Автор:
Исключительными правами на произведение «» обладает автор — Copyright ©
Глава 1
Этот гроб мне не подходил.
Умирать еще туда-сюда, но соблазнять темного властелина — никуда не годился. А ведь именно здесь Шао Шилинь, самая опасная и порочная женщина империи, совратила главного врага Сына Неба.
Пахло ладаном, как на похоронах очень богатого, но крайне неприятного чиновника. Подо мной шуршал шелк, над головой скрипела крышка, а в боку зудело: то ли от неудобного наряда, то ли от нехорошего предчувствия.
В груди вместе с сердцем колотилась паника. Я — Мария Чурина, тридцать пять лет, продавец китайской бижутерии и носков с котиками, лежала в гробу. Не метафорически. Не фигурально. А буквально. И должна была сделать то, что не получилось у прежней хозяйки этого тела.
— Скушай его, милая, — прошептали скрипучим голосом, который можно было услышать только в плохих фильмах или… в больной голове.
— Что-что? — отозвалась я. — Чем?
— Энергией, конечно, — уточнил голос с легкой досадой. — А не тем, о чем ты подумала. Главное, все не испортить.
Ах ты ж мелкий! Это я все испорчу?
Что-то щелкнуло.
Я затаилась. Судя по всему, сейчас в гроб заглянут. Явно не с цветами и предложением руки и сердца. По канонам этого мира в такие моменты обычно врывается ревнивый наследник, мстительный министр или та самая бледная наложница, которую Шао Шилинь когда-то выкинула с балкона.
Я не двигалась.
Крышка медленно приподнялась. В лицо хлынул поток воздуха, смешанного с запахом благовоний, крови и чего-то тягуче-пряного. Напомнило духи на разлив в супермаркете у дома.
Первым, что я увидела, были глаза. Чернее южной полночи с едва заметными алыми искрами. Убийственно красивые. Во всех смыслах.
— Не двигайся, — сказали мне.
Голос я тоже оценила. Глубокий и хриплый, с той интонацией, которую используют мужчины, когда предлагают женщине сбежать с бала, устроить переворот или поджечь монастырь. Все сразу. Весело, но проблемно.
Он был высоким. Точеные черты лица, как у скульптуры, вырезанной из самого дорогого нефрита. Длинные черные волосы, собранные в высокий хвост, алый плащ поверх темных доспехов. Руки в черных перчатках. Вид как у человека, который точно убивал до завтрака. Впрочем, кто его осудит? До завтрака я тоже не лапушка.
— Кто вы? — шумно выдохнув, спросила я.
Мы так не договаривались. Должен был появиться Мо Чжань, которого я сдала бы наследному принцу, он как раз в это время должен проходить рядом. Но… это не Мо Чжань!
— Ты не узнаешь меня? — Его брови слегка приподнялись. — Я пришел за тобой.
— Простите, но вы, кажется, ошиблись гробом, — вежливо сказала я.
Ну, с кем не бывает? Ради бога. Я не в претензии. Только вот весь план явно дракону под хвост. И теперь надо как-то срочно отсюда выбираться.
— Я не ждал тебя здесь, Шилинь, откуда ты?
Так-то я вообще-то из Подольска. И как бы продавец. Интернет-магазин. Алло, добрый день, спасибо за ваш заказ. Носки, бижутерия, иногда лампы. Жаль не прихватила с собой одну, сейчас бы хоть что-то заработала.
Мысли метались как мотыльки, которых только что вспугнули неосторожным движением.
Мужчина улыбнулся. Плохо. Обычно такие улыбки не сулят ничего хорошего.
— Шао Шилинь, ты в опасности. Здесь те, кто пришел убить тебя. Но пока я рядом, никто не посмеет. Пойдем.
Я уже хотела сказать, что никуда я с ним не пойду, потому что здравый смысл у меня все еще имелся, но тут к гробу метнулась тень.
Тень с ножом. Это был мужчина в маске. Настоящий убийца. Мамочки.
Я не знаю, как это сработало, но мои руки сами ухватились за крышку гроба и с размаху врезали по черепу незваного визитера. Тот завыл и рухнул. Видимо, от неожиданности. Мое тело, вероятно, знало кунг-фу. Или тайцзи. Или просто моя ци сильнее его аргументов.
Мужчина с черными глазами, вовремя отскочивший назад, задумчиво посмотрел на меня. Потом протянул руку.
— Правду о тебе говорят. Умеешь… удивлять. Пойдем. Пока не пришли остальные.
— Кто ты такой вообще?!
— Меня зовут Чжуан Вэй. Повелитель теней. И, как бы это ни звучало странно… твой жених.
Я открыла рот. Потом закрыла. Потом снова открыла. В голове мерзко захихикали. Нет, ты должен был помочь, а не насмехаться, сволочь!
— Повелители теней женятся до первого свидания? — хрипло спросила я.
Чжуан Вэй усмехнулся. Затем легко, как будто мы все это время были на прогулке под цветущими деревьями, подхватил меня на руки и крепко прижал к себе.
— Я долго ждал этого момента, дорогая.
После чего метнулся к балкону и спрыгнул вниз, не подозревая, что за нами последовала тень дракона.
***
Месяц назад
В тот день я проснулась раньше будильника. Редкое, почти сакральное событие, достойное попадания в книгу рекордов моего личного выгорания. Сначала я подумала, что это тревожность. Потом, что это кошка. Но кошки у меня не было, тревожность никуда не делась, а вот мобильный сообщил, что посылка с товаром из Китая наконец-то пришла.
Я встала, натянула на себя свой неизменный домашний комплект: футболку с мишкой и клетчатые штаны с вытянутыми коленками. После чего поплелась на кухню варить кофе. Капельная кофеварка, купленная на распродаже три года назад, грохотала и пыхтела так, будто собиралась телепортировать меня в какой-нибудь мир без возврата товаров и недовольных покупателей.
Пока кофе капал в чашку, я проверила уведомления. Курьер уже выехал. Прелестно. А я еще не умылась. Не очень прелестно.
На кухонном подоконнике задыхалась в пластиковой банке мята, которую я купила «на балкон» и забыла выставить. Садовод из меня не очень. Листья поникли, как я после новогодних распродаж. Надо что-то сделать. Ругнувшись, вытащила беднягу на балкон. Слава богу, на улице тепло, поработаю и займусь мятой.
Я налила ей воды в блюдце, пообещала, что сегодня точно займусь рассадой, и пошла приводить себя в порядок. Зеркало бессовестно показало всю правду жизни. Зараза. Могло бы и приврать.
Я немного растерлась умывалкой с запахом малины и банана, нанесла на лицо крем с надписью «Корея» (только при этом на тюбике были китайские иероглифы), и решила, что выгляжу почти живой.
Посылка, кстати, пришла раньше, чем ожидалось. Курьер оказался новеньким — не тот парень с пирсингом, который обычно приносил мне коробки и улыбался тетеньке, что на свою голову завязла в товарном бизнесе. Тетенька — это я. Решила ж работать на себя, а не на дядю. (Где-то один дядя выдохнул после этого с облегчением).
Новый курьер был угрюм и явно недоволен жизнью, быстро сунул мне коробку и исчез, не пожелав даже толком хорошего дня.
Я посмотрела на посылку. Почерк на наклейке был корявый, как будто его выводили левой ногой в темноте. Но… посылка на мое имя. Новый товар, который надо разобрать и отснять, сделать креативы и подготовить лендинги.
Я водрузила коробку на кухонный стол и аккуратно разрезала скотч ножницами в форме пингвина. Коробка была тяжелой, и я уже предвкушала весь блеск, который там найду: браслеты, заколки, серьги, кулоны, резинки с висящими звездами, возможно, даже очередная партия браслетов с надписью «Forever young», которую так любят мои постоянные покупательницы.
Сначала пошли обычные украшения: бантики в клетку, серьги с искусственным жемчугом, кольца с сердечками, подвески в виде панд и крошечных вилок. Все привычно. Все мило. Вроде бы не то, что людям необходимо в первую очередь, но при этом покупают хорошо. Потом я подхватила небольшой мешочек из золотистой органзы, который затерялся между коробками. Легкий-легкий. На нем не было ярлыка.
Хм, что это такое?
Я развернула ткань и замерла.
Внутри лежала шпилька. Не просто украшение, а настоящее произведение искусства. Такая золотистая и матовая, как будто отполированная временем. Длинная изогнутая основа имела форму стилизованной ветви с тонкими завитками на конце. На одной стороне располагался изящный цветок с пятью лепестками, выгнутыми с изящной небрежностью, будто их лепил не человек, а какое-нибудь божество ветра. В центре каждого лепестка искрился камень, похожий на янтарь, настолько насыщенный, что казалось, будто там плясал огонь. Лепестки были тончайше проработаны, даже прожилки хорошо видны. От цветка отходила изящная подвеска — две тонкие цепочки, на концах которых покачивались крошечные листья с эмалью цвета морской волны. Все украшение казалось старинным, почти артефактом, каким мог бы владеть кто-то из династии Тан или, по крайней мере, героиня дорамы на сорок шесть серий.
Я села на ближайшую горизонтальную поверхность, держа шпильку на раскрытой ладони.
— Ух ты… — завороженно выдохнула, разглядывая ее со всех сторон.
Внезапно что-то изменилось.
Пальцы немного затряслись, воздух в комнате потяжелел, будто кто-то незаметно задернул плотную штору. Я осторожно провела пальцем по изгибу ветви и вскрикнула. Больно! На подушечке пальца выступила кровь. Шпилька обожгла кожу, словно она была нагрета.
— Ай! — выдохнула я, инстинктивно отдергивая руку. — Вроде же хорошо обработана, что это?
Цвета резко потускнели, как если бы кто-то выкрутил насыщенность, предметы расплылись, кухонные часы застучали громче, практически оглушая.
Перед глазами поплыл золотистый туман. Или не туман, а… ткань? Тяжелая, шуршащая какая-то. Что это еще такое?
Я хотела встать, но тело перестало мне подчиняться. Звон в ушах стал громче, я чувствовала, как бешено колотилось сердце. И будто ему вторит что-то еще, гулко так и странно.
Мята на подоконнике поплыла, как в воде. Кофе на столе задымился, хотя он давно остыл.
— Что со… мной… — еле слышно выдохнула я и покачнулась.
Шпилька выскользнула из пальцев и упала. Или, может, провалилась, потому что по полу пошла рябь. Я попыталась схватиться за угол стола, но рука ухватила только воздух.
Последнее, что я почувствовала, была тяжесть. Шуршание золотистой ткани. Пряный запах благовоний. И дрожь. Легкая, как первый шаг в неизвестность.
А потом стало темно. И очень тихо.
И я потеряла сознание.
***
А вот очнулась от холода. Он был мерзкий, настойчивый и проникал под кожу, решив там поселиться и пытаясь попутно вытолкнуть меня из собственного тела. Сначала пришли ощущения. Камень под спиной был чуть влажным и с мелкими трещинами. Цепляются, заразы.
Тянуло затхлостью, сыростью, пеплом и… еще чем-то, что сразу определить не удалось. Едва уловимым и сладким, как засахаренные фрукты, которыми угощают только, если желают, чтобы у тебя появился диабет.
Открыть глаза было тяжело. Будто веки налились свинцом. Ужасное сравнение, но такое подходящее!
Я медленно разлепила их… через усилие, со страданием и тут же пожалела. Потолок нависал так, будто надо мной нависли небеса, готовые вот-вот рухнуть. Он был исписан выцветшими фресками: танцующие фигуры в роскошных ханьфу, орнаменты, похожие на волны и облака, и дракон, огромный и важный, выглядящий как сторож храма. Из его пасти тянулись трещины, а хвост и вовсе обвалился вместе с кусочком потолка. Сквозь дыру сочился свет: слабый и с пылью, сверкающей в воздухе, как золотистые искорки.
Я сделала глубокий вдох. Это сон, Машенька. Просто сон. Ну или ты упала, ударилась головой и теперь ловишь глюки. Мозг решил просто их сделать немного красивыми и пафосными. Вчера я дораму смотрела про принцессу и третьего принца, которого все не любят, а он вроде и не сволочь, вот и… Разум спроецировал!
Но когда я попыталась встать, почувствовала под руками еще один камень. Настоящий. Он был по-прежнему гладким, но местами сколотым. Видимо, от сколов мелкие трещинки и шли. В основном серый, только местами — бурый. Я приподнялась и поняла, что все это время лежала на жертвенном алтаре. Ого.
Он был темный, можно сказать, монолитный, по краям покрытый затертыми иероглифами. В центре темнело углубление. Не раковина, не чаша — нет. Скорее уж углубление под человеческое тело. Прямо как мое.
Я все же нормально села. И тут же вжалась обратно, потому что храм вокруг вдруг разом стал реальнее, чем все, что было до этого.
Он был огромен. Полуразрушенный, но еще живой. Каменные колонны… По шесть с каждой стороны. Они поддерживали арочные перекрытия, над ними сохранились резные балконы, где когда-то могли сидеть монахи или жрецы. Все покрыто пылью, но на удивление чисто. Ни мусора, ни следов животных. Только паутина в углах и клочья золотой ткани, колышущиеся от сквозняка.
И еще — драконы.
Я ахнула, прижав ладонь к губам. Вокруг алтаря, как охранники древнего обряда, стояли девять каменных драконов. Каждый неповторим. Один с рогами, как у оленя, другой… будто с львиной гривой, третий длинный и гибкий, похож на змея. У четвертого из пасти свисал язык, словно он вот-вот зарычит. Пятый был покрыт мозаикой из синих камней, шестой — с раковиной на спине, как у морского жителя. Седьмой скалился, обнажая клыки, восьмой смотрел вверх, словно взывал к небу. А девятый... девятый был самым маленьким, почти юным, с глазами, в которых отражался весь храм. Они казались странно живыми.
Меня передернуло. Бр-р-р. Вроде красиво, но жутковато.
Я соскользнула с алтаря, ступив босыми ногами на холодные плиты пола. С каждым шагом казалось, что кто-то смотрит в спину. Что в воздухе звучит музыка. Или голос. А то и … молитва.
Сбоку от зала я заметила нечто вроде внутреннего дворика — полуоткрытое пространство, куда можно вроде бы выйти. Там обнаружился пруд. Я медленно приблизилась к нему.
И… остановилась, позабыв, как дышать.
На меня смотрела женщина. Не я.
Лицо… нежное, правильное, словно сделанное из фарфора. Высокие скулы, прямой аккуратный нос, гладкий лоб. Кожа — очень светлая, едва тронутая золотом, как сочный персик. Губы — мягкие, полные и красивые. Никакой пластики не надо. Большие глаза, чуть раскосые, с длинными ресницами. Цвет — теплый, янтарный такой, с мерцанием, словно в глубине этих глаз живет светлячок.
Волосы были собраны в сложную прическу, украшенную золотыми шпильками. Несколько прядей падали на плечи: длинные, черные и блестящие. В них были вплетены нити жемчуга и желтые ленточки.
На мне было надето ханьфу. Настоящее. Золотисто-кремовое с узором из вышитых пионов. Широкие рукава, легкая накидка, по краю которой струились изысканные узоры. Ткань поблескивала, будто была соткана из света.
И только одно портило картину — засохшая кровь. Черно-бурые пятна на запястьях и у виска. Но боли не было. Ни ссадин, ни ран. Я чувствовала, что ран нет. Все части тела на месте. Все в порядке, кроме одного. Это тело не мое.
— Кто ты? — прошептала я, не отводя взгляд от отражения.
Разумеется, ответа не было. Но глаза в зеркале воды чуть прищурились. Губы улыбнулись. Или мне показалось?
Через некоторое время я вернулась в храм, чтобы осмотреться еще раз. Точнее, только ступила в коридор.
Внезапно откуда-то справа от храма донесся странный звук, будто кто-то ударил в гонг. Звук древний, низкий, вибрирующий, от которого по спине пробежал мороз.
Я медленно обернулась.
И не сразу поняла, что не так. Ну да, храм был старый, мрачный и непростительно безлюдный. Да, дул ветер, как будто кто-то все время шептал: «Уходи-и-и…», но это я списала на воображение. И даже шевелящиеся тени от драконьих статуй не особо напрягали. Возможно, я просто туго соображаю.
А вот когда тень в боковом проходе выпрямилась и скрипнула суставами так, будто рядом кем-то восторженно закусывали. Именно тогда я поняла: пора паниковать.
— Пожалуйста, мироздание, скажи, что это просто что-то сломалось, — пробормотала я, медленно пятясь назад.
Тень приближалась ко мне.
Сначала вытянула лапу — да-да, лапу! — длинную, как у чудовищного богомола. Потом показалась голова. Точнее, нечто, что когда-то было головой. Лица толком не было, уж походило больше на маску из папье-маше, которую оставили в воде. Глаза, как два провала. Рот — кривая щель, полная клыков. На макушке клоки волос и остатки какой-то тряпки, будто чудовище сначала напялило на себя монашескую рясу, а потом решило: «Фиг с ним, сойдет и так».
— Господи, да это что такое? — просипела я.
Я пыталась вспомнить что-то из китайской мифологии, но в голове всплыло только: «Демон. Страшный. Очень быстрый. Срочно сваливать». Кажется, это было в какой-то новелле. Или дораме? Или игре? А-а-а, не помню.
Чудовище прыгнуло.
Я заорала. Так, что даже оно впечатлилось. Правда, не настолько, чтобы передумать на меня нападать.
Впрочем, криком делу не поможешь. Я схватила первое, что попалось под руку, а именно: мисочку с лотосами (почему они тут вообще были?), осколок старинной плитки и, кажется, какую-то лампу. Тут пикник, что ли, кто-то организовывал? Или просто не все донесли до мусорки? К черту.
— Получи! — крикнула я и, не задумываясь, метнула все это в него.
Плитка с треском отскочила. Лампа ударила в бок — никакой реакции.
Мисочка попала аккурат в лоб. Демон качнулся. Кажется, такой оскорбительной атаки у него еще не было.
— Ха! — воскликнула я, сама не веря в удачу. — Получай, насекомое!
Он взревел. Нет, не как зверь. Уж больше похоже на хор окаянных караоке-певцов, поющих одновременно и трагичную балладу, и матерные частушки. Честно, у меня заложило уши.
— Пора валить, — скомандовала я себе и шмыгнула в сторону от арки, за которой маячил выход.
Я неслась через храм, как сумасшедшая. Статуи, колонны, какие-то древние жертвенники — все пролетало мимо. Иногда я падала, пару раз врезалась в каменную урну, один раз даже случайно споткнулась о собственный наряд. Зачем его сделали таким длинным?
Но потом вскакивала и снова бежала. Ибо задерживаться никак нельзя.
Сзади слышались топот, скрежет и визг. Боже, какой он шумный.
— Может, это вообще был сторожевой демон? — выдохнула я, прячась за статую какого-то пузатого духа.
Ну, типа охраны. Только я не подписывалась ни на что подобное. Не говоря уже о том, вообще непонятно, где нахожусь!
В ответ — шорох. И дыхание. Теплое. Зловонное. Ужасно чесночное.
Я медленно выглянула из-за статуи.
Демон стоял в двух метрах от меня. Кажется, я просчиталась, решив, что убежала далеко. Маска-лицо теперь была треснута, из щели сочилась какая-то черная слизь. Один глаз уже потух, второй все еще пылал ненавистью. В когтях он держал что-то из моих украшений, которые слетели во время бега. Господи, да забирай, носи на здоровье. Только свали отсюда!
Он зашипел.
— Не подходи! У меня… у меня антисептик! — рявкнула я. Конечно, никакого антисептика у меня не было. Святой воды и спирта тоже. Кто-то скажет, что я несу полную чушь, но я бы посмотрела на человека, стоящего лицом к лицу с такой образиной и выкрикивающего исключительно правильные угрозы. — Я… я дико заразная! Меня только что прокляли налоговой службой!
Демон не мог сделать фейспалм, но явно был не против. Как и закусить мною. Он снова двинулся на меня.
О нет, я в эти игры не играю, дорогуша. Я снова дала деру, решив, не горю желанием знакомиться с ним поближе.
Нога зацепилась за камень, я споткнулась и с воплем упала. На этот раз прямо в какую-то чашу. Она была красивой и резной. С лотосами, подсохшими лепестками и запахом, как в бабушкином сундуке. Видимо, для каких-то ритуалов.
Я села со стоном. Демон замер в нескольких метрах, а потом начал переминаться с ноги на ногу.
Несколько минут я не понимала, что происходит, но потом дошло: он боится. Не меня, конечно. Но чего-то, что находится здесь.
Я повернулась к демону.
— Ага! Боишься, да?! — И плеснула немного жидкости из чаши в его сторону.
Жидкость, кстати, была какой-то странной. Вроде вода, а вроде и нет. Слишком темная и с острым свежим запахом.
Демон отступил. Зарычал, но не смел сдвинуться.
На секунду я почувствовала себя не героиней хоррора, а победительницей какого-то местного шоу «Заклинатель демонов». Правда, без гонорара, сценария и вообще какого-либо понимания, что происходит.
— Ну-ну, давай, рискни жизнью! У меня тут… святая вода, настоянная на… лотосах и моем отчаянии!
Демон шумно выдохнул и начал пятиться. Пятиться, Карл!
— Запомни, — прошипела я. — У меня аллергия на пыльцу, непереносимость лактозы и нестабильная психика! Тебе со мной лучше не связываться!
А что вы хотели в моем возрасте?
Демон испарился. Можно выдохнуть. Правда, теперь вопрос, как быть дальше? Одно дело, если он ушел. Другое, если решил позвать подкрепление. Проблема, что я понятия не имею, где я. Ну, кроме того, что задницей сижу в этой чаше и совсем скоро промокну.
Я попыталась встать, но что-то пошло не так. Вода вдруг заволновалась и начала светиться ярко-голубым светом. Я попыталась выбраться, но нога скользнула в сторону, и я с визгом плюхнулась назад.
А потом завороженно смотрела, как струи медленно поднимаются в воздух и сплетаются в какой-то мудреный узор. Миг — узор стал вереницей иероглифов. Засверкал как настоящий сапфир, а потом с плеском рухнул назад, обдав меня брызгами. Я зажмурилась и закрылась рукавом.
И тут же раздался мягкий смех:
— Ну, здравствуй, красавица. Вот уж не думал, что это произойдет так.
Глава 2
И все-таки, когда древний храм начинает хихикать, это повод для беспокойства. Или как минимум для глотка валерианки, которой у меня, увы, не было.
Смех не гремел. Он был тонким, обволакивающим, как дым от благовоний. Раздавался откуда-то сбоку, со стороны самого пруда, где недавно отражалась чужая-моя красота. Звонкий бархатный голос, смеющийся не в лицо, а где-то внутри, заставил вздрогнуть. Раз пять.
— Ну, здравствуй, красавица, — повторил он.
Я резко обернулась.
Сначала увидела только свет. Мягкий, сине-золотой, как от заката на море, только внутри. Потом — воду. Она поднималась стеной, колыхалась, как занавес на ветру. И в центре этого света и воды стоял… он.
Честно сказать, меня хватил бы инфаркт и без всей магии. Потому что то, что предстало передо мной, совершенно не укладывалось в приличную реальность.
Оно… то есть он был... обнажен.
Целиком. Без даже намека на набедренную повязку. Как будто только что вышел из грез девственницы… или из странной фантазии сценариста фэнтези с возрастным рейтингом. Вода струилась по его коже, как жидкое стекло, подчеркивая каждую линию тела. Он стоял спокойно, как будто привык, что на него смотрят. Возможно, даже смотрят и требуют покрутиться.
Надо сказать, я смотрела тоже. Потому что, ну, простите, это был бы грех отвернуться.
Плечи широкие, грудь гладкая и мускулистая, как вырезанная из нефрита. Те самые кубики на прессе, да. Просто… идеальный. Руки — сильные, с длинными пальцами, от которых не отмахнешься, если вдруг коснутся.
Кожа не просто смуглая. Она имела отлив, как у морской раковины: то играя золотом, то отливая синим, в зависимости от света. Лицо — безупречное. Высокие скулы, тонкий прямой нос, полные губы с легкой насмешкой. Подбородок четкий, словно выточен мастером. Длинные черные волосы падали на плечи и спускались ниже, мокрые и густые. В левом ухе длинная серьга, будто собранная из хрустальных брызг.
А глаза... Боги. Глаза были цвета глубокой морской бездны. Сине-зеленые, как свет на дне. И в них — вихрь. Вода, ветер, буря. Все сразу. Ох.
Он склонил голову и лениво, как кот, не спеша прошелся взглядом по мне сверху вниз.
— Хм, хороша. Намного интереснее, чем я ожидал, — произнес он голосом, в котором был и смех, и власть, и намек на то, что он уже все решил за тебя.
Я, потеряв дар речи, крепче вцепилась в чашу. Это была единственная моя защита. Против красоты. Против безумия. Против полной наготы, в конце концов.
— Простите… — выдавила я, пытаясь не смотреть ниже подбородка. Получалось плохо. — А… вы кто, собственно?
Он медленно приблизился, ступил в мою чашу. Жидкость не сопротивлялась, не плескалась, а расступалась, как будто приветствовала его.
— Я думал, ты знаешь, — усмехнулся он, но не злобно. — Сначала ты пришла, разбудила, потом плеснула святой водой, потом напугала стража…
— Это… это не я, — пискнула я. — Точнее, да, это я, но не совсем. У нас тут легкий казус идентичности.
Он на мгновение прищурился, как будто смотрел сквозь меня. Не на лицо, не на тело, а куда-то глубже. На его лице промелькнула тень. Почти грусть. Или… это вовсе не грусть, а какое-то воспоминание?
— Я чувствую, — сказал он. — Ты не она. Но у тебя ее тело. Ты коснулась шпильки, так? Помнишь? Вот и разбудила меня.
Я кивнула, но внутри все похолодело. Та самая шпилька из посылки?
— Так кто вы? — спросила я.
Он приблизился. Медленно. Вода стекала по его коже. Я замерла, как кролик перед удавом.
— Шанхэй, — ответил он. — Дракон Моря и Гор. Изгнанный. Закованный. Забытый.
Ну, был такой, пока… ты не пришла.
У меня дрогнули пальцы.
— Дракон? Настоящий? С крыльями, чешуей и, э-э-э… огненным дыханием?
Он усмехнулся:
— Когда как. Сейчас — с руками, глазами и плохим настроением. Хотя теперь уже получше. Ты симпатичная. И забавная.
Я хотела что-то возразить, но вдруг осознала: он не врет. Он и правда дракон. Откуда только я это знаю? Гипноз этих сине-зеленых глаз? А-а-а, мужчина, отодвиньтесь от меня! Понятия не имею, что делать в такой непосредственной близости с таким красавцем. В смысле… что делать приличного.
— Мне поначалу не понравилось, что в мое изгнание сунулись снова. — Голос Шанхэя стал ниже. — Но теперь… я даже рад. Хочешь знать почему?
Я только кивнула, потому что все остальное уже сделала. Дважды.
Он улыбнулся. В глазах плеснули штормовые волны.
— Потому что ты будешь очень интересной игрушкой для скучающего дракона.
Он не отводил взгляда. Я же не знала, что делать, не зная, как поступить дальше. Хотя, о чем я… Ничего я не знала!
— Игрушкой, — повторила я. — Это ты так со всеми девушками разговариваешь?
Он усмехнулся. Ни движения, ни жеста, а просто пристальный взгляд.
Ощущение было такое, будто на меня обрушилась вся древняя суть моря. Ну или чего-то такого огромного и бескрайнего. Влажный холод глубин, соленая тоска утонувших кораблей, неумолимая твердь скал, о которую бьется прибой… Все это было в его взгляде.
Шанхэй не ответил. Только чуть склонил голову к плечу, а потом подпер подбородок рукой.
— Ты хочешь знать, кто я? — Голос стал тише, как будто он очень устал. — Тогда слушай.
Он провел ладонью по темной воде. Все же, получается, это вода, но со странный ароматом. Та задрожала, вспыхнула и… отразила нечто невообразимое. Как зеркало прошлого, способное показать все тайные видения. Они ожили. Я увидела силуэты, очертания, фрагменты.
— Нас было девять. Девять Великих Драконов Неба. Каждый рожден из дыхания мира. Каждый… не просто сила. Мы — его законы. Его плоть.
Сначала появилась фигура: огромный белый дракон, сверкающий, как меч. Глаза метали молнии. Он шагал по облакам, и там, где ступала его лапа, гремел гром.
— Лэй. Гром и возмездие. Он судил, не спрашивая. Его решения были окончательны.
Второй был весь струящийся, будто сотканный из дождя. Тело плавно изгибалось, как вода в реке, глаза походили на два водоворота.
— Шуй, вода и память. Он знал все. Даже то, что никогда не происходило. Он мог увидеть сны деревьев, и никогда ничего не забывал… особенно предательство.
За ним пронеслась струя света и пламени: дикая, веселая, словно с огоньками на крыльях. Ее смех вспыхнул, как искра, и тут же исчез.
— Хуо, огонь. Она — перемены. Она горела быстро, ярко и страстно. Иногда вместе с теми, кто ей нравился.
Вихрь, похожий на бурю, закружился над водой. Воздух защекотал кожу. Не было видно тела — слышались только смех и слова на сотне языков.
— Фэн, ветер и свобода. Его боялись. Или смеялись вместе ним. А он не замечал врагов и смеялся в ответ.
Затем… туман. Мягкий такой, липкий и густой, затмевающий все на свете. Там порой можно было разглядеть чьи-то глаза, что тут же исчезали.
— Юнь, обман и заблуждение. Он верит, что ложь — это удобная правда. Он мастер иллюзий. Он и сейчас, возможно, смотрит на нас.
Дальше появилась тень. Просто тень. Глубокая, плотная и черная. И в этой темноте вспыхнула пара глаз, напоминающая раскаленные угли.
— Мо, конец всего. Молчание. Он не злой. Просто он — великий предел. Его не остановить. Можно только задержать в пути.
И еще один. Зеленый и нежный, как весенний лист. Вокруг него сады, лианы и сама жизнь. Я почувствовала аромат цветущего персика, хотя цветы здесь не росли.
— Цин, жизнь и рост. Он не выходит из своей чащи. Его слова — шелест трав. Его дыхание — урожай. Он не участвует в Советах. Но его мнение значит многое.
И, наконец, тот, кого я узнала. Тот самый, кто был передо мной. Водопады и горы, скалы и приливы, холод и высота. Шанхэй. Его тело было разорвано: на одних фрагментах он был величественным драконом с крыльями, как паруса, на других — камень, в котором заключена плоть, волны, что уносят его голос, тень, вьющаяся возле золотой шпильки.
— Я был девятым. Тем, кого больше не называют.
Он посмотрел на меня, глаза вспыхнули морской зеленью:
— Я любил смертную. Она была не мимолетным увлечением и не игрой. Любовью, которой нас, драконов, учили бояться. Я спас ее во время войны между двумя царствами. Взял в руку меч и встал между ней и врагом, который ее бы убил.
Пауза. Он тяжело дышал, как будто сдерживал рев:
— Я нарушил клятву Совета: не вмешиваться в дела смертных. Тай не простил. Мо потребовал изгнания. Лэй — кары. Только Фэн и Хуо защищали меня, но даже они не смогли против воли старейшего.
Я затаила дыхание, слушая его.
— Меня разорвали. Душу — в море. Тело — в скалы. Тень — в артефакт. Я создал эту шпильку сам, надеясь, что когда-нибудь та, кого я люблю… Или кто-то, кто сможет нам помочь.
Шанхэй сделал паузу, давая мне осмыслить услышанное.
— Ты коснулась. Ты — не она. Но ты принесла что-то, что напомнило мою женщину.
Я забыла, как дышать. Всегда думала, что эта фраза — всего лишь красивые слова в книжках, а оно вон как. В груди билось не сердце, а целый барабан. Мощный и тревожный. Он говорил так, как никто не говорил со мной. Так, будто я — узел в истории мира. И будто я... важна. Ой, мамочки.
— Я должен выбрать, что делать. — Он склонился ближе, лицо было практически у моего. — Убить тебя… — Легкое касание к моим волосам. — Или защитить.
— Что мешает выбрать первое? — хрипло спросила я.
Он усмехнулся. Потом резко отодвинулся:
— Я… скучал. Скучал по тому, кто сможет меня удивить. Просто я устал, — сказал Шанхэй, прозвучало искренне. — От этого изгнания, от пустоты и от вечного сна без снов. Я не чувствую времени. Здесь нет ни восхода, ни заката, ни прилива, ни дыхания. Только тени и воспоминания. Знаешь ли, не лучшая компания.
Он посмотрел на меня. Его глаза были уже не морскими, а каменными, как скала, принявшая на себя тысячу бурь.
— Ты стала трещиной в моей клетке. Случайно и не по плану. Но такой, что через нее может выбраться моя тень во внешний мир.
— Приятно быть полезной, — пробормотала я. — Наверное.
Шанхэй серьезно кивнул:
— Чтобы освободиться, мне нужно больше. Сила. Контакт с миром. Кто-то, кто будет жить и отбрасывать мою… тень.
— Я на не подписывалась… — начала я, но он поднял руку.
— Ты уже подписалась. Кровью. Когда уколола палец шпилькой. Артефакт — часть меня. Он был создан для связи. Только я не знал, что ею станешь ты.
Я прикусила губу. Ритуалы, кровь, тень… Мама родная, да я же в ромфанте с азиатским сеттингом.
— Ладно. И что ты предлагаешь?
Шанхэй бросил на меня такой горячий взгляд, что мои мысли бессовестно разбежались по углам и спрятались.
— Я буду с тобой. Не телом, а тенью. В каком-то смысле внутри тебя, если хочешь. Я могу дать тебе силу. Все, что получится достать через тень. Это не опасно.
— А взамен?
— Пообещай мне. Найди способ освободить меня. Вытащить тело из камня, душу из моря, а тень из этой жалкой оболочки. Я не знаю пока, как. Но ты — ты уже трещина в моем заточении. Значит, можешь стать и ключом.
Трещиной еще не приходилось быть. Как-то совсем непоэтично. Но одна я вряд ли выживу. Да и неизвестно, как он отреагирует, если я откажу.
Шанхэй посмотрел в мои глаза. В его голосе теперь была… нет, не приказ, не просьба, а какая-то... тишина после шторма.
— Поклянись.
Я сжала зубы. Клясться древнему дракону, когда даже пароли от почты забываю — не лучшая затея. Но выбора, откровенно говоря, не было.
— Клянусь, — выдохнула я. — Что постараюсь сделать все, от меня зависящее. Но если ты начнешь командовать или вдруг… захочешь меня захватить — знай, я умею быть очень... назойливой.
Он рассмеялся. Приятно, кстати. Легко так, совсем без злобы. А потом наклонился и поцеловал мне лоб. Губами, горячими, как солнце. Быстро и неожиданно.
— Договор заключен, — сказал он.
И исчез. Я не успела даже шарахнуться в сторону. Эй, это что за фамильярности?
— Это что, мать вашу, вообще было? — только и удалось выдохнуть.
***
Выбираться из храма оказалось не так просто, как ожидалось. Не в том смысле, что были ловушки — нет, все намного проще. Храм был огромным и страшно красивым. Это было место, которое строили не ради богов, а ради самого мира.
Купол хоть и полуобвалившийся, но до сих пор величественный. Стены расписаны драконами, все девять, включая самого Шанхэя. Над его изображением были следы, будто имя нарочно стерли-выцарапали. Или чем-то выжгли.
Я шла по коридорам, где все дрожало от ветра и старости. Мимо залов с полуразрушенными колоннами и жертвенников, где еще лежали засохшие цветы. Иногда мне казалось, что кто-то шепчет:
— Туда. Иди направо. Там будет короче.
Голос был прямо в голове, как мягкое эхо собственных мыслей. Но точно не моих.
Когда я выбралась, то на миг замерла.
Пейзаж за пределами храма оказался... удивительно живым. Ведь сам храм стоял на вершине горы, чуть ли не над облаками. Внизу расстилались зеленые леса, дымка тумана, ленты рек и блеск террас с полями. А вдали сияли золотом дворцы.
Да-а-а-а. Я видела целый город. Живет ли тут император? Белые, желтые, красные крыши, яркие флаги. Ох, ничего себе, как красиво. Стоп… А как я вижу такие мелочи?
— Ты видишь с моей помощью, — прошелестело рядом. — Знаешь ли, твои глаза мало на что способны, поэтому без обид.
— И что теперь? — не стала с ним спорить я.
— Теперь надо вниз. Узнать, кто на тебя охотится. Стать Шао Шилинь. Самой опасной женщиной империи. Ну, ровно до того момента, как сюда ее принес генерал Нефритовой армии и убил.
— Самой опасной женщиной империи? Генерал… убил? — сипло повторила я. — Почему ты не сказал об этом раньше?
— Ты не спрашивала.
Я сделала шумный выдох, напомнила себе, что сейчас не способна ничего сделать, кроме того, как обматерить такого союзника. Но… это не к месту. И правда, развесила уши и слушала про драконов, но совершенно не расспросила, кто я теперь. Теряю хватку.
— В общем, теперь тебя зовут Шилинь, и время начать делать то, что она не успела.
— То есть быть злодейкой?
Пауза. Потом раздался тихий смех:
— Быть собой. Но с зубами.
Я пошла вниз по тропе, полной мха и лепестков. Сзади стелилась драконья тень. Спуск с горы оказался длиннее, чем я рассчитывала. Проклятое тело воссозданной злодейки, конечно, знало, как двигаться изящно, но я — нет. Меня заносило, ноги вязли во мху, а тонкие туфли, в которых наверняка Шао Шилинь порхала по своему поместью, жутко натирали. Хотя не должны были. Может, им не нравится размер моей души?
— Можно было бы, конечно, и подвезти меня, — буркнула я в пустоту, запнувшись о корень.
— Я — тень, а не тележка. Привыкай.
Вот поэтому и надо внимательно выбирать партнеров, а не вот это все.
Голос Шанхэя звучал в голове. Иногда в правом ухе, иногда — в левом. Ужасно. Тепло-ироничный, как будто он все время приподнимает одну бровь, даже когда говорит серьезные вещи.
— И все-таки, кто хотел меня убить? Точнее… ее? Меня в ее виде? О, это так запутанно. Давай договоримся, что ты называешь меня просто Мария, а Шао Шилинь — это вот та легендарная ведьма. Ну или кто там…
— Это не так просто. Здесь ты — Шао Шилинь. С ее лицом, именем и… врагами, конечно. Наследство — оно такое.
Зараза. Он замолчал на некоторое время, словно почувствовал мое настроение. Дорога поворачивала, и через деревья проглядывались шпили города: белые и дымчатые, будто нарисованные тушью по облакам. Красота такая, что я невольно замедлилась. Все-таки драконье зрение — это вещь. Возможно, мой партнер не так и плох.
— Что там по врагам поконкретнее?
— Ты умерла от руки того, кому доверяла. Это был генерал Нефритовой армии. Благодаря тебе его не особо сейчас и любят.
Я остановилась. Имя ударило по нервам. Странное, резкое. Бай — белый. Линь — холод.
— Ты хочешь сказать, меня убил какой-то вояка?
— Он не «какой-то вояка». Он был личным телохранителем наследного принца. И твоим… союзником. Ну, какое-то время. Ах да, он тебя любил.
Ничего себе, любил. Видимо, настолько сильно, что сам убил.
— Он красив, холоден, жесток. Любит тишину и порядок. В тебе его бесило… почти все, — с готовностью продолжил Шанхэй.
— Какая прелесть. По-моему, моя предшественница не очень разбиралась в мужчинах.
— Я бы не сказал так. Ты сама его выбрала. Вовлекла в игру, а потом предала. Или он так думает. Остальное — слухи. Но факт: его меч — последняя вещь, которую чувствовала Шао Шилинь перед смертью.
Я почувствовала, как по спине пробежал озноб. Даже солнце не согревало. Генерал. Любовник? Враг? И он до сих пор жив и где-то в этом городе?
— Надеюсь, у нас разные расписания, — пробормотала я. — И пересекаться мы не будем.
— Пока что. Он уверен, что ты мертва. И если увидит, то ударит еще раз. Только сильнее.
— Отлично. Просто прекрасно. У меня есть тень-дракон, враг с мечом и внешность смертельно обиженной злодейки. Что дальше?
— Дальше — укрытие. Старое поместье. Твоя семья когда-то владела им. Дальний-дальний родственник, какой-то там дядюшка. Там давно никто не живет. Только тишина, пыль и пауки. Ты, надеюсь, такое любишь?
— Обожаю, — мрачно сказала я.
***
Нужный дом оказался спрятан в предместьях — не среди дворцов и сел, а ближе к гористому склону, где начинались заброшенные участки и рощи с черными, как тушь, соснами. Поместье не бросалось в глаза: потемневшая от времени крыша, обвалившийся мостик через пересохший пруд, каменные фонари, в которых давно не горел свет.
На вратах сохранился герб — стилизованные пион и дракон, переплетенные друг с дружкой. От времени герб стерся, но линии все еще читались. Шао. Род Шилинь. Место ее детства? Или она тут и не была?
Дверь открылась скрипом, от которого мне захотелось присесть и поплакать. Больно уж тоскливо.
Внутри пахло… не совсем гнилью, но вот пылью, сухими травами и прошлым. Коридоры были темные, но свет пробивался через щели в крыше и разбитые оконные проемы. Потом увидела какую-то странную дверь в стене. Хм, какой-то тайный проход?
— Здесь когда-то прятали оружие. Шилинь росла тут как призрачная девочка. Ее не пускали в столицу. Ее готовили. К чему — не знаю. Но в этом доме она училась готовить яды.
— Очаровательно. Жила она так себе.
— Она выживала. Среди родственников, которым выгодно было бы ее исчезновение. Здесь она впервые закопала крысу. Буквально.
Я не стала уточнять, о какой именно крысе идет речь. И так атмосфера не располагала. Обошла коридор, вышла во внутренний дворик. Там все еще рос бамбук. Пожухший, но живой. К удивлению, нашелся еще и цветок. Красный. Яркий, как пятно крови на снегу.
— Шанхэй, думаешь, тут безопасно?
— Да, насколько вообще возможно в твоем положении. К тому же дом старый, но под ним — целая сеть ходов. Мы можем скрываться, наблюдать и что-нибудь закопать. Ну, или кого-нибудь.
Кажется, про крысу было сказано не просто так.
— А если кто-то уже здесь? — на всякий случай спросила я.
— Если это крысы, ты справишься. Если люди — я помогу. Обещал ведь.
Я села на заваленное кресло в бывшей библиотеке. Пыль взлетела так, что я начала чихать. С потолка свисала паутина, в которой висел засохший мотылек.
В доме было тихо. Уютненько, как для мертвецов.
— Значит, это наш штаб? — мрачно уточнила я.
— На сегодня — да. Завтра… кто знает.
Я прикрыла глаза. Хотелось спать. А еще ванну, интернет и психотерапевта. Вместо этого у меня имелись генерал с мечом, дракон в голове и подозрительно красивый красный цветок во дворе.
И все же, когда я засыпала, голос Шанхэя звучал как что-то надежное. Как камень, на который можно опереться. Даже если под этим камнем — целая армия нежити. Боже, какие же глупые у меня сравнения от усталости!
Не знаю, сколько прошло времени, но, когда я открыла глаза, то поняла, что голодна. Не так, как бывает по вечерам, когда хочется виноградика или печеньку к сериалу. Нет. Голодна, как женщина, которая проснулась в гробу, сбежала от демона, заключила контракт с драконом, спустилась с горы и нашла приют в поместье, где даже пауки оглушительно топают.
Живот предательски заурчал. И не просто один раз. Это было предупреждение. Почти ультиматум.
— Так. Мне нужно поесть. Срочно.
— Ты — смертная, ты — ешь. Очень логично. Кстати, по пути вниз ты прошла мимо дикого персикового дерева. Плоды почти зрелые.
— И ты сразу не сказал?!
— Я дракон. Я не ем персики.
На моем лице явно отразилась вся скорбь мира, но я взяла себя в руки и пошла на разведку. Вернулась с двумя персиками (мятыми, но героически сорванными), пучком какой-то травы, которая походила на мяту (не ядовитая, надеюсь) и веткой с какими-то фиолетовыми плодами. Выглядели съедобно. Но это неточно.
— Эм. У нас кастрюли нет, — дошло до меня.
— На кухне в восточном крыле. Третья комната справа. Рядом с бамбуковым шкафом, — услужливо подсказал Шанхэй.
— Ты, случайно, не был этим шкафом в прошлой жизни?
— Я просто многое знаю. Кроме того, как готовить, увы.
По-моему, кто-то ленится просто. Откуда-то было чувство, что от еды проблем не будет. Я не могла объяснить, просто знала.
Плита с местом для дров была на удивление целой. Даже нож висел на крюке. Покрытый паутиной, но весьма острый.
— Ну что, Шанхэй. Будем импровизировать. Сегодня в меню: персики, листочки и интуиция.
— Я в предвкушении. Как на смертельной дуэли, где оба забыли оружие.
Очень смешно.
Я вымыла фрукты в старой глиняной миске, собрала из углов сухие ветки, разожгла печку. Честно… впервые в жизни, но магия дракона, кажется, подсказывала на уровне «сделай вот так», и начала варить нечто, достойное звания веганского ужина.
— Это не кулинария. Это заклинание из цикла «Да выживет сильнейший желудок». Ну, будет компот и фрукты на закусь.
— Главное — страсть и отсутствие яда. Остальное — дело техники.
— Ну, если я не отравлюсь, можно будет добавить в резюме: выживальщик при драконьем патроне.
В итоге у меня получилась густая ароматная каша из персиков с мятой. Ну, почти каша. Немного похожая на фруктовое пюре, немного на эксперимент из категории повторять-дома-не-советуют, но пахло неожиданно… неплохо.
Я села на низкую скамеечку у двери, поставила миску перед собой, вдохнула и попробовала.
— Шанхэй. Это. Вкусно. По-моему, вот эта фиолетовая штука придает особый аромат.
Честно говоря, никогда не думала, что подобная еда может взбодрить. Впрочем… тогда я не знала одного важного нюанса.
Когда я доела, мир стал чуточку терпимее. Даже пол в поместье скрипел как-то уютно. А дракон в голове дремал, как кот на солнце.
И в этот момент, с полным желудком, я вдруг осознала, что не просто выжила. Я начала жить. Пусть под другим именем, с чужим лицом, древним драконом и долгами перед жертвами покойной злодейкой, но у меня есть крыша над головой, странная еда и собеседник с крыльями.
Что еще нужно для начала новой судьбы?
Ну, может, еще чаю. И чтобы никто не врывался в поместье посреди ночи с мечом. Но об этом — потом.
Я только успела откинуться на спинку того самого кресла, где дремала до этого, как раздался… звук.
Резкий, сдавленный, мерзкий шорох. Такой, от которого воображение тут же рисует разбитое окно, скользящую по полу лапу и демона с жуткими глазами.
Я резко села.
— Шанхэй, ты это слышал?
— Конечно. Кажется, у нас гости.
Шорох повторился. Громче. Как будто что-то возилось за стеной. Мне это не нравится. Совсем не нравится.
Я тихо встала. Под рукой ничего не было. Как невовремя-то.
— О, отлично! — Я подняла древний бронзовый подсвечник. Тяжелый, с изящным узором и, что особенно важно, им можно было прописать по лбу.
— На всякий случай, — сказал Шанхэй, — бей в центр. И желательно не по своим.
— Ага, очень смешно, — прошипела я.
А потом медленно, очень медленно пошла на шум. Шаг. Еще шаг. Доски предательски скрипнули. И в этот миг…
Глава 3
...Из-за поворота на меня выпрыгнул кошмар.
Нет, не «о, я боюсь», не «ой, жутко», а КОШМАР, написанный капслоком, на стенах древних храмов и сданный в музей ужасов.
И это был… котик. Ну, почти.
Но если вы сейчас представили себе обычного милого мурлыкающего котейку, то нет. Он был огромный… размером с доброго пони. Только с костяным телом, покрытым клочьями черной свалявшейся шерсти. Позвоночник выпирал дугой, как гребень доисторического чудовища, хвост... Длины удава? Наверное! Лапы — мощные и кривые. Когти, кажется, могут пробить горло. Без шуток. На ушах находились белесые клочки, глаза как два тлеющих угля, в которых светилось: «Жажду еды, и ты ничего такая».
А еще это улыбалось. Улыбалось всеми зубами, которых у него было слишком много.
— А-а-а-а! — заорала я так, что даже воздух в помещении изменился.
— Это маогуй! А-а-а-а! — проявил солидарность Шанхэй.
Абсолютно синхронно. Дракон, между прочим. Древний. Всемогущий. А орет как чайка.
Маогуй прыгнул.
Я не ждала продолжения, а бросила подсвечник, не целясь, и рванула через зал, мимо паутины на дикой скорости.
Маогуй завопил в ответ. Именно так, как орет только демонический кот, которого разбудили после пятисот лет дневного сна и не покормили. Получилось громко, визгливо и с ноткой: «Ты теперь моя закуска, женщина!».
— Шанхэй! Сделай что-нибудь! — крикнула я, петляя между колоннами.
— Я же тень! Тень! Я не боевая единица, я — эстетическая концепция!
— С ума сошел?
— А ты думала в сказку попала?
Маогуй дышал мне в спину. Его дыхание пахло… чужими страхами, тухлыми амбициями и несвежим чесноком. Я не преувеличиваю. Ничего хорошего.
Я влетела в боковую галерею, споткнулась о каменную урну, чудом не растянулась на полу. Под ногами были пыль, обломки дерева и какие-то свитки. Над головой — крики дракона и вопли демонического кота.
— Почему он вообще здесь?! — завизжала я, рванув за угол.
— Маогуй охраняют границу между мертвыми и живыми. Ты пересекла эту грань. Ты не Шилинь. Но уже и не Мария. Ты — сбой мироздания. И задача маогуя — вернуть тебя на ту сторону, откуда ты попала изначально.
— Так что же ты сразу не сказал?!
— Я думал, он умер! От него шел холод!
— Ну поздравляю! Он разморозился и хочет меня в жертву. Или на суп!
Маогуй, кстати, не отставал. Он перемещался не по полу, а как будто телепортировался. Лапы мелькали, когти царапали воздух, пасть кровожадно щелкала. Он был то слева, то справа, то на потолке. И везде с тем самым жутким кото-выражением: «Сейчас ка-а-ак укушу!».
— Налево! Там узкий проход, он не пролезет! — подсказал Шанхэй.
Я не думала. Я летела. Вбок, мимо статуи духа урожая, алтаря с засохшими фруктами и настенного свитка с изображением кого-то очень умного, но давно умершего.
Я прыгнула в проход. Слишком низкий. Ударилась плечом и взвыла. Ладно, хоть не лбом. Выругалась. Шанхэй — тоже. Мы были командой. Только бежала я, а он умничал.
Маогуй застрял. Правда, это ненадолго. Он завыл, сдавленно и зло, царапнул стену. Камень затрещал, тут же поднялась пыль.
— Он выломает проход! — выдохнула я.
— Но пока не может. Он слишком большой. А ты достаточно маленькая, чтобы бежать дальше!
Ладно! Я выскочила в другой зал, перекувыркнулась и больно ударилась коленкой, но тут же вскочила, понимая, что нельзя медлить. В какой-то миг поняла, что плачу и смеюсь одновременно. У меня началась истерика? Некогда думать. Маогуй рычал позади, а я, спотыкаясь, выдохнула:
— Как я… докатилась до жизни… такой?!
— Ты — злодейка с тенью дракона. Ну и с демоном на хвосте.
— Обожаю.
Наконец, я добежала до главного зала, в который мы вошли, когда только начали изучать поместье. У входа находились две каменные статуи драконов. Огромные и грозные. Их глаза мерцали.
Шанхэй прорычал:
— Они реагируют на мою тень. Встань между ними. Быстро!
Я вскочила между драконами. Маогуй уже лез из коридора, и стены жалобно скрипели от массы его туши. Но как только он прыгнул — статуи вспыхнули. И из их пастей вырвался свет. Они схватили демона, ударили его по бокам, откинув на пол.
Маогуй взвыл. Один раз. Второй. Потом исчез. Просто… распался на облако черного дыма.
Тишина. Пыль. Тепло на лице от света драконов.
— Нас не съели? — выдохнула я.
— Пока да, — подтвердил Шанхэй. — Знаешь, все это было… довольно героично. Особенно в момент, когда ты перепрыгивала урну.
— Заткнись, — буркнула я, отряхивая ханьфу.
— Грубиянка. Как можно хамить высшему существу?
Я не успела ответить, потом в воздухе снова появился черный дым и… маогуй.
— А-а-а-а! — снова завизжала я, взмахнув руками, хотя на этот раз не с подсвечником, а просто… с абсолютным ужасом и остатками инстинкта самосохранения. Кстати, подсвечник я бросила, так как бежать с ним было тяжко.
Маогуй не прыгнул, не рыкнул и не клацнул зубами.
Он... присел. Сложил передние лапы, как котик, собирающийся отдохнуть на теплом диване. И, самое странное, склонил голову.
Огромный костлявый демон. С глазами, полными древнего зла, и когтями, которые вполне могли бы вышить по мне: «Прощай, смертная».
Я отшатнулась:
— Что… что это? Это новая фаза нападения? Он сейчас скажет мама и проглотит меня?
— Он... просит тебя стать его хозяйкой, — неожиданно спокойно произнес Шанхэй. — Ты проявила силу, не сбежала из поместья, выжила и сбила его с курса. Для него — достойно поклонения. Или, по крайней мере, уважения.
— Поклонения? Он меня хотел сожрать еще десять минут назад!
— А теперь считает достойной. У маогуев странная логика, но, я бы сказал, честная. Он подчиняется тому, кто победил его или показал зубы.
Маогуй тем временем тихонько урчал. Глубокий и странный звук, как будто кто-то скреб ложкой по черепу. Бр-р-р.
— Мне он не нравится, — прошептала я.
— Думаешь, ты ему нравишься? — фыркнул Шанхэй. — Зато он — сильный. Опытный. Он может чувствовать магические всплески, охранять тебя, а еще — пугать всех, кто решит, что ты милая и беззащитная.
Маогуй приподнял голову и… вильнул хвостом. Огромным черным хлестким хвостом. Ну прямо как кнутом. Если бы этот хвост ударил по стене, от нее осталась бы… ну, воспоминание. Но маогуй больше не проявлял агрессии. Он действительно был рад. Как будто… хочет, чтобы я его погладила.
— Он же убийца, — прошипела я. — Демон. Он гонялся за мной! Я чуть не потеряла туфли, самооценку и голову! И теперь должна… взять его себе?
— Ты можешь отказаться. Но, Шилинь… когда в твоем положении появляется существо, которое не хочет тебя убить, а, внезапно, слушаться… это шанс. И сила. Даже сигнал. Ну, ты что, никогда не хотела котика?
— Сигнал?
— Тебя начинают узнавать в этом мире. Шао Шилинь возвращается. Все же она была не цянь-мацянь.
Кажется, это местный аналог хухры-мухры. Ладно, могло быть хуже.
Маогуй встал. Все еще огромный, черный и ужасный. И… склонился еще ниже. Как будто кланяется. Его хвост замер. А глаза… В них было нечто, чего я совсем не ожидала.
Преданность.
Не как у пса, конечно. И не как у верного воина (хотя ни один воин в верности мне не клялся), но все же… Скорее, как у существа, которому больше некуда идти. Которому однажды дали шанс, и он помнит это тысячелетиями. Жутко как-то.
— Если я соглашусь… он не попытается меня снова съесть?
— Нет. Он станет частью твоей воли. Существом, связанным с тобой. Сможет даже понимать тебя без слов. Но тебе нужно дать ему имя.
Маогуй внимательно смотрел на меня. Застыл прямо.
Я подняла руки в жесте «мне страшно, но выбора нет». Поэтому я глубоко вдохнула и уточнила:
— Имя? Ему?
— Да. Это укрепит вашу связь. В этом мире имя — не просто звук. Это якорь. И обет. Ну и тебе же надо как-то звать котика.
В глазах «котика» прятались все ночные кошмары и «А когда кушать?». Типичный кот.
— Он похож на… дурного кота из Диюя, который все испортит, но в нужный момент спасет. И будет делать вид, что ничего такого не было, — добавил Шанхэй. — Давай уже, Шилинь. Как тебе имя… Хэ Хуэй, как тебе?
— Оче-е-е-нь нравится.
Маогуй вильнул хвостом и замер. Медленно закрыл глаза, потом открыл.
И будто кивнул, давая понять, что согласен.
— Хэ Хуэй. Маогуй с именем. Слушающий тебя. И теперь... ты его должна кормить.
Вот этого я и опасалась. Домашние питомцы — они такие.
— И что теперь? — Я все еще не верила, что завела себе… такое.
— Теперь он будет следовать. Защищать. Иногда исчезать, иногда помогать, иногда злить тебя до белого каления. Но теперь это твой демон. Домашний. Поздравляю.
Хуэй подошел и внезапно лизнул мою руку. От неожиданности я ойкнула, но потом набралась смелости и погладила. Он громко заурчал.
Хм, а он не так уж и плох. Все-таки котики — это хорошо.
Когда мы вернулись в комнату, где до этого находилась, то я чувствовала себя пережеванной, прожаренной и поданной с гарниром. В общем, отвратительно.
Маогуй величественно шел сзади, будто у нас уже подписан контракт, ипотека и было общее семейное имущество. Его лапы глухо топали по каменному полу, и мне все время казалось, что сзади ковыляет бронетанк с хвостиком. Он заглядывал во все комнаты, нюхал каждый закоулок, пару раз шипел на столбы и один раз — на собственную тень. Кажется, он того… не слишком интеллектуал.
— Это… нормально? — поинтересовалась я, наблюдая, как он с важным видом садится в центре комнаты, словно проверяет фэн-шуй.
— Абсолютно, — отозвался Шанхэй. — Так он делает любой дом своим. Котик уж выбрал себе угол.
— Только бы не мой.
Выбрал… конечно же, мой.
Я уронила себя на пол возле старой кровати с поломанной спинкой. Матрас был древним с ароматом «запахи эпохи Тан» (на самом деле, понятия не имею, была ли здесь такая эпоха), а подушка напоминала кирпич, но меня это устраивало. Я хотела только одного — спать.
Но не тут-то было.
Маогуй с грацией демонического паровоза залез ко мне и устроился поудобнее. Нет. Он не лег у ног, не свернулся клубком в углу, не ушел охранять территорию. А… развалился. На спине прямо в центре кровати. Занял девяносто восемь процентов пространства, что теоретически принадлежали мне.
— Нет-нет-нет! — возмутилась я, пытаясь пихнуть его бедром.
Хуэй фыркнул, как будто я не более, чем хлебная крошка на подоконнике, и положил на меня лапу. Целиком. Всю демоническую лапу. Размером с мою грудную клетку.
— Он меня сейчас раплющит! — прохрипела я, пытаясь скинуть лапу.
— Прими это как демонстрацию привязанности. Или попытку удушения. Я не сильно разбираюсь в кошачьем поведении, — лениво отозвался Шанхэй.
— Я не могу дышать!
— Ты просто избалована обычными котами. У маогуев другой подход.
— А у них есть режим «не трогай меня, я устала»?
— Нет. Только «прижмись и делай у-ру-ру».
Через пять минут я сдалась. Понимаете, это был не просто кот. Это был черный пресс из преисподней. Я лежала, раздавленная любовью и весом, а маогуй блаженно урчал, вибрируя, как стиральная машина в режиме отжима. Жуткое сравнение, но именно так и было. Я даже не знала, какая часть тела у него и где. Все было шерстяным, тяжелым и… местами костяным. Надо, кстати, как-то это чудовище помыть. Ибо, если оно будет лезть так на кровать, то кроватей не напасешься.
— Я тебя не выбирала, — пробормотала я, уткнувшись носом в его бок.
Хуэй лизнул мою щеку. Его язык был как наждачная бумага. У меня, возможно, отшелушился эпидермис. Ну, а что… бесплатный пилинг. Спасибо, демонический косметолог.
— Он только что облизал меня.
— Прими как печать верности. Или слюнявую угрозу, — хмыкнул Шанхэй.
— Я спать хочу.
— И он. Вот и лежите вместе. Гармония.
Была ночь, но не совсем темная. За окнами мелькала серебряная тень бамбука, в доме потрескивали старые доски, иногда вздыхал ветер, как будто кто-то вспоминал про нас недобрым словом.
Я все-таки уснула. То ли от усталости, то ли от того, что маогуй заглушал все мои тревожные мысли своей массой.
До тех пор… пока меня не ткнули мордой в бок.
— Уф! Хуэй, да что опять?! — Я приоткрыла глаза и ничего не поняла. Голова гудела.
Маогуй стоял надо мной. Глаза светились синим. Еще и дышал в лицо. Вам когда-нибудь дышал в лицо котик размером с теленка?
— Что?! — прохрипела я. — Я не мышь. И не вкусная.
— Он тебя будит, — сонно подсказал Шанхэй.
— Ощущение, что он хочет меня побить.
— Он хочет тебе что-то показать.
Раздраженная и никакая я приняла сидячее положение, готовая сама поколотить кого угодно.
— Хуэй, если ты решил, что мне пора посмотреть на мертвую птицу или на стену, где течет кровь и открывает портал в преисподнюю, то нет! У меня был тяжелый день! Я сбежала от чудовища! Я слушала истории про драконов и ела вареные персики! Это было тяжело.
Персики теперь еще больше вызывают вопросов. Но тогда это не казалось сумасшествием.
Маогуй фыркнул. Потом пошел медленно к выходу из спальни, повиливая хвостом. И… обернулся.
— Иди за ним. Он не просто так тревожит тебя. Это может быть важно, — сказал Шанхэй.
— Не может быть, что он просто голодный?
— Нет. Он бы что-то нашел. Ну или съел тебя, а не трогал лапой. Разве ты не видишь разницу?
— Мне сложно думать, когда меня зажимали несколько часов. И это был совсем не сексуальный красавчик, а…
Хуэй снова фыркнул.
Я, ворча, встала. Натянула через себя верхнее ханьфу, кое-как пригладила волосы, пошла следом за своим пушистым бедствием.
— Куда ты ведешь меня, демон моей бессонницы?
— Скоро узнаем, — оптимистично сказал Шанхэй.
Мы пошли по коридору сквозь тени и тишину куда-то в темноту.
Хуэй шел уверенно, но не спешил. Каждое движение хвоста оставляло легкий дымок. Кажется, это след магии. Я зевала, еле шлепала по прохладному камню и мысленно проклинала все: и демонов, и переселения душ, и ночные квесты.
— Хуэй, если ты ведешь меня к мышиной могиле с магическим эффектом, я тебя прокляну. Вторично.
— Да ты и первый раз не проклинала. И не поведет он тебя просто так. Маогуи чуют старые кости, кровь, проклятья… и золото. Они ценят не материальное, а то, что осталось от сильных эмоций.
Последнее прозвучало, как что-то философское и не совсем понятное.
— Золото? — приподняла я бровь. — Ты хочешь сказать, он может найти клад?
— Не исключено. В прошлом веке один маогуй нашел свиток, который позже стал причиной восстания в Туманной долине, потому что все передрались за баснословную сумму, которую император обещал владельцу свитка. Эти существа любят запретное, только совершенно не считаются с последствиями.
Мы вышли во внутренний двор.
Я бы не сказала, что здесь было что-то особенное. Растрескавшаяся плитка, обломки колонн, редкая травка, одинокий клен с черными листьями, будто весь пейзаж был нарисован тушью на мокрой бумаге. В углу находилась старая покосившаяся беседка, с одной упавшей балкой и дырявой крышей, через которую заглядывала луна.
И все же… здесь было тихо. По-настоящему тихо. Не мертво, а спокойно. Как в тех местах, где долго плакали, а потом научились отпускать. Бр-р-р. Ну и сравнение.
Хуэй остановился. Посмотрел на меня, потом на землю. После чего деловито уселся.
Я уже подумала, что он просто хотел вместе помолчать под луной, но он внезапно начал…
Копать.
— Эй! — Я подскочила. — Ты что делаешь? Это двор! С приличной архитектурной историей! Ну, почти. Ты разнесешь тут все в клочья!
Маогуй не ответил. Только продолжил яростно загребать лапами, отбрасывая землю в стороны. Камешки летели, как фейерверк. Земля вздымалась, корни разлетались, а я пригнулась, прикрыв голову руками.
— Шанхэй, что он делает?! У него нервный срыв?!
— Он... чувствует. Там что-то есть. Возможно, какой-то артефакт... или что еще. Маогуи не роют ничего просто так. Они в этом плане ленивы, поэтому просто подожди.
— Я на такое не подписывалась. Я уже почти согласилась быть злодейкой с ядами и жутким котиком, но… Но тут котик решил сделать карьеру экскаватора и… это слишком!
— Зато не скучно. Признай, у тебя такого еще не было.
Я промолчала. Потому что, да, не было.
Минут через пять из-под лап Хуэя появился кусок темного дерева. Хм, как что-то старинное. С резьбой и потрепанной бронзовой окантовкой. Ой, тут еще замок в виде стилизованного драконьего когтя.
— Это что, сундук? — неуверенно спросила я.
Хуэй сдал назад. Явно оценивал дело лап своих, а потом посмотрел на меня, явно чего-то ожидая.
Я подошла ближе. О, точно. Это сундук. Старый, но целый. Как будто его охраняли или… он чего-то ждал.
— Как его вытащить? Он глубоко…
— Я помогу, Шилинь. Просто представь, как через тебя течет сине-зеленый поток силы. Сила камня и сила воды.
Я закрыла глаза. Ну, попробую…
Сделала глубокий вдох. И почувствовала, как что-то внутри сдвинулось. Ох, мои ладони — это камни. Моя спина — это риф. Мое дыхание — прилив.
Я положила руки на сундук. Он тяжелый и старый. Абы кому не откроется. Сила хлынула вниз.
— Тяни, — шепнул Шанхэй.
Я подчинилась, и сундук будто вынырнул из земли. Так плавно и без шума, словно скользя в мире, где нет гравитации. И замер у моих ног.
— Ого, — выдохнула я. — А я… мощная. И ты тоже.
— Это мы. Вместе. Люблю командную работу.
Я кивнула. Осторожно присела и открыла крышку.
Внутри был… свет.
Теплый такой, желто-янтарный, как лето в ладони. И среди этого света — монеты. Они были тонкими, почти как листочки. Сделаны из темного отполированного металла. На одной стороне — цветок с колючками, на другой — дракон, вплетенный в круговорот волн.
Я подняла одну. Она была теплой. Как будто… дышала.
— Что это?
— Монеты из Легендарного Литья. «Чжу Лунь», что значит «Взвешенные Драконом». Их не чеканили, а выливали из смеси четырех металлов: железа, золота, серебра, меди и… ци. Это валюта знати времен династии Яо. Они редки. Очень ценятся. И… их запах притягивает тех, кто чувствует магию.
— То есть, они… деньги и маяк?
— И оружие. Если кинешь такой монетой — порежешь тень. Если, конечно, какая-то тень из Диюя решит тебя преследовать.
Я в изумлении вытащила еще одну. Какие тут… многофункциональные деньги.
— И сколько тут?
— Сотни. Достаточно, чтобы купить дом. Или преданность. Или… дорогу в императорский архив.
Хуэй тихо мяукнул. Потом… положил голову мне на колени.
Я замерла. У меня на коленях — легендарные монеты и ластящийся демон. Вместо тени — дракон. Вокруг — двор заброшенного поместья с покосившейся беседкой. А внутри чувство, что… мне это нравится.
— Ну что, мальчики, — сказала я вслух и почесала за ушами Хуэя. — Кто хочет на завтра составить план по захвату мира?
Маогуй заурчал. Шанхэй рассмеялся. А я… Улыбнулась.
И впервые за эту ночь не хотела спать. Потому что… было не до сна.
Я сидела во дворе с целым сундуком денег и огромной котообразной тушей на коленях. Хуэй, похоже, считал, что сундук тоже его заслуга, и теперь урчал, свернувшись кольцом. Впрочем, так и было.
Ветер пробежал по листьям клена. В воздухе запахло землей, металлом и дымом. Монеты в сундуке чуть звякнули, как будто в них все еще текла какая-то внутренняя жизнь.
— Шанхэй? — тихо позвала я. — Это точно теперь мои деньги?
— Твои-твои, — отозвался он из глубины моего сознания. — Сундук был закопан в месте, где Шао Шилинь прятала то, что не доверяла никому. Считай, что ты только что открыла личный депозит злодейки.
— Ох. А можно я сразу куплю себе адекватную обувь и психолога?
— Позже. Сейчас эти монеты могут принести больше пользы, чем кажется. На них можно нанять духов.
Я моргнула:
— Нанять… кого? Что сделать?
— Нанять духов. Духи, знаешь ли, тоже работают. Некоторые живут за счет подношений, другие — за оплату контрактов. Их можно нанять, как обычных рабочих. Только их не нужно кормить, а то они приводят родню — потом не отделаешься.
— Погоди-погоди. Ты хочешь сказать, я могу… вызвать духов, и они приведут в порядок это... все?
Я обвела рукой вокруг себя: разбитая плитка, покосившаяся беседка, сорняки, фонари, в которых вместо света давно поселился паук с многочисленным потомством, и дом, на который без слез не взглянешь.
— Да. Подлатать крышу. Очистить двор. Укрепить защитные чары. Даже перекрасить стены, если пожелаешь. Некоторые духи — настоящие мастера по фэн-шую. Платить им надо чжулунями.
Я подняла одну из монеток и уставилась на нее, будто ожидала, что она начнет болтать о дизайне интерьеров.
— А духам зачем деньги? Они что, в лавку ходят?
— Все любят деньги, — философски сказал Шанхэй. — Они дают то, что ты хочешь. Люди покупают за них вещи. Духи — обеты, возможности и силу. Деньги — универсальная валюта всех миров. Потому что в них — энергия стремления. А значит, вкус жизни.
Я молча покрутила монету в пальцах. Возразить было нечего.
— А если я расплачусь с ними… Духи потом не прилетят с требованиями бонусов, процентов и ежемесячных ритуалов?
— Если не будешь кидать их и не затеешь экономить, то нет. Только не нанимай сразу много.
— А почему не нанять людей?
— Пока не время. Это привлечет внимание.
— Ты про кого сейчас: про налоговую или про врагов Шао Шилинь?
— Про всех.
Я замерла. В голове словно на секунду словно ударил колокол. Не громко, но противно. Да уж, попала так попала.
— Ладно, — вздохнула я. — Устроим тихий ремонт. Без вывески: «С новосельем!». Минимализм, духи, которых не слышно, и один злой кот.
— Мур!
— Прости, дорогой, я не это имела в виду.
Маогуй фыркнул и что-то заворчал.
— Добро пожаловать в ремесленную магию, хозяйка, — с иронией сказал Шанхэй. — Завтра начнем. Есть один старый ритуал вызова строительных духов. Он делается на рассвете. С запахом жасмина и каплей крови.
— Крови?
— Ты злодейка или где?
Я застонала.
Хуэй сонно сполз с моих коленей, потянулся и устроился рядом, положив морду мне на ступни. Уй, как тяжело! Но… тепло.
Ночь была спокойной. Клен покачивался в темноте. Маогуй довольно сопел. А я…
я впервые почувствовала, что это место может стать моим домом.
Если только духи не бросят кисти и не начнут забастовку. Но это будет утром. А сейчас здесь тишина, покой и я, сидящая возле покосившейся беседки с кучей денег. Мелочь, а приятно.
