Жемчужина и морской дьявол
Комарова Марина
Автор: Комарова Марина
Исключительными правами на произведение «Жемчужина и морской дьявол» обладает автор — Комарова Марина Copyright © Комарова Марина
Слабое бледно-голубое сияние заполнило всё вокруг. Было тепло и уютно. Я вдруг осознала, что лежу на чём-то очень гладком и мягком. Хм, как странно. Кажется, больничный матрац был куда жёстче. Помню, что упала в обморок, да… Но куда это меня перенесли?
Ноздри защекотал приятный аромат морской свежести. Я глубоко вдохнула и посмотрела по сторонам. Надо мной нависал перламутровый купол, от которого как раз и исходило сияние.
Я недоумённо уставилась на него. Протянула руку и провела пальцами по переливавшейся светло-голубым светом поверхности. Она оказалась мягкой и прохладной, словно натянутый шёлк.
Где-то внутри вспыхнул страх, по коже пробежали мурашки. Где я? Если это какая-то лечебная капсула, то… Я вздрогнула. В наших московских больницах наступило будущее? Что это?
Сердце застучало часто-часто. Я прикусила губу и снова сделала глубокий вдох. Cпокойно. Cейчас разберёмся. На гроб точно не похоже. Значит, уже хорошо.
Я снова провела ладонью по шёлковому покрову. Взгляд наткнулся на собственные запястья. Их обвивали тонкие витиеватые узоры, светящиеся, словно нарисованные фосфоресцирующей краской.
Я даже замерла, удивлённо уставившись на руки. Это ещё откуда? Никаких татуировок с роду не было, даже временных. А это вообще непонятное! И само место тоже непонятное, и… Оглядев себя, я изумлённо присвистнула — да на мне же ни клочка одежды! Это точно не больница! Ой, мамочки!
Паника захлестнула до такой степени, что я вскочила, лишь чудом не стукнувшись лбом о нависавший купол, и замолотила по нему кулаками.
— Помогите! Кто-нибудь! Помогите!
Мой крик вышел слабым и почти неслышным. Горло почему-то пересохло. Или виной всему не горло?
— Помогите!
Казалось, что звуку что-то мешает распространяться, словно вокруг всё было заполнено какой-то невидимой вязкой субстанцией.
Став на колени, я упёрлась руками в купол и попыталась его приподнять. Мышцы на руках заметно напряглись. Стало даже больно, однако ни малейшего сдвига не произошло. Я шумно выдохнула и снова со злостью стукнула по куполу.
— Чтоб ты провалился, — пробормотала себе под нос, стараясь оттянуть приход новой волны паники.
Так, вспомнить. Надо вспомнить, как я тут оказалась. После экзамена по фотографии упала в обморок — сказались недели нервного напряжения и проблемы с квартирой. Меня привезли в больницу. Там я пришла в себя. Кажется.
Вспомнился миловидный врач, сидевший рядом со мной.
— Не переживайте, Лола, — сказал он приятным баритоном, — у вас просто переутомление. Скоро станете на ноги. Мой вам совет — меньше нервничайте.
Да, когда ты студент второго курса, резко оказавшийся без средств к существованию, потому что накрылась подработка, а новая пока ещё не нашлась, это не так уж легко.
Я отогнала грустные мысли. Так, сейчас не об том. Сейчас надо выяснить, где нахожусь и как отсюда выбраться. Я чуть передвинулась вправо, в коленку что-то врезалось. Ойкнув, резко сместилась назад и уставилась на россыпь белых мелких шариков. Взяв их в руку, я поняла, что это жемчуг. Хм, откуда он тут?
Посмотрев по сторонам, сообразила, что по бокам, там, где купол смыкался с горизонтальной поверхностью, на которой я лежала, находилось множество жемчужин. Не успев осознать увиденное, услышала глухой скрип и замерла. Сердце пропустило удар. Это что ещё такое?
Вдруг внизу появилась узкая полоска света. Скрип повторился. Спустя секунду я поняла, что купол поднимается. Медленно, но уверенно. Я инстинктивно отползла назад. Мало ли. Происходящее мне совсем не нравилось. Однако выбора не было, приходилось смотреть и ждать.
Едва створки раздвинулись, я замерла. Увиденное заставило позабыть обо всём на свете. Глазам открылся невероятный вид. Пологие холмы, укрытые ярко-оранжевыми, розовыми и лимонными растениями, напоминавшими кораллы на морском дне. Среди них плавали юркие красные и жёлтые рыбки, выпускавшие струйки серебристых пузырьков. Аквамариново-голубые морские коньки крутились между коралловыми веточками.
Я протёрла глаза. Что за бред? Похоже на морское дно. Только как я тут оказалась? Ведь именно морским это быть никак не может! Под водой я дышать не умею.
Не успела я развить эту мысль, как прямо передо мной вдруг появилась уродливая морда: приплюснутая, отвратительно серая, с огромной пастью, усеянной зубами-иглами. Чёрные глаза-бусинки злобно посмотрели на меня.
Я взвизгнула и шарахнулась в сторону. Тут же ударилась затылком о створку и взвыла от боли. Тварь плотоядно клацнула челюстями. В панике я сгребла в горсть жемчужины и швырнула. На морде твари появилось озадаченное выражение.
Крик застрял в горле. Я в ужасе соображала, что можно сделать. Сбежать — никак. Проход слишком маленький, а морда — слишком большая. И даже стукнуть нечем. Мне захотелось отчаянно заорать и позвать на помощь, однако удалось выдавить только хриплое сипение.
Неожиданно откуда-то донёсся глубокий низкий звук. Словно кто-то дунул в рог. Тварь ещё раз посмотрела на меня, разочарованно щёлкнула челюстями и отплыла в сторону. Некоторое время я не двигалась, не зная, что делать. Вдруг вернётся? Но потом всё же набралась храбрости и подползла к краю. Всё равно тут оставаться было нельзя.
«Эх, Лолка, — неожиданно вспомнились слова моей одногруппницы Машки. — Любишь ты вляпываться. Прям жить без этого не можешь!»
На самом деле это было совсем не так, но спорить с Машкой по прозвищу «Мегера» — бесполезно. А порой и болезненно.
Едва я выглянула наружу, как меня кто-то ухватил за плечо и с силой дёрнул вперёд. Вскрикнув и замахав руками и ногами, я вылетела прямо из надёжно прятавшего меня купола. По телу вмиг разлилось странное тепло, словно я окунулась в нагретые солнцем волны. В лёгкие хлынул воздух со странным ароматом соли.
— Какая… любопытная жемчужина, — произнёс кто-то на ухо приятным бархатным баритоном.
И тут же меня сгребли в охапку, не давая пошевелиться. Оторопев и не понимая, что происходит, я подняла голову и встретилась с насмешливыми синими глазами, смотревшими на меня сквозь прорези маски. Маска была серебристой и гладкой-гладкой, закрывавшей верхнюю часть лица. На виду оставались только красивой формы губы, твёрдый подбородок, едва заметный шрам на левой щеке. Только нижнюю губу пересекала странная сиреневая вертикальная полоса. И кожа — молочно-белая, прям как у меня, натуральной блондинки, у которой в роду были скандинавы.
Длинные красно-каштановые волосы опускались на его широкие плечи и буквально горели гранатовым пламенем. Спустя какой-то миг дошло, что меня вовсе не целомудренно прижимают к себе и не собираются отпускать. Крепко так прижимают. И голова почему-то начинает кружиться, а перед глазами появляется странная сиреневая дымка.
— Кто вы? — пролепетала я. — Что происходит?
Он улыбнулся, и мне стало не по себе. Как-то не очень добрая улыбка, ей-богу. Правда, полускрытое лицо каким-то непонятным образом стало только красивее.
— Узнаешь, — произнёс он.
Моего бедра вдруг коснулось что-то холодное и, кажется, чешуйчатое. Я медленно опустила взгляд. Дыхание перехватило. У мужчины, прижимавшего меня к себе, вместо ног был роскошный хвост. Как у настоящей русалки. Только… мужского пола.
«Я брежу», — сразу определила для себя, понимая, что в больнице явно получила передозировку какого-то лекарства. Ибо всё происходящее вокруг, на самом деле быть никак не могло.
Мужчина неожиданно склонился ко мне и поцеловал. Я замерла, сердце заколотилось часто-часто, как у пойманного кошкой воробышка. Его губы оказались горячими и властными. Однако откуда-то сбоку вдруг донёсся звук, похожий на тот, которым отогнали от меня чудовищную рыбу. Только на этот раз звук был полон гнева.
От меня резко оторвались и отбросили за спину. Не удержав равновесие, я шлёпнулась прямо в заросли оранжевых кораллов. Испуганные рыбки стайкой метнулись вверх, рядом недовольно щёлкнул клешнёй краб.
Кое-как устроившись на уступе, покрытом кораллами, я повернула голову и поняла, что именно привлекло внимание моего, кхм, собеседника. В нескольких метрах от нас на странном животном, напоминавшим смесь акулы и гигантского морского змея, восседал получеловек-полуосьминог. Я невольно сглотнула и вцепилась рукой в ветку коралла. О господи, это ещё что такое?
Его щупальца были изумрудно-зелёного цвета и вспыхивали яркими огоньками при каждом движении, словно там была россыпь драгоценных камней. Верхняя часть тела была бронзовой, с едва уловимым оттенком желтизны. Лицо скрывала продолговатая маска красного цвета.
Полуосьминог приложил руку ко рту и издал звук, от которого пробежали мурашки по коже. Рёв чудовища. Хочется зажать уши и спрятаться как можно дальше. Пока я смотрела на происходящее, поймавший меня мужчина, гневно ударил хвостом по воде. Его тело окутали аметистовые искры. Уродливая рыба быстро подплыла к нему и вопросительно заглянула в глаза. От изумления я чуть было не разинула рот. Это её хозяин, что ли? Ну и ну.
Мужчина сделал какой-то жест, и рыба кинулась на полуосьминога. Краем глаза мне удалось разглядеть, что за сценой, где разворачивались события, находятся огромные ребристые холмы. Присмотревшись, я поняла, что они похожи на большущие жемчужные раковины. Словно какой-то художник-сюрреалист решил сделать дом, создав его из того, что можно найти на морском дне.
Полуосьминог развернул своё животное и помчался куда-то влево. Серая рыба — за ним. Мужчина в белой маске резко обернулся и оказался возле меня.
— Уходим, — коротко бросил он.
И схватив меня в объятия, рванул с места на такой скорости, что захватило дух. Внизу мелькали яркие морские растения, камни и маленькие рыбки. Огромные цветы: канареечно-жёлтые и бледно-розовые актинии чуть покачивались, подвластные течениям. Дышать стало труднее. Однако я до сих пор не могла поверить, что каким-то непонятным мне образом, оказалась в воде. Ибо нигде на суше такого пейзажа и таких существ просто не могло быть. Определенно морское дно.
— Круалх, — неожиданно процедил сквозь зубы нёсший меня мужчина. Что это значило — не поняла, но больно было похоже на ругательство.
Он сжал меня крепче.
— Извини, красавица, — шепнул на ухо, и вдруг шею что-то кольнуло.
Слабо вскрикнув, я провалилась в кромешную тьму.
***
— Я же говорил, что этого делать не стоит, — мрачно произнёс кто-то невдалеке от меня приятным, немного скрипящим голосом. — Яд суанарэ для молодой жемчужины может быть опасен.
Чья-то прохладная ладонь легла на мой лоб. По телу вмиг разлилось тепло. Я шумно набрала воздуха в грудь и выдохнула.
— Но я… — попытался кто-то возразить.
— Иди, — буркнул первый. — Не видишь, что ли… просыпается.
Но я не проснулась. Только голова закружилась. Пришлось поблагодарить всех святых, что лежу, а не стою. И пусть я махровая атеистка, сейчас хотелось припомнить имена всех подряд божеств моего мира, чтобы удержать сознание и не дать ему скользнуть за грань реальности. На тело накатила слабость. Миг — я словно растворилась в окружавшем меня тепле, словно в прогретой солнцем воде. Меня мягко покачивало, будто в огромной люльке. Сознание начало куда-то медленно уплывать.
Вдруг кто-то погладил меня по щеке кончиками пальцев. Внутри всё обожгло, стало невероятно горячо. Я приоткрыла глаза. Надо мной склонялись дивно красивые белые цветы. Большие-большие, с овальными мягкими лепестками. Серединки были янтарно-жёлтыми, изумительно яркими. Сладковатый аромат защекотал ноздри.
Я чуть приподнялась и поняла, что лежу на огромном ложе, застеленном серебристым шёлком. Почему-то показалось, что ложе напоминает огромную морскую раковину.
— Какая ты красивая, — прошептал кто-то за спиной, и я резко обернулась. Однако этого делать не стоило, потому что перед глазами тут же заплясали чёрные точки.
Чьи-то широкие ладони легли мне на плечи и легонечко сжали. Потом медленно-медленно провели по спине. По телу пробежала дрожь. Возле меня находился незнакомец. Белые волосы с серебристым отливом спускались за спину. Их перехватывала узкая кожаная лента с круглыми бляшками возле висков. Лицо было скрыто перламутровой полумаской, сделанной с удивительным мастерством.
Губы — до ужаса соблазнительные, ярко выделялись на фоне белой кожи. Вертикальная серебряная полоса прочерчивала нижнюю. Глаза незнакомца горели нереальным жёлтым пламенем. Словно расплавленное золото, сквозь которое пытались пробиться солнечные лучи. Только завеса слишком плотная, потому и лучи могут лишь напоить её своим сиянием.
Мускулистые руки были украшены браслетами на предплечьях, напоминавшими склонившиеся над нами цветы. И не понять: ковали или выливали их из металла. Впрочем, металла ли? В этом я не слишком в этом разбиралась.
Мужчина был обнажён. Только витые спирали, светившиеся ярким белым светом, будто экзотическая татуировка, обвивали его запястья, бёдра и икры. Сладкий запах цветов дурманил и кружил голову. Губы почему-то сами потянулись в улыбке, хотя умом я понимала, что улыбаться особо нечему.
В руке мужчины оказался один из цветов. Шелковистые лепестки в невесомой ласке коснулись моих шеи и ключицы, потом скользнули по груди. Я шумно выдохнула. Захотела задать вопрос, но губы почему-то шевельнулись.
Мужчина улыбнулся. Цветок скользнул ниже: по впалому животу, прямо к паху. Я затаила дыхание. Всё было как-то странно и невероятно.
«Сон, — возникла ставящая на свои места всё мысль. — Это только сон».
Словно прочитав это, мужчина погладил мою щеку и неожиданно склонился к губам. Вмиг обожгло, окутало сладким дурманом. Я тихо ойкнула, но поцелуй вдруг стал безумно страстным, а всё же желание поговорить стёрлось, будто и не было. Его длинные гибкие пальцы запутались в моих волосах, губы стали требовательнее.
Внутри почему-то всё сжималось от сладостного предвкушения. Даже не хотелось думать, что он может взять и остановиться.
Свободной рукой он огладил мой бок, ладонь замерла на бедре.
— Кто ты? — шепнула я, едва он оторвался от моих губ.
— Зорайя, — произнёс он. — Я — зорайя, жемчужина. И по законам агх-э-ра ты принадлежишь нам.
Это что ещё за глупости? Я нахмурилась. Упёрлась ладонями в его плечи. Боже, какие они у меня, оказывается, хрупкие и узкие! Или это всё обман зрения?
— Нет, погоди. Я никому не принадлежу, — твёрдо заявила. — И почему меня все называют жемчужиной?
Он посмотрел на меня, словно на меленького глупого ребёнка.
— Потому что ты — рождённая агх-э-ра, жемчужная владычица.
Я попыталась проанализировать услышанное, однако он вдруг сгрёб меня в охапку и усадил к себе на колени. Стоп! Когда сам-то сесть успел? А, ладно, сон же.
— Вы порой такие наивные, — прошептал он на ухо, опаляя дыханием мою шею. — Будто и не помните, что когда Великая праматерь Зинтара создала небо и землю, появился народ зорайя. И были они её любимыми детьми. Но потом жрецы темного Чиу, бога морских змеев, решили, что не хотят чтить Зинтару и ушли за Закатные острова, создав своё царство. Разгневалась Зинтара и нарекла их «фадранг», что значит — проклятые. А потом, собрав все свои силы, сотворила чудесный жемчужный сад. И каждые пятьдесят лет открывается одна из раковин, выпуская на свет юную богиню. Этим она возвеличила зорайя и дала могущественное оружие против приспешников мерзкого бога-змея, возомнившего себя владыкой мира.
Слушая его, я позабыла, как дышать. Звучало, как красивая сказка, но не больше.
В жёлтых глазах напротив появилась усмешка.
— Что ж… — мягко произнёс он и снова склонился к моим губам. Однако стоило только почувствовать их, как перед глазами вспыхнуло белое пламя, скрывая его лицо. Я дёрнулась, сердце пропустило удар. А потом заколотилось как безумное.
Перед глазами появился огромным храм: высокие колонны из странного серебристого мрамора с огромными сиреневыми воротами. К храму вела широкая белая лестница, по бокам которой стояли глубокие тёмные чаши. Из них вертикально исходили белые искры, прошитые лиловыми всполохами. Словно огонь… и не огонь вовсе.
Ворота неожиданно дрогнули. И вдруг с медленным скрипом начали открываться. Сердце почему-то замерло, я затаила дыхание, наблюдая за происходящим. Едва они раскрылись, как появился просторный холл. Пол, выложенный прямоугольными плитами, будто мутные аметисты. Высокие потолки, на которых изображены причудливые морские существа: девы с хвостами вместо ног, юноши с половиной туловища, как у осьминогов, старики с клешнями крабов и дети, носившие на спинах непонятные сооружения, отдалённо напоминавшие раковины улиток.
В глубине зала был алтарь. Перламутровый, мягко переливающийся серебром. Над алтарём вырезан лик. Женский, удивительно красивый, словно у древнегреческой богини. Но в то же время чувствовалось, что моделью и был кто-то из существ далеко не человеческого происхождения. От лика веяло неземным спокойствием и силой.
— Они не смогут противостоять, — прозвучало глубокое женское сопрано, и я не сразу поняла, что голос идёт не извне, а изнутри. Мигом перепугалась до одури, но тут же взяла в себя в руки. Только не раскисать.
Почему-то казалось услышать, что мне скажут, — чрезвычайно важно. Поэтому ни на секундочку не терять внимания и бдительности.
— Фадранги будут пытаться захватить власть. Будут красть дарованных мною жемчужин, чтобы они родили им сыновей и сделали их народ ещё могущественнее. Но я не сдамся.
«Не сдамся», — эхом отозвалось у меня в голове.
Кем бы ни была эта Зинтара, но её решимость была очевидна.
— Фадранги — такие же твои дети, как и зор-р-райя, — неожиданно донёсся чей-то шипящий голос, и у меня по спине побежали мурашки.
Мраморный лик словно затуманился. Тонкие брови сошлись на переносице. Я невольно охнула и тут же прикрыла рот рукой. Это не просто маска! Это… Может, какой-то аватар богини?
— Ну нет, Чиу, — грозно ответила Зинтара. — Они решили, что твои змеиные обещания им ближе моих просторов, ближе моей любви и благ, которые им были даны. Поэтому ни один фадранг не вернётся на территорию зорайя.
— Но жемчужины… — иронично сказал тот, кого назвали Чиу.
Чёрная тень накрыла алтарь. Достаточно широкая, но длинная и словно всё время извивающаяся. Словно тень огромного змея!
— Я дам им шанс, — лениво оборонила Зинтара. — Пусть прекрасные девы достаются сильнейшим.
Чиу расхохотался — шипяще, со странным присвистыванием, от которого мне стало не по себе. Всё же кем бы он не был… не хочу я встречаться с этим существом!
— А если жемчужины понадобятся всем сразу? Ведь бесконечны твои просторы, о Зинтара, много народов тут живёт. А девы такие красивые, такие невинные, такие…
— Пошляк, — хмыкнула она. И я сообразила, что в голосе богини проскальзывают весёлые нотки. — Но это решаемо. Сотворим им охранников?
Повисла тишина. Чиу, кажется, задумался. Но длилось это недолго.
— По рукам, дорогая, — наконец-то ответил он. — Только часть твоей крови, часть — моей. Чтобы без жульничества.
На мраморном лике отразилась тень гнева.
— Это я-то с жульничеством? — воскликнула Зинтара. — Это мне-то ты говоришь, отец лжи и лести? Ты!
— Я, — согласился Чиу. — Я вообще прекрасен. Просто ты в упор этого не хочешь замечать. Значит, договорились?
В ушах неожиданно зашумело, а картинка перед глазами померкла. Спустя секунду я вновь поняла, что меня удерживает в объятиях незнакомец в серебряной маске.
— Видела? — шепнул он на ухо.
Пытаясь прийти в себя и немного разобраться в увиденном, я только нахмурилась. Да уж. Фокусы будут почище, чем у нас на факультете. Вот уж где галлюцинации прямо в мозг!
— Видела, — честно ответила я. — Но не всё поняла. И вы-то кто?
Он загадочно улыбнулся, явно не торопясь отвечать на мой вопрос. Это немного обозлило. Хватают тут, понимаешь всякие, лапают, а ты покоряйся им!
Я попыталась высвободиться, однако он стиснул меня сильнее.
— Бежишь к своему фадрангу? — прошептал он на ухо, и я замерла в недоумении.
— Фа… фадрангу? — переспросила я, заикаясь.
Тон, которым был задан вопрос, мне совсем не понравился.
— К нему, — усмехнулся незнакомец. — Кажется, он тебе понравился, не так ли?
— Вы о чём? — возмутилась я.
— О-о-о… — протянул он. — Гневаешься, вспыхиваешь, словно рубиновая актиния… Значит…
Красивые гибкие пальцы огладили мо скулу, перешли на губы, обводя их контур. По коже разлилось тепло. Как зачарованная я смотрела в жёлтые глаза, чувствуя, что начинаю плавиться и терять контроль над собой.
— Все фадранги знают, как подчинить себе женщину, — раздался ласковый шёпот. — И ты не будешь исключением, жемчужина.
Меня охватил нестерпимый жар, и всё вокруг исчезло.
Я проснулась от того, что стало прохладно. Открыла глаза и посмотрела по сторонам. Хм, кажется, обычная комната, только… незнакомая. Сделав глубокий вдох, я попыталась вспомнить, что происходило. Кажется, приснилось такое, что и повторить страшно. Подводное царство, ужас-ужас. И все настолько реалистично, настолько… естественно.
Я нервно усмехнулась и села на постели. В какой-то момент показалось, что двигаться что-то мешает. Глупости какие. Однако ещё раз оглядев комнату, почувствовала, что волосы на голове зашевелились. Нет, это не больничная палата! Обманчивая белизна стен не такая, как там. И нет на стенах никаких узоров, напоминающих нити жемчуга, а полукруглого потолка не свисает странный изогнутый светильник, от которого рассеивается мягкий голубоватый свет.
Я судорожно сглотнула и посмотрела на простыни. Хм, обычные такие, мягкие, лежать приятно. Снова глянула по сторонам – никакой мебели не обнаружила. Да уж, кажется, вместо лекарства мне подсунули какой-то галлюциноген. Я всё пытаюсь очнуться и… никак.
Неожиданно по комнате пронесся мягкий звон. Я вздрогнула от неожиданности. Звук, будто открыли дверь в магазинчик со всякими побрякушками для улучшения фэн-шуя. Звон ветров. Только очень-очень маленький, будто предназначенный не для предупреждения о приходе гостя, а для убаюкивания малыша.
Мысленно приказав себе успокоиться и закутавшись в простыню, я сползла с кровати и подошла к стене. Осторожно провела пальцами по гладкой тёплой поверхности. Так-так, всё правильно. Тут и впрямь какой-то странный рельеф, словно есть потайная дверь. Будто плотно сомкнутые створки огромной раковины, не иначе.
Створка вдруг тихонько зашипела и отъехала в сторону. Я быстро отпрыгнула назад, ругая себя, что полезла куда не просят, совершенно не подготовившись. Вдруг там не друзья?
- Да будет твоё сияние чистым, о драгоценная, - послышался густой женский голос.
Когда та, которая говорила, вошла в комнату, я издала нечленораздельный писк и шлёпнулась прямо на пол, разглядывая гостью во все глаза.
До пояса это была женщина с аппетитными формами: округлыми плечами, пухлыми руками и выдающимся бюстом, этак размера четвёртого. Волосы цвета морской волны были уложены в высокую прическу и перевиты жемчужными нитями. Круглое лицо, приятные черты, синие глаза с хитринкой, полные губы, улыбающиеся открыто и дружелюбно. Только на нижней губе была вертикальная сапфировая полоса, и не сказать, что нарисована при помощи косметики. Ощущение, что это цвет кожи.
Шея и грудь женщины были укутаны в серебристую и золотистую сеть, усыпанную прозрачными сверкающими камешками. Руки унизаны металлическими тонкими браслетами. Широкий пояс, будто чешуя какой-то сказочной рыбы, блестел, будто на него направили свет в ювелирном магазине.
А вот дальше… Я сглотнула. Ног у неё не было. Овальное тело такого же цвета, как и волосы, отороченное узкой костяной пластиной и щупальцами. Женщина чуть повернулась, и я сообразила, что костяная пластина переходит со странного тела на спину.
Я шумно выдохнула, сообразив, что позабыла как дышать, пока разглядывала её. Ну и ну. Получеловек и полукаракатица. Только странного цвета, а так.
Женщина, если, конечно, её так можно называть, улыбнулась ещё шире, приблизилась ко мне и протянула руку.
- Вставай, детка. Не пристало, чтобы управляющую Жемчужными палатами встречали так сами богини.
Её рука оказалась крепкой и тёплой. Приняв вертикальное положение, я хрипло просипела:
- Спасибо.
Дар речи вернулся, но какой-то… покоцанный. Так, соберись! Надо что-то сказать.
- Меня зовут Субира, - представилась она. Зови меня в любой ситуации. А то эти мальки безмозглые ничего толкового сделать не могу. – Она внимательно посмотрела на меня, чуть нахмурилась: - Милая, чего ты молчишь? Нехорошо себя чувствуешь? Или голодна?
Желудок тут заурчал, намекая, что неплохо бы подкрепиться.
- Голодна, - наконец-то сориентировалась я. – И хочу знать, где я.
Субира всплеснула руками:
- Ну, я им сейчас устрою! Это надо так себя вести! А потом ещё вопрошают, почему богиня не шлёт нам благодать!
Она вылетела из комнаты. Я ничего не успела спросить даже, только услышала, как она кого-то чихвостит на высоких тонах. Решив, что хуже не будет, я подошла к выходу из комнаты и осторожно выглянула.
Перед взором оказался коридор, уходящий в даль. С потолка свисали крупные шары, от которых исходило мягкое сиреневое свечение, рассеиваясь в воздухе. И тут же появилась какая-то странная мысль: здесь нет воздуха.
- Ну, я вам покажу! – донесся гневный воплю Субиры.
- Госпожа, госпожа, мы сейчас! – заверещали в ответ, и мимо меня пронесся изумрудно-золотистый вихрь. Вспыхнул миллионом ярких разноцветных искр, заставляя прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть.
Правда, траектория оказалась рассчитанной неверно, и вихрь влетел прямо в меня. Я вскрикнула, отлетев прямо на кровать. Стукнулась спиной, перед глазами на мгновение потемнело.
- Ух ты, какая у вас… жемчужина! – раздался восхищённый голосок прямо над ухом.
Возле меня завис симпатичный получеловек-полукаракатёнок. Если у Субиры волосы и нечеловеческое тело были цвета морской волны, то у этого – золотисто-зелёное. И глаза, большие. Страшно любопытные и немножко – восхищённые.
И по возрасту видно – мал ещё. Первоначально испуг исчез.
Я ухмыльнулась:
- Ну, вот такая.
Он было хотел что-то спросить, но тут же раздался гневный окрик Субиры:
- Я кому сказала? Немедленно доставить Жемчужине всё, что полагается. Живо!
Он посмотрел на меня, развел руками и, быстро развернувшись, помчался прочь из комнаты. Интересно, принесут нормальную еду или такое, что лучше бы я сидела и молчала в тряпочку?
Я забралась с ногами на кровать. Да уж, положение у меня не из лучших. Но в то же время не так и плохо. Кажется, тут все настроены весьма миролюбиво. Хоть и видок у них ещё тот.
Вздохнув, бездумно пошарила рукой простыни. Мягкая, гладкая. Жалко, у нас таких нет. Ткань чуточку холодит, но желания отнять руку не возникает. Может, я не совсем на морском дне?
Я мотнула головой. Так, что-то совсем всякие глупости в голову лезут. Где жить каракатице, спрашивается? На земле, что ли? Впрочем, тот факт, что я покойно дышу под водой и не задыхаюсь, тоже был нереально странным.
- Привет, крошка! – вдруг донеслось откуда-то сверху.
Я задрала голову и встретилась взглядом с небольшим, можно обхватить ладонями, синим крабом. Его глаза светились ярким аквамариновым светом. Сам краб каким-то чудом висел на стене головой вниз и, судя по всему, не испытывал никакого неудобства.
Ойкнув, замерла, как заворожённая. Голова закружилась, а тело онемело.
Краб тем временем помахал мне клешней, приветственно и весело.
- Меня всё зовут Сейтах, хотя на самом деле я Сейтахе’ар-лиисо-Керанкурд, наследник дома Сапфировых крабов, Хозяев дна и…
Головокружение прошло, аквамариновые глаза больше не приковывают так внимание. Да и дышать стало полегче. Уф, ну и тарахтит же! Так и хочется попросить помолчать!
- Тише! – всё же не вытерпела я – Кто ты и как тут оказался?
Краб задорно щелкнул клешней и с радостным «уи-и-и-и-и!» пронесся по стене и плюхнулся бы мне на голову, если бы я вовремя не поменяла положение и не протянули соединённые ладони вперёд.
Сейтах оказался не таким уж лёгким, меня здорово качнуло. Надо же, а виду такой маленький. Внешность обманчива, буду знать. Возможно, придётся использовать как боевое оружие, ситуации могут быть разные.
- Я – личный помощник великого морского змея Чиу, - пафосно сообщил он, удобнее устраиваясь в моих ладонях и явно не собираясь никуда уходить. Я теперь твой охранник, хранитель, советчик, проводник бога… домашнее животное, короче.
Малость обалдев от такого заявления, я покрутила ладонями в разные стороны, разглядывая его. Какой удивительный панцирь. С темными узорчатыми полосками, мягко переливающимися фиолетовым сиянием. Да и клешни и лапки словно выточены из сапфира. Неудивительно, что к трёхэтажному имени добавлен и титул с сапфирами. Действительно похож! Да и глаза – ух!
- Поэтому, - тем временем продолжал Сейтах, - меня надо любить, оберегать и самое главное – кормить.
Слова краба вернули из мыслей на землю. Точнее, на дно (иначе не высказать покорректнее).
- Кормить, конечно, дело хорошее, - не стала отрицать я, - но пока что я сама голодна как волк.
- Волк? – мигом заинтересовался он. – Кто такой волк, Лола?
Мои глаза непроизвольно расширились:
- Ты знаешь моё имя?
Краб издал какой-то странный звук, похожий на глубокий вздох и пощелкал клешнёй перед моим носом.
- Сказал же: посланник великого морского змея. Ты меня слышала?
Пришлось признать, что это мне особо ничего не сказало, поэтому и не отреагировала как следует. Сейтах понял, что всё запущено и вздохнул:
- Великий морской змей Чиу – бог. Он вообще хороший парень, покровитель штормов и морского солёного ветра. Защитник народа фадрангов. И зорайя тоже, только они об этом не знают, - перешёл на заговорщицкий шёпот Сейтах.
Я только молчала и хлопала ресницами, не в силах вставить ни слова. Ну, болтун! Правда, сейчас лучше слушать и запоминать. Потом пригодится.
- Ты… - Сейтах ткнул в меня клешней, - жемчужина. Рождённая аргх… агх… ар… тьфу, неважно, короче. Ты сюда перенесена по божественной воле прекрасной владычицы Зинтары. Тоже богини. Вместе с Чиу они властвуют над морем. Но порой имеют… несогласия. Поэтому, учитывая, что ты сейчас находишься на территории народа зорайя, тебе всячески будут внушать, что они золотые рыбки и безвредные создания. А фадранги – злы, ужасны и всё такое.
Я изогнула бровь в немом вопросе: а на самом-то деле?
Сейтах неожиданно оказался сообразительным малым и сообщил:
- Одинаковые они все. Просто кого ругать, как не соседа? Поэтому Чиу и послал меня дабы я уменьшал на тебя влияние зорайя.
- И влиял на меня сам? – фыркнула я.
Сейтах сделал вид, что задумался. Кажется, с этой стороны он вопрос не рассматривал. Потому что даже поскреб клешней затылок. Но потом перевёл на меня взгляд и самым серьёзным тоном уточнил:
- Так мы с тобой что-то не смогли поговорить про еду. Ты кормить меня собираешься? А то даже не завтракал. Всё бросил и помчался к тебе. Не дашь же ты мне упасть в голодный обморок?
***
На несколько дней ранее
Мне было откровенно скучно. До ужаса, до боли, до безобразия. Вы спросите, кто такой я? Ха! А просто бог! Когда-то и кто-то назвал меня Чиу, и это имя настолько мне понравилось, что иначе и не представляюсь. Ибо настоящее слишком длинное и витиеватое, и большинство из живущих в Азулу попросту не могут его выговорить. А коль у просителя будет уходить безумное время на попытки произнести моё имя, то это до добра не доведёт. Во-первых, он забудет, что хотел. А во-вторых, я заскучаю.
И вот с последним я отчаянно борюсь уже эта лет семьсот-восемьсот, точно не скажу.
— Как быть с жемчужиной? — подал голос Сейтах, деловито дожёвывая креветку в соусе.
Обжора. Кошмар. С виду маленький такой крабик, а жрёт за легион. Приходится таскать ему кушанья из самой Аншурры, где повара знают толк в приготовлении и претендуют на звание лучших в Азулу.
Я свил гигантские кольца на тёплом вулканическом песочке и задумался. Вот спрашивается, какой круалх меня дёрнул оставить землю и сунуться под воду, приняв полномочия великого морского змея?
Ответ: скука. Всё она, родёмая. Да и девочке надо помочь, а то эти обормоты передерутся, жемчужинку испугают и дел страшных наворотят. Мне потом всё равно расхлёбывать придётся.
— Надо поговорить с Зинтарой, — наконец-то сказал я. — Она у нас дама сообразительная, просчитывает каждый шаг.
— Но потом поступает иначе, — пробурчал Сейтах, задумчиво ковыряя клешней песочек. — Всё же женщина, да ещё и богиня. У неё семь отливов на прилив.
— Что есть, то есть, — согласился я. — Но ведь без неё нехорошо будет. Она ж трясется над своими зорайя так, что не подступишься.
— А фадрангов обижает, — наябедничал Сейтах, обалдело разглядывая выкопанный из песка рубин, легко помещавшийся в его клешне. — Слушай, тут сокровища прятали, что ли?
Я легонько стукнул его по голове кончиком хвоста.
— Не трожь!
Сейтах ойкнул и выронил рубин от неожиданности.
— Зарой назад, это на черный день, — велел я и продолжил: — Так вот. Большим умом сейчас не сияют ни зорайя, ни фадранги. Сила жемчужины им может пойти во вред. К тому же, насколько я знаю, девочку Зинтара выбрала невинную, следовательно, как только она из девушки станет женщиной, произойдёт выплеск энергии. И чтобы не было беды, надо проследить за происходящим.
— Это как? — поинтересовался Сейтах, пыхтя и закапывая драгоценность.
— Хм… — Я задумался. — Приставить охранника?
Краб недоверчиво покосился на меня, словно давая понять: охранники бывают разные. А жемчужина — девушка юная, сочная, аппетитная. Кто тут удержится? И прав же, гад синий. Сомневаюсь, что Зинтара выбрала страшненькую, всё же жемчужина получает статус богини и должна выглядеть хорошо. А некрасивая — это не по ранжиру, нельзя так. Народ весь распугает, а эти рыбьи души все нежные, им красоту подавай.
Сейтах вскарабкался на мой хвост и пополз выше, щекоча лапками. При этом вид у него был самый серьёзный.
— Слушай, идея с охранником хороша. Но вот надо тогда кого-то взять из воинов-кситалов. Они ребята надёжные. И девочку не тронут, и не опозорят народы.
Я фыркнул:
— Как ты масштабно мыслишь.
Впрочем, нельзя было не признать: он прав. Кситалы — воины, давшие клятву в Коралловой Роще, чья задача оберегать и защищать. Они знают, что такое честь. Верны своему слову и никогда не предадут. В кситалы могут идти как аристократы, так и те, у кого нет титула. Там не играет роли, сколько у тебя денег и ломятся ли стойбища от золотых рыб-мечей. Духи Коралловой Рощи сами выбирают кого оставить и обучать, а кого отослать домой. Никто и никогда их не видел (кроме меня и Зинтары, разумеется), поэтому трепет перед духами настолько велик, а вера к кситалам настолько искренняя, что никто не посмеет покуситься причинить вред жемчужине. Разумеется, если она найдёт с ним общий язык.
— Я вообще умный, — важно сказал Сейтах.
— И прожорливый, — заметил я.
Краб тут же насупился. Замечания про аппетит он считал кощунственными.
— Это не порок, — наконец-то сообщил он и попытался тяпнуть меня за чешуйку.
И тут же с визгом слетал на песок, зарывшись в него головой так, что вверх торчали только подрагивающие лапки.
— Кажется, у меня есть идея, — протянул я, медленно поднимаясь и потягиваясь всем своим немаленьким телом.
— Какая? — глухо донесся голос Сейтаха, который усиленно пытался выбраться.
Получилось плохо, поэтому краб только сопел, ругался на своём наречии, недоступном высокоорганизованным существам вроде меня.
— Большая! — хмыкнул я.
Обхватил Сейтаха хвостом и выдернул из песка. Тот с визгом вылетел и, кувыркаясь, унёсся куда-то в сторону.
— Упс, перестарался, — отметил я.
Краб издали погрозил мне клешней.
Я невинно улыбнулся всем змеиным оскалом. Сейтах мигом передумал показывать неприличные жесты и сделал вид, что занят исключительно рассматриванием подводных красот.
— Так, Сейтах, догоняй, — свистнул я и помчался к темнеющей внизу долине лиловых актиний. Удивительное, кстати, место. Сверху не разглядеть, зато ниже — безумно красиво.
— Куда мы? — крикнул краб.
— К Эйрону-Отшельнику.
— Но он же…
— Я знаю! Не задерживайся!
Стайки серебристых рыбок проносились мимо. Разноцветье и яркость морского мира радовали взор. Правда, за свои века жизни я уже как-то не радуюсь каждой мелочи, но всё же неизменно нахожу их прекрасными.
Сейтах с горем пополам догнал меня и вцепился в хвост. Скидывать не стал, пусть побултыхается. Всё равно на одной скорости со мной он далеко не уплывёт. А дорога до дома Эйрона-Отшельника не такая уж и близкая.
Он живёт возле атолла, не прибижиается к большим городам и старается поменьше показываться на глаза. После травмы в борьбе с акульими циклопами ему здорово досталось. На восстановление сил ушло много времени, а смерть жены он перенёс очень тяжело. И пусть красоток, желающих скрасить его одиночество, хоть отбавляй, сам Эйрон стал замкнут и нелюдим. При этом силы всё восстановились. Да и не зря он слыл одним из лучших кситалов, не зря охранял самого принца.
Но любовь вышстояящих персон переменна, как бриз. Тут есть, а тут уже и нет.
Я замер, оглядывая простиравшуюся подо мной долину. Пожалуй, придётся сократить, а то что-то долго добираться.
— Мы плывём? — спросил Сейтах.
Этот гад прекрасно устроился на мне, ухватился клешнями и чувствовал себя превосходно.
— Ага, — невинно улыбнулся я.
И мгновенно переместился из долины к атоллу. Краб возмущённо забулькал, но только подавился собственными возмущениями.
Так вот, Эйрон. Парень он что надо, силу я ему дам такую, что ни один враг не поборет. И девочке станет защитой, и сам вынырнет из глубокой депрессии. Ну, во всяком случае, я постараюсь.
Дом Эйрона походил на большую вытянутую веретеном руковину. Окна была отделаны перламутром, возле дверей висели колокольчики. Домашний огромный лобстер, стерегущий дом, сидел в будочке и вдумчиво пускал пузыри.
— Мне он не нравится, — сообщил Сейтах.
Лобстер, кажется, всё услышал и подозрительно посмотрел на нас. Сказанное ему явно не понравилось. Я укутал нас обоих покровом невидимости.
— Не трясись ты, — бросил ему. — Не тронет.
Сейтах послушался. Но при этом не забыл добавить:
- Лобстеры бывают разные.
- Ну ты прям философ, - притворно восхитился я. – Вот буду страдать как-нибудь от тщетности бытия, обязательно позову тебя!
Краб только потоптался на моих чешуйках, пафосно помалкивая и таким образом выражая, что презирает всю мою насквозь ехидную божественную натуру. А я что? Я ничего!
- Так, ну ладно. Пора браться за дело.
Принимать облик странник, старика, перехожего сказителя и посланника короля мне было откровенно лениво. К тому же не всех впечатляют все эти божественные посланцы. Эйрон – мужик серьёзный, его так просто не возьмёшь. Поэтому, недолго думая, я просто просочился сквозь дверь. Нехорошо, конечно, без приглашения. Я-то бог, мне можно, но мало ли, вдруг он чего такого делает, что, посмотрев, я забуду, чего хотел? А хочу я всегда! И неважно чего!
В доме царил полумрак. Вот будет здрасте, если хозяина попросту дома нет. Впрочем, это не беда, всё равно никуда от меня не денется. Справа скрипнула дверь, и послышался чей-то звонкий весёлый смех. Миг – сиренево-серебристой молнией мелькнуло мощное тело. Неистово сверкнули глаза под гладкой маской – не снимает её в знак траура по погибшей жене. Эйрон, Эйрон…
Он стоял напротив меня, решительный и суровый, сжимая в руках изогнутый трезубец, готовый в любую секунду проткнуть врага. Только ещё секунда – и в глазах появилась некая растерянность. Нет врага, нет атаки, а просто рябь по воздуху и радужная дымка (сам придумал, когда шастал обольщать прелестную дочь одного из придворных зорайского цвета аристократии. Должно было быть не страшно и романтично. Сейчас, конечно, пришлось добавить молний для внушительность, но, в целом, смотреть всё равно важно и пафосно до невозможности).
- Эйрон, фадранг, принесший клятву в Коралловой Роще, обещавший душой и телом служить подводному народу, - прогрохотал я. – Один из лучших кситалов его величества и… прочее-прочее-прочее. Сим сообщаю, что через два дня ты должен явиться к Жемчужницам Зинтары. И оказаться первым, кто коснётся юной девы, дарованной милостью богини. Надеюсь, не надо объяснять, как коснуться?
Он слушал меня, сжав губы. Потом кивнул. Не дурак, приходилось с богами общаться. В ноги никогда не кидается, но и ведёт себя с должным уважением.
- Заберёшь её сюда. Будешь охранять ото всех. И ждать моих распоряжений. Понятно?
Эйрон бесшумно вздохнул. Прикрыл глаза, склонил голову:
- Понял, о великий змей.
- Вот и молодец, - одобрил я. – Рассчитываю на тебя, Эйрон.
Как он отреагировал, я не видел. Нельзя долго находиться в доме смертного, учитывая, что… В общем, ещё рано об этом говорить.
- Чиу, а он всё выполнит? – спросил меня Сейтах. – Как-то он не с особым восторгом принял всё.
- Всё, - сказал я. – У кситалов не принято выражать эмоции.
А этот ещё и старательно скрывает ото всех одну тайну. Поэтому тут не до восторгов. Но, думаю, юная жемчужина найдёт ключ к его сердцу, и тайна уже не станет уже такой страшной.
И в надёжности Эйрона я не сомневался тоже. Особенно памятуя то, что до того, как его стали звать Отшельником, он носил прозвище Морской дьявол.