Отрывок из книги «Рыжее (не)счастье Темного»

Глава 1

Легкой поступью я шла по снегу, который поскрипывал под пушистыми лапками. Передвигаться по городу в ночное время в человеческом обличии было слишком опасно. Несколько пар глаз неустанно патрулировали город от заката до рассвета.

Я свернула в узкий проулок, по обе стороны которого тянулись двухэтажные каменные домики с красными черепичными крышами. Сейчас они были скрыты от глаз под белым покрывалом. Я успела узнать этот город настолько хорошо, что могла бы пересечь его с закрытыми глазами. Аккуратно подстриженные кусты роз замерли под снежными шапками. Сморщенные бутоны готовы были рассыпаться от малейшего прикосновения рук. Холодный ветер бродил по пустынным улицам, осматривая свои новые владения.

Убедившись, что поблизости никого нет, я шмыгнула в лаз, заблаговременный вырытый под высоким каменным забором. Стряхнув с рыжего меха снег, я направилась вдоль него.

Раньше в городе никогда не было зимы. Вечнозеленые деревья украшали улицы изумрудными шапками, а дорожки были начищены до блеска. Теперь город будто бы впал в спячку. Холод парализовал жизнь, которая кипела здесь раньше. Будь прокляты эти Темные, которые установили здесь свои порядки.

Теперь оставаться незамеченной было куда сложнее. Приходилось петлять по городу, чтобы дорожка моих следов не вывела охотников прямиком ко мне.

Сделав несколько кругов вокруг дома, я остановилась у высокой стены без окон, до верха увитой плющом. Некогда сочная листва потемнела и покрылась инеем. Отныне город потерял свой прежний вид.

Черная тень, распластавшись на снегу под покачивающимся от ветра одиноким фонарем, вытянулась и приобрела новые очертания. Я тряхнула рыжей копной длинных волос и, скрутив их в тугой узел, спрятала под капюшоном. На лицо я натянула широкую черную повязку с прорезями для глаз, которая оставляла открытыми лишь зеленые зрачки, кончик носа и рот. В моем случае конспирация — это вынужденная мера.

Отворив дверь, я вошла внутрь. В нос тут же ударил запах свежеиспеченной выпечки, ванили и корицы. Стуча каблуками по дощатому полу, я приблизилась к высокой стойке, за которой суетился тучный мужчина средних лет в белом накрахмаленном фартуке. Заслышав шаги, он обернулся, и его густые усы с проседью подпрыгнули вверх в такт уголкам губ.

— Я уж было думал, вы не придете, — сказал он, вытерев о чистый передник пухлые руки. — Вам чай цитрусовый или пряный? — дружелюбно поинтересовался хозяин, потянувшись за пузатым чайником. — Булочки с корицей просто чудо, — не унимался он все это время, продолжая натянуто мне улыбаться.

— Цена? — прервала я его, не оценив дружественного жеста. Я как никто другой знала, что скрывается за улыбками горожан.

— Чая или булочек? — улыбка сползла с лица мужчины.

— Цена вопроса, который вы хотели со мной обсудить, — сказав, запрыгнула на высокий стул и демонстративно закинула ногу на ногу.

— Ах, вы об этом, — спохватился хозяин маленькой пекарни и отодвинув противень с дымящейся выпечкой чуть подался вперед, будто бы боялся, что кто-то кроме меня его услышит. Впрочем, его страх был оправдан. — Тысяча золотых, — добавил, понизив голос.

Я присвистнула от удивления:

— И откуда у пекаря такие деньжищи?

— Так накопил, — развел руками мужчина.

Я усмехнулась. Знаю, как копят местные торгаши, обманывая покупателей.

— Что же это за дело такое, за которое ты готов отдать целое состояние? — поинтересовалась я, взяв одну из ароматных булочек и вонзив в нее острые зубки. Выпечка была гораздо вкуснее вчерашнего сухого хлеба, который Бо купила в придорожной лавке. — Тысяча золотых, — покачала я головой, слизнув с пальцев остатки сахарной пудры.

— Девятьсот девяносто девять, — нахмурился хозяин, убрав со стойки булочки под прилавок. От его гостеприимства не осталось и следа. — Мне нужен яд.

От неожиданности я даже поперхнулась. Нет, одно дело сжечь лавку конкурентов или подсыпать сушеных мух в кадку с тестом, но убивать тех, кто тебе не угоден. Уж извините, я на это даже за такие деньжищи не подпишусь.

— Да такой, чтобы любого Темного с ног свалил, — добавил мужчина, чем вызвал у меня очередной приступ кашля. Час от часу не легче.

— И зачем он тебе сдался? — спросила я, постукивая сжатым кулаком по грудной клетке, пытаясь выбить остатки крошек, которые доставляли мне дискомфорт.

— Не твое дело, — огрызнулся хозяин пекарни. — Достанешь или нет? — он демонстративно положил на стойку внушительных размеров мешочек с монетами, которые позвякивали внутри в такт движениям его пальцев. — Здесь половина. Остальное получишь после.

Я нахмурилась. Зря я вообще отправилась в центр города. Сидела бы себе на окраине под крылом Господина да устраивала мелкие пакости тем, кто неугоден его клиентам. Подумаешь, получала бы в несколько десятков раз меньше, зато совесть была бы чиста.

— Ну? — терпение мужчины уже было на исходе. Он собирался было спрятать обратно мешочек с золотыми, но я ловко выхватила его из рук пекаря.

— Какой яд тебе нужен?

Хозяин удовлетворенно хмыкнул:

— Белый.

Я закусила губу. Белый яд считается одним из самых сильных. Поговаривают он способен умертвить даже Темного. Вот только проверить это еще никто не рискнул.

— Но в наших краях не водятся Белые Омы, — пробормотала я, все больше сожалея о своем визите в этот дом.

— Отчего же, — лицо хозяина разрезала пополам хитрая усмешка. — Во дворце есть лаборатория, в которой полно разной живности. Король думал, что сможет создать эликсир вечной молодости, а оно вон как вышло, — рассмеялся мужчина и его усы заходили ходуном на круглом лице, — погиб от рук тех, кому смерть не страшна.

Я сверкнула глазами, заставив пекаря замолчать. Даже после смерти всей королевской семьи люди стараются избегать этой темы. В их сердцах все еще теплится надежда, ведь тело принцессы Астрид так и не было найдено.

— Я достану яд до восхода солнца, — бросила я, направляясь к выходу.

У двери я замешкалась. Открыв мешочек, доверху наполненный монетами, я достала одну из них и, покрутив между пальцами, бросила на стойку. Золотой звякнул и замер на деревянной поверхности.

— За стряпню, — сказала я и вышла на улицу, где резкий порыв ветра тут же заставил меня поежиться от холода.

Снег хлопьями падал с черного беззвездного неба. Проделки темных. Наверняка они решили похоронить нас под сугробами.

Дорога до дворца занимала не больше суток. В зверином обличье я преодолела это расстояние в пять раз быстрее. Спасибо Локи за чудодейственное снадобье, энергии от которого было хоть отбавляй. Юркнув под одну из скамеек у высокой стены, я притаилась. У ворот расположился пустующий постамент. Как только темные захватили город, статуя покойного короля была безжалостно уничтожена. В скором времени ее место займет каменное изваяние Хана — бога тьмы.

Снежинка упала мне на нос, заставив тряхнуть мохнатой голой. Тишина ночного города настораживала. Казалось вот-вот послышаться уверенные шаги, под которыми захрустит свежевыпавший снег. Но нет. Кроме меня у забора никого не было.

Я в два счета преодолела расстояние до ворот. Как и прежде чуть поодаль в стене зияло отверстие размером с небольшой арбуз. Этого было достаточно, чтобы пробраться на территорию дворца. Отныне здесь все выглядело опустевшим. Если кто-то и смог уцелеть, то он спешно покинул дворец, оставляя его Темным.

Лаборатория находилась в подвале. Я это знала не понаслышке. Однажды мне уже посчастливилось там побывать. Ядовитые змеи, пауки, чьи сети пропитаны смертельно-опасным ядом, ящеры, чья кожа применяется для приготовления различных зелий и настоек. В общем, посмотреть действительно есть на что. Этакий набор самого изощренного убийцы.

Навострив рыжие ушки, я спускалась все ниже и ниже. Каменные ступени местами были разрушены. Можно было бы подумать, что это результат боевой магии, но нет. Дворец был отдан в лапы темных без боя. Кстати о птичках. Интересно, почему за все это время мне не повстречался ни один из прислужников Хана? Этому следовало бы радоваться, но меня наоборот данный факт настораживал. Темные не настолько глупы, чтобы не выставить охрану по периметру. Что-то здесь не чисто.

Приняв привычное человеческое обличье, я толкнула невысокую дверь, которая, к счастью, оказалась не заперта. Сделав шаг внутрь, я замерла. С моего последнего визита сюда многое изменилось.

— Нет, — простонала я, — только не это.

Небольшое помещение освещали лишь огарки свечей, заговоренные полыхать целую вечность. Кстати удобная штука. Этакий аналог керосиновых фонарей, не требующий дозаправки. Такое могли себе позволить в прежние времена лишь жители дворца, высокопоставленные лица города и маги, коих было не так уж и много.

Окинув взглядом комнату еще раз, я едва ли сдержала свое разочарование. Повсюду царил хаос. Пробирки, изогнутые стеклянные трубки, замысловатые баночки — все превратилось в груду осколков. Все зелья и ингредиенты, что использовались для их приготовления, были безжалостно вылиты на каменный пол и разбросаны по всему помещению.

Я осторожно перешагнула через пузырящуюся зеленую лужицу. Под плоской подошвой высоких сапог затрещало стекло, превращаясь под моим весом в мелкую крошку.

— Слава Пресветлому Йону, — прошептала я, склоняясь над прозрачным кубом, где, свернувшись кольцами, лежала Белая Ома. Темным хватило здравого смысла не трогать рептилий и насекомых. Страшно представить, что могло бы произойти, окажись они все на воле.

Вот только как заставить эту чешуйчатую поделиться парой-тройкой капель яда? Если ее острые зубки сомкнутся на моем запястье, меня ждёт мучительная смерть. Озноб сменят судороги, а на смену им придет нестерпимая боль, вызванная многочисленными внутренними кровотечениями.

Я тряхнула головой, прогоняя дурные мысли. Отступать некуда. Если не выполню поручение, то с репутацией лучшей тени в городе могу смело распрощаться. А без работы я долго не протяну.

Не снимая кожаных перчаток, я откупорила небольшой террариум. Среди груды стекла отыскалась целая и невредимая емкость, куда я смогу следить яд. Закусив губу, я дрожащими от волнения пальцами ухватила змею ближе к вытянутой голове. Даже сквозь ткань я ощущала смертоносный холод, исходящий от рептилии.

— Ну же, всего пару капель, — прошептала я, поднося поближе пустую склянку. Змея зашипела, продемонстрировав мне тонкий язычок, с раздвоенным кончиком. Я вздрогнула, прогоняя видения из прошлого. Видимо делиться она была не намерена. — Чтобы тебя Претемный Хан побрал, — выругалась я, не в силах совладать со змейкой.

— Чтобы сцедить яд достаточно надавить на голову змеи... Чуть ниже пасти... — раздался за спиной бархатистый мужской голос.

Мне показалось, что мое сердце пропустило несколько ударов. Пресветлый Йон, куда я вляпалась? Размышляя о том, как спасти свою рыжую шкурку, я совсем позабыла о Белой Оме. Лишь в тот момент, когда ее пасть раскрылась максимально широко и уже готова была обхватить мое обнаженное запястье, я поняла, какую глупость совершила. Вот так и сгину в подвалах дворца за пятьсот золотых.

Я зажмурилась, ожидая, что вот-вот острые словно лезвие зубы вонзятся в мою плоть.

Раз...

Два...

Три...

Неужели уже все закончилось?

Приоткрыла один глаз, чтобы убедиться в этом.

Нет. Мои похолодевшие от ужаса пальцы все еще сжимают змею. Вот только она больше не стремиться впрыснуть в меня смертельную порцию яда. Аккуратными кольцами Ома обхватывает мою руку.

Одно...

Второе...

Третье...

Ее взор затуманен, словно она смотрит на меня сквозь пелену. Мне больше ничего не угрожает.

— Пришло время познакомиться, — вернул мне способность мыслить все тот же низкий голос.

К горлу подступил ком. Нервно сглотнув, я медленно повернулась к моему спасителю. Он стоял у дверного проема, преградив мне все пути к отступлению. Черты лица незнакомца показались мне до боли знакомыми. Высокий, темноволосый, с холодным взглядом угольно-черных глаз, острым, словно лезвие бритвы. Слава Йону, я сбросила лисью личину, прежде чем войти в лабораторию, иначе бы мне не поздоровилось. Впрочем, куда уже хуже.

— Меня зовут Лисса, — сдалась я, отведя взор. Пристальный взгляд мужчины словно заставил меня уменьшиться вдвое. Сейчас я как никогда чувствовала себя уязвимой.

— Лис-са, — протянул он, смакуя каждый слог. — Тебе оно не подходит.

Да он сама тактичность!

— Зачем ты пришла, Лис-са? — задал очередной вопрос мужчина.

Вот и что я должна ответить? Пришла заполучить убойную порцию Белого Яда, которой будет достаточно, чтобы отправить на тот свет Темного. Боюсь, такая откровенность будет губительна для меня. Пресветлый Йон, да что же он так смотрит на меня?

Я спешно взглянула сначала в одну сторону затем в другую. Темное помещение, где нет ни окон, ни дверей, за исключением той, которую мне преградил широкоплечий незнакомец. Спрятаться тоже негде. Разве что под длинным столом, который делил комнату на две равные части. Мужчине хватит и пары секунд, чтобы вытащить меня оттуда.

— Хочешь сбежать? — усмехнулся Темный, обнажая белые зубы. В том, что это был один из них, я не сомневалась.

Какая проницательность!

— Я бы на твоем месте перед этим вернул змею в террариум, — добавил мужчина, продолжая буравить меня взглядом.

К Белой Оме постепенно возвращалось былое благоразумие. Чары слабели. Не дожидаясь того, когда они окончательно развеются, я вернула змею в стеклянный куб. Хан с ним с этим ядом. До рассвета еще есть время, что-нибудь придумаю.

Наблюдая за моими несложными манипуляциями, Темный сделал шаг в сторону, освобождая мне пути к отступлению. Я удивленно вскинула бровь. Он что, просто даст мне уйти?

— Иди. Пока не закончилась вечерняя служба, ты можешь оставаться незамеченной, — вкрадчиво произнес он.

Я округлила и без того большие глаза:

— Вот так просто? — недоверие сквозило в каждом моем слове.

— Нет, — произнес с усмешкой Темный.

Сердце гулко застучало. Вот и пришел час расплаты за проникновение на территорию прислужников Хана. И чем я думала, когда бралась за это задание?

— Я найду тебя, когда понадобишься мне, — сказал мужчина, потеряв ко мне всякий интерес. — А сейчас убирайся прочь, — сказал тоном, не терпящим возражений, — Лис-са, — добавил уже мягче, снова пытаясь распробовать мое имя на вкус.

Мне дважды повторять не пришлось. Я стремглав бросилась к выходу. Хан его знает, что на уме у этого Темного и какие виды он имеет на меня — простую тень. Хотя не такую уж и простую... Впрочем, ему об этом вряд ли известно.

— Постой, — окликнул меня мужчина. — Ты, кажется за этим приходила? — в его сильной руке показался небольшой пузырек с молочно-белой жидкостью.

— Белый Яд, — прошептала я. — Ты всегда его с собой носишь? — не удержалась от усмешки, но вовремя спохватилась.

Темный пожал плечами. Кажется, моей иронии он не заметил. Слава Пресветлому Йону! И когда я уже только научусь держать язык за зубами?

— Тебе сегодня он явно нужнее, — ответил он, вложив в мою ладонь миниатюрный флакончик с черной пробковой крышкой, украшенной фигурой летучей мыши с разинутым клыкастым ртом и распахнутыми крыльями — Баду. Это спутница Хана, погрузившая мир во тьму и хаос несколько тысячелетий назад.

Я не стала отказываться от столь щедрого подарка. Рука Темного задержалась на моей ладони чуть дольше, чем следовало, а тяжелый взгляд будто бы пригвоздил к месту. Я тряхнула головой, отгоняя наваждение.

— Спасибо, — поблагодарила я незнакомца, высвобождая руку и отступая в темноту узкого коридора.

Ответа не последовало, но я всем своим нутром чувствовала на спине изучающий холодный взгляд Темного, пока не выбралась наружу.

Глава 2

Год назад

— Принцесса Астрид, пора завтракать, — голос камеристки разрезал утреннюю тишину.

Я бросила недовольный взгляд на тучную женщину, неловко переминающуюся с ноги на ногу. Она замерла у искрящегося в солнечных лучах фонтана, не решаясь подойти ближе.

— Я не хочу, — ответила, метнув раздраженный взгляд в Урсулу. — Сколько можно контролировать каждый мой шаг? Я уже давно не ребенок.

— Но вам всего семнадцать, принцесса, — ответила камеристка, решившись приблизиться ко мне. Уже через пару секунд она об этом пожалела. Ириска оскалилась, заставляя женщину снова отступить.

— Принцесса, — горькая усмешка коснулась губ. — Я пленница этого места, Урсула. За эти семнадцать лет я ни разу не вышла за ворота дворца.

— Это для вашего же блага, Ваше Высочество. За воротами вас может подстерегать опасность. Как только вам исполнится восемнадцать, королева непременно представит вас горожанам.

— Претемный Хан бы побрал эти правила, которые делают меня невольницей, — проворчала я, поднимаясь с ровно подстриженной зеленой лужайки.

Ириска потянулась, вытянув попеременно сначала передние, а затем и задние лапы. Тряхнула рыжей головой и лениво засеменила в сторону дворца.

— Да простит вас Пресветлый Йон, — прошептала Урсула и чуть громче добавила. — Принцесса не должна так выражаться.

Услышав критику в адрес хозяйки, Ириска обернулась и вновь продемонстрировала камеристке мелкие острые зубки.

— Эта лисица меня с ума сводит, — простонала она, подобрав длинные юбки, и держась на безопасном расстоянии от животного, направилась следом за нами.

Дворец утопал в зелени. Его стены цвета слоновой кости были увиты плющом. По обе стороны от широкого мраморного крыльца благоухали яблони, осыпая все вокруг мелкими белоснежными лепестками.

Я с жадностью вдохнула сладкий аромат, предвкушая, как попробую на вкус первый плод. Эта почетная миссия всегда возлагалась на мои плечи, чему я была несказанно рада.

Остановившись у приоткрытой двери, внушительных размеров, камеристка взглянула на меня. Она мешкала, то и дело, покусывая пухлую губу. Я устремила на нее вопросительный взгляд.

— Ваше Высочество, — взгляд опустился ниже, и Ириска недовольно фыркнула, — матушка изволила распорядиться, чтобы к завтраку вы пожаловали без… — она тщательно пыталась подобрать слова, чтобы не обидеть меня — … лисицы.

— Вот еще. Она не вправе разлучать нас, Урсула, — негодование охватило меня.

Матушка всегда не жаловала Ириску. Она нелестно отзывалась о ней, надеясь, что однажды связь удастся разорвать. Вот только это невозможно. С того самого дня, когда я подобрала ее лисенком в саду, мы едины.

… Мне было восемь. Вечерняя прохлада опустилась на землю, принося с собой чувство покоя и умиротворения. Я спрыгнула с крыльца, едва не упав на дорожку, посыпанную гравием.

— Будьте осторожны, Ваше Высочество, — наставляла Урсула, едва поспевая за мной. Даже тогда, девять лет назад, она была женщиной с формами, и угнаться за озорной девчонкой ей было не под силу.

Между фруктовых деревьев тени сгущались. С приходом сумерек я страшилась этого места, но не сегодня.

Всхлип…

Писк…

Снова всхлип…

— Кто здесь? — мой голос утонул среди обильной зелени и изумрудной листвы.

В полумраке что-то шевельнулось.

Шаг вперед…

Еще один…

Маленький мохнатый сгусток замер под кустом, щедро усыпанным цветами. Через секунду в темноте вспыхнули два огонька. Словно завороженная я следила за ними, не в силах отвести взгляд. Две маленькие искорки, в которых, как мне показалось тогда, сосредоточение всего смысла бытия.

— Пресветлый Йон, — донеслось до меня как сквозь пелену.

Я шагнула навстречу манящему блеску. Луна выплыла из-за туч, освещая рыжую шерстку и черные глазки-бусины. Протянула руку, стремительно сокращая расстояние, разделяющее нас. Лисенок подался вперед и уткнулся влажным холодным носом в мою ладонь.

Жар зародился где-то глубоко внутри. С каждым ударом сердца вместе с кровью он разносился по венам, опутывая мой организм невидимыми нитями. Что-то вспыхнуло между нами, заставляя зажмуриться. Яркий свет слепил. Температура воздуха повышалась. Нежную кожу неимоверно жгло.

— Да что же это такое, Ваше Высочество, — голос Урсулы был далеким. Он эхом звучал у меня в голове. — Помогите… Принцессе нужна помощь…

Топот шагов все ближе, а мой разум все больше напоминает податливый пластилин, из которого кто-то что-то умело лепит. Болезненная судорога в руке заставляет меня вскрикнуть. Но вместо звука из моего приоткрытого рта вырывается лишь беспомощный вздох.

— Аюннэ, — до боли родной голос словно просочился сквозь пелену, и все вокруг показалось зыбким.

Сильные руки легли мне на лицо, опуская веки. Я словно покорная кукла обмякла в руках моего спасителя, теряя последние крупицы сознания.

— Папа, — только и могла прошептать я, находясь на отрезке между двух миров…

— Ваше Высочество, — голос Урсулы был настойчив, словно она обращалась ко мне уже не в первый раз, — вас ждут.

Я тряхнула длинными рыжими волосами, прогоняя воспоминания одного из самых значимых дней моей жизни. Вернуться в реальность оказалось не просто. Мысли липкими комьями цеплялись за мой разум, не желая кануть в небытие.

Ириска чихнула, обратив на себя мое внимание. Она потянулась, остановив свой умный взгляд на мне. Я и без слов понимала, что она хочет сказать: “Иди, Астрид. Я найду, чем занять себя. В отдаленной части сада полно полевых мышей, которые не дают мне покоя”. Я улыбнулась от этих мыслей, а Ириска, словно в подтверждение им облизнулась, высунув длинный розовый язык.

— Хорошо, — сдалась я. — Позавтракаю с матушкой одна.

— Хвала Пресветлому Йону, — пропела Урсула, воздев пухлые пальцы к небу. — Идемте, Ваше Высочество. Не к чему заставлять ждать вас.

Что же, теперь понятно к чему была такая спешка. За овальным столом внушительных размеров, кроме матушки сидели еще три человека. К несчастью, я уже имела честь познакомиться с ними.

— Герцог, герцогиня, маркиз, — я учтиво кивнула каждому и сделала реверанс, — спасибо, что почтили нас своим присутствием.

Взгляд маркиза задержался на мне дольше, чем то позволяли все нормы приличия. Сальный, порочный, раздевающий. Приступ тошноты заставил меня судорожно сглотнуть и опустить взор.

— Ваша дочь, поистине не обработанный алмаз, Мадина, — герцог обратился к матушке, широко улыбнувшись. — В умелых руках она превратится в бриллиант и засияет так, что затмит своей красотой солнце.

Матушка в ответ сдержанно кивнула герцогу и указала мне изящной рукой с тонкими золотыми браслетами на свободный стул:

— Садись, Астрид.

Голос у нее твердый, решительный, не терпящий возражений.

Я опустилась на бархатное сиденье по правую руку от герцогини. Ее сын, маркиз Жан Вейт оказался напротив меня. Сегодня я как никогда жалела о том, что столешница столь узкая, что стоит этому напыщенному фазану только захотеть, как он коснется меня.

Украдкой взглянув на гостя, я тут же пожалела об этом. Он перехватил мой взгляд и его тонкие губы дрогнули в усмешке. Угловатые черты лица Жана еще больше заострились. Сейчас он был похож на хищника, вышедшего на охоту. Боюсь, в этой игре я была дичью — трофеем, который он желал заполучить.

— Принцесса Астрид, — голос герцога вырвал меня из оцепенения, — о каком животном мечтаете вы? Я слышал, что принцесса все еще не нашла свою вторую ипостась, — обратился он уже к матушке. — Это правда?

О, да. Матушка на славу постаралась скрыть ото всех существование Ириски.

… Уже пятые сутки я не вставала с постели. Жар не спадал, а тело сковала усталость.

— Позор! Возмутительно! — кричала матушка, когда отец, сидя у моей кровати, делал холодный компресс. — Лисица! Люди нас засмеют!

Я не видела ее, но слышала, как позвякивают на запястье золотые браслеты.

— Мадина, — голос отца бархатный и мягкий убаюкивал, даровал надежду на светлое будущее и скорейшее выздоровление, — это случилось. Нам ничего не изменить.

— Нет.

Всего одно слово, но оно четко давало понять, что я не оправдала надежд матери. Она никогда не смирится с тем, что произошло. Я и Ириска, навсегда останемся черным пятном на ее белой репутации.

— Тигрицы, львицы, черная пантера — выбирай любую. Да на территории замка целый зверинец! Но нет, Август, — голос сорвался, и я почувствовала, как горячие пальцы коснулись лба. Прикосновение обжигало, и я попыталась увернуться от него, — она выбрала лису. Все равно, что породниться с дворовой собакой, — услышала я на задворках комнаты, а после хлопнула дверь и меня поглотила тишина…

— Все еще впереди, герцог Вейт. Вам не хуже меня известно, что чем сильнее зверь, тем позже обретается связь с ним, — голос матушки разорвал тонкую ткань детских воспоминаний.

— Верно, — герцогиня, которого до этого времени предпочитала оставаться в тени мужа, промокнула губы салфеткой и продолжила. — Дейзи нашла меня незадолго до замужества.

Дейзи — антилопа. Грациозное животное, которое полностью характеризует герцогиню — женщину тонкой душевной организации.

— Позвольте не согласиться с вами, Ваше Величество, — голос Жана был таким же противным и скользким, как и он сам. — Я обрел своего зверя еще до совершеннолетия и вовсе не считаю ни его, ни себя слабым. Вы любите змей, Астрид? — он посмотрел на меня и будто бы невзначай продемонстрировал кончик змеиного языка.

Что же, в его силе сложно усомниться. Не многие могут частично менять личину. Показать острые когти или ядовитое жало скорпиона мало кто может, оставаясь при этом человеком.

— После завтрака Астрид с удовольствием покажет вам, нашу лабораторию, Жан, — матушка избавила меня от ответа. — Совсем недавно нам удалось заполучить Белую Ому. Думаю, вам будет интересно взглянуть на нее, маркиз.

— Верное решение, Мадина, — герцог кивнул, отпивая из кубка пурпурную жидкость. — Не зачем детям забивать свои головы серьезными вопросами. Мы и без них все уладим, — добавил он, отправляя в рот тарталетку, начиненную морепродуктами и черной икрой.

Я осторожно спускалась в подвал замка, освещая себе путь пузатым фонарем. Никогда не любила это место. Темно, сыро и страшно.

В детстве отец частенько водил меня сюда, показывал чудеса алхимии и диковинных животных. После его смерти я ни разу сюда не возвращалась. Слишком трудно здесь дышать. Воздух затхлый, спертый, а воспоминания возвращаются одно за другим, лишая способности здраво мыслить.

— Нам сюда, — указала я на небольшую деревянную дверь, уступаю дорогу маркизу. В его обществе мне здесь было еще не уютнее. — Я подожду вас здесь, — добавила, дождавшись, когда Жан войдет в тесное помещение, с полками, доверху начиненными всевозможными настойками и прозрачными ящиками со змеями, пауками и скорпионами.

— Боитесь? — усмехнулся он. — Меня или их? — спросил, поглаживая одну из рептилий.

— Те чувства, что вы будите во мне, не имеют ничего общего со страхом, — ответила я, не скрывая своего презрительного отношения к отпрыску герцога.

Ему это явно не понравилось. Плавно, без резких движений маркиз приблизился ко мне и шумно втянул воздух. Его зрачки стали вертикальными. Я больше не видела в них своего отражения.

— А зря, принцесса, — его палец прочертил невидимую линию от моего подбородка до ключицы и замер там, где начиналась ткань платья. Он словно раздумывал, нырнуть под нее или продолжить путь, не касаясь плоти. — Я опасен, — дыхание Жана участилось. — Очень опасен.

Я сделала шаг назад и спиной ощутила холод каменной стены.

Улыбка разрезала лицо маркиза на две неравные части. Сейчас я еще больше усомнилась в словах матушки о том, что под окнами Вейта каждое утра выстраивается вереница потенциальных невест, желающих подарить ему себя. Полностью, без остатка. Разве он может кого-то привлекать как мужчина? Надменный, не терпящий возражений, избалованный мальчишка. Но в то же время влиятельный, опасный, богатый.

Жан подался вперед. Мое сердце едва не выпрыгивало из груди. Страх и отвращение сковали мое юное тело. Губы юноши приоткрылись. Еще немного и он коснется ими моей щеки. Шипение, вырвавшееся наружу, вернуло мне остатки моей воли, и я оттолкнула маркиза.

Эта нелепая попытка вернуть себе свободу казалось, позабавила его. Он усмехнулся и снова подался ко мне.

— Принцесса хочет поиграть? — облизнулся, словно предвкушая вкусный, сытный ужин.

Пресветлый Йон, снова этот язык!

— Вот только играть будем по моим правилам, — я улыбнулась, заметив, как из темноты коридора появляется ярко-рыжее пятнышко, которое приближаясь, все увеличивается и увеличивается в размере.

Уже в следующее мгновение острые лисьи зубы сомкнулись на щиколотке юноши, причиняя ему неимоверную боль. Жан взвизгнул. Пронзительно, громко, по-женски.

— Хан бы тебя побрал, тупое животное, — кричал он, пытаясь заставить Ириску разжать зубы. Все его попытки были обречены на провал.

Маркиз попытался сменить личину, но ничего не вышло. Боль в ноге не давала ему сосредоточиться.

— Как вам игра, Жан Вейт? Увлекательная, не правда ли? — я рассмеялась и бросилась прочь из подземелий дворца. Ириска нагнала меня позже, когда я стремглав неслась по крутой лестнице.

— Ты поплатишься за это, Астрид, — взвизгнул маркиз и его голос эхом пронесся по длинным петляющим коридорам. — Даю тебе слово.

Глава 3

Полгода назад

— Сегодня особенный день, — Урсула широким гребнем расчесывала мои длинные волосы, наблюдая за мной через овальное зеркало в витиеватой позолоченной раме. — Вы стали взрослой, принцесса.

Я поморщилась. День моего совершеннолетия — повод для празднований во всем городе.

“Принцессе Астрид исполнилось восемнадцать. Сегодня она будет представлена горожанам”, — судачила прислуга.

“Сегодня должен произойти Ритуал Единения”, — слышалось из каждой подворотни.

“А зверя то принцесса еще не выбрала”, — шептались стражники за ее спиной.

Ах, если бы только отец был бы жив, он бы ни за что не допустил этих сплетен. Те, кто должен был превозносить ее, словно гадюки, прыскали ядом и свежесобранной информацией о делах дворцовых.

Дверь в комнату распахнулась, и худенькая неуклюжая девица в белом чепце присела в неловком реверансе:

— Ее Величество королева Мадина ждет вас в саду, принцесса.

Я глубоко вздохнула. Матушка все никак не может оставить ту мысль, что Ириска мне не Пресветлым Йоном данная. Она жаждет, чтобы моя вторая ипостась была под стать титулу. Возможно, если бы я обрела связь с белой тигрицей-альбиносом Карой из зверинца, мать смогла бы полюбить меня…

Дорожки в саду были усыпаны белыми лепестками цветущих деревьев. Мы шли неторопливо, вдыхая сладкий аромат цветов. Где-то в глубине густых зарослей громко запела птица. Песнь тут же подхватила другая. И вот уже хор тоненьких голосков заливается, чирикает, исполняя песню, известную только им.

— Ты стала взрослой, Астрид, — голос матушки оборвал птичью трель. В саду стало тихо.

— Урсула сказала то же самое, — ответила я.

Мать продолжала:

— Сегодня вечером у тебя начнется новая жизнь. Она будет полна невзгод и разочарований. Тот мир, — она кивнула в сторону высокого забора, за которым я еще ни разу не бывала, — жесток. Он не так хорош и прекрасен, как в сказках твоего отца. На каждом шагу там подстерегает опасность. Ложь, цинизм, алчность, зависть — лишь малая часть того, от чего мы так тщательно пытались тебя уберечь.

— Но ведь я теперь взрослая, правда?

Матушка сдержанно кивнула и, сжав губы, свернула на дорожку, ведущую к зверинцу.

— Пойми, Астрид, я хочу тебя защитить. Но теперь мне одной это не под силу, — ее голос дрогнул, надломился.

— Все эти годы ты неплохо справлялась, — равнодушно ответила я.

Мы уже давно не были так близки, как раньше. С момента появления Ириски мать отдалилась. Сделалась чужой, недосягаемой. Как не пыталась я тянуться к ней, все мои попытки были заведомо обречены на провал. Я смирилась. Свыклась. Теперь ее боль не отзывалась в моем сердце колючим отголоском.

— Мир изменчив.

— Как и люди, — ответила я, огибая клумбу, усыпанную ярко-желтыми цветами.

— Прежде чем ты вступишь во взрослую жизнь, Астрид, — она замерла и устремила ясный взгляд серых глаз на меня, — я должна быть уверена, что ты будешь под надежной защитой.

— Дворец по-прежнему будет моим домом, а эти стены крепостью, — отозвалась я, с тоской глядя на скамейку из белого мрамора под сенью яблони. Когда я сидела на ней рядом с отцом, она казалась мне гораздо больше.

Матушка молча продолжила путь, оставив мои слова без внимания. Ее черное платье шлейфом вилось следом.

— Во время последнего визита герцога и его семьи мы заключили соглашение.

Услышанное не было мне в диковинку. Матушка постоянно вела переговоры с влиятельными людьми, с целью укрепления нашего положения. Влияние нашего дома росло, а вместе с ним и доходы.

— Через полгода, — продолжала она, — как только маркиз прибудет в город, ты станешь его женой.

— Что? — кровь отхлынула от лица. — Ты продала меня этому хладнокровному?

— Нет, Астрид, — голос матери был резок. — Со временем ты поймешь, почему я была вынуждена так поступить.

Пойму? Она издевается надо мной? Зная мою неприязнь к этому слизняку, она дарует ему полную власть надо мной.

— Он силен и сможет защитить тебя в тот момент, когда меня не окажется рядом, — добавила она, толкнув тонкой рукой кованую калитку, ведущую к зверинцу.

Я покачала головой и по щеке покатилась слезинка, сорвалась и потерялась среди изумрудной травы. Подобрав юбку, я стремглав бросилась прочь отсюда. Не видеть, не слышать, не чувствовать — вот о чем я сейчас мечтала.

— Астрид, — снова этот приказной тон. — Остановись. Мы должны посетить зверинец, ведь сегодня особенный день.

Нет, я не готова вернуться. С равнодушием я еще могла смириться, но с предательством — никогда.

Словно ураган я поднялась на крыльцо, миновала холл и по широкой лестнице поднялась на второй этаж. Пушистые ковры позволяли ступать бесшумно. Из-за приоткрытой двери выглянула рыжая мордочка. Тряхнув носом, она снова скрылась в комнате.

Я тыльной стороной руки вытерла влажные от слез глаза и, войдя внутрь, притворила за собой дверь.

Кабинет королевы Мадины был просторным. Высокие потолки, украшенные лепниной, панорамное окно, с распахнутой двустворчатой дверью на балкон, откуда открывался прекрасный вид на благоухающий сад. Домики горожан отсюда казались маленькими, игрушечными, ненастоящими. Их алые крыши робко выглядывали из-за высокого забора.

Ириска постучала когтистой лапкой по закрытому ящику стола. Там матушка хранила все самые важные и ценные документы. Соглашение о том, что в скором времени я перестану принадлежать самой себе, наверняка было там. Осталось отыскать ключ.

Я осмотрела все полки, доверху начиненные документацией, открыла каждый небольшой ящичек комода, заглянула в камин, который отец, будучи хозяином кабинета, зажигал всего один раз.

…В тот вечер я сидела у него на коленях. Ириска устроилась подле наших ног. Она успела задремать, а я все еще продолжала сопротивляться навалившейся на меня дремоте.

Отец встал, чтобы помещать угли и мне пришлось покинуть столь излюбленное место. Я расположилась на пушистом ковре рядом с лисой, подобрав под себя колени. Ириска зевнула и уткнулась в мою ладонь прохладным носом. Я засмеялась и, расправив белоснежную сорочку, поднялась на ноги.

В комнате пахло корицей и апельсинами, а еще чем-то пряным. Я жадно втянула воздух и закружилась по комнате. Диван, стеллажи, письменный стол — все стало расплывчатым, потеряло привычные очертания. Предметы водили вокруг меня хоровод.

— Осторожно, малышка, — голос отца спокойный, ровный, бархатный, — ты можешь упасть.

— Не могу, — ответила я, замерев на мгновение. Уже в следующую секунду я шла по узкой полоске дощатого пола, что выглядывала между двух мягких ковров. — Смотри, — крикнула я, силясь удержать равновесие. Для восьмилетней девочки, получалось вполне не плохо.

— Баланс — это хорошо. Но сможешь ли ты удержать его, когда мир расколется надвое?

Слова отца заставили меня остановиться и прильнуть к нему. Их смысл был мне неясен, но то, с какой интонацией они были сказаны, определяло все. Это было что-то чрезвычайно важное. Пока непостижимое. Непонятное…

Поиски заветного ключа успехом так и не увенчались. Я беспомощно опустилась в просторное кресло с высокой спинкой. В нем мать сидела подолгу, изучая кипы бумаг. Изо дня в день.

Ириска еще раз обежала кабинет и замерла у двери, принюхиваясь. Ее длинные черные усы изучали воздух вокруг. Она определенно что-то чувствовала.

Недолго думая, я направилась на балкон и притаилась за большим вазоном, из которого возвышалось аккуратно подстриженное растение. Садовник придал ему причудливые формы. Теперь я гадала, что он хотел изобразить: грациозную цаплю, скучающую на болоте, или же одинокого путника, всматривающегося вдаль. Матушка говорила, что это искусство и его не стоит воспринимать столь буквально. Возможно, она была права.

Дверь отворилась, и я опустила голову, чтобы остаться незамеченной. Ириска уже успела юркнуть за обитый голубой тканью пуф и притаилась там, по ту сторону стекла от меня.

Королева Мадина с непроницаемым лицом отворила один из ящиков комода и вынула оттуда небольшой предмет. Шар, размером с куриное яйцо, молочного цвета. Она установила его на специальную подставку в виде чашелистика на письменном столе, и артефакт тут же вспыхнул мягким лиловым светом.

— Ну-с, — голос незнакомый, с хрипотцой, раздался из шара. Создавалось такое впечатление, будто бы его обладатель сидел не то в бочке, не то в пещере. Гулкое эхо наполнило комнату. — Я ведь просил не взывать ко мне по пустякам, Мадина.

Матушка поджала губы. Ее пальцы рук сплелись между собой, лежа на деревянной столешнице.

— Дело не требует отлагательств, Ангус, — голос королевы был тверд, но не резок. — Мы ошиблись.

— Хм, — тишину сменило нечленораздельное ворчание, а после, когда все звуки смолкли, старческий голос поинтересовался. — Ты уверена, Мадина?

— К сожалению, да.

— Но ткань мироздания… — снова неразборчивое кряхтение, а после шар затрещал, хаотично мерцая. — Мадина, ты должна поторопиться. Я попытаюсь помочь, как только все уляжется, — снова помехи. — Поговори с Астрид. Призрачный Дом на Холме… Там… Время…

Шар потух, а я все продолжала наблюдать за происходящим, словно завороженная. Матушка редко использовала магические артефакты. Только в экстренных случаях. Запасы магии быстро кончались, а активного источника поблизости не было. Интересно, что стряслось на этот раз? И кто такой этот Ангус? Судя по всему, меня он знает гораздо лучше, чем я его.

По моему плечу скользнула тень и потянулась к вазону, за которым я пряталась, а после к распахнутой настежь двери. Я подняла свой взор к небу. Тучи серые, хмурые, тяжелые нависли над дворцом, заслоняя собой солнце. Воздух стал промозглым. В длинном голубом платье с рукавами-фонариками мне стало холодно. Я попыталась согреть замерзшие руки, но ничего не вышло. Изо рта при каждом выдохе вылетали клубы пара, поднимаясь вверх и растворяясь где-то высоко в небе.

Ириска подбежала ко мне, уткнувшись носом в озябшие ладони. Матушки в кабинете уже не было.

— Не припомню, чтобы когда-то было столь холодно, — прошептала я, возвращаясь в помещение.

В городе всегда царило вечное лето. Благоухали цветы, зеленела трава, пели звонкие трели птицы. Сейчас же все смолкло. Жизнь во дворце замерла. Если бы я могла взглянуть со стороны, то непременно бы увидела десятки бледных лиц, всматривающиеся сквозь оконные стекла в серое небо, нависшее над острыми шпилями.

Лиса заскулила и спряталась под стол.

— Эй, ты чего? — попыталась я приободрить моего верного мохнатого друга. Но та, ни под каким предлогом, не хотела покидать свое убежище.

Я прижала ладони к холодному стеклу.

— Пресветлый Йон, что это?

Безжизненные, мохнатые мухи падали на землю, застилая ее белоснежным покрывалом. Они кружились в воздухе, взлетали на секунду и снова падали. Одна из них словно заблудшая овца завертелась в воздухе, подхваченная порывом ледяного ветра и замерла по ту сторону окна, оставив после себя лишь мокрый след.

Я отпрянула. Весь привычный для меня с детства мир перевернулся с ног на голову за секунду. Сердце предательски заныло, извещая о том, что грядет что-то страшное…

Дворец превратился в пустынную обитель. Тишина в коридорах, комнатах, залах.

— Урсула, — тихо позвала я, заглядывая в свою комнату.

Пустота и холод. Сквозь распахнутое окно пушистые мушки заполонили комнату, устраиваясь на подоконнике, трюмо и стуле. Я взяла с кровати плед и закуталась в него, чтобы сохранить драгоценные крохи тепла.

Коридоры дворца стали покрываться холодной, голубой коркой. Она разрасталась, ширилась, охватывая все новые и новые территории. Еще немного и мой дом превратится в мертвое, холодное изваяние.

На лестнице, в недвижимой позе замерла та самая смешная девчушка в чепце, что утром заходила ко мне в комнату. Одной рукой она обхватила перила, а второй держала длинную юбку, словно второпях спускалась на первый этаж.

— Хвала Пресветлому Йону, — прошептала я, восхваляя богов. — Хоть одна живая душа.

Если бы я только знала, что жизни в ней уже нет… Девушка смотрела вдаль пустыми льдинками глаз. Ее губы чуть приоткрыты, словно она хотела что-то сказать. Не успела… Кожа стала твердой, мертвецки-бледной. Бедняжка замерзла насмерть.

Ириска переминалась с одной лапы на другую и терпеливо ждала, когда хозяйка наконец-то покинет это место. Но я не торопилась. Здесь еще могли остаться те, кому так необходима моя помощь.

Я поднялась на третий этаж дворца. Ледяные скульптуры, которые время от времени встречались на моем пути, пугали до дрожи в коленях. Добравшись до библиотеки, я разожгла камин. Книги — прекрасное топливо, как бы неправильно это не звучало.

Обогрев ладони, я снова вышла в коридор. Казалось, время замерло, остановилось навсегда. Но нет. За окном уже сгущались сумерки. Дворец утопал во мраке.

На мой зов так никто и не откликнулся. Ни в эту ночь, ни в три последующие. Все те, кого я находила в хитросплетениях коридоров, были навсегда лишены возможности дышать, смеяться, улыбаться. Матушку я отыскала на второй день. Она сидела у окна гостевой комнаты, сжимая в руках медальон в виде большой грациозной черной кошки — подарок отца.

Я осторожно вынула из ее одеревеневших пальцев украшение и крепко сжала в руках, устремляя свой взор через стекло. Зверинец был скрыт от моего взгляда деревьями, с густыми зелеными шапками. Белые мухи не пощадили даже их, облепили со всех сторон, заставив изумрудную листву потемнеть, скукожиться.

Я прислушалась. В саду царила гробовая тишина. Ни привычных птичьих песнопений, ни звериного рыка, ни-че-го.

Все эти дни я без устали пыталась поддерживать тепло. Мечтала воскресить дворец, вернуть его к жизни. Глупая. Я зажигала один камин вслед за другим, поддерживала огонь. Все было тщетно. Я была не в силах справиться с этой непосильной задачей.

Почему в этом хаосе уцелела лишь я и Ириска? Почему холод пощадил меня? Почему сжалился? Вопросы, ответов на которые у меня не было…

К концу третьего дня я окончательно выбилась из сил. Оставаться за стеной больше не имело смысла. Я должна добраться до города. Должна узнать коснулась ли их эта беда. В конце концов, возможно горожане смогут нам помочь. Смогут помочь своей принцессе Астрид.

Накинув тяжелый плащ из бордового бархата, в который я куталась холодными дождливыми вечерами, спустилась на первый этаж. За спиной котомка, доверху наполненная съестными припасами и водой. Из кабинета матушки я прихватила несколько артефактов, которыми по воли случая умела пользоваться. Неизвестно, сколько времени займет у меня дорога до города и обратно. Я все еще свято верила в то, что вернусь обратно, к прежней жизни. Как оказалось, зря…

Узкая тропинка тянулась через лес. Ириска бежала впереди меня, оставляя на белом покрывале аккуратные следы от мохнатых лапок. Она с интересом изучала белых мух, превратившихся в рыхлое покрытие, накрывшее зеленую траву и цветы. Нюхала, осматривалась, словно пыталась понять, как ей теперь жить в новых, непривычных условиях.

Ноги по щиколотку проваливались в колючее, холодное покрывало. Пальцы в башмачках, не предназначенных для столь низких температур, озябли. Увы, эта пара была лучшее, что я смогла отыскать.

Раньше мне казалось, что первый выход за ворота дворца вызовет восторг, радость и предчувствие чего-то необычного, нового. На деле же все оказалось иначе. Я шла в подавленном состоянии, мысленно снова и снова возвращаясь к дворцу, где жизнь замерла. Возможно навсегда.

Я шла наугад. Шпили дворца, по которым я могла хоть как-то ориентироваться, уже давно скрылись из виду. Раньше мне казалось, что до города рукой подать.

Солнце клонилось к закату, и мы остановились, чтобы в очередной раз отдохнуть, перекусить и набраться сил. Я вынула ломоть хлеба, краюху козьего сыра и несколько печеных булочек присыпанных сахарной пудрой. Для Ириски я припасла вяленое мясо. К сожалению, поохотиться в такую погоду ей вряд ли удастся.

Бидон, наполненный водой наполовину, замерз. Жидкость превратилась в кусок льда. Я попыталась согреть сосуд ладонями. Тщетно. Придется израсходовать столь ценные крохи магии, хранимые артефактами.

Небольшой продолговатый серый камешек я положила на заранее расчищенную от белых мух поверхность. Насекомые покорно отодвинулись в сторону, сбившись в небольшие кучки. Артефакт вспыхнул мягким красным светом. Вверх от него поднимался теплый пар. Белые мушки, что лежали ближе всего побледнели, уменьшились в размере и превратились в капельки воды.

— Они бояться тепла, — догадалась я, поддерживая бидон над клубами пара. — Оно поможет нам прогнать их. Вот только где раздобыть такой большой источник энергии, которому будет под силу нам помочь?

Ириска отвела глазки бусинки. Ей это было неизвестно. Вытянув передние лапы, она устало опустила на них мохнатую рыжую мордочку.

Утолив жажду, я оценила свои скудные припасы: немного хлеба, пару кусков вяленого мяса, несколько глотков воды и горсть спелых ягод. Из артефактов остался небольшой шар молочного цвета. Точно такой же матушка использовала для связи с Ангусом. Возможно, и мне удастся связаться с ним и рассказать о случившемся. Что-то мне подсказывает, что старик знает гораздо больше, чем я о той напасти, что погубила дворец и его жителей.

Следом рука нащупала небольшой прямоугольник, с острыми как бритва углами. Я осторожно вынула его и всмотрелась в мутную темно-зеленую гладкую поверхность. Кто бы мог подумать, что этот миниатюрный артефакт может гасить любую магическую силу в радиусе нескольких десятков метров. Использовать его раньше мне еще никогда не приходилось.

И последний предмет, предназначение которого мне было неизвестно, многогранник. Его белоснежная поверхность была испещрена бурыми разводами и вкраплениями. Я сжала его в руке. На деле он оказался гораздо тяжелее, чем могло было показаться. Интересно, на что способен этот камень?

Сумерки окутали высокие деревья. Белые шапки, надетые на них, потерялись из виду с наступлением ночи. С неба снова посыпались надоедливые мошки, которые так и норовили опуститься на мой бархатный плащ. Тишина опустилась на землю. Лишь редкие порывы ледяного ветра нарушали этот чарующий природный покой.

— Слишком темно, — с досадой произнесла я. Мне хотелось, как можно скорее, добраться до города, но в условиях нулевой видимости, не зная дороги, это сделать было невозможно. — Придется дождаться рассвета.

Я расстелила между близко посаженными деревьями плед, прихваченный из дворца, и опустилась на него, вытянув измотанные долгой дорогой ноги. Ириска незамедлительно устроилась рядом со мной, свернувшись калачиком. Ее пушистое тельце дарило мне тепло, не давая замерзнуть в этот лесу, укрытым белым покрывалом, которое я видела впервые.

Довольно быстро мое тело, подрагивающее от холода, провалилось в беспокойный сон. Мне снился папа. Его улыбка — как и раньше — добрая, теплая, родная. И руки — такие горячие, сильные. Даже сквозь сонное марево я явственно ощущала их тепло. Как не силилась я поднять отяжелевшие веки, ничего не получалось.

Мне снилась матушка. Ее лицо в профиль. Резкие черты, как и прежде. Руки, увешанные золотыми браслетами, баюкают меня, покачивая время от времени колыбель. Мое тело словно провалилось в невесомость.

Мне снилась Ириска. Она была так близко. Сидела и смотрела черными бусинками глаз. Как не старалась я дотянуться до нее, все мои попытки были заведомо обречены на провал.

Глава 4

Голоса.

Много голосов.

Они шептались, переговаривались. Этот сон словно бесконечная возня непоседливых муравьев, снующих туда-сюда. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение. Сознание медленно возвращалось ко мне, но звуки, словно преследуя меня, ворвались в реальность. Я повернула голову, стараясь увернуться от них. Движение отдалось болью в шее, а следом и во всем теле. Я с трудом приподняла веки, и тут же яркий свет ослепил меня, заставляя зажмуриться.

— Хвала Пресветлому Йону, — раздался незнакомый женский голос. — Она очнулась, — добавила она громче, словно обращаясь к кому-то.

Тут же послышались тяжелые шаги. Они явно принадлежали мужчине. Интересно, откуда здесь все эти люди? Неужели все закончилось, и дворец снова ожил?

— Принеси ей горячего чаю, — пробасил незнакомец. — Она выглядит слишком паршиво.

Нет, вряд ли это кто-то из прислуги. Я не без труда открыла глаза и взглянула на мужчину. Высокий, крупный. Угрюмое лицо скрыто под слоем щетины. Черные волосы, беспорядочно разбросанные по макушке, спадают на плечи волнистыми прядями. Большой шрам проходит через всю правую щеку, заканчиваясь у внешнего уголка глаза. Незнакомец выглядит устрашающе.

— Очнулась наконец-то, — сказал он, опускаясь на стул рядом с кроватью. — Я уж думал пустить тебя на корм Ларри, если в себя не придешь, — усмехнулся он, кивнув в сторону огромного мохнатого пса, что сидел чуть поодаль от своего хозяина.

Я нервно сглотнула, глядя как оскалился тот, кто едва не попробовал меня на вкус. Густая собачья шерсть бурая с рыжими пятнами, огромные зубы и навостренные уши, улавливающие каждый шорох — животное выглядело под стать незнакомцу.

К губам поднесли плошку, до краев наполненную горячим ароматным напитком. Я сделала несколько глотков, чтобы смочить пересохшее горло.

— Где я? — наконец осмелилась поинтересоваться я.

Помещение с низкими потолками, освещенное огарками свечей, никак не могло быть дворцом. Жесткая кровать и груда набитых тюков у стены только подкрепили мое предположение. В центре комнаты стояло неизвестное мне сооружение. Металлическая бочка, сужающаяся к потолку, труба от которой уходила наверх, за деревянные перекрытия. Внутри нее что-то шумело, кряхтело, трещало.

— Мы называем его очагом, — сказал незнакомец, заметив мой заинтересованный взгляд. — С тех пор как пошел снег, он не дает нам сдохнуть от холода.

— Снег? — переспросила я. — Вы о белых мухах, что усыпали всю землю?

Мужчина громко рассмеялся, прищурив глаза.

— Эти мухи, как ты говоришь, называют снежинками, — ответил он, стерев с лица улыбку. — Лучше расскажи, как ты очутилась в городе. Одна. Тени обнаружили тебя по уши в сугробе, а твои башмаки были доверху наполнены снегом.

В городе? Помню только, как устроилась на ночлег в лесу, а после… Ничего…

— Я шла из дворца, — тихо ответила я, все еще пытаясь освежить в памяти события минувшего дня. — Моя лиса. Где она? — опомнилась я.

— Лиса? — мужчина задумчиво почесал шрам. — Тени сказали, что ты была одна. Наверное, убежала, — развел руками он.

Быть такого не может. Она никогда бы не оставила меня. Сердце защемило от тоски по Ириске. Я судорожно шарила дрожащими руками по цветастому покрывалу, хоть и понимала, что единственного родного мне живого существа здесь больше нет…

— Я сразу поняла, что она из дворцовых, — фыркнула женщина, выглядывая из-за очага. — Небось, принцессе Астрид прислужничала?

— Нет, я… — голос оборвался. К глазам подступили слезы.

— Хватит с нее вопросов, — оборвал меня мужчина. — Видишь и так глаза на мокром месте. Пусть освоится немного, потом все расскажет.

Женщина поджала губу, но перечить не стала. Взглядом она проводила Ларри и его хозяина, а после подошла ко мне и, шумно вздохнув, приземлилась на стул. Крупная, розовощекая, с большой грудью распирающей платье изнутри.

— Ох, знаю я их, — махнула она пухлой рукой. — Небось, загоняли тебя, бедняжку, совсем. Принцесса то, поговаривают, собой хороша, да вот характер дурной. За все эти годы даже людям не изволила показаться. Не переживай, Господин тебя в обиду не даст. Он о тебе вон как печется. Ты не дурнушка, авось и срастется чего…

— Нет, — выпалила я, вскакивая с постели. На мне было лишь нижнее платье, поэтому я была вынуждена снова юркнуть под одеяло. — Где мои вещи?

Женщина, тяжело дыша, встала и сняла с веревки натянутой у очага плащ и платье с рукавами-фонариками.

— Одевайся, но на улицу Господин велел тебя не отпускать. В городе дворцовых не жалуют. Выйдешь беду на себя навлечешь.

— Имя у вашего Господина есть? — поинтересовалась я, натягивая свой скромный наряд.

— А кто же знает? Когда-то, небось, и было, но отныне его все величают только так. Меня можешь звать Бо, — добавила она, возвращаясь к дымящемуся чану, что стоял на очаге. — А тебя то, как звать?

— Лисса, — выпалила я. Почему-то именно сейчас называть свое настоящее имя мне вовсе не хотелось.

Бо кивнула и принялась помешивать свое варево.

Завязав растрепавшиеся волосы в тугой узел, я осмотрелась. Свою поклажу я обнаружила у изголовья кровати. Спешно сунула руку внутрь, и сердце учащенно забилось, когда я обнаружила артефакты. Хвала Пресветлому Йону, на месте! Целые и невредимые!

— Бо, — обратилась я к женщине, — ты знаешь, почему посыпались с неба белые мухи? То есть снег, — поправила я.

— Хан его знает, что творится в этом мире, — выругалась она. — Ходят слухи, что где-то какая-то ткань разорвалась, а заштопать никто не в силах. Ты это лучше у Господина спроси, я в таких вопросах не сильна. Мое дело маленькое — чтобы все были накормлены и обстираны. В остальное я нос не сую.

— Ткань мироздания, — прошептала я, вспомнив слова Ангуса.

— Вот-вот, она самая. Господин так и сказал “порвали, а заштопать не кому”. Не умеет никто, — ответила Бо.

От этих слов картина ясней не становилась. Допустим, случился прорыв той самой ткани, вот только где? И как его устранить? И самое главное, что могло его спровоцировать? Боюсь, что белые мухи, кружащие над землей это еще не самое страшное, что нас ждет…

Господин вернулся только под вечер с охапкой сухого хвороста подмышкой. Скинув плащ, с внутренней стороны обшитый мехом, он приземлился на стул и вытянул ноги. Ларри тут же улегся рядом с хозяином. Невооруженным взглядом было видно, что между этими двумя есть связь. Неужели к своим годам он еще не объединился со зверем?

Бо спешно расставила на круглом столе плошки с наваристым куриным бульоном.

— Есть какие-нибудь новости? — спросила она, наполняя чашки травяным чаем.

— Паршивые, — отозвался мужчина. — Тени вернулись. Во дворце все замерзли с наступлением холодов. Кроме тебя, девочка, — он устремил на меня свой хищный взгляд, — никто не уцелел. Не странно ли это?

Я передернула плечами, не найдя что ответить. Мне и самой казалось необычным это стечение обстоятельств. Из тех живых существ, кто находился за стеной, уцелели только я и Ириска. При мысли о лисе, ком подступил к горлу.

— А что с принцессой? — вмешалась Бо.

— Это одному Хану известно, — выругался Господин. — Королеву нашли замерзшей, а вот наследницы и след простыл. Кругом одна прислуга. В городе шепчутся, что никакой принцессы и не было никогда.

— Была, — вступилась я, едва не выдав себя.

Мужчина прищурился:

— Если была — отыщем, — ответил он. — Только она может устранить прорыв.

— Да как же ей это удастся? — покачала головой Бо.

Господин вздохнул:

— Ей видней. Много столетий назад король поклялся, что он и его дети будут неустанно следить за тем, чтобы ткань миров оставалась цела. Дабы не одна тварь не просочилась в наш город. До этого момента им это всегда удавалось, — он шумно отхлебнул чая, — но теперь все иначе…

Я молча слушала рассказ этого мужчины. За восемнадцать лет я ни разу не слышала о предназначении особ королевских кровей, упомянутом Господином. Быть может, это всего лишь легенда? Слух, порожденный недавними событиями? А если нет, то, как мне все исправить? Как вернуть былой покой на родные земли?

— Вы сказали, что ткань миров служит барьером. Этот разрыв… Кто может через него прийти в наш город? — робко поинтересовалась я.

— Темные — слуги Хана. Тени видели их на окраине города. С десяток, может больше. Лица под черными капюшонами. Холодом веет за версту, — содрогнулся Господин, сделав еще один глоток обжигающего напитка.

— А кому служат тени? — задала я очередной вопрос.

Господин рассмеялся:

— Мне, — ответил, отодвигая в сторону пустую плошку. — Если ты хочешь приспособиться к новой жизни, то придется стать одной из них. Взамен я готов оказать тебе свою поддержку на первое время. Без меня в городе ты долго не протянешь.

— Господин дело говорит, — торопливо закивала головой Бо. — Его здесь все уважают. Согласишься, будешь словно сыр в масле кататься.

Еще вчера я была принцессой, а сегодня мне предлагают стать тенью страшного мужчины с лицом, испещренным глубоким шрамом.

— Что я должна буду делать, если соглашусь? — спросила то, что интересовало больше всего.

Господин пожал плечами и откинулся на спинку стула:

— Мелкие поручения, — уклончиво ответил он. — Если откажешься, будешь искать ночлег в другом месте.

Я закусила губу. Оказаться поздним вечером в незнакомом городе на улице перспектива не из радужных. А если учесть то, что за окном завывает безудержный ветер, а на мне лишь легкое платье, то можно сказать затея губительная.

— У меня есть одно условие, — ответила, взглянув на оторопевшего мужчину из-под длинных рыжих ресниц. Видимо ему не часто диктовали условия.

— А девчонка то далеко пойдет, — усмехнулся он. — Если договоримся, будешь с клиентами работать. Не пропадать же навыкам дипломатии. Ну, — в его взгляде появился азарт, — что за условие?

— Вы поможете отыскать мою лисицу.

Господин сокрушенно вздохнул. Видимо его фантазия рассчитывала на более интересное предложение от незнакомой девушки.

— Хан бы вас побрал, — буркнул он, не уточняя “вас” это девушек или “дворцовых”. — Отыщем, не переживай.

Следующую неделю я прилежно изучала ту информацию, которая, как говорил Господин, мне была необходима для работы. Многочисленные карты города, на которых было отражено все хитросплетение улочек. Тайные ходы, лазы и убежища. Бо рассказывала мне о жителях, населяющих это место. Не обо всех. Она затрагивала лишь тех, кто имел хоть малейшее влияние в городе или был замечен за нечистым делом. Таковых здесь было не много.

Спустя несколько дней моя голова гудела от столь большого объема информации.

— Бо, — спросила я, склонив голову над одной из книг, коих мне было предоставлено всего две: “История старого города” и “Городские легенды”, — когда я уже смогу выйти на улицу?

Стены с каждым днем все сильнее давили на меня. Полной грудью хотелось вдохнуть свежий морозный воздух и поскорее приступить к поискам Ириски.

— Господин придет, у него и спросишь, — буркнула она, штопая мужскую рубаху, которую на рассвете принес Моди.

Моди — тень того, кто приютил меня. Молодой, бойкий парнишка, осиротевший пять лет назад. Тогда-то его и взял под свое крыло Господин. Сейчас Моди восемнадцать. Любопытный взгляд медово-карих глаз, с золотистыми прожилками, копна непослушных светлых волос, которые вечно взъерошены и лучезарная улыбка — его визитная карточка.

Кроме него я успела увидеть еще несколько теней, но представлять их мне никто не спешил. Они были гораздо старше Моди и время от времени бросали настороженные взгляды в мою сторону.

Поздним вечером Господин вернулся хмурый. Он скинул плащ у порога и как обычно опустился на излюбленный деревянный стул у стола.

— Темные, — буркнул он. — Хан бы их побрал.

Бо вопросительно уставилась на мужчину. Я тоже следила за ним. Ждала продолжения. В такие моменты я знала, что к Господину лучше не лезть с расспросами.

— Их стало больше, — в скором времени продолжил он. — Шатаются по городу, высматривают что-то… Поговаривают, принцессу ищут.

Сердце в груди учащенно забилось, но я и виду не подала. Зачем я нужна этим существам, вторгшимся в наш маленький мир и нарушившим в нем покой?

— Еще и Каиса слегла, — добавил мужчина, нахмурив густые черные брови.

— Небось, снова пила настойку Локи? Этот пройдоха колдовать отродясь не умел, — отмахнулась она, аккуратно складывая зашитую и выстиранную рубаху.

— Нет, — оборвал ее Господин на полуслове, — все дело в Темных. Она сбросила человеческую личину. Хотела добраться до Призрачного Дома на Холме побыстрее. А тут из-за угла один из слуг Хана вынырнул, будь он неладен, — выругался мужчина, стукнув кулаком по столу. — Рысь словно околдованная уставилась на него. Не моргнуть, ни хвостом шевельнуть не могла. Темный волю зверя Каисы полностью подавил. Он словно душу из него выкачать хотел.

Бо взмахнула руками, и сложенные вещи упали к ее ногам бесформенной грудой тряпья.

— Это что же, получается, — воскликнула она, — зверя своего им показать нельзя?

— Тебе-то чего опасаться, твоя бобриха и без того уже забыла, как показываться, — усмехнулся Господин.

Бо промолчала. Поджав губу, она молча вернулась к домашним делам.

Выходит, ее зверь — это бобр? Глядя на эту женщину внушительных размеров я и предположить не могла, кто прячется под личиной человека.

Внезапно Господин перевел свой взгляд на меня. Он долго всматривался в мой облик, словно прикидывал в уме какие-то вычисления.

— Пора тебе, девочка, включаться в работу, — наконец произнес он. Эти слова заставили меня ожить, встрепенуться. — Отправишься вместо Каисы в Призрачный Дом. Моди не даст тебе заблудиться. Насколько я знаю, договариваться ты неплохо умеешь, — добавил он, усмехнувшись.

Такому повороту событий я была только рада. Хан его знает, что требуется от меня. Но что бы там ни было, это все же лучше, чем дни напролет сидеть взаперти.

Глава 5

Рано утром, на рассвете, я впервые покинула дом Господина.

Стоя на крыльце, я жадно вдыхала холодный, морозный воздух. С неба больше не падали белые мухи. Они лежали на земле огромными кучами, которые Бо называла не иначе как сугробами. Дорожки, крыши домов— все было усыпано снегом.

Моди вынырнул из-за угла. Вид у него был такой, словно он уходил от погони. Раскрасневшиеся щеки, взъерошенная челка, которую он безуспешно пытался пригладить, учащенное дыхание. Я вытянула шею и заглянула за выбеленную стену дома. Никого, кто мог бы заставить парнишку бежать сломя голову. Разве что пара котов, которые лениво озирались вокруг в поисках ускользнувшей добычи.

— Первая вылазка? — поинтересовался Моди, широко улыбаясь.

Я пожала плечами. Господин так и не объяснил мне, что от меня требуется, поэтому я до сих пор находилась в неведении.

— Идем, — поторопил меня парень. — Каиса видела Призрачный Дом вчера на рассвете. Времени у нас не так много. Не управимся до обеда, жди беды, — добавил он, переходя на бег.

Моди хорошо ориентировался в городе. Я бежала за ним, стараясь не отставать. Разговаривать, когда твои ноги едва поспевают за провожатым, не самая лучшая идея. Поэтому я решила отложить расспросы до того момента, как мы доберемся до места.

Двухэтажные дома мелькали по обе стороны от меня, сменяя друг друга. Редкие прохожие, которые бодрствовали в столь ранний час, не обращали на нас никакого внимания. Они, потупив глаза, спешили поскорее очутиться у теплого очага. В безопасности. Подальше от Темных.

У одного из перекрестков Моди внезапно замер. От неожиданности я уперлась лбом в спину моего спутника. Несмотря на столь юный возраст, он был на голову выше меня.

— Тише, — прошипел он, спрятавшись за садовой телегой, доверху нагруженной хворостом. — Смотри.

Я всмотрелась вдаль. По пустынной улице, окутанной белым снегом, шел мужчина в темном одеянии. Голова его была покрыта капюшоном. На лице блестели два черных уголька глаз, блуждающих по невысоким хозяйственным постройкам и домам. Губы плотно сжаты, как и пальцы. Мне даже показалось, что я вижу его побелевшие костяшки, что, впрочем, с такого расстояния было попросту невозможно.

Уверенным шагом он пересек улицу и скрылся за поворотом, повернув в противоположную от нас сторону. Лишь только тогда, когда до нас перестал доноситься звук скрипящего снега под его тяжелыми сапогами, я задышала. Все это время сердце казалось, не билось вовсе. Страх сковал мое тело. Боюсь, если бы мужчина на минуту замер на перекрестке, я бы непременно лишилась чувств.

Но кроме страха я почувствовала что-то еще… Это пугало до дрожи в коленках. Ибо видит Пресветлый Йон, желать вновь повстречать слугу Хана неправильно. Губительно.

— Эй, хватит глазеть, — вырвал меня из оцепенения Моди. — Бледная ты какая-то, — протянул он, всматриваясь в мое лицо. — На обратном пути зайдем к Локи. Он быстренько в тебя жизнь вдохнет.

Оставшуюся часть пути мы преодолели без происшествий. Нам не повстречался ни один Темный. К слову сказать, и горожан здесь не было. Самая настоящая окраина. Приземистые домики, часть из которых уже давно опустела, заброшенные сады и покосившиеся заборы.

— Те немногие, кто обитал здесь, с приходом слуг Хана перебрались в более оживленные районы города, — пояснил Моди. — Темные разбили лагерь чуть дальше на запад, — он махнул рукой куда-то вдаль за черепичные крыши. — Совсем рядом. Жить у них под боком то еще удовольствие. Постоянно приходится держать уши востро.

Улочка обрывалась у небольшой речушки, скованной льдом. Дальше построек не было, лишь бескрайние поля, похороненные под белыми одеялами.

Перебравшись на противоположный берег, мы продолжили свой путь.

— Моди, — обратилась я к парнишке, — что за работа нас ждет?

Этот вопрос не давал мне покоя со вчерашнего вечера.

— Договориться кое с кем нужно, — уклончиво ответил юноша, ускоряя шаг. — Господин говорит, ты это умеешь.

— Почему ты работаешь на Господина? — спросила я, поняв, что в тонкости дела меня пока никто посвящать не собирается.

Моди не раздумывая ответил:

— Потому что я нужен ему. Задолго до того, как судьба свела нас, он потерял зверя. Во время жестокой схватки Господин едва не погиб. Тот жуткий шрам на лице, как напоминание о том страшном дне. Ран было бессчетное множество. Бо пришлось повозиться с ним. Вот только организм так ослаб, — вздохнул парень, — что связь с Ларри была безвозвратно утеряна.

— Разве такое возможно? — удивилась я. О таких случаях ходили слухи, но доподлинно известно о подобном во дворце не было.

— В этом городе и не такое случается, — усмехнулся Моди, замерев у пологого склона холма. — Нам наверх, — уверенно произнес он.

Солнце уже полностью показалось из-за горизонта. Его лучи едва ли могли согреть землю, усыпанную снегом.

Я шла за парнем, стараясь ступать след в след. Но и это не спасало от колючих белых мух, забивающихся под голенища сапог. Благо Бо позаботилась обо мне и вручила походный костюм из плотной ткани с подкладом из теплого меха, который спасал от холода.

Через несколько минут интенсивной ходьбы дыхание сбилось. Подниматься в гору было не просто. Когда я уже хотела предложить устроить привал, Моди замер. Перчаткой он смахнул со лба бусины пота и обернулся ко мне, широко улыбаясь.

 — Успели, — радостно сказал он, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

Я подняла глаза.

В нескольких десятках метров от нас, на вершине холма располагался дом. С виду совершенно обычный. Три этажа, черепичная крыша, местами прохудившаяся, высокие узкие окна с темными стеклами. К нему вела полуразрушенная каменная лестница, которая упиралась в деревянное крыльцо. По обе стороны от двери стояли вазоны с засохшими цветами. Холод не пощадил и их.

Моди вынул из внутреннего кармана куртки листок, сложенный вчетверо. Развернув его, он принялся вглядываться в детали рисунка. Я перегнулась через его плечо, чтобы лучше рассмотреть изображение — дом, нарисованный угольным черным карандашом.

— М-да, — протянул он, переводя взгляд на возвышающееся перед нами строение, — рисует Каиса неважно. Впрочем, вроде похож.

Я еще раз взглянула на рисунок. И правда. Миниатюрная копия нашего дома, будто бы нарисованная с натуры школьником.

— Нужно поспешить, — Моди сунул листок обратно. — Скоро начнется снова.

— Начнется что? — спросила я. Из уст паренька ничего кроме загадок я не слышала. Впрочем, ответ на этот вопрос я все же получила.

— Призрачный Дом постоянно меняется. Сегодня он может быть заброшенным трехэтажным домом, а через час превратится в прогнившую лачугу или роскошный особняк. Заранее не угадать. Те, кого перемены заставали внутри, больше не выходили оттуда, — закончил объяснять Моди.

— Как мы узнаем, когда это начнется снова? — спросила я. Стать заложницей необычного дома мне вовсе не хотелось.

Паренек запустил пятерню во взъерошенные волосы:

— По нашим наблюдениям он сохраняет вид от тридцати до сорока часов. С того момента как Каиса увидела дом прошло уже двадцать восемь. Соответственно у нас есть два часа.

— Постой, — окликнула я его. Моди нехотя обернулся, взобравшись на крыльцо. — Но ты ведь не знаешь, сколько времени он, — я кивнула в сторону Призрачного Дома, — был таким, до того, как на холм взобралась Каиса. Может, дождемся, пока он снова изменится, и уже после этого войдем внутрь? — робко предложила я.

Паренек передернул плечами и потянул на себя дверь.

— Мы не можем ждать, — сказал он, делая шаг в неизвестность. — Хан его знает, что этот пройдоха прихватит с собой в следующий раз.

Он? Неужели здесь кто-то живет?

Выбора не было. Я осторожно проскользнула в образовавшуюся щель вслед за Моди. Темнота окутала меня со всех сторон. Плотная, непроглядная, пугающая. Запах плесени и сырости заставил поморщиться. Что-то шевельнулось в густом полумраке.

— Моди, — осторожно позвала я своего напарника. Мой голос эхом отозвался от старых стен.

И куда он только запропастился?

Глаза постепенно начинали привыкать к темноте. Теперь я уже без труда могла рассмотреть небольшой холл. Груды старинной мебели, похороненные под слоем пыли, зашторенные окна и камин, который не зажигали как минимум с десяток лет. Справа арка, за которой, судя по всему, расположилась кухня и столовая, а слева лестница, поднимающаяся на второй этаж.

Осмотрев все комнаты внизу, я так и не нашла Моди. На мой зов он не откликнулся. Что же, придется осмотреть весь дом. Возможно, он отправился на поиски того, о ком упоминал ранее.

Прогнившие деревянные ступени истошно скрипели под подошвой моих сапог. Держась за перила, я поднялась на второй этаж. Ничем не примечательная спальня и маленькая уборная.

Я поежилась. В этом месте я чувствовала себя совершенно не уютно. Ощущение того, что кто-то следит за мной не отпускало с того самого момента, как я переступила порог Призрачного Дома.

На глаза попалась невысокая дверца, что расположилась под лестницей, ведущей на третий этаж. Я потянула за круглую металлическую ручку. Дверь ворчливо заскрипела, но все же поддалась.

В тесном помещении, с невысоким потолком на удивление было достаточно светло. Небольшой зажженный пузатый фонарь стоял на деревянном столике. Его света было достаточно, чтобы рассмотреть скромное убранство комнаты. Стеллаж забитый пыльными книгами, несколько пустующих полок и до боли знакомая подставка в виде чашелистика на потертой столешнице, рядом с источником света. Точно такая же, как в кабинете матушки.

Я поспешно сунула руку в карман и нащупала округлый предмет — артефакт для связи молочно-белого света. Покрутив его в руках, я установила шар на подставку. Тут же вспыхнуло лиловое свечение. Внутри артефакта что-то закружилось, скручиваясь в спираль. Я с восторгом следила за происходящим. Мне еще ни разу не доводилось использовать магию для связи.

Вскоре сквозь лиловую дымку стали проступать очертания человеческой фигуры. Мужской фигуры.

— Ангус, — осторожно позвала я. Если старик выйдет со мной на связь, то возможно подскажет мне, как залатать прорыв. Про ткань мироздания ему известно явно больше чем мне.

Силуэт встрепенулся. Голова, все еще окутанная туманом, медленно повернулась ко мне. Чуть склонилась набок. Я склонилась над артефактом, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь.

Внезапно сквозь пелену на меня уставились два угольно-черных глаза. Они будто бы пригвоздили меня к месту. Сердце замерло в груди.

Секунда…

Две…

Три…

Они все продолжали смотреть, будто изучали, приглядывались. Гнетущая тишина давила, сковывала.

Мужчина сделал шаг вперед и я, клянусь Пресветлому Йону, увидела в этом взгляде свое отражение. Лицо бледное, напряженное, испуганное.

Фигура обладателя глаз все росла, увеличиваясь в размере, заполняя собой не только шар, но и комнату. Меня будто бы опутали невидимые сети, которые не давали пошевелиться. Не давали отвести взгляд.

Внутри меня будто что-то перевернулось. Не в силах противиться порыву, я протянула руку и кончиками пальцев коснулась артефакта. Он больше не был твердым, словно камень. Вязкая, желеобразная масса окутала кисть.

“Запомни, Астрид, магия многогранна”, — твердил мне отец. Теперь я могла в этом убедиться.

Среди этой субстанции пальцы безошибочно нашли то, что вернуло к жизни. Заставило сердце забиться снова, вдвое быстрее…

— Лисса, — ворвался в мой маленький мир знакомый голос, который тут же оборвал тонкую нить.

Я словно ужаленная одернула руку. Сияние угасло, и артефакт затвердел, превратившись в привычный для меня молочно-белый шар.

— Хан бы тебя побрал, — воскликнул Моди, заглядывая в комнату под лестницей. — Где тебя носит?

— Я… Я дом осматривала, — прошептала я, виновато потупив глаза. Первое задание от Господина и то едва не провалила. Если так и дальше пойдет, он непременно избавится от непутевого работника и не станет помогать в поисках Ириски, которые, по его словам, уже шли полным ходом.

Моди выругался и жестом велел следовать за ним. Я, сунув в карман артефакт и чашелистик, поплелась за ним следом, стараясь не думать о том, что только что произошло.

Интересно, с кем мне удалось связаться? В том, что это не Ангус, я даже не сомневалась. Неужели Темный?

Третий этаж — он же чердак — был похож на огромный склад ненужных вещей, пылившихся здесь не один десяток лет. Здесь и старая мебель: стул на трех ножках, сервант, с покосившимися полками; и почерневшая посуда; и прочие предметы интерьера: настенные часы, стрелки которых бесследно исчезли, напольное вешало, коробка, доверху заполненная зонтами, фарфоровая кукла, наряд которой потерял былую привлекательность…

— Только ничего не трогай, — прошипел парень, осматривая чердак.

Я кивнула, тряхнув рыжей шевелюрой.

В глубине помещения, за покосившейся напольной лампой, с продырявленным абажуром что-то шевельнулось. Я отступила, но рука Моди тут же ухватила меня за запястье.

— Ты чего пятишься? Идем, — добавил, потянув меня за собой.

Подавив желание бросить все и бежать из этого странного места сломя голову, я пошла следом за парнем. Он хоть и передвигался с осторожностью, но ни тени страха не мелькнула на его лице. Это обнадеживало.

Глухой кашель заставил меня вздрогнуть. Вверх взметнулось облачко пыли. Я зажмурилась. Когда сор осел, я увидела перед собой невысокого, сутулого старика. Худощавые руки с крючковатыми пальцами выглядывают из-под белого балахона, который, кажется, велик своему обладателю. Иссохшее лицо, покрытое сеткой морщин, крючковатый нос, глубоко посаженные глаза и седые волосы до плеч, небрежно торчащие в разные стороны.

Вероятно — это хозяин этого дома...

— Я ведь просил не тревожить меня по пустякам, — проворчал старичок, тщетно пытаясь разогнуть спину. Внутри что-то хрустнуло. Он едва доставал мне до груди, а долговязому Моди вообще был по пояс.

— Пустяки? — парнишка покраснел и подался вперед. — У тебя с Господином договор, а ты невесть что приволок в этот дом, — воскликнул он.

— Я ведь должен на чем-то практиковаться, — отмахнулся от него старик. — Магия, как и желчь, утечет сквозь пальцы, если не плеваться ей хоть в кого-нибудь. Во всем нужна практика, — заключил он. — А это кто? — прищурился он, заметив меня, выглядывающую из-за спины напарника.

— Это Лисса. Новая тень Господина, — пояснил Моди, подталкивая меня к незнакомцу.

— Здравствуйте, — поздоровалась я, сделав несколько нерешительных шагов по направлению к старику.

— Не похожа ты на тень, — проворчал он, рассматривая меня с ног до головы. Взгляд на секунду замер, вглядываясь в черты моего лица.

Моди раздраженно кашлянул:

— Ты бы не тянул время, Ангус, — сказал он, покосившись на сломанный циферблат, что валялся в углу. — Дом вот-вот начнет меняться, а ты эту гадость, что расхаживает по этажам, еще назад не отправил. Я не собираюсь тут задерживаться.

— Простите, вы Ангус? — не поверила я своим ушам. Неужели тот самый, с кем матушка разговаривала перед тем, как дворец превратился в ледяную глыбу?

— Шел бы ты, Моди, отыскал Парасольку, — проигнорировал мой вопрос старичок, обратившись к парню.

— Отыскал что? — Моди округлил глаза. — Пара....

— Лайша, — пояснил Ангус.

Это ничего не прояснило. По крайней мере, для меня. Моди, тем не менее, нехотя направился на поиски загадочного предмета и вскоре скрылся из виду.

— Я уж было заждался тебя, Астрид, — прокашлявшись, произнес старик. — Почему так долго? — он с укоризной взглянул на меня. — Впрочем, не важно. Главное добралась. Я горжусь тобой. Стать тенью Господина — продуманный и взвешенный шаг. С ним ты будешь в безопасности. По крайней мере, какое-то время, пока ты все не вернешь на круги своя.

— Вообще то, — я потупила взор, — это все случайно вышло…

Я коротко поведала Ангусу свою историю, начиная с того самого момента, как впервые посыпались белые мухи. О предстоящем замужестве я решила умолчать.

Старичок внимательно слушал, изредка кивая головой. Когда я закончила свой рассказ, он почесал подбородок и тяжело вздохнул:

— Выходит, ты совсем не подготовлена. Артефакт, который ты использовала, блокируют Темные. Для связи он отныне не годится, — сказал Ангус, а после задумался. — Все снова ложиться на мои плечи. А я ведь уже совсем не молод. Пора бы и на покой.

— Что значит снова? Темные не впервые оказались в нашем мире?

— Давным-давно, — начал свой рассказ старичок, — когда деревья были выше и средь их веток прятались радужные птицы, солнце впервые скрылось за тучей. С неба посыпались холодные, белые комья, которые нынче именуют снежинками. Люди были напуганы. Все до единого, кроме одного. Ныне его именуют Анандр. Настоящее его имя никому не известно. Сильный и смелый, решительный и непоколебимый. Он не стал прятаться как остальные. Вооружившись острым мечом, Анандр направился туда, откуда приходили ужасные твари — клыкастые, с огромными когтями… Он нашел место прорыва и вернул ткани мироздания былую целостность.

День из-за дня люди воспевали его подвиг. Благодарность и верность их была немыслима. Они боготворили своего спасителя, восхваляя его в стихах и песнях.

Анандр же в свое время пообещал стоять на страже и не подпускать слуг Хана, которыми кишат темные подземелья, к этому миру. Он стал правителем этих земель, поклявшись оберегать их своими силами и силами своих детей, а после и внуков. Только потомкам этого славного воина под силу заштопать ткань мироздания…

— Анандр — предок моего отца, — догадалась я.

Старик утвердительно кивнул.

Легкая вибрация заставила задребезжать фарфоровые чашки, беспорядочно расставленные на столе.

— Началось. Хан бы побрал этот дом, — выругался старик. — Беги к выходу, Астрид, да поживее, если не хочешь коротать со мной в этом проклятом месте вечность.

— Но ведь вы мне еще не рассказали, как все исправить, — крикнула я, пытаясь устоять на ногах.

Внезапно пол потерял былую твердость. Он стал мягким, пористым. Я пошатнулась, едва удержав равновесие.

— У нас еще будет время, — сказал Ангус, подталкивая меня к выходу.

Как только я очутилась на лестнице, дверь за моей спиной захлопнулась. Ступени становились то уже то шире, перила выскальзывали из моих рук, а стены постепенно начинали менять свои очертания.

— Лисса, быстрее, — узнала я голос Моди, который доносился снаружи.

Выбиваясь из сил, я сделала последний рывок и рухнула лицом в холодный, колючий сугроб.

Глава 6

— Хвала Пресветлому Йону, — крикнул парень, переворачивая меня на спину. — Успела. Господин велел с тебя глаз не спускать, а тут такое… Не понимаю, чего он так о тебе печется?

Я молча лежала на снегу, пытаясь отдышаться. Что-то ткнулось в мое бедро. Я приподняла голову и невольно взвизгнула, отпрянув назад.

— Что это? — спросила я, с опаской поглядывая на странное существо, что топталось у моих ног.

Размером оно было с дворовую собаку. Округлое тельце было покрыто густой серебристой шерстью. Короткие ножки заканчивались когтистыми пальцами. Длинный тонкий голый хвост с кисточкой на конце был скручен в спираль. Существо высунуло огромный фиолетовый язык и зевнуло, прикрыв маленькие черные глазки-бусинки. Венцом всего этого безобразия был круглый поросячий пятачок на упитанной мордашке и крылья за спиной, стального цвета. Точно такие же, как у Баду.

— Лайш, — ответил Моди, покосившись на копошащегося в снегу зверя. — Водится в подземельях Хана. Почти безобиден, если не считать… некоторых моментов.

— Парасолька, — догадалась я.

Услышав знакомое сочетание звуков, существо навострило маленькие ушки и, высунув язык, бросилось на меня. Я выставила руки вперед в оборонительном жесте, но меня это не спасло. Уже через секунду я была повалена наземь доселе невиданным зверем и тщательно вылизана.

— Нужно вернуть его Ангусу, — сказала я, обтирая лицо длинным рукавом.

— Это вряд ли, — ответил Моди, глядя в сторону дома.

Я проследила за его взглядом. Вместо заброшенного трехэтажного особняка на холме стояло совершенно другое строение. Небольшой, но высокий дом с покатой крышей, обойти который можно было, сделав меньше пары десятков шагов. Вокруг винтовая лестница, уходящая под самую крышу. Перила украшают голубые фонарики, которые колышутся от малейшего дуновения ветра. Миниатюрные круглые окна с разноцветными стеклами, расписанная яркими красками дверь и колокольчик у входной двери делают его похожим на игрушечный.

— Ангус живет в том доме, из которого мы только что вышли, — пояснил парень, заметив мой удивленный взгляд. — С хозяйкой этого жилища нам лучше не встречаться.

— Разве у Призрачного Дома не один хозяин? — изумилась я. — Сколько же их?

— Точно никто не знает. Господин говорит, что их около сотни. Каждый из них привязан к своему определенному облику Дома на Холме. Одни появлялись единожды, а другие, такие как Ангус, частенько возвращаются снова и снова. Ты еще успеешь со многими из них познакомиться.

Впрочем, на сегодня знакомств мне было вполне достаточно.

— А что же будем делать с Пара… — я запнулась. Стать снова жертвой чрезмерной любви существа и быть облизанной с ног до головы мне вовсе не хотелось. — С ним?

— Возьмем с собой. Господин пусть решает, куда его девать. Мы свое дело сделали, — ответил парень, направляясь к спуску с холма.

Я взглянула на странный, загадочный дом еще раз и направилась следом за своим спутником. Парасолька не отставала, семеня следом за нами.

Бо встретила нас горячим травяным отваром и плошками с куриным бульоном.

— Пресветлый Йон, — воскликнула она, когда порог переступил лайш. — Это еще что?

— Пара… кхм, — парень замялся. Видимо он тоже уже успел усвоить реакцию существа на собственное имя. — Кхм… Лайш, в общем, — буркнул паренек.

Господин вернулся затемно. Моди все это время дожидался его, сидя в углу и хмуро глядя перед собой. Выслушав рассказ тени о событиях, произошедших в Призрачном Доме на Холме, он задумался. Парасолька все это время дремала, устроившись на кровати рядом со мной. Сопела она столь громко, что Претемный Хан наверняка слышал ее в своих подземельях.

— Я не маг, — начал говорить мужчина, — отправить назад эту гадость не могу. А если бы и мог, то не стал бы. Слишком уж это энергозатратно. Бо, — обратился он к женщине, хлопочущей у очага, — как думаешь, он съедобный?

Я подскочила и спиной закрыла Парасольку:

— Пресветлый Йон, что же вы творите? — воскликнула я, едва сдерживая бурлящие внутри меня эмоции. — Он ведь живой. Так нельзя!

— А с голоду подыхать можно? — огрызнулся господин, бросив на меня гневный взгляд. — Это не котенок, Лисса. Лайш не безобиден.

Я взглянула на мерно посапывающее существо, перевернувшееся на спину. Фиолетовый язык свисал из приоткрытого рта, а короткие лапки то и дело подрагивали во сне.

— Да он и мухи не обидит, Господин, — взмолилась я. — Честно-честно. Давайте его оставим. Парасолька…

Я не успела договорить. Шершавый язык тут же коснулся моей щеки, вызывая безудержный приступ смеха. Волосы, нос, уши — лайш не щадил ничего. Моди тихо хихикнул, пытаясь сдержаться. Уже через несколько секунд он разразился звонким заразительным смехом, а вместе с ним и Бо.

Мужчина развел руками и раздраженно закатил глаза.

— Хан с вами, — буркнул он, отправляясь на улицу. — Пусть живет.

Шли дни, а следом за ними и недели. Я все чаще выбиралась на улицу. Под присмотром Моди осматривала, изучала город. Улочки, заведения, людей.

— Здесь целая кладезь полезной информации, — говорил парнишка, с которым мы к этому времени успели подружиться.

На мои вопросы об Ириске Господин отмалчивался. Он плавно менял тему разговора, уводя меня в другое русло. Наверное, я должна была уже вспылить, рассердиться и, выбежав на улицу кричать, звать пока не потеряю голос. Но нет. Я была спокойна. Где-то в глубине души я знала, что с ней все в порядке. За десять лет та связь, что установилась между нами с лисой, была нерушима. Порой я скучала по ней, но Парасолька быстро возвращала мне радость жизни и бытия.

— Сегодня вечером отправитесь в лавку Локи, — сказал однажды Господин. — Поговаривают, он кладет в настойку сон-траву. Клиенты лавки, приняв напиток, становятся словно одурманенные, а этот пройдоха тем временем из них деньги тянет. Прибыль идет мимо нас, а его заведение, между прочим, до сих пор работает лишь благодаря мне. Хан бы побрал его вместе со всеми склянками.

— Сделаем, — кивнул в ответ Моди, приглаживая взъерошенные волосы. — Сознается во всем как миленький, — хихикнул паренек, пытаясь выровнять дыхание.

Сегодня он снова ворвался в дом запыхавшийся, смахивая со лба капельки пота, и захлопнул дверь у самого носа рыжего кота. Тот обиженно мяукнул и замолк.

После захода солнца мы вышли на опустевшую улицу города. За окнами догорали огарки свечей, бросая блики на стекла, покрытые снежными узорами. Из-под крыш вырывались столбы дыма от топившихся ночи напролет очагов.

В скором времени мы остановились у неприметного дома. Изнутри до нас доносился несмолкаемый гул голосов, смех и брань. Моди толкнул дверь и вошел внутрь, а следом за ним и я.

Помещение тонуло в полумраке. Откуда-то из темноты доносилась протяжная мелодия, наигрываемая на дуде. За одним большим столом, протяженностью около шести метров, сидели гости. Мужчины играли в запрещенные карты, общались или просто пили фирменную настойку Локи.

Паренек взглядом указал мне на свободное место у края стола. Я покорно опустилась на деревянную скамью. Запах пота, выпивки и копченой рыбы, которую здесь подавали на закуску, заставлял время от времени морщиться. Мужчины не обратили на меня никакого внимания. Женщины здесь были не редкими гостьями, хотя сейчас их можно было на пальцах одной руки пересчитать.

Моди что-то шепнул хозяину заведения и тот, растянувшись в улыбке, принялся откупоривать одну из бутылок, что стояли у него за спиной. Локи был высоким, худощавым мужчиной, которому уже давно перевалило за пятьдесят. Смуглая кожа, темно-карие глаза и длинный нос делали его похожим на сказочного волшебника. Впрочем, его настойки и правда, имели особые свойства. Они могли не только исцелять тело и залечивать душевные раны, но и затуманивать разум, путать мысли, превращая их в бессвязную вереницу слов.

Закатав длинные рукава своего синего платья, мужчина почесал короткую черную бороду. С одной из полок он взял два стеклянных стакана — неимоверная роскошь для горожан. Большинство из жителей города использовали глиняную посуду. Это было намного практичнее и дешевле. Из бутылки заструилась мутная темно-зеленая жидкость. Она стекала по прозрачным стенкам, наполняя стакан до краев.

Расплатившись с Локи, Моди подхватил настойку и, напевая что-то себе под нос, вернулся к столу. Аккуратно поставив стаканы на деревянную столешницу, он плюхнулся рядом со мной.

В горле пересохло. Я потянулась за поблескивающим в посуде напитком, но мой спутник перехватил мою руку. Он бросил взгляд на хозяина заведения, который стоя к нам спиной пересчитывал содержимое своих полок.

— Мы здесь не за этим, — прошипел он, оглядываясь по сторонам. — Можешь смочить для вида губы, но пить не смей. О, — воодушевился Моди, — а вот и первая жертва сон-травы.

Я повернула голову, проследив за взглядом приятеля. На том конце стола сидел мужчина крепкого телосложения. Он рассеянно озирался, подперев голову рукой.

Локи не заставил себя долго ждать:

— Простите, милейший, — склонился он над посетителем, который, казалось бы, его и вовсе не слышит, — вы за него, — он постучал костяшками пальцев по почти пустому стакану, — не оплатили.

Мужчина кивнул и покорно потянулся к холщовому мешочку, что висел у него на поясе. Он вынул пару монет и вложил в руку Локи.

— Милейший, — покачал головой хозяин заведения, — здесь не хватает.

Посетитель без возражений вложил в смуглую ладонь еще несколько монет.

— Эй, приятель, — Моди встал, привлекая к себе внимание, — да разве имбирная настойка столько стоит? Отродясь не помню, чтобы за нее кто-нибудь больше одного золотого давал, — сказал он, поравнявшись с Локи.

Мужчина замялся, пытаясь оправдать свою жадность:

— Так я все свои рецепты совершенствую. Вот цедру апельсина добавил, да кору… И не спрашивай какого дерева, — повысил голос Локи, — все равно не скажу. Много вас желающих на чужом таланте наживаться…

— М-да, — протянул паренек, — и вправду талант от Пресветлого Йона. А ну дай попробую, что ты там наколдовал.

Моди потянулся за стаканом несчастного мужчины, который по-прежнему смотрел в никуда. Его пустой взгляд блуждал по посетителям, не обращая внимания на происходящее.

— Нет, — Локи вырвал из рук паренька стакан и тот с треском разлетелся на сотню мелких осколков.

Приятель нахмурился:

— Боишься? Знаешь, что Господину не понравится, если его тень впадет беспамятство от твоего варева? То-то же, — он удовлетворенно хмыкнул, глядя на испуганного мужчину. — Отныне месячная плата будет увеличена на две сотни золотых.

— Да вы меня без копейки оставите, — возмутился Локи. — Не бывать этому, — отрезал он.

Моди запустил руку во взъерошенные светлые волосы и, присвистнув, опустился на лавку рядом с компанией мужчин, азартно обменивающихся картами.

— Я бы на вашем месте не пил бы это пойло, — прошептал он, кивнув в сторону напитков. — Сон-трава в стаканах, — чуть тише добавил он.

— Ло-ки, — разнеслось громогласное обращение по помещению, заставив задребезжать посуду на полках.

Я вздрогнула от неожиданности, когда рука приятеля легла на мое плечо:

— Надо уходить, — сказал он, направляясь к выходу.

Я побежала следом, но не успела. От двери и Моди, который успел проскочить, меня отрезал высокий верзила. Он устремил на меня гневный взгляд, сжимая и разжимая кулаки, которые были размером с небольшие дыни.

— Сон-трава говоришь? А куда Господин смотрит? Только и знаете обирать народ, — проревел он, склонившись надо мной. — Небось, сами жалование исправно получаете, а что до простых горожан, так и дела нет. Пусть травят. Лишь бы монеты в карманах звенели, не так ли?

Я молча пыталась найти варианты бегства. Обойти мне этого великана вряд ли удастся. Отступать некуда. За спиной развернулась нешуточная баталия. Вооружившись подручными средствами, мужчины шли в наступление друг на друга. Локи среди них уже не было. Этот пройдоха успел улизнуть.

Мужчина попытался ухватить меня за плечо, но я увернулась и шмыгнула под стол. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Я в два счета преодолела расстояние до стены и вынырнула из своего укрытия. Сзади разгневанный великан казался в несколько раз больше. Он усердно пытался отмахнуться от назойливого воробья, который так и норовил клюнуть его в лоб. Не мешкая, я юркнула в приоткрытую дверь. Птица последовала за мной.

Я бежала по снегу что есть сил, огибая редких прохожих, которые при виде меня кидались в разные стороны. Остановилась я, чтобы отдышаться лишь у небольшой речушки. Рухнув наземь, я перевернулась на спину и засмеялась. Лунный диск освещал город, утопающий в снегу. Во дворце таких приключений у меня и подавно не было.

— Лисса, — лицо приятеля бросило тень на меня, заслоняя ночное светило, — ты как? В порядке?

Я села и стряхнув с одежды белые снежинки утвердительно кивнула.

— Точно? — в голосе Моди сквозило недоверие и беспокойство.

— Да, — улыбнулась я. — Как думаешь, чем все закончится там? — я перевела взгляд с паренька на заснеженную дорогу, по которой мы бежали несколькими минутами ранее.

— Как обычно, — отмахнулся приятель. — Побуянят да успокоятся. Наутро уже никто из них не вспомнит о случившемся. Локи об этом позаботится. Главное Господин получит желаемое — прибавку в двести золотых.

Моди взъерошил чуб, поправил черную куртку и поманил меня за собой следом. Пришло время возвращаться домой.

— Как его зовут? — поинтересовалась я, лениво распинывая белых мух, лежащих на дороге.

— Кого? — паренек посмотрел на меня. На несколько секунд его взгляд замер, рассматривая мою макушку. Я поежилась от порыва холодного ветра и ниже натянула капюшон. Приятель отвернулся.

— Воробья, — пояснила я. — Твоя вторая ипостась — птица. Как его зовут?

— Чиппи, — ответил Моди. — Он выпал из гнезда и едва не погиб. Благо в тот момент я оказался рядом. А дальше все как у всех… Знакомство, притирка, Ритуал Единения. Теперь мы одно целое, — закончил свой рассказ приятель. — Твой зверь — лиса?

Улыбка сползла с моего лица. Простой вопрос заставил меня помрачнеть, вспомнив об Ириске. Если я ее не найду, так и останусь навсегда никчемной половинкой. Без аюннэ — истинного зверя — мы все неполноценны и не можем дышать полной грудью. Ни мы, ни те, кто дан нам Пресветлым Йоном.

— Да, — сдержанно ответила я, глядя под ноги.

Неудивительно, что Моди догадался. Первые дни я так рьяно бросалась на поиски лисы, что Бо приходилось запирать дверь на ночь, дабы я не улизнула с заходом солнца, пока все спят.

— А ну брысь отсюда, — бросил паренек скучающему на крыльце рыжему коту. Тот обиженно махнул хвостом и скрылся за домом. — Вот же вас развелось, — он пригрозил кулаком в темноту. — Уже и шагу не ступишь. Того и гляди голову откусят.

В доме было тепло. В очаге потрескивали дрова. Несмотря на столь поздний час никто ни Бо, ни Господин не спали.

— Ну, — мужчина закинул ногу на ногу и выжидающе посмотрел на нас. — Как все прошло?

— Отлично, — Моди опустился на соседний стул. — Хан бы побрал этого пройдоху Локи. Завтра до заката принесет двести золотых, можете не сомневаться.

Господин прищурился и поддался вперед. В свете свечей его шрам казался жутким, безобразным. Он встал на ноги и направился ко мне. Остановился рядом и заглянул в глаза, словно что-то хотел там разглядеть. Затем шумно вдохнул носом воздух и его губы растянулись в улыбке. Ларри, который все это время кружил у моих ног, устрашающе зарычал.

— Тсс, — успокоил пса мужчина, возвращаясь на свое место. Ларри, беспокойно оглядываясь, последовал за хозяином. — Помнишь, девочка, я обещал тебе отыскать твою лису?

В сердце вспыхнула надежда. Я утвердительно кивнула, до боли стиснув пальцы.

— Так вот, — продолжил он. — Видит Претемный Хан я ее отыскать не смог и теперь ясно почему. Меня кое-кто опередил. Подойди, — он поманил меня пальцем к небольшому круглому зеркалу, закрепленному на стене.

— Не понимаю, — покачала я головой, поравнявшись с Господином. — Где Ириска? Вы нашли мою лису или нет?

Мужчина шумно вздохнул и, положив ладони мне на плечи, развернул на пол оборота. Затем одним резким движением он сдернул с моей головы капюшон.

Я замерла, глядя на свое отражение. Все те же черты лица, губы, глаза… Но из-под рыжей шевелюры выглядывали мохнатые лисьи ушки. Я ойкнула и невольно пошатнулась. Частичная трансформация…

— Пресветлый Йон, но как такое возможно? — не в силах поверить в увиденное, я потянулась пальчиками и осторожно дотронулась до мягкой шерсти. Точно такая же, как у Ириски…

— Да, — протянул Господин, — явление редкое, но, тем не менее, существующее. Если человек, до Ритуала Единения подвергается смертельной опасности, зверь может самостоятельно слиться с ним, чтобы не дать умереть. Ты и твоя лисица оказались довольно сильными иначе бы вам такое не провернуть. Да и оборачиваться не полностью, видит Хан, удел сильнейших.

Я еще раз с опаской взглянула на свое отражение. Единение — ответственный шаг, на который я хотела пойти осознанно. В итоге все вышло иначе. От того мне и было спокойно, что все это время Ириска была рядом — была частью меня.

— Ты, как только увернулась от того бугая, то со страху сразу и обратилась, шмыгнув под стол, — вмешался Моди, с интересом рассматривая меня и ходя кругами. — Как только на улице оказались снова человеком сделалась. Почти… — добавил он, покосившись на мои рыжие ушки.

— И ты молчал? — я осуждающе взглянула на парня, которого искренне считала своим приятелем. — А как их теперь… обратно…

— Тут мы тебе не помощники, — пожал плечами Господин, накидывая теплую куртку. — Мало слиться, нужно научиться чувствовать друг друга. У тебя будет время, чтобы научиться это контролировать. А до тех пор в городе тебе лучше не показываться, — бросил мужчина, хлопнув дверью.

Снова заточение в четырех стенах. Я сокрушенно вздохнула.

— Не бойся, девочка, — вмешалась Бо, убирая в шкаф чистую посуду. — Уж я-то я знаю, как себя не выдать и ты, небось, быстро научишься. В городе лучше не казать свою личину. По крайней мере, до тех пор, пока здесь хозяйничают Темные.

Парасолька утвердительно мотнул головой, будто понимал смысл сказанного, и не без труда запрыгнув на кровать, лайш уткнулся пятачком в мои озябшие руки.

Глава 7

Шли недели, а следом за ними и месяцы. Город по-прежнему оставался погребен под снежными заносами. Темные регулярно патрулировали улицы, присматривались к жителям, словно искали кого-то определенного. Возможно меня. Наверняка слугам Хана было хорошо известно, что залатать прорыв может лишь принцесса, тело которой во дворце им так и не удалось найти. Я была для них угрозой, которую во что бы то ни стало, стоило устранить.

Сейчас я как никогда нуждалась в помощи старика Ангуса. Но его дом так ни разу и не появился больше на холме с момента нашей первой встречи. Моди говорил, что на столь долгий срок маг никогда не пропадал. Впрочем, его отсутствие теней не сильно беспокоило. Старик своим колдовством доставлял им слишком много хлопот.

За это время я научилась контролировать свои обращения. Это оказалось не сложно. Ириска поддавалась, уступала, оставляя мне ведущую роль в нашем тандеме. Наши тела стали единым целым. Наши души сплелись, породнились. Отныне мы были неделимы.

В работе я тоже делала успехи. Правая рука Господина — статус, который вызывал восхищение и зависть. Что за этим стояло мало кого интересовало: длительные тренировки, регулярные вылазки, отсутствие сна и свободного времени. За полгода я добилась того, чего некоторые не могли заполучить десятилетиями.

Каиса — одна из них. Та, что когда-то была лучшей из теней Господина, теперь отошла на второй план. Ее взгляды, наполненные до краев ненавистью и злостью, заставляли меня всегда быть настороже. Впрочем, те, кто занимался темными делами, никогда не мог расслабиться. Они всегда оставались на чеку, даже покинув службу.

Сидя за длинным деревянным столом, я вспоминала свою прежнюю жизнь. Тысяча правил, жесткий распорядок дня и неудобные наряды. Скучала ли я по ней? Вряд ли. Если только по близким мне людям, которые Темные превратили в глыбы льда.

Я сильнее сжала стакан и осушила его до дна. Настойка на морских водорослях штука не вкусная, но полезная. Укрепляет, согревает, повышает работоспособность. После этого снадобья энергии хоть отбавляй. Будучи тенью Господина, я могла не опасаться того, что хозяин заведения туда что-нибудь подсыплет. Для него это было бы чревато последствиями. Губительно. Такого горожанам не прощают.

— Еще? — смуглый мужчина склонился над столом, сжимая в руке увесистую бутыль.

— Нет, Локи, — ответила я, пытаясь перекричать смех, говор и музыку. — С меня хватит. Я, пожалуй, пойду.

— Постой, — рука мужчины цепко ухватила мое плечо, заставив нахмуриться. Тени пользовались неприкосновенностью. Особенно те, что тесно общались с Господином. Я же по-прежнему жила с ним под одной крышей, так как хозяин дома был категорически против моего переезда.

— Чего тебе? — спросила я, одернув плечо.

Во взгляде Локи заиграли отблески свечей. Губы растянулись в лукавой улыбке.

— Поговаривают, ты раньше во дворце служила? — шепотом спросил он. — Есть для тебя работенка.

Я спешно осмотрелась по сторонам. Откуда этому пройдохе стало известно о моей прежней жизни? В городе я старалась молчать об этом.

— Я выполняю лишь поручения Господина, — отрезала я, поднимаясь со скамьи.

— В таком случае триста золотых, — тут же ответил мужчина. Казалось, он предвидел мой отказ, так как вовсе не был удивлен.

Выпрямившись, я стиснула зубы. Видит Пресветлый Йон, я не хотела идти сюда в одиночку, но Моди был занят, а организм требовал чудодейственного снадобья. Мой резерв сил уже давно на исходе.

— Торговаться вздумал? С какой это стати? — поинтересовалась я, стараясь сдержать нарастающий гнев и не покусать его обернувшись.

— Все просто, — расплылся в улыбке Локи. — Ты должна возместить мне убытки. Мой, кхм… товарищ нуждается в помощи и готов щедро заплатить тому, кто ее окажет. Я не мог отказать старому другу и за скромную плату согласился отыскать того, кто возьмется за дело.

— А так как я за него не берусь, то и золото придется вернуть, так? — закончила за него я. — Ты ведь не побрезговал взять предоплату?

Локи развел руками:

— Такова жизнь. Я ведь должен как-то на хлеб зарабатывать, — обиженно фыркнул он. — Либо ты берешься за дело, и мы остаемся приятелями, либо ты платишь мне, и мы все так же тесно “дружим”.

Я рассмеялась:

— Ты забыл с кем дело имеешь, старый пройдоха? Господин тебя скормит Темным и глазом не моргнет, — усмехнулась я. — А о том, что я не одно из твоих условий не приму ты не думал?

— Отчего же, думал, — утвердительно кивнул мужчина, поглаживая черную бороду. — В таком случае мне придется поделиться той информацией, которой я владею. Ой и не понравится горожанам, что ты из дворца… Боюсь даже Господину будет проще тебя за дверь выставить, чем потерять уважение жителей.

Я сжала кулаки. Вот же хитрец. Все продумал. Интересно одно — кто выдал мою тайну? Допустить распространение этой информации я не могу. Слишком опасно. Придется принимать условия этого пройдохи и выполнять загадочное поручение. Денег, чтобы откупиться от него, у меня все равно нет. Главное, чтобы Господин не узнал о том, что дела в обход него делаются. Видит Претемный Хан, мне тогда несдобровать.

— Ну, рассказывай, — сдалась я, опускаясь обратно на скамью. — Но помни, Локи, тебе это просто так с рук не сойдет. Видит Йон, ты поплатишься за свою алчность!

Встреча с Берси — хозяином пекарни — прошла относительно гладко. С виду приятный, улыбчивый мужчина на деле оказался расчетливым потенциальным “убийцей”. А иначе, зачем ему Белый Яд? Видит Пресветлый Йон, не в стряпню же добавлять.

Возвращаться во дворец было одновременно волнительно и страшно. Я не была там полгода. За это время Темные успели там обосноваться. Они расположились в многочисленных комнатах, словно это их дом. Но это ненадолго. Как только я найду способ отыскать и залатать прорыв, они уберутся обратно в подземелья Хана навсегда.

Холод, разруха и завывающий между башен ветер. Это место стало чужим. Деревья облысели, дорожки в саду утопают в снегу, на окнах морозные узоры. Есть в этом какое-то очарование, от которого по коже пробегают мурашки.

Не мешкая, я спустилась в подвал. Я знала это место слишком хорошо, чтобы заблудиться. Помнила каждый камешек.

Вот та самая дверь в лабораторию. Здесь состоялась наша последняя встреча с маркизом. Вспомнив змеиный язык, я дернула плечами, прогоняя воспоминания. Думать о несостоявшемся муже не хотелось вовсе.

Со змеями я не ладила с детства. Мерзкие, скользкие, холодные. Меня бросало в дрожь при виде этих существ. Впрочем, сейчас времени на размышления не было. Во дворце опасно.

Открыв крышку, я поморщилась. Белая Ома — одна из самых опасных змей в мире. Редкая и смертоносная. Матушка говорила, что это бесценный экземпляр.

Дело осталось за малым — заполучить несколько капель яда…

Пресветлый Йон, если бы я знала, чем это закончится, то лучше бы извернулась и выплатила неустойку старому пройдохе. Встреча с Темным. Разве что-то может быть хуже? Я столкнулась с ним лицом к лицу. Смотрела в чернеющие глаза и видела в них свое отражение. Никогда смерть не была столь близко.

— Лис-са, — протянул он. Сердце пропустило удар. — Тебе оно не подходит.

Неужели догадался? Заподозрил? Разглядел во мне беглянку-принцессу? Нужно уходить. Не оборачиваясь, как можно скорее. Вот только ноги совершенно не слушаются. Да и от коридора я отрезана. Широкоплечий незнакомец в два счета схватит меня и уничтожит. Ведь он это собирается сделать? Иначе, почему так смотрит на меня, выворачивая душу наизнанку? Медленно, неторопливо блуждает взглядом по моему лицу, заставляя то бледнеть, то заливаться румянцем. Пресветлый Йон, что со мной творится?

Мысли роятся у меня в голове. Когда за тобой наблюдают, словно за диковинной зверюшкой, сложно оставаться хладнокровной и рассудительной.

— Иди. Пока не закончилась вечерняя служба, ты сможешь остаться незамеченной, — вкрадчиво говорит мужчина.

Я не верю своим ушам. Темный отпускает меня? Но почему? Не разглядел моего истинного происхождения или хочет поиграть? Глупо отказываться и я, потупив взор, стремительно направляюсь в коридор, успев уловить запах каштанов, витающий в сыром подземелье. Голова от него пошла кругом.

— Я найду тебя, когда понадобишься мне, — его голос заставил меня вздрогнуть.

Вряд ли ему это удастся. Я под защитой Господина. Да и к тому же в городе относительно безопасно, если не попадаться Темным на глаза в зверином обличье.

— Ты, кажется за этим приходила? — в руке мужчины блеснул пузырек с ядом.

Неожиданная щедрость. Впрочем, сейчас не время отказываться от столь ценного подарка. В конце концов, я сюда именно за этим приходила.

На удивление кожа Темного оказалась горячей. Обжигающей. Я думала сердца тех, кто наслал на город мороз и стужу, выкованы изо льда. Ошиблась. На запястье даже можно разглядеть пульсирующую венку. Я невольно залюбовалась, да и незнакомец не спешил одергивать руку.

Пресветлый Йон. Тряхнула головой, отгоняя наваждение. Мужчина все так же пристально смотрит на меня. Рассматривает чуть приоткрытые губы, подбородок, шею…

Довольно. Я сжала бутылек с ядом и высвободила руку, прошептав слова благодарности. Не глядя на незнакомца, направилась прочь из подземелий. Наверх, на свежий воздух, на свободу. Подальше от пьянящего запаха каштанов и взгляда, буравящего спину.

Морозный воздух отрезвил. Я с жадностью вдохнула его, наполняя легкие, и обернувшись лисой, бросилась прочь из ледяного дворца.

— Зачем тебе Белый Яд? — спросила я, крепко сжимая в руке флакон.

— Не твое дело, — раздраженно бросил хозяин пекарни, вытирая пухлые руки грубым, льняным полотенцем. — Забирая вторую часть вознаграждения и проваливай.

Ну, уж нет. Так дело не пойдет.

— Мне не нужны проблемы, — настаивала я. — Господину тем более, — я сделала акцент на первом слове. Пусть знает, с кем имеет дело.

— Локи не сказал, что ты тень, — нахмурился Берти. — Хм, — он почесал подбородок и аккуратно вытер со стола хлебные крошки, — яд нужен мне для защиты. Слишком много недоброжелателей развелось в округе. Я должен быть настороже.

Ответ меня совершенно не удовлетворил. Ну, какие враги могут быть у обычного пекаря? Разве что конкуренты. Пекарня Берти уже давно славится одной из лучших в городе. Возможно, кто-то захотел избавиться от успешного предпринимателя и переманить многочисленных клиентов к себе? Возможно.

Я опустила стеклянный бутылек на столешницу. Жидкость молочного цвета переливалась в свете свечей, словно лунный сироп, который Локи настаивал на подснежниках в период полнолуния. Чудесный эликсир, дарующий молодость, красоту и очарование.

Получив оставшееся вознаграждение, я молча покинула пекарню. Выудить больше информации из заказчика не получилось. То, что задумал Берти, мне было не известно. От того на душе поселилась тревога. Если я — правая рука Господина — запятнаю свою репутацию кровью, мне несдобровать. Тени решают вопросы, не прибегая к насилию и не отнимая чужие жизни. В этом их особенность. Наша особенность.

Нужно узнать, как можно больше информации о владельце пекарни, о его недругах, если таковые имеются. Одному Пресветлому Йону известно, что на уме у этого мужчины. Возможно, он и вовсе решил опоить одного из Темных.

Темный…

Мысли тут же вернулись в мрачное подземелье, в котором витает запах каштанов — такой непривычный, странный, дурманящий рассудок.

Воображение тут же нарисовало два черных глаза. Мрачные, бездонные, горячие, словно раскаленные угли. Темные волосы, сильные руки и бархатистый, низкий голос. Я его слышала, чувствовала, осязала. Эта встреча была странной, неожиданной. Она заставила меня растеряться, потеряться, забыться на мгновение…

Нет, Астрид, ты не должна думать об этом. И пусть Темный оказался вовсе не таким холодным, как ты себе представляла. Пусть под кожей у него можно прощупать пульс. Это ничего не меняет. Он чудовище. Один из тех монстров, что убил матушку, Урсулу и всех тех, кто был так дорог, близок, важен. Ему под силу одурманить любого зверя. Быть может и в облике человека я подвержена этой страшной силе? От того и эти мысли, пьянящие рассудок. Да, наверное...

В горле пересохло. Нестерпимо хотелось пить.

Я осторожно толкнула дверь, впуская в дом ледяной ветер, играющий со снежинками. Тихо стянула сапоги и сбросила куртку. Добраться до кровати в кромешной темноте было не просто, но я успела изучить жилище Бо как свои пять пальцев. Опустившись на мягкий матрас, я облегченно выдохнула. Эта ночь отняла у меня все силы. Снадобье Локи переставало действовать, и усталость овладевала мной. Мне был необходим крепкий, здоровый сон.

Потянувшись, я, не раздеваясь, залезла под одеяло. Но стоило только моей голове коснуться пуховой подушки, как у очага вспыхнул свет. Зажженный огонек свечи затрепетал, освещая хмурое лицо Господина, испещренное шрамом.

— Где. Ты. Была, — он намеренно выделял каждое слово, приближаясь ко мне.

— У Локи, — я пожала плечами и натянула одеяло до самого подбородка.

— Врешь, — утверждение, с которым спорить было бессмысленно. Господин рывком выдернул меня из постели. В его глазах бушевало пламя. — Тебя там не было.

Волна страха окатила меня с ног до головы. Таким я еще ни разу не видела мужчину. Разгневанный, негодующий, опасный хищник, которому ничего не стоит уничтожить меня.

— Господин, если вы думаете, что я работаю, не известив вас об этом, то нет. Это не так, — прошептала я, чувствуя, что воздуха катастрофически не хватает. Сильные пальцы обхватили мою шею, сдавив так сильно, что я едва не лишилась чувств.

— Глупая, девочка, — он ослабил хватку и всмотрелся в мое лицо. Затем осторожно заправил за ухо выбившуюся огненно-рыжую прядь волос, коснулся огрубевшей кожей моей щеки и разжал пальцы.

Я с жадностью принялась хватать ртом воздух. Еще немного и я бы потеряла сознание, а после… Нет, об этом даже думать страшно. Если я умру, то прорыв — дыра в ткани мироздания — навсегда останется зиять, пропуская слуг Хана в наш мир.

— В городе ночью опасно, — чуть тише добавил Господин, накидывая на плечи теплый плащ. — Не заставляй меня опасаться за твою жизнь, девочка. Не надо.

Он хлопнул дверью, оставляя меня одну в темноте пустой комнаты. Его слова еще долго не давали мне заснуть, заставляя переворачиваться с боку на бок. Видит Пресветлый Йон, мне никогда не понять мужчин и их мысли.

Глава 8

Небо над городом сегодня было чистым. Ни единого облачка не закрывало солнца. Я нежилась под его лучами, сидя на поваленном дереве. Как же мне не хватало прежнего тепла. Зажмурилась, представляя, что вместо искрящегося снега вокруг изумрудная трава, душистые цветы и деревья, шелестящие листвой. Пожалуй, если бы не мороз, я могла бы поверить в эту сказку. Но нет, мое тело подрагивало от холода, а пальцы закоченели.

Солнце поднялось высоко, значит ждать осталось недолго. Я бросила взгляд на небольшую хижину, с прогнившей крышей и покосившимися окнами без стекол. Сквозь них было невозможно рассмотреть, кто обитает внутри, но я знала, что хозяин жилища там. Кто он? Моди говорил, что большинство тех, кто заточен в Призрачном Доме на Холме, не отличаются дружелюбием и гостеприимством. Поэтому знакомство с неизвестным я решила отложить.

Дом подернулся дымкой. По его стенам пробежала рябь. Медленно, едва уловимо для глаз, он стал менять свои очертания. Вытянулся вверх, избавился от заплесневелых, гнилых досок.

Я замерла. Еще немного. Пальцы стиснула так, что костяшки побелели.

— Ну же, пожалуйста, — шептала, глядя на метаморфозы бывшей лачуги. — Ангус, ты нужен мне.

Раздались ухающие звуки. Дом содрогнулся всем нутром и замер.

Я сокрушенно вздохнула. Прошло уже полгода, а Ангус так и не появляется. Вот и сегодня снова мимо. Парасолька зевнул и, вильнув хвостом, принялся топтаться на месте. Ему порядком наскучило такое времяпрепровождение. К тому же, лайш проголодался, а Бо наверняка уже приготовила обед — уху из речной рыбы, которую приходилось выуживать из-подо льда.

— Как думаешь, кто там живет? — спросила я у Парасольки. Лайш лишь попятился и раздраженно мотнул головой.

С виду довольно милый дом. Высокий, обвитый лестницей, словно толстым спящим удавом. На витражных окнах пляшут солнечные зайчики, падая на белый снег и разукрашивая его во все цвета радуги. Я уже однажды видела этот дом. Моди сказал, что с хозяйкой этого жилища он был бы не рад встрече. Интересно почему?

Я еще раз взглянула на дом. В таком может жить разве что старушка, которая каждый вечер печет пироги с вареньем из одуванчиков и вяжет теплые, мягкие, длинные шарфы. В такую стужу мне бы не помешал один из них.

Набрав полные легкие воздуха, я шагнула вперед. Лайш жалобно заскулил. Хватит сидеть, сложа руки. Возможно, хозяйка этого жилища сможет мне помочь. Наверняка о Призрачном Доме она знает куда больше чем я.

Раз…

Два…

Три…

Три удара эхом разнеслись по Холму.

Я прислушалась. За дверью тихо. Ни звука. Легонько толкнула дверь, но та оказалась заперта. Значит, внутри точно кто-то есть. На ровную, вычищенную поверхность посыпался град ударов.

— Сработало, — прошептала я, расплываясь в улыбке.

Внутри что-то зашевелилось. Казалось весь дом, словно ожил, проснулся от долгого сна. До меня донесся звук шаркающих шагов и через мгновение дверь распахнулась.

— К чему такая настойчивость, милочка? Это ведь саксаул. Вы эту дверь в два счета сломаете, — пропел женский голос, бережливо поглаживая хрупкое дерево, выкрашенное в бледно-голубой цвет.

Передо мной выросла хозяйка дома. Невысокая, сгорбленная женщина. Нет, скорее старушка. Сморщенные пальцы, доброе округлое лицо, испещренное глубокими морщинами. Седые волосы прячутся под платком. Ее белоснежный фартук перепачкан мукой.

Я с жадностью втянула носом воздух, в котором витали ароматы свежей выпечки, и мой желудок громко заурчал. Корица, ваниль и варенье из одуванчиков. Его трудно не узнать. Я невольно облизнулась.

— Не стойте на пороге, — старушка шире распахнула передо мной дверь. — Входите же.

Замешкалась, оглядываясь на лайша. Есть хотелось очень сильно. Парасолька, по всей видимости, не разделял моего желания наведаться в гости к нынешнему хозяину Призрачного Дома.

— За зверя не бойся, — сказала старушка, прячась внутри, — ничего с ним не станется.

И правда. Не зачем Парасольку с собой брать. В одиночку все быстро выведаю у этой милой особы и вернусь в город, пока Господин не заметил мое отсутствие. Он бывает крайне недоволен, когда я надолго покидаю дом.

Внутри было тепло. Я потерла ладони, наслаждаясь разливающимся по телу жаром. Из небольшого круглого коридорчика вела все одна дверь.

Я невольно ахнула, когда хозяйка открыла ее. Длинный тоннель, которому нет конца. По обе стороны тянется два ряда совершенно одинаковых, похожих друг на друга дверей.

— Не думала, что ваш дом такой большой, — присвистнула я.

Интересно, как это все могло уместиться на нескольких квадратных метрах? Ведь снаружи я собственными глазами видела, что жилище миниатюрное. В него едва бы поместилась кровать, не то, что сотня, другая комнат.

Старушка замерла у одной из дверей, причмокнула губами и толкнула ее, неторопливо входя внутрь.

— Кажется сюда, — сказала она, запирая дверь у меня за спиной.

Комната, в которую мы вошли, была не чем иным как кухней. Обои в мелкий розовый цветочек оплетали ровные стены, вытягиваясь к выбеленному потолку. Огромное количество шкафчиков, доверху забитых посудой: хрусталем, различными склянками, кастрюлями и формами для выпечки.

Кругом ни соринки. Мебель хоть и старая, но добротная. На столешницах ни пятнышка. В духовке что-то пыхтит, сводя с ума потрясающим ароматом. Пресветлый Йон, как чудно пахнет!

— Пирог с вареньем из одуванчиков почти готов, — сказала она, хлопоча у духового шкафа.

Желудок снова дал о себе знать. Мой любимый пирог. Его готовили во дворце в первый день каждого месяца, чтобы отпраздновать приход новой поры. Задобрить ее и попросить быть более благосклонной. Порой мне удавалось урвать кусочек до того, как дары отнесут на алтарь, чтобы порадовать Пресветлого Йона.

Я опустилась на стул. Стол передо мной был покрыт белоснежной кружевной скатертью. Сквозь приоткрытое окно легкий ветерок проникал в помещение, нежно касался кожи и смущаясь убегал. Снаружи шелестела зеленая листва, лаская слух. Я зажмурилась от удовольствия. Все почти как во дворце.

— Как вас зовут? — лениво поинтересовалась я, едва не мурча от удовольствия.

— У меня много имен, милочка. Каждый величает меня по-разному, — не оборачиваясь, ответила старушка, вынимая из ящичка чашки — миниатюрные, в цветочек.

— А мне вас как называть?

— Как вздумается, так и зови.

Ответ мне показался странным, но уже через мгновение я и думать об этом забыла. Сладкая дрема окутала меня, забирая в свой плен. Все вокруг показалось таким неважным, незначительным, зыбким. Разум словно отключился, пропуская вперед чувства. Зачем думать, переживать о том, что не в силах исправить, если можно просто закрыть глаза и забыть об этом навсегда? Что может быть лучше неги? Что может быть важнее блаженства?

Хозяйка дома накинула мне на плечи клетчатый плед.

— Вот так, — прошептала она. — Поспи немного, а я пока закончу.

Спорить совсем не хотелось. Я так соскучилась по домашнему теплу и уюту. А здесь мне были рады. Обо мне заботились. Запах выпечки по-прежнему щекотал ноздри, но уже не так как прежде. Вкусить пирог еще успеется, а сейчас мне нужен сон.

Сквозь прикрытые веки последнее, что я видела это то, как старушка опустилась на соседний стул и, вынув из ниоткуда моток синих ниток, принялась за вязание. Из-под ее крючковатых пальцев, двигающихся так быстро, что едва можно было проследить за ними, вместо скрученной шерстяной нити спускался шарф. Длинный, теплый шарф. Что может быть лучше в такой лютый холод?

Я проснулась от холода. Даже длинный шарф, заботливо накинутый на плечи, не спасал от него. За окном сгущались сумерки. Деревья неторопливо лысели, теряя свою листву.

— Уже вечер, — воскликнула я. — Мне пора. Меня ведь ждут…

— Кто тебя милочка ждет? — старушка по-доброму посмотрела на меня, вынимая из печи румяный пирог.

Я попыталась вспомнить, но не смогла. Мысли путались. Все образы распадались на части. Собрать эти осколки воедино было столь сложно, что я махнула рукой и опустилась обратно на стул.

Горячий чай из трав дымился в маленьких чашках, наполняя скромную кухню терпким запахом.

— Угощайся, милочка, — сказала хозяйка дома, любезно придвинув мне чашку с кусочком пирога.

— Спасибо, — поблагодарила я, пробуя его на вкус.

Изумительно. Варенье из одуванчиков, рассыпчатое тесто — все словно в детстве. Будто в прежние времена.

— Кушай, кушай, — поторопила меня старушка. — Ишь как исхудала.

Я не стала спорить. Ради этого угощения я сейчас готова была на все что угодно.

— А на завтрак я тебе можжевеловый джем с оладушками приготовлю, — мило улыбнулась хозяйка жилища.

Я ответила тем же, на секунду задержав взгляд на ее лице. Чудеса! Морщины будто бы разгладились, да и горбится она уже не так как прежде. Старушка потянулась к платку и, сняв его, отложила в сторону. Темные волосы с проседью собраны сзади. Нет, это определенно женщина. И как только я могла принять ее за бабушку? Пресветлый Йон, вот же невнимательная.

Тишину нарушил стук. Настойчивый стук в дверь.

— Вы кого-то ждете? — поинтересовалась я, проглатывая очередной кусочек пирога.

Хозяйка домика нахмурилась. Нехотя она вышла в коридор, плотно закрыв за собой дверь. Вскоре ее шаги стихли.

Покончив с трапезой, я откинулась на спинку стула. Как же хорошо! Зевнув, я устроилась поудобнее. Тело стало тяжелым, неподъемным. Хотя куда мне идти? Здесь я чувствую себя в безопасности. К тому же Господин говорил, что ночью в городе опасно. Останусь здесь до рассвета.

Господин…

Мысль мгновенно улетучилась. Казалось, я должна была вспомнить что-то важное, значимое, но нет. Все тщетно. Впрочем, так даже лучше. Не зачем забивать голову пустяками…

За дверью послышались шорохи. Уже через мгновение эта деревяшка лежала на полу, расколотая надвое.

— Это же саксаул, — взвыла хозяйка жилища, хватаясь за голову.

Я нехотя повернулась. На пороге стоял мужчина. И зачем только он вторгся сюда? Лишил покоя, уюта и домашнего тепла. Высокий, широкоплечий, темные волосы и бездонные черные глаза. Они смотрели на меня, словно два тлеющих угля, в которых вот-вот вспыхнет пожар.

Демонстративно закатив глаза, я отвернулась:

— Мы не ждали гостей.

— Да, да, да, — вторила мне женщина, сметая из ниоткуда взявшимся веником щепки. — Шли бы вы, Темнейший, по своим делам, — заикаясь, добавила она. — А коль надумаете остаться, могу предложить вам одну из комнат.

— Нет, — рыкнул мужчина. — Ты ведь знаешь, Хульда, твои чары на меня не действуют. Хан бы тебя побрал, что с ней?

Его длинный палец указал на меня. Желваки заиграли на его лице. Незнакомец был явно не в духе. Хотя, мне кажется, я его уже где-то видела…

— Ничего особенного, — отозвалась женщина, обиженно поджав губы.

Мужчина медленно приблизился ко мне. Движения его были неторопливыми, тягучими. Казалось, мое сердце тоже стало пропускать удары. Биться лениво, словно из последних сил.

Еще шаг и он замер в полуметре от меня. Аромат выпечки смешался с терпким запахом каштана. Почему-то мне понравилась эта смесь. Сладкий аромат домашнего очага и дикий, необузданный, инородный, но в то же время знакомый запах, который принадлежал только ему. Уникальный, особенный.

Рывком он поднял меня со стула, за что получил в ответ раздраженный, неодобрительный взгляд. Если бы у меня были силы сопротивляться, я бы непременно выпуталась из его цепких пальцев. Но тело, почему-то не слушалось. Словно мешок я повисла на его руках, которые поддерживали меня, не давая сорваться вниз.

— Я так устала, — прошептала, опустив веки. — Пожалуй, посплю немного.

— Говоришь, ничего не сделала, Хульда? — гневный голос обрушился на хозяйку домика. Посуда в шкафчиках зазвенела. Что-то с треском разбилось, упав на пол. — Прочь. Клянусь Ханом, если еще раз приблизишься к девчонке, тебе несдобровать. Сгинешь в темных подземельях, прислуживая до конца своих дней Баду.

Меня бережно подняли на руки.

— А я-то что, Темнейший? — взвыла женщина. — Как же так? Вы не можете…

— Прочь, — мужчина рыкнул на хозяйку жилища, освобождая себе путь.

Шаг за шагом меня все дальше уносили от кухни, где на завтрак обещали подать можжевеловый пирог. Движения были стремительными, уверенными, но в то же время аккуратными. Тревога отступала, уступая место спокойствию. Я почувствовала себя под защитой чего-то большого, сильного. Сладко зевнув, прижалась щекой к груди великана, который нес меня все дальше и дальше. Сердце там внутри под темными одеждами выверяло один удар за другим. Четко, бесперебойно, словно слаженный механизм. Этот стук, словно колыбель, уносил меня в царство сна.