Портниха
Богатикова Ольга
Автор: Богатикова Ольга
Исключительными правами на произведение «Портниха» обладает автор — Богатикова Ольга. Copyright © Богатикова Ольга
ГЛАВА 1
Когда я увидела его впервые, почему-то сразу решила, что он принесет нам неприятности. Выглядел он, правда, сущим очаровашкой, однако моя интуиция сразу же возопила: с появлением этого человека в нашей жизни обязательно произойдут серьезные перемены.
Когда раздался звонок в дверь, я как раз собиралась сварить себе кофе. Пришлось отложить в сторону турку и идти проверять, кто же это решил посетить мое жилище, ибо гостей я сегодня не ждала и с родными общаться не планировала.
На пороге обнаружился молодой человек лет двадцати пяти – высокий, темноволосый, очень даже симпатичный. В руках у него был небольшой букетик золотых орхидей.
Увидев меня, визитер радостно заулыбался и не менее радостно провозгласил:
- Привет! Вот, шел мимо и решил явиться в гости – неожиданно и без приглашения. Пустишь?
- Может, и пущу, - задумчиво ответила я, с любопытством его разглядывая. – Если вы, юноша, скажете, кто вы такой.
Внешне парень напоминал мальчика-отличника из хорошей, образцово-показательной семьи: густые волосы аккуратно подстрижены, вокруг тонкой худой шеи обмотан клетчатый шарф (к слову, совсем недешевый, если судить по шерсти, из которой он изготовлен. Как и полурастегнутое темно-серое пальто, и виднеющийся из-под него свитер – все классического кроя, качественное и дорогое), большой лоб, тонкие черты лица, большущие небесно-голубые глаза с пушистыми ресницами.
После моих слов в этих глазах мелькнуло недоумение, а потом смущение – очевидно от осознания, что я не та, за кого он меня принял.
- Ой, - щеки парня порозовели. – Извините. Я – Дэн. Я пришел к Элане.
- Эланы сейчас дома нет, - наблюдать за его смущением было забавно.
- А вы?..
- А я – Алира. Ее мать.
- Ну ничего себе! – восхитился парень. – Вот это генофонд! А я-то подумал, что вы это она. Приятно познакомиться, госпожа Ланифи.
- Взаимно, Дэн. Элана ушла в магазин, с минуты на минуту должна вернуться обратно. Если хочешь, можешь подождать ее в доме.
- Очень хочу, - снова улыбнулся он.
Я посторонилась, пропуская его в прихожую.
- Угостить тебя кофе? Я как раз собиралась его варить.
- Не откажусь, - кивнул гость, вешая на крючок свое красивое пальто. – Лана говорила, что кофе у вас божественный.
Молодец парень. Именно так и нужно начинать знакомство с потенциальной тещей.
Я привела его в кухню, усадила за стол и загремела посудой.
- И в каких же отношениях вы состоите с Эланой? – поинтересовалась, наливая в турку воду.
- В достаточно близких. Мы встречаемся.
- И давно?
- Почти месяц.
О!
- Так ты - Дэн Крег?
- Он самый.
- Лана о тебе рассказывала.
- Правда? – в его глазах зажглись радостные огоньки. – Надеюсь, только хорошее?
Я улыбнулась и кивнула.
Уже то, что моя егоза бегает к тебе на свидания больше двух недель подряд говорит о том, что парень ты достойный. Позера или зануду она терпеть рядом с собой не станет, у нее с мужчинами разговор короткий.
Эх! Мне бы в ее годы такие хорошие мозги!..
- К кофе могу предложить тебе только сахар, Дэн. По крайней мере, пока дочь не вернулась из магазина. У нас не осталось ни печенья, ни конфет, ни булочек.
- А мука у вас есть? – поинтересовался парень, рассматривая полочку с моей коллекцией специй.
- Да.
- А соль, куриные яйца, растительное масло?
- Имеются. А что?
- Если вы не против, я мог бы испечь блинчиков. Давно обещал угостить Лану блинами, но все никак не получалось.
- Ты умеешь готовить? – удивилась я.
С ума сойти. Это первый дочкин кавалер, который буквально с порога предлагает помощь по хозяйству. Да еще так просто и наивно.
- Умею. И люблю. Но я здесь чужой человек, а кухня – ваша, поэтому если вы не хотите…
- Да пеки пожалуйста, - усмехнулась я, доставая из шкафчика пакет с мукой. – Раз дал обещание, значит, нужно его выполнять.
Дэн тут же засучил рукава свитера и поскакал к раковине. Тщательно вымыл с мылом руки, а потом приступил к делу.
Быстро оценил качество предоставленных продуктов, ловко просеял через сито муку, за считанные минуты замесил тесто. Действовал при этом так твердо и уверенно, что я невольно им залюбовалась. Мальчик-то на кухне явно не новичок. Что ж, ценное качество для мужчины.
- А чем ты занимаешься, Дэн? Еще учишься или уже работаешь?
- Работаю, - ответил он, ловко переворачивая на сковороде первый блинчик. – Уже второй год.
- И кем?
- Инженером-проектировщиком. Проектирую телепортационные установки. Вернее, их некоторые отдельные элементы.
- Ого! – восхитилась я. – Здорово! Это, наверное, очень интересно.
- Ничего интересного, - фыркнул он. – Чертежи, магические проекции, отчеты… Одна муть и зеленая тоска. Мне не нравится.
- Если не нравится, почему тогда ты этим занимаешься?
- Потому что это престижно. И прибыльно. А еще потому что магов-промышленников и магов-инженеров все уважают. И вообще, это занятие гораздо достойнее какой-то там кулинарии или другой подобной ерунды.
Он говорил, явно повторяя чьи-то слова, а его голос, тон, выражение лица сочились ядовитым сарказмом.
Мне сразу стало интересно. Видимо, семья у парня не такая уж благополучная.
Перешла на магическое зрение и посмотрела на гостя с другой, нематериальной стороны.
Передо мной сразу же засверкали разноцветные нити его талантов (причем, все, как один оказались творческими), вокруг них яркими вспышками заискрились моральные качества – отзывчивость, доброта, трудолюбие, ответственность… Что интересно, в этом карагоде отчетливо выделялись пурпурно-красные огоньки магии. О, так он еще и волшебник. Правда, слабенький, едва ли сумеет сотворить хоть маломальское чудо.
Затем поверх этой картины легла сеть здоровья – толстая, надежная. Хоть парень и смотрится задохликом, а физически явно крепок.
В целом, полотно получилось бы неплохое, если б не тугой комок скрытых комплексов и неуверенности в себе. Что ж, зато теперь понятно, почему Ланка заинтересовалась этим Крегом. У нее-то уверенности с избытком, на двоих хватит.
- По-моему, кулинария – совсем не ерунда, - сказала я. – Ты сам-то кем бы хотел работать, Дэн?
- Кем-нибудь другим, - снова усмехнулся он. – Поваром, например. Или школьным учителем. Знаете, я неплохо лажу с детьми.
- Тогда почему бы тебе не сменить деятельность? Может, стоит заняться тем, к чему лежит душа?
- К сожалению, это невозможно, - грустно улыбнулся парень и поставил передо мной блюдо с результатом своего творчества. – Угощайтесь, госпожа Ланифи.
Блинчики выглядели потрясающе: тонкие, ароматные, в меру зажаристые. А на вкус вообще оказались выше всяких похвал.
- Ну как?
- Да ты волшебник, Дэн, - ответила я. – Такой вкуснятины я еще никогда не ела.
Он зарделся, как маков цвет. Уселся за стол и тоже принялся за блины, попутно запивая их остывшим кофе.
- А чем занимаетесь вы, госпожа Ланифи?
- Ты можешь называть меня просто Алирой, - сказала ему. – А занимаюсь я пошивом одежды. Я – портниха.
- О!
- Как видишь, профессия моя не особенно престижная. Однако мне она очень нравится.
- Здорово. Вам повезло. И что же вы шьете?
- Все, что будет угодно клиенту – от носовых платков до зимних курток.
- И много у вас клиентов?
- Хватает. Я ведь портняжу давно, больше двадцати лет.
- У вас свое ателье?
- Да, оно расположено на соседней улице.
- Как интересно, - задумчиво произнес Дэн. – А ведь Элана выбрала совсем другую профессию. Она же учится на ландшафтного дизайнера.
- Да, - кивнула я. – На последнем курсе.
- Но ведь если она будет оформлять сады и парки, то не сможет продолжить ваше семейное дело!
- Не сможет, - кивнула я, принимаясь за следующий блинчик. – Что поделать – Лана категорически не любит шить.
- И вы не против?..
- Нет. Зачем я буду заставлять ее делать то, что ей не нравится?
Парень покачал головой.
В этот самый момент хлопнула входная дверь и звонкий мелодичный голосок громко возвестил:
- Мармулёк! Я дома!
Дэн от неожиданности едва не выронил надкушенный блин.
- Иди в кухню! – со смехом крикнула я в ответ. – У нас гость.
- Ты не представляешь какой там снегопад, - гремя вешалками, продолжила кричать Лана, - меня едва не завалило снегом! Но я преодолела все сугробы и принесла нам много разной еды. Ну, разве я не молодец?
Она ввалилась в кухню, румяная от мороза и растрепанная из-за своей широкой мохнатой шапки. Невысокая, светловолосая, с большими карими глазами. Как я.
В руках у нее был пакет с продуктами.
- Вот, значит, как, - строго протянула дочь, окинув внимательным взглядом меня, Дэна и блюдо с блинчиками. – Я там по бездорожью прыгаю, а они тут блины лопают!
- Именно так, - усмехнулась я, забирая у нее покупки. – А если бы ты еще немного задержалась, мы бы и вовсе съели все вкусняшки. Правда, Дэн?
Парень не ответил. Обернувшись, я увидела выражение необыкновенного восторга на его лице и совершенно счастливые глаза, которыми он смотрел на мою дочь.
Оо… Да тут, похоже, все серьезнее, чем я думала.
- Бессовестные, - шутливо покачала головой Лана, цапая с тарелки угощение. – Едва не оставили меня голодной. А ты, Дэннер, надо полагать, шел мимо и решил заскочить в гости?
- Точно, - улыбнулся парень. – Привет, Лана.
- Привет, привет.
Она чмокнула его в щеку, подхватила тарелку с оставшимися блинами и объявив, что теперь ее очередь лакомиться выпечкой, уволокла и блюдо, и гостя в свою комнату.
…Они просидели вдвоем до самого вечера. Занимаясь домашними делами, я то и дело прислушивалась к звукам, доносившимся из дочкиной спальни, однако ничего особенного или подозрительного не услышала - оттуда раздавались только громкий смех и звонкий Ланкин голос.
Пару раз Элана прибегала на кухню за свежекупленным печеньем, а ближе к шести часам вечера я уже сама постучала в ее дверь, дабы напомнить, что пришла пора ужинать.
Дэн ушел в начале восьмого. Долго и мило прощался с нами в прихожей, словно изо всех сил оттягивая момент возвращения домой.
- Где ты откопала это чудо? – поинтересовалась я у дочери, когда за ее приятелем все-таки закрылась дверь.
- В парке, - ответила Элана. – Помнишь, в прошлом месяце была оттепель, и я поехала кататься на велосипеде? Вот. Он шел по аллее, а я ехала мимо и случайно окатила его водой из лужи. Так и познакомились.
- Да уж, - хмыкнула я. – Романтика.
- Он классный, - уверенно сказала дочь. – Забавный, веселый, добрый, как котенок. Умный очень. Ты, кстати, ему понравилась.
- В самом деле?
- Ага. Дэн сказал, что ты – замечательная. И что он тоже хотел бы иметь такую маму.
- У него нет мамы?
- Нет. Она умерла, когда ему было два года. Он ее даже не помнит.
Печально.
- А отец имеется?
- Имеется, - фыркнула Лана. – Но только номинально. У них очень своеобразная семья.
- Ты с ним знакома?
- Нет. Такой чести меня пока не удостоили.
Я внимательно посмотрела на дочь.
- Что у вас за отношения, Лана?
Она пожала плечами.
- Общаемся. Обсуждаем музыку и книги. Вместе гуляем. Он подвозит меня из универа домой. Только и всего.
- Дэн в тебя влюблен.
- Думаешь? – усмехнулась она.
- Уверена.
Лана немного помолчала.
- Мне с ним очень хорошо, мам. Он лучше всех моих знакомых парней. Но дальше дружбы заходить не хочется. Страшно.
Еще бы. Когда перед глазами такой яркий пример неудачных отношений, как у ее матери, сто раз подумаешь – а оно вообще надо?
- Пусть идет как идет, - кивнула я. – А там будет видно.
***
Ланка оказалась права – снегом действительно завалило весь город. Из окна белые улицы смотрелись, конечно же, красиво, однако стоило утром выйти за порог и сделать попытку добраться до работы, как сразу стал понятен весь масштаб этого стихийного бедствия.
Хоть мое ателье расположено совсем рядом с домом, прихожу я туда за несколько часов до открытия. Делаю влажную уборку, дошиваю незаконченные изделия, обдумываю и рисую эскизы новых моделей одежды, которые можно будет предложить потенциальным клиентам. Сегодня большую часть времени пришлось потратить на то, чтобы очистить от снега крыльцо и прилегающую к нему дорожку, дабы эти самые клиенты могли свободно до меня добраться.
Пока убирала, несколько раз поднимала глаза, чтобы полюбоваться на новенькую вывеску, которую недавно повесили над входом в мою мастерскую. Теперь вместо старой полустёршейся таблички над крыльцом красовалось коралловое магически скрепленное полотно с надписью «Милагро». Видно его издалека, поэтому есть надежда, что ко мне на огонек будут заходить не только постоянные посетители, но и новые, незнакомые люди.
На самом деле, индивидуальный пошив одежды пользуется в нашей стране не меньшей популярностью, чем магазины готового платья. А в чем-то даже большей. Благодаря магически усиленным швейным машинам современным портнихам нужно совсем немного времени, чтобы выполнить заказ на любую, даже самую сложную деталь гардероба. Поэтому многие горожане предпочитают шить себе одежду у частного мастера, ведь это гораздо быстрее и дешевле, чем влетающие в копеечку походы по бутикам. Так что ателье у нас полно, и между ними идет неслабая конкуренция. Каждый заманивает клиентов, чем может: кто-то скидками, кто-то широким ассортиментом тканей, кто-то дополнительными услугами вроде эксклюзивных подвесок и аксессуаров.
«Милагро» с одной стороны, мало отличается от прочих мастерских: такая же техника, примерочная, ткани, фурнитура – словом, рядовая мастерская, в которой шьют и ремонтируют одежду люди среднего достатка. С другой, есть в сшитых мною платьях, брюках и кофточках помимо качества и хорошего кроя один секрет, которого нет ни у кого. Мои вещи приносят людям счастье. Причем, в самом прямом смысле.
…Дверной колокольчик возвестил о том, что порог «Милагро» переступил первый клиент, буквально через десять минут после того, как я повесила на дверь табличку «Открыто». Очень, к слову, вовремя – я как раз прострочила последний шов на новых брюках господина Лиззе – одного из моих постоянных клиентов.
Выглянула из-за ширмы, отделявшей рабочую зону от маленького холла со стойкой и креслами для посетителей, и увидела худенькую незнакомую девушку в стареньком пальто и тонком берете, нерешительно остановившуюся на пороге.
- Доброе утро, - улыбнулась я, выходя ей навстречу. – Прошу, проходите. Чем могу вам помочь?
- Здравствуйте, - скромно улыбнулась она в ответ. – Мне нужна юбка. Классического кроя. Срочно нужна. Очень-очень.
- Минимальное время пошива одежды вместе с примеркой – три часа, - заметила я. – Если, разумеется, нет другой срочной работы. Но вам повезло – сейчас горящих заказов у меня не имеется.
Девушка просияла и шустро последовала за мной на рабочую половину – снимать мерки.
- Юбка должна быть самая простая, - говорила она, пока я измеряла ее тоненькую талию. – Прямая, длиной чуть ниже колена. И обязательно черная. У вас ведь есть черная ткань?
- Конечно. Декоративные элементы использовать будем? Вышивку, отделку…
- Нет-нет! Сшейте мне самую обычную черную юбку. И, пожалуйста, побыстрее.
- Но ведь обычная – это скучно, - удивилась я. – Я уже поняла, что вам нужен офисный вариант одежды, но ведь даже самый строгий дресс код не запрещает иметь на юбочке интересную вытачку или красивый поясок. Если вопрос в цене, можете не волноваться, дополнительные красивости у меня стоят совсем не дорого.
Девушка вздохнула.
- Да не в цене тут дело. Хотя, и в ней, конечно, тоже. Денег у меня не так уж много. Просто после обеда я иду на собеседование в одну серьезную организации.
- Вы хотите устроиться на работу?
- Да, очень хочу. Даже не так – мне просто необходима эта работа. И ведь я подхожу по всем параметрам: у меня и образование соответствующее есть, и некоторый опыт имеется, и возраст оптимальный, и желание трудиться тоже.
- Но нет черной классической юбки.
- Да! Мне сказали, что тамошняя начальница – очень строгая придирчивая дама. Она обращает внимание на все, а особенно на внешний вид сотрудников. И на собеседование к ней нужно идти обязательно в деловом костюме. Блузка у меня есть, жакет одолжила соседка, а вот юбка – увы…
- Ее можно было купить в магазине.
- Может быть, и можно. Но я такая невезучая! С самого утра обежала половину города, но не нашла ничего подходящего. Только представьте: то цвет не тот, то нет нужного размера, то стоимость такая, что становится нехорошо. Единственный выход – шить.
- Вы так уверены, что благодаря черной юбке вас возьмут на работу?
- Я ни в чем не уверена, - снова вздохнула клиентка. – Когда я войду в кабинет к этой строгой начальнице, у меня наверняка отнимется язык, подвернется нога или случится еще что-нибудь такое, из-за чего надо мной сначала посмеются, а потом прогонят прочь. И никакая юбка не поможет.
Это точно.
Слушая ее взволнованный рассказ, я внимательно рассматривала посетительницу своим особым зрением. При этом меня не покидало чувство дежавю. Примерно такое же полотно я наблюдала вчера у Дэна Крега, только в менее запущенном варианте. Здесь же нет ни одной искры магических сил, клубок комплексов больше, способностей чуть меньше, зато моральные качества на высоте. Словом, девочка - умничка и разумничка, но жутко неуверенная в себе.
Впрочем, это не беда.
- Знаете… Как вас зовут?
- Анита.
- Анита, мне кажется, это неправильно – идти на собеседование, заранее настроившись на провал. Поэтому, чтобы поддержать ваш боевой дух, я сошью вам особенную юбочку. Она будет приносить удачу.
- Удачу? – удивленно переспросила девушка. – Вы, что же, магичка?
- Ну… В некотором роде, - улыбнулась я. – По крайней мере, мои клиенты считают именно так. Говорят, вещи, которые я шью, просто волшебные – им буквально нет сноса.
Анита хихикнула.
- И сколько я буду вам должна за колдовство?
- Нисколько. Удача идет в подарок.
Ткань для будущей детали делового костюма мы выбрали быстро, и пока я кроила юбку, клиентка скромно сидела в кресле для посетителей, ожидая первой примерки.
Спустя час, подгоняя миди по ее фигуре, я одновременно копировала поврежденные энерголинии девушки, те самые, из-за которых она вечно чувствует себя неудачницей и которые совершенно определенно портят ей жизни.
Честно говоря, в чем-то Анита права – я действительно волшебница, но волшебство мое особенное, отличное от того, к которому мы все привыкли. Я не могу передвигать взглядом предметы, вызывать ветер или создавать порталы. Зато отчетливо вижу энергетические нити, которыми оплетен каждый человек, те, что отражают черты его характера, моральные качества, стремления и предрасположенности.
Для меня все они складываются в единое полотно, на котором, как на картине можно увидеть практически всю подноготную человека, кроме разве что его отдельных чувств и эмоций.
Зачастую это самое полотно бывает испорчено узелками, комочками, а то и целыми дырами комплексов, предрассудков и прочей внутренней гадости, мешающей людям радоваться жизни.
Суть моего необычного дара состоит в том, что я могу убрать эти узелки и заменить прогнившие нити новыми. Правда, процесс этот достаточно медленный и весьма энергозатратный. А еще, что греха таить, лично для меня совсем нежелательный, ибо может привлечь внимание тех, кого я не хочу ни видеть, ни знать. Однако, желание латать испорченные полотна, по всей видимости, течет по моему организму вместе с кровью и вытравить его оттуда никак нельзя. Поэтому я шью волшебную одежду – вплетаю в ее ткань, швы или декоративные элементы правильные, здоровые нити, которые способны если не излечить, то хотя бы улучшить состояние поврежденной энергетической ткани.
Правда, эту эксклюзивную услугу «Милагро» я не афиширую, да и доступна она только для тех, кому действительно нужна.
Взять хотя бы Аниту. Прекрасная девушка – умная, старательная, добросовестная. Но слишком скромная, склонная к рефлексии и, как следствие, создающая сама себе проблемы. Возможно, ее очень строго воспитывали родители, обижали сверстники, или было в ее жизни что-то еще, из-за чего на энергополотне образовались узелки комплексов. В принципе, ничего особенного в этом нет, куча людей страдает точно таким же «недугом». Но если я могу помочь человеку, почему бы это ни сделать?
Собирая воедино строгую офисную юбку, я добавила в ткань несколько свежих нитей моральной устойчивости. Теперь каждый раз, когда Анита будет в нее наряжаться, мысли ее будут ясными, речь - внятной и стройной, а душа - спокойной. Все остальное девушка сделает сама.
…Юбка была готова ровно через два с половиной часа.
- Пожалуйста, принимайте заказ, - радостно сообщила я, передавая клиентке сверток.
- Спасибо, - улыбнулась Анита. – Как бы мне хотелось, чтобы эта вещь действительно принесла удачу!
- Так в чем же дело? Просто поверьте в это и все.
- Да-да, - засмеялась Анита. – Я тоже знаю про чудеса самовнушения. Когда училась в школе, у меня были жуткие проблемы с чистописанием. Тогда мама подарила мне красивую ручку с ярким колпачком и тоже сказала, что она волшебная. Мол, кто ею пишет, у того будет красивый почерк и не окажется ни одной ошибки. И я поверила.
- И что же, ручка писала правильно?
- Представьте себе, да. После этого по чистописанию у меня были одни пятерки.
Какая мама молодец!
- Что ж, раз однажды получилось, значит, получится снова, - подмигнула я. – Надевайте счастливую юбку, Анита. И бегите устраиваться на работу.
***
В целом, день сегодня прошел ровно, без особенных происшествий.
После того, как первая клиентка забрала срочный заказ, за своими брюками явился Карл Лиззе – сухонький пожилой мужчина, заказывающий у меня одежду для себя и своей жены на протяжении уже многих лет. Получив сверток с обновкой, он передал письмо от директрисы расположенного неподалеку частного детского сада, в котором работал завхозом. В конверте оказался подписанный договор на пошив очередной партии постельного белья.
Собственно, этим самым бельем я занималась до самого вечера.
С детским садом, к слову, тоже сотрудничаю давно – его хозяйка давно заметила, что на сшитых мною наволочках и простынях ребятишки спят особенно крепко и спокойно.
…Домой я пришла чуть позже обычного – в начале восьмого. Едва переступила порог, как меня буквально окутало чудесным ароматом запеченного мяса.
На звук хлопнувшей двери в прихожую выглянула Лана.
- Что-то ты поздно сегодня, мармулек.
- Заработалась, - ответила, снимая пальто. – Я так понимаю, у нас снова в гостях Дэн?
- Да, - удивилась дочь. – А как ты догадалась?
- По запаху. Ни ты, ни я никогда не приготовим мясо так, чтобы оно пахло настолько восхитительно.
- Ну да, - хмыкнула дочь. – Мы с тобой в этом отношении криворукие. Пошли, мармулек, нас сейчас будут кормить.
Дэн, похоже, в моей кухне вполне освоился и чувствовал себя совсем как дома. Остановившись в дверях, я снова залюбовалась тем, как ловко он хлопочет у плиты. Судя по количеству посуды, еды дочкин приятель наготовил на неделю вперед: помимо мяса я разглядела глубокую миску с салатом, тарелку с котлетами, кастрюлю с супом и блюдо с новой порцией блинов.
- Я сказала Дэну, что у тебя много работы в ателье, и он предложил мне помочь приготовить ужин, - тихо сказала подошедшая сзади Элана.
- Ты только посмотри, как здорово он управляется с продуктами, - с восхищением произнесла я. – Бесконечно бы на это смотрела.
- Правда? – хмыкнула Лана. – Дэн, ты слышал? Мама предлагает тебе переселиться к нам!
Я толкнула ее локтем в бок.
- Спасибо, Алира, - улыбнулся парень, повернувшись в нашу сторону. – Но лучше я буду просто приходить к вам в гости.
- Здесь так много вкусного, - сказала я, усевшись за стол. – Мы что-то празднуем?
- Не совсем, - ответил Дэн. – Хотя… Я сегодня снял себе отдельную квартиру и завтра-послезавтра туда перееду.
- Мы вместе ее выбрали, - гордо заявила Ланка.
Я улыбнулась и кивнула.
Что ж, отдельное жилье – это неизбежный этап, через который проходят и родители, и дети. В самостоятельной жизни без личной норки никак. Хотя я с некоторым страхом жду момента, когда мой ребенок скажет, что решил переселиться из родительского дома в свой собственный.
- И что это за квартира? – поинтересовалась, принимая из рук дочери тарелку с супом.
- Очень уютная, - живо откликнулся Дэн. – Небольшая, но мне много места и не надо. Район тоже ничего. Офис, в котором я работаю, - рядом. В общем, то, что надо. Поживу немного, а потом уже попытаюсь купить себе свое жилье.
- Может, стоило сразу озаботиться покупкой? – осторожно спросила я. – Все-таки съемная квартира тоже требует денег. Зачем отдавать их чужому человеку, если можно еще какое-то время пожить с родными? Или тебя выгоняют из дома?
- Нет, не выгоняют, - скривился парень. – Но оставаться там я больше не могу. Лучше уж заплачу этим самым чужим людям, зато жить и собирать деньги буду спокойно.
Ну-ну.
- Ты живешь с отцом?
- Да, - кивнул он.
- Вдвоем?
- Вдвоем.
- И как он отнесся к твоему желанию переехать?
- Никак, - хмыкнул Дэн. – Хотя скорее был рад, чем огорчен.
Что ж, теперь понятно откуда у этого молодого кулинара столько скрытых комплексов. Похоже, отношения с папой у него действительно не очень.
Элана, видя, что разговор гостю удовольствия не доставляет, быстро перевела беседу на другую тему – начала живо и со смехом рассказывать, как весело они сегодня вечером ездили по городу и выбирали какую именно квартиру снимут. Дэн ее инициативу сразу же поддержал, поэтому ужин у нас прошел в теплой непринужденной обстановке.
Продолжить за чаем повествование о сегодняшних приключениях детям помешал запиликавший мобильный телефон Эланы. Посмотрев на его дисплей, дочь сделала большие глаза и, пробормотав: «Дипломный руководитель!», - убежала разговаривать в гостиную. Наш гость проводил ее нежным взглядом.
- Спасибо за угощение, Дэн, - сказала я. – У тебя настоящий кулинарный талант.
Парень довольно улыбнулся.
- А вам спасибо за Лану, госпожа Ланифи.
Я засмеялась.
- Не рано ли благодаришь?
- Что вы, в самый раз. Знаете, это ведь она убедила меня отселиться от отца. Элана такая активная, зажигательная! Я бы к этому решению еще год шел. Или два. Истрепал бы себе за это время все нервы. Может, даже стал неврастеником.
- Ого, - удивилась я. – Вам с отцом так тесно вместе?
- Не то чтобы тесно, - ответил Дэн. – У нас большой просторный дом. Бывает так, что мы целыми днями не видимся и не общаемся. Особенно, если я задерживаюсь на работе, а он на службе.
- И при этом вы умудряетесь трепать друг другу нервы?
- Да.
- У вас, наверное, очень разные характеры.
- Не то слово, - усмехнулся парень.
- Знаешь, иногда, чтобы заключить перемирие, нужно просто поговорить по душам.
- Это не наш случай, - отмахнулся Дэн. – Я пытался вывести отца на разговор, но ни к чему хорошему это ни разу не приводило. Наорем друг на друга, наговорим гадостей и расходимся по своим комнатам. Лучше уж просто разъехаться и жить спокойно.
- Чем же папа в тебе не доволен?
Дэн закатил глаза.
- Долго перечислять. У него целый список моих недостатков. Но если коротко, я – главное разочарование в его жизни.
- Прямо-таки разочарование?
- Ага. У нас в роду все мужчины рождаются сильными – и физически, и магически, и духовно. Один я – паршивая овца. Тридцать раз не подтянусь, магии – кот наплакал, да сам по себе – слабак и рохля.
Оо… Как мне это знакомо!
Лана правильно сделала, что уговорила этого ягненка переехать.
Мы немного помолчали.
- Ты единственный ребенок в семье? – спросила я у Дэна.
- Нет, - ответил он. – У меня есть старший брат Кир. Он-то как раз настоящий Крег – сильный и очень способный.
- А какие у тебя отношения с ним?
Дэн улыбнулся.
- Прекрасные. Брат у меня замечательный. Правда, мы редко видимся. Кир, как и отец, окончил военную академию и стал боевым магом. Сейчас служит на границе с соседним государством.
Ясно. Старший сын – любимый, младший - нет. Хорошо хоть у братьев между собой мир и согласие.
У меня в семье такой отдушины не было.
- Знаешь, Дэн, - задумчиво сказала ему. – Я тебя хорошо понимаю. Мои отношения с родителями тоже были так себе. Вернее, с одним родителем – с мамой.
- Да? – удивился парень. – У вас с кем-то могут быть плохие отношения?
- Тебя это удивляет?
- Ну… - он немного смутился. – Вы такая… хорошая. Слушаете, разговариваете. Вам хочется рассказать все-все.
Ох…
Рассказывать тебе хочется не потому что я хорошая, а потому что дома разговаривать не с кем.
- Спасибо, - улыбнулась я. – Только моя мама считает иначе. Давным-давно она возлагала на меня большие надежды, а я их не оправдала. С тех пор прошло много лет, а она все не может мне простить, что я такая, какая есть.
- Вы общаетесь?
- Да, но редко. И в основном по телефону. Представь себе, она до сих пор ко мне придирается, ищет недостатки и убеждает, что мы с Ланой неправильно живем. Раньше я в ответ сердилась, спорила, что-то доказывала, кричала.
- А теперь?
- Теперь мне хватает мудрости просто молчать. Или отвечать спокойным голосом. Нас обеих не переделать, так есть ли смысл сотрясать воздух?
Несколько секунд Дэн молчал.
- А ваш отец, Алира?
- А отца у меня нет.
- Он умер?
- Они с мамой развелись. Очень давно, мне тогда было девять лет. С тех пор я о нем ничего не слышала. Может быть, он действительно уже мертв. Сейчас-то мне сорок два.
Я поставила на стол пустую чашку.
- Я к чему тебе об этом рассказываю, Дэн. Твой папа, как и моя мать, останется таким, какой есть. И ты ничего с этим не сделаешь. Это нужно принять и просто поберечь нервы – и свои, и его.
- Я его уже давно принял, - грустно улыбнулся парень. – А вот он меня принять не хочет. Как я только не пытался это изменить! И спортом занимался, чтобы стать крепче, и образование получил техническое, как он хотел. И даже эти дурацкие телепортационные стяжки конструирую, чтобы ему доказать: я не бездарь и не дурак! И все без толку.
- А вот это ты, голубчик, зря, - покачала я головой. – Одно дело прислушиваться к советам родителей, и совсем другое – строить свою жизнь по их указке. Да еще пытаясь им что-то доказать. У твоего отца жизнь своя, а у тебя – своя. Как же ты хочешь, чтобы он тебя полюбил, если ты сам себя не любишь?
Дэн поднял на меня задумчивый взгляд и хотел что-то ответить, но не успел - в кухню вихрем влетела счастливая Ланка.
- Ты чай выпил? – спросила она у своего кавалера. – Да? Вот и ладненько. Идем со мной, пусть мармулек после трудового дня отдыхает.
Я проводила их взглядом, потом немного подумала и налила себе вторую чашку чая.
На самом деле, это очень больно и обидно – быть чьим-то разочарованием. Уж я это знаю.
Когда-то, когда деревья были большими, моя мать надеялась, что сумеет с моей помощью удержать возле себя отца. Любила его очень. Гораздо больше, чем меня. Однако, папа все равно ушел. Вернее, мы ушли.
Я до сих пор помню, как мама, бледная и молчаливая, собрала свои и мои вещи в большой чемодан, а потом отец отвез нас с этим чемоданом на вокзал. Вручил матери билеты и какие-то деньги и сразу же уехал обратно. А мы сели в поезд и прибыли в этот город.
В минуты плохого настроения, которые в течение следующих лет наступали у мамы достаточно часто, она любила кричать, что это я виновата в том, что наша семья распалась. Что если бы во мне была хоть капля родовой магии отца, все могло бы быть по-другому. Я слушала, молча глотала слезы и чувствовала себя самым мерзким и гадким существом во вселенной.
Да, я прекрасно понимаю Дэна.
Тоже, будучи ребенком, изо всех сил старалась угодить своей родительнице. Задобрить, чтобы не кричала и не била. Доказать ей (или все-таки себе?..), что я не ничтожество.
Помню, как не хотелось мне возвращаться после школы домой – там меня ждали равнодушные глаза и презрительные усмешки. Еще помню, как ненавидела занятия по экономике, которую стала изучать под давлением матери. И с какой радостью выскочила в девятнадцать лет замуж, когда в моей жизни вдруг появился веселый и богемный Грег Ланифи – будущий отец Эланы…
Что ж, что было, то уже быльем поросло. Шишек я за свою жизнь набила немало. Надеюсь, дочь учтет мои ошибки. И ее приятель тоже.
ГЛАВА 2
Первый клиент в этот день явился ближе к полудню. Если честно, я очень надеялась, что посетителей сегодня не будет вовсе – работы и так накопилась целая пропасть.
С того момента, как четыре недели назад господин Лиззе принес мне заказ на простыни для детского сада, новые заказы посыпались, словно из рога изобилия. К тому же, вчера вечером начала барахлить швейная машина, а сегодня она и вовсе делала решительные попытки сломаться окончательно.
…Колокольчик на двери тихо звякнул, и в маленький холл моего ателье вошла высокая худая женщина.
- Добрый день, - вежливо сказала она, когда я, оставив дела, вышла ей навстречу. – Могу я заказать у вас ночную рубашку?
- Конечно, - кивнула я. – Но она будет готова не раньше завтрашнего вечера, сейчас у меня очень много работы.
- Хорошо, - ответила клиентка. – Такой срок меня вполне устраивает.
Я указала ей на одно из кресел, и она послушно в него опустилась.
- Какого фасона вы хотите сорочку?
- Видите ли, ночнушка нужна не мне, а моей дочери. Вот, - женщина вынула из сумочки маленький лист бумаги и протянула его мне. – Здесь указаны ее размеры.
- Почему же вы не привели дочь с собой?
- Она… не совсем здорова. И я не хочу лишний раз ее тревожить. А рубашка ей нужна особенная. Дело в том, что в конце этой недели дочка отправляется на лечение в клинику, а по тамошним правилам пациентка должна обязательно иметь широкую ночную сорочку. Причем такую, чтобы на ее горловине была пришита специальная тесемка. Я принесла эту тесемку с собой.
Клиентка снова открыла сумку и достала из нее длинную голубую ленту. С подобными лентами я уже работала не раз, и они, к слову, действительно особенные. Обычно такую тесьму используют, дабы укрепить некоторые слабые участки одежды. В частности, ее пришивают на смирительные рубашки, чтобы те, на кого их будут надевать, случайно (или не случайно) их не порвали.
- Правильно ли я поняла, - медленно сказала ей, - вам нужна… специализированная одежда?
- Не совсем, - грустно улыбнулась женщина. – Не думайте, моя дочь не сумасшедшая. Хотя многие наши знакомые считают иначе. Мила просто другая. Не такая, как все. У нее аутизм, в достаточно серьезной форме.
Аутизм.
Как странно. Я слышала, что им чаще страдают мальчики.
Помнится, когда моя Элана была маленькой, в детском саду, который она посещала, была секция для «особенных» детей, чьи родители не имели возможности оплатить магическое лечение их психического здоровья.
Был среди этих ребят мальчонка с аутизмом. Рыжий, очень худенький. Он всегда, даже в помещении, носил кепку с длинным козырьком – плохо переносил яркий свет и категорически не любил громкую музыку и любые резкие звуки. Еще он каждый раз долго и жалобно плакал, когда родители приводили его в садик. А потом садился в уголок и целыми часами раскладывал ровными рядами пластиковые кубики. Ни с кем не играл, ни на кого не смотрел, ни с кем не разговаривал, кроме, разве что, старенькой нянечки и педагога-психолога, которые чем-то ему нравились. Других обитателей детсада он к себе не подпускал. Стоило кому-нибудь «неугодному» нарушить его личное пространство, с рыжиком случалась истерика.
Я сама неоднократно видела, как во время прогулок этот мальчик сидел отдельно ото всех и с сосредоточенным лицом перебирал камни, палочки, пожухлые листья. Ни с того, ни с сего он мог вскочить на ноги и начать кружиться, как волчок. Мне говорили, что все эти незамысловатые действия его успокаивают, потому что каждый раз, когда он выныривал из своего внутреннего мира, испытывал настоящий стресс…
- Когда Мила нервничает, она начинает рвать на себе одежду, - продолжила между тем заказчица. – Платья, кофточки, сорочки очень быстро приходят в негодность. Я хотела купить ей укрепленные вещи, но их можно изготовить только на заказ.
- Знаете, - задумчиво сказала я, - я, конечно, сошью для вашей дочери ночнушку, но мне будет нужно сделать примерку, чтобы хорошо подогнать ее по размеру.
- Зачем? – удивилась женщина. – Это же не бальное платье. Если рубашка окажется Миле великовата – не беда. Она в ней будет спать, а не танцевать.
- Мне бы хотелось сделать свою работу хорошо, - улыбнулась я. – Неужели у вас нет возможности привести девочку сюда?
- Возможность есть, - вздохнула клиентка. – Но это будет стоить всем нам кучи нервов. Мила очень не любит незнакомых людей и никогда не позволит чужому человеку к себе притронуться.
- Я не буду ее трогать. Просто посмотрю, как на ней сидит рубашка. Один раз. К тому же, мне нужно знать, в каком количестве пришивать укрепитель, чтобы он не вызвал дискомфорт. Вы ведь знаете, что если не рассчитать его длину, он может удушить?
В глазах женщины мелькнул испуг.
- Ну, раз так, тогда я, конечно, ее приведу, - пробормотала она. – Скажите только когда.
- Сегодня, - ответила я. – Часа через три.
- Но ведь вы сказали, что у вас много заказов, - удивилась клиентка.
- Так и есть. Но, думаю, для вашей сорочки смогу выкроить немного времени.
Когда женщина ушла, я сразу приступила к делу. Все прочие платья, юбки, блузки и комбинезоны отправились отдыхать – ими решила заняться позже. Все-таки для пошива ночной рубашки действительно много времени не нужно. Зато, судя по уставшим измученным глазам клиентки, ее дочери помощь нужна в первую очередь.
Саму девочку увидеть нужно обязательно, хотя бы на пару минут, чтобы знать над чем конкретно нужно работать.
…Милу ко мне привели только вечером. Что интересно, ребенок, страдающий аутизмом, оказался миловидной шестнадцатилетней девушкой.
Когда она переступила порог «Милагро», черты ее лица сначала стали жесткими, напряженными, однако спустя всего несколько секунд, разгладились, и Мила с искренним интересом начала осматриваться по сторонам.
Пока мать уговаривала дочку отправиться за ширму и примерить новую ночнушку, я внимательно рассматривала ее магическим взглядом.
Господи Боже! Такого полотна я в своей жизни еще не видела ни разу.
Во-первых, сама энергетическая ткань оказалась соткана не так, как у остальных людей. Очевидно, «особенность» Милы была врожденной или же приобретенной в раннем детстве после какого-то серьезной происшествия. Возможно, во время родов она получила травму или же перенесла серьезную болезнь, и поэтому полотно выткалось необычным образом.
Во-вторых, почти все ее энергетические нити находились в ужасном беспорядке. Спутанные, покрытые узелками страхов, они представляли собой один большой разноцветный клубок, который лично мне внушал ужас.
Сколько же здесь работы!..
Традиционной магией лечить девушку практически бесполезно. Даже мне понадобится много времени и труда, чтобы хоть как-то расплести эту пряжу.
Это при том, что родители бедняжки явно сделали для дочери очень многое: некоторые нити выглядели восстановленными заново – наверное, Милу лечат уже очень давно, возможно, с самого рождения.
Да… Одной ночнушкой здесь не обойтись. Радует одно – все энергонити хоть и спутанные, но крепкие и вполне себе жизнеспособные. А это значит, что за ее психическое здоровье еще можно побороться. Такой, как все остальные люди, она, конечно, не станет, однако научиться самостоятельно ориентироваться в этом непонятном для нее мире, скорее всего, сможет. Главное, убрать страхи, распутать эмоции и выпрямить самосознание.
Что ж, это будет непросто.
…Примерка длилась почти час. Чтобы уговорить Милу переодеться, ее матери пришлось потрать на уговоры немало сил. А потом столько же, чтобы убедить снять красивую, но еще не до конца готовую сорочку. При этом женщине приходилось постоянно следить за тем, чтобы дочь ничего не сломала и ни на что не наткнулась – при всей своей миниатюрности девушка оказалась на удивление неуклюжей. А еще очень подвижной – все, что попадалось ей на глаза, Мила пыталась потрогать руками. В конце концов я вручила ей коробку с катушками разноцветных ниток, и дальше наша работа проходила более-менее спокойно.
Когда заказчицы, наконец, ушли, выяснилось, что собирать сорочку мне придется вручную: едва я прострочила один единственный шов, как швейная машина жалобно скрипнула и отключилась. Примерно двадцать минут я пыталась ее реанимировать, но потом плюнула и взялась за иголку сама.
Словом, времени на пошив примитивной ночной сорочки ушло много. Когда я отрезала последнюю нитку, часы показывали девятый час вечера, а мобильный телефон – шестой пропущенный вызов от Эланы. Отвечать дочери я не стала – сшивая ткань, одновременно вплетала в нитки энергетические стабилизаторы, призванные нормализировать эмоциональный фон моей юной клиентки. Отвлекаться от этого дела чревато – можно сбиться и все придется начинать заново.
Впрочем, собрав ночнушку воедино, работу над ней я еще не закончила. Продолжать ее, правда, пришлось дома. Наскоро поужинав и выслушав от дочери претензию о том, что я «жутко ее испугала, и вообще это очень стыдно – не отвечать на телефонные звонки», отправилась в свою спальню и практически до утра занималась вышивкой – расшивала рукава, подол и боковые швы сорочки замысловатыми узорами, которые должны будут убрать у ее хозяйки тревожность и страхи, а также запустить механизм расправления спутанных энергонитей.
В четвертом часу утра, когда дело наконец было сделано, я осторожно пробралась в комнату к спящей дочери, почти пять минут любовалась на нее и благодарила Бога за то, что он позволил моему ребенку родиться здоровым.
***
Мать Милы пришла за рубашкой буквально через несколько минут после того, как я повесила на дверь ателье табличку «Открыто». Долго ахала, разглядывая вышивку, и даже пыталась заплатить за этот неожиданный и очень красивый бонус чуть больше оговоренной суммы.
Лишних денег я не взяла, все-таки доходы у меня неплохие, а ей во время реабилитации дочери пригодится каждая монетка.
Едва клиентка вышла за порог, как громко звякнул дверной колокольчик, и в мою мастерскую ворвался веселый заснеженный вихрь, в котором я с удивлением узнала Аниту – ту самую девушку, которая месяц назад заказала у меня черную офисную юбку.
- Госпожа Ланифи, меня приняли на работу! – радостно сообщила она и сунула мне в руки большую картонную коробку с логотипом одного из кондитерских магазинов города. – Вот, получила первую зарплату и решила сделать вам небольшой подарок. Угощайтесь.
- Спасибо, - немного растерялась я. – А за что мне подарок?..
- За волшебную юбку, конечно, - улыбнулась девушка. – Она ведь правда оказалась счастливой. Я в ней и собеседование удачно прошла, и переговоры с клиентами уже два раза проводила. Причем, очень успешно! Да и вообще, мне в ней так уютно и комфортно! Поэтому спасибо вам еще раз и приятного чаепития!
Прежде чем я успела что-либо сказать, Анита помахала мне рукой и скрылась за дверью.
Проводила ее взглядом и пошла открывать подарок.
В коробке обнаружился торт, большой и наверняка вкусный. Сразу подумалось, что ни в одиночку, ни вдвоем с Эланой мне такую махину не осилить, а значит нужно вызывать подмогу.
Вынула из сумки телефон, набрала знакомый номер.
- Привет, дорогая, - послышался в трубке звонкий голос моей старинной приятельницы. – Давненько ты мне в такую рань не звонила. Что-то случилось?
- Случилось, Марита. Мне подарили торт. Большой. С желе и без мастики.
- О!.. Сейчас буду!
- И соседа своего захвати.
- Вот еще! Он же съест больше, чем мы с тобой вместе взятые.
- Не жадничай. К тому же, у меня вчера сломалась швейная машина.
- Аа. Тогда ладно.
Они явились ровно через десять минут – моя одноклассница и, по совместительству, хозяйка небольшого цветочного магазина Марита Пэнс и Конор Руби – сапожник, слесарь, электрик и вообще умелец на все руки, чья мастерская расположена через стенку от душистых роз и хризантем Мариты. К их приходу я как раз успела вскипятить воду и заварить чай.
- И откуда же у тебя взялось это чудо кулинарного искусства? – поинтересовалась Марита, разглядывая торт.
- Принесла благодарная заказчица.
- Везет, - вздохнула приятельница. – Мне за мои цветы дают только деньги.
- И иногда по шее, - хохотнул Конор. – Алира, у тебя, говорят, машина сломалась? Если хочешь, я могу ее посмотреть.
- Посмотри, пожалуйста, - кивнула я. – Работы куча, а шить не на чем. Я без нее, как без рук.
- Чай остынет, - заметила Марита.
- Ну и ладно, - отмахнулся мастер. – Холодный выпью.
Он действительно не стал садиться с нами за стол, а вынул из кармана куртки какие-то инструменты и пошел чинить мою капризную технику.
- Знаешь, Лира, ты все-таки дура, - сказала мне одноклассница, наблюдая за тем, как ловко Конор что-то откручивает и подкручивает в швейной машинке.
- Почему это?
- А потому! Посмотри, какой мужик пропадает! Умный, симпатичный, холостой. А уж какие руки у него золотые! К тебе, опять же, давно неровно дышит: то вывеску повесит, то карнизы заменит, машинку, гляди-ка, чинить побежал, даже торт не попробовал. У меня каждый день про твои дела спрашивает. Да и смотрит на тебя, как мой муж на бутылку пива – с нежностью и обожанием. А ты ничего не замечаешь.
- Все я замечаю, - усмехнулась я. – И взгляды, и карнизы. За помощь, кстати, я ему рубашки бесплатно шью. И обрезки отдаю – на ветошь.
- Шла бы ты за него замуж.
- Он меня туда не звал.
- Долгое ли это дело! Если позовет, пойдешь?
- Нет.
- Почему?
- Потому что не хочу я замуж. Уже разок сходила. Хватит.
- Да ладно тебе! Подумаешь, дуралей попался. Не все ж мужчины такие, как твой Ланифи.
- Я в курсе. Но замуж не хочу. Мне, знаешь ли, нравится быть в своем доме хозяйкой и ни перед кем не отчитываться. К тому же, в моем возрасте с мужчинами интереснее дружить, а не кокетничать.
- А интим?
- А что интим? Чтобы он был, нужно обязательно состоять в браке?
Марита хмыкнула, а я сделала глоток чая и на секунду представила себя в роли замужней женщины.
Брр!
Нет уж. Замужем я побывала, и впечатлений от этого мне хватило на всю жизнь.
Марита, конечно, права – всех мужчин под одну гребенку стричь нельзя. Однако экспериментировать с ними не хочется. Хватит с меня экспериментов, их в моей жизни было немало.
С первым мужем мне действительно не повезло. Хотя в том, что наш брак оказался неудачным, была доля и моей вины, ведь я прекрасно видела за кого выхожу замуж и мне ничего не стоило вовсе отказаться от этой авантюры. Впрочем, согласие на свадьбу я давала не столько из-за любви (хотя она тогда тоже имелась), сколько из-за горячего желания сбежать от матери.
К тому же, Грег Ланифи тогда казался мне самым идеальным кандидатом в спутники жизни: красивый, веселый, общительный, творческий, талантливый. Муж – вольный художник-авангардист, что может быть лучше?
Между тем, выходя замуж, я слабо представляла, как именно нужно строить семью. Считала, что все устроится само собой – мы ведь любим друг друга, а это самое главное.
Однако, после свадьбы начались проблемы. Причем, сначала в финансовом плане. Во-первых, Грег категорически отказался искать себе постоянную стабильную работу – он же гений, а значит, будет трудиться только на себя и исключительно тогда, когда к нему снизойдет вдохновение.
То ли вдохновение к нему снисходило редко, то ли его шедевры были обычной мазней, которую никто не хотел покупать, а только денег у нас почти никогда не было. Поэтому мне, тогда еще студентке четвертого курса, пришлось устроиться на работу, чтобы иметь хоть какую-то возможность оплачивать съемное жилье и покупку продуктов.
Во-вторых, большая часть моей скромной зарплаты чаще всего уходила на нужды Грега – новые кисти и краски или посиделки с богемными приятелями в кафе и ресторанах.
Однако самое «сладкое» в нашей семейной жизни началось после того, как родилась Элана.
Маленький кричащий ребенок совершенно не способствовал вдохновению, поэтому дома драгоценный супруг стал появляться все реже и реже.
Мои робкие глупые надежды на то, что он образумится, начнет зарабатывать и помогать мне ухаживать за дочкой, продержали наш брак на плаву ровно пять лет. Причем, за это время господин Ланифи успел конкретно истрепать мне нервы.
Каждый месяц он находил всевозможные мастер-классы, конкурсы и прочую творческую ерунду, которая требовала его обязательного присутствия. В какой-то момент мне пришлось найти вторую работу, чтобы обеспечивать себе и дочери не только крышу над головой и накрытый стол, но и возможность платить за детский сад и услуги врача.
Мать помогала мне неохотно, поэтому несколько лет своего детства Ланка провела, скитаясь по моим приятелям, соглашавшимся присмотреть за ней, пока я зарабатывала деньги.
Профессия экономиста, которую получила в университете, приносила гроши, поэтому пришлось ее бросить и заняться тем, что я любила, и что всегда получалось у меня лучше всего – шитьем.
Тут мне крупно повезло – я устроилась второй портнихой в ателье «Милагро», которое тогда принадлежало госпоже Калли – строгой пожилой женщине, ставшей для нас с Ланой в то непростое время очень близким и дорогим человеком.
Грег в нашей жизни появлялся наездами – просто внезапно возвращался из очередной поездки, иногда привозя подарки или небольшую сумму денег, съедал находящуюся в холодильнике еду и благополучно уезжал обратно.
Муж жил в свое удовольствие, абсолютно не интересуясь ничем, кроме своих собственных дел. А мои обиды, слезы и претензии воспринимал, как что-то странное и лишенное смысла – он художник и должен творить, а бытовые глупости его не касаются. Элана отца тоже не особенно впечатляла - дети, как выяснилось, чрезвычайно его напрягали.
В какой-то момент, после того, как муж уехал на очередной мастер-класс, оставив дома пустые кастрюли и грязные тарелки, я расторгла со своей квартирной хозяйкой договор аренды, собрала вещи и вместе с дочерью переехала на новое место. Через пару дней после новоселья отправилась в управление муниципалитета и подала на развод.
Зачем мне нужен человек, который давно стал чужим и возвращается ко мне только для того, чтобы поесть и переночевать в теплой постели?
С разводом, в моей жизни почти ничего не изменилось. Разве что дышать стало легче и дела, наконец-то, пошли в гору.
Грег, к слову, о том, что я пожелала стать свободной женщиной, узнал только через полгода, когда вернулся из заграничного путешествия и получил соответствующее уведомление. Ничего против он не сказал, только пожал плечами и молча подписал все нужные бумаги. Делить нам было нечего: общей собственности в нашем дурацком браке мы не нажили, а на дочь он никаких прав не заявлял. Собственно, день развода стал последним днем, когда я видела своего творческого мужа, больше в нашей с Ланкой жизни он не появлялся.
На самом деле, Марита не права, считая, что после расставания с Ланифи я поставила на своей личной жизни крест. Наоборот, я изо всех сил пыталась ее наладить.
На момент развода мне было всего двадцать четыре года, и я искренне считала, что в будущем обязательно появится хороший надежный мужчина, который станет для меня и Эланы надеждой и опорой. Функция мужа заключается не только в зарабатывании денег, и мне, как любой женщине, очень хотелось, чтобы рядом был человек, с которым я могла бы откровенно поговорить, поделиться своими планами, радостями и печалями, который бы сам рассказывал мне о своих делах и вообще помогал тянуть лямку жизни.
Собственно, таких «помощников» в следующие несколько лет было аж четыре штуки. И ни с одним из них ничего не вышло.
Так, первый – нежный, внимательный и заботливый, отправился ко всем чертям, когда заявил, что единственная преграда на пути нашего с ним счастья – моя дочь.
Второй оказался жутко ревнивым, контролировал каждый мой шаг, периодически просматривал историю звонков в телефоне и уговаривал Элану докладывать ему о людях, с которыми я общалась в его отсутствие.
Третий был ужасно скучен – вся его жизнь двигалась по кругу: работа-дом-телевизор-душ-постель. Он был добр и ответственен, неплохо зарабатывал и охотно играл с Ланкой в куклы. Однако находясь рядом с ним, я прямо-таки чувствовала, как начинаю деградировать, ибо этот человек кроме просмотра любимых сериалов не интересовался больше ничем и совершенно ни к чему не стремился.
Четвертый – ужасный неряха, буквально вымораживал меня разбросанными по квартире грязными вонючими носками, и хаосом, который наступал везде, где он появлялся. В какой-то момент нам с дочерью надоело подбирать за ним одежду, подметать крошки и выводить пятная (ел он тоже очень и очень неаккуратно).
- Мам, а зачем они нам нужны – эти дядьки? – спросила у меня как-то раз Элана.
И я серьезно задумалась: а в самом деле – зачем? Радостями и печалями я уже давно делилась со своим подросшим ребенком, текущий кран и сгоревший выключатель мне чинил приходящий мастер, денег тоже было достаточно – работа в «Милагро» приносила хороший доход, а родовая магия, проснувшаясь за несколько лет до развода с Грегом Ланифи, делала сшитые мною вещи популярными среди клиентов городских ателье.
Что касается пресловутого интима, то тут, конечно, было сложнее. Впрочем, мне ничто не мешало встречаться с понравившемся мужчиной на его территории, не приводя к себе домой и не навязывая его общество дочери. Правда, такие интрижки после расставания с моим четвертым «помощником» случались очень редко и носили скорее характер неожиданных приключений, потому как ложиться под мужика ради одного только секса претило моим моральным принципам.
Дочь, к слову, оказалась права – вдвоем с ней нам жилось очень хорошо. Мирно, спокойно и при этом достаточно весело и сытно. Мне даже удалось скопить денег и, взяв в банке небольшую ссуду, купить жилье в одном из таунхаусов в старой части города, неподалеку от работы.
Через год после того, как я выплатила банку последние деньги, случилось несчастье – скончалась госпожа Калли. Оставив меня одну, старушка сделал напоследок нашему маленькому семейству неожиданный и очень дорогой подарок - после похорон выяснилось, что незадолго до смерти она переоформила документы «Милагро» на мое имя, и теперь я являюсь полноправной хозяйкой этого ателье.
Собственно, после этого наши дела пошли еще лучше. Имя, клиенты и стабильный доход у меня уже были, поэтому я начала потихоньку изменять мастерскую согласно своему вкусу: сделала ремонт, заменила технику (в том числе купила вязальную машину, чтобы делать на заказ свитера и кардиганы) и кое-какие элементы интерьера.
К своему женскому одиночеству я привыкла, более того, оно вполне меня устраивало. Иногда я думала: быть может, так все и должно быть? Не везет мне с мужчинами, ну так что ж? Зато у меня чудесная дочь, успешный бизнес и хорошая интересная жизнь. Пусть все будет так, как есть.
А замуж я точно больше не пойду.
***
- Мама, Дэну нужен амулет. На удачу.
Я оторвалась от книги, которую в этот момент читала и подняла на дочь удивленный взгляд.
- Зачем?
- У него в понедельник очень ответственное мероприятие, - сказала Элана. – Без удачи не обойтись.
- Пусть купит себе талисман, их в любой магической лавке пруд пруди.
- Это не то! Нужен такой, чтобы у Дэна точно-точно все получилось.
- Все так серьезно?
- Не то слово!
- И что же это за ответственное мероприятие?
- Я собираюсь сменить место работы, - ответил вместо Эланы Дэннер, устанавливая на журнальный столик, стоявший в нашей гостиной, блюдо со свежеприготовленным печеньем. – И никакого амулета мне не нужно. Лана масштаб этого события преувеличивает.
- Ничего я не преувеличиваю, - горячо возразила дочь. – Сам знаешь, на собеседовании ты разволнуешься, что-нибудь напутаешь. В итоге отравишь членов комиссии и будешь до конца жизни конструировать свои телестяжки.
Я перевела взгляд на Дэна.
- Отравишь?..
Он улыбнулся.
- Хочу устроиться поваром в один из городских ресторанов. Он называется «Кэлла». Слышали о таком, госпожа Ланифи?
- Честно говоря, нет, - призналась я. – Наверное, это очень хорошее заведение.
- Да, место вполне приличное, - кивнул парень. – Достаточно дорогое и с хорошей кухней. Просто я подумал, что это неправильно – каждый день идти на работу, как на эшафот. И заниматься тем, что категорически не нравится, все-таки конструирование – это не мое. А готовить я люблю. Правда, у меня нет соответствующего образования, но в «Кэлле» раз в несколько лет проводят собеседование для кулинаров-самоучек. Ищут таланты, так сказать.
- Так там будет конкурс? – спросила я.
- Ну да. И я хочу попытать счастья. Вдруг повезет?
Что ж, такое горячее желание изменить свою жизнь, конечно, похвально, однако…
- Дэн, а ты уверен, что оно того стоит? Я ни в коем случае не собираюсь тебя отговаривать, однако подумай сам: нужно ли превращать хобби в профессию? Одно дело не спеша готовить в собственной кухне и совсем другое – молниеносно выполнять заказы клиентов, которые зачастую бывают придирчивы и капризны. К тому же, в ресторане тебя ждет новый незнакомый коллектив, да и зарплата наверняка будет гораздо ниже, чем в конструкторском бюро.
- Я все это понимаю, - кивнул Дэннер. – И ко всему готов. Готовить быстро умею, с коллегами как-нибудь подружусь, а зарплата там очень даже неплохая. В деньгах я, конечно, потеряю немало, однако того, что заработаю хватит и на жизнь, и на подарки для дорогих мне людей. Если, конечно, хозяева «Кэллы» согласятся взять меня к себе. Видите ли, Алира, в бюро я тружусь уже полтора года, однако полноценным членом его коллектива так и не стал. Ко мне все относятся презрительно, свысока. И самое обидное, что они имеют на это полное право. Я плохой инженер. Признаю это со всей честностью и ответственностью. Из-за меня не раз тормозились сроки исполнения заказов, срывались эксперименты и так далее. Это ужасно стыдно, и я очень стараюсь делать свою работу хорошо, однако у меня то и дело вылезают какие-нибудь недочеты. Согласитесь, так трудиться нельзя. Пусть конструированием лучше занимается тот, кто сможет это делать без огрех. А я пойду на кухню. Готовить.
Он говорил с таким жаром, что я заслушалась. Похоже, этот ребенок уже все для себя решил.
- Я долго думал, - продолжил между тем Дэн. – В «Кэлле» выше младшего повара меня поначалу, конечно, не поставят. Однако там имеется неплохая перспектива карьерного роста, и, если я сумею показать, на что способен, смогу двинуться дальше. Впрочем, если господа владельцы этого ресторана мне откажут, буду искать другое заведение. Черт! Да любое, самое вшивое бистро устроит меня гораздо больше, чем конструкторское бюро.
- Именно поэтому тебе и нужен амулет, - вмешалась Элана. – Чтобы с твоим талантом не пришлось жарить сосиски в пивной на окраине города.
Дэн закатил глаза.
А я подумала, что дочь в чем-то права. Приятель ее действительно очень способный, но при этом застенчивый, того и гляди, действительно станет волноваться и что-нибудь сделает не так.
Честно говоря, за несколько недель, что прошли после нашего с Дэннером знакомства, я успела к нему привыкнуть и даже немного привязаться. Этот мальчик приходил к нам в гости каждую неделю и обязательно приносил с собой что-нибудь вкусненькое. Или же становился к плите и готовил это вкусненькое сам. Еще он с большим удовольствием участвовал в наших беседах, а зачастую сам же их заводил, причем, на самые разные темы. Для своего возраста он оказался необыкновенно начитанным и любопытным – живо интересовался всеми новостями города и страны, новинками литературы и кино, даже несколько раз вытащил Ланку в оперный театр. Это при том, что моя дочь кроме драматических постановок ничего никогда не признавала!
Элане, к слову, Дэн с каждым днем нравился все больше и больше – во-первых, она стала трещать о нем без умолку целыми днями, а во-вторых, стоило ему появиться на нашем пороге, в ее глазах загорался такой же восторг, что и у него при виде ее самой.
О том, насколько быстро развиваются их отношения я деликатно старалась не расспрашивать, однако, на всякий случай тайно положила дочери в сумку упаковку презервативов – все-таки от любви порой так срывает крышу, что о ее последствиях не вспомнит даже такая рассудительная девочка, как моя Элана.
Разговор тем временем продолжался.
- Вот скажи, Лана, каким образом твоя мама достанет для меня амулет? У вас в кладовке хранится коллекция древних артефактов?
- Если бы, - фыркнула дочь.
- Тогда, быть может, она тайный артефактор и сможет изготовить мне его сама?
- Именно так, - кивнула дочь. – А что? Знаешь, когда я училась в школе, мне нужно было сдать один очень трудный экзамен. Я так волновалась, что ни за что бы его не сдала. Так мама сплела мне из ниток счастливый браслет, и у меня все получилось. Помнишь, мам? Он был такой красивый! Фиолетовый с красным. Я было начала его носить постоянно, а потом случайно порвала. Эх!.. Был бы он цел, я бы, Дэннер, непременно тебе его подарила.
- Только фенечек мне не хватало, - фыркнул парень – Алира, не слушайте ее. Собеседование я пройду сам, без всякой магической помощи. Что я, бездарь какой-нибудь?
Я улыбнулась. Конечно, пройдешь. Обязательно. И волноваться не будешь, и руки у тебя будут твердые, и мысли ясные.
Честное слово, снова дежавю.
- Домашние браслеты-амулеты – это, конечно, ерунда, - сказала я. – В нашем городе есть много людей, которые на заказ могут наложить чары на самые разные вещи, чтобы сделать их «счастливыми»…
- Что вы, - усмехнулся Дэн. – Искусственно сотворить «счастливую» вещь невозможно. Я это знаю наверняка: все-таки в моем семействе было немало сильных магов, поэтому теория чар мне хорошо известна. Наши городские умельцы могут разве что покрыть нужный предмет особой иллюзией, которая на короткое время сделает человека в глазах других людей более симпатичным и внушающим доверие. Но эти чары быстро исчезают, а вместе в ними и «удача». К тому же, приносить подобные игрушки на экзамены и собеседования нельзя. Если хозяева «Кэллы» обнаружат у меня такую цацку, сразу выгонят вон.
Совершенно верно. Но ведь это касается только традиционной магии.
- Знаешь, - я сделала самое невинное и честное лицо, на которое была способна. – В нашей семье хранится старинный секрет одного волшебного узора. Считается, что он несет в себе умиротворение и покой. Если покрыть этим узором одежду, украшения или что-нибудь еще, будешь спокоен и строг, как птица чаур во время высиживания яиц.
В глазах Дэна зажегся заинтересованный огонек.
- Правда?
Ланка-поганка отвернулась, чтобы скрыть улыбку.
- Конечно, - кивнула я. – Если ты дашь мне, скажем, носовой платок, я могу вышить фрагмент этого узора прямо сейчас. Он совсем не сложный. И на собеседовании никто на него внимание не обратит, ведь эта магия будет направлена на тебя, а не на членов комиссии.
Парень тут же полез в карман и достал из него чистый, аккуратно сложенный голубой платок. Я сходила в свою комнату, принесла иглу и моток темно-синих шелковых ниток и буквально в течение пяти минут вышила в уголке протянутого кусочка ткани некое подобие примитивного растительного орнамента. Параллельно с этим вплела в рисунок пару нитей моральной устойчивости. Примерно то же самое я делала для заказчицы Аниты, только в этот раз плетение было гораздо проще и тоньше. Дэн – парень скромный, а все ж не настолько, чтобы заново выплетать ему уверенность в себе.
- Держи, - я протянула ему «украшенный» платок.
- И это все? – разочарованно удивился Крег, разглядывая незамысловатые синие листочки.
- А ты думал, мама тебе сопливчик древними рунами разошьет? – хохотнула Элана.
- Нет, конечно, - смутился парень. – Спасибо, госпожа Ланифи.
- Пожалуйста, Дэн, - улыбнулась я. – Надеюсь он тебе пригодится.