Отрывок из книги «Крипто. Высокий сезон (#3)»

 

Пролог

 

Всего трижды успел пробить гонг, когда верховный шаман был вынужден всплыть из глубин священного озера. А ведь было время, когда он и до двадцати ударов мог продержаться, а если на смену ему приходил я-другой, то счёта не хватало, сколько времени он мог провести в обществе Создателя. Тогда он ещё отвечал своим чадам. Редко, правда. Он, шаман, был последним, с кем говорил Создатель и последний, кто его таким помнит. Грустно. И можно было бы подсчитать, сколько раз с тех пор наполнялась Сакральная долина благословенными водами, льющимися с небес, но от этого становилось ещё грустнее. Верховный шаман подолгу грустить не рисковал, в конце концов, его жизнь, единственное, что связывает нижний мир со Священным Воинством, с которым отправился я-другой. Их жизнь. Общая. Одна на двоих. И он единственный из здесьживущих, который точно знает, что что-то там пошло сильно не так и в то же время всё каким-то образом получилось.

Озёрные воды были так холодны, что стыли даже кости, и не спасало священное облачение из драгоценного меха ловкого зверя, что живёт там, где высоко и холодно. Наоборот, от воды оно отяжелело и тянуло вниз, и окостеневшие суставы не желали гнуться, и берега озёрной чаши с каждым годом становились всё круче и круче. Он мог в этом поклясться.

На самом гребне замерли в готовности прислужники, в любой момент способные и помочь, и подхватить, и даже на своих спинах таскать. Но нельзя. Час, когда он не сможет самостоятельно восстать со дна священного озера, станет часом смены верховного. А второй младший ещё не готов. Бредит вторым пришествием, в то время как сам Создатель ясно говорил, что уйдёт в смерть навсегда и что чадам его дальше придётся жить и быть самим.

Он ушёл и всего лишь только одну вещь попросил исполнить в благодарность за подаренную самость. Я-другой сейчас занят её исполнением и потому верховному шаману нельзя ни умирать, ни даже печалиться: я-другому, исполняющему долг, полезно будет ощущать прилив радости. От него в последнее время идут неоднозначные сигналы: вроде бы как он и жив, а вроде как уже и не совсем, он неподвижен и в то же время стремительно приближается.

Что-то грядёт в ближайшем будущем.

 

1

 

Мартина

Я люблю свой город. Весь, от кристально-прозрачного купола, до низеньких, на фоне земной архитектуры, одно-двухэтажных домиков, от находящихся под землёй регенерационных установок, создающий ровный, едва уловимый ухом гул и существующих с момента основания города, до появившихся совсем недавно, расставленным там-сям кадок с деревьями и расстеленным по всем удобным поверхностям травянистым коврам. Помнится, в детстве мне было непонятно выражение: «Небо в клеточку, друзья в полосочку», точнее, я не понимала, что в этом такого. Ну да, небо в клеточку, именно таким оно у нас и было, пока основным материалом куполов не стал нодекс с его практически невидимыми стыками. А друзья в полосочку? Так может они там с зебрами дружили? Вон, в мультиках их полным-полно и дружелюбных и вполне себе говорящих.

Я люблю свой город даже во время встречи с одноклассниками, когда все хвастаются успехами, достижения, а, главное, перспективами, а мне приходится молчать в тряпочку. И вовсе не потому, что сказать нечего, но я давала такое количество подписок о неразглашении, что сама не припомню, что из того, в чём я поучаствовала за последний год можно рассказать. Есть определённые неудобства, когда работаешь на межправительственную секретную организацию.

Собрались по-взрослому, в Вершине Мира. Это такой ресторанчик, не из дешёвых, расположенный в теле одной из опорных колонн Купола. В центральной, как говорится в рекламном проспекте, но все они это утверждают, а правды добиться невозможно, потому как от изначальной правильной сферической формы купола остались одни воспоминания и где там у него центр ни один геометр не скажет.

Отмолчаться мне, конечно же, не дали:

- А ты, чего ничего о себе не рассказываешь, а, Марта? Ты же вроде бы на Земле осела? И как там?

- Там? – я пожала плечами. – Нормально. Работу только найти толковую сложно, чтобы на всё хватало.

- Вот же непруха! – сочувственно вздохнула Анютка. - Воды и воздуха полная планета, еду можно прямо так с куста срывать и есть и она ещё и ничейная бывает, а чтобы какие другие блага цивилизации получить, напрягаться приходится.

Экзотические представления у моей одноклассницы о прародине людей, но ей простительно, она на Земле никогда не была и может судить только по познавательным фильмам.

- Да в последнее время я там бываю эпизодически, я на Улисс устроилась работать. Переводчиком. И вот там реальная сказка! – я мечтательно закатила глаза и под завистливые охи одноклассников принялась живописать быт отдыхающих. Полуправда, это же ведь не откровенная ложь?

- Здорово! – мечтательно вздохнула Анюта. – А завербоваться к вам туда, хотя бы на какие-нибудь сезонные работы никак? Есть вакансии?

У нас? Вакансии конечно же есть, переводчиков с чужанского, особенно той категории, что у меня, примут в неограниченном количестве, спрос на нас гораздо больше, чем имеется в природе. Но объяснить это я им не могу, и врать опять же не хочется, так что я развела руками:

- Кадровыми вопросами я не заведую, пристроить на тёплое местечко друзей-знакомых не смогу, но они там постоянно строятся, расширяются, набирают новый персонал. Если есть большое желание погреться на Улисском солнышке, мониторьте список вакансий, он в открытом доступе лежит, вдруг, да что-то выгорит.

- А я вот решил в ВВКВ завербоваться, - поделился планами на будущее Данила, самый молчаливый из моих одноклассников. Вообще-то по паспорту он Даниил, но так его даже родители, в своё время давшие ему это имя, не называют. – Так что ждёт меня не курорт, а холод далёкого космоса.

- Врёшь! – скроил пренебрежительную гримасу Мишель, гордившийся своей физической формой, особенно выгодно смотревшейся на фоне субтильного одноклассника.

- Думаешь, там только качки нужны? - насмешливо сощурился Данила. – У меня, между прочим, диплом техника-связиста, и я не только заявку подал, мою кандидатуру уже одобрили.

И жестом победителя шлёпнул по столу полностью заполненной формой принятия на службу – мужская часть коллектива дружно склонилась над ней.

- Самое смешное, - аккуратно добавила я, - что как раз Данила может попасть на Улисс, чисто по долгу службы.

- Это как это? – выдохнуло сразу несколько голосов.

- У них там, - чуть было не сказала: «У нас», но вовремя прикусила себе язык, - база отдыха для военнослужащих и вольнонаёмного персонала.

Все, кто до сих пор не заинтересовался Данилиным известием, тоже принялись вырывать друг у друга форму. Данила послал мне поверх их голов насмешливый и сияющий взгляд победителя, а я почему-то почувствовала себя так, словно выпендриваюсь тут перед бандой малолеток. Нет, серьёзно, такое чувство, словно бы мы все не одногодки, а я лет на пять-шесть старше.

Я откинулась на спинку удобного стула, и сделала ещё один крошечный глоточек слабоалкогольного коктейля – не смотря на то, что училась я на Земле, вкуса к суровым пьянкам там не приобрела, по-прежнему пьянела довольно быстро, а упустить всё самое интересное не хотелось. Да вот хотя бы то ощущение блаженной расслабленности, когда тебя окружают давно и хорошо знакомые люди, которые вряд ли преподнесут серьёзные сюрпризы, а закат только-только начал разгораться и он хорош необычайно. Я бы, наверное, не отказалась ещё не один вечер провести таким образом.

Всё-таки хорошо, что возлюбленное моё начальство в лице господина Менесеша, решило отправить меня в командировку на Скифию. Я, если честно, даже заподозрила, что это такой закамуфлированный под работу мини-отпуск и возможность повидаться с родителями и друзьями. Но задание мне всё-таки выдали: прощупать останки неведомой фигни, в которой подозревают погребённого под слоями грунта чужанина, и если будет отклик, описать свои ощущения и изъять часть материала для практического его применения. Ерунда какая-то. Со мной на этот раз даже Олафа не отправили, решили – сама справлюсь. Собственно, правильно решили, я и на повседневной работе далеко не всегда к услугам своего страхующего прибегаю, только в особо странных и непонятных случаях.

Однако стоило мне только размечтаться, как замечательно я тут буду проводить здесь время в ближайшие дни (обязательно посетить стройку моего будущего коттеджа и проверить, не размахнулся ли мой папа, который её контролирует, на мини-дворец!), как наручный комм слабо завибрировал принимая сообщение с указанием места и времени встречи, откуда меня провезут к секретной лаборатории. Хотя, что в ней такого секретного, если даже местная ребятня знает, что база «внешников» расположена на краю плато, нависающего над Новым Карьером?

 

- Что это? – я в недоумении рассматривала протянутые мне резиновые перчатки. Ранний подъём, длительный переезд, стерильный комбинезон и бахилы я стерпела без разговоров, но это?

- Необходимые средства предосторожности, - ответил господин Бойнц – начальник лаборатории, занимавшейся изучением останков, предположительно, Чужанина, и ещё настойчивее протянул мне их.

- Зачем они? – переформулировала я вопрос.

- Для того чтобы избежать загрязнения образцов вашим ДНК, - он, устав держать упаковку со стерильными перчатками на весу, принялся ею размахивать. – Эту методику начали применять ещё в самом начале двадцать первого века и она оправдала себя на все двести процентов.

- Но это лишает мою работу всякого смысла! Мне для неё нужны именно руки.

- Перчатки очень тонкие, - терпеливо и в то же время пренебрежительно, как умственно отсталому ребёнку, продолжил объяснять он мне, - и вы прекрасно прочувствуете всё, что там хотели ощутить.

Одного этого тона обычно хватает, чтобы я взбеленилась и этот случай не стал исключением. Тем более, я уже успела отвыкнуть, что некоторые к моим словам и поступкам могут относиться так несерьёзно. В последнее время всё было ровно наоборот.

Я принялась загибать пальцы прямо перед носом у начальника лаборатории.

- Во-первых, лично я ничего такого не хочу - у меня есть задание. Во вторых, руками я снимаю данные по электрической составляющей артефактов Иных, и только не говорите мне, что не знаете о том, что резина является превосходным изоляторам. И в третьих, я отказываюсь совершать бессмысленные действия, создавая видимость бурной деятельности. Мне и без того, есть чем по жизни заняться.

- Как вам будет угодно. Но до образцов без соответствующей изоляции я вас не допущу.

Ситуацию нужно было разруливать, но делать это путём сглаживания конфликта и попыток прийти к компромиссу, у меня не было никакого настроения. Проще запрос в вышестоящие инстанции отправить. Что я и сделала, прямо с точки связи лабораторного комплекса – остальные, которые я могла найти в Новомосковии не были достаточно защищены для передачи секретной информации.

Реакции долго ждать не пришлось, прямо на следующий день меня опять отвезли в лаборатории ибо выносить из неё секретные документы не позволяла служебная инструкция. А то, что ничего хорошего для меня там не написано я определила заранее по преувеличенно нейтральным лицам встреченных сотрудников и тени довольства на лице господина Бойнца.

Так и есть. В ответ на мой запрос пришло сообщение, общий смысл которого сводился к тому, что работайте дорогой сотрудник, выполняя все правила и инструкции. Какого дебила там, в канцелярии, поставили на автоответчик? По идее все документы от Проводников должны проходить через Менесеша, а он мужик умный и ни за что подобного абсурда не допустил бы. Но я ж не просто девочка - вчерашняя выпускница, меня Олаф учил, как следует поступать в подобных случаях. Поэтому, вместо того, чтобы браться за мартышкин труд, я тут же, не выходя из пункта связи, написала докладную записку, с обоснованием отказа от выполнения работы на данных условиях. Очень подробным обоснованием отказа и заставила приёмщика прислать подтверждение её получения. С бюрократией можно бороться только её же методами, я так считаю.

Я кипела и булькала от злости аж до вечера. Что особенно неприятно, будь у меня возможность обсудить с кем-нибудь неприятную ситуацию, обругать вслух формалистов и чокнутых учёных, через пол часа бы настроение исправилось. А нельзя. Секретность, забодай её злой козёл.

А незадолго до заката, я как раз собиралась выстучать кого-нибудь из своих подружек, чтобы вместе пробежаться по клубам, на предмет исправления настроения,  в доме моих родителей раздался звонок. Майор Менесеш. По обычной, ничуть не защищённой линии, звонит на домашний терминал. Мне. Это что же такое должно было случиться? И выглядел Большой Босс не ах: потемнел лицом, хоть и без того был довольно смуглым, а черты лица, и так словно бы вырубленные из гранита (тяжёлое наследие индейско-португальских предков), окончательно отяжелели.

- Ну? – Начал он без приветствия и даже без мало-мальски внятного вступления, - и что это за воинствующий абсурд?!

Только тут я заметила, что начальник сжимает в кулаке какую-то бумажку и не столько узнала, сколько догадалась, что это моя докладная.

- Меня хотят заставить работать в резиновых перчатках, - наябедничала я. - Ну вы же понимаете, что это глупость несусветная?

- Идиот на идиоте, - буркнул майор и, не прощаясь, исчез.

И как это следует понимать?

 

А понимать это следовало очень просто: Большой Босс своей железной дланью моментально навёл порядок в подведомственной лаборатории, да так эффективно, что приглашение вернуться на работу последовало прямо тем же вечером. Но я, конечно же, никуда не сорвалась, а спокойно дождавшись утра следующего дня, плотно позавтракала и только после этого отправилась к исследовательскому комплексу. Сама, на своём транспорте. Точнее, на папином внедорожнике.

Здесь требуется некоторое разъяснение: водить у нас на Скифии умеют все, кто уже дорос, чтобы хотя бы до педалей доставать и нос чуть-чуть из-за руля выглядывал – основа личной безопасности, ничего не поделаешь. И на счёт выдачи прав у нас никто особо не свирепствует, за пределами куполов на Скифии такие просторы, что встретиться двум машинам гораздо сложнее, чем столкнуться. А если даже и врежутся друг в друга, то одно из двух: либо отскочат в разные стороны, либо одна проедет поверх другой – от рельефа зависит, кто в более выигрышном положении окажется. Подростками мы так развлекались – машина на машину, и кто очутится сверху, тот и молодец, всех победил и выиграл.

Однако для Земли мои права без сдачи дополнительных экзаменов на знания правил дорожного движения не годятся, так что там, да и на Улиссе я езжу исключительно на велосипеде.

А водить между тем люблю. Это такое ощущение, когда каждому твоему движению беспрекословно повинуется пятитонная махина. И да, я, конечно же, слышала о людях маленького роста и их комплексах, но моё удовольствие это не отменяет. Я даже не отказала себе в удовольствии проехать не самой короткой дорогой, а сделать крюк через Красный Каньон. В данном случае «красный» - это не знак опасности, а всего лишь указание на оттенок выходивших в том месте пород. Очень живописно.

Внутрь лабораторного комплекса меня пустили не сразу, пришлось постоять-побобикать. Я же говорю, место расположения этого их суперсекретного заведения не тайна даже от очень маленьких детей. Другое дело: что там внутри, и чем занимаются все эти люди…

Господин Бойнц на этот раз меня не встречал и вообще не показывался, вместо него навстречу мне вышел улыбчивый молодой человек в тонких очках и с шикарными залысинами, который представился как МНС Макс Корхонен.

- МНС? Что есть МНС? – я в недоумении почесала нос. Сбил меня с толку этим своим представлением  Макс Корхонен.

- Младший научный сотрудник. Извините, - он обезоруживающе улыбнулся. – Я только недавно защитился, а потому упоминаю своё новое звание к месту и не к месту.

- А, тогда ладно, - я быстро потеряла интерес к этому факту. - Ну что, пойдёмте, наконец, работать?

- М-м, - нерешительно промычал он. – Может, вы всё-таки переоденетесь? Хотя бы бахилы?

- Да давайте полный комплект своей униформы, почему нет? Мне только перчатки работать мешают.

Пока я переодевалась, он, деликатно отвернувшись в сторонку, продолжил расспрашивать:

- А вы действительно собираетесь что-то эдакое прочувствовать?

Я мгновенно пришла в раздражение:

- Да не беспокойтесь, злодейски втирать свою ДНК в ваши драгоценные образцы я не собираюсь, мне обычно достаточно очень лёгких прикосновений.

- Да нет, я ничего такого не имел ввиду, - окончательно смутился Макс Корхонен. – Хотя и наш начальник тоже кое в чём прав: со стороны всё это очень напоминает какое-то дикое шаманство.

- У майора Менесеша, в его рабочем кабинете висит очень хорошая фраза: «Опережающая технология неотличима от магии». Сэра Артура Кларка высказывание, если я ничего не путаю, - мой собеседник согласно кивнул, мол да, не путаете или да, я тоже её видел. – Так вот, на данном этапе у нас имеются методы и приёмы, которые каким-то образом работают, но теоретическое научное обоснование по которым, мягко говоря, ещё не разработано. Что не делает мои действия шаманско-магическими. Всё, я готова.

Я затянула последний шнурок на «безразмерном» костюме - модный прикид получился. Можете себе представить, как будут смотреться на моих «метр с кепкой», тряпки, которые отлично подходят и на двухметрового дылду.

Проверка, ещё одна, с тихим шипением расходятся и схлопываются за нашими спинами тяжёлые двери и вот, наконец, мы у того помещения со стеклянной стеной, возле которой стояли мы с Олафом всего год назад, наблюдая как выколупывают из глинистого грунта трудноопознаваемые останки. Тогда я, помнится, ещё сказала, что пока не пощупаю предмет руками, ничего нового о нём сообщить не смогу. Ну вот он, мой шанс пощупать. Не то, чтобы очень хотелось, а всё же.

Здесь изменилось, не всё, но многое. Исчез бесформенный кусок грязи, на отведённой под него платформе и нескольких столах помельче были аккуратно разложены неправильной формы кости (или какие-то иные твёрдые включения имевшиеся в теле Иного), ещё больше ворса, или меха, не знаю как его назвать. Я привычно заложила руки за спину, чтобы ни до чего случайно не дотронуться – очень полезный рефлекс, выработавшийся у меня в течение последнего года активной практики.

- Специалист по Чужим? – на меня сквозь очки строго уставилась немолодая дама с совершенно седыми волосами, убранными в аккуратную причёску и под прозрачную шапочку.

- Можно сказать и так. Я – Переводчик.

- Уже и не знают, каких ещё специалистов к нам привлечь, - досадливо поморщилась она. – Ладно, смотрите, что вам показать?

- Показать мне всё! – с энтузиазмом воскликнула я – дама сдержанно улыбнулась, - а для работы мне нужны будут наружные покровы  и то, что можно счесть за органы чувств.

Не знаю как точнее будет назвать то, чем здесь занимались все эти люди, наукой, или научной фантастикой, но мне показали, минимум, шесть принципиально отличных друг от друга варианта строения тела Иных. Не подумайте, что я просто так любопытствовала (хотя и это тоже), просто работа у меня такая, что никогда заранее не знаешь, какая информация может тебе пригодиться в следующий момент, а то и стать жизненно необходимой.

Не знаю, наверное, предполагалось, что эта работа займёт меня надолго, по крайней мере командировку выписали мне на месяц, но на самом деле на всё про всё ушло всего несколько часов. Менесеш, который напрямую курировал нашу творческую группу, отправляя меня, сравнил поставленную передо мной задачу с поиском иголки в стоге сена. Примерно так и было, вот только это был поиск при помощи мощного магнита. Иголки, а точнее шерстинки, волокна, волоски, вибриссы или как их там ещё можно назвать, моментально отзывались на приближение моей руки. Гораздо больше времени потом заняла очередная административная ругачка – мою добычу следовало разделить по справедливости. Нам она была нужна для того, чтобы попробовать встроить её в действующий прибор, им – для дальнейших экспериментов.

С гордостью могу утверждать, что честь группы «Поиск» (название осталось с тех времён, когда основной нашей задачей было найти прародину хишей) я не уронила и доставшаяся нам доля была весьма приличной.

 

2

Олаф

Это был трудный год. Я в очередной раз взялся за задачу не по росту. Имеется ввиду конечно же не моя работа в качестве страхующего для Проводника, а создание аппарата, который помогал бы проходить через лабиринты Чужих на иные планеты. Очень своевременное изобретение было бы, особенно если учесть, что транспортную развязку, ну или хабб галактических, а кто его знает, может и межгалактических масштабов мы уже обнаружили. Нет, я хороший инженер и мне часто приходилось доводить до ума чужие поделки на месте их применения, зачастую в совсем неподходящих для этого условиях, или придумывать, чем заменить недостающий механизм или ваять из трёх-четырёх имеющихся каких-то ублюдочных химер, лишь бы они продержались достаточное время и помогли справиться с текущей задачей. Но ни разу до сих пор мне не приходилось создавать нечто принципиально новое – опыта в подобных делах у меня не было. Понятно, что работал я не в одиночку, на такой проект нам выделили очень толковых специалистов, но в качестве его руководителя я должен был быть генератором идей, а вот с этим всё обстояло очень непросто. Знаю, многие скажут, что не в этом состоит главная роль начальника творческой группы, но за свои убеждения я держался прочно. И продолжал работать.

Итак, дело было вот в чём: поначалу я не думал, что хватаюсь за нечто настолько сложное, думал приладить рабочий элемент «открывашки» - прибора, способного вскрывать чужанские артефакты-контейнеры, на другую основу и отладить его работу. Эта задача была посильная. Но оказалось, нет, после серии экспериментов пришлось от этой идеи отказаться и сочинять нечто принципиально иное. Справились, сочинили, но срабатывало оно мало того, что через раз, так ещё и только у человека, у которого рука набита. Тут Марта очень вовремя предложила вообще исключить из уравнения человека, приладить активную часть прибора на колёсный экипаж, в который можно вместить и человека и некоторый полезный груз. Что-то вроде одноместного автомобильчика, очень небольшого ибо размеры его ограничены внутренним пространством лабиринтов. Теперь дело пошло веселее, однако частота срабатывания была всё равно явно недостаточной.

Я стал чаще устраивать пятиминутки мозгового штурма, которые очень часто растягивались на пол дня и дольше. Мне совершенно не нравилось то, что мы ваяли – не было никакой уверенности в том, что надёжность агрегата, который мы строим, получится дотянуть до приемлемого уровня. Что это принципиально возможно. И не одному мне не нравилось, остальные тоже скрипели мозгами как могли.

- Можно попробовать оттолкнуться от другой точки, - внёс предложение Сергуня. Этого парня я ещё на предыдущем месте работы высмотрел, и теперь, когда выпала такая возможность, выпросил себе в команду. Очень толковый математик и человек хороший, неконфликтный.

- Это ты что имеешь ввиду? – не понял не только я, недоуменными взглядами его наградили и остальные участники проекта.

- Я имею ввиду, что можно двигаться от прибора, параметры воздействия которого, насколько я знаю, обнаружили путём случайного перебора, а можно двигаться от того, кого этот прибор заменяет.

- Хитро завернул, - хмыкнул Саня-Ваня, в миру Александр Иванович Червецов.

- Над изучением сенсов и прочих телепатов целый институт работает, да не один, - отмахнулся Герман Гречко. – Мы-то в чём тут можем сказать своё решающее слово?

- Подожди-ка, а это мысль, - не слушая его проговорил я, ловя момент озарения. – Проводник, это тоже своего рода замена, только не техническая, а биологическая, а нам нужен оригинал.

- Это Чужой, что ли? Да где ж ты его возьмёшь?! – удивился и не поверил Саня-Ваня.

- Места надо знать, - ответил я расхожей шуткой. – Я провентилирую с кем надо этот вопрос.

Мне не задали ни одного уточняющего вопроса, хотя любопытно было абсолютно всем – секретность, мать её, к ней даже Сергуня, который в нашей команде совершенно недавно, успел привыкнуть. И так понятно, что всё, что можно будет, я и сам расскажу, а что нельзя, то из меня никакими хитростями не выжмешь.

Речь конечно же шла о том неопознанном объекте, который был обнаружен на Скифии, в пластах глинистых пород, из которых получился очень неплохой консервант. До сих пор учёное сообщество не пришло к единому мнению о том, является ли оно останками Чужого или это представитель палеофауны Скифии, но, по крайней мере, в том, что объект это биологического происхождения, а не минерал, сомнений нет. Нас с Мартой уже приглашали взглянуть на него, но поскольку речь шла только о «посмотреть», не о «потрогать», то ничего толкового мы тогда не высказали. Теперь, может быть, дадут. Не знаю, скажет ли мне Марта «спасибо» за эту инициативу или нет, ведь с одной стороны ей предстоит Золушкин труд, помнится, той бедной девушке пришлось разбирать кучу какой-то крупы, а с другой стороны возможность внепланово побывать дома, навестить родителей. В любом случае, попробовать стоило.

Попробовать стоило уже потому, что у меня замаячили очередные работы по монтажу приёмно-передающего устройства в створе чужанского портала и скорее всего, придётся соглашаться, пока просят, не дожидаясь, пока прикажут. Почему это у меня? С одной стороны деятельность группы «Поиск» находится в безусловном приоритете, а с другой стороны, приёмник на этот раз будут ставить на Базе (давно уже нужно было) а людей с достаточным опытом работы и всеми нужными допусками не так уж и много. Так что могут временно перевести на другой участок работы в приказном порядке, уж лучше сохранить иллюзию добровольности.

Кстати, возможно переключиться на другую работу, проветрить мозги, так сказать, может оказаться весьма нелишним.

                                                                                                                                                    

Мартина

Перелёт, практически весь, я проспала. Вот же жизнь настала, что путешествие с планеты на планету стало для меня не приключением, а умеренно скучной обыденностью. Впрочем, уснула я не поэтому, а для того, чтобы время прошло поскорее и к моменту высадки быть как можно более отдохнувшей и прямо сразу, едва удалившись от космодрома на более-менее приличное расстояние, нырнуть в море. Господи, как же я по нему соскучилась! Как я потом на Скифии буду жить, где даже бассейнов раз-два и обчёлся, а морей не было, нет и не будет до тех пор, пока люди не освоят управление планетарным климатом на должном уровне. Так что вопрос остаётся открытым.

У меня хватило благоразумия отъехав на пару километров от космодрома не нырнуть прямо с моста, благо он в этом месте всего на пол метра над водой поднят, а добраться до первого же острова, достаточно большого, чтобы перекинуть к нему один из сегментов моста, но не достаточно большого, чтобы построить на нём что-то толковое. Скинуть босоножки – секундное дело, капри летят на один камень, футболка на соседний, а купальник я поддела под верхнюю одежду заранее – знала куда направляюсь. Меня наконец-то приняла вода, тёплая, как парное молоко и почему-то правильность этого сравнения показалось мне сейчас очень важной, словно от достоверности формулировки сейчас зависело всё, или хотя бы что-то. И можно лететь в прозрачно-чистой воде, наслаждаться невесомостью собственного тела и упругим сопротивлением среды, нырять, насколько задержки дыхания хватит, пытаться ухватить за хвост змеиный волос – тварюшку равно безопасную и бесполезную, но забавную.

Кстати, родители абсолютно не понимают этой моей страсти. Мол, да, погрузиться по самую шею в воду – это приятно, но плавать гораздо более утомительно, чем ходить и даже бегать. Странные люди.

Из нирваны меня выдернул резкий верещащий звук – на камнях, у самой кромки воды стоял человек в форме охранника внутренней безопасности курорта и дул в свисток. Пришлось помахать ему рукой, в знак того, что я его вижу и слышу и готова плыть к берегу. Интересно, что ему от меня понадобилось?

- Какие проблемы? – выкрикнула я, ещё не успев ступить на берег. – Я имею полное право здесь находиться.

И выхватила своё рабочее удостоверение, с которым вообще нигде и никогда не расстаюсь. Из зажима на наручном комме выхватила, а не то, что вы подумали. Охранник только взглядом мазнул по моим документам.

- Офицер Марсден. Я знаю, кто вы. И, прошу меня простить, но купаться следует на оцивилизованных островах, в специально приспособленных для этого местах, - вежливо, но непреклонно сказал он.

Эх, был бы со мной Олаф, вмешательства всяких посторонних доброжелателей можно было бы не опасаться. И уж кому-кому, а ему не пришлось бы объяснять, почему местный океан необходим мне если не как воздух, то как вода и пища точно.

Но не ругаться же с этим, как его, офицером Марсденом, тем более что свой заряд бодрости и хорошего настроения я уже получила, дотерпеть до Парадиза, а то и до Разбойничьего можно будет элементарно. Так что, подобрав свои вещички, я села на велосипед и покатила с чувством, что жизнь прекрасна, впереди у меня немало великолепных солнечных дней, тёплое море, куча друзей, Олаф вскорости должен вернуться и, в качестве вишенки на торте, самая интересная в мире работа.

 

Парадиз встретил меня блеском и суетой популярного курортного местечка. Впрочем, он всегда такой, как ни как, местный центр, можно сказать столица. Однако магазины, рестораны, клубы и танцполы, всё то, за чем мы обычно являемся сюда на выходные, меня не интересовало. Мне бы транспорт, чтобы на Разбойничий переправиться найти, а то расположен он отсюда чуть ли не в половине планеты и мосты туда до сих пор не проложены, так что или морем, или воздухом. В смысле, или на катере или на самолёте-вертолёте.

- Следующий рейс по расписанию будет через четыре часа, - сказала мне милая девушка в информационном бюро. – Но если у вас какое-то срочное дело, я посмотрю, как это можно устроить.

И улыбнулась с заученной сердечностью.

Срочно? Мне? Да не особенно!

-  Нет, спасибо. Забронируйте мне место, пожалуйста.

- Ваши документы?

Улыбалась-то она улыбалась, а документы проверила досконально. Могу поспорить, перед посадкой свою личность ещё и биометрией подтвердить придётся. В место, где окопались ВВКВ так просто не попадёшь.

Ну и гуд. Это значит, что у меня есть несколько часов личного времени, можно пройтись, посмотреть, что здесь новенькое появилось, пообедать чем-нибудь вычурным, а заодно и навестить Алису – давненько мы с нею не виделись. Это в последнее время стало не так-то просто – выбрать время, когда она свободна, когда у меня есть достаточно времени и что бы ещё не случилось ни у неё, ни у меня какого-нибудь аврала.

Алиса была относительно свободна и тут же назначила мне встречу в одном из ресторанчиков, которыми изобилует Парадиз. Но вместо того, чтобы расслабляться с чашкой кофе да под сигаретку, она с ушами погрузилась в чтение каких-то документов, так, что даже не сразу заметила моё приближение.

- На что это ты так восторженно пялишься? – спросила я.

Алиса оторвалась от просмотра пухлой папочки.

- Концепт нового курорта. Нашим перепало несколько крупных островов на одной из свежеоткрытых кислородных планет – сотрудничество с «внешниками» начало приносить свои плоды.

- И как, удачный? – я подсела рядышком, на тот же стул – Алиса подвинулась, и я сунула нос в открытые страницы.

- Ну ты же знаешь о литературоцентрическом принципе организации новых проектов в нашей компании? С приходом к рулю нового гендиректора это стало чуть ли не самой главной фишкой.

- Да откуда бы? – я в задумчивости почесала нос, опять, зараза, обгорел и наверняка скоро облупится. - Я что вникаю, что у вас тут и как, я, если ты помнишь, на совсем другое ведомство работаю.

- А ну да, ну да, - насмешливо покивала моя институтская подруга. – А это тебе ни о чём не говорит?

И она ткнула остро заточенным карандашиком в сторону вездесущей рекламы. Фото Джеймса Джойса – старинное, чёрно-белое и вокруг него, в отдельных рамочках, издания «Улисса» разных лет и на разных языках.

- О, давно хотела тебя спросить, неужели вся эта книжная торговля оправдывает себя? На мой вкус, это один из самых тягомотных текстов, которые мне довелось читать.

- Оправдывает, оправдывает, - покивала Алиса, - можешь мне поверить. Реклама – двигатель торговли. Но, я знаю, ты это оценишь, согласно исследованиям наших маркетологов, большинство отдыхающих предпочитает покупать этот книжный сувенир на каком-нибудь иностранном языке, чем экзотичней и малораспространённей, тем лучше. Чтобы со спокойной совестью поставить его на книжную полку, ибо прочитать всё равно нет никакой возможности.

Я тихо захихикала – мне действительно здорово понравилось.

- А здесь, - я перевернула страницу проспекта, - тоже что-то вроде этого?

Если честно, было не очень похоже: в описательную часть я пока не вчитывалась, но картинки – смоделированные на компьютере макеты будущих зданий и внутренних интерьеров были весьма хороши.

- Круче! Макса Фрая помнишь?

- Это из классиков фантастики позапрошлого века? - Я напряглась, припоминая. – Критику когда-то читала, но подробностей уже не припомню.

- Тогда оценить проект по достоинству не сможешь. Здесь планируется воспроизвести город Ехо, в тех подробностях, в которых он описан в романе, и некоторые другие. Четыре крупных острова, доставшихся во владение Мегатур Стар соответственно станут материками Хонхона, Черухта, Уандук и Арварох. Ну и всё такое: мозаичные мостовые, по нескольку бассейнов в подвале каждого жилого дома и просто дикое количество разнообразных кафе, ресторанов и забегаловок. Оказалось, что всё это вполне вписывается в концепцию места для отдыха, где можно будет с гарантией оторваться от реальности. Сейчас как раз объявлен конкурс среди поваров на изобретение камры, больших кушей по кумански, хатты по лохрийски и индюшатины в кислом меду по изамонски и прочих деликатесов, их там упомянуто немало. Уже принято больше двухсот тысяч заявок, а публичные дегустации блюд победителей первого, отборочного тура, намечаются через два месяца.

- Проведёшь? – протянула я просительно.

- Проведу, - кивнула она уверенно.

Алиса рассказывала столь вдохновенно, а иллюстрации в проекте были столь хороши, что я подумала, что может и не отказалась бы потратить пару недель своей жизни и некоторое количество денег, чтобы попробовать на вкус и запах это новое местечко. Вот только вскользь брошенная Алисой фраза о том, что, мол, я не смогу оценить по достоинству, неожиданно задела. Я, да не смогу? Вот сожму зубы и прочту!

 

Следующие сутки практически выпали из моей жизни – таким вот странным образом ко мне вернулась любовь к чтению художественной литературы. И сама история сэра Макса из Ехо, это оказался не роман, а целый цикл романов, неожиданно меня увлекла. Не все книги мне понравились одинаково, в некоторых, страшно признаться, я пролистывала целые страницы, чтобы поскорее добраться до конца и узнать, чем всё дело закончилось и приняться за новую историю. Но герои её, все, даже второстепенные меня очаровали, а сам город был описан с такой любовью, что мне и самой захотелось пройтись по мозаичным тротуарам и попробовать на вкус ветер с Хурона.

Прямо сейчас, я очень хорошо понимала гендиректора Мегатур Стар, решившего поддаться этому наваждению. Очень надеюсь, что найдётся немало желающих разделить с ним эту фантазию.

 

Очень кстати вернулась ко мне способность получать удовольствие от чтения художественной литературы, потому как работать мне не дали! Злые люди. Нет, ну вы представляете какая несправедливость?! Видите ли, нет на месте моего страхующего, которого на время моего отсутствия услали куда-то к чёрту на кулички (не простаивать же ценному специалисту!), а без него к чужанским артефактам меня не допустили. И плевать, что обычно я работаю без него, привлекая только в самых непонятных случаях (а в нашем деле, непонятное – оно и есть самое опасное), не положено и всё тут.

Я, конечно же, демонстративно на всех нафырчала (что б не расслаблялись!), но сама была довольна, что у меня есть время заново акклиматизироваться, отоспаться и отмокнуть в море до состояния полной расслабленности. Ну да, и с головой погрузиться в вымышленный мир тоже.

 

3

 

Мартина

Настроение было пакостным. И это было не то состояние беспричинного раздражения, обусловленного чисто физиологическими факторами. Ибо причина была. Как раз сегодня во внеочередной сводке новостей пришло сообщение о смерти Гадкова Сергея Семёновича – моего учителя чужанского. Это событие не было внезапным, он давно и тяжело болел и последние две недели пролежал в больнице, но легче от этого не становилось. Обычно, о таких говорят: «Отмучился», но это было не о моём наставнике, он за свою жизнь боролся до последнего и много лет отвоевал у смерти. Не сказать, чтобы они были такими уж счастливыми, но по крайней мере наполненными.

Я ушла подальше на берег. Не страдать, не настолько уж мы были близки, но пережить эту потерю мне хотелось в одиночестве, без кучи левого народа, стремящегося, из вежливости, выражать соболезнование. Все эти добрые и, в общем-то, неплохие люди сегодня мня безумно нервировали. Было у меня любимое местечко, куда я время от времени сбегала, чтобы побыть одной, не очень далеко от базы, но подход к нему был не слишком удобным: два довольно крутых подъёма и три спуска. И удобного захода в воду здесь не было – море плескалось где-то в метре под скальным обрывом, зато для уединённого отдыха лучше ничего было не придумать – плоский, нагретый на солнце камень, вид на море, от ветра заслоняют вертикально стоящие скалы, а над головой нависает козырёк из марголита, защищая от палящего улисского солнышка. Обычно я сюда выбиралась с книжкой и корзинкой чего-нибудь вкусненького, но сегодня привычно-уютная обстановка не успокаивала: несмотря на жаркий полдень мне было зябко и я совсем было уже решила перестать потакать внезапному приступу мизантропии, как бдение моё было прервано.

Приближение человека я ощутила ещё раньше, чем послышались лёгкие шаги - кому-то ещё приглянулось моё местечко для уединённых размышлений. Способность чувствовать людей на расстоянии была одним из моих новоприобретённых свойств, появившихся после работы на чужанском корабле. С ней я до конца ещё не разобралась и пока не спешила громко заявлять. Меня и так, после последнего приключения заобследовали и страшно представить, что всё это начнётся заново. Всё равно никто не представляет, какого рода воздействию я подверглась и что делать, если вдруг оно негативно отразится на моём здоровье, а служить объектом чужого научного интереса мне не понравилось. Уж лучше я как-нибудь сама и понаблюдаю за собой, и выводы сделаю. Вот, к примеру, в густонаселённых местах, вроде современного земного мегаполиса или скифской купольной колонии, я глохну, на Улиссе мои способности простираются на расстоянии до двух десятков метров, а в родной Скифской пустыне растягиваются до полусотни. И люди для меня неодинаковы, я их ощущаю по-разному, хотя безошибочно способна опознать только одного Олафа, даже маму и папу через раз путала, хотя уверенно отделяла их от всех остальных людей. Вот такая странность.

Кстати, удобная способность оказалась, в чисто практическом плане – теперь меня почти невозможно застать врасплох и конкретно сейчас у меня есть выбор: дождаться того, кто там сейчас идёт или втихую убраться с его дороги и продолжить упиваться одиночеством.

Хотя… зачем бы это? Убегать, прятаться, детский сад какой-то.

Я осталась дожидаться. И правильно осталась: из-за дальнего скального монолита вынырнула Милена Милявская – вторая из женщин-Проводников (а если считать в хронологическом порядке, то первая), а она такая, если ей кто-то нужен, то найдёт и достанет во всех смыслах этого слова. Тем более, что не смотря на всё выше перечисленное и разницу в возрасте между нами почти в пятнадцать лет, ладили мы вполне нормально.

- Привет! – она присела рядом со мной на корточки. – Вот куда ты затихарилась, еле тебя нашла!

Ага, значит, она целенаправленно меня искала. Интересно, зачем? Я вопросительно посмотрела на коллегу. Вместо ответа она протянула мне слегка примятый листочек. Так, судя по шапке вверху страницы, это официальное послание от нашего ведомства. И что нам пишут … ну всё понятно, и такой поворот событий можно было бы даже предвидеть, если бы я дала себе труд задуматься над этой проблемой. Король умер, да здравствует король! То есть, Гадкова не стало, но наставник чужанского по-прежнему нужен и нам всем предлагают подумать, не хочет ли кто занять его место. Да ни в жизнь!

- Предлагаешь? – я вернула документ Милене.

- Сама хочу. Вот, решила узнать, не будет ли у меня конкурентов.

- Не с моей стороны, - решительно отказалась я. – Куда-куда, а в педагогику меня не тянет.

- Да меня тоже не особенно. – Она растянулась на нагретых камнях, опираясь на локти, и сквозь затемнённые очки уставилась на солнце. – Зато спокойная жизнь привлекает очень. Может быть, мне даже наконец-то ребёнка родить удастся.

- А, - протянула я. – ну если с этой стороны, то тогда, конечно. А как же твой Милявский?

- Тоже вроде как обещают перевести на Землю и не слишком часто дёргать по командировкам. Я потому и начала опрашивать, что начальство желает знать, нет ли у них иной, более удобной кандидатуры. Одиночной, так сказать.

- Мне в любом случае не предложат и настаивать не будут. Я – скифянка и если уж когда-нибудь решусь начать учительствовать и разыскивать таланты, то буду это делать на родной планете, на Скифии. Мне, знаешь ли, тоже время от времени разные предложения поступают.

- Да? – заинтересовалась она. – И как наши на это реагируют?

- Пока я ни на что не соглашаюсь – никак. Более актуальных проблем хватает.

Помолчали, думая каждая о своём, потом Милена решительно заявила:

- Его коллекцию змеек игрушечных я оставлю. И сад сохраню.

- А вас селят в тот же дом? – удивилась я. Как-то до сих пор я над этим не задумывалась.

- Конечно, он же ведомственный. Да и оборудовано там всё: охрана объекта, сейфовая комната с образцами чужанской письменности, класс, жилые помещения. Нет смысла всё это перетаскивать в другое место.

Мне неожиданно понравилась эта мысль. Значит, приезжая на Землю, я по-прежнему смогу приходить в дом-с-садом, и пусть там теперь будут жить совсем другие люди, пусть не друзья, но хорошие знакомые. И потеряв человека, я не потеряю хотя бы место и от этого на душе стало заметно легче.

- Заодно, будет время разобраться с Делькиным наследством, - продолжала строить планы Милена.

Делька – это Аделаида Марковна, штатная гадалка, погибшая во время заварушки на Чужанской Станции и её смерь Милена переживала гораздо тяжелее, чем кончину нашего общего наставника. Может потому, что была она неожиданной и безвременной в полном смысле этого слова.

- А что за наследство? - заинтересовалась я. Насколько я знаю, родственных связей между ними не было, а Аделаида Марковна была ещё слишком молода, чтобы писать завещание, для того, чтобы распределить имущество по родственникам и оделить друзей памятными сувенирами.

- Не наследство – наследие! – Милена продолжала пялиться на местное солнышко, подозреваю, для того, чтобы позорно не захлюпать носом. – Она всё грозилась написать трактат «О сущности непознанного» и, оказывается, не только грозилась, но и успела набрать немало материала. Что со всем этим делать наше начальство не придумало, и просто скинули мне – не выбрасывать же, а вдруг пригодится? А у меня всё руки не доходили…

- Скопируешь мне? – я почему-то была уверена, что записи эти существуют в цифровом формате. Нет, ну не карандашиком же по бумажке она карябала, в наше время так никто уже не делает.

- Как возможность появится, - согласно кивнула она. - Ты же понимаешь, сначала их нужно передать с Базы, потом мне с Земли – тебе, а там вполне могут оказаться сведения не для разглашения.

- То есть, будет это не скоро, - я поднялась на ноги.

- Всё, что связано с какой-то степенью секретности делается небыстро, - философски заметила она и поднялась следом за мной.

Действительно, все особо важные вопросы мы уже обговорили, пора бы и к людям возвращаться.

 

Олаф                                                                                       

Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что моя работа одновременно на ТехноАрт и «внешников» всё больше напоминает попытку усидеть на двух стульях. Раньше, до появления в моей жизни Марты, это меня не особенно волновало, послали – туда, послали – сюда, какая собственно разница, где именно работать, если ни один из проектов всё равно не длился дольше четырёх месяцев? Теперь всё изменилось. Марта – это не какой-то там проект, то, что нас связывает, не временное явление, оно, если очень повезёт нам обоим - навсегда.

И вот же какая ирония судьбы: до сих пор я был свято уверен в том, что именно моя служба на военное ведомство носит временный характер. Мол, когда-нибудь, когда в моей жизни появятся серьёзные отношения, придёт пора остепениться, я оставлю службу в ВВКВ, устроюсь где-нибудь на гражданке. Но вот они и появились, и ещё сильнее (кто бы мог подумать!) привязали меня к космофлоту. Случались правда, хотя и редко, минуты, когда мне хотелось плюнуть на карьеру в армии (никогда в жизни не мечтал ходить строем) и уйти, но стоило только представить, что моя Марта остаётся одна и малодушие отступало.

Я и на нынешнее-то своё задание согласился только потому, что Мартине дали отгулы и она полетела на Скифию, навестить родителей, взглянуть, как продвигается строительство её собственного коттеджа и так, заодно, попутно нагрузили несложным заданием, которое, тем не менее, должно было отнять у неё немало времени. А то, что она там надолго не задержалась узнал, когда мой собственный проект шёл полным ходом и отказываться от него было поздновато.

Вот чего ей дома не сиделось?

Нет, я в общем-то знаю, что без меня ей не могут поручить никакой опасной работы, но это по идее не должны – это ещё не значит, что совсем не могут, да и Мартина такая девушка, что ей и самой в любой момент что-нибудь весёленькое в голову шибануть может. И беспокойство моё не было пустым, нечто подобное уже случалось.

Так что, вернувшись на Улисс, я нигде особенно не задерживался: космопорт – Парадиз – служебный самолёт и прямым ходом до Разбойничьего. Соскучился. Межпланетка – штука хорошая, но исключительно чтобы узнать, что у твоей половинки всё в порядке, на длинные задушевные беседы линию занимать не будешь. Да и не все темы можно затрагивать в открытую.

С прошлого года, когда на этом месте окопались аферисты и даже выкрали мою Марту с нехорошими целями, островок претерпел значительные изменения. У побережья вырос пирс, рядом с которым постоянно покачивались два-три самолёта-амфибии и с полдюжины катеров, за ближайшими скалами раскинулся базовый лагерь, не столь комфортный, как был у нас на Тощей Черепахе, но вполне на уровне, отсюда же, прямо с воды был заметен защитный купол, возведённый над живым лабиринтом. Ну и людей здесь стало, конечно же побольше, островок больше не назовёшь пустынным, даже наоборот, освоенная часть его густо населена приезжими специалистами. Я ещё даже толком оформить приезд и сдать технику не успел, а меня уже выкликают.

- Олаф Максимович, можно вас на минутку? – окликнула меня весьма миловидная девушка.

Сказано это было с кокетливой улыбкой и я не нашёл в себе силы отказать, хотя изначально не собирался ни с кем задерживаться. Мне бы Мартину поскорее найти.

- Да, пожалуйста.

Я скинул с плеча увесистую дорожную сумку и приготовился внимать весьма симпатичной замене доктору Сане. Не знаю, что из себя представляет эта девушка как профессионал, до сих пор не было случая проверить, но посмотреть на неё было приятно. А уж как обрисовывает фигуру дующий с моря лёгкий бриз… Я мысленно прищёлкнул языком.

- Вы не могли бы повлиять на свою напарницу?

- А в чём дело? – я себе слабо представлял, какое отношение может иметь эта девушка к Мартине.

- Мне кажется, она недостаточно серьёзно относится к ежедневным медицинским осмотрам.

Я пожал плечами: после того приключения на Базе Марту всесторонне, в течение пары недель, обследовали в серьёзном медицинском центре на Земле и никаких отклонений от нормы не выявили, да и после никаких проблем со здоровьем у нас не было. Разве что надоесть успели все эти процедуры, Марта, помнится, даже жаловалась на это.

- Насколько мне известно. С её здоровьем всё в полном порядке.

- И всё-таки…

Что там за аргументы она приводила дальше я, признаться, пропустил мимо ушей – наконец-то увидел Мартину, которая не спеша и осторожно спускалась по скалам. Правильно. Хоть и хотелось мне её поскорее обнять, но марголит – штука коварная, а чтобы ускорить встречу я и сам могу двигаться по направлению к ней. И направился. Уй, как невежливо получилось, я, кажется, с девушкой-медиком забыл попрощаться. А, ладно, потом извинюсь.

 

Мартина

Передо мной было зримое воплощение того, что не все перемены происходят к лучшему. На смену милейшему Доктору Сане, у которого истёк срок контракта, пришла парамедик Жанна Коваленко. Лет на пять меня старше, в разводе и если верить сведениям бесценной Леночки, неплохо с того развода поимевшая, фигура такая, что не стыдно и в порнофильмах снимать, которую лёгкий медицинского вида короткий халатик только подчёркивает. Ассиметричная модельная стрижка, лёгкий макияж, без которого она даже на пляж не выходит довершает образ. Слишком эмоциональная характеристика? А я не палата мер и весов, чтобы стремиться к точности и беспристрастности. Тем более что как раз сейчас это воплощение немыслимых достоинств стоит на пирсе, придерживает явно только что прилетевшего Олафа за рукав и что-то ему интимно мурлычет. Нет, мне не слышно, я просто знаю, каким у неё становится голос, когда наша медичка видит достойного кандидата на роль второго супруга или промежуточного кавалера, призванного скрасить досуг.

- И что это ты так напряглась? – спросила, заметившая смену моего настроения Милена Милявская.

- А вон, - я кивнула вперёд, на разворачивающуюся у пирса сценку.

- Твой парень приехал? А кто это там с ним, Жанночка что ли? Боишься, что отобьёт?

- Не люблю, - отвергла я подозрения в мелочной ревности. – Достала.

- Это чем же?

- Постоянными придирками. Туда не ходи, это не делай и постоянно ей докладывай о любом своём чихе, словно бы я неразумная пятилетка, а она воспитательница в детсадовской группе. Интересно, это она так со всеми, или это особое ко мне отношение?

- Ко мне не лезет, - с явственно слышимым безразличием ответила коллега. – Но у меня страхующий - медик. Да собственно, не только у меня, у нас у всех они совмещают функции охраны и первой врачебной помощи.

- Хочешь сказать, она действительно имеет право донимать меня по поводу моего здоровья?

- Вот на этот счёт ничего не знаю, но не исключено, что Жанночке действительно поставили тебя на вид, как особу, на которую стоит обращать наиболее пристальное внимание.

- Печальненько, - я отмахнулась от грустных мыслей. В конце концов, мой парень только что вернулся и уже заметил меня и больше не отрывает от меня взгляда, и, кажется, даже о собеседнице своей забыл. Чего мне ещё, спрашивается, надо для счастья? – Ты со мной, - я кивнула в сторону пристани, - или у тебя другие планы?

- Куда? – опешила Милена. – Там же дороги нет?

- А так ли уж она нам нужна? – задала я риторический вопрос и принялась прокладывать собственный путь.

С камня на камень, огибая и перепрыгивая, я выбралась из диких скал на окультуренную территорию, разбег, прыжок и вот я уже повисаю на могучей шее, а сильные руки подхватывают и поддерживают меня снизу. Жизнь опять прекрасна!

Впрочем, спрыгнула я с этих рук довольно быстро – я конечно соскучилась, но не настолько, чтобы устраивать эротические спектакли для заинтересованной публики. Зато ничто на мешает мне обнять Олафа за руку и завести разговор о чём-нибудь таком, что интересно нам обоим.

- Тебя довольно долго не было. Там какие-то проблемы возникли?

Олафа привлекли к установке передатчика в створе портала Базы ВВКВ. Командование некоторое время поколебавшись, всё таки решило, что возможность быстрой связи с Базой в настоящий момент намного ценнее, чем повышенная секретность. А для Олафа это уже далеко не первые подобные работы, он специалист очень высокой квалификации, да и со спецификой работы на Базе знаком не понаслышке, что тоже весьма ценно.

- Да не то, чтобы проблемы – обычные накладки: часть комплектующих вовремя не подвезли, некоторые специалисты не смогли вырваться с других объектов и им пришлось срочно искать замену.

- Жажду подробностей! – несмотря та то, что именно на Базе в то время, что я на ней находилась, произошли не самые радостные события, меня тянуло туда вернуться. Или хотя бы узнать, как там сейчас дела идут.

- Обязательно, - он кивнул согласно. - Но сначала ты мне расскажешь и покажешь, что у вас тут было здесь, и заодно объяснишь, чего же тебе у родителей не сиделось.

- А! А вот это интересно. Тут действительно нужно сначала показать, а потом рассказать. Только ты, наверное, хочешь закинуть сумку в комнату и немного освежиться с дороги?

 

Олаф

Я, конечно же, хотел. И от изрядно оттягивавшей плечо сумки избавиться, тем более что, подозреваю, идти нужно в Хранилище, а туда с посторонней поклажей не пропускают. И освежиться, а главное подходящую для здешней жары форму нацепить и, оказавшись в уединении нашего домика от души потискать свою девушку. А то от проявления чувств на людях она почему-то сильно возражает.

У нас был отдельный домик на двоих. Повезло. И везение заключалось в сложном рельефе улисских островов, где невозможно выставить вместе более трёх-четырёх стандартных жилых модулей, таких, которые сбрасываются на поверхность любой планеты, куда планировалось высадить миссию для более полного обследования. Стандартная их комплектация включала общую гостиную с коммуникационным центром, в угол которой вмонтирован санузел, к ней же крепятся от одной до шести одиночных спален, в зависимости от количества членов миссии и особенностей поверхности, и пищеблок. Понятно, что такая громадная штука, пусть там даже оставалась некоторая свобода комбинирования блоков, не могла уместиться на крошечных пятачках относительно ровного марголита. Нет, для ВВКВ не составило бы труда залить всё пенобетоном и выставить жильё в стандартной комплектации, но Мегатур Стар решительно возразили против порчи природного ландшафта и нашим пришлось смириться.

С чувством, что наконец-то вернулся домой, я ввалился в кондиционированную прохладу нашего жилища. Благодать. Отвык я от Улиской жарищи, на космической станции, где застрял аж на целых три недели дольше запланированного срока, температура в основном колебалась от средне-прохладной до умеренно-комфортной. С прошлого раза в интерьере общей гостиной кое-что поменялось: по ней расползлись Мартинины вещи, по центру разлёгся новомодный травяной ковёр, а над монитором появился плакат с загадочной надписью. «И даже то, что быть не может, однажды тоже может быть». К чему бы это?

- А так, - Марта неопределённо дёрнула одним плечом. – Менесеш может вывешивать над своим столом всякие многозначительные высказывания, а я чем хуже? Тебе не нравится? Убрать?

- Да нет, пусть будет, - я был несколько озадачен. И не то, чтобы совсем не поверил, просто почувствовал, что причина была гораздо глубже, чем высказанная вслух, но момент для докапывания до истины сейчас был явно неудачным. И уже из душевой, дверцу которой специально плотно не прикрывал, спросил: - Так что, дело наше может сдвинуться с мёртвой точки?

- Я со Скифии привезла кое-какие активные образцы.

- То есть? – я высунул голову из душевой.

- Ну ты помнишь тот серый ворс? Который во все стороны торчал из комка глины в котором, предположительно, были замурованы останки чужанина?

Собственно именно за ним Мартину на Скифию и отправили. Мы предположили, что в нём могут содержаться какие-то биосенсоры, внутреннее устройство которых могло бы подарить нам новые идеи и подстегнуть весь проект. Её же задачей было выявить те из них, которые реагируют на воздействие со стороны Проводника. Ну или вытрясти из биологов особенности микроструктуры сенсоров – Мартина это умеет, вытряхивать, чтобы потом на их основе попробовать создать технический аналог.

- Ага-ага, можешь не пересказывать, предысторию я не забыл. И так же отлично помню, сколько его там было. Тебе на пол жизни должно было хватить, перебирать его, а ты почему-то справилась быстрее меня. Вот я и спрашиваю: как? Это ж как иголку в стоге сена искать.

- Иголку в стоге сена искать очень просто, если у вас имеется сильный магнит. Так вот я такой магнит и есть. Там всей работы всего-то на пару часов и было, гораздо больше времени заняло выяснение отношений с местным самодурствующим начальством.

- Про начальство, сердцем прошу - не надо, - я ещё и жалостливую физиономию скроил. – У меня слишком хорошее настроение сейчас. Лучше давай, что там про активные образцы.

- А что там про них? Часть покровов сохранила свои изначальные свойства, ну, или, по крайней мере, на меня реагирует. Я их привезла сюда. Хранятся в сейфе, там же где артефакты-контейнеры. На этом всё. Сам понимаешь, поэкспериментировать мне с ними без тебя и без заверенного плана работ, не дали.

- Но-но! Без самодеятельности! - я плюхнутся на диван (надувной, конечно, откуда нам здесь нормальную мебель взять), подгрёб Мартину себе под бок, а ноги погрузил в густой травяной ворс. Лепота! И сразу же какие-то там разговоры на рабочие темы показались бессмысленными и избыточными.

 

Мартина

Нет, эти посиделки в обнимочку пора прекращать, а то знаю я, к чему они приводят. Проверено на личном опыте неоднократно. И я бы даже может быть очень не против отметить этим делом встречу после длительной разлуки, но не посреди же белого дня! И дело здесь не в свете как таковом, просто обязательно ведь вопрётся кто-нибудь лишний в самый неподходящий момент.

 

Значительно позже, после быстрого тропического заката, когда лёгкий сумрак так быстро переходит в непроглядную тьму, я лежала на груди у Олафа и думала: как же громко у него стучит сердце. Просто таки неприлично громко. Ещё услышит кто-нибудь. Абсурдность этих размышлений до меня дошла не сразу, а когда дошла, не расхихикаться было невозможно.

- Что? – Олаф был такой сонный и удовлетворённый, что еле-еле нашёл в себе силы разлепить глаза.

- Ничего. Спи.

И сама не вспомнила потом, в какой момент закрыла глаза и уснула, да так крепко, словно из розетки меня выключили.

 

4

 

Мартина

С обнаружением прохода на родную планету хишей работы по картированию нет, не приостановились, но несколько замедлились – большую часть специалистов отозвали для других, более срочных работ. Собственно, пока осталась я одна, но вскорости к нам на подмогу обещали прислать ещё одного специалиста. Стаса, если слухи не врут, он как раз вот-вот должен был освободиться.

И это будет весьма и весьма своевременно, ибо два найденных на Улиссе живых лабиринта продолжали исправно поставлять артефакты-контейнеры и кто-то должен был заниматься их расшифровкой. У меня, к сожалению, пока получается не очень. Я тоньше других чувствую смысловые оттенки чужанских текстов, но при попытке передать их средствами родного языка, начинаю городить уточнение на дополнение и так всё запутываю, что через некоторое время сама не в состоянии понять, что же я такое имела ввиду. В результате ценность моя, как переводчика упала практически до ноля. Если бы я в то время не была занята прокладыванием путей по лабиринтам, точно бы депрессию себе заработала на почве профнепригодноти. А после чья-то светлая голова придумала доверить мне проверку и редактуру чужих переводов. Здесь дело пошло веселее.

Однако разведка куда идут путевые пояса в лабиринтах по-прежнему оставалось основной моей обязанностью и в них входило как обследование и картирование новых, так и обеспечение доступа на планету, с которой к нам прибыли хиши.

Из каких соображений её обозвали Тартаром, я не знаю. Разве что жарко здесь, как в христианском аду и под открытое небо невозможно выйти без негативных последствий. Я даже временами начинаю чувствовать себя вампиром, и не из-за того, что покусать кого-то хочется, а потому, что не могу выйти на солнце, без риска сгореть. Можно, конечно в скафандре, без проблем, он и от солнца защищает и температурный режим в нём можно установить любой, но он тяжёлый как зараза, а свободно погулять меня всё равно не отпускают. Нет, я вполне могла бы отвести на рабочие места всех, кого надо, убраться с Тартара, а в конце рабочего дня вернутся за ними, но люди не хотят быть брошенными, а я, как ни крути, их единственный на всех обратный билет. К тому же то и дело выясняется, что нужно сгонять назад за чем-нибудь забытым, и то и проводить одного из членов экспедиции для получения дополнительных инструкций и консультаций со специалистами. Нет, я не торчала на Тартаре постоянно, это было бы нерационально, но надолго задерживалась там часто.

День сегодняшний не стал чем-то из ряда вон выходящим, я водила туда-сюда людей, участвовала в тестировании техники, которая со временем будет выполнять наиболее муторную часть моей работы. Когда активный элемент заменили на пучок волосков из шкуры Иного, аппарат без проблем стал проходить из мира в мир, только вот предсказать заранее в какой именно было совершенно невозможно. Из одного лабиринта как правило имеются выходы в пять-шесть разных мест: на далёкие, неведомо где расположенные планеты, на какое-нибудь сооружение Иных, находящееся в глубине космоса, или в другой такой же лабиринт на Улиссе. Как повезёт. Мне, когда я устанавливала аппарат на нужную дорожку, везло чаще остальных попасть туда, куда было запланировано, а Олаф со своей командой пытались отследить закономерности.

В общем, много работы, на которой некому было меня подменить, ибо когда остальных коллег экстренно раскидали по другим точками, я в очередной раз наплевала на нормы выработки и к концу дня чувствовала себя пустышкой со звенящей от усталости головой. Работа-то такая, что не схалтуришь, малейшая утеря сосредоточенности и вместо Тартара мы попадаем на какую-нибудь другую планету. После такого ударного, во всех отношениях денька, самое то развалиться на скамейке упершись спиной в своего парня и наслаждаться последними вечерними тёплыми лучами Улисского солнышка, на которых нет риска обгореть. После многочасового (в сумме) пребывания на Тартаре, это начинаешь весьма и весьма ценить.

- Так долго находиться на солнце – вредно, - невзначай заметила проходившая мимо нас Жанна. Вялая неприязнь, практически сразу возникшая между нами, постепенно принимала форму конфликта.

- Между прочим, она права, - встрепенулся Олаф.                                 

Нет, мне, конечно льстило, что он проявляет обо мне заботу… Нет, вру, не льстило ни капельки, наоборот, раздражало, что мой парень прислушивается к словам какой-то посторонней лахудры.

- Я сама могу определить, сколько много, а сколько как раз, - несколько более раздражённо, чем заслуживала эта ситуация, отозвалась я.

Вот же гадство какое, всего несколько невзначай брошенных слов, и вечер, считай, испорчен.

 

Олаф

Был ещё один нюанс моей работы в качестве страхующего, от которого я не был готов отказаться ни за какие коврижки. Хождения по порталам. Я и Мартина. У неё фото-, видео- и прочее регистрационное оборудование, у меня – портативная пусковая установка, которая вывешивает маяк на орбиту новооткрытой планеты. За минианализатором приходится возвращаться, он хоть и считается довольно компактным, но утащить всё в одну ходку всё равно не получается. Мы хоть и в скафандрах, но таков порядок, данные по физическим параметрам среды входят в элементарный комплекс обследования новооткрытой территории. И далеко не все из них пригодны для проживания.

Раньше мы ходили и более широким составом, но тогда приходилось обследовать все планеты подряд на предмет нахождения местообитания хишей и работы было на порядок больше. Теперь только вдвоём. Сколько я за этот год повидал – большинству людей нескольких жизней на это не хватит.

 

Мартина

Утро следующего дня принесло хорошие новости: прибыл Стас со своим новым напарником. Я, конечно же, помчалась их встречать, с высокой колокольни наплевав на то, что по расписанию у меня сейчас совещательный час. С кем я, спрашивается, буду так экстренно совещаться? Всех, кого надо я и так достану, практически в любой момент.

Как оказалось, я не одинока в своих устремлениях – на пирсе поджидала, то ли меня, то ли новоприбывших ещё одна личность. Я даже толком пообниматься со своим бывшим сокурсником и познакомиться с его новым напарником не успела.

- Мартина, дорогая, - мурлыкнул у меня над ухом приторно-сладкий голос. - Ты опять нарушаешь режим дня. Нехорошо.

Ещё и коготками в моё плечо эдак, с демонстративной небрежностью вцепилась. Я немедленно сделала шаг в сторону.

- Не лезьте в мои дела! – как можно более ровным голосом ответила я. - Они находятся вне вашей компетенции.

- А это мой новый подопечный? - Снова мурлыкнула Жанночка и оглядела моего сокурсника ласковым взглядом – Стас аж зарделся.

- В каком смысле? – спросил он и даже чуть отшатнулся.

- В профессиональном. Я парамедик. Жанна, - и она с улыбкой протянула руку для рукопожатия.

- Яхнин Андрей Семёнович, - на протянутой ладони сомкнулась другая, больше похожая на стальной капкан, чем на обычную человеческую конечность. – Я тоже парамедик и страхующий этого молодого человека. Пойдёмте, введёте меня в курс дела и принятых на этом объекте порядков.

С некоторой задержкой, но Жанна перенесла своё внимание на новый объект и без особого сопротивления, хоть и с некоторой неохотой пошла «вводить в курс дела».

- Развей мои сомнения, - к Стасу вернулся дар речи. – Это же не твоя новая страхующая?

- Да ни в жизнь! – открестилась я. – Это просто заноза в мягком месте, которая слишком много о себе воображает.

- Слишком фигуристая для занозы, - Стас плотоядно ухмыльнулся, и наградил долгим взглядом удаляющуюся парочку.

- Не знаю, не знаю, я слегка не того пола, чтобы ценить подобные нюансы, - легкомысленно ответила я.

- Да я это не к тому, - Стас внезапно перестал дурачиться, вскинул сумку на плечо и побрёл с пирса, - я к тому, что хорошо, что ты своего парня на эту фифу не сменила. Стабильность – наше всё.

- Да ну брось, - я направилась следом, - разбить устоявшуюся пару Проводник-страхующий, насколько я знаю, не так-то просто, они сохраняются не то что годы, десятилетия.

- Это хорошо, - бодро кивнул Стас.

- Хочешь сказать, что твой страхующий тебя настолько устраивает? – я подозрительно сощурила один глаз. Если честно, то идеальный напарник для Стаса мне представлялся как-то по-другому. Как фигуристая дама или молодой военный примерно тех же габаритов и примерно такого же возраста, что мой бывший сокурсник.

- Поначалу не рискнул отказаться, - Стас поёжился, словно бы от озноба. – А потом привык, с ним удивительно спокойно.

О, тут я его хорошо понимаю, я бы тоже не рискнула. Стасов страхующий был раза в два, а то и в три, старше нас, невысокий, сухопарый, со скованными движениями, что скорее всего говорило о последствиях какой-то давней травмы. С серовато-седыми волосами, про такие говорят: «соль с перцем», острым, колким взглядом и словно бы вдавленными скулами и при совершенно славянской внешности он отличался настоящей восточной невозмутимостью. Очень неприятный тип, но при этом компетентный настолько, что с профессиональной точки зрения претензий к нему нет и быть не может – знаю я этот типаж.

- … да и со своей работой он, пожалуй, справляется получше меня, - эхом, на мои мысли откликнулся Стас.

- А это, в сущности, главное, - согласно кивнула я. – Ладно, пойдём, узнаем, где вас поселят, а потом, если захочешь, и если меня никто ни на что более срочное не дёрнет, проведу для вас кратенькую экскурсию по местам боевой славы.

- Экскурсия – это хорошо, одобрительно кивнул Стас. – По крайней мере, ты здесь уже давно, и если что, подскажешь, не придётся самому тыкаться и догадываться, что именно от меня на этот раз хотят.

Я вполне могла его понять, сама, помнится, сокрушалась об отсутствии старших коллег, которые могли бы поделиться опытом. Он, чужой опыт, мне бы и сейчас не помешал – я продолжала осваиваться со своими эмпатическими способностями. Самостоятельно, без какого-либо стороннего руководства, что было не слишком хорошо и удобно. Эх, и когда же мне передадут копии дневников нашей гадалки?! Или Милена просто забыла о моей просьбе? Надо напомнить.

 

Начать так называемую экскурсию я решила со своего любимого лабиринта – он как раз сейчас оказался свободен. Олаф, со своими ребятами только что выкатили возлюбленный свой агрегат, и экспрессивно выражаясь на тему его внутреннего устройства, опять меняли какие-то недостаточно подходящие узлы. Нет предела совершенствованию. Олаф мне кивнул, одарил моих спутников пристальным взглядом, но вернулся к работе.

- Не огорожено ничем, - недовольно проговорил Яхнин, который ввёлся в курс медицинских дел поразительно быстро. Не слишком громко, но, впрочем, и не понижая голоса. – Куда только служба безопасности смотрит?

- А зачем? – задала я встречный вопрос. – Это же не «живой» лабиринт, тут таких как этот по два-три, на каждом острове и для большинства это просто каменные спирали с тупичком на конце. Ничего интересного. А от нас со Стасом их незачем ограждать, нам и так, в любом случае в них работать придётся.

Мы вступили под прохладные своды моего рабочего лабиринта – сколько бы раз я это не делала, а переход из жаркого полудня в блаженную прохладу каменных стен всё равно удивляет и заставляет подобраться.

- На Тартар ведёт третий ближне-дальний путь.

Как ни странно, по таким описаниям путей иных могла ориентироваться не я одна, они были понятны абсолютно всем проводникам.

- Ага, нащупал, - отчитался Стас. Его страхующий, который везде тенью следовал за нами, ухватил своего подопечного за свободную руку.

- Первый ближне-дальний ведёт на бескислородную планету, если туда случайно попадёшь, выходить за пределы лабиринта не рекомендую, хотя в самом в нём можно находиться неограниченно долго. Вообще, привыкай к тому, что лабиринты для таких как мы – одно из самых безопасных мест.

- Да? – вмешался в разговор Андрей Семёнович и голос его прозвучал очень холодно. – У меня по этому поводу совершенно иная информация.

- Вполне возможно, - когда я говорю о работе, меня не сбить, ни расстроить недоверием невозможно. - Я передаю свой личный опыт и свои собственные ощущения, в служебных инструкциях может содержаться совсем иная информация. В частности, в данном случае для нас значение имеет сам факт нахождения в системе лабиринтов. Там, конечно, можно заблудиться или сдуру вышагнуть из них в мир с неблагоприятной для человека средой, но это известные опасности, от всех остальных мы там защищены, а их в этом небезопасном мире больше, чем я смогу придумать.

- Нам рассказывали, - нахмурился Стас, припоминая, - что был один случай, когда Проводник со своим страхующим шагнули из лабиринта прямо в безвоздушное пространство. Погибли оба.

- Я тоже об этом случае слышала, и мы с Олафом даже пробовали поднимать документы. Не то, чтобы разобрались, но факты в них описанные, поддаются множественной интерпретации. На практике же, если лабиринт-приёмник повреждён настолько, что не в состоянии поддерживать постоянство внутренней среды, он перестаёт функционировать. Обрубается от общей системы, если так понятней. Впрочем, эти мои рассуждения правил техники безопасности не отменяют, я и сама до сих пор по лабиринтам хожу исключительно в защитном скафандре.

Андрей Семёнович, согласно кивнул, а Стас потребовал:

- Дальше давай!

- Даю. Второй ближне-дальний как раз такой, как я говорила – никуда не ведущий. Нащупать его ещё худо-бедно можно, а вот ни удержать надолго, ни тем более пройти не получится. Дальний-дальний только один и он ведёт в каменистую пустыню. Атмосфера кислородная, но его там для нормального функционирования человека маловато, долго не продержишься, да и холодно как в эскимосском аду. Ближних-ближних тоже три, я потом на карте тебе покажу, на какие острова Улисса они ведут.

- И мне покажите, - уронил веское слово Яхнин.

- Это само собой разумеется, - успокоила его я. - Что ещё?

- Ещё о Тартаре расскажи, - глаза Стаса разгорелись энтузиазмом, его страхующий недовольно поджал губы, но промолчал.

- И расскажу, и даже свожу показать, только не прямо сейчас. На такие эксперименты, прямо с дороги и толком не отдышавшись, не идут.

Господи, надо же, какая я стала благоразумная, кто бы поверил! Олаф вот не верит, ибо такой я становлюсь, когда нужно давать инструкции кому-нибудь другому, а сама по-прежнему готова ввязаться в любую авантюру.

- Тогда живой лабиринт, - тут же внёс новое предложение Стас.

- О, это сколько угодно, - я направилась к выходу. Тем более что Олаф со своими ребятами закончил возню с агрегатом и жаждал в очередной раз его опробовать. – Его, а так же наши рабочие боксы, которые находятся в отдельном помещении, вместе со складом обнаруженных артефактов.

- Кстати, а там эти пути есть, ты пробовала по ним ходить? – спросил Стас, следом за мной поднимаясь по лестнице. Рельеф на Разбойничьем гораздо более сложный, чем был на Тощей Черепахе, дорог здесь почти нет, сплошные лестницы, вверх-вниз, вверх-вниз, а все более-менее ровные участки застроены зданиями и сооружениями.

- Есть мнение, которое я, кстати, разделяю, что живой лабиринт – лабиринт повреждённый. Не до конца, но какие-то настройки там определённо сбиты, потому и появляются время от времени все эти артефакты-контейнеры.

- Это я знаю, - нетерпеливо перебил меня Стас. – Но пути?

- Те, которые ведут туда, функционируют как надо, стабильно, это, я кстати, на себе опробовала.

- И вам это разрешили? – удивился Стасов страхующий. Вот, кстати, кому наши лестницы не доставляли ни малейших затруднений – дыхание даже не сбилось.

- Это было в те далёкие времена, когда обо мне как о Проводнике никто не знал, да и вообще, всё вышло случайно. А сам живой лабиринт опробовали совсем другие люди – меня туда не пустили, пути там действенные, но срабатывают рандомно, забросить могут куда угодно и вот если куда не стоит соваться, так это туда. Потому как если во время первой попытки испытателя закинуло на один из островов Уллиса и он связался с нами почти сразу же, как только наружу вышел, то во время второй, попал на какую-то иную планету и вот тогда уж набегался по лабиринтам, пока к людям сумел вернуться. Тут все от беспокойства чуть не поседели.

- А он, этот проводник один был, без страхующего?

- Вдвоём, но что это изменило? Кстати, и без напарников-страхующих нам тоже перемещаться приходится довольно часто, не по неизведанным маршрутам, понятное дело, по давно протоптанным дорожкам. Я же говорю, проход по лабиринту считается достаточно безопасным и всё равно то и дело приходится за собой таскать людей, по одному за раз, и грузы. Практически как в той детской задачке о волке, козе и капусте.

Мы дошли до живого лабиринта, и тут вышла заминка. Этот объект, в отличие от всех остальных был огорожен со всех сторон и если мои допуски позволяли проходить куда угодно, то те, что имелись у Стаса и его страхующего, ещё нужно было активировать. Яхнин степенью безопасности оказался доволен. За ним шли наши рабочие боксы и сейфовая комната с накопившимися там артефактами-контейнерами. Хорошо, что они именно сейчас прибыли, а то нашу добычу скоро складывать некуда будет.

- Интересно, - протянул Стас, оглядывая плотненько забитые стеллажи. – А как их можно в норме получить, из нормального, исправного лабиринта?

- Никто не знает, - я задвинула тяжёлую дверь. – Может быть следует как-то по-особому формировать запрос, а может быть нужно просто оплачивать. В нашем-то метро, чтобы получить баночку газировки из автомата, нужно туда предварительно монетку кинуть.

- Эксперименты в данной области не разрешены, - немедленно отозвался Стасов страхующий.

- А хоть бы и так? – легкомысленно пожала я плечами. – Обыкновенных лабиринтов пруд-пруди, захоти кто-нибудь опыт поставить – и проконтролировать было бы сложно. Только вот всё равно никто не знает даже с какой стороны к этой задаче подступиться.

Яхнин чуть заметно недовольно поджал губы – подобная постановка вопроса была ему и непонятна, и неприятна. Слишком легкомысленно и безответственно.

 

5

 

Олаф

Группу «Поиск» переименовали в проект «Контакт», раз уж нужное место и самих хишей мы уже нашли и теперь дело за тем, чтобы познакомиться с ними поближе. Избытком фантазии наше командование не страдает, это правда. А вместе с изменением названия и основной сферы деятельности, нас передали под юрисдикцию другого отдела. Точнее, капитана Маркина уже отозвали, а другого человека ему на смену ещё не прислали. То ли не могли решить, кому доверить проект, то ли нужный человек пока занят на не менее важной работе, то ли добраться пока не успел – расстояния-то у нас теперь космические.

Зато нам выделили целую дюжину молодцев из корпуса сопровождения (двое из которых оказались девушками), обязанностями которых как раз и являлась охрана исследовательских экспедиций на свежеоткрытых планетах. Впрочем, не стоит думать о них как о безмозглой силушке, кроме навыков отстрела потенциально опасной живности, все они обладали немалым багажом знаний в самых разных отраслях. Впрочем, учёные-полевики тоже быстро обретали минимальные навыки самозащиты - жизнь заставляла.

И как раз эти прибыли в кратчайшие сроки.

- Рустам Алибеков, - протянул мне руку для рукопожатия очередной азиат. – Командир отделения планетарной разведки 3/16. Можно просто Рустам.

Остальные бойцы заняли стойку вольно, однако расползлись так, что бы перекрывать все направления. Нервирующая обстановка, если не знать, что в данном случае это всего лишь вбитый годами тренировки рефлекс, которому проще подчиниться, чем игнорировать.

- Руководитель группы «Контакт» Олаф Задорожный, - представился я в ответ. – Временный. До прибытия нового командира.

А выясню, кому сказать «спасибо» за то, что назначили меня на эту должность, пусть даже временную, обязательно скажу. Какой из меня контактёр? Я технарь, главспец и руководитель конструкторской группы и понятия не имею, как организовывать работу в поле. Беглое обследование планет, на которые имеются выходы из лабиринтов – не в счёт, это совсем другое.

Рустам мельком глянул в сопроводительные бумаги.

- Здесь идёт речь о группе «Поиск».

- Шла, - согласился я. – С вашим, прибытием у нас меняется основное направление деятельности, соответственно и название нам тоже поменяли.

- Сработаемся, - решительно кивнул Алибеков, то ли делая выводы, то ли давая установку на будущее, и тут же принялся проявлять активность.

Первым делом расселил своих людей, сунул нос в оба лабиринта: и в живой (дальше входа которого автоматика его не пустила, чем командир, иррационально, остался доволен) и в рабочий, в лаборатории научного сопровождения, в каптёрку островной охраны, на медпункт, в моё конструкторское бюро и на рабочее место переводчиков, где был задержан Стасовым АСом. И всё это ещё до обеда.

А после обеда мы собрались на очередную рабочую пятиминитку в расширенном составе, для того, чтобы ввести в курс дела новых членов нашей команды.

- Мне бы хотелось узнать особенности специфики работы на данном объекте. Вкратце, - первым, что было не слишком вежливо поскольку он не являлся здесь хозяином, начал Рустам. По-видимому, для этого парня всякая там неловкость и прочая деликатность были нехарактерны. – Нас настолько спешно сдёрнули с предыдущего задания, что цель нынешнего сообщили очень и очень вкратце. Кто, куда, зачем и кто за что отвечает. Обещали, что подробности нам сообщат на месте.

Повисла долгая, очень долгая пауза и не потому, что нам сказать было не чего, просто этой самой специфики было столько-о… а каким именно опытом обладают новые члены нашей команды а что для них будет внове…

- Первым делом, - начал я, как самый главный, - хотелось бы узнать, приходилось ли вам раньше использовать лабиринты чужих?

Рустам легко пожал тяжёлыми печами:

- Попадались. Специальной комиссией их признали пригодными для использования в качестве временного убежища, поскольку внутри лабиринтов постоянно поддерживается подходящая для дыхания газовая среда, - без запинок, как по писаному (а скорее всего и действительно процитировал пункт какой-то загадочной инструкции) оттарабанил он.

- А перемещаться и их помощью? Нет? Не доводилось?

Он снова чуть заметно пожал плечами, в том плане, что сам понимаешь, это не самое общедоступное развлечение.

- Тогда по поводу специфики продолжу я, - легко подхватила Мартина. – Пока на Тартар нам доступен только один путь, через второй лабиринт с Разбойничьего. Из присутствующих здесь провести вас можем мы со Стасом, вон он сидит, но обычно на этом объекте работаю я.

- Что значит провести? – уточнила Алекса, которая, как мне уже стало известно, занималась сбором данных.

- Обыкновенно. Взять за руку и провести. Входим в один лабиринт, идём-идём, выходим из другого лабиринта на другой планете. И проносим то, что можем поднять. Это важно. Потому, что когда мы пробовали протащить за собой тележку на колёсиках, лабиринт не срабатывал. Опять же, если за ведомого сзади уцепится кто-нибудь ещё, все мы останемся на месте.

- Это, как минимум, означает, что на Тартаре у нас есть и будет только то, что мы сможем протащить через лабиринт, - опять взял я слово. – То есть, транспорта у нас там нет, жилых модулей тоже. И так будет до тех пор, пока разведчики, со своей стороны, не наткнутся на эту планету – спутников мы на орбиту вывесили даже несколько штук и они пищат на все лады во все электронные потроха. Не пропустят. Так, что ещё? – я обежал взглядом по членам своей команды, выискивая, кто следующий дополнит общую картину своими данными.

Слово взял руководитель исследовательской группы Демиденко Сергей Палыч:

- Ну, что вам следует знать в первую очередь? Атмосфера на Тартаре пригодна для дыхания без ограничений – без респираторов можно вполне обойтись, по крайней мере, на открытых участках. При входе в лес я бы всё-таки рекомендовал их одевать: мало ли чем там надышаться можно. Но самое главное, это местное солнце, оно там весьма и весьма агрессивное. В чём причина этого явления мы пока не выяснили, на Тартаре не настолько жарко, но вполне достаточно на пару минут выставить оголённый участок кожи, чтобы заработать себе солнечный ожог. Так что работаем либо под навесом, либо в защитной сбруе.

- А защитным плёночным кремом не пользуетесь? – вклинился в образовавшуюся небольшую паузу Рустам.

- Даже не слышали о таком, - тут же насторожился я. - Интересно, почему? Обычно новинки мимо нас не проходят.

По крайней мере, лёгкие скафандры с модифицированными перчатками мы получили чуть ли не в первых рядах. И портативные водоочистители тоже.

- Не наша разработка. Одна частная контора для колонистов на Марше создала, там тоже климат не ах. Но отдел снабжения уже, закупил пробную партию и, насколько я знаю, их уже вполне удачно опробовали.

- Надо будет тоже заказ сделать, - пометил я для себя. – Продолжайте, пожалуйста, Сергей Павлович.

- Спасибо, - тот благодарно кивнул. – Воду пригодную для питья добываем на месте, причём для её получения достаточно одного цикла очистки. Теперь по поводу биоты: найдено несколько видов условно-съедобных растений и животных. Два вида ядовитых для человека псевдонасекомых, одно жалящее растение. Есть крупные хищники, с воздуха мы их засекали, но к нашей стоянке они не приближались, изучить более подробно возможности не было. Информацию по ним я вам скину.

- А вообще, - я вспомнил ещё один момент, с которым новичков следовало ознакомить, - у нас тут налажена внутренняя сетка, куда каждая группа, ежедневно, скидывает обновления по своей работе. Потом получите доступ – глянете. И на вас я тоже отдельную директорию заведу.

- Отлично, - кивнул Рустам в то время как сопровождавшая его девушка что-то очень быстро себе помечала. - А что у нас с картами? Есть уже?

- Съёмка части поверхности с километровой высоты. Без детальной прорисовки. С аппаратурой, той, что у нас здесь и той, что работает там, познакомитесь на месте. Ещё вопросы есть?

- После того, как сойдём на поверхность, их появится масса, а сейчас пока один: сколько времени прошло с тех пор, как было достоверно установлено, что эта планета – место происхождения хишей. Почему до сих пор не предприняты никакие шаги для того, чтобы вступить с ними в контакт?

- Потому, - хмыкнул я, - что с одной стороны мы их вроде как нашли, а с другой, вроде как и нет. На съёмке, сделанной в разное время в разных местах отчётливо видны одиночные хиши. Один раз убегающий от какого-то местного хищника, второй – деловито пересекающий равнину, третий, очень нечёткий, в скалах, четвёртый вообще труп, впрочем, вполне узнаваемый. И притом ни намёка на их поселения. Все четыре эпизода есть в сети, можете потом на них полюбоваться. Туда же сбрасывается съёмка, которую ведут три-четыре постоянно находящиеся в воздухе коптера. Её в свою очередь в обязательном порядке отсматривает три – четыре человека, на случай если оператор что-то случайно упустил.

- И до сих пор ничего? Как такое может быть?

- Такое может быть, если они не живут на открытой поверхности и выбираются туда только при острой необходимости. Лес. Или пещеры. Но леса там обширны, многие и многие квадратные километры, а пещеры ещё обнаружить нужно. Так что мы пока застряли на поиске оптимального места, с которого следует начать детальное обследование закрытых мест.

- Я слышал, существует вероятность того, что Тартар – мифическая прародина Чужих, а хиши, это что-то вроде кошек, ну или собак, в общем, бывших домашних животных, доразвивавшихся до самостоятельного разума. Достаточного, чтобы использовать технику бывших хозяев.

- Я тоже слышал эту теорию, - кивнул я, впрочем, без особого энтузиазма. – Постройки Чужих, кроме того лабиринта, через который мы попадаем на Тартар, до сих пор не обнаружены. И даже если учитывать то, насколько хорошо они, как правило, вписаны в ландшафт, всё равно хоть что-то да должно было найтись. Нет, мы, конечно, не оставляем поиски, но очень сомнительно.

- Ясно. Значит это и станет, на первое время, нашим заданием, - подвёл итог Алибеков. – Поиски.

То, что кроме обеспечения безопасности базы на Тартаре и дальних вылазок (это подразумевалось по умолчанию) они берут на себя ещё и эту работу, стало хорошей новостью.

 

Мартина

Почему этих ребят иногда за глаза обзывали «экспедиционным корпусом» я так и не поняла, по-моему, звучит очень походящее. Может быть, я просто недостаточно подкована в истории? Но команду нам выделили отличную. Нет, правда, мне нравятся такие: спортивные, подвижные, добродушные и активно интересующиеся всем подряд. За командира у них был Рустам Алибеков – ещё один узкоглазый азиат с совершенно нечитаемой мимикой, мало нам Садыкова было. Две девушки – их замечаешь в первую очередь – Александрина, которая предпочитала, чтобы её звали Алексой, отвечала за информационную поддержку и была комплекцией примерно как я, разве что чуть повыше и Василиса, которая не терпела никаких сокращений своего имени, была из силовиков и стать имела соответствующую. Были ещё ребята по фамилиям Рыжков, Рыжов и Рыжиков. У всех троих, до того как их определили в одну команду было прозвище «Рыжий» вне зависимости от природной масти и, кстати, в реале никто из них рыжим не был.

На Тартар, на ознакомительную экскурсию с будущим местом работы я отвела ребят сразу после окончания совещания. И у Рустама тут же возник первый из обещанной массы вопросов:

- И сколько таких ходок за день ты можешь совершить? Есть какие-то ограничения?

- Есть конечно! Даже приборы и те перегреваются, а я живая.

- Так сколько?

- Ближе к пятидесяти, точной цифры не назову, сам понимаешь, от самочувствия и работоспособности зависит. И не все переходы подряд. С перерывами на отдых.

- А что случается, когда слишком устаёшь?

- А тебе зачем? – хмыкнула я. До сих пор такие вопросы только Олафа волновали.

- Я должен знать, чем рискуешь ты, и чем рискуем мы.

- В основном рискуем задержаться надолго в не совсем приспособленном для жизни месте. Ну как надолго? На несколько часов. Но когда дело к ночи и хочется поесть и баиньки, а кандидатов на переход не один, а целая очередь, дело может затянуться. И на следующий день я буду способна на меньшее, чем обычно.

- Не годится, - нахмурился Рустам. – С такой беготнёй туда-сюда мы так ничего толком не сделаем, нужно организовывать на Тартаре постоянную базу. Более, так сказать, основательную.

- Ну, ты командир, тебе и карты в руки, как скажешь, так и сделаем. А вообще на Тартаре есть постоянный пост. Как минимум два человека остаются здесь на ночь. Охранять, у приборов дежурить, ну и вообще.

- Это понятно, - согласно кивнул он. – Но этого совершенно недостаточно.

То, что наша база его не впечатлила, было заметно сразу. Если честно, на меня она произвела бы примерно такое же впечатление, если бы я не знала, сколько трудов было положено, чтобы построить хоть такое. Открытые палатки, скорее даже навесы из тонкого, фольгированного материала, который лучше всего защищал от вредного излучения, на каркасе из полых составных трубок. Под ними столы, тоже лёгкие и складные с кое-каким оборудованием и открытые стеллажи. На всём на этом в упорядоченном хаосе навалено различное барахло, потребное для работы. Понятное дело, что цемент и кирпичи, нужные для постройки более-менее настоящего здания я не протащу. Нет, протащу, конечно, но времени на это уйдёт… А для того, чтобы использовать местные ресурсы, мы о них пока ещё недостаточно знаем да и рук рабочих не хватает. Все, кого я провожу на Тартар, заняты гораздо более важными делами, чем рубка и пиление. Может быть, теперь что-то изменится.

- Надо переходить на местные ресурсы, - эхом к моим мыслям отозвался Рустам и пошёл, в очередной раз обходить освоенную нами площадку.

 

Олаф

После того, как капитана Маркина перевели на другое место службы, комцентр практически опустел. Нет, как временный заместитель его мог занять и я, но у меня было своё рабочее место, удобное и обжитое. Сергей Палыч игнорировал его, похоже, из тех же соображений и даже Рустам Алибеков не захотел его занять – предпочёл сразу обустраиваться на Тартаре ибо обеспечение безопасности рабочей группы именно в этом районе и являлось его основной задачей. Так бы и остался комцентр совершенно заброшенным, если бы не пункт связи, а он у нас, в отличие от того, что был на Тощей Черепахе оборудован по высшему разряду. Теперь, для того, чтобы снять сливки с инфосайтов совершенно не обязательно тащиться на Парадиз. Как и для того, чтобы получить очередное ЦУ от командования, да и вообще связаться с кем угодно – межпланетка у нас тут тоже есть. Служебные разговоры – за счёт ведомства, личные за собственный, но куда нам тут ещё тратить зарплату, если живём мы, считай, на полном обеспечении? Так что пункт связи продолжал активно использоваться и для личных, и для служебных целей.

Марта, к примеру, пользовалась этим преимуществом регулярно: созванивалась с родителями и, время от времени с приятелями, которых оставила жить в своей городской квартире на Земле. Обычно это были короткие сеансы связи: привет-пока и убедиться, что у родных и близких всё в порядке. Межпланетка – штука очень недешёвая. Но сегодня она что-то подзадержалась. И вышла какая-то нехарактерно задумчивая и даже почти встревоженная.

- Что-то случилось? – я не мог не подойти и не спросить.

- Да можно сказать ничего. С родителями поговорила.

- Ну и? – обычно из неё слова не приходится выдавливать.

- Ну и задумались мои предки о том, чтобы завести ещё одного ребёночка, пока не поздно. Я-то выросла настолько окончательно, что даже в гости выбираюсь хорошо если раз в год на пару дней.

- Ах, вот оно что! – нет, правда, могу себе представить, какой сумбур в голове может вызвать подобная новость.

- Да нет, - она хмыкнула, почти развеселившись. – Я об этом знала, они давно об этом подумывают. Но вот недавно, наше дорогое правительство, Скифское, я имею ввиду, начало делать прозрачные намёки на ту же тему. Мол, дорогие сограждане, одна деточка у вас получилась очень уж способная и талантливая и не хотите ли попробовать ещё, вдруг другая получится не хуже? Сам знаешь, откуда берутся способности Проводников и каким образом наследуются, до сих пор не выяснили, а ни у кого из наших пока ещё детей не было.

- Ближайших родственников проверяли, - кивнул я. Мне, как страхующему, такую информацию знать было положено. – Но толком ничего не выявили – ваши способности становятся заметны после длительного обучения и взаимодействия с образцами чужанского наследия.

- Но со Скифии я одна такая. Так что наши, прочухав какое это может быть выгодное дельце, решили попробовать сделать собственный вклад в будущее.

- Колонисты расчётливы, этого у вас не отнять. И что твои родители?

- А они в сомнении и уже почти решили отказаться от этой идеи. Мол, не дело это, когда на ребёнка, ещё до его рождения возлагаются такие надежды. Ну и, а вдруг они не оправдаются? А вдруг оправдаются?

- А ты что?

- А я спросила, довольны ли они, какой получилась я? И неужели не смогут послать подальше всех доброжелателей? Я, знаешь, уже как-то привыкла к мысли, что у меня появится маленький братишка или сестрёнка. Ну и вообще…

«Ну и вообще» - это, конечно, аргумент. И я не стал заострять её внимание на том, что когда-нибудь подобный вопрос встанет и перед нами. Это сейчас мы просто влюблённая парочка, наслаждающаяся новизной ощущений (всё ещё новизной!) и обществом друг друга. Но когда-нибудь, возможно довольно скоро, придёт пора выстраивать наши отношения на более серьёзном фундаменте. И дети. Мои родители хотят внуков, да и сам я не собираюсь оканчивать жизнь одиноким пенсионером. Но сейчас об этом заговаривать явно не время.

 

Мартина

Я не люблю заниматься спортом, и сколько бы Олаф втихаря не хихикал над этим моим утверждением, я его действительно не люблю. Лезть на велотренажёр и тупо крутить педали или равномерно перебирать ногами по беговой дорожке, скучно, господа, и не интересно. Так что тренажёрку, оборудованную на Разбойничьем для поддержания формы всего коллектива, я раньше обходила стороной. Ну, разве что за компанию с Олафом, но это, согласитесь, совсем иное.

Теперь же, с появлением отделения 3/16, я туда зачастила: заниматься в компании совсем не то, что качать мышцы в одиночку. Тем более что ребята не висели на тренажёрах, а чаще всего практиковали какую-то замысловатую йогу (и меня, заодно, подучивали).

В качестве спортивной формы у нас все поголовно использовали подстёжку от комбеза, и у меня даже не возникало вопроса: почему? Мягкая, гигроскопичная ткань нейтрального чёрного цвета, без лишних швов и застёжек – облачаться в костюмчик следовало растягивая ворот, длинной до локтя – рукава и по колено – штанины. Очень удобно. А то, что она при этом обрисовывает и подчёркивает все физиологические изгибы, никого не смущало: контингент в ВВКВ подобрался такой, что мог скорее похвастаться физической формой, чем её же застесняться. Так что выглядели мы все, как одна команда, тренирующаяся перед какими-нибудь состязаниями, и появление девушки одетой в яркий фитнес-костюмчик, не могло остаться не замеченным. Жанночка, конечно, кто же ещё? Тем более что перед тем как занять место на тренажёре, она подошла к моему, мельком глянула на показания секундомера, небрежно бросила:

- Поосторожнее с нагрузками, не перетренируйся.

И удалилась заниматься.

Что мне хотелось, так это бросить всё прямо сейчас и удалиться куда-нибудь туда, где этой особы гарантированно не будет. Но ещё полчаса я выдержала из чистого упрямства.

 

Олаф

О том, что нам назначили нового начальника, я узнал из очередной новостной сводки. Лоренсо ди Пайва – один из заместителей Менесеша, видимо в гору пошёл, раз ему поручили столь масштабный проект. Однако, странно как-то: нам его не представили, распоряжений никаких не поступало, просто хоп, и я теперь не и.о., а у нас имеется постоянный начальник. Где-то там, далеко, а по текущим делам кто будет решения принимать?

Горя желанием поделиться новостью хоть с кем-то, завернул к медпункту, где в это время должна была находиться моя Марта. Оттуда доносились голоса. Нет, я не нарочно подслушивал, просто дверь осталась открытой, а говорили девушки достаточно громко. И не нужно было быть гением аналитики, чтобы сообразить, что это Мартина продолжает бодаться с нашей медичкой, хотя что они не поделили, до сих пор понять не могу. По-моему, вполне приятная девушка.

- Так, теперь последнее, - голос Жанны звучал сонно-равнодушно. – Вот этот препарат, разработан специально для условий Тартара. Крем, образующий защитное плёночное покрытие.

- Мне о нём говорили. Уже доставили? – в тоне Марты зазвучал нескрываемый интерес.

- Это не тот, что создавали для Марша, этот, вариант, как я уже упоминала, модернизировали специально для нас, - в голосе её зазвучало некоторое раздражение, но тут же он вернулся к нейтрально-доброжелательному с лёгкой ноткой пренебрежения. Эгей, да тут не только моя Марта блажит, её оппонентка, тоже её недолюбливает, просто лучше это скрывает. – Вам надлежит опробовать его на себе и о результатах доложить мне. Схему испытаний вам расписать или вы и так всё знаете?

- Я не нанималась тут подопытным кроликом работать! – моментально взбеленилась Мартина и тут же вылетела в дверь, едва не снеся меня. – Нет, Ты слышал?!

- Слышал-слышал, - я приобнял её за плечи, чтобы немного успокоить, ну и так, просто приятно было к ней прикасаться. – Вас попробуй, не услышь. А пойдём-ка мы к Рустаму, им тоже этот препарат должны были доставить, узнаем, что за испытания такие и что они об этом думают.

Остров – это такое замечательное место, где никого не приходится искать долго. Тем более что грузы для отделения планетарной разведки доставили в таком количестве, что в разгрузке участвовали все члены команды, остававшиеся на Улиссе. Алибеков был в их числе.

- Да ну, ерунда, не берите в голову, для каждой планеты его дорабатывают, под спектр местного светила – технология отработанная, нам тоже этого крема целый ящик доставили, - разом отмёл он наши невнятные подозрения.

- А что там с опытами на живом человеке? – Мартина вопросительно склонила голову, глядя на него сверху вниз.

По себе знаю, как действует на мужиков этот взгляд любопытной беззащитной девочки и Рустам не стал исключением, тут же отставил в сторону коробку, которую собирался куда-то нести. Блин, и когда же настанут времена, когда вокруг Марты перестанут собираться все наличные парни?! Нет, я знаю, что специально она ничего такого не делает. Но раздражает.

- Да ничего особенного, это как с тестами на аллергию, делали тебе такие? – Марта кивнула. – Вот, тестирование на индивидуальную совместимость с препаратами, необходимыми для адаптации к климату новых планет та же история.

- Ага, понятненько, - настроение у неё исправилось. – А что тут у вас? Это вы тоже всё собираетесь туда перетаскать?

- А как же. Да не боись, на тебя грузить не будем, сами потащим.

- Ерунда, я тоже не такая хилая, какой кажусь. Меня интересует, что оно такое.

- Наши игрушки. То есть, у вас аппаратура для планетарной съёмки то же неплохая, но эта, во-первых, для нас привычная, а во-вторых, у неё есть функция ручного управления.

- Покажете?

- И даже обучу, как ими пользоваться, но только уже там, - он неопределённо мотнул головой, - на той стороне.

- Так, а возвращаясь к прошлой теме, - я не привык оставлять дела не законченными, а к ребятам мы, помнится, подошли совсем с другим вопросом. – Крем защитный, кстати, как он называется, вы на нашу долю сможете выделить?

- Фотопротект. Да можем, конечно, мы с изрядным запасом заказали, но зачем вам? У вас, насколько я знаю, совершенно отдельное снабжение.

- Оно идёт через нашу медичку, а из её рук мне даже яд брать не хочется, - мгновенно вспылила Марта, но тут же сменила тон на умоляющий. – Так поделитесь?

И вот зачем она делает такие большие печальные глазки, как у котёнка из мультфильма? Нет, нет, пора её отсюда уводить, мне конкуренты совершенно ни к чему.