Отрывок из книги «С новым гадом, или Ушки черной мушки»

Пролог

Этот день с самого начала был особенным.
Я смотрел на Разлом из окна своего замка. Укрытая клочьями серого тумана, гигантская трещина смотрелась вполне безобидно. Но мне никогда не забыть, как это выглядит вблизи – мертвая земля, лишенная красок, которая моментально жадно, с ненавистью, душит любую жизнь, что посмела приблизиться.
Брошенный на нее зеленый лист сворачивается в трубочку, чернеет и рассыпается в прах. Там даже мне, Защитнику, тяжело дышать, паника стискивает горло, сердце бьется медленнее в несколько раз, краски меркнут, а душу охватывает предчувствие чего-то плохого.
Ни одно живое существо по своей воле и близко к Разлому не подойдет. Даже ящеры не отваживаются пролетать над широко распахнутой пастью зла, которое рвется в мой мир. Потому что внутри клокочет Тьма.
Тысячелетиями она дремала глубоко внутри, но проклятие Цинтии разбудило ее. Ведьма произнесла роковые слова, задыхаясь от ненависти, и сама же пала их первой жертвой. Трещина с грохотом и стоном разверзлась под ее ногами, она не успела даже крикнуть, прежде чем провалилась туда. А я остался стоять в ужасе, понимая, чего будет стоить миру моя беспечность.
Отныне вся жизнь была подчинена одному – найти ту, которая способна разрушить проклятие и спасти этот прекрасный мир.
Сегодняшний день оказался особенным. Очередной мир, похожий на мой, таких сотни. Почти нулевой уровень магии. Настроение испортилось. Откуда здесь взяться сильной Защитнице? Опять мимо. Еще одна неудача.
А потом…
Взрыв, искры, крик! Что-то упало на меня, придавило, зашипело проклятия. Поднялось, снова шлепнулось, выругалось и осталось лежать на спине, дав возможность разглядеть себя.
Дыхание замерло. Она, это она - Защитница, которая может спасти мой мир, не дать ему сгинуть в Разломе! Я, наконец-то, нашел ее! И никуда не отпущу!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 1
Марьяна

Глава 1
Бум!

Порядочная девушка обязана выйти замуж до тридцати, говорит моя бабушка. И непорядочная тоже. Иначе трындец, семья вешает на нее ярлык «старая дева» и по совместительству «разочарование родителей», смотрит косо и горестно вздыхает, рассказывая, что у соседей родился внук – уже третий, представляете?
Я поняла, что родственники близки к этому, когда меня усиленно начали знакомить с пьющими сынками маминых коллег по работе, трижды разведенными внуками бабушкиных подруг и бывшими заключенными с куполами на груди.
Мне оставалось лишь всплакнуть по поводу перехода в разряд «чудо, если удастся ее кому-нибудь сбагрить» и думать, кого покупать вместо кота – ведь даже нормальной старой девой стать не смогу из-за аллергии на шерсть. Хотя это к лучшему, живому существу в моей квартире делать нечего, тут даже кактусы не выживают.
На новогоднем корпоративе подруги, намешавшие экзотических коктейлей с причудливыми названиями с суровой и простой, как валенок, русской водкой, пустились в воспоминания о том, кто как вышел замуж. Мне похвастаться было нечем, поэтому оставалось лишь тихо сидеть в сторонке и ковыряться вилкой в оливье.
- Да я клянусь тебе! – страшная, как моя жизнь, Лида ударила себя кулаком по той части тела, из-за которой мужчины прощали ей все прочие изъяны весьма спорной внешности – роскошной пышной груди, - под бой курантов загадала себе мужа, одно качество под каждый удар. И в точности такой, как заказывала, и нарисовался! Сразу, в январе!
Зря я это подслушала, конечно. Но было поздно. Любви хотелось позарез, как последнюю брендовую сумочку на дикой распродаже при пустом кошельке, или тортик во второй день жесткой диеты. Никто не запрещает и мне попробовать этот глупый ритуал. Все равно никто не узнает.
И вот он – канун нового года, я одна дома – чего стоило убедить родителей, что встречаю за городом с друзьями, кто бы знал, с экрана телевизора уже исчезла рож…, ладно, лицо Президента, и появился строгий циферблат со стрелками. А ведь надо было заранее, наверное, придумать, что буду говорить. Как же я, любительница составлять списки, так лажанулась?
Поздно ругать себя последними словами. Лучше вспомнить что я, как все русские, страшна своей импровизацией. Так, пора мужчину загадывать, которого хочу. Нужна конкретика, а где ее взять? И ведь все сделала – елку нарядила, гирлянды повесила, тазик оливье настрогала. Хотя вот зачем мне одной столько салата, я ж его целый год есть буду. Неплохая, кстати, идея! Интересно, оливье можно заморозить? Надо у гугла спросить.
- Бум! – грозно пронеслось по комнате, заставив меня вздрогнуть и вспомнить, что мозг занят ерундой.
- Слышу, слышу, - пробурчала я.
Встала, расправила складки на платье, все же момент торжественный, наверное.
Итак, пусть будет добрый.
Мама всегда говорила, что со мной только святой выживет, да и тот в итоге сбежит, придерживая съехавший набекрень мигающий нимб. Правда, она же утверждала, что я выйду замуж за первого встречного дурака. Но то ли путь миграции идиотов не пересекался с городом, в котором живу, то ли всех уже разобрали, а мне, как всегда, ни одного не досталось.
- Бум! – укоризненно напомнили куранты.
Вот, кстати, пусть умным будет, иначе и поговорить не о чем. С мужчинами, правда, не разговаривать нужно, а… Ну, и так понятно. Хотя потом-то все равно о чем-то пообщаться можно.
- Бум!
Красивый. Нет, уведут. Симпатичный. Не зря же говорят, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны. Остряки, правда, уточняют – чуть красивее той обезьяны, на которой женат.
Вспомнился анекдот: «Венчается раб божий Николай и страх божий Ольга». Я хихикнула, но часы были неумолимы.
- Бум!
Хорошо, продолжим, раз уж ты настаиваешь.
Следующее качество – пусть будет богатый. Это вообще качество? Даже не то, чтобы богатый, а состоятельный. Лентяйчик, который думает, что я буду его содержать в обмен на сексуальные услуги, пусть идет на… то место, которым старательно отрабатывает свое проживание.
Уважающий себя мужчина на шее женщины не сидит. Олигархи всяческие и топ-менеджеры мне тоже не нужны, они привыкли к моделькам, актрисулькам, или, в качестве экзотики, наивным девочкам из глухой провинции. Я для них старовата и внешностью не вышла.
Умеющий зарабатывать мужчина – самое оно!
- Бум!
Отсюда вытекает следующий пункт – щедрый. Хуже нет, когда муж прибирает все денежки в семье к рукам, и жене приходится выпрашивать каждый рубль, проявляя чудеса аргументации.
- Бум! – согласились куранты.
Кстати, да! Вовремя вспомнила. Холостой! И никак иначе! В любовницах ходить не буду, мерзко и противно.
- Бум! – удивляясь моей наглости, продолжили часы.
Чтобы верный был. Иначе все, что загадала, в помойку пойдет, как содержимое холодильника спустя неделю после Нового года. Вместе с яйцами супруга – ведь я их точно откромсаю, если на измене поймаю.
- Бум! – опасливо ударили куранты.
Если можно, пусть… отличным любовником будет. Не на уровне Казановы, конечно, но хотя бы чтобы клитор на копчике не искал. И не устраивал «новогодний салют», едва, как говорится, нефритовый жезл нырнет в пещерку удовольствий.
- Бум!
Я томно вздохнула. Нежный. Чтобы обнимал, целовал, говорил, что любит. Мы ведь, женщины, не можем без этого. Кому-то, может, неинтересно. Но мне надо. Очень.
- Бум! – поторопили часы.
Романтичный.
А то притащит на 8 марта сковородку и будет потом удивляться, за что ею же по лобешнику схлопотал.
- Бум! – устало напомнили куранты.
Хозяйственный. Чтобы и починить мог всякую домашнюю лабуду с шестеренками, и мне объяснить, как и что работает в новомодных навернутых гаджетах.
- Бум! – торжествующе и, кажется, с облегчением, пробили куранты в последний раз.
Чтобы любил меня. Это главное. Самое важное. И черт с ней с внешностью, умениями и остальным. Без любви ничего не сладится, даже обои не поклеятся – так говорит моя бабушка.

 

 

 

 

 

 

Глава 2
Начать новую жизнь

Что, и все? Я растерянно посмотрела по сторонам. Ладно, а ты чего хотела? Чтобы он из портала вылез, пыль времен небрежно с широких плеч отряхнул, ухмыльнулся, крепко обнял и поцеловал? Или тут же из воздуха материализовался?
Вот зачем умные слова в памяти оседают, скажите на милость? А потом мой язык их вворачивает, когда не надо, и нормальным людям приходится уточнять, что такое «превалировать». А все из-за того, что девочка Марьяна все детство просидела дома с книжкой, отрастив попутно солидные полупопия.
Кстати, о них. Задница сама себя не наест. Я села на диван, выпила шампанского, без аппетита съела тарелку оливье. И что теперь делать? Всю ночь в телевизор пялиться или в инете висеть? К родным идти? А как объяснить, что я не с друзьями за городом? На такси приехала? Ага, в новогоднюю ночь проще пешком дойти.
Взгляд упал на тетрадку, лежащую на краю журнального столика. Взяла, полистала. Вот он, драгоценный список «Новая Жизнь». Половина пунктов, правда, перекочевала в него из позапрошлого года, но это же детали, правда? Они уж лет десять не меняются.
«Похудеть», например – стабильный неизменный лидер моего личного хит-парада. «Начать делать накопления». Надо его переименовать – «Не тратить все отложенное за один день», когда взгрустнется. «Ходить на фитнес». Приписка – чаще одного раза в месяц.
Глаза зацепились за строчку, выведенную красивым почерком – «Не сидеть дома». Шесть восклицательных знаков, подчеркнуто трижды. Рядом «Носить дорогое белье для себя» и сердечко. Я кивнула. Вот с этого и начнем!
Красный бумажный пакетик с кружевным бантиком и фривольным названием магазина – KISSKA, приятно зашуршал в руках, словно торопил побыстрее примерить содержимое. Задержав дыхание, я извлекла из него черный с серебристой вышивкой бюстгальтер и кружевные стринги – невесомый выдох искушения лег на ладонь, заставив выдохнуть и меня, все-таки половина премии ушла на это безобразие.
Себя надо любить, все правильно. Но как же жаль, ушки черной мушки – любимое выражение папы, что на эту любовь скидки не предусмотрены, а то уж больно дорого она обходится.
Я надела лифчик, покрутилась перед зеркалом. Красота! Натянула трусики, сняв защитный слой с ластовицы. Похоже, Марьяна недооценила свою задницу. Надо было на размер больше брать. Ничего, зато в одном месте так жмет, что даже вон в отражении видно, как озорные огоньки в глазах засверкали, словно там гирлянды зажгли.
А теперь идем гулять!
Я быстро оделась и в приподнятом настроении выскочила из подъезда. Со всех сторон громко ухали салюты, будто враг уже был на подступах к городу. Бабушка, наверное, как всегда, засунула в уши беруши, чтобы этого не слышать – говорит, войну слишком напоминает. Папа каждый раз уточняет, какую именно – с Наполеоном или Куликовскую битву, получает по башке от жены и идет хихикать в спальню.
Сколько бабушке лет, никто точно не знает. Документы она хранит под подушкой. Там можно и коды ядерных ракет прятать, гарантия – ни один шпион их не достанет. Последние лет 15 мы стабильно каждый год весной празднуем ее 90-летие. Судя по рассказам, она прекрасно помнит те времена, когда «балы, красавицы, лакеи, юнкера».
Наверное, ее воспоминания с удовольствием экранизировали бы в Голливуде – все мое детство прошло под шикарные истории о том весьма далеком времени, когда бабуля колотила сердца мужчин, как ребенок елочные игрушки, а потом меняла мужей, как только они начинали, по ее словам, «попахивать другой бабой и скукой».
На улице же было, как раз, весело. Мимо носились дети, выглядывая, кому еще под ноги бросить россыпь петард, пьяные соотечественники пили шампанское из горла, одновременно пытаясь петь о зайцах, которые косят трын-траву. Праздник-проказник вот всей красе.
Я отошла подальше, чтобы не заполучить фейерверком в глаз, загляделась на красавицу-елку рядом с катком, совсем уж было впав в новогоднее настроение, но тут за спиной что-то громыхнуло.
Вот сейчас этому идиоту, который в шаге от человека взорвал какую-то хрень, конец придет! Я резко обернулась, в глаза ударил яркий свет, а в нос едкий запах. В довершение всех бед ноги разъехались – под тонким слоем снега лежал лед.
Взмахнув руками, я рухнула – но, как оказалось, на что-то мягкое. Попыталась встать, снова упала, смачно выругалась и осталась лежать на спине, выжидая, когда цветные круги перед глазами перестанут строить из себя олимпийские кольца.
Тишина. Только запах жженого пластика рядом витает. А не от моей ли искусственной шубки он идет?! Всполошившись, я хотела предпринять еще одну попытку встать, но врезалась лбом в лицо, которое вдруг появилось надо мной. Из глаз сыпанул фейерверк не хуже новогоднего.
Первым, что увидела, вновь открыв их и стараясь вообще не двигаться, от греха подальше, были темные глаза с невообразимо красивыми, изогнутыми ресницами – такие только у младенцев в рекламе бывают.
На этих идеальных ресницах подрагивали снежинки. Ниже располагался прямой большой нос и мужские губы – жестко очерченные, в обрамлении легкой щетины на щеках и подбородке. Так, а вот теперь я не прочь быть к греху поближе!
- Вы в порядке? – низкий голос околдовал за секунду.
- Нет, - выдохнула я.
- Ранены? – заволновался незнакомец.
- В самое сердце. – У Марьяны всегда что на уме, то и язык озвучивает.
- В сердце? – он нахмурился, распахнул мою шубку, пальцы шустро расстегнули пуговки платья.
Я опомнилась, когда уже вся улица могла любоваться моим новым бюстгальтером.
- Все в порядке, - мужчина с серьезным видом пощупал грудь. – Раны нет.
- Что вы себе позволяете?! – я дрожащими руками прикрыла серебристую вышивку. Мамммолог хренов!
- Приношу вам свои извинения. Могу как-то загладить вину?
- Можете! Сначала слезьте с меня!
Он поднялся и протянул мне руку. Так, главное, не пукнуть случайно. Это я могу. Грация и Марьяна несовместимы. Пока нормальные девушки с улыбкой выпархивают из автомобиля, я успеваю извозюкать в грязи и сапоги, и юбку, порвать колготки, а выбравшись на тротуар, сломать каблук и выругаться так, что даже уличные фонари лопнут от стыда.
Это, кстати, еще удачный вариант. В худшем случае могу закрыть дверь машины так, что ее заклинит навсегда, заодно прищемив край моей одежды. Так что делаем вид, что мы леди. Я манерно протянула незнакомцу руку, он ее крепко сжал и потянул меня на себя.
На этом красивая часть, собственно, закончилась. Мои ноги снова заскользили. Одна из них ударила по его сапогам – красивые, кстати, мужчина рухнул, как подкошенный рядом со мной.
- Да святая же Изольда! – выкрикнул он. – Прошу простить. Просто у вас тут так скользко!
- А у вас не бывает скользких дорог зимой? – удивилась я. – Откуда вы, с Мальдив?
- Нет. – Мужчина отодвинулся, с опаской глянув в мою сторону, и одним движением поднялся на ноги.
Ловко же у него получилось! У меня так не вышло. Пришлось сначала встать на четвереньки, показав ему мой зад, потом осторожно перейти в вертикальное положение. Сильные руки тут же обхватили мою талию.
- Чтобы вы снова не упали, - пояснил нахал, усмехаясь.
И откуда такой загадочный чебурек на мою голову свалился? «Бум!» - явственно раздалось рядом. Да не может быть! Я ахнула, повернув голову на звук. Но это был лишь звонок смартфона у парня с палочками бенгальского огня в руках.
- Позвольте представиться, - продолжил удивлять незнакомец, - Иньяр Лунаэль.
- О как! Вы не эльф, случайно?
- Если только по маминой линии, - он скрипнул зубами и торопливо добавил, - и то, совсем чуточку! А что, заметно?
- Не знаю, никогда их близко не видела! – я рассмеялась.
Его чувство юмора мне определенно нравится. Да и сам он, чего уж, весьма привлекателен. Высокий, худощавый брюнет с мужественным лицом. На котором расплывается синяк по скуле.
- Это я вас приложила? – вспомнила, как въехала во что-то лбом.
- Ничего страшного.
- Больно? – пальцы осторожно коснулись припухшей кожи.
- Бывало и хуже, - он улыбнулся, вновь заставив мое сердце задрожать.
- Шикарная ссадина, надо обработать, - нагло соврала я. Марьяна умеет быть изворотливой, когда ну очень надо. – Идемте, моя квартира в этом доме.
- Если надо, то идемте, - Иньяр кивнул с серьезным видом.
Когда мы зашли в лифт, моя решимость начала колебаться. А когда лифт остановился на девятом этаже, сомнения уже и вовсе меня заколебали.
- Не бойтесь, Марьяна, я не злодей, - шепнул мужчина мне на ухо, когда мы встали у входной двери. Словно мысли прочитал!
- Все злодеи именно так и говорят, - не осталась в долгу моя бдительность.
- И со многими вы знакомы?
- Эм-м, - я посмотрела на него, - вы первый!
Под общий смех мы вошли в квартиру. В глаза тут же бросились те трусы на кровати, которые Марьяна сняла, чтобы надеть дорогущие кружевные стринги.
Пришлось встать грудью на амбразуру, то есть закрыть срам собой, снять шубу и кинуть ее на постель, прикрыв труселя. Иньяр снял сапоги и пальто – хотя оно скорее было похоже на удлиненный пиджак, и сунул ноги в тапочки, которые я ему протянула.
Благодаря родственникам, которые раньше часто дарили их мне в надежде, что следом появится и тот, кто будет их носить, мужских тапок в моем доме столько, что хватит на роту солдат. Видимо, родные хотели, чтобы Марьяна завела гарем.
- Садитесь, - я указала гостю на кресло и, пока он располагался, ловко подхватила шубу вместе с трусами и утащила из комнаты.
Вернулась с аптечкой. Открыла. Н-да, медсестра из меня не выйдет. Скукожившийся пластырь, который, судя по виду, помнил еще прошлый век, зеленка, но-шпа, смекта, средство от запора и от поноса. И упаковка Алка-зельцера. Такое ощущение, что здесь не молодая женщина живет, а какой-то алкоголик, у которого иногда сбоит кишечник.
Я покосилась на Иньяра - он с улыбкой осматривал мою комнату, захлопнула аптечку и пошла другим путем. Есть водка – спасибо празднику, и салфетки. Вполне достаточно.
- Будет больно, - предупредила я, встав между его широко расставленных коленей.
- Потерплю, - «пациент» снова ухмыльнулся.
Намоченной в водке салфеткой обрабатывать, собственно, было и нечего – на скуле имелась легкая ссадина, такие проходят сами по себе за день-два и воспалиться могут, только если на них каких-нибудь бактерий ведро специально насыпать. Но я все же усердно ее «полечила», сохраняя серьезное выражение лица.
А потом мой взгляд встретился с темными, почти черными глазами Иньяра, которые внимательно следили за мной. Сердце ухнуло куда-то вниз. Клянусь, я слышала, как оно шмякнулось на пол. Он прекрасно понимал, зачем одинокая женщина пригласила его к себе. И явно был намерен удовлетворить ее, э-э, ожидания.
Сильные руки прижали меня к крепкому мужскому телу. Сбегать поздно. Иньяр молча смотрел в мое лицо. Поправил прядь волос, отодвинув ее от щеки. Большим пальцем обвел рот по контуру и нежно поцеловал.
Если до этого у меня еще имелись сомнения, то после соприкосновения губ все они улетучились, прихватив с собой совесть, доводы разума и остатки изрядно потрепанной порядочности.

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 3
Во сне

Ночью я проснулась. Рядом на кровати никого не было. Уже сбежал. Новый год – время, когда одинокие бабенки готовы отдаться любому, так говорит папа. Далее следует ожидаемый подзатыльник от мамы – ведь именно 31 декабря они и познакомились. Но отец не сбежал от нее, а женился. А вот мой подарочек от деда Мороза уже ускакал.
Ну, а чего было ожидать? Букета из 101 розы на подушке и обручального кольца с бриллиантом-булыжником? Ага, а еще попутно должно выясниться, что он миллиардер, разочарованный в женщинах, которым от него нужны лишь деньги, но встретив меня – юную, прекрасную и бескорыстную, он полюбил впервые в жизни. Да так, что решил жениться и все имущество на меня переписать.
Или не такую уж и юную, впрочем. Неважно. Дальше страстный поцелуй, и роскошная яхта уносит нас на его личный остров. На заднем плане закат и пролетает стая фламинго. Кстати, пролететь могу я – надо бы посмотреть, не взял ли кавалер плату за услуги интимного характера натурой – ноутбуком, телевизором и прочими гаджетами.
Коробочку с драгоценностями тоже надо проверить, хотя там из ценного только золотые серьги с топазом. Остальное из серебра, любой мало-мальски уважающий себя вор побрезгует. Но есть кольцо, которое может ввести его в заблуждение – огромный алый камень, который даже в темноте изнутри сияет, может показаться рубином.
Это подарок бабушки – на 25-летие. Вручала она мне его с такой помпой, будто на стоимость можно было дворец в Дубае построить. А оказалось, что камень – обычная стекляшка, не стоящая вообще ничего. Ну и пусть, мне оно дорого как память. Хотя до сих пор стыдно, что я отнесла его оценщику.
- Вкусно, - раздалось в темноте.
Я подпрыгнула, в прыжке спев прикрыться одеялом, и нажала на кнопочку ночника. Иньяр голышом сидел у стола и прямо из салатницы с аппетитом наворачивал оливье.
- У тебя отличный повар.
- К-какой повар? – я все же нашла силы фыркнуть. – Все сама, этими ручками.
- Правда? – мужчина так удивился, будто мне удалось за минуту схему ядерного реактора на коленке нарисовать. Может, оскорбиться? Нет, не буду, уж очень приятно наблюдать, как он поедает салат. Вот и пригодился мой тазик оливье!
- Чего на сухую-то? – я закуталась в плед и прошлепала к столу, по пути захватив из мини-бара коньяк и бокалы. Жидкий янтарь булькнул на дно.
- И то верно, - Иньяр притянул меня к себе и усадил на колени.
- С Новым годом! – мы чокнулись. Коньяк проскользнул в желудок взрывной волной. Следом прошествовал салат.
- Не ерзай так, - хрипло прошептал мужчина, еще крепче сжав мою талию.
- А то что?
- Дерзкая! – выдохнул он и завладел моими губами.
От него несло коньяком и желанием. А ведь надо было курантом непьющего заказать, пронеслось в голове. Поздно. И исправлять поздно, и сбегать. Хотя зачем сбегать, когда так хорошо?

Когда мы остановились, уже светало. Тело наполняла сладкая нега – так приятно, что даже двигаться не хочется. Вот только глаза слипаются. А Иньяру хоть бы хны – всю ночь не давал мне передохнуть, а теперь ухмыляется лежит, сверкает глазищами.
- Сонная совсем, - прошептал он и поцеловал в кончик носа.
- Загонял, - я улыбнулась.
- Прошу простить.
- Проща-а-аю. – Сквозь зевоту отозвалась я.
- Спи, - он рассмеялся, - моя Защитница. Спи, Марьяна.
А ведь я не говорила ему, как меня зовут, напоследок промелькнуло в голове. Но бороться со сном было уже невозможно. Завтра разберемся.

Какое же яркое это солнце! Не открывая глаз, потянулась всем телом, так, что даже поджилки задрожали, и открыла глаза. О как! Белый балдахин над кроватью. Рядом подушки с… кисточками на уголках и вензелями, надо же! Голубые стены с нарисованными птицами. Сундуки какие-то. Ушки черной мушки, где я?!
А, поняла! Это сон.
Смеясь, упала на подушки. У меня так часто бывает – не сны, а настоящее кино! Ну, тогда можно делать все, что в мою дурную головушку взбредет! Посмотрим, что мое неугомонное воображение подготовило на этот раз.
Рассмотрев длинную белую сорочку, которая была надета на мне, я села на край огромной кровати и спустила ноги на пол, где пушистые белые тапочки их уже поджидали. Ой, они на маленьком каблучке, удобно!
Так, что еще у нас имеется? Прикоснулась ладонью к стене – это, оказывается, вышивка по ткани, изумительная по красоте. Подошла к окну, прикрытому тонкой золотой сеточкой – это из-за нее свет в спальне был таким нежно-золотистым. Отодвинула его в сторону. Ого, да там целый мир! Луга, холмы, щетина леса на горизонте, сбоку блестит озеро.
- Нравится мой мир? – раздался сзади голос Иньяра. Руки обвили талию, и он крепко обнял.
- Так ты на Земле проездом был? – подыграла я своему сну, развернувшись лицом к мужчине. – И своровал девушку прямо из родного дома? Не стыдно?
- Простишь меня? – в черных глазах сквозило беспокойство.
- Прощу. Но для этого тебе придется на мне жениться!
- Даже так? – пробормотал он.
- Что, уже испугался? – я расхохоталась.
- Нет, просто… - Иньяр достал из кармана коробочку и протянул мне, опустившись на одно колено. – Вот. – Мой кавалер явно нервничал. – Марьяна, ты станешь моей супругой?
- Даже не знаю! – как хорошо, что во сне можно делать все, что хочешь. Даже привередничать, если сбывается мечта всей жизни.
- Не пожалеешь, честью клянусь! – загорячился побледневший жених. – Я сделаю тебя счастливой!
- И засыплешь жену бриллиантами по самую ее красивую попу?
- Бриллиантами? – он озадаченно изогнул бровь, потом мотнул головой. – Если надо, засыплю! А попа у тебя, и правда, весьма красива! Как и ты сама!
- Это ты меня сейчас с задницей сравнил?
- Нет. Да. То есть… - мужчина прошептал под нос ругательства.
- Оставь в покое святую Изольду.
- Прошу простить.
- Ее проси.
- Марьяна! – взмолился он. – Так ты согласна или нет?
- Такое важное решение. Подумать ведь надо. – Продолжала куражиться я.
- Ты сама сказала, что простишь за то, что украл тебя из твоего мира, если женюсь, - окончательно запутался жених.
- Кстати, да. Так и быть, согласна!
Иньяр вскочил, подхватил меня на руки и закружил по комнате, счастливо хохоча.
- Имей совесть, будущий муж! – потребовала я. – Отпусти! И надень уже кольцо!
- На ритуале наденем! – он поставил меня на ноги.
- На каком ритуале?
- Соединения жизней. – Мужчина открыл дверь. – Живо, помогите госпоже!
- То есть, мы уже сейчас жениться будем?
- Ты против? – он замер.
- Нет. Да. То есть… - я зависла, пытаясь справиться с наплывом мыслей. – А как же подготовка?
- Все уже готово.
- Когда ты успел?!
- Пока ты спала.
- Оптимист иномирный! А как же платье?
- Выбирай! – он указал на девушек, которые выстроились в шеренгу. В руках каждая сжимала такое красивое платье, что у меня глаза разбежались – один глаз вправо, другой влево.
Все мыслимые цвета! Самые разные фасоны и материалы. А какая отделка! Я усмехнулась, покосившись на жениха. Да тут выбирать неделю можно, и не надоест!
- Нас уже ждут, - намекнул он, – Марьяна.
- В таком деле торопиться нельзя! – отрезала невеста, любовно поглаживая ткань такой глубокой синевы, что в нее хотелось нырнуть. – Я может, и не в последний раз замуж иду, но платье обязано быть идеальным!
- Что? – в черных глазах начал завихряться смерч. – Что ты сказала?
- Когда? – я торопливо отступила к белому платью.
- Только что. – Голос Иньяра был обманчиво тих. – Что значит, не в последний раз?!
- Значит, что в жизни бывает всякое. – Нет, белое в моем возрасте при явном отсутствии невинности уж слишком.
- И не мечтай! – прошипел жених. – Подойдя ближе, он схватил меня за локоть и прижал к себе. – Запомни, женщина! Ты выйдешь за меня замуж и станешь моей навсегда! Поняла! И никаких других свадеб!!!
- Согласна, - я кивнула, - при условии, что ты тоже станешь моим навсегда! И на других женщин никогда даже не взглянешь, понял?
- Дерзкая! – процедил он, но смерч в глазах сменился на огонь страсти.
- Не слышу ответа.
- Понял. – Иньяр кивнул, уже улыбаясь. – Клянусь.
- На церемонии клясться будешь, - я оттолкнула его, - или как там это у вас называется?
- Ритуал. – Мужчина не спешил меня отпускать.
- Пусть так. Все, не мешай невесте платье выбирать. И вообще, иди жди в коридоре.
- Мне нельзя посмотреть на собственную жену?
- Смотреть будешь в первую брачную ночь! – отрезала я.
- Не такую уж и первую, - он ухмыльнулся.
- Сейчас вот передумаю, будешь знать!
- Не надо. – Иньяр посерьезнел и вышел за дверь.
Итак, какое же платье выбрать? Красное с пышной юбкой чуть ниже колена? Голубое со шлейфом в несколько метров? Розовое, с юбкой как пион? Их еще штук сорок!
Сделаем так. Я выгнала из строя девиц с нарядами, которые точно не подходят. Затем отбраковала – забавное совпадение – неподходящие цвета и фасоны. Стало легче. Построила платья в порядке убывания их привлекательности и оставила только лучшую десятку. Остальное решила примерка.
Победителем стало серебристое – компромисс между цветным и белым – совершенство с тугим корсажем, украшенным красивыми «льдинками», открытыми плечами и струящейся до пола воздушной юбкой. Приподнятая грудь сразу же приковывала внимание, но девушки заверили, что все в порядке.
Мило чирикая, они быстро накрасили мое лицо, уложили волосы, водрузив сверху диадему, вдели в уши тонкие серебристые серьги, которые издавали нежный перезвон, быстро застегнули холодящее шею колье и поставили передо мной туфельки, расшитые цветными камешками.
Откуда-то появилось зеркало, в котором я смогла рассмотреть себя в полный рост, покрутиться и восхищенно ахнуть. Следом потрясенно выдохнул Иньяр, пробравшийся обратно в спальню. Бормоча комплименты, жених схватил меня за руку, вытащил из комнаты и потащил вниз по лестнице.
Я бежала за ним, едва успевая разглядывать роскошное убранство вокруг и сожалея о том, что уж больно сумбурная получилась экскурсия. Но ничего, впереди самое интересное – свадьба!
Мы вышли, наконец, из дома. Мельком оглянувшись, успела заметить, что это большой и красивый дворец из дымчатого с искоркой камня. По бокам башенки, вокруг цветы, красота! Но жених увлек меня к дорожке, выложенной серым булыжником, которая привела нас к саду. Под высокими деревьями с серебристой листвой было прохладно. Журчали ручейки.
- Да постой же! – взмолилась я, выдернув ладонь из руки Иньяра и остановившись. – Не могу больше. Если не хочешь стать вдовцом, дай передохнуть. – От тяжелого дыхания грудь вздымалась так, будто хотела выпрыгнуть из корсажа.
- Надо торопиться! – отрезал жених, бросив жадный взгляд на мои прелести, и подхватил на руки.
Остаток пути я проделала с комфортом. А он, поставив меня на ноги перед большой аркой, увитой цветами, даже не запыхался. Дивный аромат окутал нас волной, когда прошли под ней. Внутри тоже все цвело и благоухало. Деревья в два моих роста переливались белыми цветами.
Иньяр подошел к одному и сорвал два цветка. Один отправил на свое запястье, другое закрепил на моем. Я посмотрела на зеленые полоски, обвившие мою руку браслетом. Цветок переливался, словно его сияющей пудрой посыпали. Какие, однако, у меня насыщенные сны!
- Идем, - мужчина сжал мою ладонь и направился к приземистому белому дому, который напоминал пагоду.
Внутри он неожиданно оказался очень просторным и прохладным. Все было увито цветочными гирляндами. Из-за них я не сразу разглядела людей. Ой, сколько же их здесь! Ноги резко затормозили.
- Не бойся, - прошептал Иньяр, обернувшись.
- Не буду, - кивнула, напомнив себе, что это не по-настоящему.
Будущий муж подвел меня к еще одной арке, тоже украшенной растениями. Мы встали под ней. Подбежавшие дети с хохотом потянули за какие-то веревочки и на нас сверху что-то посыпалось. Крохотные сияющие частицы оседали на коже и одежде, заставляя их переливаться, словно снег под солнцем.
- Благословение, - пояснил Иньяр. – Мой мир принимает тебя, Защитница Марьяна.
- Защитница? Что это значит?
- Узнаешь позже, - прошептал мужчина.
Рядом с нами встали люди в белых распашонках до пят. Капюшоны скрывали их лица. Тихо покачиваясь, они затянули какую-то мелодию. По залу полились переливы тихого звона в такт. Я улыбнулась – оказалось, у каждого из гостей на кончиках пальцев были повязаны маленькие колокольчики. Все-таки правильно говорит мама, с моим воображением надо книги писать!
Песня закончилась. Иньяр достал кольцо. Надев его на мой указательный палец, он громко провозгласил:
- Перстнем этим я, Защитник Иньяр, беру тебя, Защитница Марьяна, в супруги! Приношу нерушимые обеты любви, верности и клянусь быть с тобой до смерти своей!
На глаза навернулись слезы. Так трогательно! Только интересно, а что нужно говорить мне?
- Принимаешь ли ты мои обеты, Защитница Марьяна?
- Принимаю. – Прошептала я.
- Громче, - подсказал сбоку один из капюшонов.
- Принимаю! – послушно гаркнула я – так, что гости вздрогнули. Зато теперь уж точно все расслышали. Главное, чтобы сверху сдохшие с перепугу птицы не начали сыпаться. А то ведь мое подсознание, оно такое!
- Благодарю, - оглушенный Иньяр мотнул головой, словно в ухо попала вода, притянул меня к себе и поцеловал.
Зал взорвался перезвоном колокольчиков.

- И что теперь? – спросила я, когда мы, выслушав поздравления нескольких сотен гостей, вышли на улицу.
Муж представлял их мне, но после двадцатого человека с непроизносимым именем и не менее трудно выговариваемым титулом, мой мозг перестал их различать. Все слились в одну цветную массу, которая улыбалась, говорила одни и те же пожелания и пожимала наши руки.
- Как что? – он ухмыльнулся, вновь заставив мое сердце шмякнуться прямо к богато разукрашенным туфелькам, - теперь супруг обязан утащить тебя в опочивальню!
- Какие хорошие у вас обычаи! – промурлыкала я.
- Самые лучшие, - Иньяр обжег меня страстным взглядом и подхватил на руки.
А потом мой сон превратился в кошмар.

 

 

 

 

 

 

 

Глава 4
Кошмар

Приснится же такое! Я улыбнулась, потягиваясь всем телом, и открыла глаза. Комната все та же – голубые стены, украшенные вышитыми сказочными птицами. На полу валяется платье, сорванное впопыхах нетерпеливым супругом. Сундуки никуда не делись. Так и не полюбопытствовала, что в них. Впрочем, это не важно. Значение имеет лишь то, что из-под пальцев, скрутивших кожу тыльной стороны ладони, расползается боль.
Так это был вовсе не сон?!!
Я подскочила на кровати, громко рявкнув ругательство.
- Не знаю, что это значит, но звучит забавно.
Моя голова резко повернулась на звук. Новоиспеченный супруг сидел за небольшим квадратным столиком, на котором высились стопки каких-то бумаг, и, посмеиваясь, глядел на жену.
- Ты!.. – я соскочила с кровати, сжимая кулаки. – Ты на самом деле похитил меня из моего мира?!
- Да, - он кивнул и улыбнулся.
- И повел под венец?!
- Верно.
- Да как же ты мог?! Такое сделать? Против моей воли?!
- С чего вдруг ты решила воспылать праведным гневом, женушка моя прекрасная? – Иньяр встал и двинулся ко мне. Черные глаза горели страстью. – Еще вчера ты была всем довольна, простила мне все грехи и с радостью приняла все обеты.
- Вчера думала, что это сон! – простонала я и, покосившись вниз, поняла, что пламя в глазах Иньяра вызвано моей полной обнаженностью.
- Прекрасный сон! – мужчина рассмеялся, протянув ко мне руки. – Жаркий, нежный сон!
- И не мечтай теперь! – огрызнулась я, начав дрожащими руками срывать с кровати простыню. Как в кино – одним красивом жестом – не получилось. Изрыгая проклятия, я все же стащила ее с матраса, но не удержалась на ногах и угодила прямо в объятия мужа.
- Ты хорошо подумала? – осведомился он, прижавшись грудью к моей спине и поцеловав в шею. – Эта ночь не только твоему супругу понравилась. Насколько мне помнится, тебе было очень, очень хорошо. А уж что ты вытворяла! Я и о половине понятия не имел!
Я застонала. Но не от желания, а от стыда. Говорят, лучшая любовница – пьяная жена. Ничего подобного, лучшая – та жена, которая наивно полагает, что все это сон, поэтому можно воплотить все, даже самые грязные фантазии.
- Вот, другое дело! – воодушевился супруг, приняв мои стоны за то, чем они вовсе не являлись. – Не терпится кое-что из вчерашнего повторить. Например…
- Мечтать не вредно! – прошипела я, вырвавшись из его рук и замотавшись в простыню. – Отныне тебе ничего не обломится!
- Марьяна!
- И верни меня домой! Немедленно!
Иньяр насупился.
- Что ты молчишь, головорез хренов?! Верни меня домой!!!
- Не могу.
- Что значит «не могу»? – внутри все похолодело. – Там моя мама, папа, бабушка! – голос задрожал. – Я их люблю! Верни их мне, негодяй! То есть меня им! – попа плюхнулась на кровать, по лицу хлынули слезы. – Я… я домой хооооочуууууу!
- Не плачь, пожалуйста, - тихо сказал мужчина, сев рядом. – Верну тебя домой, обещаю.
- Ко-гдаааа? – всхлипнула я.
- По меркам твоего мира через год.
- Год? Да они же… Меня же уж похоронят к этому времени! Что ты наделал! Я же единственный ребенок в семье! А бабушка, она же совсем старенькая! У папы сердце больное! Сволочь ты!
- Прошу простить. – Он потупился.
- Простить? Как такое простить? Ты хоть представляешь, сколько страданий им причинил?!
- Я могу рассказать им, что ты жива и вернешься через год.
- Как это?
- Сходить в твой мир и успокоить твою родню.
- А почему меня не можешь туда переместить?
- Марьяна, я Защитник, путешествовать по мирам – моя привилегия, если можно так сказать.
- Меня ты тоже Защитницей называл.
- Потому что чувствую в тебе потенциал. Но сейчас не важно. Тебя я смог переместить за счет своей энергии. Чтобы такое повторить, мне нужно очень много времени, чтобы скопить столько же. А сама ты не умеешь пока. Это долгие годы тренировок.
- Ясно. – Я взяла платок, который он протянул мне, и вытерла нос. – Есть еще кое-что, что требует решения. Я хочу развестись.
- Что, прости? – Иньяр напрягся.
- Извини, но этот брак по-любому недействительный. Мне казалось, что вижу сон, поэтому согласилась. Будь все по-настоящему…
- То что?! – перебил он, резко вскочив. – Отказалась бы?
- Конечно! – я тоже встала. – А на что ты рассчитывал? Украл девушку из ее мира, позвал замуж, а она и рада, с улыбкой пошлепала под венец?!
- Почему нет? – прошипел мужчина, метая черные молнии глазами. – После всего, что между нами было! Тебя ведь потянуло ко мне, как и меня к тебе!
- Секс не повод для знакомства! – вырвалось у меня. – Вернее, для брака.
- То есть ты просто… - он задохнулся от гнева. – Использовала меня ради постельных утех?!
- А что, так можно только мужчинам поступать? – почувствовала, как запылали уши и щеки.
- Ты!.. – Иньяр подошел вплотную. – Забудь о разводе, женщина! В роду Лунаэль никогда не случалось такого позора! И не будет! Ты – моя жена, отныне и навсегда!
Он развернулся на каблуках – так, что пол взвизгнул, и вылетел из спальни, рывком распахнув дверь.
Я осталась стоять, завернутая в простыню, глядя ему вслед.
Покосилась в зеркало – сбоку, зацепившись за волосы, свисала диадема. Взгляд безумный.
Даааа, вот это Марьяна сходила замуж!

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 2
Иньяр

Глава 1
Сокровище

Портал артачился. Прочерченная в воздухе рамка налилась светом, но ткань бытия пружинила, не поддаваясь. Я положил на нее ладонь – по голубоватой поверхности пошла дрожь. Этот мир не хотел меня пропускать. Плохой знак. Такое бывает при низком, а то и вовсе нулевом уровне магии, когда цивилизация пошла по пути развития технологий, а не человеческих способностей.
Я скрипнул зубами, смирившись с тем, что это путешествие высосет из меня все силы – продираться сквозь свойственную таким мирам зашлакованность пространства будто сквозь колючие заросли идти. Как они только живут, не понимаю. Словно слепые котята, владеют только зрением, слухом, обонянием и осязанием. Инвалиды, по сути.
- Давай же, - прошептал я, сосредоточившись на открытии портала. По вискам потек пот.
Рамка налилась белым, внутри протаяли какие-то очертания. Всматриваться было некогда. Эх, не угодить бы в океан или, того хуже, в пасть вулкана. Недавно был прецедент. Едва успел подкорректировать курс в последний момент, неприятно получилось.
Ткань бытия протаяла в центре. Наконец-то! Изнутри дохнуло холодом. Я шагнул в портал, но негостеприимный мир не пустил возможности подложить свинью, захлопнув путь. Меня спасла только реакция. Едва успел ударить сгустком энергии вперед, что дало пару спасительных секунд.
В отместку все вокруг затрещало, полыхнуло, посыпались искры, запахло паленым. Ударной волной меня швырнуло вперед, будто кто-то ногой пнул в спину. Оглохший, ничего не видя, я упал, ощутил, как что-то шлепнулось сверху, придавило, зашипело проклятия. Поднялось, снова шлепнулось, выругалось и осталось лежать на спине, дав возможность разглядеть себя.
Красивая молодая женщина. Нежный овал лица. Глаза закрыты. Я заволновался – неужели и ее задело взрывом портала? Склонился над ней, пытаясь уловить дыхание – пришлось по старинке, после такой встряски мои способности притихли. И ровно в тот момент, когда глаза незнакомки распахнулись, она попыталась подняться, и щедро приложила меня лбом.
Из глаз сыпанули искры, как только что от портала, но было не до них, ведь я понял главное – это она! Зловредный мир швырнул меня прямо к ней! К той, которую я так давно искал! Всей душой чувствовал – она Защитница. Сама об этом не ведает, но все мои чувства кричат в один голос.
Я, наконец-то, нашел ее! И никуда не отпущу!

Этот мир не так уж сильно отличался от моего. Разве что тем, что для того, чтобы хоть что-то по-настоящему почувствовать, нужно было приложить много усилий. Но когда Марьяна привела меня к себе домой, стало легче. Сама того не зная, она поставила мощную защиту на свое жилище – потоки отрицательной энергетики, которые отравляли все вокруг, сюда просто не проникали.
Я изучал ее, получая от процесса неимоверное удовольствие. Такая нежная, яркая, непосредственная, добрая. Она буквально сияла, наполняя пространство теплом даже на уровне материи. А какая чувственность в ней таилась! Так редко этот дар встречается в Защитницах – суровых, закрытых, сухих, преданных только своему долгу, навсегда забывших о радостях плоти.
Когда Марьяна встала рядом, колдуя над ссадиной непонятным мне способом, все во мне потянулось к ней, к ее естественному женскому зову – беззастенчивому и в то же время целомудренному. Забыл обо всем на свете, поддался ее теплу, чувствуя, как вскипела кровь. Мягкое тело податливо прижалось к моему, глаза девушки ослепили сиянием.
Сила бурлила в ней, взбудораженная желанием хозяйки. Не успел оглянуться, как уже утонул в сладких объятиях, не желая иной участи. Марьяна щедро наполнила и меня своей энергией, заставив потрясенно ахнуть. Я отнес ее в постель, замирая от восторга, вгляделся в затуманенные глаза, поцеловал мягкие губы, почувствовал трепет страсти в ее теле, объятом огнем.
Читал когда-то древние трактаты об Истинных парах, которые в древности образовывали Защитники. Подобные семьи наращивали такую силу, что их мощь равнялась силе нескольких армий. А дети, рожденные от сего благословленного небесами союза, обладали редкими возможностями.
Но таких Истинных пар в моем мире не было давным-давно, многие даже считали их сказками. Каюсь, сам думал, что это лишь легенды. Но сейчас, купаясь в бурлящей энергии Марьяны, был склонен поверить в то, что это правда.
Я неистово ласкал ее, пока девушка не уснула прямо в моих руках. Убаюканная сила мягко плыла вокруг, доверчиво ласкаясь ко мне, заставляя бороться с желанием разбудить мою Защитницу и продолжить то, что у нас так хорошо получалось.
Чтобы не поддаться эгоистичному желанию, встал с постели. Запах еды приманил меня к столу. Не знаю, что это, но такое вкусное, пальчики оближешь! Потом Марьяна проснулась, а моя совесть, напротив, заснула, едва девушка села мне на колени.
Я наслаждался ею, пока она снова не уснула. А потом сжал медальон и ухнул всю его энергию, чтобы перенести мое сокровище туда, где она раскроет весь свой потенциал. И закроет Разлом.

 

Глава 2
Ничего

А теперь все повернулось вот так.
Да, признаю, погорячился, поддался эмоциям, буквально выкрав Марьяну из ее мира. Думал, уговорю помочь с Разломом, а уж потом пусть решает, оставаться или нет. Натворил дел. Но когда она сказала, что простит, ежели женюсь…
Я же как раз об этом думал. Полагал, что не просто так нас друг к другу потянуло. Кольцо мамино отыскал. А потом Учителя нашел, он сказал – женись. Отправил меня к Марьяне, а сам церемонию обещал подготовить. И тут ее слова! Все один к одному. Сам не понял, как вышло, очнулся – уже стою перед ней на колене и кольцо протягиваю.
И ведь согласилась! Мне и в голову не пришло, что она решила, будто все это во сне. А какая первая брачная ночь была, святая Изольда! Но опосля как в неисправный портал шагнул – ее слезы, обида, разочарование. Да еще слова о разводе. Но такому не бывать!
Я размышлял об этом, шагая к обители Учителя. Помотал головой, проклиная все эти женские заморочки, сквозь зубы ругательства прошипел и толкнул дверь. Скрипучая распахнулась и с силой ударила о стену.
- Злость твоя поперед тебя во двор влетела, - донеслось из-за кустов с пышными розовыми цветами. – Что стряслось, любимый Ученик?
Наставник вышел на посыпанную черным песком дорожку и уставился на меня. Его облик ни капли не изменился с того дня, как пришел я сюда, еще маленький, притихший, сжимающий в руках небольшой узелок со сменой одежды и книгами. То же высохшее тело под просторной серой рубахой до пят, которая подпоясана витым шнуром, длинные седые волосы собраны в хвост, лицо изрезано морщинами, пытливые глаза глядят прямо в душу из-под белых ресниц.
- Прошу простить, Учитель. – Я смиренно склонил голову, стыдясь вспышки гнева.
- Ничего, - он усмехнулся, - дело молодое. Но коли дверь развалится, чинить придешь.
- Приду. – Душа успокоилась, как и всегда после общения с наставником.
- Составь мне компанию на прогулке, - мужчина окинул любовным взглядом розовый куст, бережно поправил один из пышных бутонов и довольно кивнул. – Идем.
Мы прошли по черной дорожке вглубь двора. Песочный ручеек влился в выложенный булыжниками «язык», ведущий под тень от высоких деревьев. Мы не спеша пошли по нему, чувствуя, как прохлада от озера неподалеку приятно холодит разгоряченное жарой лицо.
Я рассказал Учителю об утреннем разговоре с Марьяной. Он кивал, то хмурясь, то улыбаясь, и молчал. Мы подошли к блестящей водной глади и остановились. Мужчина так ни слова и не проронил.
- Так что же мне делать? – не выдержал я.
- То, что дается тебе хуже всего, - последовал ответ. – Ничего.
- Но как же?
- Ты не слышал меня, Ученик? Собери волю в кулак и позволь жизни идти по ее пути.
Я с трудом подавил горестный вздох. Учитель прав, нет для меня бремени тяжелее, чем ничегонеделание. Но, видимо, таково наказание небесное за все, что сотворил, не подумавши. И принять его надобно с достоинством.
- Коли решит дева Защитница вернуться в свой мир, то так тому и быть, - тихо проронил он. – Но есть время у тебя, дабы убедить ее остаться.
- Как?
- Да кто ж знает! – наставник всплеснул руками. – Это ж ведь женщина! Не разумею не в них, ни в делах любовных. Что ты так смотришь на меня? – он хихикнул. – Я небесами благословлен на служение, страсти плотские стороной обошли. От женского пола всегда держался подальше, суматоха одна да чувства. Ты другой, тебе ласки их всегда милы были.
- Верно, - я смущенно улыбнулся, потом помрачнел, вспомнив, из-за чего Разломом была проклята земля наша.
- Говорил уж, да, видно, придется повторить – не терзайся, в мире только то происходит, что высшими силами допущено. Раз сделано, стало быть, так надобно. – Мужчина вгляделся в мое лицо. – Сказывай-ка лучше, Ученик, давно ли силу свою выпускал да натешиться ей позволял вдоволь?
- И не вспомнить так, сразу, - я озадаченно хмыкнул. – Давненько было в последний раз.
- Бурлит она в тебе. – Наставник покачал головой. – Опасно это, сам ведаешь сие.
- Времени нет на уединение.
- Найди. – Его голос был тверд. – Да поскорее, а не то бед наворотишь, Защитник. – В глазах промелькнуло беспокойство. – А исправить содеянное не сумеешь уже.

 

 

 

 

 

 

Глава 3
Разлом

Разлом дыхнул мне в лицо смрадом своим, едва я спустился с холма. Коня пришлось оставить в роще, послушная обычно животина заартачилась, встала на дыбы, едва не сбросив седока, чего отродясь с ней не бывало. Пришлось привязать ее, бьющую копытом, к дереву, и одному направиться к мерзости, которая чувствовалась издалека.
Стараясь не обращать внимания на тоску, что будто с воздухом вошла в тело, нагоняя кручину черную, зашагал к проклятой трещине. Окинул окрестности взглядом и отметил очевидное – расползается гадость эта из недр Разлома, и весьма шустро. Серая «паутина», покрывшая траву, уже до валунов доползла и начала на них забираться, покрывая каменные бока мерзким налетом, будто плесенью.
Прошел по ней – заскрипела протестующе под ногами. Оглянулся – отпечатки шагов по серой дряни тут же затянуло, как и не бывало их. Пересиливая себя, двигаясь словно против упругого потока воды, дошагал почти до самого края. Тишина какая, ни единого звука – ни птичьего гомона, ни ветерка веселого, ни попискивания мышей из норок. Мертвое безмолвие.
Громадный зигзаг, обнажая нутро земли, как глубокий разрез мечом в плоти, убегал в обе стороны. Еще шире стал, не показалось. И Тьма, что покоится глубоко внутри, поднялась выше. Лижет бока Разлома, медленно, но верно ползет вверх, раздвигая его стенки все дальше друг от друга, заполняя пространство.
Я сжал кулаки, глядя в левую сторону. Там океан, омывающий материк со всех сторон. Он далеко, очень далеко, но трещина упорно стремится к нему. И если доползет, зло изнутри беспрепятственно хлынет в темно-синие воды, отравит их, подчинит, и хлынет реками внутрь земель, стискивая их смертными объятиями, не оставляя ни малейшего шанса на спасение от мерзкой гнили.
А потом испарится с благодатной когда-то влагой, прольется дождем черным, мерзким, убивая остатки жизни, уничтожая мой мир. Погружая, вбирая, пожирая его Тьмой.
- Невеселая перспектива, верно?
Я сбросил завладевшие сердцем тягостные думы и посмотрел на подошедшего мужчину. Тагриен, мой двоюродный брат. Странно, но он, бледный, худощавый, одетый во все черное, с зачесанными назад темными волосами до плеч, удивительно соответствовал месту.
- Что ты здесь делаешь?
- А ты? – он ухмыльнулся.
- Я Защитник.
- По-твоему, это все объясняет? – мужчина уязвленно ощетинился, резко вскинул голову. Взгляд прозрачно-желтых глаз вскипел злостью, потемнел до огненного.
Я не удостоил его ответом. Он сам предпочел титул и перспективную должность, отказался от возможности стать Защитником. Позволил власти приманить себя, искусить возможностями. Если теперь напоминание об этом его уязвляет, не моя проблема. Отношения между нами всегда были натянутыми, далекими от родственных. Отцы наши в молодости открыто враждовали, так что и нам предпосылок к дружбе сыскать не удалось.
Разлом высасывал из меня силы – ощущение, что из солнечного сплетения тянется толстая нить прямо в глубины Тьмы, которая жадно наматывает ее на невидимый кулак. Он же рождал в душе раздражение, колыхал злость, что уже успокоилась после беседы с Учителем, толкал на необдуманные, несвойственные мне поступки.
- Говорить со мной брезгуешь? – Тагриен схватил за локоть, когда проходил мимо. – Лучше всех себя считаешь?
Прежде, чем я сообразил, что в нем тоже Разломом пробуждены и обострены до предела худшие стороны натуры, мой кулак врезался в лицо мужчины. В душе обжигающей вспышкой взорвалось удовлетворение. Но этого было мало. Спустя секунду я уронил его на землю и сжал горло.
В глазах мужчины вновь взметнулось пламя. Но потом его затушил страх, который охладил и мою ярость. Я понял, что именно так напугало двоюродного брата. Это проявилось в чертах лица. То самое, о чем предупреждал Учитель.
Силе надо давать свободу. Но в этот момент надо быть подальше от людей. Времени уезжать в Пустошь сейчас нет, это непозволительная роскошь. Есть еще вариант. Рискованный, конечно. Но иначе, если не сдать этого, скоро к Марьяне нельзя будет приближаться. Близость супруги заставляет силу бурлить внутри с такой мощью, что начинаю сомневаться, сумею ли обуздать ее.
Да, я определенно обязан рискнуть.

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 3
Марьяна

Глава 1
Кто мой муж?

И что теперь делать? Я, завернутая в простыню, села на кровать. В дурную голову полезли мысли. До меня еще только начало доходить, как Марьяна попала. Кстати, я теперь, получается, настоящая попаданка? Как в кино и книгах?
Глаза сами собой глянули в окно. Там настоящий другой мир! Не Земля!!! Мамочки! Встала, прошлепала к нему, выглянула. Как сразу не заметила? И у неба оттенок другой, и у травы! А люди… Я вздрогнула. Так они, получается, и не люди вовсе! Но кто тогда, инопланетяне? Нет, это не то.
Сжав каменный подоконник, я хихикнула. Марьяна мало того, что умудрилась угодить в другой мир, так еще и замуж вышла за… Как обозначить Иньяра? Понятия не имею. Одно точно – моей бабушке такой жених непременно понравился бы. Уверена, при первой встрече она нацепила бы свои очки и попросила его подать книгу с верхней полки, а сама в это в это время разглядывала бы попу. А задница у него очень даже зачетная.
Так, о чем я думаю?
Хотя лучше уж об этом, нежели о том, что здесь вполне можно подхватить какую-нибудь болезнь, к которой у меня нет иммунитета. Почему Иньяр не предупредил? Интересно, а какие прививки обязаны сделать будущие попаданки? Я хихикнула, представив, как задаю такой вопрос терапевту. Боюсь, увезли бы Марьяну прямо из его кабинета в гости к Наполеонам, Иисусам и прочим известным личностям, обитающим в психушке.
Что не смешно, кстати, так это то, что с работы меня непременно выпрут. Вряд ли вынужденная экскурсия в иной мир будет хорошо смотреться в объяснительной. Представляю, как наша директриса орет, брызгая слюной, на меня, год спустя явившуюся в наш многострадальный отдел кадров. Нет уж, лучше и не появляться под ее тщательно накрашенные выпученные глаза.
Робкий стук в дверь заставил меня подпрыгнуть так, словно в спальню ввалился дракон. Я замерла, лихорадочно обдумывая, что делать. А если из окна на простыне? Голой попой в цветник а потом вынуть розу из задницы и… Все, фантазия иссякла. Не знаю, что делать. Пусть будет, как будет.
- Войдите, - крикнула я, когда стук повторился.
- Госпожа, - в комнату вошла, потупив глаза, высокая девушка богатырских габаритов. Мне сразу вспомнился двухметровый холодильник. – Я ваша служанка. - Неуклюже присев, прищипнув пальцами подол длинного темно-серого платья, она посмотрела на меня.
Нужно что-то сказать? Сделать? Что предусмотрено местными правилами этикета: швырнуть в нее ночным горшком или подойти и пожать руку? Откуда я знаю, как здесь принято?
- Как тебя зовут? – наобум ляпнули мои губы.
- Дарой кличут, госпожа.
- Приятно познакомиться, Дара. Меня кличут, то есть зовут, Марьяна. Но ты это и так знаешь.
Мы помолчали, осторожно оглядывая друг друга.
- Позвольте помочь вам одеться, госпожа?
- Во что? – кроме свадебного платья у меня и нет ничего. Шустрый женишок умыкнул с Земли прямо как была, голой.
- Господин Иньяр приказал нам подготовить вам полный гардероб, - девушка повела рукой в сторону сундуков, что стояли вдоль стены. – Они полны добра всякого, только выбрать надобно.
Она подошла к ним и одну за другой откинула крышки. Из нутра средневековых ящиков на меня глянули милые женскому сердцу воздушные кружева, разных цветов ткани, башмачки всякие и множество вещей, предназначения которых я и не знала даже.
- Вы из… далеких земель прибыли, госпожа, - словно прочитала мысли помощница, осторожно вынув из моих спутанных волос диадему, - позвольте сослужить вам добрую службу и рассказать, что и как у нас принято носить?
- Буду весьма тебе благодарна! – облегченно выдохнула я.
И началось! Сначала завтрак из десятка блюд. Ванна с маслами – разноцветными и пахучими. Потом массаж с притирками, макияж, укладка. Все незнакомое, непонятное. Так Марьяну даже на собственную свадьбу вчера не собирали!
Перестав комментировать бесчисленное множество кружевных тряпочек, в которые обряжала меня Дара, я задумалась о другом. Понятно, что переживать и сокрушаться о том, что натворила, поздно, да и ни к чему. Что надо сделать в первую очередь – понять, как все здесь устроено.
- Расскажи мне о своем мире, пожалуйста, - попросила я помощницу, когда она усадила меня на стул и занялась моими ноготками.
- Что рассказать? – девушка озадаченно изогнула бровь, не переставая орудовать чем-то, весьма похожим на земную пилочку.
- Нууу, кто у вас здесь главный, например.
- Господин Иньяр главный.
- В доме, понимаю. Или в замке, как правильно? А более глобально? Страной кто управляет?
- Господин Иньяр.
- Подожди, - я похолодела. Не могла Марьяна еще и так влипнуть. – То есть мой муж… король?!
- Нет.
- Уффф, - облегченно сорвалось с губ.
- Король только портки на троне сидя протирает, - Дара усмехнулась, - а страной правят Защитники.
- И кто у них главный? – прошептала я.
- Господин Иньяр.
Взгляд упал на диадему, что лежала на кровати. Выходит, это скорее корона.
Ушки черной мушки, да что ж такое-то, а?!

Остальное служанка доделывала в тишине – меня дар речи покинул. Ох, попадись мне эти куранты, я бы им такой бум-бадабум устроила, все стрелки повыдергивала и в… в… часовой механизм засунула!
Мало того, что в моем «заказе» ни слова не было о попадании в другой мир, так еще и о власть имущих не упоминалось! Зачем они, эти «главнюки»?! От них одни проблемы! Да и сама никогда не была девушкой, которая мечтает стать принцессой, нечего моей попе на троне делать!
Я сквозь зубы прорычала проклятия, заставив Дару с опаской на меня покоситься. Сама бы на ее месте переживала, прислуживая незнакомке, которую босс неизвестно откуда притащил. Что в ее лохматой башке, кто знает. Набросится и покусает.
Голова, кстати, уже вовсе не лохматая. По плечам струятся локоны с непонятно как укрепленными в них разноцветными камешками. От висков вверх тянутся перевитые пряди с вплетенными в них сияющими нитями. Наверху красуется, само собой, очередная диадема. В ушках серьги в тон. Платье золотистое, воздушное на вид, но тело от груди до бедер в тисках корсета.
- Вам нравится, госпожа? – настороженно спросила помощница, заметив, что я разглядываю отражение.
- Очень, Дара, спасибо тебе.
Она неуклюже растянула губы в улыбку, словно это было ей в новинку, и осведомилась:
- Не хотели бы вы осмотреть свои владения?
Ах, да, пора с крепостными знакомиться. Я скрипнула зубами. Ну, муженек, попадись ты мне!
Глава 2
Иди ты в сад

К тому времени, как замок остался далеко позади, а новые башмачки натерли на обеих моих ногах по мозоли, голова уже шла кругом от обилия новых данных. Высокая нескладная Дара стала кладезем информации, причем, бездонным.
Включив ее красноречие одним неосторожным вопросом, через несколько часов я мечтала о том, чтобы выключить его, но понятия не имела, как. В моем мире она стала бы экскурсоводом, от которого к концу трехчасовой пешей экскурсии сбегают все, кроме глухой бабушки и ни черта не понимающих японцев.
Служанка не замолкала ни на секунду, рассказывала обо всем подряд, стоило чему-то попасться ей на глаза. О том, как тут устроена жизнь и водопровод, о сословиях и особенностях сельского хозяйства, об этикете и личной жизни поварихи, о роли Защитников и размере податей на душу населения.
Конечно же, нужное из моей памяти ускользало моментально, а слухи о том, что мясник имеет бастарда в деревеньке, что расположена в низине, получали в мозгах пожизненную прописку.
- Дара, ты замучила госпожу, - прервал поток красноречия служанки мужской голос.
Кто бы ты ни был, Марьяна твой вечный должник! Я посмотрела на спасителя. Как он умудряется быть таким бледным при том, что солнце жарит вовсю? И весь в черном. С меня уж из-за корсета семь потов сошло, как в сауне.
Но самое странное глаза – желтые, словно… В моей придавленной жарой голове промелькнуло сравнение с жидкостью, которую все мы каждый день отправляем в канализацию. Нет, надо что-то красивое. Янтарные, тигриные. Избито, но уже лучше.
- Позвольте представиться - Тагриен, двоюродный брат вашего дражайшего супруга, - мужчина отвесил поклон, не сводя с моего лица такой пристальный взгляд, что я уже начала опасаться, что у меня, как в анекдоте, «ус отклеился».
- Марьяна.
- Защитница Марьяна, - поправила Дара.
- Погуляй, девочка, - зыркнул на нее желтоглазый.
- Господин Иньяр приставил меня личной служанкой к госпоже, - отчеканила девушка.
- Подслушивать ее разговоры он тоже тебе приказал?
- Нет. – Она залилась краской. – Но…
- Дара, дай нам немного времени, - вмешалась я. – А потом пойдем… Куда ты хотела отвести меня, напомни?
- На мельницу и городской рынок! – оживилась помощница.
- Вот! – я мысленно вздрогнула, если можно так выразиться. Разговор с кузеном мужа куда увлекательнее лекции о тонкостях мукомольного производства.
- Как прикажете, госпожа. – Дара бросила сердитый взгляд на Тагриена.
Он ухватил меня под руку и быстро увел от нее подальше. На горизонте снова показалась громадина замка, но уже другого. Темно-серое, почти черное строение показалось мне мрачным, но я быстро отогнала эти мысли. Тем более, когда мы ступили на узкую дорожку, которая вильнула в поле, высокие стебли какого-то растения, похожего на земную кукурузу, скрыли его с глаз.
- Что это? – спросила я, прикоснувшись к сочным листьям, которые были зелеными с лицевой стороны и фиолетовыми с изнанки.
- Крашеница, - пояснил Тагриен. – Посмотрите на свои пальцы.
- О, - верно, кончики перекрасились в фиолетовый.
- Ею красят одежду, которую принято надевать на праздники.
Да, помню, вчера на свадьбе многие гости щеголяли в таких цветах. Интересно, насколько она стойкая? Сколько ни тру, не смывается.
- Не старайтесь, это надолго.
Ну вот, я как всегда. Уже умудрилась перемазаться в какой-то местной краске. А день еще только начался.
- Можно спросить честно? – мужчина усмехнулся, глядя на мои бесполезные старания очистить пальцы.
- Конечно.
- Почему вы согласились выйти за Иньяра?
- Может, это была та самая всепоглощающая любовь с первого взгляда? – попыталась отшутиться я, немного покоробленная тем, что он пытается лезть туда, куда посторонним ходу нет.
- Понятно, все как всегда. – Пробормотал Тагриен.
- Что вы имеете в виду? – я напряглась.
- Простите, Марьяна. – Он невинно улыбнулся. – Между супругами нет места кому-то третьему. Никого не слушайте, слухи всегда будут.
Если он так пытался меня успокоить, то добился противоположного эффекта.
- Очевидно, вы завели этот разговор для того, чтобы рассказать что-то нелицеприятное об Иньяре. – Пришла моя очередь усмехаться. – Уж лучше прямо тогда скажите, не надо юлить, это не по-мужски.
Тагриен зло усмехнулся, но совладал с чувствами и вскоре натянул маску дружелюбности. Желтые глаза засветились сочувствием, вполне искренним на вид. Но верить ему уже не хотелось.
- Хотите прямо, будет вам прямо. – Он скрестил руки на груди. – Мой брат всегда славился невоздержанностью и повышенным аппетитом в отношении девиц. Поэтому я и поинтересовался, что сподвигло вас заключить скоропалительный брак. Теперь понимаю, вы просто ничего не знали.
Я вообще думала, что это сон! Но говорить такое этому наглому субъекту не буду, засмеет.
- А уж после того случая вообще никто из местных девушек, Защитниц в особенности, и не помышлял об Иньяре в плане замужества.
- Какого случая? – переспросила я, прекрасно понимая, что на то кузен мужа и рассчитывал.
- Вы вообще ничего не знаете? – мужчина так правдоподобно округлил глаза, что почти поверила в его искренность. – Не ожидал такого от братца, не ожидал!
- Говорите уж, чего тянуть.
- Марьяна, я не сплетник.
Да? Я с трудом удержала готовый с языка сорваться едкий комментарий.
- Вам лучше об этом спросить у супруга.
- Верно. – Я кивнула.
- Так будет правильно. – Желтый взгляд недобро вспыхнул. – Кстати, мы встретились с ним сегодня, он говорил, что собирается в Сады.
- Как туда добраться, не подскажете?
- Конечно.
Еще бы, я усмехнулась. Именно этого ты и добивался, видимо.
Ну, поздравляю, получилось.
- Даже лучше сделаю, - Тагриен широко улыбнулся. – Портал вам навешу прямо в Сады.
Он сжал кулон, который мерцал бледно-голубым на его груди, прикрыл глаза и что-то прошептал. Напротив нас, буквально в десяти шагах, протаяла овальная небольшая арка. Мигая синим, она наполнилась изнутри то ли клубами дыма, то ли еще чем.
- Идите же, - процедил мужчина, глянув на меня. По его вискам струился пот. Лицо побледнело еще сильнее. Кажется, ему это непросто дается. – Портал приведет вас прямо к супругу. Ну же!
Я сделала шаг к этому чуду, поверхность которого напоминала озеро при сильном ветре. Приглядевшись, внутри уже можно было разглядеть деревья, похожие на вишню в цвету. И правда, сад.
- Идите! – прорычал Тагриен.
Ему легко говорить, а я порталов боюсь, мне они в новинку. Но, наверное, надо привыкать. Уж если мне тут год куковать.
Глубокий вдох. Рука вперед. Прошла без препятствий. Только кожу покалывает – ощутимо, но не больно. Это не сон ведь, да? Эх, была не была! Зажмурилась и шагнула вперед.

Глава 3
Гадство

Уже можно открывать глаза?
Я осторожно приоткрыла один. Кругом цветущие деревья. Ну, теперь меня можно поздравить с первым порталом, в который прошла сама, по собственной воле и в сознании. Кстати, ничего особенного не почувствовала, даже обидно. Только по коже словно волна щекотки прокатилась, и все. Бояться, оказывается, было нечего.
Хорошо, как найти Иньяра? Я огляделась. Никого вокруг. Кстати, это странно, ведь красота неимоверная! Деревья цветут, по земле во все стороны разбегаются разноцветные дорожки из причудливых растений, журчат ручейки. Почему люди, или как их назвать, не гуляют здесь толпами? Идеальное место для пикников, свиданий, отдыха.
Я сняла башмачки, села на бревно и застонала от удовольствия, погрузив пылающие ноги в холодную воду. Как хорошо! Не хочется уходить. Так и сидела бы, подставив лицо шаловливым солнечным зайкам, скачущим сквозь ветви, вдыхая благоухание и ни о чем не думая. Но надо найти супруга и устроить разборку.
Я с неохотой встала и прямо босиком по мягкой траве отправилась на поиски Иньяра. Поиск, надо признаться, продвигался чрезвычайно медленно. Виноваты в этом были удивительные красоты, которые открывались за каждым поворотом, заставляя изумленно ахать.
Застыв на месте и напрочь забыв о муже, я любовалась роскошным водопадом, который как фата невесты покрывал склон горы, рассевая во все стороны мельчайшую водную пыль, играющую сотней радуг. Глазела, не в силах отвести взгляд, на россыпь беседок над обрывом, увитых цветами.
А уж бабочки, огромные, яркие, что тучами парили вокруг, и вовсе приводили в неописуемый восторг! Стоило вытянуть руку, как роскошные красавицы тут же садились на пальцы, давая рассмотреть себя во всей красе. Не понимаю, почему здесь никого нет?
Словно в ответ на этот вопрос, издалека донесся чудовищный рев. Рокотом грома он сорвался с верхушек гор, что синели на горизонте, пронесся по равнине и ударил прямо в лицо. Бабочки метнулись прочь, даже водопад притих – казалось, сейчас подберет подол, как испуганная девица, и шмыгнет в пещеру. Самой стало не по себе. Уж не поэтому ли тут, в благоухающем раю, одна Марьяна, как бесстрашная дура, изволит прогуливаться?
Предаться самоедству мне не дали. Что-то огромное пронеслось над головой, закрыв солнышко и превратив приятный день в сцену из триллера. Мощная волна воздуха мигом уничтожила прическу, над которой так долго корпела Дара. Диадема с клоком волос улетела в кусты. В них же, только в другую сторону, устремилась и я, перепуганная насмерть.
И зачем доверилась этому желтоглазому выродку, Тагриену! Соблазнилась коротким путем, порталом! Лучше бы сидела, как порядочная жена, в замке, поджидая муженька со скалкой в руках! А теперь…
Ой, мамочки! Я обернулась, взвизгнула, когда еще одна упругая волна воздуха сбила меня с ног, заставив больно удариться копчиком о землю, и посмотрела наверх.
Ушки черной мушки, лучше бы я этого не делала!

Черный. Огромный. С клыками. Завис надо мной. Крылья лениво колышут воздух. Зеленые глаза с вертикальным зрачком следят за каждым моим движением.
Неужели мне придется закончить вот так? Став полдником ящерицы-переростка?! А потом удобрением этих садов…
Закричав во всю мощь легких, я начала отползать назад. Ящер мотнул головой, рыкнул и приземлился. Вблизи он уже не казался черным. Скорее, темно-зеленым. Моя спина уперлась во что-то. Мельком оглянулась. Скала, чтоб ее! Ужас придал мне сил, я вскочила:
- Пошел вон, зверюга! – в морду чудовища полетели башмаки. Шмякнув по его носу, они улетели в кусты. Наверное, аккурат к диадеме приземлились.
Ящер замер и скосил глаза в кучку. Пользуясь тем, что он завис от моей наглости, я начала осторожно обходить его сбоку, не сводя взгляда с ошарашенной морды. Как оказалось, именно в этом и состояла моя ошибка, ведь смотреть надо было под ноги. Тогда я не наступила бы на его тонкий хвост.
- А-арх! – потрясенно выдохнул монстр и дернул наполовину сложенным крылом. Оно врезалось в меня и повалило на спину.
Осмотрев пострадавший хвост, ящер склонился надо мной. Из широкой приоткрытой пасти вывалился раздвоенный язык. Оставляя склизкий след, он скользнул по моему лицу. Глаза твари замерцали. Обнажились острые желтые клыки.
Кажется, полдник ему нравится. Ну уж нет!
Вновь заорав со всей дури, я вцепилась одной рукой в его чешуйчатую морду, пальцами другой ткнула в глаз, и в довесок укусила за нос.
- Ага-арх! – ящер дернулся назад и, тряхнув башкой, сбросил меня с себя.
Воспользовавшись моментом, я со всех ног бросилась прочь. Не думаю, что хоть когда-нибудь так быстро бегала. Разве что от жениха, которого накануне свадьбы застала в постели с нашим свидетелем.
Но далеко убежать мне не дали. Взвившись в воздух, монстр впился когтистыми лапами в мое тело и бросил на землю. Сам сел рядом.
Я лежала, не шевелясь – в голове откуда-то всплыла информация, что так делают, если напал медведь. Может, эта ящерица решит, что Марьяна померла и отправится на поиски другого перекуса? Мы, землянки, вообще невкусные, несварение будет!
Но не сработало.
- Арх! – выдох из его пасти сдул волосы на затылок, обнажив шею. Монстр тут же этим воспользовался – липкий горячий язык заскользил по коже. Мощная лапа толкнула меня в бок и, не дождавшись реакции, перевернула на спину.
Я зажмурилась и вновь заорала, что было сил, попытавшись оттолкнуть зверюгу. Тело сотрясла мощная волна, словно каждая клеточка задрожала в ужасе. Что-то толкнуло меня в грудь. Подумала, что монстр наступил, чтобы перестала верещать, распахнула глаза и замерла - наблюдая, как огромная туша летит прочь, кувыркаясь в воздухе и беспомощно хлопая крыльями.
Я замолкла, глядя на свои вытянутые вперед дрожащие руки. Все выглядит так, будто мне удалось отшвырнуть эту махину, которая вверх тормашками полетела прочь.
Но самым интересным оказалось не это.
Когда ящер плюхнулся на землю, как большой темно-зеленый мешок, она содрогнулась, и мое воображение тут же подсуетилось, живенько нарисовав картину огромных трещин, которые зигзагом разбегаются от туши монстра, разламывая землю. А потом мы оба падаем в бездну.
Я вскочила на ноги, мотая головой, чтобы отогнать эти видения, и тут же обо всем забыла. Потому что ящера на земле не было. На его месте лежал…

- Иньяр! – я подбежала к мужу и упала рядом на колени.
Глаза закрыты, лицо расцарапано. Он вообще дышит?!
Прижала щеку к груди, но ничего не разобрала из-за того, что мое собственное сердце глухими частыми ударами бухало в ушах. Да что же это такое?! Всхлипнув, я затормошила его, а потом ударила по щекам и снова попыталась услышать биение.
- Бить-то зачем? – донесся до слуха слабый голос.
- Живой!
- По-видимому, да, - мужчина приподнялся, оперевшись на локти и пробормотал, - ты куда сильнее, чем предполагал.
- Лежи лучше! И что значит сильнее?
- Еще не поняла? – он усмехнулся, потом скривился – по губам тоже шли глубокие царапины, как и по лицу. На носу и вовсе красовались отметины от моих зубов. – Это ты меня приложила, Марьяна.
- Я?..
- Да, потоком силы. Ударила с двух рук, немногие так умеют. Как ты, кстати, здесь оказалась? – Иньяр напрягся. – Что ты… Это же опасно! – на щеках заходили желваки. - В обличии ящера я мог тебя растерзать за секунду!
- Так, во-первых, не рычи на меня, тритон-переросток! – я встала и уперла руки в талию. – Во-вторых, почему не сказал, что я замуж за тираннозавра какого-то вышла? Это уже не с Новым годом, а как в анекдоте, с новым гадом, получается! В третьих, надо было признаться, что ты… ты… этот…
- Защитник? – супруг встал на ноги.
- Нет, ящер.
- Потому что Защитник. – Он пожал плечами, словно это было само собой разумеющимся.
А внутри меня разорвалась бомба понимания.
- То есть ты хочешь сказать, - дрожащим тоненьким голоском начала я, - что… - рука описала в воздухе полукруг. – Что я… - две руки помахали в воздухе, изображая крылья.
- Да, ты тоже можешь обращаться, Марьяна. – Посмеиваясь, закончил за меня Иньяр.

Глава 4
Лечение

Я молчала. Мозг сказал «ой, всё!» и взял отгул.
- Больно? – супруг указал на окровавленные ступни.
Это, как ни странно, вывело меня из ступора.
- Лучше скажи, что с твоим лицом теперь делать, - я подошла ближе, вглядываясь в глубокие царапины и, о боже, покусанный нос.
- Полечи меня, - промурлыкал Иньяр. Черные глаза полыхнули, как в новогоднюю ночь. Хорошо, что я их не выцарапала.
- Чем? Если только водой промыть из ручья.
- Ах, да, ты же и этого не знаешь. – Мужчина улыбнулся.
Кстати, об этом. Вспомнились слова гада Тагриена.
- Иди сюда, - муж подвел меня к дереву, которое повалил, когда я потоком силы отшвырнула его от себя, сел на него и притянул к себе.
- Зря стараешься, змей, - предупредила я.
- Ты подозреваешь меня в том, чего хочешь сама, - он ухмыльнулся.
- Вот еще! – постаралась выглядеть равнодушной, но широкие плечи, мужской запах, взъерошенные волосы, к которым рука сама тянулась, да еще губы с чешуйками запекшейся крови от царапков, которые безумно хотелось поцеловать, все это манило к себе, сбивая дыхание. Я помнила – слишком хорошо помнила – каково это, быть в его объятиях.
- Хочешь, - мужчина самодовольно улыбнулся.
- Да, очень хочу, - томно выдохнула я, прильнув к нему, и, когда тело супруга наглядно доказало мне, что его желания однозначны, отстранилась и прошипела, - треснуть тебе по башке, варан-переросток! За все, во что втянута оказалась по твоей милости!
- Прошу простить, - Иньяр помрачнел.
- Научишь, как?
- Увы, нет. Это не в моих силах. – Он вздохнул. – Лишь от твоего сердца все зависит. Но могу научить исцелять.
- Как это?
- Все очень просто, это один из первых уроков для Защитников. Накладываешь руки, представляешь, что сила сконцентрировалась в ладонях, и направляешь ее мысленно. Попробуй на мне.
- А ничего, э-м, эдакого не произойдет? – почему-то вспомнилась сказка о сестре Аленушке и братце Иванушке – козленке. Обернется супруг от моих экспериментов крокодилом каким-нибудь, придется из него сапоги шить и сумочку.
- Выживу, не переживай. Давай, Марьяна, не бойся. – Он ободряюще улыбнулся.
Уф, легко сказать. Хоть и ящер, а все ж родной муж. Хоть и гад – во всех смыслах!
- Смотри, сам напросился, - предупредила я.
Иньяр прикрыл глаза. Мои ладони легли на его щеки. Как он учил? Зажмурилась так крепко, что ресницы защекотали мои щеки. Прислушалась к тому, что происходило внутри. Необычное ощущение – словно ты полый сосуд, в котором плавно перетекает из тела в руки-ноги-голову что-то горячее, приятное.
Теперь Марьяна будто море. Ладно, это уже мания величия. Скорее уж аквариум. Я представила, как во мне плавают пузатые золотые рыбки с выпученными глазами и вуалеобразными огромными хвостами, и в тот же миг почувствовала, как эти существа щекочут меня изнутри плавниками!
Опять увлеклась. Хорошо, начнем сеанс экзорцизма. Вернее, лечения. Хотя Иньяру и первый не помешал бы! Итак, представляю, что сила в ладонях. Ох, как жжет! Теперь направляю на его лицо.
Муж зашипел, я распахнула глаза и увидела, как из-под моих пальцев потекли искорки, словно от бенгальского огня. Но стоило мне попытаться отдернуть ладони, как мой ящер накрыл их своими и не позволил этого сделать.
- Все хорошо, не переживай, - прошептал он. – Уже помогает.
И правда! Я ахнула, глядя на то, как самые легкие ссадинки затягиваются, оставляя после себя розовые ниточки свежих шрамиков. А вот уже дже их не стало! Во мне расцвело счастье – оказывается, исцелять еще и очень приятно!
Дольше всего возилась с укусом – знатно тяпнула, от всей души! Хмурясь, я направила поток бенгальских искорок на рану и «била» в нее до тех пор, пока не побледнели отпечатки моих зубов. Так уже лучше, хоть и не совсем, конечно, идеально, но и мой лекарский путь только начался.
- А теперь надобно поцеловать, - с невинным видом заявил «пациент».
Я послушно потянулась к нему губами, но вовремя спохватилась.
- Ах ты, хитрая ящерица! Убери от меня свои лапы!
- Постой, - муж посерьезнел и перехватил мои руки.
- Отпусти, сказала!
- Марьяна, да погоди же! – рыкнул Иньяр.
Ух ты! Я замерла, глядя, как на его только что вылеченном лице проступает темно-зеленая чешуя.
- Прости, - он виновато улыбнулся, потом вгляделся в мои ладони. – Откуда это у тебя?
- Что? – я напряглась, лихорадочно вспоминая, где еще могла успеть накосячить сегодня.
- Краска на кончиках пальцев.
- А, это! – с губ сорвался облегченный выдох.
Но, как оказалось, зря – потому что после того, как я поведала ему историю с крашеницей и Тагриеном, супруг яростно зашипел, вскочив и сжимая кулаки.
- Иньяр, что не так? – я положила ладонь на его предплечье и ощутила, как он дрожит всем телом. По лицу пробегали зеленые наплывы из чешуи, словно волны по озеру в ветреный день.
- Он… - прохрипел мужчина, надрывно дыша, - хотел убить тебя! – в зеленых глазах с вертикальным зрачком слились ненависть и страдание. – Знал, что я в Садах, дабы силу выпустить и дать ящеру натешиться вдоволь! Знал, что могу растерзать тебя в таком обличии, разорвать на куски да сожрать!
- Прости, - прошептала я. – Дура доверчивая, что ж поделать.
- Ты не виновата! – Иньяр зло мотнул головой. – Моя вина! Должен был беречь тебя, супружеский долг таков!
- А мне казалось, супружеский долг – то, чем мы ночью занимались. – Я улыбнулась.
- Марьяна! – муж закатил глаза, но все же расхохотался.
- Что? Все правильно сказала!
- Вестимо. Так, пойдем-ка, - он сжал мою ладонь.
- Куда?
- Скажем так, - он ухмыльнулся, - я должен исполнить свой супружеский долг!

Глава 5
Супружеский долг

Мы вышли из портала, держась за руки. Первым, что увидела, была спина Тагриена. Он тотчас развернулся, оскалился, как зверь, глядя на нас, желтые глаза налились ненавистью.
- Что, не ожидал, братец? – язвительно спросил Иньяр. – На другой результат рассчитывал, гад? Надежду лелеял, что супруга сгинет из-за ипостаси силы моей?
- Наветы это! – кузен отшатнулся, налетел спиной на стол, поронял кубки, стоявшие на нем, и кувшин, содержимое которого пенной волной потекло на каменные плиты пола.
- Сие правда, гнилая душонка твоя! – прогремел Иньяр, наступая на него.
- Стража! – взвизгнул Тагриен.
Двери распахнулись, в залу ворвались местные «богатыри» - под два метра ростом и с руками-кувалдами. Но мой супруг, даже не глядя на них, одной рукой толкнул воздух, прозрачная волна, искажая пространство, прокатилась по комнате и, врезавшись в подмогу, пороняла всех до единого.
- Кого теперь звать будешь? – Иньяр изогнул бровь.
- Никого! – выкрикнул подонок и выкинул в мою сторону руку.
Я увидела такую же прозрачную волну, только намного меньше, что-то внутри среагировало само. Моя выставленная вперед ладонь остановила угрозу. Затем, повинуясь инстинктам, я с силой толкнула воздух от себя двумя руками. Им же порожденная волна, но удесятеренная мной, врезалась в Тагриена, опрокинула его на стол и вместе с мебелью дотащила до окна.
- Не может быть! – зло и одновременно жалобно выдохнул он.
- Может! – Иньяр кивнул, светясь гордостью. – Марьяна играючи делает то, чему ты учился половину жизни, да так толком и не сумел освоить. Потому что бездарен!
- Это вам не поможет! – кузен попытался встать, но из-за разлившегося на пол пенного напитка его ноги разъехались, и он шлепнулся на задницу.
- Завтра же будет собран Совет! – мой муж говорил тихо, но по коже поползли мурашки. – Я предам огласке твои злодеяния!
- А давай! – неожиданно Тагриен рассмеялся. – Расскажи небылицу обо мне, правой руке короля, его главном советнике!
- Расскажу!
- Поведай всем, как я плох! – держась за перевернутый кверху ножками стол, мужчина начал подниматься. – Расколи Совет, в котором и так уже давненько нет единства! Давай, братец, узнаем, сколько встанет на твою сторону – оплошавшего Защитника, и сколько поддержат меня – реального властителя государства! – Тагриен выпрямился и горделиво выпятил грудь. - Я-то, в отличие от тебя, терявшего сторонников со времен Разлома, их, напротив, приобретал, прикармливал.
- Подонок! – черты лица Иньяра снова исказились чешуей. Я встала рядом с мужем и взяла его за руку.
- Говори им все, что пожелаешь, - кузен довольно оскалился, - добьешься одного – раскола в Совете. В итоге вновь вспыхнет война! Хотя тебе не привыкать Разломы вызывать!
- Ах ты ж мерзавец! – муж попер на брата, но мне удалось вовремя встать на пути.
- Иньяр, очнись! – я вгляделась в зеленые глаза с вертикальным зрачком. – Будь со мной! – с ладоней, что лежали на его груди, хлынула сила – прямо в моего супруга.
Он вздрогнул всем телом, мотнул головой, будто скидывая наваждение, и улыбнулся.
- Идем, Марьяна. – Иньяр притянул меня к себе и тихо прошептал, - спасибо, Защитница моя.
Держась за руки, мы двинулись к выходу, перешагивая через хлопающих глазами охранников.
- Ты и половины правды не знаешь, женщина! – Тагриен пустил вслед нам отравленный словесный кинжал. – Спроси муженька о Разломе! – он расхохотался бешеным смехом. – Спроси!

Мы молча добрались до нашего замка. Супруг сдал меня на руки Даре, бормочущей извинения, и сказал, что будет ждать в гостиной. Когда служанка привела госпожу в порядок, я спустилась вниз.
- Марьяна, мерзавец был прав, - тяжело вздохнув, сказал Иньяр, - я должен поведать тебе всю правду.
- Тогда говори, - тихо отозвалась я.
- Сей разговор будет долгим, - супруг подвел меня к растопленному камину – несмотря на жару снаружи, в просторном зале было прохладно.
Я села в большое кресло-качалку, укрытое белым мохнатым пледом, помедлила, но все же подняла глаза на мужчину – уж лучше правда, чем сплетни «доброжелателей» наподобие Тагриена.
Иньяр наполнил чем-то кубки и один протянул мне. Нос уловил легкий малиновый аромат, а язык, когда сделала глоток, распознал легкий алкоголь, оставляющий во рту привкус персика. Видимо, новости и впрямь будут сногсшибательными, если не обойтись без горячительного – в качестве обезболивающего для душевных ран.
- Все началось по вашим, земным, меркам, три года назад. – Тихо начал муж, встав у камина. – Виноват во всем я. Всегда был падок на женский пол, в голове ветер гулял, да и когда Защитников возглавил – в совсем еще молодом возрасте, ранее такого не бывало, возгордился.
Он помолчал, задумчиво глядя на огонь. По лицу, словно воспоминания, бродили тени отсветов пламени. Я не торопила Иньяра, прошлое есть у каждого, как и ошибки. Признаваться в их совершении нелегко, ведь на совесть давит не только груз проступков, но еще и их последствий.
- Была одна девушка, - голос супруга нарушил тишину и заставил вздрогнуть. – Звали ее Цинтия. Защитница – очень сильная, такие в наши времена редко рождаются. Красивая. Мне прочили ее в жены с самого детства. Да и она любила меня еще с тех пор, как босоногими по лугам бегали да проказничали вместе.
На лице мужчины появилась нежная улыбка.
- Мне бы вовремя понять, что чувства к ней мои – братские. Не видел я женщину в ней. Но успехи Цинтии в обучении, резкий рост ее силы – редкостной, самобытной, о каковой и старожилы не слыхивали даже, заставили меня желать того брака, дабы драгоценность сия моей была. Можно сказать, жадность взыграла. Да и на ревности мужской девица сия играть умела, не откажешь ей в том. А поклонники вокруг роились тучами.
Иньяр покачал головой, скривившись.
- Родители давно умерли – у обоих, посему сговор совершили наставники наши. Не знаю, есть ли в твоих землях похожий обычай, Марьяна.
- Раньше был, думаю. Назывался помолвка.
- Сговор накладывает обязательства – хоть и не считаются молодые еще супругами, должны вести себя положенным образом, соблюдая те же, по сути своей, правила. В том числе, придерживаться воздержания и не поддаваться искушению.
Муж снова тяжело вздохнул.
- Я не сумел, слаб оказался, зов плоти обуздать не вышло. Повинился перед Цинтией, она простила. И, видимо, зря мне это с рук легко сошло. Ибо повторилось все. И не единожды.
Я отвела взгляд. На душе стало тошно. Кобеля, как и горбатого, только крематорий исправит, говорит моя бабушка. Кстати, курантам был заказан верный мужчина. Хромает сервис, ох как хромает, на обе ноги, или уж скорее, стрелки.
- Начались ссоры, скандалы, - продолжил Иньяр. – Мне надоело постоянно просить о прощении, в сердцах предложил ей сговор разорвать да поискать кого получше. Потом помирились, взяла Цинтия с меня слово более не блудить.
Он с горечью усмехнулся.
- Стыдно признаваться, но нарушил обещание. Снова загулял – словно околдовала девица одна, приезжая. Красоты неописуемой, глаза с поволокой, рот пухлый, для поцелуев созданный. Одни изгибы тела ее заставляли слюной захлебываться, похотью исходить.
Вот ведь ящер гулящий! Я с трудом поборола искушение запустить ему в лоб кубком с остатками содержимого.
- О том известно стало, конечно же. Ссора последовала жуткая. И… - на щеках Иньяра заиграли желваки. – Тогда это и произошло. – Мужчина замолчал.
- Что произошло? – спросила я через пару минут, когда поняла, что супруг утонул в своих воспоминаниях.
- Разлом. – Вздрогнув, не сказал, выдохнул он. – Я причинил Цинтии сильную боль, предал ее. Во всем моя вина. Она потеряла контроль над собой, в сердцах прокляла меня, сила ее взбунтовалась, и проклятие легло на весь наш мир. Земля под ногами ее разверзлась, трещина ушла глубоко вниз, образовался Разлом.
- Разлом. – Эхом повторила я, чувствуя, как по коже бегут стада сдуревших мурашек.
- Тьма поднимается оттуда, наружу стремится выползти. Ширится Разлом, с каждым днем, чтобы поглотить весь мир. Надежда лишь одна. – Голос мужчины стал еще более тихим. - Перед тем, как упасть в Разлом, Цинтия прокричала предсказание. Сила ее говорила или в последний миг поняла она ужас того, что по моей вине содеяла, не ведомо сие никому. Но было обещано, что лишь та Защитница сможет с ним справится, что рану в сердце исцелить способна окажется. Напоследок, падая во Тьму, прокричала Цинтия еще и то, что лишь я ту Защитницу узнать сумею.
Иньяр посмотрел на меня.
- Я искал в сотнях миров, Марьяна. А когда встретил тебя, понял – нашел.

- Поэтому ты украл меня с Земли? – мой голос тоже был тихим.
- Не думал в тот миг, что делаю. – Он с грустью улыбнулся. – Но почувствовал, сердцем всем, Марьяна, что ты – та самая.
- Та самая, что сможет закрыть Разлом.
А я-то нафантазировала себе неземную – во всех смыслах – любовь. Ушки черной мушки, как можно в моем возрасте быть такой дурой?! Вот уж воистину, мне лучше остаться старой девой, таким нельзя свои гены дальше передавать, портить то, над чем эволюция без выходных и праздников трудилась тысячелетиями.
- У тебя, должно быть, множество вопросов? – предположил Иньяр.
- Да, - пробормотали мои губы.
- Спрашивай, - мужчина напрягся.
- Почему в саду никого не было?
- Что?
- Ты слышал.
- Мы называем это Садами. А пусто было… - он нахмурился. – Так сразу и не объяснишь.
- Почему?
- Для этого надобно рассказать, как устроен мой мир.
- Так рассказывай. – Тогда хоть от размышлений о своей дурости отвлекусь.
- Что ж, - он поставил кубок на полку над камином и сел в кресло, что стояло рядом. – Твой мир, Марьяна, в стародавние времена пошел по пути развития технологий. Но они лишь костыли для духа человеческого. Мой же мир двинулся в противоположную сторону – развития людских способностей.
Что ж, склонна согласиться.
- Этот мир гораздо древнее твоего. Знавал он и подобных нам существ, и совсем иных. Среди первоначальных были человекоподобные ящеры, великая цивилизация. Их потомки скрещивались с людьми, отсюда пошел род правителей-Защитников. Потом была война, ящеров изгнали в Пустошь, их вид деградировал, в конце концов, до состояния животных.
- А причем тут Сады?
- Притом, что наша планета словно дышит силой – большую часть времени все тихо, но иногда происходит мощный выброс излишков энергии, для баланса. Мест, где такое происходит, немного. Сады одно из них. Потому в то время, когда все там цветет – потому что природа чувствует приближающийся выброс, там никого не бывает.
- Что ты тогда там делал?
- У Защитников два обличия: людское и ипостась силы – в виде ящера, которому нужно иногда давать волю, дабы он успокоился.
- Выпустить пар. – Пробормотала я.
- Иначе он может взять над Защитником верх. Тогда быть беде – ведь это кровожадный хищник, ведомый инстинктами, а не разумом.
- Ясно. Но как мне удалось такой стать?
- Не знаю, Марьяна, - Иньяр улыбнулся. – Возможно, кто-то из твоих родственников потомок Защитника, который, э-э…
- Нагулял себе ребенка на Земле.
- Именно.
Хм, интересно, кто? Бабушка иногда называет моего папу крокодилом, но вряд ли при этом имеет в виду гены ящера.
- Хватит разговоров, пойдем трапезничать, - Иньяр поднялся и протянул мне руку. – А опосля можно подняться в опочивальню. – Он сжал мою ладонь и полыхнул черными глазами.
- Нет уж, тираннозавр ты мой, - я усмехнулась – все-таки решил попытать удачи, - каждый ящер пойдет после ужина спать в свою пещеру.
- А как же супружеский долг?
- Считай, что ты его в новогоднюю ночь и первую брачную ночь от меня авансом получил на месяц вперед!

Глава 6
Лира

Уснуть после такого дня, как после первого свидания, было невозможно. С трудом отбившись от мужа, который мурлыкал и сыпал комплиментами, обжигая меня откровенным взглядом, я захлопнула дверь перед его расстроенным и обиженным лицом.
- Очи черные, очи страстные, - пропела бессовестная жена, плюхнувшись на постель.
Как ни крути – а крутить Иньяром мне очень даже понравилось, его желание затащить супругу в постель будоражило кровь. Но потом вспомнилось все остальное. Я помрачнела. Да уж, если бы знала, как все обернется, даже пробовать под бой курантов загадывать мужа не стала бы.
Ладно, переживать уже без толку. Я разделась, нырнула в новую ночнушку, которую Дара заботливо положила на кровать, и, когда прохладная ткань обняла разгоряченное тело, подошла к окну. Густая темнота – неземная, фиолетовая, мерцающая искорками, легла на поля вдалеке. Не спросила Иньяра, есть ли в этом мире смена дня и ночи, не до этого было. Вероятно, сейчас в моем понимании ночь.
Я зевнула и легла на кровать. Мысли нескончаемым потоком неслись через голову – ни о чем конкретном и обо всем сразу. Поворочалась, взбивая подушку кулаком, попила водички и со вздохом села на постели. Все равно не усну, чего уж тут.
На прикроватном столике темнел кубик светильника. Я взяла его в руки и, вспомнив, как учила Дара, несколько раз с силой встряхнула. Он тут же налился изнутри теплым желтым светом. Теперь можно отправляться на поиски приключений.
Тьфу, не накаркать бы! Не надо мне никаких приключений, с лихвой хватило уже! Прижав к себе кубик, я вышла из спальни. Фиолетовая темнота наполняла коридор. Дом спал. Ветер развевал занавеси приоткрытого окна. Затаив дыхание, я направилась гулять. Надеюсь, не заплутаю.
Лестница вывела в ту гостиную, где мы разговаривали с Иньяром. Прошла дальше и увидела отсветы вдалеке. Кажется, там кухня. Дошлепала до нее, ругаясь на себя за то, что забыла надеть пушистые тапочки на каблучке – плиты пола были такими холодными, словно топала по льду.
Я подошла к широкому деревянному столу, рядом с которым стояли две скамьи, вгляделась в размытое пятно света, протянула к нему руку и…
- Святая Изольда! – вскрикнул девичий звонкий голосок.
В воздух что-то взметнулось, заставив меня отскочить. Стало гораздо светлее. На меня с испугом глядели голубые глаза девчушки лет 13 на вид. Выходит, она сидела у стола в обнимку с таким же светильником, как мой, укутавшись с головой в покрывало.
- Кто ты и что здесь делаешь? Почему не спишь? – я подошла ближе, разглядывая ее. Волосы, собранные в толстую косу, что лежит на плече, совершенно белые, как и реснички. Прямо Снегурочка.
- Прошу простить. – Девочка потупилась.
- Тебе не за что просить прощения. – Я села рядом с ней, поставив светящийся кубик на стол.
- Если бы. – Прижав свой к животу и сжавшись в комочек, едва слышно прошептала она.
- Что такого ты натворила? Вазу разбила? Притворилась больной? – вспомнилось мое детство. Тогда хотелось побыстрее вырасти, а как стала взрослой, начала мечтать вернуться в безмятежные годы, когда двойка была самой большой проблемой.
- Нет. – Снегурочка совсем поникла.
- Не хочешь, не говори. Скажи хотя бы, как тебя зовут.
- Лира.
- Красивое имя. Тебе подходит, ведь ты тоже очень красивая.
- Я? – девочка вскинула на меня изумленный взгляд.
- Ты. Пойдем, провожу тебя до комнаты.
- Не надо. – Лира помотала головой.
- Почему? Боишься чудовища под кроватью?
- Настоящие чудовища не под кроватью живут.
Она сказала это так серьезно, что у меня защемило сердце.
- Хочешь сегодня спать в моей постели? – я встала и протянула руку.
- А можно? – Снегурочка несмело улыбнулась.
- Конечно.
Девочка сжала ладонь, мы прошли в спальню и забрались под одеяло.
- Кто ты, кстати? – запоздало поинтересовалась я, когда Лира прижалась ко мне.
- Сестра Цинтии.
Той самой, которая проклятием вызвала Разлом?! Я вздрогнула. Ушки черной мушки!!!
- Мне уйти? – девочка приподнялась и посмотрела в мое лицо.
В глазах стояли слезы и печаль – видимо из-за того, что натворили Цинтия и Иньяр, малышку тут не жалуют, хотя она и не виновата ни в чем.
- Нет, конечно, с чего ты взяла? – я обняла ее за худенькие плечи и прижала к себе.
- Ты задрожала, вот и решила…
- У тебя ножки холоднющие, потому и задрожала, - перебила я. – Грейся и засыпай.
- Хорошо, - сонно пробормотала она, уткнувшись носом в мою шею. – Красивых снов тебе, Марьяна.
- И тебе, Лира.

Когда проснулась, девочки в моей постели уже не было. Поди разберись теперь, не сон ли все это был. Я потянулась всем телом. В комнате все также сонно вздыхала фиолетовая тьма. Как узнать, сколько проспала? По ощущениям уже выспалась.
Я встала и подошла к окну. Ни черта не видно. Небо черное, но звездное, красивое по-новогоднему. Но созвездия все до единого незнакомые. Тоска сжала душу, когда осознала, как же далеко родной дом.
- Скучаете по своим?
Женский голос за спиной вырвал из раздумий. Я резко развернулась под аккомпанемент бешено стучащего сердца. На меня смотрела сидевшая на кровати женщина. Ее взгляд бесцеремонно ощупал мою фигуру и задержался на лице.
- Кто вы? – я сжала подоконник мгновенно вспотевшими ладонями.
Знакомство с местными у Марьяны как-то не задалось. Один Тагриен, любезно проложивший портал прямо в когти ящера в Садах, чего стоил.
- Защитница. – Она усмехнулась и откинулась назад, уперевшись на руки. Закинув ногу на ногу, склонила голову на бок, все так же внимательно разглядывая меня.
Уж не пассия ли это моего ящера? Бабы во всех мирах бабы, а значит, существа любопытные. Может, пришла полюбопытствовать, на ком Иньяр женился. А заодно вылить сопернице трехлитровую банку кислоты в красивое удачливое личико, чтобы от медового месяца нигде не слиплось.
Я прищурилась, в ответ разглядывая незнакомку столь же бесцеремонно. Такая тощая, что могла бы вылезти через самую маленькую форточку, волосы черные, как и одежда с обувью. Глаза тоже темные, но из-за фиолетовой темноты не рассмотреть.
- Нравится? – осведомилась Защитница, все также усмехаясь.
- Не особо, - честно призналась я.
Да, вроде бы, красивая, но красота эта недобрая, опасная, отталкивающая. Сразу ясно, что ничего хорошего мне знакомство с ней не принесет.
- Надо же! – она изогнула бровь. – Что на уме, то и на языке. Чем ты его взяла? Уж явно не этим, - девица фыркнула. – Внешность заурядная весьма. – Ее пренебрежительный взгляд снова пробежался по мне.
- На вкус и цвет, знаешь ли, - теперь уже я усмехнулась. – Ты вообще кто? – в комнате как-то холодно стало. Пришлось подойти к дивану, на котором лежал халат. Рука потянулась к нему и замерла в воздухе. Потому что глаза остановились на дверной щеколде. Закрытой щеколде.
Так, подождите. Если Лира мне не приснилась, то уходя девочка должна была оставить дверь открытой. А эта бабенка, получается, вошла в мою спальню и закрыла на щеколду. Почему?
Я резко развернулась и буквально столкнулась с Защитницей, которая стояла так близко, что кончики наших носов почти соприкасались!
С перепугу я попыталась оттолкнуть ее, но вместо того, чтобы сделать это нормально, ударила силой. Девица отлетела в одну сторону, я в другую – и все это с таким грохотом, словно в спальню Боинг рухнул!
Последним, что увидела, были стены, которые складываются «домиком», и потолок с зигзагом трещины. Потом отключилась.

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 4
Иньяр

Глава 1
Ящер

Главное в женщине не красота. Без сомнения, соблазнительные изгибы да длинные ножки вкупе с дивными очами не оставят никакого мужчину равнодушным, так уж мы устроены. А ежели вольности наши притом еще и поощрены будут, так и вовсе все приличия позабудем.
Но это лишь пробуждает похоть, глаза застит инстинкт продолжения рода. А когда угар проходит, включается разум, в душе колышется тоска по чему-то светлому, чистому и настоящему. Все эти победы приятным привкусом отдают только по молодости, а потом в них появляется горчинка брезгливости и отвращения к самому себе. Потому что осознаешь, что не дело делаешь, кривой дорожкой идешь.
Встретить женщину, с которой захочется создать семью, прожить жизнь, а не порхать с цветка на цветок, бездумно опыляя один за другим – вот чего хочется, когда становишься противен сам себе. Марьяна стала для меня как раз такой женщиной. Манящей женским теплом, к которому хочется возвращаться снова и снова, стать лучше, чтоб в очах ее увидеть одобрение, быть достойным той самой, единственной.
Горек этот момент, как дикий мед в дождливый год, когда неприглядное прошлое догоняет тебя, накрывает удушливой волной стыда, укоряет совершенными ошибками и злорадно напоминает, что ничего уже не исправишь, тяжкий груз свершенного навсегда останется с тобой, как ни крути, придется научиться жить с ним.
Если признаваться честно, когда поиски Защитницы, способной не дать моему миру сгинуть в Разломе, привели к Марьяне, сработал эгоизм. Я даже думать не мог о том, чтобы расстаться с ней. Потому и утащил в свой мир, прикрываясь благородной целью, не думая о последствиях, правильности сего поступка и реакции девушки.
А когда узнал, что для нее все и вовсе не так, что она хочет домой, внутри все оборвалось. Слова о разводе стали последней каплей. Во мне полыхнула ярость, но не злостью и обидой обусловленная, а порожденная болью – от мысли о грядущей разлуке и пониманием, что не нужен ей – тогда как сам уже отдал свое сердце.
Но все это отошло на задний план в тот день, когда отправился в Сады, дабы выгулять монстра. Все цвело, одуревшее от энергии, которая подступила к поверхности и уже рвалась наружу. Сок, словно полоумный, бежал по стеблям, вынуждая каждую травинку тянуться к солнцу, набухать почками, лопаться, выпуская нежные лепестки, и снова, снова, снова.
Это было опасно – прорыв силы мог накрыть меня в любой момент, но времени на долгую дорогу до Пустоши, где ящер мог вдоволь порезвиться, не имелось. Да и сам я уже был как растения в Садах, переполненный мощью, которая в точности также могла накрыть в любой миг. И тогда…
Все внутри забурлило, когда прикрыл глаза, позволяя ипостаси силы взять верх – что она и сделала незамедлительно, в отместку за долгое ожидание и необходимость томиться в узах слабого тела сжигая изнутри дикой болью. Захрустели суставы, кожа полопалась, поломались кости – подстраиваясь под ящера.
Его мощь равнодушно и злорадно скомкала людское тело, тщедушное, слабое, и вылепила из него безжалостного хищника, хозяина этого мира, рожденного брать все, что пожелает, рвать в клочья, заливать все вокруг кровью. Большую часть жизни он обречен дремать в заточении внутри меня, посему моменты свободы для него драгоценны и сладки, как утренний нектар на цветах.
Огромные острые когти вспороли землю. Толстая шея запрокинула голову, и в небо отправился первобытный рев, сотрясающий все вокруг.
А потом почувствовал это – как открылся портал. Слабый, мигающий, навешенный не слишком умелой рукой, он пробил ткань бытия, всколыхнув пространство. Ящер посмотрел в его сторону. Ноздри на морде раздулись, шумно втянув воздух.
Пахло человеком. Плоть, что смачно хрустит на зубах, сочась горячей кровью. Такая вкусная! С клыков закапала слюна, что уже не умещалась в пасти. Хочу!
Жилистые крылья бесшумно подняли его в воздух. Ветер послушно лег под крылья. Набрав высоту, монстр сделал круг над слабой человечкой, исходя слюной, и камнем упал вниз, спикировав на жертву.
Она побежала прочь, немало повеселив зверя. Что ж, прежде чем съесть, можно и поиграть. Агония жертвы так сладка! Да и мясцо будет еще вкуснее!
Взмах крыльями, когда человечка обернулась и пискнула испуганно, легонько – и вот уже она летит вверх тормашками, падает на спину, глядит полными ужаса глазами. Как же громко, оказывается, может орать такое маленькое существо! Ее вопли проникли прямо в мозг, оглушили, заставили помотать головой.
Сел рядом, сложив крылья, рыкнул, исторгая наружу остатки ее крика, который все еще метался внутри черепной коробки. Жертва попыталась отползти. Борется до последнего, хоть и обречена уже. Даже интересно.
Прижалась спиной к скале. Дальше некуда. Что теперь? Уставился на нее с любопытством. Вскочила на ноги и кинула что-то, ударившее по морде. Да откуда такая наглая взялась? Додумать не удалось, по телу прокатилась волна боли. Хвост! Она наступила на него! Дернул крылом, скидывая ее.
Упала на спину. То-то же! Как пахнет! Завис над ней. Язык шлепнулся из пасти на лицо. Да, вкусная! Живот свело судорогой. Голоден! Все, игры кончились, человечка!
Приоткрыл пасть, обнажая клыки, смоченные слюной, предвкушая вкус плоти жертвы. Сейчас она забьется в агонии у меня во рту, зайдется в крике, хрустя на зубах. А-аргх!
И тут она снова заорала, оглушив. И, мало того, вцепилась в морду, ткнула в глаз, укусила! Наглая! Мотнул башкой, скидывая ее на землю. Глаз… больно! Но у меня их два! И я вижу, как ты улепетываешь, человечка! Не уйдешь! Ты лишь разозлила меня! Теперь на быструю смерть не рассчитывай!
Взлетел, раздраженно мотая головой, схватил нахалку когтями и швырнул наземь. Сел рядом, на всякий случай бдительно поглядывая на проблемный ужин. Лежит, не шевелится. Убилась, что ли?
Дыхнул на нее, обнажив полоску плоти на шее. Как пахнет! Слизнул капельки ее пота. А-ргх! Толкнул в бок лапой. Все равно не шевелится. Когтем перевернул на спину. И зря. Лучше бы так сожрал! Заорала, вытянула вперед руки, насмешив.
Но едва раскрыл пасть, чтобы откусить ее слабые конечности, в меня ударила мощная упругая волна. Так бывает, когда взлетишь высоко, в ледяную высь, нырнешь в мощный восходящий поток, бросив ему вызов.
Крылья нальются силой, противостоя природной силе, из последних сил укрощая стихию. А потом, прокатившись на ветре верхом, огласишь небеса рыком победителя – чтобы все знали, что равных тебе нет!
Но тут вышло по-иному. Не воздушный поток, а мощный выброс энергии врезался в меня, отшвырнул прочь от человечки, заставив позорно кувыркаться в воздухе, беспомощно хлопая скомканными крыльями. Как такое возможно?! Ведь я… я же…

Глава 2
Правда

Очнулся я уже на земле. Благодаря наложенным магическим заклинаниям, в сохранившей целостность одежде. Пощечина заставила открыть глаза. Надо мной склонилась жена. Чумазая, лохматая, встревоженная. Такая… моя!
- Живой! – она всхлипнула.
- По-видимому, да, - я приподнялся, оперевшись на локти и пробормотал, - ты куда сильнее, чем предполагал.
Как она меня приложила! Ощущение, что под выброс энергии в Садах угодил! Вот это женушка, у такой не забалуешь! Я усмехнулся и скривился от боли – поцарапала и покусала еще вдобавок! И ведь все это, когда был обличии ящера! Расскажешь кому, не поверят!
Кстати, как она здесь оказалась? Погибнуть ведь могла! От моих рук! Растерзал бы в клочья и не поморщился! Святая Изольда!!!
Но когда обрушился на нее, Марьяна набросилась на меня с ответными упреками. Такая красивая, когда злится! Глаза сверкают, грудь пышная вздымается! Я заерзал, чувствуя, как тяжелеет в паху, наливаясь желанием. Что за женщина!
Чтобы отвлечься, поднялся на ноги, попутно разъясняя ей, что она тоже может пробуждать ипостась силы и оборачиваться ящером. Раньше думал, что нужно будет потратить долгое время на обучение моей супруги, а теперь даже не знаю. Скорее всего, потребуется лишь одно – научить ее с этой силой обращаться, чтобы не снесла весь замок ненароком. А как сладится у нее с умениями, можно будет...
Голова закружилась, вынудив помотать мордой. Тьфу, головой. Похоже, еще ни я, ни ящер толком не очухались. Взгляд упал на окровавленные ступни Марьяны, и я перестал жалеть себя. На мой вопрос, не больно ли, жена отмахнулась и принялась, нахмурившись, разглядывать мое лицо. Ее забота вновь наполнила мужа страстью.
- Полечи меня, - предложил я и увлек любимую к поваленному дереву.
Она противилась, но скорее для вида. Чувствовал, что у нее внутри полыхает, как и у меня. Сквозь напускное равнодушие прорывался огонь желания. А как она смотрела! Готов был уложить ее на землю прямо там! Но стерплю, иначе огребу звездюлей еще и в людском обличии, а это уж как-то многовато для одного дня.
Научив супругу, как, я подставил лицо под ее ладони. Марьяна и тут сумела удивить. Сила потекла с ее пальцев так, словно только и ждала, когда представится такая возможность. Жгучая, словно огонь, она заставила меня зашипеть. Моя Защитница испугалась, но вовремя помешал ей прекратить.
Как попривык к боли, ощутил уже знакомое пощипывание и нестерпимое желание почесать лицо – верный признак, что исцеление проходит успешно. Когда она занялась покусанным носом, приоткрыл глаза, из-под ресниц подглядывая за ней – как хмурится, что-то шепчет, ругаясь, придирчиво разглядывая укус. Вот уже улыбаться начала, довольная. Какая же она… родная.
- А теперь надобно поцеловать, - не смог удержаться я.
Марьяна послушно потянулась ко мне губами, вновь заставив мужское естество окаменеть, но спохватилась, к сожалению.
- Ах ты, хитрая ящерица! – возмущенно фыркнула она. - Убери от меня свои лапы!
И только в этот момент я увидел перепачканные фиолетовым кончики ее пальцев. Крашеница. Тагриен долго лебезил пред королем, но выбил все ж себе монопольное право на ее выращивание. И единственное поле с этим растением в округе у его замка. Как моя жена могла там оказаться? А потом попала в Сады. Где ее должен был растерзать собственный супруг, будучи в обличии ящера.
Это все Тагриен, уверен!
Рассказ Марьяны все расставил по местам и укрепил меня в подозрениях. Мерзавец жаждал смерти моей жены!!! Что ж, он об этом пожалеет!

Я открыл портал прямо в замок этого негодяя, который знатно перепугался, увидев нас с Марьяной – целехонькими! Но воздать ему по заслугам не вышло. Слизняк зло рассмеялся в ответ на мою угрозу поведать о его злодеяниях Совету, и напомнил мне, что с момента появления Разлома я лишь терял сторонников, а он, гад, их приобретал – уговорами, подкупом и, уверен, не гнушался и шантажом.
Пришлось признать, что прав он. В случае созыва Совета неизвестно, как все обернется. Вполне может статься, что Совет попросту расколется надвое, в нем давненько уже лада нет. А там недалеко и до войны. Наши предки немало крови братской пролили, пока не заключили мир. Нельзя рушить его. Достаточно и Разлома.
Не сейчас, видно, по заслугам Тагриен получит. Но ярость взыграла во мне, отключив разум, не принимая во внимания доводы рассудка. Я попер на кузена, одного желая – свернуть его шею! Если бы не Марьяна, вовремя преградившая обезумевшему мужу путь, натворил бы дел. Опять.
- Иньяр, очнись! – она вгляделась в мои глаза. – Будь со мной! – с ладоней, что лежали на моей груди, внутрь меня хлынула сила.
Я вздрогнул всем телом, мотнул головой, будто скидывая наваждение, и улыбнулся.
- Идем, Марьяна. – Притянул любимую к себе и тихо прошептал, - спасибо, Защитница моя.
Держась за руки, мы двинулись к выходу. Но Тагриен не упустил возможности крикнуть гадости вслед:
- Ты и половины правды не знаешь, женщина! Спроси муженька о Разломе! – он расхохотался бешеным смехом. – Спроси!

Мы вернулись в замок. Более молчать и скрывать от супруги правду я не смел. Достаточно наворотил уже. Пусть от меня услышит – как есть, нежели из уст врагов яд прольется в душу любимой.
Сложно было поведать ей все, ничего не скрывая да не приукрашивая себя и поступки свои. Но рассказал все и, на удивление, почувствовал облегчение. Тот самый камень, что на душе тяжким грузом проступков лежал, словно снял кто.
Я посмотрел на Марьяну и задохнулся от нового чувства вины – ибо понял, что камень сей теперь на нее лег. Моими стараниями. Взгляд любимой был грустным. Мне до зубовного скрежета захотелось обнять ее, сдержался как – не ведаю.
Она спросила про Сады, выслушала мой рассказ об этом мире. В глазах уже не плескалась обреченность и боль. У нее доброе сердце. Вот только заслужил ли я такое отношение? Скорее всего, нет.
После трапезы я попытался зазвать ее в опочивальню, потому как боялся оставлять Марьяну одну – словно оставшись наедине с самой собой, она могла все обдумать и принять решение сбежать. Да и желал ее так сильно, что дыхание перехватывало, будто кто-то глотку сжал мертвой хваткой.
Но в ответ получил от ворот поворот. Закрывшаяся дверь щелкнула меня по кончику носа. Пришлось идти в ту комнату, в которой куковал один после того, как жена изгнала меня с брачного ложа.
Конечно же, спать не смог. Изворочался весь, белье смял, в сердцах отшвырнул подушку. Она задела за какую-то безделушку, та упала на пол и разлетелась на осколки. Это взбесило еще сильнее. Вскочил, не зная, что избрать точкой приложения гнева, дабы излить его. Уже занес кулак, дабы обрушить на столик, но тут дом содрогнулся, будто подскочил на месте.
Чутьем понял, что это выброс силы. Первой была мысль о Тагриене. Выглянул в окно, никого. Помчался к спальне Марьяны. Успел как раз в тот момент, когда внешние стены рухнули внутрь. Сверху с грохотом обрушилась громадина потолка. Как раз на постель!
Эта мысль обожгла ужасом. Оттолкнув заспанных слуг, бросился к завалам, начал оттаскивать обломки. Губы, шепчущие усиливающие силу заклинания, дрожали. Я пытался прочувствовать ментально, где она, моя Марьяна, но ничего не ощутил, совершенно ничего! Неужели… погибла?!
Оттащив массивные обломки потолка и расчистив кровать от рухнувшись стен, выяснил, что она пуста. Даже не понял, радоваться этому или огорчаться. Где моя жена?!
Сделал вдох, задержал дыхание, успокаиваясь. А теперь надо понять, что произошло. По всему очевидно – выброс энергии был явно магического происхождения. Судя по примеси, которые остались в ментальном поле, удар шел от одного или максимум двух человек. Я не был уверен – что-то витало вокруг, растворяя, смешивая следы. Надо было сразу ловить эхо от выброса, а не завалы разбирать. Теперь уже поздно.
Сосредоточившись, отсек посторонние раздражители, проследил едва уже уловимый след до места зарождения всплеска. У дверей. Плохо. Воображение живо нарисовало картинку с двумя или больше магами, которые ворвались в комнату Марьяны и ударили по кровати. Могли открыть портал и выкинуть ее куда угодно.
Я скрипнул зубами. Ненавижу быть беспомощным! Стойте. Прислушался к ощущениям. Рядом кто-то есть. Точно, кто-то есть! Подбежал к груде обломков, расшвырял их в стороны, не обращая внимания на разбитые в кровь ладони, и увидел полотно двери – цельное, лишь покрывшееся трещинами. Осторожно приподнял его.
Марьяна лежала под ним.
Дрожащие пальцы легли на сонную артерию. Жива! И защищена магической сферой. Поэтому я не почувствовал ее сразу, как ворвался в спальню. Когда супруга успела узнать о заклинании защитного щита? Ведь это он. Третий год обучения, несколько недель тренировок. Ну не могла она успеть его освоить, никак не могла!
Марьяна уникальная женщина! А я – идиот! Нашел время размышлять о всякой ерунде. Ругаясь на себя сквозь зубы, осторожно взял ее на руки и перенес в свою спальню. Осмотрел, повреждений не нашел.
Не доверяя себе, отправил слуг за Учителем. Тот явился сонный, взъерошенный и подтвердил, что моя жена полностью в порядке. А спит из-за того, что накрывшись по наитию – тут даже наставник удивленно хмыкнул - защитной сферой, переборщила, неосознанно вбухав в нее излишек энергии, который отрикошетил от щита и ударил в нее саму, вогнав в глубокий сон.
Облегченно выдохнув, я сел рядом с ней, держа за руку. Необыкновенная женщина! Которую я люблю. Это правда, в которой пора признаться самому себе, как бы страшно не было. По-настоящему люблю. И если придется выбирать между ее жизнью и закрытием Разлома, колебаться не буду – главное, чтобы Марьяна осталась жива.

Глава 3
Ошибки молодости

Она очнулась, когда задремал, лежа рядом с ней на постели.
- Проснулась? – тихо прошептал я, чувствуя, как внутри все поет от нежности.
- Ты мне так в ухо храпел, что и мертвую поднял бы! – пробурчала Марьяна. – Почему ты так улыбаешься? И что вообще делаешь в моей кровати?
- Это ты лежишь в моей.
- С какого черта лысого? – она приподнялась и огляделась. – Что произошло?
Стараясь не срываться в эмоции, я рассказал супруге о произошедшем. Судя по напряженному лицу, она пыталась вспомнить. Просияла – значит, удалось. Покраснела. Почему?
- Прости, - она положила руку на мое плечо.
- За что?
- Это я разворотила твой дом.
- Ты?
- Да, - Марьяна виновато улыбнулась. – Не знаю, как это получилось. Какая-то женщина была в спальне. Я… развернулась, она так близко стояла! С перепугу, видимо, все и получилось. Попыталась оттолкнуть ее, как тогда тебя, в обличии ящера…
- …и ударила силой, - закончил за нее я. – А та женщина попыталась отразить твою атаку ответной волной, они налетели друг на друга, во все стороны пошел взрыв.
- От замка что-нибудь осталось?
- Не переживай, только половина крыла рухнула.
- Ого!
- Главное, ты уцелела, - я притянул супругу к себе, сходя с ума от аромата ее тела.
- Главное, кто была та баба! – отчеканила она, отодвинувшись. В прищуренных глазах заплясали опасные искорки.
- Не знаю, но следы эта дрянь заметает умело, - пробормотал я. – Даже сразу после случившегося едва смог уловить след еще одного человека в спальне.
- Кстати, незнакомка сказала, что Защитница.
- Как она выглядела?
- Высокая, очень худая, - начала Марьяна, я напрягся. – Волосы темные, - облегченно выдохнул.
- Почему мне кажется, что ты ее знаешь? – супруга подозрительно прищурилась.
Как раз потому и радуюсь, что не знаю. Если бы это оказалась та, о ком подумал, то дела наши были бы и вовсе плохи. Куда хуже, чем дозволял себе думать в последнее время.
- Ты не голодна? – попытался я сменить тему.
- Ты мне зубы не заговаривай, хитропопая ящерица! – жена села в постели.
- Это всего лишь забота о любимой женщине! – запротестовал я, посмеиваясь.
- Ладно, тащи еду, - пробурчала она, - есть на самом деле очень хочется!
После завтрака Марьяна попросила позвать Дару, чтобы наполнила ей ванну. Тяжело вздохнув – мне присутствовать при этом увлекательном действе жена запретила напрочь, отправился искать служанку.
Дара обнаружилась на кухне. Засучив рукава, она яростно месила тесто. Глядя на нее – высокую, несуразную, похожую на увальня-кузнеца, смеха ради наряженного в женское платье, в который уже раз подумал, что она ни капельки не похожа на свою мать.
Та была воздушной, с рыжими кудрями, в которых сияли солнечные зайчики, с талией тонюсенькой, несмотря на то, что женщина произвела на свет пятерых детей, одного за другим, и смешливой – хохот ее всегда рассыпался по коридорам замка.
Такую женщину я, конечно же, не пропустил. Долго уговаривать не пришлось – видимо, с мужем-ворчуном, вечно угрюмым и сопливым, у нее не ладилось.
Мозги мои в то время обитали на нижнем этаже, чуть ниже пупка да повыше голенищ сапога. Поэтому не сообразил, что баба, которая истосковалась по мужской ласке, непременно всей душой прикипит к первому достойному, кто ее приласкает да отогреет, костьми ради него ляжет, все сделает.
Так и вышло. Она влюбилась, прохода мне не давала, а я избегать ее начал. Как раз в то время наставники сговор сделали для нас с Цинтией, ни к чему стали бабенки, что за мной со слезами бегают. Порвал с ней жестко, не оставив никакой надежды. Думал, так лучше для обоих будет. А вышло…
Судьбы ее дальнейшей не ведаю, знаю только, что тут же она из замка ушла, в деревню вернулась, перед мужем повинилась, долго терпела его побои. А потом померла, сгорела за день от какой-то скоротечной заразы. Меня это, стыдно признаться, не сильно заботило. В молодости мы все столь же эгоистичны и жестоки, сколь и самонадеянны.
Когда в замок пришла в поисках работы Дара, подросшая дочь моей бывшей пассии, совесть всколыхнулась и не позволила ей отказать. Молчаливая трудолюбивая девушка, впрочем, ни разу и словом лишним со мной не обмолвилась. Лишь изредка, и то лишь поначалу, ощущал на себе ее тяжелый взгляд. Но особого значения этому не придавал.
А потом приключилась беда с Разломом и стало не до ошибок молодости. Вообще не до чего стало.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Часть 5
Марьяна

Глава 1
Монстр

После сытного завтрака и ванны с неизвестными маслами мне стало намного лучше. Гудение в голове, будто там сосед с дрелью поселился, стихло до уровня раздраженного шмеля, заставшего свою шмелиху за сладеньким с другим жужжастиком.
А после того, как сильные руки Дары размяли все мои ноющие мышцы, заставляя жалобно взвизгивать время от времени, я почувствовала себя нормальным человеком. Способной обращаться в ящера Защитницей, конечно же, но об этом пока можно было не думать.
А вот о ночном происшествии забыть не получалось. Прокручивая события в голове снова и снова, я вздрагивала, вспоминая глаза незнакомки. Когда обернулась и обнаружила ее рядом с собой, в них было столько… всего! И ненависти, и боли, и усталости, и даже жалости – к нам обеим.
Плохо помнила, как все вокруг рушилось, но этот взгляд, который обжег душу, словно навсегда отпечатался в ней саднящим кровоточащим шрамом. И рядом сжалась в комочек уверенность, что мы с этой Защитницей еще встретимся. К сожалению.

День кончился быстро. Несмотря на то, что столько продрыхла после взрыва, стала клевать носом, едва невесомые темно-фиолетовые искорки начали проникать в комнату через окно. В этом мире очень красиво наступает вечер. Будто кто-то на темнеющих небесах рассыпает мельчайшую пыль, которая искрится, медленно опускаясь на землю – невесомо, как снежинки в безветренную новогоднюю ночь.
- Ложись, ведь спишь на ходу, - Иньяр откинул край одеяла.
- Ты говорил, что вернешься и объяснишь все моим родным. – Я сняла халат, оставшись в ночнушке, села на кровать и широко зевнула.
- Непременно. – Супруг кивнул, горящим взглядом лаская мое тело.
- Когда?
- Завтра напишешь письмо, передам им.
- Хорошо, - я кивнула и, перекинув волосы на плечо, начала заплетать косу. – А теперь спокойной ночи, - прозрачно намекнула и усмехнулась, глядя на то, как вытянулось его лицо.
- Можешь не стараться. – Иньяр посмотрел на меня в упор. – Твой муж никуда не собирается. Мое место здесь! Хватит гонять меня по замку, как подхватившего стыдную болезнь!
- Кстати, кто тебя знает, - я смерила его задумчивым взглядом, который остановился на том самом месте, которое стало причиной всех злоключений. – Не мешало бы тебе сдать анализы, муженек! Неизвестно, что ты там насобирал за долгие годы активной гонки за удовольствиями!
- Ну, знаешь! – он скрипнул зубами, лег под одеяло и демонстративно повернулся ко мне ж… то есть, спиной.
- Это тебе лучше знать, - предупредила я, повторив его маневр, - что если только ночью засеку малейшее поползновение на мою половину брачного ложа…
- Оно не брачное, а абсолютно невинное! – не упустил случая Защитник.
- И таковым останется! – парировала злая супруга. – Так вот, если ночью полезешь с нежностями, я спросонок могу испугаться и шарахнуть силой. Так что если хочешь сохранить остатки недвижимости в целости и сохранности, не хулигань!
- Уговорила, не буду.
- Вот и хорошо. – Я свернулась клубочком, успела подумать о том, что на самом деле не проснусь, даже если Иньяр решит под шумок исполнить супружеский долг, и тут же нырнула вместо мужниных в объятия Морфея.

Проснулась резко, как бывает от внезапного громкого шума в тишине. Полежала, прислушиваясь – нет, ничего такого. Обнаружила, что сзади ко мне прижался Иньяр, обхватив руками. Лежит и сопит в спину, паразит, уткнувшись кое-чем в попу.
Надо спать дальше. Но глаза, стоит их открыть, сами распахиваются, как у куклы. У меня была такая в детстве. Она еще басом, в точности как у алкаша с первого этажа, говорила «мама».
Однажды папе ночью приспичило навестить фаянсового друга, а игрушке не посчастливилось лежать на его пути. Итог вышел ожидаемый: он на нее наступил, она обиженно рявкнула «мааааа» из-за раздавленных шестеренок, а отцу пришлось искать новые трусы.
Я выкарабкалась из цепких лап мужа. Гулять как-то не тянет, хватило уже приключений. Напишу-ка пока что письмецо родным, а утром, как только мой чешуйчатый проснется, выпинаю его в портал. А то мои родные извелись все уже, наверное.
Так, где тут ручка и бумага? Я обыскала комнату, заглянула во все ящички. Нету! Похоже, гулять идти все-таки придется. Внизу кабинет супруга, уж там точно хоть какие-то письменные принадлежности найдутся. Если надо, на простыне углем накарябаю! Только сначала ящерицу мою надо с кровати на пол сбросить.
Я хихикнула, представив лицо Иньяра, выскользнула за дверь – как и в ту ночь, со светильником-кубиком в обнимку, и пошлепала по ступенькам вниз. Кто бы ни прятался в фиолетовой тьме, мне фиолетово! Я захлебнулась нервным смехом и застыла, глянув в угол, где над большим креслом висело размытое пятно света.
Неужели?..
Подошла ближе. Так и есть.
Я сдернула одеяло с Лиры и укоризненно уставилась на девочку, что виновато глядела на меня.
- Что ж тебе в постели-то не спится, а?
- Я боюсь. – Ее губы задрожали.
- Ты же не маленькая, знаешь, что монстров нет.
Надеюсь, прозвучало по-взрослому назидательно. Потому что нет уверенности, что в этом мире чудовища не водятся. Одно из них и вовсе в моей постели дрыхнет.
- Этот есть. – Лира отвела глаза. По щекам побежали крупные капельки слез.
- О ком ты? – я села рядом и обняла девчушку. Чувствую, она хочет рассказать, излить душу.
- О нем. – Она прижалась ко мне, задрожав.
- Так. – Накинула на нее плед. – А он это кто?
- Мужчина. Он приходит в мою комнату, когда все спят.
Ох ты ж! Я едва смогла сдержать рвущиеся наружу выражения, не предусмотренные для детских ушей. Что за негодяй повадился шастать в спальню к девочке-подростку?! Да ему за такое причиндалы тупой пилочкой для ногтей отрезать надо!
- Ясно. – Вместо этого невозмутимо произнесла спокойная часть меня. – И… что он делает? Когда приходит?
- Ложится рядом. – Едва слышно призналась Лира.
Мерзавец!!!
- Стаскивает с меня одеяло.
Подонок!!!
- Гладит меня…везде. – Девочка всхлипнула.
Попадись мне эта тварь!
- Поэтому ты спишь где угодно, но не в кровати?
- Да.
- Ты знаешь этого мужчину? – Она промолчала и отвела взгляд. – Не стесняйся, ты ничего плохого не сделала. Это он делает такое, за что его убить мало. – Не сдержавшись, яростно прошипела я. – Кто он, скажи? Почему молчишь?
Лира понурилась. Боится. Боится этого гада.
- Давай сделаем так, - мои руки легли на ее плечи. – Я не буду приставать с расспросами, а ты взамен покажешь, где твоя спальня. Договорились?

Проводив меня до двери, Лира тут же убежала. Я осторожно открыла дверь. Никого. Что ж, будем ловить на живца! Я легла в ее кровать и с головой укрылась одеялом. Надеюсь, в темноте тварь не разглядит, что в постели взрослая тетя, способная открутить ему башку, а не беззащитная худенькая девочка, не способная дать отпор.
Долго ждать не пришлось. В коридоре заскрипели половицы. С тихим щелчком повернулась дверная ручка. Я затаила дыхание. Идея уже не казалась мне такой хорошей. Хотя худшее, что может случиться, это если моя сила, ударив по негодяю, снесет еще одно крыло замка.
Ночной гость тем временем осторожно приблизился к кровати и сначала сел на нее, потом скользнул под одеяло. Рука легла на мою талию, потом поползла ниже. Вот ведь педофил! Ну, сейчас ты получишь!!!
Я скинула с себя одеяло, пока он не успел сообразить, что под ладонью не те изгибы, что ожидалось, выставила вперед руки, готовые ударить упругой волной, которая размажет этого мерзавца по стене, и замерла.
На меня смотрел Иньяр!

Глава 2
Догнать монстра

- Как же так? – жалобно прошептала я, глядя на мужа.
Мой собственный супруг шастает по ночам в спальню к девочке, которая ему в дочери годится, лопает ее, совращает! Да неужели это правда?!
- Как же так? – тихо повторила я.
Руки, готовые ударить, упали на одеяло, вцепились в него до боли в фалангах. Мне и самой было так больно, словно сердце рвалось на части. Ведь думала, что Иньяр…
- И опять лезешь, куда не звали! – рявкнул мужчина, скривившись.
- Как ты мог?! – я сорвалась на крик. – Лира ребенок!
- У нее между ног такая же дырка, как у тебя! – Он вскочил с кровати и бросился прочь из комнаты.
- Стой! – я рванула за ним. – Думаешь, так просто уйдешь?!
Мы опрометью скатились по лестнице. Иньяр выбежал из дома. Ярость побудила не отставать. Мужчина ворвался в конюшню, взлетел на белого жеребца, проигнорировав седло и упряжь. Мне было сложнее, но помогли несколько лет в конной школе – вскоре я на гнедой кобылке неслась за мужем в фиолетовую тьму.
Ветер бил в лицо, мешая дышать. Оказалось, здешние лошади скачут куда быстрее земных. Но куда именно скачут? Я спохватилась, когда в темноте впереди стал виден молочный круп жеребца, на котором сидел Иньяр. Мужчина неожиданно остановил коня, спрыгнул с него и развернулся ко мне.
Ничего оставалось, кроме как тоже спешиться. Лошади тут же ускакали обратно к замку. Я пошла навстречу супругу. Черные глаза внимательно следили за каждым моим движением. А ведь я уже успела полюбить их. Очи черные, очи страстные…
- Отлично сработано, - раздался голос сбоку.
Женский и очень знакомый.
Фиолетовая тьма брезгливо отшатнулась, пропуская ту самую незнакомку, что прошлой ночью пришла в мою спальню.
- Все для тебя, Цинтия, - Иньяр ухмыльнулся.
- Цинтия?! – потрясенно сорвалось с моих губ.
- Удивлена? – подойдя ко мне, Защитница изогнула тонкую бровь.
Черную, как и ее волосы. А ведь Иньяр говорил, что бывшая невеста была блондинкой голубоглазой! Ничего не понимаю. Вообще ничего. Что происходит?
- А что тут понимать? – Цинтия, та самая Цинтия, мать вашу, подошла к Иньяру, прильнула к нему и впилась наглым поцелуем в губы.
Он обхватил ее талию и прижал девушку к себе. Она покосилась на меня. Хоть и Защитница, все же обычная баба, которой хочется уколоть соперницу побольнее, посмаковать ее страдание.
Вот только если этот педофил и так не переставал принадлежать ей, обманывал жену, использовал – еще надо понять, для чего и как, то зачем Цинтии устраивать этот спектакль и тешить свое самолюбие?
А ответ-то может быть только один!
- Ах, ты ж скотина! – рявкнула я и, не раздумывая, ударила в парочку с двух рук.
Упругая волна оттолкнулась от ладоней, прошла между нами и обрушилась на них. Защитница отскочила, успела прикрыться каким-то голубоватым свечением, но все же едва удержала равновесие.
А вот мужчине повезло меньше. Не устояв на ногах, он рухнул на колени, закричав. Вокруг вспыхивали синие точки. Вероятно, сгорает защита, не выдержав напора от моего удара.
- Слабак ты, - я усмехнулась, подойдя к нему, - Тагриен!
- Помоги! – прохрипел он, протянув руку к Цинтии.
- Бездарь! – презрительно фыркнула она и отступила во тьму, которая нехотя приняла ее в себя, скрыв от глаз.
- Марьяна, отойди от него! – раздался позади крик.
- Иньяр! – я обернулась, улыбаясь.
Сколько же мне еще придется просить мужа о прощении! Как могла хоть на секунду поверить, что он мог такое творить с Лирой! Хороший мой!
Замерев от восхищения, посмотрела на подошедшего к нам Защитника. Высокий, широкоплечий, он буквально источал силу, которая сиянием рвалась наружу, распугивая темноту.
Приятное созерцание прервал Тагриен. Я вдруг почувствовала, как меня обхватили за талию и одновременно за шею. Эх, не вовремя замечталась, надо было помнить, что позади этот мерзавец, к которому нельзя спиной поворачиваться!
- Отпусти ее! – Иньяр напрягся. Сердце поневоле екнуло. И все-таки какой же он!..
- Да прямо сейчас и отпустил! – зло выкрикнул Тагриен прямо мне в ухо. – Столько сил угроблено! Нет уж! – он начал пятиться, потащив меня за собой.
- Стой! – муж вскинул руку. В ладони огненными водоворотами закручивался оранжевый шар. – Отпусти Марьяну, или пожалеешь!
- Уговорил, отпускаю! – мерзавец расхохотался, резко развернулся вбок и сильно толкнул в спину.
Прямо в руки вынырнувшей из тьмы Цинтии. Которая, поймав меня, под отчаянный крик Иньяра тут же отшвырнула в сторону.
Я полетела вперед и каким-то чудом затормозила на самом краю обрыва, балансируя на нем, как неопытный канатоходец.
Из нутра бездны на меня дыхнуло мертвенным смрадом. Что-то шевелилось на самом дне, ворочалось в нетерпении, предвкушая момент, когда я рухну.
Это же…
Осознание, куда меня заманил Тагриен, пришло с большим опозданием.
Разлом!
Едва успела осознать это, как последовал новый толчок в спину и одновременно с громким криком Иньяра я начала падать в объятия Тьмы.