Отрывок из книги «Приручить принца»

Пролог

 

План рискован.

Безрассуден.

Но, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Я поправила рассыпанные по плечам тёмно-каштановые волосы, одёрнула шёлковый халат – длинный, однако до чего же неудобный! – и потянулась к двери. Но не успела даже дотронуться до створки, как та распахнулась сама, без моего участия.

– Люси?

– Адаани? – опешила я и отступила на шаг. – Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Я здесь живу последние полтора месяца.

– Я… – я постаралась скрыть удивление, растерянность и неловкость. – Я не думала, что ты сегодня вернёшься… так рано.

Неужели она не могла побыть на этом своём свидании подольше? Возвращается же обычно позже, но нет, именно сегодня она решила прийти пораньше!

Я огляделась, прикидывая, как и куда ретироваться в случае необходимости, и плотнее запахнулась в растреклятый халатик. Тут сползает, там липнет, здесь, наоборот, распахнуться норовит – сплошное недоразумение, а не орудие соблазнения!

– Похоже, никто меня не ожидал, а я явилась всем назло, – преспокойно констатировала хозяйка спальни и любезно отступила в сторону. – Да ты проходи, не стесняйся, в коридоре сквозняки, а ты легко одета…

Вот же… русалка!

Чувствуя, как предательская краска заливает щёки, я обхватила себя руками и смерила Адаани ледяным взглядом.

– Удивляюсь, как ты не замёрзла поздним вечером в таком… платье.

– На улице тепло, – невозмутимо парировала русалка. – И даже если я начну мёрзнуть, меня есть кому согреть.

– Да-а-ани! Кто-то пришёл, да? Это ведь не бурмен?

Ох ты ж… кажется, дела обстояли ещё хуже, чем я предполагала.

– Нет, это твоя невеста, – ответила Адаани.

– А-а, невестушка! Проходи, дорогая, я хотел с тобой… ик… поговорить.

– А я хотела бы узнать, какого краба она делает так поздно под дверью моей комнаты.

– Я всего лишь проходила мимо, это, насколько мне известно, не запрещено, – заявила я и рискнула-таки заглянуть в спальню.

Мой пьяный в дым жених как раз пытался встать с кровати.

Безуспешно.

– А с вами, Ваше высочество, мы поговорим завтра, когда встретимся за завтраком, и когда вы будете… в более подобающем виде, – добавила я, не удержавшись от презрительной гримасы.

– Что не так с моим видом? – принц Лансель Марийский всё-таки сумел сесть и даже относительно ровно. – Я одет… вроде обут… и почти не пахну… или вашвысочество смущает, что я того… выпил маленько? Так повод есть, я право имею, между прочим.

– Налакаться до состояния… свиньи?

– А что и как я лакаю… смешно звучит – лакаю… так вот, что я лакаю… пью… или ещё что делаю, вас, ваше козье высочество, не касается, – принц погрозил мне пальцем. – Мне всё равно, вот! И вообще… я свинья… или свин, наверное… вы коза, вот и подобралась парочка подданным на радость… или на беду…

– Он назвал меня козой?! – ахнула я. – Да я… да он…

Не собираюсь слушать его оскорбления!

Топнув ногой, подобрала полы халата и развернулась, намереваясь покинуть эту обитель порока, но русалка внезапно дёрнула меня за рукав. Скользкий шёлк, удерживаемый лишь поясом на талии, мгновенно сполз, обнажив плечо и часть белого полупрозрачного неглиже. Пискнув, я обернулась к Адаани, спешно натянула халат обратно.

– Ты что себе позволяешь?!

Адаани оглянулась на принца, с глупым выражением лица изучающего собственный вытянутый указательный палец, и бесцеремонно вытолкала меня в коридор. Сама вышла следом, прикрыв за собой дверь.

– Это ты что себе позволяешь? – совершенно не по-русалочьи зашипела она. – Собралась соблазнить моего брата?

– Даже если и так, тебе-то какая разница? Мы всё равно должны пожениться через три месяца.

– А-а, то есть ты совершенно случайно решила соблазнить Ланса именно тогда, когда стало ясно, что свадьбы вам не избежать. И к брату моему отправилась, прекрасно зная, что он уже пьян в стельку, – Адаани вдруг умолкла на секунду-другую и в зелёных глазах отразилась вспышка понимания. – Ты не собиралась его соблазнять. Ты решила сымитировать попытку изнасилования, так? Ты случайно мимо проходила, а Ланс, будучи в невменяемом состоянии, на тебя набросился… или ты зашла его утешить, посочувствовать вашей общей беде, а он начал приставать… ты еле вырвалась и убежала. Ланс, когда протрезвеет, ничего не сможет вспомнить, то ли было, то ли не было, а ты постараешься быть убедительной, не правда ли? В крайнем случае пригрозишь оглаской, благо что ситуация не из тех, о которых говорят во всеуслышание, тем более в королевских семьях. И, поскольку Террена отнюдь не так жестока и несправедлива к тебе, как ты любишь расписывать, она, конечно, не выдаст за насильника бедную сиротинушку и наследницу престола к тому же, не посадит такую сомнительную личность на трон Лазурного королевства и не позволит разойтись сплетням и слухам, порочащим как имя и семью Ланса, так и ваши. В конечном итоге Террене придётся замять дело, под благовидным предлогом отослать Ланса домой и разорвать договорённости с Приморским королевством.

Она всерьёз ожидает, что я прямо здесь и сейчас во всём признаюсь, повинюсь и раскаюсь?

– Что за глупости, леди Адаани? Как вам только в голову пришёл подобный вздор? Доброй ночи, леди Адаани. Надеюсь, утром вы забудете о своих возмутительных, недопустимых и абсолютно беспочвенных инсинуациях, – я скрестила руки на груди, глянула на русалку так строго и надменно, как только смогла, и степенно покинула место несостоявшегося преступления.

 

 

Глава 1

 

Утром моя тётушка, вдовствующая королева Террена, собрала нас за завтраком в беседке в саду и объявила о помолвке через две недели и свадьбе через три месяца. Нас – это меня, неразлучных Ланселя с Адаани, лорда Брука, старшего в свите принца и его наставника, и мою фрейлину леди Амалию Дюран. Не сказать, чтобы новость стала большим сюрпризом, но… Я не хочу замуж! Только не за этого… похмельного типа!

Однако тётушка была неумолима.

– Знаю, о чём ты думаешь, – заговорила она, едва все покинули беседку по окончанию завтрака, оставив нас с королевой вдвоём. – Замуж ты не хочешь…

– Я помню о своём долге, – перебила я. – Но Лансель…

– Ничем не хуже любого другого кандидата, – возразила Террена. – Он молод, его не готовили для роли правящего монарха… впрочем, будем откровенны, как и тебя, как и меня, когда я вышла замуж за твоего покойного дядю… однако вы вместе научитесь всему необходимому, как научилась со временем я. К числу достоинств Ланса стоит отнести отсутствие у него чрезмерных амбиций и желания пробиться к власти любым способом. Его отца устраивает союз между нашими странами, он не стремится к объединению двух королевств в одно или, не дай то богиня, превращению Лазурного в вассала Приморского. И я устала, Люси, быть регентом в королевстве, которое мне не нужно, и опекуном взбалмошной девицы, которой пора повзрослеть. Марк навсегда останется в моём сердце, но это не значит, что с его смертью закончилась и моя жизнь. Однако пока я занимаю твой трон, я связана по рукам и ногам.

Это воззвание к моей совести?

– Пожалуйста, тётушка, кто угодно, только не Лансель, – взмолилась я.

– Почему? – в голубых глазах отразилось искреннее удивление, непонимание причин моего упорства.

– Он… – начала я и умолкла.

Не могу же я сказать, что мне, мол, рожа принца не нравится? Это грубо, некрасиво и недостойно принцессы.

Принцессы так не выражаются.

– Ланс привлекателен, не имеет физических недостатков и все зубы у него на месте, – Террена позволила себе скупую улыбку. – Вам потребуется время, чтобы привыкнуть друг к другу и примириться с неприятными вам чертами, но уверяю тебя, этот период неизбежен даже для браков по любви.

– Он смеётся надо мной, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– А ты его презираешь, – философски пожала плечами королева.

– Вовсе нет! – я да презираю какого-то там третьего сына?! Больно надо!

– Да, Люси. И в конечном итоге вы оба ведёте себя как дети, – Террена подалась ко мне через стол, посмотрела пристально, серьёзно. – Вы поженитесь, Люсинда, хотите вы оба того или нет. Согласно последней воле Марка, ты сможешь взойти на престол не раньше, чем тебе исполнится двадцать пять, и лишь при наличии супруга. Надеюсь, ты понимаешь, что это решение твоего дядюшки было продиктовано стремлением защитить тебя и нежеланием сажать на трон наивную девчонку, которой будут управлять все, кому не лень, кроме неё самой. Он хотел, чтобы рядом с тобой был надёжный, верный человек, способный уберечь и поддержать тебя. Марк отдавал себе отчёт, что я не смогу быть регентом вечно, я чужая здесь, мерзкая колдунья, получившая корону исключительно по недоразумению и наверняка благодаря привороту. Поэтому к моменту, когда тебя и Ланса коронуют, вы должны быть готовы стать правителями. Что до меня, то я с чистой совестью соберу вещи и уеду.

– Куда… уедешь? – уточнила я настороженно.

– Подальше от столицы, туда, где смогу посвятить себя колдовским практикам, – тётушка откинулась на спинку стула. – В ближайшее время контракт будет подписан, официальное объявление о вашей помолвке и бал в честь неё состоятся через две недели, свадьба – через три месяца, как я уже говорила.

Вот так. Никого не волнует моё мнение, главное – поскорее сдать меня замуж.

– Ваше величество, я могу идти? – спросила, едва сдерживая злость.

– Да, конечно, – и милостивый кивок ответом.

– Ваше величество, – я встала из-за стола, присела в реверансе.

– Ваше высочество.

Я выскочила из беседки и бегом бросилась по дорожке, ведущей к замку. Лансель, Адаани и лорд Брук не успели уйти далеко. Шли себе неспешным шагом и даже остановились прежде, чем я нагнала честную компанию. Правда, не ради моей персоны – судя по выражению лица русалки, обернувшейся к Ланселю, тема беседы оказалась не менее вдохновляющей, нежели у нас с тётушкой. Лорд Брук держался немного поодаль, загораживая часть обзора, но и из-за его спины я увидела, как принц всплеснул руками, не иначе бурно возражая собеседнице.

– Ты ревнуешь! – долетел до меня звонкий голос Адаани.

– Я всего лишь беспокоюсь о тебе, Дани. И ради сердца океана, давай пока не будем кричать друг на друга… я к этому ещё не готов.

Не готов? Тем хуже для него!

Я обошла лорда Брука, и русалка, смерив меня оценивающим взглядом, развернулась и горделиво удалилась.

– Ваше высочество! – окликнула я Ланселя.

Он вздрогнул и медленно, недоверчиво обернулся, будто до последнего надеясь, что за его спиной не я, а легендарный морской дракон.

– Заноза… то есть Ваше высочество, – пробормотал принц, и не думая выказывать положенные знаки почтения.

Я остановилась перед ним и – знаю-знаю, принцессы так не делают, – скрестила руки на груди.

– Она вам рассказала?

– Кто и что мне должен рассказать? – Лансель тоскливо посмотрел на лорда Брука за моей спиной.

– Ваша драгоценная морская сестра. О том, что произошло накануне.

– И что произошло?

– Вы напились.

– Трудно винить меня за это.

– Вы назвали меня козой.

– Да? – принц нахмурился в явной попытке припомнить все события прошедшего вечера. – Мы разве разговаривали вчера? Хотя…

Значит, не рассказала.

Я оглянулась на лорда Брука, деликатно повернувшегося к нам спиной и старательно делавшего вид, будто он не прислушивается к нашей беседе, и понизила голос:

– Я вас не люблю и никогда не полюблю.

– Взаимно, – выражение этой рожи мерзкой, страдальческое, недовольное, только злило сильнее.

– Вы мне даже не нравитесь.

– От нас этого никто и не требует – ни любить друг друга, ни элементарно испытывать симпатию. Нам надо пожениться, наплодить наследников и постараться сберечь для них королевство в целости и сохранности. А учитывая, что я всего лишь консорт, то моё дело маленькое – регулярно навещать вас в спальне, – и при этом перекривился так, что сразу стало ясно, каким трудом тяжким обернётся для принца сия обязанность.

– Да я скорее выброшусь с балкона, чем позволю вам дотронуться до меня! Или нет, лучше отрекусь от трона и в монастырь уйду!

– Иди-иди, а я хоть с чистой совестью домой вернусь. Думаешь, кого-то тут интересуют твои сомнительные девичьи прелести?

– Я взрослая свободная женщина и сама решу, кого к ним допустить, а вот тебе, – я вслед за Ланселем перешла на фамильярное «ты», впрочем, лорд Брук и не такое от нас слышал, – однозначно следует вернуться в свою рабовладельческую страну и дальше портить там де…

Закончить пламенную речь я не успела, поскольку этот… нехороший королевский сын вдруг совершенно непочтительным образом сгрёб меня в охапку и… поцеловал!

Поцеловал!

Меня!

Да как он смеет?!

От неожиданности я не сразу начала сопротивляться, безвольной куклой застыв в объятиях, больше похожих на тиски. Сам поцелуй противный и вообще какой-то не такой – прижимается шершавыми губами к моим губам, и только. Да мой первый неловкий поцелуй в пятнадцать лет с юным пажом и то приятнее был! И в семнадцать с молодым придворным, решившимся поцеловать принцессу. Правда, он был не против и дальше пойти, посему пришлось остудить его пыл и объяснить, что наследницу трона нельзя так запросто соблазнить. Того случая хватило, чтобы понять – целоваться с приглянувшимся парнем я не могу, и с той поры я никому не позволяла столь нагло вторгаться в моё личное пространство.

Правда, с одной стороны, здесь и сейчас меня целует мой же жених. Вроде как ему можно.

С другой, не слишком ли много он себе позволяет?

Опомнившись, я протестующе замычала, упёрлась обеими руками в грудь Ланселя в попытке освободиться. Он тут же отпустил меня и я, отпрянув, с размаху залепила ему пощечину. Сзади раздалось изумлённое оханье – наверное, лорд Брук обернулся на звук удара.

– С ума сошла? – Лансель потёр пострадавшую щёку и посмотрел на меня обиженным ребёнком.

– Не смей ко мне прикасаться! – прошипела я.

– Больно надо!

– Вот и прекрасно!

– Да, замечательно!

– Ваше высочество, – примирительно произнёс приблизившийся лорд Брук, мягкой интонацией и предостерегающим взглядом призывая к соблюдению приличий.

– Я всего лишь поцеловал свою невесту, – вызывающе сообщил Лансель. – Между прочим, право имею. А Её высочество ведёт себя как истеричка и нецелованная старая дева.

– Ваше высочество, не уверен, что подобные вольности уместны до… – заметно побледнел лорд.

– А ты… ты, – перебила я Брука, обличающе указав пальцем на принца, – ты кобель, хам и эгоист, каких поискать. Не мудрено, что даже морская сестра сбежала от тебя, – я обошла Ланселя и быстрым шагом направилась к королевскому замку.

Нет, я не ретировалась.

Я предприняла стратегическое отступление.

Оно же лучше звучит, правда?

 

 

Глава 2

 

Я, принцесса Люсинда Лилиана Каландра де Верея, единственная полноправная наследница престола Лазурного королевства, должна выйти замуж по велению вдовствующей королевы Террены. И за кого? За Ланселя Марийского, принца Приморского королевства и всего-навсего третьего сына.

Более унизительной партии тётушка найти не могла. Хуже только какой-нибудь самопровозглашённый пиратский король.

На все Радужные королевства Приморское печально известно своими строгими нравами, консерватизмом, отсталостью и порабощением морского народа. Несчастные русалки вынуждены подчиняться людям, терпеть потребительское отношение, угнетение и с помощью ритуала становиться морскими сёстрами для жителей королевства, дабы защищать связанного человека от приносимых морем бед. Весьма ценное подспорье, если учесть, что Приморское живёт рыболовным промыслом, судостроением и торговлей – не всегда легальной, естественно, – с островами. Сами приморцы уверяли, что союз между русалкой и человеком заключается с добровольного согласия обеих сторон, но я в этом сомневалась. Предположительно, и люди женятся по собственной доброй воле, вот только кое-где до сих пор не принято спрашивать мнения невесты по поводу будущего мужа и брака. Да и приморцы давно позабыли, что когда-то на месте их городов находились наземные дворцы русалок, а предки были теми же презренными пиратами, изгоями и наёмниками с островов, незаконно захватившими прибрежные территории и коренное население.

Ко всему прочему художник сильно польстил Ланселю. На присланной миниатюре был запечатлён юноша бледный, трепетный, с взором… не горящим, конечно, но возвышенно-романтичным, как положено юному принцу с невинным, открытым миру сердцем. Признаться, при виде портрета я преисполнилась робкой надежды, что жених мой ещё не закостенел в догматах и шовинизме родины и вместе мы сможем сделать много хорошего для Лазурного королевства. Нет-нет, я не какая-то наивная дурочка, полагающая, что всенепременно должна влюбиться в будущего супруга. Я помню о своём долге принцессы и королевы, однако надеялась на взаимную симпатию, уважение и уверенные партнёрские отношения с мужем.

Надежда умерла в жутких муках.

Лансель Марийский прибыл в Лазурное со скромным эскортом и своей – ну кто бы ожидал иного от этих варваров и угнетателей? – морской сестрой, которую я поначалу приняла за его фаворитку. Русалка оказалась длиннонога, темноволоса, красива и надменна. Звали её Адаани. Лансель почти не расставался с ней, хотя море далёко и вероятность исчезнуть в океанской пучине или желудке акулы ему не грозила. Лансель и Адаани везде ходили парой, без конца шептались и смеялись над шутками, понятными только им двоим. Как тут не поверить слухам, что якобы приморцы относятся к своим морским сёстрам-братьям отнюдь не по-родственному?

Вскоре выяснилось, что принц грубиян, циник и эгоист, думающий лишь о собственных удовольствиях. До чужих проблем и несправедливости ему не было дела, он смеялся, когда я выступала против участия животных в скачках и боях или говорила о необходимости организации приютов не только для людей, но и для братьев наших меньших. Он ел мясо и кучу других неполезных продуктов, засоряющих и отравляющих человеческий организм. Не понимал моей принадлежности к природной религии, сам не чтил никаких богов и нёс ерунду или отпускал скабрезности, особенно когда никто из нашего окружения его не слышал. И он лишь отдалённо походил на злополучный портрет. Каштановые волосы вечно взлохмачены, будто принц причёсывался раз в год, взгляд зеленовато-карих глаз по большей части пренебрежительный, а на лице с впалыми щеками и острыми скулами застыло скучающее выражение.

Одно было неплохо – несмотря на факт заселения принца в наш замок, брачный договор по-прежнему не подписан, тётушка и Его величество Теодор Марийский никак не могли сойтись в некоторых вопросах. Всё-таки я наследница и через четыре года стану королевой и правительницей Лазурного, а моему мужу отведена роль консорта, второго лица после меня. Не всякий мужчина согласится быть дополнением к жене, обличённой властью большей, чем будет у него. Я не войду в семью мужа, не принесу приданое и не приму его фамилию, как бывает обычно, меня коронуют не потому, что я вышла замуж за короля, а потому, что я единственная имею право принять корону моего дядюшки. Я буду править страной, а не только рожать наследников и служить украшением светских мероприятий, и Лансель должен радоваться, что его вообще удостоили такой высокой чести, что он сядет на трон рядом со мной и примет корону. На что он мог рассчитывать на родине – на должность очередного советника при брате-короле или вовсе на добровольно-принудительную ссылку в храм, отдавать долги богам?

Тем не менее восторга на лице принца я не замечала. Наоборот, при каждой встрече Лансель всем своим презрительным видом демонстрировал, что ему не нравлюсь ни я, ни открывающиеся перспективы.

Каков наглец, а? Станет правителем – если мы поженимся, естественно, – страны, по праву считающейся жемчужиной Радужных королевств, а нос воротит так, словно я замарашка-бесприданница какая-то, навязанная бедному ему против воли!

Я решила избавиться от жениха, пока договор не подписан и есть пути отступления.

Я следила за Ланселем и Адаани в надежде поймать эту парочку на недостойной плотской связи. Носила скучные серые и чёрные платья, приводившие в ужас моих фрейлин и камеристок – сугубо ради того, чтобы ещё больше отвратить принца от меня. Говорила ему гадости и не желала дружить с Адаани, хотя половина обитателей замка с тётушкой во главе мгновенно полюбили волоокую русалку. Даже пыталась нанять через знакомую по обществу защиты животных девиц облегчённого поведения, дабы устроить Ланселю оргию – мужики везде одинаковы, какими бы правилами приличия они ни прикрывались, и уж от пары-тройки профессионалок принц точно не отказался бы. Да у него на физиономии написано – кобель и развратник! Далее по плану надо было застать его в неподобающем виде и обществе и сделать это с надёжными свидетелями, готовыми всё повторить и подтвердить, а лучше бы сразу зафиксировать и сохранить на записывающем устройстве из тех, что есть в королевстве Кармина, и подробно объяснить тётушке, что нашей стране не нужен такой король. Я и речь начала записывать, собрала все минусы от будущего правления легкомысленного монарха-ловеласа, но знакомая внезапно отказалась мне помогать. Сама я плохо представляла, как смогу воплотить план в жизнь без посторонней помощи, а обращаться к кому-то в замке не рискнула.

Дальше стало хуже.

Через несколько дней пришло письмо от короля Теодора, в котором он велел заканчивать разводить бумажную волокиту и переходить к делу.

То есть к подписанию контракта и официальному объявлению о помолвке.

Тётушка пошла навстречу королю, рассудив, что другого кандидата на трон и меня не найдёт, а мой жених от новости такой напился.

Тот самый план, рискованный, безрассудный, созрел за пару часов.

Я надела самое откровенное бельё, какое только обнаружилось в моём гардеробе, одолжила у одной из фрейлин шёлковый халат, в кои-то веки накрасилась и отправилась соблазнять принца.

Он пьян в хлам. Надо покрутиться возле него, позволить распустить руки – и не более. Главное, чтобы Лансель хотя бы частично запомнил мой визит. Потом размажу макияж по лицу, порву одежду – не забыть бы подарить Гленде новый халат вместо испорченного – и буду ультимативно требовать у тётушки избавить меня от этого пьяницы и насильника. Не поверит или откажется – начну угрожать оглаской, даже если никто ничего не докажет, сплетни-то пойдут и репутацию всем подпортят. Мы не в какие-то тёмные времена живём, когда насилие мужа над своей женой считалось законным и нормальным! Тем более Лансель мне и не муж ещё.

Но Адаани разрушила мой грандиозный замысел. Или не такой уж грандиозный? Уже к утру я перестала считать этот план удачным. Определённо, некоторые идеи кажутся жуть, какими гениальными, лишь в момент их снисхождения в голову страждущего. Однако стоит только дать себе время на размышление и взвешивание, как понимаешь, что идея преотвратная и не зря отец-Солнце и мать-Земля уберегли от воплощения её в жизнь. Да и тётушка могла раскусить меня на раз так же, как Адаани. Или решить, что слухи – не повод для отмены помолвки и свадьбы. Террену досужие сплетни преследовали с того дня, как дядюшка Марк официально объявил её своей невестой. Сама Террена происходила из рода знатного, но обедневшего, и учёба в школе колдовского искусства и магическая практика не добавили тёте популярности среди подданных. К чести Террены стоит заметить, что она стала не самой плохой правительницей – историю Радужных королевств я изучала подробно и знала, что бывает и много хуже, даже среди королев крови.

Только…

Дядюшка говорил, что влюбился в Террену с первого взгляда, и тётушка всегда с нежностью и любовью вспоминала покойного супруга. Дядя Марк рассказывал, что и мои родители, которые умерли, когда я была совсем маленькой, тоже души не чаяли друг в друге. Тогда почему я должна выходить замуж за того, кто мне совсем-совсем, ни капельки не нравится? Более того, он мне противен!

И целуется отвратительно.

И вообще, это мерзко – целоваться с человеком, когда тот с похмелья.

Все две недели до бала я избегала Ланселя. Ссылалась на мигрени и прочие недомогания, чтобы пропустить завтрак в беседке, и радовалась, если погода не располагала к трапезам на свежем воздухе. Демонстративно не замечала принца за обедом и ужином, игнорировала, когда встречала его в коридорах, на галереях и в залах. Не выезжала на прогулки даже с сопровождением, дабы не сталкиваться с женишком на конюшне. Не говорила ему ничего, кроме официального равнодушного приветствия, и получала столь же короткий, сухой ответ. Терпела бесконечные примерки платьев для торжественного выезда в город в день помолвки, для бала и для свадьбы, пошив коего надо начинать задолго до самого торжества. К свадебному платью также прилагалось свадебное нижнее бельё и облачение для первой брачной ночи. О последнем беспокоились едва ли не больше, чем о платье, словно шёлковая сорочка, которую не увидит никто, кроме мужа и камеристок, имела некое особое, сакральное значение.

Я продолжала перебирать легитимные варианты избавления от жениха, но чем меньше дней оставалось до помолвки, тем быстрее таяли шансы и связные идеи. За неделю до бала королева подписала брачный контракт, документы с посыльным отправились прямиком в Приморское королевство, и я поняла, что отступать некуда.

Теперь придётся либо принять всё как неизбежное зло и смириться, либо…

Либо решиться на последний отчаянный шаг.

 

 

Глава 3

 

В Лазурном королевстве, подобно другим прогрессивным государствам, колдовство и ворожба не считались деяниями исключительно тёмных сил зла и потому занятиями опасными, запретными, а колдуны и ведьмы не подвергались гонениям, преследованиям и сжиганию на кострах. Колдовать можно открыто, не прячась по чуланам и затерянным в глухом лесу избушкам. Правда, оказывать магические услуги населению нельзя без предварительно полученного разрешения на колдовскую деятельность, да и диплом об окончании специального учебного заведения соответствующего направления был не лишним.

Диплом у королевы был.

Разрешение – нет, но магические услуги населению она и не оказывала, отдавая предпочтение исследованиям и изучению зелий, ингредиентов и их свойств. Даже до замужества Террену больше увлекали лабораторные занятия, нежели работа с клиентами. Конечно, личные предпочтения не уберегли её от досужих домыслов и сплетен – не может быть, чтобы король Маркус взял в жёны колдунью сомнительного происхождения сугубо по велению сердца да после стольких лет холостяцкой жизни. Всем известно, что короли в брак по любви не вступают, особенно когда оный союз подозрительно похож на мезальянс, а коли так, то наверняка не всё чисто с новой королевой. Приворожила, поди, злодейка бедного наивного короля.

Так говорили с того дня, как Террена впервые появилась в королевском замке в качестве невесты моего дяди, и до сих пор нет-нет да припоминали, что не может колдунья стать королевой иначе, чем благодаря привороту. Я в эти слухи не верила, хотя было время, когда я видела в тёте злобную мачеху, которой больше нечем заняться, кроме как планомерно сживать со свету нелюбимую падчерицу, то есть племянницу.

Зачем?

Племянница вырастет красавицей на зависть немолодеющей тёте и соперницей её детям, буде таковые, в вопросах престолонаследия.

Только вот детей у дяди Марка и Террены не было.

И моя юная красота и свежесть Террену заботили мало.

Ну да не о том нынче речь.

Сейчас, когда до помолвки оставались считанные дни, меня волновала именно колдовская деятельность тётушки. Знаю, у неё полным-полно всяких зелий, как приобретённых у других колдуний, так и собственного изготовления. Ни за что не поверю, что среди них не найдётся ни одного, связанного с приворотами.

И отворотами.

Главная проблема – попасть в комнату, где Террена занималась исследованиями. Сама тётушка называла это помещение колдовским покоем, и располагалось оно под крышей одной из замковых башен. Допуск в покой строго ограничен, даже слугам не разрешалось туда заходить. Беспрепятственно подниматься в покой могли только королева да Адаани, которой, кажется, в этом замке было дозволено абсолютно всё. Вот и сегодня, едва я приблизилась к окованной железом двери, ведущей в башню, как массивная створка распахнулась, пропуская вездесущую русалку.

– Доброе утро, Адаани, – поздоровалась я с видом самым строгим, надменным, какой только мне удавался.

– Доброе, – кивнула русалка.

– Тётушка у себя? – указала я на дверь.

– Да.

– Хорошо.

Адаани несколько натянуто улыбнулась и отступила в сторону, открывая проход к двери. Я шагнула к створке, но, вспомнив, замерла, обернулась. Раз уж русалка здесь и поблизости никого, то стоит воспользоваться возможностью и прояснить один момент.

– Адаани, ты рассказала Ланселю о… той ночи?

– Какой ночи? – она оглянулась на меня с таким искренним недоумением, что сразу стало ясно – тот злополучный вечер в памяти её не задержался.

– Той, – небрежно повела я плечом. – Когда Его высочество изволили напиться, а я… проходила мимо твоей спальни.

– Нет.

– А собираешься?

– Что?

– Рассказать?

– Не расскажу, – помедлив, откликнулась Адаани и добавила: – Если тебе больше не придёт в голову глупостей столь… паршивого свойства.

– Спасибо, – отвернувшись, ответила я.

– Не за что, – и русалка упорхнула прочь.

Едва сирена скрылась с горизонта, как передо мной материализовалось белое кривобокое облако с двумя чёрными дырами. Дыры округлились, обозначив отдалённое подобие глаз, ниже наметилась изогнутая щель рта, но я и не подумала убояться и отступить. Ха, что я, первый раз, что ли, вижу духа-привратника, некогда призванного Терреной для охраны своей личной комнаты? Меня какой-то призрачной простынкой не напугаешь!

– Я желаю немедленно обсудить с Её величеством один срочный и важный вопрос, – заявила я. – Дело отлагательств не терпит.

– Ожидайте, – прогудел потусторонний голос, донёсшийся не от облака передо мной, но откуда-то сбоку, и дух исчез.

Спустя две минуты томительного ожидания дверь медленно отворилась сама собой. Распахнув её шире, я переступила порог, мрачно посмотрела на уходящую вверх винтовую лестницу и начала подниматься по узким, крутым ступенькам. Лестница казалась бесконечной, хотя я знала, что замковые башни не столь уж высоки. Изнурительный подъём закончился в просторном светлом помещении, заполненном предметами, традиционными для колдовского покоя. Был тут и небольшой очаг в углу, и ведьмовские котелки, и книги по магии на полках одного из стеллажей, и множество бутылочек и пузырьков с зельями, и мешочки, баночки и коробочки с ингредиентами. В дальней части комнаты на столике притулилось овальное зеркало в массивной позолоченной раме с причудливым узором, на стенах развешаны пучки сушёных трав. Тётушка стояла возле массивного письменного стола и складывала рассыпанные по столешнице бумаги.

– Что ты хотела обсудить? – спросила она, не оборачиваясь ко мне.

Я нарочито неспешно обошла комнату, присматриваясь ко второму стеллажу, занятому зельями и ингредиентами. Как же там много всяких флакончиков!

Но, к немалому моему облегчению, большинство пузырьков снабжено самодельными этикетками.

Краем глаза отметила, как серебристая поверхность зеркала мигнула, словно поймав солнечного зайчика. Однако когда я посмотрела на него прямо, то увидела только собственное отражение, бледное, неестественно вытянутое, будто в кривом зеркале.

– О-о, сколько у тебя всяких зелий! – изобразила я восхищение и целенаправленно приблизилась к искомому стеллажу. – Глаза разбегаются! А тут есть зелья прямо на все-все случаи жизни?

Террена отложила бумаги и всё же удостоила меня вниманием.

– Не стану утверждать, что на все, но на многие, – ответила тётушка настороженно и шагнула ко мне. – Однако использовать их нежелательно…

– Почему?

– Лучше приобретать сертифицированные зелья в лавке колдуна, имеющего соответствующее разрешение.

– Да-да, ты права. Просто любопытно взглянуть на них поближе. Для чего, например, вот это? – я наугад указала на первый попавшийся пузырёк зелёного стекла.

– Усилитель.

– И что он усиливает?

– Действие основного состава.

– Ух ты! А этот?

– Стабилизатор.

– Понятно, – покивала я, выискивая глазами нужную этикетку. Быть того не может, чтобы у колдуньи не нашлось ничего подходящего! – А эти?

– Приворотные, – Террена стояла рядом со мной и бдительно следила за каждым моим движением, точно опасалась, что я могу схватить бутылёк и дать с ним дёру.

– Как интересно!

– Желаешь кого-то приворожить?

– Нет, ты что? – тут мне даже играть не пришлось.

– Вдруг ты решила пробудить в Лансе… романтические чувства? – пристальный взгляд прогулялся по моему лицу, собирая с него эмоции, словно ингредиенты в состав. – Или добавить в ваши отношения… капельку страсти?

– Вот ещё! Больно надо – пробуждать в нём что-то! – скривилась я и добавила тише: – А страстей в наших отношениях и так… в достатке.

Только не тех, на которые тётушка намекает.

Даже дурацкий поцелуй и тот совершенно нестрастным вышел.

И неромантичным.

Никаким, в общем.

– Рядом отворотные, да? А вот это какие? А эти? А вон те, на нижней полочке?

– Средство от кишечных недомоганий. Люси, ты хотела обсудить что-то важное или устроить ревизию моих образцов? – остановила Террена град сыплющихся вопросов.

– Просто я никогда прежде тут не бывала. Нет, я поднималась в эту комнату раньше, но давно, когда мне было лет десять-одиннадцать и помещение пустовало. А с тех пор, как ты оборудовала эту комнату, я в неё ни разу не заглядывала…

– Люси…

– Ой, тётушка, а там что? – я ткнула пальцем в сторону третьего стола, поменьше, с исцарапанной столешницей, где теснились пустые бутылочки, котелок, колбы, мерный стаканчик и другая полезная в колдовском хозяйстве посуда. – Неужели это… настоящая ведьмовская шляпа?!

– Шляпа? – опешила Террена и оглянулась на собственный стол в поисках оной.

Я же быстро схватила с полки пузырёк с отворотным зельем – по крайней мере, я надеялась, что это именно оно, – и сунула в карман платья.

– У меня нет шляпы, – запоздало вспомнила королева и резко повернулась ко мне.

– Нет? – наигранно удивилась я и с преувеличенным вниманием присмотрелась к столу. – А-а, прости, я ошиблась. Это не шляпа, это перевёрнутый котелок.

В тётином взоре отразилось очень характерное выражение – подозрение, что у её собеседника не всё в порядке с головой.

Впрочем, мне-то какая разница, что она подумает? Хуже, чем есть, уже точно не будет.

– О-о, прости, пожалуйста, я вспомнила, что мне… пора на финальную примерку. Позже обязательно поговорим. Ваше величество, – я склонила голову и выскочила вон со всей доступной скоростью.

 

* * *

 

– Ну и молодёжь нынче пошла! – посетовало зеркало-артефакт, едва Люсинда, прихватив добычу, скрылась с глаз. – Чему их только учат? Благородная леди, наследная принцесса, а чужие вещи тырит, словно малолетняя уличная воровка. Али у девочки клептомания?

Террена прислушалась к далёкому буханью тяжёлой двери, ведущей в башню, и повернулась к стеллажу. Скользнула оценивающим взглядом по длинному ряду бутылочек, задержавшись на крайней трети, где теперь пустовало место.

– Нет.

– Тогда чегой это она рученьки свои шаловливые распустила? – не унималось зеркало. Серебристая поверхность мигнула, и в овале появились золотистые кошачьи глаза. – Никак, покатилась юная принцесса по наклонной, вступила на скользкий преступный путь, с коего нет возврата?

Террена лишь головой покачала.

По крайней мере, известно, кому предназначено умыкнутое принцессой зелье.

 

 

Глава 4

 

День премьеры спектакля, сиречь помолвки, расписан по минутам и не ограничен одним лишь балом.

На полдень назначен торжественный выезд в город. Маршрут проложен по центральным столичным улицам, дабы подданные могли убедиться, как жених и невеста счастливы и довольны, ну и заодно удостовериться, что будущая монаршая чета вовсе имеется в наличии, живая, здоровая и к скорому размножению готовая. Затем на главной городской площади, на заранее установленном помосте, украшенном лентами и цветочными гирляндами, мы с Ланселем должны обменяться символическими клятвами верности. Глупость несусветная – кому нужны клятвы понарошку? – но таковы традиции, восходящие к временам, когда будущие молодожёны действительно обменивались публичными клятвами в знак нерушимости своего слова, и изменять издавна заведённым ритуалам никто не собирался. Выслушав овации и поздравления от народа, мы возвращались в замок, дабы переодеться к балу. В бальном зале не ожидалось ничего кардинально отличающегося от выезда в город: та же демонстрация жениха и невесты подданным, те же поздравления, те же заверения в нашем неземном счастье.

Похоже, исчезновения одного пузырька Террена не заметила. Она ни словом, ни делом не намекнула, что пропажа на пару с моим странным поведением не укрылась от её внимания. Правда, и мне не представилось возможности подлить зелье принцу. Наше демонстративное игнорирование друг друга продолжалось, и я не хотела вызывать у Ланселя лишних подозрений, ни с того ни с сего выразив желание пойти на контакт. Поразмыслив, я решила, что добавить зелье можно только в день помолвки, когда нам волей-неволей придётся провести большую часть дня бок о бок.

Всё шло по плану.

Приятная освежающая прогулка по городу в украшенном белыми цветами ландо, под крики и приветствия собравшихся на улицах людей.

Публичное принесение клятв понарошку, во время коего нам с Ланселем даже пришлось за руки подержаться и улыбаться не только народу, но и друг другу.

Возвращение в замок.

Подготовка к балу.

Собственно бал.

В зал я, принц и Террена вышли не сразу, но когда основной поток пребывающих гостей иссяк. Здесь ожидал очередной акт спектакля – символическая подпись королевы на копии брачного контракта и демонстрация бумаги придворным. Ещё одна глупость и дань старым традициям, когда подобного рода документы действительно подписывались исключительно при толпе свидетелей из числа приближённых к монархам. И ладно горожане на улицах, но придворные-то точно знали, что всё уже подписано и отправлено, а разворачивающееся на их глазах представление не более чем фарс в угоду давно изжившим себя традициям. Никто из присутствующих не верил ни в наши вымученные, пристывшие к губам улыбки, ни в повторный обмен клятвами, значащими не больше, чем текст сценария, зачитываемого актёрами на сцене. Тем не менее придворные стояли широким полукругом перед нами, рассматривали нас обоих со скучающим, вялым интересом, сдержанно аплодировали и поздравляли заученными дежурными фразами, степень искренности которых вполне могла поспорить с нашими с Ланселем взаимными симпатиями. Лишь стоящая в первом ряду Адаани ободряюще улыбалась брату. Я отметила краем глаза, как принц коротко кивнул русалке, и поджала губы. Неужели нельзя хотя бы в день помолвки не выказывать столь открытого внимания своей морской сестре?

К счастью, русалка тут же обернулась, выискивая кого-то глазами в толпе. Живой полукруг задвигался, распался на группы, кто-то нестройной вереницей потянулся к нам, остальные рассредоточились по залу.

Ладно, всего-то надо перетерпеть последнюю порцию массовых поздравлений и заверений в лояльности мне как истинной наследнице, а там можно приступить к воплощению моего личного плана.

Пузырёк с зельем был тщательнейшим образом изучен со всех сторон и даже обнюхан. Разве что попробовать содержимое на язык я не решилась. Запаха нет, консистенция жидкая, цвет бледный, зеленоватый. Название на этикетке длинное, состоящее из двух мудрёных слов, не говорящих ровным счётом ни о чём. Ниже подписи красовалось перечеркнутое стилизованное сердечко, вселяющее надежду, что я не ошиблась. Эксперимента ради я добавила одну каплю в стакан воды, дабы убедиться, что зелье хорошо растворяется и не меняет цвета и вида напитка. Раздобыв флакончик поменьше и не такой приметный, я перелила в него часть зелья, а остатки спрятала. Флакон отправился в ридикюль вместе с прочей косметикой и мелочами первой необходимости, какие могут потребоваться в самый неожиданный момент. Ридикюль, правда, весь вечер будет у леди Дюран, но мне достаточно подать знак, и я немедля получу его обратно.

Вечность спустя желающие выказать своё почтение закончились, Адаани вовсе скрылась с глаз, и церемониймейстер объявил танцы. Открывать их должны виновники сего сомнительного торжества и хочешь не хочешь, а хотя бы один танец с женихом неминуем. Стоящая рядом с нами королева глазами показала, чтобы мы выходили в центр зала. Обернувшись, я нашла леди Дюран, державшуюся поблизости, и подала знак, что по окончанию танца она мне потребуется. Затем мы с Ланселем покорно поплелись выполнять следующий пункт обязательной программы. Даже в таком отсталом государстве, как Приморское, принцев обучают танцам, и с одним-то вальсом Лансель должен справиться, не отдавив ноги партнёрше. В сиянии хрустальных люстр мы раскланялись, шагнули друг к другу и, едва заиграл оркестр, закружились в туре вальса.

Вышло так себе. Я не поклонница бальных танцев, знаю и умею ровно то, что должно знать и уметь принцессе, но даже мне очевидно, как неловко, скованно мы двигались, как избегали лишних прикосновений, держась так, словно между нами линейку поставили, и упаси боги придвинуться друг к другу на сантиметр ближе положенного. Лансель смотрел куда-то поверх моей макушки, я тоже сосредоточилась на условной точке над его плечом.

А когда и этот акт подошёл к концу, и мы под затихающую музыку раскланялись повторно, принц сделал то, что, в общем-то, следовало от него ожидать.

Сбежал.

Ну каков хам, а? Ещё бы прямо посреди танца меня бросил!

Стараясь сохранять хоть какое-то подобие достоинства, я вернулась к изумлённо на меня взирающей леди Дюран. Понятно же, что ни от кого из следивших за нашим танцем не укрылось столь вопиющее пренебрежение этикетом.

– Видела, да? – уточнила я с вызовом, и Амалия опасливо покачала светловолосой головой. – Каков наглец!

Неподалёку от нас Террена беседовала с одним из лордов, входящих в королевский совет, и, похоже, возмутительного проступка принца не заметила. И впрямь, ей-то нынче какое до Ланселя дело? Документы подписаны, я официально помолвлена и почти замужем – считай, половина пути пройдена.

– С кем это Его высочество? – робко спросила Амалия, глядя в сторону стены.

Ну с кем он ещё может быть? Конечно же, со своей дражайшей морской сестрой.

Ах, и ещё с незнакомыми мне мужчиной и женщиной.

Впрочем, мужчина, обняв Адаани за талию, повёл русалку танцевать. Женщина вежливо улыбнулась Ланселю и тоже поспешила отойти. Я протянула руку к серебристому ридикюлю и леди Дюран без возражений передала сумочку мне.

– Жарко что-то и пить хочется, – посетовала я вслух.

Амалия немедля подозвала к нам лакея с подносом с игристым вином.

– Возьми, пожалуйста, два.

Девушка подчинилась. Отпустив лакея, я достала из ридикюля заветный флакончик, осторожно добавила две капли в один из бокалов. Подумала и капнула третью. Спрятала флакон, забрала у Амалии разбавленный бокал, аккуратно покрутила, взбалтывая содержимое.

– Что это, Люсинда?

– Успокоительное.

– Давно ты его принимаешь? – в зелёных глазах отразилось закономерное удивление. Уж что-что, а как приближённая ко мне дама она точно знала, принимаю ли я какие-либо лекарства или нет.

– Это только на сегодня, волнение унять. И оно исключительно натуральное, – заверила я и отдала Амалии ридикюль.

Забрала второй бокал и направилась к Ланселю, пока он снова не сбежал.

– Ваше высочество!

Он мрачно покосился на меня и отвернулся. Ничуть не смутившись, я лучезарно улыбнулась и протянула ему бокал.

– Столь знаменательное событие стоит того, чтобы его отпраздновать.

– Неужели? – не разделил моего оптимизма принц. – Кругом сплошные помолвки и все хотят их отпраздновать.

– Нам всё равно некуда деваться друг от друга, – произнесла я примиряюще. – Мы теперь жених и невеста и хотим мы того или нет, но нам придётся как-то сосуществовать вместе.

– Именно. Сосуществовать.

– Ты можешь отказаться, – намекнула я этак невзначай.

– Я не могу отказаться, только ваша сторона может расторгнуть помолвку, – раздражённо напомнил Лансель, наблюдая за Адаани, неспешно кружащейся в объятиях своего партнёра.

– Ваша тоже, – поправила я. – Но ты не откажешься. Мало того, что твой отец не примет твоего решения, так и последствия его будут… весьма несимпатичными.

Потому-то принц и терпит меня, помолвку и нерадостные перспективы нашей супружеской жизни – куда ему деваться? Однако и Террена не откажется от этого фарса – куда ей ещё сбыть докуку в моём лице? И раз убедительных поводов для отказа с нашей стороны я не нашла, остаётся лишь подтолкнуть к расторжению представителя приморской стороны. То бишь Ланселя.

– Раз ты сама всё прекрасно знаешь, то зачем предлагаешь?

– Надеюсь на твоё благоразумие.

Ещё немного, и у меня рука устанет бокал держать. Не потому, что он тяжёлый такой, а потому, что неудобно столько времени стоять с протянутой рукой и несчастной тарой, словно я милостыню прошу.

– Благоразумие при заключении брачного союза между государствами? Ха, очень смешно, – Лансель резко повернулся ко мне, смерил снисходительным взглядом, точно я не понимала элементарного, и забрал-таки бокал.

Я поднесла свой к губам, делая вид, будто пью, но на самом деле не сводила глаз с принца. Лансель же залпом опорожнил содержимое бокала и едва заметно поморщился.

– Странный какой-то привкус…

– Может, испортилось?

– Как и этот бал, – проворчал принц и ушёл.

 

 

Глава 5

 

Даже не будучи дипломированной колдуньей, я примерно представляла, как действует большинство зелий. Но чего я точно не могла взять в толк, так это как должны действовать приворотные и отворотные.

Зелье принято объектом внутрь – о правильности дозировки оставалось только догадываться, – и что дальше? Как объект поймёт, что должен воспылать безудержной страстью именно к этой девушке, а не к какой-то другой? Или, как в нашем случае, испытать к определённой девушке отвращение достаточно сильное, чтобы расторгнуть помолвку. Может, нужная девушка должна побыть рядом с объектом подольше? Или поблизости вообще не должно быть посторонних дам? Если так, то паршиво. В зале полным-полно самых разных дам, начиная со вчерашних дебютанток и заканчивая восьмидесятиоднолетней леди Миран, которая в силу возраста нынче выезжала крайне редко, но не почтить своим присутствием помолвку принцессы не могла.

Неспешно допив своё вино, я вернулась к Амалии и приступила к столь же традиционному, сколь и бессмысленному бальному променаду. Бродила по залу, здоровалась, принимала по сотому кругу поздравления и заверения в лояльности, о коей все более-менее знатные лорды считали не лишним напомнить. О воле покойного короля в отношении племянницы известно всем, но многие считали, что чем старше будет наследница и чем быстрее она выйдет замуж, тем скорее подвинет королеву-регента, а там и вовсе потребует корону, трон и все полагающиеся ей права, не дожидаясь двадцатипятилетия. Да что там, я уже сейчас имела сомнительное удовольствие выслушать не один завуалированный намёк, что-де пожелай я всё вышеперечисленное в ближайшее время и меня с радостью поддержат в моих законных притязаниях. Правда, поддержат не из великой любви и преданности моим преждевременно почившим отцу и дяде, а в обмен на ответную поддержку лорда и его партии в королевском совете. Я вежливо улыбалась, изображала должное внимание и максимально обтекаемо благодарила. Соглашаться я не собиралась – ещё чего не хватало, вернуться в тёмные варварские времена и устроить грызню за престол вкупе с расколом в стране. Тем более я-то и так знала, что Террена беспрекословно отдаст мне корону и спихивать её с трона в добровольно-принудительном порядке нужды нет.

Прошло, наверное, с полчаса, прежде чем мне вновь довелось увидеть жениха. Согласно правилам этикета, ему следовало быть рядом со своей невестой, по крайней мере, до окончания бала, однако в стенах замка Лансель был, похоже, решительно настроен пренебречь всем, чем только можно.

И как узнать, подействовало ли зелье?

Как обычно, заметив меня, принц не торопился выразить если не радость, то хотя бы натянуть на лицо маску полагающейся случаю любезности. За Ланселем покорно следовал лорд Брук, русалка же явно отдала предпочтение обществу того привлекательного молодого мужчины, с которым танцевала. Возможно, потому-то принц и мрачен, что его разлюбезная морская сестрица нашла компанию поинтереснее.

Трудно её в этом винить.

Под умеренно любопытными взглядами стоящих поблизости гостей мы с Ланселем шагнули навстречу друг другу, выдавили по вымученному оскалу.

– Ваше высочество, как вы себя чувствуете? – осведомилась я. – В зале так душно… я опасаюсь, как бы кто из дам в обморок не упал из-за этой духоты.

– Я, к счастью, не дама, так что обморока от меня ждать не стоит, – отрезал Лансель.

Быстро оглядевшись, я шагнула к принцу вплотную и понизила голос до злого шипения:

– Не будет ли Ваше высочество столь любезно вести себя на публике как подобает?

Одно дело демонстрировать истинное отношение, спорить и ругаться, когда никто не видит или при приближённых, и совсем другое – огрызаться и дуть губы при всех знатных лордах королевства.

– Как пожелаете, Ваше высочество, – неожиданно пошёл он на попятный.

Осмотрелся, поманил кого-то, и возле нас появился лакей.

С подносом с игристым вином.

– Не желаете ли освежиться, Ваше высочество? – движением фокусника Лансель взял с подноса два бокала и протянул один мне.

Я с подозрением уставилась на хрусталь. Золотистый напиток выглядел обыкновенно, точно так же, как в бокале во второй руке принца.

Совпадение?

Подвох?

– Мне кажется, вы были правы, и вино испортилось по такой жаре, – начала я осторожно.

– Разве? – Лансель невозмутимо сделал глоток из протянутого мне бокала, с минуту смаковал с сосредоточенным видом. – Нет, вино как вино.

– Я уже выпила один бокал… думаю, на сегодня достаточно. Обычно я не пью крепкие спиртные напитки. И вообще почти не пью, потому что предпочитаю сохранять ясную голову, а не туманить разум искусственными возбудителями, – не сдержала я наставительного тона.

– Да ладно, сегодня же наша помолвка, её надо отпраздновать… так вы, кажется, сказали мне совсем недавно, – принц попытался сунуть мне в руки второй бокал.

– Мы уже отпраздновали, – напомнила я, силясь оттолкнуть настойчивую длань.

– Всегда можно отметить ещё раз, – не сдавался Лансель.

– Ваше высочество!

– Ваше высочество…

Я ахнула и отпрянула.

– Ваше… – синхронно выдохнули лорд Брук и Амалия, да так и умолкли.

По бежевой ткани с бледными вишнёвыми цветами медленно расплывалось тёмное пятно. Влажной кляксой оно сползало с лифа на белую ленту на талии, проступало россыпью брызг на отороченном кружевом подоле.

Не знаю, что изначально входило в замысел принца, но, судя по растерянному выражению, обливать меня вином он не планировал. Да только мне от этого не легче.

Зато теперь бал точно можно считать безнадёжно испорченным.

Как и моё платье.

 

* * *

 

– Я, конечно, всякого могла ожидать от вас, но такого…

– В произошедшем нет моей вины, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– Разумеется, нет, – в негромком голосе Террены явственно прозвучал сарказм. – Так получилось.

– О да! – пылко заверила я, оный сарказм игнорируя.

И вообще, почему выговор делают мне, словно мне не двадцать один год, а десять лет и я разбила раритетную вазу? Почему только мне устраивают взбучку, будто Лансель тут совершенно не при чём, так, случайно мимо проходил? Ещё королева изволила принять меня в дядином кабинете, сидя в коричневом кожаном кресле за массивным письменным столом морёного дуба, отчего я чувствовала себя школьницей, вызванной на ковёр к директрисе.

– Полный зал гостей, вся высшая знать Лазурного королевства, члены совета, послы союзных государств, – скрупулёзно перечислила тётушка, буравя меня строгим взглядом. – И у вас с принцем так получилось, что вы решили поиграть в обливайку на глазах всех собравшихся?

То есть я должна была безропотно взять предложенный напиток и, пуще того, выпить его во имя спокойствия Террены и гостей? А если в него и впрямь было добавлено что-то сомнительное? Конечно, вряд ли принц по моему примеру «одолжил» зелье у королевы, но он, в отличие от меня, менее ограничен в передвижениях и запросто мог отправиться в город и приобрести что-то в одной из столичных лавок. Или Адаани попросил – мало того, что русалка со своих свиданий не вылезает, так ещё Террена ей ни в чём не отказывает. Можно подумать, Адаани ей не случайная знакомая, а дочь любимая. Или, скорее, обожаемая младшая сестрёнка, потому как тётушка всё же слишком молода для такой великовозрастной дщери.

– Лансель… – в который уже раз начала я, но королева резким движением руки остановила мои возражения.

– Ты хотя бы знаешь, какое зелье ты вознамерилась подлить Лансу?

Я так и застыла на стуле, глядя на Террену широко распахнутыми глазами.

– К-какое зелье?

– Не знаешь, – констатировала тётушка.

– Прости, но я не вполне понимаю, о чём ты…

– Поскольку ты не удосужилась разузнать поподробнее, что столь опрометчиво намеревалась пустить в ход, я сочла необходимым как можно скорее забрать его у тебя.

– Ты… ты забрала… зелье? – даже не знаю, чему удивляться в первую очередь – что Террена заметила пропажу или что она заходила в мою комнату в моё отсутствие, без моего разрешения, и рылась в моих вещах в поисках злосчастного пузырька.

– Вернее, я его подменила, – невозмутимо добавила королева.

– Что?! – опешила я. – Как… зачем… на что ты его подменила?

– На другое зелье.

– Какое?!

Неужели она… поменяла отворотное на приворотное?!

– Люси, ты знать ничего не знала о первом зелье, так не всё ли равно, что собой представляло второе?

– Но Лансель…

Что тогда он выпил? И что пытался вынудить выпить меня?

– Его физическому здоровью это зелье не повредит, – с ласковой полуулыбкой заверила Террена. – Твоему тоже.

– Моему? – охнула я. – Но тот бокал… он ведь пролился и…

– Сколь мне известно, перед приходом сюда ты позавтракала.

– И выпила чашку чая, – вспомнила я. – Ты… ты добавила мне в чай то же зелье, что выпил вчера Лансель? Зачем? Что, что это за зелье?!

– Ты давно не посещала собрания общества защиты животных, – вместо ответа тётушка сменила тему. – А сегодня как раз очередное собрание. Думаю, вам с Лансом будет полезно развеяться, побыть немного вне стен замка и королевского официоза.

Предложение Террены не сразу дошло до моего ошарашенного признанием разума.

– Что?

– Экипаж будет готов к назначенному часу, лорд Брук вас сопроводит.

– Куда… сопроводит?

– На собрание общества защиты животных.

– Но почему он, если обычно меня сопровождает…

– Потому что ты едешь с Лансом, Люси, – повторила королева тоном, возражений не терпящим, и опустила глаза на разложенные перед ней бумаги. – Можете идти, Ваше высочество.

– Ваше величество, – я поднялась и направилась к двери.

Сил на реверанс не нашлось. На споры тоже.