Отрывок из книги «Жемчужная принцесса, рубиновый король. Возлюбленная дракона»

Глава 1

«…Теперь ты знаешь обо мне все. После моего признания ты вправе относиться ко мне так, как велит твое сердце. Я не прошу снисхождения. Только понимания. Мои же чувства не изменятся к тебе никогда, что бы ты ни решил. Твоя…» – ручка-перо замерла над бумагой, и я, вздохнув, откинулась на спинку стула. Это была уже шестая попытка излить душу Аллену в письме, первые пять благополучно превратились в горстку пепла, будучи сожженными Красавчиком.

Прошло два дня с той ночи, когда мы оба приняли свои судьбоносные решения: Аллен закрыть Отбор, я – рассказать ему свою тайну. Однако пока ни один из нас не воплотил это в жизнь. Вернее, Аллен уже сообщил обо всем своей тетушке Мелани, однако до публичного оглашения дело еще не дошло: даже это действо требовало подготовки, а затем и своих ритуалов, пренебречь которыми никак было нельзя. Ну а я… Оказалось, я не такая смелая, как думала. И никак не могла набраться храбрости, чтобы сказать ему все открыто. Я долго подбирала слова, репетировала речь, но каждый раз, представляя его лицо в этот момент, млела от страха. А потом пришла идея с письмом. Старое доброе письмо, которое не раз спасало барышень в их любовных делах, притом во все времена.

«Я вам пишу, чего же боле? Что я могу еще сказать? – тихо продекламировала я некогда любимого «Онегина» и вновь пробежалась по строчкам своего послания. – Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать…»  Как символично… – усмехнулась я с горечью.

Нет, я не собиралась отправлять это письмо с пигрионом и трусливо прятаться до того момента, как Аллен все прочтет. Я хотела отдать ему лично в руки, чтобы он изучил его в моем присутствии, мне необходимо было видеть его лицо и, если Аллен пожелает узнать что-то еще, ответить на все его вопросы. Оформить же мысль на бумаге оказалось легче, чем озвучить ее вслух. Правда, и здесь пришлось потрудиться, и пять сгоревших писем тому доказательство. Но шестое, кажется, все же станет последним. Запнулась я лишь на том, как подписать свое признание. Линэль? Или все же Алина? А может, сразу двумя? «Твоя Линэль, твоя Алина». Нет, как-то глупо. Тогда «навеки твоя»? Это тоже будто из любовного романчика какого-то…

Нужные слова пришли внезапно, всего два коротеньких слова, подсказанные сердцем.

Я поставила точку и еще раз перечитала письмо. Кажется, здесь есть все, что хотелось сказать Аллену. Несколько раз встряхнула лист бумаги, чтобы просушить чернила, потом сложила его вчетверо и спрятала себе в декольте. Да уж, снова как в любовном романе…

Успела все сделать как раз до прихода Мари, которая по моей просьбе отлучалась в город за новыми маслами для ванны. Крис же сама отпросилась после обеда по каким-то делам. Подозреваю, эти дела были связаны с симпатичным конюхом, которому она постоянно строила глазки, и тот отвечал ей взаимностью.

– Спасибо, – я забрала у Мари флакончики с парфюмом и принялась откупоривать их один за другим, чтобы оценить ароматы. – Какая прелесть! Очень вкусно. Особенно вот эти, – и, не удержавшись, нанесла несколько капель на шею и запястье. Аромат похож на жасмин.

– Опять Его Величество Бертон куда-то полетел, – вдруг заметила Мари, поглядывая в окно.

Я тоже посмотрела на небо, где, удаляясь, превращался в точку силуэт зеленого дракона.

Бертон… С нашей последней встречи мы едва виделись. Даже трудно было понять, кто кого больше избегает. Кроме этого он стал часто принимать облик дракона и улетать, притом случалось это в разное время суток: утром, днем, вечером… Возможно, и ночью. Куда он отправлялся и зачем, даже Аллен не знал, что, впрочем, и не удивительно: они с братом тоже не общались с того инцидента с подменой плаща. Честно признаться, сложившаяся ситуация меня несколько угнетала, и я бы была не прочь, чтобы все вернулось на прежние места, как было до ссоры и откровений Бертона. Но, к сожалению, слишком много было сказано и сделано, и даже простив, забыть это будет сложно.

***

– Проходи, Бертон, – Мелани впустила в свои покои младшего племянника и сама закрыла за ним дверь.

Появление здесь брата стало для Аллена неприятным сюрпризом, но он не подал вида, лишь выпрямился в кресле и переплел руки на груди.

– О чем ты хочешь поговорить, Мел? – спросил он, избегая смотреть на Бертона, который опустился на софу в другом конце комнаты. – Что за срочность?

– В первую очередь, я хочу обсудить, что мы будем делать с Отбором? – Мелани тоже присела, отложив в сторону веер. – Ты не изменил своего решения, Аллен?

– Нет, – твердо ответил он. – Оно по-прежнему в силе.

– Значит, Линэль Мэриндж… – протянула тетя, с преувеличенным интересом рассматривая свои ногти. – Допустим. Тогда спешу тебе напомнить, что до оглашения своего выбора ты должен будешь провести трое суток в храме Рахуна, вознося ему молитвы и прося одобрения.

– Я помню, – Аллен, стиснув зубы, кивнул.

До чего же утомительны и бессмысленны эти ритуалы! Из-за них приходится откладывать воссоединение с Линэль почти на неделю. Для кого-то это не срок, для них же с Линэль – целая вечность.

– Значит, церемонию назначаем на десятое число? – уточнила Мелани.

– Если раньше нельзя, то пусть будет десятое, – отозвался Аллен.

– Бертон? – теперь тетя смотрела на второго племянника. – Что скажешь ты? Тебе ведь тоже придется сделать выбор. Или хочешь еще немного поиспытывать оставшихся невест?

– Нет, – Бертон непринужденно улыбнулся. – Мне уже и без того ясно, кто из них что собой представляет.

– И? – в глазах Мелани загорелось любопытство. – На какой невесте остановишься?

– Я пока разрываюсь между Дороти и… Мишель, – невозмутимо заявил он.

– О, боги, – вырвалось у Аллена вместе с нервным смешком.

Мишель, серьезно? Ему так и хотелось спросить: к чему это представление, Бертон? Или он думает тем самым вызвать ревность Аллена и переключить его внимание на Мишель? Абсурд… Впрочем, пусть бы и взял замуж Мишель, Аллен был бы не против. Вот только сама герцогиня Тард, скорее всего, этого не захочет.

– А что ж принцесса Грэйс? – Мелани нахмурилась. – Я думала, ты выберешь ее. Все же можно было бы уважить Сапфировое Облако, особенно тебе, Бертон, как правителю Изумрудных Долин. Или хотя бы Черный Опал.

– То есть ты намекаешь, тетя, – улыбка Бертона вмиг стала напряженной, как и взгляд, – что мне, в отличие от Аллена, которому как Императору простят любую невесту, нужно выбирать не сердцем, а исходя из дипломатических соображений?

– Извини, милый, – тут же стушевалась Мелани, – я не хотела тебя обидеть, однако… Как ни прискорбно, но в моих словах все же есть доля разума. Подумай над этим. Аллену действительно никто слова не посмеет сказать, поскольку все находятся от него в зависимости, тебе же…

– Да, я как-то подзабыл, что тоже нахожусь в зависимости от Аллена, – перебил ее Бертон, криво усмехнувшись. – Спасибо, что напомнила, – он поднялся и направился к двери. – Я услышал тебя, Мелани. Но все же останусь при своем мнении.

– Бертон, постой! – тетушка с мольбой протянула к нему руки. – Ты не так понял… – но тот уже хлопнул дверью.

– Аллен, –  Мелани в расстроенных чувствах обернулась к старшему племяннику, – почему ты ему ничего не сказал?

– А что я должен сказать? – спокойно отозвался он, но на сердце, тем не менее, стало тяжело. – Убедить его, что он не прав? По-моему, я это делал на протяжении всей своей жизни, и не только словами, но и поступками. И никогда не считал, что он как-то зависит от меня.

– Но формально, на бумагах, все иначе, – мягко возразила Мелани. – И Халлот Изумрудных Долин…

– Мелани, я на троне всего несколько месяцев! – вспылил Аллен. Он подхватился с места и принялся расхаживать по комнате. – И пока у меня были вопросы поважнее, чем Изумрудный Халлот, который отец на бумагах почему-то так и не отдал в полное владение Долинам! Да и не думаю, что эти формальности так важны, ведь власть Бертона Рубиновые Скалы никак не ограничивают. И сам он никогда на это не жаловался! Дайте мне хотя бы с другими делами разобраться. С тем же треклятым Отбором, который, кстати, навязала мне ты! Получит Бертон свой Халлот. Если только захочет теперь забрать на него дарственную.

– Вы поссорились, да? – глаза Мелани чуть сузились. – Из-за Линэль Мэриндж?

– Мы сами разберемся, – отрывисто ответил Аллен. – Тебя это не должно волновать.

Мелани тяжко вздохнула, но продолжить тему не успела: появился слуга со срочным известием. Он расшаркался в извинениях и протянул Аллену письмо. Уже по синей гербовой печати стало понятно от кого оно: Заг Уэбстер, Король Сапфирового Облака.

– Это от Уэбстеров? – Мелани тоже вскочила.

–Да, – Аллен стал поспешно вскрывать письмо.

В свете последних событий и подозрений, павших на семейство Уэбстеров, столь неожиданное известие от них выглядело подозрительным. Когда же Аллен прочитал его содержание, то не смог не ругнуться:

– Какого рокка?

– Что случилось? – еще больше обеспокоилась Мелани.

– Его Сапфировое Величество просит разрешение на неофициальный визит сегодня вечером.

***

В последние дни я старалась не встречаться с другими невестами, однако сегодня за ужином вынуждена была это сделать: Мелани попросила собраться всех. Мое появление в столовой вызвало неоднозначную реакцию: Дороти обрадовалась, Тайра проявила напускное равнодушие, а вот Грейс одарила неприязненным взглядом. О Мишель и вовсе говорить не стоило, и без того понятно, что после встречи у конюшен я перешла в разряд ее личных врагов. И лишь ре-сента Мелани оставалась неизменно  спокойной, любезной и приветливой.

– У меня для вас важная новость, сенты, – начала она. – Через четыре дня Император официально объявит имя своей избранницы.

Девушки начали ошеломленно переглядываться, я же опустила глаза в тарелку, делая вид, что увлечена изучением закуски.

– А как же испытание с Камнем Искренности? – поинтересовалась Грейс, при этом она бросила выразительный взгляд в мою сторону.

– Поскольку Император уже сделал свой выбор, в подобном испытании больше нет нужды, – Мелани в этот раз улыбнулась несколько натянуто. – Но разве вы, сенты, жалеете, что это тяжелое испытание не состоялось?

Однако ответа на свой вопрос она не получила. Все промолчали, и только Мишель, точно ужаленная, подскочила с места и с возмущением воззрилась на ре-сенту:

– Что значит Император уже сделал свой выбор? Кто она?

– Об этом все узнают на главной церемонии десятого числа, – спокойно отозвалась та. – И, будь добра, прояви уважение и сядь обратно.

– Что ж, – уголки губ Мишель опустились вниз, – я и без этого догадываюсь, кто она, – ее глаза стрельнули в меня с убийственной ненавистью. Даже не думала, что эта милая девушка способна на столь яростные эмоции. Я едва сохранила лицо и не выдала смятения, овладевшего мною в эту секунду.

Судя по молчанию, повисшему за столом, не одна Мишель догадалась о выборе Аллена.

– А Изумрудный Король? – робко подала голос Дороти. – Что насчет его выбора?

– Его Величество Бертон, скорее всего, также объявит свою избранницу на церемонии, – терпеливо ответила ре-сента. – Но пока у него на примете две кандидатуры, между которыми он выбирает.

А это известие уже удивило меня: Бертон тоже собирается огласить имя своей будущей жены? Неожиданно…

– Ну хоть какой-то шанс, – между тем грустно вздохнула Дороти, и мне стало ее несколько жаль. Ей так был симпатичен Изумрудный Король, вот пусть бы он и выбрал ее в супруги! Из Дороти вышла бы хорошая жена и королева. Однако боюсь, моим фантазиям не суждено воплотиться в жизнь: маловероятно, что Бертон укажет на графиню Шерил.

– Поскольку до знаменательного события осталось всего четыре дня, – заговорила ре-сента Мелани дальше, – и оно будет проходить в столице, послезавтра утром мы возвращаемся в Турмалин. На этот раз ни Императора, ни Его Величества Бертона с нами не будет. Они оба отправятся туда раньше в ипостаси дракона, поскольку перед оглашением выбора им предстоит трое суток провести в молитвах в храме Рахуна.

Мое сердце сжали тиски страха и печали. Получается, у меня есть всего ночь, чтобы бы рассказать Аллену обо всем, что собиралась. Я невольно приложила руку к груди, проверяя письмо. На месте…

После ужина я первая ушла из столовой, почти сбежала. Знаю, что чуть задержись, получила бы порцию гадости от кого-нибудь из соперниц, а то и от нескольких сразу. Разве что Дороти, наверное, не стала бы на меня нападать. Нет, теперь, когда оставшиеся невесты догадываются, что выбор Аллена будет в мою пользу, мне лучше общаться с ними еще реже, чем когда-либо. Правда… Впереди у нас еще утомительная дорога в компании друг друга. Но думать о ней пока рано, ведь у меня имеется дело посерьезней. Может случиться так, что не будет для меня никакой дороги и никакой компании, ведь все зависит от того, как пройдет мой разговор с Алленом.

Я не поверила своему счастью, когда столкнулась с ним на лестнице.

– Линэль, – он улыбнулся мне, но как-то рассеянно, будто мыслями был не здесь.

– Мне надо с тобой поговорить, – произнесла я, понижая голос и оглядываясь в поисках «шпионов». – Это очень важно. Мы же встретимся сегодня ночью на нашем месте?

Но его ответ меня обескуражил:

– Не знаю, – и Аллен посмотрел как-то виновато. – Идем… – тут он тоже оглянулся, а после взял меня за руку и, увлекая за собой, поднялся на ближайший этаж, нырнул в один из коридоров – и вот мы в уже знакомой библиотеке. От нахлынувших воспоминаний стало неуютно и захотелось поскорее отсюда уйти. И если бы не интерес к тому, что собирался сказать мне Аллен, точно бы так сделала. Он между тем закрыл дверь и продолжил: – Боюсь, сегодня у нас может и не выйти встретиться. В замок с неофициальным визитом приезжает Сапфировый Король.

– Отец принцессы Грейс? – это новость оказалась еще неожиданней, чем я предполагала.

– Да, мы ждем его чуть ли не с минуты на минуту, – вздохнул Аллен.

– Считаешь, это как-то связано с тем перехваченным письмом? – заволновалась я. – Вдруг они что-то задумали? Ты усилил охрану? Амулет защитный на тебе?

– Перестань, – Аллен усмехнулся и обнял меня. – Не нагоняй панику.

– А что, если это они хотят тебя убить? Вдруг попытаются снова использовать запретную магию? Может, отец Грейс поэтому и решил приехать к тебе, чтобы оказаться поближе и беспрепятственно…

– У меня все под контролем, – перебил меня Аллен, прикладывая указательный палец к моим губам. – И охрана усилена, и амулет тоже на месте, – он достал из ворота рубашки цепочку с продолговатым прозрачным кристаллом. – Видишь?

– Вижу, – со вздохом кивнула я. – Но все равно…

– Уверен, все будет хорошо, – один легкий поцелуй в висок, затем еще, чуть продолжительней, в губы. – Кроме того, что мы, возможно, сегодня не увидимся. Я не знаю, насколько затянется наша встреча с Уэбстером.

– Но как же тогда мы поговорим? Ведь завтра ты улетаешь в Турмалин, – я была на грани отчаяния. – Мне нужно сказать тебе кое-что важное….

– Утром. Мы обязательно встретимся утром, – подумав, ответил Аллен. – Сможешь проснуться на рассвете?

– Конечно! – с жаром отозвалась я. – Хоть затемно!

Аллен улыбнулся:

– Затемно не надо. А вот с первыми лучами солнца я пришлю тебе пигриона и точное время встречи. Только не опаздывай, ладно? Мне в полдень нужно быть уже в Турмалине.

– Безусловно, – я погладила его по щеке. – Я буду ждать. А ты береги себя. Надеюсь, ваша встреча с Сапфировым Королем пройдет спокойно.

– Мне надо идти, – Аллен поцеловал мою руку и нехотя выпустил из объятий. – Будет не очень хорошо, если пропущу момент его появления.

– Да, иди… Удачи! – успела я крикнуть, прежде чем он скрылся в дверях. И повторила уже тихо в пустоту: – Удачи…

Глава 2

Правитель Сапфирового Облака явился в облике серого дракона. Что еще удивительней, он был один, без охраны и сопровождения. Он приземлился на ту самую площадку башни, которую Аллен и Линэль успели сделать местом для своих свиданий. Император вышел навстречу Загу Уэбстеру, чтобы лично поприветствовать.

Сапфировый Король имел несомненную внешнюю схожесть со своей дочерью: высокий, светловолосый, подтянутый. Вот только привычной холодности и отстраненности во взгляде сегодня не было и в помине. С первых же секунд на лице Зага Уэбстера читалось заискивание и нетерпение, что несколько озадачило Аллена. Однако, прежде чем выяснять, в чем там дело, Сапфировый Король был приглашен в большую императорскую гостиную, где им сразу подали терпкую настойку в качестве аперитива и чай из имбиря – любимый напиток небесных грионов.

– И все же, чем обязан этому визиту, Ваше Величество? – начал Аллен, когда они с гостем остались одни. – Случилось нечто срочное? Либо… – он выдержал паузу и только потом закончил: – Вы желаете сделать признание?

– Признание? – Заг Уэбстер явно опешил от подобного заявления. – О чем вы, Ваше Императорское Величество?

– Вот об этом, – Аллен бросил перед ним на столик перехваченное письмо. – Расскажите, что за план у вас сорвался с вашей дочерью?

– О, Ваше Величество, – тот заулыбался и нервно оттянул ворот рубашки. – Вы неправильно все поняли.

– А как я должен это понять? – Аллен изогнул одну бровь. – После прочтения этого послания у меня и моей службы безопасности возникло множество вопросов к вам, Ваше Величество. Особенно после того, как в последнее время были замечены случаи использования запретной магии на территории Рубиновых Скал, – он специально сообщил об этом Сапфировому Королю, чтобы отследить его реакцию.

 О том, на кого была направлена эта магия, Аллен, безусловно, говорить не спешил, а вот эффект неожиданности мог сработать на руку. Так и вышло. Заг Уэбстер испугался и побледнел еще больше.

– Нет, нет, все не так… Вы же не думаете, что это я или Грэйс использовали эту магию? – Сапфировый Король приложил руку к сердцу. – Зачем нам это?

– Это как раз сейчас и выясняет моя служба безопасности, – Аллен сложил ладони и подпер ими подбородок. – Но вы можете признаться во всем сами, обещаю учесть это.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, Ваше Величество! – Уэбстер от возмущения подхватился с места. – И мне не в чем признаваться! Я ни в чем перед вами не повинен! Разве что…

– Разве что? – Аллен сузил глаза.

– Разве что в том, что отчаянно желал выдать за вас замуж Грэйс! – выпалил Сапфировый Король, а после, будто обессилев, упал обратно в кресло. – Именно для этого я сюда и прибыл, – продолжил он уже тихо и взял письмо. – Именно в этом и заключался наш «запасной план». Мы договорились с Грэйс, что, если она поймет, что вы не проявляете к ней должного интереса, я лично постараюсь поспособствовать этому.

– То есть сейчас вы явились ко мне для того, чтобы попросить за дочь? – теперь пришла очередь Аллена растеряться. Причина визита Уэбстера оказалась более чем банальной и простой, а удрученный вид Сапфирового Короля лишь подтверждал, что это правда.

– Именно, Ваше Величество. Я надеялся, что в приватном разговоре мы сможем прийти к пониманию. Кроме того, я готов выполнить любые ваши условия. Как и Грэйс.

– Только бы я сделал вашу дочь Императрицей? – все еще с сомнением уточнил Аллен. – Не слишком ли прямолинейно? Только не нужно мне рассказывать о том, что принцесса Грэйс без памяти в меня влюблена. Никогда в это не поверю. В таком случае…  Все ясно, – тут он, догадавшись, усмехнулся.

Ну, конечно! Опять все из-за треклятого Халлота! Только на этот раз сапфирового.

– Вы верно все поняли, Ваше Величество, – произнес Заг Уэбстер уже с большим достоинством. – Я действительно надеялся, что брак моей дочери с вами поможет…

– Брак с Императором некогда не помог даже Изумрудной принцессе вернуть Халлот в Долины, – перебил его Аллен, – с чего вы решили, что на этот раз выйдет у Грэйс?

– Просто я посчитал, что нынешний Император не столь принципиален и жесток, как прошлый, – с легкой грустью отозвался Уэбстер.

– Говоря мне такие слова об отце, вы играете с огнем, – ровным голосом заметил Аллен.

– Прошу прощение за дерзость, Ваше Величество, – Заг со вздохом склонил голову.

– В любом случае, – между тем продолжил Аллен, – вынужден вас огорчить. Принцесса Грэйс не является моей фавориткой в этом Отборе. Более того, я уже определился с невестой. Мне не следовало бы об этом кому-либо сообщать до главной церемонии, однако, раз мы тут беседуем начистоту, вот вам мое признание.

– Благодарю за доверие и откровенность, Ваше Величество, – взгляд Сапфирового Короля сразу потух.

– Единственное, надеюсь, эту информацию вы тоже пока сохраните в тайне, даже от вашей дочери, – предупредил Аллен. – Безусловно, она, может, уже и догадывается, однако…

– Да, конечно, – поспешил заверить Уэбстер.

– В таком случае, отужинаете со мной? – любезно предложил Аллен.

– Не могу отказаться, Ваше Величество, – согласился король.

Трапеза завершилась за полночь. Разговор двух правителей перешел на политические и экономические темы, о прежних личных вопросах больше никто не упоминал. Однако, уже прощаясь с Императором, Сапфировый Король вдруг сказал:

– Ваше Величество, до меня дошли слухи… Не знаю, насколько они правдивы. Поговаривают, что мареги как-то подозрительно активизировались. Их все чаще замечают в прибрежных водах. Вам еще не докладывали об этом?

– Я уточню об этом у службы безопасности, – озадачившись, ответил Аллен.

– Возможно, я ошибаюсь, – Заг Уэбстер рассеянно улыбнулся. – Но все же лишняя бдительность не помешает.

Сапфировый Король отбыл, а Аллен, не откладывая озаботивший его вопрос назавтра, позвал к себе начальника службы охраны Гарольда Чака.

– Прибрежные воды Алпанита чисты, – доложил тот. – Мареги появляются в них не чаще, чем ранее. Свежую информацию по остальным морским границам я получу завтра ближе к обеду.

– Хорошо, – задумчиво отозвался Аллен. – Возможно, тревога ложная.

– Хотя, – вдруг вырвалось у Гарольда Чака. – Но нет, не думаю, что это что-то серьезное…

– Что? Говори! – потребовал Аллен.

– Вчера… Тут недалеко была замечена девчонка-русалка. Но ребята поздно увидели ее, она быстро ушла под воду. Дело пары секунд. Однако мы не придали этому особого значения. Молоденькие русалки время от времени подплывают к берегам, но из моря никогда не выходят. Они любопытные, им нравится глазеть на грионов, особенно если те – симпатичные юноши, – начальник Чак усмехнулся, но тяжелый взгляд Императора заставил его убрать улыбку с лица и, вытянувшись, отрапортовать: – Мы возьмем это на контроль, Ваше Величество.

– Не заставляйте меня сомневаться в вашем профессионализме, – сказал на это Аллен и отпустил Чака восвояси.

Император сел в кресло и откинулся на спинку. Сумасшедший день какой-то… И в голове полный сумбур. Аллен с сожалением посмотрел на часы: уже так поздно, Линэль, скорее всего, спит крепким сном. Как же ему хотелось, чтобы она сейчас оказалась рядом! Сжать ее в объятиях, поцеловать, успокоить сердце…  Но нет, он не станет тревожить ее покой ради своих прихотей. Пусть спит. Завтра они успеют увидеться, пусть и ненадолго. Потом же четыре дня разлуки и полной изоляции от мира. Скорей бы покончить со всеми формальностями, и наконец воссоединиться с Линэль! На этот раз навсегда.

***

Мой сон этой ночью был тревожным. Я несколько раз просыпалась, чтобы проверить, на месте ли письмо. Оно лежало у меня под подушкой, спрятанное на всякий случай от посторонних взглядов. Рассвет я встречала уже на ногах, то и дело подбегая к окну и вглядываясь в сумрак: не летит ли пигрион Аллена? Тот появился, когда уже почти рассвело. «У нас есть полчаса, – значилось в послании, принесенном им. – Буду ждать, где обычно».

Ну наконец-то! Я спешно принялась собираться. Платье уже и без того было на мне, осталось накинуть шаль и не забыть письмо.

– Куда вы, госпожа? – заволновались Крис и Мари, когда столкнулись со мной в дверях.

– Скоро буду, – бросила я им и помчалась вперед по коридору.

Решив сократить путь, свернула в анфилады балконов, что располагались со стороны заднего двора. В этой части замка на первых этажах в основном находились хозяйственные помещения, поэтому даже в такую рань здесь уже кипела жизнь: туда-сюда сновали озабоченные утренними хлопотами слуги, из приоткрытых окон кухни разносился аромат свежей выпечки, тихо переругивались между собой прачки. У ворот стояла повозка, нагруженная чем-то в холщевых мешках, рядом же суетился худой мужчина в шляпе, попутно перекидываясь словами с кухаркой. Похоже, в мешках находилось что-то из продуктов. Об этом я подумала лишь вскользь, быстрым шагом продолжая свой путь, и уж точно забыла бы об увиденном ровно через секунду, если бы… Если бы откуда-то из-за повозки не вынырнула женщина. Та самая, которую я видела на площади Алпанита и которую спутала со своей мамой.

Я остановилась как вкопанная, не в силах отвести от нее взгляда. И чем дольше на нее смотрела, тем больше понимала: прошлый раз мне не показалось, она действительно копия мамы.

– Флора, что ты там копаешься? – прикрикнул на нее мужичок в шляпе.

– Да, сейчас… – и голос ее тоже оказался точь-в-точь как мамин.

Мужчина направился куда-то за кухаркой, а ма… женщина, похожая на маму, принялась стягивать с повозки один из мешков. Тот был тяжелым, и с трудом ей поддавался. Женщина, поднапрягшись, со всей силы дернула мешок на себя, но не удержала равновесие и упала, придавленная сверху ношей. Она вскрикнула, и я невольно вместе с ней.  А уже в следующий миг ноги сами несли меня к лестнице. Я сбежала вниз и кинулась к женщине на помощь. К этому моменту ей уже удалось сбросить с себя мешок, и теперь она, охая и постанывая, пыталась встать на ноги.

– Давайте помогу вам, – я протянула ей руку, и она подняла на меня глаза, голубые, с едва заметными серыми крапинками. Мамины глаза… Возникшая было в них благодарность сменилась удивлением. Мы несколько секунд безотрывно смотрели друг на друга, и в какой-то момент мне даже почудилось, что она тоже меня узнала.

– Спасибо, – женщина все-таки воспользовалась моей поддержкой, но взгляд при этом отвела.

Я же смогла почувствовать тепло ее ладони, такое забытое и до сих пор такое желанное. Сердце затрепыхалось от тоски, а губы шевельнулись, желая произнести: «Мама».

– Флора! – мужской окрик заставил женщину отпрянуть от меня. – Ты где ходишь?

– Иду, – она ухватилась за край мешка и попыталась тащить его за тобой.

– Почему вы носите тяжести? – опомнившись, возмутилась я. – Неужели вам никто не может помочь?

– Ничего, все в порядке, госпожа, – та слабо улыбнулась.

– Но так нельзя! – я перехватила пробегающего мимо мальчишку из прислуги и попросила его: – Помоги, пожалуйста.

Тот мигом кинулся к женщине, и они уже вместе понесли мешок. Я со смешанными чувствами проводила их глазами, пока они не скрылись за дверями кладовых.

«Аллен!» – вспомнила я в следующую минуту и опрометью побежала обратно к лестнице. Мчалась на наше место, ничего не замечая вокруг, а в голове билась лишь одна мысль: «Только бы дождался, только бы дождался…». Ворвалась на крышу, с трудом переводя дыхание, а увидев Аллена, счастливо улыбнулась:

– Успела…

– Линэль, ну где же ты ходишь? – он бросился сразу ко мне. – Я уже боялся, что ты не придешь. У нас совсем не осталось времени… Я чуть не улетел, не попрощавшись.

– Извини, кое-что произошло, – я прикрыла глаза, наслаждаясь его объятиями. – Но после расскажу, сейчас есть более важный разговор.

Я немного отстранилась от Аллена, запустила пальцы себе в декольте – и перед глазами враз потемнело. Письма там не было. Меня бросило в жар, а сердце от страха пустилось галопом. Куда делось письмо? Куда? Оно же точно там было, когда я выходила из комнаты!

– Что случилось? – Аллен с недоумением следил за моими лихорадочными поисками.

– Письмо… Я написала тебе письмо… – шептала я в отчаянии.

– Какое письмо? – Аллен усмехнулся. – Неужели любовное признание?

– Нет же! Вернее… – я уже чуть не плакала. – Там не о том…

– Тогда отдашь мне письмо в другой раз, – Аллен попытался притянуть меня к себе и поцеловать, но я снова высвободилась.

– Нет, Аллен, постой. Тогда я скажу тебе это так… Только выслушай…

– Линэль, – он взял мое лицо в ладони и виновато заглянул в глаза, – у меня уже нет времени. Совсем. Я должен лететь, не имею права опаздывать в храм, иначе придется откладывать церемонию, – и короткий поцелуй, полный нежности. – Поговорим обо всем уже в Турмалине.

– Но Аллен… Это очень важно, – я попыталась удержать его. – Оно касается меня, нас. Очень важно. Возможно, узнав об этом, твои планы изменятся. И не состоится никакой церемонии.

– Ты думаешь, что-то сможет изменить мои планы? – отозвался Аллен с полуулыбкой. – Никогда. И церемония обязательно состоится. А потом ты расскажешь мне свою страшную тайну. Все, я больше не могу задерживаться, – он еще раз быстро поцеловал меня, затем разомкнул объятия и отошел на шаг. – Прости, Линэль.  Буду с нетерпением ждать нашей встречи.

Вспышка – и Император уже в облике дракона.

– Аллен! – крикнула я в мольбе. – Я не Линэль Мэриндж! – но он меня уже не слышал, взмывая все выше и выше. – Аллен…

Я с протяжным стоном закрыла лицо руками. Ну что за невезение? Вот так, человек предполагает, а бог располагает. Еще и письмо, кажется, потеряла. При воспоминании об этом мне снова стало дурно. А если вдруг кто его найдет? Там ведь и имя мое, и признание. Для меня это уж точно станет концом света. Где? Где я могла потерять письмо? Может, когда бежала по лестнице? Или когда помогала той женщине, похожей на маму… Надо срочно проверить, вдруг его еще никто не подобрал?

В дверях я чуть не налетела на Бертона.

– Наверное, не стоит спрашивать, что случилось? – поинтересовался он осторожно.

– Все в порядке, – отозвалась я, желая поскорее проскользнуть мимо него.

– Тогда до встречи в Турмалине, – бросил он уже мне в спину.

Я кивнула, не оборачиваясь, и устремилась дальше. Надо следовать по тому же пути, что шла сюда. Лестница… Коридор… Я ускорила шаг, когда показались балконные анфилады. Ни повозки с мешками, ни двойника моей мамы уже не было. Я заметалась по двору в поисках сложенного вчетверо бумажного листка. «Где же ты? Где?» – вопрошала я, заглядывая в каждый угол и за каждый выступ, но все тщетно. По дороге до спальни тоже так ничего и не нашла.

Возвращаясь к себе в комнату, чувствовала себя раздавленной. Такого поворота событий я точно не ожидала.

– Госпожа, вам завтрак сюда принести? – видя мое состояние, вкрадчиво поинтересовалась Мари. – Или же спуститесь в столовую к остальным сентам?

Остальные сенты… Сейчас видеть их было сродни наказанию. Но что, если по роковой случайности письмо оказалось у кого-то из них? Нет, нужно появиться на завтраке, хотя бы для того, чтобы понаблюдать за поведением других невест. Вдруг кто-то выдаст себя?

Глава 3

Завтрак стал для меня настоящим мучением. Из-за внутреннего напряжения я не могла проглотить и кусочка, и вместо того, чтобы есть, вглядывалась в лица своих соседок: вдруг кто-то выдаст себя? Однако все вели себя более чем обычно: Мишель пребывала в дергано-раздраженном состоянии, Грэйс с чопорным видом жевала свой пирог, Тайра оставалась безучастной ко всему происходящему, и только Дороти пыталась хоть как-то оживить беседу, правда, безуспешно. Говорит ли это о том, что письмо попало в руки кому-то другому? И если это так, то с какой стороны ждать неприятностей? В замке было несколько сотен слуг, письмо мог найти любой из них, вот только что он решит с ним делать? Передаст сразу кому-то из приближенных Аллена или же захочет вначале шантажировать меня?

День прошел в кошмарном ожидании разоблачения. Я не находила себе места, то и дело представляя, что произойдет, если Аллен узнает о моем секрете от кого-то другого. Но наступил вечер, за ним ночь, а по мою душу так никто и не явился. Так, может, все же пронесло? Или же кара просто откладывается?

«Великий Рахун, – мысленно обратилась я к местному богу, – прошу, помоги мне. Дай шанс признаться во всем Аллену раньше, чем это сделает кто-то за меня». Не знаю, возможно, для подобных молитв существовал еще какой-нибудь ритуал, но мне он был неизвестен. Оставалось надеяться, что искренности моих слов будет достаточно, чтобы быть услышанной здешними высшими силами.

Утро встретило нас уже на пути в Турмалин. Мы выехали, едва забрезжил рассвет. Радовало, что мне все же удалось перед дорогой принять ванну: теперь я точно протяну до столицы. В этот раз мы следовали другой, более короткой дорогой, и в Турмалин должны были прибыть к ночи.

Карету я делила с Дороти, поэтому могла немного расслабиться под ее безобидную болтовню и даже вздремнуть. Но мысли все равно постоянно утекали в сторону Аллена. Как он там? Что делает? Сможем ли мы увидеться до церемонии? Письма я решила больше не писать: нечего еще раз испытывать судьбу. Возможно, пропажа прошлого была мне предупреждением, знаком, что так делать не стоило. Как любила говорить моя мама, все, что ни делается, все к лучшему. Мама… О ней я тоже время от времени вспоминала. И о женщине, которая так на нее похожа. Кто она такая? И почему мы уже второй раз встречаемся? Вопросы, вопросы, сплошные вопросы. И ни одного ответа. Даже Линэль куда-то пропала, со вчерашнего вечера молчит. Не то чтобы меня это печалило, я и сама с недавних пор избегала общаться с ней, но все равно это казалось странным. До того, стоило мне погрузиться в воду, она каждый раз начинала скандалить и угрожать, а тут вдруг молчание. Не случилось ли чего с ней в моем мире?

– Наконец-то остановка, – Дороти, совсем не как леди, с шумом потянулась и даже зевнула. – Хоть косточки разомнем.

Размяться и я была уже не прочь, а еще перекусить: утром почти ничего не удалось закинуть в рот. Пока накрывали столы и раскладывали провизию, я прогуливалась по периметру нашей стоянки. Она, как и прошлый раз, была оцеплена стражей, поэтому я едва ли не на каждом шагу натыкалась на гвардейцев. Но, по-прежнему плавая в своих мыслях, я не обращала на них никакого внимания и уж точно не прислушивалась, о чем они переговариваются. Однако случайно долетевшее до меня слово «русалка» заставило сердце дрогнуть от страха. Я замедлила шаг, теперь уже обратившись в слух.

– Ее поймали этой ночью? – тихо спрашивал один гвардеец другого.

– Да, совсем обнаглела, крутилась у самого замка, представляешь? – отвечал тот. – Ребята говорили, что сопротивлялась она, как дикий зверек, визжала, кусалась.

– А как поняли, что она из марег?

– Так теперь приказ вышел: всех подозрительных лиц проверять, не марег ли. Окунули ее в бочку с водой, вот она хвост и отрастила.

– И куда ее теперь?

– В Алпаните пока осталась, за решеткой сидит.

– А Императору доложили?

– Нет еще, он же в храме закрылся. Потом доложат.

– А русалка эта не помрет? Сколько они там без воды живут?

– Да поставили ей, вроде, тоже бочку с водой. Так что не помрет.

– Во дела… – гвардеец тяжело вздохнул. – И какого рокка ей понадобилось около замка крутиться? Не замышляют ли чего мареги?

– Кто ж их знает? Может, и замышляют.

– А красивая хоть девка?

– Говорят, красивая. Вроде как рыжая. Глазастая. Молодая совсем…

Меня охватил ужас. Рыжая? Молодая? Уж не из сестер ли Линэль она? Но кто из них? Касси? Мириам? Пенелопа? И что она делала около замка? Может, ее послал сам Жемчужный Король? Например, найти меня. Я ведь порвала с ними все контакты. Хотят отомстить? Или предупредить?

Стражники сменили тему, я же поспешила удалиться, чтобы не привлекать к себе внимания. Меня била крупная дрожь, и все, чего мне сейчас хотелось, это спрятаться ото всех, забиться в темный угол, или вовсе исчезнуть. Забыв и о еде, и правилах приличия, я забралась в карету и захлопнула дверцу. Страх стал частью моего существования в этом мире, я уже почти сроднилась с ним, но время от времени он брал надо мной верх, вот как сейчас. Меня мучил вопрос: что будет с пленницей и чем ее арест чреват для меня? Я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Паника не приведет ни к чему хорошему. Нужно просто взять себя в руки и действовать по обстоятельствам. В конце концов, пока Аллен в храме, ничего не должно произойти, ему ни о чем не доложат, что бы ни случилось. А еще я все же надеялась, что, даже если это и сестра Линэль, она не выдаст ее, какие бы отношения у них не были. Ну а если же пойманная русалка не имеет никакого отношения к семье Париса IV, то и подавно тревожиться не стоит - о моем нахождении здесь она не должна знать.

– Госпожа, вам нездоровится? – заглянула в окошко кареты Мари. – Там уже стол накрыли.

– Да, я себя что-то неважно чувствую, – отозвалась я, понимая, что не смогу сейчас выйти ко всем. – Не могла бы ты мне сюда принести чего-нибудь?

– Конечно, госпожа, – Мари ушмыгнула, я же откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Когда уже эта черная полоса закончится?

В Турмалин прибыли ночью. Пустынные улицы, темные окна, лишь императорский дворец окутан светом в ожидании нашего приезда. Когда проезжали мимо храма Рахуна, я прижалась к окну, пытаясь представить, что сейчас делает Аллен. Спит или бодрствует, вознося молитвы богу?

Спальня мне досталась та же. Пока Мари с Крис спешно раскладывали вещи, я с наслаждением окунулась в горячую ванну. Попробовала настроиться на Линэль, но вновь наткнулась на тишину. Нет, что-то здесь точно не то.

– Разберусь с этим, когда решу свои проблемы, – пробормотала я, убаюканная теплой водой.

Утро началось поздно: после долгой дороги нам дали поспать подольше. Затем пришла портниха, чтобы снять мерки для платья, в котором я завтра буду на церемонии. В остальном же день прошел в праздности. Из моего окна был виден купол храма, и мой взгляд то и дело устремлялся туда. Как же тревожно перед завтрашней встречей с Алленом.

– Пошли бы прогулялись немного перед сном, госпожа, – предложила Крис, когда на дворец стали наползать сумерки. – Я видела, как другие сенты спускались в парк. Вечером амореи особенно благоухают, а ведь сейчас их самое цветение.

Вечерний воздух и вправду был пропитан нежными влекущими ароматами цветов, и мне подумалось, что идея пройтись не такая уж плохая. Разве что не хотелось встречаться ни с кем из невест, поэтому я выбрала самую дальнюю дорожку. Брела по ней, погруженная в мысли, и не сразу заметила два силуэта, едва различимых в сумраке. Одно смогла разглядеть: это были точно мужчина и женщина. Я тут же сошла с дорожки и спряталась за деревом. Сперва мне показалось, что у них свидание, однако в следующую минуту я засомневалась: уж слишком спокойно проходила их беседа, а расстояние между ними – чересчур большое. Никаких прикосновений, порывистых движений навстречу друг другу или объятий. Говорили они недолго, после чего разошлись в разные стороны, будто боялись, что их увидят вместе.

Казалось бы, почему мне это должно быть интересно? Мало ли какие дела у этих двух и кем они друг другу приходятся? Однако на короткий миг в мужском силуэте мне почудилось нечто знакомое. Скорее всего, обман зрения, игра теней, измученный переживаниями разум. Да и не мог этот человек находиться сейчас во дворце. Но тогда почему мне снова так тревожно на сердце?

Глава 4

Белый шелк, тонкое кружево, алые нити бисера, сплетающиеся в сложный узор на лифе – и в этом завораживающе прекрасном платье мне предстояло появиться сегодня на церемонии, словно настоящей невесте. Интересно, другие сенты тоже придут в белом?

– Крис, ты узнала, что я просила? – поинтересовалась я у вошедшей служанки.

– Да, госпожа. Его Величество появится только на церемонии, не раньше, – ответила та, будто извиняясь.

Черт… Черт! И что же мне делать?

– Он до сих пор в храме? – уточнила на всякий случай и, получив в ответ кивок, горестно вздохнула.

Все летело в тартарары… Все. Получалось, я не увижусь с Алленом до начала церемонии, не поговорю с ним. Я не могу даже послать к нему пигриона, поскольку в храм летающих питомцев не пускают! И как быть? Прервать церемонию, попросить Аллена переговорить наедине? Радикальный способ, не спорю, но если иного не придумаю.

Молчать, пустить все на самотек тоже не могу. И лгать не хочу. Аллен не заслужил подобного.

– Давайте одеваться, и поскорее, – отрывисто сказала я служанкам. – Хочу явиться в храм самой первой.

Вдруг повезет увидеть Аллена раньше?

Пока Мари вплетала мне в волосы белые цветы, Красавчик сидел у меня на коленях, напрашиваясь на ласку. Он с самого утра вел себя как-то чересчур нежно по отношению ко мне, всюду летал за мной, не желая покидать ни на минуту. Даже прогуляться не пожелал, хотя окно было приоткрыто специально для него.

– Да что с тобой? – я улыбнулась, пощекотав его под чешуйчатой шейкой. Тот блаженно закрыл глаза и потянулся за моей ладонью.

Я засмеялась и взяла его на руки.

– Мне надо уходить, – перенесла его в коробку. – Не скучай. Крис за тобой присмотрит.

Тот обиженно пыхнул и свернулся клубком.

– Не скучай, – повторила я и направилась к двери.

Мари, подхватив шлейф моего платья, поспешила следом.

Волею случая в коридор я вышла одновременно со своей единственной соседкой по этажу – Мишель. Первым бросилось в глаза ее платье: кроваво-красное, почти как на Рубиновом балу. Значит, белый цвет не является обязательным на церемонии. Потом же мы встретились взглядами. Я думала, Мишель будет печальна из-за предстоящего события. Или же обозлена. Однако она выглядела вполне цветуще, а заметив меня, улыбнулась, нахально и высокомерно. Вот только это было скорее похоже на принцессу Грэйс, но никак не на Мишель.

– Добрый день, Линэль, – между тем произнесла она. – Прекрасно выглядишь.

– Добрый день, Мишель, – ответила я, пытаясь подражать ее неискреннему тону. – Ты тоже прекрасно выглядишь.

– Готова к церемонии? – продолжила та обмен любезностями.

– Думаю, как и ты, – парировала ей я.

– Не волнуешься?

– Нет, – ответила, тоже натянув улыбку.

– Мне б твою уверенность, – Мишель усмехнулась.

– Могу поделиться, – наша непонятная беседа начинала меня порядком нервировать.

– Нет, спасибо, обойдусь, – Мишель снова хмыкнула и, также сопровождаемая своей служанкой, двинулась к главной лестнице.

Глядя в ее удаляющуюся спину, я с досадой подумала, что первой в храме мне не оказаться. А еще поведение Мишель настораживало. Откуда столько гонора? Или это у нее защитная реакция на проигрыш?

Дорога до храма заняла минут пятнадцать, за которые мои ноги в туфлях на высоком каблуке уже успели сильно подустать. Еще и жара… В Турмалине по-прежнему властвовал зной, и я уже начинала скучать по прохладе Алпанита. Мишель так и продолжала идти впереди, опережая меня на каких-то пару десятков метров. Но я не спешила ее догонять, решив, что в этой ситуации все же важней сохранить достоинство и спокойствие. А на площади у храма я и вовсе поняла, что торопиться не имело смысла: там уже толпился народ, а у самого входа стояла, высокомерно вздернув подбородок, Сапфировая принцесса Грэйс. Юбки ее лазурно-голубого платья были настолько широки и пышны, что застилали собой почти все крыльцо, а шлейф поддерживали сразу несколько служанок. Вскоре подошли и две остальные невесты, за ними – Мелани.

Часы на центральной площади стали отбивать секунды, оповещая, что наступает полдень. Это послужило сигналом к началу церемонии. Двери храма распахнулись, и всех пригласили внутрь. Невесты заходили первыми, за ними – гости. Последних оказалось так много, что части из них пришлось подниматься на балконы второго этажа, которые обрамляли главный зал по всему периметру.

Все невесты были взволнованы, а вот Мишель продолжала пребывать в некоем радостном возбуждении: глаза блестели, щеки порозовели, уголки губ подрагивали от сдерживаемой улыбки. Да что с ней такое?

Затем появился Бертон, весь в черном. Он, напротив, выглядел каким-то хмурым и озабоченным. В нашу сторону даже не взглянул, остановился у алтаря, сцепил спереди руки в замок и замер как истукан. Я же сгорала от нетерпения, ожидая Аллена. Где же он? А когда увидела его, сердце так и запрыгало от радости, а на губах непроизвольно появилась улыбка. Как же я соскучилась!

Аллен тоже первым делом нашел меня взглядом и улыбнулся. Настроение его, в отличие от брата, было превосходным: глаза сияют, походка бодрая. Да и одет поярче: белая рубашка и винного цвета камзол, расшитый серебристыми узорами. Приглядевшись, я поняла, что они точь-в-точь повторяют рисунок на лифе моего платья. Уж не специально ли Аллен попросил сшить для нас похожие наряды? И этому можно было бы тоже порадоваться, если бы на сердце вновь не опустился камень: между нами и нашим счастьем до сих пор стояла моя тайна.

Тем временем Аллен приступил к приветственной речи. Поблагодарил невест, свою тетю. Выказал признательность гостям, собравшимся здесь и в этот час. Затем перешел к главному.

– Когда открывался этот Отбор, я и подумать не мог, что встречу здесь не только девушку, достойную разделить со мной тяготы правления Империей, но и ту единственную, с которой готов провести всю свою жизнь, в горе и радости. Именно поэтому я прервал этот Отбор на середине, поскольку посчитал нечестным обманывать и давать надежды остальным сентам, когда мой окончательный выбор уже сделан, – говоря все это, Аллен смотрел на меня, я же собиралась с духом, чтобы прервать его речь и попросить о минутке уединения. Ибо иного выхода я не видела.

– И сента, которую я готов сделать своей супругой, это баронесса Линэль Мэриндж, – объявил он в заключение и с улыбкой протянул мне руку.

Я же глубоко вдохнула, собираясь прежде высказать свою просьбу, и даже сделала шаг по направлению к нему:

– Ваше Ве…

– Ваше Величество! – мой тихий голос был заглушен звонким и дерзким голосом Мишель. – А что, если ваш выбор – ошибка?

Я метнула на нее изумленный взгляд, Аллен же сухо отозвался:

– Герцогиня Тард, сохраняйте достоинство…

– Достоинство? – Мишель, распрямив плечи, вышла вперед. – Я хочу, чтобы его не потеряли вы, Ваше Величество. Потому что вы не знаете, кого собираетесь сделать своей женой! Кто на самом деле ваша избранница! Но я открою вам на это глаза!

Страх липким холодком пополз по позвоночнику, а тело будто задеревенело. Я понимала, что вот-вот произойдет нечто непоправимое, но сделать ничего не могла. И даже когда рука Мишель взметнулась, отдавая кому-то приказ, у меня не получилось двинуться с места. А в следующий миг откуда-то сверху на меня обрушилась ледяная вода, вышибая весь дух. Я глухо вскрикнула и начала падать: ноги больше не слушались меня. Вернее, их уже не было.

Народ вокруг ошеломленно загудел, я же боялась поднять глаза. Платье предательски задралось, явив всему миру хвост. Будь он проклят!

– Теперь вы видите, Ваше Величество, кого вы собирались сделать своей женой? – ликующе произнесла Мишель. – Видите?

– Я так и знала, – ухмыльнувшись, вставила принцесса Грэйс. – Знала, что с этой баронессой что-то не то, а она оказалась шпионкой марег…

Аллен продолжал молчать, и от этого боль в моем сердце становилась просто невыносимой. Лучше бы он что-то сказал, закричал, взорвался, но он стоял, точно замороженный, и смотрел на меня невидящим взглядом.

– Это я и хотела рассказать тебе, – я наконец решилась взглянуть на него. – Но не успела… Не успела…

– Где стража? – громко окликнула Мелани. – Чего вы раздумываете? Заберите ее немедленно!

Ко мне тут же подбежали два стражника и подхватили под руки. Чертов хвост никак не хотел высыхать, и им пришлось тащить меня практически по полу, отчего мое положение было еще унизительней, а взгляды окружающих, полные отвращения и презрения, добивали меня окончательно.

– Аллен… – я бросила на него последний взгляд, полный мольбы. – Все не так, как кажется…

Но он снова не произнес и слова.

Перед тем, как меня выволокли из храма, я успела заметить, что и взгляд Бертона устремлен не на меня, а куда-то в пол.

***

Линэль… Что происходит? Как такое возможно? Сердце Аллена разрывалось от боли, а нутро горело огнем. Его дракон тоже не находил себе места, испытывая настоящие муки.

Линэль… Как ты могла так поступить?

– Аллен, милый…

– Не трогай меня, Мелани, – он грубо сбросил ее руку с плеча. – И оставь меня. Все оставьте! Я хочу побыть один!

– Хорошо, – тетушка тут же покорно покинула его комнату, и слуги вышли за ней следом.

Аллен издал болезненный рык и яростно смел все предметы со своего секретера. Затем на пол полетели и каминные статуэтки. Зеркало треснуло, встретившись с его кулаком. Брызнули в разные стороны осколки хрустального подсвечника, разбитого о стену. Аллен, движимый безумием своего отчаяния, крушил мебель и все, что попадало под руку. Его пальцы, разбитые и порезанные в кровь, не чувствовали боли. Сейчас страдали лишь его душа и сердце.

Почему она с ним так поступила? Почему? В памяти Аллена каруселью мелькали дни и моменты, проведенные с Линэль. Ее улыбка… Голос и смех… Губы, припухшие от поцелуев… Нежная кожа, пылающая под его ласками… Взгляд, наполненный любовью и страстью… Значит, все это было ложью? Хитрой игрой?

Аллен сполз на пол и обхватил голову руками. Он так ждал этого дня, мечтал поскорей сделать Линэль официально своей. Трое суток, проведенных в храме, оказались бессмысленными. А Рахун, кажется, тоже посмеялся над ним, дав на исходе последнего дня свое благословение их браку.

– Значит, все было зря? – Аллен надрывно хохотнул. – Зря… Но тогда чего тебе от меня нужно было, Линэль?

– Ваше Величество, – в дверь просочился статс-секретарь, – прошу, не гневайтесь за беспокойство. Но поступила важная информация о… Линэль Мэриндж.

– Надо же, еще информация? – губы Аллена изогнулись в саркастической ухмылке.

– Во-первых, подтвердилось то, что все ее происхождение – выдумка, – чуть заикаясь от волнения, сказал Питер. – Она не имеет никакого родственного отношения к почившему барону Мэриндж.

– Об этом можно и так догадаться, – раздраженно оборвал его Аллен. – Что «во-вторых»?

– Служба безопасности еще не успела вам доложить, поскольку вы провели последние дни в храме. Но еще некоторое время назад, до отъезда невест из замка, была поймана русалка. Она долго отказывалась признаваться, кем является. Но сегодня утром все же удалось выбить из нее информацию. Она – четвертая дочь Жемчужного Короля Мириам, а пришла к вашему замку, чтобы повидаться с сестрой - Линэль, третьей принцессой Жемчужных Волн.  Пленница сказала, что ее сестре отцом было поручено выкрасть Жемчужный Халлот.

– Все? – уточнил Аллен бесцветным голосом. – Тогда можешь идти.

– Но начальник службы безопасности просил вашей аудиенции.

– Потом, – холодно отозвался Аллен. – Потом…

Секретарь суетливо откланялся, и Император вновь остался один.

Значит, все-таки Халлот. Аллен посмотрел на свой перстень.

– Тогда почему ты его не взяла, Линэль? – сокрушенно поинтересовался он у пустоты. – У тебя было столько возможностей это сделать! Чего ждала? Или желала ко всему прочему растоптать мои чувства? Унизить? Сплясать на костях?

«Аллен! Это очень важно, – внезапно всплыли в его памяти слова Линэль во время их прощания. – Оно касается меня, нас. Очень важно. Возможно, узнав об этом, твои планы изменятся. И не состоится никакой церемонии».

А еще она говорила о каком-то письме. Может, она в этом и хотела признаться? Но зачем? Совесть замучила? Или… Ее чувства все же не так лживы, как происхождение?

– Бред, – Аллен мотнул головой, сбрасывая наваждение, а с ним и ненужные надежды. – Она марег. И этим все сказано.

«Аллен… Все не так, как кажется», – вновь зазвучал в голове ее голос.

– А как? – прошептал он, запуская пальцы в волосы. – Как оно есть на самом деле?

Аллен зажмурился, вновь борясь с воспоминаниями. Только теперь перед его глазами предстала Линэль, беспомощно лежавшая на полу храма, и зеленый хвост, в который превратились ее стройные ноги. А еще взгляд, полный мольбы, и губы, что-то беззвучно шепчущие.

Она даже не смогла сама выйти из храма.

Ее, наверное, отправили в подземелье городской тюрьмы. Возможно, пытают… Сердце Аллена против воли дрогнуло. Нет, он не должен жалеть преступницу, не должен оправдывать ее и думать о ее слезах.

Но в следующую секунду Аллен был уже на ногах.

– Питер! – гаркнул он, выглядывая из спальни. – Я знаю, что ты рядом.

– Да, Ваше Величество, – испуганный статс-секретарь действительно тут же явился. – Слушаю.

– Немедленно узнай, где именно сейчас находится Линэль Мэриндж. Вернее, та, которая ею называется.

***

Сырость тюремной камеры, зловония, крысы. Теперь это мой удел?

Я сидела на каменном холодном полу, приткнувшись спиной к стене и подтянув колени к груди. Платье почти высохло, но покрылось грязью и пятнами. Вот тебе и наряд невесты.

За воротами храма меня ждал некий черный экипаж с маленькими окошками, куда меня грубо затолкали, а после привезли сюда, в тюрьму. Я думала, меня поведут на допрос, начнут выяснять, кто я, но нет, бросили в маленькую камеру в подземелье и ушли. Даже ничего не сказали.

Не знаю, сколько прошло времени, окна в камере не было, как и освещения. Свет попадал сюда лишь из коридора, через решетку двери. Я старалась ни о чем не думать, ни о прошлом, ни о будущем. Не вспоминать Аллена, не представлять раз за разом его окаменевшее лицо, когда он увидел мой хвост.

Не успела… Так мне и надо! Тянула, колебалась, решалась, выжидала… Вот и дождалась. Моя тайна была вывалена на всеобщее обозрение, с позором и насмешками. Даже взгляд добродушной Дороти был полон отвращения, что уж говорить о принцессе Грэйс. И Мишель. От кого подобного не ожидала, так от некогда милой Мишель. Но зато теперь я знаю, к кому попало мое письмо. И надо же, как хладнокровно она терпела все эти дни, ничем не выдала, что знает обо мне такие вещи. Да уж, вот он, яркий пример того, что месть – блюдо, которое подают холодным. Мишель с триумфом использовала все козыри.

Часы в одиночестве продолжали утекать. О том, что близится вечер, я поняла по своей коже, которую потихоньку стало стягивать от сухости. Да и желудок начал давать о себе знать, хотя уверена, принеси мне сейчас еду, и крошки не смогу проглотить. Ничего не хочу, ни есть, ни пить… Лучшим для меня исходом станет просто умереть, заснуть и не проснуться.

Я едва сдержала позыв зевнуть и потерла глаза. Странно, но мне действительно захотелось спать. И это в такой момент, когда любимый от тебя отвернулся, а жизнь висит на волоске? Но веки с каждой секундой все больше наливались тяжестью. Да что ж такое? Я снова потерла глаза, затем и все лицо. Попыталась подняться на ноги, но, зашатавшись от слабости, вновь опустилась на пол, затем и вовсе завалилась на бок. Спать, чертовски хочется спать…  Я еще некоторое время боролась с этим противоестественным состоянием, но в конце концов сдалась. Глаза закрылись сами собой, и я провалилась в пустой сон.

Глава 5

Уже на подъезде к городской тюрьме Аллен понял: что-то стряслось. Уж слишком оживленно было у ворот в этот поздний час. А появление императорского экипажа вызвало еще большее волнение. Более того, к нему навстречу сразу бросился начальник тюрьмы Мортон Вольт.

– Ваше Величество, – он тут же бухнулся перед Алленом на колени, – молю о пощаде…

– Что случилось? – у Аллена неприятно засосало под ложечкой.

– Линэль Мэриндж пропала, – выдохнул Вольт и с ужасом воззрился на Императора.

– Как пропала? – голос Аллена дрогнул.

– Не знаю, Ваше Величество, сами в недоумении… – быстро заговорил Мортон Вольт. – Это произошло около часа назад. Все, кто в тот момент находились на территории тюрьмы, в один миг провалились в сон, а когда очнулись, обнаружилась пропажа пленницы.

– Где она находилась? – Аллен отодвинул начальника с дороги и ворвался внутрь здания.

– На самом нижнем ярусе, – Вольт устремился за ним.

Аллен в считанные минуты преодолел три лестничных пролета и оказался у распахнутой настежь камеры.

– Вот здесь, – торопливо пояснил начальник тюрьмы.

Аллен рывком снял со стены факел и зашел в пустую камеру. Огляделся. Непроизвольно втянув носом воздух, уловил среди смрада легкий аромат духов Линэль. Она действительно находилась здесь. Было еще кое-что, вызывающее тревогу, но Аллен пока сомневался в своем чутье.

– Позовите службу безопасности, – приказал он, с трудом сохраняя голос ровным и бесстрастным.

– Уже, – отчитался Вольт. – Вот-вот прибудут.

Аллен кивнул и собрался выйти, как вдруг под его ногой что-то хрустнуло. Он отступил и наклонился. Разорванный браслет из рубинового бисера… Знак невесты, дарованный Рахуном.

– Что там, Ваше Величество? – обеспокоенно поинтересовался Мортон Вольт.

– Ничего, – Аллен спрятал браслет в кулаке.

– Ваше Величество, – порог камеры перешагнул Гарольд Чак из службы безопасности. Он склонил голову в приветствии. – Мне уже доложили, что случилось.

– И что ты по этому поводу думаешь? – спросил Аллен.

– Магия сильная, – тот с задумчивым видом прошелся по камере. – Явно действовали из Высших кровей.

– Больше ничего не чувствуешь? – осторожно уточнил Аллен.

– Вкрапления запретных заклинаний, – подтвердил его догадки Чак. – Едва уловимые, но они все же есть.

– Мареги?

– А кто еще? – Гарольд Чак озабоченно потер лоб. – Они пришли спасти свою принцессу.

Аллен с горечью признал логичность этих выводов.

– Похоже, теперь мы также знаем, кто покушался на вашу жизнь, – озвучил начальник службы безопасности еще одну терзающую Аллена догадку.

– Этого и следовало ожидать, – ответил он отрывисто.

– Мои ребята сейчас прочесывают Турмалин, – продолжил между тем Чак. – Далее… Я разошлю приказ об оцеплении всех береговых линий. За такой короткий промежуток времени мареги не могли добраться до моря. И скрываться долго они не смогут. Думаю, мы скоро их схватим, Ваше Величество. Завтра утром я приду к вам с подробным докладом.

– Буду ждать.

Всю обратную дорогу до дворца Аллена одолевали смятенные мысли, а в душе поселилось полнейшее опустошение. Желал ли он, чтобы Линэль поскорей поймали? И да, и нет. Он вообще уже не понимал ни того, что происходит, ни себя самого.

А вернувшись в свои покои, Аллен вспомнил, что продолжает сжимать в руке ее браслет.

Слуги уже успели привести комнату в порядок после разгрома, даже разбитое зеркало заменили.

– Это я распорядилась все убрать, – вновь появилась Мелани. Только на этот раз ее тон был более строгим и твердым. – Надеюсь, ты уже успокоился и вернул себе самообладание, и мы можем поговорить.

– Может, завтра? – без всяких эмоций уточнил Аллен. – Уже почти полночь.

– Нет, сегодня, – она приоткрыла дверь и позвала: – Бертон, где ты ходишь? Поспеши.

Услышав имя брата, Аллен напрягся. Они и без того плохо ладили в последнее время, теперь же Аллену и вовсе не хотелось его видеть. О чем им сейчас разговаривать? Снова о Линэль?

Лицо Бертона тоже не выражало радости, скорее, недовольство и желание поскорее уйти отсюда. Он молча прошел в комнату и занял ближайшее кресло.

– То, что сегодня произошло на церемонии, не пройдет бесследно для репутации Варрлеев, – начала Мелани. – И даже арест самозванки…

– Она сбежала, – перебил ее Аллен. – Линэль пропала из тюрьмы.

Бертон бросил на него быстрый взгляд, а тетушка удивленно вздернула бровь:

– Вот как? И что дальше?

– Пока ее ищут, – ответил Аллен без особого энтузиазма.

– Что ж, это не меняет сути и важности нашего разговора, – произнесла Мелани. – Аллен, ты должен либо продолжить Отбор, либо как можно быстрее определиться с другой невестой. Только так можно прекратить сплетни, которые как лишай расползаются по всей стране, и порочат имя Императора и его семьи.

– Что за чушь? – Аллен криво усмехнулся. – Мне сейчас не до выбора новой невесты.

– Чушь сейчас несешь ты, – раздраженно парировала тетушка. – Не осознаешь зыбкости своего положения. Как бы из-за какой-то девахи не начал шататься под тобой трон.

– Мелани, ты преувеличиваешь! – разозлился Аллен. – И мне плевать на сплетни! А трон я удержать смогу, не волнуйся. Вон, пусть Бертон выбирает себе жену. Кого хочет.

– А если я никого не хочу? – лениво отозвался Бертон. – Как и подачки от тебя. Мне никто не интересен из оставшихся невест.

– Да вы что, помешались на этой Линэль Мэриндж? – взорвалась Мелани. – Видели бы вы себя со стороны! И это передо мной сейчас Рубиновый и Изумрудный Короли? Нет, передо мной два болвана, забывших о долге перед своей страной из-за женщины! Да еще и шпионке. Нашего врага! Кто знает, сколько она успела нарыть информации о тебе, Аллен? И донести ее до своего отца?

– Мелани, перестань!  – одернул ее Аллен. – Не заговаривайся! И не забывайся!  Империей управляю я, а не ты!  И только мне решать, как быть дальше, в том числе и со своими проблемами. И я сам позабочусь о своей репутации.

– На этот раз я согласен с братом, – Бертон подался вперед, готовясь подняться. – И если тема нашего разговора исчерпана...

– Глупцы... – с горечью произнесла Мелани. – Рано вам еще государством управлять, не дозрели. Думаете лишь о своих чувствах, забывая о долге. Жаль, что Оскар так быстро покинул этот мир, он бы не допустил подобной вакханалии. И я не допущу. Невесты пока остаются во дворце, и точка. А вы отрезвляйте свой разум и возвращайтесь к своему главному предназначению – управлению страной, каждый своей. Все же меня не оставляет надежда, что ваше благоразумие победит, – она стремительно развернулась и вышла, громко хлопнув дверью.

– Я тоже пойду, – Бертон встал. – У меня важные дела.

Аллен ничего на это не сказал, лишь проводил его взглядом до двери. Усмехнулся с горечью и разжал кулак. При ярком свете спальни бисер на браслете вспыхивал кровавым огнем. Глупцы...

Аллен рванул к окну, распахнул его. Замахнулся, собираясь зашвырнуть метку невесты куда подальше, а вместе с ней выбросить и ее хозяйку из сердца, но не смог. Рука безвольно повисла вдоль тела.

Не смог...

***

Я долго приходила в себя. Глаза открывались тяжело, а во рту пересохло. Да и тело горело, будто у меня температура. Единственное, что могла уловить: приятный цветочный аромат, нехарактерный для тюремной камеры. Наконец разомкнула веки и попыталась осмотреться. Белый потолок с лепниной, дорогая позолоченная люстра, стены отделаны голубым шелком, окно приоткрыто и ветерок колышет полупрозрачные занавески. Обстановка напоминает дворцовую. Дворец? От озарившей меня догадки я подхватилась и села на постели, большой и мягкой, к слову. От резкого движения закружилась и загудела голова, но я почти не обратила на это внимание. Неужели Аллен вернул меня? Поверил и приказал освободить? Только почему тогда комната другая?

– Мари? – позвала я. Голос мой звучал слабо и хрипло. – Крис?

Но вместо моих служанок в спальне появилась незнакомая блондинка с высокой гулькой на макушке.

– Вы уже очнулись, госпожа? – поинтересовалась она, при этом близко не подходила, будто побаивалась.

– Кто вы? – меня тоже насторожило присутствие незнакомки.

– Я сейчас позову господина, – быстро отозвалась та и сбежала.

Господина? О ком она? Теперь я разволновалась не на шутку. Где я? В чьем доме и как здесь оказалась? Я откинула одеяло и попыталась подняться, но слабость не дала мне ступить и шагу, пришлось присесть обратно на кровать. Только сейчас я заметила, что на мне ночная сорочка из тонкого батиста и дорого кружева. Значит, меня еще и переодели? От этой мысли стало неприятно и немного унизительно. Надеюсь, это хотя бы делала та блондинка, а не «господин». Но мыть меня точно не мыли: кожа уже сильно шелушилась, требуя воды. Похоже, вечернюю ванну я пропустила.

– Линэль? – дверь широко распахнулась, и порог переступил Изумрудный Король.

– Бертон? – вскрикнула я ошеломленно, а опомнившись, схватила одеяло и попыталась прикрыться им.

– Ты уже очнулась? – он бросился ко мне. – Как себя чувствуешь?

– Нормально… Вернее, странно, – я все еще была сбита с толку. – Постойте! Что происходит? Я ничего не понимаю! Я опять во дворце, да? Как здесь оказалась? И где Аллен?

– Аллена здесь не может быть, – Бертон, ничуть не стесняясь, сел около меня прямо на кровать, – потому что мы сейчас находимся в моем дворце, в Эгирине, столице Изумрудных Долин. И ни единая душа не знает, что ты здесь, кроме меня, преданных мне гвардейцев и Таисы, твоей новой служанки. Ты ее уже видела.

– Я ничего не понимаю, – прошептала я снова.

– Я похитил тебя из тюрьмы, – ошарашил меня Бертон следующим признанием.

– Похитил? – мои глаза округлились. – Из тюрьмы? Тогда тот сон, что сморил меня, был неслучайным?

– Мне пришлось использовать кое-какую нестандартную магию, – Бертон лукаво улыбнулся. – Да еще и вплести в нее чуток запретного заклинания, чтобы отвлечь от себя подозрения. Уверен, все в Рубиновых Скалах думают, что это сделал кто-то из марег.

Услышав о марегах, я внутренне сжалась. Посмотрела на Бертона с опаской:

– Зачем вы так поступили, Ваше Величество? Вы же знаете, кто я. Вас это не пугает?  Не беспокоит? Я вам не отвратительна?

– Нет, – улыбка по-прежнему играла на губах Бертона, – я ведь люблю тебя.

Ну вот, опять... Я отвела глаза в сторону. И что прикажете с этим делать?  Поблагодарить за спасение?

Но Бертон заговорил дальше сам, продолжая удивлять своими признаниями:

– Я не сегодня узнал, что ты русалка. Понял еще раньше. Твой страх воды заинтересовал меня еще в первую нашу встречу. Потом, по дороге в Алпанит, ты попросила помочь искупаться в море. Не совсем обычное желание для девушки-гриона.  Сейчас ты можешь поколотить меня, – он усмехнулся, – но я все же скажу правду. Я обманул тебя тогда и все-таки подсмотрел, как ты плаваешь.

– Что? – я вспыхнула от стыда и одновременно возмущения. – Но вы же обещали!

– Это было сильнее меня, извини, – Изумрудный Король развел руками. – Но я не увидел ничего такого...  Кроме хвоста. И тогда все сразу стало на свои места.

– И вы никому об этом не сказали? – охнула я. – Еще тогда знали, кто я, и не выдали меня?  Но почему?

– Я же сказал, потому что лю...

– Да, я помню, – оборвала я его не совсем деликатно. – Все равно, это так неожиданно и странно. Вы ведь должны ненавидеть марег, а значит, и меня.

– По правде говоря, мне не за что ненавидеть марег. Да, я их недолюбливаю, как и многие другие, считаю в какой-то мере опасными, но ненавидеть, как, например,  Аллен, нет. Мою мать никто не убивал, и Халлота, за которого могут убить меня, тоже не имею.

Упоминание Аллена и причины его ненависти иголкой вонзилось в сердце.

– И вам неинтересно, почему я пришла на Отбор? – спросила тихо. – Какую цель преследовала?

– Я, кончено, догадываюсь, но все же надеюсь, ты сама мне все расскажешь, Линэль.

– Да, Ваше Величество, я расскажу вам. Расскажу всю правду о себе. Только позвольте мне принять ванну, иначе...

– Да, конечно!  – спохватился Бертон и взял меня за руку. – Да ты горячая, как печка! У тебя температура? Тебе плохо?

– Наверное, это от обезвоживания, – я слабо улыбнулась. – Мне нужно поскорее окунуться в воду.

Я еще не успела договорить, как Бертон сам подхватил меня на руки и понес в купальню. Я не сопротивлялась: силы почти оставили меня. Бертон опустил меня в ванну и включил воду.

– Я побуду с тобой, – произнес он тоном, не терпящим возражений. Правда, перенес ширму и поставил ее между нами. – Тебе лучше?

– Да, намного, – откликнулась я и прикрыла глаза: в мое тело возвращалась жизнь, и это были ни с чем не сравнимые ощущения. – Спасибо.

– Ты, наверное, есть хочешь. Уже светает. Позавтракаешь со мной?

Я с тоской вспомнила наши завтраки с Алленом, Бертону же ответила:

– Конечно.

– Я тогда распоряжусь, чтобы накрыли на двоих.

По удаляющимся шагам стало понятно, что Бертон все-таки покинул купальню, и я испытала некоторое облегчение. В моем сердце поселилось смятение: я должна быть безмерную благодарна Бертону за спасение, но вместо этого ощущаю одну лишь растерянность.

Изумрудный Король вернулся быстро. Перекинул через ширму полотенце и пеньюар из плотного зеленого шелка:

– Это тебе подобрала Таиса. Твое платье пришло в негодность, а новый гардероб пополним в течение дня.

– Спасибо, – пришлось ответить вновь.

Завтракали в маленькой столовой, примыкающей к личным покоям Бертона. Мой спаситель ничего больше у меня не спрашивал, поэтому я решила вернуться к нашему разговору сама:

– Ваше Величество...

Но он остановил меня жестом:

– Помнишь, мы договаривались, что ты не будешь так ко мне обращаться наедине?  Теперь ты живешь у меня, и я требую, чтобы ты ко мне обращалась по имени. Хочешь «Бертон», хочешь «Кайл». И без «вы», будь добра.

–Бертон, все же лучше Бертон, – я чуть улыбнулась. – Кайл... уже слишком далек.

– Твое право, – Король одобрительно кивнул. – Так что ты хотела мне сказать?

– Не сказать. Рассказать. Всю правду. Только обещай, что поверишь мне, даже если моя история покажется невероятной.

Бертон сцепил ладони в замок и положил на них подбородок:

– Я весь внимание.

Мой рассказ был долгим. Бертон слушал меня, не перебивая, правда, то и дело в его глазах вспыхивало удивление, и видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы не завалить меня встречными вопросами. Потому я старалась не упустить ни одной детали, порой подробно останавливаясь на некоторых моментах, казавшихся мне наиболее важными. Но самое главное, он мне поверил, без всяких оговорок и допущений. И это оказалось приятно до слез. Я же, наконец излив душу, испытала такое облегчение, словно сбросила с себя тяжеленную ношу.

– Значит, Алина – твое настоящее имя? – это был первый вопрос, который задал Бертон, когда я закончила свою историю.

– Да, – я кивнула.

– Хочешь, чтобы я к тебе так обращался?

– Мне все равно, – я усмехнулась. – Честно говоря, я уже привыкла и к Линэль.

– А мне нравится Алина, – Бертон снова широко улыбнулся. – И влюбился я сперва в Алину...

– Спасибо тебе, – произнесла я в порыве признательности. – Спасибо, что поверил. Я очень боялась, что меня никто не поймет.

– Я всегда буду верить тебе, – Бертон резко стал серьезным. – Не волнуйся.

Я вновь благодарно ему улыбнулась, а после, несколько помедлив, произнесла:

– Я ведь хотела об этом рассказать Аллену. Но не успела. И письмо потеряла...  Как думаешь, он бы мне поверил?

Бертон тяжело вздохнул и опустил глаза:

– Теперь я в этом не уверен. Аллен сейчас очень зол.  И жаждет мести. Боюсь, его ненависть к марегам намного сильнее любви к тебе. Возможно, это одна из причин, почему я решился выкрасть тебя. Я боялся его гнева. Он был разъярен, когда узнал о твоем исчезновении. Отправил на твои поиски ищеек своей службы безопасности. Они прочесывают все Рубиновые Скалы и приграничные территории. Но здесь они до тебя не доберутся. Не волнуйся, я смогу защитить тебя...  Алина.

Глава 6

Этой ночью Аллен даже не прилег. Просидел до рассвета в кресле, уставившись в одну точку. В таком положении и нашла его утром Инга, поохала, поцокала языком, но вслух озвучить свои мысли не решилась.

– Собираетесь куда сегодня, Ваше Величество? – поинтересовалась она издалека. – Одежду какую вам готовить?

– Пока я никуда не собираюсь, – отозвался Аллен. – Не хлопочи зря. И если хочешь, можешь быть сегодня свободной.

– И зачем это мне? – удивилась Инга. – Идти-то мне некуда, – и проворчала тихо: – Я лучше за вами присмотрю, чтоб делов не наделали.

Аллен хотел ее одернуть за несдержанность в словах, но промолчал. В конце концов, Инга растила его с детства и была ему почти родной, а таким вот образом проявляла свою заботу.

– Не наделаю я делов, – вздохнул он, – не волнуйся. Я в порядке. Почти. Комнату громить не буду точно.

– Иногда лучше разгромить что-нибудь, чем держать боль внутри, – покачала головой Инга.

– Кстати, вас там начальник службы безопасности дожидается, – сообщила она после. – За дверью.

– Что ж ты сразу не сказала? – подхватился Аллен.

– Вы бы хоть сверху чего накинули, а то негоже императору в мятой рубашке перед другими являться, – мягко попеняла его служанка.

Аллен сделал недовольное лицо, но камзол, сброшенный небрежно еще вчера, все же надел.

За дверями действительно стоял Гарольд Чак. Увидев, что навстречу ему вышел сам Император, он на миг опешил, но быстро вернул себе невозмутимый вид.

– Ваше Величество, – склонил он голову, – доброе утро.

– Проходи, – поторопил его Аллен. – Какие новости?

– Новости не очень утешительные, – Чак пригладил редкие волосы, пытаясь прикрыть намечающуюся лысину на темечке. – Линэль Мэриндж до сих пор не нашли, она будто в воду канула. Простите за каламбур, – он кашлянул. – Морские границы тоже этой ночью никто не пытался пересечь. Как и границы Изумрудных Долин. Более того...  Другая пленница, которую изловили в Алпаните, тоже сбежала из-под стражи этой ночью. Для ее освобождения были использованы те же методы: охрану усыпили с помощью запретных заклинаний. Ее мы тоже ищем, но пока безуспешно.

– Ясно, – Аллен уже не скрывал ни досады, ни разочарования. – Держите меня в курсе.

– Конечно, Ваше Величество, – Чак откланялся.

Едва он вышел, дверь снова открылась, на этот раз без всякого почтительного стука, и на пороге появилась Мишель. Платье с глубоким декольте, прическа чуть более сложная, чем повседневная, аромат духов – она явно готовилась к этому визиту.

– Здравствуй, Аллен, – с ласковой улыбкой произнесла Мишель.

– Доброе утро, – без особой радости откликнулся тот и выжидательно посмотрел на гостью.

– Я решила, что тебе сейчас не помешает дружеская поддержка, – ее голос звучал вкрадчиво. – И если тебе необходимо выговориться…

– Откуда ты узнала? – прервал ее Аллен. – О Линэль. Откуда ты узнала? И как давно?

Мишель сразу стушевалась, но потом быстро ответила:

– Догадалась. Мне давно ее поведение казалось странным. А потом еще и слухи кое-какие дошли через служанок. Мол, сента Мэриндж слишком часто принимает ванну, и при этом запрещает входить служанкам в купальню.

– И ты на основании этих сплетен сделала такие далеко идущие выводы? – Аллен не смог сдержать сарказма.

– Не только из-за сплетен. Она ведь еще и дождя боялась, – сбивчиво стала оправдываться Мишель. – И другое… Я многое замечала, говорю же! И не я одна, между прочим! Вон, принцесса Грэйс тоже что-то подозревала.

– То есть ты следила за сентой Мэриндж? – Аллен и сам не понимал, почему так заводится. – Хотела уличить ее в чем-то? Очернить в моих глазах?

– Да! – с вызовом откликнулась Мишель. – Да, я хотела показать, что она не так идеальна, как тебе представлялось! Что она не достойна тебя и твоей любви! Хотела, чтобы ты убрал пелену с глаз! И я была права! – она ликующе улыбнулась. – Линэль Мэриндж оказалась еще хуже, чем все про нее думали. Марег… Шпионка Жемчужных Волн. Тебе этого мало?

– Почему же ты не пришла и не рассказала мне наедине? Зачем устроила это представление? Захотела возвыситься за счет унижения других?

– Аллен! – Мишель перешла на крик. – Я не понимаю тебя! Я думала, ты будешь мне благодарен за обличение преступницы! А на деле преступницей выставляешь меня!

– Но и ты не так невинна, какой хочешь казаться, – усмехнулся Аллен. – Та Мишель, которую я знал раньше, никогда бы не устроила пляски на костях.

– Что ж, – в ее глазах блеснули злые слезы, – это результат твоего безразличия ко мне. Оно изменило меня. Если бы ты ответил на мои чувства…

– Уходи, – резко потребовал Аллен. – А лучше покинь дворец. Езжай домой.

– Аллен! – у Мишель по щекам потекли слезы. – Почему ты так жесток со мной? Почему ты видишь во мне кого угодно, но только не женщину, которая тебя любит?

– Вот поэтому я и хочу, чтобы ты поехала домой. Я не люблю тебя! Я! Сколько еще раз мне тебе это объяснять? – он все-таки сорвался, выплеснув на герцогиню Тард все эмоции, что сжигали его сердце и душу последние сутки.

– Она никуда не поедет, – раздался стальной голос Мелани. Она тоже вплыла в комнату и успокаивающе обняла девушку за плечи. – Отныне Мишель моя гостья, как и другие невесты Отбора. И все они приглашены на мои именины, которые состоятся ровно через неделю. Надеюсь, мой любимый племянник не забыл об этом?

– Не забыл, – Аллена появление тети еще больше выбило из колеи. – Но не кажется тебе, что сейчас не время для веселья?

– Нет, не кажется, – спокойно ответила Мелани. – И повода для траура тоже не вижу. Поэтому по случаю своего праздника я собираюсь устроить большой бал-маскарад и повеселиться на славу! Идем, милая, – она улыбнулась Мишель. – Поможешь мне с организацией. Я как раз хотела выбрать цветы для украшения зала.

– Если вам надобно выпустить пар, Ваше Величество, я могу уйти, – сказала Инга, когда очередные «посетители» покинули императорские покои. – Только скажите, когда вернуться убраться.

– Ерничаешь? – сурово посмотрел на нее Аллен. – Я только тебе прощаю подобную фамильярность. Другого слугу уже приказал бы наказать. Тебе повезло, что ты - это ты.

– Я знаю, – на губах Инги промелькнула усмешка, и Аллен не смог не улыбнуться в ответ.

Нет, он больше не позволит ярости завладеть собой, до добра это точно не доведет. У него есть иной способ успокоиться и привести свои мысли и чувства в порядок: небо. Для его души сейчас это лучший лекарь.

***

– Фрукты, госпожа?

– Нет, спасибо.

– Может, принести книги? Журналы? Его Величество приказал доставить во дворец все модные издания.

– Нет, спасибо.

– Не нуждаетесь ли вы еще в водных процедурах, госпожа?

– Нет, пока не нуждаюсь. Спасибо.

Прошло три дня, как я жила во дворце Изумрудного Короля. У меня были свои трехкомнатные покои, гардероб забит платьями, туфлями и украшениями, служанка пыталась предугадать каждое мое желание. В общем, живи и наслаждайся. Только у меня это никак не получалось. В сердце поселилась такая глубокая тоска, что впору было завыть, а от чрезмерной заботы Бертона я порой задыхалась. Кроме этого, приходилось соблюдать «меры безопасности»: я могла покидать свои покои только вечером и только в сопровождении Бертона. В остальное время сидела в своих комнатах как птица в клетке, и сходила с ума не только от безделья, но и удручающих мыслей и воспоминаний. С последним справляться было особенно тяжело, ибо память то и дело пыталась подкинуть мне картинки прошлого или вызвать непрошеные ассоциации.

Бертон много времени отсутствовал, мог утром улететь в Рубиновые Скалы, а вернуться поздним вечером.

– Это, наверное, утомительно, – посочувствовала я ему во время нашей очередной вечерней прогулки. – Зачем ты постоянно туда летаешь?

– Во-первых, Отбор еще не окончен, и мое присутствие там обязательно, – ответил он. – Во-вторых, мне нужно быть в курсе поисков… тебя.

– И как они идут? – поинтересовалась я чисто для поддержания разговора. Меня куда больше волновали новости об Аллене, но приходилось ждать, когда Бертон заговорит о нем сам. Правда, информация всегда была одинаковая: он до сих пор зол и жаждет меня покарать. А еще - Отбор продолжается.

– Они даже не знают, в каком направлении рыть, – с довольной усмешкой отозвался Бертон. – Особенно после того, как я помог бежать твоей «сестренке». Оцепили все морские границы, ждут, когда беглянки-русалки попытаются вернуться в свое королевство.

– Мириам точно уже дома? – спросила я.

– Конечно, я проследил за этим, не волнуйся.

– Я не за нее волнуюсь, за другое. Вдруг после ее возвращения Жемчужный Король захочет тоже найти меня? – озвучила я свои сомнения.

– Ну и пусть ищет. На пару с Алленом, – Бертон весело подмигнул. Мне иногда казалось, что он куда больше рад моему освобождению, чем я сама.

– Я тут как-то задумалась насчет полета, – решила немного сменить тему. – Ведь когда мы с тобой встретились, ты ехал в Турмалин в дилижансе. Почему? Если мог намного быстрее переместиться по воздуху?

– Так интересней, – Бертон продолжал улыбаться. – Да и путешествовать я люблю инкогнито. Заезжать в разные города, общаться с простыми людьми. Летаю, когда нужна срочность. Вот как сейчас. Или когда нужно украсть красивую девушку.

– Завтра опять полетишь? – улыбка Изумрудного Короля была такой заразительной, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

Он кивнул:

– У Мелани скоро именины, она планирует праздник.

– Праздник? И ты тоже туда пойдешь?

– Конечно, придется. А хочешь пойти со мной?

Я резко остановилась и ошеломленно взглянула на Бертона:

– Надеюсь, ты шутишь?

– Нет. Мне кажется, это будет забавно, – он ухмыльнулся. – Бал-то будет маскарадом. Изменим тебе внешность до неузнаваемости.

– А запах марег ты как изменишь? Эликсира-то у меня нет, – напомнила я. Но сердце только от одной мысли, что я могла бы снова увидеть Аллена, заплясало как безумное.

– Да, это проблема, – ухмылка сползла с лица Бертона, и он нахмурился. – Я подумаю над ней.

– Нечего тут думать, – вздохнула я. – Идея изначально глупая и безрассудная. Ты мне не позволяешь из дворца одной выходить, а тут собрался привести прямиком к тем, от кого охраняешь.

– Но ты же будешь там со мной. А со мной тебе никто ничего не сделает, – он произнес это с такой упрямой уверенностью, что вновь вызвал у меня улыбку.

О призрачной возможности вновь хоть глазочком взглянуть на Аллена я уже почти перестала мечтать, как судьба совершила очередной зигзаг.

На рассвете следующего дня я проснулась от стука в окно. Когда же увидела, кто шумит, едва не заплакала от радости. Красавчик!

– Как ты нашел меня? – я впустила его в комнату, и он упал прямо ко мне в объятия. – А я ведь уже не надеялась тебя увидеть.

 Я, расчувствовавшись, тут же принялась с нежностью гладить его спинку, чесать шейку и животик, Красавчик урчал в ответ от удовольствия, поэтому мне не сразу бросилось в глаза, что он что-то держит в пасти.

– А ну-ка, что там у тебя? – спросила я, пытаясь заглянуть ему между зубов. – Что ты принес?

Тогда Красавчик с гордым видом выплюнул мне на ладонь стеклянный флакончик. Да это же… Маскирующий эликсир!

Глава 7

Появление Красавчика вызвало у меня не только радость, но и беспокойство. Я вспомнила, что служба безопасности Императора отслеживала пигрионов участниц Отбора, и в душу закралась тревога: вдруг и за Красавчиком установили слежку? И эликсир. А если пигриона кто-то специально ко мне подослал?

– Пигрионы очень умны и преданы своему хозяину, особенно если тот у них первый, – попытался успокоить меня Бертон, когда вечером я поделилась с ним этой новостью. – Твой Красавчик вполне мог сам решиться на такой отважный поступок: найти тебя. И то, что тебе важен этот эликсир, тоже мог понимать, вот и прихватил с собой. А насчет слежки… Думаю, здесь тоже волноваться не нужно. Если бы служба безопасности решила поймать тебя с помощью Красавчика, я бы уже знал об этом. У меня есть надежные осведомители в этой структуре, они доносят мне обо всех действиях своего начальника Чака. К тому же, служанок твоих допрашивали недолго, потом отпустили. А о пигрионе я ничего не слышал. Но все же попробую поспрашивать об этом.

– Спасибо, – я благодарно улыбнулась Бертону и прижала к себе Красавчика, который вел себя точно кот: все время ластился и не хотел уходить с рук. – Так ты у нас такой отважный, оказывается? – тот одобрительно заурчал и ткнулся лбом мне в ладонь.

– Теперь у тебя есть твой эликсир, – заметил Бертон. – Значит, ты можешь стать моей спутницей на балу?

– Бертон, – из моей груди вырвался вздох, – это самая настоящая авантюра.

– Хорошо, – в этот раз он как-то легко дал задний ход. – Не хочешь – не иди. И, наверное, ты права, не будем рисковать. Я предложил это в запале, просто представил, как все будут с тобой общаться, не подозревая, кто скрывается под маской. Было бы забавное зрелище, – в глазах Бертона запрыгали веселые искорки. – Да, я действительно авантюрист, но такой уж уродился. И это не самая лучшая моя черта, но я все же стараюсь проявлять благоразумие, хоть иногда.

Я усмехнулась и покачала головой: Бертон неисправим.

Он больше не заговаривал о бале, однако мысли об этом событии прочно засели в моей голове. Я раз за разом представляла, как возвращаюсь во дворец Рубинового Короля, вижу Аллена – и сердце замирало от тоски по нему. Да, несмотря на то, что чувства Императора ко мне изменились, я продолжала любить его и скучать. И порой даже сожалела, что Бертон спас меня от гнева брата. Возможно, было бы лучше и проще смириться, отдаться на суд Аллена и принять расплату от него самого, тогда бы мне не пришлось медленно сходить с ума в разлуке и без надежды на прощение. И сны… Они тоже все были заполнены Алленом, и пробуждаясь от них, я больше не могла заснуть, ревела в подушку и мечтала хотя бы на миг увидеть его снова, прикоснуться, обнять. Теперь же в такие минуты все чаще стали возникать мысли, что это осуществимо, стоит только решиться посетить бал вместе с Бертоном.

– Просто посмотрю на него издалека, даже не подойду близко, словом не обмолвлюсь, – рассуждала я сама с собой в ночной тишине. – Вдруг эта встреча поможет мне что-то понять? Или вовсе забыть его, вырвать из своего сердца? Вдруг мне станет легче?

Глупая надежда, бесспорно. Но кто мудр, когда влюблен? Любовь сама по себе – сумасшествие, а здравый рассудок неизменно проигрывает ей с разгромным счетом. И мой разум в итоге тоже проиграл, выкинул белый флаг, позволив чувствам диктовать свои условия.

– Еще не поздно все же напроситься к тебе в спутницы? – спросила я с робкой улыбкой у Бертона на следующий день.

– Ты передумала? – он посмотрел на меня с подозрением. – Заразилась от меня духом авантюризма?

– Что-то вроде того, – я пожала плечами.

– Все еще тоскуешь по Аллену? – спросил Бертон без всякой улыбки.

– Да, – ответила честно. – Ты ведь и сам это знаешь. Невозможно вот так все забыть и просто выбросить из сердца. Эта рана еще долго будет кровоточить.

Бертон хотел что-то сказать, но передумал. Опустил глаза и кивнул:

– Хорошо, пойдем на бал вместе.

 

Бертон сдержал обещание: к балу меня изменили до неузнаваемости.

– Этот шампунь сделает из вас   жгучую брюнетку, – Таиса одну  за другой выставляла на туалетный столик всякие бутылочки и флакончики. – Этими каплями закапаете глаза, тогда они поменяют цвет на несколько тонов. Этот крем сделает кожу более загорелой, а помада – губы пухлыми. Духи... Они довольно резкие, но идеально подойдут для брюнетки.  Действие всей этой косметики продлится до завтрашнего утра. Вы пока преображайтесь, госпожа, а я подготовлю ваш наряд.

За свою жизнь я неоднократно меняла оттенок волос: мой натуральный цвет – русый, поэтому диапазон для экспериментов был огромен. Однако жгучей брюнеткой пока побыть не довелось. Не могу сказать, что этот тон мне не шел, но выглядела я более чем необычно. Глаза тоже поменяли цвет, стали светлее и менее яркими. Крем оказался чем-то вроде автозагара и сделал кожу золотистой и свежей. Эта деталь в моем новом облике, пожалуй, нравилась мне больше всего. В остальном же в зеркале отражалась девушка, лишь отдаленно похожая на меня. Я нанесла духи и поморщилась: тяжелые, с горчинкой. Добровольно никогда бы такими не надушилась.

Платье... Я уже так привыкла к красным оттенкам, что зеленый теперь казался  каким-то чужеродным. Тем не менее, к моему образу он шел: малахитовый шелк прекрасно дополнялся черным кружевом и вышивкой.

– Кто эта восхитительная сента? – ко мне в комнату заглянул Бертон. Его наряд тоже был выдержан в черно-зеленой гамме, под стать моему. – Я даже не узнал тебя в первое мгновение.

– Наверное, это хорошо, – я улыбнулась. – Значит, другие меня тоже не узнают.

– Сейчас добавим последний штрих, – Бертон подошел ко мне со спины и надел на меня маску из черного бархата, украшенную изумрудами и маленькими аккуратными перышками. – Теперь точно никто не узнает в моей прекрасной спутнице беглянку Линэль.

– А где твоя маска? – спросила я, глядя на него через зеркало.

– Надену позже, – он усмехнулся и положил ладони мне на плечи.

Казалось бы, простое движение, но я внутренне сжалась. Взгляд Бертона тоже изменился и теперь испытывал меня, прожигал насквозь, и даже зеркало не могло это скрыть. Потом он резко развернул меня к себе и поцеловал. От неожиданности я впала в прострацию, с трудом понимая, что сейчас происходит, лишь затаила дыхание и распахнула глаза. Бертон, по-видимому, ощутив мое напряжение, поспешно выпустил меня из объятий.

– Прости, – он растерянно улыбнулся. – Не сдержался. Ты слишком красивая.

– Больше не делай так, – попросила я, едва сдерживая желание вытереть губы. Не то чтобы этот поцелуй вызвал во мне отвращение, скорее, безразличие, однако в нашей ситуации он был более чем не уместен. Но и устраивать скандал я тоже не спешила: все же чувствовала себя заложницей положения и пока слишком зависела от этого мужчины.

– Конечно, забыли, – Бертон улыбнулся как ни в чем не бывало и протянул мне руку. – Если ты готова, можем идти. Вернее, лететь.

– Мы полетим? – переспросила я, опешив. Как-то к такому перемещению я была не готова.

– Ну, если ты хочешь добраться в Турмалин к завтрашнему полудню, можем поехать в экипаже, – Бертона явно развеселила моя реакция. – Илы ты боишься летать?

– Нет, не боюсь, – память услужливо подсунула мне воспоминания о нашей с Алленом ночной прогулке.

– Тогда отлично. Просто прошлый раз, когда я похищал тебя из тюрьмы, не мог об этом поинтересоваться: ты крепко спала, – у Бертона же были «свои» воспоминания.

– Только не говори, что ты нес меня в зубах, – я впервые об этом подумала и ужаснулась.

– Почти, – подозрительно уклончиво ответил Бертон и засмеялся. – Пошли, нам хотя бы к середине праздника прибыть… Мелани обидится, если я опоздаю.

– Кстати, я узнал про твоего Красавчика, – сказал он по пути в сад, где собирался перевоплощаться. – Оказывается, он пропал в тот же день, как тебя арестовали. Из-за всей возникшей шумихи обнаружили это с опозданием и, естественно, найти его уже никто не смог. Поэтому о слежке с его помощью можешь забыть.

– Спасибо, это замечательная новость, – у меня даже настроение поднялось. Все-таки мой Красавчик – герой и лучший помощник! Надо будет его угостить чем-нибудь вкусненьким.

– Береги прическу, – предупредил с улыбкой Бертон, прежде чем принять облик дракона. – Лететь будем быстро.

– Страшно подумать, в каком виде я долечу до Турмалина, – я тоже попыталась пошутить, однако внутри меня уже все обмирало. И не из-за страха испортить прическу, нет. Из-за грядущей встречи с Алленом.

Полет был долгим и несколько утомительным. Если сперва я наслаждалась проносящимся под нами пейзажем, то после часа пути уже и его красоты не радовали. Но больше всего изматывало ожидание, а на подлете к Турмалину я уже вовсе начала жалеть, что решилась на этот сумасбродный шаг.

Для взлета и приземления за восточным крылом дворца была создана специальная лужайка. Нам повезло, что в тот момент никто из грионов больше не прилетал и не улетал, а значит, не мог видеть, что я прибыла не сама по себе, а «верхом» на Изумрудном Короле.

– Как себя чувствуешь? – поинтересовался Бертон.

– Лучше скажи, как я выгляжу, – попросила его, старательно приглаживая волосы.

– Идеально, – заверил меня он. – Все на месте. Идем?

– А твоя маска? – напомнила я.

– Точно, – спохватился Бертон и откуда-то из-за пазухи достал темно-зеленую маску без лишних украшений.

– Не хочу тебя огорчать, но ты вполне узнаваем, даже под маской, – со смехом заметила я. – Твоя улыбка тебя выдает.

– А я и не собирался ни от кого скрываться, – он усмехнулся в ответ и предложил взять себя под руку.

 Со стороны западного крыла доносилась музыка: праздник уже начался. Туда-то мы и направились с Бертоном. Я шла по знакомым дорожкам парка, вдыхала еще не забытый аромат аморей и уносилась мыслями в прошлое. Прошло чуть больше недели с рокового дня, мне же казалось – целая вечность. А впереди – лишь неизвестность.