, нет, лучше сразу двух девочек и пусть трудятся до утра. Может, они не так вкусны и полезны, зато в адекватном состоянии и дело своё знают.

– С ней-то что делать?

– Ничего. Запри тут на ночь, номер всё равно оплачен до утра и никуда она отсюда не денется. Завтра её заберём и поедем к Берту, пусть как хочет изворачивается, но деньги возвращает, козлиный сын.

Очередной хлопок двери, и мы со Вторым остались вдвоём.

Ненадолго – мужчина печально повздыхал, глядя то на меня, то в сторону, и тоже покинул комнату. Короткий, хорошо слышный в наступившей тишине щелчок возвестил об активации магического запора на двери. Такой замок я и на трезвую голову не вскрою, с больной же и говорить не о чем. Окон при беглом осмотре с кровати я не заметила, но даже если бы были, сомневаюсь, чтобы на них тоже не стояла какая-нибудь защита. На помещении звукоизоляция, да и здесь наверняка привычны к любым крикам.

Я перевернулась со спины на живот, уткнулась лицом в простыню. Это ж надо так попасть! Конечно, я, как и все жители благополучной, процветающей Эмирады, иногда слышала в новостях и читала в газетах о нет-нет да пропадающих без вести девушках, однако массового характера исчезновения не носили, и уж точно я не предполагала, что войду в число этих несчастных. И сколько времени прошло? Хватились ли меня, объявили ли в розыск? Родители же и Ник с ума сойдут…

А эти любители невинных дев могли бы яркость светильников хоть немного убавить! Зачем вообще такая иллюминация? Или дабы лучше видеть, что делаешь, не промахнуться ненароком? Нет бы свечи ароматические, бельё красивое – а не моё же собственное, ещё дома надетое, недорогой марки, незатейливое и хорошо хоть без котиков и единорогов. Соблазнение медленное, чувственное, чтобы я ощутила себя хозяйкой мужского гарема, которую её верные рабы холят, лелеют и обожают, выполняют малейший каприз, пусть бы всё и было понарошку, в виде своеобразной ролевой игры. М-м, красота! Тогда я, может, расслабилась бы и, глядишь, что-то с кем-то да вышло бы.

Эх-х, мечты, мечты…

А то секс-рабыню им подай, а сами секс-рабами становиться что-то не торопятся.

Тьфу, а не мужики, одним словом!

Щелчок запора, быстрые шаги и прикосновение к моему плечу.

– Ты что, уснула? – прозвучал надо мной негромкий голос Второго.

– Нет. Тебе чего надобно, мил человек?

– Накинь это и пойдём.

Рядом со мной лёг чёрный плащ. Я приподняла голову, посмотрела наконец на Второго. Переоделся в нормальную выходную одежду, правда, исключительно того же немаркого цвета – брюки, жилет, сюртук, шейный платок, завязанный замысловатым узлом. Ну и мода в Лилате, однако. Устарела на целый век точно, если не на все два.

Я с некоторым трудом села, взяла плащ и завернулась в тяжёлую, пахнущую мужской туалетной водой ткань. Сползла с кровати, расправила складки, кривясь от боли в многострадальной голове.

– И куда мы пойдём? – полюбопытствовала я. – А обувки какой у тебя, случаем, нет?

– Нет, – отрезал Второй, накидывая на мою голову широкий капюшон. – Скажи спасибо и за это.

– За что?

– За то, что не оставляю тебя сначала здесь, а потом в загребущих герибертовых ручонках. Знаю я эту сволочь – и тебя обратно заберёт, и от суммы в лучшем случае половину вернёт.

Та-ак. Это что же получается, без пяти минут насильник решил в прынцы переквалифицироваться? Он меня доблестно спасёт от участи незавидной, и я буду ему до смертного одра благодарна? А то и страстью безмерной воспылаю? Я современная девушка и неожиданной доброте незнакомцев доверять не склонна. Но из здания, так и быть, пусть выведет. Самостоятельно я вряд ли отсюда выберусь и одна далеко не уйду, а так какой-никакой, но всё же проводник.

А там посмотрим.

 

* * *

 

Окон действительно не было. Отсутствие данного важного элемента объяснялось довольно просто – прежде чем покинуть само здание, мы поднялись на два этажа вверх. За пределами комнаты я не заметила ничего интересного: приглушённо освещённые коридоры, двери по обеим сторонам, лестница. На первом наземном этаже небольшое фойе с низкими вишнёвыми диванчиками и столиками с журналами у одной стены и стойкой администратора у другой. Ни баб голых, ни сношений публичных, ни плёток с наручниками. Всё исключительно прилично, чисто, культурно.

Если не задумываться, чем в «нумерах» клиенты с девушками занимаются и есть ли там вообще девушки, пришедшие по своей воле, а не привезённые под снотворным или наркотиками.

Второй задержался у стойки администратора, возвращая ключ-карту от комнаты молодому человеку в чёрно-белой одежде, больше всего похожей на костюм официанта или бармена, попрощался и, хозяйским жестом обняв меня за плечи, вывел из здания. На всякий случай я надвинула капюшон на лицо и старалась не поднимать головы, но администратор даже взглядом меня не удостоил, не то что личностью моей не поинтересовался.

За массивной железной дверью прямоугольный тупичок стоянки, освещённая фонарями и яркими вывесками улица и то ли вечер поздний, то ли ночь глубокая. Впрочем, по проезжей части проносились с тихим урчанием мобили, ходили по тротуарам люди, откуда-то доносилась музыка. В Эмираде такое оживление в тёмное время суток только в центре увидишь, в спальных районах же тишь да гладь.

Мужчина проводил меня к одному из мобилей на стоянке, распахнул передо мной дверцу переднего пассажирского места. Я села, Второй занял кресло водителя, коснулся панели управления. Консоль вспыхнула разноцветными огоньками, мужчина глянул в зеркало заднего вида и торопливо снял маску. Не сногсшибательный красавец, но внешность приятная, внимание привлекает. Волосы тёмно-каштановые, короткие и растрёпанные. Синие глаза и ямочки на щеках, появляющиеся, когда хозяин улыбался. Ростом, как я успела заметить, высок, да и в плечах широк.

Не так уж и плохо, если подумать.

– Меня Тесса зовут, – решила я представиться.

– Арсенио.

Мобиль сдал назад, развернулся и выехал со стоянки на улицу.

Отчего-то ещё вспомнилось заявление номера Первого о вкусности и полезности девочек из борделя. Подозреваю, не только в общепринятом контексте.

– Можно задать неприличный вопрос?

– Зависит от степени неприличности.

– Вы… ты и твои… э-э, приятели, вы же не люди?

– Инкубы.

И-и-инкубы?!

Впрочем, выглядят инкубы как обычные люди, особым запахом и аурой не отличаются, определить их с лёту человеку неподготовленному невозможно. Единственное, что инкубов выделяло – повёрнутость на сексе и, куда сильнее, на эмоциях, возникающих в процессе у партнёрш. И девственницы для инкубов действительно шли особым блюдом, вкусным и питательным, обязательной витаминной добавкой к рациону время от времени.

Я посмотрела в окно, на мелькающие дома и человеческие фигурки. Мобиль ехал быстро, и не стоило рассчитывать на удачное приземление при попытке выпрыгнуть из транспортного средства на полном ходу. Не говоря уже, что рядом демон и мужчина, который по определению физически сильнее хрупкой похмельной девицы. Демонстрировать свою прискорбно слабенькую магию я не торопилась, да и, будем честны, соотношение всё равно не в мою пользу.

– Ты наконец-то убоялась? – спросил Арсенио вдруг.

– Нет, – пожала я плечами как можно беззаботнее.

– Вы в Эмираде все такие непуганые?

– Просто я стараюсь трезво оценивать ситуацию. Я в городе убийц, контрабандистов и сутенёров, куда нет ни одного нормального рейса воздушного транспорта. В беззаконном полисе, где всем плевать на мои права и общепринятые этические нормы, где я либо потенциальный товар, либо жертва скорого несчастного случая. Я не крутая супергероиня, мой папа не занимает высокой должности, и у него нет ни громкого титула, ни больших денег, ни нужных связей. Я не наивная девочка и не верю в прекрасного принца на белом мобиле, который появится из ниоткуда, спасёт меня и решит все мои проблемы. Биться в истерике, плакать, умолять отпустить меня и звать маму бесполезно. Ко всему прочему у меня по-прежнему зверски трещит голова, что несколько притупляет панику и желание удариться в слёзы.

Однако это вовсе не означает, что теперь я сложу ручки и буду смиренно ждать, пока меня опять попытаются пустить по кругу или продадут следующему любителю невинных тел. Папа нас с братом с малых лет учил – можно и порой даже нужно затаиться на время, выждать, подумать, взвесить, но никогда, ни при каких обстоятельствах не сдаваться, не опускать руки, не сидеть на попе ровно в ожидании гипотетического чуда. И да, нет у папы денег и связей, зато он любит нас и маму. И пойдёт ради нас на всё.

Как и каждый в нашей семье горой встанет друг за друга.

Но делиться своими мыслями с Арсенио я, естественно, не собиралась.

Инкуб бросил на меня немного удивлённый взгляд. Всё ждёт слёз и истерики? А вот и не дождётся! Во всяком случае, не на чужих глазах.

Ехали мы довольно долго. Суетливые, сияющие бурной ночной жизнью районы успели закончиться, сменившись тихими, спящими улицами с тёмными домами. К некоторому моему изумлению, несмотря на обилие увеселительных заведений, в частности игорных домов и пресловутых борделей, пока Лилат в целом выглядел вполне благопристойно. Улицы хорошо освещены, гор мусора и зловонных сточных канав не видно, народ одет прилично, девицы облегчённого поведения на всех углах не стояли и откровенно бандитских физиономий я не приметила.

– Здесь везде так благочинно? – не выдержав, полюбопытствовала я.

– Мы в так называемом Верхнем городе. Верха есть верха и, как можно судить по названию, здесь всё самое лучшее и дорогое, включая недвижимость и уровень безопасности.

– Значит, есть Нижний город?

– Да. Менее благополучная часть Лилата. Вот туда даже средь бела дня не стоит соваться без надёжной охраны.

Ничего нового или оригинального.

Наконец мобиль остановился перед глухой тёмной оградой. По верхней части пробегали короткие голубые молнии, недвусмысленно намекая на надёжную магическую защиту. Похоже, мерам безопасности, предлагаемым местными властями, или кто тут всем заправляет, не особо доверяли, предпочитая самостоятельно обеспечивать защиту частной собственности.

– Посиди здесь, – велел Арсенио и, поразмыслив секунду-другую, добавил: – И не вздумай бежать.

– Что я, по-твоему, совсем дура? – ага-ага, сейчас пущусь в бега по незнакомому и опасному городу.

Аж любопытно, я хотя бы до конца этой улицы добегу?

– Кто тебя знает? – проворчал инкуб и вышел из салона.

Закрыв за собой дверь, направился к воротам, потряс за шнурок маленького посеребрёного колокола слева от створки. Звона я не услышала, но не сомневалась, что его прекрасно расслышали в доме, чья крыша виднелась за оградой.

А я уж решила было, что Арсенио привёз меня к себе. Но если не к себе, то к кому? Вряд ли к одному из своих приятелей-инкубов, развлекающихся нынче в «Нектаре страсти».

На звонок не реагировали долго. Правильно, время позднее, обитатели дома если и на месте, а не где-то в городе, то наверняка уже сон десятый видят. Если только за стенами не скрывается какой-нибудь подпольный бордель или очередной клуб любителей оргий. Даже ручки зачесались тихонько выскользнуть из мобиля и дать стрекача, пока возможность есть. Пока не попала из жары иссушающей да в мороз трескучий.

Когда я уже заподозрила, что Арсенио попросту оторвёт шнурок от металлического язычка, над колоколом вспыхнул зелёный огонёк.

– Арсенио? – расслышала я через опущенное стекло удивлённый женский голос.

– Здравствуй, Рианн, – заговорил инкуб, оставив несчастный шнурок в покое. – Извини, что беспокою так поздно, но Эван дома?

– Нет, – ответила невидимая дама. – Его до утра не будет. А в чём дело?

– Да как тебе сказать, – Арсенио глянул через плечо на меня, и в свете фонаря возле ворот я явственно различила растерянное, извиняющееся выражение. Но не передо мной – перед находящейся в доме собеседницей. – Это не беседа для порога. Могу я войти?

– Это плохая идея. Ты же знаешь, Эван не одобряет ни тебя, ни твоих визитов.

– Рианн, понимаешь, тут такое дело… Я не один.

– Тогда тем более.

– Я с… э-э, с девушкой.

Комментировать дама не стала, однако молчание было крайне выразительным.

– Это не то, что ты думаешь, – выдал Арсенио не шибко оригинальную фразу и нервно, суетливо огляделся в поисках поддержки. И мне кажется, или инкуб действительно смутился?

Инкуб? Смутился? Перед женщиной?!

А в постели со мной таким серьёзным и властным казался, альфа-самец практически. Или, быть может, неизвестная мне Рианн – какая-нибудь госпожа? А Арсенио любит подчиняться, только не признаётся друзьям-приятелям в своих маленьких тайных фантазиях? Я б на его месте тоже держала язык за зубами – где это видано, чтобы инкуб в ошейнике да на коленях ползал перед женщиной?  

– Понимаешь, эта девушка – наш заказ и так уж получилось, что он… вернее, она нас не удовлетворила… Не в том плане, о котором ты подумала, – добавил Арсенио поспешно. – Клеон хочет вернуть её Гериберту и потребовать деньги назад, а я… – инкуб умолк, предоставляя собеседнице самой додумывать, какая нежить толкнула его на столь неординарный поступок, как спасение бедной девы в моём помятом лице.

– Заходите, – со вздохом разрешила дама и зелёный огонёк погас.

Арсенио вернулся к мобилю, открыл дверь с моей стороны. Я вышла, последовала за инкубом к воротам. Арсенио распахнул створку, пропустил меня вперёд. Внутрь я шагнула не без опаски – кто знает, куда и с какой целью новоявленный прынц меня привёз.

За оградой маленький сад, мощённая плиткой дорожка, ведущая от ворот к двухэтажному каменному дому среди деревьев. Мы поднялись на невысокое крыльцо и входную дверь перед нами открыли изнутри. Я вопросительно оглянулась на Арсенио – мало ли, всё-таки я не при параде, растрёпанная, голая практически и босая, – но инкуб подтолкнул меня в спину, вынуждая переступить порог. По другую его сторону небольшой освещённый холл с лестницей, два арочных проёма, столик с цветами в вазе, часы на стене. Женщин в кожаных корсетах и мужчин в ошейниках пока не видно.

Дверь закрылась, и из-за спины Арсенио вышла девушка. Краси-ивая! Длинные тёмно-каштановые волосы рассыпаны по точеным плечам, узкое личико с пухлыми губами и зелёными глазами. Даже надетый в явной спешке халат и недовольно скрещенные руки на груди не портили приятного впечатления от стройной ладной фигурки.

– Здравствуйте, – сразу поздоровалась я.

– Здравствуйте, – настороженный взгляд девушки скользнул по моему нехитрому облачению, отметив и мужской плащ, и босые ступни, и воронье гнездо на голове.

– Это Тесса, – указал на меня Арсенио и умолк.

– Тесса Эльяни, – преставилась я. – Я из Эмирады.

– А-а, – протянула девушка. – Рианн Лобо.

– Рада познакомиться, – улыбнулась я максимально дружелюбно.

– Понимаешь, Рианн, – завёл старую песенку Арсенио, – Тесса, она… как тебе сказать… в общем, она была немного… не в том состоянии, чтобы…

Никогда прежде не общалась с инкубами, но почему-то всегда полагала, что они более уверены в себе и своей неотразимости, особенно в глазах противоположного пола.

– Моя подруга обручилась, и мы решили отпраздновать в одном из ночных клубов Эмирады, – взяла я управление диалогом в свои руки. Иначе разговор грозил затянуться до рассвета. – Устроили девичник, танцы, выпивка, непристойное поведение, короче, всё традиционно. В какой-то момент я пошла в дамскую комнату, что было потом – не помню, а очнулась уже здесь, в Лилате, на кровати, привязанная и в компании трёх озабоченных инкубов с совершенно неблагородными намерениями. К их сожалению и моему облегчению, им не удалось претворить свои грязные замыслы в жизнь, потому что я много выпила и, как понимаю, перед похищением, то есть перемещением мне ввели снотворное, и в результате к групповушке я не склонялась ни в каком виде.

Настороженность во взгляде Рианн сменилась сочувствием ко мне и возмущением в адрес Арсенио.

– С ума сошли? Одну на тебя и, полагаю, парочку твоих закадычных приятелей? Ещё и у Норвилла заказали?!

– Рианн, цены на девственниц поднялись знаешь на сколько? Дерут как за хорошие апартаменты в элитном районе Верхнего города, а чуть претензии какие предъявишь по стоимости или внешнему виду товара, так сразу руками разводят – дескать, кризис, искателей сокращают, девственницы редчают и дорожают, бери что дают, а если не нравится, то пожалуйста, идите и ищите дурака, у которого дешевле будет. У меня никогда в жизни такого дохода не было, поэтому и решили брать вскладчину, одну на троих. И Берт качество гарантирует…

– Берт Норвилл? Качество? – с неожиданным презрением рассмеялась девушка. – Он вообще делами занимается или у него на такие мелочи времени уже нет? Если его зазнобу послушать, а рассказывает госпожа Лейтон много, охотно и непременно с патетическим надрывом, то единственное, чем занят ваш драгоценный Берт – это пользует её утром, в обед и вечером. Ладно, – Рианн устало потёрла лоб, – что было дальше?

– Меня стошнило, – призналась я без тени смущения.

Сами виноваты!

– На Клеона, – печально добавил инкуб.

– Понятно, – кивнула девушка. – И почему же ты не согласился с его решением?

– Берт и её заберёт, и нам вернёт только половину суммы. На троих, – насупился Арсенио. – Сошлётся, поди, на какие-нибудь издержки или что мы товар вернули в ненадлежащем виде.

Интересно, а какой вид после несостоявшейся оргии должен считаться надлежащим? Умыть, причесать, одеть и заверить, что на главное никто не покусился?

– Сама знаешь, что с ней будет. Гериберт всучит её другому клиенту и себе ещё навар отхватит. Или сразу в мотыльки определит, как у него обычно бывает.

Перспективы одна другой краше.

– И я подумал, может, Эван её куда-нибудь пристроит? – закончил мысль инкуб.

– Он не занимается благотворительностью, – возразила Рианн. – И вакансии у него сейчас нет, не говоря уже, что девушку наверняка надо всему обучать с нуля.

– Ну, помощницей там или ты её к себе возьми горничной, – предложил Арсенио неуверенно.

– Всё равно надо учить. И мне не нужна горничная.

– Пусть тогда дом ваш убирает. Или на кухне помогает.

Не сказать, чтобы я в восторге от открывающихся карьерных перспектив, но в данной ситуации лучше мыть полы и кастрюли, чем отправиться дальше по рукам всяких похотливых козлов, рискуя навсегда затеряться в Лилате.

– Рианн, у вас ей в любом случае будет лучше, чем у нас и, тем более, у Норвилла. А бросить её прямо на улице я не могу.

Тут мы обе с удивлением и даже с нетерпением уставились на Арсенио, ожидая ответа. Инкуб с моральными принципами?

– Что? Я инкуб благородного рождения и мама учила не разбрасываться едой.

Рианн снова окинула меня задумчивым взглядом, поджала губы.

– Хорошо, девушка может переночевать у нас, – разрешила она. – Но вряд ли Эван обрадуется, когда увидит её утром.

– Благодарю, – Арсенио церемонно поклонился Рианн и коротко, с плохо скрываемым облегчением кивнул мне. – До свидания. Доброй ночи, Рианн.

Девушка шагнула к двери. Слева от створки висело несколько разноцветных продолговатых кристаллов на тончайших серебряных цепочках, Рианн коснулась одного. Инкуб бросил на девушку благодарный, с оттенком нежного обожания взгляд и вышел. Рианн через приоткрытую дверь проследила, как инкуб покидает прилегающую к дому территорию, и, когда Арсенио исчез за воротами, повторно прикоснулась к тому же кристаллу, активируя защиту и замок, закрыла и заперла входную дверь. Затем обернулась ко мне.

– Что ж, Тесса, давай устроим тебя на ночь. Думаю, от душа ты не откажешься и ты, наверное, голодна?

Я отрицательно покачала головой.

– Спасибо, я пока не хочу есть.

– Тогда чего-нибудь освежающего? – жестом предложив следовать за ней, девушка направилась к лестнице. – И обезболивающего, сколь полагаю.

Я послушно пошлёпала за Рианн, рассудив, что утро вечера мудренее и вряд ли здесь обнаружится что-то или кто-то хуже, нежели компания инкубов, покушающихся на мою девственность.

 

* * *

 

Голова болела. Не сильно, скорее гудела ненавязчивым фоном, требуя традиционную дозу кофеина.

На узкой кровати в маленькой гостевой комнате наличествовала только я. И в самой комнате, незатейливо обставленной, залитой утренними лучами солнца, больше никого не было.

Уф-ф! Иногда одиночество в постели – это такое счастье!

Я потянулась всем телом, повалялась немного. Пока всё складывалось не самым худшим образом. Меня не убили, не избили, не изнасиловали. Конечно, с последним пунктом возникли бы затруднения, но способы обойти нежданное препятствие есть, и я не тешила себя иллюзией, будто «мальчики», сообразив, что легко и быстро не получится, не придумали бы или не вспомнили методов обхода. В конце концов, львиная доза сильного афродизиака, гарантированно обеспечивающая телесное предательство, решала многие проблемы. Впрочем, не будем сейчас о грустном.

Меня не вернули этому загадочному, но явно мерзкому Гериберту. Из Лилата просто так не сбежать, на правоохранительные органы Эмирады рассчитывать тоже не приходилось, за пределами полиса и пригородных территорий они оказывались на редкость бессильны. Я не первая исчезнувшая, однако и растворяться в Лилате, подобно другим несчастным, мне не улыбалось совсем. Значит, я должна хоть в лепёшку расшибиться, но выжить. Дать знать родным, где именно я нахожусь. И если придётся выбирать между собственной жизнью и девичьей честью, то предпочту я, разумеется, жизнь. Но даже в таком случае я уж точно не намерена становиться бревном, послушно плывущем по течению в слабой надежде, что однажды всё закончится само собой.

Я выбралась из-под одеяла, одёрнула белую ночную сорочку, выделенную Рианн взамен моего не шибко свежего белья, и отправилась в ванную комнату. Как я заметила ещё накануне, дом не слишком велик – на втором этаже всего три двери, не считая ванной. Да и ванная не столь просторна и роскошна, как та, что примыкала к «нумерам». Бежевый кафель, душевая кабинка, собственно ванна, раковина. Включив воду, я умылась, оглядела содержимое стеклянной полочки над раковиной. Познавательно как. В стаканчике две зубные щётки. Бутылочки с шампунями, бальзамами, пеной для ванны и прочими сугубо женскими мелочами соседствовали с пеной для бритья и мужским парфюмом. Любопытства ради я взяла синий флакон с туалетной водой, открыла, понюхала. Ненавязчивый терпкий запах, то ли травы какие-то, то ли не пойми что. Закрыла флакон, поставила на место и, вспомнив, потянулась закрыть вентили с водой. Всего на секунду отвела взгляд от зеркала над полкой, а когда вновь посмотрела на своё отражение, то вздрогнула и схватилась за сердце.

Потому что позади меня стоял мужчина. И вид у него хмурый, недовольный, и смотрел он на моё отражение крайне недружелюбно.

– Ты ещё кто такая? – вопросил незнакомец сурово.

 

 

Глава 2

 

Я о-очень медленно, осторожно повернулась к незнакомцу, присмотрелась. О боги, какой мужчина! Чёрные волосы, обрамляющие чуть вьющимися, непокорными прядями загорелое лицо с тёмно-карими глазами, брутальная щетина, раздражённо поджатые губы. Ростом заметно ниже Арсенио будет, но выше меня, что мне, девице долговязой, только импонировало – не люблю, когда парней приходится искать в районе собственного подбородка, однако и к двухметровым амбалам с гардеробообразной фигурой отношусь с подозрением. Плечи в меру широкие и под одеждой, сдаётся мне, тоже есть на что посмотреть и что пощупать. В общем, всё идеально, ровно столько, сколько нужно и без перебора. Не мужчина, а ожившая обложка сентиментального женского романа. И старомодная коричневая одежда лишь дополняла волнующий образ истинного героя девичьих грёз.

Не знаю, как насчёт детей от него, но если вдруг он прямо здесь и сейчас начнёт меня соблазнять, упираться я, пожалуй, не буду. Ну, разве что совсем чуть-чуть, для остроты ощущений, так сказать.

Тем временем мужчина скользнул по мне быстрым, оценивающим взглядом, втянул воздух и нахмурился сильнее.

– Девочку на дом я не вызывал, поэтому пошла вон.

– Я… – начала я, но собственный голос прозвучал хрипло и неубедительно. Я откашлялась в попытке прочистить горло.

– Я дико устал, а ванная на этом этаже, к сожалению, только одна, и я твёрдо намерен ею воспользоваться, – мужчина шагнул ко мне, схватил за руку выше локтя и потащил к двери. – Один.

– Я не девочка по вызову, – пролепетала я.

– Личную горничную я тоже не заказывал, – он распахнул дверь, намереваясь вытолкнуть меня в коридор, но я вцепилась свободной рукой в дверной косяк. – Ты что творишь? – возмутился мужчина, заметив мой манёвр, и повысил голос: – Рианн!

Простое сложение одного с другим подсказывало, что в данный момент я имею дело с хозяином дома, Эваном. И не похоже, чтобы он был в восторге от обнаруженной в ванной полуодетой девицы.

И где справедливость в этом мире, спрашивается? Вчера мною жаждали овладеть аж трое озабоченных инкубов, но, признаться, две трети их компании не устроила бы меня и на трезвую голову. Сегодня я очень даже не против пофлиртовать с этим конкретным образцом идеального мужчины, однако подозреваю, что в данный момент он видит во мне помеху и наглую захватчицу ванной, а не сексуальный объект.

Со стороны лестницы донеслись торопливые шаги, и в коридоре появилась Рианн в длинном розовом платье.

– О, ты вернулся, – проговорила девушка растерянно.

– Вернулся, – подтвердил мужчина. Потянул меня за руку, но косяк я не отпустила, а вытолкнуть меня из ванной грубым рывком Эвану не позволяла то ли совесть, то ли воспитание. Несмотря на нашу небольшую разницу в росте и моё не самое хрупкое телосложение, физически мужчина всё равно куда сильнее меня. – Ты можешь объяснить, что это такое?

– Это… – Рианн взглянула на меня, явно не зная, как лучше рассказать историю моего появления в доме.

Какие там возможные «вакансии» перечислил Арсенио накануне? В горничные меня точно не возьмут, в секс-рабыни тоже, судя по всему, уже не светит, и что остаётся?

– Я ваша новая личная помощница! – выпалила я.

– Что?! – в один голос выдохнули Эван и Рианн.

– Я ваша помощница, – повторила я. – Секретарь. Готова выполнить любое ваше поручение в любое время дня и ночи.

– По вызову? – не оценил моего трудового энтузиазма мужчина. – Рианн, если это шутка, то я искренне не понимаю, с какого момента надо начать смеяться.

Полагаю, с момента, когда я приступлю к работе. Если, конечно, меня раньше не вышвырнут на улицу.

– Давай всё обсудим после того, как ты отдохнёшь, – с мольбой предложила девушка.

– Мы обсудим всё сейчас, но прежде я всё-таки хотел бы воспользоваться ванной, – Эван выразительно посмотрел на меня.

– Да пользуйтесь на здоровье, – я отпустила косяк и спокойно, как ни в чём не бывало переступила порог.

– Премного благодарен, – съязвил мужчина, разжимая пальцы на моей руке. Шагнул назад и захлопнул дверь перед моим носом.

– С ума сошла?! – зашипела Рианн, вцепившись в другую мою конечность и увлекая к лестнице. – Какая помощница, какой секретарь? Моему брату не нужна секретарша.

Брат?

– Так он… твой брат? – уточнила я на всякий случай.

– Да, мой старший брат. А ты думала, кто?

Да я вообще ничего не успела подумать о связях обитателей дома. Но раз брат, то прекрасно. Замечательно даже.

– У меня тоже есть старший брат, – поделилась я. – Правда, Ник не такой красавец и порой вредный до желания дать ему по зубам.

– Прекрасно, – рассеянно кивнула девушка и понизила голос: – Послушай, Тесса, Эван не возьмёт тебя на работу. Он требователен к сотрудникам, он должен быть в них уверен, если же нет, если человек ненадёжен, то такой работник сразу получает расчёт. И здесь не тот мир, к которому ты привыкла, не благополучная Эмирада, и работа в этом полисе редко когда бывает чистой, если понимаешь, о чём я.

– И что же тогда, твой брат выгонит меня на улицу или перепродаст кому-нибудь по сходной цене? – спросила я. С учётом сетований Арсенио на стоимость девственниц, справедливо предположить, что едва ли среднестатистический житель Лилата будет разбрасываться товаром, на котором можно прилично наварить.

– Это Эвану решать.

Мы спустились на первый этаж. Помедлив, Рианн всё же повела меня в столовую. Накрывавшая на стол горничная, невысокая, приятно округлая брюнетка, уставилась на меня, как на нежданно снизошедшую к простым смертным добрую фею. Или фею злую, судя по испуганно-вопросительному взгляду, обращённому на хозяйку.

– Дороти, поставь, пожалуйста, прибор для нашей гостьи.

Рианн подождала, пока горничная закончит с сервировкой, и новым кивком отпустила служанку. Указала мне на стул по правую руку от хозяйского места, приглашая сесть. Я села. Столовая маленькая, с окнами, выходящими на задний двор, – я заметила обрамлённую деревьями зелёную лужайку со столиком, парой плетёных кресел и качелями в стороне. Обеденный стол рассчитан всего на шесть персон, а размер дома наводил на мысль, что вряд ли в нём много лишних просторных помещений, – значит, столовая только одна и большое количество гостей хозяева здесь не собирают.

Возле места во главе, на краю столешницы лежала сложенная газета, наверняка утренняя и свежая. Я, потянувшись, словно невзначай перевернула печатное издание, глянула на дату.

Ага. Выходит, из Эмирады меня похитили только вчера… не помню, который час был, когда я в клубе последний раз смотрела на часы, но вроде ещё не слишком поздний… и отправили прямиком под инкубов… тьфу, то есть к инкубам. Времени прошло немного, однако родители уже должны были меня хватиться, у меня нет привычки пропадать в загулах по несколько дней, и я всегда предупреждала, если собиралась оставаться ночевать у кого-то из подруг.  

– Угощайся, – Рианн заняла место напротив меня.

– Спасибо, – первым делом я потянулась за кофейником.

Налила кофе в маленькую фарфоровую чашку, щедрой рукой сыпанула сахара и добавила молока. Помешала, глубоко вдохнула бодрящий аромат и выпила залпом сразу полчашки. М-м, божественно! Ещё одна такая же чашечка, и я буду почти разумным цивилизованным существом, а не несвежим умертвием, соскучившимся по мозгам.

– Тесса, мне жаль, что у тебя всё так сложилось, – заговорила Рианн. – Действительно жаль, но и ты пойми: ежемесячно в Лилате появляется до полудюжины подобных тебе невинных девушек. И это не считая уже не девственниц, местных девушек и невольниц, поступающих с караванами из-за гор. При всём своём желании мы не можем ни помочь им, ни даже пожалеть всех их. Что бы тебе ни пообещал Арсенио, нам нечем тебе помочь, кроме как приютить на одну ночь, а после отвезти в благотворительную организацию и, быть может, дать немного денег.

Я несколько суетливо сделала себе бутерброд с копчёной колбасой и жадно впилась в него. Рианн умолкла, не иначе как решив не портить мне аппетит.

За первым бутербродом последовал второй под вторую же чашку кофе – дома в мою любимую чашку с лисами, наверное, три бы такие мензурки поместились, – затем салатик с курицей, которому девушка отдала предпочтение, и наконец пирожные с шоколадным кремом внутри.

– О-о, – не сдержала я блаженного стона, едва остатки нежнейшей начинки растаяли на языке, – у меня почти оргазм…

Рианн закашлялась вдруг, схватила салфетку и прижала к губам, а за моей спиной зазвучали шаги.

– Какое неожиданное откровение для невинной девушки, – произнёс Эван, занимая положенное хозяину дома место, то бишь стул в главе стола.

Жутко захотелось последовать примеру девушки и тоже смущённо покашлять, делая вид, будто кусок не в то горло попал, но пирожное на это тратить было жалко, а больше ничего подходящего под рукой и нет.

Эван принял душ, побрился и переоделся в чёрные брюки и белую рубашку старомодного фасона. Сидя рядом, я чувствовала уже знакомый аромат парфюма, а ещё влажные чёрные волосы так и манили запустить в них руку, перебирая вьющиеся пряди пальчиками.

– Что же ты смутилась? – мужчина взял кофейник, налил себе кофе. – Продолжай.

– Что… продолжать? – настороженно уточнила я. Мне ещё постонать эротично? Нет, мне не жалко, но не при его же сестре.

– Завтрак. А ты о чём подумала? Рианн, я тебя внимательно слушаю.

Отложив салфетку, девушка коротко рассказала о позднем визите Арсенио с подарочком в виде меня и о том, как я попала в Лилат и к инкубам, откуда я и как меня зовут. Я на всякий случай помалкивала, доедая пирожное. Эван выслушал сестру и наконец удостоил меня оценивающим, критичным взглядом.

– Мне жаль, Тесса, но, увы, я ничем не могу тебе помочь, – выдал мужчина сухую официальную фразу.

– Почему же, можете, – не согласилась я. – Я поработаю вашей личной помощницей, вы меня немного потерпите и, как только мои родные меня найдут, я немедленно избавлю вас от своего присутствия.

– Мне не нужна помощница, тем более личная.

– Я тоже не в восторге от вас как от будущего шефа, но что поделать, выбор у меня невелик.

– У тебя его вообще нет, – возразил Эван чуть резче, чем следовало бы.

– Если я вас не устрою как помощник, то вы всегда можете меня продать. Я девица, а невинные девушки, как я слышала, нынче в Лилате стоят дорого, – и как он узнал, что я девственница? Он явно не разговаривал с сестрой до нашей встречи в ванной, а больше сказать и некому. Ведь не на лбу же у меня всё написано?

– Я не торгую ни девушками, ни любым другим живым товаром, – отчеканил мужчина.

Нечто подобное я как раз подозревала – занимайся Эван данным бизнесом и, во-первых, Арсенио не стал бы предлагать Рианн взять меня в горничные и, во-вторых, сам Эван обошёлся бы со мной куда ласковее, не желая вспугнуть ценное халявное приобретение.

– Это весьма благородно с вашей стороны.

– На этом моё благородство заканчивается, – мужчина допил остатки кофе. – Рианн, я поеду в контору после обеда, а до того попробую немного поспать. Надеюсь, что к моему пробуждению лэйри Эльяни нас покинет, – поднялся из-за стола и, не глядя на меня, удалился.

– Прости, но я предупреждала, – сочувственно посмотрела на меня девушка.

– Да, я понимаю, – я опустила голову, положила руку на живот, поморщилась болезненно. – Могу я воспользоваться вашей уборной?

– Да, разумеется. Выйдешь и направо.

Я встала и выскользнула из столовой. Воровато оглядываясь, на цыпочках прокралась в холл, поднялась на второй этаж. Двери ванной и комнаты, где я ночевала, пропускаем. За третьей створкой тихо, зато из-за четвёртой ещё доносился едва слышный шорох снимаемой одежды. Поправив сорочку, я постучала. Дверь открылась практически сразу же, словно Эван стоял рядом.

– Тесса, мне больше нечего добавить, – раздражённо проговорил мужчина. – И лезть ко мне в штаны тоже бесполезно, я давно вышел из возраста неконтролируемого буйства гормонов и инстинктов, – взгляд молниеносно пробежался по моей фигуре.

Сорочка до колен, без рукавов и выреза, но ткань тонкая и линии тела скрывала весьма относительно, впрочем, высокий рост наличие роскошной груди не гарантирует. Рыжие волосы по-прежнему всклочены и лицо во всей его естественной красе. Хорошенькое, однако не столь утончённо и красиво, как у той же Рианн.

– Извини, но ты не в моём вкусе.

Да я как-то и не предполагала, что Эван сейчас на колени предо мной падёт, руки мои облобызает страстно и заверит пылко, что всю жизнь ждал именно меня.

– А если я предложу нечто, что может показаться вам интересным? – вопросила я вкрадчиво.

– Я не инкуб и ничего возбуждающего в лишении девственности не вижу.

– Решение данного вопроса я оставлю на ваше усмотрение. Нет, речь пойдёт о вещи более полезной в хозяйстве, – я шагнула вплотную к мужчине, намекая недвусмысленно, что желала бы продолжить разговор в приватной обстановке.

Эван вскинул брови, сомневаясь, что мне есть что предложить, кроме пресловутой и совершенно ему ненужной невинности, но, тем не менее, отступил вглубь комнаты, разрешая войти. Закрыл дверь, едва я прошмыгнула внутрь, обошёл меня, посмотрел выжидающе.

Портьеры на окне задёрнуты, на столике возле широкой кровати горел светильник. Брюки и рубашка брошены на подлокотник кресла, а сам Эван в тёмно-зелёном халате, явно надетом в спешке и небрежно запахнутом. Мечты сбываются – интимный полумрак спальни, я почти что в неглиже и полуодетый красавец-мужчина. Жаль только, что во взгляде ах, какого мужчины лишь недоверие да умеренное любопытство.

– Вы когда-нибудь слышали о тех, кого называют Тенями? – начала я издалека.

– Разумеется, и слышал, и читал.

– Тогда вы знаете, что некоторые из них остались во внешнем мире после того, как Сумеречная долина окончательно закрыла свои границы и запретила всякому проникать на её территорию как через тоннели, так и посредством порталов.

Эван равнодушно пожал плечами, подтверждая, что сказанное мной ему известно и что стоит без лишних преамбул перейти к сути дела.

– Те, кто остался во внешнем мире, рассеялись по городам-полисам и малочисленным посёлкам, затерявшись среди людей, – продолжила я. – Тени женились и выходили замуж и, хотя дети рождались полукровками, более слабыми в плане магии и других возможностей, они наследовали способности родителя. Моя прабабушка родилась Тенью ещё в Сумеречной долине, за два десятилетия до закрытия границ. Моя бабушка по отцовской линии полукровка, – я развела руками, предлагая собеседнику додумать самому.

Брови мужчины поползли вверх, секундная вспышка удивления сменилась цепким интересом и холодным расчётом. Аж любопытно стало, сколько времени пройдёт, прежде чем Эван оценит все открывающиеся перспективы и даже увидит во мне женщину? Мало ли чем он там занимается, а полукровка в хозяйстве завсегда пригодится, это не бедная безымянная девочка с улицы, которой как раз таки и предложить-то нечего, кроме разнесчастной девственности.

Чистокровные Тени могли проникнуть куда угодно, для них не существовало неприступных стен и закрытых дверей, их не останавливала ни одна преграда и ни один замок, обычный и магический, в этом мире. Тени убивали чисто и милосердно, не оставляя следов, Тени достаточно быстры и ловки, чтобы не позволить себя ранить или убить. Девушку-Тень нельзя взять силой и свою невинность она отдаст лишь тому, кого сама захочет принять как физически, так и эмоционально. Попытка пойти против её воли могла закончиться и смертью чересчур упрямого мужчины. По сути, в Сумеречной долине Тени известны как клан наёмников и убийц, но покинувшим родину пришлось сменить приоритеты. Да и разбавленная кровь детей от смешанных браков давала о себе знать. Будучи нечистокровной Тенью в третьем поколении, я едва ли когда-либо смогу похвастаться и одной пятой возможностей нашей прабабки.

Впрочем, сейчас должно хватить и одной пятой от способностей Тени, пусть и в отдалённой перспективе. Главное, чтобы Эван счёл меня полезной и не отправился немедленно проверять мои таланты на практике. В противном случае, боюсь, на премиальные рассчитывать не стоит.

– Ты – Тень? – уточнил Эван наконец.

– Нечистокровная в третьем поколении, – поправила я. Искренне надеюсь, что он видит разницу. Была бы чистокровной – сейчас нежилась бы дома в своей постели, а не выторговывала бы себе кров и защиту в этом дурацком Лилате у какого-то козлика с сомнительными моральными принципами!

Изучающий взгляд вновь прогулялся от моих босых ступней до лохматой макушки.

– И что ты можешь? – кажется, Эван пришёл к тем же выводам в отношении моей персоны – представляй я хоть сколько-нибудь серьёзную угрозу для окружающих и вряд ли меня бы вот так запросто похитили и продали в добрые руки голодных инкубов.

– Я печатать умею, ПК знаю… правда, на уровне неуверенного пользователя… Ой, – спохватилась я, – вы же, наверное, не знаете! ПК – это персональный кристаллизатор, такая полезная штука, состоящая из заряженных кристаллов, с его помощью можно печатать, графики всякие составлять, общаться по нему, ещё в общую сеть выходить…

– Я знаю, что такое ПК, – перебил мужчина. – Мы в Лилате, а не в пустыне за горами. Меня интересует, что ты умеешь как Тень? Нечистокровная в третьем поколении.

Ничего практически.

– Немного магичу, – послушно начала я перечислять. – Правда, чтобы пойти в энергетическую отрасль, силы всё равно не хватило… а для технической у меня не набралось ума. Я гадаю – мама научила. Папа показывал приёмы самообороны, но у меня никогда не получалось как следует. Ещё я начитанная, – хотя упоминать, что читать я предпочитаю слезливые любовные романы, пожалуй, не стоит. – И ещё…

Эван неожиданно сочувственно улыбнулся и отрицательно покачал головой. Похоже, я вот-вот с треском провалю собеседование.

– Я просто молода и неопытна! – а я-то полагала наивно, что, услышав о моём происхождении, мужчина с руками оторвёт столь ценный кадр! – Если мне немного… совсем чуть-чуть потренироваться, то я смогу проникнуть за любую запертую дверь. Так что если вам надо что-нибудь у кого-нибудь стащить… то есть украсть, то через пару недель… или через месяц тренировок я буду в полной боевой готовности. Я вам бриллиант Фей достану! Луну с неба! Последние планы ваших конкурентов, если они у вас есть, конечно.

– Тесса, даже в Эмираде никому не нужны лишние проблемы, а в Лилате их избегают и подавно, – говорил Эван негромко, ласково, успокаивающе, словно с маленьким раскапризничавшимся ребёнком, глядя мне в глаза внимательно, сочувственно, но непреклонно. – Я не знаю, кто ты, не знаю твоего настоящего прошлого и твоих тайн, если таковые есть. Мне не нужны разборки ни с приятелями Арсенио, если они не согласятся с его решением отпустить тебя, ни, особенно, с Норвиллом. Рианн даст тебе немного денег и одежду и отвезёт в одно из местных благотворительных сообществ или приютов. Не надо так удивлённо смотреть – в Лилате они тоже существуют. Мне жаль, но на этом всё.

Ах так?! Ну ладно! Пустим в ход план Б, бережно хранимый на самый крайний случай!

Я рывком преодолела разделяющее нас расстояние в два шага, обхватила лицо мужчины ладонями и прижалась губами к его губам, добавляя к поцелую щепотку тёмной магии Тени.

Эван застыл мраморным изваянием, я, зажмурившись, тоже. Бабушка рассказывала, что поцелуй Тени способен приворожить практически любого, если, конечно же, щедро приправлен магией. Приворот краткосрочный, зато пока чары не рассеются, приворожённый будет верным псом ходить за Тенью и выполнять каждый её каприз. Беда в том, что я не очень хорошо представляла, как оно делается на практике. И непонятно, хватит ли у меня сил. И сработает ли. И вообще…

Мужчина вдруг обнял меня за талию, прижал к себе и провёл языком по моим губам, поглаживая их осторожно. А если тут какие-нибудь побочные эффекты имеются?! И сейчас он ка-ак приворожится, а обратно развораживаться не захочет и будет всё, как в том романе, где студентка академии целого ректора случайно околдовала, да так качественно, что влюблённый бедолага несколько томов кряду пытался жениться на объекте воздыхания?!

Я протестующе замычала и упёрлась обеими руками в мужскую грудь. Эван же преспокойно, словно и не произошло ничего особенного, отпустил меня, и я от неожиданности пошатнулась, едва не лишившись равновесия и не растянувшись неэлегантно на полу.

– Всё-таки что-то да умеешь, – удовлетворённо заметил мужчина.

– Что? – растерялась я.

– Но месяца тренировки будет мало.

– А-а?

– Считай, что ты принята.

– Куда? – мой оторопевший мозг категорически отказывался воспринимать поступающую информацию.

– На должность моей личной помощницы, – в карих глазах плясала откровенная усмешка, скрывающая задумчивый интерес. – Секретарши по вызову. Только учти: выполнять будешь всё, что я скажу, и без возражений. Жить останешься у нас, с одеждой и женскими мелочами тебе поможет Рианн, когда меня не будет рядом, слушайся её, поняла?

– А-а… совсем всё выполнять? – настороженно уточнила я. Почему Эван резко передумал? Магия подействовала или выгоду вдруг какую разглядел?

– Всё, что скажу, – теперь усмешка коснулась и губ, приподняла уголки, придавая хозяину вид одновременно и порочно-манящий, и опасный до нехорошего скребущегося ощущения в животе. – Совсем всё. Уверена, что готова и что справишься?

– Я… – ладно, если только отдаться потребует, а если в сомнительные махинации втянет или действительно предложит что-то украсть? – А платить вы мне будете?

– За что? – искренне удивился Эван.

– Оклад за мою работу. И премиальные за сверхурочную, буде таковая.

– Посмотрю, как пройдёшь испытательный срок.

– И надолго… срок этот?

– Три дня, считая сегодняшний, – мужчина взял меня за руку выше локтя, развернул и повёл к двери. – В контору я поеду после обеда, так что к этому времени ты должна быть готова, – Эван распахнул передо мной створку. – Да, и хочу сразу прояснить один момент на будущее – на нас эти штучки не действуют.

Спросить, кого он подразумевает под «нас» и какие именно штучки, я не успела – мужчина вытолкнул меня в коридор, шлёпнул по попе так, что я чуть не подпрыгнула и не сдержала позорного визга, и закрыл дверь. Я машинально пощупала собственные ягодицы, не понимая внезапной смены поведения. Может, всё же подействовало, но не так, как должно было, и я ненароком разбудила зверя?

 

* * *

 

В контору мы поехали в три часа пополудни. Рианн не меньше меня удивилась столь неожиданному решению брата, но спорить не стала и выбрала из своего гардероба одежду мне на первое время. Я, правда, собиралась одеться в стиле развратная секретарша, демонстрируя тем самым готовность выполнить любой приказ нового шефа, однако Рианн строго-настрого запретила, заявив, что у Эвана работают представители разных рас и не стоит смущать их и отвлекать от дел неподобающим внешним видом. В результате я с некоторым трудом влезла в длинное тёмно-красное платье безнадежно устаревшего фасона, кое-как собрала непослушную шевелюру в кривой пучок и отправилась на работу.

Ехали мы молча. Эван вёл, я смотрела в окно, разглядывая город при свете дня и гадая мучительно, не натворила ли я дел, использовав магию? Поэтому я и не торопилась прибегать к привораживающим поцелуям – кто знает, что получится в итоге? На тех же инкубов, кстати, большинство приворотов не действуют в принципе, на горгулий через одного, вернее, через одну, на оборотней тоже как попадёшь. Короче, список можно продолжать и я-то в любом случае нечистокровная да неопытная, неумелая, гарантировать нужный результат не могу.

Загадочная контора Эвана располагалась в довольно тихом – по меркам Лилата, конечно, – районе, на удивление не набитом всевозможными увеселительными заведениями. Двухэтажный кирпичный дом одной стороной выходил на широкую улицу, другой на задний дворик, ограждённый высокой глухой стеной. Хотя перед фасадом я заметила карман стоянки, Эван заехал через распахнутые ворота во двор и остановил мобиль у дальней стены ограды, среди десятка других. Мы вышли из салона, и меня повели в здание. Я попыталась припомнить, видела ли я вывеску на фасаде, и поняла, что нет. Во всяком случае, ничего яркого и кричащего в глаза не бросилось.

Внутри обнаружилось переплетение коротких коридоров с дверями и бежевыми стенами, разлившимся в воздухе запахом кофе и приглушённым гомоном голосов. Встречавшиеся нам люди, и мужчины, и женщины, здоровались с Эваном и недоумённо поглядывали на меня, вызывая настойчивое желание проверить, не лопнуло ли слишком узкое платье по шву или не расстегнулась ли парочка-другая крючков на лифе. Эван, отвечая кивками на приветствия, поднялся на второй этаж, миновал прямой коридор и открыл одну из двух дверей в самом его конце. Вот, похоже, и моё рабочее место – небольшая приёмная с письменным столом, чёрным кожаным диваном для посетителей и ещё двумя дверями.

– Фиа, – негромко позвал Эван.

Одна из дверей мгновенно распахнулась, и в приёмную неспешно вплыло нечто маленькое, окутанное пепельной дымкой, под трепещущим слоем которой угадывались расплывчатые очертания человеческого тела. Я сглотнула и на всякий случай отступила за спину мужчины.

– Фиамма мой секретарь, – пояснил Эван. – Фиа, это лэйри Тесса Эльяни, она временно поработает моей… хм-м, личной помощницей.

Дымка рассеялась, открывая невысокую девушку неопределённого возраста. Русые волосы собраны в гладкий пучок, бледное незапоминающееся лицо не выражало ровным счётом ничего, и только в тусклых голубых глазах мелькнула тень удивления.

– Помощницей? – повторила Фиамма безэмоционально.

– Временно, – заверил мужчина, и мне послышались в его голосе извиняющиеся нотки. – Лэйри Эльяни ненадолго в нашем полисе. Покажи ей тут всё, подбери какое-нибудь несложное задание, – Эван обернулся ко мне. – Слушайся Фиамму и с территории ни ногой, поняла? Разыскивать тебя потом по всему Лилату я не намерен, – мужчина кивнул секретарю и скрылся за второй дверью.

Мы с дымчатым нечто остались вдвоём. Фиамма смерила меня медленным, оценивающим взглядом и почему-то особенно неодобрительно задержалась на декольте. Правильно, на девушке-то длинное тёмно-зелёное платье с наглухо застёгнутым воротником под горло и из пучка не выбивалось ни прядки – ни дать ни взять образец добродетельной девицы века этак позапрошлого. Затем Фиамма осмотрела меня ещё раз, побыстрее и почему-то с глубокой печальной обречённостью.

– У тебя есть опыт работы?

– Какой работы? – уточнила я.

– Какой-нибудь, – судя по скепсису на бледном лике, Фиамма полагала, что в своей жизни я не работала ни дня.

– Есть, – с гордость сообщила я. – В свободное от учёбы время я помогаю маме в её салоне.

– О, – в голубых глазах даже отразился проблеск умеренного интереса. – И чем занимается твоя мама?

– Гадает. У неё салон предсказаний. Очень хороший.

– Так ты гадалка?

– Немного, но я пока не занимаюсь этим профессионально. Чем моложе гадалка, тем меньше ей доверяют, увы, – кажется, если бы я сказала, что работала официанткой или уборщицей, это и то вызвало бы больше уважения. – Я записываю клиентов, заношу их в базу, подготавливаю мамин кабинет к приёму, пыль там протереть, зажечь свечи и благовония, канцтовары покупаю…

– Хорошо, – слегка оживилась Фиамма. – Значит, с бумажной работой знакома.

Зато я насторожилась.

Девушка направилась к двери, из которой вышла, поманив меня за собой небрежным жестом. За створкой обнаружилась переговорная, комната побольше размером, с длинным овальным столом в центре, двумя окнами и несколькими стеллажами со стеклянными дверцами.

– Присаживайся, – Фиамма любезно выдвинула стул на длинной стороне стола и приблизилась к стеллажам. – Контора господина Лобо занимается доставкой по Верхнему городу.

– Доставкой чего? – я опустилась на край стула.

– Мы называем их мелким грузом. Товары, сувениры, подарки и всё, что клиенту заблагорассудится послать, естественно, в пределах разумного. Есть ограничения, оговорённые правилами фирмы вес и объёмы, мы не пересылаем ничего крупногабаритного, живого, не занимаемся доставкой посылок и письменной корреспонденции за пределы Лилата и разного рода специальных сообщений, – Фиамма распахнула дверцы одного из стеллажей и осторожно сняла с полки несколько толстых папок. – А то иные чудики норовят отправить в качестве послания конкурентам или недругам чей-нибудь палец, ухо или голову…

Шесть папок, ощерившиеся торчащими из них обтрепанными краями бумаг, поочерёдно легли на стол передо мной. Девушка же открыла другой стеллаж, встала на цыпочки, пытаясь дотянуться до верхней полки, не преуспела и плавно взлетела над полом до уровня искомого объекта. Вытащила с полки большую картонную коробку, набитую доверху, опустилась обратно и торжественно водрузила её рядом с папками. Я осторожно заглянула в коробку. И тут бумаги. Целая куча… нет, кучища распечатанных бумаг, полных знакомых букв, но складывавшихся в совершенно непонятные слова или загадочные сокращения.

– Всё просто, – начала Фиамма озвучивать моё задание. – Тебе надо рассортировать эти бумаги по месяцам и по числам в порядке возрастания. Вот здесь сверху на каждой накладной есть дата. Папки за шесть месяцев, все подписаны. Разберёшь накладные и подошьёшь каждый месяц в соответствующую папку. Когда закончишь или если возникнут какие-либо вопросы, обращайся, я буду в приёмной. Господина Лобо лучше не беспокоить без нужды во время работы. Туалет в конце коридора, первая дверь возле лестницы. Дерзай, Тесса, – и вышла.

Стукнула дверь за моей спиной. Я посидела, с тоской рассматривая раздувшуюся от содержимого коробку, потом поднялась со стула, с трудом подцепила и достала часть бумажной стопки. Тяжёлая какая, а ведь это ещё не вся! Бухнув пачку на стол, я села обратно. И только сейчас сообразила, что Фиамма сказала «контора господина Лобо». Получается, Эван владелец сего заведения, самый главный начальник, большой босс, как мой братец говорит? И доставкой занимается, что весьма кстати. Я, конечно, за малогабаритный неживой груз не сойду, и письма тут не пересылают за пределы Лилата, но вдруг получится отправить семье какое-нибудь зашифрованное послание? Да и вообще надо осторожненько расспросить Эвана или эту странную Фиамму, кем бы она ни была, о том, как их система доставки функционирует.

А пока придётся отрабатывать кров, еду, защиту и будущую зарплату.

 

* * *

 

Как и всякая отработка, дело спорилось не шибко скоро, однако терпение, труд, упорство и парочка нецензурных выражений вместе способны преодолеть и горы, и пустыню, и моря. Подумаешь, всего-навсего куча какой-то макулатуры! К тому же благодаря накладным выяснилось, как называется контора Эвана – «Быстрее ветра».

Символично.

И даже немного поэтично.

В загадочных сокращениях, аббревиатурах и профессиональных терминах я не разобралась, имена и адреса получателей и отправителей тоже ни о чём не говорили. Лежали накладные вразброс, видимо, время от времени в коробке искали нужную бумагу, попутно перерывая все остальные, а потом попросту клали её поверх стопки. Судя по датам, накладные старые, прошлогодние, и странно, почему ни у кого до сих пор не дошли руки навести порядок в документах, а лучше подшивать всё сразу. Несолидно как-то для приличного заведения.

На некоторое время столешница скрылась под разложенными по месяцам бумагами, я порядком притомилась бегать вокруг стола и перекладывать листики взад-вперёд, да и доисторическая подшивка на верёвочках несказанно порадовала, но к сумеркам задание было-таки выполнено, о чём я и отрапортовала Фиамме. Девушка смерила меня удивлённым взглядом, будто совсем не ожидала, что новоявленная помощница осилит эту дорогу.

Или и впрямь не ожидала.

Первым делом Фиамма проверила результат моей бурной деятельности. Убедившись, что ничего не перепутано и относительно ровно подшито, девушка одобрительно качнула головой и отвела меня в маленький кабинет дальше по коридору. В тесном помещении с узким окном с трудом помещались стеллажи, доверху забитые папками и бумагами, зелёное костлявое канапе в углу, грустный фикус и два стола с кристаллизаторами несколько устаревшего вида. Фиамма активировала один, сосредоточенно поводила управляющим кристаллом, всматриваясь в осветившийся синим экран. Указала на стул возле стола и ушла. Я села. На круглом выпуклом экране какая-то таблица – наверное, что-то специальное, рабочее. На самом столе лёгкий беспорядок, металлические перья россыпью, бумажные клочки, чашка с пристывшими ко дну кофейными остатками. И за окном темно – любопытно, в Лилате соблюдают трудовой кодекс? Или сотрудники «Быстрее ветра» работают днями и ночами напролёт, без выходных и перерыва на обед?

Фиамма вернулась с очередной пачкой бумаг, на сей раз от руки заполненных длинными столбиками цифр. Брезгливо поморщившись, переставила чашку на подоконник, сдвинула в сторону перья и начала объяснять суть нового задания. Теперь от меня требовалось внести в базу цифры – номера заказов. Я выслушала инструкцию по использованию таблицы и пересчитала листки. Да их тут штук одиннадцать, не меньше! Исписанных с обеих сторон и в некоторых местах очень мелким почерком!

– А у вас есть график работы? – робко осведомилась я.

– Работа с клиентами – с девяти до семи, доставка – с девяти утра до девяти вечера, – невозмутимо ответила Фиамма. – Я обычно остаюсь до тех пор, пока господин Лобо не разрешит уйти, а он часто засиживается допоздна. Но ты не волнуйся, время ещё раннее – только девятый час. Если ты проголодалась, могу принести печенье или сухарики.

– Нет-нет, спасибо, я просто спросила, для общего развития, так сказать.

– Тогда вперёд, – девушка направилась к двери, но на пороге остановилась, обернулась. – Только учти, выхода в ОС Лилата с рабочих кристаллизаторов нет, пасьянса и прочих игрушек тоже.

– Разве у Лилата есть своя сеть? – я-то полагала наивно, что они тут вовсе не подозревают о существовании такого зверя – общая сеть. Но с другой стороны, если есть ПК, то должно быть и подключение, по крайней мере, возможность.

В теории.

– Да, – Фиамма оглядела меня заново, задумчиво. – Ты же не из Лилата родом?

– Из Эмирады.

– Понятно, – и закрыла дверь со стороны коридора.

И что ей понятно, спрашивается?

Я взяла верхний лист и ухватилась за управляющий кристалл. Вызвала панель для набора и, едва зеленоватый, слабо светящийся прямоугольник с буквами и цифрами материализовался над столешницей, принялась за дело.

Прошёл час. Два. Рабочий день нормальных сотрудников «Быстрее ветра» закончился – в здании стало тише, и когда я выходила в туалет, с первого этажа больше не доносились голоса, шаги, шум и возня. Глаза начали уставать, как от экрана, так и от цифр, кажущихся бесконечными. После десяти я уже не столько набирала, сколько смотрела в окно, на освещённый фонарями двор, мерила шагами кабинет, разглядывая содержимое стеллажей, даже землю у фикуса проверила. Мало ли, вдруг эти нелюди его не поливают? Затем распустила волосы, потянула платье в тщетной попытке сделать его чуточку длиннее и шире. Поразмыслила и расстегнула два верхних крючка на лифе. Всё равно рядом нет никого постороннего, а если зайдёт Эван или его дымчатый секретарь, то ничего страшного: Фиамма переживёт как-нибудь, что до большого босса, то он меня и в меньшем облачении видел, однако ж устоял. Зато так дышится легче, а то ощущение, будто чересчур тесный корсет надела. И нижняя сорочка вроде не просвечивает сильно. Поэтому крючком больше, крючком меньше – какая разница? А если все на лифе расстегнуть, то вообще такое блаженство…

Всего-то на минуту-другую.

Дверь распахнулась неожиданно, я резко обернулась и в прямом смысле столкнулась нос к носу с человеком, стремительно вошедшим в кабинет. И не только носом. Свободного пространства между столами и дверью мало и притормозить незнакомец не успел, на полном ходу налетев на меня. Я охнула, инстинктивно отшатнулась, уткнулась в стол, и человек тоже не иначе как рефлекторно обхватил меня за талию, вероятно, дабы прекрасная дама не упала. Впрочем, руки убрал почти сразу и отступил на шаг.

– Простите, – взгляд красноречиво задержался на расстёгнутом платье и сорочке, которая, как мне казалось ещё пять минут назад, не просвечивала. Хорошо хоть, половинки лифа не позволяли рассмотреть лишнего. – А-а…

В коридоре грозно хлопнула дверь, и на пороге за спиной явно растерявшегося незнакомца мгновенно возник Эван, словно из дымки соткался наподобие Фиаммы.

– Какого… что здесь творится, лэйри Эльяни?

А что сразу лэйри Эльяни?

– Ничего, – как можно беззаботнее ответила я.

– Уверена?

Я в Лилате нахожусь в лучшее случае сутки, а моей груди уже столько мужчин уделили повышенное внимание! И, главное, глазеют так, будто никогда прежде женского бюста не видели.

– Мне было душно, – я торопливо запахнула лиф. – И если вы вдруг не заметили, у меня с вашей сестрой разная комплекция и её платья мне тесны. Думаете, легко полдня разгуливать в узком наряде или сидеть в помещении с плохой вентиляцией?

– А-а… – незнакомец открыл рот, потом закрыл и обернулся к Эвану.

– Завтра поедешь с Рианн по магазинам и подберёшь себе одежду по размеру, – заявил Эван.

– А как же работа? – насторожилась я.

– Считай, что дали внеплановый выходной.

– А испытательный срок?

– Послезавтра продолжишь.

– Но мне нечем заплатить за одежду!

– Запишем в счёт будущей зарплаты. И премиальных.

– Хорошо, – согласилась я покладисто. – Тогда, может, заодно обсудим часы работы? Должен же у меня быть нормированный день, а то что это за грубое нарушение трудового кодекса – секретарь сидит при шефе, пока тот его не отпустит. Мы живём в свободной стране, секретарь тоже человек, не слуга и не раб…

Неудачно застрявший между нами бедолага только головой вертел, глядя то беспомощно на Эвана, то изумлённо на меня. Довольно молод на вид, неприметное лицо, растрёпанные каштановые волосы, синие глаза с нависшими веками и затаившимся глубоко несчастным выражением того, кто хочет оказаться где угодно, но однозначно не там, где он есть сейчас.

– Тесса, прежде чем рассуждать о правах и обязанностях, тебе стоило бы одеться, – сухо перебил Эван мой вдохновлённый монолог.

Как будто я тут голая стою!

– Мода Лилата уже давным-давно устарела, – я принялась застёгиваться. Крючки, мелкие и на диво вёрткие, не желали с первого раза цепляться за жёсткие петельки, едва я справлялась с одним, как выяснялось, что то ли пропустила предыдущий, то ли он успел выскочить и надо начинать всё заново. – У нас в Эмираде можно спокойно выйти на улицу в гораздо меньшем количестве одежды, и никто не станет на тебя пялиться. Зар-раза! – дурацкий крючок больно впился в подушечку пальца, и я, зашипев, раздражённо тряхнула рукой.

– Богов ради! – Эван на секунду возвёл глаза к потолку и шагнул ко мне. Вернее, протиснулся боком между стеллажом и молодым человеком, отчего-то сжавшимся и покрасневшим не хуже трепетной девы. – Финис, ты-то что здесь делал?

– Я зашёл за… мне нужно было взять… – жалко залепетал Финис. – Я не знал, что здесь… меня не предупредили…

– Да, для меня это тоже был сюрприз, – Эван отвёл мою руку и начал сам застёгивать платье.

И – о, чудо чудное! – дело сразу пошло на лад, под ловкими мужскими пальцами вредные крючки застёгивались словно по волшебству.

– Господин Финис Мелтон, мой заместитель и добрый друг, – пояснил Эван. – Финис, это лэйри Тесса Эльяни из Эмирады, в данный момент пребывающая в статусе моего временного помощника. Она поживёт пока у нас с Рианн.

– Помощника? – повторил Финис недоверчиво. – Но она же не… и Фиамма…

– Фиа остаётся на своём месте, – Эван улыбнулся насмешливо, глядя мне в глаза. – Ключевое слово, Финис, – временно.

– Нет ничего более постоянного, чем временное, – напомнила я сугубо из мелочного желания продолжить пикировку.

Когда приятный тебе красавец-мужчина стоит так близко, что чувствуешь его дыхание на своих губах, а пальцы его, кажется, вот-вот коснутся твоей кожи, почему-то не думается ни о чём дельном, кроме возможности удержать его рядом подольше, продлить этот странный, волнующий момент.

– Хочешь быть моим помощником вечно?

– О нет.

– Уже передумала? – Эван управился с последним крючком, критично обозрел дело рук своих и даже чуть подтянул лиф вверх.

– Нет, но я рассчитываю подняться по карьерной лестнице, а значит, вряд ли навсегда останусь вашей…

Тишину в здании внезапно разорвал испуганный женский крик. Я, умолкнув, вздрогнула, Финис побледнел, Эван нахмурился.

– Да что за день сегодня такой? – пробормотал себе под нос и, развернувшись, быстро вышел из кабинета.

Мы с замом настороженно переглянулись и на всякий случай бросились за ним. Спустились на первый этаж, миновали пару коридоров и оказались в небольшом светлом зале с высокими окнами и яркими рекламными плакатами на стенах. Примерно треть его отделялась от оставшейся части деревянной стойкой со стеклом, за которой тянулись рабочие столы с кристаллизаторами и стенды с упаковочным материалом. Другие две трети свободны, только под окнами, уже закрытыми с внешней стороны металлическими ставнями, располагались рядком низкие жёлтые стулья и пустые белые столики.

– Оно под столом было, – замершая посреди зала немолодая дородная женщина в простом сером платье, чёрном фартуке и чепце то хваталась за сердце, то указывала на что-то, не видное нам из-за стойки. – Сами знаете, они же вечно где открыли, там и швыряют, ну, я и решила было, что коробка пустая. Потянула, а она тяжёлая, лежит что-то, стало быть. Глянула, а там… – голос дрогнул, и женщина снова прижала дрожащую ладонь к пышной груди.

Финис обошёл стойку, я не отставала.

Эван опустился на корточки возле лежащей прямо на полу коричневой коробки. Выглядела обычной обувной, которая для сапог, разве что бортики повыше, да открытая часть разорвана и разлохмачена, как бывает, когда коробку вскрывают без лишних церемоний. Мы с Финисом приблизились и я, не сдержавшись, по примеру женщины прижала ладонь, только не к сердцу, а ко рту.

Потому что в коробке лежала собачья голова.

 

 

Глава 3

 

Голова, отрубленная, уже источавшая лёгкий тошнотворный душок, недоумённо смотрела в потолок остекленевшим глазом, словно не понимая, как она тут оказалась. Длинная коричневая шерсть местами слиплась, и над чёрными сосульками лохм кружили с въедливым жужжанием мухи. Откуда-то из-за наших спин совершенно бесшумно вышла Фиамма, отчего вздрогнули все, кроме Эвана. Девушка выступила вперёд, наклонилась, и Эван повернул к ней коробку. Крупные кривые буквы наискосок пересекали бортик.

«Помни своё место, псина».

– О, – только и произнесла Фиамма и выпрямилась.

– Скорее всего, принесли незадолго до закрытия, в противном случае её обнаружили бы или почуяли раньше, и оставили под столом среди прочего мусора, – проговорил Эван.

А я-то думала, Фиамма пошутила, когда упомянула о возможности отправки конкурентам отрубленного пальца или головы.

– И что это значит? – полюбопытствовала я.

На меня посмотрели все и разом, явно лишь сейчас заметив моё присутствие.

– Финис, будь добр, отвези лэйри Эльяни домой и предупреди Рианн, заодно передай, что я задержусь, – велел Эван. – Тесса, поедешь с Финисом, молча, покладисто, без возражений и вопросов, поняла?

– Но это же… – я махнула рукой в сторону коробки.

В лучшем случае предупреждение.

В худшем – откровенная угроза.

Да, иногда я не только любовные романы читаю, но и гангстерские детективы.

– Тесса, – перебил Эван и глянул этак выразительно.

Умеет же – один взгляд, и всякая охота возражать и спорить отпадает начисто.

– Прошу вас, лэйри, – Фенис любезно указал на дверь, ведущую в служебные помещения.

Женщина – вероятно, уборщица, – удивлённо на меня покосилась, но интересоваться личностью нового сотрудника не стала.

Уже по дороге я вспомнила, что не выключила кристаллизатор, но делать нечего, не просить же Финиса вернуться из-за такой мелочи?

Следуя строгому наказу, я молчала, молодой человек тоже не проронил ни слова. Довёз меня до дома Лобо, пошептался о чём-то с открывшей нам Рианн. Девушка с той же непререкаемой, что и у брата, интонацией велела мне идти в гостевую спальню. Минут через пятнадцать горничная принесла ужин на подносе, вежливо осведомилась, нужно ли мне что-то ещё. Я поблагодарила за ужин и заверила, что таки нет, мне пока ничего не нужно, я всем довольна. Служанка удалилась, я поела, выставила поднос с пустыми тарелками за дверь и за неимением лучших идей легла спать.

Вопреки ожиданиям заснуть не удалось. Я бестолково ворочалась с боку на бок, без конца взбивала подушку заново, то забиралась под одеяло, считая, что начала замерзать, то вылезала из-под него, ибо становилось жарко, и думала, думала, думала о несчастной собачьей голове. Не настолько я важная персона, чтобы вообразить, будто голова прислана по мою душу кем-то из несогласных приятелей-инкубов Арсенио или этим неведомым Герибертом, да и не больно-то Эван, Финис и Фиамма удивились нечаянному подарочку. Значит, конкуренты или личные недруги Эвана. И если предположение моё верно, то попала я… ровнёхонько в эпицентр чужих разборок. Разумеется, это же Лилат, здесь иначе быть не может, сколь бы внешне всё ни выглядело чинно и благопристойно, но…

Эван и впрямь вернулся поздно. Свернувшись клубочком под одеялом, я слышала тихие шаги по коридору, стук двери. Поразмыслив, я встала с кровати, вышла из спальни и направилась к комнате Эвана. Из щели между створкой и полом ещё вырывалась полоска света, и я осторожно постучала. Открыли не сразу и радости на лице мужчины от моего полуночного визита я не заметила.

– Ты ещё не спишь? – устало уточнил Эван и так очевидное.

Сюртук и жилет снять успел, волосы растрёпаны больше обычного и пахло чем-то алкогольным.

– Не спится, – призналась я честно. – Всё… в порядке? Может, я могу чем-нибудь помочь?

– Едва ли, – возразил мужчина. – Не беспокойся, Тесса, и попробуй всё-таки поспать.

– Хорошо, – согласилась я. – Доброй ночи.

– Доброй ночи, – и Эван закрыл дверь.

А я вернулась в гостевую.

 

* * *

 

Лилат жил.

Дышал, вдыхая кислород великим множеством лёгких бесчисленных существ, разумных и не очень, что населяли его улицы и дома, и выдыхая в пространство переработанную энергию и углекислый газ. Смотрел в ночное небо сотнями и тысячами глаз освещённых окон, горящих фонарей, мерцающих вывесок и включённых фар мобилей. Затаился огромным неповоротливым пауком в своём убежище, незаметно расплетал вокруг собственных жителей незримую паутину, невидимую, но надёжную, крепко держащую каждого в сетях города, ограничивал жизни стенами, сторожевыми башнями и вуалью защитных, блокирующих и искажающих заклятий.

Да, Лилат жил, большую часть времени пребывая в ленивой полудрёме, обманчиво-вялый, неуклюжий, и так легко было поверить, что он и вовсе уснул навеки, позабыв о тех, кого запер в себе.

Ложь.

Всякий, кому случалось иметь дело с самим Лилатом, порталами, ведущими за его пределы, выводом людей ли или ввозом-вывозом товаров, знал, что внешняя сонливость полиса этого – лишь иллюзия. Блестящая обманка-манок, на которую велись наивные простаки, позабывшие, кем изначально был Лилат.

Когда-то давным-давно он был другим.

Когда-то давно все были другими.

И тончайшая сеть нежного сиреневого оттенка, невидимая обычному глазу, не была препятствием.

Сейчас же она, паутина Лилата, везде, куда ни кинь взгляд. Захочешь – не обойдёшь, не прорвёшь, не перепрыгнешь и даже не перелетишь, случись вдруг такая оказия. И чудится, что порою город, выныривая из чуткой дрёмы своей, насмехается, наблюдая за бессильными, бесплотными попытками заключённых в нём существ, людей и нелюдей, богатых и бедных, глупых и хитрых, всех без разбору.

Остаётся лишь ждать.

Плыть по течению, мирясь с хрупкой оболочкой, с жизнью, которую иначе чем существованием, жалким, бессмысленным, и не назовёшь.

Когда-нибудь всё изменится. Всегда меняется, рано или поздно. Так уж устроен вечно колеблющийся, непостоянный этот мир. Надо только выждать, где-то перетерпеть, стиснув зубы и гася ненужный гнев, где-то примириться с неизбежным, стойко перенося ниспосланное испытание, притвориться тем, кем не являешься, помня об истинной цели пути.

И, быть может, чуть подтолкнуть, направить в попытке вызвать ответную реакцию.

Самую малость.

 

* * *

 

Поспать мне всё-таки удалось. Однако к моменту моего пробуждения и спуска на первый этаж Эван уже успел уехать, о чём сообщила Рианн. Девушка напомнила и о несколько позабытом походе по магазинам и сразу после завтрака мы отправились выполнять наказ большого брата.

Водила Рианн сама, чем несказанно меня удивила. Почему-то я полагала, что в Лилате вместе с безнадёжно устаревшей модой задержалось и насквозь шовинистское утверждение, будто женщин нельзя пускать за панель управления мобилем, да и вообще ни к какому серьёзному мужскому делу. Мол, сажать представительницу прекрасного пола на водительское место всё равно что давать дитю малому полностью заряженный кристалл без предохранительной оболочки.

Мобиль у Рианн был свой, двухместный, тёмно-красный и вроде даже с открывающимся верхом. С транспортом девушка управлялась легко, спокойно, скорость не превышала, правила соблюдала и на свистки и откровенно заигрывающие взгляды от водителей других мобилей внимания не обращала.

– И брат отпускает тебя без охраны или сопровождения? – уточнила я.

– Я могу за себя постоять.

– Но вряд ли Эван получает такие… подарочки каждый день.

– У нас здесь всякое бывало, – равнодушно пожала плечами Рианн. – Мы уже привыкли.

Стреляные воробьи, короче, собачьими головами их не напугать. Хотя собаку жалко.

– Не думала, что доставка писем и посылок настолько опасное дело, – понимаю ещё, контрабанда, или оружие, или всякая одурманивающая дрянь.

– Смотря что и кому доставлять. Помнишь, я говорила, что в Лилате редко какая работа может похвастаться чистотой? Это касается практически всех отраслей и любой деятельности в нашем городе.

Всё-таки что-то нелегальное? Или с конкурентами территорию делят?

Рианн остановила мобиль в начале длинной, причудливо изгибающейся улицы, по обеим сторонам которой тянулись пёстрыми блестящими лентами витрины. Никаких ночных увеселительных заведений, лишь магазины, магазины, магазины! Занимающие весь первый этаж дома, а то и сразу два, приглашающие к себе крупными сверкающими вывесками и плакатами в витринах с обещанием баснословных скидок. И несколько ресторанчиков и кофеен, дабы можно было отдохнуть и перекусить в процессе пополнения гардероба. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что торговали на этой улице практически всем, что способно покорить сердце женщины, – одежда, обувь, сумки, всевозможные аксессуары, украшения, косметика, мелочи для дома вроде пушистых покрывал, декоративных подушек, расписных ваз и ароматических свечей. Даже книжный был!

– Там только канцтовары, немного классики и популярные новинки вроде «Сто лепестков алого», – презрительно заметила Рианн, перехватив мой алчный взгляд маньяка-любителя на вывеску с большой раскрытой книгой.

– Ну и что? – не согласилась я с нелестной оценкой собеседницы. – Лилатских книг мне читать ещё не доводилось.

– Тесса, в Лилате продают то же самое, что и в Эмираде, и в других полисах. Разве что новинки, изданные не здесь, доходят с опозданием, однако пиратские типографии тоже хотят кушать, так что… – девушка развела руками, предлагая мне самой додумать, откуда берётся часть книжных тиражей в городе контрабандистов.

– Я не читала «Сто лепестков алого», – вспомнила я вдруг.

– И не надо.

– А ты читала?

– Читала. И поэтому тебе не советую.

– Это потому, что я девица?

– Это потому, что я никому её не советую.

Мы оставили мобиль на большой крытой парковке в начале улице и дальше пошли пешком. Проезжая часть узкая, транспорта на ней почти нет, зато тротуары широкие, заполненные народом, в основном, конечно же, женщинами. И это ещё время раннее, добавила Рианн, после полудня людей и нелюдей куда больше.

Если две девушки отправляются по магазинам, то можно с уверенностью сказать, что это надолго. Вводить своих нежданных благодетелей в чрезмерные траты мне не хотелось – кто знает, что собой представляет моя будущая зарплата? Да и испытательный срок я вроде как ещё не прошла, – однако смотреть-то никто не запрещает. А если смотреть, то всенепременно надо зайти, пощупать товар, примерить, перед зеркалом покрутиться. Подумаешь, не собираюсь брать! Удовольствия мне факт сей ничуть не портил. Правда, с выбором одежды дела обстояли печально – кругом длинные платья, юбки минимальной длины до щиколоток, строгие блузки и прочие представители моды прошлого века. Женские брюки в Лилате продавались, но с такими широкими штанинами, что со стороны их можно было принять за ту же юбку. Вечерние наряды отличались большей открытостью, однако ничего короткого или хотя бы с высокими разрезами я не нашла. К счастью, с нижним бельём было лучше, хочешь – коротенькие кружевные панталончики, хочешь – нормальные трусики безо всяких рюшечек.

Корсеты, как нижние, жёсткие и действительно утягивающие не по-детски, так и декоративные, обильно обшитые кокетливыми кружевами и бантиками. Туфли на все случаи жизни, ботинки, сапожки. Босоножек нет – что за дискриминация, спрашивается? Костюмы для верховой езды с юбкой, вполне способной заменить лошади попону – неужели в Лилате столько людей держат верховых животных? Веера, перчатки, шляпки с вуалями и без. Шляпка мне не нужна, но я всё равно интереса ради перемерила с полдюжины.

Купив необходимое, мы сделали перерыв на кофе с пирожными в одной из кофеен на втором этаже и затем продолжили прогулку. Ближе к концу улицы магазины уступили место услугам. Несколько салонов красоты, старая добрая прачечная, ремонт одежды, обуви и ювелирных украшений, ломбард. Нашёлся уголок и для предсказаний, бледную, невзрачную вывеску которого и не заметишь сразу между антикварным салоном и обещанием маникюра только сегодня за полцены. Собственно гадали на первом этаже, а в подвале в тесном закутке торговали старыми добрыми амулетами на удачу, свечами для исполнения желаний, благовониями, тематическими книгами, хрустальными шарами, рунами и картами. Поставив пакеты с покупками на пол, я едва ли не носом уткнулась в витрину, разглядывая колоды в картонных и жестяных коробочках. В отражении в стекле я заметила, как стоящая позади Рианн настороженно, немного удивлённо осматривается, а пуще того – принюхивается, раздувая тонкие ноздри.

Странная привычка для человека.

– Уж сколько живу в Верхнем городе, но знать не знала, что здесь продают такие… вещи, – девушка двумя пальцами подцепила серебряную подвеску в виде волчьей головы.

Поразительные всё-таки люди. Всё вокруг работает на энергетических кристаллах, в ходу бытовая, целительская и боевая магия, смешанные браки давным-давно перестали быть редкостью и мезальянсом, но приведи человека – да и иного нечеловека тоже – в салон предсказаний и в нём тут же проснутся древние суеверия пополам с дремучей боязнью непознанного. Словно сейчас из-за угла выскочит бабка-гадалка и начнёт вещать незадачливому бедолаге: «Вижу… вижу… вижу дорогу дальнюю, короля бубнового, венец безбрачия и три порчи, которые можно снять только у нас и только сегодня со скидкой двадцать процентов!»

Неудивительно, что сфера предсказаний самая невостребованная и медленно развивающаяся.

– И как ты его вообще нашла?

– Нюх, – пошутила я. Поймала в отражении совсем уж ошалевший, недоверчивый взгляд Рианн и пояснила: – Мой любимый магазинчик в Эмираде расположен похожим образом, только сам он на втором этаже. Да ты не волнуйся, в хорошем салоне никто не будет хватать тебя за руку и навязчиво предлагать погадать. В хорошем салоне клиенты идут по предварительной записи, – я отступила от витрины, осмотрелась. – Девушка, можно вас?

Молоденькая продавщица в строгом тёмно-синем платье вышла из-за прилавка. Я указала на выбранную колоду, самую невзрачную и дешёвую, и обернулась к спутнице.

– Ты гадаешь? – Рианн приблизилась к прилавку, заплатила.

– Немного. Ну и иногда хочется, чтобы колода просто была под рукой, так, на всякий случай. Может, я с ней делать ничего не буду, но главное – осознание, что могу. Спасибо, – я спрятала коробочку в карман платья.

Продавщица вежливо улыбнулась, мы с Рианн похватали пакеты и поднялись по узкой лестнице на первый этаж. Вышли на улицу, щурясь на солнце, особенно ярком после подвала, сумрачного, пропитанного ароматом благовоний, и вдруг Рианн нахмурилась и резко отвернулась от ленты тротуара на другой стороне. По-моему, даже сделала было шаг обратно к двери салона, будто надеясь укрыться там, но громкий оклик вынудил её замереть на месте и с досадой закусить нижнюю губу.

– Рианн Лобо!

От неспешно идущих по другой стороне улицы людей отделилось двое, не считая маленькой рыжей собачки на поводке: женщина с белым кружевным зонтиком и молодой человек, доблестно несущий за дамой её покупки. Пара торопливо перешла дорогу, и Рианн медленно, неохотно обернулась к ним, улыбнулась вымученно.

– Добрый день, Лизетта.

– Ах, добрый, Рианн, добрый, – женщина потянулась к Рианн и несколько демонстративно расцеловала воздух возле её щёк.

А я присмотрелась к спутнику дамы.

Высокий, статный, с густыми золотисто-каштановыми волосами. Несколько длинных прядей падали на лоб и зелёные очи с томным, небрежным взором, трёхдневная щетина подчёркивала полные губы и мужественную линию подбородка. Если Эван походил на обложку сентиментального романа, то молодой человек передо мной вполне мог украсить собой сборник любовных стихов или романтических баллад. Но, странное дело, во мне красавец не только не будил возвышенно-восторженных чувств, однако вызывал нехорошее, щекочущее подозрение.

Наверное, дело в губах. Не так уж много мужчин с полными чувственными губами встречала я в своей недолгой ещё жизни.

Молодой человек тоже пригляделся ко мне, сначала недоверчиво, непонимающе, потом удивлённо, с тенью явного узнавания и наконец, приняв надменный, презрительный вид, отвернулся.

Похоже, у инкубов не принято здороваться с девушками, которых они недавно щупали за… известное место.

– Не ожидала тебя здесь встретить, но, с другой стороны, денёк такой погожий, солнечный, отчего б и не прогуляться, верно, дорогая? Надеюсь, твой брат в добром здравии? – Лизетта улыбнулась чрезмерно восторженно и насквозь фальшиво и, не дожидаясь ответа, удостоила меня подчёркнуто недоумённым взглядом. – Кажется, мы с вами незнакомы, так ведь?

– Госпожа Тесса Эльяни, наша кузина из пригорода, – не моргнув глазом соврала Рианн. – Тесса, леди Лизетта Дэлгас.

Даже леди? Серьёзно-то как.

Дама немолода, однако и поименовать её бабушкой было бы стыдно и неделикатно. Скромное, но элегантное бежевое платье подчёркивало всё ещё стройную фигуру, из-под голубой шляпки выбивались кокетливые светлые локоны, синие глаза изучали меня с любопытством и примесью снисходительного пренебрежения. Шёлковый шарфик в тон шляпке обвивал шею, спускаясь на грудь чуть трепещущими в такт дыханию складками, на руках, сжимавших ручку зонта и ременную петлю поводка, белые кружевные перчатки. Несмотря на тонкие нити морщин неизбежной данью возрасту, легко представить, какой хорошенькой леди была в юности, да и сейчас она вполне привлекательная для своих лет женщина.

И кто это у нас – драгоценная матушка инкуба?

Я посмотрела на инкуба. Затем на леди и снова на инкуба в поисках фамильного сходства. Тот презрительно разглядывал фасад здания позади нас и пусть и запоздало, но усердно делал вид, будто знать меня не знает.

– У вас есть родственники в Лилате? – заметила Лизетта.

– Дальние, – уточнила Рианн. – Тесса погостит у нас некоторое время.

– О, Рианн, тогда ты обязательно должна пригласить свою кузину на наши субботние чаепития. Новые лица всегда вносят струю свежего воздуха в однообразие привычного круга, – леди повернулась ко мне и снова улыбнулась, на сей раз фирменным оскалом голодной барракуды. – Милая Тесса, вы же не откажетесь посетить нашу маленькую частную ассамблею?

Инкуб внезапно «отмер» и из-за спины спутницы сделал мне страшные глаза, ясно призывавшие: «Не смей!»

– Я… ну… – растерялась я.

– Да, разумеется, мы придём, – вмешалась Рианн, игнорируя страдальчески скривившегося инкуба.

– Ах, это будет просто замечательно! Правда, Байрон? – Лизетта обернулась к спутнику и, зажав в одной руке и зонтик, и поводок, второй потрепала инкуба по щеке.

Хорошее у него имя. Звучное. Возвышенное. Образу под стать.

Гримаса мученика поневоле мгновенно уступила место нежному, трепетному обожанию.

– Конечно, Лиззи.

Лиззи? То есть леди не его мать?!

Стесняюсь даже спросить, кто тогда.

– До субботы, Рианн, – Лизетта величественно нам кивнула и перешла через дорогу, возвращаясь к прежнему маршруту.

Собачка, лохматая, с розовым бантиком на голове, посмотрела на меня грустно, инкуб – убийственно, однако оба послушно засеменили следом за хозяйкой.

– Она не отвязалась бы, пока ты не согласилась бы, – пояснила Рианн, провожая троицу раздражённым взглядом. – Поэтому придётся поехать и потерпеть их общество пару часов. Ничего сложного и страшного, только чай, лото, музицирование, чтение вслух и бесконечная пустая болтовня. Леди Лизетта глава местного общества благородных дам, председатель благотворительного комитета и кто-то там ещё и старается, чтобы даже в Лилате всё было устроено как положено. По крайней мере, в её ближайшем окружении.

– А номер Третий… тьфу, то есть Байрон…

– Приятель-подельник Арсенио, – девушка проницательно на меня посмотрела. – Судя по его показательному игнорированию, он ведь был тогда с тобой и Арсенио с Клеоном?

– Угу. Я, может, и засомневалась бы, но он меня узнал, по глазам было видно.

– Никудышная реакция. Плохо при его профессии, если это, разумеется, можно назвать профессией, – Рианн направилась по тротуару в обратную сторону, я пошла рядом.

– А чем он занимается? – не только же девственниц покупает да по публичным домам шастает? И то, и то средств требует, и немалых, похоже.

– Не догадалась ещё?

– Нет.

– Обслуживает дам вроде Лизетты. За деньги.

– Так он альфонс?! – опешила я.

– Мальчик по вызову, – поправила девушка насмешливо.

– Арсенио тоже?

– Нет. Честно говоря, я не знаю, где и чем именно зарабатывает Арсенио, но точно не сдаётся внаём по сходной цене. Правда, подозреваю, что в его делах меньше законности, чем у Байрона. Вроде всё основное купили, поедем домой? – предложила Рианн.

Я кивнула. Порой походы по магазинам утомляли не меньше, чем половина рабочего дня.

 

* * *

 

Оставшееся до ужина время я посвятила обустройству на новом месте. Гостевая спальня поступила в моё полное распоряжение, хотя, конечно же, гостевой от этого быть не перестала, поэтому пришлось смириться с однотонными светло-зелёными обоями, простыми занавесками с кружевной оторочкой и полным отсутствием столь милых сердцу мелочей. Ни тебе вышитых подушечек, ни мягких игрушек, ни книг стопками по всей комнате. Из чтения мне предложили только старую добрую классику, правда, был соблазн полюбопытствовать у Рианн, не завалялись ли у неё «Сто лепестков алого», раз уж она имела честь ознакомиться с главным бестселлером прошлого года.

Поужинали мы с Рианн вдвоём. Эван вернулся домой ближе к полуночи, когда я уже лежала с книгой в постели. Я слышала шаги в коридоре и приглушённые голоса, однако визит хозяина в мою свежеиспечённую опочивальню всё равно явился сюрпризом. Разумеется, как хорошо воспитанный мужчина – а я отчего-то не сомневалась, что воспитание у них с сестрой вполне себе приличное, возможно даже, куда лучше моего, – Эван предварительно постучал и вошёл только после моего «Добро пожаловать, заваливай».

– Я же не ослышался? – уточнил Эван, закрывая за собой дверь. – Ты сказала «заваливай», а не «проваливай»?

Во-от ду-ура! Не со своим ведь братом разговариваю, а с чужим, к тому же моим благодетелем и работодателем. Нельзя к нему так фамильярно обращаться, вдруг да поймёт превратно?

– Я… я сказала «проходите», – я отложила «Любовь и противостояние» на тумбочку возле кровати, торопливо выпуталась из одеяла и встала с постели.

Мужчина окинул задумчивым взглядом коротенькую ночную сорочку, больше выставляющую тело на обозрение, чем прикрывающую, и я, спохватившись, метнулась за брошенным на стул халатом.

– Простите, – я натянула халат, наспех завязала пояс. – Как дела в конторе? Сегодня обошлось без собачьих голов?

– День выдался тихим и на удивление спокойным. Присядь, пожалуйста.

Я послушно села на край постели, Эван опустился на освободившийся стул.

– Рианн сказала, поездка прошла успешно.

– Да, так и есть, – не считая встречи с номером Третьим, то бишь Байроном.

Инкуб – и мальчик по вызову. Никогда бы не подумала, что они опускаются до подобного рода деятельности. Ладно Арсенио робел в присутствии Рианн и тайком бросал на девушку нежные взгляды – будь я свободным парнем, сама не прошла бы мимо такой видной красотки, – но обслуживать женщин в категории дама за сорок, пусть и за деньги? Нет, это явно выше моего понимания. 

– Хорошо, – мужчина кивнул скорее своим мыслям, нежели мне. – Тесса, ты упоминала, что твои родные найдут тебя.

– Найдут, – подтвердила я.

– Как? – пытливо посмотрел на меня Эван.

– Мои папа и бабушка, его мать, всё-таки Тени-полукровки, – напомнила я. – Мы владеем кое-какой магией.

– И как они смогут забрать тебя отсюда?

– Как-нибудь, – да, знаю, ответ глупый и неубедительный.

– Тесса, Лилат не зря держится обособленно от других полисов континента, даже ОС у нас своя, – мужчина наклонился, соединил кончики пальцев и глянул на них пристально, словно надеясь обнаружить там подходящий ответ. – В отличие от Эмирады, здесь фактически нет пригородной зоны, зато есть прямой выход к юго-восточной части горного хребта и приграничным чёрным рынкам. Как и Эмирада, Лилат окружён стеной, только местную стену миновать весьма и весьма непросто, особенно случайному путнику. Этот город охотно принимает, но крайне неохотно отпускает. Поэтому далеко не всем удаётся вырваться из его объятий.

Он полагает, будто я не догадываюсь о таких элементарных вещах? Если бы из Лилата было настолько легко выбраться, то вряд ли люди исчезали бы в его недрах бесследно, да и местные наверняка чаще покидали бы эти «гостеприимные» стены.

– Отражающие и искажающие щиты сводят к минимуму возможность разыскать кого-либо в Лилате извне, – продолжил Эван тоном серьёзным и немного грустным, с толикой привычной безнадёжной обреченности. – Нет доказательств, что человека увезли или телепортировали в Лилат, нет и претензий, и расследования.

– Но порталы работают в обе стороны, – напомнила я.

– Только не для всех. То же касается любых выходов из города, как официальных, так и тайных. Если бы отсюда можно было запросто уехать, думаешь, люди не пользовались бы этой возможностью?

– Однако как-то же они сюда въезжают?

– Въезжают, – мужчина помолчал минуту и спросил вдруг: – Ты знаешь легенду о рождении пяти городов-полисов?

Я кивнула.

Знаю, конечно. Кто же не знает?

Если верить мифам, первые люди были рождены далеко-далеко отсюда, в одной из тех стран, полной информацией о которых мы и ныне не можем похвастаться. Однажды этим людям пришлось покинуть родину и отправиться на поиски нового места для жизни. В мифах говорилось, что люди чем-то прогневили богов и те в качестве наказания уничтожили прежний их дом, да так хорошо постарались, что от той страны только выжженная пустошь и осталась. Долго люди скитались, терпели лишения и нужду и нигде им не были рады, что, в общем-то, неудивительно – нынче и одного бродягу гонят взашей, в лучшем случае необременительную милостыню подав, а тут жители целой страны. Правда, к тому моменту, когда изгнанники наконец-то добрались до наших краёв, численность их изрядно сократилась. Кое-как перебрались они через горный хребет, и предстал перед ними огромный плодородный участок земли, протянувшийся от гор до самого Великого океана. Думать надо, восторгу несчастных скитальцев не было предела, однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что местечко-то и занято. В лесах жили оборотни, у подножия гор горгульи, возле побережья морские обитатели, на равнинах паслись кентавры, а за главного по праву старшинства крови стояла Сумеречная долина, в те незапамятные времена ещё открытая всем желающим её посетить. Перспектива ни с того ни с сего резко повысить плотность населения долину не вдохновила и её тогдашний правитель, заручившись поддержкой представителей от других рас, указал людям на дверь, то есть вежливо попросил развернуться и идти туда, откуда пришли. Сил продолжать путь в неизвестность, к тому же непонятно когда и чем закончившуюся бы, у людей не нашлось и они пали коллективно на колени, моля своих богов о пощаде и заступничестве. И боги, сочтя, что люди достаточно искупили вину страданиями и преодолением всевозможных трудностей, лично предстали пред смертными. В человеческом пантеоне пять верховных богов и по мифу пятеро их сошло на землю. Боги простили людей и пообещали коренному населению щедрые дары за приют изгнанников. Богиня любви рассыпала розовые лепестки, богиня плодородия воткнула в землю свой посох, бог ветров положил волшебное перо из собственных крыльев, бог хитрости бросил монету, а старший среди богов, Небесный держатель, призвал молнию. И там, где легли – или куда попали – божьи дары, в мгновение ока выросли удивительные деревья-исполины с плодами, подобных которым никогда не видели ни люди, ни нелюди. Небесный держатель сказал, что плодов этих хватит на всех и что пока люди и нелюди будут жить в мире и помогать друг другу, то чудесные деревья не умрут, но станут до конца времён кормить своих детей, потому как пред ликом богов все равны. Насколько я помнила миф, держатель и вовсе зачитал долгую пространную речь о равенстве, взаимопомощи, высшем благе и положенном воздаянии за добрые дела, после чего все прослезились и принялись истово благодарить богов и брататься. Вскоре вокруг каждого из пяти деревьев появились первые поселения, а несколько веков спустя они объединились в пять городов со смешанным населением. Срок эксплуатации волшебных деревьев, вопреки заявлениям Небесного держателя, оказался ограниченным – или в том виноваты последующие конфликты, локальные и глобальные? – и до наших дней не сохранилось ни одного. В Эмираде лишь разбитый в центре парк да уменьшенная мраморная копия божественного дара напоминали о том, с чего всё началось. Впрочем, никаких подтверждений, что деревья на самом деле существовали, не найдено, однако даже отъявленные скептики и атеисты не спорили с известным и доказанным фактом, что каждый из пяти полисов построен на месте мощного источника энергии, вернее, над таковым. Источники фактически питали свои города, благодаря чему между полисами нет других крупных поселений, какие и были когда-то, все давным-давно заброшены, а то и снесены. Вся наша инфраструктура, вся техника, все зачарованные, заряженные кристаллы зависят от источника, если бы не он, мы бы до сих пор сидели при свечах и ездили на лошадях или, того веселее, пользовались услугами своевольных кентавров.

– Полагаю, тебе известна человеческая версия, – заметил Эван.

– Эту версию даже в школе проходят.

– Что же, их право. Но есть и другая версия – о могущественных существах, что пришли на эти земли вместе с людьми, изгнанными с их прежней родины, и сконцентрировали силу, прежде свободно здесь рассеянную и доступную каждому, в виде пяти источников, тем самым вынудив тех, кто жил здесь до людей, смириться с присутствием захватчиков, уступить им место и терпеть лишения и угнетения. Говорят, существа сами стали частью источника.

Что-то новенькое.

– И… – любопытно, безусловно, но не могу понять, к чему Эван клонит, – что это значит?

– В определённой степени источник живой, хотя и не совсем в том понимании разумной жизни, к которому мы привыкли. И его энергия, наполняющая город, делает и Лилат… отчасти живым.

Эмирада возведена в месте, куда ударила молния Небесного держателя, и город по праву считается самым крупным, богатым и цивилизованным среди пяти. Лилат, как несложно догадаться, там, куда упала монета Хитреца, бога обмана, воров и скрытых путей.

– Лилат выпускает только тех, кто сумеет с ним договориться, – Эван сочувственно на меня посмотрел. – Здесь есть проводники, сопровождающие торговые караваны и способные вывести из-за стен Лилата кого угодно, но они берут втридорога, а тебе нечего им предложить.

– Но меня же кто-то похитил. Он как-то попал в Эмираду, нашёл меня, забрал и вернулся сюда.

– Искатели умеют договариваться, это часть их работы.

– А… а письма?

– Можно передать, но для этого нужен надёжный человек и деньги для оплаты. И доставка, даже порталом, займёт время.

Чем дальше, тем безрадостнее перспектива вырисовывается. Зато понятно, почему Арсенио отвёз меня к Рианн, а не предложил безумный план подкопа под городскую стену.

– Однако люди же стремятся сюда, оказываются за стенами не потому, что их похитили или привели силой, а потому что они приезжают в Лилат добровольно! – в порыве праведного возмущения я аж вскочила, но сразу опустилась обратно на смятое одеяло. Ситуация всё равно не станет лучше, если я буду башней нависать на Эваном.

– Большинство прибывающих извне не знает об этой особенности Лилата. Кто-то приезжает сюда от отчаяния и безысходности, кто-то в надежде на лёгкий заработок и беззаботную жизнь, кто-то думает, что сумеет переждать здесь опасные для себя времена, кто-то рассчитывает провернуть пару дел, которые он полагает тёмными, а после вернуться к чистоте и правопорядку других полисов. Хитрец ли, сущность, заключённая в источнике, заманивает людей в ловушку, и если попадаешь в его сети, то запутываешься в них и увязаешь ещё сильнее. Те, кто живут здесь давно, понимают, что им не выбраться, они привыкли и даже не пытаются что-либо изменить. И Лилату, как и любому полису, нужна дешёвая рабочая сила и специалисты, товары, торговцы и покупатели, производители и потребители. Не только сам город не отпускает, но и Верховное собрание лордов – по крайней мере, так они себя называют – не желает, чтобы люди покидали Лилат. Поэтому цены на услуги квалифицированных, опытных проводников так высоки – проводник берёт в том числе и за серьёзный риск. Если его поймают на несанкционированной попытке вывести кого-то за стену…

Это не город, это большая тюрьма!

Понятно, что добрая половина населения Эмирады тоже вряд ли когда-нибудь покинет пределы городских стен – просто потому, что им хорошо там, где они есть, и смысла менять жизнь и куда-то переезжать без острой на то необходимости они не видят, – однако главное же, что могут! Да, тоже требуются деньги и ещё нужно оформить необходимые документы, но сделай всё как надо, заплати налог на выезд, и никто тебя не держит, гуляй в любую сторону. И уж точно сама Эмирада не будет, гаденько хихикая, закрывать перед тобой все ворота.

Живой город…

В голове с трудом укладывалось. Если, следуя версии Эвана, в каждом источнике заключена некая сущность, делающая город относительно разумным, то, выходит, все полисы живые.

– Я не хочу тебя пугать, Тесса, но пытаюсь объяснить, что твои надежды… – мужчина помедлил, внимательно вглядываясь в моё наверняка слегка ошалевшее лицо, – вероятно, беспочвенны. Я не уверен, что и чистокровная Тень смогла бы беспрепятственно выйти из Лилата. Ты можешь отправить письмо своим родным, я постараюсь найти того, кто доставит его в Эмираду, но ты должна понимать, что почти наверняка это – максимум возможностей твоих и моих, потолок, выше которого не прыгнешь. Раз уж так сложилось, что ты оказалась у нас… и задержалась…

Выбила себе стол, крышу над головой, одежду и на работу устроилась, причём всего-то за сутки. Родители могли бы мной гордиться, а Ник завидовать. Заодно, авось, и снисходительно-насмешливый тон сменил бы на более уважительный.

– …то, разумеется, мы не станем выставлять тебя за дверь…

Мы в ответе за тех, кого приютили.

– …однако тебе пора подумать о своей дальнейшей жизни в Лилате.

Дальнейшей жизни в Лилате?

Почему Эван вообще завёл разговор на тему столь щекотливую, по крайней мере, для меня? Вчера утром мужчина не хотел меня в доме оставлять, затем передумал и на работу взял, а теперь опомнился и решил провести душеспасительную беседу с этаким недвусмысленным намёком, что, мол, стоит начать откладывать на старость? Может, действие приворота закончилось, если таковое имело место? И что тогда делать? Снова поцеловать? И впредь целовать регулярно? Я-то не против, я очень даже «за», но гложет меня сомнение великое, что объект будет в восторге от перспективы сей.

– То есть вы считаете, что у меня нет шансов? – настороженно уточнила я.

– Я стараюсь смотреть на вещи объективно.

– Неужели? – не удержалась я от нотки сарказма.

– Тебя никто не гонит ни из этого дома, ни с работы, – повторил Эван. – Фиа сказала, для первого дня ты неплохо справилась, да и Рианн нужно общество сверстницы, желательно нормальной, а не похожей на тех кукол, что составляют так называемое высшее общество этой части города.

И он счёл меня нормальной? Тогда мне тем более есть чем гордиться.

Не зазнаться бы тут, чувством собственной важности преисполнившись.

– И не забывай, что ты ещё не прошла испытательного срока, – с усмешкой напомнил мужчина и встал. – Утром Финис за тобой заедет, а Фиа даст задание. Слушайся её и обращайся по всем вопросам. В моё отсутствие Финис старший в конторе, а Фиамма – главная в моём кабинете.

– А вы? – растерялась я. У него что, выходной завтра?

– Я уеду по делам рано утром. Если успею, то загляну в контору ближе к вечеру, если нет, значит, увидимся послезавтра. Доброй ночи, Тесса. И подумай над тем, что я сказал, – Эван вежливо улыбнулся и вышел, оставив меня наедине с новой информацией.

 

* * *

 

Следующие три дня избытком событий не баловали, что лично для меня было только благом. Я просыпалась по утрам, одевалась, завтракала вместе с Рианн и уезжала на работу. В контору меня подвозил либо Финис, в моём присутствии то старательно краснеющий, то отчаянно бледнеющий, либо Эван – если, конечно же, мужчина был дома, а дома бывал он, надо сказать, не слишком часто. Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше удивлялась его увлечённости и преданности делу. Эван мало спал, питался плохо и нерегулярно и часами, как дневными, так и ночными, где-то пропадал. Поначалу я решила было, что в «Быстрее ветра», но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что и в конторе он мог не появляться по полдня – ну не курьером же Эван сам у себя подрабатывал? – а когда наконец-то приезжал, то сидел в своём кабинете едва ли не до полуночи.

Сотрудники «Быстрее ветра» делились на операторов приёма и выдачи, собственно курьеров, офис и обслуживающий персонал в лице давешней уборщицы. Как и говорила Рианн, были тут и люди, и нелюди, и даже парочка кентавров из тех, кто по разным причинам осел в городе, отказавшись от свободы изумрудных холмов Лайвелли и простора лугов Межграничья. На меня посматривали с удивлением и искренним непониманием, откуда я такая взялась, поэтому я старалась не спускаться на первый этаж без нужды и уж тем более не выходила в зал в часы работы с клиентами. Фиамма торжественно повесила на меня, кажется, все хвосты, до которых у неё и остальных сотрудников просто не доходили руки. Я вносила в базу номера заказов, перепечатывала написанные от руки отчёты, делала копии, разбирала накладные и ещё какую-то загадочную макулатуру, бегала с поручениями от Фиаммы и поливала офисные растения. Естественно, меня не назначили ни секретарём по вызову, ни настоящей личной помощницей, я стала обычной девочкой на побегушках, но не жаловалась. В конце концов – и я повторяла себе сию мантру нехитрую каждый день, – всё могло быть и хуже.

В девять часов вечера Финис покорно отвозил меня домой. К счастью, уподобляться Фиамме и торчать при начальнике, пока тот не соизволит покинуть кабинет, меня не заставляли и мысль, что у меня теперь есть почти что личный водитель, даже грела немного. Дома мы с Рианн ужинали, затем чаёвничали и беседовали в гостиной, потом расходились по спальням. Письмо родным я написала сразу же и отдала Эвану, как только увидела его вечером следующего после нашего разговора дня. Мужчина забрал сложенный вчетверо лист с самим посланием и бумажку с моим домашним адресом, кивнул рассеянно и ушёл. Я задавила порыв догнать и с подозрением уточнить, правда ли Эван намерен доставить письмо по назначению или это будет сугубо видимость для поддержания моей надежды на вызволение из Лилата. Всё-таки Эван уже столько сделал для меня, и было бы чёрной неблагодарностью считать, будто бы он не выполнит своего обещания.

Поживём – увидим.

Субботу с воскресеньем мне оставили общепринятыми выходными, хотя «Быстрее ветра» работало шесть дней в неделю, а сам Эван, похоже, и вовсе круглосуточно. После того вечера общались мы редко, мало и по необходимости: приветствие, прощание, пара дежурных вопросов. Порой даже возникало нехорошее такое ощущение, словно мужчина позабыл, что я у него живу подневольной гостьей.

И про испытательный срок тоже.

И о судьбе письма моего не упоминал.

Ну а в субботу мы с Рианн, одевшись поприличнее и построже, отправились на ассамблею.

Мероприятие проходило в одном из особняков, принадлежавших семье Лизетты. Покойный свекор её, лорд Дэлгас из Эстры, прослыл при жизни человеком крайне принципиальным, а Эстра хоть и город цветов, поэзии и архитектуры, но шибко принципиальных людей мало где любят и полис высокого искусства не исключение. За свои высказывания против местного городского совета и состоящих в нём лордов Дэлгасу вместе с семьёй пришлось бежать за стены полиса, и он не придумал ничего умнее, кроме как укрыться в обманчиво-надёжных сетях Лилата. И, подобно многим другим наивным мухам, увяз в паутине невозможности покинуть лилатские стены. Его сын, младший Дэлгас, приехавший в Лилат вместе с родителями, сёстрами и женой, тогда ещё совсем юной Лизеттой, оказался практичнее своего батюшки и, поняв, что в родной полис им уже не вернуться, да и на отцовских принципах здесь далеко не уйдёшь, начал устраивать жизнь на новом месте. Сейчас семье Дэлгас принадлежала сеть магазинов готовой одежды «Дэлла», два салона платьев на заказ в Верхнем городе и несколько цехов по пошиву оной в Нижнем. Супруг Лизетты тоже лет пять как отбыл в воды Вечной реки, предварительно передав бразды правления бизнесом старшему сыну, и леди, и прежде интересовавшаяся делами мужа постольку-поскольку, окончательно погрузилась в благотворительность, светскую жизнь и маленькие удовольствия личного свойства. А что, вполне себе неплохие занятия на пенсии. Правда, Рианн, рассказавшая мне дорогой о Лизетте, лишь состроила недовольную гримасу в ответ на моё замечание.

Что ж, у каждого свои представления о благородной старости.

Особняк, трёхэтажный, бледно-голубой, с декоративными башенками по углам и помпезными колоннами вдоль фасада, располагался в одном из самых дорогих и фешенебельных районов Лилата, защищённых не хуже золотого запаса Эмирады. Широкие чистые улицы, кипарисовые аллеи, цветочные клумбы, дома-дворцы за фигурной решёткой высоких оград, воздух, едва ли не искрящий от охранной магии. Перед центральным входом нас встретили лакеи в старинных ливреях и париках, один отогнал мобиль Рианн, другой распахнул перед нами дверь, третий – или это был дворецкий? – проводил нас в просторную светлую гостиную и даже объявил. Рианн сразу направилась к хозяйке, восседавшей в кресле в окружении уже собравшихся дам и… Байрона, застывшего подле с тарелкой с виноградом в руках и выражением раболепной покорности на идеальном холеном лице. Хорошо хоть, одет прилично, а не щеголяет обнажённым телом, кожаными труселями в облипку и ошейником.

– Рианн, как замечательно, что ты нашла время заглянуть к нам! – возрадовалась нашему приходу Лизетта. – И твоя крошка-кузина тоже!

«Крошка-кузина» за неимением лучших идей изобразила пародию на реверанс, испытывая острое желание ссутулиться сильнее обычного, дабы казаться пониже ростом и вообще занимать как можно меньше пространства в этом странном месте.

– Присаживайтесь, – Лизетта лёгким взмахом руки указала на свободный диванчик рядом с её креслом и, едва мы сели, вездесущие лакеи подали нам чай в фарфоровых чашках настолько крохотных, что впору было принять за кукольные.

Раздражающее ощущение, словно я угодила на страницы исторического романа или на сцену театра. Платье на мне по размеру, не с чужого плеча, но всё равно будто тесновато. Длинные юбки мешались, и я не умела ходить как Рианн – чуть-чуть, элегантным движением приподняв край подола, ступать мелкими, аккуратными шажками. И да, иногда я сутулилась, и сама этого не замечала, мне хотелось откинуться на спинку дивана, некрасиво развалиться и заложить ногу на ногу, а Рианн держала безупречную осанку. Улыбалась уголками губ, не демонстрируя зубы, и хрупкий, белый в розовый цветочек фарфор в её тонких пальчиках выглядел уместно и изящно. И остальные гости Лизетты посматривали на меня с плохо скрываемым недоумением и высокомерным пренебрежением. Дамы у леди Дэлгас собрались разные: и ровесницы хозяйке, по крайней мере, чисто внешне, и постарше, в отороченных кружевом чепцах, и молодые, и даже совсем юная девушка с несчастным и покорным выражением грустного личика. Надо полагать, сидевшая рядом женщина, одаривавшая девушку быстрыми недовольными взглядами и время от времени шипевшая что-то сквозь стиснутые зубы, после чего чадо неохотно расправляло плечи и кручинилось ещё сильнее, – её мама.

Всего навскидку я насчитала полторы дюжины гостей. Без нас с Рианн, Байрона и ещё троих парней, неуловимо похожих на инкуба красивыми, словно на подбор, ухоженными лицами, высокими атлетическими фигурами и наигранным выражением полной готовности исполнить любой каприз своей клиентки. А в том, что молодые люди – или тоже нелюди – такие же мальчики по вызову, как и Байрон, я отчего-то не сомневалась.

Неудивительно, что народ стремится попасть в Лилат. При наличии средств здесь можно очень даже неплохо жить. И раз юный неокрепший ум привели в одну компанию с мальчиками по вызову, то, выходит, такой расклад не считается неприличным, возмутительным и зазорным.

Нравы тут, однако!

Хотя чего я хотела от Лилата?

– Я вроде кузина из пригорода, но Эван сказал, что у Лилата нет пригородной зоны, – прошептала я, подавшись к Рианн.

– Здесь пригородом считаются районы, расположенные непосредственно вдоль стены с внутренней стороны, – пояснила девушка.

– А-а, – я осторожно пригубила чай.

Напиток оказался горячим и довольно мерзким на вкус. Я с трудом проглотила горчащую жидкость и поймала насмешливый взгляд Байрона. Инкуб едва заметно качнул головой – мол, не надо было принимать приглашение, сидела бы дома и не позорилась. Его не спросила!

Лизетта о чём-то говорила – тема беседы упрямо мной не улавливалась, – дамы внимали, парни по знаку клиенток подавали им то конфеты в вазочке, то пирожные на блюде, то фрукты и всё с непременной слащавой, подобострастной улыбочкой. Остальные довольствовались услугами хозяйских лакеев с непроницаемыми лицами.

– Лорд Арсенио эль Абелардо! – неожиданно объявили от двери.

Рианн вздрогнула, Байрон воздел очи к потолку, Лизетта умолкла на полуслове и расцвела летней розой, а в гостиную стремительным шагом вошёл инкуб Арсенио собственной сияющей персоной.