Выбор для Анны
Соболянская Елизавета
Автор: Соболянская Елизавета
Исключительными правами на произведение «Выбор для Анны» обладает автор — Соболянская Елизавета. Copyright © Соболянская Елизавета
Викторианская Англия, полная таинственной магии, аристократических секретов, жестокости и... любви!
На окраине города есть место, где можно купить все — от коллекционного оружия до скакуна чистых кровей, но маркиз Ринкот пришел туда, чтобы купить женщину. Посреднику все равно, для чего благородному лорду, прозванному «Ужасом трущоб», понадобилась скромная благовоспитанная леди. Он предложил маркизу выбор. Должно быть, в этот миг судьба качалась на качелях и смеялась, ведь он выбрал меня!...
Этот огромный покосившийся сарай, стоящий у самой воды, знали все столичные жители. Днем он стоял пустой и тихий, в зависимости от времени года раскаленный от солнца или засыпаемый снегом, а ночью… Ночью неуклюжее здание превращалось в огромный аукцион. Здесь можно было купить и продать что угодно: от породистого жеребца до ножа с костяной ручкой. Уже вечером в сарай набивались толстощекие, багроволицые торговцы, провонявшие требухой и смолокурней рыбаки, тощие нотариусы в засаленных сюртуках и редкие, но громогласные торговки в пышных клетчатых юбках.
Вся эта публика шумно и говорливо перетекала из одного угла сарая в другой, шуршала шелухой, щелкала орехами, звенела деньгами, в общем, всячески развлекалась, разыскивая и перебирая редкие контрабандные товары.
Только самый дальний угол оставался темным и тихим. От прочего веселья его отделяла занавеска из просмоленной парусины, а покупатели — серые тени, благоухающие табаком, духами и лакричными леденцами, входили через отдельную дверь. Здесь продавали невинность, иногда честь, а еще чаще — просто тело.
В этот день темный угол навестил дорого одетый джентльмен. Его черный плащ, трость и сверкающие сапоги стоили больше, чем все ветхое строение с половиной содержимого, и все же никто из бродящих вокруг сарая карманников не посмел покуситься на кошелек милорда. Его хорошо знали в этом районе. Светский красавец, кутила и мот, а еще благородный лорд маркиз Ринкот отличался высоким ростом, широкими плечами, холодными голубыми глазами и великолепно уложенными светлыми волосами.
В трущобах поговаривали, что милорд болтается по дурным районам с целью пощекотать себе нервы, в гостиных утверждали, что его светлость страдает от скуки и такими визитами разгоняет сплин. Только в королевском управлении полиции точно знали — маркиз ищет в трущобах убийц, нанятых неизвестным, чтобы извести его род. Уже немало бандитов полегло от его клинка, спрятанного в трости, еще больше пострадали от его пистолетов, заряженных серебряными пулями. Его ненавидели и боялись, однако сегодня он пришел не с мечом, а с кошельком — благородный лорд пришел за покупкой!
Когда к маркизу, почтительно кланяясь, приблизился посредник, он увидел на лице благородного господина гримасу скуки и пресыщенности.
— Что угодно вашему сиятельству? — спросил мужчина.
— Девственницу благородного происхождения и приличного воспитания! — выпалил маркиз, прижимая ко рту платок, чтобы не задохнуться от влажного воздуха, пропитанного запахами тесного помещения, полного людей.
— Редкий товар, господин, — расцвел угодливой улыбкой посредник, — но Вам повезло, сегодня у нас есть выбор!
Мужчина двинулся в полумрак, указывая путь, и маркиз, брезгливо сторонясь перегородок, последовал за ним. Эта часть сарая была поделена на крохотные закутки. Некоторые из них были открыты, демонстрируя товар лицом — или скорее другими частями тела, иные скромно прикрывались кусками мешковины, драными юбками и совсем редко — чем-то отдаленно напоминающим портьеру. Покупатели ходили между закутков, заглядывали за занавеси, выкрикивали цену. Зеваки смеялись и одобрительно или неодобрительно кричали, подбадривая то женщину, торгующую телом, то мужчину, готового раскошелиться.
Посредник привел маркиза в закуток, занавешенный потертыми кусками парусины. Возле него стоял хмурый бородач с клинком наголо и одним своим видом разгонял зевак.
— Сюда, милорд! Прошу! — мужчина завел лорда за тяжелую «штору», и в лицо маркизу ударил терпкий аромат духов.
— Здесь темно! — раздражённо воскликнул гость. — Как я могу выбрать?
Посредник удержал рвущееся с языка ехидное «на ощупь» и чиркнул серником по грубой намазке, зажигая лампу. В закутке находились три девушки. Одна, довольно яркая, смуглая брюнетка, сидела на перевернутом ведре, аккуратно расправив вокруг себя широкую юбку. Второй, светловолосой, белокожей, одетой в теплое дорожное платье, достался рыбацкий ящик, облепленный чешуей, а третья забилась в угол, так что и разглядеть было невозможно, и сверкала оттуда испуганными глазами.
— Их не видно! — сердито заявил маркиз.
Тогда посредник снова засуетился, принуждая девушек встать и выйти к свету.
— Как зовут? — лорд ткнул пальцем в ту, что пряталась в самом тёмном углу
— Мелисса, — тихо ответила она дрожащим голосом.
— Тебя? — он перевёл взгляд на возбужденно сверкающую яркими зелёными глазами девицу, но та не могла произнести ни слова от волнения, и тогда вмешался посредник:
— Кларка это, Кларисса то есть.
— Я спрашиваю девушку! — резко оборвал его лорд.
— Кларисса, господин хороший, — пробормотала красавица.
Маркиз с сожалением поморщился: девушка хороша, но для его целей не подойдет: слишком грубый акцент выдавал в ней дочь камеристки или няни.
Третья девушка не стала ждать, когда в нее ткнут пальцем, и негромко, но с достоинством представилась:
— Леди Анна.
Вот это было то, что нужно! Приятное звучание, мягкая интонация, а внешность… Мужчина всмотрелся и увидел бледное лицо, ворох светлых волос, собранных в аккуратную прическу, и строгие серые глаза.
— Леди, как вы здесь оказались? — спросил он, мгновенно оценив добротное дорожное платье, респектабельную шляпку, перчатки и крепкие ботинки из хорошо выделанной кожи.
— Не все ли вам равно, милорд? — холодно ответила Анна. — Вы пришли сюда, чтобы купить содержанку, у вас есть выбор.
Маркизу была нужна совсем не содержанка. Точнее, не совсем содержанка, но пояснять свои резоны он не стал:
— Собирайтесь! — скомандовал он.
— Простите, милорд, — девушка не двинулась с места, — сначала вы должны ознакомиться с контрактом.
— И что там? — легкомысленно хмыкнул мужчина, радуясь своему везению.
— Там условия, на которых я готова стать именно вашей содержанкой, — голос девушки дрогнул, но чувствовалось, что она готова стоять на своем.
Маркиз взял бумагу, небрежно пробежал глазами список: дом, горничная, кухарка, содержание не менее пятидесяти фунтов и… полная тайна! Девушка не желала посещать публичные мероприятия, выходить дальше сада или ездить на развеселые загородные вечеринки, которые любили устраивать холостяки.
— Эти условия меня устраивают. — озвучил решение маркиз и взял перо, собираясь подписать бумагу.
— В таком случае вы позволите мне взять с собой леди Мелиссу в качестве личной камеристки?
— У нее такой же контракт? — уточнил маркиз.
— Нет, только договор с посредником, — успокоила его Анна.
— Хорошо, собирайтесь обе!
Третья девушка разозлилась и собралась поднять шум, но, перехватив тяжелый взгляд лорда, посредник быстро вытолкал ее в другой отсек, шепотом отдавая какой-то приказ. Бумаги подписали быстро. Еще быстрее из рук в руки перешел кошелек с золотом.
— Поздравляю вас с покупкой, милорд, — посредник светился, как начищенный медный чайник, — давно так быстро не сбывал товар с рук.
— Надеюсь на вашу скромность, милейший, — маркиз холодно улыбнулся, — если я узнаю, что вы хвастались своим успехом в кабаке, я вас найду и укорочу на голову.
Посредник побледнел и замолк.
— А теперь распорядитесь подогнать экипаж и дайте девушкам плащи с капюшонами, чтобы никто не видел, кто отсюда вышел.
Подобная предусмотрительность для благородных была не внове, так что плащи нашлись. Маркиз шел, положив руку на эфес сабли, а девушки семенили позади на расстоянии трех шагов, готовые в случае нужды упасть на землю, чтобы не мешать своему защитнику. До кареты добрались благополучно, разместились быстро. Примерно через час экипаж маркиза выехал из трущоб на границе с вполне приличным районом города.
Ринкот невозмутимо сидел, вытянув длинные ноги. Он незаметно наблюдал за пассажирками своей кареты, с каждой минутой убеждаясь, что ему очень повезло отыскать настоящих леди: красивых, воспитанных, умеющих себя держать и при этом готовых поступиться обычным табу в отношении мужчин.
Светловолосая леди Анна сидела абсолютно прямо. Ее точеное лицо словно застыло, а светлые локоны и строгие складки темного платья подчеркивали бледность кожи. Более темноволосая леди Мелисса мелко дрожала и судорожно впивалась пальцами в сиденье до побелевших костяшек. Ее поношенное платье было слишком тонким для вечерней сырости, к тому же девушка явно побаивалась не только маркиза, но и свою новую хозяйку.
По приказу лорда карета остановилась у черного хода его городского дома:
— Прошу вас, дамы, — мужчина вышел и сам подал руки своим спутницам, не желая беспокоить лакеев в такой час.
Меньше слуг — меньше сплетен, а то, что он задумал, само по себе непросто. Они чинно вошли в дом, кучер внес прихваченные в сарае чемодан и саквояж с вещами девушек.
— Для вас приготовлена спальня на втором этаже, миледи, — вежливо, но с легкой насмешкой сказал маркиз, — вторую леди мы сегодня не ждали, но в гардеробной есть кушетка.
— Благодарю вас, милорд, — Анна хранила невозмутимость.
— Третья дверь направо. — уточнил лорд, удаляясь в другую половину дома.
Девушка не стала медлить — потянула случайную соратницу за собой. Они вдвоем поднялись по лестнице, нашли нужную дверь и вошли в просторную полутемную комнату. Здесь горела всего одна лампа, зато было тепло, пахло нагретым воском, мятой и лавандой. Огромная кровать занимала треть комнаты. Рядом у огня стояла большая медная чаша с водой. На сундуке лежала батистовая сорочка и дорогой атласный халат цвета слоновой кости. Все было приготовлено так, словно тут ждали леди, а не куртизанку. Впрочем, откуда двум юным девушкам знать, как живут куртизанки?
Кучер внес багаж и откланялся. Маркиз, судя по тишине на лестнице, вовсе не поднимался на второй этаж. Это было странно и немного пугало. Анна первая сняла шляпу и принялась расстегивать пуговицы:
— Нужно помыться, пока вода не остыла. В том сарае ужасно пахло и почти наверняка были насекомые…
Мелисса вздрогнула, но, подчиняясь указаниям старшей подруги, убрала одежду, проверила температуру воды и отыскала в шкафу полотенца. Потом закатала рукава тонкого платья, приготовилась к работе.
Горячая вода согрела озябшие у реки руки и ноги, прилив тепла размягчил мысли, расслабил тело. Мелисса помогла Анне вымыть голову, потом закутала свою неожиданную хозяйку в простыню, усадила у огня в одной лишь тонкой рубашке, а затем сама, краснея и смущаясь, попросила разрешения искупаться.
— Мойся, — кивнула Анна, — только быстро, лорд может прийти сюда.
— А ты… вы не боитесь, миледи? — Мелисса не стала медлить, но постоянно смотрела на дверь и настороженно прислушивалась к звукам старого дома.
— Мне поздно бояться, — пожала плечами девушка, — договор подписан. Я выполню его условия.
— А как ты… вы там оказались? — робко спросила Мелисса, присаживаясь к огню и наблюдая, как Анна, прикрыв глаза, медленно расчёсывала влажные волосы и, казалось, была всецело погружена в свои мысли.
Они не походили на госпожу и прислугу, скорее на двух подружек, с позволения родителей ночующих в одной спальне.
— Давай на «ты», думаю, мы с тобой в одинаковом положении, — вздохнула Анна, — просто мне повезло привлечь внимание лорда.
— Ты меня спасла! — со слезой в голосе воскликнула Мелисса. — Дядя пообещал, если меня не купят, он продаст меня в бордель.
— Ты сирота? — Анна спросила серьезно и строго, останавливая истерику.
— Наверное, я не знаю. Родители оставили меня у бабушки, уехав в поисках новых земель и службы. Мне неплохо жилось, но бабуля заболела, стала путать имена и даты… Осознав, что болезнь прогрессирует, она написала моему дяде, своему племяннику, надеясь, что он обо мне позаботится. Мистер Гридж приехал, погостил у нас, а через неделю бабулю хватил удар. Она умерла, не приходя в сознание. Сразу после похорон дядя продал дом и все, что в нем было, а меня отвел в сарай. Сказал, что не готов содержать бесполезную девицу, скорбную умом… — она всхлипнула.
— Почему он тебя так называл? — удивилась Анна.
— Может, потому что я много читала бабуле, — пожала плечами Мелисса. — У нас была отличная библиотека. Когда я при нем бралась за книгу, он хмыкал и смеялся.
Леди Анна недоверчиво покачала головой — давно прошли те времена, когда чтение было прерогативой мужчин. Леди давно умеют читать и писать, изучают иностранные языки и географию. Скорее всего, причина иная. Девушка пристально посмотрела на довольно симпатичную соседку по комнате, но сохранила свои мысли при себе. Между тем Мелисса погрузилась в воду по плечи, покраснела и призналась:
— А может, он так сказал, потому что я не поняла его намеков. На похороны приехали друзья дяди, такие толстые краснолицые джентльмены, пахнущие табаком и дешевым виски. Они все смотрели на меня, едва не роняя слюни, а мистер Гридж требовал, чтобы я им улыбалась и вела себя мило. Он обещал, что, если понравлюсь кому-нибудь, он выдаст меня замуж. Только я их боялась, они были такие противные и ужасно безобразные… и я все время плакала! — девушка снова зарыдала, и Анне пришлось успокаивать товарку.
Где искать лекарства или хотя бы ромашковый чай, она не знала, поэтому просто сняла салфетку с прикроватного столика и сунула в руки Мелиссы кружку с остывшим напитком:
— Пей. И будь уверена, ты сделала лучший выбор. Честная работа, пусть даже у содержанки, тебя не опорочит. А вот я для своей семьи и общества погибла навсегда!
Нежная блондинка сделала несколько глотков и успокоилась.
Девушки разделили скромный ужин, а потом легли спать. Анне досталась просторная кровать, а Мелиссе — мягкая кушетка в пустой гардеробной. Некоторое время обе девушки не спали, тревожно ожидая визита мужчины, но потом почти одновременно сообразили, что присутствие «камеристки» спутало лорду все карты, и успокоенно засопели.
Поздним утром в комнату решительно вошла пожилая женщина самого строгого вида. Она брезгливо осмотрела чемодан и саквояж, две пары поношенной обуви, простенькую шляпку и перчатки, подошла к окну и резко отдернула шторы:
— Мисс, меня зовут миссис Огуд, я — экономка в особняке герцога Хэвишема.
— Доброе утро, миссис Огуд. Меня зовут леди Анна, — сонно ответила девушка, садясь в постели, — я — гостья маркиза Ринкота. В гардеробной спит моя камеристка. Я буду вам благодарна, если вы пришлете горничную с водой для умывания и завтраком на двоих.
Женщина фыркнула, собираясь, должно быть, возмутиться такими требованиями, но Анна добавила в голос льда и продолжила:
— Думаю, вашему хозяину не понравятся жалобы на грубость его прислуги.
— Ваша камеристка должна сама приходить на кухню, — буркнула экономка.
— Нет, завтрак принесет горничная и воду для умывания тоже, — с нажимом произнесла Анна, — забота моей камеристки — мой гардероб и моя внешность. Если ее руки огрубеют от воды и щелочного мыла, она не сможет ухаживать за мной надлежащим образом.
Миссис Огуд не нашла слов для возражений, поэтому быстро ушла, не прощаясь. Только тогда из гардеробной вышла Мелисса, кутаясь в потертую клетчатую шаль:
— Доброе утро, леди Анна, — сказал она, — как быстро вы поставили на место эту женщину. А я так испугалась…
— Доброе утро, леди Мелисса. Очевидно, маркиз сказал экономке, что здесь будет жить девушка из Нижнего города, — поморщилась Анна, — вот она и пришла сама, чтобы показать свою власть в этом доме.
— Меня слуги всегда любили, — призналась Мелисса, — хотя и игнорировали, если у них были более важные дела, — добавила она печально.
— Теперь ты — моя личная камеристка, а это третье место среди слуг после дворецкого и экономки. Рядом с тобой только камердинер хозяина, все остальные — ниже. Помни это и не позволяй тебе приказывать! — строго сказала Анна.
Ее в речах экономки смутило только одно — мужчина, купивший ее, не представился, и ей не могло прийти в голову, что он привезет ее в собственный особняк. Герцог Хэвишем. Громкое имя, известный род… Зачем ему понадобилось покупать женщину?
Девушки дождались горничную с большим кувшином теплой воды, умылись, расчесали волосы и сели завтракать, решив, что оденутся позже.
Экономка решила отомстить новоявленной леди по-своему: на подносе стоял малюсенький чайник с едва теплым чаем, лежала пара тостов с сыром и немного овсяной каши в маленьких чашках. Наверное, женщина собиралась оскорбить такой скудной трапезой гордячку, но Анна лишь философски пожала плечами:
— Перекусим, а потом я напрошусь на завтрак к его светлости. Думаю, что его кормят лучше. Если получится, принесу тебе булочку или кекс.
Мелисса воззрилась на подругу в священном ужасе:
— Но разве можно уносить что-либо в комнаты из-за стола?
— По этикету, конечно, нет, — серьезно ответила Анна, — но я не могу позволить тебе голодать, раз уж забрала тебя с собой. Доедай кашу, и давай посмотрим, что я могу надеть.
Вчерашнее платье было, конечно, в ужасном состоянии: мокрый, заляпанный грязью подол, измятые после поездки в тесном экипаже рукава, оборванное неизвестно где кружево. Даже если заняться приведением его в порядок прямо сейчас, дай Бог, чтобы прислуга успела к ужину, а ведь Мелисса не камеристка и может просто не справиться со столь деликатной задачей.
В саквояже Мелиссы платьев не было совсем — только немного белья и разные мелочи. У Анны было с собой еще одно платье, но и оно никуда не годилось, измятое в чемодане. Пока девушки перебирали скудные пожитки, вернулась горничная — забрать поднос и пригласить леди Анну на завтрак с маркизом Ринкотом.
— Маркизом Ринкотом? Я думала, это особняк герцога Хэвишема, — осторожно уточнила Анна самым равнодушным тоном.
— Дом принадлежит герцогу, — покивала горничная, — маркиз его младший брат и живет здесь на правах родственника.
— Передайте его светлости, что мое дорожное платье промокло, но если в доме найдется любое другое сухое одеяние, я не замедлю появиться, — ответила девушка, гадая, как себя вести с незнакомцем.
Через десять минут горничная вернулась, неся в руках старинное запашное платье, больше всего похожее на отороченный мехом халат. Такое одеяние лет десять назад носили дома немолодые дамы. Судя по дорогой ткани, когда-то туалет принадлежал матушке маркиза. Анна без возражений вынула из чемодана чистую сорочку, нижнюю юбку, чулки и корсет. Мелисса помогла ей одеться, потом усадила перед зеркалом и уложила волосы в простую гладкую прическу. Плотно запахнув «халат», Анна позвонила в колокольчик.
Немедля появившаяся горничная проводила леди в утреннюю столовую и, постучав в двери, удалилась. Створку открыл высокий лакей. Мужчина, выкупивший контракт Анны, сидел за столом и с аппетитом жевал бекон:
— Доброе утро, леди Анна! — поприветствовал он девушку, оценивающе глядя на ее аккуратную прическу и плотно подпоясанное платье. — Простите, что начал без вас, у меня была бурная ночь, и я весьма проголодался.
Вероятно, лорд собирался смутить девушку, но Анна спокойно подошла к столу, подождала, пока лакей выдвинет для нее стул, села и только тогда ответила:
— Вполне понимаю и извиняю вас, милорд.
Маркиз глянул на нее с интересом, но продолжил поглощать кусочки аппетитно поджаренного мяса, поглядывая в утреннюю газету. Девушке предложили на выбор несколько блюд. Долго не раздумывая, она попросила яичницу, ягодный пирог и пару булочек. Сдобу сразу завернула в платок и распорядилась отнести к себе в комнату.
— Делаете запасы? — лорд был насмешлив.
— Кормлю свою камеристку, — отозвалась девушка, — того, что нам прислали на завтрак, возможно, хватило бы ребенку, но не двум взрослым леди.
Маркиз нахмурился, потом задумался и, что-то вспомнив, помрачнел:
— Приношу свои извинения, леди Анна. Миссис Огуд служила еще моей матушке. Она помнит меня сорванцом лет пяти, поэтому очень строго следит за нравственностью этого дома.
— Если вас наказывают холодной овсянкой за каждую гостью женского пола, — ответила Анна, отпивая чай, — удивительно, как вы осмелились привести нас сюда.
Маркиз поперхнулся тостом и долго кашлял, стараясь выплюнуть колючие крошки. Потом потребовал у лакея бокал кларета и, только выпив вино, успокоился настолько, чтобы заметить:
— А вы весьма остры на язык, леди, — и насмешливо добавил: — это ценится среди дам полусвета. Вы произведете фурор...
— Я не собираюсь показываться в обществе, — покачала головой девушка, — наш с вами контракт не предполагает выходов в публичные места.
— Я помню, — лорд задумчиво скатал шарик из хлебного мякиша, — но я уверен, что долго вы не продержитесь. Неужели даже в магазин пошлете горничную?
— Зачем? — пожала плечами Анна. — Я приглашу портниху сюда и укажу, какие аксессуары мне понадобятся к платьям.
— А как же прогулки? — не унимался мужчина.
— Думаю, возле дома есть сад, — ответила девушка, — а если нет, я выберу тихое местечко подальше от светских гуляний. Дышать свежим воздухом не возбраняется и в одиночестве.
— Вы очень необычная девушка, — сделал вывод маркиз, — или стараетесь казаться таковой.
Анна ничего не ответила, и лорд сам сменил тему:
— Сегодня я уезжаю, у меня дела. Оставляю вам кошелек на срочные расходы. Пригласите портниху и закажите себе все нужное. Я распоряжусь, пусть горничные приведут в порядок соседнюю комнату, ваша камеристка будет спать там.
— Хорошо, милорд, — Анна потупилась, не сумев удержать предательский румянец.
Маркиз оставил деньги на столе, поцеловал девушке руку и вышел. Оставшись в одиночестве, Анна не удержалась — прихватила тарелку с пирожками и немного фруктов. При разумной экономии им с Мелиссой хватит этого на целый день. Анна сомневалась, что экономка вспомнит про гостью лорда во время обеда.
Зато теперь девушка точно знала, чем займется в ближайшие часы — ей и ее компаньонке нужна одежда и обувь. Сама Анна убежала из дома в теплом дорожном платье и ботинках, а Мелли привели в сарай в тонком домашнем платье и туфельках. Стоит позаботиться о добротной одежде, ведь скоро зима. А пока нужно попросить кухарку приготовить горячий имбирный отвар с медом для Мелиссы. Девушка выглядит такой хрупкой, будет обидно, если она заболеет после ужасной сырости сарая.
Унеся тарелку в комнату, Анна спустилась в кухню, заказала отвар, а потом обратила внимание на лакея, с аппетитом доедающего хозяйский бекон. Увидев ее, мужчина вскочил:
— Что вам угодно, леди?
— Мне нужна модистка, желательно прямо сейчас. Маркиз распорядился сшить мне новый гардероб. Буду благодарна, если вы пригласите в дом хорошую швею, умеющую к тому же держать язык за зубами.
Лакей увидел в руке девушки записку и серебряную монету и сразу подобрел. Оказывается, гостья маркиза не чванлива. Сама не погнушалась прийти на кухню и обратиться к нему с просьбой. Взяв записку и монету, мужчина быстро накинул плащ и вышел через заднюю дверь.
Особняк маркиза стоял в очень приличном районе, а торговые улицы располагались за пару кварталов от него. Но слуги знали, как можно срезать путь через узкие косые переулки, где одна стена почти касалась другой, и девушкам в пышных юбках приходилось протискиваться боком.
Довольная быстрым откликом лакея, Анна вернулась в комнату, вручила подруге чашку с отваром, а после села за маленький секретер, стоящий в углу. Как и ожидалось, внутри нашлась чернильница, бутылочка чернил, несколько перьев и довольно простая бумага без вензелей и гербов. Мелисса уже поела, заправила кровать, привела в порядок собственные волосы и теперь пила лекарство, с любопытством наблюдая за соседкой по комнате. Наконец, не выдержав, спросила:
— Что вы делаете, миледи?
— Составляю список, — ответила Анна. — Маркиз распорядился пригласить портниху, дал денег, но я не хочу тратить их на пустяки. Нужно точно решить, что мне понадобится, и заказать ровно то, что необходимо.
Камеристка потупилась, а леди ободряюще похлопала ее по руке:
— Для тебя я тоже закажу одежду. Маркиз щедр, так что, думаю, он не станет возражать, если я переведу тебя из камеристок в компаньонки. В его доме достаточно слуг, чтобы выделить мне одну горничную.
Бледные щеки Мелиссы вспыхнули от радости. Она, как никто другой, понимала разницу между компаньонкой и служанкой. Обедневшая благородная леди могла быть гувернанткой, компаньонкой, но не горничной или камеристкой, поскольку эти профессии низводили благородство, ведь слуг принято не замечать.
Анна бледно улыбнулась и продолжила свое дело. Через час в двери осторожно постучали, сообщая, что модистка прибыла и ждет.
— Очень хорошо, — девушка встала, свернула список, затем внимательно оглядела выделенную ей комнату.
Экономка запретила горничным подниматься «к этой выскочке», поэтому порядка вокруг не наблюдалось: на ковре виднелись крошки, постель была заправлена плохо, а огонь в камине почти погас.
— Проводите портниху в малую гостиную и подайте туда чай с тостами. Пригласите нас, когда все будет готово!
Анна отдавала распоряжения тоном, не терпящим возражений, так что горничная молча присела в книксене и убежала выполнять распоряжение. Через четверть часа она вновь постучалась и проводила девушек в уютную комнату, обтянутую светлым шелком, затканным нежными букетами. На широком диване лежали отрезы ткани, рядом на столике стояли шляпные коробки с лентами, полосками кружев и тесьмой. У окна расположились три девушки в скромных серых платьях, а перед зеркалом стояла дама в строгом черном туалете и с булавочницей, прикрепленной к запястью.
— Добрый день, — Анна вошла и дождалась, пока все сделали книксен. — Как вас зовут?
— Госпожа Мартель! — вежливо склонила голову модистка.
— Госпожа Мартель, мне и моей компаньонке нужен новый гардероб. Вы понимаете, мы долго не были в столице, поэтому нам нужно сшить все — от белья до плащей и накидок. Мне очень хвалили вашу работу, и я буду рада, если вы уделите нам достаточно времени.
— Можете не сомневаться во мне, миледи, — заверила женщина, но другого девушка и не ожидала.
Она вынула свой список и приступила к обсуждению необходимых вещей. Через полчаса модистка уже не выглядела такой довольной. Анна решительно отказывалась от модных оборок, шелковых букетов и дорогих отделок из канители.
— Платье для прогулок из темно-зеленого сукна с отделкой из черного шелкового шнура, — говорила она.
— Но леди, это слишком скучно! Если добавить золотой шнур и эти прелестные позолоченные пуговицы, ваш костюм будет напоминать мундир, а это сейчас в большой моде! Еще шляпку-треуголку с плюмажем и плащ с отделкой из белого меха! Право, в таком наряде вы будете самой красивой леди на прогулке в Королевском парке!
— Зеленое сукно и черный шнур, — твёрдо повторила девушка. — Для моей компаньонки такое же платье, но из серо-голубого сукна с отделкой из голубого сутажа. Плащи оторочить чернобурой лисой, пуговицы из черного дерева обтянуть тканью. Я плачу аванс, никаких чеков и счетов, поэтому желаю иметь в своем гардеробе только то, что я буду носить.
Модистка поджала губы, но спорить не стала, видела, что девушка будет отстаивать свою позицию, да и оплата наличными есть оплата наличными. Многие знатные господа тянули с оплатой, ставя торговцев в неловкое положение.
Постепенно дамы обсудили все — белье, домашние капоты, теплые сапожки и стеганые нижние юбки, подходящие для грядущей зимы. Уверившись, что девушки действительно не желают пока выходить из дома в провинциальных нарядах, модистка пообещала прислать обувщика, шляпника и перчаточника.
— Еще прошу вас порекомендовать цирюльника, — вдруг вспомнила Мелисса, — леди Анна желает узнать, какие прически сейчас модны в столице.
Госпожа Мартель уехала, довольная авансом и возможностью порекомендовать коллег, которые, конечно, будут ей обязаны. Правда, она не преминула посетовать на отсутствие у девушек желания выглядеть по-настоящему дорого. В душе же она радовалась: заказ был несложен и частично уже оплачен. В следующий раз можно будет отправить с платьями помощницу. Вот интересно, а кем приходятся маркизу эти девчонки? Одна держится как графиня, а вторая, видно, тоже из благородных, вон какая бледная кожа и нежные руки! Швеи скромно молчали, зная, что хозяйка предпочитает монологи. Им-то как раз заказ понравился — не колоть руки золотым шитьем, не портить глаза драгоценным блеском, а то, что леди желает выглядеть скромно, это совсем не их дело.
После ухода модистки Анна устало опустилась в кресло. Она привыкла нести ответственность за младших детей, выбирать продукты для кухни, следить за уборкой, порой ей приходилось самолично протирать деликатные фарфоровые вещицы, украшающие парадные комнаты родительского поместья. Однако эти умения никак не помогали выбрать модное платье. Ничего не зная о столичной моде, трудно выбрать такой фасон, чтобы ее не сочли провинциалкой. Кроме того, ей хотелось, чтобы эту одежду можно было носить потом еще хотя бы несколько лет. Перебрав и оценив все события дня, девушка решила, что с задачей она почти справилась. Мелочи можно будет докупить потом.
Между тем Мелисса робко присела на край дивана поблизости, помолчала, потом неуверенно спросила:
— Может, приказать подать чай?
Анна взглянула на стопку вещей, которые швеи успели подогнать для нее из того, что портниха захватила с собой, потом перевела взгляд на поднос, присланный прижимистой экономкой. Слабенький чай давно остыл, тосты покрылись неприятным налетом от свиного жира, на котором их жарили, тончайшие пластики сыра закаменели, а масло и джем в малюсеньких розетках не внушали доверия.
— Лучше вызови горничную, чтобы отнести платья в комнату. Перекусим позже, сейчас необходимо приготовить комнату для тебя.
Мелисса побледнела:
— Это обязательно — жить отдельно? — ее голосок стал тонким, словно у маленькой девочки.
— Маркиз с пониманием отнесся к твоему присутствию в моей гардеробной вчера, — ответила Анна, стараясь, чтобы ее голос не задрожал точно так же, — но сегодня он может прийти ко мне ночью… Боюсь, тебе будет неловко.
Блондинка залилась нежным румянцем и торопливо дернула колокольчик.
Отдав распоряжения, Анна еще раз просмотрела готовые платья и выбрала для себя скромное домашнее из красно-коричневой шерсти с отделкой из вишневых бархатных лент. Этот цвет оттенял ее светлые волосы, зажигая в них алые искры, а ленты, причудливо уложенные вокруг выреза и рукавов, подчеркивали белизну и нежность кожи. Для Мелиссы тоже нашелся новый туалет — серое платье из плотной ткани с белым воротничком и манжетами. Помня, как дрожала ее товарка в сарае контрабандистов, Анна велела ей накинуть на плечи темно-синюю шаль, а после отправилась проверять, как выполняется ее распоряжение.
Комнату для компаньонки выбрали быстро. Анна просто открыла пару дверей, ближайших к ее гардеробной. Она почти сразу наткнулась на такую же комнату-спальню, меблированную рабочим столиком, секретером и диванчиком.
— Смотри, Мелисса, тебе нравится? — спросила девушка. — Окна выходят на юг и летом тут может быть жарко, но сейчас это самая теплая комната в крыле.
— Очень! — блондинка вошла, рассеяно покрутилась на месте, подняв тучу пыли и явно не зная, что делать дальше.
— Значит, будешь жить здесь, пока маркиз не подберет для нас дом, — решила Анна.
— Для нас? Ты возьмешь меня с собой? — удивилась Мелисса.
— Если ты не стесняешься быть компаньонкой падшей женщины, — криво улыбнулась в ответ Анна. — Может быть, маркиз пожалеет тебя и устроит к одной из своих родственниц? Он показался мне неплохим человеком.
Мелисса поджала розовые губы:
— Я тебя не оставлю. Это ты в том сарае просила только посредника, а меня дядя продал, за кошелек… — в голосе девушки послышались слезы. Скрывая их, она торопливо отвернулась.
Тут в коридоре появилась служанка с ведром. Анна окликнула ее:
— Мы выбрали комнату, прошу Вас, приведите ее в порядок до возвращения маркиза, он будет недоволен, если моя компаньонка будет, по-прежнему, спать в моей гардеробной.
Во взгляде служанки читалось, что все в доме уже знают, для чего лорд привез в дом женщину, но возразить она не посмела. Присела в книксене и занялась уборкой. Стоять у прислуги над душой Анна не любила, но тут пришлось проследить, чтобы комнату для Мелиссы готовили как положено.
К счастью, экономка не показывалась, а горничная, крепкая и ловкая девушка, быстро вытерла пыль, растопила камин, сменила влажные простыни и принесла свежие полотенца. Анна окинула комнату строгим взором и решила, что пока этого достаточно. Ее контракт предусматривал отдельное жилье, так что она не собиралась прямо сейчас ругаться со слугами.
На обед девушек не пригласили. К счастью, тарелка с пирожками никуда не делась, и они перекусили, запивая еду водой из кувшина.
— Пусть экономка считает, что поставила нас на место, — вслух проговорила Анна, накрывая пустое блюдце салфеткой.
— Пожалуешься маркизу? — спросила Мелли, ополаскивая руки в тазу.
— Нет, я просто покажу ей, что мы не воюем, — улыбнулась девушка.
Ровно в четверть пятого Анна позвонила в колокольчик и потребовала подать чай в каминную гостиную. Эта красивая комната располагалась на первом этаже и отличалась строгим интерьером в темных тонах. Гостья дома заприметила ее утром, когда встречала модистку. Судя по брошенным кое-где вещам, эта комната была любимым местом времяпрепровождения хозяина дома. Дворецкий, которому отдали приказ, поджал сморщенные тонкие губы, собираясь высказать свое недовольство, но Анна не дала ему времени на возражения:
— Его Светлость обещал вернуться к чаю. Позаботьтесь о мясном пироге, сандвичах с цыпленком и горячем гроге, на улице холодный ветер!
Старый слуга промолчал, но на кухне высказал свое недовольство. Однако, к его удивлению, кухарка его не поддержала, напротив, быстро собрала поднос и похвалила Анну:
— Разумную девушку привел лорд Дрэйм, она точно знает, как задобрить мужчину и позаботиться о его комфорте!
Лакей, которому поручили отнести поднос в гостиную, тоже вставил несколько слов:
— Щедрая, на монеты не скупится.
— Иди уже, лентяй! — фыркнул дворецкий, но не мог не признать, что девушка права — мужчину лучше встречать горячей едой и теплым вином, а уж если она будет также хороша в постели… Оборвав недостойные мысли, старый слуга отправился проверять, везде ли заперты ставни — ветер, действительно, усилился и уже швырял в окна пожелтевшие листья.
Девушки засиделись в гостиной до темноты. Ветер принес не только листья, но и тяжелые дождевые капли. Около семи вечера вошла горничная, задернула тяжелые портьеры, отодвигая непогоду, добавила в камин угля, предложила сменить чайник.
Анна только кивнула, подтверждая замену. Они с Мелли успели плотно поесть пирожков с паштетом, сандвичей и печенья. Девушки не сидели у огня просто так. Пользуясь случаем, они изучили комнату. Здесь было немало интересного. Осмотрев шкафы и полки, Анна устроилась в кресле, чтобы полистать книгу, лежащую на столе. Мелисса сидела у лампы и вышивала, в ее маленьком саквояже нашелся кусочек кисеи, несколько мотков шелка, иголки и ножнички.
— Взгляни, Мелли, здесь утверждается, что рапира всего лишь дуэльное оружие, которое больше всего подходит для нанесения легких ран в сражениях «до первой крови», — сказала Анна.
— А Вы не согласны, леди Анна? — усталый мужской голос заставил девушек подняться и присесть в книксенах.
Маркиз вошел, коротко поклонился и опустился в кресло у огня. Его одежда была влажной, хотя плащ, шляпу и калоши он оставил в передней. Весь его вид говорил о том, что он не ожидал увидеть девушек в своем мужском убежище. Анна знала, что мужчины бывают весьма недовольны, когда их покой нарушают, поэтому не стала медлить:
— Милорд, хотите грога? — она подошла к камину, открыла начищенный медный сосуд, который стол в золе, чтобы сохранить тепло, и щедро наполнила серебряную чашу.
Лорд молча кивнул, осушая кубок одним глотком.
— Пирог? — Анна поставила небольшой поднос прямо на колени уставшему мужчине, и кивнула Мелиссе, чтобы она та разлила чай.
Маркиз ел аккуратно, но довольно быстро и жадно. Чувствовалось, что после завтрака он не нашел и четверти часа, чтобы съесть хотя бы хлеб с сыром в одном из тех заведений, куда любят заглядывать мужчины. Когда от пирога остались только крошки, Анна предложила сладости и чай, мужчина взял чашку и печенье с мармеладом, сделал глоток, а потом бросил взгляд на книгу, которая так и лежала на столике:
— Вас заинтересовали труды Радаелли[1]? Вы в чем-то с ним не согласны?
— Да, милорд, — Анна не стала смущаться и прятать глаза, как Мелисса, а, напротив, протянула руку, открыла нужную страницу и спокойно объяснила: — мастер утверждает неоспоримое превосходство сабли над рапирой. Тут я соглашусь, для мужчин сабля более эффективное и грозное оружие, но у рапиры есть свои преимущества: малый вес, возможность работать только кистью, а также быстрое нанесение смертельного удара, не требующего особенной силы.
Лорд удивленно покачал головой:
— Право, не ожидал, леди, что Вас заинтересует этот трактат. Неужели, Вы от скуки успели так много прочесть и во всём разобраться?
— Мне знакомы труды мастеров итлийской школы, — девушка отвечала ровно, словно считала чтение фехтовальных трактатов обычным делом для юных симпатичных девиц.
— Неужели, Вы читали Сальваторе Пекораро? Может, даже Карло Пессину? — лорд подался вперед, вглядываясь в лицо собеседницы.
— Мне знаком даже Луиджи Барбазетти, — улыбнулась в ответ девушка, вставая, чтобы предложить маркизу еще грога.
— Не может этого быть! — лорд выглядел изумленным.
— Я могу Вам рассказать, чем отличается техника владения саблей Радаелли и Паризе, но, думаю, Вы слишком устали и слушать мои рассуждения Вам будет не интересно, — покачала головой Анна, протягивая мужчине полную чашу подогретого вина.
— Саблей, не рапирой? — маркиз склонил голову так, чтобы его лицо оставалось в тени, и бросил на девушку странный взгляд.
— Полагаю, Вы предпочитаете саблю, милорд, хотя Ваша трость, наверняка, скрывает длинный прямой клинок хорошей шпаги.
— Вот как, — голос хозяина дома стал глуше. Одно движение, рывок воздуха, и возле горла Анны сверкнул длинный кинжал, — откуда же в моем доме появилась такая хорошенькая и умненькая убийца?
— Я не убийца, милорд, — девушка не шелохнулась, ощущая холод стали.
— Тогда как Вы узнали, что в моей трости спрятан клинок?
— Вы позволите мне сесть? Обещаю, что все расскажу.
— Садитесь, — бросил маркиз, но кинжал не спрятал.
Бледная, как полотно, Мелисса замерла, прижав ладонь ко рту, чтобы сдержать крик, тогда как Анна держалась спокойно. Во всяком случае ее руки не дрожали, расправляя юбку.
— Мой дед — барон Бра.
— Мастер меча? Клинок короля?
— Да, — Анна приняла независимый вид, хотя, очевидно, ей было приятно, что маркиз знает кто такой барон Бра.
— Род новый, но вполне известный. Как же Вы очутились в этом сарае? Погодите, мне надо выпить, — кинжал вернулся в ножны, а лорд встал, подошел к небольшому шкафу и налил себе что-то более крепкое, чем грог. Потом кинул взгляд на девушек и наполнил еще два бокала шерри. — Держите, кажется, вам это нужно так же, как и мне, — первый бокал попал в руки белой, как простыня, Мелиссе. — Право, леди, у Вас стальные нервы, — обратился он к Анне, — если Вы можете сидеть так спокойно с человеком, который Вас купил. Дворянку, внучку барона…
— Титул дед получил за спасение жизни кронпринца, будущего короля, — ответила Анна, не спеша пить вино, — тогда же и стал учителем фехтования, а позже — клинком короля.
— Не важно, — отмахнулся маркиз, — титул конечно подарил король, но семья Бра была известна давно. Даже я читал руководство вашего деда, посвященное искусству боя в ограниченном пространстве!
— Да, дедушка любил эту свою книгу, — улыбнулась Анна, — он говорил, что в ней описаны все закоулки королевских дворцов, в которых ему приходилось защищать свою честь.
— Это интересно, — признал маркиз, — но я все еще не понимаю, как вы очутились в сарае контрабандистов?
— Мне пришлось бежать из дома, — просто ответила девушка.
— И далеко ваш дом? — скептически уточнил лорд.
— Поместье отца расположено в недалеко от Тичтауна.
— Двести миль? -изумился мужчина, — как вы вообще добрались в столицу?
— Почтовым дилижансом, потом каретой и снова дилижансом, — чуть улыбнулась Анна и пояснила: — я просто говорила всем, что еду устраиваться на работу гувернанткой.
— Но отчего вы в самом деле не устроились гувернанткой? — отхлебнув бренди уточнил лорд.
В глазах Мелиссы зажегся такой же вопросительный огонек.
— У меня нет рекомендаций, — пояснила Анна, — нет диплома и денег на длительное ожидание места. Все, что мне удалось взять с собой было потрачено на дорогу.
— Почему же вы не обратились к Его Величеству? Он ценил вашего деда и вероятно не оставил бы вас в беде!
Девушка закусила губу в смятении:
— Наш король прекрасный правитель. К сожалению, даже он не в силах изменить закон, а по закону моя мачеха и дядя могут распоряжаться мною до моего совершеннолетия.
— Они отобрали у вас любимую левретку? — с каким-то странным интересом спросил лорд.
— Они собрались выдать меня замуж за кузена, чтобы заполучить мое наследство! — Анну прорвало. — Милорд, прошу вас, мне нужно продержаться вдали от них полгода! Потом я с удовольствием обращусь к Его Величеству со смиренной просьбой вернуть мне мое!
— Еще раз. Вы внучка барона Бра, но у вас другая фамилия! Я помню в договоре…
— Моя мать была дочерью барона, она вышла замуж за барона Демфлю. Брак был одобрен его величеством, через год родилась я. Поместье принадлежало маме и по указу Его Величество наследовалось по женской линии. Это никого не волновало, ведь у отца был свой титул и земли. Мама умерла, когда мне было четырнадцать. Отец женился, надеясь оставить наследника, но обманулся. Леди Офра не смогла родить сына, только четверых дочерей. Зато она отлично спелась с братом отца, который давно мечтал о титуле. Год назад папа упал на охоте, перелом спины, неделя мучений, — в голосе девушки проскользнули слезы, но она взяла себя в руки, — а потом в доме появился лорд Айзек. Сразу после похорон мачеха отдала ему все бумаги, тогда и выяснилось, что поместье и земли Демфлю практически не приносят дохода. Мы жили на приданое моей матери. Ни брат отца, ни мачеха не пожелали выпускать из рук такой лакомый кусок. Меня просто заперли в поместье, под видом заботы о моем здоровье, а через месяц, когда приличия были соблюдены, приказали готовиться к свадьбе.
— Трогательная история, — хмыкнул маркиз, делая большой глоток из бокала. — Почему же вы так не хотели замуж за кузена.
Губы Анны искривила усмешка:
— Достопочтенному Иржину едва исполнилось пятнадцать, милорд. Это прыщавый юнец с потными ладонями, пускающий слюни на мои юбки. Я подслушала, как лорд Айзек обещал сыну помочь «делать наследника», если тот не сможет со мной справится. После этого ничто не могло задержать меня там.
— Что ж, я вас понимаю, — лорд невидящим взглядом уставился в огонь.
— Теперь вы думаете, что я не подхожу для того дела, для которого вы меня купили?
Маркиз вздрогнул, выплывая из грез и удивленно посмотрел на девушку:
— Почему вы так решили?
— Потому что вы покупали девушку не для содержания, — пожала плечами Анна.
— Как вы это определили? — лорд загорелся интересом.
— Неужели вы думаете, что вы первый заглянули той ночью в сарай? Туда заходило много разных мужчин, и все они раздевали нас взглядами, желали потрогать, некоторые готовы были провести испытания нашей невинности на месте, вас же интересовало совсем другое.
— Вы правы, леди Анна, я покупал не содержанку, — сказал лорд и замолчал.
Вероятно, он надеялся, что девушка будет его расспрашивать, начнет применять милые женские хитрости или кокетство, но молодая баронесса лишь кивнула довольная тем, что ее предположение подтвердилось, а потом коротко пересказала лорду историю Мелиссы:
— Вероятно вы можете узнать, что случилось с родителями леди Мелли, — осторожно сказала девушка, завершая рассказ. — Я могу, и сама написать в посольство Индонии, но вам ответят быстрее.
— Вы всегда так решительны? — уточнил вдруг лорд.
— Почти, — улыбнулась девушка и тут же объяснила: — в наш дом часто приезжал дед, мама была его любимой дочерью. Первую рапиру он подарил мне в три года, на семилетие вручил трактат о фехтовании принадлежащий перу Доменико Анжело, а к двенадцати я могла вызвать на дуэль любого соседского юнца и победить его по всем правилам поединка! — приятные воспоминания смягчили выражение лица девушки и маркиз вдруг заметил, что она очень молода. — Дед говорил, что во мне решительности больше, чем во всех остальных его внуках вместе взятых. Если бы я родилась мужчиной, он передал бы мне звание королевского клинка.
— Характера у вас на это точно хватит, — пробормотал маркиз.
— Так вы поможете леди Мелиссе, милорд? Обещаю взамен помочь вам в том деле, для которого вы меня купили.
Лорд покачал головой:
— Мне не вериться, что я веду переговоры с женщиной!
— Все когда-то случается в первый раз. — чуть лукаво улыбнулась Анна.
Она видела, что мужчина не сердится. Дед к старости стал весьма неуступчивым и желчным человеком, ему непросто было угодить, но мама умела успокоить его вовремя подавая его любимые блюда или переключая его гнев на модные изыски фехтования. Внучка тоже быстро освоила эту науку — угадывать настроение старика, отвлекать его от хандры, вызывать на споры и длинные монологи. Дед не признавал «танцулек со шпагой», совершенно справедливо считая оружие оружием, а не игрушкой.
— Почему вы так заботитесь о леди Мелиссе? — спросил вдруг маркиз откинувшись в кресле.
— Она ранима и чувствительна, ее воспитывали как тепличное растение, готовя к участи жены и матери, я же росла в других условиях. У меня больше сил, значит я должна позаботиться о ней.
— Эта девушка для вас никто, — настаивал маркиз.
— А вы всегда делаете только то, что приносит вам выгоду? — сделала строгое лицо Анна, — никогда не слышали о милосердии?
— Милосердие порой обходится дорого, — мужчина нахмурился и вновь наполнил свой бокал вглядываясь в напиток так, словно пытался разглядеть в нем что-то давнее и не слишком приятное.
— Простите, милорд, я не хотела вызывать у вас плохие воспоминания, давайте считать, что это мой каприз! — девушка улыбнулась и похлопал ресницами, словно глупенькая кокетка, гуляющая по центральной аллее главного столичного парка.
Как Анна и думала, лорд усмехнулся и погрозил ей пальцем:
— Я уже знаю, что вы умны, леди!
Девушка картинно потупилась, потом улыбнулась:
— Так вы расскажете, зачем я вам нужна?
— Не сегодня миледи, не сегодня. Прошу меня извинить, день выдался долгим, — маркиз поднялся.
Девушки встали, присели в книксенах и едва лорд ушел, поднялись на верх.
Анне не спалось. Ей не давали покоя слова лорда Дрэйма. За долгую дорогу в столицу она придумала несколько вариантов спасения от родственников. У всех планов был один существенный недостаток: и дальние родственники, и король, и потенциальные работодатели скорее поверили бы ее дяде и мачехе, ведь юные леди бестолковы и наивны. Маркиз Ринкот же поверил ее словам, не усомнился в них, хотя она не показывала ему бумаг, не сыпала подробностями или фамильным тайнами баронов Бра. В этом с точки зрения юной леди была своя тайна.
Очень необычный мужчина купил ее контракт. Дело было даже не в его внешности или богатстве, дело в том коротком проницательном взоре, который он тщательно маскировал под напускной скукой. Дед учил ее никогда не смотреть на оружие противника, но всегда ловить взгляд:
— Прежде чем человек что-то делает, он думает об этом, проигрывает сценарий в голове. Порой это занимает крохотную долю секунды. Самые умные и ловкие маскируют свои замыслы обманными движениями и только глаза показывают истину! — тут старик небрежным движением трости выбивал у внучки рапиру и добавлял: — будешь отвлекаться, убьют!
Так вот в глазах маркиза было так много всего, что для Анны он выглядел сундуком с тайнами! При этом девушка честно призналась себе, что как мужчина он ее не привлекает. Она выросла в деревне и знала о том, чем занимаются мужчина и женщина в одной постели. К тому же «жених» умудрился притащить в поместье несколько затертых книжонок с неприличными гравюрами, и хвастался ими, подловив Анну в саду.
Под эти размышления девушка все же задремала и не слышала, как кто-то прошел по коридору, на миг задержался у ее двери, потом у двери Мелли. Через миг шаги растворились в скрипах и шорохах старого дома.
***
Утро в доме маркиза случилось поздним. Сам он чувствовал себя измотанным и предпочел позавтракать в постели, обдумывая все произошедшее накануне. Агент, когда-то завербованный им в трущобах погиб, якобы перепив джина. Частое происшествие в неблагополучных районах. Иногда даже полицию не зовут, забрасывая тело мусором или выбрасывая в море.
Увы, лорд Дрэйм точно знал, что Снуфф не пил спиртного вообще. В управлении ходила байка, о том, что лет пятнадцать назад, смешливая цыганка предсказала мальчишке, что он умрет от алкоголя. Ко всеобщему удивлению ребенок воспринял это предсказание серьезно и отказался от вина вообще.
Вчера вечерний патруль нашел агента в канаве, воняющего джином. Карманы вывернуты, одежда в грязи, выводы сделали однозначные — перепил джина. Однако лорд Ринкот когда-то учился у Снуффа, поэтому приехал в морг и не брезгуя вспорол кинжалом простую шерстяную куртку мертвеца. Обыскав пояс и все швы маркиз вспорол рубаху и нашел на плече повязку, испачканную кровью. Снуфф когда-то объяснял ему, что в трущобах царит страх перед эпидемиями, поэтому ни один воришка не полезет в рану, не станет щупать повязку в поисках звонких монет, особенно если повязка кровавая.
Под плотно накрученным полотном обнаружился лист бумаги, монетка с незнакомым профилем и пять стеклянных шариков разного цвета. Маркиз задумчиво посмотрел на эти «богатства» и взял с собой. На бумаге был нарисован план помещения. Одноэтажный дом, довольно большой, один из углов отмечен крестиком и больше ничего! Таких домов треть столицы, и еще треть похожих. На листе не было других пометок, указывающих хотя бы на район, так что лорд отдал план в управление полиции, надеясь, что аналитики, сидящие в архивах все же, определят, что это за дом.
Сам Ринкот занялся другими находками. Шарики изучил дежурный маг и буркнул, что это простое стекло, хотя и особо прочное, и прозрачное:
— Слишком дорого для детских игрушек или деталей дамских украшений, милорд. Такое стекло используют ювелиры для своих луп, или звездочеты для телескопов. И обратите внимание на чистый ровный цвет, это значит, что ингредиенты для стекла были измельчены буквально в пудру, в невесомый порошок, сами понимаете, это дорого. Такой прозрачности и прочности не добьешься на костре или в простецкой дровяной печи. Это стекло плавили в хорошем тигле, используя дорогой очищенный уголь и качественные материалы.
— Но для чего прилагать столько усилий? — хмурил брови лорд Дрэйм, перекатывая улики в ладони.
— Возможно это часть какого-то прибора, как линзы в телескопе, а может это попытка одного из подмастерьев сделать фальшивые драгоценности, кто знает, — эксперт потер висок, зевнул, намекая маркизу на то, что уже поздно, сумрачно и приличным людям пора домой. Дрэйм не стал спорить, ушел на поиски других ответов.
Монету ему пришлось искать в альбоме королевского нумизматического общества. Нашел нечто похожее, но не совсем такое. Витиеватая подпись под изображением ничего не объясняла. Высокомерный секретарь общества, мистер Тиббл, оскорбленный требованием предоставить альбомы смотрел на маркиза сквозь блестящее пенсне в золотой оправе. На лице мужчины явственно читалось презрение к человеку неспособному идентифицировать золотой кружок с неясным профилем и смазанными буквами.
— Молодой человек, ну разве вы не видите! — разразился он гневной речью, когда Ринкот все же обратился к нему за пояснениями. — Здесь надпись на языке мори! Такие монеты чеканят на Южных островах Тиаку. Конкретно эта относится к царствованию короля Исбы, вот тут на аверсе есть год чеканки, а серьга в виде буквы указывает имя монарха!
Лорд Дрэйм почувствовал себя нерадивым школяром, перед строгим учителем, но все же осмелился задать вопрос:
— В каком году была отлита эта монета?
— В семь тысяч третьем от всплытия черепахи, именно так считают туземцы.
— Сколько лет назад? — терпеливо перефразировал маркиз.
— Пять, — буркнул секретарь.
— Как быстро монета могла попасть в империю?
— Корабль с южных островов идет около трех месяцев, — тяжко вздохнул мистер Тиббл, всем своим видом давая понять, как ему надоело объяснять такие пустяки, — монета потертая, значит успела походить по рукам, но в империи такие монеты скорее сувенир.
— Это редкость? — перебил лорд и получил еще один укоризненный взгляд.
— Я бы не сказал, — пожал плечами секретарь, — редкостью являются старые монеты, а такие можно купить в порту, когда прибывает очередное судно. Во всяком случае у членов нашего общества такие монеты точно есть, и многим удалось раздобыть не потертые экземпляры. Король Исба правит больше десяти лет, и страна под его управлением процветает. Вот монеты с изображением его предшественников стоят дороже и более редки.
— Пять лет, или меньше, — пробормотал мужчина, — а как быстро монета приходит в такое состояние? — снова поинтересовался он, разглядывая золотой кружок.
— Год-два, может три, смотря как часто ею пользовались.
— Три года, спасибо за помощь! — маркиз оставил на столе благотворительный взнос исключительно в новеньких империалах, и вышел на улицу.
Прошло почти четыре года, а он так и не приблизился к разгадке тайны. Из повесы и бонвивана превратился в тайного агента полиции с правом казни. Обзавелся секретным оружием, кольчугой под камзолом и привычкой скучающе разглядывать кровь, размазанную по мостовой. Молодой лорд узнал многие тайны сильных мира сего, только каждый шаг, приближающий его желанной информации о гибели семьи, отбрасывал расследование на два шага назад.
Задумавшись, мужчина замер на месте, пытаясь зацепить какую-то важную, промелькнувшую в голове мысль. Эта заминка спасла ему жизнь — прямо перед его носом разбрызгивая грязь, пронесся тяжелый кэб. Маркиз успел отшатнуться, чувствуя, как вскипевший воздух рвет его модный плащ с несколькими пелеринами, тут же со всех сторон донеслись женские вскрики, мужская ругать, где-то впереди заскулила собака, заплакали дети, но черный экипаж без знаков различия уже скрылся.
Лорд быстро огляделся, выискивая наблюдателя. В таких делах, как убийство при помощи тяжелой повозки или кареты всегда присутствовал тот, что должен был подтвердить организатору, что преступление удалось. Порой такой наблюдатель не брезговал закончить дело ударом кинжала, но чаще лишь сообщал заказчику о результате. Маркиз даже разглядел фигуру в тусклом серо-зеленом плаще, скользнувшую вдоль чугунной ограды особняка, в котором собиралось общество нумизматов, но подробности разглядеть не дали зеваки, жаждущие рассмотреть и потрогать того, кто только что поцеловался со смертью.
Кое-как отбившись от любопытных, маркиз решил не рисковать, оставаясь на виду слишком долго. Он сел в свой экипаж, приказав ехать к управлению тайного сыска.
Ему не стоило появляться там слишком часто. Для человека его знатности полицейская работа была чем-то предосудительным.
По дороге он вспомнил, как впервые явился в мрачное здание из черного камня, заглушающего магию, сразу после гибели родных. «Золотой мальчик» с трясущимися руками и безумным взглядом устроил почти истерику начальнику сыска. Тот выслушал, отвесил пару оплеух, налил бренди, а потом предложил юному лорду вариант сотрудничества, который со временем устроил обоих
Теперь благородный лорд приезжал на улицу, расположенную сразу за управлением, и, если не было ничего срочного, прогуливался в небольшом сквере, среди нянюшек с детьми и юных леди школьного возраста. Его было отлично видно из окна кабинета начальника. Заметив его лорд Барнбурт отправлял посыльного. Порой записку лорду передавал кучер, либо лакей, а иногда и шустрый уличный мальчишка.
В дороге в управление маркиз еще раз обдумал полученную информацию, набросал грифельной палочкой короткое послание, передал его своему кучеру. У него не было времени ждать пока его заметят, но подождать все же пришлось. Лорд Дрэйм потоптался по дорожкам сквера, сбивая тростью капли дождя с высокой травы, полюбовался редкими служанками в поношенных теплых плащах, мрачно глянул на пару лакеев, поднял голову к знакомому окну, дожидаясь сигнала. Потеряв терпение он уже собирался ехать домой, но в это время аллее показался опрятный молодой человек похожий на клерка или помощника нотариуса. Он прошелся недалеко от лорда, потом притормозил, что-то поднял с земли, а затем обратился к маркизу:
— Прошу прощения, сэр, это не вы уронили? — на широкой ладони лежал тяжелый серебряный портсигар.
— Простите, нет, но кажется я узнаю этот герб! — Дрэйм взял вещицу в руки, а вместе с нею и записку, — о, нет простите, это изображение мне не знакомо! — портсигар вернулся обратно, но уже с другой запиской.
Мужчины раскланялись и разошлись. Маркиз вернулся в карету и прочитал послание. Начальник тайного сыска уведомлял своего необычного подчиненного, что в светских салонах случилось несколько весьма похожих происшествий.
— Юные леди из хороших семей получили в подарок мелкие безделушки с Южных островов, а через день-два их дома были ограблены. Сами леди и слуги ничего не помнят. Моих людей не пускают в гостиные.
Рядом с этой короткой информацией красовались зарисовки медальонов, брошей и подвесок необычного вида и все они были украшены орнаментом, весьма похожим на тот, что бежал по краю знакомой лорду Дрэйму монеты.
Обдумав полученные сведения маркиз поехал в трущобы. Спрятав скромный экипаж без гербов в темном переулке, он устроил засаду на пробегающих мимо карманников, мальчишек-газетчиков и старых прачек, пытаясь за несколько мелких монет выяснить кто из пьющих все что горит алхимиков-самоучек получил заказ на зелье забвения. Хотелось еще выяснить кто из моряков умудрился привезти золотые побрякушки с островов, да только желающих обсуждать эту тему в трущобах не нашлось. Поднявшаяся в ночи буря окончательно испортила лорду Дрэйму настроение, а хлынувший дождь еще и одежду.
Зато возвращение домой было приятным. Его встретили огнем, горячим вином и ненавязчивым обществом, от которого неудачи длинного дня почти позабылись. Леди Анна очень решительная и внимательная девушка, не зря он выбрал ее в том сарае, решил маркиз, укладываясь в постель. Ее подруга совсем иная: Мелисса, нежная, хрупкая, слабая, словно фиалка и стойкая, словно стебель лилии, — подумал мужчина. Она напоминала ему другую девушку со светлыми волосами…
Скрипнула дверь, раздались неуверенные шаги, хриплый голос спросил:
— Не спишь?
— Заходи, — отозвался лорд, — хочешь узнать новости?
[1] Радаелли Джузеппе — знаменитый фехтовальный мастер второй половины 19 века.