Автор:
Исключительными правами на произведение «» обладает автор — Copyright ©
ПРОЛОГ
Улима не сводила сияющих глаз с жениха.
Только с дороги, весь в пыли, в грязных сапогах, пропахший конским потом, с немытыми черными волосами, сосульками, свисающими ему на лоб, с обветренным лицом и серыми глазами, в которых затаилась усталость, он все равно был привлекательнее всех мужчин, находящихся в приемном зале тарна. Улима залюбовалась его плотно сжатыми, с красивым изгибом, губами, решительной линией скул и подбородка, стройной изящной фигурой.
Самый красивый! И только ее!
Кайрэн прошел прямо к тарну Скирону, восседающему на деревянном троне с подлокотниками в виде вороньих голов. В зале толпились приближенные тарна – всех их Кайрэн знал. А возле тарна стояла незнакомая черноволосая девушка, явно из знатного семейства, одетая утонченно, изысканно и не по здешнему обычаю – в черное платье с кружевным корсетом и широкой юбкой.
Скользнув по ней взглядом и с мимолетным интересом подумав, откуда и зачем она приехала в Скальхед, он снова сосредоточил все свое внимание на тарне.
– А, Кайрэн, вот и ты наконец, – тарн Скирон обратил на своего советника благосклонный взгляд выпуклых желтоватых глаз, похожих на птичьи. Да он и сам походил на хищную птицу: тонкий нос с горбинкой – словно клюв – и неизменный плащ из пегих перьев, закрывающий сутулую спину и костлявые плечи.
– Мой тарн, – Кайрэн склонился перед Скироном. – Я принес тебе добрые вести – мне удалось договориться с тарном Ульфом. Вот письмо от него, – и он протянул тарну Скирону запечатанный свиток.
– Добро! – воскликнул тарн и поднялся с трона. Хлопнул Кайрэна по плечу и взял свиток. – Я в тебе и не сомневался, мой друг. Письмо я прочитаю. Но мне хотелось бы услышать подробный рассказ о том, как все прошло. Ну да об этом после, сейчас тебе отдохнуть с дороги надо. Иди. До завтра ты свободен. А поутру жду тебя с докладом. И невесту свою забирай – на сегодня освобождаю от дежурства.
Улима встрепенулась, услышав эти слова тарна, сверкнула глазами в сторону жениха и с благодарностью поклонилась тарну.
Вместе, рука об руку, Улима и Кайрэн покинули гостеприимный дом их господина, провожаемые задумчивым взглядом черноволосой незнакомки в черных кружевах.
– Как же я соскучилась! – пылко воскликнула Улима, бросившись жениху на шею едва только они переступили порог, и не обращая внимания на одобрительно присвистнувших стражников. Это были Скирн и Бэтланд, славные парни – она не раз дежурила вместе с ними. Бэтланд даже пытался за ней ухаживать, но было это еще до того, как она познакомилась с Кайрэном, да и ни к чему это ухаживание так и не привело.
– И я, милая, – Кайрэн поверх плеча возлюбленной грозно глянул на двух обалдуев, которые, вместо того, чтобы заниматься своим делом, пялились на них. Стражники мигом отвернулись – рука у советника тарна была тяжелой.
Сжимая талию Улимы, Кайрэн увлек ее за собой. Она обхватила его за пояс. Так они и шли по улице – не размыкая объятий, так и дошли до дома Кайрэна.
Улима захлопотала у очага, Кайрэн же пошел помыться с дороги. И скоро они уже сидели за столом, на котором дымилось блюдо с жареным мясом и овощами, миска с вареным картофелем, сдобренным сливочным маслом и посыпанным зеленью и стояла запотевшая бутыль с элем.
Кайрэн жадно набросился на еду – проголодался в пути, да и Улима от него не отставала – с утра заступила на дежурство и с тех пор еще не ела, а время-то обеденное было уже.
– Безопасны ли дороги? Вампиры не лютуют? Никакого зла в пути с тобой не приключилось, любимый?
– Ты же знаешь, Уля, патрули Хранителей Света хорошо справляются со своей работой – на дорогах совершенно безопасно. И со мной ничего плохого не стряслось.
После обеда перешли они в другую комнату и Кайрэн с наслаждением растянулся на меховых шкурах. Блаженная сытая усталость, сдобренная элем, разлилась по жилам, разморила с дороги, и он зевнул.
– Иди ко мне, Уля.
И Улима с готовностью улеглась рядом с женихом, положила ему голову на грудь, а Кайрэн обхватил тонкий девичий стан, прижал к себе. Долго они лежали так, молча, охваченные негой, взволнованные близостью друг друга и сердца их гулко бились в унисон.
Если бы только они знали, что этот день – последний спокойный и счастливый день перед бурей, уже готовой разразиться над их головами!
Два года спустя
Мы уже девять дней бродили по этому лесу и никак не могли найти этих орниусовых Духов! А если мы их так и не найдем? Ведь они могут быть где угодно в этом огромном лесу, сейчас – здесь, а через секунду – где-нибудь на опушке или в непролазной чащобе. И захотят ли они показаться нам? Я устала от этой неопределенности, а Хидео невозмутимо шагал вперед, как будто блуждать по лесу в поисках чего-то неуловимого для него обычное дело. Что ж, может быть и так.
Мой нежеланный напарник оказался хитрым и непредсказуемым. Его сомнительное чувство юмора и сарказм порой выводили из себя, но в то же время я не могла не восхищаться его ловкостью и умением находить выход из самых сложных ситуаций. Он был мастером манипуляций, и я знала, что доверять ему нельзя. Но в этом путешествии, полном неведомых мне опасностей, он оказался единственным, кто мог помочь мне выжить. Хоть радости его присутствие мне и не приносило.
В тот день мы шли по узкой тропинке, окруженной высокими деревьями, когда я почувствовала, что что-то не так. Воздух стал каким-то тяжелым, и лес вокруг нас словно замер. Я остановилась и обернулась к тэнгу.
– Ты что-то знаешь, не так ли? – спросила я, глядя на его помрачневшее лицо.
– Да, – ответил он, и голос его звучал низко и угрожающе. – Здесь есть нечто, что может нас уничтожить.
Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Я ненавидела Хидео за то, что он всегда знал больше, чем говорил. Но понимала, что ненависть не поможет. Мы должны были действовать и действовать сообща.
– Что нам делать? – спросила я, стараясь не выказать страха – этот лес пугал меня до икоты.
– Нам нужно найти источник угрозы и уничтожить его, – сказал тэнгу, его глаза сверкнули. – Раньше, чем он найдет и уничтожит нас. Но будь предельно осторожна.
Я закатила глаза на этот потрясающе содержательный ответ, и мы продолжили путь по заросшей, давно нехоженой тропе. И вскоре наткнулись на старую заброшенную хижину, скрытую среди могучих стволов деревьев. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Внутри меня росло чувство тревоги, но Хидео, казалось, был уверен в своих силах.
– Вот это место, – торжествующе произнес он, подходя к двери.
И, должна признаться, его уверенность придавала мне сил. Мы вошли в хижину, и меня сразу же охватило чувство, что мы не одни. Я осмотрелась. Стены были покрыты странными символами и рунами, а в углу стоял каменный, поросший мхом алтарь, на котором лежало нечто, рассмотреть которое мне помешали вырвавшиеся из темных углов хижины тени, и я поняла, что мы попали в ловушку – дверь захлопнулась сама по себе, отрезая нам путь к отступлению.
Тэнгу среагировал мгновенно, его движения были быстрыми и точными. Он принялся наотмашь рубить тени своим ятаганом и – странное дело – обычное оружие рассекало бесплотные тела на клочья тумана, которые постепенно таяли и исчезали. Их можно убить! Воодушевленная его примером, я принялась махать своими тонкими клинками, изничтожая призрачных врагов. Но тени быстро поняли свою ошибку и принялись кружиться вокруг нас на почтительном расстоянии, лишь изредка делая резкие и точные броски, целясь в открытые и незащищенные места. Прикосновения теней были подобны болезненным укусам, но особого вреда не приносили. Пока не приносили.
Тени нападали, но мы сражались вместе, спина к спине, и я чувствовала, как трепетали сложенные крылья тэнгу. Я ненавидела его, да, но понимала, что без него мне не справиться – одну они меня попросту сожрут.
Наконец после долгой изматывающей борьбы все наши противники обратились в клочья тумана, и тишина вновь окутала хижину. Я тяжело дышала и, обернувшись, увидела, что и Хидео устал, но в желтых глазах его горел огонь.
– Ты молодец, сестренка, – произнес он, и в его голосе отчетливо прозвучала гордость.
Я передернулась, как и всегда, когда он называл меня так.
– МЫ молодцы, но это не значит, что я тебя прощаю, – ответила я, стараясь сохранить свою ненависть, хотя в глубине души понимала, что он стал для меня чем-то большим, чем просто врагом, так жестоко надругавшимся над моей гордостью.
Я посмотрела на алтарь, вспомнив то странно-отталкивающее, что увидела на нем перед битвой, но алтарь оказался совершенно пустым! Более того, сейчас он был расколот на две части, хотя еще совсем недавно стоял совершенно целый, без трещин и зазубрин.
– Как же так... – потрясенно прошептала я и Хидео нахмурился.
– Не забивай голову ерундой, – резко бросил он. – Идем!
Мы вышли из хижины, и лес вокруг нас снова ожил. Пение птиц, шелест листвы, стрекот насекомых сладкой музыкой звучали в моих ушах после той вязкой, гнетущей тишины, что окутала нас на подходе к хижине.
– Нам нужно двигаться дальше, – произнес тэнгу, его голос был серьезным, а еще в нем слышалась нотка усталости. – Это только начало. Мы ведь так и не нашли Духов Леса.
Я кивнула, хотя душу мою точили сомнения. Мы продолжили путь по лесу, и я старалась не думать о том, что ждет нас впереди. Вскоре мы вышли на поляну, где солнце пробивалось сквозь листву, создавая причудливые узоры на поросшей изумрудной травой земле. Я остановилась, чтобы перевести дух и кляня себя за проклятую слабость и вдруг заметила, что Хидео внимательно смотрит на меня.
– Ты не должна считать себя слабой. Ты сильнее, чем думаешь.
Я почувствовала, как в груди закипает гнев. Как он смеет говорить мне о силе?! Я ненавидела его за то, что он знал, как задеть меня за живое!
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – ответила я, стараясь скрыть свои эмоции. – Ты – тэнгу, а я – просто человек, хоть и с примесью вашей крови. Я не могу быть такой, как ты.
– Ты и не должна быть такой, как я, – насмешливо произнес он. – Но ты можешь быть сильной по-своему, и ты уже доказала это. Ты отправилась в чужой мир, чтобы выручить жениха, терпишь ради него мое присутствие, сражаешься и твердо идешь к намеченной цели.
Я не знала, что ответить. Его слова задели во мне какую-то струнку, о существовании которой я и не подозревала. Я не могла позволить себе быть уязвимой, но в то же время не могла игнорировать тот факт, что Хидео прав.
– Ладно, – произнесла я, стараясь вернуть себе уверенность. – Что дальше?
Тэнгу кивком указал на другую тропинку, ведущую с поляны вглубь леса. И мы продолжили путь, чтобы вскоре наткнуться на странное явление: деревья вокруг нас начали шептать, их голоса сливались в единый хор, который звучал как заклинание, а ветви качались, будто от ветра. Но ветра здесь не было. Я почувствовала, как холодок пробежал у меня по спине.
– Мы нашли их, – благоговейно прошептал мой спутник, молитвенно прижав руки к груди, и сердце мое пустилось вскачь.
Мы подошли ближе к деревьям, и я заметила, что их корни, выступающие из земли, извиваются, словно живые.
– Ты должна задать им вопрос, – сказал тэнгу, и я почувствовала, как страх сдавливает холодной рукой мое горло. – Но будь готова к любому ответу.
Я глубоко вздохнула и сделала шаг вперед. Деревья замерли, и их шепот стал тише. Я собрала все свои силы и заговорила:
– Духи Леса, приветствуем вас! Я и мой спутник ищем помощь. Нам нужно знать, как победить вампиров и вернуть обращенному вампиру человеческую суть. Прошу, помогите нам!
Воздух вокруг нас стал тяжелым, и из-за деревьев показалась фигура, окруженная ореолом света. Дух Леса! Человеческий язык был бессилен описать его облик, скажу только, что глаза его светились мудростью, а голос звучал как ветер, проходящий сквозь листву.
– Подойди ко мне, дитя, – тихо произнес он и на подкашивающихся ногах я приблизилась к Духу, который возвышался надо мной на целых три головы. Он простер руку над моей головой и несколько мгновений пристально вглядывался мне в глаза, и каким-то непостижимым образом я поняла, что он читает меня как открытую книгу и из нее узнаёт обо мне абсолютно все.
– Вы ищете ответы на свои вопросы и просите о помощи, но будьте осторожны, – прошелестел Дух. – Помощь, которая вам нужна, требует жертвы. Вы должны быть готовы к последствиям.
Я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Жертва? Что это значит? Я обернулась к тэнгу, и в его глазах я увидела ту же тревогу, что и у меня.
– Мы готовы, – произнес он, и его голос прозвучал спокойно и уверенно. – Мы не отступим.
Дух кивнул, и свечение вокруг него стало ярче, наполняя поляну мягким сиянием. Я почувствовала, как тепло этого света проникает в меня, придавая сил, но в то же время нарастало и чувство тревоги.
– Чтобы победить вампиров и спасти того, кто раньше был человеком, вам нужно найти три артефакта, – торжественно произнес Дух. – Каждый из них охраняется теми, кто не желает, чтобы вы их нашли. Вам придется столкнуться с вашими страхами и преодолеть их.
– И где нам искать эти артефакты? – охрипшим от волнения голосом спросила я, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие.
– Первый находится в сердце горы, где живет огненный дракон. Второй – в глубинах озера, охраняемого водяным духом. Третий – в лесу Теней, где обитают призраки прошлого, – ответил Дух Леса, его глаза сверкнули. – И не забудьте, что каждый артефакт требует жертвы. Вы должны быть готовы к тому, что потеряете что-то важное.
Я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Жертва. Снова это слово, которое звучало как приговор. Я обернулась к тэнгу, и в его глазах увидела непоколебимую решимость.
– Мы справимся, Улима, – произнес он, и его голос звучал уверенно. – Мы уже прошли через многое. Это не остановит нас.
Я кивнула, хотя меня и грызли сомнения. Я не могла позволить себе отступить, но зачем это Хидео? Меня не переставала терзать тревожная мысль, что он скрывает от меня что-то важное, что-то, о чем я узнаю только тогда, когда будет уже слишком поздно что-то предпринимать.
ГЛАВА 1
Два года назад.
Я в бессильной ярости смотрела на Мерлану, заигрывающую с Кайрэном. Вмешаться в их беседу я не могла – сегодня был мой черед нести стражу при тарне, а Кайрэн был слишком вежлив, чтобы отшить назойливую особу.
Что и говорить, она была хороша! Черные как вороново крыло волосы, яркие, сапфирового цвета глаза, точеные черты лица, аппетитная фигура. Меня обожгла злая ревность.
– Что, засмотрелся женишок на большие титьки? – ехидно шепнул мне на ухо Ульснех, с которым мне сегодня угораздило попасть в одну смену. – Оно и понятно – с такой невестушкой, как ты только и остается чужие прелести рассматривать.
– Сожри тебя Орниус! – прошипела я, изо всех сил ущипнув его за руку. – Тебя и твой поганый язык!
Ульснех вздрогнул от боли, стряхнул мои скрюченные пальцы со своей руки и усмехнулся.
– Что, подруга, правда глаза режет?
Режет, Ульснех, еще как режет! Но тебе я об этом не скажу. Впрочем, ты и сам это знаешь...
А правда состояла в том, что я была доске подобна. Нет, ну какие-то сучки у меня проклюнулись, но были так малы, что хоть плачь! Впрочем, почти полное отсутствие груди не помешало Кайрэну полюбить меня. Не мешало это и некоторым другим, таким, как Ульснех, подкатывать ко мне с непристойными предложениями, а таким, как Бэтланд, ухаживать, но... грудь попышнее мне все равно хотелось. Не бидоноподобную, но и не два сучка, как у меня. Но чего нет, того нет. Зато этого добра у Мерланы было больше чем достаточно и хоть в верности и любви Кайрэна я не сомневалась, мне было неприятно видеть его возле этой грудастой, явно неравнодушной к нему девице.
Мерлана приехала к нам откуда-то с запада, откуда именно я не знала. У нее было какое-то дело к нашему тарну, но опять же подробностей я не ведала: дела нашего правителя не для ушей простой стражницы, каковой я являлась. А вот Кайрэн был наверняка в курсе – ведь он советник тарна Скирона, его правая рука. Но о делах своего господина он не говорил никому, даже мне. Да я и не спрашивала. Такой у нас был уговор. Но не интересоваться этой Мерланой мне было трудно, хоть выспрашивать о ней у Кайрэна я и не хотела.
Когда я намекнула жениху на ее явный интерес к нему, он только рассмеялся и сжал меня в объятиях.
– Да ты никак ревнуешь, Уля!
Я вырвалась и сердито буркнула:
– Мне просто неприятно смотреть, как у нее при виде тебя слюни текут.
– Ты действительно полагаешь, что Мерлана имеет на меня какие-то виды? – посерьезнел Кайрэн.
– Только слепой этого не заметит! – фыркнула я.
– Ты ошибаешься, Уля, – с улыбкой покачал головой он. – Она приехала сюда по одному важному делу и нам приходится много общаться из-за этого и, если это и выходит у нее с кокетством, так это лишь потому, что она привлекательная девушка, избалованная мужским вниманием и такова ее манера себя вести со всеми, а не только со мной. Не придавай этому значения и не ищи то, чего и в помине нет.
Я поначалу и не придавала, и не искала. Ну, почти. Но прошло уже две недели, как она прибыла ко двору тарна Скирона, дело ее было успешно улажено, насколько я знала, но ее интерес к Кайрэну отнюдь не пропал, да и отчаливать домой она явно не спешила.
– Кайрэн, скажи, а правду говорят... – донесся до меня ее бархатистый, глубокий голос, и я напрягла слух, чтобы в гуле голосов множества людей, собравшихся в приемном зале, расслышать, что она говорит моему жениху. Но Мерлана, прижавшись к плечу Кайрэна, склонилась к самому его уху и конца фразы я не расслышала.
С каким же нетерпением я ждала, когда окончится мое дежурство, чтобы я могла подойти к этим двоим и... что я тогда буду делать, я не знала, но была зла на Кайрэна не меньше, чем на Мерлану. Ну неужели он не видит, не понимает, что явно небезразличен ей?! Что ее интерес отнюдь не делового характера?!
С трудом дождалась я сегодня окончания дежурства. Наконец наступил вечер. Все разошлись. Уже и тарн покинул приемный зал, поднявшись на второй этаж, где располагались жилые покои. Мы с Ульснехом, Рогнедой и Имриком обошли весь зал, за который были ответственны, осмотрели все уголки, заглянули во все укромные местечки. Пришла ночная стража. Наконец-то свобода!
Скинув на ходу багряный плащ, сколотый брошью в форме головы ворона – знак принадлежности к людям Скирона, – я опрометью бросилась вон из дома тарна и помчалась к Кайрэну.
Вот уж все ему выскажу, что на сердце накипело!
Я почти бегом неслась по полутемным кривым улочкам, когда из «Медового вереска» мне навстречу вывалился наружу подвыпивший детина в кожаной жилетке и штанах. Обнаженные руки его бугрились мощными мускулами.
– А ну стой! – скомандовал он заплетающимся языком и перегородил мне дорогу. – Такая славная... ик!.. крошка мне сейчас и нужна! Приласкай меня, красава! – и с пьяным хохотом он обхватил меня своими ручищами и попытался прижаться к моим губам своим слюнявым ртом. Прежде, чем я успела отпрянуть, на меня мерзко пахнуло дешевой брагой и чесноком. Ужом я выскользнула из его медвежьих тисков и сделала подсечку. Невзирая на все свое мускульное изобилие охочий до женского внимания выпивоха распластался на земле, осыпая меня проклятиями и силясь встать, но хмель сковывал движения, делая их нелепыми и неловкими, и он никак не мог подняться. Я и не стала ждать, побежала дальше. А он и не пытался меня преследовать – понял, с кем связался.
Да, я воительница, а не изнеженная дева, которая и постоять за себя не может! Я горжусь своей силой и ловкостью, превосходно владею оружием и знаю кучу приемов рукопашной борьбы!
Вот и дом Кайрэна, погруженный в темноту. Только два окна светятся мягким желтым светом – в прихожей и в спальне.
Я достала ключ, который был у меня на правах невесты и вошла внутрь. Хотела уже птицей взлететь по лестнице на второй этаж, где была спальня, а вместо этого рыбкой нырнула под лестницу и затаилась в темноте.
Наверху слышались голоса. Один голос – гневный, громкий – Кайрэна, другой – вкрадчивый, умоляющий – Мерланы.
– Убирайся! Как посмела ты заявиться ко мне в дом после всего, что я тебе сказал?!
– Я не уйду, милый, – промурлыкала Мерлана. – Я обниму тебя покрепче – вот так – и ты сразу забудешь свою глупышку Улиму. Ну разве я не краше?
– Прочь! – прорычал Кайрэн. – Чтобы духу твоего тут не было!
Наступила тишина, пугающая, звенящая. А потом голос Мерланы:
– Ты об этом пожалеешь. Ты и твоя девка. Я отомщу!
На лестнице раздались легкие шаги, и вскоре я увидела Мерлану.
О, Мирелла, и в каком виде!..
Из одежды на ней были только кружевные чулки да рубиновая цепочка на талии. Налитая грудь с темными сосками упруго подпрыгивала, пока Мерлана спускалась с лестницы. Роскошные черные волосы ее разметались по плечам как хвост кометы, глаза метали молнии.
Сверху вдруг грохнулись ее нелепые башмаки на высоченных каблуках, и я вздрогнула от неожиданности, а за ними мягко спланировало платье.
– Одеться не забудь! – крикнул Кайрэн. – А то дойдешь ты в таком виде только до первой подворотни, а там как раз найдутся желающие погасить огонь, пылающий в твоих чреслах!
– Огонь этот потушишь ты и очень скоро! – прошипела она, задрав голову, затем не спеша оделась и замерла, повернувшись в мою сторону. Я вжалась в стену, хотя она не могла меня увидеть и так. – Я знаю, что ты здесь, маленькая дрянь, – тихо прошептала она. – Упиваешься моим унижением. Но придет день, когда я восторжествую над тобой и заставлю плакать кровавыми слезами!
И она покинула дом, аккуратно затворив за собой дверь.
Я стояла в своем укрытии ни жива ни мертва, холодный пот струился по спине, а ноги тряслись и подкашивались.
Мерлана никак не могла меня увидеть! Так как же она узнала о моем присутствии?
С трудом отклеившись от стены, к которой я привалилась, как к родной, закрыла входную дверь на засов и поплелась к Кайрэну. От былой моей прыти не осталось и следа.
Жениха я ожидаемо обнаружила в спальне, он стоял у окна и барабанил пальцами по стеклу.
Мне очень нравилась эта комната и я дождаться не могла того момента, когда она станет и моей тоже. Здесь было как-то по-особенному уютно и умиротворяюще.
Стены, обшитые деревянными панелями, хранили тепло, впитавшееся в них за день, словно обнимая каждого, кто входил сюда. В углу, у окна, стояла массивная кровать с высоким изголовьем, покрытая мягким мехом. На ней лежали подушки, украшенные узорами, напоминающими о битвах и героических подвигах.
На полу, покрытом темным, грубо обработанным деревом, раскинулся теплый шерстяной ковер. Он приглушал шаги, создавая атмосферу уединения и покоя. В воздухе витал легкий аромат воска и смолы, исходящий от свечей, расставленных по углам комнаты. Их пламя танцевало, отбрасывая тени, которые, казалось, оживали, рассказывая свои собственные истории.
На стенах висели старинные гобелены, изображающие величественные горы и бескрайние леса. В центре одной из стен красовался щит, украшенный гербом древнего рода, из которого происходил Кайрэн, а рядом висели мечи и луки.
На столе темного дерева лежали свитки и книги. Их страницы хранили знания о магии и древних артефактах, за которые многие искатели редкостей продали бы душу. В углу, у камина стояло массивное кожаное кресло, приглашая к отдыху после долгого, утомительного дня.
Эта спальня была не просто местом для сна; она была отражением души своего владельца, полна тайн и историй. Здесь, в этом уединенном уголке, можно было забыть о повседневности, погрузившись в мечты о далеких путешествиях и великих свершениях.
Но сейчас вид этой привычной и любимой комнаты меня не порадовал и не успокоил.
Заслышав мои шаги, Кайрэн резко обернулся, и я увидела его лицо, искаженное гневом. Я отпрянула – никогда не смотрел он на меня с таким выражением, будто собирается убить!
Однако едва он понял, что это я, взгляд его тут же изменился.
– Ах, Улима, это ты! Я думал... Ты, верно, видела сейчас Мерлану?
– Видела, – бросила я. – Увидела даже больше, чем хотела, – с горечью добавила я и посмотрела ему в глаза. – Как видишь, я была права – чувства у нее к тебе далеко не платонические.
– Права, – устало вздохнул Кайрэн. – Я давно уже об этом знаю, просто не хотел тебя расстраивать. Все надеялся, что до Мерланы наконец дойдет, что у меня есть ты, а она мне не нужна.
– Не дошло, – желчно усмехнулась я.
– Не дошло, – согласился Кайрэн. – Но уж сейчас-то должна была уразуметь.
Я хмыкнула, подошла к жениху, обвила руками его шею, прижалась всем телом.
– Люблю тебя!
– И я тебя люблю, – обнял он меня в ответ и зарылся лицом в мои волосы. – Как прошел день?
– Ужасно, – выдохнула я. – Эта Мерлана постоянно крутилась возле тебя, а я вынуждена была смотреть, как ты с ней любезничаешь и даже не могла подойти и вмешаться.
– Прости, моя хорошая. Ну не мог же я послать ее к Орниусу прямо у тарна в доме, а вежливых намеков она не понимает.
– Все в порядке. Уж теперь она от тебя отстанет.
– Мало того что отстанет, так еще и уедет! – с энтузиазмом воскликнул Кайрэн. – Уже завтра. Это была ее последняя отчаянная попытка добиться от меня взаимности.
– И она с треском провалилась, – улыбнулась я. – Бедная Мерлана! Даже готова ее пожалеть.
– А я – нет, – беспечно улыбнулся Кайрэн и оказался прав.
Увы, жалеть нужно было отнюдь не Мерлану...
ГЛАВА 2
На следующий день произошло долгожданное и радостное для меня событие – Мерлана уехала из Скальхеда, а вечером пришло известие, что на ее экипаж напали вампиры. Камеристка Мерланы и один из охранявших ее в пути воинов были осушены насмерть кровопийцами, Мерлане же и двум другим воинам удалось спастись.
– Мирелла, какой кошмар! – потрясенно прошептала я. – Куда только смотрят Хранители Света? Вампиры свободно разгуливают рядом с городом и нападают на путешественников средь бела дня!
– Хранители Света не вездесущи, Уля, – мрачно изрек Кайрэн, потирая подбородок. – А вампиры очень хитры и изворотливы, их трудно обнаружить и еще труднее поймать.
– Но Хранители...
– Хранители не всесильны, – мягко перебил меня Кайрэн. – Несмотря на все свое могущество, они всего лишь люди.
Я недовольно засопела, в корне несогласная с ним. Не с тем, что они не всесильны, не вездесущи и вообще просто люди – это-то все верно. Но братство Хранителей Света, призванное бороться с вампирами и защищать от них людей, все хуже и хуже справлялось со своими обязанностями, а что было тому причиной, никто не знал. И с этим нужно было срочно что-то делать, а не списывать все на отсутствие всесильности и вездесущности.
На следующий день уехал и Кайрэн по очередному поручению тарна, и я денно и нощно возносила молитвы Мирелле, чтобы та уберегла его в пути от вампиров и прочей нечисти и благополучно вернула его мне.
Не вернула. И не уберегла.
Молисен, который должен был сопровождать Кайрэна до Сарвеха, вернулся через два дня весь израненный и еле живой на взмыленном коне, едва державшимся на ногах от усталости. Молисен принес дурные вести. Не успели они с Кайрэном разъехаться на развилке дорог, как на Кайрэна напала шайка хорошо вооруженных головорезов, Молисен бросился ему на помощь и отделался несколькими ранениями, а вот Кайрэна они оглушили и увезли с собой.
– Не переживай, Улима! – попытался утешить меня кипящий от ярости тарн. – Это нападение наверняка связано с положением Кайрэна и дело это либо политическое, либо сугубо материальных ценностей – или мы получим требование о выкупе, или... или этим бандитам нужно что-то от меня лично, но в этом случае они тоже озвучат свои требования. И Кайрэн вернется. Ну что ты, Улима, не плачь! Ты же не какая-то изнеженная дева, проливающая слезы по каждому поводу! Ты – воительница, гордость Скальхеда!
– Я еще и невеста, – пробормотала я, шмыгая носом. – И я тревожусь за своего любимого.
Скирон лишь беспомощно развел руками и похлопал меня по плечу.
– Ступай домой. Тебе надо отдохнуть и успокоиться. Как только получу какие-либо сведения о Кайрэне, тут же дам тебе знать.
– Вы не позволили мне присоединиться к отряду, который отправили в погоню за разбойниками, похитившими Кайрэна! Почему?
– Это дело слишком близко к твоему сердцу, и ты можешь наделать глупостей, – ровным голосом проговорил тарн. – Ступай домой.
Я закусила губу и быстро покинула гудящий как улей приемный зал тарна.
А утро застало меня уже далеко от Скальхеда. Я не была следопытом и не смогла бы выследить тех, кто захватил моего Кайрэна, но я догнала отряд воинов, которых снарядил тарн, а среди них был опытный следопыт. Так что мне оставалось лишь не терять из виду отряд, да не выдать себя – Скирон не позволил мне ехать, и в отряде, обнаружь они мое присутствие, мне выделили бы воина, сопроводившего меня назад к тарну. Но разве могла я остаться в стороне, когда мой любимый попал в беду?!
Я следовала за отрядом целый день, а вечером, когда воины отправились на постоялый двор, расположенной на окраине небольшого села, свернула в рощу и устроилась так, чтобы просматривалась дорога, которую отряду было не миновать в любом случае. Расседлала Мисту – свою вороную тонконогую кобылу и отправила ее пастись на поляну с налитой соком травой. Сама уселась на поваленное дерево и принялась за скудный ужин – вяленое мясо, твердый сыр и хлеб, щедро размачивая сухую еду добрым элем. А затем, очертив широкий круг охранным амулетом, беспечно завалилась спать. За что не преминула поплатиться.
Глубокой ночью меня разбудил неприятный зуд – охранные чары были взломаны. Я молниеносно вскочила на ноги, схватив два тонких клинка, которые я с вечера предусмотрительно вытащила из ножен и положила рядом с собой. Но эта мера предосторожности оказалось просто смехотворной против тех, кто нарушил мой сон.
Передо мной застыли три силуэта в темных плащах с глубокими капюшонами. Люди? Нет! Это были вампиры! В бледном свете луны я увидела острые клыки и красные глаза, хотя самих лиц было не разглядеть. Когда я осознала, кто передо мной, земля ушла у меня из-под ног, я оцепенела от ужаса, не в силах ни закричать, ни пошевелиться. Впрочем, даже если бы и могла, это ничего не изменило бы.
Быстрее мысли все трое выставили вперед левые руки и с них сорвался, закручиваясь вихрем, красновато-розовый искрящийся туман, щупальца которого шустро устремились ко мне, и я почувствовала, как меня охватывает смертельный холод, покалывающий тело и словно высасывающий из него жизненные силы. С глухим стоном повалилась я на землю, и свет луны померк для меня.
В чувство меня привел холод. Да какой! Тело буквально сотрясалось от дрожи, изо рта, который я раззявила, собираясь закричать (ну так, на всякий случай), вырывались облачка пара. Стуча зубами, я сделала не очень успешную попытку встать с чего-то жесткого и холодного, на чем провалялась без сознания уж не знаю, сколько времени – тело совершенно задеревенело. Этим «чем-то» оказалась узкая каменная плита из черного камня.
Я обвела взглядом помещение. Прямо напротив меня поблескивала темным металлом кованая решетка. Каменный пол, каменные стены, каменный потолок. В углу под потолком притаилась серебристая паутина впечатляющих размеров. Я покачала головой – не хотела бы я встретиться с ее обитателем: к паукам я испытывала стойкое отвращение. Впрочем, хозяин паутины меня сейчас волновал меньше всего, а вот вопрос о том, где я – очень даже.
О, Мирелла! На меня же напали вампиры! И что-то сделали со мной такое, от чего я потеряла сознание! Так выходит, я сейчас нахожусь у этих кровопийц?! В темнице?
Неприятный холодок пробежал у меня по спине, а зубы выбили дрожь то ли от царящего здесь холода, то ли от осознания ужаса моего положения. Я плотнее закуталась в плащ, но это не помогло. Тогда я принялась ходить из угла в угол, растирая руки, а временами и нос.
И проморгала появление долговязого, худосочного вампира с не предвещающим ничего хорошего (хотя от вампиров в принципе невозможно ждать что-то хорошее) выражением на мертвенно-бледном лице, смотрящего на меня сквозь решетку моей камеры какими-то неживыми голубыми глазами.
Я вскрикнула и замерла на месте.
Вампир презрительно поджал и без того тонкие губы и процедил:
– Следуй за мной, человечка.
И тут же решетка поехала вверх, пропуская меня наружу. Вот только я отнюдь не была уверена, что мне там понравится больше, чем в этой ледяной клетушке. Но разве у меня был выбор? Да и разобраться, где я нахожусь, было необходимо, если я хочу выбраться на свободу.
Я поджала губы – под стать долговязому хмырю – и вышла из камеры. И чуть не вскрикнула от удивления – здесь была совсем другая температура! Блаженное тепло охватило мое продрогшее тело, и я глубоко вздохнула. Но как такое было возможно?
Цепкие холодные пальцы обхватили мое запястье, и вампир молча повлек меня за собой. Я, не сопротивляясь, следовала за ним. Дальше по коридору, затем по винтовой лестнице, круто уходившей вверх и казавшейся бесконечной, по длинному узкому переходу со стрельчатым сводом, затем по огромному залу, полутемному, роскошному и мрачному, снова по лестнице, уже обычной, широкой и беломраморной, миновали просторный светлый зал с высоченным потолком и огромной хрустальной люстрой, висевшей под самым потолком на скрученной цепи. И снова винтовая лестница, темная, узкая.
Наконец, оказавшись в небольшом пустом помещении с тремя дверьми, мой провожатый остановился у одной из них и отомкнул замок. Молча втолкнул меня в комнату и так же молча запер. Раздались удаляющиеся шаги, и наступила тишина. Я осмотрелась.
Стены, выложенные грубыми темно-серыми камнями, местами были покрыты мхом и затянуты паутиной, а в углах прятались тени, которые казались живыми. Низкий потолок, поддерживаемый массивными деревянными балками, создавал ощущение подавленности, как будто сама архитектура этой комнаты старалась сжать пространство вокруг несчастной жертвы, попавшей в нее.
В воздухе витал запах сырости и плесени, смешанный с легким налетом чего-то сладковато-металлического. Окно, заколоченное досками, пропускало лишь тонкие лучи света, которые с трудом пробивались сквозь мрак, окутывающий комнату. В центре стоял массивный деревянный стол, покрытый слоем пыли. Его поверхность была изрезана глубокими царапинами, оставленными временем, а возможно, и неосторожными руками. На столе стояла одна-единственная свеча в засаленном подсвечнике, из которого капали восковые слезы, оставляя следы на столе. У одной из стен стоял небольшой шкаф с распахнутыми дверцами, из которых выглядывали старые, пыльные книги с потрепанными переплетами. А в дальнем углу комнаты я увидела кровать с тяжелым темным балдахином, который свисал с высоких резных столбиков. Ткань была изношенной и местами порванной, а ее цвет, когда-то насыщенно-бордовый, потускнел и выцвел. Матрас был тонким и жестким, с заметными впадинами и неровностями. На нем лежало несколько тощих подушек. Одеяло, когда-то теплое и толстое, теперь выглядело как тень самого себя – оно исхудало, края изорвались, а цвет напоминал о заплесневелых листьях. У изголовья стояла старинная резная тумбочка, на которой пылилось несколько забытых кем-то предметов: потемневшая чаша, пара пыльных свечей и раскрытая книга с пожелтевшими страницами. А за маленькой дверцей обнаружилась комнатенка с удобствами.
Да, удручающая и гнетущая обстановка!
Свеча на столе мигнула и собралась погаснуть, стремясь оставить меня в кромешной темноте, но я проворно подскочила к ней, зажгла об огарок фитиль свечи, прихваченной мной с тумбочки, и воткнула ее в расплавленную лужицу воска, оставшуюся в подсвечнике от ее догоревшей товарки.
Не знаю, сколько времени провела я в этой неуютной комнате. Ко мне никто не приходил, за исключением вампира, который меня сюда привел, да и он приходил лишь для того, чтобы оставить мне скудную еду и воду. Он не реагировал на мои вопросы, крики, ругательства, которыми я его осыпала, стремясь разбить лед его невозмутимости и спокойствия. Тщетно! Ничто не могло его пронять. Но и кровь мою пить он не пытался. Вампир просто ставил поднос с едой и новой свечой на стол и уходил, тщательно запирая дверь, в которую я тут же начинала ломиться.
Я потеряла счет дням, сходя с ума от страха, тревоги и невозможности что-либо предпринять. Меня сводила с ума неизвестность, а время тянулось так медленно!
Жив ли Кайрэн, освободили ли его похитители? А какая участь ждет меня? Зачем вампиры держат меня в этой комнате и сколько еще продлится это заточение? Они не дали замерзнуть мне в темнице, не дают и умереть с голоду. Но зачем я им?!
Все прояснилось самым неожиданным и ужасным образом в день, ставший для меня поистине роковым.
ГЛАВА 3
В тот день Турнель (так звали моего тюремщика-вампира) пришел ко мне с пустыми руками. Он произнес одно лишь слово, но слово это заставило меня затрепетать от страха, надежды и ожидания.
– Идем!
Он отвел меня в комнату, служившую для омовений. В каменном полу были сделаны две глубокие чаши, наполненные горячей водой, на бортике одной из которых стояли склянки со всевозможными притираниями и шампунями, на бортике другой лежало свернутое махровое полотно. На скамье, стоявшей у стены, я увидело аккуратно сложенную одежду.
Все это Турнель показал мне, проведя по комнате, велел помыться и переодеться и застыл истуканом у двери.
Искупаться мне хотелось очень – за все дни, проведенные в мрачной комнате-темнице, мне даже умыться ни разу не удалось, а тут – целые чаши для омовений! Не знаю, с чего это проклятый кровосос так раздобрился, да сейчас меня это и не интересовало. Меня интересовала горячая вода и ароматное мыло. Я с нетерпением ждала, когда Турнель выйдет, но он, похоже, делать этого не собирался.
– Я не могу мыться в вашем присутствии, – нерешительно заговорила я. – Не могли бы вы...
– Можешь. И будешь, – вампир сверкнул в мою сторону ставшими красными глазами и плотоядно оскалился, обнажив длинные острые клыки. – А иначе будешь наказана. Твоя кровь должна быть вку-у-сной: ты молодая, девственная и здоровая. М-м, изысканное угощение, – и он шагнул ко мне.
Я в ужасе отпрянула, потрясенно глядя на Турнеля. Откуда он все это знает? Нет, ну молодая – это понятно, а об остальном?
Он сделал еще шаг.
– Не надо, прошу! – пискнула я.
– Тогда делай, что велено! – рявкнул он.
Я уже без возражений разулась – и к удивлению своему обнаружила, что пол здесь теплый, распустила косу, скинула одежду, стараясь прикрыться распущенными волосами, и послушно залезла в воду. Покосилась на своего мучителя, с кислым видом отошедшего обратно к двери. Никак разочарован моим послушанием? Кровушки испить хотел? Так а что мешает? Я же целиком в его власти. Или не в его?
Поспешно натирая тело душистым мылом, я лихорадочно размышляла.
Похоже, Турнель тут отнюдь не главный, а всего лишь исполняет чью-то волю. Осталось разобраться, где это «тут» и кто этим самым «тут» командует. И тогда... что тогда? Тогда что-то прояснится.
Вымывшись в первой чаше, я, косясь в сторону неподвижного вампира, перешла во вторую, где ополоснулась чистой водой и вышла, завернувшись в мохнатое полотно. Упругая струя теплого воздуха, исходящая из какого-то хитроумного прибора, высушила мои волосы. Я не слишком ловко облачилась в платье непривычного покроя, стараясь не обращать внимания на Турнеля, разглядывающего меня без особого интереса, заплела светлую копну волос в косу и сунула ноги в свои заляпанные засохшей грязью, зато удобные башмаки – изящных туфелек мне не предложили, чему я была только рада.
Турнель оглядел меня с головы до ног, удовлетворенно кивнул и велел следовать за ним, что я и сделала. Меня все сильнее сжигало любопытство и снедал страх.
Опять замелькали галереи, анфилады и лестницы. Похоже, мы находились в каком-то замке. Целый замок, принадлежащий вампирам? Сердце мое сжалось.
А Турнель привел меня в какой-то кабинет и оставил одну, напоследок велев ждать и закрыв дверь на замок.
Я подбежала к двери – точно ли заперто? Да, подергав ручку, я окончательно убедилась в этом. Окон здесь не было, так что воспользоваться ими для спасения не выйдет. Оставалось только осмотреть сам кабинет – вдруг найдется что-то для меня полезное.
Увы, ничего, что могло бы мне пригодиться в данной ситуации, я не нашла, зато если бы сейчас я была способна получать эстетическое удовольствие, этот кабинет доставил бы мне его с лихвой.
Мрак и элегантность переплелись здесь в идеальной гармонии. Стены, обшитые темным деревом, словно поглощали свет, создавая атмосферу таинственности. На них висели картины с изображениями ночных пейзажей и неизвестных мне существ, которые, казалось, следили за каждым моим движением.
В центре кабинета стоял массивный стол из черного дерева, на котором были аккуратно разложены пергаменты и старинные книги, переплеты которых были украшены золотым тиснением. Просмотрев пару книг и пергаментных свитков, я с разочарованием убедилась, что написаны они на неизвестном мне языке. Здесь же, на столе, я увидела изящную чернильницу с пером, словно созданную для того, чтобы записывать тайные сделки и древние заклинания.
Освещение в кабинете было мягким и приглушенным. Лампы с абажурами из красноватого витражного стекла отбрасывали теплый свет, создавая игру теней на стенах. В углу стояло кресло, обитое черным сукном.
На полках шкафа с застекленными дверцами я увидела хрустальные флаконы с какими-то жидкостями, старинные часы, обе стрелки которых остановились на цифре «6», и книги, написанные на том же непонятном мне языке. В воздухе витал легкий аромат воска, старой бумаги и кожи, смешанный с чем-то сладковато-острым, вызывающим неприятные ассоциации.
В замке повернулся ключ, дверь открылась, и я отпрянула от шкафа, чуть не выронив книгу, которую рассматривала.
– Пора! – воскликнул вошедший Турнель, от его недавней холодности и невозмутимости не осталось ни следа – ноздри вампира раздувались, глаза блестели, он тяжело дышал. – Идем!
– Куда? Что происходит? – я в очередной раз попыталась вовлечь его в разговор, что-то узнать, но тщетно.
Он схватил меня за руку, причем пальцы его уже не были ледяными, и потащил за собой. Я не сопротивлялась. Похоже, развязка близка, и я скоро узнаю, где я и зачем понадобилась вампирюгам. Шли мы недолго. Турнель втащил меня в очередную дверь, и мы очутились в чьих-то личных покоях, по крайней мере, у меня сложилось именно такое впечатление. Мы прошли через холл и оказались у двери, за которой определенно кто-то был.
Я услышала рычание, треск раздираемой ткани, женские стоны и какие-то влажные шлепки.
Мирелла! Да это же... там же...
– Зачем мы здесь? – прошептала я пересохшими губами, со страхом глядя на своего провожатого.
– Сейчас узнаешь, – шепнул он в ответ и тихо отворил дверь.
Мы вошли внутрь. Это была спальня, большую часть которой занимала огромная кровать, застеленная черными простынями. И на этой кровати я увидела пару, занимавшуюся любовью с такой самоотдачей, что массивная кровать под ними ходила ходуном и жалобно поскрипывала. Я видела обнаженные женские ноги, широко раскинутые и подрагивающие под яростным натиском мужчины, который был повернут ко мне спиной. Я видела его черные волосы, стройную спину и крепкие ягодицы.
Мужчина рычал и двигался все быстрей, то и дело припадая к шее женщины. А потом он перевернулся, опрокидывая партнершу на себя, и она оседлала его и принялась исступленно скакать на нем, откинув голову назад.
Турнель потянул меня за собой, и я увидела любовников с другого ракурса. Увидела и узнала.
Женщина с подпрыгивающей пышной грудью, измазанной кровью, была Мерланой. Мерланой! С красными вампирскими глазами и острыми клыками, кажущимися белоснежными на фоне темно-красных губ! Мужчина же под ней, то сжимающий ее бедра, то хватающий ее за грудь, тяжело дышащий, с приоткрытым ртом, из которого выглядывали окровавленные клыки, был...
– Кайрэн! – вырвался из моей груди не то стон, не то крик и мужчина распахнул красные вампирские глаза.
Кайрэн... это был он, мой жених, мой любимый, ставший вампиром и занимающийся любовью с Мерланой, оказавшейся вампиршей, ловко скрывавшей свою сущность при дворе тарна Скирона! Так ловко, что находившийся на службе у тарна Хранитель Света ничего не заподозрил!
Так значит, нападение вампиров на Мерлану было подстроено, а Кайрэна похитили вовсе не ради выкупа или каких-то выгод от тарна! Его похищение организовала Мерлана!
Что я пережила за эти мучительные минуты и как это пережила, одна Мирелла ведает!
Я стояла на краю бездны, сердце колотилось, будто пытаясь вырваться из груди. Вокруг меня мир распадался на осколки, и каждый из них был острым, как стекло. Я не могла поверить своим глазам: он, мой любимый, мой жених, стал одним из тех порождений мрака, которых так боятся и ненавидят люди! Боятся и ненавидят небезосновательно. Сколько людей погибает каждый год от клыков вампиров, несмотря на защиту Хранителей Света! И теперь мой любимый – вампир. Вампир. Это слово звучало, как приговор, как проклятие, и я чувствовала, как холод проникает в каждую клеточку моего тела.
Да, Кайрэн стал вампиром, но не это поразило меня больше всего, не от этого рвалось на куски сердце.
Я вспомнила его слова, как он заверял меня в том, что не любит Мерлану, не испытывает к ней никаких чувств, что между ними ничего нет. И сейчас, глядя на их слитые воедино тела, на то, как он сжимает ее бедра и стонет от блаженства, проникая в нее, я понимала, что все это было ложью. Внутри меня что-то рвалось, как будто кто-то выдирал из меня душу. Я чувствовала, как слезы подступают к глазам, но не могла позволить себе плакать. Вместо этого во мне разгорался гнев, смешанный с болью от предательства и ревностью.
Мир вокруг меня стал серым и безжизненным. В голове никак не укладывалось, как Кайрэн мог так легко предать меня, как мог забыть все наши клятвы любви. В его глазах больше не было того света, который я любила. Теперь они были полны тьмы, и эта тьма поглощала меня. Я чувствовала себя потерянной, как корабль без компаса, дрейфующий в бескрайнем океане отчаяния.
Каждый его взгляд на Мерлану был как нож в сердце. Я не могла отвести от них глаз, хоть это зрелище и причиняло мне жгучую боль. Я искала в лице Кайрэна хоть каплю сожаления, хоть намек на то, что он помнит о нас, но там не было ничего, кроме безумной страсти, обращенной на вампиршу. Меня он не замечал. Я понимала, что теряю его навсегда, и это осознание было невыносимым.
Я хотела закричать, хотела, чтобы он услышал меня, чтобы понял, что разрушает не только меня, но и все, что мы построили вместе. Но вместо этого я просто стояла, как статуя, замороженная в моменте, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я была готова сражаться за него, но теперь понимала, что он свой выбор сделал. И это было самым страшным из всего.
Как он мог, Мирелла, как он мог?!
– Кайрэн! – вырвалось глухим рыданием из моей груди.
И тут что-то изменилось. Взгляд его, устремленный на меня, обрел осмысленность и в нем появился ужас. Он перевел взгляд на Мерлану, с криком сбросил ее с себя и вскочил с кровати. Но вампирша оказалась проворнее. Молниеносным движением подскочив ко мне, она схватила меня в объятия и припала к шее. Я почувствовала, как острые клыки вспарывают мою плоть, высасывая жизнь, услышала свой всхлип и полный отчаяния крик Кайрэна. И свет померк для меня.
ГЛАВА 4
Я не умерла и даже не стала вампиром, но мое возвращение в мир живых был непростым. Глаза я открыла с превеликим трудом – веки вдруг стали непомерно тяжелыми, и мир вокруг долго плыл и качался, прежде чем начал постепенно обретать четкие очертания. Первое, что я ощутила, – это холод, пронизывающий до костей, словно сама смерть обнимала меня. Вокруг стояла тишина, но в ней слышался гул – отдаленные звуки, как будто кто-то шептал в темноте мое имя.
Тело было тяжелым, каждое движение давалось с трудом, и я чувствовала, как по коже щекотно и колко бегают мурашки, возвращая чувствительность онемевшим членам. Воспоминания о том, что со мной произошло, накатывали волнами: сапфировые глаза вампирши, ее зловещий и торжествующий оскал и острые клыки, вонзающиеся в мое горло. И обнаженный Кайрэн с затуманенными страстью красными глазами, его руки, мнущие измазанную кровью грудь Мерланы, его окровавленный рот, с придыханием произносящий ненавистное имя моей соперницы.
Сердце колотилось у меня в груди, но это уже не было прежним биением – оно звучало как-то иначе, как будто в нем появилась новая нота, нота тревоги и страха. Я ощущала, что вены мои наполнены чем-то горячим и сладким, и это чувство было одновременно притягательным и отталкивающим. Внутри бушевали противоречивые эмоции: ненависть к Мерлане, странное, противоестественное влечение к тому, что она сделала со мной и раздирающая сердце в клочья боль от предательства Кайрэна.
Я попыталась встать, но ноги не слушались. В голове кружились мысли, и каждая из них была как острый нож, вспарывающий меня изнутри.
Как могло произойти такое?! Кайрэн, мой любящий, верный Кайрэн вдруг спутался с другой! И стал вампиром! А может, это Мерлана обратила его против воли? Не мог он захотеть этого, не мог согласиться добровольно! Допустим... Обратить-то насильно можно... но заставить заниматься любовью? Нет, то, что я видела, явно происходило по обоюдному желанию! А может быть, и нет. Многие вампиры владеют техникой гипноза, так что может Кайрэн находился под его воздействием. А может, существовали какие-то приворотные чары. Мы слишком мало знаем о вампирах, чтобы отвергать такую возможность. Ну не верю я, что Кайрэн так легко и быстро забыл меня!
Но больно, все равно так больно…
Сердце снова болезненно затрепыхалось в груди, а глаза обожгли горячие слезы. Мирелла, как же больно!
Это было не просто горе – это была глубокая рана, которая не заживет еще очень долго. Я чувствовала себя опустошенной, как будто у меня вырвали самую суть, сердцевину, оставив лишь пустую оболочку.
Собравшись с силами, я наконец встала на ноги. Каждое движение давалось с трудом, но мне нужно было понять, где я нахожусь и что делать дальше. Шатаясь, я обошла помещение, в котором оказалась на этот раз.
Здесь царил сумрак – света, льющегося из малюсенького оконца, расположенного под самым потолком, было недостаточно, чтобы осветить всю комнату и углы ее тонули в темноте. Но даже такого света хватало, чтобы понять, что здесь совершенно пусто, а когда я была без сознания, то лежала прямо на каменном полу. До окна я не могла дотянуться, так что выглянуть наружу не представлялось возможным.
Открылась дверь, которую я не заметила, и через проем хлынул яркий свет переносной лампы, ослепив мои привыкшие к полумраку глаза. Я зажмурилась.
– Так-так-так, уже очнулась, – прозвучал ненавистный голос. – Прекрасно!
Я распахнула глаза. Передо мной стояла Мерлана. В обтягивающих кожаных штанах, алой блузке с пышной манишкой и широкими рукавами, стянутыми на запястьях узкими манжетами и в высоких сапогах с узкими голенищами. Она буквально лучилась от радости и самодовольства и смотрелась в своем необычном наряде просто превосходно. Я молча смотрела на соперницу – я чувствовала себя такой вымотанной и обессиленной, что у меня не осталось ни слов, ни желания выцарапать ей глаза и повыдирать волосы.
– А девочка присмирела! – насмешливо воскликнула Мерлана. – Маловато крови в тебе осталось для всяких выходок.
– Что тебе еще нужно? – устало спросила я.
– О, сущие пустяки! – ее сапфировые глаза блеснули. – Мне нужно отправить тебя домой, чтобы не мешалась под ногами.
– Домой?! – я с удивлением и недоверием посмотрела на нее. – Разве ты не убьешь меня?
– Убью? Ну что ты! Мне достаточно того, что Кайрэн считает тебя мертвой. А ты... ты будешь жить. Жить с мыслью, что твой жених предал тебя и стал моим возлюбленным. Согласись, это гораздо интереснее банального убийства. Ты будешь мучиться и страдать, зная, что Кайрэн будет дарить мне наслаждение целую вечность, а Кайрэн будет терзаться мыслями о твоей смерти, но от меня не уйдет – ведь отныне он мой рэй, а я его рэис. Как это сладко! – смех Мерланы серебряными колокольчиками разлетелся по темным углам и замер.
А я... я лишь пожала плечами.
– Делай что хочешь – мне все равно.
Мерлана окинула меня внимательным взглядом прищуренных глаз.
– Я тебя почти осушила, ты сейчас не способна прочувствовать всю боль – все ресурсы, что у тебя остались, организм тратит на выживание. Но это ничего. Ты восстановишься и чувства вернутся. И ты будешь страдать и мучиться, – Мерлана быстро облизала язычком кроваво-красные губы. – Да-а-а, – протянула она с каким-то болезненным сладострастием. – Ты будешь му-учиться, бедная малышка Улима!
– Да пошла ты в троллью задницу, – равнодушно пробормотала я и опустилась на пол – последние силы вдруг покинули меня, и я начала проваливаться в сон.
– Тварь! – услышала я сквозь дрему где-то на грани сознания. – Как смеешь ты, падаль, так разговаривать со мной, с дочерью лорда могущественного клана Вэррисар! – и острый носок сапога больно ткнулся мне в ребра, подкрепляя слова действием, перед тем, как я окончательно уплыла в сонную хмарь.
А очнулась я уже под мерную тряску экипажа, увозившего меня прочь от вампирского замка. Тело сковывала противная слабость, ноги и руки мелко дрожали. То ли я еще не пришла в себя после укуса Мерланы, попившей у меня крови, то ли меня чем-то одурманили, не знаю, но двигаться совершенно не хотелось, даже отдернуть черную занавеску на окне, чтобы посмотреть, где я нахожусь – и то не было сил.
Но двигаться надо было и смотреть в окно – тоже. Я должна была иметь хоть приблизительное представление о местоположении этого вампирского оплота! Уж я позабочусь, чтобы Хранители Света взялись за него! Вообще, конечно, удивительно, как это Хранители проморгали целый замок, набитый вампирами от подвалов до флюгеров! Или их там мало? Да неважно! Есть замок, а в нем вампиры и Хранители должны зачистить его!
Дрожащей рукой я отодвинула занавеску и прижалась лбом к прохладному стеклу и при тусклом вечернем освещении принялась разглядывать пейзаж за окном. Вокруг раскинулась бескрайняя каменистая долина, поросшая кое-где чахлой травой и кустарником, а на горизонте виднелась полоска свинцово-серой воды, – Северное море? – почти сливавшаяся по цвету с темными набрякшими дождем тучами.
Хм...
Я опустила стекло и высунулась в окно – посмотреть, что впереди. Я успела разглядеть только спину возницы, его голову, скрытую капюшоном, морду лошади и далекие-далекие пики гор и тут же спряталась внутрь экипажа и закрыла окно – ледяной пронизывающий ветер не давал дышать и вмиг выстудил экипаж. Эта местность была мне незнакома. Северное море – если это вообще оно – занимает огромную территорию, а мне была знакома только небольшая часть его восточного побережья. Но это место я не забуду.
Экипаж внезапно остановился, и я услышала, как возница спрыгнул с козел. Под ногами его зашуршали камешки, и дверца отворилась. Он забрался внутрь и сел напротив меня, откинул капюшон, и я увидела невыразительное худое лицо с маленькими, близко посаженными глазками. С виду – обычный человек, а по сути? Ведь вампиры умеет превосходно прятать свою сущность и выглядеть обычными людьми – без клыков и с нормальными, не красными глазами.
– Ты слишком быстро пришла в себя, человечка, – безразличным тоном произнес все-таки вампир, судя по обращению, и неожиданно кинулся ко мне. Я и пискнуть не успела, как оказалась прижатой к стенке, а в шею мне вонзилось что-то острое. Игла? Это была последняя мысль, перед тем, как я провалилась в глубокий сон.
И в следующий раз очнулась я уже в предместье Скальхеда. Скальхед! Невероятно!
Только-только забрезжил рассвет, и на улицах еще никого не было. Я же лежала под каким-то кустом, словно бродяжка, мышцы задеревенели, шея болела. Кряхтя, я сначала встала на четвереньки, потом поднялась во весь рост и, шатаясь, побрела к воротам.
– Кто идет? – грозно вопросил стражник, недавно только заступивший на дневную смену, немолодой, но все еще подтянутый. Я его знала – встречались на собраниях гильдии.
– Дядь Вольфрон, это я, Улима. Не узнал?
– Боги! Девочка! Тарн же тут всю стражу на голову перевернул – тебя разыскивали! Уже ноги все сбили до самых… кхм… коленок, а тебя так и не нашли! Где же ты пропадала? Худая, бледная! Эй, Скилт! А ну завари-ка чайку на травах, да настойки нашей туда добавь! Улима нашлась!
– Некогда мне, дядь Вольфрон. Мне к тарну надо. Дело срочное.
– Срочное, срочное. Но чайку хлебнуть успеешь. И пирога с мясом отщипнешь. Перед тем, как тебе тарн задницу надерет. За своеволие.
И закрутилось-понеслось.
Меня накормили, напоили и отвезли к тарну Скирону. И от него мне действительно влетело по полной. И только после нахлобучки мне было дозволено рассказать о том, что же со мной стряслось.
Что и говорить, весть о том, что его советника, его правую руку захватили вампиры, причем не только захватили, но и сделали кровопийцей, повергла тарна в ярость и немного – в уныние.
– Орниусова бездна! Улима! Как же так?! У нас под носом вампиры похищают людей, а Хранители Света и не чешутся! Я этого так не оставлю! Я вытрясу из них всю душу, пока они не сравняют с землей этот притон кровопийц!
– А как же быть с Кайрэном? – в ужасе прошептала я – до меня только дошло, что Хранители непременно убьют и его, ведь он же стал вампиром!
Скирон потер горбатую переносицу.
– Мы что-нибудь придумаем, девочка. Я не оставлю своего человека погибать! Я заплачу орниусову уйму карашадров Хранителям, чтобы они привезли Кайрэна сюда. Мы найдем способ излечить его от вампиризма. Слышал я, к примеру, что можно зачаровать оружие на обращение... Я узнаю, Улима! Мы обязательно вырвем Кайрэна из рук кровопийц и не дадим Хранителям убить его! Верь мне!
И я поверила.
Я очень хотела верить!
ГЛАВА 5
Вера моя жила два года.
Тарн Скирон сдержал обещание и сделал все возможное, чтобы вернуть Кайрэна. Но видимо, одного возможного здесь было уже недостаточно.
Сначала тарн через служащего при дворе Хранителя связался с местным отделением братства Хранителей Света и рассказал про обнаруженный вампирский замок, в котором, по всей видимости, обитал многочисленный клан с лордом во главе. Глава скальхедских Хранителей ответил, что, раз дело касается целого вампирского клана, тарну следует обратиться к Верховному Хранителю Эвентиусу Мору.
Эвентиус Мор же обитал в цитадели Эйриграс, расположенной где-то у Орниуса на куличках. И Скирон, прихватив меня и отряд воинов, отправился туда, оставив управлять Скальхедом в свое отсутствие второго советника Мирграна Дольфа.
Мы добирались до цитадели братства две недели. Это была изнурительная поездка, но не напрасная, как мы поначалу считали. Эвентиус Мор, оказавшийся щуплым человеком неопределенного возраста с редкими мышиного цвета волосами, покрывавшими вытянутой формы череп и странными очень светлыми глазами, серьезно отнесся к нашему рассказу, подробно расспросил меня, задавая кучу вопросов о всяких мелочах, которым я бы сама не придала значения, и снарядил большой отряд Хранителей для зачистки вампирского замка, выказав, однако, сомнение, что я смогу найти дорогу туда.
– Я меня отличная память, – отрезала я. – И я видела и запомнила достаточно, когда меня везли обратно. Я найду этот орниусов замок!
– Я дам вам кое-какие артефакты, – с сомнением глядя на меня, протянул Верховный Хранитель. – Они помогут вам в поисках. Но вампиры очень умны, а если это целый клан, то и могущественны. Они прекрасно умеют маскировать места своего обитания так, что вы пройдете в двух шагах и ничего не заметите. Но попытаться нужно.
И мы попытались. И, как и предсказывал Эвентиус Мор, ничего не нашли. Мы изъездили вдоль и поперек всю территорию, раскинувшуюся между Эршвильскими горами и Северным морем, где, по моим прикидкам, находился замок Вэррисар (если я правильно запомнила название, оброненное Мерланой). Мы не нашли ни-че-го! Только голая каменистая равнина, раскинувшаяся на многие мили. Не помогли ни моя память, ни артефакты поиска, которыми снабдил нас Эвентиус Мор. Я рвала на себе волосы от досады и проклинала хитроумных кровопийц. Тарн Скирон, все больше и больше походивший на мрачного нахохлившегося ворона, кусал губы и отдавал приказания снова и снова прочесывать местность. Хранители Света из цитадели расстроенными или удивленными не выглядели, но добросовестно искали вампирский замок вместе со всеми. Но оказалось, что найти иголку в стогу сена было бы куда легче, чем орниусов вампирский оплот!
Через месяц мы были вынуждены прекратить поиски: Хранителей ждали другие задания, тарна – его обязанности правителя, да и поиски наши окончательно зашли в тупик. Мы вдоль и поперек объездили огромную территорию, заглянули под каждый камень, исследовали каждый дюйм и ничего не нашли.
Искать дальше явно не имело смысла.
Хранители Света вернулись в цитадель, мы с тарном и его отрядом – в Скальхед.
И потянулись унылые дни и длинные ночи, наполненные слезами и тоской. Только моя служба у тарна отвлекала меня и не давала окончательно погрузиться в бездну черного отчаяния и беспросветного уныния. Но дни, свободные от дежурства, я переживала с трудом.
Так прошло несколько месяцев, пока я не почувствовала, что должна, просто обязана сделать что-то еще! Ведь Кайрэн жив, просто мы не можем его найти!
И я, взяв отпуск и никому не сказав, куда отправляюсь, покинула Скальхед. Я вернулась на проклятую пустую равнину, где мы тщетно искали вампиров. Но теперь пустой она не была – у подножия Эршвильских гор возвышалась мрачная громада замка. Но ведь в прошлый раз здесь не было никакого замка, я помню это место!
Прячась за обломками скал, где перебежками, а где и ползком я подобралась к таинственному замку вплотную, обошла его вокруг и поняла, что внутрь мне без помощи не проникнуть. Да и смысла в этом не было – я была совершенно не подготовлена к встрече с вампирами. У меня не было ни защиты от них, ни оружия, способного их убить, ни зачарованного на обращения оружия, чтобы вернуть Кайрэна в человеческое состояние.
И я решила вернуться в Скальхед, рассказать тарну о том, что мне улыбнулась удача – я таки нашла проклятущий замок Вэррисар – и вернуться сюда уже с отрядом воинов и Хранителей.
Так я и поступила.
И вот тарн Скирон, я, наши скальхедские Хранители Света, которые получили указание от Эвентиуса Мора всячески содействовать нам, ежели в том содействии возникнет нужда, и отряд воинов тарна отправились в замок Вэррисар. В этот раз обошлось без напрасных блужданий – я вела наше маленькое воинство прямиком к замку. Только вот замка снова не оказалось на месте!
Не веря своим глазам, я спешилась и обошла пешком то место, где в прошлый раз стоял замок, наклонилась, потрогала землю, камни, траву.
Как же так?!
Как же так…
Мы вернулись домой не солоно хлебавши. После этого я предприняла еще четыре поездки к замку Вэррисар – две в одиночестве и две в компании – и поняла одну вещь: замок оказывается на месте, когда я прихожу к нему одна и отсутствует, когда со мной есть кто-то еще. С чем это было связано, неизвестно, но то, что действовать мне придется в одиночку, стало очевидным.
Это открытие и воодушевило меня, и повергло в уныние. Я могу найти замок, но помочь мне никто не сможет. А что могу я одна противопоставить целому вампирскому клану?
Время шло, а я не знала, что делать. Да и жив ли еще Кайрэн? Возможно ли еще вернуть его к нормальной человеческой жизни? Ведь прошло уже столько времени…
А если жив и может быть исцелен, то как?
Я обошла всех местных оружейников, тарн отправил своих людей по другим городам на поиск нужного нам мастера. И нигде никто не смог обнаружить умельца, способного зачаровать оружие на обращение вампира в человека! Некоторые не обладали нужными знаниями, а другие знали, как это сделать, но не знали, где добыть солнечное ровелино – редчайший металл, необходимый для создания такого оружия.
Побывали мы с тарном и у Хранителей Света в надежде разжиться оружием из сквирели – оружием, способным убивать вампиров. С таким у меня был бы пусть малюсенький, но шанс выжить в замке Вэррисар, уменьшить популяцию местных кровопийц и вытащить оттуда Кайрэна. Но братство Хранителей не делилось своими секретами и оружием: нужно завалить кровопийц – только скажите, мы сами все сделаем, а коли не знаете, как их найти – тогда до свидания.
Время шло, дело не продвигалось, я все больше и больше отчаивалась.
А тут еще и тарн Скирон принялся уговаривать меня забыть о Кайрэне и жить дальше! Как же так?! Он же сам говорил, что не бросит его в беде!
– Я и не бросил, – укоризненно посмотрел он на меня. – Мы сделали все, что могли. И убедились, что бессильны. Ты же не можешь одна с голыми руками (или с обычными клинками, что, впрочем, одно и то же, когда дело касается вампиров) отправиться в их замок выручать Кайрэна – это верное самоубийство, а никто, кроме тебя найти его не может. Прими, как данность: Кайрэна не вернуть, как если бы он уже умер. Тут и Хранители Света не помогут.
– Д-да, это все верно... Но Кайрэн не умер! Мы не должны сдаваться, должен быть другой выход! И нам нужно его найти!
Скирон печально покачал головой.
– Улима, боюсь, мы будем искать другой выход так долго, что твоя коса успеет поседеть. Девичий век короток, так не лучше ли забыть о Кайрэне и подумать о себе? Вот Ульфред намедни просил твоей руки. Он парень хороший и далеко пойдет. Не стоит ли тебе...
– Не стоит! – вскинулась я и смахнула злые слезы. – Я – невеста Кайрэна и другому не отдамся, пока есть хоть малейшая надежда на то, что он жив!
– Ты же не сможешь узнать о его судьбе, так что такая надежда будет у тебя всегда.
– Значит, я никогда не выйду замуж!
– Не губи свою жизнь, девочка. Судьба Кайрэна не столь плачевна. Он стал вампиром, пусть и не по своей воле, он живет с вампиршей, пусть и из-за наложенных на него чар. Быть может, по-своему он даже счастлив сейчас. В отличие от тебя.
– Не может он быть счастлив! Принудительно счастлив не будешь! Без меня... – горе и отчаяние прорвались бурными рыданиями, и тарн привлек меня к своей костлявой груди, молча гладя по волосам и спине и терпеливо ожидая, когда я успокоюсь. Он ничего не говорил, не утешал меня. Да и как тут утешить, что сказать?
В эту ночь я лежала без сна.
Было одно верное средство помочь Кайрэну, повернуть его превращение в вампира вспять, но я никак не могла решиться к нему прибегнуть. Все искала что-то другое. И потеряла два года. Уже два года Кайрэн находится в плену у вампиров! А я все еще колеблюсь, все боюсь и сомневаюсь! Какая же это любовь?! Я должна превозмочь свой страх!
Должна воспользоваться знаниями, которыми со мной поделилась мать и которые, как я надеялась, мне никогда не пригодятся. Но я – воительница, так чего же мне бояться?! Пусть трепещут те, другие. К которым мне предстоит отправиться, если я хочу вернуть жениха. К тэнгу. А если в их землях вдруг нежданно-негаданно повстречаюсь со своим папашей... нет, на шею я ему не брошусь, я ее ему сверну!
Не дождавшись рассвета, я начала собираться в дорогу. Покидала свой нехитрый скарб в бездонный мешок, собрала небольшой запас вяленого мяса, сухарей и сушеных ягод, наполнила флягу водой. В пути придется охотиться или пополнять запасы провизии на постоялых дворах, но это не проблема.
Проблема была в тарне. Как он отреагирует на мой неожиданный отъезд? Покусывая губы и наморщив лоб, я уселась писать ему письмо. Нет, конечно, я не сообщу Скирону, куда направляюсь, ведь тогда пришлось бы рассказать ему и о том, чья кровь течет в моих жилах вперемешку с человеческой, а этого я не сделаю ни за что. Даже Кайрэн не знает о моем происхождении...
Уже окончательно рассвело, когда я отправилась в путь, проехав мимо дома тарна и оставив стражнику письмо для него, в котором просила не гневаться и простить мой сумасбродный порыв, погнавший меня на поиски чудодейственного средства, которое поможет мне спасти Кайрэна из лап вампиров и излечить его от вампиризма.
