Отрывок из книги «Спасти темного бога»

Спасти темного бога

Глава 1

— У вас разные брови, — сказал он.

— Это вы еще к глазам не присмотрелись, — заметила я.

Послышался сдавленный кашель — поперхнулся морковным соком, бедняга. А взял бы вина, глядишь, все обстояло по-другому.

Я вот отчаянно жалела, что сижу с латте, и он никак, зараза, не кончится. Потому что первой уходить не хотелось, а Анатолий был недостаточно смел, чтобы распрощаться.

Будь это простым свиданием с кавалером из приложения, я бы долго не думала, как распрощаться, но этот — клиент.

Нет, он у меня покупал бусики для мамы, а не то, что вы только подумали. Я делаю бижутерию из полимерной глины, продаю в маленьком миленьком интернет-магазинчике и периодически ору ночами, почему мне так не везет с мужиками.

Анатолий вот казался милым, пригласил в кафе поболтать. Вроде бы такой импозантный мужчина сорока двух лет в костюме с робко проклевывавшейся лысиной. Ну… с кем не бывает, да?

Конечно, староват для моих двадцати семи, но очередь не стоит, а любви хочется. Ну, хорошо, пусть не любви, но хотя бы взаимоуважения и помытой посуды по вечерам не только мной.

Поначалу было все неплохо, но потом выяснилось, что все женщины — страшно меркантильные и алчные хищницы, которые только и мечтают о том, чтобы окрутить мужчину. Им от него надо только одно! (Неправда ваша, мне надо одно, второе и третье!). А он ранимый и высокодуховный, питается исключительно лучшими продуктами (слава богу, не уточнял какими) и все никак не найдет ту единственную, которая должна будет озарить его жизнь своей любовью. Ох, Жанночка, я, конечно же, не о вас, вы — другая! Это я сразу понял!

Я сосредоточенно цедила латте и периодически что-то согласно мычала в паузах его монолога, стараясь сохранить маску вежливости. Не, ну вдруг маме понравятся бусики, и она захочет браслетик?

Все-таки я фрилансер. Сама себе создаю условия. Когда хочу, тогда у меня и рабочий… каждый день. Поэтому клиента надо держать. Даже если ценой убитого вечера.

В конце концов Анатолию кто-то позвонил, он распрощался, поцеловал мне ручку и покинул кафе так быстро, что я не успела ему сказать: «Бегите скорее, а то в спину плюнуть очень хочется».

Хотелось до ужаса, но я же леди. Поэтому только проводила убийственным взглядом. После чего заказала себе пирожное.

— Шоколадный фондан с малиновым и лимонным кремом и мятный сорбет, — торжественно объявил официант, ставя передо мной изящную тарелку.

Выглядело очень недурственно. Шоколадный купол, припорошенный какао. Крем внутри, ну-ка, попробуем. Я ткнула его вилкой — и теплая густая начинка вылилась наружу, смешиваясь с ярко-розовым малиновым соусом. Рядом таял шарик сорбета — лучше не тянуть. Первый кусок отправился в рот, м-м-м… Я прикрыла глаза.

Сладенькое. Кисленькое. Освежающее. Идеальный баланс.

— Вот оно, настоящее счастье, — пробормотала я, отбрасывая мысли об Анатолии и его «высокодуховных» взглядах.

Телефон лежал рядом. Пальцы сами потянулись к нему — надо было срочно заткнуть дыру в душе чем-то, кроме калорий. Я открыла список дорам, которые откладывала на «потом». Прокрутила вниз и ахнула:

— Ого, ничего себе!

Мой любимый онгоинг — тот самый, где главный герой, вечно неудачливый художник, влюбляется в призрака из старой квартиры — выпустил новую серию! И не просто новую, а финальную!

Последний раз я проверяла пару дней назад, и была тишина. А теперь вот: «Эпизод 47. Конец истории». Сердце екнуло. То ли от радости, то ли от предчувствия горького финала (судя по трейлеру, хэппи-эндом тут и не пахло). Эти китайцы… Ну вот почему нельзя оставить хороших в живых, а плохих побить?

Так, минуточку, а это что у нас? О, «Свет черной луны» тоже с финалом! Ох, ничего себе. На улице перевернулся грузовик с любимыми дорамами. Кажется, вечер будет приятным. Здесь, скорее всего, будет тоже куча стекла, но что поделать. Наверное, разоблачат Лю Чжоу, главу культа темного бога, который с первой серии сшибал как невероятной харизмой, так и сумасшедшим сволочизмом. Понимаешь, приносил в жертву своему богу невинных красавиц, на которых женился, задурив головы их родителям.

Из-за него столько девчонок настрадалось — ужас. Но вот главный герой должен в финальной битве Лю Чжоу победить. Если только… не решат обломать и сделать второй сезон.

Доев пирожное, я оставил деньги на столике, подхватила сумочку и вышла на улицу.

Начало апреля. Прохладненько, хоть уже все цветет и пахнет. А поэтому, даже несмотря на угрюмо-серое небо, настроение все равно хорошее. В воздухе что-то медово-сладкое, а перед глазами изумрудное и розово-белое.

Люди спешили домой, рабочий день давно закончен.

Я остановилась на переходе, ожидая, когда мигнет зеленый. О, вот и он. Ступила на влажный после дождя асфальт, сделала несколько шагов и тут же услышала визг тормозов.

Не успела даже отпрянуть, потому что в следующий миг тело накрыло неописуемой болью, и я потеряла сознание.

***

Сознание возвращалось медленно, как будто я плыла сквозь густой туман. Голова гудела, тело казалось чужим и неподвижным. Где-то рядом слышались всхлипы и приглушенные причитания.

— Молодая госпожа так слаба… О, Небеса! А ведь свадьба совсем скоро…

Я нахмурилась. Какие еще «госпожа»? Какая свадьба?

— Если она не оправится, что скажет жених? Он же… Он… — пробормотал кто-то другой. Голос показался более молодым.

— Даже не говори такого! Если свадьбу отменят…Ох, нет-нет! Тогда произойдет что-то страшное!

Что? Какая свадьба? Кого накажут? Где я?

Из последних сил стиснула пальцы. Подушечки чувствовали мягкую гладкость шелка, по коже пробежался легкий прохладный ветерок. С трудом удалось вдохнуть глубже, и тут же в нос ударили запахи: жасмин, роза и какие-то травы. Понятия не имею, что это. Но почему-то сразу думается о лекарствах. Это не кафе, не асфальт под дождем… и не мой дом!

Сердце пропустило удар.

Я резко открыла глаза. Надо мной нависало несколько женщин в одеждах, словно сошедших с экрана исторической китайской дорамы. Их волосы были уложены в сложные прически, а на лицах отражались испуг и надежда одновременно.

— Молодая госпожа очнулась! — сдавленно ахнула одна, едва не разрыдавшись.

— Живите десять тысяч лет, молодая госпожа! — воскликнула другая и тут же поклонилась.

Я открыла рот, чтобы сказать что-то умное. Но из горла вырвался хрип. А в голове было пусто, как после дня рождения Наташки Дзули, с которой мы вечно скидываемся и закупаем материалы, потому что так дешевле.

Все ахнули еще раз.

— Госпожа… Вы чувствуете себя лучше? — робко спросила девушка в светло-голубом ханьфу.

Нет, я чувствую себя так, словно меня переехала фура.

Я попробовала подняться, но тело было не моим. Слишком легким, слишком хрупким. Когда я наконец смогла приподнять руку, мои глаза расширились. Пальцы тонкие, изящные, ногти аккуратные такие и без единой заусенцы. Кожа нежная-нежная.

Я сглотнула.

Минуточку, это что вообще такое? У меня между средним и безымянным пальцами шрам, а еще там есть…

В этот момент дверь с грохотом распахнулась.

— Что здесь происходит?! — раздался властный голос.

Я повернула голову и чуть не упала обратно.

На пороге стоял мужчина в черном ханьфу, украшенном золотыми драконами. Высокий, статный, с резкими чертами лица и холодным взглядом темных глаз. Он был настолько эффектным, что у меня перехватило дыхание. Не молодой, но очень красивый.

Все женщины в комнате мгновенно опустились на колени.

— Господин Су Ибо!

Су? Су Ибо?!

Стоп, что-то такое знакомое… Но погодите-ка, у меня нет знакомых китайцев! Разве что именно так звали отца несчастный глупышки в «Свете черной луны»…

Я почувствовала, как мир вокруг меня пошатнулся. Хорошо, что хоть лежала. Иначе точно бы рухнула на кого-то из коленопреклоненных дев.

Именно в этот момент до меня доходило страшное.

Я не просто попала в другую реальность. Я попала в свою любимую дораму.

И, судя по всему… я та самая несчастная невеста, которую должны принести в жертву. Это, это…

А-а-а-а-а!!!

Ну, почему я не возлюбленная главного героя? Ее хотя бы отравили, а не протыкали несколько раз кинжалом!

— Доченька! Жань-эр, — выдохнул Су Ибо.

Ох, точно. Он к ней вроде бы неплохо относился. То есть, ко мне. Хотя, все же к ней.

Он смотрел на меня с таким выражением, словно я — самое ценное, что у него есть.

— Как ты себя чувствуешь, моя дорогая? — спросил он, присаживаясь рядом. — Я был так обеспокоен… Но теперь, когда ты пришла в себя, можно вернуться к важному вопросу.

Важному? Папенька, что-то очень уже быстро к вопросам переходишь. Хотя я понятия не имею, что случилось тут с Су Жань. Да уж… Так-то меня зовут Жанна Суровская. Ну и насмешка судьбы.

— Нельзя откладывать свадьбу, — сказал Су Ибо, и комната мгновенно наполнилась одобрительным шепотом. — Все приготовления уже завершены, и благословение небес получено.

Я открыла рот, но мне не дали произнести ни слова.

— О, молодая госпожа чувствует себя куда лучше! — звонко произнесла одна из женщин, словно боялась, что я что-то скажу.

Это тетушки или служанки? Кажется, тетушки, ибо что-то для служанок больно бесцеремонны.

— Да-да, у нее цвет лица совсем не такой, как вчера!

— Точно! А как глаза сверкают! Разве можно теперь сомневаться?

— Как же нам повезло, что госпожа пришла в себя вовремя!

— Судьба благоволит клану Су, господин!

Женщины стрекотали, как взбудораженные птицы. Одна восторженно хлопала в ладоши, другая уже подносила к моим губам фарфоровую чашу с каким-то отваром, третья успела поправить выбившуюся прядь волос, а четвертая в экстазе воздела руки к небу, славя предков за удачу.

Сразу-то я не сообразила, что их тут столько. Целый курятник, господи.

Они не просто говорили за меня — они намеренно не давали мне вставить ни слова!

Я изо всех сил пыталась найти брешь в этом словесном потоке, но стоило приоткрыть рот, как кто-то вновь с радостью оповещал всех о том, что я наверняка безумно счастлива и не могу дождаться дня свадьбы.

— Молодая госпожа так тронута, что даже не может говорить!

— Настолько велика ее радость!

Нет, это настолько велико мое желание сбежать. Только как?

Су Ибо остался явно доволен увиденным, после чего пожелал мне хорошо отдохнуть и покинуть покои. Тетушки тут же засуетились и вызвали слуг, чтобы готовили ужин.

А я лежала и не могла осознать, что после того, как в моем мире меня сбила машина, я попала в дораму «Свет черной луны» и… и через несколько дней меня принесут в жертву темному богу.

А-а-а, спасите!

***

И тут же…

Нет-нет-нет!

У меня внутри все переворачивалось от осознания. Мне не просто не повезло, мне катастрофически не повезло! Ну почему нельзя было попасть в какую-нибудь милую романтическую дораму, где бы я могла флиртовать с благородным героем, у которого тяжелое прошлое, но золотое сердце? Или хотя бы в бессмысленный гаремник, где главная героиня только и делает, что красиво падает в объятия мужчин разной степени богатства и воинственности?

Нет, серьезно.

Однако меня занесло именно в «Свет черной луны». Местечко, где интриги крутились так, что даже змеи бы позавидовали, а злодеи были такими харизматичными, что зрители им даже сочувствовали, хоть и, конечно, не любили. Ну нельзя же любить плохого парня, не так ли? А хочется.

А финал… о, финалы в таких сценариях всегда безжалостны. Я не успела посмотреть именно этот, но что-то подсказывало, что единорогами и бабочками дело не закончится.

Еще теперь по сюжету выходить замуж за господина Лю Чжоу, насладиться коротким мгновением счастья (ну по предположениям киношной невесты)… а потом отправиться на алтарь в жертву темному богу!

Бр-р-р. А я-то думала, что это мне не везет с мужчинами. Достигла самых низов, но тут со дна постучали.

Я вцепилась в шелковые простыни, изо всех сил пытаясь вспомнить детали. В голове на безумной скорости кружились разные сцены. Звенели голоса актеров. Я знала, что моя героиня изначально казалась избалованной дочкой богатого аристократа, но на деле… она была просто марионеткой. Ее отец Су Ибо очень хотел союза с богатым кланом Лю. Конечно, не такая папаша и сволочь, так как про культ ничего не знал. Но мог и поинтересоваться для приличия!

Блестяще, просто блестяще.

Как только батюшка покинул комнату, ко мне снова подступили тетушки. Сейчас они казались безликими, безжалостными и невероятно шумными. Тут же принялись рассыпаться в комментариях:

— Ах, какой прекрасный ужин мы приготовили для молодой госпожи! Чтобы вы выглядели особенно свежей и нежной в день свадьбы!

Ну да, приносить в жертву протухшую неве… жертву — это неуважение к божеству.

Слуги внесли подносы. Запахи были потрясающими. Если отбросить тот факт, что мне совсем не хотелось есть, так грядущие обстоятельства совсем не радовали.

Передо мной на столик поставили изящный золотой поднос с миниатюрными пиалами. В одной плескался насыщенный бульон с ласточкиными гнездами — прозрачный и с легким сладковатым ароматом. В другой — тушеный морской огурец в устричном соусе, его поверхность поблескивала под светильниками. Еще одна пиала оказалась заполнена супом из черного куриного мяса с женьшенем, кажется, такой считался тонизирующим и укрепляющим.

Рядом с основными блюдами красовались аккуратные паровые булочки с начинкой из розовых креветок и пряного соуса, ломтики утки, запеченные в меду, и десерт из красных бобов с золотистыми орехами.

Тетушки все так детально перечислили, что не осталось шанса что-то оставить незамеченным.

«Ешь хорошо, будешь красивой жертвой», — мрачно подумала я.

— Ах, молодая госпожа, какой великолепный у вас будет супруг! — внезапно захлопала в ладоши одна из тетушек. — Господин Лю Чжоу — просто мечта!

— Вы видели его в бою? О, как он владеет мечом! Настоящий тигр среди мужчин!

— Не только мечом! — тут же встрепенулась другая, и в голосе ее зазвенел намек.

— Хи-хи, ох, мы не должны говорить о таком перед молодой госпожой, но… — Третья сделала драматическую паузу. — У него столько побед на любовном фронте! Женщины от него сходят с ума.

Я чуть не подавилась. Они серьезно сейчас, что ли?

— Говорят, что наложница из дворца Нефритового Лотоса сбежала из семьи ради него!

— А еще… помните ту красавицу, которую привезли из Западных земель? Говорят, она сама предложила себя ему, а он… отказался!

— О да-да! Отказался! Но не потому, что она была некрасива. О нет, напротив! Просто господин Лю Чжоу берет только тех, кого хочет сам.

— Какой мужчина!

— Настоящий дракон! И теперь он будет ваш, молодая госпожа!

Тетушки буквально захлебывались сплетнями, переходя от одной истории к другой. В каждой он был беспощаден, великолепен, и каждый раз женщины тянулись к нему, словно мотыльки к огню.

О, ну конечно! Ведь он был главным злодеем этой богадельни. Тьфу, дорамы. Только эти курицы этого тоже не знают. Или все же кто-то да знает?

Я пыталась вспомнить что-то конкретное. Мог ли он проявлять милосердие? Хоть раз? В сериале он всегда был загадочным, как Джоконда, которая нашла заначку супруга. Его улыбка могла быть обманчиво мягкой, но за ней скрывался хищник, который терпеливо ждал, когда жертва сама сделает шаг вперед.

Ведь по сюжету…

Думай, Жанна, думай.  На что тебе голова? По сюжету моя героиня не сбегала. Она верила в любовь, семью и красивого мужика, что не ходит налево. Она влюбилась, как последняя дурочка. А потом…

Нет.

Так не пойдет. Меня это все не устраивает. Во-первых, мне не восемнадцать лет, как несчастной Су Жань, а все же немножко больше. Во-вторых… решаем все вопросы по порядку.

И главный вопрос только в том, как выбраться из этой ловушки.

Тетушки тем временем не собирались успокаиваться.

Я только собралась хотя бы попробовать ужин, чтобы как-то отвлечься от мыслей о надвигающейся катастрофе, но, увы, мне снова не дали это сделать.

— Молодая госпожа, — проворковала одна из них, склоняя голову, — как же вы счастливы, верно?

— Ах да, ведь не каждая девушка удостаивается такой чести! — подхватила другая, обмахиваясь веером с пучеглазыми птичками.

— Вам так повезло! Господин Лю Чжоу — мужчина, которому любая позавидует!

— Настоящий воин! Красивый, сильный, могущественный…

— …и выбрал именно вас, госпожа! Вы, конечно, благодарны судьбе?

Кажется, это уже было. Значит, в ближайшее время надо выяснить, не связан ли кто-то с Лю Чжоу. Вот в упор не помню, как батя решил меня, в смысле, Су Жань, выдать замуж именно так. Были ли они знакомы? Или же кто-то нашептал на ушко?

Глаза тетушек блестели, и они смотрели на меня, как на дорогую вазу, которую только что купили и теперь ожидают, что она их восхитит.

Как бы ответить так, чтобы и не соврать, и не выдать себя?

Я опустила ресницы, изобразив смущение. Я же юная девушка… некоторыми местами. Точнее, всеми, кроме мозга.

— Это действительно… редкий случай, — выдохнула, потупив взор.

— О да, о да!

— Настоящая удача!

— Настоящая… — Я сделала вид, что не знаю, куда себя деть от смущения, и с легкой улыбкой добавила: — Думаю, судьба решила мне сделать подарок.

Зараза какая. Нет бы, подарить что-то нормальное.

Судя по тому, как тетушки оживились, мой ответ их вполне удовлетворил.

Уф. Еще немного, и кто-нибудь обязательно заметил бы, что я совсем не сияю от радости.

Но, к счастью, их внимание уже перескочило на другую тему.

— Ах, молодая госпожа, вы, конечно, не слышали, но в городе снова страшные вести…

— Да-да! Говорят, нашли еще одного убитого чиновника!

— Уже третьего за месяц!

Я напряглась, быстро перебирая в памяти серии. Та-а-к… Это были те самые убийства, которые позже окажутся частью крупного заговора. Чиновников находили с клеймом кисти на лбу, что, по слухам, было знаком тайных мстителей. И, кажется, этим занимался не Лю Чжоу, а его заместитель. Или же это были вообще не дела культа? Черт, не помню.

— Как страшно жить! — запричитала одна из тетушек.

— Вот-вот! В городе не осталось покоя!

— Говорят, убивают только чиновников, что это значит? Почему стража не поймала этих преступников?

— Потому что… — тихонько начала одна из женщин, нервно сжимая рукав, — потому что они ведь убивают не всех, а только тех, кто… ну…

Наступила тишина.

— Тех, кто что? — шепотом спросила другая.

— Тех, кто… связан с нечистыми деньгами.

— Ох, какой ужас!

Дай бог памяти… Чиновников не просто так убивали. Все они брали взятки, обирали народ и были глубоко погрязшими в очень нехороших делах. Но это выяснялось далеко не в первой серии.

Тетушки продолжали ахать и охать:

— Но ведь это преступление!

— Конечно! Но… если разобраться…

— Нет, нет, нет! Какая разница, за что их убили? Это хаос! Если так пойдет дальше, кто знает, кого убьют следующим!

Они опять защебетали, обсуждая, как опасно стало выходить на улицу, как мир меняется к худшему, и как бедным женщинам страшно жить в таких временах.

Я же думала только об одном.

Если эти убийства уже начались, значит, я действительно попала в самый разгар событий…

А это означало, что времени на побег у меня оставалось все меньше.

***

На следующий день с первыми лучами солнца меня разбудили слуги.

— Госпожа, вам нужно освежиться перед важным днем, — тихонько проговорила служанка, опускаясь передо мной на колени.

Я, конечно, бы с радостью еще немного повалялась, ведь перспектива выбирать свадебный наряд не вызывала ни капли энтузиазма. Ведь он и станет саваном. Но выбора не было.

Когда меня уже одели и приготовили к выходу, у входа ждали тетушки и слуги. Они буквально лучились радостью.

О нет, опять этот птичник. Но… попытаюсь это дело обернуть в свою пользу. Они говорят, а я только слушаю.

— Ах, какая удача, что сегодня такая хорошая погода!

— Да-да, светлый день для столь важного события!

— Молодая госпожа должна выглядеть великолепно в день свадьбы!

— Ха, господин Лю Чжоу потеряет дар речи, как только увидит ее!

Я слабо улыбнулась. Мне бы тоже хотелось, чтобы Лю Чжоу в принципе потерялся. Вот бы счастье было!

Мы уселись в крытую повозку, а сопровождающие слуги отправились верхом. Я глянула на них мельком, но никто не показался мне тем самым. Обычно в дорамах у героини всегда есть верный слуга или подруга, которая в решающий момент поможет. Но здесь… ничего такого не наблюдалось. Потому что… потому что я — персонаж, созданный для драмы и больше ничего!

Обо мне толком ничего неизвестно. Неясно, были у Су Жань в живых мать? Показывали только отца.

Да уж. Совсем невесело.

В дораме больше обращала внимание на главного героя — детектива Ван Ланя, который пытался докопаться до правды и разоблачить Лю Чжоу. Но будет ли он тут вообще?

Мы сели в повозку, я закуталась в накидку. Утро было прохладным. Тут тоже весна, надо же. Только сейчас не до любования природой. Нужно думать. Думать-мозговать, как говорила моя учительница географии.

Через некоторое время мы въехали в город, который шумел, как растревоженный улей.

Яркие ткани развевались на ветру, торговцы зазывали покупателей, воздух был пропитан пряным ароматом жареных каштанов и свежих лепешек.

— Госпожа, прошу сюда!

— И к нам!

— Ох, загляните к нам!

Первая лавка, которую мы посетили, сияла богатством. Здесь продавали тончайшие шелка и атласы.

— Это ткань с юга, — восторженно говорил продавец, раскладывая передо мной свернутый отрез. — Соткана в монастырях, где искусные мастерицы годами совершенствуют свое ремесло!

Ага, руками девственниц в полнолуние на берегах Хуанхэ. Я сама себе таргет настраивала и заголовки придумывала, кому ты тут свистишь, дорогуша?

Я провела пальцами по ткани. Она была действительно нежной, словно касалась воды. Хм, то есть не голый маркетинг. Но я бы приобрела себе комплект доспехов, а не вот это все.

Но стоило мне открыть рот, чтобы хоть что-то сказать, как тетушки уже захлопали в ладоши:

— Берем!

— Ах, этот цвет… как рассветное золото!

— Нет, лучше рубиновый!

— А почему не нефритовый, как у императорских наложниц?

— Госпожа, какой вам больше нравится?

Какой мне нравится? Хотя бы тот, в котором я смогу убежать и затеряться в толпе, раз не дадут доспехов.

Но говорить такое, конечно, было нельзя. Поэтому оставалось только кивать как болванчик. Все равно не дадут ничего решить. А спорить из-за тряпок я не собираюсь.

В лавке украшений нам показали тонкие шпильки из белого нефрита и золотые гребни с бирюзой.

— Эти звенящие подвески защищают от злых духов!

Звучит заманчиво. А можно мне такие же, только от проклятых браков и женихов-извращенцев?

Тетушки тут же нагрянули с советами:

— О, а это идеально подойдет к вашему личику!

— Вы должны выглядеть, как богиня!

— Я слышала, что господину Лю Чжоу нравятся украшения в виде фениксов!

Вот пусть и носит, раз ему нравится. Я-то тут причем?

Но снова — улыбка и кивок. Хоть в виде куриц, дорогие тетушки.

Дальше мы заглянули в еще одну ювелирную лавку, где мне настойчиво предлагали изящные браслеты с перламутровыми бусинами и кольца с выгравированными цветами лотоса.

А вот они, кстати, очень ничего. Надо брать. Если смогу удрать, потом перепродам. Деньги мне точно понадобятся.

Тетушки, конечно же, вздохнули:

— Ах, госпожа будет блистать!

— Все женщины в городе умрут от зависти!

Не все, а одна. И я даже знаю, какая именно. И это мне совсем не по вкусу.

На обратном пути, когда мы проходили мимо лавок с ароматными пирожными, я краем уха услышала обрывки разговоров торговцев:

— Слыхали-слыхали? Еще один убитый чиновник!

— Ох… опять это клеймо луны…

— Говорят, это дело рук проклятых мстителей.

— Какой ужас. А если они решат, что убивать надо не только чиновников?

Я украдкой покосилась на тетушек, но они будто бы даже не слышали — слишком были заняты обсуждением будущей церемонии.

Но я слышала. В этом сюжет не поменялся, несмотря на мое появление здесь.

А когда мы приехали домой, то меня ждал очень неприятный сюрприз.

 

Глава 2

Свадьба будет завтра.

Потому что потом жених отбывает по службе на западную границу.

Я что-то такое смутно припоминала, но вот копнуть глубже не получалось.

После долгого дня я осталась одна в покоях, и тетушки наконец-то отправились отдыхать, удовлетворенные удачными покупками. Ужин уже убрали, свечи в лампадах оплавились, бросая мягкие блики на резные панели мебели. Тихо потрескивали угли в жаровне, согревая комнату.

Я встала и подошла к зеркалу и замерла. Оттуда на меня смотрела Су Жань. Отражение казалось каким-то нереальным. Уже сутки я носила чужое тело, но только сейчас, глядя в зеркало, осознала это до конца.

Это не я.

Но и не она.

Я медленно провела ладонями по лицу. Нежная, словно шелк, кожа. Никаких следов от недосыпов, никакого легкого покраснения после бессонных ночей за новым заказом. Совершенно идеальная, как фарфоровая маска.

Я чуть склонила голову набок, разглядывая тонкие изящные черты.

Высокие скулы, плавный овал лица, четко очерченные губы, будто специально подведенные алой кисточкой. Они и в самом деле казались ненатуральными — слишком яркие, слишком мягкие. Дорамные.

И глаза.

Они были совершенно другими.

В своей прошлой жизни у меня были самые обычные карие глаза, в которых не отражалось ничего особенного. Здесь же… Глубокие, миндалевидные, с золотистыми вкраплениями в радужке. Как будто кто-то расплавил солнечный свет и оставил его в зрачках. Красивые.

Я аккуратно коснулась длинных и пушистых ресниц. Вот это повезло так повезло. Не надо больше тратить деньги на тушь, хотя это, конечно, слабое утешение на фоне всего происходящего. Волосы тоже роскошные.

Я отстранилась, чтобы рассмотреть себя полностью.

Фигурка точеная, словно вышла из воды настоящая богиня.

Идеально очерченные плечи, изящная шея. Я машинально провела пальцами по ключицам — они здесь четче, чем в моем прежнем теле, будто вырезанные скульптором.

А талия… Господи, это вообще законно: быть настолько стройной?! Я подняла руки и провела по бокам. Тоненькая, как тростинка. Но при этом не болезненная.

Тело, созданное для восхищения. Каждый изгиб идеален. Каждое движение — грациозно.

Ничего себе. Да, конечно, Су Жань восемнадцать лет, но все равно… Это очень… очень красиво. Получается, мне выпал джекпот с внешностью. Жаль, что не с судьбой.

В моем мире мне было двадцать семь, и, хоть я и старалась держать себя в форме, никто бы не назвал меня утонченной. Просто нормальной.

Здесь я выглядела как сказочная красавица. И, кстати, бюст… Для китаянки это прямо ого. Ого-го. Третий… нет, четвертый размер души!

— Так, — пробормотала я, пристально всматриваясь в отражение. — Если Лю Чжоу действительно охотится за самыми красивыми девицами и для своего культа, то… Все очень плохо. Почему я не могла попасть в кривую тетушку с уродливыми ушами и большими деньгами? И жениху хорошо, и мне приятно.

М-да. Никто не жертвует богам некрасивых. А я была не просто красивой. Я была совершенной. Как тщательно подобранная драгоценность. Как дорогая кукла.

И если я не найду способа вырваться… то, буду очень красиво лежать на алтаре. А оно мне надо?

Я снова посмотрела на отражение. В глазах у отражения в зеркале вспыхнула тревога.

Я не выйду за него. Я не выйду за Лю Чжоу.

Эта мысль крутилась в голове, как бешеная птица, ударяясь о стенки черепа. Я не могу позволить этому случиться.

Но как сбежать? Ладно, есть идея. Надо попробовать.

Я проснулась затемно и, стоило в покоях зашевелиться первым слугам, схватилась за голову и жалобно застонала.

— Ай… Голова кружится…

Я упала обратно на подушки, изображая, будто мир плывет перед глазами.

— Молодая госпожа! — тут же всполошились служанки, бросаясь ко мне.

— Воды… Лекаря… — слабо пробормотала я, надеясь, что, если врач официально подтвердит болезнь, свадьбу отложат.

Но стоило лекарю войти, как все пошло не так.

— У вас прекрасный пульс, кровь спокойная, баланс энергий идеален, — вещал он, осматривая меня. — Возможно, переутомление. Вот тонизирующий отвар.

— Но… но мне плохо! — застонала я, пытаясь выглядеть умирающей.

Кровь, понимаешь, спокойная! Тьфу на тебя!

Лекарь улыбнулся, ласково и снисходительно, как любимый дедушка:

— Это нервное, госпожа Су. Вы просто взволнованы перед свадьбой.

Отлично. Теперь я еще и нервная невеста, а не умирающая девушка, которой срочно нужен покой.

Прихлебывая отвар, я мрачно смотрела на окружающих. Что я могу сделать еще? Если я невеста дивной красоты, то, может, стоит ее испортить?

Стоило слугам выйти ненадолго, как я встала перед зеркалом и задумчиво посмотрела на отражение. Думай, Су Жань, думай.

Грязь? Я схватила горсть сажи из жаровни и провела по щекам, потом еще по лбу. Чем больше, тем лучше! Потом пошли в ход ножницы. Так… Главное — не промахнуться. Рваные волосы? У них же тут вообще стричься плохо-плохо. Ладно, чуть подрезать тут… черт, получилось криво.

Но стоило мне шагнуть к выходу, как в комнату влетели тетушки.

— А-а-а!!! — закричала одна, хватаясь за сердце. — Су Жань, что… что с тобой произошло?!

Меня моментально ухватили под руки, усадили, привели зеркало, а потом… Пять служанок, тетушки и три мастера красоты вернули меня в первозданный вид за каких-то полчаса.

— Разве можно так себя уродовать? — укоризненно сказала старшая тетушка. — Хорошая жена должна быть прекрасна.

Вот же ж… не прокатило. А если сбежать?

Но стоило выйти из покоев, как передо мной тут же возникли охранники.

— Молодая госпожа? — изумленно пробасил один.

Я замерла. Бежать! Но ноги не слушались.

— Простите… просто… это… — попыталась вывернуться я.

— Вам нельзя выходить без сопровождения! — возмутились стражи.

Меня вежливо, но твердо отвели обратно.

— Молодая госпожа, не нужно волноваться, — утешали слуги, думая, что я просто нервничаю перед свадьбой.

Я пыталась выкрутиться всеми способами.

Но ничего не сработало.

И вот…

Тяжелый, расшитый серебром брачный наряд обнимал тело, словно кандалы. Плотные ткани сковывали движения.

На голове — величественный венец, украшенный нефритами и золотыми подвесками, что позвякивали при каждом шаге. Красная вуаль, из-за которой толком ничего не видно.

Я сидела в брачном паланкине, окруженная охраной и слугами. Воздух был наполнен благовониями, от которых кружилась голова.

Мы двигались к поместью Лю.

Я. Невеста. Лю. Чжоу.

Мне хотелось заорать.

Да за что мне все это?

***

Паланкин плавно замедлил ход, а затем полностью остановился.

Гул голосов за пределами занавесок стал громче и отчетливее, и теперь до меня долетали обрывки фраз, перешептывания, легкие вздохи и приглушенный смех. Где-то рядом раздавался тихий звон колокольчиков, видимо, прикрепленных к фонарям или высоко поднятым свадебным флагам, украшенным символами клана Лю.

— Мы прибыли, госпожа, — раздался мягкий голос одной из служанок, сопровождавших меня.

Она говорила сдержанно, с тем самым почтительным тоном, который я уже слышала не раз за этот день. В нем сквозила не только осторожность, но и плохо скрываемое волнение. Не передо мной, конечно, а перед тем местом, куда меня привезли, и перед тем человеком, которого мне предстояло встретить.

Я не торопилась откидывать занавеску.

В груди все еще билось глухое, настойчивое предчувствие, смешанное с холодным ужасом, осознанием того, что моя судьба уже решена, что этот день, каким бы долгим он ни был, все равно приведет меня к тому, чего я так старалась избежать.

Но прятаться в паланкине — не выход.

Медленно, почти не дыша, я протянула руку, чуть отдернула тяжелую ткань, пропитанную ароматами благовоний, и выглянула наружу.

Мой взгляд первым делом упал на высоченные ворота из черного дерева, покрытые тончайшей резьбой. Они были окованы желтым металлом и инкрустированы красными камнями, которые, отражая свет солнечных лучей, казались каплями густой сверкающей крови. В самом центре, на фоне изумительно вырезанных облаков, виднелся выгравированный символ клана Лю — серп черной луны, вокруг которого извивались змеиные тени.

Но помимо мрачной символики, повсюду, насколько хватало взгляда, все буквально сияло богатством. Двор, простиравшийся за воротами, был вымощен серым камнем, отполированным так, что он походил на гладкую поверхность озера, отражавшего ночами пляшущие огни фонарей. Сотни таких фонарей были развешаны на высоких столбах, переплетенных искусно завязанными алыми лентами.

Вдоль дорожки, ведущей к центральному зданию поместья, выстроились величественные арки из красного дерева, каждая из которых была перевита живыми цветами. Белые орхидеи — символ чистоты, алые пионы — символ богатства, и нежные ветви чего-то похожего на цветущую вишню, как символ скоротечности жизни. Вся эта композиция выглядела настолько идеально, что казалась неестественной, словно созданной не природой, а чьей-то дьявольской рукой.

Откуда у меня эти знания? Наверное, от самой Су Жань, потому что я не заучивала ничего подобного. До сих пор было сложно принять, что мир дорамы существует на самом деле.

Толпа гостей, собравшаяся у ворот и за нашей процессией, была огромной. Они не подходили слишком близко, но их взгляды прожигали меня даже сквозь тонкую ткань занавеса паланкина. А еще тут была знать. Чиновники. Богатые купцы. Полководцы. Ученые. Люди, которые правят этим миром. Все же клан Лю имел в империи огромный вес. С нуля бы не получилось подпитывать культ — банально нужны были средства и люди.

Гости не говорили громко, но я многое слышала:

— Она действительно так красива?

— Говорят, словно небесная госпожа, спустившаяся в наш мир.

— Какая удача для господина Лю.

— Или для нее. Не каждая женщина удостаивается такой чести — стать его женой.

И, наконец, сквозь шорох шелка, приглушенные возгласы и звон подвесок, раздались шаги.

Ко мне приближался жених. Неторопливо, уверенно, неотвратимо. Звук мягкий, даже вкрадчивый.

Я замерла. Мамочки. Что делать?

Лю Чжоу шел ко мне.

Слуги подняли занавесь паланкина.

Сначала я увидела лишь край одежды — черно-красное полотно, расшитое серебряными и темно-синими нитями, переплетающимися в узоры драконов и полумесяцев.

Его лицо…

Четкие, словно высеченные из мрамора черты. Высокие скулы, волевой подбородок, прямой нос. Бледная кожа, контрастирующая с длинными черными, как вороново крыло, волосами.

Впечатляет. Но больше всего — эти глаза. Черные. Бездонные. А в них — ничего: ни радости, ни любопытства, ни волнения перед встречей с невестой.

Просто холод.

Когда Лю Чжоу остановился передо мной, между нами повисла напряженная тишина. Затем он улыбнулся. Его улыбка была идеальной. Прекрасной. И в то же время… хищной.

— Наконец-то я дождался тебя, Су Жань, — сказал он и протянул мне руку.

Его голос был глубоким, низким и слегка хриплым, как у человека, привыкшего говорить тихо, но так, чтобы его всегда слышали.

В этот момент я вдруг осознала: он улыбается не потому, что рад видеть меня. А потому что знает: я уже никуда не денусь. По спине пробежали мурашки.

Я шумно выдохнула и вложила свою руку в его. Пока надо следовать сценарию.

 

…Протяжный и низкий звук гонга разнесся по двору, отдаваясь гулким эхом от стен поместья. Толпа мгновенно стихла. Ни шепота, ни звона украшений — лишь завораживающая тишина, будто сам воздух затаил дыхание.

Мои пальцы судорожно сжались, впиваясь в шелк длинных рукавов. Алая ткань показалась тяжелее, чем была на самом деле, будто впитала в себя не только цвет, но и пролитую кровь. Я — жертва в кровавых шелках. Невеста, шаг за шагом идущая к судьбе, которую не выбирала.

Но выбора у меня нет.

Мое сердце колотилось гулко и ненормально. Меня подвели к высокому помосту, перед которым возвышался семейный алтарь клана Лю. Перед нами старинные бронзовые украшения, красные свечи с резными символами счастья и долголетия, чаша с благовониями, источающими густой дым, который струился в воздухе, оставляя сладковатый запах.

Рядом стоял Лю Чжоу.

Улыбается еще, зараза.

Тогда в дораме им можно было залюбоваться. Высокий, как воин, созданный из теней и стали. Его одежды в этот момент выглядели еще темнее на фоне моего пылающего алого наряда, но это не делало жениха менее величественным. В глазах не отражалось ни радости, ни волнения. Лишь безмятежное и ледяное принятие неизбежного.

Я чувствовала, что он на меня внимательно смотрел, но не хотела встречать взглядом. Спасибо вуали, что хоть как-то скрывала мое лицо.

— Первый поклон — небу и земле, — прозвучал голос жреца.

Медленно, будто сквозь вязкий сон, я склонилась, едва осознавая, как холодный воздух коснулся кожи, пробираясь под ханьфу.

— Второй поклон — предкам.

Я сделала то же самое, что и мой жених. Все мое тело двигалось машинально, но внутри хотелось орать. Причем матом.

— Третий поклон — друг другу.

Я подняла голову. И в этот момент Лю Чжоу впервые встретился со мной взглядом по-настоящему. Его глаза — угольный пепел под лунным светом. Глубокие и бездонные. Лед и пламя, стиснутые в одно целое.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: передо мной зверь. И он уже принял решение.

Торжественно, без единого промедления Лю Чжоу склонился передо мной.

Я должна сделать то же самое. Сердце сжалось. Я не хочу… Но склонилась тоже, понимая, что иного пути нет.

Гонг прозвучал снова, будто отрезая меня от прошлой жизни.

***

Меня провели по длинным коридорам, устланным коврами с золотыми узорами. Все вокруг сияло в мягком свете ламп: стены, покрытые искусной росписью, картины, что изображали сцены побед и славы клана Лю.

Но я ничего этого толком не видела. Проклятая вуаль. Я думала только об одном.

Как сбежать?

И когда тяжелая дверь закрылась за мной, стало ясно: надо что-то делать.

Поначалу я просто плюхнулась на кровать. Тонкие матрасы чуть спружинили, но все равно показались слишком мягкими, будто бы я тонула в шелках и лепестках цветов, рассыпанных по покрывалу. И это злило.

Мягко стелют — твердо спать.

Так, сделать вдох-выдох. Я сдернула с себя вуаль, чуть не сломав изящные украшения, который тут же возмущенно зазвенели подвесками. Внутри плескалась паника, но нельзя дать ей затмить разум.

Мозг лихорадочно метался между обрывками воспоминаний. В дораме ведь была эта сцена? Свадьба, покои… Что было дальше?

Тьма. Провал. Что-то я упустила. Важное. Или нет?

— Черт. Черт-черт-черт, — выдохнула я и резко поднялась.

Сидеть сложа руки — не вариант. Если я ничего не сделаю, если просто лягу спать, то следующим утром не проснусь.

Повертела головой. Покои-то огромны. Просторные такие, с высокими потолками, изогнутыми колоннами и узорчатыми панелями, украшенными золотом. Воздух пропитан тонким терпким запахом со сладкими нотками благовоний, что скользили по воздуху, пропитывая все вокруг.

Безобразно богато. Лучше б детскому дому помог, сволочь чернолунная.

Я подошла к столу. Может, поискать что-то, чем можно защищаться?

Что у нас есть? Вазы. Лаковые коробки. Фигурки нефритовых драконов. Нет-нет-нет. Не подходит.

Идем дальше. Я начала распахивать шкафы и сундуки. Внутри только одежды — роскошные, расшитые золотыми нитями, легкие, переливающиеся в свете ламп. Они созданы для женщины, которая будет жить здесь в почете и достатке.

Но мне не нужен почет. Мне нужна свобода. И деньги.

Тряпье! Ищем дальше. Шкатулки, украшения, расчески из красного дерева. Уф, барахло!

Я опустилась на колени и заглянула под кровать. Может быть, тут какой бабайка притаился, которого можно завербовать в помощники?

Пусто.

Сердце сжалось. Что, совсем ничего? Ни ножа, ни кинжала, ни даже палки, которой можно было бы кого-нибудь огреть?!

С одной стороны, в брачных покоях такого и не должно быть, с другой… это же дорама! Тут должны быть какие-то таинственные штучки!

Я не собираюсь убивать, но хоть что-то! То, что дало бы ощущение защиты.

Жгучее разочарование не давало нормально соображать дальше.

И вдруг…

Мой взгляд наткнулся на предмет, который я не заметила сразу. Он стоял в углу, прикрытый легкой кисеей, — старинное зеркало в резной раме. Странно. Оно большое. Как я могла его не заметить раньше? Все, наверное, из-за этой ширмы.

Я медленно подошла, не зная, чего ждать. Сердце гулко колотилось в груди. Пальцы осторожно сорвали покрывало, открывая потемневшее от времени серебро.

Оно такое… необычное.

Гораздо больше, чем нужно для туалетного столика. Высокое, можно увидеть себя в полный рост, с массивной рамой, украшенной выгравированными узорами — среди ветвей и цветов сплетались лунные символы, будто серебряные нити, вплетенные в древесину.

Но странно не это. Я присмотрелась внимательнее. Ощущение, что здесь не только я.

Там есть что-то еще. Что-то двигалось. Сначала появился смутный силуэт. Затем резко вынырнула темная тень.

Я вскрикнула и отпрянула, когда она метнулась ко мне.

В следующий миг зеркало упало. Раздался глухой звук удара о пол, но стекло по какой-то причине не разбилось.

По комнате разнесся смутный шепот. Холодный. Призрачный.

Тр-р-реск!

Стекло разлетелось в разные стороны. Я присела, закрыв голову руками.

Рябь пробежала по осколкам, словно отражение, что колышется на воде, искажая очертания комнаты. Я моргнула, пытаясь понять, что происходит. Изнутри стекла потянулись трещины. Тонкие, как паутина, но стремительно расползающиеся во все стороны.

Снова треск разнесся по покоям. А потом из осколков повалил густой черный дым. Его клубы поднимались вверх, тьма переливалась темно-фиолетовым светом. Он вырвался из разбитого зеркала как живой, завихрился в воздухе, растекся по полу, цепляясь за стены длинными языками теней.

Я отшатнулась. Мамочки, это еще что такое? В дораме его точно не было!

Появился терпкий запах, как будто тлели смола и ладан. Ну или у кого-то просто подгорало.

Черный дым заполнил комнату, одним выдохом погасил свет ламп. Дышать стало сложно. Грудь сжало невидимой рукой.

Я ухватилась за стену, но тело почти не слушалось, будто что-то невидимое держало меня на месте, не позволяя бежать.

Из клубящегося дыма начал формироваться силуэт. Ох… высокий. Неправильный.

Сначала только очертания: вытянутый силуэт в длинных, развевающихся на неведом откуда взявшемся ветру одеждах.

Я увидела лицо. Слишком красивое. Слишком жуткое.

Бледная кожа с отливом серебра, высокие скулы, длинные черные волосы, текущие по плечам, похожие ночное небо без звезд. Его глаза — нездешние и без зрачков. В них мерцал глубокий багрянец под покровом тьмы.

У него на лбу символ. Лунный знак, выжженный в коже.

Губы чуть искривлены в ленивой усмешке, но во всем его облике — что-то нечеловеческое, отталкивающее и манящее одновременно.

На руках — длинные когти, как у хищника. Черные-черные. Почему-то казалось, что в любой момент тьма с них может потечь как смола.

Его одеяние словно соткали из теней и лунного света. Оно завораживающе переливалось, не давая отвести взор. Края расползались дымом и поднимались в воздух.

Я в ужасе прижалась к стене:

— Кто ты?! — сипло выдохнула, хоть пыталась и говорить нормально.

Он улыбнулся, наклонив голову, словно изучая добычу.

— Я? — Его голос такой… глубокий, шелковый, с тенью насмешки. — Я — Юй Гуй, лапуля.

От этих слов в воздухе будто появились льдинки. Легче не стало.

— Ты… демон?

— Божество, — оскорбленно прищурился он, а глаза вспыхнули алым светом. — Темное божество ночи и заблудших душ.

У меня пошла кругом голова.

— Ты… был заточен?

— Много… много лет назад, — его голос обволакивал, словно ядовитый мед. — И ты меня освободила. Так что я тебе благодарен.

Что я наделала? Это теперь проблема или наоборот?

— Мой враг, отродье гнилой сколопендры, проклял меня, — как ни в чем ни бывало продолжил Юй Гуй. — Заточил в этом зеркале.

Он медленно повернул голову, длинные черные волосы с шелестом скользнули по его плечам, зашевелились, словно змеи.

— И сказал, что освободить меня может только тот, кто не прожил в этом мире и семи ночей. Представляешь, сволочь какая?

Я энергично закивала. Конечно, сволочь. Еще какая! В следующий миг почувствовала, как его взгляд прошел сквозь меня. Он изучал меня пристально и очень задумчиво.

— Как любопытно…

Во рту мгновенно пересохло.

Я хотела отступить, но за спиной уже была стена. Мама, ну куда?

Юй Гуй медленно осмотрел комнату: мебель, шелковые занавеси, узорчатый ковер, брачное ложе. Его алые глаза будто разгоняли полумрак.

— Что это за место, лапуля? — лениво спросил он, но интерес слышался явно.

Я глубоко вдохнула, с трудом проглатывая ком в горле.

— Поместье Лю. Это мои… брачные покои.

Красиво очерченная бровь чуть приподнялась.

— Ах, значит, у тебя сва-а-адьба.

На губах появилась улыбка, от которой захотелось выпрыгнуть из окна.

— Я не хотела этого брака! — пискнула я, вцепляясь в подол ханьфу. — Я вообще не должна быть здесь! Я… попала сюда случайно! Лю Чжоу — мой враг! А я… я действительно не провела тут и семи ночей. Я из другого мира!

Юй Гуй посмотрел в упор, чуть склонил голову к плечу.

— Значит, не из этого-о-о… — повторил он.

Я подавила дрожь.

— Что?

Он наклонил голову, словно размышлял о чем-то.

— Как интересно… И чего ты хочешь? Убить его? Сжечь этот город?

Мысли заметались как сумасшедшие. Шанс, это мой шанс!

Я не успела отпрянуть. Он молниеносно схватил мое запястье, пальцы оказались холодными, как лед. Все вокруг завертелось.

— Я… Я хочу стать главой культа Черной Луны! — выпалила я.

Тени захохотали, заволакивая все вокруг пространство густым дымом.

Улыбка Юй Гуя стала шире, словно только что он услышал самую смешную шутку за свою жизнь.

— Что ж… Почему бы и нет. Но для начала… Одно маленькое дельце, лапуля.

Черный дым окутал нас, унося из брачных покоев.

 

Глава 3

Мир вспыхнул и раскололся.

Тени разорвались, словно черное пламя, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

А-а-а-а! Верните землю, я буду себя хорошо вести!

Мы падали вниз, сквозь густую тьму, в глубину чужого кошмара. Хотя, почему это чужого? Сейчас он как раз наш.

Я зажмурилась.

А потом… Глухой удар. Я резко вдохнула ледяной воздух, ощущая, как мои ноги касаются чего-то твердого. Голова закружилась, перед глазами плыли алые тени.

Место, где я очутилась, было даже не жутчайшим. И мертвым не назовешь.

Здесь царило нечто иное — безвременье, застывшее в древних камнях, исписанных непонятными символами. Черные колонны поднимались ввысь, теряясь во мгле, над головой висел алый месяц — разорванный, как окровавленная ткань.

Воздух дрожал.

Откуда-то доносился пробирающий до костей шорох, чьи-то невидимые голоса перешептывались во тьме.

Я дрожащими руками пригладила складки одежды.

— Где мы?

Местечко напоминало дорамные декорации края демонов, только вот здесь было все реальным.

Юй Гуй не ответил. Он сделал шаг вперед, и его тень растеклась по камням, напитывая их недвижной зловещей жизнью. Потом он резко обернулся ко мне и произнес:

— Оставайся здесь.

Я моргнула.

— Что?

— Не высовывайся, говорю.

Не очень-то и хотелось, дяденька. Мне моя голова дорога и не только, как память.

В следующий миг стало ясно, что вдалеке… есть какое-то движение.

Фигура. Темная. Высокая. Она шагнула из густого мрака, словно выступила из живой ночи.

Я замерла.

Новоприбывший отличался от Юй Гуя.

Если Юй Гуй был утонченным хищником, обволакивающим своей безупречной красотой, то этот…

Он казался порождением кошмаров.

Длинные согнутые рога вздымались над его головой. Глаза не горели пламенем, как у демонов — наоборот, в них сверкало ледяное серебро, похожее на лунный свет.

Кожа была бледной, напоминала известь, но по ней тянулись черные трещины, будто в глубине тела текла ночь и теперь хотела вырваться наружу. Зато в белых одеждах. Ишь, щеголь какой.

— Юй Гуй… — выдохнул незнакомец низким бархатным голосом, но в нем проскользнули нотки ядовитого веселья.

Юй Гуй хмыкнул:

— Фэй Лу. Говорил, что человеческие жертвоприношения портят цвет лица. Хотя прости, у тебя же всегда была рожа. И ее уже ничем не испортить.

Тот издал тихий смешок:

— Как давно не виделись, брат. — Он склонил голову, и тонкие губы растянулись в усмешке, в которой не было тепла. — Неужели ты, наконец, решил смириться с судьбой?

Кошмар. Вот это чудовище — брат Юй Гуя? Кажется, у них разные папочки. Мамочка явно любила разнообразие. Ну или очень темно было — перепутала. С кем не бывает?

Фэй Лу склонил голову, его улыбка стала шире, но в ней не было ни капли тепла. Казалось, он смакует момент, вытягивает удовольствие из предстоящего столкновения, словно предвкушая пир из боли и разрушения.

Юй Гуй не ответил. Он стоял неподвижно, тонкие пальцы расслабленно опущены вдоль тела, черные одежды неспешно колыхались в воздухе, словно их касались невидимые волны. Но в этой расслабленности скрывалась напряжение, подобно натянутому канату перед разрывом.

Фэй Лу первым сделал шаг вперед, и земля под ним содрогнулась. Тонкие черные трещины побежали по каменной поверхности. В воздух прыгнули обломки камней, замерли, а затем рванули в сторону Юй Гуя, словно метательные клинки. Они летели быстро, оставляя за собой длинные полосы темной энергии, похожие на жуткие чернильные следы.

Юй Гуй не сдвинулся ни на миллиметр. Он поднял руку, и пространство перед ним дрогнуло. В следующую секунду обломки исчезли, будто их никогда и не было.

— Не стоит разбрасываться осколками, — наконец с ленцой проговорил он. — Придумай что-то поинтереснее.

Фэй Лу усмехнулся. Его руки взметнулись вверх, и из тьмы начали вырываться цепи — они были живыми, покрытыми чудовищными шипами. Двигались, извиваясь, как черные змеи. Они хлестнули в воздухе, устремляясь к Юй Гую. В момент удара раздался резкий свист, словно воздух был плотью, которую вспороли клинки.

Юй Гуй едва наклонил голову, и цепи пролетели мимо, разрубая каменную статую позади него. От той остался только дымящийся обломок.

Я сглотнула. Хорошо, что хоть не в мою сторону.

Цепи тем временем закрутились в воздухе, как хищники, упустившие добычу, и поменяли траекторию. Они сорвались с высоты, вонзаясь в землю, быстро выкладываясь в какой-то символом.

— Печать обезглавливания… — задумчиво протянул Юй Гуй. — Неужто ты ее освоил?

Земля под ним вспыхнула алым, печать ожила, и из нее вырвались лезвия: длинные и загнутые, сверкающие мертвенным светом.

Эй, может, хватит болтать? Хотя, стоило признаться, происходящее просто завораживало.

Юй Гуй поднял руку, и черный огонь вспыхнул на его ладони.

Огонь… не обычный. Он не горел, не колыхался, не испепелял. Он тянул в себя свет, звук, движение. Словно просто сжирал пространство, оставляя за собой пустоту. А потом все вокруг содрогнулось.

Фэй Лу шагнул назад. Цепи обвились вокруг его тела, словно бронированный кокон, но огонь Юй Гуя скользнул мимо, пробежавшись тенью по земле, а затем рванул вверх, окружая врага целым вихрем черных языков.

Фэй Лу сжал зубы. Он развернулся, его ладонь ударила в воздух, и из трещин, пронзающих его тело, хлынули потоки лунного света. Они столкнулись с черным пламенем, вызывая всплеск энергии, которая взметнулась столбом, осветив все вокруг призрачным, неестественным сиянием.

В этот момент Юй Гуй оказался рядом с ним.

Он не прыгал и не бежал — просто появился, словно тьма перенесла его туда сама. Его ладонь вонзилась в грудь Фэй Лу, пальцы сомкнулись на его сердце, сдавливая его и физически и духовно.

Фэй Лу дернулся.

На миг его тело словно растворилось, стало зыбким, похожим на отражение в воде. Затем он сделал резкий выпад назад, разрывая контакт.

— Все еще делаешь ловушки из песочка? — Юй Гуй медленно отдернул руку, словно его едва интересовало случившееся. — Ты действительно так боишься меня, братишка?

Фэй Лу приглушенно выдохнул. В следующий миг его силуэт снова стал четким, но в глазах больше не было насмешки.

— Ты слишком долго сидел в зеркале, брат. Я просто напомню тебе, кто здесь хозяин.

Его тело охватил ослепительный свет. Воздух прорезали белые лучи, похожие на раскаленные клинки. Пространство задрожало, закручиваясь в вихрь, в котором исчезли все краски, кроме черной и белой.

Юй Гуй улыбнулся:

— Ну, попробуй. Я жду-у-у-у.

Фэй Лу двигался, будто ветер. Его белые одежды развевались, как крылья огромной птицы, а вокруг разливался холодный свет. Из его ладоней вырывались лунные клинки: быстрые и безжалостные. Они разрезали воздух, оставляя за собой трещины в самом пространстве.

Юй Гуй лишь ухмылялся, уходя от ударов с ленивой грацией. Иногда мне казалось, что он даже не двигался — просто растворялся в тенях, словно был соткан из дыма.

Но вдруг Фэй Лу сжал пальцы, и мир взорвался.

Откуда-то из пустоты вырвались черные нити, сплелись между собой и окутали Юй Гуя, сковывая его движения. Он дернулся, но на его запястьях уже сомкнулись кандалы, а ноги вросли в каменный пол.

Фэй Лу шагнул ближе, довольно ухмыляясь:

— Ты слишком самоуверен, брат, — мягко произнес он, почти ласково. — Даже твоя тьма не вечна.

Юй Гуй молчал.

Я стояла, неосознанно вцепившись в какую-то статую, замерев, не в силах даже дышать. Эти двое… Они сражались так, что невозможно было отвести взгляда. Я для них была всего лишь сорванным бурей листом. Если один вообще про меня помнил, а второй заметил.

Правильно ли я понимаю, что этот рогатый заточил Юй Гуя в зеркале? Что не поделили прекрасные родственнички?

Но затем я увидела, как Фэй Лу поднял руку. В ней сверкнуло лезвие.

Он сделал шаг вперед. Я не успела толком подумать, что делаю. Просто схватила каменный обломок, оставшийся от разрушенной статуи, и со всей силы швырнула его в Фэй Лу.

Смешно, конечно, но… Осколок ударил его в висок.

Фэй Лу пошатнулся, замер всего на миг, но этого оказалось достаточно.

У меня отвисла челюсть. Я такая меткая? Ничего себе!

Юй Гуй рванулся вперед.

Путы, державшие его, рассыпались в пыль. В следующее мгновение его рука сомкнулась на горле врага, и тьма, словно живое существо, начала пожирать его.

— Глупец… — прошептал Юй Гуй и жутко улыбнуться.

Он сжал пальцы. Фэй Лу дернулся. А потом медленно начал растворяться в черных всполохах. Его отчаянный вопль эхом разнесся по этому странному месту, а потом… воцарилась тишина.

Все вокруг резко изменилось.

Я зажмурилась на мгновение и, когда открыла глаза, передо мной был уже не разрушенный край демонического мира, а…

Вместо скал и тумана раскинулся роскошный тронный зал. Мраморный пол отливал темным золотом, высокие колонны вздымались к потолку, а воздух наполнился ароматом сандала и лотоса. Свет факелов играл на отполированных поверхностях, бросая причудливые узоры теней.

А в центре всего этого великолепия, восседая на троне, словно давно полагалось ему, был Юй Гуй.

Ох, вот это да…

Он выглядел совершенно довольным. В его руках были ягоды: крупные, темные, сочные, похожие на драгоценные камни. Он лениво поднес одну к губам, сдавил губами — и ярко-алый сок потек по подбородку, словно свежая кровь. Юй Гуй медленно облизнулся, будто снова почувствовал вкус жизни и довольно прикрыл глаза.

— Восхитительно, — проговорил он, чуть улыбнувшись. — Ты не только мила, но и сообразительна. Какая прелесть.

Я не могла пошевелиться. Просто стояла и хлопала ресницами, пытаясь осознать, что только что произошло.

— Мне начинает нравиться твое присутствие, — тихо рассмеялся он.

А потом лениво взмахнул рукой, и в следующее мгновение я уже не стояла на холодном мраморе, а сидела… на подлокотнике его трона.

Мое сердце ухнуло вниз.

Я замерла, осознавая, что сейчас нахожусь опасно близко к существу, которое только что уничтожило своего врага. Но при этом от него исходило странное тепло, неестественное и гипнотическое.

— Ну же, — невинно протянул Юй Гуй. — Расскажи мне, кто ты такая. Все-все, что считаешь нужным. Мне интересно.

Я сглотнула, лихорадочно подбирая слова:

— Меня зовут Жанна Суровская… Мне двадцать семь лет… Живу… жила одна… Делала украшения на заказ… Любила дорамы… И кофе. Не везло с мужчинами и накладными ногтями — вечно отклеивались.

Боже, зачем я это ляпнула?

Я чувствовала, как он внимательно смотрит на меня, и почему-то это было даже страшнее, чем вся эта адская битва, что развернулась минуту назад.

Но когда я осмелилась поднять взгляд, его губы тронула настоящая и внезапно искренняя улыбка.

— Восхитительно, — протянул он, словно пробуя это слово на вкус. — Одиночка, творец, любительница историй… Ногти… с ногтями мы что-то придумаем. Интересно, как ты сюда попала?

Я нервно рассмеялась:

— Я и сама не поняла. Но я, видимо, умерла в своем мире и попала сюда в тело юной Су Жань. И в дораме «Свет черной луны», которая один в один как это место, меня должны были принести в жертву темному богу…

Юй Гуй слегка вскинул брови:

— Как интере-е-есно. — Он задумчиво провел пальцами по подбородку, словно что-то обдумывал, а потом усмехнулся. — Знаешь, — лениво протянул он, откидываясь на троне, — я только что убил этого темного бога. Фэй Лу такая задница. Никогда меня не слушался. А потом еще и связался с чернокнижниками и культистами. А я говорил ему, что человеческие жертвоприношения могут превратить в демона даже бога. Но вместо этого он уничтожил моих подчиненных и запер меня в зеркале.

Я шумно выдохнула, пытаясь ничего не упустить. То есть мои мысли были правильными.

— Так вот, Су Жань… Я буду тебя так называть, более привычно. Чтоб ты понимала… место темного бога культа освободилось.

Моя спина мгновенно покрылась холодным потом.

В глазах Юй Гуя мелькнуло шаловливое, почти мальчишеское выражение, от которого у меня мгновенно засосало под ложечкой.

— Хочешь, я стану твоим темным богом, а ты моей… Главой моего культа? — прошептал он, понизив голос до сексуального шепота. — Ведь ты же именно этого и хотела, не так ли?

Меня будто окатили ледяной водой.

Что? Я? Глава культа темного бога? Нет, я это брякнула, конечно, было дело. Но я была в шоке, в стрессе, в психе!

Первая реакция была просто панической. Перед глазами пронеслись кровавые ритуалы, фанатики, склоняющиеся перед жутким идолом, и я в центре всего этого безумия, в каких-нибудь пышных черных одеждах, вещающая о судьбе смертных. Прямо как женская версия Лю Чжоу.

Но потом паника сменилась холодным расчетом. Мину-у-уточку. А ведь это… это очень даже выгодная сделка.

Во-первых, я уже здесь. Вернуться в свой мир, кажется, не вариант. Во-вторых, лучше быть приближенной к опасному существу, чем его жертвой. В-третьих, если уж мне все равно придется вариться в этой дораме, тьфу, в этом мире, то лучше занять в ней выгодное положение.

Я вскинула голову и посмотрела на него пристальнее. А человеческие жертвоприношения… Юй Гуй уже пару раз упоминал, что они делают из бога демона. Превратиться в такое же чудовище, ка Фэй Лу, он явно не хочет. И это надо использовать.

— А для этого нам нужно принести друг другу какие-то клятвы?

Юй Гуй вскинул брови, а потом громко расхохотался. Его смех раскатился по залу, заполняя пространство, будто клубящийся дым. Он запрокинул голову, волосы заструились по спине, плечи слегка подрагивали, а глаза сверкали чистым весельем.

— Ох, какая же ты сообразительная, — наконец выдохнул он, улыбаясь во все тридцать два идеальных зуба. — Мне ты нравишься все больше и больше, Су Жань.

Юй Гуй лениво вытянул руку, щелкнул длинными пальцами — черные ногти отразили свет факелов. Пространство перед нами вздрогнуло, словно само время поддалось его воле. В воздухе появилось мерцающее черное пламя. Оно не горело, не обжигало, а словно шевелилось, обволакивая нас мягкими дымчатыми волнами.

— Раз ты хочешь клятву, — его голос стал глубже, приобрел завораживающий оттенок, будто в нем эхом звучали тысячи других голосов, — тогда пусть она будет достойна меня.

Он щелкнул пальцами, и пространство вокруг мгновенно изменилось.

Пол исчез, и мы оказались среди бездонного мрака. Казалось, мы стоим на невидимой глади черного озера, а в его глубине, далеко внизу, медленно проплывают золотые огоньки: то ли звезды, то ли души, замершие в вечности.

Юй Гуй протянул руку, и на его ладони возник алый огонь, живое и неугомонное пламя, завораживающее и пугающее одновременно.

— Для клятвы достаточно крови, — сказал он, его голос эхом отразился со всех сторон.

Я сглотнула, но руку не отвела, когда он протянул мне кинжал.

Лезвие было странным. Не металлическим, а каким-то переливающимся красным и желтым светом, будто сделанное из застывшего закатного света. Когда я провела им по ладони, боли почти не почувствовала, только невероятный жар. Капли крови упали в невидимую бездну, и мгновенно разлились по пространству тонкими узорами, словно в воздухе раскрывался огромный алый цветок.

Я завороженно на это смотрела. Юй Гуй повторил действие, позволяя своей крови слиться с моей.

— Ты принимаешь эту связь? — мягко спросил он, и в голосе слышалась какая-то древняя, почти первобытная сила.

Я кивнула.

— Тогда произнеси слова клятвы, Су Жань.

Я на мгновение замялась. Какие слова? В дорамах герои всегда знали, что говорить, но у меня не было сценария. Однако, когда я открыла рот, слова будто сами сложились в нужную фразу:

— Я, Жанна Суровская, принимаю этот союз. Я клянусь служить темному богу Юй Гую, быть его глазами и голосом в этом мире, хранить его тайны и вести за собой тех, кто последует за ним. В обмен он даст мне силу, защиту и возможность выжить.

Юй Гуй усмехнулся, но в его глазах вспыхнуло что-то одобрительное.

— Я, Юй Гуй, принимаю тебя под свою руку. Клянусь даровать тебе силу, если ты сможешь удержать ее, вести тебя, если ты сможешь идти, защищать, если ты не предашь меня. Отныне наша судьба связана, и пусть сама тьма будет нам свидетелем.

Когда он произнес последнее слово, вокруг нас разверзлось небо.

Сотни черных лент, похожих на живые тени, вырвались из пустоты, окутывая нас, вплетаясь в воздух узорами древних письмен. Мир содрогнулся, словно на мгновение потерял равновесие. По моему телу словно пронеслась молния.

А потом все стихло.

Мы вновь оказались в тронном зале, а на моем запястье теперь красовался тонкий узор — переплетение черных и золотых иероглифов.

Юй Гуй провел пальцами по своему запястью — такой же знак появился у него. Он посмотрел на меня, довольно щурясь.

— Ну вот, теперь ты официально глава культа, Су Жань. — Его губы изогнулись в ленивой ухмылке. — Как ощущения?

Я сглотнула:

— Пока не знаю, но надеюсь, что мне не придется делать кровавые жертвоприношения.

Юй Гуй хохотнул, запрокинув голову:

— Вообще-то это не мой стиль. Но если кто будет слишком навязчив… Ну, ты понимаешь.

Я не успела даже моргнуть, как мир снова перевернулся. Черные нити, сковавшие меня во время клятвы, разорвались, воздух сгустился, и внезапно я снова оказалась в брачных покоях.

Юй Гуй стоял напротив, скрестив руки на груди, и с ухмылкой наблюдал за моей реакцией.

— Ты… что?! — только и смогла выдавить я, заполошно оглядываясь.

Все было на месте: массивная кровать с балдахином, красные свечи, мерцающие в углах комнаты, запах сандала в воздухе… Будто ничего и не произошло.

— Что? — невинно переспросил он, облокачиваясь на колонну. — Нельзя, чтобы невеста пропадала прямо в брачную ночь, сама понимаешь. Это вызовет подозрения.

— То есть тут время остановилось?!

— Нет, но мы быстро справились. — Он махнул рукой, словно отгонял незначительное беспокойство. — Пусть это тебя не волнует. Помни одно: я рядом.

— Ага, рядом, — пробормотала я, нервно теребя пояс своего наряда. — Рядом, но невидимый.

— Только если не захочу показаться, — хмыкнул он.

Я хотела было спросить, что он имеет в виду, но в этот момент дверь тихо скрипнула.

Мгновенно выпрямилась, и Юй Гуй, ухмыльнувшись, растворился в воздухе, оставив после себя лишь легкую тень, быстро исчезнувшую среди узоров на стенах.

Вот скотина. Никогда… никогда не доверяй мужчинам!

В комнату вошел Лю Чжоу. Все же красивый, зараза. Высокий, статный — взгляда не отвести. В руках он держал поднос с двумя маленькими фарфоровыми чашами.

— Жена, — произнес он мягко, но в голосе его звучал намек на приказ.

Я медленно поднялась, нащупала подол ханьфу, собираясь сделать поклон.

— Муж, — вежливо ответила я, надеясь, что в голосе не проскальзывает паника.

Лю Чжоу поставил поднос на столик, поднял одну из чаш и протянул мне вторую.

— Выпьем брачное вино.

Я послушно взяла чашу. Отказываться было бы странно, да и, честно говоря, мне хотелось чего-то крепкого после всех этих событий.

Мы выпили, переплетая руки, как того требовал обычай. Напиток оказался сладковатым, но с резким послевкусием. Может, ядовитый?

Я быстро глянула на Лю Чжоу. Нет, он пил спокойно, сдержанно. Но… он не принес кувшина. Что мешало подлить мне дурман отдельно, а потом утащить на алтарь?

«Успокойся, — прозвучал в голове голос Юй Гуя, и я чуть не выронила чашу из рук. — Ты теперь неуязвима перед любыми ядами».

О… ничего себе. Но что ты делаешь в моей голове? Тут же донесся довольный смешок Юй Гуя. Объясняться эта зараза, разумеется, не спешила.

Стоило мне опустить чашу, как Лю Чжоу спокойно сказал:

— Теперь мы муж и жена.

И потянулся к моему поясу.

Эй-эй-эй, ты такой горячий, как чайник! Сейчас закапает прямо с клювика!

— Ох, дорогой муж…  Я… я так устала! — выдохнула я, делая вид, что вот-вот свалюсь в обморок.

— Это естественно, — согласился он, но руку убирать не стал.

— А еще… а еще мне нужно, э-э-э… помолиться предкам!

Он приподнял бровь:

— В это время?

— Конечно! Я ведь… очень набожная!

Господи, что я несу?

Он посмотрел на меня пристально, чуть склонив голову, словно изучая.

— Разве?

Эй, слышишь. Ты что, жене своей не веришь, поц?

— Очень. Безумно. Ты не представляешь, насколько.

На лице Лю Чжоу появилось нечто похожее на тень улыбки, но в следующее мгновение он оказался еще ближе, сократив и без того маленькое расстояние.

— Тогда помолишься утром, дорогая жена.

Я судорожно огляделась в поисках еще одной отговорки.

— А… а… может, сначала… чаю?

— Ты уже пила вино.

— Но чай тоже важен! Успокаивает, знаешь ли…

Он вздохнул, словно ему нравилась эта игра, но не нравилось, что она затягивается.

— Жена.

— Да?

— Время пришло. Нам теперь никто не помешает. Тебе понравится.

— Ой, а я… я, знаешь…

Я попыталась придумать что-то еще, но его руки уже легли на мой пояс и потянули.

Одежда упала к моим ногам.