Отрывок из книги «Злой, загадочный, бессмертный»

Злой, загадочный, бессмертный

Ясмина Сапфир

Уснув, я провалилась в другой мир и угодила прямиком в лапы к насильникам… А спас меня злой, временами просто невыносимый бессмертный, да еще и дракон...
Выяснилось, что лишь подобные мне могут исцелять всех, даже бессмертных. Ибо я — потомок создателей зеркального коридора, что помогает в путешествиях между измерениями и таит в себе много загадок.
Бессмертные готовятся к поединкам, измерения разрушаются…
А я... хочу домой. Но дракон отказывается отпускать и пытается сделать своей якобы в целях моей безопасности…

– Что значит «теперь ваша женщина»? Это же не… не по-настоящему? Не в смысле женщина-женщина?

– Пока нет. Я не как… эти… низшие твари… Но ты будешь готова. Если же нет – я сделаю так, что сама, в итоге, захочешь меня.

– Сделаете?

– Я могу…

ПРОЛОГ

Зеркальный коридор сходу показал мне спальню Торвальда. Как будто знал – что мне нужно и даже готовился. Как будто считал желание в моем подсознании.

Раз – и я вижу бессмертного под тонкой простынкой. Аж к щекам приливает жгучая краска. Кажется – проникла туда, куда бы не следовало. Мощное рельефное мужское тело чуть выгнулось, голова слегка запрокинута, рука заброшена на подушку. Длинные белые волосы разметались в художественном беспорядке…

Поза одновременно расслабленная и напряженная.

Торвальд под полупрозрачной тканью совсем голый! Я и не думала, что он тоже спит без одежды. На бледных щеках бессмертного багровый румянец.

От раны или совсем от… другого?

Я отчетливо вижу первую возможную причину – она расползлась по белой простыни красным пятном… Видимо, кровь опять слегка выступила. Но также я наблюдаю и вторую возможную причину румянца…

Помню, в одном ролике это называлось «поставить палатку», когда вздыбленный мужской орган поднимает ткань покрывала или одежды…

Торвальд приоткрыл рот и оттуда вырвался слабый рык… или хрип…

Боже! О чем я только сейчас думаю??! Я же планировала его вылечить!

Тайно! Пока бессмертный еще спит.

Он не позволил мне сделать это вчера днем. Думала – из гордости, желания уязвить. Показать, что я ему не так нужна, как думалось поначалу…

Но… потом… потом выяснилось, что Торвальд совсем не такой, каким я его видела.

Жестким, часто злым, твердолобым…

Но он… он, как выяснилось, совершенно другой.

Я обнаружила это случайно и собиралась исправить нашу общую с ним оплошность.

Бессмертный напрягся, выгнул спину сильнее. Нацеленный в простынь вздыбленный ствол слегка сдвинулся, и Торвальд издал еще один тихий, протяжный звук, похожий на стон и хрип одновременно.

Чуть дернулся… будто искал более удобную позу…

Согнул ногу, и резко выдохнул, но не проснулся.

Я пользовалась лабиринтом всего считанные разы и всегда рядом присутствовал другой мощный бессмертный. Теперь же мне, случайной попаданке с Земли, придется действовать самостоятельно и в одиночку. Однако я не собиралась менять планы.

Ладно. Давай, Элтра. Это твой шанс…

Я осторожно коснулась серебристой глади зеркала.

Оно резко пошло крупными неровными волнами, как ни у кого из бессмертных не делало. Но я уже знала, что в моем случае это – норма. Моя особенность, та самая, что позволяла исцелять даже бессмертных, раненых оружием, заряженным аурой другого сородича… А не только обычные расы…

Только такие, как я, могли излечить раны, вроде той, что получил Торвальд. Иначе они заживали годами. Периодически открывались, кровоточили при сильной нагрузке или волнении. И это я тоже недавно выяснила. Поняла – на что Торвальд себя обрекает. И все равно отказывается от моей помощи.

Наши отношения были странными, запутанными… Непонятными.

Притяжение и отторжение. Симпатия и злость…. Все смешивалось в дикий коктейль, едва мы только оказывались рядом.

Зеркало пошло мелкой рябью и вдруг настойчиво потянуло меня внутрь. Рука покрылась серебристой субстанцией, похожей на ртуть. Я медленно двинулась ей навстречу.

Зеркальный коридор втягивал меня, манил. Я сделала несколько шагов внутри серебристого кокона. Он опутал, захватил, всосал целиком…

…И я очутилась в спальне Торвальда.

Здесь пахло мужчиной. Сильно и очень отчетливо. Однако бессмертные пахли не совсем как земляне. Менее терпко, менее неприятно… В их запахе было что-то от специй. Торвальд снова издал тот самый звук, передвинулся, приподнял бедра, будто планировал заняться тем, в чем я ему уже несколько раз отказывала. Тем более, он был полностью готов.

Я медленно зашагала к кровати. Шаг, еще шаг… еще…

Осторожно, беззвучно… Как будто иду по воде. Этому я тоже едва научилась. Но получалось вполне сносно. Ступни мягко рыхлили материю, словно я двигаюсь вовсе не по паркету из голубоватого странного материала, а иду по гелевому покрытию. Оно амортизирует, мягко принимает ноги… Иногда едва-едва причавкивает. Но этот звук слышала только я… Не окружающие. И точно не Торвальд.

– Элтра… – вдруг выдохнул он и я остолбенела.

Почувствовал? Все же услышал? Я оплошала?

Я встревоженно вгляделась в лицо бессмертного. Он спал: беспокойно, перевозбужденно. И звал меня, видимо, в грезах.

Потянул простынь, сдернул ее, освобождая нагое тело. Двинул бедрами вверх в эдаком откровенно-порочном жесте. Вздыбленный ствол чуть вздрагивал в ритме сердцебиения.

Я заставила себя оторваться от этого зрелища, хотя почему-то не могла бесстыдно не пялиться. Это было неправильно, нечестно! Даже как-то… тоже порочно. Но я не могла с собой совладать.

Он выглядел не совсем как человек. У бессмертных снаружи был только половой орган, яички же прятались внутри тела. Смотрелось интересно, даже по-своему красиво…

Я заставила себя не метаться взглядом от раны к тому, что налилось и поднялось ниже пояса Торвальда.

Двинулась дальше.

Еще шаг… еще…

Все получалось.

Звуков шагов не было. Материя подчинялась моей древней крови.

Та-ак… Я подошла на расстояние вытянутой руки…

Торвальд будто почувствовал, повернулся в мою сторону. Резко выдохнул…

Я представила, что материя вокруг раны бессмертного тоже густая, вязкая, будто застывающее желе.

Мне нужно коснуться его, иначе исцеление не получится.

Но при этом не разбудить.

Миссия выполнима.

Пробуй, Элтра! Давай!

Пальцы дрожали, но я ощущала, как вибрирует вокруг материя. Торвальд будто почувствовал мое присутствие – подвинулся ближе к краю кровати с той стороны, откуда я приближалась.

Я сделала последний шаг и коснулась его груди сквозь желе из материи…

Раз… и рана начала заживать. Торвальд резко выдохнул снова. Напрягся. Вздыбленный ствол начал отчетливей вздрагивать в такт пульса.

Бессмертный стал слегка двигаться, словно я пришла вовсе не исцелить его, а за чем-то другим и это другое мы уже делали. Вдвоем, на постели, пылко и страстно…

Ритмичные движения его бедер сбивали. Я видела, как он хочет меня, как во сне представляет, будто мы… вместе… занимаемся любовью…

И это мешало.

Так что я прикрыла глаза, пока материя не застыла и Торвальд не почувствовал вмешательство в его грезы.

Мужики! Ну вот как они так? Раненый, с кровоточащей дырой в груди и туда же!

Скррр… Я аж дернулась. Неужели паркет заскрипел? Тут же ничего никогда не скрипит? Кровать? Я что-то не то сделала?

Мой взгляд остановился на руке Торвальда, которая с силой сжала плотную простынь… Ага… Вот что это за звук… Фу-уф… Кажется, пронесло…

Стоило отключиться от его действий, движений, возбуждения – дело пошло быстрее.

Я чувствовала, как затягивается рана и как восстанавливаются ткани, клетки, сосуды. Это было уже вполне знакомое, ожидаемое ощущение от моих действий.

Я усилила воздействие на уровне своей древней крови и ауры. Ткани под моими пальцами нагрелись. Хороший признак. Скоро все будет в ажуре.

Я задышала ровнее, чтобы воздействие шло равномерно. Глупо оставлять царапины, хотя они уже ничему не будут мешать.

Внезапно тело Торвальда будто инстинктивно забрало у меня еще кусок ауры, втянуло, словно пылесос… и бессмертный издал тихий стон…

Я открыла глаза и увидела, что мы оба закончили… Я и он…

Рана полностью затянулась, а бессмертный извергся… выгнулся сильнее… будто его ствол сейчас был «в деле», а точнее – «в теле». Передернулся, когда струя семени выплеснулась в последний раз и… открыл глаза…

Я была настолько смущена, ошарашена, сбита с панталыки, что прыгнула в первое же попавшееся зеркало. Ближайшее, которое было достижимо отсюда.

Вылезла в каком-то ухоженном саду, будто меня вытянули туда намеренно. И поняла – что это, действительно, так.

Меня моментально скрутили четыре шатена. Амбалы, чуть менее благородной внешности, чем Торвальд схватили так, что я двинуться не могла. Я знала, что моя кровь может дать дополнительные силы. Но как вызывать их, даже не представляла. Я долго училась лечить, а вот тренироваться защите пока, что не стала. А зря…

Совершенно зря…

– Ну, что, попаданочка с сюрпризом! Давай-ка поговорим!

Голос я не знала, но почему-то поняла – кто издевательски и зло усмехается за спиной.

Кажется, теперь я уже окончательно попала… Звучит как тавтология, но факт.

Боже! Лучше бы осталась в спальне Торвальда. Стыд и срам не убивают и не уничтожают… Бессмертный понял бы, что я его вылечила и… не знаю как мы с ним бы общались после случившегося, но явно не на грани жизни и смерти…

А теперь… теперь меня могут убить.

ГЛАВА 1

За несколько недель до событий пролога

– Да стой ты, дура! Ты – в нашем мире! Ты – попаданка и деваться тебе больше некуда! Никто тебя здесь не будет искать! Заткнись и стой!

– Не рыпайся! Тогда может еще и удовольствие испытаешь! Впрочем, мы-то его уж точно получим… Может так даже и интересней… Давай, дрыгайся, маленькая попаданка! Покажи свой буйный нрав!

– Ишь, какая прыткая! Даже и не мечтай! Пока не удовлетворимся, никуда ты от нас не уйдешь!

Я жалась к какому-то очень странному дереву в виде синусоиды с корнями, которые местами росли от ствола, и молилась, чтобы все это оказалось лишь сном.

Боже! Пусть это мне только снится!

Я ведь, реально, легла спать в своем мире. Голой! Потому что обычно всегда так спала… А очнулась… уже тут. Неведомо где!

Тоже ночью, тоже в кромешной тьме, прореженной дальними огнями города, но в каком-то заброшенном, незнакомом мне парке. И трое очень странных верзил набросились так, словно женщин не видели долгие годы.

Я вообще не понимала, что здесь происходит.

Из теплой постели меня забросило непонятно куда… Прохлада настойчиво пробиралась под кожу, заставляя ежиться и передергиваться. А длинноволосые блондины, с четко очерченными, красивыми, но хищными чертами лиц и на это нашли вполне логичный ответ:

– Ничего! Мы тебя сейчас разогреем! Давай, попаданочка! Раздвинь ноги!

Конечно, я не могла с ними бороться. Где уж мне, слабой женщине против трех мужиков! К тому же, силища у них была ну просто неимоверная. Меня пригвоздили к стволу и меня пытались ласкать… Даже странно, что сразу к самому главному не приступили…

Страх упал в желудок ледяным комом. Отвращение дрожью прокатилось по телу и дернуло пищевод сильным тошнотным спазмом.

Я не понимала, где я и что происходит. Но было так страшно и мерзко – словами не передать!

Горячие пальцы скользили по обнаженному телу, то и дело пытаясь найти чувствительные точки. Лезли везде… не стесняясь, не останавливаясь. И я ничего не могла противопоставить насильникам…

Я извивалась, юлила, насколько могла, ограниченная сильными телами и руками.

– Да что же ты такая зажатая, попаданочка! Если ты, действительно, та, о ком мы подумали… ты должна нас сама уже чувствовать! Сюда не могут попасть обычные землянки. Только лишь с кровью бессмертных в венах!

Один из насильников почти проник пальцами в лоно, пытаясь вызвать нужную ему реакцию. Я вскрикнула, задрожала от гадливости, отшатнулась, зацепилась за дерево и поцарапалась…

Блондины дернулись, словно это они повредились и на минуту застыли… Даже перестали меня лапать. Замерли, как вкопанные, почти не дыша…

А затем один протянул с каким-то особенным удовольствием:

– Ммм… Малышка! Да в тебе древняя кровь… Девочка с сюрпризом…

Он провел пальцем по царапине на моем бедре и неспешно слизнул бордовую жидкость…

Прикрыл глаза, будто смакует нечто вкусное и деликатесное…

– Точно! Да она же – просто находка! Ничего, малышка, даже не волнуйся! Мы доставим тебе настоящее неземное удовольствие!

Блондины загоготали, а у меня все внутри перевернулось и похолодело.

Горячие наглые пальцы опять полезли в самые интимные места. Тошнота усилилась, омерзение заставило сжаться изо всех сил.

– Да расслабься, ты! Все равно деваться тебе уже некуда! – с придыханием произнес один из блондинов, с усилием раздвигая мои ноги.

Я увидела, как он расстегивает свободные светлые брюки с уже готовым ко всему внушительным стояком.

Боже! Пусть это будет лишь сном!

Взмолилась я в последний раз, не зная кому.

Я не была воцерквленной, крещеной, не ходила в мечеть или куда-то еще.

Просто сейчас просить уже было совсем некого.

Безлюдный огромный парк ощерился растопыренными ветками деревьев. Единственными свидетелями моего стыда и ужаса были беззаботно чирикающие в ветвях птицы, какие-то зверьки в траве, что спешили по своим делам, и Луна… Огромная, похожая на эллипс, абсолютно нереальная… Не желтая, не красная – серебристо-голубая…

Я почему-то видела очень далеко – буквально от края парка до края. И знала, что никого больше поблизости нет. Никто не услышит и не придет мне на помощь.

Я видела вздыбленную плоть, горящие возбуждением глаза, раздувающиеся ноздри… Блондин приближался вплотную, пристраивался... В то время как второй вдруг крутанул меня лицом к дереву, заставив упереться руками в шершавый ствол. Иначе я просто впечаталась бы в него лицом.

Я услышала частое пыхтение, и уже не одно…

Было ясно, что оголился не только первый блондин.

Я вздрогнула и заорала.

Просто заорала… До саднящей боли в горле… До того, что от натуги даже живот начал немного болеть…

Однако предсказуемо ничего не случилось. В меня уперлось то самое, что рвалось в бой. А с другой стороны, как раз на уровне лица, оказался второй огромный стояк.

Я понимала, что, возможно, это кошмар. В конце концов, никто из своей спальни не вываливается внезапно в такой ужас. По крайней мере, наяву, а не в книгах.

Это же… это же просто невозможно!

Но… ощущения и ситуация были слишком, критически, до боли реалистичными…

Визжать резко расхотелось. Потому что блондин, что оказался возле моего лица, взял за щеки и с силой сдавил, чтобы я пошире открыла рот. Я брыкалась, пиналась и отчаянно пыталась сжать зубы. Но боль все равно заставила подчиниться. Третий блондин жестко зафиксировал меня за талию. Причем, ему было достаточно одной только руки. Я краем глаза заметила, что и он уже спустил брюки и поглаживает свой вздыбленный орган свободной рукой.

Я зажмурилась, захотела умереть: здесь и сейчас.

В меня сзади опять ткнулся влажный стояк, второй – практически вдавился мне в губы…

Третий потерся о грудь, оставляя липкий след смазки…

И я уже ничего не могла… Ни-че-го…

Последние минуты сопротивления, последние потуги: через боль, через ненависть…

…Внезапно нечто невероятно быстрое и сильное раскидало моих мучителей за считанные секунды… Я видела лишь смазанный силуэт. Огромный, мощный и… незнакомый…

Он казался нереальным в свете серебристой луны. То выглядел почти человеческим, то длинным, слишком большим и отдаленно… похожим на змея… Временами мне чудилось, что я вижу нечто среднее между полозом и драконом, причем, будто облитое перламутром. Как будто в моей голове движение замедлялось и проступали детали диковинного существа. Рога, что украшали голову сложной короной. Четыре крыла по всей площади тела. Длина его была довольно приличной, но все же короче, чем змеиное туловище… Еще я заметила лапы с острыми, как заточенные бритвы когтями… Чудовище смахивало на китайского дракона! Вот прямо четко вызывало ассоциацию!

Бррр… Наверное это точно глюки!

Тем более, что иной раз чудовище представало в облике мощного, крепкого мужчины! Как будто оно меняло не только внешность, но даже и вид!

Нет! Я, похоже, сошла с ума!

Схватка выглядела невероятно эпично.

Мужчина-дракон наносил быстрые удары: стремительные, хлесткие и неотвратимые. Насильники пытались сопротивляться. Отступали, пробовали атаковать. Однако любые их поползновения отбивались. Казалось, незнакомец один способен справиться с ротой подобных мерзавцев. Не то чтобы – с этими тремя.

Однако бой все же длился какое-то время.

Насильники падали, поднимались. Бросались на незнакомца всем скопом, в тщетной надежде на помощь друг друга. Он крутился, обращался в чудовище, затем вдруг снова становился мужчиной, но атаковал стремительно, будто змей. Так гадюка резко жалит противника. Раз – и тот даже не понимает, что уже отравлен смертельным ядом.

От ударов незнакомца насильникам ни разу толком не удалось увернуться. А вот он атаки не пропускал. Парировал мускулистыми руками, мощными ногами… телом дракона… или змея, уж не знаю, как и назвать.

Он будто предвидел каждое нападение. Чувствовал – откуда сейчас прилетит и защищался более чем ловко. Он казался просто неуязвимым. Абсолютно, на все сто процентов!

Сколько длилась схватка, не знаю. Постепенно насильники выдыхались, все реже вставали и все медленней двигались. Еще временами заполошно пытались атаковать, но уже совсем не прицельно.

Наконец, ни один больше не поднялся с земли…

Сражение подошло к своему логическому концу.

Я сжалась, пытаясь руками прикрыть наготу и наблюдала как «нечто» стремительно замедляется, приостанавливается и превращается… в очередного блондина.

О-ой! Так это все же мужчина? А не какой-то там сверхъестественный дракон?

Только волосы его были настолько снежно-белыми, что аж немного светились в темноте.

Лицо выглядело немного менее рубленым и более гармоничным, нежели у моих недавних мучителей. Но нечто хищное в нем все равно неуловимо присутствовало…

Черные брови сошлись в линию над переносицей.

– А ну, пошли отсюда! – приказал он.

Тон был ледяным, почти спокойным, но таким, что внутри все мгновенно похолодело. Хотя грудной бас амбала с белоснежными волосами, сам по себе звучал мелодично и даже приятно. Мало того! Меня его приказ не касался. Незнакомец рукой указал направление насильникам…

Те не то, чтобы – отходили – скорее отползали по-пластунски. Я увидела у них кровь. В том числе, и в тех частях тела, которые они еще недавно пытались в меня запихнуть.

И почему-то порадовалась. Злорадная улыбка растянула губы помимо воли.

Блондин заметил, понятливо кивнул, чуть оскалился. И начал медленно приближаться, разглядывая меня так, словно планирует продолжить то, что пыталась сотворить гадкая троица. Только уже сольно, так сказать – единолично.

Я снова испугалась. Вся сжалась. Прильнула к стволу, будто собиралась слиться с ним в барельеф.

Почему-то мелькнула мысль… Если он тех троих так… здесь у меня совсем шансов нет…

Незнакомец слегка наклонил голову, и выглядел сейчас еще более опасным, непредсказуемым, хищным, нежели насильники…

Краем глаза я заметила, что их и след простыл. Мы оставались один на один…

Блондин шел беззвучно, подошвы его замшевых сапог медленно перекатывались с носков на пятки. И было ощущение – он надвигается. Он именно надвигался, а не приближался. Я чувствовала это всем своим существом.

Когда попала сюда и на меня набросились та троица, я вообще ничего сообразить не успела. Зато вот теперь чего я только ни передумала!

Мысли метались в голове перепуганной стаей пернатых, по которой выстрелил не особенно меткий охотник.

Боже! Что сейчас будет!

Что сейчас будет?!!

Он меня изнасилует? Убьет? И то, и другое?

Однако, когда незнакомец оказался в шаге от меня, его ярко-изумрудные глаза будто заворожили. Я неожиданно чуть успокоилась… Гипнотический, затягивающий взгляд блондина действовал словно взгляд удава на кролика.

Блондин остановился вплотную и сгорбился, потому что был выше меня настолько, что без этого жеста, мой взгляд уперся бы в его мощную грудь. А посмотреть там, правда, было на что, даже очень. На незнакомце была надета светлая, свободная рубашка под старину с не завязанной шнуровкой на вороте. В вырезе я видела литые грудные мышцы, да и остальное тело блондина вполне соответствовало. Крепкие ноги в кожаных штанах, мускулистая шея.

Он будто принюхивался ко мне, словно животное. Ноздри незнакомца странно трепетали – то ли от гнева, а то ли от удовольствия. Взгляд ярко-синих глаз скользил по мне, останавливаясь в точности там, где приличные люди никогда взгляд бы не остановили.

Впрочем. Он не человек. Может и не приличный.

Я поняла это все слишком отчетливо. И почему-то знала еще много чего. Как будто в мозгу уже давно жила информация, но оставалась прочно заперта от сознания.

Он – бессмертный, из высших кланов.

Древняя кровь – кровь их правителей, утерянная в веках…

Я в мире бессмертных. Очень древних, могущественных существ, что контролируют мультивселенную миров, куда входит и моя Земля тоже.

Мысли пронеслись в голове быстрее молнии. О бреде или глюках я даже и не думала. Все воспринималось, как истина в последней инстанции…

А блондин медленно отклонился и произнес:

– Значит так. Ты теперь – моя женщина и ученица. Тогда тебя тут больше никто не тронет. В тебе пробудилась древняя кровь. Ты уже поняла. Так и бывает – гены активируются во сне, когда сознание и подсознание смешиваются и начинают общаться иначе... Поэтому наш мир забрал тебя по праву мира бессмертных.

– А-а-а… Я не могу вернуться на Землю? – вырвалось у меня.

В тот момент я находилась в каком-то чувственном ступоре. Как будто все эмоции неожиданно выключились и постепенно приходили: одна за другой. Удивление, недоумение, страх… и паника…

Блондин нахмурился и сказал очень холодно, резко:

– Нет. Если наш мир получает существо с твоей древней кровью, обратно он его уже вряд ли выпустит. Но я могу потом отправить тебя назад. Если сейчас сделаешь все, как сказал…

Он запутал меня. Обратно никак… но он может потом отправить меня на Землю…

Как это все надо понимать?!!

– Я-а-а… Не поняла. Так вы можете помочь мне вернуться на Землю? Почему не сейчас? Зачем нужно ждать?

Незнакомец посмотрел так, словно готов задушить меня собственными руками. Я аж дернулась, зацепилась ногой за корень и едва не рухнула. Но блондин удержал, буквально с легкостью поднял меня над землей и поставил на место…

На секунду наши тела чуть соприкоснулись и мне показалось – он очень горячий. Однако это было лишь только мгновение…

Едва незнакомец вернул меня на прежнее место, я заметила, насколько он напряжен. Поза – зверя перед рывком, чтобы настичь жертву и разорвать. Лицо заострилось и выглядело еще более жестким, еще более нечеловеческим, хищным, нежели прежде. Мышцы шеи натянулись широкими лентами.

– Не сейчас потому, что… потому что мне нужно собрать силы зеркального коридора и твоей крови. С их помощью можно нарушить естественный ход вещей и вернуть твоей Земле то, что ей больше не принадлежит. На этой уйдет время. И немалое. Запасись терпением. И не зли меня!

Звучало путано, я почти ничего не поняла… Кроме одного – сейчас он не может перенести меня обратно на Землю. И… меня окончательно накрыло. Потеря мира – это еще полбеды. Потеря всего чем жила и дышала! Потеря друзей, родственников, работы…

Да бог с ним! Но мой сын! Вот кого я никак не могла потерять! Ни одна мать не сможет, как мне казалось!

– А сын? Он там один! Совсем один в большом двухэтажном коттедже! Проснется и просто будет сходить с ума! От ужаса, паники, безысходности!

Слова рвались из глотки с хрипами вперемежку. Я вся тряслась от осознания произошедшего. Мой Ник! Мой замечательный сын! Я никогда не брошу его! Ни за что!

Нет преград между мамой и сыном! Я умру, но вернусь назад, к Нику!

Кажется, незнакомец читал меня, словно раскрытую книгу.

По мере того, как эмоции накрывали, будто волны во время мощного шторма, лицо его неуловимо менялось. Когда я заявила о желании вернуться на Землю, черты заострились, ноздри начали раздуваться и лицо приобрело жесткость, суровость. Затем чуть смягчилось и, наконец, выслушав мою паническую реплику, блондин коротко сообщил:

– Приведу.

– Вы приведете моего сына сюда?

– Да. Как я тебе и сказал: сюда без проблем. Обратно пока нет, только позже… Для этого нужно сконцентрировать энергию, попробовать воспользоваться зеркальным коридором так, как это делали древние. Те самые, чья кровь в твоих венах…

Я немного успокоилась, чуть расслабилась. Только сейчас поняла, что задерживала дыхание и, наконец-то, начала дышать полной грудью. Чуть встряхнулась, чтобы прийти в себя после буквально нараставшего приступа паники… Из-за Ника, из-за моего мальчика…

Наконец, когда меня отпустило, я сосредоточилась на втором важном факте, который цеплял в речи мужчины.

– Что значит «теперь ваша женщина»? Это же не… не по-настоящему? Не в смысле женщина-женщина?

Я не знала – стоит ли говорить более откровенно и прямо. Более интимно, если можно так выразиться. Поэтому рассуждала обходными путями.

Однако незнакомец все сразу понял.

В первую минуту он снова нахмурился. Лицо ожесточилось, а губы стали чуть ярче.

Затем он наклонился к моему лицу, практически касаясь губами губ. На несколько секунд задержался: не целуя, но и не отступая… И неожиданно чуть хрипло ответил:

– Сделаете? – мой голос предательски дрогнул. Вот теперь стало ясно как божий день – он имел в виду именно то, о чем я подумала. А не что-то иное, как я еще втайне надеялась. – Это ка-ак? – тихо протянула я, внутренне сопротивляясь самому факту, мысли о том, что меня вдруг заставят… Даже если и через желание, через какую-то… магию?

– Я могу…

Он хищно облизнулся, словно перед ним было нечто очень лакомое, сладкое. Глубоко и прерывисто вдохнул. И чуть отодвинулся от меня.

Я же вновь опасливо прижалась к дереву и обняла себя руками насколько могла. Незнакомец проследил за моими движениями. Понял их… По крайней мере, мне так показалось и усмехнулся:

– Да не переживай! Обещаю! Я не стану заставлять тебя со мной спать! Сама захочешь! Я же сказал!

В его голосе и взгляде сквозила такая уверенность! Непоколебимая, нерушимая!

Но одновременно и твердость, на которую можно положиться. Он однозначно был хозяином своего слова. Я не знала этого мужчину, впервые увидела. Не представляла – что он вообще за существо… Но точно понимала – он никогда просто так ничего не обещает…

Уж если сказал – то слово свое сдержит обязательно…

– Ладно. А сейчас ты идешь со мной, – с легким раздражением в голосе произнес блондин.

– Куда? – растерялась я.

– На месте узнаешь.

– Но я же голая!

– Ах, да! Точно!

Он окинул меня взглядом в точности также, как сделал после эпичной схватки с насильниками. Это было настолько вызывающе-откровенно, даже пошло и настолько отдавало животным, сильным, мужским желанием… Что мне стало резко не по себе…

Выглядело так, будто он и не пытался скрывать своих желаний и планов…

Блондин неожиданно выбросил руку в сторону. Та по локоть исчезла, будто растворилась в пространстве. А затем появилась с… моими вещами. Бельем, длинным свободным платьем и шлепками.

– Пока так. Одевайся! На месте соорудим тебе нечто более приличное и адекватное!

Он продолжал спокойно стоять и смотреть. Я прижимала к себе ворох тряпиц, вставив ноги в шлепки, и ошарашенно помалкивала.

– Может отвернетесь? – спросила почти шепотом.

Вообще-то я была вовсе не робкого десятка. И вполне могла поставить нахала на место. Тем более, когда он так откровенно пялится… Словно хищник на сочный бифштекс с кровью.

Однако сейчас лишь только этот мужчина отделял меня от очередных мерзких насильников. Сам он надругаться в данный момент не планировал. Поэтому пока лучше все-таки подчиниться. Там на месте решим, что дальше делать.

Я замужем и пока мужа бросать пока не планировала. Хотя отношения наши в последнее время следовало бы назвать избитой фразой «все сложно». Мы почти не общались, жили каждый сам по себе. У меня ребенок, которого мне обещали доставить. Муж как раз уехал в командировку, так что мой сын остался дома совершенно один. И позаботиться о нем было совсем некому. Бабушек-дедушек у нас не было вовсе. Не к соседям же теперь парнишке идти? Пока муж на две недели укатил в другой город, я должна забрать сына сюда.

А там… там поглядим.

Незнакомец, тем временем, криво усмехнулся.

– Я уже все видел.

И даже оскалился. Чуть перекатился с носков на пятки и запустил руки в карманы.

Он смотрел сейчас так… Так, будто безапелляционно, точно и наверняка планирует мной овладеть. Именно овладеть! Но… не сделал ни шагу.

Не знаю почему, но страх вдруг отступил, а растерянность сменилась внутренней силой.

Я подняла голову и твердо произнесла:

– Пожалуйста, отвернитесь!

Блондин отмахнулся и все-таки сделал, как я просила. Хотя я думала – это мне не грозит. Он так и будет стоять, сально ухмыляться и буквально облизывать меня взглядом.

Выглядело так, словно этого мужчину никто, ну или практически никто, не способен заставить действовать против его воли. Будто нет никого, кто мог бы ему противостоять. Или таких единицы и они, уж точно, не встретятся сегодня нам на пути…

Я торопливо оделась и тихо сказала:

– Я готова.

– Отлично! Идем!

Незнакомец дернул меня в сторону и подтолкнул. И… я вывалилась в нечто вроде зеркального коридора.

ГЛАВА 2

Торвальд

Зеркальный коридор миров снова играл со мной. Издевался, можно сказать – извращался.

Я изучал миры, где появился разлом, пытался составить их общую шестимерную карту… Дабы понять – как он вообще движется. Чтобы справиться с очередным разломом вначале следовало разобраться с истоком этого явления. Найти – откуда он идет и куда. Путь разлома демонстрировал слабость пространства. Также как трещины – усталость металла.

Именно ее нам и требовалось устранить.

Но чтобы справиться с задачей вначале нужно было изучить все слабые и сильные точки. Понять – откуда вообще началось разрушение.

Это как с домом.

Если просто-напросто зашпаклевать дыры в стенах – ничего не получится. Нужно чинить и фундамент одновременно.

Однако зеркальный коридор периодически снова и снова показывал мне ее.

Обнаженную, расслабленную и в постели.

Которую ночь он так надо мной изгалялся.

Она была сочной, эффектной, просто роскошной.

И меня особенно это бесило.

Эти губки: яркие, чуть припухшие, будто нарочно созданные для поцелуев. В которые так и хотелось впиться губами.

Этот вздернутый почти детский носик. Эти глаза… Я знал, что они меняют свой цвет. С карего на ярко-янтарный. Ресницы – длинные, прямые, как стрелы. Рыжая копна волнистых волос на голове.

Пышная, хорошей формы грудь и тонкая талия. А затем – будто нарочно, назло мне – круглые, красивые, высокие бедра. У меня уже которую ночь в паху все сводило от дикого животного желания. Первобытного и практически неуправляемого.

Мало того, что она нравилась мне, как женщина. Так что желание мучило, изводило, лишало контроля и связности мыслей. Я злился: на себя, на нее. Какая-то женщина с кровью бессмертных, чью мать или прабабку поимел кто-то из наших, постоянно лезет мне в голову. Мешает работать, мешает соображать!

Я сатанел, не в силах оторваться, перестать на нее смотреть, изучать…

Бессмертные – те же оборотни в своем роде. Мы превращаемся – каждый в своего зверя. Мой зверь – зеркальный василиск. Среди нас есть драконы, фениксы, сфинксы. Низшие: волки, лисы, медведи…

И у каждого вида есть гон… Гон, когда встречаешь единственную женщину. Ту, самую, что этот гон пробудила.

И ты просто тихо сходишь с ума… Не в силах противостоять жгучему, назойливому, словно невыносимый зуд, горячему мужскому желанию…

И так продолжалось из ночи в ночь…

Эта пытка, которая неизменно заканчивалась одинаково. Я смотрел на нее, раздевался и удовлетворялся. Торопливо ласкал себя, не отрывая глаз от того, как она переворачивалась под одеялом, как сбрасывала его с груди, показывая налитые, круглые полушария… Передергивал ствол, чтобы опять возбудиться и немного привести себя в норму. Потому что требовалось исследовать Разлом.

Зеркальный коридор помнил все… Как обезумевший от страсти василиск наглаживал то, что в звериной ипостаси надежно пряталось внутри тела. Как тщательно убирал за собой семя… После очередного моего извержения, я доставал из разных миров впитывающие агрегаты и с их помощью ликвидировал все последствия… Тщательно, аккуратно, дотошно… Чтобы следующий дежурный ничего не заметил…

Но в памяти зеркального коридора хранились и мои рваные выдохи, и тихие стоны, когда в очередной раз кончал, когда в летнюю жару она раскрывалась, сбрасывая тонкое, расшитое покрывало… И я видел все… все…

Я мог забрать ее прямо сквозь зеркала. Взять, сделать своей во всех смыслах слова. И неважно – хочет она или же нет! Но почему-то этого все же не делал.

То ли из-за ее мужа, хотя какой он там муж? Они все чаще разговаривали сквозь зубы, и все реже устраивали марафоны в постели.

То ли из-за ее сына – замечательного мальчишки, за которым мне просто нравилось наблюдать.

Как он лепит фигурки из пластилина. Такие живые, такие красивые, интересные! Как он азартно клеит бумажные домики! Тонкие, изящные и аккуратные!

Как с мамой занимается йогой!

Гатрикс! Я влез в ее жизнь с головой! А она обо мне даже не знала. Даже не представляла, что я существую.

А я все чаще в зеркальном коридоре видел ее, наблюдал, воображал, как заберу. Как вытащу сквозь зеркало в свой мир и… Вначале, конечно же, отымею как следует. Чтобы еле ходила, едва могла двигаться!

А потом… потом…

…Разлом ширился. Я сканировал его зрением бессмертных, собирал данные и чертил карты. А затем снова сосредотачивался на ней.

Она стала моим сладким безумием. Отчаянным наваждением. Острой, железной, непререкаемой жизненной необходимостью. Я не мог не посмотреть на нее ночью.

И она, как нарочно, спала голой.

Лабиринт намного хуже работал днем. Солнца разных миров прогревали мистическое место, искажая пропорции и времена. Поэтому лишь ночью мы могли получить достоверные результаты.

И именно ночью она была обнаженной.

Сегодня все происходило, как и всегда.

Я отследил очередные разломы в пространстве. Новые движения разрушительной бурой материи. Которая, как плесень, разъедала Галактики...

И… увидел ее. Инстинктивно к ней потянулся. Коснулся зеркала, словно бы невзначай…

Гладкая поверхность стекла начала колебаться, затем покрылась крупными волнами…

Они будто прибывали откуда-то снаружи и вспучивали серебристую гладь…

Зеркальный коридор резко пришел в движение. Неожиданно ожил без всяких причин. Как правило, он так реагировал на вмешательство древних в свою работу. Но их давно уже не было в нашем мире. С тех пор как последний древний погиб, я не наблюдал ничего подобного от коридора.

Зеркала-стены начали вздрагивать, серебриться, слегка поворачиваться. Будто мириады тоненьких голосков запели в моей голове.

Да что такое! Гатрикс!

Я ничего не делал!

Я тысячи раз касался этих зеркал и протаскивал все, что нужно, сквозь них. Да и сам проходил, если когда-то требовалось. А тут было одно лишь касание…

На зеркале даже следа не осталось…

Обычно на такое энергетика этого места не отзывалась совершенно никак!

И почему зеркало, когда я коснулся его, будто нагрелось?

Я только сейчас смекнул, что ощутил, как в месте, куда дотянулись пальцы, зеркальная гладь начала становиться теплее… Такого я вообще еще ни разу не чувствовал. Сколько ни пользовался этим местом, сколько ни просовывал сквозь зеркала руки, а то и – весь через них проскальзывал. Холодные серебристые метафизические стекла ни разу не меняли свою температуру. Неизменно оставались прохладными…

Почему-то вспомнилась старая легенда о том, что древние создавали зеркальный коридор, плавя метафизические стекла, созданные из смешения всех видов материи разных измерений и их энергий… своей кровью. И больше ничем нельзя эти зеркала повредить, изменить или же уничтожить…

Коридор, действительно, пережил войны. Когда прямо в нем громыхали взрывы, чавкали выстрелы энергетическими снарядами, ввинчивались в пространство звуки разрывных пуль, похожих на те, что используют обычные расы лабиринта миров…

В зеркала вонзались клинки, по ним рикошетом били разные виды оружия – мои сородичи ничем не гнушались ради власти над измерениями лабиринта…

Но… ни одно из зеркал даже не треснуло, не получило ни единой царапинки…

Плазменные сгустки растекались по их серебристой глади, языки огня лизали поверхность... Раскаленный металл осколками бомбардировал лабиринт…

Я сам после этого касался зеркал. Они оставались совершенно холодными! Какими и были всегда, независимо от температуры вокруг…

Наверное, мне просто почудилось!

Я протянул ладонь и осторожно дотронулся до волнующейся серебристой глади… Все зеркало словно бы раскалилось! Я отдернул руку, не веря себе, не в силах поверить в невероятные ощущения.

Коснулся опять в разных местах. Зеркало было настолько горячим, что обычный человек просто остался бы без пальцев.

У меня кожа обуглилась и начала восстанавливаться.

Это с нашей расы люди придумали мифы про оборотней, у которых мощнейшая регенерация. Однако они не знали, не представляли, что есть проблема. Исцелить серьезно пострадавшего бессмертного, что балансирует на краю гибели, можно только особенной энергией обнуленных миров… Там древние создали нечто вроде естественной среды для лечения. Ничего вредного для нашего организма и сама материя, среда пропитаны нужными веществами для исцеления… Еще те, в ком течет кровь древних, способны врачевать нас в любом состоянии. Они испокон веков были нашими лекарями. Но… Таких осталось ничтожно мало.

Кровь древних постепенно выродилась…

Все эти мысли пролетели в голове молниями. Я силился понять – что происходит и от воспоминаний, рассуждений лишь больше запутывался.

Причем тут вообще древняя кровь? Причем тут создание коридора? Причем тут целительство?

Внезапно коридор дрогнул так, что меня даже немного подкинуло.

И… она провалилась в наш мир.

Ее кровь неожиданно среагировала с моей. А это значит…

Гатрикс! Это же значит – в этой женщине течет кровь древних?!!

Причем, настолько мощная, настолько насыщенная… какой уже давно не было в нашем мире. Поэтому коридор забрал ее, перекинул туда, где ей место…

Но вот в какое место моей планеты она провалилась?

Для коридора особой разницы не было. Он чувствовал каждую точку миров, но без однозначно заданного направления мог выкинуть тебя и на полюс, и на экватор…

Вот же! Гатрикс! Надо срочно ее найти! Мало ли в какие неприятности попадет эта женщина, ничего не понимая вокруг! Сменив железобетонные джунгли земных городов на энергетически насыщенную природу нашего края.

Я метнулся искать ее в своем мире. Определяя направление перехода по запаху. Ее древняя кровь вела меня за собой. Она пахла детством, летом и счастьем…

Так древние создавали мир на разных планетах. Лишь одним своим появлением и общением с аборигенами останавливали убийства.

А если войны все же не прекращались – они поили местных своей кровью.

Я шел по следу… подобно матерой ищейке. Мой василиск ощущал ее кровь и энергию…

Я отыскал ее в парке Триумфа, где наши императоры – те самые, древние, когда-то праздновали успех или чествовали победителей…

…И застал сцену, от которой кровь в венах застыла.

Хотелось убивать. Ой, как хотелось!

Низшие кланы нашего мира вечно такие. Как животные какие-то… Но я их отлично понимал. Она манила, она завораживала и заставляла желать только одного…

Даже меня. С моим самоконтролем, и красоткой-любовницей в старом доме.

Я уже давненько к ней не захаживал. Все говорил, что мешает Разлом. Поэтому я то тут, то там, то еще где-то… На самом деле – все проблемы крылись в ней! Только в ней!

Я случайно ее сюда вытащил. И поначалу, пока учил низших тварей, как надо вести себя с женщиной, думал, что отправлю назад. Она все равно ничего не узнает. Ни что это из-за меня она угодила в мерзкую переделку, ни что я много дней за ней наблюдал.

Я вообще могу попытаться стереть ей память. С бессмертными это работало плохо. Но… попытка не пытка… Мало ли? Выгорит! Она ведь только частично древняя… А частично все еще человек…

Но… когда она оказалась совсем близко. Буквально в моих руках… я не смог.

Солгал, как никогда прежде не делал. Наплел ей какую-то белиберду. Про то, что потребуется кровь древних, энергия, мощь зеркального коридора… Говорил, что бог на душу положит. Так, кажется, выражаются земляне. Вышло путано, но она, кажется, купилась…

Собственно, я не считал, что должен солгать, дабы заполучить то, что хочу. Обычно оно шло в руки само или я добивался его почти без труда.

А тут…

Я усилием воли разжал кулаки, приблизился и наплел ей с три короба. В твердой уверенности, что она придет в себя и захочет меня. Захочет стать моей женщиной, полностью и безоговорочно.

Раз так вышло – значит, это судьба!

Она моя, и она будет моей!

В тот момент у меня не возникло сомнений!

Хотя она еще ерепенилась, ершилась. Я и не думал, что эта женщина может, в итоге, от меня от казаться. Мне отказать!

Нет, этого точно не будет!

И жутко злило, что она еще спорит!

То же мне недотрога!

С мужем не скромничала. Соблазняла, раздевалась, принимала кокетливые, эффектные позы. Раньше. До того, как они почти перестали общаться… В том числе, и в постели. В такие минуты я хотел убивать и уничтожать как еще никогда…

Сколько я за ней наблюдал?

Год? Два? Три? В мире бессмертных время течет иначе. Я не понял и сообразил лишь, что, вероятно, прошло много времени по тому, как вырос ее сын.

А уж это: «Отвернитесь, дайте одеться…»

Я видел ее во всех ракурсах. Пока справлялся с мерзкими насильниками. Конечно, она не могла знать, что за ночи, пока за ней наблюдал, я запомнил каждую ее родинку, каждый шрамик и каждую особенность…

Но сейчас-то…

Я отвернулся и фыркнул.

Вот же! Перед мужем она раздевалась, крутилась, демонстрировалась. А меня гонит!

Зараза!

Зло прокатилось по мышцам. Наверное, поэтому я не столько захватил ее с собой в зеркальный коридор, столько впихнул.

Поразительно! Она была такой хрупкой в моих руках! Сдави сильней – и все, конец! Но я не мог ей управлять! Совершенно!

Я мог управлять жизнью и смертью! Тысячами измерений! Галактиками1

Но не управлял ни ей, ни собой, когда она оказывалась рядом… И даже когда ее рядом не было…

Она вышла и начала пораженно оглядываться.

– Где мы?

Такой: с расширенными от удивления глазами, с приоткрытым ртом, расслабленной, чуть потерянной она нравилась мне еще больше. Нет, не то, что она чувствовала себя уязвленно-беззащитной, зависела от меня. Хотя, это тоже, наверное… Я столько времени зависел от нее… От того, когда ночью она снова покажется в зеркалах, от того, как поведет себя во сне… И от собственного тела, которое в этим минуты не подчинялось… Но не это было самое главное…

Мне нравилось это ощущение рядом с ней… Желание защищать. Уверенность, что смогу и понимание, что очень хочу уберечь ее. Как нечто очень ценное, что вдруг, без всяких причин и правил, попалось ко мне в руки.

Ее имя в переводе на наш язык звучало как Элтра – соблазнительная. Ей подходило.

– Где мы? – повторила Элтра… И я вдруг понял, что раньше не называл ее так – по имени. Она… в голове звучало она…

Будто в момент, когда она оказалась в моем мире, фактически – в моей власти – она обрела не только плоть, но и имя…

– Это зеркальный коридор миров… – я сказал слишком мягко. Она заметила, вгляделась в лицо.

– Я не вижу своего отражения…

– А что видишь?

Это была проверка. Если кровь древних настолько в ней пробудилась, у нее должны быть и наши способности.

Я почему-то здорово волновался. Так что пришлось срочно изображать из себя невозмутимость.

– Вижу пустыни: от края горизонта до края, леса… некоторые очень странные. Например, с деревьями, похожими на перевернутые елки. Или с лиловыми, которые будто покачиваются и колеблются, как желе… Вижу водные просторы… Наверное, моря или океаны. Вижу какие-то скалы, которые внезапно выворачиваются наизнанку, и я могу наблюдать пещеры, проходы…

– Это коридор миров, – я невольно чуть улыбнулся. – В тебе играет кровь древних бессмертных. Ты можешь контролировать миры и стабилизировать их.

– Что-о? – она опять посмотрела на меня так…

С расширенными от удивления глазами, приоткрытым ртом. Вскинула голову, чтобы встретиться взглядом, и я на минуту почти утонул… Утратил нить мысли… Гатрикс! Ее глаза засасывали, будто омуты. Я смотрел и не мог отвести взгляд.

Так тянет и манит за собой горизонт…

– Отсюда мы видим миры, контролируем, можем путешествовать, используя зеркальный коридор…

– Это так ты вытащил мои вещи с Земли?

– Да. А теперь идем. Я должен устроить тебя у себя. Днем у нас состоится совет бессмертных.

– У себя это где?

– Увидишь. Меньше вопросов, больше дела.

–Значить спать этой ночью ты не планируешь?

– Мы редко спим.

Мне почему-то понравилось, что разговор вдруг перешел на мою персону. Было приятно, что ей интересно.

– А сын? – встрепенулась она. – Вдруг проснулся и ему страшно одному в доме?

– Я попаду в твой мир в тот самый момент, когда ты сюда провалилась. Не бойся. Как только устрою тебя, схожу и за ним. Остаток ночи проведете в моем замке.

– А потом?

– Там и останетесь.

– Пока не найдете способ вернуть нас на Землю?

– Да, – сквозь зубы процедил я. Вот же прицепилась к своей этой Земле! Не собираюсь я ее туда отправлять! – И будешь моей женщиной. Иначе другие бессмертные попытаются заявить на тебя свои права.

– Зачем? Я же всего лишь женщина с Земли!

– Всего лишь, – передразнил я ее. – Ты чем слушала? Ты – одна из нас. В тебе кровь бессмертных, причем древних. Древняя кровь усиливает наши способности, дает преимущества в схватках с сородичами. Каждый, буквально любой в этом мире, захотел бы тобой завладеть.

Я не лгал. На сей раз нет: ни единым словом. И радовался, что этого больше не требуется. Она моя. И будет моей. У нее нет выхода. Да и зачем он ей, если подумать? Опять прозябать на своей жалкой планетке? Жить со своим обрюзгшим человечишкой, который не понимал ее никогда и не ценил?

Ценю ли я, понимаю ли? Да Гатрикс его знает! Но она нужна мне! И это достаточно веская причина, чтобы она осталась здесь, как моя женщина!

– Моя кровь… Вы, что, вампиры?

Я расхохотался. И зеркальный коридор вторил. Принес хихиканье волн, словно их щекочут прибрежные камушки, птичью перекличку, будто одна шутит, а другая смеется, крик какого-то зверя, похожий на злобный хохот над чужою бедой…

– Нет. Но твою кровь тут любой выпить захочет. Немного. Но да.

– Странные вы.

– Мы! – рыкнул я.

Было критически важным, чтобы она стала воспринимать себя частью этого мира! Частью нашей расы! И меня тоже!

Мне это стало неожиданно важно, и я настойчиво повторил:

– Мы! Ты – такая же. Ты – одна из нас.

– Но мне не нужна кровь древних. Она же и так во мне!

– Кровь другого древнего усилит тебя тоже.

– В схватке?

– Да.

– И в плане магии?

– Это не совсем магия… Это нечто вроде управления энергией Вселенной. Физики называют это силовыми полями. Они внутри нас и снаружи. Мы ими руководим время от времени.

– Интересно. Я, кстати, физик по образованию.

– Знаю.

Я вдруг оплошал. То ли расслабился, то ли она сбила с толку.

Элтра прищурилась и вгляделась в мое лицо:

– Откуда?

– Только что пришла информация!

Я опять ей бессовестно лгал и даже не собирался прекращать это делать. Пока не останется, не увидит, что нет выбора.

Она моя. Мысленно повторил я.

Кого убеждал? Себя или коридор?

Понятия не имею, только звуки смеха снова пришли из путеводных зеркал.

Хи-хи-хи… Скандировала какая-то птица. У-ху-ху… Вторила ей другая.

Хихш… Хихш… Снова шипели волны.

А-ха-ха… Добавлял скрежет какой-то двери в постройке.

Я оскалился в сторону зеркального коридора.

– Пошли! – почти приказал Элтре.

– А представиться не хотите?

Вот же… Гатрикс! Я и забыл! Она казалась знакомой и воспринималась, как нечто мое, то, с чем я давно уже жил…

– Торвальд Дагомир… Глава зеркального клана.

Я не стал пояснять, что мой клан – зеркальные василиски. Позже узнает. Я ведь пока не понял ее вид. Если кровь древних так сильна в Элтре, что она сразу, без обучения и тренировок увидела зеркальный коридор таким, как он есть… Значит и зверь проявится без проблем… И он высший.

Василиск? Дракон? Сфинкс? Может Феникс?

Скорее всего. Она каштаново-рыжая, как огненный клан. А они – поголовно все Фениксы. Если так, после первого же обращения, ее волосы станут малиново-алыми…

Ммм… она будет еще привлекательней, экзотичней, нереальней…

– А меня зовут…

– Твое имя на нашем языке звучит, как Элтра… Так я и стану тебя называть.

– Ну хорошо.

Неожиданно согласилась она.

Это меня порадовало. Будто она приняла не только имя – но и меня тоже.

Однако не все оказалось так просто.

Элтра прищурилась и нокаутировала:

– Погодите. Но если нужно, чтобы другие э-э-э из вашего мира думали, будто я – ваша женщина и не пытались мной завладеть или выпить мою кровь… Почему бы вам просто не объявить об этом. Зачем нужно… э-э-э… действительно, быть вместе?

Я сдержал рычание и постарался успокоиться.

Вот же! Гатрикс!

Она ищет лазейки! Не хочет, ерепенится, изворачивается!

Ну точно, Феникс! Все они одинаковые! Только чуть расслабишься – тут как тут – наносят чувствительный удар за ударом…

– Другие, как ты выражаешься, бессмертные по ауре чувствуют – действительно мы вместе.

Я и лгал, и не совсем лгал.

С одной стороны – да, это любой оборотень знает. Но я мог бы «навести» свою ауру. Только вот дудки!

Она будет моей!

Я взял ее под руку, притянул вплотную и… меня будто током ударило. Возбуждение прокатилось по телу волной жара и резко упало в пах тяжестью. Я ощутил, что уже готов.

Проклятый гон! Я ничего не мог с собой сделать!

Мысленно проклял те глупые слова о том, что подожду, дам ей привыкнуть. Нечто такое же я ей наплел. Зачем? Зачем?

Я прижимал Элтру, не в силах оторвать взгляд от ее губ. Ярких и сочных, как спелые ягоды.

Стояк был такой, что пришлось даже оправиться.

Мелькнула мысль: да чего я стесняюсь? Она моя и я возьму ее здесь. Заставлю хотеть меня! Низшие так не могут. А я могу! Я могу одурманить ее, выделить феромоны каждой клеткой кожи так, чтобы она изнывала и умирала от желания, прямо, как я в эту минуту.

В моменты гона феромоны особенно сильны. Женщины от них просто дуреют…

Так хотелось, чтобы она испытывала то же, что и я. Чтобы ей было также неприятно и некомфортно в одежде и отдельно от моего тела…

В паху пульсировала боль: уже такая знакомая и привычная, намекая, что, в любом случае, гон заставит меня сбросить напряжение…

Так может прямо здесь и сейчас? С ней?

Однако то, что я прочел в ее взгляде, охладило мгновенно и окончательно.

Страх. Страх перед насилием. Ее глаза прямо кричали: «Опять?» равняя меня с низшими тварями, которые пытались надругаться над Элтрой. У них нет феромонов. А гон также бьет в голову, когда встречают свою женщину… То, что древняя кровь привлекла сразу столько бессмертных, меня уже ни капли не удивляло. Как и то, что эти твари совсем обезумили. Я видел их со стороны. Низшие обычно так себя не вели. Вначале я списал это на испорченность, на то, что попались такие экземпляры. Даже в племени белых волков есть отбросы.

Теперь же все становилось намного понятней. Ее древняя кровь в сочетании с соблазнительностью, с внешностью, которая будто создана, чтобы мужчины вокруг сходили с ума – вот что толкнуло белых волков на насилие…

Убью мразей! Вот только чуть позже. Выслежу в их охотничьих угодьях и в виде зверя уничтожу трех шавок!

Я прокашлялся.

– Чего смотришь?! Идем!

Она промолчала. Хотя взгляд четко очертил все то, что фигурно вздулось на моих брюках.

Нутро зверя жаждало ее, а не тот суррогат, что получало долгие месяцы.

Это было естественно и необходимо. Но я слишком хорошо владел своим телом, чтобы позволить ему взять верх. Как и нутру зверя, впрочем…

Я тихо рыкнул и потянул ее в один из проходов.

Старый замок – один из самых защищенных. Там и стража, и энерго ловушки для незваных гостей. Да и попасть туда можно лишь из зеркального коридора. Куда вхожи только главы влиятельных кланов.

Так что выхода нет. Придется сегодня же избавиться от Дайнеры уже окончательно. Моей любовницы больше тысячи лет…

Ладно. Все равно я больше ее не хочу и ничего не обещал черной василиске…

ГЛАВА 3

Элтра

Торвальд то тянул меня за руку, то подталкивал, то слегка дергал. И вроде бы все это с каким-то раздражением, злостью, но одновременно бережно. Как будто бессмертный хотел сделать мне неприятное, но почему-то не мог пойти до конца… Выглядело парадоксально, дико, но так мне казалось… Сама не понимаю – как у него выходило.

Мы неожиданно как будто «вливались» в зеркала, становились их частью, их внутренним содержанием. Серебристые стекла текли, словно живые, растягивались, становились объемными, эластичными. Вращались, по крайней мере, мне так казалось – и мы попадали в очередной зеркальный коридор…

Было завораживающе, удивительно, практически волшебно…

В голове крутилось слово – метафизика… Потому что «магия» тут определенно не подходило.

Через какое-то время я начала чувствовать его – этот зеркальный коридор. Видимо, виной всему кровь древних – та самая, злосчастная кровь, которая и выбросила меня в этот мир, не позволяя вернуться домой.

Однако путешествие неожиданно меня захватило. Я чувствовала дорогу – куда планирует идти Торвальд. И хотя кроме зеркал не видела вокруг ничего, почему-то знала – в какое мы войдем в следующий раз. Мы не использовали зеркала, за которыми простирались пейзажи: леса, моря, океаны... Мы шли в те, которые серебрились и туманились, но все равно нас не отражали.

Один лишь раз почудилось, что при вращении в зеркале мелькнуло мое отражение.

Но, кажется, это просто привиделось.

Потому что там была и я, и не я.

Я стала моложе лет на двадцать, не меньше. А может и больше. Выглядела как будто мне двадцать три-двадцать пять. И волосы… Волосы у меня всегда были каштаново-рыжие, скорее темные, нежели ярко-медные. А в отражении они казались лиловыми. Как будто я воспользовалась новомодным колором в какой-нибудь парикмахерской или салоне.

А еще глаза… Они у меня были карие, а при некотором освещении казались янтарными. Сейчас же они будто вспыхнули и внутри заструились мелкие красные искорки…

Нет, это мне точно пригрезилось.

Путешествуя зеркальным коридором, думаю, можно и не такое увидеть… В конце концов, все вокруг представлялось одной большой и непроходящей галлюцинацией. И одновременно я отчетливо понимала – все это реальное, и теперь это мой мир!

Сменив череду зеркал, мы вошли в новое, и оно сильно крутанулось вокруг своей оси, вместе с нами. Понятия не имею как это вышло, но факт оставался фактом.

Торвальд, хотя и подтолкнул меня с некоторым раздражением, но одновременно опять бережно придержал. В его жестах сочеталось какое-то грубое недовольство – такое мужское, брутальное, очевидное и странная, неусыпная забота. И они так внезапно, так загадочно проявлялись…

Как будто бессмертный хотел, чтобы я что-то уразумела. Но одновременно постоянно обо мне волновался, не позволял испытать ощутимый дискомфорт. Не то, чтобы слегка повредиться.

Вышли мы на широкую лестницу с невысокими ступенями и без перил.

Она вела к колоннам, а те, к – замку. Замок выглядел просто невероятным.

Я на минуту просто-напросто застыла, замерла, глядя на сказочное сооружение.

Оно было серо-белым, и когда лучи солнца падали под каким-то особенным углом из монолитного камня постройки исходили мириады лучащихся искорок. Как будто осколки зеркал выскакивали с поверхности. И осыпались вокруг здания серебристым дождем.

Однако само здание будто было вырезано из скалы. Которая… спускалась вниз, вокруг нас. Мы оказались на совершенно отвесном пике. Но я почему-то знала, что упасть или сорваться здесь невозможно. Некие невидимые силы – силовые поля? – удержат и не позволят убиться.

Торвальд хмуро покосился на меня, хмыкнул и неожиданно резко ускорился. Распахнул двери так, будто планировал выдрать их с корнем, и ворвался внутрь как небольшой ураган.

Я же ненадолго застряла на лестнице, потому что он меня больше не поторапливал, не дергал и вообще отпустил. Словно тут у него появилась твердая уверенность, что больше я никуда от него не денусь.

В открытую дверь выстрелил рык бессмертного.

– Стальвия! Немедленно встреть гостью и устрой в моем замке как следует! Это моя женщина!

Вот так, без малейших экивоков и даже не спрашивая меня, объявил.

Ага.

Ну ладно.

Он говорил – так надо. Думаю, разберусь, действительно, ли нужно и насколько…

На пороге замка тотчас показалась женщина или девушка. Я не определилась.

Фигура определенно была женственной, совсем не юной, скорее вполне созревшей. Тяжелые бедра, узкая талия и небольшая грудь отлично очерчивались тонкой туникой и облегающими черными лосинами. Или легинсами или чем-то подобным.

Я сама очень люблю такой вид одежды, так что незнакомку вполне понимала.

Лицо ее было удивительно смуглым, почти как у мулатки. Но черты выглядели скорее уж европейскими. Тонкая, но аккуратная линия губ, раскосые глаза темно-синего цвета, длинный, узкий нос и брови вразлет.

Она была красива по-своему. Экзотическая штучка, я бы сказала. И бирюзовая туника очень шла незнакомке – делала ее глаза просто сияющими.

Длинные темные волосы Стальвия собирала в косу из множества прядей. Я даже слегка загляделась.

– Идем? Я тебе все покажу?

Она вопросительно приподняла бровь.

В ответ я лишь растерянно кивнула.

Ну а куда деваться? Пока просто некуда!

Внутри замок выглядел не менее потрясающе, чем снаружи.

Высоченные потолки – хоть альпинистские стенки устраивай. Много простора. Мебель скорее для полного удобства, чем ради утилитарности и спартанского применения. В основном, голубая и приятного цвета кофе с молоком.

– Я поселю вас в зеленом крыле. Вы не против?

Я пожала плечами, потому что понятия не имела, что вообще за зеленое крыло имеется в виду.

– А-а-а… Мой сын? – я аж дернулась, видя, что Торвальда буквально и след простыл. По крайней мере, в широком округлом холле, на лестнице и в комнатах за распахнутыми дверями его не было.

– Вы о чем? – уточнила Стальвия.

– Торвальд обещал привести сюда моего сына…

– Если обещал, значит сделает обязательно. Торвальд никогда просто так ничего не обещает. Подождите немного и все будет.

– А где он?

– Я думаю, пошел выгонять Дайнеру.

– Кого-кого?

– Дайнеру! Вы не знаете – о ком я? – Стальвия так удивилась, словно я не знала кто такой Ленин, живя при самом расцвете СССР.

– Э-э-э… Я случайно попала сюда прямо с Земли.

– Попаданка? – Стальвия вскинула бровь. – С кровью древних? Ничего себе коленкор! Я не думала, что такое вообще возможно.

– Не поверите, но я тоже.

Она усмехнулась.

– В общем… Дайнера много лет была любовницей брата.

– Кого?

– Торвальда. Он мой брат. Но не совсем… единоутробный. У нас мать одна, а отцы разные. Поэтому я и не зеркальный василиск.

Я не смогла сдержать возглас удивления, и Стальвия чуть усмехнулась.

– Брат вас пока не во все посвятил.

– А вы? Вы поможете мне разобраться?

– Конечно. Идемте. Я во всем помогу.

Мы двинулись в соседнюю залу, прошли по широкому длинному переходу и попали в светло-зеленые покои.

Здесь обнаружилось несколько комнат. Видимо, спальня, нечто вроде кабинета и столовая или гостиная. Об этом свидетельствовала меблировка. Размеры комнат поражали воображение. Впрочем, как и масштабы кровати.

– Хих. У нас очень любят просторы, – усмехнулась Стальвия, заметив мою реакцию.

– Мама! – вдруг послышался крик.

Я дернулась, крутанулась вокруг своей оси, но Ника все равно не увидела.

Стало так страшно и больно, словами не передать. Сердце зашлось от бешеного пульса. Немой крик болью разорвал глотку.

Мой мальчик! Мой сынишка! Ну, где же ты?! Я разобью, расколочу все зеркала и Торвальду наваляю, если потребуется! Только бы тебя снова увидеть!

Внутри меня что-то вдруг изменилось. Я рванула, сама не понимая куда. Как будто чувствовала, куда нужно, хотя и не видела… И прямо из воздуха вытянула за руку сына.

Следом появился и сам Торвальд.

– Разберетесь. Я на совет высших! – сообщил он, как всегда, холодно. На секунду задержался на мне взглядом. Все тем же – голодным, слегка раздраженным…

И резко пропал.

Я обняла Ника и поняла, что пока больше ничего мне и не нужно. А потом… потом, действительно, разберемся.

Сын выглядел спокойней, чем я полагала. Озирался с интересом и удивлением. Но не пугался, не плакал, не истерил. Хотя ему едва исполнилось девять. Так что… вполне еще мог отнестись ко всему, как маленький мальчик.

Я прижала его, обхватила и несколько минут не отпускала, не позволяла от себя отстраниться. Ник, как всегда, тоже меня обнял. Я потерлась щекой об его коротко стриженные волосы – мягкие, словно изысканный кашемир. Они пахли апельсиновым шампунем… Они пахли моим сыном и счастьем…

Губы растянула невольная улыбка…

– Ну давайте, я теперь вас устрою. Покажу, где одежда, как что включается. А потом… потом если захочешь, расскажу немного что тут и как. Торвальд ничего мне не запрещал. Значит, предполагает, что на вопросы гостей последуют вполне откровенные ответы. Иначе предупредил бы – о чем говорить вам не стоит… Идемте… Добро пожаловать к нам.

Стальвия мягко дала нам понять, что ждет, когда мы закончим с телячьими нежностями и начнем обживаться в зеленых апартаментах.

И почему-то меня посетило ощущение, что тут нас ждет еще много открытий.

Не менее невероятных и потрясающих, нежели сам замок и зеркальный коридор.

Стальвия зазывно махнула рукой, и мы двинулись в предполагаемую кухню, или столовую или вроде того…

Ну да, удобства удобствами, а есть хочется всем и всегда.

ГЛАВА 4

Торвальд

Дайнера лежала на кровати и что-то читала… Томик в ее пухлой ручке выглядел эффектно. На Земле бумажные книги часто заменяли всякие новейшие гаджеты и примочки. Планшеты, компьютеры – чтение с экрана. В моем мире читать сквозь пространство умели всегда, поэтому бумажные книги ценились особенно. Дайнера грациозно подперла голову ладонью. Выпятила пышное бедро, изогнулась в пол оборота, чтобы и грудь было хорошо видно, красиво сложила ножки – одну на другую. Я оценил, понимая, что представление разыграно для меня. Почувствовала мое приближение, как обычно. Энергетика у каждого бессмертного особенная. Мы ощущаем друг друга, правда, каждый – на разном расстоянии. Но те, что в отношениях – воспринимают даже издалека.

Дайнера явно уловила, что я пришел с женщиной, поэтому и расстаралась, дабы показаться во всей красе. Никакой «домашнести» – эффектность и лоск. Полупрозрачные шаровары из невесомой ткани и короткий топик подчеркивали фигуру. Пышные выпуклости, изящный изгиб талии, длинные ноги, аккуратную, хотя и небольшую грудь. Хочешь – не хочешь – а поневоле заметишь. Зеленоватая ткань контрастировала с черными глазами и волосами цвета воронова крыла.

Пухлые губы Дайнера слегка выпятила, привлекая внимание и намекая на постельные утехи. Когда я вошел в розовые покои, она вскинула на меня взгляд больших темных глаз и кокетливо хлопнула длинными ресницами.

Я на секунду застыл в полной нерешительности.

Ну ведь красивая же? Роскошная женщина! Чего мне еще нужно? Что нужно моему нутру, моему телу и остальной части мужской и драконьей сущности?

Почему я сейчас не ощущаю к ней того же, что раньше?

Я об этом знал, понимал и заранее предвидел. Но спрашивал себя снова и снова.

Дайнера опять кокетливо опустила глаза и вскинула в умелом соблазнительном жесте.

Длинные ресницы встретились и разошлись, обрамляя веки густой сенью.

Чем лучше та, другая? Да чем же, в конце концов?!

Более пышной грудью? Удивительным цветом глаз? Кожей, которая будто сделана из белого глянцевого минерала? Кожа черной василиски была скорее бронзового оттенка, как и у всех драконов ее рода…

Дайнера чуть прищурилась, приподнялась на кровати, глядя на меня с удивлением и непониманием. Да, не привыкла она к тому, что мне все равно… И я не привык. Вначале банально не знал, что сказать. Вроде мог просто выставить ее без разговоров – мой ведь замок и мы никогда отношения не скрепляли. Дайнера с самого начала знала на что идет. Я не обманывал ни одну из своих любовниц. Всем четко пояснял – вы живете со мной, пока я хочу вас, как женщину и не дольше. А потом… потом просто уходите. И все соглашались. Как и Дайнера. Но я знал, всякий раз видел в глазах любовниц, что каждая из них рассчитывает на большее. Думает – привыкну и полюблю.

Нет… Вожделение – не равно симпатия и притяжение…

Притяжение, которое было у меня к рыжей. Той самой, что жаждала поскорее сбежать, не давалась в руки и не желала моих ласк. Той самой, что требовала, дабы я лишь формально сделал ее своей в глазах остальных бессмертных!

Вот же… стерва!

Я не мог назвать ее грубее даже в собственных мыслях.

Дайнера, видя, что я стою долдоном, отложила книгу и на коленках устремилась навстречу. Остановилась на краю кровати и зыркнула снизу вверх. С этого ракурса мне открывался вид на ее грудь – эдакие соединенные два полушария, как на ладони – только заглядывайся…

– То-оррр… – позвала протяжно и медоточиво.

– Ты должна уйти! – слишком резко произнес я. Не получалось смягчить удар, да и не хотелось. Внутри бешенство смешивалось с каким-то животным, диким желанием, которое нагнетал мой зеркальный василиск. У него разгорался гон, и я готов был буквально на стены лезть. Потому что Элтра явно не собиралась со мной в постель.

Так что я был зол, раздражен и совершенно неделикатен.

– Уходи! – добавил, указав Дайнере на запасной выход. Она не была из тех высших, что управляли и руководили зеркальным коридором. Так, что могла лишь путешествовать по заранее заготовленным путям – из моих владений на территорию своего клана.

Дайнера медленно слезла с кровати и подошла практически вплотную.

– То-орр… Я хочу остаться. От тебя пахнет желанием. Твой зверь очень явственно сходит с ума. Я понимаю – всему виной та бабенка… попаданка, что б ее! Но я могу помочь тебе с этим…

И она сразу же приступила к делу. Провела рукой по моему до сих пор напряженному стояку. Медленно и напористо, как умела. Лаская и касаясь чувствительной головки.

– Представь, что это она…

Дайнера знала, что делает.

Я на секунду, действительно, очень отчетливо вообразил, что это маленькая ладошка Элтры. И пах свело сильным болезненным спазмом. В штанах все встало буквально уже колом. Горячая волна желания окатила с головы до ног, лишая контроля, лишая связности мысли. Зверь и мужчина во мне соединились в одном – надо, надо избавиться от этого желания. Сколько можно терпеть? Сколько можно держаться? У меня гормоны гона разве что из ушей не лились… В штанах пульсировало и отдавалось тяжестью…

Стало неприятно и гадко от одной только мысли, что я настолько жалок и предсказуем. Что я вдруг стал настолько животным. Я! Который всегда строго контролировал собственные инстинкты, желания и потребности! Если понадобилось управляться с Разломом, изгонять бурую материю из трещин в пространстве, я несколько лет мог почти не есть и не пить, что уж говорить о других плотских удовольствиях!

Я – из высших, я – из правителей измерений! Я всегда, абсолютно всегда собой управлял!

– Не смей! – я резко отдернул руку Дайнеры. Потому что легче не стало, а вот хуже – пожалуй…

У меня было очень важное дело – доставить сюда сына Элтры. Я ей обещал, и она явно ждала. Я это хорошо чувствовал своей аурой. А тут эта дура! Достала! Ну доканала!

Я понимал, что несправедлив к своей постоянной любовнице. Ведь мы были близки много столетий. Нежили и удовлетворяли друг друга. Мы в этой самой постели болтали, смеялись, шутили и разговаривали почти ни о чем… Порой много часов проводили друг с другом: как друзья, собеседники и как любовники…

– Уходи, я сказал!

Вот все, что я смог ей сейчас дать. Полуприказ, с легким рычанием в голосе. Но у меня, действительно, иначе не получалось! Я мог бы вышвырнуть Дайнеру в нужное место. Просто схватить за шкирку и отправить сквозь зеркала. Но держался. Я пока что еще держался!

Дайнера рыкнула, демонстрируя мне свой бурный нрав.

– Ты дурак! Она же не хочет тебя! Тор! Я это очень хорошо ощущаю!

– Пошла вон!

Теперь терпения не оставалось. Она говорила правду и от этого я окончательно озверел, вошел в раж и растерял последние крохи деликатности. Схватил Дайнеру и бросил в нужное место. Сквозь коридор, так как мог только я. Ну и еще несколько опасных высших.

Я был неправ. Я это знал и прекрасно осознавал. Я действовал жестко и даже жестоко. Но терпения уже не оставалось совершенно.

В паху болело, в груди бешено колотилось. Злость и возбуждение накатывали волнами, накрывали, сбивая ход мыслей.

Я заставил себя слегка успокоиться и двинулся в ближайшую уборную Дайнеры.

Вызвал нужное мне зеркало и наблюдал как Стальвия беседует с Элтрой. Облизывал взглядом свою непокорную гостью, сквозь одежду видел и крупные, округлые соски, и маленький пупок – почти совершенный – и многое другое я сейчас видел. А скорее воображение рисовало то, что не раз наблюдал в зеркалах.

Я запомнил ее запах, когда недавно касался… Такой сладко-кислый, слабый, немного пряный. И ощущение от ее тела, когда прижимал Элту во время нашего короткого путешествия. У меня тогда все внутри выворачивалось и сдерживать желание было почти невозможно. Поэтому я злился сильнее, а она замечала, осторожно поглядывала, что-то себе думала. И мне становилось неуютно с самим собой.

Она побаивалась меня, что ли? Не доверяла?

Отчасти правильно – я ведь едва удерживался, от того, чтобы взять ее прямо здесь и сейчас. Отравив своей аурой, сломив волю феромонами, заставляя хотеть меня и вожделеть…

От этих мыслей желание окончательно доконало. Пришлось быстро раздеться – одежда причиняла все большую боль. Я с рыком несколько раз «передернул затвор», чтобы дать телу хоть немного разрядки. Это был взрыв, какой-то бешеный, звериный оргазм. Когда ярость, раздражение, дикое желание смешивались в безумный коктейль гона. Я кончил несколько раз, прежде чем смог внятно думать, оперся лбом о прохладную стену и отдышался.

Помылся, натянул брюки и прыгнул в зеркальный коридор.

Ее дом мне выплыл в отражениях сразу же.

Разумеется, в первую очередь – спальня. Я инстинктивно вызывал ее из зеркал. Но теперь мне требовалось совершенно другое. Я начал листать отражения, в поисках нужной комнаты. Та-ак…

Рабочий кабинет. Компьютеры, странная сутулая лампа, потертости пола в месте, где ездили офисные кресла.

Какой-то странный, поставленный на бок тренажер – вроде чудаковатой покрытой резиной скамейки. Наверное, либо пресс качать, либо еще что…

Не то, все не то…

Кухня-гостиная. Плита с чистой сковородкой, будто готовой к жарке. Какие-то стаканы, вставленные друг в друга на полке…

Бутылка вина или шампанского. Закупоренная. Я знал, что Элтра практически не пьет. Так, держит до прихода гостей.

Опять не то! Ванная! Нет! Это совершенно не к месту!

Оттуда пахло ее кожей – нежной и сладкой… Я тряхнул головой.

Вот же! Почему так долго! Коридор таки ответил на мой запрос. Я увидел спальню ребенка – мальчика Элтры. Синий шкаф для одежды, большой стол с компьютером, много-много всяких поделок из пластилина. Довольно, кстати, неплохих, на мой взгляд.

Кровать.

Я прыгнул туда.

Взял мальчика, одетого в ночную пижаму, и вытащил в коридор, не давая опомниться.

Если в нем течет мамина кровь, понимание должно прийти здесь. Сразу, как окажется в метафизике этого места.

Парень, действительно, замер и впитывал словно губка. Понимал, вспоминал, наблюдал и проникался…

Я дал ему время, и не сдержался – легко потрепал по светлым чуть смятым вихрам. Симпатичный мальчишка. Один глаз зеленый, другой – тоже, но с серыми крапинками. Курносый носик и мамины раскосые глазищи.

Крепенький, но не полный, вырастет мощным.

– Идем к маме? – посмотрел я на него. Тот кивнул.

Я прыгнул в свой замок, где Элтра, по-прежнему, мирно беседовала со Стальвией.

И на меня опять накатила злость. Она была такой… соблазнительной в этой своей земной одежде! Дурацкое розовое платье сидело свободно, но все подчеркивало: и грудь, и бедра, и талию… В разрезе на боку я видел длинную точеную ножку…

Зараза! Я оставил ей сына и от греха подальше ретировался.

Тот еще будет совет высших. Все дерганые, злые, взбешенные и яростные. Каждый хочет начать править коридором. А тут еще я… в самый разгар гона. Главное, чтобы мы не разорвали друг друга на части. Потому что тогда начнется война кланов. А это сейчас совершенно не к месту.

Сейчас надо утихомирить Разлом!

Гон, что б его! Я не мог его контролировать! Никто не мог! Даже древние! И надо же, чтобы именно сейчас все началось.

Я остановился посреди привычного коридора и невольно полоснул по зеркалу взглядом. Сразу цепанул зеленые покои и Элтру, что расслабленно лежит в ванной.

Вот же! Этого еще не хватало! Время в зеркалах двигалось несколько иначе. Она успела, видимо, осмотреть помещения, оставить ребенка с няней или со Стальвией и теперь релаксировала в теплой воде.

От такой релаксации мне бы не задымиться.

Я прильнул к зеркалу, наблюдая, как она чуть поворачивается в воде.

Как нарочно! Гатрикс! Вернусь и обязательно с ней побеседую.

У меня враз дыхание перехватило и тело отчетливо дало понять, что тот суррогат в бывших покоях Дайнеры моему василиску абсолютно не нравится.

Я сжал виски ладонями изо всей силы и вынудил себя отвести взгляд от соблазнительного тела Элтры в ванне.

Где там Эсхантий назначил очередной наш совет?

Тут главное сконцентрироваться, включить мозг…

И вовсе не тот, что напрягся в штанах. Этот у меня не отключался уже довольно давно…

Помню, как глава каменных сфинксов под горячую руку, во время гона, казнил нескольких низших бессмертных. Я тогда смотрел на него, как на безумца. Как он рвал на части этих черных волков, как свирепо рычал в яростной схватке. Просто так атаковал – в общем, без повода. Волки попались под горячую руку. А тут еще та самая в гон не дала… В общем, мужик тогда остервенел по полной. И за час с небольшим уничтожил лучших воинов черного клана.

А теперь… теперь я жаждал лишь убивать или силой взять Элтру прямо сейчас, плюнув на совещание и другие дела…

Ни на минуту не отпускали мысли о том, как она в ванне, голая, теплая… О том какая она разнеженная и расслабленная…

В какой-то момент воля мне отказала. Я притормозил между нужных зеркал, оглядываясь на отражение зеленой ванной.

Гатрикс! Как она меня подчинила! Ни уйти, ни из головы выкинуть эту стерву! А я ей ни разу, ни в каком виде не нужен! Что ж! Я обязательно должен попробовать! Хочет – не хочет, а я больше этого не выдержу! Надо попытаться, постараться ее соблазнить. Отравить своей аурой мощного бессмертного. Одурманить густыми феромонами гона. Я вернусь, и она все равно будет моей!

Так больше нельзя, можно просто свихнуться!

ГЛАВА 5

Элтра

– Вот, смотрите… Так у нас можно готовить…

Стальвии нравилось мне все показывать, словно так она чувствовала себя немного волшебницей. В самом деле, то, что мы видели с Ником, было отчасти сродни настоящему волшебству.

Хотя теперь я уже отчетливо осознавала, что это – некие альтернативные технологии. Скорее наука, чем нечто иное.

В кухне столовой был «жаркий угол». Заходишь туда – и резко становится теплее. Тут материя выглядела немного иначе. Даже я, непривычная к местной алхимии, очень отчетливо все различала. Заметила густые зеленоватые потоки энергий, которые смешивались с оранжевыми, синими и желтыми.

Стальвия быстро погрузила руку в зеленые.

– Это типа овощи, фрукты и прочее… Думаешь, что нужно и вытаскиваешь из разных здешних хранилищ… Это просто. Вот я хочу брокколи…

Стальвия извлекла руку из потока – и показала пышные зеленоватые кусочки. Свежие, ароматные, и уже чистые.

– Мыть не надо, чистить ничего тоже не требуется. Смотри. Теперь я кладу их сюда. Здесь обработка паром, а тут – огнем.

– Типа шашлыка? – указала я на желтый поток.

– Ну да. Считай, это наш, местный гриль. Чем больше закручиваешь энергию – тем сильнее идет обработка. Крутанула в другую сторону – сразу уменьшила воздействие, сделала болтанку пальцами в разных местах – получится как будто сковородку крышкой накрыла. Перемешивание происходит само собой. Сложные блюда попробуем сделать вместе. Пока не научишься этому трюку. Смотри. Вот добавим туда мясо. Птицу? Или хочешь что-нибудь типа говядины?

– Птицу. А можно земную индейку?

– Ага. Любой продукт из любого мира. В наших хранилищах есть почти все. Ну, кроме какой-то дикой экзотики…

Птица оказалась в руке Стальвии. Причем, уже без костей и наструганная квадратами…

– А-а-а… Как она нарезается?

– Ты сама мысленно задаешь нужные параметры. Хочешь на кости – так и получится, хочешь филе – без проблем также. Хранилища управляются силами мысли. И там есть дополнительные энергетические автоматы, которые подготавливают продукты по требованию…

– Ничего себе! Это же какие размеры у таких холодильников…

– У нас очень обширные пространственные хранилища. Их пополняют слуги время от времени, когда что-то из припасов начинает заканчиваться. Но тебе об этом совсем не стоит тревожиться. Это все делается без нашего вмешательства. Торвальд лично всем руководит и следит. Он – глава клана и всему голова. Поверь, он вовсе неплох, просто своеобразен… Смотри… Режем индейку вот так…

Стальвия сунула мясо дальше – из угла полились синие потоки, и крупные ломтики закрутились в оранжевом мареве.

– Мысленно задаешь – мелко или, наоборот, крупно. Тонкими слоями или симметричными ломтиками… Теперь жарим… Добавим туда масла… Специи… Вот смотри, пусть еще будет картошка… и вот это… и это… и еще зелень…

Выглядело фантастично, но и технологично. Ничего не нужно мыть, чистить, крошить … Представлялось ну просто невероятно упрощенно!

– Теперь смотри… Когда тебе нравится, что получилось, забираешь в тарелку.

Стальвия открыла большой шкафчик, достала посуду – белую-белую… Материал походил на изысканный фарфор, но был гораздо легче, и кажется, прочнее.

Стальвия «зачерпнула» яство тарелкой, и туда попадали клубни картофеля, обжаренные в соусе вместе с индейкой. Рядом легли круглые ломтики морковки, брокколи и что-то еще, отдаленно похожее на спаржу.

– Пока готовить еду вам буду я. А когда уже сама навостришься, сможешь быстро и легко, станешь делать как надо и как дома привыкла.

– Э-э-э… Например, утром или вечером тебя вызывать?

– Нет, просто-напросто сообщишь мне по далту – чего хочешь и в каком количестве тебе это нужно. Я сделаю и слуги тебе доставят.

– По далту?

Стальвия показала нечто вроде браслета, и сама лично надела мне на руку. Украшение было черным, глянцевым и довольно простым. Без узоров, инкрустаций, разных изысков.

– У вас, людей, сейчас есть сотовые, и всякие там компьютеры. Считай – это все вместе и даже больше. Смотри. Активируешь… Проведи рукой по поверхности.

Я провела ладонью по прохладному материалу. Гладкий синий металл начал поблескивать и на поверхности появились крошечные экранчики.

– Выбираешь вроде табло… или как это там… А-а-а… монитор…

Стальвия ткнула моим пальцем в один из экранчиков – и тот выплыл в воздух неподалеку от нас. Пальцами бессмертная его растянула, как делают с фотками в обычных земных смартфонах.

– Это очень круто! А мне дадите такой? – восхитился до этого молчаливый сынишка.

– Конечно! Завтра и тебе такой сделаем. Просто пока есть далт только для взрослого. У детей там немного другое наполнение. Есть учебные курсы, игры и прочее… Вот идешь ты по комнате, а кажется, что прогуливаешься по лесу и можешь охотиться на разных животных.

– Ух ты-ы-ы! – восторженно воскликнул сынишка.

– Во-от. Теперь задаешь, что тебе надо. Говори, Элтра! – снова обратилась ко мне Стальвия.

– Я хочу отправить сообщение!

– Кому? – выплыло на экране.

– Стальвии…

– Говорите.

– Спасибо за консультацию…

Сообщение тотчас появилось на экране – причем, на каком-то чужом языке, однако я понимала каждое слово. Стальвия с улыбкой показала свой далт. На «мониторе» отразилась моя благодарность.

– Я-а-а… сейчас не совсем поняла. Это же не русский язык, – поразилась я.

– Но ты же прочла? – усмехнулась Стальвия.

– Да. И это еще более странно.

– Ничего странного. Кровь древних в твоих венах работает подобно памяти предков. Ты уже знаешь их язык, их культуру, как управлять зеркалами и прочее, прочее… Просто тебе нужно вспомнить – и все. Постепенно вся память древних раскроется… Кстати! Сообщения можно отправлять также и мысленно. Я чуть позже тебя научу этому трюку. Пока будет сложно. Ты еще недостаточно освоилась…

– Хорошо. А можно нам сендвичей и еще немного картошки с индейкой. А-а-а! Еще большой чайник черного чая.

– С травами?

– С мятой и ромашкой, пожалуй.

Стальвия ловко извлекла все из воздуха, и кивнула на мой вопросительный взгляд.

– Сейчас нам проще достать все готовое. У нас есть некоторые блюда, напитки... Потом научишься все сама делать. Тут все несложно, можешь поверить. Попаданцы у нас – огромная редкость. Но абсолютно все легко и быстро осваиваются…

– Верю. А как мыть посуду? Стирать одежду?

– Еще проще. В ванной такие же потоки заложены. В них кидаешь все грязное, и достаешь чистое после обработки в течение некоторого времени. Как только всплыло на поверхность потоков – значит все свежее и продезинфицированное.

– Ого! Чуть позже непременно попробую. А пока пусть Ник перекусит, а я немного полежу в ванной. Хочу смыть с себя встречу… с некоторыми обитателями вашего мира.

– Надеюсь ты это сейчас не про Торвальда? – осторожно уточнила обеспокоенная Стальвия.

– Нет, – быстро ответила я и направилась в ванную, дабы не обсуждать то, что совсем не хотелось вспоминать. На полпути оглянулась и попросила бессмертную: – Ты же проследишь за моим Ником, пока я отсутствую?

– Конечно! Я буду только рада! Если что, я всегда за ним присмотрю! – наша «гид по миру бессмертных» широко улыбнулась.

– Ник?

– Я буду ее слушаться! – хрустя сендвичем, сразу пообещал мой сынишка.

Я выдохнула и торопливо двинулась дальше. На полпути вспомнила, что не захватила сменную одежду. Вернулась в спальню и открыла свой гардероб. Вещи там были почти как мои. Только ткани мягче, фасоны чуть лучше. Будто весь мой гардероб скопировали и переделали в лучшем виде.

Я захватила махровый халат и снова отправилась в ванную.

Так хотелось смыть с себя липкие, тошнотворные касания насильников. Чтобы ни одной частицы их не осталось. Ни капли слюны после влажных, омерзительных поцелуев, никаких микроскопических частиц кожи. Не говоря уже обо всем остальном, что попало на меня, пока они возле меня «отплясывали»…

ГЛАВА 6

Торвальд

Четверо представителей высших кланов уже собрались в Пещере Огня.

По легенде именно тут древние выплавляли зеркала коридора при помощи своей крови и ауры.

Еще двое высших пока не явились.

Я посещал это место на прошлом собрании – ровно три тысячи лет тому назад. Тогда правящим кланом выбрали Мерхольдов. Красных драконов Зеленой долины.

Ангус – высший из этого клана, как всегда, был самым пунктуальным. Рыжий, белокожий, в веснушках, он чем-то смахивал на земного ирландца. Длинный нос с широкими, четко очерченными ноздрями, глубоко посаженные зеленые глаза и чуть вытянутое, но не долговязое тело усиливали подобное впечатление. Ангус любил носить черное – и сегодня прибыл в черной рубашке с такими же брюками.

Он же первым со мной поздоровался.

Эсхантий, переживший свой первый гон, но так и не заполучивший ту самую женщину, которая решительно отвергла его притязания, прибыл тоже. Ширококостный, немного кряжистый, с коротким курносым носом и темно-карими глазами. Песчаные волосы его золотились на свету, как и у всех каменных сфинксов. Светлая одежда была как обычно очень свободной.

Он мне кивнул и полоснул внимательным взглядом. Рыбак рыбака. Сфинкс явно все понял. Я отмахнулся: мол, не надо об этом. Эсх кивнул. Типа: услышал.

Раддик, предводитель зеленых драконов – очень высокий, плечистый и узкобедрый, следующим встал со мной поздороваться. Он всегда стригся до невероятного коротко, так что ершик каштановых волос едва угадывался на голове высшего. Грубоватые, рубленые черты его лица напоминали о каких-то диких древних племенах. Как и взгляд темно-стальных глаз – словно удар кинжала: резкий и четкий. Он чаще всего носил синее или фиолетовое и сегодня не изменил стилю.

Пока мы приветствовали друг друга, прибыли остальные.

Оскольтр – глава северных сфинксов. Невысокий, немного более изящный, чем остальные, слегка узкоглазый, с маленьким носом и пухлыми губами. Он выглядел чуточку женственным, но был, по факту, гораздо мужественней многих. Довелось сражаться с Оскольтром плечом к плечу. Когда племя Тарракия – черных драконов – пыталось завладеть советом высших и встать во главе без традиционных выборов и поединка.

Сам Тарракий явился вслед за Оскольтром. Мы не враждовали – прошло много веков. Так что предводитель черных драконов устало кивнул – сегодня он дежурил в Разломе. И было видно, что изрядно устал.

Черные волосы Тарракия смахивали на перья, взгляд темных глаз казался неуловимым, но одновременно и пригвождающим к месту. Он был чуть долговязым, немного нескладным, с мясистыми чертами лица, которые чаще свойственны низшим бессмертным. Светло-лиловая туника и коричневые брюки сидели на высшем, словно влитые. Этот дракон любил пофарсить.

В отличие от Оскольтра, который пришел в чем-то вроде футболки и простых спортивных штанов.

Лишь теперь, когда мы все собрались, высшие начали спокойно рассаживаться.

Интерьер пещеры напоминал нечто вроде совещательной залы. Простор, высокие сводчатые потолки, круглый стол в центре и множество стульев. Жестких, но вполне удобных для обсуждений.

Сверху, в точечные бреши скалы просачивались тонкие ниточки света. Но освещало тут все искусственное аурное поле. Немного розовато-сиреневое на вид. Поэтому белая пещера тотчас окрасилась в легкие оттенки фуксии и фиалок.

– Я видел самые большие щели разлома и дежурил в них этой ночью, – первым начал разговор Тарракий. – Надо быстрее принимать решение – кто главный, чтобы ликвидировать эту заразу.

– Поединок назначен на следующий месяц. Кто доживет, будет там биться, – хитро прищурился Раддик. Этот зеленый гад вечно подстраивал соперникам всяческие каверзы и любил нападать из-за угла. Впрочем, и обычные поединки учинял перед выборами нередко – пытался убить расслабленного конкурента. Пока ему ни разу не удавалось. Однако несколько высших благодаря Раддику безнадежно выбывали из «гонки», залечивая серьезные раны. Мы могли восстанавливать материю, разных существ, в том числе и людей, но, если высшего ранили оружием, отравленным аурой другого ядовитого высшего… Эти раны очень долго не заживали. Такие бессмертные не погибали, только если травм было ужасно много или же они оказывались убийственными… Подобное случалось, но весьма редко. Однако драться на поединке, доказывая свое право встать во главе высших кланов, такие бессмертные уже были не в силах. Раны открывались, затем подживали, потом вдруг снова начинали кровоточить. Иногда даже гноились, чего обычно у высших не происходило.

Раддик был мастером наносить подобные увечья. Но ему все равно не везло. Его клан еще не правил ни разу…

– Может ускорим дело? – уточнил Оскольтр.

– Мне все равно, – откинулся я на спинку стула, стараясь пока не думать об Элтре. Вернусь домой и она будет моей. Все! Решено! Точка! Хватит мучиться и терпеть! Тем более – это не помогает. Да и она вскоре поймет – каково это стать моей женщиной! Она моя и ничего с этим не сделает.

Гатрикс! Я мысленно выругался. Опять я думаю не о деле! И вот еще одна веская причина уложить эту непокорную попаданку в свою постель, со всеми вытекающими последствиями. Иначе я совсем уже не смогу мыслить здраво, четко и рассудительно. А это сейчас более чем важно.

Тем паче, Раддик явно затеял очередную каверзу против нас. И против меня, в том числе. Да и Эсхантий, пережив гон, окончательно стал неуправляемым, когда жаждал что-то заполучить немедленно и непременно. Будто доказывал своей ненаглядной, что совершенно зря она его так отвергла. Да и себе доказывал свою состоятельность.

– Я не против ускорить время поединка, – высказался Эсхантий. – Что думаешь? – обратился он к молчаливому Ангусу.

Тот повел плечом:

– Да ради бога. Назначаем на день Великого Дервина?

Я кивнул:

– Почему бы и нет. Две недели вполне реальное время. Все смогут как следует подготовиться. Да и Разлом ждать наших выборов не собирается…

Другие высшие закивали.

– Пока дежурства оставляем как было? – отозвался Оскольтр, посмотрев на меня. Пока я распоряжался исследованиями. Потому что лучше всех в них разбирался. Я был единственным ныне живущим высшим, который трижды побеждал Разлом и уничтожал бурую материю.

– Да. Дежурим как договаривались. Я в зеркальном коридоре почти еженощно. Остальные – также как обсуждали.

Высшие вновь коротко закивали и каждый приложил ладонь ко лбу и груди, отдавая дань памяти предков, которые велели уважать даже соперников.

Я сделал тоже и меня прямо припекало, так что я срочно рванул домой, чтобы застать Элтру еще в ванне.

Как я и думал, она была там… Женщины обожают лежать, отдыхать, нежиться в горячей воде со всяческими добавками. А про Элтру я знал точно, успел убедиться – она любила подобные штуки.

Да-да! Я, как последний подросток, подглядывал за ней даже во время мытья…

Стоило мне появиться, как попаданка немедленно ощетинилась, прикрылась руками, будто это могло помочь, и зло вскрикнула:

– Да что вы творите! Я сейчас же уйду отсюда! Плевать, что не знаю куда и как вообще теперь выбираться! Плевать на то, что тут вообще происходит! Хотя бы меня не будет преследовать злой и озабоченный местный мачо!

И вот скажи она все это, не двигаясь, не дергаясь, в той же позе, я, возможно и охладился бы, отступил. В самом деле, на задворках сознания я понимал – так делать нельзя! Я уподобляюсь тем белым волкам, что в парке пускали на нее слюни и едва не изнасиловали на инстинктах. Я становлюсь гадким насильником! Это здорово меня сейчас стопорило!

Я даже немного отпрянул от Элтры. Решимость взять ее во что бы то ни стало, чтобы желание наконец отпустило, чтобы не ворочаться всю ночь в возбужденном бреду, схлынуло, как волна с берега. Я видел ее возмущение, понимал, что оно справедливо, законно и совершенно правильно. Помнил, как я ей пообещал, что не стану заставлять со мной спать. И сам же сразу слово нарушил.

Я готов был немедленно выйти из ванны, но Элтра вдруг очень неудачно подвинулась, и пышная грудь мелькнула над пенной водой. А еще коленка и часть ноги… И… меня тотчас окончательно накрыло. От желания кровь в венах закипела. Я бросился к ней и поцеловал. Так что у самого голова закружилась. Она принялась бешено отбиваться. И я вонзил в нее волну своей ауры… Элтра замерла, будто пыталась привыкнуть к совершенно новым для нее ощущениям. К тому, что теперь и она меня хочет! Да! Я вызвал у нее навязанное желание! Просто потому, что иначе не мог! В тот момент мозги окончательно отказали, а гон взял верх над рассудком. Во мне говорил обезумевший от страсти мужчина и к тому же, абсолютно озверевший от инстинктов василиск. Это дикое комбо взвинтило эмоции и ощущения так, что каждое касание било по нервам. Я терзал губы Элтры с остервенением, словно никогда раньше женщин не видел. Она подалась ко мне из воды, показывая налитые полушария грудей, тонкую талию и все то, что ниже. И у меня сгорели все предохранители, сорвало тормоза разума окончательно.

Я подхватил ее, усадил на себя и продолжал травить своей аурой. Как будто хочу взять сотни, тысячи женщин. Вливал и вливал. Не мог остановиться… Прижимался, чтобы и феромоны гона побыстрее пропитали Элтру насквозь. Я никогда еще так не жаждал ни одну женщину…

Голос разума еще тихо пищал, что все это нечестно и непорядочно. Но я не мог и дальше противиться искушению…

Я сам загнал себя в эту ловушку. Ласкал ее, гладил, прижимал, стискивал. Сбросил рубашку, чтобы касанию наших тел уже никакие преграды не помешали и феромоны быстрее одурманили Элтру. От нашего соединения все тело горело, каждый нерв отдавался безумным желанием. Я весь стал желанием – целиком.

Каменный стояк в брюках пульсировал. И мне было уже ни до чего. Хоть мир рухни, хоть Разлом приди. Все равно не смог бы остановиться.

Да еще и Элтра порой задевала вздыбленный орган своей попкой. У меня в эти минуты темнело в глазах и звериные инстинкты вырвались наружу. Я рычал, менял расположение попаданки, чтобы она снова и снова меня приласкала, даже не понимая, что вообще делает. Мне это было так нужно… Еще немного, вот так, чуть быстрее… Она неосознанно на мне ерзала, подчиняясь моим рукам и я тоже начал слегка двигаться, подгоняя время разрядки… Я почти кончил в штаны, как какой-то нелепый подросток, к которому женщины приходят только во сне…

Я собирался расстегнуть брюки, чтобы завершить уже это мучение, когда Элтра вдруг соскочила и метнулась к халату на вешалке.

– Вы! Вы… Вы…

У нее слов не хватало. У меня сейчас слов не хватало тоже. Да, я вел себя будто последний урод. И не существовало таких гадких терминов, которые я не смог бы к себе сейчас применить. Но я банально не сумел с собой совладать. Тело и разум просто вышли из-под контроля. Гон шпорил инстинкты, затыкая разумность. Василиск внутри меня бесновался, впервые за тысячи лет ощутив истинную пару, рвался к ней, ни секунды не думая о последствиях. Зверь, которому абсолютно нет дела до правильности поступков и благородства. Зверь, который обнаружил свое и собирался подмять теплое тело, взять и сделать своим насовсем. Зверь, который был весь на инстинктах и совершенно не понимал, что творит.

Я должен был раньше его обуздать. Но у меня абсолютно не было опыта. Гон случается впервые и на всю жизнь… И ты сталкиваешься с ним внезапно и неизбежно…

А тут еще и мое мужское нутро, полностью и безрассудно солидарное с василиском…

– Вы отвратительны! И я ухожу!

Она попыталась проскочить к выходу мимо меня. Я метнулся и оттеснил Элтру от двери. Она зыркнула на меня практически с ненавистью. Столько осуждения было в ее взгляде, столько гнева, что я невольно сглотнул.

– Вы такой же, как те! Тоже насильник! А еще лжец! И мы с Ником уходим! Не знаю куда, но мы сейчас же уходим! И вы меня здесь ни за что не удержите!

Казалось, аж воздух в комнате раскалился, слова иссушали пространство вокруг. Мне было настолько сейчас некомфортно, что боль от гона стала вполне себе даже приемлемой. Я сам себя сейчас казнил, презирал…

– Погоди… – мой голос звучал хрипло и слегка вздрагивал. – Я не хотел. Правда. Я не хотел…

Объяснять ей про гон я просто не мог. Это выглядело унизительней некуда. Но извиниться я был все же обязан. За то что сделал, за то, что ее напугал. Да еще и после попытки изнасилования в парке теми низшими идиотами… Это было вдвойне, втройне отвратительно! Не признать это – стать одним из подобных!

– Прости меня. Я больше такого не сделаю…

– Да вы! Вы!..

– Да! Я подлец! Да, я мерзавец! Еще что? Но ты подумай хотя бы о сыне! Куда ты рванешь сейчас посреди ночи? Зачем? Я тебя больше не трону!

– Вы тоже самое говорили недавно!

– Я говорил, что тебе придется, в итоге, все-таки полностью стать моей женщиной.

– Зачем? Потому что вы так хотите?

– Гатрикс! Чтобы другие бессмертные не начали немедленно охотиться за тобой! У нас скоро состоится большой турнир за право управлять измерениями на ближайшие тысячелетия. И каждый, кто сейчас тобой завладеет, сможет исцелять себя кровью древних, даже в том случае, когда высший не способен достаточно быстро регенерировать. А еще твоя кровь может усилить, придать новые возможности в схватке. И об этом тоже многие знают.

– Так скажите им, что я с вами!

– Они почувствуют по твоей энергетике, что между нами пока ничего не было…

– Вы лжете! Вы все это нарочно!

Она вышла из себя уже окончательно. И я понимал реакцию Элтры после всего что только что с ней сотворил. Я заслужил ее упреки, как ни крути.

Изнутри поднимались злость и досада. Ну вот что еще нужно этой заразе? Что я вообще должен еще для нее сделать? Я готов быть с ней нежным и страстным. Я готов был ее всегда защищать! Я готов быть ей надежной опорой и обеспечить ее на всю жизнь! Вырастить ее ребенка, как своего! Гатрикс! Да я в страшных снах не представлял, что так когда-нибудь отнесусь к женщине! Обычно это была лишь потребность. Естественная, абсолютно мужская и плотская.

Теперь же я ощущал и зависимость. От ее реакции, от ее мнения… Я так спокойно вышвырнул Дайнеру, но не мог позволить уйти Элтре. Я не могу позволить ей уйти!

– Я не лгу… – сказал совсем тихо. – Ты скоро научишься пользоваться далтом и увидишь, что я тебя не обманывал.

– Не верю! Я вам не верю!

У нее практически начиналась истерика. Я видел: губы дрожат, пальцы суматошно сжимаются в кулаки, ноздри бешено раздуваются…

Она рвалась к двери быстрее и резче. Я преграждал Элтре дорогу. И не понимал, что теперь делать. Отпустить ее я просто не мог. Отправить на Землю не хватало решимости. Просто так, сразу, от нее отказаться. Сама она сейчас не перенесется. Если сбежит – опять угодит в переделку, да еще и в компании собственного сына.

Я поднял вверх руки, с которых ручьями текла розоватая пенная вода – Элтра бросила в ванну лавандовую пену…

– Элтра… Я даю тебе слово…

– Уже давали!

– Дослушай! – яростно рыкнул я, и она слегка охладилась. Видимо, я был по-настоящему страшен, потому что попаданка немного попятилась и опасливо обхватила себя руками. Я тряхнул своими руками в воздухе – напоминая, что уже сдался. А капитулировавшего врага страшиться не стоит. – Я даю тебе слово главы высшего клана никогда так больше себя не вести! Твоя древняя кровь легко отторгла мою ауру и феромоны. Чтобы ты сама, сама, в итоге, решала, когда и как потом будешь со мной. Но если ты сейчас от меня убежишь – то однозначно попадешь в переделку. И не только ты – твой сын тоже. В прошлый раз я тебя защитил. Сейчас уже может и не получиться. Я могу банально не успеть вовремя… Проверь по далту, как разберешься. Любой бессмертный сразу поймет по ауре, что мы с тобой еще не были близки…

– Вы просто очередной озабоченный местный! – возмутилась она чуть менее громко.

– Не спорю, – спокойно ответил я.

– Вы солгали там, когда мы общались в парке…

– Да. Но я сделал это все не нарочно…

– Ну прям…

– Именно так.

– Уйдите от двери!

– Я сейчас отодвинусь, дам тебе выйти. Но обещай, что не станешь делать никаких глупостей. Вроде побега отсюда невесть куда…

– Обещаю. Но вы немедленно отойдете.

– Да. Отойду…

Я отодвинулся от двери, и она бочком мимо меня просочилась. Торопливо выскользнула из помещения, и я выдохнул. Слава богам! Я не сделал того, к чему подталкивал гон. Мало просто завладеть женщиной. Нужно стать для нее важным и нужным. А я пока для нее скорее помеха…

Я ошарашенно примостился на край ванны и недолго сидел совсем неподвижно… А затем включил ледяную воду. Встал под душ, ощущая, как влага струится по телу, охлаждая и постепенно возвращая к реальности.

Элтра все равно будет моей. Но не так, не против собственного желания.

Я выдохнул и зеркальным коридором поспешно ушел в собственные покои.

Пока свежи еще воспоминания о ее возмущении и реакции, пока еще ее взгляд – осуждающий и яростный – перед глазами. И пелена возбуждения не затмила рассудок. Потому что в ванной был ее запах, ощущались следы ее особенной ауры и я все еще чувствовал тепло ее тела…

Я вытащил из пространственного хранилища лед, закинул в свою ванну, разделся и лег…

ГЛАВА 7

Элтра

От сцены в ванной у меня внутри все переворачивалось. Ярость клокотала в груди. Хотелось побить Торвальда, надавать пощечин этому гаду…

Я такого еще никогда не испытывала.

Слава богу, Стальвия уложила Ника, и ребенок спал просто без задних ног. Еще бы! Столько ночных треволнений, прерванный сон и невероятные приключения. Он получил уйму новых впечатлений и мог проспать, наверняка, целые сутки.

У детей такое часто случается, стоит лишь пресытиться ощущениями, новостями или удивительными событиями.

Я же металась по своей спальне, не в силах успокоиться и забыть…

В голове крутились воспоминания… Его руки, его губы… везде… Его горячее дыхание: рот в рот… И напряжение между нами…

И ведь в какой-то момент… когда Торвальд начал меня ласкать, мне это ужасно понравилось. Я чувствовала себя почти нимфоманкой: жаждала его прикосновений и ласк, наслаждалась ими, просила о большем… Хотела, чтобы высший не отпускал ни на минуту, ни на мгновение. И он делал именно то, чего я вроде сама жаждала.

А потом… потом я зверски захотела немедленно вырваться из его рук! Перестала понимать, почему секунду назад так ждала его ласк и всего остального…

Я будто враз протрезвела, сбросила с себя непонятный дурман…

Наверное, так ощущают себя после наркотика. Я совершенно не понимала, что делала, не помнила и не могла осознать. Но стойкое ощущение неприязни к тому, кто меня опьянил, а потом этим грубо воспользовался, было сильным и непроходящим.

Я плохо понимала, что произошло в ванне…

По бессвязным и путанным объяснениям Торвальда стало ясно – он пытался вызывать у меня желание насильно. Вначале получилось, а потом что-то пошло не так. И это меня бесило ну просто до невозможности. Как он посмел! Как вообще ему пришло в голову заставить меня испытывать навязанные ощущения! У меня это просто в голове не укладывалось!

Но гораздо больше это меня пугало. Что, если в следующий раз у него все получится? И я лягу в постель с Торвальдом не по своей воле – по его воле, лишь потому, что он того хочет! Это ведь такое же насилие, как и любое другое! И оно абсолютно ничем не отличается от того, что пытались сотворить со мной те твари в парке!

Я злилась, бесилась, рвалась куда-то… Оббежала спальню раз сто, наверное…

Пока силы не начали постепенно заканчиваться.

Я выдохнула, сняла халат и юркнула под теплое одеяло.

В постели меня ждало удивительное открытие. Едва я легла – как меня начало прогревать. Причем, именно так, как надо: ни больше, ни меньше. Дома я пользовалась электрической простыней, потому что вечно замерзала как суслик. Но она иной раз немного перегревала, а иногда слабый режим не давал мне достаточно тепла.

Теперь же его было ровно столько, сколько и требовалось моему организму.

Я пригрелась, чуть расслабилась и попросту вырубилась.

Утром Ник прибежал ко мне в спальню, едва я только оделась и умылась. Обнял как раньше, как и всегда делал.

– С добрым утром, мамочка!

Это было так здорово! Я совершенно забыла все неприятности, прижала сынишку покрепче и почти успокоилась.

С мужем у нас какое-то время не ладилось. И я сама себе удивлялась – насколько спокойно восприняла наше внезапное расставание. Как будто подсознательно я давно была к нему совершенно готова и только требовался толчок, повод. Человеку сложно изменить свою жизнь: устоявшуюся, обыденную, привычную. Когда поминутно знаешь – что произойдет дальше – вдруг ринуться в пучину неизвестности и отдаться новому, неопробованному… Но тут у меня просто выбора не было. Я угодила сюда и начинала новую жизнь в роли странного, самой непонятного еще существа…

– Как спалось?

– Как убитый!

Я облегченно хихикнула.

– Умылся?

– Да! Идем завтракать?

Мы отправились в кухню гостиную, и я написала Стальвии через далт, что хотелось бы омлета с овощами и сыром.

Спустя несколько минут горячее блюдо с приятными, солоноватыми тянучками сыра уже исчезало во рту Ника. Да и я лакомилась, запивая горячим чаем с облепихой, листьями мяты и плодами шиповника.

И все вроде бы было лайтово – спокойно и даже как будто размеренно. Я отлично выспалась, вкусно завтракала... Но подобные сцены никогда долго не длятся…

Когда я почти доела, в помещении появился Торвальд. Я видела – идет через зеркала. Потому что вокруг бессмертного засверкало знакомое серебристо-перламутровое марево. И он словно выплыл из расплавленной ртути.

Я тотчас скрестила руки на груди, собираясь высказать гаду все, что думаю. Потому что со вчера в мыслях накопилось немало. И если в ванной мной владела растерянность, я была голой, одурманенной и ошарашенной, теперь, одетая, рассудительная и уверенная, я могла выложить ему все до капли.

Однако Торвальд первым резко заявил:

– Доедай и пойдем. Мне нужно научить тебя пользоваться кровью древних. Один-два урока для этого мало. Мы должны натренировать тебя до турнира высших. Кто знает, чем он может закончиться.

Он сказал это совершенно спокойно, а я впервые неожиданно подумала – а если Торвальда убьют во время поединка?

– Вас могут убить? – спросила огорошено.

– Тронут твоим беспокойством, – рыкнул высший. – Признаюсь, не ожидал. Да. Меня могут убить! Надеюсь, не слишком тебя порадовал новостью?

– А что будет со мной в таком случае? Кто отправит нас с Ником на Землю?

–Я об этом заранее позабочусь, – как ни странно, уже гораздо более спокойно произнес Торвальд. – Не волнуйся. Я выполню уговор. Если сам не смогу – помогут другие из моего клана.

– Твоего клана?

– Да! Я предводитель зеркальных василисков. И мы должны выявить твою вторую сущность.

Я вдруг замерла, вспоминая, как в схватке с моими несостоявшимися насильниками Торвальд представал в виде белого сверкающего чудовища с длинным телом, крыльями и рогами…

– Что? Что такое? – он будто слегка встревожился, наблюдая за моей реакцией на информацию.

– Мама? – позвал Ник. – Все в порядке?

– Дда… А Ник? Он тоже имеет… э-э-э… звериную ипостась? – уточнила я осторожно.

– Да, имеет, – кивнул Торвальд. – Но пока она не проявится. У детей подобное случается позже. А вот ты… ты точно должна понять своего зверя. Ощутить его и прийти с ним в согласие.

– В смысле? В согласие?

– У каждой второй сущности есть свой характер, свои повадки и… э-э-э… потребности…

– Типа гона? – внезапно спросил Ник.

Торвальд приподнял брови, нахмурился, поиграл желваками и прочистил горло.

– Откуда ты это взял?

– Прочел в мамином далте. Она встала чуть позже, а я утром взял его и слегка полистал. Про ваш мир, про бессмертных с разными звериными сущностями. Как у оборотней. Верно?

Торвальд только кивнул, продолжая буравить сына внимательным взглядом, и время от времени косясь на меня.

– Ну во-от… Вроде как были древние, и у них было сразу несколько сущностей. А бессмертные высшие произошли от них и людей. Или какой-то другой похожей на нас расы. И там уже у каждого высшего одна сущность. Тогда образовались и кланы. Клан зеленых драконов, клан зеркальных василисков, клан стеклянных василисков и прочие…

– Так и есть, – тихо произнес Торвальд. – Дальше? Что еще ты узнал?

– Ну-у-у… В общем, есть еще низшие. Их сущности: лисы, волки, медведи… тигры… Не чудовища, а просто животные.

Торвальд усмехнулся на слово «чудовища». Но не зло, а скорее с иронией.

– И? – поторопил Ника.

– И… вот. Древние создали зеркальный коридор, используя свою кровь и ауру. Эти зеркала ничему больше не подчиняются, кроме крови древних… И их поля. Самые мощные из высших способны использовать коридор, единицы из них – управлять им. Но не подчинять себе метафизическое место. Коридор как живой – имеет свой характер, и может действовать на свое усмотрение. А еще регулярно появляется Разлом – вроде трещин в мирах и измерениях. И его высшие время от времени устраняют. Как только Разлом начинает двигаться по мирам, его наполняет бурая материя – что-то вроде альтернативной материи нашей. Как будто пытается создать новую Вселенную из совершенно иных частиц и энергий, уничтожив все, что уже существует…

– Из антиматерии. Верно.

– Ну во-от. И вы сейчас с этим боретесь. Сражаетесь с бурой материей, как на войне. Будто реально устраиваете бойню. Бурая материя атакует как армия, вы – защищаетесь и пытаетесь ее обезвредить. Древние справлялись легче и проще. Но их, вроде как, уже совсем не осталось. Они истребили друг друга в схватках и войнах. Что-то там не поделили, поссорились, поцапались…

– Власть не поделили, это уж как водится.

– Во-от! Поэтому высшие по договоренности правят поочередно. Кланы назначают выборы и турнир. До него высшие могут сражаться в одиночных дуэлях и устранять соперников разными способами. Потом идет уже бой и выборы.

– Это как? Бой и потом выборы? – уже и я заинтересовалась рассказом. Губы Торвальда растянула слабая улыбка – ему понравилось, что мне стало любопытно.

– Я не совсем понял этот момент. Как будто есть поединок и еще какие-то выборы…

– Выбирают из тех, кто остался относительно цел. В таких боях не бывает абсолютных победителей. По крайней мере, я с подобным не сталкивался, – охотно объяснил нам с Ником Торвальд. – Сильно раненые выбывают из претендентов. Те, кто слабо пострадал и еще на ногах, дальше участвуют уже в выборах. Все высшие кланы голосуют за правителя.

– А-а-а! Понял! – улыбнулся мой Ник. – Я как-то читал книгу про оборотней. Там вожака тоже выбирали в схватке. А у вас же совсем разные двусущие…

– Кхм… Двусущие, – Торвальд покачал головой. – А гон? – уточнил тихо и прищурился, глядя на Ника.

– Я не понял… – замялся мой сын. – Как будто ваш зверь и ваше нутро выбирает себе женщину – раз и навсегда. И вы ее после безумно любите… Это как любовь с первого взгляда и лебединая верность одновременно…

Торвальд усмехнулся с некоторым облегчением – я слышала, как он выдохнул – и кивнул.

– Умный пацан. Но больше не давай ему свой далт. Там может быть информация не для его возраста…

Я сразу смекнула – на что намекал высший.

Гон – это у животных – желание поиметь самку. А вовсе никакая не романтическая привязанность. Это жажда во что бы то ни стало продолжить свой род, оставить свое ДНК. И никакой любовью там даже не пахнет…

– Я не дам, – кивнула я. – Стальвия обещала справить Нику личный далт с разными там детскими штуками.

– Значит справит, – кивнул Торвальд.

Они были так друг в друге уверены. Стальвия вчера, помню, сказала: мол, если брат обещал – точно сделает. И тоже самое сейчас уверял Торвальд.

– Идем, – нетерпеливо потянул меня бессмертный за плечо.

Я инстинктивно дернулась, потому что тело сразу вспомнило о вчерашнем происшествии в ванной и даже слегка подвинулась на стуле.

Шкррр… Тихо шкрябнули о паркет ножки…

Ник удивленно приподнял бровь. Я натянуто улыбнулась сыну и посмотрела на Торвальда – у того в лице не было ни кровинки. Если раньше его кожа казалась светлой, теперь она была просто белой. Губы поджались, чуть скривились в гримасе: чем-то средним между злой ухмылкой и болезненной…

Торк… торк… торк…

Я не сразу поняла причину странного звука. Но когда увидела, как из сжатых кулаков Торвальда капает кровь, догадалась – прорвал кожу ладонями. Боже! Я о таком только в книгах читала! Как оборотни или всякие другие фантастические существа так делают на мощных эмоциях.

Торвальд проследил за моим взглядом, чуть удивился, словно ничего не почувствовал, и раздраженно рыкнул:

– Да собирайся уже! Стальвия сейчас же займется Ником. А нам надо побыстрее разобраться с твоими способностями и второй сущностью! Пока у меня еще есть время до начала турнира!

Я поднялась и Торвальд толкнул в лабиринт. Также как и вчера – одновременно со злостью и бережностью.

– Могли бы и извиниться… – буркнула я, очутившись внутри зеркального коридора.

– За что? – обернулся ко мне Торвальд, глядя в упор – глаза в глаза. Это почему-то меня немного смутило.

– За вчерашнее, – густо краснея, ответила я и инстинктивно отвела взгляд.

Высший взял мою голову за подбородок, и мне ничего уже не оставалось, как только восстановить наш зрительный контакт.

– Я вчера извинился. Это помогло? – спросил он с нескрываемой досадой в голосе.

– Не особо, – выдохнула я.

– Тогда зачем зря сотрясать воздух? – уточнил Торвальд, начиная сильнее хмуриться.

– Затем, что вы поступили тогда мерзко!

Он отпустил мой подбородок, на секунду отвернулся и вновь повернулся ко мне лицом:

– Какая разница, что я скажу, если ты уже меня осудила и вовсе не собираешься извинять? – спросил с какой-то новой для меня интонацией.

Она вибрировала в голосе бессмертного и отдавалась внутри… Как-то странно, однако что-то во мне сейчас отзывалось. Это было непривычно и необычно.

– Вообще-то, когда кого-то обидел, принято добиваться у него прощения! – возмутилась я. – А вы меня… обидели…

Он прикусил губу – до крови, я видела, как Торвальд слизнул бурую каплю. Быстро так, словно скрывал. Усмехнулся: зло и досадливо.

– Как? Как я должен добиваться прощения? Без конца извиняясь? Ну скажи!

Он говорил с вызовом и рычанием. Был в чем-то прав и даже логичен. Не собиралась я пока что его прощать. Но все равно хотелось его извинений. Не знаю почему, но очень хотелось.

– Хочешь услышать, что я был неправ? – чуть расслабился и усмехнулся Торвальд. – Да! Я был неправ! Так вести себя недостойно! Ни мужчины, ни кого-либо… Еще что-то?

– Как хотите, – фыркнула я, скрестив руки на груди.

– Я хочу, чтобы ты меня поняла! – вдруг резко и хрипло произнес он, одним движением притянув меня ближе. – Но пока это, кажется, невозможно!

– Поняла что? То, что вы вчера сделали?

Он зарычал, отпустил меня, выплюнул несколько едких слов на другом языке – но я все равно все поняла – и выдохнул:

– Идем на тренировку! Так мы ни к чему все равно не придем.

– Не спорю, – зачем-то сказала я.

Торвальд вдруг подскочил, снова схватил меня, притянул и заглянул мне в лицо.

– Что тебе вообще надо? Ну вот скажи!

– Э-э-э… – я вконец растерялась, но почему-то знала, чувствовала – вчерашнее не повторится и ощущала себя вполне даже спокойно. Хотя понимала – если захочет, он меня не выпустит и не даст дернуться. Я уже знала – насколько он сильный. Не только по-мужски, но и как бессмертный.

Торвальд вновь загнул такое ругательство, что у многих земных алкашей уши свернулись бы в трубочку, и отпустил меня.

Крутанулся спиной.

– Иди за мной! – рыкнул резко.

– Я-а-а… Не знаю, как пользоваться коридором.

– Знаешь! Пробуй! Иди за мной!

И… он исчез, оставив меня посреди странно двигающихся зеркал.

Это метафическое место завораживало. Пропал Торвальд – исчезли и мои негативные эмоции, направленные на высшего бессмертного. Я вгляделась в зеркала.

Где-то зеленел луг, где-то – от горизонта до горизонта – сосала глаза морская синяя гладь.

Где-то – я видела только горы, похожие на изысканное украшение своими сверкающими разноцветными пиками.

Нет, мне туда точно не нужно…

Я вдруг ощутила коридор немного иначе. Как будто он со мной начал общаться. Подтолкнул, потянул… В чем-то – практически как Торвальд. Я не видела – куда надо идти – никаких пейзажей, никаких зданий… Но ощущала…

Сделала шаг, крутанулась внутри серебристого зеркала, окутанная странным маревом цвета ртути, вышла, сделала еще шаг. Еще шаг – и еще поворот… Коридор меня вел, и я чувствовала присутствие Торвальда. Это было так странно и необычно. Я не видела его, но ощущала. Воспринимала, что высший сейчас рядом.

Но уловить взглядом его не могла. Он будто прятался от меня в зеркалах и вдруг мелькал в них странной, удлиненной тенью…

Каждый шаг приближал к заданной цели. К какой? Я и понятия не имела. Но коридор знал и действовал правильно.

Я сменяла одно зеркало на другое. Одни раскалывались вдруг словно стекло, выпуская меня между серебристыми стенками, другие меняли форму, утолщались, внезапно становились объемными и округлыми, третьи просто подталкивали вперед…

Я двигалась уверенно и спокойно. Потому что так воспринимал меня коридор, и я сама его так воспринимала.

Древняя кровь… кровь создателей лабиринта. Именно она разговаривала сейчас с этим метафическим местом, именно она могла чувствовать коридор и Торвальда по мере движения.

Я вышла, а скорее даже выскочила на эдакий громадный испытательный полигон.

Эпичное, невероятное место напоминало о фантастических фильмах.

Под ногами были только серые скалы, вокруг вздымались и уходили вниз пики. Над головой плавали куски материи. Именно так! Кусочки пространства, которому я могла придать новую форму.

Чуть выше, над моей головой, мелькали в зеркалах разные миры. И теперь они выглядели очень детально. Я видела умирающие равнины, выжженные развитием цивилизации. Джунгли из камня, пластика и металла, похоронившие под собой все живое. Видела погибающие от эпидемий племена и целые поселения при смерти…

И цветущие, здоровые миры мне в видениях тоже являлись.

Рядом вдруг оказался Торвальд. Близко, практически задевая плечом. Однако касания не случилось – древний чуть отпрянул, будто неожиданно вспомнил мою реакцию на его ладонь на плече.

– Видишь? У тебя все получается. Твоя древняя кровь и зеркальный коридор – одно целое, больше, чем я или он. Я могу лишь пользоваться лабиринтом…

– А я? – вскинула я взгляд на высшего.

– А ты слышишь его и понимаешь.

– Вы восстанавливаете погибающие планеты, умирающие поселения лечите? – озвучила я собственную догадку.

– Иногда.

– Почему иногда?

– Потому что не каждое поселение и не каждая планета должны быть восстановлены.

– Это как? Я что-то не понимаю…

Я растерянно изучала его лицо. Торвальд странно скривил красивые губы, словно ему больно наступили на палец.

– Ну ведь ты не считаешь, что нужно простить меня, хотя прощение – вроде как часть общения и созидания.

– Причем тут вообще мы? – возмутилась я. – Почему вы все сводите к личному?

– Да ничего я никуда не свожу! – рыкнул он в своем фирменном стиле: раздраженно и немного досадливо. – Просто ты не видишь пока повода прощать меня. Также и мы. Не всегда видим повод спасать… Есть те, кого следует выручить. И те, кому смысла нет помогать…

– Я все равно не понимаю…

– Поймешь. Со временем все придет. Давай. Для начала определимся – к какому ты относишься виду…

ГЛАВА 8

Торвальд

Она меня бесила, притягивала, заставляла не к месту улыбаться и злиться заставляла тоже не к месту. Я вел себя как какой-то подросток, с головы до ног напичканный гормонами, не способный ни о чем больше думать, кроме своей зависимости от женщины…

Я понимал – всему виной гон. Ее Ник красиво об этом сказал. Элтра, судя по всему, считала иначе. Видимо, думала – все дело в инстинктах: низменных и абсолютно животных. В чем-то она оказалась права, но далеко не во всем, как полагала. Объяснять же, тем более – оправдываться, было уже выше моих сил.

Поэтому я не знал как с ней разговаривать.

В какой-то момент вдруг дал слабину: спросил – чего ей вообще надо. Сказала бы – дворец до небес, мне с сыном личную школу, оргазмы – сорок, пятьдесят за ночь, пока кровь древних не иссякнет… Я бы сделал. Точно бы сделал.

Но она вообще меня не понимала.

Обучать я не привык и никогда не наставничал.

Поэтому решил положиться на свойства ее древней крови. Коридор – как домашнее животное для тех, в чьих жилах такая течет. Иногда своенравное, иногда злобное, но все равно зависимое от хозяина. И уж если хозяйка явилась, зеркальный коридор ей подыграет всенепременно. Так я рассудил, но на всякий случай, постоянно находился поблизости к Элтре. Страховал, бережно ее удерживал. От резких шагов, от неправильных зеркал…

Однако, как выяснилось, даже этого не требуется. Она прекрасно ориентировалась в лабиринте и нашла меня без особых трудов.

Я думал – обучение пройдет также. Легко, с пинка и с первой попытки.

Настолько она меня впечатлила в зеркальном коридоре…

Но не тут-то было.

Я брал материю и лепил из нее все, что потребуется.

Восстанавливал моря, океаны, землю, планеты… и разных существ.

У нее легко получалось лечить: раз – и готово. Целые племена разных рас, зверей и птиц, стаи, стада… В любом количестве выходило практически. Леса взвивались к небу на месте выжженых пожарами джунглей и отравленных ядами цивилизации, использованных до полной бесплодности почв… Пожухшие цветы распускались, смятая трава отрастала, травмированные существа выздоравливали. Не сразу – но гораздо быстрее, чем если бы я ими занялся…

А вот с остальной материей было туго.

Да, она могла ее скручивать, создавать карманы, искусственные участки. Вроде пещер, прилесков или полян…

И делала это без объяснений. Словно из бумаги складывала оригами. Задумчиво крутила материю, соединяла и раздвигала…

Но с восстановлением планет не справлялась. Эта метафизика ей не подчинялась.

Элтра пробовала, пыталась снова и снова…

Протягивала аурные щупы. Повинуясь моему голосу, воображала, как слой за слоем заново воссоздает почву, как восстанавливает ядро, запуская реакции, как атмосферу соединяет, сращивая дыры и трещины…

Я чувствовал, как ее мысли и щупы пытаются, силятся…

Но результат оказывался, увы, минимальным.

Исцеление разных существ или даже растений, что давалось мне ценой неимоверных усилий, она делала легко и просто – на раз-два, как выражаются. А вот то, в чем я был мастер и почти не тратил энергии – у нее выходило из рук вон плохо…

Я вспомнил, что не все древние умели это делать, как высшие. Только определенные кланы и индивиды.

После очередного фиаско с восстановлением небольшой Луны, где располагалась колония одной расы, Элтра досадливо поджала губы.

– А может у меня и нет никакой этой древней крови? Может, вы ошиблись? – спросила обиженно. Она выглядела сейчас маленькой девочкой. Немного растерянной, досадливой и очень расстроенной. И у меня в груди что-то вдруг екнуло. Я смотрел в эти ее невероятные глазищи: просто обалденные в своей красоте и глубине, и больше всего на свете хотел утешить свою ученицу.

Какой там Разлом?

Какой там турнир?

Какая возможная гибель на горизонте?

Если ей сейчас некомфортно и плохо?

Я еще никогда себя так не чувствовал. Это было как удар ниже пояса. Но то, что там находилось, хотя и реагировало – и даже реагировало со всей силой – но было больше не превалирующим в нашем общении. Я видел в ней, прежде всего, друга. Обиженное близкое мне существо, которое критически нужно утешить. И только лишь потом – объект вожделения.

Если это животный гон, как думала Элтра – то я дебил: причем, абсолютный и безнадежный.

Потому что сейчас между «взять» и «утешить», между «присвоить» и «дать ей уверенность и спокойствие», я всякий раз, без сомнений, бы выбрал второе.

– Просто у тебя другие способности. Но и это в какой-то степени доступно. Освоишь, я в этом совершенно уверен.

– Кхм… у меня есть медицинское образование… Я ни дня не работала по специальности, но зачем-то же я его получала… Может и с этим еще что-то связано?

Я пожал плечами и улыбнулся.

– Ты могла чувствовать свою сущность и особенный дар, но не понимать его до конца на Земле. Не переживай, все получится, просто не сразу… Не может не получиться. Вон как ты с коридором – на «ты», практически, как с личной собакой. Я еще не видел бессмертного, даже высшего, которому он бы так подчинялся. И не только – еще и подсказывал, поддерживал. Обычно он любит всякие каверзы. Показывать, что не нужно, подкидывать разные ребусы. А с тобой он общался прямо, как с родной… Это не просто так, уж мне можешь поверить… Видимо, за долгое отсутствие древних зеркальный коридор сильно по ним тосковал. И тебя поэтому принял буквально как родственницу. Теперь – твое право с ним договариваться, действовать внутри, как только ты пожелаешь…

Она хмыкнула.

– А ты сейчас странный.

– Какой? – удивленно вскинул я бровь.

– Ну-у-у… Не такой злой и сердитый, как раньше. Даже, вон, иногда улыбаешься. Я думала, ты вообще этого не умеешь…

Я усмехнулся. Да я не злой! И не сердитый! Но как тут ей объяснить? Видимо, никак…

– Ладно. Давай попробуем вызвать зверя.

– А своего зверя мне вначале покажешь? – она разговаривала теперь немного иначе. Раньше в каждом вопросе Элтры, в любом ее замечании или слове я слышал затаенные осуждение и обиду. А еще заметное раздражение на меня. Теперь же ничего этого не было совершенно. И хотя у высших обычно не принято показывать своего зверя вот так запросто, демонстрироваться женщине ни с того, ни с сего, я закрутился, поднял материю и обратился в зеркального василиска.

Она раскрыла рот и внимательно рассматривала меня с разных сторон. Обходила вокруг, приближалась и отдалялась. Чуть щурилась – на солнце мое сверкающее тело давало мощные и внезапные световые отблески.

– Красиво, – выдохнула Элтра и меня та-ак это завело. Как полного дебила и позера, наверное. Впервые с момента знакомства она не сторонилась и даже восхищалась хоть чем-то во мне. Я взмахнул четырьмя мощными крыльями василиска, взмыл ввысь прямо у нее на глазах и сделал изящную петлю в воздухе. Красовался и хорохорился, изображал из себя жалкого клоуна. И – самое странное – мне это нравилось! Она смотрела, все еще приоткрыв рот. И мы с моим зверем прямо-таки ликовали. Из пасти вырвался довольный гортанный рев…

Было так здорово, как еще никогда. Хотя особого повода для этого и не возникло. Она просто никогда раньше не видела подобных существ, разве что в фильмах и на картинках.

Я опустился, совершил круг почета и свернулся вокруг нее полукольцом. Она коснулась моей гривы, сотканной из мириады рогов. Вообще-то это самое нечувствительное место. Обычно подобные касания я чувствовал едва-едва. И даже не думал, что стоит ее руке скользнуть по рогам, как меня снова накроет дикое желание… Василиск резко и очень сильно возбудился. У моего зверя мужские органы располагались внутри тела. Василики и драконы отличались этим от сфинксов и остальных низших и высших бессмертных. Определить – кто мужчина, кто женщина в звериной ипостаси возможно. Мужчины – длиннее, крупнее и заметно мощнее. Но в остальном почти не отличаются от женщин. Пока не наступит момент гона и не накатит вдруг возбуждение.

Мужской орган быстро выскочил из тела и напрягся так, что мне стало больно. Однако я прикрыл его лапой и прижал к скале насколько возможно, чтобы Элтра пока ничего не заметила.

Она что-то такое почувствовала, воззрилась уж слишком внимательно, я повернул к ней рогатую голову и опустил, позволяя пощупать. Элтра отвлеклась от моего тела и начала осторожно гладить рога. Василиск едва не сошел с ума от желания и возбуждения. Ее ласки были и осторожными, и настойчивыми, и слегка робкими. Она и сама сейчас совершенно не понимала – что внезапно и неизбежно со мной сотворила. Я прикрыл мужской орган шипастым хвостом и чуть сильней приподнялся над камнями скалы, чтобы не было уже настолько неприятно. Стояк уперся в твердый и прохладный камень и это было то еще испытание. С одной стороны, волнами накатывало возбуждение. Орган был горячий, набухший и очень напряженный. У василиска эрекция уже не проходила. Орган так и прятался внутри тела – твердый и нацеленный на конкретное действие. А затем, при случае, просто выскакивал. Если обычно он медленно вываливался, напрягался, как случалось и в человеческом облике, то в момент гона и после подобного испытания, он просто выстреливал изнутри пикой. Я это понимал и отчетливо осознавал, что теперь расслабиться в этой сущности не получится. Сам виноват! Решил покрасоваться! Покрасовался! А теперь годами терпи… Вряд ли она захочет со мной спариться… Я уже потерял надежду на это… хотя и убеждал себя, что все придет обязательно. Что я соблазню ее и все равно сделаю своей.

Я чуть поерзал, привыкая к новым для себя ощущениям. Стояк пульсировал и настойчиво требовал своего. Из глотки василиска вырвался рык, скорее похожий на болезненный стон.

И тут Элтра начала двигаться по рогам вниз, вдоль моего тела, все дальше и дальше… Дошла и до нужного места – эпицентра желания. Коснулась чешуи на спине и на животе… Я дернулся, прикусил язык изо всей силы… Из стояка выскочила горячая головка… И больно уперлась в твердые камни…

Гатрикс! Как вообще я смогу это выдержать?

Ощущения стали уже практически нестерпимыми.

Я инстинктивно поднялся, чтобы избежать трения головки о жесткую поверхность скалы и… ее рука случайно скользнула куда надо. А точнее – куда совершенно не надо…

Я не выдержал, отпрянул – и обратился.

Элтра ошарашенно отскочила назад. Видок у меня, наверное, был сейчас тот еще. Голый, с вздернутой саблей «наголо». Когда вызывал своего зверя я эффектно спрятал одежду в пространственных карманах, чтобы появиться перед ней уже василиском. Теперь же я был перед Элтой совсем голый. Она вначале снова попятилась, а потом… неожиданно остановилась и… аж загляделась.

Скользила пытливым взглядом по моему телу, а я просто замер и больше не двигался. Гон заставлял мозги плавиться, окончательно закипать и все остальное гореть тоже. Но я уже научился себя контролировать и не повторял вчерашнее безумие.

Вначале я не понял – почему Элтра рассматривает меня настолько удивленно. Причем, именно то самое место, где все кричало о возбуждении и желании. Уж явно она видела неудовлетворенных мужчин…

И потом только сообразил.

– У нас яички внутри тела, – сказал хриплым голосом. – И совершенно нет волос в паху… Жди. Я оденусь. Сейчас. Минуту…

Она промолчала, но вновь не попятилась. Я отвернулся и достал из карманов в пространстве всю спрятанную там недавно одежду.

Натянул брюки, рубашку и оставил ее падать свободно, чтобы полностью закрыть обзор ниже пояса.

– Удивительное у вас строение… там… – она жутко смутилась, отвела взгляд и нервно закашлялась.

Я приблизился и взял Элтру за плечи.

– Хочешь изучить меня еще лучше? – спросил, потому что просто не мог промолчать.

– Ннет… я вообще не должна…

– Должна – не должна, – я отмахнулся. – Ты видела то, что я показал.

– Зачем?

– Я не хотел.

– Опять вышло случайно?

– Ага. Но на сей раз я тебя даже не тронул. Не так ли?

– Ага… – словно эхом отозвалась она.

– Так хочешь изучить наше строение? У василисков и драконов мужские органы прячутся внутри тела до возбуждения…

– А после? – она спрашивала и продолжала краснеть. Мне дико нравилось, как она сейчас реагирует. Ей хотелось знать! Было жутко интересно и занимательно! И, в то же время, накатывало сильное смущение. Такой: розовощекой, чуть зажатой и неловкой, она нравилась мне еще больше.

Я положил ее руку на свой стояк. Зачем это сделал, и сам не знаю. Возбуждение лавой прокатилось по венам, я резко выдохнул и сказал с перерывами, делая выдох на каждом слове:

– Тут гладко, когда я не хочу женщину…

– А перед постелью… вот так, как сейчас?

– Как сейчас, когда…

«…У меня гон…»

Я прервал откровения посередине, прокашлялся на ее вопросительный взгляд и ответил:

– Как сейчас только с тобой.

– Ну прям! – опять почти по-детски парировала она.

– Не хочешь – не верь. Но я не обманываю…

Она смущалась, дышала с частыми перерывами, но не убирала руку с моего стояка. Затем все же опомнилась и отдернула. Я ощутил боль и досаду. Но постарался проглотить неприятное впечатление. И как можно скорее сменить тему. Потому что – кто знает, как далеко я зайду. Сейчас у меня были лишь мысли о том, как неприятно продолжать терпеть возбуждение и как же хочется нормальной разрядки. Даже пускай и с помощью ее ладони…

Это было так соблазнительно и так возможно. Что я предпочел сразу переключиться.

– А теперь давай вызовем твоего зверя, – как ни в чем ни бывало произнес я, стараясь вывести ее из недолгого ступора.

Она оценила, аж выдохнула, как будто дыхание задерживала. Ситуация явно ее напрягла. Меня она тоже изрядно взвинтила. Но как ни удивительно, после вчерашнего, я уже вполне сносно себя контролировал.

– И как же мне вызвать своего зверя? – спросила Элтра, вскинув на меня взгляд.

– Ты чувствовала коридор измерений?

– Зеркальный коридор?

– Да, именно его.

– Не знаю… Он словно живой, дышащий и как будто ко мне постоянно прислушивался.

– Также живой и дышащий твой личный зверь и слушаться он тебя должен значительно лучше. Потому что он – часть тебя… Как рука, нога… или спина…

Она внимала мне, слегка наклонив голову. Я видел в ее взгляде доверие, желание понять и попробовать общаться со своей второй сущностью. И старался изо всех сил пришпорить впечатление. Я больше не думал о плотском, как будто инстинкты слегка отступили, отошли на второй план. Еще напоминали о себе, но уже, так – мимоходом. Я хотел ей помочь, как еще никому за всю жизнь.

Я очень хотел научить Элтру общаться с внутренним зверем: вызывать, обращаться и управлять своей другой ипостасью. Это – крайне важная часть жизни бессмертных. И вполне еще может потребоваться попаданке в дальнейшем. Мало ли… что случится со мной на турнире. Да и Раддик опять настроен решительно…

– Я-а-а. Все равно не понимаю, – растерянно выдохнула она.

– Попробуй просто подумать, что хочешь летать…

Я сказал это чисто наобум, по наитию. Ну правда, у меня совсем не было опыта в тренировках – только желание и стремление. Но что еще может сделать ее зверь, на что человеческое тело совсем не заточено?

Летать! Конечно же! Подняться в небо!

Она задумчиво вгляделась вдаль, в горизонт, а скорее вонзила взгляд в никуда. О таком говорят – смотрит в себя…

Какое-то время Элтры словно бы не было. Чудилось – она совершенно ушла в созерцание… Или пыталась ощутить зверя, или что-то еще… Я уже совсем не понимал, что с ней происходит.

Потом попаданка как-то вся встрепенулась, будто проснулась от долгого сна и пыталась смекнуть – что творится вокруг.

Вдруг всплеснула руками и… спрыгнула со скалы…

Вот уж чего я никак не мог ожидать. Метнулся, на ходу обратился, порвав одежду в мелкие клочья. И сиганул за ней вниз, в самое ущелье…

199

Злой, загадочный, бессмертный
Сапфир Ясмина