Отрывок из книги «Я у мамы зельевар. Держись, столица!»

 

Глава 1

– Смотрю на вас, панна Торба, и моментально влюбляюсь. А потом ещё влюбляюсь. И снова влюбляюсь.

– Пан Случек, вы мне признаетесь пятый раз за неделю, именно тогда, когда вам делается скидка, – рассмеялась я, аккуратно складывая флакончики с искрящейся изумрудной жидкостью в коробочку.

Он ослепительно улыбнулся и подкрутил усики.

– Панна Торба, согласитесь, это звучит куда приятнее, чем просто спасибо.

– А что же скажет ваша жена?

– Она вам передает горячий привет! Пробовала вчера ваши масочки из глины – чудо, просто чудо! Вернула себе молодость, я едва не перепутал с дочкой! Кричу: «Илга, Илга, пришёл твой жених!» А она мне: «Эрек, ты с ума сошёл! Зачем мне жених, когда я твоя жена двадцать лет?»

Тут же расхохоталась стоявшая за спиной Рада, которая толкла в ступке алоцвет.

Пан Случек держал косметический магазинчик на соседней улице и был нашим постоянным клиентом. Брал много, солидно, за что и получал скидки. Клиент отличный, поэтому нашей задачей было его удержать и никуда не отпустить. (Точнее, к конкурентам).

Пан Случек подхватил коробочку, приподнял шляпу.

– Моё почтение, прекрасные панны! Пусть Златовласая пошлёт вам прекрасных женихов, которые будут оплачивать все ваши капризы!

– Это не очень меркантильно? – уточнила я.

– Ничуть. Поверьте, моя прекрасная панна, если мужчина вас любит, он не будет экономить.

В общем-то, мысль верная. И касается это не только мужчин.

Когда пан Случек вышел, я отправила деньги в кассу, которая довольно и тихонько звякнула.

– Выручка на сегодня: сто золотых, семьдесят четыре серебряных и тридцать три медяка.

– Спасибо, дорогая, – отозвалась я, погладив её по коричневому лакированному боку.

Чего ни говори, а Рада была права, когда настояла на приобретении говорящей кассы. Просто изумительный артефакт для предпринимателей! Шикарная вещь! Сама считает, сама подсказывает, сама не даст недодать или передать монет.

Обошлось нам недешево, но в итоге работает просто на ура.

Рада убрала ступку, порошок алоцвета ссыпала в подготовленные ёмкости.

– Бабуля сегодня откопала новый рецепт, надо попробовать сварить.

– Это любовное зелье, что ли?

Рада фыркнула, как самая настоящая кошка. В этом плане она могла дать фору даже Муррису, который до этого был чемпионом художественного фырканья. Этот пройдоха на новом месте некоторое время изображал из себя великого буку, аргументируя тем, что фамильяра не спросили, стоит ли переезжать именно в это место?

Но через некоторое время оттаял, узрев на крыше соседнего дома очаровательную рыжую кошечку Матильду. Теперь каждый день он старательно намачуфыривался и бежал к зазнобе петь про луну, звезды и мышей.

– Ты же знаешь, все любовные зелья – это ложь, трындёж и провокация. Даже если оно подействует на какое-то время, то потом у выпившего его оболтуса будет состояние сродни похмелью.

Рада подхватила тазик с водой после вымачивания алоцвета и направилась в подсобку.

– Там скоро можно будет забирать наш заказ на этикетки. Сходишь?

– Да, конечно. Сама справишься?

– Не переживай.

Я шмыгнула наверх, чтобы привести себя в порядок. Разумеется, я и так нормально выглядела за торговой стойкой, но прогулка по столице – это всегда причина принарядиться.

Поэтому быстро сменила коричневое платье на белую блузу, темно-зеленый корсет и такую же длинную до щиколоток юбку с широким поясом, к которому были прикреплены нужные вещицы и крохотные бутылочки с несколькими каплями-пробниками. Реклама – двигатель торговли. В результате чего я таскала их с собой везде. Радка уже посмеивалась, что я их не сниму даже во время первой брачной ночи.

Я быстро переплела косу и скрутила её на затылке, выпустив несколько локонов у висков. Почему-то после переезда в столицу я начала убирать волосы в прическу. То ли решила измениться, то ли поняла, что распущенная копна волос не подходит для столичной уважаемой панны.

Надев любимые туфельки с золотистыми пряжками и подхватив сумку, быстро сбежала вниз. По ходу погладила Сифиздиллу, которая в здешнем климате изрядно похорошела. Конечно, леса остались подальше, зато если выбрать короткую дорогу, через несколько часов можно оказаться на берегу Янтарного моря.

– Я ушла! – крикнула Раде, увлеченно расставлявшей на полках свечи с целебными ароматами.

На днях мы подумали, что неплохая идея – сварить свечи, добавив разные душистые ингредиенты. Ароматерапия – древнее искусство, которое всегда действует, поэтому мы и решили попробовать.

Рада махнула рукой, и я вышла из нашей лавочки.

Хотя… тут я немного не права. Не лавочка, а самая настоящая лавка!

На полученные средства удалось арендовать двухэтажный домик, обустроив лавку внизу и жилые помещения сверху. Расположение оказалось очень удачным: недалеко от рыночной площади, но при этом в Кошачьем переулке, где не было ни одного конкурента.

Название мне понравилось сразу, потому что кошки в плохом месте жить не будут. Если местные жители выбрали их своими покровителями, то, значит, хвостатые знали своё дело.

Ещё меня умилило, что почти на всех домах красовались флюгеры в виде кошек. Это придавало переулку особое очарование.

Перейдя на противоположную сторону улочки, где вовсю светило солнце и продавали сладости, я бодро зашагала к мастерской печатника.

 

Ридзене – прекрасный город. Большой, шумный, полный солнца и смеха. Когда я тут училась в Латрийской Академии магии, то всегда наслаждалась здешней обстановкой. Здесь случается встретить самых разных людей… настолько разных, что в голове не укладывается.

На севере побережье столицы омывается Янтарным морем, поэтому в воздухе, особенно при нужном ветре, частенько можно почувствовать запах соли. Вместе с ним в город тянутся морские торговцы, которые везут чудные товары из разных стран.

Ридзеневские ярмарки известны не только на всю Латрию, но и на весь Янтарный союз. Я их просто обожала, каждый раз стараясь что-то сэкономить, чтобы купить что-то интересное и необычное.

И жизнь здесь была свободнее, чем в любом другом городе. Нет, я очень люблю Ельняс, он маленький, аккуратненький и очень душевный. Однако сейчас я понимала, что если ставлю целью развитие и восхождение на новые вершины, то переезд в Ридзене стал просто необходимостью.

Я шагала по узкой, выложенной брусчаткой улице и с интересом глазела по сторонам. В эту часть города я никогда не захаживала, потому что Академия находилась совершенно на другой стороне столицы.

Даже если я тут находилась рядом, то в сам Кошачий переулок не забегала. А зря! Здесь так интересно! И очень уютно.

Светло-серые и кремовые двухэтажные домики с оранжевыми и зелеными крышами, которые венчали коты-флюгеры. Яркие ставни и горшки с цветами, от которых невозможно отвести взгляд.

Казалось, что солнце своими лучами напитывает стены, превращая их в необычные камни, такие теплые, что так и хочется подойти, положить ладони и погреться.

Небо было голубым-голубым, на нем не проплывало ни единого облачка. Кажется, сегодня боги пребывали в особо хорошем настроении.

Я поправила сумку на плече и остановилась возле крохотного магазинчика, торгующего разными вещичками для ручного творчества. В Ридзене съезжались мастера со всей Латрии, поэтому морские торговцы всегда уезжали, груженные отличными вещами.

Прикупив забавную игольницу в виде ёжика с выпученными, как у бялта, глазами, я пошла дальше.

– Пригодится, – пробормотала я. – Всё время шьем мешочки для трав, вот буду теперь красиво иголки тыкать… Тьфу, втыкать. Тьфу… неважно.

Лавка печатника находилась за углом. Здесь можно было приобрести и плакат, и самоклейки, и листовки, и… чего только пожелает душа. Мы с Радой поразмыслили и решили, что нужно вложиться в рекламу. После того, как мы в магистрате официально зарегистрировали «индивидуального торговца» – статус, позволяющий заниматься продажей собственных изделий, дело стало за названием.

Поначалу хотелось что-то с нашими фамилиями, но потом мы поняли, что слоган: «Купи зелье – и тебе Торба!» - ну совсем не привлекает клиентуру. Про Жойдь и говорить не приходилось. Поэтому решили соединить наши способности и условное название переулка, где мы находились. В связи с этим через некоторое время над входной дверью мы приколотили табличку с зелено-золотистым узором и надписью: «Лавка «Ведьмины кошечки».

Муррис оценил фырчанием, сказав, что мы слишком заигрываем с целевой аудиторией, однако мы с Радой напомнили, что свое предложение по названию лавки он так и не внёс.

Вредный котяра возмутился, что это не входит в его прямые обязанности, развернулся и, задрав хвост, целенаправленно запрыгнул на крышу, побежав к своей зазнобе.

И теперь мне нужно было забрать листовки с милыми котиками и адресом нашей лавки, а также магическим рисунком для заказов через листики. В Ельнясе это не особо любили, предпочитая приходить лично, чтобы пообщаться, поговорить, рассказать услышанные новости и пощупать флакончик с зельем. Здесь же из-за более быстрого темпа жизни и больших расстояний местные жители нередко присылали извозчиков или же заказывали нужное через листики.

Дверь лавки печатника была выкрашена в канареечно-жёлтый цвет. В сочетании с зелёной крышей это смотрелось по-особенному ярко – мимо точно не пройдешь.

Я постучала и тихонько вошла.

Здесь пахло краской, клеем, новой бумагой и деревом. Артефакты для печати стояли с дикой важностью, всем своим видом показывая: «Это благодаря нам тут всё происходит! Смотри на нас, ведьма из рода Торба, познай нашу мощь!»

Из подсобки выскочила веснушчатая внучка печатника.

– Здравствуйте, панна Торба! Ваш заказ готов!

Я не успела ничего ответить, как она ускакала назад.

«Ишь, – невольно отметила, – с малых лет приучается к работе. Интересно, а буду ли я так же учить своих детей?»

И тут же подвисла, понимая, насколько странный этот вопрос. Чтобы хоть чему-то научить детей, нужно их для начала завести. Чтобы их завести, нужно, как минимум, найти кого-то на роль их отца.

 

Мысли были немного грустными. Как любой нормальной девушке мне хотелось, чтобы рядом было сильное плечо… и остальные части тела, но вот так складывалось, что Златовласая не хотела посылать мне хорошего мужчину. А те, что случилисьь рядом… О, всё! Не хочу об этом!

Печатник вышел из подсобки, таща увесистую пачку листовок.

– Доброго дня, панна Торба! Как поживаете?

– Хорошо, – улыбнулась я, забирая листовки, завернутые в коричневую бумагу и перевязанные бечевкой.

Сразу запахло свежей краской и отпечатывательной пыльцой, которой мастера закрепляют свои творения.

– Приходите ко мне на неделе, – предложил он, поправляя съехавшие с носа очки. – Будет новый завоз материалов. Можно сделать для листовок и открыток просто потрясающие вещицы. А ещё этикетки на самоклеящейся пленке. Её заказал из самого Нойчланда. Придете?

– Обязательно приду, – пообещала я. – Как такое пропустить?

Он улыбнулся. Всё же согласитесь, всегда приятнее, когда тебя встречают и провожают именно так. Хмурое лицо просто противопоказано при работе с людьми! Прекрасно знаю, что возвращается именно тот процент людей, которых ты встретил приветливо и дружелюбно, а не буркнул несколько слов, пытаясь побыстрее отделаться. Второго я старалась никогда не делать. Работа есть работа, а настроение… что ж, лучше скушать лишний раз конфетку, чем наворчать на клиента.

Мило поболтав о всякой ерунде с печатником, я забрала листовки и направилась назад.

Эх, ну до чего же хороша погодка! Удивительный город Ридзене, вон меня какой восторженной делает!

По сути, много ли человеку надо, чтобы быть счастливым? Здоровья и денег. А остальное приложится.

Кто-то бы, конечно, сейчас оспорил, сказав, что нужна любовь. Но любовь бывает разная. Многие почему-то считают, что отсутствие личной жизни как таковой делает человека по умолчанию неполноценным и несчастным. Личная жизнь – это не только мужчина рядом, между прочим.

С этими философскими мыслями я пришла в лавку. Рада тут же оказалась рядом и развернула листовки.

– Ух, какая красотища! – улыбнулась она. – Такие яркие и милые. Будем привлекать юных девушек и уважаемых пани.

– Уважаемые пани на такую милоту могут не повестись, – засомневалась я, проводя кончиками пальцев по изгибам нарисованных черных кошечек с зелёными бантиками.

– Уважаемые, а не пафосные, – хмыкнула Рада. – Не боись, всё будет хорошо. Будем по часу в день раздавать на центральной площади. Люди любят непосредственный контакт с продавцом. Так можно сразу спросить все, что заинтересовало.

– А те, кто не любит такой контакт? – рассмеялась я, беря с вешалки фартук и надевая. – Ведь часть клиентуры может ходить кругами вокруг лавки, долгое время не решаясь зайти.

– Значит, этих будем отлавливать по одному и причинять добро, – не растерялась она. – Я пойду попробую. Тебе сегодня никуда больше не надо?

Я помотала головой.

– Находилась уже. Теперь надо поработать над зельями.

Рада кивнула и убежала наверх. Из нас двоих она более пробивная, поэтому пусть начинает привлекать народ. Я, конечно, тоже не буду топтаться в уголке, но Радка более жгучая, мужики на неё так и клюют, а женщины… им станет как минимум интересно, куда там приглашает красотка в красном платье.

Последнее, кстати, меня поставило в тупик на какое-то время. В гардеробе прекрасной панны Жойдь имелись платья только красных тонов. Ну хорошо, ещё бордовых. Пара коричневых. Одно черное. И красное-красное-красное.

На мой вопрос, почему так, прозвучал ответ: «Платье должно быть красное».

Очень исчерпывающий ответ, ничего не скажешь. Но что-то в этом было. Этот цвет Раде шёл до безобразия.

Я уже отмеряла ингредиенты для витаминных настоек, как послышался цокот каблучков по лестнице. Рада на ходу защелкивала массивные золотые серьги.

– Слушай, сейчас пошла мода на сухие зелья. Модницы носят в сумочках и желают, чтобы они всегда были под рукой. Ты с таким работала?

Я отсыпала сушеный огневик, переливающийся золотыми и рубиновыми бликами, и задумалась.

– Как-то не сталкивалась. Ну, ясное дело, что мази были. Но прям чтобы совсем сухими делать... Получается, их можно только наносить на кожу. Не очень удобно.

– Зато подумай, какой простор для рекламы, – подмигнула Рада. – Достает красотка из сумочки стеклянную баночку с нашим логотипом, показывает подружкам, томно наносит на запястье, привлекая внимание проходящих мимо мужчин. Ведь всё, что нужно пить, обычно стоит дома. Никакого информационного распространения.

Я задумалась. А она говорит дело. Просто с такой точки зрения я никогда не рассматривала свой товар, а зря! Когда что-то на виду, оно запоминается значительно лучше. Лучше один раз увидеть, чем семь – услышать.

– Так, направление ты мне задала, надо подумать.

Рада улыбнулась, взяла часть листовок и понеслась к выходу.

– Я на тебя рассчитываю, Ядвига!

– Удачи! – крикнула я вдогонку.

И потянулась за миской, чтобы смешать огневик, мяту, еловые иголки и фейский мёд, который известен особыми целебными свойствами. Его собирают в лесах, осыпая пыльцой, которая делает полезные свойства ягод и фруктов в несколько раз сильнее. Дорогая штука, но очень полезная. У нас эти настойки разлетаются на раз-два.

А вот сухие зелья… Наверное, нужно попробовать для начала с бальзамом. Порыться в старых рецептах, ведь все новое – хорошо забытое старое. И не лишним будет отправить листик матушке. Она в детстве могла что-то видеть и слышать.

Златовласая, спасибо, что послала мне Раду! У неё всегда полно идей, конкурентам будет за нами не угнаться.

Напевая себе под нос, я смешала ингредиенты и поставила на медленный огонь.

– А когда будешь готовить ужин? – подал голос Бунжик. – Сидеть голодными – это ни в какие рамки.

Я подошла к нему и погладила по крышечке.

– Чего бурчишь? Мы вовсе не голодны. Видел, как Рада побежала работать?

– Побежала-побежала, – фыркнул он. – Не удивлюсь, если тайно от тебя она где-то ест из пузатой, противной своей округлостью макитры.

Я хмыкнула. Вот же… Все больше и больше ехидством и занудством походит на своего мастера. При воспоминании о Линасе на минутку стало одновременно жарко и грустно. Жарко, потому что вспомнилось, как мы стояли совсем близко, и магический огонь почти обжигал мою руку. А грустно… После мыслей про неподходящих мужчин всегда грустно! Ведь положа руку на сердце он очень ничего. Только вот достаточно одного взгляда на эту симпатичную физиономию, как сбивает с ног волной его самомнения. А оно мне надо?

– То есть ты хочешь сказать, что она нам изменяет с чужой посудой?

Бунжик набычился, всем видом давая понять: он прав, я ещё всё увижу! И нечего умничать, потому что говорящему горшочку всегда виднее! Пусть он и не достает выше полки, на которой стоит.

– Не переживай, сейчас завершу с зельями и возьмусь за ужин, – пообещала я. – Хочешь, сделаем супчик?

– Ну, если только крем-суп с сыром и грибами, – капризно протянул он.

Нет, мне ещё и гурман достался. Наказание какое-то. Зато не соскучишься.

– Договорились, – кивнула я.

По мнению Бунжика мы с Радой очень худые, поэтому на первом месте должна стоять не какая-то работа, а увеличение в объёмах с целью покорения мира.

– Почему тебе не нравятся наши фигуры? – подозрительно спрашивала Рада.

– Всегда нужно стремиться к совершенству, – важно сообщал он. – Шар есть совершенство.

Поспорить сложно, но превращаться в очень упитанную ведьму я тоже не собиралась. Поэтому временами случались такие вот разговоры. Бунжик старательно бухтел, но прислушивался к моим аргументам, и мы находили компромисс.

Углубившись в работу, я потеряла счет времени. В лавке появились запахи меда, ванили, трав. Все они удивительным образом бодрили, так что хотелось не останавливаться, а попробовать ещё кучу всего.

Полностью погрузившись в новую смесь для здоровья кожи и ногтей, я едва не пропустила, как звякнул колокольчик, оповещая о появлении клиента. Колокольчик мы выбирали вместе с Радой, придирчиво переслушав несколько десятков мелодий.

Подняв голову, я увидела посетительницу. Худенькая, практически прозрачная. Так и не определить, сколько лет. По фигуре кажется, что едва восемнадцать, но взгляд серых глаз дает понять, что стоит накинуть ещё десяток. Смотрит слишком серьёзно и немного отстранённо. Строгое темно-синее платье без всяких украшений закрывало её практически до самых щиколоток. Длинные белые волосы с удивительным серебристым оттенком заплетены в толстую косу.

– Здравствуйте, – произнесла она приятным низким голосом.

– Добрый день, – улыбнулась я, – и добро пожаловать. Что бы вы хотели приобрести?

Она обвела лавку задумчивым взглядом, задержалась на каждой полке, словно высматривая нечто особенное. Хотя о чем я, человек зашёл первый раз, нужно же ей осмотреться.

Девушка сделала несколько шагов ко мне, глухо стукнули каблуки её черных туфель о наш деревянный пол. Взгляд серых глаз теперь был направлен прямо на меня. Она всё ещё о чем-то думала, но не спешила озвучивать.

Под таким пристальным разглядыванием мне стало немножко не по себе, захотелось отступить, но я встряхнула кудрями, прогоняя глупые мысли. Ещё чего!

– Возможно, вы сможете мне помочь, – сказала она. – Мне нужна миилестиба.

Ну, приехали.

Под этим заковыристым словом прячется приворотное зелье. Только не то, что по

по составу будет витаминной подслащенной водой, а настоящее, которое готовили ведьмы в прошлом веке. А потом к ним приходили прекрасные мужчины из управления и вели в тюрьму. Потому что миилестиба – это не просто приворот, это штука, действие которой никак не перекрыть. Однажды кто-то из наших прародительниц отыскал уникальный рецепт, который позволял привязать сердце и чувства выбранного человека до конца его жизни. Ничего хорошего из этого, разумеется, не получалось.

– Панна, при всем желании вам помочь, не могу ничего сделать. – Я развела руками. – Миилестиба запрещена, это принесет неприятности и мне, и вам.

Она изогнула светлую бровь, в уголках губ появилась улыбка.

– Я вам хорошо заплачу. В шесть раз больше, чем запросите.

За спиной послышался шорох: Сифиздилла свернула лепесток в трубочку и явно подслушивала. Главное, чтобы её не увидела посетительница.

– Нет, деньги тут не решают, – мягко сказала я. – У нас будут проблемы с законом, мне с напарницей придется закрыть лавку, что совершенно неприемлемо. Мы только приехали и начали своё дело. Поэтому… Эй!

Пока я говорила, странная панна достала из кармана нож с изогнутым лезвием и приставила к собственному горлу. Алая капля потекла по белой коже, впиталась в кружевной воротник.

В серых глазах застыл лёд. Розовые губы дрогнули, раскрываясь:

– Если вы не согласитесь сделать миилестибу, я убью себя прямо здесь.

 

Глава 2

Я даже забыла, что нужно делать, поняв… поняв, что не могу ничего сделать!

Как вообще надо вести себя, когда в лавку зашел псих-клиент? Большое-большое упущение с твоей стороны, Ядвига Торба! Нужно срочно разрулить ситуацию, а потом бегом на курсы по психологическому управлению нестабильными панночками и панами.

Я ухватила стакан с водой, в которой, по счастью, уже были капли тонизирующего настоя. Не успокоительное, но однозначно прочищает голову.

Подлетев к девушке, взяла её за руку и усадила за столик с образцами трав (о Златовласая, не успела разложить!), всунула воду, вовремя вытянув нож из пальцев. Охо-хо, а пальчики-то подрагивают. Значит, бравада с самоубийством не такая уж серьёзная, как можно было подумать.

– Пейте, – твёрдым голосом велела я. – Это помогает.

– От чего? – вяло отозвалась та.

– От всего, – выпалила я, мысленно присваивая себе высший лекарский разряд. – Пейте!

Она настолько растерялась, что сделала глоток. Один, второй, третий, а потом и вовсе всё залпом до дна. Так, хорошо, надо запомнить, что вот дальше в таких пропорциях и мешать. Розовых лепестков больше не надо, иначе слипнется. А вот сейчас в самый раз.

Пока девушка пила, я невольно взвесила нож в руке. Тяжелый. И такой… металл с каким-то удивительным синим оттенком. Смотришь – и ощущение, словно в серебро бросили растертые сапфиры. Чуть поворачиваешь в сторону – вспыхивают яркие искры. Завораживает. Красиво. Интересно, это работа мастеров Ридзене? Или откуда-то привезено?

Впрочем, сейчас не об этом.

Тут нужен глаз да глаз. Как бы в лавку не пришлось звать парней из управления. Кто знает, что у неё в голове.

– Панночка, вы так не рубите с плеча, – заворковала я, отбирая стакан и вытаскивая из шкафчика сладости на тарелочке с национальным латрийским узором. - Знаете ли, в жизни бывает всякое, но это совсем не причина, чтобы обрывать её из-за любви.

Поставив тарелку перед девушкой, повернула голову и взглядом дала задание Бунжику сделать чаю. Тот озадачился, но упираться не стал, потому что дело и правда приняло серьёзный оборот. Поэтому, не теряя время, забулькал и зазвенел крышечкой.

Девушка тем временем смотрела куда-то в одну точку и монотонно рассказывала:

– Говорили мне: «Дзидра, из этого ничего не выйдет. Ты простая девушка, а он аристократ. Поиграет и выбросит». Поначалу я только смеялась, говоря, что никакой влюбленности меня не сбить с истинного пути. Я ведь кружевница, панна ведьма. Да такая, что за моими работами ездят из Эсты и Лиритвы, искренне восхищаясь и продавая на своих рынках.

Я слушала, стараясь не меняться в лице. Надо сохранять доброжелательно-понимающее выражение, иначе ещё сочтет, что не принимаю всерьёз её беду. Хотя пока рано что-то сказать, так как нужно разобраться в самой проблеме.

«Неплохо бы вообще этот столик отодвинуть, поставить тут приборы и угощения, – вдруг подумала я. – Если клиент не определился, то можно посидеть, поговорить и подвести к нужному и… покупке, разумеется».

– А что же случилось, Дзидра? – осторожно подтолкнула я её продолжать и тут же добавила: – Какое у вас красивое имя.

Она улыбнулась:

– Спасибо. Матушка очень любила янтарь, поэтому и назвала меня так.

Жаль только, что сама девушка совершенно бесцветная, хотя явно-то хороша собой. Но ощущение, что из неё выпили все краски, заменив игривую золотинку в волосах мертвенной белизной.

– Случилось… – Она поджала губы, словно не желала говорить, но потом шумно выдохнула. – Да что тут скажешь… Поначалу я была как лед, не велась на сладкие речи и не обращала внимания. Всё старалась дать понять, что мы разные, ничего не получится. Но он был настойчив. Ухаживал так, что нашим простым парням и не снилось-то.

«При деньгах-то, – подумала я ворчливо. – Неудивительно! Очаровать девицу не так уж и сложно, знаю, как это делал Айварас».

Звякнула крышка, Сифиздилла вовремя листком вернула её на Бунжика.

Я поднялась, чтобы разлить чай. Конечно, из горшка не так изысканно, как из чайничка, но работаем с тем, что есть.

Дзидра озадаченно пронаблюдала за моими действиями, кажется, даже немного позабыв о своей беде. Тут же обняла ладонями пузатую чашечку, будто желая побыстрее согреться, хотя в лавке тепло, да и на улице лето.

– Я влюбилась, панна ведьма. Да так… О таком пишут только в романах пани Ёршис. Сама бы не поверила, что это возможно. Знаете, когда не можешь ни спать, ни есть… из рук всё валится. Все мои кружева стали похожи на работы девчонки, первый раз взявшей материал в руки. Доходило до слёз.

Не знаю. И никогда, честно говоря, не знала. Да, есть парни, которые нравятся, но моя рациональная часть мозга всегда занимала в черепной коробке места больше, чем та, что отвечает за эмоции. Однако говорить это однозначно нельзя, только смотреть сочувствующе и немного добавлять во взгляд: «Вы ещё не сказали, но я понимаю, что он козел».

– Вас разлюбили, Дзидра?

Она со вздохом кивнула:

– Да. И не просто разлюбили, а бросили, сообщив, что долг превыше любви.

– Про долг вспомнил когда, охальник, – пробормотала я. – А можно узнать, кто ваш возлюбленный?

Ответ не заставил себя ждать, Дзидра подняла на меня печальный взгляд и произнесла.

– Принц Интарс.

Я икнула.

Ничего себе заявочка. Хотя… почему нет? Принц может себе позволить многое, а простая девушка вряд ли устоит перед обаянием и состоянием, насчитывающим… в общем, очень много насчитывающим золотых. Даже если изначально она принципиальная, то потом… каждая хочет почувствовать себя королевой. Только вот надо помнить, что если мечты поднимают тебя очень высоко, то потом и падать больно-больно. Чем меньше мечты, тем мягче приземление.

С виду Дзидра не похожа на романтическую дурочку, но, видимо, его высочество был убедителен.

Поэтому, прокашлявшись, я уточнила:

– Я правильно понимаю, что отношения с вами он посчитал чем-то несерьёзным и сообщил, что вы расстаетесь, потому что он должен жениться на принцессе какой-то из дружественных стран, чтобы закрепить политический союз?

– Вы говорите прямо как его советник, – горько усмехнулась она. – Но нет. Интарс тоже любит меня. И не хочет отказываться. Однако сейчас обязан все прекратить, потому что государство прежде всего.

Я нахмурилась. Что это получается? Повсюду говорят, что у принца беда со здоровьем, а он по девицам бегает? В общем-то, кто тут святой? Его высочество Интарса я лично не знаю, никаких выводов делать не могу.

«Но и принимать за чистую монету историю Дзидры тоже не стоит», – шепнул внутренний голос.

В конце концов, даже на суде всегда выслушивают обе стороны. А тут, получается, она требует запрещенное приворотное зелье. Как-то не складывается.

Длинные красивые пальцы Дзидры отломили кусочек шоколада.

– Мы познакомились на ярмарке. Его высочество сопровождал кого-то из своих старших родственниц. Они как раз подошли к моему прилавку – им очень понравились кружева. Там Интарс и увидел меня. Я тогда только улыбалась, приятно было, конечно, что оценили такие люди. Даже смутилась, но все рассказала и продала, что желали. А на следующий день мне начали привозить подарки…

Слушая список подарков, я осознала, что начинаю завидовать. Основательно так завидовать. Конечно, влюбляться в принца не собираюсь, но перечисленного Дзидрой вполне хватило бы, чтобы обустроить кружевную мастерскую, наняв пару-тройку работниц.

Закончилось все более чем ожидаемо. Навешав лапши о большой и чистой любви, принц утанцевал в свой дворец. В общем-то, Дзидре стоило не страдать, не пытаться вернуть принца, а отвесить поклон, пересчитать камушки в драгоценностях и перевести в денежный эквивалент. А после этого, собрав все денежки в мешок, шустро отправиться улучшать рабочее место.

Но, судя по взгляду Дзидры, ей это было не нужно.

– Понимаете… – осторожно начала я, подбирая слова. – Миилестиба – это не то, что вам нужно. Зелье не заставит человека полюбить искренне. Это все будет только мороком, который закроет настоящие чувства. К тому же вы будете знать, что это всего лишь следствие зелья, а не любовь.

– Я понимаю, – ответила Дзидра, со вздохом отставляя чашку с чаем, который отпила лишь на несколько глотков. – Но мне больше не к кому обратиться. Интарс предназначен мне судьбой. Я это поняла.

У-у-у, вызывайте лекарей. Когда идут такие разговоры, то хватай деньги и ценные вещи, да беги куда глаза глядят. Когда человек свято уверен в подобном, ничем хорошим это не заканчивается.

– Помогите мне, панна ведьма. – Она внезапно сжала мою руку, и я пискнула от неожиданности: пальцы кружевницы стискивали с силой молотобойца. – Вы – моя последняя надежда. Я живу Интарсом. Если останусь без него, точно умру. Но это будет долго и мучительно. Поэтому если откажетесь, я воткну этот нож в сердце прямо здесь.

– Подождите-подождите, Дзидра, давайте не будем горячиться, – затарахтела я. – Мне нужно разобраться с ингредиентами. Это не так просто, да и полнолуние не скоро…

– Завтра, – без тени улыбки произнесла она.

– Ну, до завтра ещё времени столько! – вдохновенно продолжила я. – Давайте вы и придете ко мне послезавтра?

Дзидра встала из-за стола, отодвинув стул Получилось так громко и резко, что я, Бунжик и Сифиздилла шарахнулись в сторону от неожиданности.

– Послезавтра, панна ведьма, – произнесла она странным голосом, в котором разве что не звенел лёд. – Если нет, моё тело найдут в Дзинтаровом море.

После этого, развернувшись так, что светлая коса аж хлестнула по спине, вышла из лавки.

Некоторое время мы все молчали. Казалось, слышно, как колотится моё сердце. Настолько громко, что заглушает тиканье часов с кукушечкой, висящих на стене.

– Такого ещё не было, – мрачно прокомментировал Бунжик. – Ядвига, ты уверена, что нам нужна такая клиентка? По-моему, это плохо.

– Плохо, что мы нужны ей, – отозвалась я. – Но, по крайней мере, у нас есть время, чтобы придумать какую-то отмазку. Продать миилестибу – это сунуть голову в петлю и ещё попросить палача выбить опору из-под ног.

И это для простого человека. А для принца… тут за один только этот разговор могут утащить на допрос. Не говоря уже про само действие. Поэтому следует как можно быстрее разобраться с происходящим, отвадив отсюда Дзидру. Вот скажи, Златовласая, почему нужно так сходить с ума от любви? Ведь в этом совершенно никакой пользы!

К тому же… Я опустила взгляд на столик и увидела оставшийся там нож. Ну вот, оставила! Значит, точно вернется. О боги, дайте мне сил!

 

***

/Илмар Орбас/

Назначение в столицу не сказать, что особо порадовало. Не то чтобы я горел желанием оставаться в Ельнясе, но… как-то привык уже, что ли. Это открытие серьёзно озадачивало. Ведь сам же совершенно не радовался дядюшкиной лавке. Считал её больше головной болью, а не чем-то стоящим.

Я посмотрел на ратушу. Часы показывали, что прошло всего десять минут нашего обеденного перерыва, то есть успею нормально поесть. Собственно, я и сижу в ресторанчике напротив ратуши. Управление находится отсюда в нескольких шагах. Удобно.

Кристап, держа поднос с едой, подошел к столику.

– Выше нос, а то физиономия больно кислая, – сообщал он.

– Не кислая, а задумчивая. Ты когда-нибудь пробовал думать, пан Мирдза? Говорят, очень интересное занятие.

 – Поди к бялту, – ласково предложил он.

Глянув на тарелки на подносе, я понял: жизнь-то налаживается. Картошечка по-сельски с зеленью и чесночком, сочное мясо с изумительной золотистой корочкой, овощи на гриле. Салат из свежих помидоров и огурцов. Хлеб, намазанный маслом с икрой щуки. И красивейший кофейник, от которого даже сейчас можно почувствовать аромат кофе и корицы.

Готовить в Ридзене умеют. Каждый раз, заходя куда-то поесть, искренне поражаюсь: как при такой кухне тут все ходят на своих двоих, а не катаются колобками по узким улочкам?

Столичные жители быстро подхватывают веяния моды в любой сфере и тут же используют в своем деле. Это уже отсюда все идет по другим городам Латрии. Как, впрочем, и везде.

Кристап плюхается напротив.

– Если я не ошибаюсь, кроме текучки, нам в ближайшее время ничего не грозит. Если бы не ушли на пенсию сразу четыре артефактора, то и нас бы не позвали.

– Не назначили, – поправил я. – У них же всегда списки приготовлены, если видят хороших спецов, то забирают к себе.

– Ясное дело, что не тыкают пальцем в небо, – фыркнул Кристап.

Некоторое время мы просто молча едим. Верно старшие говорят: во время еды не болтай, случится беда. Хотя бы потому, что можно испортить аппетит… или испортить себя и оказаться на койке лекаря.

– Жалеешь? – вдруг спросил он.

Я чуть не подавился от неожиданности.

Кристап попытался сочувственно похлопать меня по спине, но удалось увернуться.

– Жалею кого?

– Ага! Всё-таки кого!

– Кристап… – недобро начал я.

Тот изобразил полное непонимание на лице. Даже для убедительности взял петрушку в рот, да так с ней и застыл.

– Что говоришь, пан Орбас?

– Будешь умничать – получишь. – И показал ему большой красивый кулак.

Кристап сделал вид, что испугался, правда, продлилось это каких-то несколько мгновений, потому что ему быстро надоело.

– Можешь сколько угодно изображать камень каменный, но факт остается фактом. Ты скучаешь по Ядвиге. Она тебе нравится.

Только страшным усилием воли я сделал несколько глотков и при этом не поперхнулся. Потому что… Потому что он прав. Можно говорить что угодно, но Ядвига мне нравится. Поначалу это казалось невероятным, но со временем стало ясно, что я к ней испытываю чувства, совершенно не похожие на просто дружеские или партнерские.

Хотелось большего. И совершенно не выбешивали ни её неугомонность, ни занудный черный кот, ни плотоядный цветок у окна. Трогает мой безумно дорогой артефакторский стол – ради Ловкорукого. Решила перелезть через него – помогу. Хочет продавать не пойми что – тоже не проблема.

Выводило из себя только одно: высокий рыжий огненный маг. То есть изначально гончар из семейства Раудисов, а теперь – маг. Я не был слепым, видел, как они смотрят друг на друга. И от этого делалось на душе мерзко.

Кристап на удивление не умничал, просто смотрел с пониманием.

– Как думаешь, – внезапно начал он. – А что, если нам на выходных съездить в Ельняс?

– Зачем? – приподнял я бровь.

– Да так… все равно надо понимать, что делать с лавкой. Или её оставишь себе, на старости лет будешь торговать артефактами?

– Жизнь прекрасна и удивительна, – философски ответил я. – Никогда не знаешь, чем она обернется.

Предложение неплохое, чтобы отвлечься. Мы оба прекрасно знаем, что Ядвига где-то в столице, поэтому вряд ли произойдет случайная встреча. Но вот посмотреть, осталась ли на месте мастерская Раудисов, это уже интересно.

Прекрасно понимаю, что это очень глупо, но… кто сказал, что мы ведем себя разумно, когда речь идет о симпатии? Как ни странно, я с этим сумел смириться после первой юношеской влюбленности. Спасибо Ловкорукому, никогда не терял разума, но прекрасно понимал, что девушки любят милые безумства. Поэтому залезть к ней ночью с букетом цветов, а потом удирать от взбешенного папаши – это не «о, ужас, как дурак!», а «прелесть, какой романтичный!»

Другое дело, что надо понимать, какую романтику любит конкретная девушка. Там от прелести до дурака один шаг. А то и меньше.

– Съездим, – кивнул я и, поколебавшись, добавил: – И заедем в Ельняс с окраины, чтобы проехать дом уважаемых пани Жойдь?

На этот раз поперхнулся Кристап.

Да-да, мой друг, думаешь, я слепой и не понимаю, к чему это все? Нет, помочь хочет Кристап искренне, но в то же время никогда не упустит возможности узнать и то, что нужно ему самому.

А ему надо понимать, осталась ли пани Василина или же уехала в Ридзене вместе с Радой? Заодно и разобраться, шагнула ли последняя дальше в знакомстве с этим белобрысым некромантом, как же его… Айварас Каус – какой-то там брат Ядвиги. Не мужик, а картинка из бабских романов. Даже шрам на шее какой-то картинный. Панночки смотрят и томно вздыхают.

Он явно заинтересовался Радой, а та и не против принять внимание. В конце концов, девушка свободная. А что Кристап скрипит зубами, ну так то его проблемы.

– Проедем, – сквозь зубы произнес Кристап, сдавшись. – Всё ты видишь.

– Давно тебя знаю, – заметил я.

Кристап закатил глаза и только шумно выдохнул. И то верно.

– Что можно было найти в этом Каусе? – проворчал он.

– Красоту и деньги, – хмыкнул я, выливая остатки кофе. Отличный, кстати, надо почаще забегать. – А учитывая, что все он заработал сам, то, скорее всего, и мозги.

– Ты так говоришь, словно его защищаешь.

– Нет, но глупо отрицать очевидное.

Кристап приготовился возмутиться, но я сказал быстрее:

– Это не значит, что стоит опускать руки.

Обычно после этого следовало ещё что-то, Кристап не мог, чтобы за ним не осталось последнее слово, но… Сейчас он напряженно смотрел куда-то за мою спину и меня толком не слышал.

Чуть нахмурившись, я обернулся, пытаясь понять, что там так привлекло его внимание.

О… красное платье, черные локоны, аккуратная корзиночка на сгибе локтя. А ещё держит в коробочке два пирожных. И так это изящно выходит, что кажется, будто они – часть её туалета.

Всё очень ничего, но есть момент…

Девушка перевела взгляд и посмотрела на меня. На губах появилась улыбка.

– Ра…да, – услышал я выдох Кристапа.

Ну да, она самая. Панна Жойдь собственной персоной. И все в ней такое… вызывающее. Не одежда и вид, а сам факт присутствия здесь

Она подошла к нам, ни капли не смутившись.

– Привет! Приятно видеть старых добрых знакомых.

«Это твой некромант старый», – читалось на лице Кристапа.

Пришлось наступить ему на ногу под столом. Шумно выдохнул, перестал сверкать очами и улыбнулся. Ну-ка, быстро!

Кристап пусть на меня и не смотрел, но прекрасно понял, что нужно.

– Здравствуй, взаимно, – тем временем улыбнулся я и отодвинул стул. – Составишь компанию?

Ожидал, что откажет просто из женской вредности, но Рада присела. Кажется, у панны Жойдь было удивительно хорошее настроение.

– Ну как устроились? – спросила она. – Теперь тоже в столице?

– Хорошо, – ответил я. – Разбираться, конечно, придется ещё. Но в целом очень неплохо.

– Нам и не могло быть плохо, – проворчал Кристап. Я снова наступил ему на ногу. Он с трудом сдержал возглас и желание двинуть мне в бок, но тут же исправился: – Даже хорошо. А как вы?

– О! – Рада всплеснула руками. – Бабушка выбрала домик в Кошачьем переулке, там удивительно уютно. Мы заселились практически сразу, как только приехали.

Мы быстро переглянулись.

«Запомнил, куда идти, если что?» – вопрос без слов.

«Запомнил», – такой же ответ.

– Там и лавку открыли вместе с Ядвигой, – продолжила Рада. – Пока только начинаем, столько всего нужно сделать – голова кругом!

Хм, а глаза-то у неё сверкают. Обычно Рада сдержаннее и ядовитее. А тут сияет, словно девчонка, которой только подарили первый букет.

– Тогда мы непременно зайдем, – сказал я.

– Будем рады, – улыбнулась она и перевела взгляд на Кристапа.

Повисло молчание. Да такое, что хоть бери вилку и прокалывай. Если попадешь в нужное место, услышишь шипение. Мой боевой товарищ молча смотрел на Раду, но ничего не говорил. Это Кристап-то!

Рада тоже не спешила продолжать разговор. Больше того, она встала из-за стола, взяла пирожные с корзиночкой и попрощалась:

– Хорошего дня, уважаемые паны.

После чего покинула уютную летнюю площадку ресторанчика и направилась в сторону лавок с дамскими штучками.

Справа раздался стук. А, всё в порядке. Это Кристап бьется головой о стол.

– Ну и что мы молчали, будто воды в рот набрали? – ласково поинтересовался я.

– Заткнись, а?

Я пожал плечами. Как скажешь, дорогой друг.

Рассчитавшись, мы вернулись в управление. Тут же резко стало не до любовных переживаний. Дела обрушились просто валом. Я уже успел себя отругать, что расслабился. С одной стороны, пока все терпимо, с другой…

– Уважаемые, – обратился начальник отдела пан Сиксна, сложив руки за спиной. – С этого дня мы должны быть предельно внимательны. В городе промышляет банда, которая охотится на молодых девушек. Подобное уже было пять лет назад. Мы думали, что уничтожили всех, но явно кто-то сумел скрыться от правосудия.

– Вы имеете в виду банду Лесных ножей? – задал вопрос пан Аадель, который по совпадению работал вместе с нами и здесь.

– Именно, – кивнул пан Сиксна. – В особой опасности рыжие девушки. Покойный главарь их особенно ненавидел, считая порождениями нечисти.

Услышанное мне совсем не понравилось. Потому что минимум одна рыжая девушка теперь в опасности. Что ж… кажется, пришло время взяться за работу как следует и выяснить, кто такие эти Лесные ножи.

Зато Кристап изменился, будто по мановению руки. Никакой любовной меланхолии и в помине. И это тоже хорошо.

 

Глава 3

/Ядвига Торба/

– Сидела, никого не трогала, зелья варила, – ворчала я себе под нос, пыхтя от усердия.

Поначалу, когда вырезаешь этикетки, кажется, что работа легче лёгкого. Но когда они уже возвышаются столбиками на столе, пальцы намекают, что больше не хотят держать ножницы.

 Муррис задумчиво обнюхал нарезанные этикетки, потом вздохнул и принялся заниматься истинно кошачьим делом, то бишь вылизываться.

– Как же я так мог всё пропустить, – очередной раз посетовал он.

Я хмыкнула и положила ножницы на стол. Уф, нет, определенно нужно к этому дело приспособить всех домашних. Потому что мне теперь ещё это все расклеивать по бутылочкам. А мы с Радой ещё замыслили сделать коллекцию для особо жаждущих красоты панночек, так там ещё и обклеивать бутылочки стразами. Рук не наберешься! Вот есть девушки, которые страдают, что у них грудь маленькая или талия не тонкая, а я... что у меня всего две руки. В хозяйстве они куда полезнее хорошей фигуры!

– А нечего было ходить по пушистым красавицам, – сказала я. – Так, может быть, помог бы.

Но это не точно.

Ибо Муррис в моменты, когда происходит что-то из ряда вон выходящее, обычно молчит и наблюдает. Странная покупательница мне не угрожала, поэтому бросаться на защиту хозяйки не требовалось. А то, что у девицы беда с головой, так кого сейчас этим удивишь?

– И что ты собираешься делать? – спросил он, заканчивая намывать лапу. – Варить миилестибу – это срок. Твой знакомый из управления с радостью отведет тебя под руку в тюрьму, ещё и прочитает несколько пунктов из уголовного кодекса.

– Я не собираюсь варить запрещенное, – фыркнула я и, встав, направилась к кладовке, где уже стояли закупоренные зелья. – Муррис, принеси, пожалуйста, клей.

Глухой прыжок со стола, цокот когтей по полу. Вообще-то, этот паразит прекрасно их прячет, но сейчас это сделал намеренно, показывая, как он раздражен. Ну ещё бы! Он пытается тут со мной вести серьёзный разговор, а я повернулась местом, где спина теряет своё благородное название, и роюсь в кладовке.

Подхватив деревянный ящик с бутылочками, я тихо крякнула и понесла его на стол. Муррис, несмотря на свою вредность, приволок в зубах кисточку и тюбик с клеем.

– Покупной клей – это ерунда, – важно подал голос Бунжик. – Давай в следующий раз попробуем сделать сами, а?

– А потом нас выгонят соседи, – проворчала я, прикидывая, чем может обернуться создание клея собственными силами.

– Будут говорить, что мы что-то нюхаем, – невинно подлил масла в огонь Муррис.

– Уже говорят, – сказала я, раскручивая тюбик и выдавливая клей на кисточку. – Но это мелочи жизни. В конце концов, мы не делаем ничего такого, за что было бы стыдно.

– И не хочется? – вкрадчиво поинтересовался Муррис.

Я фыркнула.

Нет уж, спасибо. Я – ведьма честных правил. У меня мечта - развиваться и открыть сеть собственных зельеварен, но никак не нахвататься проблем с законом. Деньги – это прекрасно, но зарабатывать их надо с головой.

Я начала наклеивать этикетки. Некоторые приходилось долго держать. Кажется, идея Бунжика не такая уж плохая. Бумага не горит желанием приклеиваться к стеклу. Зараза.

Кстати, про «приклеиваться». Что делать с Дзирдой? Вляпываться в неприятности я однозначно не собираюсь. А, если учесть, что тут замешан ещё и принц, то нет-нет-нет, ни за что. Не хватало ещё потом схлопотать за покушение на королевскую персону.

Муррис по моему лицу понял ход мыслей.

– Итак, какие у нас варианты? – поинтересовался он.

– Первый: сказать, что не получилось. Ингредиенты не дали нужный эффект. Второй: сварить ей витаминное зелье. Ей всё равно, а принцу на пользу.

– А ты не думала, что потом эта Дзирда может разнести по всей околице, что панна Торба не умеет варить зелья?

– Думаешь, она настолько глупа, что будет трепаться, как хотела приворожить принца?

Муррис махнул хвостом.

– Учитывая, что она сюда пришла с таким запросом, лучше не откидывать этот вариант.

Сдув непокорный локон, лезший в глаза, я с силой впечатала этикетку в бутылку.  Не хочется признавать, но он прав. Непонятно, чего ждать от этой панны. Ещё могут и забрать меня под следствие, не разбираясь в деталях. А вдруг у принца на что-то аллергия? И моё зелье её вызовет?

Нет, задачка определенно не из лёгких. Рисковать лавкой, собой и Радой – это глупость. Надо её дождаться и всё рассказать. Кстати, что-то пошла и пропала. Обычно она быстро со всем справляется. То ли нашла что-то интересное, то ли…

Я отогнала плохие мысли. Становлюсь уже паникершей, тьфу, а не ведьма. Нельзя так!

Закончив клеить этикетки на все бутылочки, я услышала, как звякнул колокольчик у двери. Подняв голову, улыбнулась, увидев Раду с полной корзиной. Ага, она ещё продуктов накупила. Между свежим хлебом, зеленью и свиным окороком виднеется горлышко местной остро-сладкой настойки. Это для пани Василины. Она любит добавлять ложечку в чай вечером. Говорит, что согревает старую кровь.

– Не поверишь, кого я видела, – с порога заявила Рада. – Уверена, ты скучала по ним, но не могла этого произнести вслух.

– Ты о ком? – подозрительно поинтересовалась я.

Она загадочно улыбнулась.

– Сейчас отнесу еду и расскажу.

Умеет заинтриговать, однако!

Через некоторое время я узнала, что Рада гуляла не в одиночестве, а встретила Илмара и Кристапа, которые обедали напротив управления.

– А мир тесен, – пробормотала я, расставляя зелья по полкам.

– Ну, ты ведь помнишь, что они поехали в столицу? – сказала она, подавая мне фигурные флакончики в виде виноградной лозы.

Туда я намеренно налила зелья розового цвета, чтобы выгодно подчеркнуть каждую ягодку. Кстати, оказалось, верной тактикой: молодые девочки забирали это мгновенно.

– Помню. Но так… смутно, – призналась я. – Столько всего сейчас навалилось, что мужчины как-то отошли на второй план.

– Ну и зря, – донесся голос пани Василины, которая медленно спускалась по деревянным ступеням. – Мужчину, конечно, никогда не следует ставить во главу угла, но и откидывать подальше неразумно. Особенно если это хороший вариант.

Рада закатила глаза. Я не знала, кого имела в виду пани Василина, однако возникло подозрение, что речь идет о Кристапе. Что ж… Он неплохой парень и с истинно кошачьим обаянием. Правда, непостоянен. Это минус. Но сдается мне, что пани Василина с вершины своего опыта видит побольше нашего.

– Вот мы и будем ждать хорошего, – сказала я, улыбнувшись. – Хотите чаю?

– Хочу, – ответила она, занимая место за столиком. – Дитя моё, я тут проспала самое интересное. Расскажи ещё раз.

– Что вы имеете в виду? – насторожилась я.

Рада нахмурилась, переводя взгляд с меня на бабушку. А до меня только дошло, что ведь всё это время пани Василина находилась на втором этаже. Она пошла отдохнуть, да вот только сейчас спустилась.

– Вы всё слышали?

– Не всё. Поэтому хочу ещё раз всё обдумать.

– А можно пояснить хоть? – возмутилась Рада.

Я вздохнула:

– Садись, сейчас всё расскажу.

Какое-то время все молчали, а я говорила. И только когда в горле пересохло, поняла, что пора бы уже остановиться: Рада и пани Василина всё поняли. Вид у обеих был, мягко говоря, нерадостный.

– Ещё сумасшедших нам не хватало, – мрачно заявила старшая ведьма семьи Жойдь. – Нет, определенно никакой миилестибы. А вот ваши знакомцы из управления нам не помешают.

– Но что именно они могут предъявить? – спросила я. – Она сделала заказ, но при этом не причинила никому вреда.

– Пригрозила только убить себя, – мрачно сказала Рада.

Некоторое время мы помолчали. Пани Василина пила чай, Муррис ластился к ней и всем видом показывал, что надо слушать старших. Я была не против, просто… сложно признать, что мне… немного неловко говорить с Илмаром. Это открытие произошло только сейчас. И, судя по лицу Рады, она тоже не горит желанием общаться с Кристапом, хотя, в целом, к нему относится нормально.

– Ядвига, – вдруг произнесла она. – Скажи, а твой брат… ну, этот шикарный некромант, никак нам не сможет помочь?

Я чуть не выронила чашку.

– Айварас?

Нахмурилась. Хм, а вариант, кстати. Связи у него хорошие, работает давно. Возможно, со всякими психами пересекался почаще нашего. Может быть, даже подскажет какое заклинание, чтобы Дзирда не смогла себе навредить?

Я озвучила мысли. Рада улыбнулась, пани Василина отодвинула чашку и достала свою трубку. Она предпочитала подымить на внутреннем дворе, глядя на заход солнца.  Трубка эта всегда привлекала моё внимание: вырезал её укранский мастер, которого явно благословил Ловкорукий.

– Зови своего некроманта, – произнесла она, беря табак в мешочке. – Посмотрим, что он скажет.

После чего, кряхтя, встала со стула и направилась во внутренний двор. Некоторое время мы с Радой молчали. Но потом я шумно выдохнула и спросила:

– Ей нравится Кристап, да?

Рада сложила руки на груди, глядя вслед бабушке вслед.

– Знаешь, он совершенно не плох. По крайней мере, на фоне тех, кто у меня был. На мою внешность в основном бросаются кобели и проныры, Кристап просто образец благочестия рядом с ними. Ещё бы характер не подкачал. Но…

Я покосилась на неё. Что именно «но» уточнять не стала. Во все времена любовные отношения это такая бяка, что никогда не угадаешь, где будет хорошо, а где – плохо. Поэтому, не говоря ни слова, пошла за листиком и быстро отправила послание Айварасу. Братик и правда слишком давно меня не видел. Аж… три недели. Надо быстро исправлять это дело.

Я вернулась к Раде, заметила, что она смотрит немного взволнованно. Оу, так вот оно что. Ясно теперь, почему разговоры бабушки о Кристапе ей не по вкусу.

Я склонилась к ней и заговорщицки шепнула:

– Понравился?

– Ну… – Она невинно захлопала ресницами. – Как тебе сказать, мы так мало друг о друге знаем.

– Рада!

– Понравился, – сдалась она. – Только ж не проболтайся.

Я фыркнула. Это кому, Айварасу?

– Да чтоб мне больше ни одного зелья не сварить! Клянусь Златовласой!

Рада тихо засмеялась. Я улыбнулась. Она – отличная напарница и подруга, если бы у них с Айварасом что-то закрутилось, я бы была только рада.

– Ему давно жениться пора, – задумчиво произнесла я.

– Не гони карету, Ядвига.

– Нет, я серьёзно. Знает, как заработать, достиг определенного статуса, имеет хороший дом. Пора бы и угомонить ветер в…

– Голове?

– Штанах.

Рада хотела что-то сказать, но в этот момент в окно влетел сияющий желтым светом листик. Я поймала его и распечатала. Ох, так быстро! Ай да Айварас! Пробежав глазами послание, хитро посмотрела на Раду.

– Он через час зайдет к нам.

– Как через час? – всполошилась она. – Я сейчас! – И кинулась наверх.

Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Надо же, как хорошо, что Айварас тоже в Ридзене!

***

Семейное чаепитие – это не просто так. Это совершенно серьёзное мероприятие, на котором нужно соответствовать всем золотым стандартам, иначе кто-то может пожаловаться маме.

И неважно, что вы уже давным-давно половозрелая личность, имеющая своё дело. Мама – это святое. А сводный брат, который прекрасно подмечает детали – та ещё заноза.

Айварас Каус явился красиво, в общем-то, в своём стиле. И тортик принес, и цветок в горшке (ну такой прямо весь бог экологии из себя), и улыбкой сияет. Тьфу.

Нет, я прекрасно понимаю, что улыбка рассчитана не на меня, а на Раду, но всё равно тьфу. Мог бы как-то попроще. Потому что тут серьёзное дело, а он свои феромоны раскидывает где попало, потом ещё уборку затевать придется.

Пани Василина тоже сидела с нами. Говорила мало – больше слушала. Смотрела на Айвараса, и я прекрасно понимала: оценивает. Братец держался молодцом, но я-то чувствовала, что он следит за словами и действиями. Ещё бы… каждый будет следить, если за тобой наблюдает ведьма с более чем полувековым опытом. Тут надо быть всё время начеку.

– И по каким же вопросам вы сейчас в Ридзене? – любезно поинтересовалась Рада, разливая ароматный чай.

М-м-м, какая прелесть, один запах чего только стоит. Надо быть договориться с производителями о взаимной рекламе. Зелья частенько добавляются в чай или запиваются им. Совместное дело нам принесет намного больше клиентов, чем поодиночке.

А там можно будет выпустить и лечебный чай, который потом представить, как уникальный продукт. И… Я зажмурилась, думая о перспективах. А их выходило ого-го сколько. Тут важно только определиться, как нести это в народ. Цель каждого продавца – убедить покупателя, что если тот не приобретет его товар, случится что-то нехорошее. И как же будет просто этого избежать, если товар окажется у него дома!

– Ядвига, – кашлянув, спросил Айварас. – Ты нас слышишь?

До меня дошло, что весь разговор пролетел мимо ушей. Что там брат отвечал Раде, даже не услышала. Но, судя по её взгляду, ответа от меня ждут давно.

– Простите, задумалась, – прощебетала я. – О чем был разговор?

– Расскажи, что произошло у тебя с клиенткой, желающей миилестибу, – терпеливо сказал Айварас.

Я вздохнула. Да, возвращаемся к малоприятным делам. Реальность такова, что помечтать об успехе, славе и деньгах можно совсем недолго. Поэтому, стараясь не упускать ни единой детали, я пересказала всю историю ещё раз.

Все молчали. Айварас хмурился, ему услышанное однозначно не понравилось.

– Как много развелось психов, – мрачно сделал вывод он. – Что бы там ни было у этой Дзирды с его высочеством, соваться туда однозначно не стоит. Твоя задача: сообщить в управление. Ничего не варить. Никуда не соваться. И… не нарываться.

Я бросила быстрый взгляд на Раду, но, к сожалению, по её лицу было ничего непонятно. Бялт, могла бы хоть подмигнуть или губы уточкой сделать.

Но Рада никак не выражала своих эмоций. Пани Василина аккуратно отламывала кусочки шоколадного торта и делала вид, что никогда не занималась ничем более интересным.

– Слушаюсь и повинуюсь, – произнесла я.

– Неубедительно.

– Неубедительно слушаюсь и повинуюсь.

Айварас закатил глаза. Ну да, а чего ты ждал?

Нет, я прекрасно понимала, что он прав. Лезть на рожон не собиралась. Где угодно совершайте суицид, но только не в моей лавке! Однако… было что-то такое, что… не давало покоя?

Не покидало ощущение, что я упустила нечто важное. Серьёзное. И потом оно вылезет в таком виде – мамочки!

– У меня вот вопрос, – подала голос Рада. – Что, если после подачи Ядвигой заявления в управление, панна Дзирда совершит самоубийство? Не обвинят ли тогда нас?

– В чем же? – мрачно поинтересовался Айварас. – Видите ли, у нас нет в Латрии законов, которые запрещали бы человеку покинуть эту жизнь.

– Как цинично, – проворчала я.

– Я – некромант, – пожал он плечами. – Поэтому и смотрю на все немного под другим углом.

Я поджала губы, понимая, что глупо спорить. Профессия накладывает на каждого свой отпечаток. Особенно такая профессия.

– Дзирда намеренно и по причине психической неуравновешенности толкает тебя на преступление. Её шантаж – это не оправдание. Твоя задача - просто сообщить в управление.

– Вообще, с чего она взяла, что это хорошая идея? – пробормотала я, глядя в свою тарелку.

Да что такое, что мне не так? Действительно жалко эту странную девушку? Мозг почему-то отказывался верить только в тот вариант, где она сошла с ума и хочет меня подставить. Что, если и правда принц поступил с ней нехорошо? Нет, конечно, это не значит, что нужно его пытаться приворожить, просто тогда Дзирду надо лечить, а не бросать в лапы закона.

– Ядвига, мне не нравится твоё лицо.

– И слава Златовласой, не хватало нам ещё инцеста.

Айварас наступил мне на ногу под столом.

Я пискнула. Надо же, какие мы трепетные! Слова не скажи. Хотя, может, ему не понравилась формулировка? Ведь мы не родные, инцеста быть не может. Вроде…

– Пойдем завтра вместе? – предложила Рада. – Прямо с утра?

– Хорошо, – кивнула я.

– И я с вами, – вдруг сказал Айварас.

Мы вдвоем озадаченно на него уставились, а пани Василина только ухмыльнулась.

 

***

Утро выдалось чудесное, а вот мое настроение не очень. Вся ситуация как-то напрягала. Вчера вечером обстановку разрядило только то, что я наблюдала за Радой и Айварасом.

Между ними однозначно искрило. Ещё не так, чтобы подальше убирать бумажные предметы, но уже достаточно, чтобы разглядеть в темноте неприличные намеки.

Пани Василина молча наблюдала за всем, но делала вид, что ничего не замечает. Это получалось вполне естественно. Надо будет тихонько узнать, чью кандидатуру она одобряет больше, Кристапа или Айвараса? Кристап прекрасен, но мне надо пристроить брата в надежные руки, пока его не охомутала какая-то буйная девица.

Разумеется, я свято верю, что каждый сам кузнец своего счастья, но кто сказал, что нельзя подсунуть нужный молоток?

Мы вышли с Радой в то время, когда на улицах только открывали лавки, выносили стулья и столики, обустраивая летние площадки. Кто-то здоровался с нами, кто-то приветливо махал. Мы отвечали.

Пусть Ридзене и большой город, но в Кошачьем переулке (да и вообще на маленьких улочках) принято быть вежливыми и внимательными. Нас уже все знали как панн зельеварок, поэтому и относились соответственно.

Здание управления показалось через некоторое время. Я искренне наслаждалась прогулкой по столице, здесь всегда есть на что посмотреть. Но как только вспомнила, о чем придется говорить, только вздохнула.

– Не вешать нос, у нас всё получится, – подбодрила Рада и, ухватив меня за рукав, потянула за собой. – Ведь тут сейчас Илмар, он поможет.

С Илмаром мне не особо хотелось видеться. Кто знает, как он отреагирует на меня после нашего «расставания»? Столько морочила голову с лавкой, а потом – фьють!

И в то же время понимала, что незнакомый инспектор ещё тот подарок… Вдруг будет занят или не посчитает моё обращение важным? В общем, нет однозначного решения.

– Ядвига, Рада! – раздался за спиной голос Айвараса.

Мы обернулись. Он вовремя притормозил, теперь находясь от нас всего в паре шагов. Ишь, улыбается, разве что не сияет. Как старательно выполнил обещание!

– Айварас, здравствуйте, – улыбнулась Рада.

О-о-о, нет, сейчас начнется.

– Идем-идем! – Я подхватила обоих под руки. – Время не ждет.

Возразить не успели, потому что тут же все завертелось и закрутилось. И рассказать охране цель визита, и подать заявление в приемную, и дождаться инспектора.

Спустя некоторое время мы узнали, что Илмар Орбас на выезде, поэтому нас примет другой сотрудник.

– Интересно, это хороший знак или не очень? – пробормотала я.

– Посмотрим, – вздохнула Рада.

Айварас ничего не сказал и недобро прищурился. Хм, кого он там увидел?

Спустя секунду я увидела приближающегося к нам молодого подтянутого мужчину с черными кудрявыми волосами. О-о-о…

– Добрый день, пан и панны, я – инспектор Кристап Мирдза, мне передали ваше заявление. Прошу следовать за мной.

Кристап… Это даже лучше, чем Илмар! Перед Илмаром мне было бы неудобно, а тут намного проще! Кстати, в черной форме он выглядит очень хорошо. Вроде бы у нас в Ельнясе они носили что-то попроще.

Кристап провел нас в свой кабинет, скромный, но симпатичный.

Сначала изложила ситуацию я, потом – дополнил Айварас, назвав беспокоящие его моменты. Рада мудро молчала. Только сказала, что на рассвете проверила лавку на предмет каких-нибудь заклятий и ничего не нашла.

Кристап, глядя на неё, не выразил никаких эмоций. Зато можно было увидеть всю гамму чувств, когда он смотрел на Айвараса.

Упс, вот это я совсем не учла. У них же, получается, интерес. Общий. Зовут Рада Жойдь. Только вот сама Рада делает вид, что её это совсем не интересует.

Зато парни… На будущее надо учесть, что их нельзя оставлять в одном помещении.

– Ядвига, мы займемся твоим делом, – сказал Кристап, быстро проглядывая записанные показания. – В ближайшее время попрошу никуда не соваться.

Я вспыхнула, но Айварас внезапно сжал мою руку и произнес:

– Прослежу.

Кристап кивнул, потом подумал и, открыв ящик стола, что-то оттуда достал.

– Ядвига, это маячок. – Он положил на мою раскрытую ладонь маленький янтарный кругляшок. – Носи при себе. Если кто-то попытается навредить, он сразу среагирует. А ещё поможет определить, где ты находишься.

– Какая интересная штука, – восхитилась я, рассматривая янтарик со всех сторон.

– Разработка нашего артефакторного бюро, – чуть улыбнувшись, ответил Кристап.

– Итак, моя сестра – девушка с противоугонным устройством, – пробормотал Айварас.

Я толкнула его под столом носком туфельки. Услышав резкий выдох, невинно хлопнула ресницами. А нечего умничать!

Мило распрощавшись, мы покинули управление. Айварас проводил нас к лавке, я уже почти вошла, как Рада сказала:

– Айварас, не покажете мне, где продаются порошки черноигловой бодрянки?

Я чуть не споткнулась о порожек. А это ей ещё зачем?

– Да, конечно, я сейчас свободен.

О, сразу тон изменился.

– Эй, нам же работать! – возмутилась я.

Но от Рады и Айвараса уже и след простыл.

Уперев руки в бока, я только сдула упавший на лицо рыжий локон. Ну, вернешься ты, ведьма Жойдь!

– Ушла? – донесся голос пани Василины.

– Ушла, – вздохнула я. – Не успела толком узнать мужчину, как уже подавай ей бодрянку!