Отрывок из книги «Тёмная тайна инкуба»

Глава 1

 

Высокий мускулистый брюнет, сияя белозубой улыбкой, подал мне бокал с коктейлем. Кудрявый блондин бережно коснулся моей щиколотки, провёл чуткими пальцами по коже, начиная массаж, а небрежно взлохмаченный шатен услужливо склонился, держа наготове тарелку с фруктами. Взяв бокал, я блаженно вздохнула. Как же приятно расслабиться, насладиться радостями жизни…

«Помогите!»

Крик настойчиво толкнулся в сознание, но оно, не желая возвращаться в суровую реальность, лишь вяло отмахнулось. Да и какая реальность, когда и здесь хорошо? Удобный лежак, три идеальных полуобнажённых красавца и лёгкий тёплый ветерок, невесомо ласкающий тело.

«Спасите!»

Шорох накатывающих на песчаный пляж волн приглушил истошный вопль, однако вид безмятежной морской глади и нежно улыбающихся мужчин начал неумолимо размазываться, выталкивая в физический мир. Я всё-таки попыталась удержаться, пусть и понимала, что процесс пробуждения необратим.

«Караул! Насилуют… тьфу, похищают!!»

Я с неохотой разлепила веки. В комнате потёмки, в окно заглядывал тонкий серпик молодой луны и ни моря, ни пляжа, ни мускулистых красавцев в пределах досягаемости. Сколько сейчас времени-то?

Нащупала под подушкой карманные часы, щёлкнула пальцами, создавая огонёк.

Мать моя вампир, половина третьего ночи!

«Инка, коза глухая, да проснись же наконец!»

«Ну, проснулась», – мысленно откликнулась я, переводя себя в сидячее положение и силясь сообразить, что вообще происходит и чего Вит хочет в столь поздний час.

«Меня тут какой-то извращенец домогается, а ты дрыхнешь!»

«Врежь ему как следует, – посоветовала я и деактивировала огонёк. – Или укуси… в общем, сделай что-нибудь, утром разберёмся».

Спать хочу до ужаса, выдернули из такого чудесного сна по какой-то ерунде…

«Не могу! Он на меня блокирующий ошейник нацепить пытается! Вот ща-ас как закуёт и всё, хана мне!»

Никакого покоя с ними нет.

Пришлось вылезать из уютной постели, накидывать халат и, прихватив для верности лежащий под кроватью шест, топать на помощь.

Дощатый сарайчик, приспособленный под Витькино жилище, находился рядом с домом. Створки распахнуты настежь, изнутри на утоптанную площадку падало пятно света, пересекаемое длинной кривой тенью. Ночную тишину нарушало истеричное ржание Вита, притворяющегося обычным конём, и прерывистая негромкая речь незадачливого вора. Осторожно приблизившись к одной створке, я прислушалась.

– Хо-ор-роший конь… умный коник… ты только не шуми, и я тебя освобожу, – втолковывал конокрад неразумной скотине, многозначительно чем-то позвякивая. – Вызволю тебя из плена ведьмовского и…

– И что дальше? – поинтересовалась я, выходя из-за двери.

«И ста лет не прошло», – буркнул Вит.

Решила не отвлекаться на некоторых фамильяров неблагодарных и поудобнее перехватила шест. Колдую я лучше, чем дерусь, пусть даже подручными средствами, однако дураков полно и иных больше впечатляет материальное оружие, нежели магические фокусы.

Преступник замер с поблескивающей серебром цепочкой в поднятых руках. Стоящий на скамеечке фонарь освещал высокую худощавую фигуру, облаченную в брюки, рубаху и жилет. Всклоченные каштановые волосы, простоватое, не отличающееся особой привлекательностью лицо с расширенными зелёными глазами и щетиной, не добавляющей хозяину мужественности. Выглядел молодо, однозначно человек, вроде неодарён. На вояку не похож, так что, надеюсь, шеста и капельки магии хватит.

При виде законной хозяйки дома, конюшни и собственно коня освободительского пыла у гостя незваного заметно поубавилось. Руки задрожали, цепочка мелодично зазвенела в такт. Я выразительно вскинула брови.

– Ну, добрый молодец, зачем пожаловал? – уточнила вкрадчиво.

– А… э-э… мне бы этого… коня волшебного, – неуверенно признался вор.

Что-то новенькое.

– Не припоминаю, чтобы давала объявление о продаже лошади или любой другой домашней скотины. Недомашней тоже.

Незнакомец сбледнул. Неужели сообразил, какой срок дают за конокрадство, а пуще того, что отрубают по старой памяти, если гуманного судьи и тюрьмы поблизости не окажется?

– Ты же ведьма, да? – выдал после недолгого размышления.

– Ведьма, – согласилась я.

– Живёшь в глухом лесу?

– В самой глухой и непролазной чащобе в округе.

Тут я душой этак основательно покривила. Лесок вокруг негустой, небольшой, диким зверьём не изобилующий со времён бурной молодости моей бабушки. За лесом раскинулся городок Лид, куда я наведывалась по работе, за припасами и свежими новостями. А ещё дальше – славный портовый город Гассин.

Визитёр благополучно пропустил ехидную реплику мимо ушей и продолжил сыпать странными вопросами:

– А за дверью железной у тебя конь волшебный, златогривый, двенадцатью цепями прикован?

Едва сдержалась, чтобы не обернуться и не поискать означенную железную дверь. Хлипкие деревянные створки сарайчика легко открывались с полпинка и служили скорее декоративным элементом – Витька иногда требовал уединения, а уединяться без обязательного захлопывания двери, по его мнению, никак нельзя.

«Меня? Цепями?! – внезапно возмутился Вит, наконец перестав испуганно вжиматься в угол. – Сам-то что предлагаешь? Найди какую-нибудь клячу, нацепи ей этот ошейник и развлекайся в своё удовольствие! Пшёл прочь, противный!»

Когда крупный пепельный «коник» встаёт на дыбы и начинает махать здоровенными копытами у тебя перед носом, любой потеряет самообладание, буде таковое вовсе. Воришка отшатнулся от фамильяра и потерял всё оптом: жалкие остатки самообладания, равновесие и цепочку. Та пролетела над моей головой и канула в темноту двора. Не мешкая, я метнулась к растянувшемуся на земляном полу гостю и, сжав шест в одной руке, нацелила другую ему в грудь.

– Эх, Витька, смелый ты у меня, – вздохнула я. – Когда хозяйка рядом.

– Мужчина и должен быть рыцарем, – встряхнулся фамильяр. – Пока дама рядом и всё видит. А коли благодарного зрителя нету, то какой смысл геройствовать?

– Ага, – поддакнула я. – Зашибут ещё ненароком.

– Во-во!

– Правду люди говорят, – неожиданно залепетал гость. – Ведьмин конь и впрямь волшебный… по-человечьи баять умеет.

– А ещё я вот так умею! – объявил Вит, и очертания коня расплылись, потекли, бледнея и размываясь в серое облако.

Облако уменьшилось в размерах, опустилось к самому полу и обратилось в пушистого кота, серого в чёрную полоску, с белыми лапками, манишкой и животом. Кот потянулся всем телом, сел и с чувством зевнул.

– Воистину я кладезь неисчислимых талантов, мур-р, – сообщил Вит самодовольно.

Вор вздрогнул и предпринял попытку отползти к выходу, но увидел, как на кончиках моих пальцев заклубилась голубоватая дымка, и догадливо замер.

– И на кой тебе чужая лошадь потребовалась? – осведомилась я.

– Ну… я уже говорил, конь волшебный мне нужен, – отозвался вор, косясь опасливо то на кота, то на пальцы.

– Купить обычного никак?

– Так это… – гость слегка покраснел, глаза отвёл, – денег у меня на коня нет.

– В прокат тоже не сдаюсь, – заявил Вит.

– Хм-м, – неопределённо качнула головой я. – Заработать ты не пробовал?

– Пробовал, – обиженно насупился вор. – Но зарабатывать на коня, даже обычного, и меч честным трудом слишком долго, да и как они мне помогут, ежели обычными будут? И Радушка столько ждать не сможет.

– Кто-кто? – переспросил Вит. – Подушка?!

– По-моему, Радужка, – с сомнением поправила я.

– Радушка! – оскорблённо возопил грабитель. – Рада… леди Радана Ризант.

– Ле-еди? – повторила я, ощущая, как шевельнулось нехорошее предчувствие. – Ты сам-то кто такой?

– Я… ну… – сразу погрустнел воришка. – Я этот… младший помощник садовника. Колом кличут… то есть Колин.

– Подстригаешь розовые кусты в поместье Ризант? – уточнила я уныло.

– Да… а как ты узнала?

– Дедукция! – заявил Вит.

– Догадалась.

История складывалась изумительная: скромный помощник садовника влюбился в хозяйскую дочку и решил впечатлить прекрасную даму чем-то более весомым, нежели собственноручно срезанными цветами из её же сада. Например, конём и мечом. Хотя… зачем юной леди лошадь с холодным оружием? Ей как раз цветочки нужны, стихи и серенады под окном. Чету Ризант я видела несколько лет назад на светском приёме. Единственный отпрыск семейства – симпатичная златокудрая дева с мечтательным взором, ухитрившаяся даже на бал пронести книгу. Поэтому я тогда запомнила Радану: в конце концов, родители обнаружили, что чадо сидит в уголочке и читает вместо того, чтобы стрелять глазками по потенциальным женихам, и спешно увели дочь. И если юная леди не сильно изменилась с той поры, то у роз больше шансов завоевать сердце девичье, чем у колюще-режущей железяки.

– Тьма с тобой. Вставай, сегодня я добрая, – разрешила я. Тряхнула рукой, развеивая плетение, отступила на шаг, опёрлась на шест.

Колин неуверенно, с опаской, поднялся, отряхнул брюки.

– Значит, ты мне поможешь? – вопросил с тайной надеждой.

– С чего ты взял? – опешила я.

– Ты ж ведьма и раз не собираешься меня убивать или в печи зажарить и съесть…

Не дай боги, я же подавлюсь этим суповым набором!

И печи у меня нет.

– Значит, поможешь или хотя бы задание какое-нибудь дашь, чтобы я мог коня заслужить.

– Ин, я ошибся, – сообщил Витька скорбно. – Он не извращенец. Он просто идиот.

– Нет, ну конь-то тебе зачем? – не выдержала я. – У Радушки лошадей в родительских конюшнях мало? Или ей чудо-юдо захотелось, на зависть подружкам?

Гость потупился, засопел.

– Так похитили Радуш… леди Ризант.

Всё удивительнее и удивительнее.

– Вот так – похищение порождает похищение, – глубокомысленно вставил Вит и принялся старательно умываться.

– И кто рискнул здоровьем?

Над наследницами родов старинных, состоятельных тряслись не меньше, чем над раритетной вазой времён Первой восточной империи, и Радана не исключение. Как положено благовоспитанной леди, девушка наверняка не держала в руках ничего тяжелее томика с любимыми стихами, вряд ли видела мир за пределами родовых поместий и королевского двора и с младенчества окружена немалым штатом прислуги. Трудно вообразить, что некий злоумышленник попытается выкрасть Радану, пусть бы и ради солидного выкупа. Найдут ведь потом и четвертуют с особой жестокостью, не успеешь и трети куша просадить…

– Кто-кто… – Колин засопел громче, обиженней. – Стражич поганый!

– Кто-о?! – Вит аж лапку вылизывать перестал и, встопорщив усы, на гостя изумлённо посмотрел.

– Страж Тёмной стороны, – объяснила я. – В обязанности Стражей входит наблюдение за той стороной, населяющими её существами и границами между нами и ними. Порядок-то везде должен быть, даже среди тёмных.

– Чудище проклятое, вот он кто! – неожиданно вспылил Колин. – Умыкнул невинную деву, уволок в своё царство подземное…

– Стоп, – подняла я руку. – Во-первых, подземного царства не существует, это миф, а Тёмная сторона почти как другое государство. Во-вторых, если бы леди уровня Раданы похитили, да ещё кто-то с Тёмной стороны, то маги уже били бы тревогу и я, соответственно, хоть что-нибудь об этом происшествии да знала бы. А мне ничего неизвестно. В-третьих, зачем Стражу твоя ненаглядная Радушка?

Молодой человек открыл рот, намереваясь просветить меня по последнему вопросу, но я невозмутимо продолжила:

– И в-четвертых. Всё-таки зачем тебе волшебный конь?

 

* * *

 

Длинная серебряная цепочка, замкнутая на одном конце в скользящую петлю, зачарована была качественно, профессионально. От обманчиво тонких, хрупких на вид звеньев исходил едва уловимый, но оттого не менее раздражающий душок тёмной волшбы, приторный, словно чересчур сладкие духи. Ночью, пошарив с огоньком по двору, я нашла средство освобождения несговорчивых коней, осмотрела, ощупала и чуть не выбросила обратно. Вит возмущённо зашипел, выгнул спину, распушил хвост до размера помела и был таков. Находясь в непосредственной близости от фамильяра, цепочка блокировала способность к смене формы и человеческую речь, превращая духа-хранителя в бессловесного зверя, а со временем могла ослабить до полной дематериализации. Хорошо хоть, связь с хозяйкой отрезала не сразу, иначе и впрямь хана бы Витьке, отправился бы под седло да на подвиги геройские.

Пока я мрачно изучала сию занятную вещицу, Колин наскоро поведал свою историю. Полтора года назад молодой человек начал работать в родовом поместье Ризант младшим помощником садовника и влюбился в Радану с первого взгляда. Её красота, доброта, дружелюбие, отсутствие высокомерия и снобизма, свойственного многим представителям знати, покорили Колина и лишили покоя и нормального сна. Вскоре удача улыбнулась юноше: Радана, предпочитающая книги и уединение светским увеселениям, часто, подолгу гуляла по саду и однажды Колин набрался храбрости, самолично преподнёс леди свежесрезанную розу и спросил, что девушка читает. Не избалованная вниманием посторонних к своим увлечениям, Радана охотно поделилась содержанием книги и постепенно между молодыми людьми завязалась дружба. Пара проводила свободное время в беседке, подальше от любопытных глаз, обсуждая природу, погоду, звёзды, поэзию и прозу – в общем, всё, что могут обсуждать два юных наивных сердца, не думающих о будущем дальше ближайшего рассвета. Наконец-то обретя благодарного слушателя, Радана читала Колину стихи и поэмы частями, а тот смотрел на девушку влюблённым взором и честно грыз гранит мировой литературы, дабы не отставать от предмета обожания. Как-то раз в порыве откровенности леди призналась, что ей ещё ни с кем не было так легко, спокойно и душевно, как в компании Колина, что он луч света в царстве мрака, и поцеловала его в щёку. Окрылённый, Колин взлелеял хрупкую надежду на взаимность, способную преодолеть все невзгоды, препятствия и социальную разницу, и решил признаться в своих чувствах. Но Радана вдруг исчезла. Лорд и леди Ризант невозмутимо сообщили, что дочь уехала к родственникам на север, набираться сил перед очередным светским сезоном, однако Колин не поверил. Накануне исчезновения Радана ни словом не обмолвилась о предстоящем отъезде, хотя прежде всегда делилась планами с другом. Да и горничные шептались, что приказа о сборах не получали и все личные вещи молодой госпожи остались на своих местах. Камеристка Раданы по секрету призналась Колину, что вечером леди как ни в чём не бывало легла спать, а утром её и след простыл. Разумеется, возражать хозяевам слуги не осмелились – сказано, что леди Радана уехала, значит, уехала, и точка. Что совсем не помешало прислуге обсуждать произошедшее тайком между собой и выдвигать версии. Внимание Колина привлекла история одной из кухонных девушек, а той, в свою очередь, её поведала бабушка, тоже некогда служившая в поместье. Дескать, отбыл тогда ещё молодой лорд Ризант по приказу батюшки нынешнего нашего короля на север, к границе, а когда отправился в обратную путь-дорогу, то случилось ему с сопровождением остановиться на ночлег в чистом поле. Вода была на исходе, и лорд Ризант, не чинясь, лично принял активное участие в поисках живительной влаги. Долго ли, коротко ли бродила орава мучимых жаждой мужиков по округе, но именно лорду повезло наткнуться на рощу с сокрытым в её глубине родником. Едва Ризант собрался утолить жажду, как подле родника материализовался незнакомец в чёрных одеждах. Неизвестный объявил источник посвящённым тёмным богам и потому не предназначенным для общественного пользования и вознамерился прямо на месте прикончить лорда за посягательство на чужую собственность. Как положено бравому бесстрашному воину и высокому лорду, коему только король указ, Ризант сначала попытался избавиться от наглого типа, но потерпел поражение и стал молить о пощаде. Незнакомец сжалился и разрешил-таки лорду и его сопровождению напиться из родника. Правда, с одним условием – через энное количество лет беспрекословно отдать то, что Ризант дома застать не ожидает. Естественно, по возвращению в поместье лорд узнал, что супруга его беременна…

Посредством народного фольклора незнакомца в чёрном идентифицировали как Стража. Поскольку, по мнению Колина, все улики указывали на его участие в похищении, а чета Ризант явно не торопилась возвращать дочь под кров отчего дома, молодой человек взял расчёт и отправился вызволять свою ненаглядную из плена злодейского. Начитавшись в процессе освоения литературного наследия всяких мифов и легенд, Колин решил, что главным помощником в деле о спасении любимой должен стать волшебный конь, который и подскажет где надо, и через препятствия непреодолимые одним махом перенесёт. А как же иначе, если зверюга волшебная? И какой-нибудь меч-кладенец лишним не будет, мало ли, вдруг придётся выйти на смертный бой с самим Стражем, а его, как известно, обычное оружие не берёт? И где раздобыть волшебный инвентарь? Правильно, у ведьмы лесной. Не магов же дипломированных, милостью королевской обласканных грабить… оно-то точно ой как чревато последствиями нехорошими.

Послушала я, покосилась хмуро то на цепочку, то на Колина и послала его.

К Витьке на ночлег. Всё равно без цепочки парень фамильяра не уведёт и Вит ему в руки не дастся.

Утром разбираться будем.

И вот утро наступило, я, невыспавшаяся, лохматая и недовольная, сижу за столом, пью кофе и разглядываю уложенную в коробку цепочку.

Что-то здесь нечисто. Точнее, нечисто всё, начиная со свежеиспечённого героя и заканчивая историей дней минувших. Способ оплаты «отдай то, что дома не знаешь» был безмерно стар, восходил корнями к глубокой древности и идеям предназначения и ныне популярностью не пользовался. К нему прибегали лишь когда чётко знали, что или кого получат в результате. Ни один уважающий себя тёмный – и светлый тоже – не станет требовать у человека нечто столь эфемерное, ненадёжное.

Настойчивый стук по стеклу отвлёк от вдохновляющих размышлений.

– Утречка доброго, госпожа ведьма, – голова Колина, взлохмаченная не меньше моей, просунулась в распахнутое окно кухни.

– И тебе не хворать, – отозвалась я, гадая, что тут может быть доброго.

– Не найдётся ли у вас корки хлебной для голодного путника? Или каши прогорклой? Или… ещё чего-нибудь съестного?

– Заходи, – махнула я рукой в сторону задней двери и, едва Колин переступил порог, указала на холодильный шкаф. – Можешь взять хлеба с ветчиной и сыром и настрогать себе бутербродов. Чай в верхнем левом шкафчике, но если лень заваривать, налей обычной воды, чайник вроде ещё не остыл.

Парень окинул кухню удивлённым взором – ну да, оборудована не по последнему слову техники, однако вполне прилично, – затем с толикой детской обиды покосился на меня. Угу, видела я уже этот взгляд накануне, когда отправила Колина ночевать к Витьке. Похоже, будущий спаситель прекрасной девы всерьёз полагал, что я должна положить незваного гостя себе под бок, а утром подать в постель самолично приготовленный завтрак. Впрочем, к чести своей, Колин не стал изображать сурового героя, которому не по чину самому себе бутерброды делать, и быстро справился с поставленной задачей. Плеснул воды в чашку, устроился напротив меня и принялся за еду. Какое-то время мы молчали: я допивала кофе и думала о специфике старинных обычаев, Колин жевал. Вита я с утра ещё не видела, хотя знала, что он бродил где-то поблизости. Цепочка нервировала фамильяра, вынуждая держаться от неё подальше, во избежание, как говорится.

Я подождала, пока Колин прикончит все пять бутербродов – и куда только лезет в тощего такого? – и задала главный вопрос:

– Где ты раздобыл цепочку?

Парень махом опорожнил содержимое чашки и посмотрел на коробку посреди стола.

Потом на меня.

И снова на коробку.

– Достал у кое-кого.

– Кое-кого? – повторила я. И кто у нас раздаёт зачарованные предметы столь узкого направления? – У кого конкретно?

– У ве… у знакомого.

– Имя у этого знакомого есть?

Колин вновь поднял на меня глаза. Пристальный его, изучающий взгляд мне совсем не понравился.

– А что мне за это будет?

Оп-па! Как быстро запросы-то растут, и смелость проявляется при свете дня да с пониманием, что страшная ведьма не собирается тебя убивать.

Видимо, выражение моего лица стало весьма красноречивым, ибо Колин тут же сменил тон.

– Вы не подумайте чего, госпожа ведьма…

– Инарин, – перебила я. – Учитывая обстоятельства нашего знакомства, можно обойтись без госпожи и выканья.

– Ладно, – покладисто согласился гость. – Так вы… ты не думай, я не вымогаю и не требую, просто мне действительно нужна помощь ведьмы… ну, или кого-то знающего. Сам я не смогу попасть в царство подземное… то есть на Тёмную сторону и Радушку там вряд ли найду.

– Может, стоило сразу подумать об этих немаловажных нюансах?

– Я подумал.

И теперь результат активной мозговой деятельности сидит передо мной, хмурится и пытается выторговать себе какие-никакие поблажки.

– Или у хозяина цепочки спроси.

– Спросил, – кивнул Колин. – Она велела к ведьме лесной пойти и освободить из плена ведьмовского волшебного коня, он мне в благодарность поможет, и заодно цепочку продала, потому как простому смертному волшебные существа не сразу подчиняются…

– Она? – а круг сужается.

Сообразив, что сболтнул лишнего, парень тут же умолк.

– Колин, – я откинулась на спинку стула, – если ты полагаешь, будто я за имя твоей псевдоблагодетельницы выполню любой твой каприз, то ты сильно ошибаешься. Если потребуется, я её и без тебя найду, ибо нечего ко мне всяких с намерениями сомнительными посылать. Что до тебя, то забирай свою цепочку и иди на все четыре стороны. Я тебя не держу.

– А Радушка пусть дальше в плену томится? – в голосе пробились возмущённые подобной несправедливостью нотки.

– Хочешь помочь Радане? Обратись в ближайшее отделение маграсследований.

– Нельзя! – Колин аж вскочил, глядя на меня со священным ужасом в глазах. – Маги сразу к лорду и леди Ризант пойдут, а они…

Явно не желают огласки.

– Они… ежели поймут, что это я донёс…

– Какая разница? – пожала я плечами. – Ты всё равно больше на них не работаешь.

– А вдруг позже вернуться захочу? Пожалуйста, помоги мне! Одному мне не справиться!

– Сочувствую, но благотворительный фонд в помощь сирым и обиженным не держу.

– Я… я заплачу, – неуверенно выдал Колин.

– Чем? – полюбопытствовала я вкрадчиво.

Наличности у него нет – это мы выяснили. Ценностей тоже. Полезных услуг предложить он не может, а натурой не возьму уже я. И органы его мне не нужны. Так чем он расплачиваться намерен?

– То есть не совсем я… Если кто-то вернёт Радану домой, то её родители наверняка щедро вознаградят этого человека.

И не только денежно. Окажи роду столь знатному, богатому и влиятельному неоценимую услугу и сможешь просить… нет, не то, чего они не ожидают обнаружить в многочисленных своих домах, замках и поместьях, но… протекции, полезных связей и финансирования. Будет где и на что развернуться, да и покровительство рода Ризант способно поднять на прежде недостижимую высоту. Ведьмы в славном нашем королевстве были не то чтобы вне закона, скорее существами второго, если не третьего сорта, хуже нас только ренегаты да тёмные. Профессиональные маги с их гильдией, академией, дипломами и легализацией колдовской деятельности делали всё, чтобы потопить конкурентов и сохранить за собой монополию на волшебство. Поэтому если хочешь быть настоящим серьёзным магом, а не простой ведьмочкой, то следует поступить в академию, отучиться там шесть лет, получить диплом и специализацию, стать членом гильдии, регулярно платить налоги и магичить исключительно в соответствии с регламентом. Безусловно, гильдия давала немало преимуществ – защита, обязательное трудоустройство, пенсия и прочие радости благополучной жизни. Ведьмам же, вынужденным по большей части обретаться в провинции, подальше от столицы и крупных городов, приходилось рассчитывать лишь на себя да на свой род, если таковой был. Однако и требовала гильдия много, а уж о строгих её правилах легенды слагали. С протекцией рода Ризант я, конечно, гильдийных не подвину, но собственный статус подтяну, образ жизни поменяю и докажу, что ведьмы тоже чего-то стоят. А там кто знает, какие перспективы могут открыться?

Эх, мечты, мечты…

«Чего пригорюнилась, Инушка-душа?»

Я посмотрела в окно. Серый кот бродил по двору, время от времени бросая в сторону дома нетерпеливые взгляды.

«Да так… задумалась о насущном».

«Кстати, о насущном. Когда ты обмотаешь демоново изобретение вокруг тощей шеи этого извращенца, затянешь потуже и выставишь прочь? Я из-за него глаз не сомкнул, а ещё он храпел!»

«Фамильяры от недосыпа не страдают, – напомнила я. – Вам вообще спать необязательно».

«Как это – необязательно? Мне – обязательно!»

Перевела взгляд на Колина. Он сел и попытался сделать умоляющие глаза. Вышли очень-очень несчастные, как у собаки, на улицу под дождь выброшенной.

Ну а что? Провожу несчастного влюблённого на ту сторону, одного человека я провести с собой могу. Отведу в цитадель Стражей, или где они там нынче обретаются, поспрашиваю на правах почти своей, заодно об изготовителе цепочки разузнаю. Если какой-то тёмный с этой стороны объявился, колдует и товар доверчивым людям вроде Колина сбывает, да ещё подговаривает красть у честных ведьм, то лучше с ним, вернее, с ней разобраться поскорее. Если, не дай боги, до магов дойдёт, то они тут всё вверх дном перевернут и выяснять, кто прав, а кто виноват, не станут. Загребут за компанию и доказывай потом, что я не при чём.

На вознаграждение от лорда Ризанта я всерьёз не рассчитывала – мечтать-то о гипотетической блестящей карьере никто не запрещал, воображай на сколько фантазии хватит, но самообманом увлекаться не стоило. Хорошо, если лорд не желает придавать огласке давнее происшествие и его печальное последствие, а если нет? Откуда мне знать, что внутри семьи происходит, какие у кого резоны? Может, леди с пелёнок воспитывали с пониманием, что однажды отправится она не под венец, как другие знатные девицы её возраста, а к Стражу. И, говоря откровенно, Страж или не Страж там постарался, тоже пока неизвестно.

– Заключим сделку, – я подалась вперёд, положила руки на край стола. – Я проведу тебя на Тёмную сторону, в цитадель Стражей. Раньше у них были приёмные дни, вот и обратишься со своей проблемой…

Лицо Колина вытянулось.

– А ты подробненько изложишь, где, у кого и за сколько приобрёл цепочку, – я постучала пальцем по бортику коробки. – Что там за дама ушлая такая и на кой ляд она подбивает честных королевских подданных на противозаконные действия. Идёт? И если поторопимся, то успеем на дневной дилижанс до Гассина.

Молодой человек хлопнул ресницами. Ну чисто девица красная.

– П-приёмные дни? – выдавил наконец.

– А ты думал, по цитадели шатаются все, кому не лень?

– Нет, но…

– Заметь, я оказываю тебе услугу фактически бесплатно и взамен лишь вежливо прошу поделиться информацией, а не вытрясаю её из тебя посредством пыток, – напомнила я ласково.

– А-а…

– Договорились?

– Э-э… – Колин беспомощно огляделся, однако контраргументов не обнаружил.

– Значит, договорились, – я поднялась из-за стола и решила немного побыть злой ведьмой. – Будь добр, помой посуду, а я собираться пойду.

И действительно ушла, прихватив с собой цепочку.

 

 

Глава 2

 

– Инка, ты совсем сдурела?!

– Нет.

– Мухоморов переела?!

– Мухоморы не употребляю.

– Только не говори, что тебя настигла нечаянная любовь с первого взгляда к этому шесту без ручки!

– Тьма с тобой! – отмахнулась я от восседающего на подоконнике фамильяра.

– Тогда что ты творишь, мать? – не унимался Витька, наблюдая за моими суетливыми сборами.

– Хочу на Тёмную сторону наведаться.

– Зачем? Не ты ли уверяла, что ноги твоей там не будет? Больше никогда, ни за что, ни за какие сокровища мира?

– Это было давно…

– И неправда?

– Я была молодая…

– И глупая?

– Кому не случается наговорить всякого сгоряча? – я внимательно оглядела спальню, решая, что ещё взять.

В дорожный саквояж уложено всё необходимое, пара книг и несколько разрешённых зелий. С напитанной магией цепочки пришлось сделать слепок, а саму компрометирующую вещичку припрятать в надёжном месте – с таким предметом лучше не разгуливать, тем более Гассин город крупный и даже на окраине его вполне можно нарваться на патруль. Документы и деньги отправились в маленькую сумку на длинном ремешке, из шкафа на свет дня явились тёмно-синий дорожный костюм, скучный до зевоты, и шляпка, превращающие хозяйку в скромную добродетельную горожанку. Каштановые волосы закрутить в благопристойный пучок и нахлобучить шляпку. Сбегать на кухню, налить во фляжку воды и соорудить бутербродов на всякий случай. Финальным аккордом обойти весь дом, удостоверяясь, что всё нужное собрано, а огонь потушен, вынести багаж во двор, дождаться Колина и уже затем активировать защиту. Не хотелось бы через пять минут после активации выяснить, что парню вот прямо срочно что-то в доме потребовалось.

– Инарин? – Колин, в лёгкой куртке и с заплечным мешком – вероятно, вещи были припрятаны где-то неподалёку, – вышел из-за низкого плетня, окружающего дом и двор, да так и застыл столбом, узрев страшную лесную ведьму в длинной юбке и строгом жакете.

– Что? – обернулась я. – Надеюсь, ты не полагал, что я надену балахон и остроконечную шляпу и до остановки мы полетим на метле?

– Нет, но…

– Тогда три шага назад. Вит?

Колин послушно отступил за ограду.

На три широких таких шага.

Кот неспешно приблизился ко мне, глянул с сомнением.

– Ин, вот зачем тебе эта волокита? Прижала бы ледащего энтого, припугнула б маленько, и он бы сам соловьём спел что хочешь, все пароли и явки сдал, что той тёмной, что размер нижнего белья Кадушки своей. На кой его на ту сторону сопровождать, деньги и время тратить?

– Мы быстро обернёмся, – заверила я как можно беспечнее. – Наверняка уже завтра дома будем. Сам знаешь, такие вопросы лучше решать поскорее и с той стороной.

– Только ли в одной тёмной дело? – хитро прищурился Вит.

– Витька, опоздаем на дилижанс и до Гассина на тебе поедем.

Фамильяр возмущённо фыркнул, но форму сменил.

– Это что, крыса?! – изумился Колин, пока я устраивала Витьку в саквояже.

– Сам ты… мышь, – обиженно отозвался фамильяр, закапываясь поглубже в мои вещи.

– Третья форма Вита – хомяк, – пояснила я. – Традиционная и основная форма фамильяров ведьм – кошка или сова, реже ворон или филин. Есть дополнительные: крупная – лошадь или большая собака, – и малая – змея, мелкие домашние грызуны. Эй, Витька, предупреждаю сразу, если ты опять книги погрызёшь…

– Нужны мне книжонки твои, – донеслось приглушённое из недр саквояжа. – Опять, поди, сплошную пошлятину с собой набрала…

Я поскорее закрыла саквояж, активировала защиту, и мы отправились в путь. По узкой, петляющей меж деревьями тропинке миновали кольцо леса, вышли к ведущей в город дороге.

Лид был мал. Дюжина нешироких мощёных улиц стекалась к главной и единственной городской площади, увенчанной помпезной статуей нынешнего монарха. Кругом поднимались аккуратные двухэтажные дома, зеленели липы и яблони и спешили по своим делам люди. Здесь все друг друга знали и, едва мы переступили черту города, как то с той, то с этой стороны посыпались приветствия, пожелания здоровья и удачи. Я кивала, вежливо улыбалась и здоровалась в ответ, не задумываясь, кому говорю «добрый день». Колин плёлся следом и с недоверчивым удивлением косился на местных жителей.

– Ух ты! Да ты тут известна, – сообщил наконец.

– Меня здесь знают, и маму мою помнят, а некоторые даже бабушку застали.

– Они тоже ведьмами были?

– И сейчас есть. Просто уступили мне, как молодой, перспективной и в просторе для самостоятельной деятельности нуждающейся, дом и подшефную территорию. В наше время ведьмы, как правило, уже потомственные, не в одном поколении. Нынче если у ребёнка из обычной семьи магический дар просыпается, то его сразу посылают сначала к магам для оценки способностей, а затем учиться, учиться и ещё раз учиться на благо гильдии и во славу нашего королевства.

Саркастично как-то прозвучало, да.

– А ведьм к магам не берут? – наивно осведомился Колин, пропустив мимо ушей мою непатриотичную интонацию.

– Кому мы там нужны? – усмехнулась я. – Мы иначе смотрим на магию и мир, поколениями храним силу и знания, учимся у наших предков, друг у друга и у природы, используем то, что она даёт, не боимся импровизировать и стремимся созидать и создавать. Маги же как задолбят что по учебнику и на лекциях, так и придерживаются этого до самой смерти вместе со своими бесчисленными правилами. Живут по указке сверху, гордятся многоэтажными ритуалами и разрушают всё, что не понимают и что не желает укладываться в эти пресловутые правила.

– Разве правила – это плохо?

– Даже правила не должны противоречить здравому смыслу и уничтожать личность. И если уж на то пошло, друг мой любезный, то по правилам ты и знать Радушку свою не должен иначе, чем хозяйскую дочку, далёкую и недоступную.

Колин помрачнел и умолк.

Остановка располагалась на окраине, между собственно дорогой, гостиницей и почтой, так, чтобы дилижансу не приходилось заезжать в глубь города и разворачиваться на узких для его размеров улицах. На дощатом настиле под хлипким навесом не обнаружилось других ожидающих и в подъехавшем дилижансе нашлось два свободных места – хоть не придётся до самого Гассина трястись сидя где-то на закорках или на крыше. Наступив жабе на горло, я заплатила за себя и за сопровождающего. Мы заняли жёсткие сиденья, я достала из саквояжа роман, открыла на закладке и повернулась к свету, падающему из узкого окошка. Отстояв положенное время, экипаж тронулся. Колин поёрзал на сиденье, посмотрел на хмурых, утомлённых дорогой пассажиров и, вытянув шею, попытался заглянуть мне в книгу.

– Что читаешь?

– Книгу, – не то чтобы мне нравилось вести беседы при посторонних людях, в тесном душном салоне общественного транспорта.

– Какую? – не унимался парень.

Я со вздохом повернула томик обложкой к Колину. Тот взял и прочитал название.

Вслух.

– «Принцесса для двоих». Для двоих? Это как?

«Я ж говорил, разврату набрала, – вмешался Вит. – Это он ещё о страстях с упырями не знает…»

«Не «с», а «Пламя страсти и упыри», – поправила я. – Отличная книга, кстати».

«Ты её, случаем, с собой не взяла?»

«Нет».

«Жа-аль… я б погрыз дорогой».

– Молча, – отрезала я и пнула задвинутый под сиденье саквояж.

Женщина напротив неодобрительно посмотрела на меня из-под полей чёрной шляпки. Правда, неясно, что конкретно дама не одобряла – роман с нетрадиционными отношениями, неаккуратное обращение с багажом или повышенный тон.

– Пожалуйста, Колин, очень тебя прошу, займись чем-нибудь и не приставай до Гассина, – на том я вернулась к чтению, стараясь не обращать внимания на попутчиков.

Колин ещё немного повертелся, повздыхал и вскоре задремал. Растолкала я его перед самым Гассином. Вышли мы не на конечной станции, а в пригородной зоне, где я уверенно повела парня в место, которое никто посторонний не принял бы за портал на Тёмную сторону. Небольшой пустырь, заборами окружённый, посреди серый валун, невесть каким чудом сохранившийся возле стремительно разрастающегося города, да несколько чахлых кустиков. Я первой приблизилась к камню, огляделась, убеждаясь, что за прошедшие годы ничего не изменилось. Поманила Колина, чтобы он встал рядом. Сняла перчатки, нащупала в кармане жакета заранее заготовленную булавку, уколола палец и выдавила алую каплю на плоскую сторону валуна. Едва кровь коснулась гладкой поверхности, как на камне вспыхнули россыпью символы, мигнули раз-другой, и воздух подёрнулся рябью. Подхватив одной рукой саквояж, второй я цапнула настороженно осматривающегося Колина за локоть.

– Говорить буду я, а ты молчи, понял? – предупредила я.

Он нервно закивал.

Мир вокруг поплыл, словно Вит при смене формы, потемнел и сжался, превращаясь в сумрачное пространство, ограниченное, неуютное, подобно всякой проходной.

– Имя? – прозвучал в клубящемся сумраке равнодушный женский голос.

– Инарин Трой, – отбарабанила я.

– Возраст? – продолжил голос.

– Двадцать семь человеческих лет по стандартному летоисчислению.

– Сопровождение?

– Фамильяр, имя Витторио, класс третий.

– Багаж в пределах нормы?

– Да.

– Данные багажа?

– Один человек, имя Колин.

– Цель визита?

– Личная.

– Место назначения?

– Цитадель Стражей.

– Добро пожаловать на Тёмную сторону, энни Трой, – сухо выдал голос, и сумрак сгустился до абсолютной тьмы.

Рядом пискнул Колин, но я лишь сильнее сжала его руку. Тьма рассеялась резко, вынудив отвернуть лицо от чересчур яркого солнца. Мы постояли немного, давая глазам привыкнуть к свету.

– Это что, и есть цар… Тёмная сторона? – удивился Колин.

– Она самая.

А чего он ждал: мрачного подземелья, огненных рек и агрессивно настроенных демонов? Небо на этой стороне обычное, голубое, солнце слепящее, золотое, трава под ногами зелёная, мягкая. Вот цитадель да, впечатление производила – огромный чёрный монолит, гладкий на вид, ощерившийся башнями-иглами, смотревший на мир узкими стрельчатыми окнами, забранными тёмными стёклами. Вокруг раскинулся городок, по-человечески шумный, суетливый, окружённый каменной стеной. Впрочем, стена та не слишком могуча и неприступна, и цитадель возвышалась над ней и черепичными крышами домов, будто человек над муравейником, подавляя своими размерами даже на расстоянии.

Ни в оплоте Стражей, ни в городке при нём бывать мне не доводилось. В прошлый раз носило меня совсем по другим местам…

– Инушка, ностальгируешь о деньках юности хмельной? – Вит высунул голову из незакрытого полностью саквояжа. Подвигал носом, вылез, спрыгнул на землю и обернулся котом. – Так-то лучше.

– Ты тут была раньше? – уточнил Колин, изумлённо таращась на громаду замка.

– Была, а как же? – Вит сначала спину выгнул, затем передние лапы вытянул, потом задние. – И знатно покуролесила, бабуле своей на зависть.

– Прямо уж покуролесила, – возмутилась я, испытывая сильный соблазн дать фамильяру повторного пинка. – И это было давно.

Портал перебросил нас ровнёхонько к воротам с ведущей к ним мощёной дорогой. Створки распахнуты, в тени стены ожидали своей очереди несколько прибывающих. Каждый отвечал на вопросы бестелесного голоса, гулко звучащего под каменным сводом, и при получении положительного ответа от пропускной системы двое стражей-големов, застывших по ту сторону прохода, расступались, позволяя гостю пройти. Вопросы те же, что при телепортации, разве что здесь ещё уточняли срок пребывания. Накладок не возникло, и после дежурного «Добро пожаловать в цитадель, энни Трой» мы прошли на территорию города.

Вит, пользуясь свободой Тёмной стороны, гордо вышагивал перед нами, подняв хвост трубой. Я фактически тащила Колина за собой на буксире, потому что парень в лучших традициях глубокого провинциала, впервые попавшего в большой город, смотрел куда угодно, но только не куда идёт, иногда вообще норовил остановиться и начать указывать пальцем на нечто особо приглянувшееся. Сам городок мало чем отличался от собратьев с другой стороны: белостенные дома в два-три этажа, пёстрые вывески, мощёные улицы, где пошире, где поуже, но неизменно поднимающиеся в гору, местные жители и приезжие, прибывающие в цитадель, снующий туда-сюда транспорт.

Однако Колина взволновала не архитектура, изысками не блещущая, а прохожие.

Половина обитателей Тёмной стороны на людей не походила. Крылатые демоны, волкодлаки в пограничном состоянии, бледные вампиры, почтенные лесовики с посохами, хитро поглядывающие гоблины, томные речные девы… Кажется, здесь собрались представители всех известных видов нелюдей и нечисти и все они стекались в одно место – в цитадель. Те же, кто обосновался в городе, предоставляли гостям жильё, стол и все доступные развлечения, способные скоротать время и приятно разнообразить пребывание в городских стенах. Признаться, я и сама удивилась количеству гостиниц, питейных заведений и всевозможных клубов, от читальных до игорных. Зачем столько, если здесь не приморский курорт и вообще не курорт, дабы привлекать и радовать публику?

Все центральные улицы вели прямиком к цитадели, хотя тут заблудиться всё равно сложно. Как пройти мимо этакой махины, торчащей над городом, словно дерево посреди чиста поля? При парадном входе висела табличка с днями и часами приёма, я сверилась и обрадовалась. День приёмный и по времени успеваем – везёт нам!

Массивные высоченные створки распахнулись сами собой. Мы переступили порог и миновали пустынный то ли зал, то ли галерею, увешанную картинами с существами в чёрных одеждах и развевающихся плащах. Лица сплошь скрыты или низко надвинутым капюшоном, или куском ткани, где и видны глаза, то всё равно не разобрать, человекоподобное там изображено или кто. Любители чёрного парили под полями брани, сражали чудовищ мечом и магией, стояли в победоносных позах на горе поверженных монстров, принимали от коленопреклонённых людей подношения в виде цветов, продуктов в корзинах и младенцев в пелёнках и бдительно всматривались в неведомые дали. В конце картинной галереи вторая дверь, поменьше и поскромнее. Она тоже отворилась самостоятельно, едва мы, притихшие и сбившиеся в кучку, приблизились к ней.

По ту сторону порога зал, небольшой, без картин, на диво светлый, со стойкой у одной стены и длинными коричневыми диванчиками у двух других. Рядом со стойкой обитая кожей дверь с табличкой, диванчики заняты ожидающими посетителями всех мастей, а из-за полированного деревянного барьера торчала светловолосая макушка секретаря.

Посетители мрачно покосились на нас. Я вручила саквояж Колину, знаком показала, чтобы они с Витом оставались на месте, и направилась к секретарше. В спину полетело возмущённое шипение о несоблюдении порядка очереди, наглости молодёжи и прочих издержках современного воспитания, но я лишь отмахнулась. Мне же только спросить!

– Тёмных ночей, энни! – бодро поздоровалась я, и секретарша подняла голову.

Сразу захотелось сбежать… дальше, как можно дальше отсюда.

– Тёмных, – с ноткой иронии отозвался секретарь.

Именно так, мужского рода.

Потому как за стойкой сидел молодой мужчина, в очках в чёрной оправе, кудрявый, голубоглазый, изучающий меня пристальным, капельку удивлённым взглядом.

– А-а… – растерялась я. – П-простите…

– Ничего, бывает, – мужчина улыбнулся, вежливо и дежурно. – Чем могу помочь, энни?

– Я… я хотела узнать, к кому я могу обратиться с… вопросом деликатного свойства?

– Суть вопроса?

– Это… – замялась я. Излагать историю Колина постороннему нечеловеку, да ещё в присутствии хмурых посетителей было как-то неудобно. – Это личное.

– Вы можете обратиться со своим вопросом как к дежурному Стражу, принимающему на текущей неделе, так и к отвечающему за сферу, наиболее близкую к теме вашего вопроса, – невозмутимо начал секретарь. – Для этого вам необходимо заполнить анкету, ответив подробно на каждый вопрос, и отправить её почтой Темнейших на адрес цитадели. Мы рассмотрим анкету, определим на основании ваших ответов, кто из Стражей лучше всего поможет вам в разрешении вашего вопроса, и пришлём на указанный вами адрес направление.

– А если это… срочно? – уточнила я осторожно.

Это ж сколько времени уйдёт – заполнить, отправить, дождаться ответа?

– Поставьте галочку в соответствующем пункте, и мы постараемся рассмотреть вашу анкету в кратчайшие сроки.

– Хорошо. Попасть на приём к дежурному я могу?

– Конечно.

– Для этого тоже надо анкету заполнить?

– Нет, что вы. Достаточно взять талон.

– Какой ещё талон?

– Вон там, – секретарь указал на дверь.

Я обернулась и увидела прежде не замеченную голубоватую сферу на высокой подставке, сбоку от входа.

– Возьмите талон и ожидайте, вас вызовут, когда подойдёт ваша очередь.

Я подошла к сфере. Та засветилась ярче, на гладком её боку появилась маленькая выемка.

– Приложите палец, – долетело из-за стойки.

– Какой?

Нет, ну мало ли? Вдруг это имеет значение?

– Любой.

Осторожно ткнула указательным. Сфера мигнула, и выше выемки вспыхнули серебристые надписи.

«Выберите масштаб конфликта:

1. Глобальный

2. Локальный».

– Эй, ты, дылда, подними меня, мне ж не видно! – зашипел с пола Вит. – Даром, что ли, каланча такая вымахала!

Колин послушно подхватил фамильяра свободной рукой, прижал к груди, и мы втроём склонились над шаром.

– Нажмите на нужный вам пункт, – догадливо подсказал секретарь.

Ладно, будем считать, что давняя сделка со Стражем на происшествие мирового масштаба не тянет.

Сфера вновь мигнула, и высветились новые надписи.

«Выберите форму конфликта:

1. Война

2. Голод

3. Мор

4. Смерть».

– Э-э… – выдали мы с Колином в один голос.

– Слышь, молодец недобрый, признавайся, на кого зазноба твоя больше походит – на голод или мор? – вставил Вит. – А то ж высокородные девицы, они такие – вечно в корсет утянутые до состояния скелета ходячего, диетами заморенные и бледные аки смерть.

– Пусть будет война, – решила я. – Ты ведь готов ради Радушки на войну пойти… то есть на смертный бой с… ну, ты понял.

Впрочем, следующие надписи озадачили не меньше.

«Выберите направление конфликта:

1. Территориальные распри

2. Религиозные

3. Наследственные

4. Любовные

5. Кровная месть».

– Любовные, – тут же выбрал Колин.

– Может, лучше кровная месть? – не согласился Вит.

– Или наследственные распри, – предложила я. – Это лично у вас с Раданой любовь-морковь, а по факту никакой любви в деле нет. То ли конфликт между двумя сторонами, то ли банальное недопонимание.

С минуту парень пытался воздействовать на меня суровым непримиримым взглядом, но я не прониклась и нажала на третий пункт. Надписи и выемка исчезли, зато ниже появилась щель, выплюнувшая прямо мне в руку плотный серый квадратик с буквами и цифрами.

«ЛВН022»

– Страшно представить, какие там подпункты у мора, – пробормотал Вит.

– Всё, я взяла талончик, – возвестила я, повернувшись лицом к залу и стойке.

– Поздравляю, – откликнулся секретарь сухо. – А теперь ожидайте, вас вызовут, когда подойдёт ваша очередь.

Мы отошли от сферы и притулились на краю дивана. Сидящий рядом рогатый фавн, правда, поторопился от нас отодвинуться. И ладно, нам больше места достанется.

Дверь возле стойки распахнулась, и из тёмного проёма выпорхнула легконогая дриада в украшенном цветами платьице. Дверь закрылась, дриада со счастливой улыбкой на хорошеньком личике удалилась восвояси. Посетители в зале оживились, устремив жадные взоры к потолку. Спустя несколько минут в воздухе соткались большие огненные буквы с цифрами.

– ЛСКМ ноль тринадцать, – произнёс приятный женский голос.

Сидевшая в углу парочка волкодлаков грузно поднялась, пересекла зал и скрылась за распахнувшейся перед ними створкой.

А мы принялись ожидать своей очереди.

 

* * *

 

Мы ожидали.

Ожидали.

И ожидали.

Я достала книгу, Колин, устав разглядывать прочих посетителей, – колоду засаленных карт и принялся увлечённо играть с Витом в «дурака», благо что фамильяру под силу модифицировать кошачьи лапы в конечности, более пригодные для хватания и держания предметов. Цифры и буквы сменяли друг друга, нелюди заходили к Стражу и выходили, кто-то через десять-пятнадцать минут, кто-то – аж через сорок. Мы успели пару раз прогуляться по картинной галерее, дабы ноги размять, и съесть все прихваченные из дома бутерброды. И только на излёте третьего часа наконец появились нужные буквы.

«ЛВН005»

Да они издеваются, никак?!

Заметно взбодрившийся фавн встал и, стуча копытами, направился к заветной двери.

Я тоже.

К секретарю, загадочно шуршавшему бумагами за барьером.

– Простите, но у фавна номер пятый, а у меня двадцать второй, – сообщила требовательно, для верности демонстрируя талончик мужчине. – То есть между нами ещё семнадцать… личностей?

– Правильно, – одобрительно кивнул секретарь. – Наследственные конфликты локального масштаба и на Тёмной стороне не редкость, к сожалению.

– И до которого часа сегодня принимают?

– До семи вечера.

Я посмотрела на часы, висевшие на стене за спиной секретаря.

– Уже половина седьмого.

– Мы закрываем приём за пятнадцать минут до окончания рабочего дня.

– А те, кто не успел?

– Не беспокойтесь, завтра приём продолжится в той же очерёдности.

– Мы тут почти три часа проторчали, и тот фавн был первым с этим… наследственным конфликтом. Если такими темпами очередь и дальше двигаться будет, то до нас дойдёт в лучшем случае к концу года.

– Не волнуйтесь, энни, до конца рабочей недели мы примем всех, – профессиональная любезная улыбка секретаря начинала раздражать.

– Сегодня вторник, – напомнила я.

– Мы принимаем до пятницы, так что времени более чем достаточно. Сохраняйте талон и тёмных ночей вам.

– Да уж… и вам нескучных ночей, – пробормотала я и вернулась к спутникам.

Надеждой на чудесное появление нужных букв и цифр вот прямо сейчас я не тешилась, поэтому мы в траурном молчании покинули зал и цитадель. Вышли на площадь, отделяющую замок от крайних домов, и присели на бордюр, обрамляющий небольшой аккуратный палисадник возле входа.

Перспективы не радовали. Меньше всего я ожидала, что на приём к Стражам стекается столько нелюдей. Понятно, что разрешение конфликтов на подведомственных территориях входит в обязанности Стражей, но после увиденного создавалось ощущение, что на Тёмной стороне ежедневно случается нечто, с чем следует немедленно бежать в цитадель. Зато ясно, почему в городе столько гостиниц и развлекательных заведений. Надо же чем-то занимать гостей, пока они неделю маются в ожидании своей очереди. Это я воображала по наивности, что прибывшие в цитадель задерживаются в городе максимум на пару дней и то если неудачно явятся в неприёмные часы.

А оно вон как.

– Ну что? – хмуро вопросил Вит, сидевший на коленях у Колина. – Быстро обернёмся, завтра наверняка уж дома будем?

– Придётся задержаться, так ведь? – уточнил Колин неуверенно.

– Угу, только на кой шиш жить-то будем? Али у тебя заначка в труселях, то есть в портках припрятана?

– За городом переночуем, – не сдавался парень. – Костёр разведём, может, ягод каких съедобных наберём…

Одну ночь вполне можно провести в городе и не снимая номер в гостинице, но несколько? Да ещё вдвоём?

Створки распахнулись, пропуская оставшихся посетителей из тех, кто надеялся проскочить в числе последних. Фавна среди них не было. Нелюди пересекли площадь и растворились на улицах.

А вот хрен им! Некогда мне тут ещё неделю рассиживаться, своих дел полно!

Поднявшись и наспех отряхнув юбку, я решительно направилась к двери. Та послушно открылась – похоже, входы не запирались, пока не выпустят последнего посетителя, – и я широким, совершенно неграциозным шагом прошествовала внутрь. Колин сгрёб Вита и саквояж в охапку и побежал за мной.

– Знаете что?! – объявила я с порога опустевшего приёмного зала. – Я ошиблась! У меня не локальный конфликт, а глобальный! – приблизилась к стойке и шлёпнула на полированную поверхность талончик. – Очень серьёзный глобальный конфликт!

Секретарь смерил меня неожиданно усталым взглядом, снял очки и покачал головой.

– На следующей календарной неделе вы можете взять…

– У меня действительно срочное дело к этому вашему Стражу, – перебила я. – Отлагательств оно не терпит! Поэтому хочет он того или нет, но ему придётся меня выслушать! – и метнулась к двери с табличкой.

Реакция у секретаря оказалась хорошая.

Даже слишком.

Глазом моргнуть не успела, как он вылетел из-за стойки, преградил мне путь и, схватив за руку выше локтя, попытался оттеснить от створки. Я рванулась, отметив мимолётно, что мужчина куда выше, чем казалось, пока он сидел, и с чувством наступила ему на ногу.

– Не смейте меня трогать! Это произвол!

– Действительно, – секретарь поморщился, но сопротивляющуюся ведьму не отпустил. – Врываетесь, устраиваете скандал…

– Это нарушение моих прав!

– Как насчёт моих прав?

Я аж замерла и растерянно посмотрела на мужчину из-под полей сбившейся набекрень шляпки.

– А что с вашими правами?

– Вы на меня напали, – выдал секретарь невозмутимо.

– Я?!

Внезапно дверь за спиной секретаря отворилась, и из проёма степенно выплыла невысокая фигура в широком чёрном плаще. Выпростала из складок ткани руку и откинула низко надвинутый капюшон, открыв юное мальчишеское лицо.

– Тёмных ночей, – поздоровался вышедший. – Могу я узнать, что здесь происходит? Что за шум и крики?

– Простите, а вы… ты… кто? – уточнила я настороженно.

Малец приосанился и с гордостью сообщил:

– Я Страж.

 

 

Глава 3

 

Стоим мы, смотрим на юное дарование по-всякому: мы с Колином – с недоверчивым изумлением, Вит – подозрительно, секретарь – неодобрительно. Лишь давешний фавн пугливо высовывается из проёма и с опаской оглядывает нашу живописную композицию.

– Консультация окончена, ваш конфликт разрешён? – секретарь первым нарушил затягивающуюся паузу.

– А-а? – вздрогнул фавн и тут же закивал. – Да-да, разрешён в наилучшем виде, нижайше благодарю. Тёмных ночей, – и с заметным облегчением выскочил вон.

Едва за фавном закрылась дверь, как секретарь отпустил меня и встал так, чтобы загородить, правда, не вполне ясно, кого – то ли Стража от меня, то ли меня от Стража.

– Вернись в зал, – велел секретарь.

– Эйден, но могу же я узнать, в чём дело? – не сдавался паренёк.

Вот как зовут чересчур ретивого секретаря.

В глубине души шевельнулось облегчение не меньшее, чем у фавна, пусть и порождённое иными причинами.

– Всего лишь небольшое недоразумение.

– Небольшое? – возразила я и выступила из-за мужской спины. – Меня зовут Инарин Трой, я ведьма… тёмная ведьма. Это мой клиент Колин, – указала я на собственно свежеиспечённого клиента, – и, поскольку он чистокровный человек, я представляю его интересы на этой стороне.

– Приятно познакомиться, энни Трой, – Страж тоже передвинулся так, чтобы стоять прямо передо мной, без заградительного барьера в виде секретаря, и даже руку по-простому протянул. Я подала свою, и он с энтузиазмом её потряс, чем заслужил крайне недовольный взгляд Эйдена. – Можете звать меня Олли.

– А меня можете звать Инарин, – я нацепила самую очаровательную улыбку, на какую только была способна в данный момент.

– Что же приключилось у вашего клиента? – с любопытством осведомился Олли.

На Светлой стороне информация о Стражах ходила разная, зачастую противоречивая, приправленная слухами и сказочным фольклором. Количество Стражей колебалось от всемогущей и всё успевающей единицы до ведьминой дюжины пронырливых существ, а представления о внешнем виде сводились к непременно чёрной одежде, излишней худобе и лысине. Исследователи полагали, что в сознании людей смешались древний образ Стража именно как стража и властителя мифического подземного царства, славного злобным нравом, отсутствием загара, развитой мускулатуры и волос. В прошлый свой визит на Тёмную сторону я Стражами не интересовалась и единственное, что знала, – их четверо, обитают они в цитадели и следят за порядком и общим благоденствием. Но мне и в голову не приходило, что Страж может выглядеть юнцом неполных двадцати лет, с открытым простодушным лицом и взлохмаченными каштановыми волосами. Плескавшийся в карих глазах живой интерес казался искренним, а неброская внешность паренька, только-только вышедшего из подросткового возраста, настоящей, не мороком и не маской. И росту мы почти одного, даже без учёта пары сантиметров каблуков моих туфель.

– У моего клиента похитили возлюбленную… – начала я.

– Тогда это проблема Светлой стороны, – вмешался Эйден.

– …и косвенные улики указывают на участие Стража в похищении, – продолжила я, демонстративно игнорируя секретаря.

– Стража? – повторил Эйден нехорошим таким тоном, недоверчивым, угрожающим.

– Вы уверены? – уточнил Олли.

– Нет, разумеется. Сложилась непростая ситуация: отец возлюбленной моего клиента, лорд Ризант…

– Ризант? – перебил Олли.

– Да, когда-то давно он…

– Так вы – тот самый Кол? – Олли повернулся к бывшему помощнику садовника и невесть чему радостно улыбнулся. – Рада лишь о вас целыми днями и говорит, просто без умолку. Родителей столько не упоминает, сколько вас.

– Вы… ты… знаешь Радуш… леди Радану? – Колин приблизился к нам и грозно навис над Стражем.

– Конечно, – кивнул Олли. – На время своего отсутствия Бастиан поселил Раду в моих покоях.

У Колина дёрнулся глаз.

«Чую, пошли у парня фантазии в духе всевозможных пленниц, наложниц и девственниц, – прокомментировал Вит. – Как там в твоих книжках малюют? Аж жуть до чего властный герой похищает деву невинную и давай её домогаться во всех углах и в разных позах в своём страшном-престрашном замке. Она сопротивляется-сопротивляется, но тело её предаёт и стонет она уже не от боли и отчаяния, а от страсти и не понимает, что это такое с ней происходит… Вот что значит отсутствие грамотного полового воспитания».

«Мужики так сложно не думают», – не согласилась я.

«О непристойностях всяких он точно подумал, хвост даю».

«Ты посмотри на этого властного. Думаешь, ему хотя бы восемнадцать есть?»

«Инушка, ты уже большая девочка, знать должна бы, что иные мальчики рано до энтого дела созревают».

И тут я заметила, как Эйден покосился на меня.

Странно покосился.

Словно слышал наш телепатический обмен репликами.

Я смутилась и от продолжения диалога воздержалась.

– Она будет вам рада, – заявил Олли и высвободил из складок плаща вторую руку.

Закрыл глаза, простёр обе конечности над нами, и вокруг заклубилась тьма. На несколько ударов сердца всё исчезло за плотной её стеной, мы и друг друга-то видели с трудом, будто в сумерках, но затем чернота рассеялась, являя вместо холодных белых стен приёмной просторную, элегантно обставленную гостиную. Олли открыл глаза, опустил руки, осмотрелся и обернулся к высоким, в пол, окнам, выходившим то ли на балкон, то ли на террасу.

– Рада! – позвал Олли, направившись к распахнутым створкам ближайшего окна. – Рада, посмотри, кто пришёл навестить тебя!

У Колина дёрнулся второй глаз. Эйден взирал на происходящее с тоскливой обречённостью человека, уставшего противостоять натиску стихийного бедствия.

– Рада?

Застучали каблучки туфель, и в гостиную впорхнула невысокая светловолосая девушка с книгой в руках. Едва удостоив нас взглядом, вопросительно посмотрела на Олли, тот с проказливой улыбкой указал на Колина и леди наконец узрела друга сердечного. Радость озарила хорошенькое личико, Радана, сунув книгу Олли, бросилась к Колину, обвила его шею руками, практически повиснув на парне. Тот тоже попытался обнять девушку, что было несколько затруднительно с учётом факта, что Колин по-прежнему держал мой саквояж и фамильяра. Но когда благополучное воссоединение влюблённых омрачали подобные незначительные мелочи?

– Кол, о, мой милый, милый Кол!

– Радушка!

– Духи тьмы! Задушите ж, изверги!

Радана мгновенно отпустила Колина, отстранилась и с удивлением посмотрела на Вита, слегка помятого тесными объятиями.

– Прости, – извинился Колин.

– Ой, котик, – умилилась Радана.

– Я не котик, я фамильяр! – возвестил Витька и обратился клоком тумана. Вытек из-под руки Колина, опустился на ковёр и вновь стал котом.

– Говорящий котик, – исправилась Радана и, присев на корточки, начала гладить Вита по спине и голове.

– Конфликт разрешился к всеобщему удовлетворению, – отложив книгу на столик, Олли приблизился ко мне и Эйдену, с чувством выполненного долга обозревая дело рук своих. Оттянул ворот плаща, почесал шею и умоляюще глянул на секретаря. – Можно снять этот дурацкий балахон? Жарко, колется, и вообще… когда мы разработаем новую форму?

– Таковы традиции, Олли, – возразил Эйден строго. И в ответ посмотрел, словно учитель суровый на ученика нерадивого. – И конфликт не разрешён. Это дело Бастиана, не твоё, и сам он вряд ли будет удовлетворён твоим самоуправством.

Ведьма навострила ушки и притворилась предметом обстановки, внимания не стоящим.

– А ему что с ней делать? – понизил голос Олли. – В жёны её взять? Так он уже женат.

– Ему решать, не тебе. Тебе поручили присмотреть за девушкой, и только.

– Ну да, потому что я ближе по возрасту и ей со мной будет не так скучно. Реджа всё равно нет, а к тебе молодую даму помещать категорически нежелательно во имя сохранения её морального облика, – явно передразнил неведомого Бастиана Олли.

Эйден поймал мой подозрительный взгляд и жестом велел Олли замолчать. Тут-то меня и посетило страшное озарение.

Секретарь он по факту или нет, но при малолетнем Олли Эйден точно старший и не только по возрасту.

– Твой? – уточнила Радана, продолжая наглаживать и чесать Вита.

Фамильяр уже и на бок повалился, будто обыкновенный кот, и лапы кверху поднял, и извертелся так и этак, норовя подставить под руки девушки все части тела по очереди.

«Витька, – поделиться возмущением вслух я не рискнула, – ты что творишь?! Не ты ли запретил себя гладить, ты, дескать, не настоящий кот, а всего лишь принимаешь форму кота?»

«У леди такие нежные, ласковые ручки, что невозможно противостоять соблазну… и пальчики… наверняка музыкальные… Ах, тебе не понять…»

Куда уж мне! И если господин то ли секретарь, то ли гувернёр Олли продолжит на меня коситься, то точно косоглазие заработает!

– Нет, её, – указал Колин на меня.

Не прерывая своего занятия, Радана обернулась ко мне.

– Ведьма… – начал Колин.

– Тёмная ведьма, – поправила я. – Инарин Трой, представляю интересы вашего… Колина на этой стороне.

– И мне крайне любопытно, кто же вас уполномочил на представление чьих бы то ни было интересов, – добавил Эйден вполголоса. – У вас есть действующая лицензия, энни Трой?

– Есть.

Главное, врать уверенно, не запинаться и смотреть в глаза!

– Могу я взглянуть на неё?

– Нет.

– Почему?

– К глубокому моему сожалению, лицензия осталась дома.

– И где вы живёте?

– На Светлой стороне, королевство Анриния.

– Сколь мне известно, истинно тёмные ведьмы не жалуют ту сторону, – тон Эйдена стал вкрадчивым, обманчиво мягким, чуть-чуть подначивающим.

– Отец человек, я родилась и выросла на той стороне.

Если смешать ложь и правду в правильных пропорциях, то даже этот дотошный тип не сразу меня раскроет.

– А мать? – не отставал прилипчивый секретарь.

– Ведьма. Тёмная ведьма. К чему этот допрос? Вы меня в чём-то обвиняете?

– Не обвиняю. Пока.

– Это угроза?

– Предупреждение.

Какие мы грозные!

– Красивый котик, ласковый, – сделала комплимент Радана. – Вы останетесь на ужин?

– Нет, – отрезал Эйден.

– Да, – не согласился Олли. Нащупал массивную пряжку плаща, расстегнул и снял с облегчённым вздохом. Под плащом обнаружились обычные чёрные брюки и белая рубашка в характерных тёмных разводах. – Где вы остановились?

– Нигде, – призналась я.

– Тогда оставайтесь здесь, – щедро предложил Олли. – Покои у меня большие, места много…

– Большие покои? – повторил Колин, буравя юного Стража ревнивым взором.

– У каждого Стража отдельные покои с гостиными, спальнями, комнатами всякими дополнительными, потому что в прежние времена Стражи размещались в цитадели со своей свитой и семьями. Но ныне мы не держим свиту, а родные обычно живут в другом месте. Можете расположиться тут до возвращения Бастиана. Это дело между ним и отцом Рады и, прав Эйден, я не могу решать за него. Когда Бастиан вернётся, вы сможете обсудить всё с ним лично.

– Когда он вернётся? – спросила я.

– В воскресенье вечером либо в понедельник с утра, как получится.

То есть застряли мы тут почти на неделю. Хотя, с другой стороны, не станут же нас запирать в покоях, запрещая покидать замок? По крайней мере, меня точно не должны, а значит, я смогу выйти в город и попробовать навести справки о неизвестной тёмной. Судя по увиденному, цитадель регулярно посещает масса нелюдей и нечисти, посему в городе наверняка оседает много ценной информации, даже перемещаться никуда не надо.

– Олли, – более Эйден ничего не добавил, но прозвучало о-очень выразительно.

– Что? – и не подумал смутиться тот. – Мои покои, кого хочу, того и селю. От обязанностей я не отлыниваю, буду заниматься со всем усердием. А Раде будет веселее в компании, нежели сидеть тут одной день-деньской, пока я принимаю посетителей, тренируюсь, повторяю домашнее задание… ну и так далее.

– Олли, благодарю, – Радана взяла Вита на руки и поднялась с пола. – Мне действительно будет приятно побыть с Колом. Мы давно не виделись, и я соскучилась по тем, кого знала раньше. Можно я покажу гостям комнаты?

– Конечно, Рада. Эйден, ты же заглянешь на ужин? – не дожидаясь ответа, Олли бросил плащ на спинку кресла и галантно пропустил меня вперёд. – Инарин?

Просить дважды не пришлось, компания докучливого секретаря уже утомила изрядно, и я охотно последовала за Раданой и Колином. На пороге гостиной остановилась, оглянулась на мужчину. Эйден проводил нас хмурым взором, затем забрал плащ Олли. Непонятный пасс, и высокая фигура окуталась облаком тьмы и исчезла.

 

* * *

 

Устроились мы воистину по-королевски. Каждому досталась просторная спальня с большим окном, отдельной ванной комнатой и гардеробной. Даже Виту выделили свои апартаменты. Правда, не спальню, а музыкальный салон, который фамильяр выбрал сам по принципу «ух ты, какая тут кушеточка мягонькая!» С рук Раданы он слез только ради инспектирования будущего спального места. Всё остальное время девушка терпеливо носила Витьку из комнаты в комнату, спрашивала его мнения по любому поводу и очаровательно улыбалась, отчего все мужские особи вокруг меня норовили, презрев законы жанра, растечься той самой лужицей и наперегонки броситься исполнять просьбы леди. Поначалу суета эта вызывала улыбку – конечно, и вполовину не такую очаровательную, как у Раданы, зато не приторную, словно чересчур сладкий чай, – но уже через десять минут осмотра покоев Олли стала утомлять почище подозрительности секретаря. А покои у Олли и впрямь оказались не маленькие. Строго говоря, юному Стражу принадлежали даже не покои – три этажа в западной части цитадели, где можно было запросто разместить небольшой королевский двор. Кроме Олли и с недавних пор Раданы, здесь никто не жил, апартаменты остальных Стражей располагались в других частях замка. В кольце неприступных стен и острых зубцов-башенок обнаружился внутренний двор и сад, выше поднимались террасы ступеньками, куда выходили окна спален. Моё порадовало дивным видом на кроны садовых деревьев и прямоугольный бассейн, занимавший площадку ярусом ниже.

Выслушав краткий инструктаж от Олли на тему, что и как в цитадели функционирует, и пообещав быть готовой к ужину, назначенному на девять часов, я с немалым облегчением осталась одна. Осмотрела спальню, всё проверила и даже ощупала – так, на всякий случай, – и заглянула в саквояж. Плохо, что сорвалась внезапно и не предупредила ни родных, ни друзей, ни постоянных клиентов в Лиде, что желательно делать при долгосрочных отъездах, но кто же знал, что придётся задержаться? И из одежды ничего подобающего светскому ужину не взяла…

Или ужин не светский?

Поразмыслив немного, решила остановиться на скромной белой блузке и синей юбке. Правда, в таком виде я больше похожа на учительницу или секретаршу, нежели на уважающую себя ведьму, но выбора особого нет.

Олли зашёл за мной за несколько минут до ужина, вежливый, аккуратный и переодевшийся в приличествующий случаю костюм. Проводил меня в небольшую столовую на первом этаже, где уже ожидали Колин, Радана и Витька, гордо восседающий на подушке, уложенной на стул, дабы фамильяр мог есть за столом и участвовать в беседе наравне со всеми. Стол на шесть персон, Олли и Радана заняли места во главе, и я села рядом с Витом. Стул передо мной пустовал и кому он предназначался, сообразила я не сразу.

Эйден на ужин опоздал и, в отличие от нас, не переоделся. Колин, конечно, тоже не переоделся, но, сколь подозреваю, другой одежды у него попросту не было.

Эйден был хмур и молчалив. Непринуждённую светскую беседу поддерживали только Радана и Олли. Леди безмятежно щебетала о природе и погоде, расспрашивала Олли, как прошёл его день. Олли честно отвечал и рассказывал забавные случаи из практики начинающего Стража. Бедолага Колин терялся, не зная, как себя вести в непривычной обстановке – сомневаюсь, что прежде Радана приглашала его на семейные ужины. Вит воздавал должное мастерству повара, поправ все представления о духах, не нуждающихся в пище и воде. Прислуживали за столом облачённые в униформу големы, быстрые, бесшумные и молчаливые, но блюда готовило явно живое существо. Искусственные создания при всей своей выносливости, силе и незаменимости во многих сферах не обладали развитыми органами осязания, чувством вкуса и способностью к тонкой работе.

На мужчину напротив смотреть я старалась пореже, разделив внимание между содержимым тарелки и теми, кто хоть о чём-то говорил. Улыбалась натянуто и делала вид, будто мне страсть как интересно, что в саду зацвели орхидеи, а оборотни совсем обнаглели со своими территориальными разборками. Иногда взгляд мой нет-нет да цеплялся за руки Эйдена, и я начинала украдкой рассматривать наиболее безопасную часть тела, отмечая толику раздражения, недовольства в резких, чуть поспешных движениях. И пальцы у него длинные, тонкие, и впрямь музыкальные…

Угу, а ещё мысли бредовые донельзя в голову лезут. В мою, причём.

К счастью, ужин не затянулся и после десерта мы разошлись по спальням.

Заснуть удалось не сразу.

И кристалл для моделирования снов остался дома под подушкой.

Сколько лет прошло с прошлого моего визита на Тёмную сторону?

Восемь. Восемь, тьма поглоти! Прав Вит, тогда я была молодая, глупая, острых ощущений каких-то хотела. Последнего на Светлой стороне вдосталь, но я же почти что тёмная ведьма и потому приключения искать надо всенепременно здесь, вдали от дома и строгого материнского взора. Эгги, моя лучшая подруга-ведьма, мне даже завидовала. А я себе не очень. Но это потом, когда в момент прозрения осознала масштабы катастрофы, в которую чуть не вляпалась по глупости. Однако до просветления всё казалось замечательным.

Отсутствие контроля и манящая свобода.

Легкомысленная компания и развлечения полноводной рекой.

Ночные клубы, выпивка и танцы до рассвета.

Какая-то жуть вроде полётов на крылатых демонах, гонок и магических опытов с тёмной энергией.

И без парня дело не обошлось.

Впрочем, парень, как ни странно, случился в последнюю очередь. До того я ухитрялась отклонять все предложения перевести мимолётное знакомство в стадию отношений ближе некуда. Силовой метод применяла спокойно, без малейшего зазрения совести, не размениваясь на устные увещевания, и в большинстве своём обитатели Тёмной стороны, получив огненной сферой или чем поинтереснее по лбу – ну, или куда придётся, – отступали и впредь меня не донимали. И да, повезло не нарваться на такого, кто и огненный шар за отказ не принял бы. До сих пор не могу взять в толк, почему я этого-то не послала? Любопытство, наверное.

И алкоголь.

И интимная раскрепощённая атмосфера клуба.

А когда поутру я проснулась в постели в гордом одиночестве и с больной головушкой, на меня и снизошло озарение. Что завязывать пора, покуда худа не случилось.

Правда, идти по стопам мамы и заводить роман с женатым мужчиной я тоже не хочу.

Не помню, в котором часу сон всё же сморил меня, но проснулась я раньше, чем предполагала. Повалялась немного, потянулась от души, выбралась из-под одеяла и вышла на небольшую террасу. Положила ладони на каменный парапет, глубоко вдохнула прохладный воздух, полюбовалась безбрежным голубым небом, солнцем, озарявшим шпили башен напротив, зелёным покрывалом сада… и только затем услышала плеск воды в бассейне.

Интересно, кто тут предпочитает оздоровляться с утра пораньше?

Точно не Радана.

И не Олли. Сильные мускулистые руки и широкие плечи никак не могли принадлежать худощавому субтильному пареньку.

Я встала поудобнее и принялась наблюдать за птичкой ранней. Надо сказать, занятие на диво умиротворяющее, медитативное почти: мужчина стремительно доплывает до узкой стороны бассейна, разворачивается, полностью исчезает под водой и плывёт обратно, тёмная зыбкая тень, скользящая вдоль дна. Выныривает у противоположного бортика, вновь разворот и всё повторяется, только на сей раз пловец остаётся на поверхности. И так снова и снова.

Намотав в том же бодром темпе с дюжину заходов, он наконец замедлился и повернул к лестнице. Вылез неспешно, направился к лежаку, где лежало полотенце… а я поняла, что мои герои из моделированного сна, чьи образы я подсмотрела на обложках дамских романов, откровенно пасуют перед реальностью.

Тело было идеально. Подтянутое, мускулистое, восхитительно рельефное. Лёгкий золотистый загар, капельки воды стекали по бархатистой на вид коже, мокрая чёрная ткань плавок облепляла бёдра, магнитом притягивая взгляд к мужским тылам… И да, даже кубики в наличие имелись! Хотя я, признаться, оные видела разве что на обложках тех же романов. Но там всё нарисованное, а здесь настоящее! Аж ручки зачесались потрогать, ощупать со всех сторон…

Эйден взял полотенце и начал вытираться, стоя боком ко мне. Кажется, я сейчас собственной слюной захлебнусь… зато понимаю, почему Бастиан решил оставить Радану у Олли. Жить по соседству с таким аппетитным мужчиной и впрямь вредно для морального облика дамы от восемнадцати до пятидесяти… или даже до шестидесяти. Этак она к нему приставать начнёт, а не наоборот, причём грязно и настойчиво…

Я тяжело вздохнула. Эх, и почему идеально сложённые мужчины-красавцы, сильные, благородные, готовые на любой подвиг ради небезразличной женщины, в изобилии водятся лишь в романах, а в жизни их раз-два и обчёлся? Мой сбежавший, сколь помню, вовсе был худощав, как Олли нынче, бледен и черноволос, словно вампир. А мне брюнеты никогда особенно не нравились…

Наверное, вздохнула я слишком уж громко, потому как Эйден вытираться прекратил и резко повернулся к окнам и террасе. В ту же секунду я нырнула за парапет. Замерла, прижавшись к холодному камню и дыша через раз.

Тишина. Только птицы в саду поют.

Выждав минуту-другую, осторожно приподнялась, оглядела площадку.

Никого. Даже полотенца и того нет.

Ушёл? Ладно.

Но на всякий случай я решила пока не выпрямляться в полный рост и в комнату вернулась на четвереньках, опасаясь повторно выдать своё присутствие. Мало ли, скажет потом ещё, что я опять права некоторых особо чувствительных нарушила, глазела открыто и чуть ли не приставала. Лучше в порядок себя приведу и делами займусь.

В покоях Олли завтракали в девять, в утренней столовой. После трапезы Олли отправился на тренировку, после которой ему надо было подготовиться к сегодняшнему приёму посетителей, а Радана повела Колина и Вита в сад, показывать упомянутые накануне орхидеи. Я увязалась с ними, но отнюдь не ради цветов. Игнорируя неодобрительные взгляды Колина и фамильяра, жаждавших внимания леди, я начала расспрашивать девушку о её жизни и возможных связях лорда Ризанта со Стражем. В процессе выяснилось, что известно Радане до неприличия мало.

Радана была ребёнком желанным, долгожданным. Леди Ризант забеременела только на пятый год брака, когда супружеская чета перебывала у всех мало-мальски известных докторов и целителей и вконец уже отчаялась. Новорожденная малютка приводила в восторг всех, начиная с матери и заканчивая младшими няньками, и даже лорд Ризант не опечалился фактом появления на свет дочери вместо сына-наследника. Старшие, более опытные няньки уверяли наперебой, что никогда не видели такую спокойную, тихую и прелестную малышку, и с годами Радана не сильно изменилась. Разве что осталась единственным ребёнком. Начальное образование Радана, подобно большинству богатых леди, получила дома и лишь затем поступила в пансион для девиц благородного рождения. Положенные юной леди премудрости Радана осваивала со всем усердием, она с ранних лет старалась никого не подводить, не огорчать и не доставлять хлопот. Добрую вежливую девочку обожали все: и мама с папой, и прислуга, и родственники разной степени дальности, и преподаватели в пансионе. Только с ровесницами отношения не сложились. С колыбели привыкшая к сказкам и прочим устным историям, утешение Радана искала в книгах и вскоре библиотека заменила ей подруг. Пансион был окончен, высшим образованием девушка не интересовалась и в восемнадцать, согласно регламенту, была представлена ко двору и правящим монархам. В тот же день отец, будто постаревший в одночасье, поведал растерянной дочери, что предназначение её несколько отличается от традиционного, то есть ждёт её не замужество, а Страж, которому она обещана ещё до своего рождения. Впервые увидев, как папа плачет, кается в чём-то и просит у неё прощения, Радана была потрясена до глубины души. Девушка упала перед отцом на колени и заверила, что сделает всё, что в её силах, лишь бы мама с папой были счастливы. Отец пояснил, что Страж может забрать её в любой момент, и с того вечера Радана ждала явления Стража, как иные девицы ждут подходящего кандидата в супруги. Она даже присматривалась внимательнее обычного к каждому незнакомому мужчине, возникавшему на её пути, пытаясь угадать, Страж ли это или нет? Но время шло, летели годы, а Страж не торопился забирать предназначенную деву. Радана выезжала ко двору, однако охотой за мужем не занималась, предложения отклоняла, а родители не настаивали на ком-то конкретном. Книги на балах чета Ризант не одобряла, ибо держать лицо надо, но в остальном увлечения дочери не контролировала. Вероятно, чем больше проходило времени, тем сильнее расслаблялись Ризанты, полагая, что раз до сих пор ничего не случилось, то не случится и впредь.

В ночь исчезновения Радана как ни в чём не бывало легла спать дома, в своей опочивальне, однако проснулась в незнакомой спальне. Явившийся на девичьи крики мужчина представился Стражем по имени Бастиан, заверил, что ей ничего не грозит, и пояснил, что перенёс её на Тёмную сторону согласно договору с лордом Ризантом и теперь ей придётся остаться здесь до особых распоряжений. Радана, видевшая в своей жизни только родовые дома да королевский двор, быстро освоилась в ограниченном мирке цитадели. Какое-то время девушка жила в покоях Бастиана, где компанию ей составляла жена вышепоименованного, но вскоре та покинула цитадель, спеша вернуться к детям. Вслед за супругой отбыл и Бастиан, а Радану переселили к Олли – по уже услышанным мной причинам. У Олли Радана жила вторую неделю и казалась всем довольной, во всяком случае, на несчастную жертву похищения она не походила.

Хотя, с другой стороны, на что ей жаловаться? Леди поили, кормили и одевали, на жизнь, здоровье и честь девичью не покушались. Разве что цитадель покидать не разрешали, но для Раданы в том проблемы не было, желанием познакомиться с миром за пределами чёрных стен она не горела. Радана скучала по родителям, милому другу Колу и ещё по любимой лошадке Агате и пёсику Бантику, однако в остальном была бодра и весела, словно ничего необычного не приключилось.

– Стражей ведь точно четверо? – перебила я восторженный щебет леди, с пылким энтузиазмом рассказывающей, как ей хорошо и замечательно в цитадели и на скучные балы ездить не надо, и читать можно целый день напролёт, и акварелью рисовать.

– Да, – подтвердила Радана.

– Бастиан, Олли… – начала перечислять я, отгибая для верности пальцы.

– Реджинальд, но он сейчас тоже отсутствует, – охотно пояснила девушка. – Обычно двое Стражей отправляются по делам, а двое остаются в цитадели, принимать посетителей и разрешать конфликты.

– А четвёртый? – я выразительно пошевелила мизинцем.

Ибо после упоминания о четвёрке Стражей и соотношения с замечанием Олли о том, к кому можно было бы поселить Радану, зародилось у меня подозрение нехорошее.

– Эйден.

Какой сюрприз.

– Разве он не представился? – простодушно уточнила Радана.

– Нет.

– Странно. Он всегда вежлив, предупредителен…

– Неужели? – не удержалась я от сарказма.

– Устал, должно быть. Ему сейчас тяжело приходится – и наставником Олли быть, и одному всеми делами заведовать, – леди вздохнула и погрустнела. – Порою в его глазах столько печали…

Позади громко засопел Колин.

– Ох, Инка-Инка! Ты ж не абы кому, а самому Стражу ногу отдавить пыталась, – ехидно поддел Вит, расположившийся вольготно на руках Раданы. – И вовсе за девушку его приняла.

И с утра пораньше взглядом раздела. И о пошлом думала… разнообразно думала.

– Переживёт, – проворчала я. И вообще, просто смотреть не запрещено! Даже на Тёмной стороне. – Колин, – обернулась я к следовавшему за нами парню. – Теперь твоя очередь. Выкладывай всё про ту тёмную.

Ну а что? На Тёмную сторону я его провела, в цитадель мы попали, Радушку свою Колин увидел и даже побыть с ней немного может. Всё чин по чину.

Молодой человек перестал изображать обиженного ревнивца и выложил.

Получив расчёт, Колин отправился на поиски ведьмы. Обращаться к магам он опасался – из-за возможной реакции лорда Ризанта, если до него дело дойдёт, и полагал небезосновательно, что его историю о похищении Стражем богатой наследницы, подкреплённую сказками и сплетнями прислуги, маги всерьёз не воспримут. Да и по сей день многим людям проще к ведьме пойти, нежели писать заявление в соответствующий маготдел.

А кто ищет, тот, как известно, всегда найдёт.

Ведьма нашлась на диво быстро. Обреталась она в городке Форно, что близ родового поместья Ризант, представилась говорящим и оттого вряд ли настоящим именем Моргана и в процессе обработки доверчивого клиента вытянула из него практически все деньги. Взамен Колин получил цепочку и подробную инструкцию, куда идти, кого он там найдёт и что да как делать надобно для героического спасения возлюбленной. Причём послала Моргана не просто к любой ведьме, какая первой на пути встретится, а конкретно ко мне. Неведомая тёмная знала, что у Вита отдельный сарайчик и ночевать он предпочитает в форме коня – так, дескать, солиднее, – что настораживало. Информация не секретная, выяснить её не шибко трудно, но… получается, она за мной следила?

Справки наводила как минимум.

Погрузившись в размышления, я оставила молодых людей на садовой дорожке вдвоём, не считая фамильяра, и вернулась в цитадель.

 

 

Глава 4

 

Большую часть дня я провела в своей комнате: валялась на кровати, читала, ела и пила, заказывая подносы с едой и прохладительными напитками прямо в спальню. В каждой комнате была сонетка сродни тем, что устанавливались в богатых домах. Как объяснил Олли, достаточно дёрнуть за шнур, передать духу-дворецкому свои пожелания и вскоре големы всё принесут. Чуть позже я спустилась к бассейну, поплавала, позагорала, благо что покой мой нарушали только собственные непоседливые мысли, скачущие кузнечиками между личностью тёмной ведьмы, загадочным договором Бастиана и Эйденом. Конечно, об Эйдене я ничего такого не думала, ну оказался он Стражем и ладно, это не конец света и на моё восприятие наставника Олли никак не влияло. Просто отчего-то неловко и непонятно, почему Эйден заставляет неопытного юнца разбирать конфликты посетителей, а сам сидит в приёмной и за талончиками посылает.

С договором ясно лишь то, что ничего не ясно. Но тут, боюсь, надо или с Эйдена ответы требовать – не может же он совсем не знать, что да как у коллеги с этой мутной историей, тем более Радана здесь, под боком, – или ждать возвращения Бастиана. Правда, я не особо рассчитывала, что он всё подробно изложит, уступит просьбам и немедля отправит Радану домой. Не для того договор этот заключался, чтобы по первому требованию предмет оного соглашения обратно возвращать.

И с тёмной всё странно. Колин описал эту Моргану как молодую черноволосую женщину, что ни о чём не говорило, – брюнеток в наших краях хватало. От адреса в Форно никакого толку – очевидно ведь, что раз она послала парня конкретно ко мне, то понимала, что в случае чего Колин запросто сдаст все её пароли и явки. А значит, злая ведьма, крайне недовольная покушением на своего фамильяра, в любой момент может постучаться в дверь. Вывод: дамочка наверняка сменила место проживания раньше, чем Колин добрался до моего дома, а то и вовсе там не жила. Далее. Зачем ей лишать меня фамильяра? Вроде уговора о доставке Вита к тёмной не было, да и при всём желании ни одна ведьма не сможет использовать чужого духа-хранителя для каких бы то ни было целей. Каждый фамильяр привязывался к избранной ведьме и узы эти разрывались лишь с обоюдного согласия сторон. И даже тогда довольно затруднительно заставить их что-то сделать, свободные от обязательств духи своенравны и не имели материальной формы, посредством которой на них можно воздействовать. Попробуй-ка, будучи неодарённым человеком, голыми руками потушить пожар, изменить течение реки или остановить обвал в горах.

Фамильяр для ведьмы показатель её статуса, знак, что она прошла основное обучение и посвящение и принята в ведьмовское сообщество. Фамильяр связывает ведьму с миром духов, охраняет её эфирное тело и может помочь в сложных ритуалах, требующих больших энергетических затрат, хотя ведьмы в подобных случаях всё же предпочитают прибегать к ведьмовскому кругу. Но ситуации бывают разные и не всегда есть возможность позвать других ведьм, а фамильяр, он рядом, под рукой и никуда от тебя не денется.

Угу, разве что решит променять на прелестную леди с нежными ручками.

Может, мы с этой тёмной пересекались раньше? На Светлой стороне или здесь, во времена юности моей бурной. Я напрягла память, перебирая ту разномастную компанию, в которой развлекалась восемь лет назад, но никого подходящего под описание там не нашлось. Впрочем, внешность можно поменять, морок наложить или по старинке волосы покрасить…

После шести я засобиралась на выход, торопясь сбежать до возвращения Олли и Эйдена. Вытряхнула из саквояжа платье и чёрные туфли на высоком каблуке. Платье почти приличное – плечи закрытые, рукав две трети, плотная бирюзовая ткань с узором. Правда, юбка коротковата и декольте глубокое, ну так я не на деловую встречу иду. Позвала с собой Вита, но в край обнаглевший фамильяр сообщил – мысленно, лично явиться пред очи хозяйские он не спешил, – что вечером прекрасная Радушка обещала сыграть на пианино и он, Витька, непременно желает послушать музыкальные экзерсисы леди.

Тьфу ты, ещё один ценитель прекрасного нашёлся!

Следующей проблемой оказался собственно выход. Перейти из занимаемых Олли комнат в другие части замка можно, и големы приходили сами, никто их не телепортировал, однако как-то не улыбалось до рассвета плутать по цитадели в поисках парадной или хоть какой-нибудь двери. Но вопрос разрешился быстро – я вызвала голема-лакея, и он проводил меня к выходу из покоев Олли. Выяснилось, что из жилых секторов каждого Стража были отдельные выходы как во внутренний двор, так и за пределы замковых стен. Один из наружных располагался по другую сторону цитадели, вдали от парадного, и, едва голем выпустил меня и закрыл массивного вида створку, как очертания двери стёрлись, превратившись в чёрный, гладкий на ощупь монолит. Да, я не поленилась его потрогать и пустила простенькое поисковое заклинание.

Ничего. Будто никаких дверей тут отродясь не водилось.

А обратно как?

Ладно, когда пойду обратно, тогда что-нибудь и придумаю. На худой конец Витьку позову, а тот Олли кликнет.

Задрав голову, я посмотрела на возвышающуюся передо мной громаду, пронзающую далёкими шпилями светлое вечернее небо. Ни окон, ни дверей, ни стыков, ни трещин, одна бесконечная стена, словно цитадель целиком высекли из исполинского куска обсидиана. Я отвернулась и отправилась в город.

Пока светло, погуляла по улицам, осмотрелась. Город окружал цитадель плотным, широким кольцом и, подобно крупным населённым пунктам, делился на районы. Я отдала предпочтение району пошумнее, оживлённому, с преобладанием баров и клубов ночных, игорных, мужских, женских и прочих, куда ходят в основном в тёмное время суток и сугубо совершеннолетние особи. В сумочке лежали слепок плетения с цепочки и оставшиеся с прошлого визита деньги Тёмной стороны, и я искренне надеялась, что за прошедшие годы цены здесь, в отличие от стороны Светлой, не взлетели до таких небес, что моя мелочь лишь за подаяние сойдёт.

Когда сгустились сумерки, на улицах зажглись фонари, а на вывесках и витринах подсветка, я выбрала бар покрупнее из тех, что попадались на моём пути, и заглянула туда.

А хорош бар-то! Уютный, чистый, не слишком шумный, с приглушённым светом и приятной ненавязчивой музыкой. Увы, выяснить что-либо полезное в его стенах не удалось и пришлось, не рассиживаясь долго, отправляться в следующий.

Потом в третий.

Чем ближе к полуночи, тем люднее становилось на улицах и в заведениях. Судя по количеству посетителей в каждом новом баре, куда я заходила, в город при цитадели прибывали не только ради разрешения конфликтов. Ради чего ещё? Вероятно, кто-то, подобно мне, приезжал за информацией.

Кто-то за услугами, причём не только за получением оных, но и ради предоставления таковых всем желающим.

Ну а кто-то в поисках приключений и развлечений.

Удача подмигнула мне в пятом по счёту баре под названием «Три оборотня», притаившемся в тесном переулке ближе к городской стене. В других заведениях и посетители удостаивали меня лишь вялым мимолётным вниманием, и бармены на контакт не шли – то ли не велись на мою историю о поиске давно не виденной знакомой, то ли им не нравилось, что заказывала я обычную воду. Цены всё-таки подросли ощутимо, однако на коктейль попроще мне бы хватило… правда, он стал бы единственным за всю ночь. В «Трёх оборотнях» же не успела я занять свободный стул возле барной стойки, как рядом возник инкуб.

Инкуб был высок, златокудр, синеглаз и не слишком привлекателен для представителя его братии, традиционно отличающейся более яркой, броской внешностью. Ну да инкубье очарование с лихвой компенсировало любые недостатки внешние и внутренние. Назвался потенциальный кавалер Дереком и охотно согласился заплатить за коктейль для прекрасной дамы. В ответ я пересела с ним за отдельный столик и поддержала идею продолжить знакомство. Дерек говорил много, быстро и пылко, старательно пускал в ход инкубьи чары и время от времени пытался утопить алчный взгляд в моём декольте. Я не менее старательно улыбалась, делала вид, будто в совершеннейшем восторге от собеседника, охала, ахала и поддакивала в нужных местах, тщательно сортировала изливающуюся на меня болтовню и задавала наводящие вопросы. Дерек прибыл в цитадель по делу, то бишь разрешить очередной конфликт личного свойству, коих у бедолаги в последние годы скопилось преизрядно. В ожидании, когда подойдёт его очередь, инкуб беззастенчиво кутил в городе, воздавая должное своей природе. Бывал он здесь часто, знал отлично и город, и многих местных завсегдатаев, и даже мечтал перебраться сюда навсегда и открыть какое-нибудь заведеньице имени себя. Ещё настойчиво приглашал несравненную прекрасную нимфу в моём лице погулять по ночному городу, обещал показать пару-тройку интересных местечек и норовил вызнать между делом, где я остановилась и одна ли. И когда я решила словно невзначай продемонстрировать Дереку слепок – благо что взгляд собеседника уже практически не вылезал из декольте, а значит, пора переводить беседу в другое русло, пока меня саму не перевели в другое положение, – на плечо моё легла рука.

Тяжёлая рука.

Я застыла, не успев потянуться к висящей на спинке стула сумочке. Дерек тоже, уставившись на кого-то за моей спиной, а над моей же макушкой прозвучал обманчиво-любезный голос:

– Инари?

Наверное, если бы не пальцы, слегка сжавшие моё плечо, я вскочила бы и опрометью убежала из «Трёх оборотней», а там и с Тёмной стороны. Потому что меня уже давно так не называли, ко мне даже мама обращалась или Инусик, или полным именем, смотря по ситуации. Инари я представлялась лишь тогда, много лет назад…

Медленно-медленно я подняла голову, глянула исподлобья на Эйдена, возвышающегося надо мной, будто цитадель над городом. Мужчина поймал мой настороженный взгляд и улыбнулся с бесконечной, всепоглощающей нежностью. Пожалуй, при иных обстоятельствах улыбка эта могла очаровать безо всякой примеси инкубьей магии… только вот мне отчего-то стало не по себе.

– Прости, что задержался, милая, – продолжил Эйден невозмутимо. Наклонился, поцеловал меня в уголок губ, царапнув кожу щетиной. – Возникли неотложные дела. Но я рад, что ты не скучала в одиночестве. Это твой друг?

«Друг» одарил Эйдена ошалевшим взором мыши, внезапно обнаружившей перед собой плотоядно оскалившуюся лису, сбледнул основательно и, лепеча извинения, сбежал.

Узнал, поди.

Эйден проводил инкуба, с похвальной скоростью растворившегося среди прочих посетителей бара, благодушным взглядом, оставил в покое моё плечо и занял освободившееся место. Взял бокал Дерека с недопитым коктейлем, понюхал, скривился брезгливо и отодвинул к краю стола. Я мрачно повозила соломинкой по дну своей тары.

– Вам не следовало покидать цитадель, энни Трой, – сообщил он совсем другим тоном, суховатым и официальным.

– Олли не упоминал, что нельзя выходить в город, – внесла я немного ясности.

А что не запрещено, то разрешено!

– Выходить можно. Но желательно с надёжным сопровождением, – поправил Эйден.

– Я могу за себя постоять.

– Не сомневаюсь, – мужчина помолчал чуть и, бросив взгляд на моё декольте, добавил обличающе: – К вашему сведению, вас сейчас пытался приворожить инкуб.

– Думаете, я не заметила? – откликнулась я не без сарказма. – И, к вашему сведению, на меня инкубьи чары не действуют.

– Тогда тем более непонятно, что вы делали в его компании.

– Вам не кажется, что это моё личное дело? И вообще, вы-то что тут позабыли? Или, – я пристальнее всмотрелась в собеседника, – вы следили за мной?

– Пришлось, – спокойно признал Эйден.

– Что значит – пришлось? – возмутилась я. Ишь ты, пришлось ему, заставили бедненького, а он не хотел и упирался! – Я давно уже взрослая, совершеннолетняя ведьма, что по законам этой стороны, что той. И я тёмная ведьма, вполне способная управиться со всем сама, не нуждающаяся в няньках.

– Вы тёмная ведьма без лицензии.

– Я уже говорила, лицензия осталась дома.

– И как же вы собирались подтверждать свои полномочия? У нас с этим строго и не все, как Олли, готовы верить на слово.

Далась ему эта лицензия!

Эйден оглядел зал, шумный, душный и прокуренный, – до первого бара «Трём оборотням» было далеко, конечно, – и поднялся.

– Я провожу вас в цитадель.

– А может, я хочу остаться и ещё выпить, – возразила я из чистого упрямства.

– У вас есть деньги на выпивку? Или вы собираетесь очаровать ещё какого-нибудь незадачливого инкуба? – неожиданно усмехнулся Эйден. – Идёмте, Инарин, время уже позднее, а мне завтра рано вставать.

И плавать в бассейне…

Да что ж за мысли-то глупые в голову лезут?!

Я допила свой коктейль, встала и взяла сумочку. Эйден вежливым жестом пропустил меня вперёд. Мы покинули бар и переулок и на улице пошире пошли бок о бок. Ближе к центру стало оживлённее, прибавилось количество парочек, идущих держась за руки или вовсе в обнимку. Или, может, это я вдруг начала обращать внимание именно на влюблённых?

– Почему мы сразу не переместились? – спохватилась я.

– Стражи могут телепортироваться самостоятельно только в пределах цитадели, вне её стен приходится передвигаться по старинке, – пояснил Эйден и глянул на меня искоса, пытливо как-то. – Олли сказал?

– Я сама догадалась, а Радана подтвердила, – я положила руку на сумку, размышляя, спросить иль не спросить?

Как Страж Эйден наверняка может больше определить по слепку, чем я, да и должны же они интересоваться деятельностью своих соотечественников по ту сторону межпространственной грани? Но если рассказать о слепке, то придётся уточнять его происхождение, а там и до раскрытия правды обо мне и Колине недалеко. Или лучше обождать чуть и обратиться, когда придумаю легенду поубедительнее? И так на лицензии уже попалась…

Эйден неопределённо качнул головой и до самой цитадели не промолвил ни слова. Чёрный массив, подсвеченный лишь огоньками на шпилях башен да рядком фонарей по периметру площади, норовил слиться с густыми сумерками, раствориться в ночи, словно фантом. В отличие от городских улиц, здесь царила удивительная тишина, все шумы будто отрезало незримым пологом, оставляя только вкрадчивый стрекот цикад.

Внутрь мы попали без проблем – Эйден положил ладонь на стену и на литой её поверхности появились контуры двери. Створка распахнулась, мы прошли в небольшой зал, где сразу зажглись светильники. Дверь закрылась и исчезла, Эйден подал руку.

Руку я приняла.

Хотя странно – Олли никого ни за какую часть тела не брал…

Пожатие было лёгким, бережным. Эйден привлёк меня к себе, однако не вплотную, соблюдая некоторую дистанцию данью приличиям. Уже виденный мной жест свободной рукой и вокруг заклубилась возникшая из ниоткуда тьма, окутала нас плотным коконом. И не то чтобы я боялась темноты или замкнутых пространств, просто в какой-то момент в наполовину рефлекторном порыве подалась вперёд, к спутнику. Почувствовала, как вторая рука коснулась моей спины, помедлила чуть, точно в раздумье, и скользнула вниз, замерла на пояснице. Под моей ладонью, прижатой к мужской груди, глухо, тяжело стукнуло сердце, ноздри щекотнул отголосок запаха парфюма и толика пота. Висок обожгло чужое дыхание и моё сердце, наоборот, забилось быстрее, в горле резко пересохло, и тут полумрак кокона рассеялся, уступив место приглушённому освещению коридора. Отчего-то жар окатил волной, щёки закололо, а поднять глаза на Эйдена и вовсе страшно, пришлось смотреть исключительно на подбородок… или на шею… или вот на расстёгнутые верхние пуговицы рубашки и ямку между ключицами… прикусывать нижнюю губу и каждой клеточкой ощущать волнующую, манящую близость мужчины. В ту же секунду меня отпустили.

И отступили, так, что вместе шеи и пуговиц я смогла увидеть перед собой дверь спальни. Моей, наверное, чьей же ещё?

– Постарайтесь завтра не сбегать в город. Или хотя бы обождите до вечера, – произнёс Эйден. И главное, встал сбоку от меня, словно опасаясь, что дверь, открывающаяся внутрь, могла его зашибить ненароком.

– Что… что будет вечером? – выдавила я, силясь подавить острое желание возложить ладонь обратно на грудь.

И чтобы без преграды в виде рубашки. А потом…

– По окончанию рабочего дня у меня будет больше свободного времени, и я смогу подобрать для вас подходящее сопровождение. Тёмной ночи, Инарин, – Эйден склонил голову на прощание, обрывая мои суматошные эротические фантазии, отступил ещё дальше и исчез в этой своей тьме.

Я оглядела опустевший коридор и воровато прошмыгнула в спальню. Включила свет, скинула туфли, терзаемая неловкостью, недовольством и досадой. Всё из-за инкуба… как там его? Дерек вроде? Маленький побочный эффект от его приворотных чар, не иначе!

 

* * *

 

С бассейном не повезло.

По крайней мере, к моменту моего пробуждения терраса уже пустовала. Может, сегодня там вовсе никого не было, что породило гремучую смесь облегчения и разочарования.

Хорошо, что не застала, – не придётся разрываться между приступом неловкости и желанием глянуть ещё раз, хоть одним глазком.

И плохо – может, я тоже к прекрасному тянусь, хочу удовольствие эстетическое получить, созерцая столь великолепный образчик идеального мужского тела.

А ещё всякий разврат упорно в голову лез.

Вот что значит целибат блюсти!

Зато в столовой за завтраком оказалось куда оживлённее, чем ожидалось.

Олли и Радана с энтузиазмом обсуждали внезапное исчезновение Эйдена накануне вечером. Незадолго до окончания часов приёма Эйден вдруг ввалился в зал, где Олли слушал очередного посетителя с конфликтом мирового масштаба, выпалил, что ему надо отлучиться по некоему крайне, крайне срочному делу и чтобы Олли закрывал день самостоятельно, и был таков. К ужину не объявился и дух-дворецкий вежливо отрапортовал, что Эйден вообще отсутствует на территории цитадели, как сбежал, так его здесь и не видели. Олли решил, что это проверка такая, как он справится с делами в одиночку, без подготовки и поддержки старших, и теперь с нетерпением ожидал оценки от наставника. Радана полагала, что дело не только в испытании, но в проблемах личного свойства, может, у Эйдена что-то случилось, родственники там нежданно-негаданно нагрянули, новый фрак от портного не доставили вовремя или любимый хомячок умер…

Колин сидел с видом мрачным, неодобрения преисполненным. Бурное обсуждение перипетий личной жизни стороннего мужика его не вдохновляло, особенно в устах прекрасной Радушки. Да и вообще, подозреваю, его сильно огорошила разница между прежними их тайными встречами в саду, восторженными, необременительными и без третьих, четвёртых и прочих лишних посторонних, и реалиями текущими, привычными для леди и далёкими от парня из простонародья.

Вит встретил меня о-очень подозрительным взором. Подождал, пока я наполню тарелку, займу свободное место, налью себе кофе и выслушаю последние новости, и лишь затем пристально всмотрелся в меня.

«Ин, признавайся, куда это златокудрого Стража понесло на ночь глядя? Уж не по твою ли душеньку?»

«Мне-то почём знать, куда его понесло, – попыталась я прикинуться дубом. – Он взрослый, сам решает, куда и зачем ему идти».

«Ну да, ну да, конечно, – фамильяр склонился к стоящей перед ним тарелке с молоком, принялся лакать, только розовый язычок и мелькал. – И что мужчинка видный, ты, разумеется, не заметила».

«Заметила. И что с того? У меня два видных брата, думаешь, меня можно удивить симпатичной мордашкой?»

«Угу… Мальчишка-Страж спросить мажордома не догадался, но я-то порасспрашивал… как дух духа. Волоокий твой велел сообщить ему немедля, ежели ты вдруг цитадель покинешь… или даже за пределы комнат Олли выйдешь. И как ты ушла, так он за тобой и умчался, аки козлик горный за козочкой. К чему бы это, а?»

«По-моему, ты слишком часто мои романы грызёшь».

«Бывает, каюсь. Колются, заразы, аж до слёз иногда, и непотребств всяких много, но и погрызть-то знаешь как охота? И потом заявлять, какую нынче ерунду пишут, не чета прежним авторам, а ещё лучше переводным. Вот у них настоящие приличные романы, безо всяких там любовей».

«Классиков тогда попробуй, – посоветовала я угрюмо. – Или малый справочник травника. Там точно никаких любовей не найдёшь».

«Не-е, это не так интересно», – Вит голову от тарелки поднял и облизнулся.

«Кстати, Витька, Эйден – не мой», – напомнила я справедливости ради.

«Значит, хватай, покуда не убежал. Один вон, уже свалил в дали голубые, рассвета не дождавшись, посему хоть этого не упусти».

«Я уже жалеть начинаю, что не оставила тебя Колину на поругание… тьфу, точнее, на вызволение».

И что когда-то в порыве откровенности поведала фамильяру всё как есть.

Ладно, с подружками да за бутылочкой вина ошибки молодости обсудить, но хранителю эта информация к чему?

Правильно, ни к чему.

Но истину эту нехитрую я осознала лишь через год, когда Витька попытался достать меня намёками на прискорбное отсутствие в моей жизни мужчины.

«Наивные фантазии милого Кола явно не выдерживают столкновения с реальностью. Вот скажи на милость, что он предполагал делать с Радушкой после чудесного спасения её из лап злокозненного Стражича? Вернуть даму под крышу отчего дома и продолжить тайные встречи в беседке? Затащить её в ближайший храм, а дальше что-то там про шалаш в нирване? Или папеньке в благодарность за спасение дщери надлежит выдать молодым достаточное содержание и своё отцовское благословение? Я вчера весь вечер за ними наблюдал: Рада с Колином общается и впрямь как с другом, как она с Олли болтает, так и с ним. Не кокетничает, глазки не строит, не выделяет и всё внимание мне достаётся».

Нечто подобное я предполагала: вряд ли Радана столь наивна, чтобы не понимать разницы между собой и помощником садовника. Уж что-что, а правильно воспитанные леди всегда помнили, где они и где люди куда менее знатные.

Меж тем застольная беседа плавно перешла от Эйдена к предметам куда более приземлённым и нейтральным. Радана сообщила, что после завтрака Вит – вот диво дивное! – обещал покатать её по саду, и пригласила всех желающих присоединиться к прогулке. Правда, желающим поучаствовать в оздоровительном променаде предстояло топать своими ножками, ибо верховых животных в цитадели не держали. Витька же собирался везти на себе исключительно Радану, она, дескать, столь грациозна, стройна и легка, что наверняка весит не больше пёрышка. Как по мне, так комплимент сомнительный, но кто я такая, чтобы спорить? Равно как и напоминать, что кое-кто обычно негативно относился к идее исполнения главного назначения ездового зверя. Олли от приглашения отказался, я тоже. Покончив с завтраком, мы разошлись.

А около спальни поджидал сюрприз.

Облачённый в чёрную униформу голем застыл скульптурой перед дверью и пришёл в движение, лишь когда я приблизилась на расстояние вытянутой руки. Медленно повернулся ко мне и с почтительным полупоклоном подал маленький серебряный поднос с белым прямоугольником конверта.

– Это мне? – зачем-то уточнила я, хотя и так понятно, что передать послание искусственное создание может только адресату.

Голем склонил лысую голову, подтверждая.

– Благодарю, – я забрала конверт, и голем, выпрямившись, размашисто пошагал прочь.

Я повертела конверт в руках.

«Тёмной ведьме Инарин Трой».

И всё. Ни марок, ни обратного адреса, ни вообще каких-либо лишних подписей, а та, что есть, выведена идеальным каллиграфическим почерком, по которому поди угадай, кому он принадлежит.

Я проскользнула в спальню, внимательно изучила конверт со всех сторон, убеждаясь в отсутствии магических следов и всяких неожиданностей неприятных, и только потом вскрыла. Вытряхнула сложенный листок бумаги, развернула, пробежалась глазами по столь же идеальным обезличенным строкам.

 

«Желаете узнать подробности сделки, некогда заключённой между лордом Ризантом и Стражем? Тогда ожидаю вас сегодня, за час до полуночи, на галерее, ведущей в покои Олли. Приходите одна, без человека, фамильяра и Стража Эйдена. Уповаю на ваше стремление к осторожности и конфиденциальности, в противном случае беседа не состоится. Знайте, что в этой истории оставила свой след некая ведьма, и в ваших интересах выяснить правду прежде, чем она станет известна Стражам».

 

В собственном стремлении к осторожности я как-то сомневалась, зато отправитель точно пожелал остаться анонимным. Ни подписи под незатейливым посланием, ни инициалов.

Перечитав письмо, я изучила сам лист бумаги, просмотрела его на свету и проверила на магические следы. Создала огонёк и предельно аккуратно подержала лист над сгустком пламени, стараясь не поджечь бумагу ненароком. Тайные послания, написанные невидимыми чернилами, не обнаружились, равно как и следы. Бумага, кстати, хорошего качества, белая, чистая, чуть шероховатая. Явно не первый попавшийся под руку листок схватили.

Я дёрнула сонетку.

– Чем могу помочь, энни Трой? – осведомился невидимый дух-дворецкий.

– Не будете ли вы любезны подсказать, откуда взялось это письмо? – я потрясла сложенным листком.

– Не могу знать, энни Трой.

– Разве вы как дворецкий не должны знать обо всём, что происходит в цитадели?

– Обычно так и есть, энни Трой. Но на сей раз мне неизвестно, откуда и от кого поступило указанное вами послание.

– Его доставил один из ваших големов.

– Минуту, энни Трой.

На протяжении всего означенного срока я стояла возле прикроватного столика, над которым находилась жёлтая лента сонетки, озадаченно таращилась в потолок и пыталась сообразить, надо ли задать ещё какие-то уточняющие вопросы или просто ждать.

– Ни один из големов, состоящих на службе в цитадели, не доставлял вам этого письма, – наконец отрапортовал дух тоном ровным, не выражающим ничего в частности.

– Как это возможно? – растерялась я.

Големы – идеальные слуги. Они не устают, не болеют, не нуждаются в перерывах и перекурах, им не надо есть, пить и спать. У них нет внутренних органов, их невозможно ранить или убить, только уничтожить источник магической силы, поддерживающей в искусственных созданиях жизнь. Големы выполняют лишь то, что велит им их создатель или хозяин, никогда не прекословят и не оспаривают приказ, каким бы тот ни был. Их нельзя обмануть или подкупить, они не станут делать ничего, что противоречило бы командам хозяина и возложенным на них обязанностям. Поэтому всё вместе звучало вдвойне странно: всевидящий дух-дворецкий не знает, как ко мне попало это письмо, а передавший его голем не мог его собственно передать.

– Ни один из големов не получал приказа доставить вам письмо, энни Трой. Соответственно, ни один из големов его не доставлял.

Занятно-то как.

– Благодарю и на этом, – надеюсь, дух поймёт, что засим беседа окончена.

– Тёмных ночей, энни Трой.

– Да уж… и вам, – пробормотала, опускаясь на край постели.

Ладно, начнём с элементарного.

Кто мог прислать письмо? Тот, кто знает не только о давней сделке, но и что ведьма Инарин торчит в цитадели уже вторые сутки. Тот, кто может отдать приказ голему и при том не поставить духа-дворецкого в известность. И кто попадает в список подозреваемых?

Стражи.

Однако какой резон Эйдену или даже мальчишке Олли встречаться со мной тайком, в ночи? Ради торжества правды? Ой, сомнительно. Хотели бы – рассказали бы сразу, без игр в анонимов и страшные секреты. Им же проще, изложили кратко, в чём суть, и на выход указали, кто вы, мол, такие, чтоб в дела могущественных Стражей вмешиваться? Да и Олли вроде гляделся честным, открытым малым, и наверняка выложил бы всё, как есть, если бы знал.

И кто тогда остаётся?

Тот, кого я пока не знаю лично, действительно аноним. И выяснить, кто он есть на самом деле, можно, лишь сходив на полуночное свидание.

Безрассудно, да?

А вот и нет.

По крайней мере, куда меньше, чем можно предположить.

Я ведьма, постоять за себя могу. Хотел бы аноним избавиться от меня и запросто провернул бы любой смертоубийственный план ещё вчера вечером, когда я в город выходила. Несчастный случай в каком-нибудь переулке и концы в воду. Город немаленький, народцу тут всякого хватало, и искали бы убивца злокозненной ведьмы до снисхождения богов людям. А может, не искали бы, сама, дескать, виновата, нечего шататься где ни попадя. С галереи в цитадели труп же убирать будет куда как хлопотнее.

«Инушка-а, – вторгся в мои размышления скорбный Витькин глас. – А что ты там поделываешь?»

«Читаю».

«Опять непотребства всякие?»

«Угу».

«А давай ты к нам спустишься?»

«Зачем?»

«Милый Кол, смотрю, совсем страх потерял. Ревнивца даёт и прекрасную Радану донимает, кататься нам спокойно мешает».

«А я-то чем помогу?» – задалась я резонным вопросом.

«Утихомирь его, а?»

«Я?!»

«Ну ты же его сюда притащила, тебе за него и отвечать».

И возразить бы, но согласно правилам Тёмной стороны так и есть – любой приведённый сюда чистокровный человек считался багажом, неразумным существом без права голоса, и ответственность за него нёс его сопровождающий.

Вздохнув, встала, спрятала письмо с конвертом в ящик секретера и отправилась утихомиривать Колина.

 

 

Глава 5

 

– И что же, ты покорно примешь свою участь?

– Какую участь, Кол?

– Эту, – из-за розовых кустов высунулась рука и небрежным жестом указала на…

Мы с Витом не поленились обернуться и посмотреть в указанном направлении. Там обнаружился лишь большой, овальной формы пруд, пестреющий белыми и розовыми кувшинками. Мощённая плиткой дорожка тянулась по берегу между водной гладью и аккуратно подстриженными кустами алых роз и поворачивала к виднеющейся поодаль беседке. Впрочем, топиться с горя Радана вряд ли собиралась.

– Участь пленницы, участь невольницы, обиженной и бесправной! – патетично пояснил Колин, потому как, подозреваю, собеседница бурной его жестикуляцией не прониклась, и на лице её отразилось закономерное недоумение. – Они… он похитил тебя, запер в этой клетке и держит в ней, словно ты… ты… рабыня и его… его собственность!

– Бастиан всего лишь выполнял давнее соглашение, – на удивление спокойно парировала Радана. – Эта сделка между ним и моим отцом и не мне менять её условия. Как ты себе представляешь возможное моё вмешательство в то, что произошло так давно? У меня на руках нет договора с чётко прописанными пунктами прав и обязанностей обеих сторон, нет необходимых знаний о подобного рода сделках и прецедентах, буде таковые. К чему мне апеллировать при попытке оспорить это соглашение?

– Давай сбежим! – пылко воскликнул Колин, чьи мысли явно увязали в дебрях столь мудрёной терминологии.

– Куда?

– Домой. В смысле, на Светлую сторону.

– И вот так уже битый час, – посетовал Вит, состроив самую скорбную мину, какую только можно изобразить, будучи конём. – Он дёргает её по любому пустяку, ревнует к каждому кусту и требует немедля бежать в розовый закат, а там хоть трава не расти. Разумных аргументов не понимает, прёт как пущенный под откос и не слушает никого, кроме себя, любимого.

– Как? – практичности юной леди было не занимать. – Цитадель охраняется, пусть не привычной нам с тобой стражей, но покинуть её куда сложнее, чем ты думаешь.

Тут не соглашусь. Накануне я оную покинула с завидной лёгкостью.

– Цитадель велика, без проводника здесь можно запросто заблудиться, а я не так много времени провела в этих стенах, чтобы хорошо ориентироваться. И что ты намерен делать за её пределами? Как собираешься вернуться в наш мир, будучи обычным человеком?

– У нас есть ведьма, она нам поможет.

А он не хочет прежде договориться с ведьмой и уже потом утверждать, что она окажет какое-то содействие?

– Это наш шанс, Радушка. Сбежим сегодня же, пока этого Бастиана нет в цитадели, и остальные Стражи заняты, пока никто ни о чём не догадывается. Инарин подсобит, она…

Я решительно направилась к кустам, за которыми спорила парочка. При виде вышеупомянутой ведьмы Колин подавился окончанием фразы, умолк и убрал руки с плеч собеседницы, не иначе как возложенные туда для пущей убедительности. Зато Радана повернулась ко мне с безмятежным, невозмутимым выражением лица, словно заметила моё присутствие сразу, едва я появилась на дорожке.

– О, госпожа Трой, вы тоже решили присоединиться к прогулке? – осведомилась она доброжелательным тоном.

– Скорее решила немного проветрить голову и заодно узнать, как поживает мой клиент. Леди Ризант, мне кажется, Витторио уже истомился в ожидании вашего возвращения.

– Прошу, зовите меня просто Радана, – с мягкой улыбкой разрешила девушка.

– А вы меня Инарин, – пошла я на ответную любезность.

– И давайте на «ты», хорошо?

– Конечно.

– Прекрасно, Инарин. Встретимся возле той беседки, Кол, когда мы с Витторио объедем сад, – улыбка стала слаще мёда и Радана поспешила к оставшемуся на дорожке фамильяру.

Колин посмурнел, мрачно глянул на меня исподлобья и собрался было последовать за дамой сердца, но я цапнула его за локоть, удерживая на месте. Вит как раз успел подогнуть передние ноги и наклониться, дабы Радане было удобнее на него забираться в отсутствии стремян и лесенок. Едва девушка со всеми удобствами умостилась на подстраивающейся под всадницу спине, Вит выпрямился и степенно пошагал по дорожке, будто лошадь на параде.

– Ты что творишь, а? – зашипела я, убедившись, что леди нас не услышит и не увидит. – На что честную девушку подбиваешь? Кстати, а ты не забыл поинтересоваться у нечестной ведьмы, готова ли она оказывать вам посильную помощь в вашем неугодном Стражам деле? Между прочим, если вы и впрямь попытаетесь сбежать, то первой за ваши противоправные действия получу я.

– Почему противоправные? – не понял сути претензий Колин. – Всё правильно – я спасаю Радушку из плена злодейского… и ты с нами сбежишь, разве нет?

– Нет. Так, объясняю ещё раз на случай, если вдруг ты сам не дотумкал. Тёмная сторона – это фактически другое государство, только очень большое и по обычным дорогам до него не доедешь. Как во всяком уважающем себя государстве, здесь есть своя власть и свои законы, коих обязан придерживаться любой, кто сюда прибывает. Ты же не нарушаешь законы своей страны?

А кража ведьмовских фамильяров, как ни печально, не прописана в законодательстве ни одной известной мне страны по ту сторону.

Колин отрицательно помотал головой. Правда, неуверенно как-то.

– Тогда что заставляет тебя полагать, будто на Тёмной стороне можно нарушать её законы?

Увы, замешательство надолго не затянулось.

– То есть на Тёмной стороне законно похищать невинных девушек прямёхонько из их собственных опочивален?

– Радана всё правильно сказала: есть сделка, заключённая между лордом Ризантом и Стражем Бастианом, подробностей которой не знаем ни я, ни ты, ни Радушка твоя ненаглядная. Стражи не сказочные злодеи и не утрированные книжные гады, умыкающие девиц в своё логово просто потому, что захотелось. Значит, Страж действительно должен был забрать Радану в цитадель и уйти отсюда она не может. По крайней мере, до выяснения всех обстоятельств. И неужели ты серьёзно надеешься благополучно сбежать из цитадели, а потом как ни в чём не бывало домой вернуться?

– Наверняка он её запугал, – убеждённо заявил Колин.

– Кто?

– Стражич пога… Бастиан этот. Угрожает он Радушке, вот она и молчит, не признаётся, как ей тут плохо. Или Олли разум ей затуманил. Или этот кудрявый… соблазнил.

– Эйден? – теперь растерялась я.

– Ну да. Видел я, как она смотрит на него украдкой… и как говорит о нём… можно подумать, она никогда прежде мужчин вроде него не встречала. Сама признавалась не раз, каким лордам от ворот поворот давала, скольким знатным мужам королевства отказала. Бывали среди них и молодые и привлекательные, не все сплошь старые сморчки…

Надеюсь, братья мои не входят в список отвергнутых леди Ризант кавалеров.

– А тут… – парень обиженно взмахнул рукой. – А тут будто подменили её.

Скорее романтический флёр тайных встреч сдуло ветром суровой действительности. Только как объяснить перемены несчастному влюблённому, привыкшему видеть объект своих воздыханий лишь в одних декорациях?

– Мой тебе добрый и совершенно бесплатный совет – не донимай Радану, не пытайся уговорить её на побег и вообще веди себя тихо-тихо, как мышь в подполе, – порекомендовала я настоятельно. – Хочешь поухаживать за прекрасной дамой, произвести на неё приятное впечатление, порадовать? Пожалуйста. Цветочки, конфеты, стихи – весь здешний сад с библиотекой на пару к твоим услугам. Заметь, никто слова против не скажет, не напомнит, где место каждого из вас. Воспользуйся предоставленной свободой, отсутствием социальной пропасти между вами и строгого надзора, но на рожон не лезь, очень тебя прошу. И чтоб никаких побегов, морального давления и необоснованных обвинений в адрес Стражей, понял? Вернётся Бастиан, тогда и будем разбираться, а пока молчок.

К счастью, возможный протест ограничился недовольным сопением.

– Понял? – повторила я громче, с нажимом.

Колин неохотно кивнул.

– А теперь шагом марш к беседке, и чтобы встретил свою Радушку со счастливой улыбкой на челе и должным обожанием во взоре.

Помедлив, парень отправился выполнять напутствие.

Я вернулась на дорожку, осмотрелась на местности. Радана и Вит уже скрылись с глаз, Колин нога за ногу плёлся к беседке, словно его послали не возвращения любимой ожидать, а прямиком на эшафот, с головушкой буйной расставаться. Стен и башен цитадели отсюда не видно, отчего казалось, будто чёрного кольца вовсе нет и за ухоженной зеленью сада начинается простор лугов и массив лесов. Я неспешно прогулялась взад-вперёд по дорожкам, оценивая размеры сада. Зелёные насаждения площадь занимали немалую, хотя и уступающую садам в богатых поместьях и паркам при королевских резиденциях. В его глубинах скрывались ещё два пруда меньшего размера, сеть мощёных дорожек, разбегающихся во все стороны, клумбы причудливой формы, вишнёвые и яблоневые аллеи и с полдюжины уголков с самыми экзотическими цветами, какие только встречались по обеим сторонам. Попадались белоснежные скамейки, ажурные беседки и мраморные вазоны, а в одном месте обнаружился даже миниатюрный искусственный водопад и небольшой тенистый грот. Я постояла немного на бережке, любуясь игрой солнечных лучей на разлетающихся брызгах, затем протянула руку, сунула пальцы в поток прохладной воды, низвергающейся с серой каменной горки чуть выше меня. Отряхнув руку, обошла горку, отодвинула ниспадающие длинные мшистые плети, маскирующие вход в грот, и пригнулась, чтобы не задеть их головой. Внутри никого, сумрачно, неровные каменные стены сходились над моей макушкой в низкий свод.

Хорошее место для тайных свиданий.

Я задержалась в гроте, разглядывая в скупом свете, падающим через проход, как мастерски подогнаны друг к другу щербатые, осклизлые на вид камни, со стороны создающие ощущение целого монолита. Даже и не скажешь сразу, что эта маленькая пещерка такая же ненастоящая, как водопад, чей вкрадчивый рокот доносился из-за стены.

Шум водопада и заглушил возможные шаги, и потому внезапно прозвучавший снаружи голос явился основательным таким сюрпризом.

Я застыла на месте, решая судорожно, что лучше – забиться в какой-нибудь уголок, пока присутствие нежданного свидетеля не стало достоянием гласности, попытаться отвести глаза магией или не дёргаться и встретить любителя садовых прогулок с высоко поднятой головой.

Площадь грота не больше маленькой беседки на двоих и прятаться тут категорически негде.

Отвод глаз ненадёжен, даже если речь идёт о людях, а уж с нелюдями такие фокусы не срабатывали и подавно.

Остаётся лишь встретить. В конце концов, сад большой, общественный и гулять здесь можно всем обитателям цитадели, постоянным и временным.

Развернулась, сделала шаг к входу и замерла снова, сообразив, что неизвестный не собирается заглядывать в грот по той простой причине, что занят беседой. На всякий случай я отступила от входа и встала сбоку от низкого проёма, чтобы меня не сразу заметили снаружи.

– Она тоже ни о чём не догадывается… нет…

Голос мужской, принадлежал… Олли?

Похоже.

Шум воды проглатывал часть фраз, искажал звучание, отчего не удавалось различить голос собеседника юного Стража. Вроде и прорывалось невнятное похрипывание и бормотание, но поди ж разбери хоть пару слов.

– Нет, – а вот Олли говорил куда как чётче, громче. – И не узнает…

Опять что-то приглушённое.

– Не сомневайся.

В ответ неясное шуршание.

Олли вздохнул.

– Конечно… да, я проверю… В воскресенье, на обычном месте. Да… Всё, мне пора, перерыв заканчивается. Не хочу, чтобы Эйден меня хватился.

Неопознанный собеседник что-то мурлыкнул.

Щелчок.

И удаляющиеся шаги.

Осторожно отодвинув одну пушистую плеть, я высунулась из грота ровно в тот момент, когда Олли, отступив от горки, сделал уже знакомый пасс рукой и исчез в появившемся чёрном облаке. Рядом с парнем никого не было, да и быть не могло: его собеседник, кем бы он ни был, находился за пределами цитадели и разговаривал с Олли посредством артефакта связи. Связь, кстати, препаршивейшего качества, иначе звук не шёл бы с такими помехами.

И сама беседа странная.

Хотя, возможно, странной она показалась только мне, не понимающей, о чём идёт речь. Правда, зачем ради разговора на какую-то обыденную тему забираться так далеко в сад? Конечно, Олли не ножками сюда притопал, потратив время от собственного же перерыва, а переместился, но всё равно…

Выскользнув из грота, я огляделась, убеждаясь, что поблизости больше нет искателей укромных местечек для конфиденциальных бесед, и поспешила в цитадель.

 

* * *

 

Стражи объявились к ужину: своим присутствием трапезу почтил не только хозяин апартаментов, но и Эйден. Не то чтобы я вовсе его не ждала… скорее удивилась стремлению ужинать вне своих комнат, которых у него должно быть не меньше, чем у Олли. Но то ли Эйден плохо переносил одиночество, то ли считал своим долгом лично приглядеть за незваными гостями и потому пришёл ровнёхонько к первой перемене блюд. С видом совершенно невозмутимым занял место за столом – ума не приложу, почему он постоянно оказывается напротив меня? – наполнил тарелку и приступил к трапезе. Олли и Радана, следуя правилам этикета, завели беседу, Вит поддерживал, вставляя время от времени умные реплики. Ну, или реплики, кои фамильяр полагал умными, а то и остроумными. Колин изо всех сил старался соответствовать ситуации и обстановке, но, как и прежде, получалось на редкость паршиво. И дело не только в отсутствии приличного фрака. Вряд ли паренёк из простонародья подозревал о существовании такого количества разновидностей вилок и ложек, да и поддерживать пресловутую застольную беседу на отвлечённые темы не умел. Я же возблагодарила мамину настойчивость, время, проведённое в отцовских пенатах, и полученные там знания о манерах. Настоящую леди из урождённой ведьмы, к счастью, не вылепили, однако тех уроков с лихвой хватало, чтобы не теряться на светских ужинах.

Эйден молчал, если только его не спрашивали о чём-либо, и отвечать старался коротко, односложно.

Я тоже.

И занимал мои мысли не он, но грядущая встреча с анонимом.

И подслушанный разговор.

Сколько ни поглядывала искоса на Олли, так и не заметила ни единого признака, что сеанс связи получил продолжение. С Раданой он болтал так же непринуждённо, как прежде, и к Эйдену обращался спокойно, словно не скрывал от наставника свой выход в сад во время перерыва. А может, зря я себя накручиваю и ищу тайный сговор там, где его нет? Мало ли с кем и о чём говорил Олли, не факт, далеко не факт, что предмет обсуждений касался Раданы или меня. В конце концов, едва ли мы с леди Ризант единственные дамы в окружении Стражей. Вон, у Бастиана даже супруга где-то завалялась…

Ещё могут быть сёстры, матери, подруги, знакомые, да хоть клиентки. Вариантов масса и сводить всё к собственной персоне совсем необязательно.

По окончанию ужина все разошлись по своим комнатам. Я от большинства не отставала – было бы неплохо не только выскользнуть незамеченной из апартаментов Олли, но загодя подготовиться к встрече с неизвестным. Про амулеты, например, в письме не было ни слова.

И о зельях.

И о магии вообще.

И…

– Инарин, – негромкий оклик Эйдена настиг уже в коридоре, когда Колин, Олли и Радана с Витькой-котом на руках ушли вперёд.

Неохотно замедлив шаг, я подождала, пока Эйден поравняется со мной, и лишь тогда обратила на него взгляд, исполненный максимально вежливого интереса.

– Могу я узнать, нет ли у вас каких-то особых планов на этот вечер?

– Что, простите? – мгновенно насторожилась я.

– Хотел уточнить заранее, не собираетесь ли вы снова выйти в город… на поиски приключений? – и, главное, выражение лица доброжелательное, интонация вопрошающая, но не более, чем у слуги, интересующегося, будут ли у господ ещё пожелания. Лишь на дне прямого взгляда тлел отблеск истинного отношения к поискам подобного рода.

Особенно поискам женским.

– Нет, – ответила я резче, чем требовалось.

– Уверены? – тон стал капельку настойчивее.

– Вполне. А с какой целью вы задаёте столь неделикатные вопросы?

– Я обещал подобрать для вас подходящее сопровождение для прогулки по городу.

– Тогда можете расслабиться, – усмехнулась, отворачиваясь от шагающего рядом мужчины. – Этим вечером я не намереваюсь покидать цитадель. Сейчас я поднимусь в спальню, возьму книгу и остаток вечера проведу за чтением, не хуже добропорядочной леди Ризант. А вы что будете делать?

– То же самое.

– И это всё, что делают Стражи по вечерам? – осведомилась я невинно. – Тихо-мирно сидят у себя и книги читают?

– По большей части да, – подтвердил Эйден.

Мы вышли в просторный светлый холл с широкой мраморной лестницей, ведущей на верхние этажи. Остальные уже поднимались по покрытым бордовой ковровой дорожкой ступенькам, не обращая на отставших ни малейшего внимания, и только Вит, положив подбородок на плечо Раданы, хитро наблюдал за нами.

«Инушка…»

«Кыш!» – шугнула я фамильяра прежде, чем он заведёт старую песенку со знакомым припевом.

– Вам не скучно?

– Нет. А вам?

– Тоже нет. Потому что обычно у меня куча ведьмовских дел и ненормированный рабочий график, и когда появляется возможность просто посидеть в тишине и покое, никуда не спеша, ни на кого не отвлекаясь, и почитать что-то действительно тебе интересное, поневоле начинаешь ценить такие моменты уединения. Скучными они уже не кажутся.

– Пожалуй, соглашусь, – Эйден остановился у подножия лестницы, церемонно склонил голову. – Тёмных ночей, Инарин.

– И вам, – я улыбнулась так очаровательно, как только смогла, и взбежала по ступенькам, торопясь избавиться от пытливых взглядов с двух сторон.

Укрывшись в спальне, схватила первую попавшуюся книгу и ближайший час действительно читала. Правда, в содержание не вникала, даже не запомнила половины того, что делали герои, занятая обдумыванием, что следует взять с собой. Когда подошло время, отложила книгу, переоделась из юбки в штаны, наскоро рассовала по карманам всё необходимое, спрятала под блузкой амулет и отправилась на тайную встречу.

Означенная галерея располагалась на первом этаже, соединяя занятую Олли жилую часть цитадели с апартаментами Бастиана. Ввиду отсутствия последнего, галерея эта, длинная, широкая и пустынная, идеально подходила для тайных свиданий с незнакомцами. Окон здесь нет, зато светильников много и каждый исправно горел, озаряя ровным сиянием деревянные панели, перемежающиеся небольшими нишами, гладкий паркет и высокий потолок.

Перед выходом на галерею я проверила её поисковым импульсом. Никого и ничего подозрительного не обнаружила и медленно, осторожно двинулась вдоль стены. Дошла до середины, присмотрелась к закрытой двустворчатой двери в противоположном её конце. Достала часы.

Одиннадцать часов вечера.

И три минуты уже.

Убрала часы в карман.

Может, это шутка? Духи здешние балуются на досуге или ещё какой полтергейст в обители Стражей завёлся…

Внезапно свет мигнул. Я крутанулась на месте, но галерея пуста по-прежнему, никаких зловещих силуэтов не появилось. Разве что светильники стали гореть через один, разом прибавив градус мрачной таинственности.

– Приветствую, Инарин Трой, – раздался незнакомый мужской голос, ровный, обезличенный и безэмоциональный, точно у духа-дворецкого. И звучал он будто со всех сторон сразу, не позволяя определить, где может скрываться источник.

А если и впрямь дух?

– И тебе не хворать, кем бы ты ни был, – пробормотала я и начала поправлять воротничок блузки, нащупывая под тонкой тканью шнурок с округлым плоским камешком с дыркой.

Обычные поисковые импульсы не реагировали на духов, призраков и прочие нематериальные субстанции, тут требовался тонко настроенный амулет.

– Не трудись, – перебил неизвестный. – Твои ведьмовские игрушки не помогут. Я предугадываю каждое твоё намерение, вижу каждое движение и почувствую, едва ты попытаешься использовать силу или амулет.

Мои пальцы замерли на моей же шее.

Вот, значит, как?

– А что поможет? – запустив пальцы в волосы, словно так и было задумано с самого начала, я принялась поправлять тёмные пряди.

– Доверительный разговор, – отчего-то в суховатом тоне послышалась насмешка.

– У меня есть основания доверять тебе?

– Нет. Как и я не могу довериться тебе безоговорочно. Однако ни ты, ни я не можем доверять Стражам, а, как гласит мудрость родом со Светлой стороны, враг моего врага – мой друг.

– Я могу не доверять Стражам, но они мне не враги.

– И не друзья, не так ли?

– Ты позвал меня сюда ради обсуждения степени доверия Стражам? – я позволила себе открытую насмешку.

– Ради всего, – не смутился неизвестный. – Отношения между ведьмами и Стражами испокон веков были хуже, чем между кошкой и собакой.

– Первый раз об этом слышу, а я ведьма потомственная, воспитанная мамой-ведьмой и бабушкой-ведьмой.

– В давние времена… хотя и недостаточно давние, чтобы история эта вовсе стёрлась из памяти… соединились пути одной ведьмы и одного Стража. Оба были молоды, хороши собой, горячи сердцем и быстро увлеклись друг другом. Роман был полон жаркой страсти и пылкой влюблённости, потому что ведьма была юна и наивна, а Страж не успел ещё пройти превращение и стать подобным камню…

Что-то новенькое. Нет, я могу поверить, что ведьма и Страж влюбились друг в друга по молодости лет… но что за превращение Стража? И в кого он должен превратиться?

– Но влюблённость юных как вспыхнула ярким пламенем, так и потухла в одночасье, – размеренно продолжал голос. – Страж прошёл неизбежный процесс трансформации и стал тем, кем должен быть. О нет, он не забыл свою возлюбленную, он просто перестал чувствовать к ней что-либо. Ни любви, ни ненависти, ни единой эмоции, словно она была абсолютно чужой ему. Когда они встретились впервые после превращения, он прогнал её прочь, не желая более ничего слышать ни о ней, ни об их ребёнке, которого она носила под сердцем. Ведьма вернулась на Светлую сторону и в срок родила дитя, девочку. Говорят, именно эта девочка стала первой сумрачной ведьмой.

Деление ведьм на тёмных, светлых и сумрачных довольно условно и уходит корнями в обители магов, страсть как любящих присваивать себе и всему миру какие-нибудь градации и статусы. Обычно под тёмными ведьмами подразумевались рождённые либо на Тёмной стороне, либо от союза с представителем другой расы. Магический дар врождённый, он или есть, или нет. Может быть сильнее, может быть слабее, смотря по способностям и развитию каждой ведьмы, но на оттенки он на самом деле не влиял.

– Стала и стала, – нарочито равнодушно пожала я плечами. – Такие истории испокон веков приключались и с ведьмами, и вообще с женским родом.

– Возможно. Когда девочка выросла, она отправилась на Тёмную сторону и разыскала своего отца. Но Стражу дочь была нужна не больше, чем её мать. Он посмеялся над девушкой и вытолкал её взашей, как её мать когда-то. Его не тронуло даже упоминание, что его возлюбленная умерла годом ранее. Тогда юная ведьма-полукровка, чья сила была несоизмеримо больше, чем у её мамы, прокляла род каждого Стража, кто когда-либо вступал в цитадель и кому предстояло вступить в неё однажды.

– Ведьма? Прокляла всех Стражей, прошлых, нынешних и будущих? – изображать скепсис и сомнения даже не пришлось. – Ну-ну.

Да если бы ведьмы, независимо от оттенка, могли вот так запросто, в одиночку, без подготовки и помощи проклинать каждого неугодного, то жили бы мы совсем в другом мире.

– Не веришь?

– Нет.

– Что ж… та ведьма стала прародительницей нескольких ведьмовских родов, её сила передавалась как по прямой линии от её дочерей и внучек, так и через союзы со смертными мужами, если среди их предков были сумрачные. Ведьма прокляла Стражей, но не смогла избавиться от мучительной тяги, от необходимости снова и снова возвращаться на Тёмную сторону, хотя нужды в том уже не было. Потому-то и потомков её тянет сюда без какой-либо видимой причины. Последствия наложенного проклятия.

– Хочешь сказать, я – один из потомков той ведьмы? – я коротко, недоверчиво рассмеялась. – Тогда спешу тебя разочаровать. Я своё генеалогическое древо знаю о-очень хорошо и, уверяю, никогда не видела там ни одной сумрачной ведьмы.

– Со временем сумрачные стали скрывать истинное своё происхождение, и оттого всё больше ведьм о нём не ведали вовсе, – голос вдруг начал звучать тише и при том появилась в нём вкрадчивость, обманчивая мягкость в донесении мыслей до упёртого собеседника. – Ты же не станешь отрицать, что тебя тянет сюда как магнитом… хотя, казалось бы, какие могут быть для визитов сюда объективные причины? Никаких, если поразмыслить хорошенько.

Если аноним ожидает, что я примусь всё рьяно отрицать, уверять его в обратном и засыпать вопросами о моём гипотетическом происхождении, то поздравляю, он крупно ошибся.

– Значит, сумрачная, – легко согласилась я. – Так даже веселее и престижа в глазах клиентов прибавляется. Только вот никак не пойму, при чём тут сделка лорда Ризанта и Бастиана?

– Быть может, следовало сразу спросить, что собой представляло давнее проклятие…

Наверное.

Но когда ведьме сообщают, что другая ведьма прокляла целую кучу Стражей на много поколений вперёд, реакция у неё может быть только одна – пальцем у виска покрутить. Или рассмеяться.

Внезапно свет снова мигнул. Раз, другой, третий, словно на клубном танцполе. Я всё-таки схватилась за амулет, капнула на него силой и он, напоенный, ожил, мелко завибрировал в моих пальцах.

Мой визави не призрак, не дух и к нематериальным сущностям не относился.

Между тем свет погас.

Весь.

Разом.

– Эй, – подала я голос.

Тишина.

Я щелчком пальцев создала огонёк, но он вспыхнул и потух пламенем свечи на сильном сквозняке.

Попробовала ещё раз.

Результат тот же. То бишь вокруг по-прежнему темно, хоть глаз коли.

– Если это у тебя такие представления о доверительной беседе, то тебе явно в детстве не объяснили как следует, что она собой представляет.

Сделала шаг вперёд. Другой, третий.

Запнулась обо что-то широкое, твёрдое и полетела на пол.

Вспыхнул свет. Тоже весь и разом, ударив по глазам слишком яркой волной.

– Инарин? – раздался где-то сверху удивлённый голос Эйдена.

Кое-как сфокусировав взгляд, я приподнялась. Эйден стоял передо мной – его обувь и обшлага штанин как раз попали в поле моего зрения. А обо что я успела споткнуться, учитывая, что на полу галереи не было ничего настолько крупного, а о мелочь, которую можно не заметить, так не запнёшься?

С усилием повернула голову назад.

Тело.

Длинное, бревном вытянувшееся поперёк прохода тело в чёрной одежде и явилось причиной бесславного моего падения.